Невеста Темного Дракона

Дорогие читатели! Прошу никуда не выкладывать текст, его части и главное — НИКОМУ НЕ ПЕРЕСЫЛАТЬ. Я не хочу видеть недописанный и неправленый черновик в библиотеках. Дождитесь редакторской версии. Всем, кто просит концовку у вас на почте или вконтакте, смело отказывайте, аргументируя моей просьбой =)

Ваша Олька =)

Часть первая. Пленница

— В "Драконьих Авиалиниях" есть девушка. С волосами цвета черного золота, глубокими синими глазами и точеной фигуркой. Ее всегда сопровождает огромный лесной кот. Ее сила спасает жизни. Она — оплот сопротивления Ладону, противник бесчеловечных, жестоких методов Темного Дракона, спасительница десятков драконов.

— Привет, — я вошла в кабинет с опаской.

Если тебя восхваляют — значит, разбили любимую кружку. Возможно, и тарелку, если восхваляют так рьяно.

— Чего это вы делаете?

Эстер и Мик склонились над каким-то блокнотом и что-то там сосредоточенно там выводили.

— Придумываем, как тебя представить на конкурсе, раз уж ты сама этим не озаботилась, — ответила Эстер.

Ох, демон, конкурс! Я и забыла о нем: мелкие заболели, весь дом на ушах стоял.

В первый день осени в "Драконьих Авиалиниях" обещали конкурс "Человек года", вот и наш отдел номинировал меня за неимением подходящих кандидатур: Мик работал преимущественно в кабинете, а Эстер ненавидела публичные выступления. Что до остальных ребят, то те оперативно смылись, едва услышали об этом сомнительном мероприятии. А я вот не успела, за что и поплатилась.

— А можно меня просто назвать Эллой Златокрылой? — без особой надежды на успех спросила я у Эстер.

Светловолосая полноватая девушка, с которой мы вместе закончили школу, а после поступили в академию, лишь отмахнулась.

А кружку они мою все-таки разбили. И даже не удосужились выбросить осколки.

Рыс печально мявкнул, глядя на меня. Пришлось делиться бутербродом.

— Что сегодня? — наконец Мик оторвался от сочинительства. — Было что-то?

— Нет. Совсем: я промоталась все утро по предгорью, но никого не было.

— Странно это, — хмыкнула Эстер. — Осень ведь, по нашим данным птенцы уже должны были вылупиться.

— Все здоровые? — предположил Мик.

— Или Ладона нет на Плато, — мрачно отозвалась подруга.

Мы все знали, что это значит: если Ладона на Плато нет, следует ждать удара. Но вот где — большой вопрос.

— Пойду, отцу сообщу, — сказала я.

— А он уехал, — сообщил Мик. — Пару часов назад взял Берр и уехал.

— Вот демоны. Впрочем, ему, наверное, сообщили. Значит, разберется. Ладно, ребят...спасибо за помощь с конкурсом, я действительно благодарна. С меня торт!

— Златокрылая! — рявкнул Мик.

— Элла! — донеслось мне вслед рычание Эстер.

Но я уже неслась по коридору, на ходу застегивая куртку. И Рыс не отставал, предвкушая пробежку. Некрасиво, конечно, вот так, без отчета, сбегать с работы, но все равно глава отряда запишет стандартную формулировку и тем ограничится. А у меня сил уже не было сидеть в этом здании.

Холодный осенний воздух, хрустящие листья под ногами и еще по-летнему яркое солнце — вот что мне нравилось в этом парке. Бежала, вдоль пустых аллеек и мокрых от дождя скамеек, краем глаза видела, как Рыс играет с листьями и пугает птиц. Бежала, сбрасывая напряжение после рейда. Бежала, дыша полной грудью. И остановилась лишь тогда, когда парк кончился, явив отличную панораму центра Лесного. Вдалеке, если приглядеться, можно было увидеть Расщелину, будь она проклята.

Еще дальше — горы Снежного Плато. Потерянного, увы, навсегда. Первый Город, завоеванный Темным Драконом. И каждый в Лесном знал, что мы следующие. Но вот уже больше десятка лет мы отбиваем атаки Ладона.

А я спасаю тех, кого он выбрасывает, как ненужные вещи. Птенцов, которые по каким-либо причинам не удовлетворяют понятиям Ладона о силе драконов. Он просто выбрасывает их на мороз, отрывая от матерей, и там они погибают. Новорожденные драконы не способны выживать в одиночестве, их кожа очень тонкая, они ничем не защищены. И знаете, что? Ладон — идиот. Потому что за тот год, что я работаю в отряде спасения драконов, мы вытащили десятки птенцов. И все они стали нам друзьями.

Одно только страшно: представлять, что творится на Плато, если десятки птенцов в год подлежат уничтожению. Папа был прав. Ладон собирает армию. И мне даже страшно подумать, что это будет за армия.

Усилием воли отогнав мрачные мысли, я улыбнулась, глядя, как Рыс играет с голубями. А вообще он умный. Вымахал, конечно, будь здоров. Вряд ли папа предполагал, до каких размеров вырастет мой подарок. От пола до рыжей наглой морды — целый метр. И ест едва ли не вдвое больше меня.

— Извините.

Я посторонилась, давая возможность высокому темноволосому мужчине подметать дорожку. И подозвала Рыса. Хватит уж голубей гонять, они и так натерпелись от этого рыжего садиста.

— Ну, что? Домой пойдем?

Дома брат, наверное, уже проснулся, мама ужин готовит, сестры из школы вернулись. И отец должен подтянуться. Вечером, возможно, посидим все вместе в гостиной, обсудим последние события, или поиграем в настольные игры.

А завтра с утра в академию, две пары у отца отсидеть. С тех пор, как организовали отряд спасения драконов, отец сам обучал людей. В отряде было десять человек, включая меня. Все — студенты, первокурсники на новой специальности в академии.

Работа была не опасная, но довольно тяжелая: вытаскивать едва живых птенцов из сугробов, поддерживать в них жизнь до прилета в Лесной. В первые дни работы я почти не могла спать, вспоминая эти жалостливые крики маленьких драконов, которых совершенно несправедливо оторвали от мамы и бросили умирать. Многие птенцы были слабыми и больными. Но все без исключения — те, что выжили, ведь мы успевали спасти далеко не всех — стали нам благодарными и надежными друзьями. В условиях готовности к войне с Ладоном это было вполне неплохим подспорьем.

Холодало. Осенний ветер усиливался, с гор постепенно приходила зима.

— Рыс, идем домой.

Коту и самому надоело возиться среди опавших листьев: земля была холодной, птиц мало. Размялись — и хорошо, нагуляли аппетит перед ужином.

Руку обожгло заклинанием: кто-то прислал записку. Я не спешила разворачивать послание, а еще раз глянула в сторону Плато. Но нет, все было тихо, ни единого намека на нападение Ладона, а значит, тревожных новостей ждать не стоило. Только убедившись в этом, я решилась прочесть записку.

"Элла, детка, ужин готов, возвращайся скорее". Записка была от мамы.

— Рыс, ужин! — улыбнулась я.

Кот радостно замяукал и запрыгал вокруг меня. Ему явно мало было части моего бутерброда. Пришлось поторопиться: расстояние от парка до дома я решила преодолеть бегом. И мне не мешает поддерживать форму, и Рыс аппетит пуще нагуляет.

Мы пронеслись мимо дворника, неторопливо метущего улицу, снискав его удивленный взгляд и какую-то фразу, которой я не расслышала.

Мама безумно любит отца. Это сквозит в каждом ее слове, в каждом поступке и каждом взгляде. У них непростая история: познакомились они как раз в то время, когда возрождался Ладон. И вместе пережили столько, что я и мечтать о подобной любви не могла.

Когда мы с Рысом вернулись, отец что-то читал. Стол уже был накрыт к ужину, а мама возилась с Эдом. Братик, видимо, только что поел и сладко спал, пригревшись на диване, рядом с родителями. Близняшек видно не было.

— Пап, Мик пригласил меня на танцы в субботу, можно я схожу? — спросила я из ванной.

— Нет.

Ну, никто в подобном ответе и не сомневался.

— А дракона можно завести? — это уже совсем из разряда глупых желаний.

Хотя, пожалуй, у нас есть возможность приобрести место в ангаре и собственного дракона. Но отец ведь глава "Драконьих Авиалиний", любой дракон может быть им взят в любое время. Зачем нам собственный?

— Нет.

— А татуировку сделать?

— Нет.

— А уроки?

— Нет.

— Чудненько. Мам, я есть хочу!

Папа, кажется, был в шоке. А мама рассмеялась.

— Ты считаешь, это смешно? — донесся до меня голос отца.

— Нет. Прости.

Но ее смех все равно вырвался наружу.

— Ну, все, Блейк, — отец, кажется, разозлился, — иди-ка сюда.

Дальнейшее я уже не слышала, ибо отправилась на кухню. Моей задачей было разложить ужин по тарелкам, а возню родителей, которые иногда вели себя хуже детей, стоило оставить им.

После ужина, как это всегда бывало после моих рейдов, мы устроились у камина, играть в настольные игры. Я настольные игры не любила, а потому просто сидела с блокнотом и рисовала. На этот раз пыталась запечатлеть Рыса. Ну, а семья с удовольствием развлекалась, поедая сырники, оставленные экономкой. Играли в "Драконов и Погонщиков". Мама с Эммой на стороне драконов, отец с Эвой на стороне Погонщиков. И вторая команда, похоже, выигрывала.

— Папа, ты мухлюешь! — заявила Эмма. — Я видела, ты спрятал фишки!

— Кайл! — мама поперхнулась чаем. — Какой пример ты подаешь детям?! Отдай фишки!

Отец с Эвой переглянулись.

— Что мы попросим с мамы за фишки?

Папа в своем духе! Сам мухлюет, а в итоге должны ему! Впрочем, подобные трюки он и в начале семейной жизни вытворял, если вспомнить мамины рассказы.

— Конфетку! — тут же нашлась Эва.

Близняшки были копиями папы. Светловолосые, шебутные, обожали драконов, постоянно друг друга подкалывали. К счастью, жизнь их еще не била и цинизма понабраться не успели в отличие от нашего отца.

— Не, Эв, — скривился он. — Давай так. Мы у мамы требуем поцелуй, а конфетку я тебе просто так дам?

— Ага! — радостно согласилась сестра.

Я хмыкнула.

— Кайл, это нечестно! — мама пробовала возмущаться. — Ты мухлюешь, учишь этому детей и еще шантажируешь меня!

— Ага, я такой, — расплылся в улыбке отец.

Пришлось ей его поцеловать.

— Отдавай фишки! — тут же потребовала она.

— А нет фишек, — расхохотался в ответ шантажист. — Я тебя надул!

— Чего?! Не верю!

Она полезла проверять и, похоже, запоздало поняла, что ему того и надо. Глянула в мою сторону, но я с невозмутимым видом рисовала, делая вид, что ничего не происходит. Да ничего и не происходило, собственно, но отец на нее так смотрел, что мне даже неловко было. А фишек и в самом деле не было.

— Ты...ты...

— Ты всегда введешься на такие фокусы, — сказал папа.

И уже тише, чтобы не слышали близняшки, добавил:

— Может, ты просто хочешь меня поцеловать?

Но ответить мама не успела. Раздался мощный нетерпеливый стук в дверь.

— Кого еще принесло? — хмыкнула я. — Опять Рита шастает? Можно я ей напомню, что у нее есть свой дом? И муж там тоже имеется.

— Не напоминай ей о больном, — хмыкнула мама и поднялась.

— Они с Белым идеальная пара, — добавил отец, — Андр страдает по тебе, сладкая, Рита — по мне. Общие интересы.

Я покачала головой. Жестоко было смеяться над ними, но парочка Андр и Рита, сложившаяся через пару лет после возрождения Ладона, ничего кроме смеха не вызывала. А их семейная жизнь — кроме сочувствия. И Рита частенько паслась у нас, раздражая, впрочем, больше меня, нежели маму или папу.

— Без меня не ходить! Эмма, следи за ним, чтобы не тырил фишки! — со смехом сказала мама и погрозила отцу пальцем.

Мы дружно рассмеялись, а папа сделал вид, что глубоко оскорбился.

До меня доносились лишь обрывки разговора с пришедшей. Как я поняла, это была женщина, и она хотела видеть отца.

— Меня зовут Диана, я мать его дочери.

Я вскинула голову и посмотрела на папу, который в этот момент возился с Эдом и фразы посетительницы не слышал.

— Кайл, там к тебе, — мама выглядела немного бледной.

Отец поднял голову.

— Кто, сладкая? Скажи, что я сплю.

Она села рядом.

— Диана.

Мне это имя ничего не сказало, ибо о маме я знала лишь то, что когда мне был год, она просто оставила меня в доме шокированного отца. Блейк моей матерью стала лишь через четыре года после этого памятного события. И именно ее я считала самым близким после отца человеком.

Отец поднялся, и я отметила выражение его лица. Сейчас кому-то достанется...

— Кто такая Диана? — спросила Эмма.

— Не знаю, — мама пожала плечами. — Папина знакомая, наверное. Так, девочки, идемте спать.

Близняшки захныкали было.

— Завтра доиграем, ничего не случится. Поздно уже. И кота своего заберите, он вчера отцу на морду в час ночи с полки свалился. Я больше такого пробуждения не хочу. Спокойной ночи, родные мои.

— Спокойной ночи, мам, — хором откликнулись девочки и понуро утопали к себе в комнату.

— Ну, и зачем она пришла? — спросила я.

— Знать бы. Ты знаешь, кто она?

Не сводя с мамы пристального взгляда, я кивнула. Интересно, я на нее похожа? Потому что с отцом сходство едва ли угадывается.

— Денег, наверное, хочет, — я пожала плечами. — Зачем еще?

— Да кто ее знает.

— Мам, не волнуйся, папа ее выгонит и слушать не станет, он любит тебя.

— Элька, — она рассмеялась и взъерошила мои волосы. — Я не боюсь, что он меня бросит. Я боюсь, что эта женщина, спустя столько лет, причинит вам с отцом боль. Теперь, когда у вас все наладилось, когда мы так счастливы, она может сделать вам больно.

Ответить я не успела: послышались голоса, и в следующее мгновение двери распахнулись, явив нам злющую, немного взъерошенную даму. Она была темноволосой и безумно красивой, но гримаса ненависти исказила правильные черты лица и привлекательной эта Диана совсем не казалась.

— Чем это ты его взяла? — она насмешливо осмотрела маму с ног до головы.

На что она весьма неприлично и лениво зевнула.

— Топором напугала. Девушка, держите себя в руках. А лучше вываливайтесь из моего дома прямо через парадный вход. Я даже салют организую по такому случаю. Возможно.

Когда десять лет живешь с отцом, хватаешь от него привычку бесить людей одним фактом своего присутствия. Меня Диана, похоже, не замечала. А может и не узнала.

— Не заставляй меня применять силу, — из коридора вышел папа. — Уходи по-хорошему. Ничего ты не получишь, угрозы твои пустые, документы у меня в порядке, Элла — дочь Блейк. Выметайся, Диана.

— Что ж.

Женщина яростно сверкнула глазами.

— Счастливо оставаться! Ты, Кайл, как был козлом, так и остался! Правильно я сделала, что подсунула тебе это недоразумение, ты только и годишься, что воспитывать чужого ребенка.

Я вздрогнула. Папа на миг замер, а потом как следует тряхнул женщину, прорычав:

— А ну, повтори!

— Что тебе повторить? — Диана рассмеялась. — Глупенький. Тобой всю жизнь манипулировали. Каково это: воспитывать чужого ребенка, поделись?

— Диана!

— Что?! Что, Златокрылый?! Да не твоя она дочь, не твоя. Надо же ее было куда-то деть, тем более, ты так удачно подвернулся. Все, убери от меня руки, я ухожу.

— Вас проводят, — мамин голос я почти не узнала. — Рыс, взять!

Ой, как она верещала. Рыс, вымахавший аж под метр в высоту, действительно выглядел устрашающе. Ой, как она ломанулась к выходу, даже мне весело на минуту стало. Ровно до тех пор, пока я не осознала сказанное. Одним движением я выбросила блокнот в камин, а сама рванула в свою комнату.