Последняя Дщерь Зимы(2.0)

Фэндом: Мартин Джордж "Песнь Льда и Пламени", Игра Престолов, Warhammer Fantasy Battles, Total War: Warhammer (кроссовер)

Рейтинг: NC-17

Жанры: Фэнтези, Мистика, Экшн (action), Мифические существа, Попаданцы

Прямое продолжение рассказ Макнилла "Льдом и Мечом">>

Пролог: Снег и Скверна

Они атаковали с холма Тора, тысяча воинов с опущенными копьями и свистящими на ветру крылатыми знамёнами. Они скакали в историю, следуя за своей сияющей царицей и гигантским белым медведем её отца.

Земля дрожала под копытами их раскрашенных коней, когда душа Кислева встала рядом со своим народом.

Тёмные ветры с севера стихли.

Дождь сменился снегом.

И невообразимо свирепая метель пронеслась над стенами Эренграда. Верхний город превратился в лёд, когда магия Ледяной Королевы придала зимним духам степей пронзающую форму и ярость. Град ледяных и острых как бритва лезвий пронёсся сквозь лесных тварей, когда обречённые уланы Кислева врезались в самый их центр.

Вращавшийся грохот мечей и раскалывающихся копий внезапно обрушился на последователей Тёмных Богов, когда Ледяная Королева и Урскин прорубали путь сквозь метель к хетзару Фейдаю.

Снежная буря поглотила Эренград и кружившуюся тьму.

И продолжает бушевать.

Льдом и Мечом

Грэм Макнилл

Они неслись вниз по склону храмового холма. Здесь, близ берегов реки Линск, на развалинах Эренграда, последние силы Кислева шли в безнадежную атаку на несметную орду уродливых зверей, мутантов и демонов. Как будто сойдя со страниц древних писаний, суровые воины следовали за своей прекрасной ханшей-царицей, что словно сине-белая звезда пылала впереди, разгоняя искажающую тьму, которая жутким облаком окутывала уродливых рабов Долгой Ночи. Рядом с ней надежной опорой двигалась ярящаяся гора белого меха — верный спутник почившего царя Бориса, белый медведь Урскин, сейчас как никогда походивший на аватара бога-медведя Урсуна.

С громовым грохотом и треском мороза конная лава врезалась в беспорядочные ряды неприятеля, рубя и кромсая все на своем пути. В громыхающую симфонию битвы, где властвовали надсадные боевые крики людей, стук копыт и рык чудовищ, вгрызлись лязги схлестнувшейся стали, предсмертные хрипы и гул ветра от бури, которой древняя земля отозвалась на зов своих последних защитников.

Катерина скакала на острие атаки, её густые, побелевшие от магии волосы бились на ветру, а алебастровая кожа сияла внутренним светом, как будто и не была каких-то пару дней назад испещрена почерневшими кровеносными сосудами, что показывали всякому знающему, сколь осквернена ныне их родина. Вся чистая сила Древней Вдовы скопилась в этом опустошённом городе. Земля Кислева, как и её дети, не желала покорно принять собственную смерть, щедро делясь своей первобытной мощью с той, что стала её последней владычицей и последним сердцем.

Клинок Ледяной Ужас мелькал в руке Катерины, собирая свою кровавую жатву, конь давил безумцев копытами, а вызванная ею снежная буря очищала небеса от гарпий неприятеля, щедро усыпая землю градом обмороженных тел. Огромный медведь, двигающийся рядом с царицей, разбрасывал противников ударами могучих лап, оглушал громовым ревом и разрывал укусами мощных челюстей. Безумная волосато-плешивая блеющая масса врага бросалась на них, стараясь достать всадников и зверей своим искореженным подобием человеческих рук и проклятым оружием. Но все было бесполезно: первые ряды орды, заполненные короткорогими унгорами и мелкими горами, не могли остановить поступь воителей Кислева, бесславно погибая под копытами и когтями их скакунов.

К несчастью, эти твари все же исполняли свое предназначение, понемногу истощая силу натиска всадников, даже несмотря на сильнейшую вьюгу, которая поддерживала кислевитов и сковывала неприятеля.

Тем не менее, Катерина и её воины продолжали идти вперед, сотнями перемалывая беснующихся тварей.

Вперед, глубже в орду врага, туда, где реет проклятое знамя хетзара Фейдая, единственного почти человека в этом блеющем стаде, и того, кто когда-то давно отнял жизнь её отца! Может быть, их родина бьётся в предсмертных конвульсиях, может быть, города и села Кислева разорены, а священные менгиры вымазаны дерьмом нечисти и кровью грудных детей, чьи разводы складываются в оскорбительные для всякого разума руны темного наречия. Это неважно, они не опустят руки до самого конца своей жизни и напоследок еще вгрызутся своими ледяными зубами в прогнившую плоть рабов Разрушительных Сил!

Кислевиты не сдаются. Никогда.

Прорезав жалкое подобие строя пушечного мяса зверолюдов, воины Кислева встретились с элитой боевого стада — минотаврами и кентаврами, — и вот теперь воины армии царицы начали умирать десятками. Пала храбрая воительница очага Урска, после пропущенного удара топором повисла безвольной плетью правая рука боярина Вроджика, получил удар копьем в живот ротмистр Тей-мураз. Тем не менее, они продолжали двигаться вперед, оставляя за собой просеку из тел, не обращая внимания на то, что орда начинает обходить их с флангов. В конце концов, выступая одной тысячей против десятков, сложно не попасть в окружение.

Катерина снесла клинком полголовы ближайшему минотавру, после чего выпустила вперед волну убийственного мороза, превращая еще десяток зверей в уродливые ледяные статуи. Пользуясь мгновением передышки, она посмотрела туда, где на своем чешуйчатом скакуне восседал Фейдай. Могучий северянин с презрением наблюдал за бойней, ничуть не беспокоясь о потерях своего воинства. Рядом с ним возвышалась гигантская фигура цигора — огромного одноглазого минотавра со струпьями и нарывами по всему телу, — сжимающего в своих лапах оскверненный менгир из Урзубья.

— Фейдай! — вскричала Катерина, направляя через свой голос пронизывающий холод зимы, отчего ближайшие противники в страхе отпрянули от неё.

Северянин перевел взгляд в её сторону, прищурил глаза и оскалил клыки в предвкушающей усмешке.

Мужчина что-то скомандовал своему монструозному любимцу, после чего цигор яростно взревел и, подняв над головой свою ношу, метнул менгир прямо в царицу.

Катерина пригнулась, пропуская каменную глыбу над головой, и, проследив её полет взглядом, с болью увидела, как камень растер в кровавое месиво двух её крылатых улан. А тем временем цигор уже стремительно несся в сторону царицы, по пути давя своих меньших собратьев, посмевших оказаться между ним и такой аппетитной душой ледяной ведьмы.

Царица выдохнула навстречу монстру, призывая порыв пронизывающего ветра, но чудовище лишь слегка замедлило свой бег. Цигор уже почти добрался до нее, когда на его пути появилось неожиданное препятствие.

Урскин, прежде отвлекшийся на забой пары мутировавших вепрей розаргоров, поспешил на помощь дочери своего хозяина. Могучий зверь налетел на чудовищного цигора, опрокидывая великана, после чего они оба покатились по склону клубком шерсти и когтей, погребая под своими телами горов и даже минотавров.

Мысленно поблагодарив медведя за помощь, Катерина направила своего скакуна по освободившейся дороге прямо к курганскому воеводе. Он и не думал скакать в её сторону, всем своим видом демонстрируя, что ждет, пока его добыча сама придет к нему. Зверолюды пытались преградить ей путь, но ледяные осколки, ударившие из воющей пурги по мановению руки колдуньи, вновь вырезали ей дорогу в было закрывшейся реке рогатых мутантов.

— Иди сюда, кислевитская шлюха! — оскалив острые зубы, заревел Фейдай, когда она приблизилась почти вплотную. — Твоя голова украсит знамя, содранная кожа станет частью моего плаща, а еще трепыхающееся сердце станет славной закуской!

— Не спеши делить шкуру неубитого медведя, курганский выблядок! — произнесла Катерина звенящим голосом, в котором слышался треск ледяных торосов. — Пусть я сегодня умру, но прежде ты станешь грудой замороженных осколков!

Фейдай не стал отвечать, вместо этого он наконец поскакал ей навстречу.

Они сошлись. Хрупкая женщина в струящемся платье под изящной броней из льда и металла, похожая на хрустальную статуэтку, и огромный широкоплечий мужчина, чьи тугие мускулы можно было разглядеть даже под тяжелой меховой одеждой и латами из темного кобальта. Кристальная чистота морозного воздуха и смрадная муть царств искажения.

Клинок из сверкающего льда встретил проклятую сталь двуручника хетзара, и от столкновения магического оружия по полю брани разошлись визг и скрежет, которые словно вгрызались в сами души людей и монстров.

За первым столкновением последовало второе и третье. В обычной ситуации Катерина никогда бы не смогла соперничать в физической силе с чудовищем, перекачанным дарами своих мерзких повелителей, даже несмотря на свое мастерство во владении клинком, но сегодня она воплотила всю неуступчивость своей земли и была неотвратима, словно наступающий ледник.

Удар, еще удар, уклонение, волна мороза, поток острейшего льда, аура кровавого огня, вспышка оскверненной молнии. В этом сражении в ход шло все. Даже их кони лягались и кусались, стараясь ранить друг друга или всадников противника.

К сожалению, скакун Катерины, даже будучи пронизан ледяной магией хозяйки, был не ровня демоническому коню хетзара. В какой-то момент, когда их хозяева сцепились в очередном противостоянии, черный скакун изловчился и вонзил ядовитые клыки глубоко в загривок своего холодного противника, мгновенно перекусив тому позвоночник. Конь царицы дернулся и грянул оземь, выбрасывая всадницу из седла.

Этим-то и воспользовался Фейдай: рубанув в полете по плечу царицы, он легко снес ей левую руку вместе с частью лопатки.

Курган довольно хмыкнул, спешился и направился к колдунье, пытающейся подняться, одновременно зажимая рукой чудовищную рану, которую уже обволакивало поразившее плоть проклятие, и оно постепенно вгрызалось глубже, преодолевая сопротивление магии Катерины.

— Ну, вот и все, ведьма, пора принести тебя в жертву Богам, — произнес он, хватая поверженную противницу за горло и поднимая на вытянутой руке. — Или еще подождать? — Кочевник втянул носом её запах. — О да, нельзя нарушать ритуал, мой плащ должен быть сшит только из кожи беременных сук. Хах, осталось решить, самому ли тебя вытрахать или отдать на потеху зверям? Какой же вариант больше удовлетворит Богов?

И тут, когда воитель хаоса уже праздновал победу, царица, прежде безрезультатно пытавшаяся разжать удушающую хватку, метнула вперед уцелевшую руку, схватила противника за металл брони и с невероятной силой притянула себя прямо к кургану. От неожиданности он не смог удержать Катерину на расстоянии, и её холодные губы накрыли его рот, кривящийся в прорехе тяжелого шлема в надменной усмешке.

Фейдай ощутил жуткий холод, он проник в него и мгновенно распространился по всему телу, не давая пошевелить ни одним мускулом. Боль, достойная пыточных Принца Удовольствий, пронзила каждую клетку его плоти, а вслед за ней наступила убийственная немота.

Менее чем за секунду грозный Чемпион Темных Богов стал всего лишь безжизненной ледяной скульптурой. Кровавая дорога избранника оборвалась.

С усилием оттолкнувшись от трупа, Катерина выломала пальцы хаосита и оказалась на земле. Коснувшись промороженного поля боя, ее дрожащие ноги мгновенно подкосились и царица упала навзничь.

Сил почти не осталось, проклятие жгло рану, вынуждая постоянно бороться с убивающей её порчей, перед глазами все плыло. В таком состоянии она была практически беззащитна, и если бы зверье не перепугалось из-за смерти своего предводителя, то её бы уже разорвали в клочья. К сожалению, этот страх не удержит их надолго. Нужно было подняться, собрать силы и...

— Вашество, ты еще с нами или можно разводить погребальный костер? — словно в тумане услышала она грубый голос.

— Вроджик? — слабо выдавила она, возвращаясь в сознание.

— Уф, слава богам! — обрадовался боярин, осторожно приподнимая царицу. — Если бы вы померли раньше меня, я бы никогда не знал покоя в садах Морра! Ну, коли у нас у всех вообще было бы посмертье, конечно.

— Захлопни варежку, Яха! — рявкнул откуда-то Тей-мураз. — Вот как помрем, так и узнаем, ждет ли нас бескрайняя степь или желудки демонов. И если последние, то мы просто обязаны будем устроить им несварение!

— Хах, и то верно, — откликнулся Вроджик.

Туман в глазах Катерины наконец прояснился, и она увидела, что происходит вокруг. Рядом с ней собрались выжившие уланы и коссары, по большей части пешие. Было их около пятидесяти, они заняли круговую оборону и сейчас отгоняли самых осмелевших зверей, коих пока было совсем немного. Полчища отродий врага, по большей части, находились на почтительном расстоянии от кислевитов, но со всех сторон.

Кроме людей здесь же был Урскин, меховой горой возвышающийся над собравшимися, и, пожалуй, он являлся одной из причин того, что козломордые еще не завалили выживших трупами.

Огромный медведь приблизился к Катерине и осторожно коснулся холодным носом ее щеки. От большой морды, выпачканной в гнилостной крови цигора, жутко смердело, но сейчас для царицы эта вонь была приятнее самого лучшего эсталийского парфюма.

— Ну, как ты, старичок? — мягко спросила Катерина, проведя уцелевшей рукой по нижней челюсти медведя. — Доволен тем, что твоя охота, наконец, закончена? Извини уж, что забрала у тебя главную добычу. Похоже, до самого конца тебе не попадется ничего лучшего, чем эти козломорды.

Урскин довольно зарокотал, принимая ласку женщины. Схватившись за густой мех, она начала с натугой подниматься. Вроджик, чьи раны уже не позволяли толково сражаться, поспешил помочь своей царице. Встав на ноги, Катерина оперлась на медведя и глубоко вздохнула.

— Ротмистр, мне нужно, чтобы вы удержали натиск зверей, — произнесла она, обращаясь к Тей-муразу. — У меня есть, чем напоследок приласкать это стадо, но когда я начну колдовать, смерть Фейдая и цигора их уже не удержат.

— Сделаем в лучшем виде, Катерина, — ответил широкоплечий унгол, поудобнее перехватив саблю и неказистое подобие щита, который он подобрал с одного из трупов козломордых. Бывалому всаднику явно было неудобно идти в бой пешим, но, как говорится, это неважно.

— Хорошо, — произнесла Катерина, прикрыв глаза, вслушиваясь в стук собственного сердца. — Вроджик, подай мне Ледяной Ужас.

Сила Зимы вновь начала наполнять её, разливаясь по венам жгучим морозом. Она струилась под кожей царицы, заставляя её светиться слабым внутренним светом.

Подошедший боярин осторожно протянул ей рукоять волшебного клинка, после чего поспешил отойти подальше — аура, появившаяся вокруг Катерины, не миловала даже союзников. Только старому медведю все было нипочем.

— Спасибо, — сказала она, приняв оружие, и, вторя звуку её голоса, пурга, хлеставшая зверье с самого начала сражения, взвыла с новой силой.

Затрубили рога козломордых, подгоняя жалобно блеющих тварей в атаку. Повинуясь звуку, стадо со всех сторон накатило на жалкие остатки кислевитов, словно волосатый прибой.