Космическая орда

Глава 1.

11 июня 4428 года Имперской Эры,

территория, контролируемая Галактическим Империумом,

Аттический Сектор,

Шестой Пограничный Квадрант,

в девяти парсеках от границы с Нейтральными Территориями,

система красного карлика Тау Кузнеца,

третья планета — Абаддон,

компаунд-комплекс горнорудной компании

"Космические минералы Кворристоуна",

титановый рудник Эпсилон-4.

Тяжёлый шахтёрский шестиколёсный грузовой вездеход, на бортах которого была выгравирована эмблема рудодобывающей компании с Кворристоуна — КМК, шумно вздохнув пневматическими тормозами, остановился в паре метров от штабеля пласталевых контейнеров с необработанной рудой, возле которых деловито суетились трое людей и двое инопланетян в рабочих комбинезонах с эмблемой КМК, при помощи дистанционно управляемых киб-погрузчиков готовивших к отправке на посадочную платформу атмосферных грузовиков очередную партию титановой руды. В левом борту вездехода медленно открылся внешний люк и наружу показался его водитель — синекожий уроженец Альфы Центавра-IV, больше известной под своим аборигенным названием — Серета, чью макушку венчала довольно оригинальная для его расы причёска в стиле неопанка. Его рабочий комбинезон имел более тёмный окрас, а на правом предплечье виднелся шеврон бригадира шахтёров. Кобура с иглопистолетом свободно болталась на правом бедре, а к поясному ремню в районе левого бока были приторочены ножны с тяжёлым десантным ножом "Исполнитель-22", рукоять которого была тёмной от частого использования. Но не по тому назначению, про которое вы могли бы подумать.

— Здорово, парни! — прогудел центавриец на имперском стандартном, выходя из вездехода на грубую каменную поверхность проезжей части штольни, ширина которой была достаточной для того, чтобы по ней могли двигаться в две шеренги тяжёлые штурмовые бронетранспортёры "раптор". — Как вы тут поживаете? Смотрю, руды набрали туеву хучу, а?

— Да пошёл ты со своей рудой, Йор! — огрызнулся один из шахтёров — дочерна загорелый человек с дистанционным пультом управления киб-погрузчиком, платиновые серьги в ушах которого и охватывающая довольно приличного формата шею платиновая же цепочка с висящей на ней небольшой табличкой с нанесёнными на ней причудливой вязью какими-то письменами выдавали уроженца далёкой Гании. — Совсем, что ли, этот твой Пьюджа спятил?! Куда он так гонит?! Или руководство какие-то особые премиальные пообещало, что ли?!

Ганианец зло сплюнул и присовокупил к своим словам забористое ругательство на своём родном языке.

— А что такое? — не понял Йор Тассел, бригадир двенадцатого участка титанового рудника Эпсилон-4, кидая на говорившего недоумённый взгляд. — Парень работает, как положено...

— Как положено! — передразнил центаврийца ганианец, подгоняя погрузчик к вездеходу, чтобы опустить на его грузовую платформу первый контейнер с рудой. — Может, как наложено?! Этот мерасск нас тут буквально затрахал уже! Мы едва успеваем уложить очередную партию руды, как прибывает следующий хоппер с породой! Его что, дажж за жопу укусил, что ли?! Куда так гнать?! План решил перевыполнить, что ли?!

— Ну, руководство КМК никогда не скрывало, что высокие показатели и перевыполнение норм добычи играют на руку репутации компании, да и работники от этого тоже выигрывают. В плане премиальных. — Тассел потёр ладонью лоб и усмехнулся. — Но и превращать наши шахты в подобие невольничьих рудников бараханских пиратов оно не позволит. Если Пьюджа взял слишком резвый старт, я поговорю с ним.

— Я же тебе говорил, Али, — подал голос один из инопланетян — худощавый инсектоид с Вермини-VII, — что бригадир не станет потворствовать выкрутасам Пьюджи. Никому не выгодно, если мы тут свалимся с ног от усталости.

Али Камил, перекинув дистанционник из правой руки в левую, неопределённо пожал плечами и внимательно взглянул на Тассела.

— Я просто думал, что наш шеф будет ссылаться на план и на правила корпорации, — отозвался он. — Но раз так — думаю, Йор, что тебе нужно поговорить с Пьюджей. К твоему слову мерасск прислушается... особенно если ты пообещаешь завязать его длинные уши узлом на его шее.

Йор Тассел при этих словах Камила хмыкнул и поправил висящую на правом бедре кобуру с иглопистолетом.

— Только тебе лучше до него на "муле" добраться, шеф, — сказал похожий на прямоходящую крысу, только с менее резкими чертами лица, ксенос с Антигара. — Ирех сейчас километрах в десяти отсюда, в северной штольне, и метров на шестьсот ниже этого уровня. Похоже, что там очень богатый пласт титановой руды и Пьюджа собирается его до последних крох выработать. Али его предупредил, чтобы он не слишком форсировал комбайн, но ты же прекрасно знаешь мерасска. Если Пьюджа, как говорят терране, закусил удила, его сам шиист не остановит.

— И напомни ему про меры безопасности, — подсказал роми, шевеля своими длинными усами-антеннами, которые росли из той части его продолговатой головы, которая у гуманоидов считалась лобной. — А то как бы не получилось, как тогда, в седьмом штреке. Жахнуло так, что комбайн аж подпрыгнул, и это несмотря на его массу! Метановый карман — это не брусок ффунгри. Хорошо, что мы все тогда в машине находились и нам ничего не угрожало...

— Шойн! — кивнул центавриец.

— Йор — когда ожидается очередной рудовоз? — спросил Найджел Торсон, чернокожий уроженец Эриду. — А то у нас уже немало сырья подготовлено для отправки на синхроорбиту...

Тассел, уже занёсший одну ногу на ступеньку коротенького трапа, что вёл внутрь "мула", замер на месте. Потом, чуть помедлив, не спеша развернулся в сторону говорившего.

— Шесть часов назад с орбиты ушёл грузовик на Дранен, — ответил центавриец. — И он успел пройти гиперворота до того момента, как сканеры комплекса отметили возмущение в гиперпространстве. Редкое, но вовсе не необычное явление. Гиперкосмос по-прежнему во многом остаётся для всех terra incognita, поэтому здесь что-либо сказать лично мне тяжело. Факт заключается в том, что, пока это возмущение не прекратиться, до Абаддона не сможет добраться ни один звездолёт.

— А как долго это гадство будет длиться? — спросил Камил.

— Я откуда знаю? — фыркнул Тассел. — Я же не астрофизик и не специалист по теории многомерного пространства! Природа гиперштормов до сих пор остаётся неизвестной. Они появляются и исчезают совершенно неожиданно, а все те данные, что удалось получить исследователям, мало что проясняют. Так что, пока шторм не прекратиться, до Абаддона не сможет добраться ни один звездолёт.

— А окольными путями? — спросил инсектоид-роми.

— Ближайшая к нам система — Радуга — расположена в семнадцати световых годах, Шег. Ни один уважающий себя капитан корабля не станет тащиться в рейсовом режиме такое расстояние, тратя понапрасну время и топливо. Поэтому нам придётся какое-то время подождать.

Шег Брисса, инсектоид-роми с с Вермини-VII, флегматично пожал своими узкими плечами и шевельнул усами-антеннами.

— Ладно, пойду, проведаю нашего активиста! — усмехнулся Тассел, поворачиваясь спиной к шахтёрам. — А вы продолжайте работать... И кстати — у вас через десять минут обеденный перерыв. Накиньте к его времени ещё двадцать минут, а то так упадёте здесь от перенапряжения.

— О, спасибо, шеф! — расплылся в довольной улыбке Камил.

— Двадцать минут — это, конечно, хорошо, — добавил Торсон, — но ты всё же скажи этому длинноухому идиоту, чтобы сбавил темп. Не забудь, ладно?

— Не забуду, — пообещал центавриец.

Вернувшись в кабину "мула", Тассел запустил двигатель вездехода и чуть резковато, чем надо было бы, тронул машину с места. И почти сразу же грязно выругался на своём языке, поскольку именно в этот момент из горловины ведущего вниз под углом в семь градусов туннеля выскочил очередной грузовой хоппер, управляемый киб-водителем. ВИ транспортника среагировал мгновенно, уходя от столкновения с вездеходом Тассела, но это вовсе не прибавило хорошего настроения бригадиру двенадцатого участка.

— Твою мать! — выругался он уже на имперском стандарте. — Действительно, долбанулся Пьюджа, что ли? Ладно, я ему малость мозги вправлю-то, клянусь Троном Терры!

По мере приближения к тому месту, где находился мерасск со своей машиной, до ушей Тассела начал доноситься гул работающей техники. Утробный звук разносился по проделанному проходчиком туннелю довольно далеко, напомнив центаврийцу гул, исходящий от стаи водяных мух, роящейся над тёплой поверхностью лесного озера где-нибудь в Элеврийских чащобах. А спустя пару минут глазам бригадира предстал и сам рудодобывающий комбайн, своим массивным корпусом перегородивший весь туннель. Пыль от дробящейся мощными силовыми резаками породы и густой пар от охладительных систем комбайна почти скрыли собой машину, подле которой, ожидая своей очереди на загрузку породой, стояло несколько автоматических хопперов, один из которых находился прямо под раздаточной мульдой транспортёра, что слегка выдвигалась из приземистого корпуса комбайна в кормовой части.

Усмехнувшись, Тассел подогнал свой вездеход прямо к массивной машине и остановил "мула" рядом с задними левыми колёсами комбайна, которые в высоту достигали двух метров, а толщиной были почти с туловище среднестатистического гуманоида. Заглушив мотор, бригадир отстегнул предохранительные ремни и, поднявшись на ноги, двинулся в направлении выхода из вездехода.

Так как окружающая комбайн среда не способствовала повышению здоровья, особенно — здоровья дыхательных путей, центавриец опустил на лицо защитный щиток респиратора и, включив подачу дыхательной смеси, зашагал к машине, одновременно вызывая по коммуникатору его оператора.

— Босс — это ты? — спустя пару секунд откликнулся Ирех Пьюджа. — Извини, не заметил тебя...

— Где ж ты мог меня заметить? — хохотнул Тассел, подходя к полуопущенному трапу добывающей машины. — Гонишь, как будто тебя сто дажжей за жопу укусили! Что за спешка, Ирех? Боишься, что твои премиальные уйдут на другой участок?

— Босс — ты же знаешь, что я всегда радел о показателях нашей бригады, — обиженно прогудел в ответ мерасск. — Чем больше руды — тем больше премиальных. А что до меня... Блин, ты же знаешь, что у меня на родной планете семья и кредит за дом, а наши банковские проценты по ипотечному кредитованию — это не ваши имперские полтора процента. Вот я и стараюсь...

— Трап опусти, — прервал Пьюджу Тассел. — А то задохнуться тут — как два пальца о дасфальт!

— Да-да, счас, я мигом!

Где-то за толстой бронированной обшивкой корпуса комбайна что-то басовито загудело, и держащие приподнятой тяжёлую аппарель пневматические поршни легко пошли вниз, опуская трап на неровную поверхность штрека. Входной люк плавно ушёл в сторону, вдвигаясь в борт машины, давая бригадиру возможность попасть внутрь.

Тассел двинулся в сторону опустившегося трапа, но уже через пару шагов едва не упал, споткнувшись о большой кусок породы. Чертыхнувшись про себя, бригадир всё-таки сумел выровнять равновесие... и выдал длинную матерную тираду, поскольку мимо него, ловко объехав центаврийца по крутой дуге, проскользил на антигравитационной подушке грузовой хоппер, доверху набитый породой.

— Ну, погоди, Пьюджа — доберусь я сейчас до тебя, чтоб тебе пусто было! — пробормотал Тассел, быстро, насколько это было возможно в условиях плохой видимости, пересекая пространство между вездеходом и комбайном. — Тоже мне, Руп Риффег выискался!

Споткнувшись о край опущенного трапа комбайна, центавриец скрипнул зубами, но сдержал себя. Схватившись за покрытые толстым слоем пыли металлические поручни, Тассел сноровисто поднялся по короткому узкому трапу комбайна и спустя пару секунд очутился в шлюзовой камере машины. Трап за его спиной снова приподнялся над поверхностью штрека и замер в полуопущенном положении; из стены выдвинулась панель из микростали, перекрывшая доступ внутрь машины внешней среды.

— Босс — ты на борту? — услышал Тассел в наушниках своего комлинка голос Пьюджи.

— Угу, — буркнул центавриец, проходя по узкому короткому коридору, что вёл из шлюзовой камеры комбайна через весь его двадцатиметровый корпус в небольшой отсек управления, расположенный в передней части машины. — Кто ещё это может быть, по-твоему, а?

— Ну... шиист его знает...

— Пф-ф! — фыркнул Тассел, сноровисто огибая выступающий из стены кожух главной охлаждающей магистрали. — Глуши свою тарахтелку, Ирех. Один фраг некуда будет руду в ближайшее время переправлять!

— Это почему? — не понял мерасск.

— Гипершторм.

— О?

— О. В ближайшие несколько... хм... пусть будет часов, ни один корабль не сможет пройти гиперворота. Оттуда сообщают, что буря довольно сильная, порядка семи с половиной хаусдорфов.

— А откуда она взялась?

— Если бы я это знал, Ирех, — усмехнулся Тассел, ловко съезжая по перилам короткой лестницы, — то не ползал бы тут по подземельям и не подтирал бы жопы таким олухам, как вы, а руководил бы кафедрой астрофизики Таггарского Университета! Но увы — в астрофизике я соображаю столько же, сколько ты — в геометрии многомерного пространства, потому мне и приходится тут с вами возиться!

— Только не говори, что тебе это не нравится! — Пьюджа издал характерный для своей расы звук, означающий смех.

— А я и не говорю.

Тассел пинком ноги распахнул тяжёлую бронированную дверь, ведущую в кабину комбайна, и вошёл внутрь, слегка пригнувшись, чтобы не удариться головой о закреплённый над входом кожух регенератора воздуха. Остановился за спинкой кресла оператора, над которой торчали длинные уши уроженца Вендина-IV.

— Если данные верны, ты уже на семь и шестьдесят две сотые процента перевыполнил норму, Ирех, — проговорил бригадир, глядя на пульт управления комбайном, пытаясь разобрать выводящиеся на главный контрольный экран данные. — Это уже есть хорошо и премиальные светят нехилые, так что сбавь обороты, пока парни тебе рыло не начистили. С них пот уже в три реки течёт!

— Дай хотя бы до восьми процентов дойти! — из-за спинки кресла показалось лицо лимонного цвета, с которого на центаврийца внимательно уставились оранжево-серые слегка раскосые глаза с овальными зрачками иссиня-чёрного цвета. — Совсем чуток осталось!

— У парней сейчас обед, — безапелляционным тоном объявил Тассел, — так что тебе волей-неволей придётся заглушить комбайн. В противном случае, я ни за что не ручаюсь. Камил злой, как голодный уртал, да и остальные тоже не лучше.

— Блин! — вырвалось у Пьюджи. Мерасск с явной неохотой протянул руку к панели управления, чтобы остановить механизмы комбайна...

... и словно это послужило неким спусковым крючком для того, что последовало затем. Буровое устройство комбайна, своими силовыми резаками сверлившее титаносодержащую породу, совершенно неожиданно очутилось словно бы в пустоте, нос тяжёлой рудной машины клюнул вниз, и в кабине тревожно заревел баззер, сигнализирующий об опасности. Тассел, не ожидавший ничего подобного, не устоял на ногах и больно ударился грудной клеткой о пульт управления, издав при этом каркающий звук. Однако надо отдать должное Пьюдже — мерасск среагировал мгновенно, включив реверсную тягу. Передние колёса комбайна, лишь слегка схватив пустоту по ту сторону бурового устройства, снова встали на твёрдую поверхность. Стих шум сервоприводов бурильной головки, индикаторы систем охлаждения встали на нули, свидетельствуя о том, что питание отключено. Целый ряд сенсоров на панели управления комбайном сыграл своеобразное световое шоу и потух. На затухающей ноте умолк двигатель машины, и в кабине комбайна наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием водителя и невнятными звуками, издаваемые бригадиром Тасселом.