Сказка 6. Дарующий ветер- окончание

Дарующий ветер (окончание)

— Пойдем! — раздраженно обратилась бывшая жрица к спутницам. Охваченные уныньем, они нехотя двинулись за своей предводительницей.

Мафдет мечтала броситься в морскую пучину и без всякого интереса рассматривала утлые домишки. Редкие жители гнали на окрестные пастбища овец и коз, с опаской взирали на чужаков, обходя их стороною. Но взгляд девушки не останавливался надолго на мрачных лицах. Ветер коснулся ее разгоряченного тела, принося запахи моря, даруя прохладу, обещая приятный отдых, вселяя надежду, даря забвение от тяжких дум.

Ноги вязли в зыбком песке, пустые раковины напоминали о смерти. Волны лобзали берег, оставляя после себя рыхлые клочья пены. Полтора десятка рыбацких лодок мирно расположились у кромки прибоя, подчеркивая однообразие пейзажа. Мафдет была готова целую вечность любоваться монотонным движением вод, перетекавшим из будущего в прошлое. В этом непостижимом вечном действе виделась ей разгадка тайн человеческого естества, та неуловимая грань, что отделяет людскую суету от мира богов, небытие от бессмертия и холодного безмолвия. Огонь, звезды и море... Три чудодейственных магических амулета спасали разум от погружения в темную бездну безумия. Верными стражами оберегали они вход в иное пространство, где царствует непознанное и оттого пугающее Нечто.

— Остановимся здесь, — Лилит, вытирая пот с лица, воткнула шест в песок.

— Вновь Дардан ускользнул от нас, — сказала Мафдет, избавляясь от надоевшей ноши и располагаясь у большого серого камня, изъеденного водой и ветрами. — Позади погоня, а впереди море.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — взвизгнула Проклятая из Эблы. — Зачем мы шли в такую даль?

— Помолчи! — осадила ее бывшая жрица. — Пора отдохнуть и освежиться, пока горожане не высыпали на берег. А после я потолкую с местными рыбаками. Возможно, найдется смельчак, готовый перевести нас на Алашию. Ну, Хебат, чего стоишь? Раздевайся.

— Я не умею плавать, — робко произнесла Хебат.

— Разве от тебя требуют невозможного? — ободрила ее Мафдет. — Море! Оно прекрасно и походит на волшебный напиток, дарующий забвение, отрешение от забот и невзгод! Прикоснись к нему и сразу забудешь обо всем на свете. Ну же, смелее!

Сбросив одежду, Мафдет кинулась навстречу волне, оглашая округу криком радости. Сине-зеленая бездна приняла в свои объятия юное тело, окатив его потусторонним холодом. Девушка ринулась вплавь, фыркая и отплевываясь, жестом призывая Хебат. Та, сняв кожаную рубаху, одиноко стояла на берегу, стыдливо оглядываясь по сторонам, пытаясь руками прикрыть наготу. Незаметно подкралась Лилит и толкнула Проклятую из Эблы в воду, отчего та пронзительно завизжала, осыпая бранью бывшую жрицу.

Смех, шум прибоя, изумрудный свет и множество воздушных пузырьков, сверкавших в солнечных лучах россыпью диковинных самоцветов, перепуганное лицо Хебат... Все смешалось в безумном вихре, поглотив зыбкие размытые картины мира.

Вдоволь насладившись купанием, Мафдет морской богиней неспешно вышла на сушу. Проклятая из Эблы взирала на воительницу затравленным взглядом, стуча от холода зубами.

— Как тебе понравилось Зеленое море? — с улыбкой спросила ее дочь Черной Земли.

— С-с-с-ве-ж-ж-о-о..., сорвалось с дрожащих посинелых губ. — Ед-д-ва н-не ут-топла...

Не обращая внимания на причитания спутницы, Мафдет расчесала волосы черепаховым гребнем и растянулась на песке, нежась в лучах утреннего солнца. Монотонный шум волн и ласковый ветер усыпили разум. Призрак сна витал над побережьем, погружая сознание в сладостную бездну несбыточных фантазий.

— Одевайтесь! — резкий окрик Лилит вывел девушку из состояния полудремы.

— Что случилось? — недовольно спросила она, с трудом поднимая отяжелевшие веки.

— Рыбаки!

Мафдет глянула в сторону лодок. Возле них копошилось около двух десятков мелких человеческих фигурок, поднимая паруса и втаскивая сети.

— Я пойду, потолкую, — сказала Лилит, поправляя шкуру пантеры, переброшенную через плечо.

Мафдет оделась, привела себя в порядок и принялась пристально наблюдать за Лилит. Та вступила в переговоры с местными рыбаками. Горожане что-то выкрикивали, выразительно жестикулируя. Волнение неприятным холодом подступило к сердцу, и девушка крепко сжала шест, готовясь прийти на помощь подруге. Но, вопреки ожиданиям, беседа окончилась миром, и Лилит уже возвращалась назад.

— Рассказывай! — сгорала от нетерпения дочь Та-Кем.

— Плохи дела, — подавлено ответила подруга. — Ни один из жителей Иоппе не желает отправляться на Алашию. Уж я их обещала осыпать серебром... Так нет! Уперлись, словно ослы! Говорят, хоть ты режь нас, а на остров не поплывем! Впрочем, на таких утлых суденышках...

— Неужто пойдем на север? — лицо Мафдет побледнело.

— Нет! — уверено произнесла Лилит. — Мы слишком утомлены для такого похода. Один из рыбаков согласился отплыть с нами в Дор. Иного пути нет.

— Дор? Я никогда не слышала такого названия, — вмешалась в разговор Хебат.

— Небольшой городок в сотне схенов отсюда. При попутном ветре к полудню будем там.

— И что тогда?

— Торговые суда иногда заходят в порт. Будем ждать удобного случая...

— Остров Алашия очень велик, — не могла успокоиться Мафдет. — Где искать Дардана?

— Не знаю. А сейчас идите за мной. Рыбак ждет нас.

Взвалив на плечи кожаный мешок, Мафдет нехотя поплелась за Лилит. Взглянув на юг, девушка убедилась в справедливости слов бывшей жрицы. Лодки давно вышли в море, и только одна по-прежнему находилась на берегу. Завидев женщин, четверо поселян налегли на кедровую древесину, пытаясь спустить суденышко на воду. После третьей попытки посудина поддалась, оставив на песке глубокую борозду, тут же слизанную набежавшей волной.

— Быстрее влезайте! — пробасил бородатый рыбак, — не то вновь придется толкать!

Путешественницы бросились в воду, окатив друг друга солеными брызгами, вцепились в борта, забираясь внутрь.

— Эй, сынок! Поднимай парус! — обратился хозяин лодки к полуголому юноше. Малый с интересом рассматривал чужестранок. — Ну, чего стоишь!

Юнец рванул на себя канат, и грубое полотнище, сшитое из нескольких овечьих шкур, хлопнуло на ветру. Лодка покачнулась, стала медленно разворачиваться, ложась на курс, повинуясь загорелому до черноты кормчему.

— Прости моего сына, госпожа, — виновато оправдывался тот. — Он слишком молод и неопытен в морском деле...

— Да и не прочь поглазеть на женщин, — неожиданно закончила мысль рыбака Лилит.

Хозяин громко рассмеялся, сжимая огромными мозолистыми руками кормовой руль.

— И я не откажусь. Чего в том дурного? А вы, как я погляжу, дадите отпор любому. С такой командой можно отправляться и на Алашию.

— Почему же ты не согласился? — раздраженно спросила Лилит, устраиваясь в лодке, заваленной рыбацкими сетями.

— Я бы с радостью, да на моей скорлупе далеко не уплыть. В молодости я путешествовал далеко на юг, к Великой реке. Побывал и в Цоре, но теперь... Нет уж. Морские разбойники порою шалят в здешних водах. Так что ищи кого-нибудь другого, посговорчивее.

— О какой реке он говорит? — спросила Мафдет подругу на языке Та-Кем.

— В одном дне пути отсюда расположено устье Хапи.

Девушка вмиг побледнела, изменилась в лице. Чаще забилось сердце, но она справилась с волнением, не проронив более ни единого слова.

— Вот-вот. Те южане тоже так говорили. Может вы оттуда родом? — поинтересовался бородач, поправляя так не вовремя развязавшуюся набедренную повязку.

— Помолчи немного, — цыкнула на него бывшая жрица. — Я плачу серебром не за болтовню. Лучше прикрой наготу, а то выглядишь хуже последнего нищего.

— Чего, не нравится? А моя жена говорит иначе. Сынок, поди-ка сюда. Подержи руль, а то твой папаша смутил скромниц... Экое дело, голый мужик. Не видали, что ли?

Женщины, надувшись, демонстративно отвернулись, но Мафдет едва не прыснула от смеха, увидав, как Хебат косит глаза, пытаясь рассмотреть мужское достоинство рыбака.

— Что ты застрял там! — крикнул бородач сыну. — Иди живее!

— Простите, госпожа, — юноша прижимался к борту и пялился на обнаженную правую грудь Мафдет. Нерасторопный мальчишка споткнулся о сеть и упал, но быстро поднялся, поклонился и поспешил к отцу.

— А ты бесстыдница, Хебат, — шепнула девушка на ухо Проклятой из Эблы, отчего лицо разбойницы залилось пунцовой краской смущения.

— От бесстыдницы слышу! — огрызнулась она, вполне удовлетворенная колким ответом.

— Будет тебе сердиться, — улыбнулась Мафдет, устремив взор на далекий теперь уже берег. Казалось, лодка застыла на месте и лишь покачивалась на волнах. Пологие холмы замерли в немой молитве морским богам, скальные выступы и россыпи камней подернулись легкой серой дымкой, растворившей в себе городские строения. Солнечные блики, слепя глаза, плясали на сине-зеленой воде, сквозь толщу которой просматривалось песчаное дно и расплывчатые пятна темно-коричневых водорослей.

Ладья Миллионов Лет поднялась высоко, опаляя тела нестерпимым жаром, прожигая плоть до костей. Ветер свистел в снастях, трепал волосы, забирался под одежду, залетал в ноздри, сбивая дыхание. Зной и качка утомляли, напоминая об усталости и бессонной ночи, и только крик чаек да команды рулевого не давали уснуть.

Незадолго до полудня чувство голода напомнило о себе, превратив внутренности в натянутые звенящие струны. Рыбаки разложили незамысловатый обед, раздав путешественницам по ячменной лепешке и кружке козьего молока.

— А вот и Дор, — сказал хозяин лодки, громко отрыгнув после сытной трапезы.

— Где? Где? — наперебой затараторили Мафдет и Хебат.

— Да вот там, на севере, — махнул рукой бородач. — Гавань близка. Вон за тем мысом. Госпожа! Готовь десять сиклей, как и договаривались.

— Не спеши. Сначала зайди в порт.

— О, чужеземка! Не доверяешь? Ладно, как знаешь.

Обогнув пологий мыс, суденышко оказалось в уютной бухте, где и расположился Дор. Он мало чем отличался от других приморских городов земли Кинаххи. На холме, по местному обычаю, находились храм Эла и резиденция правителя, окруженная кварталами ремесленников, земледельцев и скотоводов.

Войдя в гавань, рыбаки не пожелали пришвартоваться у пристани, где ютилось около десятка торговых кораблей, а направились к городской набережной, заполненной множеством мелких лодчонок.

— Теперь ты довольна? — спросил хозяин суденышка. — Я все выполнил по твоему слову.

— Получай награду, — Лилит вложила в руки бородача несколько мелких серебряных слитков.

— Да пребудет на тебе расположение богов, щедрая госпожа, — поблагодарил житель Иоппе. — Сынок, спускай парус!

Худощавый юноша с рассеянным взглядом засуетился и кинулся выполнять приказание отца. От резкого толчка Мафдет невольно вскрикнула. Лодка, не погасив полностью скорость, врезалась носовой частью в прибрежный песок.

— Долго возишься! — ворчал рыбак, попрекая нерасторопного сына.

Махнув на прощанье рукой, Лилит спрыгнула на берег. Мафдет и Хебат, не мешкая, бросились вслед за ней.

— Куда теперь? — спросила бывшую жрицу дочь Та-Кем, — или, как и прежде, не станем нарушать традицию? — в голосе ее Лилит уловила легкую издевку.

— Предложи что-нибудь новенькое, — ответила она в тон подруге. — Сейчас разузнаем, нет ли желающих отправиться на Алашию. После найдем какое-нибудь жилье, да и достать еды не помешает.

Выйдя на мощеную улицу, что тянулась вдоль берега, женщины двинулись в сторону пристани, проклиная городской шум и суету. Крики погонщиков сливались с мычанием и блеянием животных. Каждый торговец наперебой расхваливал выставленный товар, силясь перекричать соседа. На базарной площади царил невообразимый беспорядок. Шум, вой, людские лица... У бедной Хебат, которая провела несколько последних лет вдали от городов, глаза разбежались от изобилия тканей, посуды, шкур, пестрых одеяний, украшений, многочисленного скота, да и просто от большого количества людей. Те назойливо липли к ней в надежде выманить хоть сикль серебра. Проклятая из Эблы испугано вцепилась в руку Мафдет, чей воинственный вид и невозмутимое выражение лица служили надежной защитой от не в меру навязчивых и крикливых горожан. С трудом пробираясь сквозь толпу, расталкивая праздно шатающихся зевак и торгашей, женщины вышли на пристань. После недолгих расспросов стало ясно, что корабли прибыли из Цора, Цидона или Берита, и ни один из них после разгрузки не отправится к острову Алашия. Путь в шестьсот схенов заезжим купцам казался слишком опасным. Охваченные унынием и усталостью, путешественницы поплелись в город, где среди покосившихся от ветхости жилищ медников, горшечников и кожевников им удалось отыскать пристойный угол, принадлежавший пожилому пекарю. За постой и пропитание он согласился взять вполне умеренную плату.

— Как нам теперь поступить? — обратилась Мафдет к подруге, устраиваясь в светлой, выбеленной известью комнате, где всю мебель составляли две каменные плиты, крытые овечьими шкурами.

— Не задавай много вопросов, — огрызнулась Лилит. Она не могла влиять на события и это бесило бывшую жрицу. Многовековой опыт, искушенность в магии и колдовстве были сейчас абсолютно бесполезны. Оставалось только довериться судьбе и надеяться на благосклонность высших сил.

— И все же? — в голосе Мафдет также звучало раздражение. — Давай отправимся в Цор. Там, надеюсь, намного легче найти корабль.

— Проще вернуться в Гебал, где нас ждут с нетерпением, — пыталась иронизировать Лилит.

— Но и здесь, в Доре, долго оставаться нельзя. Мы не так далеко ушли от Йариха и Гезера. Глядишь, слухи о тех событиях доползут и сюда.

— А что вы натворили в Йарихе? — отозвалась доселе молчаливая Хебат.

— Помалкивай! — грубо перебила ее Лилит. — О тебе вообще разговор особый.

— Если я вам в тягость, то так и скажите. Как-нибудь сама о себе позабочусь, — обиделась Проклятая из Эблы и отвернулась, поджав тонкие губы.

— Зачем вы ссоритесь? — пыталась примирить женщин Мафдет. — Подумаем сообща о будущем. Отчего мы так уверены, что Дардан уплыл на Алашию? Следует ли верить словам безумного пастуха? Быть может, он и был таинственным волшебником?

— Нет, едва ли, — рассеяно произнесла Лилит, размышляя над сказанным. — Я никогда не видела Дардана, но клянусь, почувствовала бы его присутствие.

— Уверена?

— Не сомневаюсь.

— Возможно, силой и магическим искусством он превзошел тебя?

— К чему пустые разговоры? — Лилит пришелся явно не по вкусу неожиданный поворот беседы. — Делайте что хотите, а я пойду в город и раздобуду съестного. Меня уже тошнит от этих пресных лепешек.

Покинутая подругой, Мафдет изнывала от скуки. Она успела возненавидеть тщательно выбеленную тесную комнатушку, вкрадчивый голос хозяина, чьи руки, волосы, борода и одежда были усыпаны мукою, возгласы домочадцев и покупателей, то и дело стучавших в деревянную калитку. Желая скоротать время, девушка принялась расспрашивать Хебат о ее разбойничьей жизни, обычаях и нравах жителей Эблы, да и просто о всякой всячине.