Гарри Поттер и Маховик времени. Часть I

Часть I.

Глава 1. Головастик Тревор, Боггарт в шкафу и внезапные угрызения совести

Гарри, Рон и Гермиона вышли из класса после одного из самых отвратительных уроков зельеварения за все три года их учебы в Хогвартсе. В этот раз они варили омолаживающее зелье, что в общем-то интересно, но только если нет Малфоя, раненного гиппогрифом в руку, и потому не способного самостоятельно приготовить свои ингредиенты. Все знали, что царапина, оставленная гордым Клювокрылом, была не так глубока и опасна, но профессор Снейп все равно весь урок заставлял Гарри и Рона помогать этому блондинистому гаду.

Гермиона же подсказывала Невиллу, которому Снейп пригрозил, что скормит получившееся зелье Тревору, и если оно будет сварено неправильно, то жаба наверняка умрет. К счастью, Гермиона смогла помочь бедному Невиллу, и жаба успешно превратилась в головастика, к большому неудовольствию мастера зельеварения.

Поднимаясь по лестнице в холл, Гарри думал о словах Малфоя. На уроке всплыла тема Сириуса Блэка. Его видели не так далеко от Хогвартса, и Малфой почему-то спросил:

— Что, Поттер, хочешь сам поймать Блэка?

— Конечно, — отмахнулся Гарри.

Тонкие губы Малфоя скривились в усмешке, и он шепотом продолжал:

— Будь я на твоем месте, я уж давно бы его нашел. Не стал бы строить из себя паиньку.

— Отвяжись, Малфой! — вскипел Рон.

— А ты что, Поттер, разве не знаешь? — Малфой сузил белесые глаза.

— Чего не знаю?

Малфой ехидно засмеялся.

— Ты просто струсил! Надеешься, что его поймают дементоры? А я бы на твоем месте отомстил. Сам бы его выследил.

— О чем это ты? — нахмурился Гарри.

Малфой тогда не ответил — вмешался Снейп. И поэтому Гарри теперь гадал: "Что же Хорек имел в виду? Почему я должен гореть желанием лично схватить Блэка? Что я такого не знаю о Блэке, что знает Малфой?"

А Рон все кипел от гнева:

— Отнять у нас пять баллов за прекрасное зелье! Почему ты, Гермиона, промолчала? Сказала бы, что Невилл сам его сварил. Подумаешь, один бы раз соврала!

Гермиона не ответила, и Рон обернулся.

— А где Гермиона?

Друзья остановились. Мимо шли на обед гриффиндорцы, слизеринцы и ученики других факультетов. Гермиона как сквозь землю провалилась.

— Она ведь шла с нами, — нахмурился Рон.

В сопровождении Крэбба и Гойла прошествовал Малфой. Поравнявшись с Гарри, он презрительно ухмыльнулся.

— Вон она, — увидел её Гарри на нижней площадке сзади.

Гермиона, отдуваясь, поднималась по лестнице, неся в одной руке набитый учебниками портфель, другой придерживала под мантией еще какую-то ношу.

— Как это ты сумела? — удивился Рон.

— Что? — спросила Гермиона.

— Только что была рядом, и вдруг опять внизу.

Гермиона смутилась.

— Я... м-м... забыла кое-что в классе. Ай! — портфель Гермионы лопнул по шву, и все книги вывалились.

"Как портфелю не порваться, подумал Гарри, от таких тяжеленных книг."

От этой мысли ему почему-то вдруг стало очень стыдно.

"Как я могу называть себя другом этой девочки, если позволяю ей самой таскать эти тяжести?"

— Зачем ты таскаешь с собой столько учебников? — удивился Рон.

— У меня ведь уроков больше, чем у вас, — тяжело дыша, объяснила Гермиона. — Подержи, пожалуйста.

— Но у нас нет сегодня этих уроков, — Рон вертел книги в руках и читал названия. — После обеда только защита от темных искусств.

— Верно, — согласилась Гермиона, снова набила сумку учебниками и, как ни в чем не бывало, добавила: — Интересно, что у нас на обед? Умираю от голода!

С этими словами Гермиона бодро зашагала в Большой зал.

— Тебе не кажется, что она что-то от нас скрывает? — заметил Рон.

Гарри не ответил. У него из мыслей не выходила тяжелая сумка Гермионы.

— Гермиона! — решился Гарри. Когда она повернулась к нему, он продолжил. — Давай я твою сумку понесу.

Гермиона почему-то сильно смутилась и на секунду опустила взгляд. Но только на секунду, потом она внимательно посмотрела в изумрудные глаза друга, будто спрашивая что-то. Гарри же, от собственного предложения и неожиданной реакции подруги, сам очень смутился. Красный как рак, он очень хотел ненадолго исчезнуть, но в то же время он так же внимательно смотрел в ореховые глаза Гермионы, как она в его.

— Ты хочешь понести мои учебники? — спросила Гермиона.

— Да, — коротко ответил Гарри. Гермиона мило улыбнулась.

— Спасибо. Я буду очень благодарна, — с этими словами, она отдала свою тяжеленную сумку. Гарри, принимая ее, еще раз удивился тяжести и ощутил еще больший стыд. Почему он раньше этого не сделал? Гермиона же не первый год носит такое "легкое чтиво". Хотя в этом году ее сумка выглядит особо тяжелой, со всеми ее дополнительными предметами.

Так Гарри нес сумку подруги до Большого зала, где друзья быстро пообедали, а потом и к кабинету ЗоТИ. Это было первое их занятие с новым профессором. Дети, помня о прошлых их учителях по этому предмету, не ждали от урока ничего хорошего. Но он прошел в лучшем виде. Профессор Люпин оказался прекрасным учителем. На уроке они разбирались с боггартом, который являлся привидением-оборотнем, способным превращаться в то, чего боится больше всего человек, стоящий прямо перед ним.

Победить боггарта можно было простым заклинанием Риддикулус, которое превращало боггарта во что-либо смешное. Первым его применил Невилл, отомстив этим профессору Снейпу за прошедший урок зельеварения. Он превратил боггарта в Снейпа, одетого в одежду его бабушки. Смеялись все до колик.

Гарри тоже был в восторге от прошедшего урока ЗОТИ. Только было немного обидно, что ему и Гермионе не дали схватиться с боггартом. Хотя может быть, это и к лучшему — он совсем не представлял, в кого он может превратиться, но подозревал, что в дементора. Представив себе дементора на первом уроке ЗОТИ, Гарри мысленно содрогнулся.

Неожиданно, кто-то схватился за сумку Гермионы в его руке. Гарри поднял голову, выбираясь из раздумий. За лямку сумки держалась сама Гермиона. Она смотрела ему в глаза, но ничего не говорила, будто забыв что хотела. Гарри также смотрел ей в глаза и не спешил спрашивать зачем она схватилась за лямку своей сумки. Так они бы и стояли, если бы не Рон:

— Гермиона, ты что-то хотела? — спросил Рон и Гермиона опомнилась.

— А?! Да, мне нужно идти.

— Давай я донесу туда куда нужно, — предложил Гарри.

— Нет, нет! Я сама. Тем более, что у тебя, Гарри, скоро тренировка. А мне еще в пару мест нужно зайти.

— Ты уверена?

— Да. Я два года носила тяжелые сумки и сейчас точно не развалюсь. Но все равно спасибо, Гарри. Мне было очень приятно, — Гермиона улыбнулась. — Обещаю, завтра утром я эту сумку тебе верну, и ты сможешь носить ее сколько угодно.

Рон на последние слова фыркнул. А Гарри отдал сумку ее владелице, после этого они разошлись.

<center>

* * *

</center>

Вечером того же дня Гарри и Рон возвращались с тренировки по квиддичу. Гарри, как всегда после них, лишь устало шел в башню Гриффиндора, пока Рон, который обычно наблюдал за игроками с трибун, эмоционально высказывал свои мысли об игре факультетской команды.

Гарри его даже не слушал. Впрочем, Рону это не было нужно. Этот фанат игры на метлах (уровень фанатизма конкурировал с таковым у самого Вуда, капитана команды), просто желал выплеснуть накопившиеся эмоции в слова.

Гарри же выплеснул все свои эмоции еще на поле. Сейчас он ощущал себя одновременно устало и счастливо. В голове почти не было мыслей. Вообще, Гарри давно заметил, еще когда в первый раз вышел на поле, что во время игры он впадал в какой-то транс. После квиддича он обычно ненадолго сохранял это состояние, но, подходя к башне Гриффиндора, обычно приходил в норму.

Вот и сейчас, едва зайдя в проем, открывшийся за портретом Полной Дамы, он мигом пришел в себя. Гостинная Гриффиндора была как всегда многолюдна. Софакультетники общались и играли, нигде не было покоя. Лишь вокруг одного места за столом была мертвая зона, где обставленная многочисленными учебниками и справочниками, сидела и корпела над заданиями Гермиона.

Гарри и Рон тут же направились к ней.

— Привет! — поздоровался с ней Гарри. Подруга лишь устало улыбнулась и кивнула.

— Мерлиновы подтяжки, Гермиона, ты когда-нибудь отдыхаешь? — снова завел свою шарманку Рон. Он каждый вечер приставал к ней с этим вопросом.

— Рон, прекрати. Не видишь, она занята. Нам, кстати, тоже следовало бы начать делать уроки. Ты не забыл, что и МакГонагалл и Снейп задали нам тонны домашнего задания?

Гермиона удивленно и радостно взглянула на Гарри. Удивленно, потому что обычно это она напоминала ему о необходимости сделать домашку. А радостно, потому что в этот раз Гарри сам об этом вспомнил, и кроме того одернул Рона с его глупым ежедневным вопросом, являвшимся началом для такой же ежедневной длинной и бесполезной перепалки.

— Вот еще! Домашку надо сдавать только через неделю. Потом сделаю. Давай лучше в шахматы поиграем. — ответ Рона тоже оставался стандартным, хотя это был первый раз, когда он ответил таким образом Гарри.

Все повторялось из раза в раз: всю неделю Рон будет пинать балду, играть в шахматы или смотреть тренировки Гарри, а потом, в последний момент, спохватится, и начнет канючить у Гермионы ее готовую работу. К стыду Гарри (он только сейчас это осознал), сам он тоже нередко списывал у Гермионы, хоть и не так нагло, как Рон. Обычно, когда у него была особо тяжелая тренировка по квиддичу, или когда Снейп за какую-то ерунду назначал отработки, длящиеся от забора до отбоя, и не было никакой возможности вовремя сделать домашку, Гермиона сама давала ему списать. В других случаях, ему совесть, голосом той же Гермионы, не давала опуститься до уровня Рона. Даже списывая, он старался, как минимум понять что списывает, благо эссе Гермионы были значительно понятнее глав учебника, хотя и не меньше по объему.

— Нет, Рон. Я, пожалуй, тоже сяду за уроки, — ответил Гарри Рону. У того на такой ответ просто отвисла челюсть.

— Гарри. Ты того... тебя Гермиона не покусала. Какие уроки?! Пошли сыграем в шахматы или взрывающиеся шашки, ну... во что-нибудь, — взмолился рыжий.

— Нет Рон! Я лучше сейчас сделаю уроки, и советую тебе поступить так же. Но если ты так уж горишь желанием сыграть в шахматы, то можешь сыграть с Симусом. Думаю, он тебе не откажет.

Рон, обиженный, ушел к Симусу, а Гарри быстро поднялся в спальню переодеться и захватить учебные принадлежности. Когда он вернулся, то увидел, что Гермиона уже организовала ему рабочее пространство, убрав несколько своих справочников. Сама подруга радостно ему улыбнулась и предложила дать ему списать.

— Спасибо, Гермиона, но списывать я не буду. Мне очень стыдно за свое прошлое поведение. Не стоило нам с Роном так часто в пользоваться твоим трудом. Но я не против прочитать твою работу. Скажу тебе честно, она всегда понятнее, чем параграф в учебнике.

На эти слова Гермиона сначала подзависла, пораженно смотря на Гарри, но потом протянула ему свое эссе по трансфигурации, при этом счастливо улыбаясь. Так они провели весь остаток вечера. Гарри ознакомился с эссе как по трансфигурации, так и по чарам и зельям. Благодаря этому он понял, что имелось в виду в учебнике и бойко начал писать все то же самое, но только своими словами, что заняло от силы пару часов.

Но все равно было уже довольно поздно. Народ уже разошелся по спальням, и Гарри с удивлением отметил, что они с Гермионой остались совершенно одни. Сама подруга все так же что-то читала из большущего талмуда, иногда делая выписки аккуратным ровным почерком. Но Гарри заметил, что выглядит его она изрядно уставшей.

— Гермиона, может все на сегодня? Ты выглядишь уставшей, — ноль реакции, впрочем как всегда. Когда она так сосредоточена, то вокруг могут пронестись орды диких племен (иными словами — славные гриффиндорские детки), а она и не заметит. — Гермиона!

— А?! Что? Ты что-то хотел, Гарри?

— Уже поздно. Ты не устала?

Гермиона, от этого вопроса, казалось, ставшая еще более уставшей, вместо ответа потянулась и коротко кивнула. Помассировав глаза, она отложила книгу.

— Как прошел день? — спросил Гарри.

— Великолепно! Но ты же сам все знаешь. Все, кроме зелий, было замечательно. Особенно ЗоТИ, наконец-то у нас появился знающий учитель.

— Это уж точно, он не Локхарт. Жаль только с боггартом он нам схватиться не дал... А как прошли остальные твои предметы? Ты же на них убежала после ЗоТИ.

— Э-эм... Арифмантика прошла очень хорошо, похоже на математику, что мы бы проходили в средней школе, если бы не Хогвартс. Древние Руны пошли просто великолепно, примерно как ЗОТИ. У рун столько возможностей для применения! Взять, к примеру, воду в душевых или туалетах. Раньше я думала, что она берется из Черного озера. Но это, оказывается, совсем не так. Вода в замке появляется магически, с помощью рун. Кроме того, руны можно применять для защиты. Большинство домов волшебников окружены магическими барьерами, как вокруг Хогвартса, только слабее. Основа этих барьеров — руны. Вообще, руны применяют везде, где нужна длительность. Магия наших палочек относительно недолговечна — чтобы заклинание работало долго, нужно вложить очень много сил, а не каждый волшебник так сможет. Руны же заряжаются волшебником лишь однажды, а потом подзаряжаются от магии, растворенной в окружающей среде, — заметив несколько потерянное состояние друга, Гермиона опомнилась. — Ой, опять я разошлась от такого простого вопроса. Тебе, наверное, не интересно?

— Нет, наоборот. Ты так хорошо разрекламировала руны, что я уже начинаю жалеть, что пошел вместо них на прорицания.

— Так это же замечательно. Думаю, что если ты завтра подойдешь к профессору МакГонагалл, то она не откажется заменить тебе прорицания на руны. Хотя, если брать руны, то нужна и арифмантика. Одно без другого бесполезно, — тут Гермиона немного погрустнела. Гарри спросил ее, в чем дело.

— Дело в Роне. Я понимаю, что без него ты не будешь менять предметы. А он такой лентяй, что ни за что не согласится. А мне так хотелось, чтобы мы вместе их посещали. Арифмантику и Руны обычно берут почти одни рейвенкловцы. Я там одна с Гриффиндора, еще по четверо с Хаффлпаффа и Слизерина. Мне, конечно, весело, но это все же не так хорошо, чем если бы ты... вы были со мной.

Несмотря на то, что Гермиона пыталась это скрыть, Гарри понял, что она хотела, чтобы на занятия с ней ходил только он, без Рона. Впрочем, он мог ее понять. Иногда он всерьез не понимал, почему она их двоих терпит. Нет, Гарри, конечно, пытался быть хорошим другом, но Рон...

"Что же делать?" — думал Гарри. С одной стороны был Рон, его первый друг, которого он не хотел терять, несмотря на все его очевидные недостатки. А с другой Гермиона, девочка — нет, уже девушка — которая так много сделала для него, не прося ничего взамен. До этого дня она ни разу не высказывала вслух какого-либо своего желания. Ну, кроме пожелания ему и Рону лучше учиться, но это было полезно скорее им, чем ей.