Пролог
В громадной кузне, озарявшейся багровым светом из раскаленных печей и наполненной неутихающим грохотом, шла оживленная работа. Десятки крылатых бесов, сновавших между наковален, формовочных шкафов и стеллажей, постоянно что-то перетаскивали, чем-то лязгали и изредка что-то роняли. Огненные элементали, занявшие положенные им места внутри полусотни домен, поддерживали под плавильными котлами непрерывное пламя. Могучие квазиты выгребали шлак и спускали его по "мусоропроводам", а также чистили при помощи тяжелых ломов внутренние стенки "неработающих" чугунных ступ. С грохотом в дальнем конце помещения распахнулась стальная клеть, и наверх их недр глубокой шахты выехал громадный лифт заполненный вагонетками с добытой рудой. Худые остромордые кобольды, покрытые темно-коричневой пылью, стали вытаскивать тележки из кабины подъемника и пересыпать их содержимое в сырьевой ларь. Покончив с этим занятием, чешуйчатые работяги снова отправились вниз, туда, где их товарищи все это время продолжали вгрызаться в неподатливую породу.
Неожиданно все звуки в литейном цеху стали заметно тише, а многочисленные хвостатые работники магической мастерской беспокойно стали озираться на центральный проход, впрочем, не забывая о своих обязанностях. А по кузне, тем временем, неторопливо и даже как-то немного величественного вышагивал кряжистый спинагон. Достигая огромного роста, почти в целый метр, он казался в сравнении с другими обитателями цеха горным великаном, заглянувшим на сельский праздник. Прочная шкура демона была покрыта бесчисленными шипами и имела цвет запекшейся крови. Раскосые глаза пылали двумя зловещими огнями.
Дойдя до помоста, на которой складывали готовые остывшие крицы, спинагон с явным удовлетворением осмотрел большую пирамиду из металлических "кирпичей". Тряхнув кожистыми крыльями, он растянул свои тонкие губы в пугающей улыбке, обнажая два ряда острых клыков.
— Ну вот! — хорошо поставленный рычащий голос демона разнесся по залу, окончательно привлекая к себе внимание всех бесов и их рослых сородичей. — Могу вас поздравить, граждане алкоголики, хулиганы и тунеядцы! Можете ведь, когда хотите! Только сегодня за первую половину дня сделали столько, сколько за весь вчерашний. А почему? — спинагон обернулся к притихшим слушателям, и его длинный хвост, усеянный такими же шипами, как и все остальное тело, угрожающе хлестнул по полу, выбивая сноп ярких искр. — Правильная мотивация! Один краткий курс внушения любви к труду под моим руководством, и даже золотые дварфы скоро будут лопаться от зависти от темпов роста на нашей литейной мануфактуре. Разве это не замечательно?
Большинство бесов и квазитов тут же закивали головами и стали издавать шипящие подобия одобрительных писков.
— Однако, — печально вздохнул шипастый демон, и работники кузни снова притихли. Некоторые даже умудрились сжаться почти что вдвое. — Не бывает ничего идеального, и всегда найдется личность, пытающая бунтовать против установленного порядка вещей.
Сделав несколько шагов в сторону ближайшей наковальни, спинагон выдернул из-за нее отчаянно сопротивляющегося беса и пару раз встряхнул, чтобы тот прекратил активно дергаться. Стоит заметить, шкурка у беса была весьма примечательной. Нет, не цветом, а множеством волдырей покрывавших жесткую кожу и светившихся алым светом, что и выдавало беднягу с головой.
— Скажи мне, мой маленький вечно голодный друг, — обратился хищно щурящийся демон к дрожащему от страха бесенку. — Что я говорил по поводу той большой красивой банки с шоколадным печеньем, что стоит на общей кухне?
— Что только лучший работник месяца сможет получать по одной в качестве награды, — промямлил несчастный имп.
— Но разве ты уже стал лучшим в этом не окончившемся месяце?
— Нет...
— А может быть, ты светлый паладин, который перешел на нашу сторону, и которому мы в виде исключения тоже дали бы одну печеньку?
От подобного вопроса бесенка окончательно перекосило. Видимо, абсурдность ситуации никак не хотела укладываться в небольшой голове крылатого существа со скорпионьим хвостом. Оторвав взгляд от жертвы, спинагон посмотрел на остальных работников. Те взирали на начальство такими же круглыми и непонимающими глазами, как и их коллега, пойманный на воровстве печенья. Даже некоторые элементали, высунувшиеся из горнил, выглядели, по меньшей мере, озадаченными. Свободная ладонь демона со скрежетом врезалась в его собственный низкий лоб, скрывая под собой вытянутую морду.
— Во имя великого Асмодея, — разочарованно пробормотал "начальник цеха". — Вот с кем приходится работать? Тотальная деградация личного состава. Они даже примитивистской темной классики не знают. Перо мне ангела под хвост...
— ШВАНК!
Могучий глас, прокатившийся по помещению, прервал словоизлияния демона, настроение которого тут же заметно улучшилось. Отшвырнув в сторону пискнувшего беса, спинагон назидательно поднял руку, указывая когтем в потолок.
— Вот видите, наш великий хозяин Санада снова нуждается в моей неоценимой помощи на ниве составления планов по захвату господства над этим миром! Работайте прилежно и упорно, и когда-нибудь достигнете такого же завидного положения, как я...
— ШВАНК!!!
В повторном призыве можно было отчетливо заметить нотки нарастающего раздражения.
— Переживает, — всхлипнул спинагон, пуская едкую дымящуюся слезу. — Вот как обо мне волнуется! Но вам не понять... Я иду к вам на помощь, хозяин!
Широко расправив крылья, и гордо вскинув подбородок, спинагон Шванк с достоинством зашагал обратно к выходу из кузни, расположенной в глубоких подземельях древней башни, возвышавшейся среди диких бесплодных земель. А на одном из верхних ее этажей в это время продолжал раздраженно расхаживать из стороны в сторону одни из старейших огров-магов, что когда-то правили обширной империей, чья столица находилась как раз на этом месте. И грозное имя Санада в ту пору звучало с куда большим почтением, чем ныне.
* * *
Глава 1
История, что в конечном итоге привела меня на службу к многоуважаемому мэтру Санаде, началась с довольно тривиального, но вполне закономерного события. Однажды я умер. Ничего пафосного или эпического в этом моменте не было, и особых деталей, которые мне захотелось бы поведать во всех подробностях, тоже не наблюдалось. Самое обычное утро, самый обычный молодой не выспавшийся специалист, спешащий навстречу своему третьему рабочему дню и самая обычная синяя фура с номерами какой-то чужой страны, водитель которой, похоже, просто слегка задремал после дальней дороги. Если кто знает, что такое тахограф, то сможет оценить мрачную иронию того эпизода. Заключалась она в отсутствии данного аппарата на упомянутом выше грузовике и том забавном факте, что на работу я устроился как раз в ту контору, которая, кроме всего прочего, занималась установкой именно этих штук. В общем, мне просто не повезло. Один раз в жизни у каждого бывает. Но самое интересное началось уже после того, как темнота втянула меня в свое прохладное чрево, и давящая боль окончательно улеглась, пропав вместе со всеми остальными неприятными ощущениями жестоко переломанного тела.
Место, в котором я очутился после недолго полета через бездну, можно было прекрасно охарактеризовать одним единственным словом — серое. Сплошная серая пелена из низко нависших свинцовых туч, серый город, возвышавшийся вокруг бесчисленными шпилями, серые бледные тени, идущие куда-то по выцветшей брусчатке из серого бутового камня. Даже тяжелые капли редкого дождя, срывавшегося с унылых небес, были какими-то "пыльными" и масляными на ощупь. Правда, как вскоре выяснилось, не все здесь было настолько однообразно, а кроме бледных призраков, одним из которых, кстати, теперь был я сам, тут попадались и куда более занятные персонажи.
К первому из таких — высокому узкоплечему рыцарю в черных доспехах без всякого намека на украшения — я и направился, как только увидел застывшую фигуру воителя на ближайшем от меня перекрестке. Несмотря на продолжительную беседу, которая у нас состоялась, до самого конца разговора мне так и не удалось понять, сколько же ему лет могло бы быть, и лишь голос, раздававшийся из-под глухого шлема, без сомнений принадлежал мужчине. Нейтральным голосом, лишенным всяких эмоций, и предельно вежливым тоном мой новый знакомый объяснил мне все то, что меня в этот момент интересовало больше всего.
Город вокруг носил неоригинальное название Город Суда и представлял собой точку сбора всех миллионов душ погибших разумных существ, точнее большей части из них, во всем бесконечном множестве миров Вселенского Древа. Ближайшее сравнение, которое просилось мне на ум после оглашения функций и задач этого места, было сродни гигантскому приемнику-распределителю. Адепты всевозможных богов и схожих с ними сущностей дожидались здесь посланников от своих покровителей, которые уже сами воздавали своим последователям соразмерно их деяниям. Но лично мне в этом вопросе заметно не повезло. Для закоренелых атеистов, к числу которых я когда-то с гордостью себя относил, и тех, чья вера оказалась недостаточно крепка и истинна, чтобы обратить на себя внимание объекта поклонения, дальнейшая судьба была довольно печальна. По истечении определенного времени, все подобные души вызывались на суд Келемвора, местного хозяина и фактического Владыки Мертвых. Как кстати пояснил мой собеседник, он сам является бывшим прижизненным жрецом Келемвора и ныне на правах одного из воинов служит градоправителю в составе Серой Стражи, в обязанности которой входит, в том числе, и проведение таких вот разъяснительных беседе со всеми новичками. Если те, конечно, желают получить пояснения.
Вернувшись к теме суда, на котором мне в любом случае предстояло предстать, я узнал, что большинство, так называемых, Неискренних получают самые различные наказания, но в целом у многих есть шанс остаться в Городе Суда и начать новую жизнь в качестве его обитателя. Данный момент я счел для себя вполне разумным, ведь на то, чтобы постоянно регулировать и следить за огромным потоком прибывающих душ, было бы явно недостаточно одних лишь только служителей Келемвора и Джергала, вроде как тоже Владыки Мертвых, только бывшего и ушедшего добровольно на пенсию.
Однако участь Неверующих была куда более жестокой и печальной. При предыдущем хозяине города неком Миркуле, это имя работник "справочного бюро" произнес с нескрываемым отвращением, впервые проявив хоть какие-то эмоции, Неверующих подвергали самым изощренным пыткам и прочим "развлечениям", обожаемым этим садистом. Келемвор был, в некоторой степени, более благороден, ограничившись лишь тем, что вмуровывал всех атеистов, попавших в его владения, в Стену Беспамятства, служившую Городу Суда в качестве внешней цепи укреплений.
При жизни я был вообще-то человеком довольно эмоциональным, но тут весь этот ворох информации, вываленный на меня, едва вызывал у меня хоть какие-то ответные эмоции, а мысли в голове, в том числе "Вот это я попал!" и "Ну все, сушите весла!", текли довольно вяло и неторопливо. Служитель Келемвора в ответ на мое недоумение пояснил, что такова аура этого мира, притупляющая чувства и прочие душевные порывы. К тому же сейчас я был всего лишь бестелесным духом, и не до конца оправился от потери привычного физического тела. Относительно моих попыток получить подробности насчет Стены и того, что же она собой представляет, рыцарь скупо сказал, что она "рано или поздно сотрет мою сущность с полотна мироздания, вернув к корням Великого Древа", после чего посоветовал мне для полного понимания просто сходить и самому на все посмотреть. Побрезговать данным предложением мне почему-то совсем не захотелось.
Путь до ближайшего участка Стены занял несколько часов. Во всяком случае, мне так показалось, поскольку ориентироваться в этом месте даже по солнцу не было никакой возможности. Хорошо хоть питание и отдых не входили в число необходимых вещей для духовной сущности, так что о подобных мелочах я мог просто не думать, полностью сосредоточившись на созерцании местных красот и достопримечательностей. А, кстати, посмотреть, здесь было на что.
Мрачные здания в готическом стиле, напоминающие немецкие храмы, чередовались с глухими вытянутыми пакгаузами, начисто лишенными окон и дверей. Не менее интересна была и центральная городская площадь, по одну сторону которой возвышался Зал Суда, то самое место, где Келемвор вершил судьбы умерших, а с другой раскинулись торговые ряды, сильно смахивающие на многоярусные венецианские биржи времен позднего средневековья. Судебный же Дворец в свою очередь напоминал огромную стеклянную полусферу, водруженную на постамент из черного мрамора в высоту не меньше десятка метров. А позади нее, протыкая надоедливые тучи, гордо вздымался ввысь Хрустальный Шпиль, башня-обитель владыки этого серого царства. Под арками и на анфиладах рынка мелькали разные причудливые существа, но я рассудил, что еще успею туда вернуться и все посмотреть, поскольку никакого иного смысла, бежать туда немедленно, не имелось. Ведь при себе у меня не было никаких наличных денег или чего-то еще, что можно было бы продать либо же обменять. А удовлетворять свое любопытство лучше начать с вещей критически важных в моей ситуации.
Никогда бы не подумал, что бессмертный дух может устать, но к тому моменту, когда я достиг Стены, у меня получилось совершить данное противоречие. Замерев посреди широкого проезда, тянувшегося вдоль подножья пугающего сооружения, я медленным взглядом обвел открывшуюся картину. И сразу понял ровно одно — попадать сюда мне совершенно не хочется!
Не берусь сказать, какова была Стена в высоту или в толщину, но это и не имело какого-то особого значения. Значение имело то, что она действительно была сделана из сотен тысяч духов умерших существ. И судя по конвульсиям, в которых содрогались многие тела, и беззвучным крикам, что не могли вырваться из распахнутых ртов, нахождение внутри у этой проклятой постройки было очень далеко от термина "загробный покой".
Вот тут то и появился тот парень...
— Неприятное зрелище, верно?
Обернувшись, я обнаружил существо, которое вполне могло бы сойти за человека, если бы не пара витых бараньих рогов, украшавших его лысую голову, багрово-красная кожа и едко-зеленая радужка глаз.
— Ничего жизнеутверждающего в нем нет, как минимум, — согласился я, не видя ни одной причины, чтобы не пообщаться с таким неожиданным собеседником. В конце концов, я и так уже умер и нахожусь в загробном мире, подумаешь — перекинусь теперь парой фраз с этим... чертом.
— Очень верное замечание, — улыбнулся чему-то рогатый и пригладил рукой свою черную бородку, походившую на острый клинышек. — Но могу я предположить, что вас сюда привел не только праздный интерес?
— С чего бы мне отвечать на этот вопрос?
Рыцарь Келемвора дал мне четко понять, что в пределах Города нападение на кого-либо из душ-просителей является грубейшим преступлением и карается по всей строгости. А это означало, что кто бы не находился внутри Стены, он обязан был повиноваться введенным здесь правилам.
