Миньон

Пролог

В громадной кузне, озарявшейся багровым светом из раскаленных печей и наполненной неутихающим грохотом, шла оживленная работа. Десятки крылатых бесов, сновавших между наковален, формовочных шкафов и стеллажей, постоянно что-то перетаскивали, чем-то лязгали и изредка что-то роняли. Огненные элементали, занявшие положенные им места внутри полусотни домен, поддерживали под плавильными котлами непрерывное пламя. Могучие квазиты выгребали шлак и спускали его по "мусоропроводам", а также чистили при помощи тяжелых ломов внутренние стенки "неработающих" чугунных ступ. С грохотом в дальнем конце помещения распахнулась стальная клеть, и наверх их недр глубокой шахты выехал громадный лифт заполненный вагонетками с добытой рудой. Худые остромордые кобольды, покрытые темно-коричневой пылью, стали вытаскивать тележки из кабины подъемника и пересыпать их содержимое в сырьевой ларь. Покончив с этим занятием, чешуйчатые работяги снова отправились вниз, туда, где их товарищи все это время продолжали вгрызаться в неподатливую породу.

Неожиданно все звуки в литейном цеху стали заметно тише, а многочисленные хвостатые работники магической мастерской беспокойно стали озираться на центральный проход, впрочем, не забывая о своих обязанностях. А по кузне, тем временем, неторопливо и даже как-то немного величественного вышагивал кряжистый спинагон. Достигая огромного роста, почти в целый метр, он казался в сравнении с другими обитателями цеха горным великаном, заглянувшим на сельский праздник. Прочная шкура демона была покрыта бесчисленными шипами и имела цвет запекшейся крови. Раскосые глаза пылали двумя зловещими огнями.

Дойдя до помоста, на которой складывали готовые остывшие крицы, спинагон с явным удовлетворением осмотрел большую пирамиду из металлических "кирпичей". Тряхнув кожистыми крыльями, он растянул свои тонкие губы в пугающей улыбке, обнажая два ряда острых клыков.

— Ну вот! — хорошо поставленный рычащий голос демона разнесся по залу, окончательно привлекая к себе внимание всех бесов и их рослых сородичей. — Могу вас поздравить, граждане алкоголики, хулиганы и тунеядцы! Можете ведь, когда хотите! Только сегодня за первую половину дня сделали столько, сколько за весь вчерашний. А почему? — спинагон обернулся к притихшим слушателям, и его длинный хвост, усеянный такими же шипами, как и все остальное тело, угрожающе хлестнул по полу, выбивая сноп ярких искр. — Правильная мотивация! Один краткий курс внушения любви к труду под моим руководством, и даже золотые дварфы скоро будут лопаться от зависти от темпов роста на нашей литейной мануфактуре. Разве это не замечательно?

Большинство бесов и квазитов тут же закивали головами и стали издавать шипящие подобия одобрительных писков.

— Однако, — печально вздохнул шипастый демон, и работники кузни снова притихли. Некоторые даже умудрились сжаться почти что вдвое. — Не бывает ничего идеального, и всегда найдется личность, пытающая бунтовать против установленного порядка вещей.

Сделав несколько шагов в сторону ближайшей наковальни, спинагон выдернул из-за нее отчаянно сопротивляющегося беса и пару раз встряхнул, чтобы тот прекратил активно дергаться. Стоит заметить, шкурка у беса была весьма примечательной. Нет, не цветом, а множеством волдырей покрывавших жесткую кожу и светившихся алым светом, что и выдавало беднягу с головой.

— Скажи мне, мой маленький вечно голодный друг, — обратился хищно щурящийся демон к дрожащему от страха бесенку. — Что я говорил по поводу той большой красивой банки с шоколадным печеньем, что стоит на общей кухне?

— Что только лучший работник месяца сможет получать по одной в качестве награды, — промямлил несчастный имп.

— Но разве ты уже стал лучшим в этом не окончившемся месяце?

— Нет...

— А может быть, ты светлый паладин, который перешел на нашу сторону, и которому мы в виде исключения тоже дали бы одну печеньку?

От подобного вопроса бесенка окончательно перекосило. Видимо, абсурдность ситуации никак не хотела укладываться в небольшой голове крылатого существа со скорпионьим хвостом. Оторвав взгляд от жертвы, спинагон посмотрел на остальных работников. Те взирали на начальство такими же круглыми и непонимающими глазами, как и их коллега, пойманный на воровстве печенья. Даже некоторые элементали, высунувшиеся из горнил, выглядели, по меньшей мере, озадаченными. Свободная ладонь демона со скрежетом врезалась в его собственный низкий лоб, скрывая под собой вытянутую морду.

— Во имя великого Асмодея, — разочарованно пробормотал "начальник цеха". — Вот с кем приходится работать? Тотальная деградация личного состава. Они даже примитивистской темной классики не знают. Перо мне ангела под хвост...

— ШВАНК!

Могучий глас, прокатившийся по помещению, прервал словоизлияния демона, настроение которого тут же заметно улучшилось. Отшвырнув в сторону пискнувшего беса, спинагон назидательно поднял руку, указывая когтем в потолок.

— Вот видите, наш великий хозяин Санада снова нуждается в моей неоценимой помощи на ниве составления планов по захвату господства над этим миром! Работайте прилежно и упорно, и когда-нибудь достигнете такого же завидного положения, как я...

— ШВАНК!!!

В повторном призыве можно было отчетливо заметить нотки нарастающего раздражения.

— Переживает, — всхлипнул спинагон, пуская едкую дымящуюся слезу. — Вот как обо мне волнуется! Но вам не понять... Я иду к вам на помощь, хозяин!

Широко расправив крылья, и гордо вскинув подбородок, спинагон Шванк с достоинством зашагал обратно к выходу из кузни, расположенной в глубоких подземельях древней башни, возвышавшейся среди диких бесплодных земель. А на одном из верхних ее этажей в это время продолжал раздраженно расхаживать из стороны в сторону одни из старейших огров-магов, что когда-то правили обширной империей, чья столица находилась как раз на этом месте. И грозное имя Санада в ту пору звучало с куда большим почтением, чем ныне.

* * *

Глава 1

История, что в конечном итоге привела меня на службу к многоуважаемому мэтру Санаде, началась с довольно тривиального, но вполне закономерного события. Однажды я умер. Ничего пафосного или эпического в этом моменте не было, и особых деталей, которые мне захотелось бы поведать во всех подробностях, тоже не наблюдалось. Самое обычное утро, самый обычный молодой не выспавшийся специалист, спешащий навстречу своему третьему рабочему дню и самая обычная синяя фура с номерами какой-то чужой страны, водитель которой, похоже, просто слегка задремал после дальней дороги. Если кто знает, что такое тахограф, то сможет оценить мрачную иронию того эпизода. Заключалась она в отсутствии данного аппарата на упомянутом выше грузовике и том забавном факте, что на работу я устроился как раз в ту контору, которая, кроме всего прочего, занималась установкой именно этих штук. В общем, мне просто не повезло. Один раз в жизни у каждого бывает. Но самое интересное началось уже после того, как темнота втянула меня в свое прохладное чрево, и давящая боль окончательно улеглась, пропав вместе со всеми остальными неприятными ощущениями жестоко переломанного тела.

Место, в котором я очутился после недолго полета через бездну, можно было прекрасно охарактеризовать одним единственным словом — серое. Сплошная серая пелена из низко нависших свинцовых туч, серый город, возвышавшийся вокруг бесчисленными шпилями, серые бледные тени, идущие куда-то по выцветшей брусчатке из серого бутового камня. Даже тяжелые капли редкого дождя, срывавшегося с унылых небес, были какими-то "пыльными" и масляными на ощупь. Правда, как вскоре выяснилось, не все здесь было настолько однообразно, а кроме бледных призраков, одним из которых, кстати, теперь был я сам, тут попадались и куда более занятные персонажи.

К первому из таких — высокому узкоплечему рыцарю в черных доспехах без всякого намека на украшения — я и направился, как только увидел застывшую фигуру воителя на ближайшем от меня перекрестке. Несмотря на продолжительную беседу, которая у нас состоялась, до самого конца разговора мне так и не удалось понять, сколько же ему лет могло бы быть, и лишь голос, раздававшийся из-под глухого шлема, без сомнений принадлежал мужчине. Нейтральным голосом, лишенным всяких эмоций, и предельно вежливым тоном мой новый знакомый объяснил мне все то, что меня в этот момент интересовало больше всего.

Город вокруг носил неоригинальное название Город Суда и представлял собой точку сбора всех миллионов душ погибших разумных существ, точнее большей части из них, во всем бесконечном множестве миров Вселенского Древа. Ближайшее сравнение, которое просилось мне на ум после оглашения функций и задач этого места, было сродни гигантскому приемнику-распределителю. Адепты всевозможных богов и схожих с ними сущностей дожидались здесь посланников от своих покровителей, которые уже сами воздавали своим последователям соразмерно их деяниям. Но лично мне в этом вопросе заметно не повезло. Для закоренелых атеистов, к числу которых я когда-то с гордостью себя относил, и тех, чья вера оказалась недостаточно крепка и истинна, чтобы обратить на себя внимание объекта поклонения, дальнейшая судьба была довольно печальна. По истечении определенного времени, все подобные души вызывались на суд Келемвора, местного хозяина и фактического Владыки Мертвых. Как кстати пояснил мой собеседник, он сам является бывшим прижизненным жрецом Келемвора и ныне на правах одного из воинов служит градоправителю в составе Серой Стражи, в обязанности которой входит, в том числе, и проведение таких вот разъяснительных беседе со всеми новичками. Если те, конечно, желают получить пояснения.

Вернувшись к теме суда, на котором мне в любом случае предстояло предстать, я узнал, что большинство, так называемых, Неискренних получают самые различные наказания, но в целом у многих есть шанс остаться в Городе Суда и начать новую жизнь в качестве его обитателя. Данный момент я счел для себя вполне разумным, ведь на то, чтобы постоянно регулировать и следить за огромным потоком прибывающих душ, было бы явно недостаточно одних лишь только служителей Келемвора и Джергала, вроде как тоже Владыки Мертвых, только бывшего и ушедшего добровольно на пенсию.

Однако участь Неверующих была куда более жестокой и печальной. При предыдущем хозяине города неком Миркуле, это имя работник "справочного бюро" произнес с нескрываемым отвращением, впервые проявив хоть какие-то эмоции, Неверующих подвергали самым изощренным пыткам и прочим "развлечениям", обожаемым этим садистом. Келемвор был, в некоторой степени, более благороден, ограничившись лишь тем, что вмуровывал всех атеистов, попавших в его владения, в Стену Беспамятства, служившую Городу Суда в качестве внешней цепи укреплений.

При жизни я был вообще-то человеком довольно эмоциональным, но тут весь этот ворох информации, вываленный на меня, едва вызывал у меня хоть какие-то ответные эмоции, а мысли в голове, в том числе "Вот это я попал!" и "Ну все, сушите весла!", текли довольно вяло и неторопливо. Служитель Келемвора в ответ на мое недоумение пояснил, что такова аура этого мира, притупляющая чувства и прочие душевные порывы. К тому же сейчас я был всего лишь бестелесным духом, и не до конца оправился от потери привычного физического тела. Относительно моих попыток получить подробности насчет Стены и того, что же она собой представляет, рыцарь скупо сказал, что она "рано или поздно сотрет мою сущность с полотна мироздания, вернув к корням Великого Древа", после чего посоветовал мне для полного понимания просто сходить и самому на все посмотреть. Побрезговать данным предложением мне почему-то совсем не захотелось.

Путь до ближайшего участка Стены занял несколько часов. Во всяком случае, мне так показалось, поскольку ориентироваться в этом месте даже по солнцу не было никакой возможности. Хорошо хоть питание и отдых не входили в число необходимых вещей для духовной сущности, так что о подобных мелочах я мог просто не думать, полностью сосредоточившись на созерцании местных красот и достопримечательностей. А, кстати, посмотреть, здесь было на что.

Мрачные здания в готическом стиле, напоминающие немецкие храмы, чередовались с глухими вытянутыми пакгаузами, начисто лишенными окон и дверей. Не менее интересна была и центральная городская площадь, по одну сторону которой возвышался Зал Суда, то самое место, где Келемвор вершил судьбы умерших, а с другой раскинулись торговые ряды, сильно смахивающие на многоярусные венецианские биржи времен позднего средневековья. Судебный же Дворец в свою очередь напоминал огромную стеклянную полусферу, водруженную на постамент из черного мрамора в высоту не меньше десятка метров. А позади нее, протыкая надоедливые тучи, гордо вздымался ввысь Хрустальный Шпиль, башня-обитель владыки этого серого царства. Под арками и на анфиладах рынка мелькали разные причудливые существа, но я рассудил, что еще успею туда вернуться и все посмотреть, поскольку никакого иного смысла, бежать туда немедленно, не имелось. Ведь при себе у меня не было никаких наличных денег или чего-то еще, что можно было бы продать либо же обменять. А удовлетворять свое любопытство лучше начать с вещей критически важных в моей ситуации.

Никогда бы не подумал, что бессмертный дух может устать, но к тому моменту, когда я достиг Стены, у меня получилось совершить данное противоречие. Замерев посреди широкого проезда, тянувшегося вдоль подножья пугающего сооружения, я медленным взглядом обвел открывшуюся картину. И сразу понял ровно одно — попадать сюда мне совершенно не хочется!

Не берусь сказать, какова была Стена в высоту или в толщину, но это и не имело какого-то особого значения. Значение имело то, что она действительно была сделана из сотен тысяч духов умерших существ. И судя по конвульсиям, в которых содрогались многие тела, и беззвучным крикам, что не могли вырваться из распахнутых ртов, нахождение внутри у этой проклятой постройки было очень далеко от термина "загробный покой".

Вот тут то и появился тот парень...

— Неприятное зрелище, верно?

Обернувшись, я обнаружил существо, которое вполне могло бы сойти за человека, если бы не пара витых бараньих рогов, украшавших его лысую голову, багрово-красная кожа и едко-зеленая радужка глаз.

— Ничего жизнеутверждающего в нем нет, как минимум, — согласился я, не видя ни одной причины, чтобы не пообщаться с таким неожиданным собеседником. В конце концов, я и так уже умер и нахожусь в загробном мире, подумаешь — перекинусь теперь парой фраз с этим... чертом.

— Очень верное замечание, — улыбнулся чему-то рогатый и пригладил рукой свою черную бородку, походившую на острый клинышек. — Но могу я предположить, что вас сюда привел не только праздный интерес?

— С чего бы мне отвечать на этот вопрос?

Рыцарь Келемвора дал мне четко понять, что в пределах Города нападение на кого-либо из душ-просителей является грубейшим преступлением и карается по всей строгости. А это означало, что кто бы не находился внутри Стены, он обязан был повиноваться введенным здесь правилам.

— О, прошу простить, где же мои манеры, — спохватился демон. — Кашаран, сотрудник Министерства Кадров и аккредитованный вербовщик Баатора.

В доказательство последнего Кашаран распахнул полу своего искусно вышитого плаща и продемонстрировал мне большую золотую бляху, приколотую изнутри. На знаке были вытравлены весы, основанием которых служил рогатый череп.

— Вербовщик? — с этим понятием мне не приходилось здесь еще сталкиваться.

— Да, Девять Кругов Баатора постоянно нуждаются в пополнении личного состава армии и различных бюрократических учреждений, — Кашаран тут же радостно принялся объяснять все с улыбкой продавца из самого дорогого автомобильного салона. — У нас, знаете ли, идет небольшая идеологическая война с погаными приверженцами хаотических сил. Нас меньше, но мы побеждаем, и все благодаря работе Министерства Кадров, конечно. У этих идиотов танарри даже близко нет ничего подобного нашей идеально отлаженной системе распределения задач и обязанностей, что позволяет с максимальной эффективностью применять каждого солдата и чиновника именно там, где он будет полезнее всего.

Судя по отрепетированной речи, произнесенной демоном без малейшей запинки, я был далеко не первым, кто услышал ее.

— А вы, простите, кажется из технического мира? — не давая мне вставить больше ни слова, продолжил мой рогатый собеседник. — Это обычно сразу заметно, немного иной духовный фон. Такие, как вы, попадают сюда нечасто, совсем нечасто.

— О, полагаю, уже можно начинать торговаться? — уточнил я, не удержавшись от усмешки.

— Как пожелаете, — широко улыбнулся мне в ответ Кашаран, демонстрируя два ряда белых кривых клыков. — А вообще...

Вербовщик демонстративно покосился на Стену, а потом на меня.

— ... вы ведь, наверняка, из числа Неверующих. Так ведь?

— Верно, — обманывать в этой ситуации не было никакого смысла.

— Так неужели желаете оказаться... там, — последовал кивок рогатой головы в сторону шевелящейся конструкции.

— А воевать под знаменами этого вашего Баатора будет менее опасно и рискованно?

— Нет, не менее, а более, — пожал плечами Кашаран. — Но! Там у вас хотя бы будет шанс, а во после заключения в Стену... К тому же, не забывайте, она ведь все-таки была создана Миркулом, как инструмент пыток и издевательств.

Хм, в логике этому эмиссару упорядоченного Зла было не отказать. Да и вообще, участь, на которую меня неизбежно облекал суд Келемвора, мне что-то совсем не нравилось. Но сбежать из Города Суда для меня, в моем нынешнем жалком виде, не было никакой возможности. В прежнем чуть менее жалком, впрочем, тоже.

— И что, совсем нет никаких вариантов, как выбраться оттуда? — не спросить об этом у нового знакомого я не мог, хотя и не рассчитывал на полностью правдивый ответ.

— Есть, — не стал скрывать вербовщик. — Иногда на этот план прорываются отряды наших оппонентов в Кровавом Конфликте. И тогда они порой успевают выдрать из стены некоторое число Неверующих, еще сохраняющих личность, чтобы использовать в качестве забойного мяса для собственных армий. Но предупрежу вас сразу, порядки и отношение к рядовому составу у танарри отличаются от заведенных у нас, баатезу, примерно настолько же, как и способы набора будущего пополнения.

— Понятно, — кивнул я по старой человеческой привычке.

— К тому же, — продолжил мастерски обрабатывать меня Кашаран, — как я уже отметил, вы из технически развитого мира. Это дает вам некоторые преимущества...

— Например?

— Как правило, у ваших представителей выше уровень общей образованности, более живой ум, довольно развитый интеллект. Это, разумеется, на фоне той общей посредственной массы, что мы получаем из обычных миров. Но, так или иначе, у вас вполне может получиться, изначально претендовать на вторую ступень в нашей иерархии. Как, кажется, говорят на одном из подобных вашему планов — сержантский состав. Кроме того, не факт, что вас вообще отправят на войну, в Бааторе полно других задач, на которые тоже нужны компетентные начинающие баатезу.

— А хоть что-нибудь из ваших радужных обещаний вы можете мне гарантировать? — с легкой поддевкой уточнил я, едва Кашаран замолчал. — А то в моем мире принято доверять одному лишь слову, только лишь когда на все сто уверен в своем собеседнике.

— И в этом вы правы, — вздохнул баатезу. — Верность простому слову, неподтвержденному письменным контрактом, для Баатора — непозволительная роскошь. И я, действительно, не могу ничего обещать вам точно, ведь я только вербовщик, а оценкой и распределением занимаются совсем другие компетентные существа. Но, прежде чем решитесь отказать мне, подумайте о том, альтернативу чему я вам предлагаю.

Кашаран снова кивнул на Стену, и я внутренне содрогнулся. Да, этот рогатый парень не зря ел свой хлеб. Он умел уговаривать и прекрасно разбирался в том, в как именно стоит вести беседу со мной. Хоть одно явное слово лжи или недомолвка, которую бы мне удалось заметить, и Кашарану пришлось бы довольствоваться лишь новым, я надеюсь, идиоматическим выражением, посылающим собеседника по широко известному адресу. Но он изложил все четко, ясно и, похоже, предельно честно.

— И каковы же процедура вербовки?

Улыбка баатезу стала еще радушнее.

— Контракты у меня всегда с собой. Можете ознакомиться со стандартной формой, можем составить специальную личного образца, но только в рамках принятых формулировок и обязательств. Мои полномочия, увы, не безграничны...

Из-под своего плаща Кашаран уже с ловкостью фокусника-иллюзиониста извлек несколько кожаных тубусов и "походный" канцелярский набор. Мановение руки баатезу, и большая часть предметов просто зависла рядом в воздухе, а мне была вручена пачка выделанных листов пергамента с незнакомыми черными рунами. Удивительно, но смысл текста дошел до меня без всяких трудностей, хотя прочесть вслух звучание хотя бы одной буквы я не смог бы при всем желании. Ничем особо сильным этот контракт не отличался от того, что я недавно подписывал, устраиваясь на работу. Разве что только пункты о медицинском страховании отсутствовали, а все вопросы о "премиях и отпусках" отдавались на откуп "текущему" начальству. Равно как и то, что касалось "штрафов".

— Графа отказа от имени? — немного удивился я, дойдя до последней строки.

— Рабочая формальность, — заверил меня Кашаран. — Вы, возможно, слышали легенду, что имя демонического существа имеет над ним определенную власть? Это почти что правда, хотя речь на самом деле больше идет о призыве нам подобных на материальные планы. После преображения в баатезу вам будет присвоено новое истинное имя, которые вы при желании может сохранить в тайне. Разумеется, оно будет известно в Министерстве Кадров, а все вышестоящие баатезу получат его по первому же запросу, но многие предпочитают все же использовать псевдонимы.

— Понятно, — собравшись с духом, а больше у меня ничего и не было, я еще раз пробежался глазами по тексту договора.

Кабальные условия и крайний риск... В Стену Беспамятства я не хочу. Тут Кашаран прав.

— Где ставить подпись?

— В правом углу каждого листа, а также здесь, здесь и здесь, — багровый палец указал на соответствующие графы острым черным когтем, а плавающая в воздухе чернильница с медным пером сразу же подплыла поближе ко мне.

Обмакнув стило в самые простые на вид чернила, я принялся выписывать на пергаменте свои завитушки, мысленно прощаясь с ними уже навсегда.

— И еще здесь. А здесь с расшифровкой и датой. Благодарю.

Подхватив контракт, Кашаран дыхнул сгустком пламени на кольцо из темного металла, надетое на средний палец правой руки, и приложил его к каждой странице, оставляя заметный "горелый" оттиск.

— Ну, вот собственно и все, — с вполне искренней радостью сказал вербовщик, покончив с оформлением договора, и снова улыбнулся мне. — Благодарю еще раз за принятое вами решение. Может быть, когда-нибудь еще увидимся вновь так, что не забывайте беднягу Кашарана, открывшего для вас дорогу в новую жизнь. От лица Министерства Кадров и всего Баатора я говорю вам: добро пожаловать в Ад!

В конце слащавая интонация Кашарана заметно изменилась, явно выделяя последнее слово, но прежде чем я успел что-либо спросить или сделать, все еще красная от жара печатка демона коснулась моего лба, и уже новая бездна распахнула навстречу мне свои горячие объятья.

* * *

Глава 2

Признаться честно, в какой-то момент окончание предыдущего эпизода меня порядком напугало. Но к счастью, довольно скоро я выяснил, что большинство обитателей Баатора просто обладают хорошим, но специфическим чувством юмора. Правда, моего желания отыскать впоследствии одного вербовщика-шутника, из-за которого я чуть не стал заикой, и рассчитаться с ним, как минимум, аналогичной "монетой", от этого никуда не пропало.

Провал в глубинные недра, скрытые в корнях Мирового Древа, пролетел передо мной одним смазанным бликом и не доставил никаких особо неприятных впечатлений. А если вдуматься, то никаких проблем у бестелесного духа с этим моментом и не должно было быть. Очнулся я в довольно большом помещении округлой формы, стены, пол и потолок которого без всяких особых изысков были сделаны из простого полированного металла, тускло светившегося серебристым сиянием. Кроме меня здесь оказалось еще около полусотни таких же призрачных сущностей, сидевших в скучающем ожидании вдоль стен или бесцельно бродивших по комнате. Но поздороваться или спросить у них что-либо я опять не успел.

В отдалении от меня металлическая стена пошла мелкой рябью и начала краснеть. Пара секунд, и большая раскаленная капля растеклась по полу, мгновенно застывая и образуя на прежнем месте полукруглую арку прохода. Чуть пригнув рогатую голову, в помещение шагнуло существо, больше всего напоминавшее дракона, который долго и успешно сидел на диете для моделей человека, что бродят по известным модным подиумам. Цвет чешуи баатезу был угольно-черный, за спиной имелись кожистые крылья в сложенном виде, а в правой лапище с антрацитовыми загнутыми когтями, каждый по полторы пяди в длину, покачивалась треххвостая плеть с внушительными железными грузиками на концах.

— Так, — проскрежетал демон, заглядывая в свиток, который он держал в левой руке. — Полный комплект. Вербовщики Кашаран, Гаден, Таргор. Значит, слушать сюда, червяки! — последние слова уже явно относились ко мне и остальным духам умерших. — Мне глубоко фиолетово, что там кому из вас обещали и почему вы здесь оказались. Ваши контракты были заключены по стандартной форме А-2, а потому вам придется пройти стандартную процедуру аккредитации и распределения. Никаких вопросов! За неповиновение любому моему приказу или неподчинение мэтру Хараку — три дня в ядовитой яме! За попытку нападения или неуважительное обращение — будете сразу разжалованы в рядовых слизней без права на дальнейшее повышение! Впрочем, большинство из вас и так ими станут, — баатезу довольно оскалился, демонстрируя нам внушительные клыки. — Протесты и просьбы не принимаются! В Бааторе вы сейчас никто и даже права на собственное имя пока еще не заслужили! А теперь проходим по одному в конец коридора на беседу с мэтром Хараком.

Вереница духов потянулась в арку, возле которой остался стоять наш "тюремщик", и по очереди начала исчезать в абсолютно темном провале выхода. Привратник по какому-то, одному ему известному, признаку пропускал следующего просителя, когда тот самый мэтр Харак, по-видимому, решал участь предыдущего. Обычно на это уходило секунд двадцать-тридцать. Наконец, подошел и мой черед.

Посреди комнаты, состоящей исключительно из чернильного мрака, в котором даже я, будучи существом бестелесным, почувствовал себя неуютно, возвышалось железное бюро. За конторкой в кованом кресле на небольшом пьедестале восседал массивный баатезу с длинными прямыми рогами, багровой кожей и в роскошной бархатной мантии с обилием, уже вполне ожидаемых, металлических блях и нашивок. Скучающее лицо Харака, имевшее некоторую полноту, выражало лишь вселенскую скуку и искреннее презрение. Однако, сверившись со своими записями при моем появлении, демон-чиновник поднял на меня взгляд своих ядовито-зеленых глаз с некоторым интересом.

— Мир Терра... Не маг, конечно, но это тоже может быть интересно, — голос у Харака был неприятным, тянущим гласные и причмокивающим в конце каждого слова.

По времени наша беседа с баатезу, ведавшим, как оказалось, первичным распределением рангов, растянулась минут на десять, не меньше. И в ходе этого разговора я осознал, что мне все-таки повезло, а планы по составлению неминуемой мести Кашарану из категории злобных жестоких убийств переместились в группу просто милых подлых пакостей.

К концу разговора Харак не стеснялся даже демонстрировать свою довольную улыбку. А весь фокус здесь заключался исключительно в том, что служащие Баатора действительно ценили хорошие образованные кадры. Как я узнал в дальнейшем, подавляющее число миров, именуемых баатезу "простыми", представляли собой "типичное" магическое средневековье. Основное население таких мест процентов на восемьдесят состояло из малограмотных крестьян и тому подобной публики. Души таких покойников, попадавшие к баатезу различными путями, годились ровно для одного — быть кучей боевого мяса на поле битвы с танарри. Но даже для стад тупоумных слизней требовались "пастухи", а что уж тут говорить обо всей остальной военно-бюрократической машине Девяти Кругов. Вот поэтому-то Харак и обрадовался так искренне моему появлению, все-таки за каждого духа "с мозгами" премия полагалась не только вербовщику, но и всей цепочке "военкомата".

В ходе небольшой игры в вопросы и ответы, полноватый демон выяснил, что я умею перемножать в голове двузначные цифры, имею представление о различных физических свойствах материи и немного разбираюсь в области создания и эксплуатации различных механических устройств. Ну а тот факт, что я знаю, что такое "линейная косая атака", откуда пошел термин "тихой сапой" и чем осадная линия циркумвалационных редутов отличается от укреплений контрвалационных, окончательно решил мое дело.

— Неплохо, червь, получишь сразу назначение в спинагоны, — сообщил мне Харак, поджав толстые губы и делая пометки в своих бумагах скрипучим пером. — Кашаран хорошо поработал в эту смену, три удачных улова за один подход... Свободен пока.

Справа от меня в темноте раскрылся проход, и я не стал искушать терпение баатезу. А следующий час мне пришлось просидеть в полном одиночестве внутри крошечной, и вот неожиданность(!), железной каморки. Впрочем, во всем надо искать хорошее, поэтому неожиданно появившееся свободное время я потратил на то, чтобы в деталях обдумать свое положение, прикинув все плюсы и минусы. Первых, несмотря ни на что, пока явно было значительно больше, чем вторых.

Покрасневший от жара металл растекся в стороны, обнажая в стене сквозную дыру, и моему зрению престала знакомая физиономия черного "дракона-дистрофика".

— На выход! — рявкнул демон.

Что сказать об убранстве заведения, в котором я оказался и смог, наконец, осмотреться? Если "центральной темой" Города Суда был серый цвет, то здесь абсолютно и полностью властвовало торжество железа. Коридоры, по которым меня и еще двух духов вел наш проводник с хлыстом, мебель, лампы под потолком, настенные барельефы — все это было сделано из железа. Железо, железо и еще раз железо. Местами светящееся, местами раскаленное, местами настолько тонкое, что напоминало непрозрачное стекло.

Выйдя на широкий двор, я смог убедиться, что стиль и выбор материалов для внешней отделки зданий ничем не отличался от внутреннего наполнения. Стены строений вокруг были покрыты железными листами, на скатах крыш замерли литые горгульи, а верхушку кованой ограды, тянувшейся по периметру двора, вымощенного металлическими шестигранниками, украшали различные монструозные пики. Вместо неба над головой далеко-далеко простиралась каменная твердь, но отсутствие солнца ничуть не мешало непонятному алому свету заливать все вокруг.

Мимо нас через распахнутые ворота выкатывались на улицу шевелящаяся масса, видимо, тех самых боевых слизней, которых гнали ударами хлыстов несколько почти точных копий нашего сопровождающего.

— Радуйтесь, ничтожества, — прорычал баатезу, шагавший рядом со мной. — Вы вполне бы могли оказаться среди этой падали.

Вид раздутых бесформенных существ, внутри которых, кажется, плавали куски костей и что-то еще, и вправду не вызывал положительных эмоций.

— Ладно, раз уж вас, червяки, сочли достойными, краткий перечень того, что вам пока понадобится знать, — когтистая лапа нашего конвоира, выгнувшись невероятным образом, почесала вдоль костяного гребня, начинавшегося у демона на затылке и спускавшегося к основанию крыльев. — Вы находитесь во Втором Круге Баатора. Это город Дис, которым правит великий владыка лорд Диспатер!

Сжатый кулак рассказчика врезался в центр чешуйчатой груди баатезу, где при желании можно было рассмотреть вживленную прямо в шкуру железную бляху с причудливым клеймом. Кстати, подобные знаки были на одежде и у Харака с Кашараном.

— Лорд Диспатер — наш мудрый и могучий правитель! А мы его верные слуги, в том числе, ими станет и вы, пока не получите иного назначения. Хотя формально, это место и все баатезу, что служат в нем, принадлежат Министерству Кадров, но о всяких сложностях взаимодействий между лордами Кругов и Советом Восьми Огненных Ям вам еще рано пока что думать и рассуждать. Просто знайте и помните, в Дисе только один правитель, и пока вы здесь, над вами властвует только его закон!

Прослушав, таким образом, вступительный курс для начинающих жителей Второго Круга Баатора, мы вошли через двустворчатую дверь в новое здание, напоминавшее по форме квадратные пирамиды ацтеков. Вопреки предыдущей постройке, где мне довелось находиться, эта изнутри оказалась одним огромным помещением, без всякого разделения на комнаты или секции. У дальней стены за огромным "пультом" сидел очередной "дохлый дракон" только на этот раз зеленого оттенка и явно поменьше ростом, чем его черные собратья.

— Кого привел, Сарах? — оторвавшись от чтения фолианта в медной обложке, хозяин зала посмотрел на призрачную троицу, замершую перед ним.

— Мэтр Харак признал их годными для второй ступени, — прорычал наш конвоир и, обойдя "пульт", встал рядом с зеленым. — Проведи обряд возвышения.

В лапы к "оператору" перекочевала бумага, испещренная черными рунами.

— Ясно, — кивнул баатезу, предварительно изучив документ. — Вы, черви! Стоять на месте и не шевелится, если не хотите остаток жизни проползать по Серым Равнинам слепыми глухими улитками!

Когти зеленого бешеной дробью застучали по металлической панели, и ее разгорающееся свечение отразилось красными всполохами на оскаленной морде демона. Сложнейшая гектограмма из сотен тысяч мельчайших значков, фигур и иероглифов, выписанных на полу у меня под ногами, пришла во внешне хаотичное движение. Со всех сторон стремительно сомкнулась полусфера из расплавленного железа, полностью скрывая меня и двух моих спутников в своем нутре.

Было больно. Очень больно. Больно настолько, что я несколько раз терял сознание, приходил в себя и снова отключался. Горло, если оно у меня было, в чем я не уверен, охрипло от беззвучного крика, когда процесс еще и не миновал своей первой четверти. Но рано или поздно этот кошмар должен был закончиться.

— С рождением... баатезу, — с легкой усмешкой раздался у меня в ушах голос Сараха.

Открывая глаза и прислушиваясь к новым ощущениям, я с немалой радостью осознал один очень важный факт. У меня снова было тело! И это оказалось чертовски приятным чувством! Да, оно ничуть не походило на мою прежнюю физическую оболочку, но я был рад и такому, какое досталось. Небольшое, в росте я, кажется, не превышал теперь и метра, но зато прекрасно развитое, с вполне приличной мускулатурой, покрытое роговой кожей и усеянное множеством мелких шипов. Немного непривычными были ощущения от нового лица с вытянутой, почти крокодильей, пастью. Да и глаза теперь видели все немного в новом диапазоне. А еще у меня появились крылья и довольно-таки длинный хвост, тоже снабженный множеством острых игл. Сложно описать, как ощущались новые конечности, особенно если раньше у тебя подобных "отростков" никогда не бывало. Но стоило лишь задуматься о движении ими, и тело послушно выполняло любое физически возможное действие. Мне даже удалось поковырять кончиком хвоста в своих новых острых зубах.

Оглянувшись на своих товарищей, я увидел двух точно таких же мелких демонов, с одной стороны похожих на меня не хуже братьев-близнецов, а с другой четко отличавшихся от меня разными мелкими деталями. Впрочем, думаю, кто-нибудь кроме самих баатезу эти нюансы вряд ли заметил бы.

— Очухались, — зеленый "дракон" прошел вдоль своей "управляющей панели", и вытащил откуда-то громадный том, вызывавший почему-то первую ассоциацию с гроссбухом.

— На регистрацию, — махнул хлыстом Сарах.

Процесс выдачи документов в Бааторе проходил с обычным бюрократизмом. Хозяин зала, которого, как выяснилось, звали Казграил, по очереди подзывал нас к себе, вытаскивал из своей магической машины некий "кристалл памяти" и оглашал каждому его истинное имя, видимо, "сгенерированное" самой системой во время процедуры трансформации.

— Инкульта, — сообщил Казграил, когда подошел мой черед.

— Могло быть и хуже, — хмыкнул я.

— Могу поспособствовать, — "паспортист" сверкнул багровыми огнями в глазах.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Казграил, тем временем, заполнил полагающуюся бумагу, закрепил на ней в специальном держателе кристалл, и перешел к единственному вопросу.

— Под каким именем желаешь числиться в официальной документации?

С вопросом о псевдонимах меня просветил еще Кашаран. В целом, подходить к выбору стоило с умом. Мои старые дворовые клички и сетевые ники тут точно не годились. Почесав задумчиво когтем под нижней челюстью и, привыкая к ощущениям от этого пока что нового для меня процесса, я остановил свой выбор на том прозвище, что намертво приклеилось ко мне со времен обучения на историческом факультете. В нашей группе тогда всем раздали на удивление точные "позывные", так не будем же попусту кривить против истины.

— Шванк.

— Шванк? — Казграил поднял взгляд на меня, оторвавшись на секунду от бумаги.

— Ага, — кивнул я в ответ.

— Ну, ладно, — согласился баатезу, но потом все-таки не удержался и уточнил. — В досье говорится, что ты был жителем Терры. Это точно?

— Каюсь, грешен.

От моего ответа стоявший рядом Сарах издал громкий лающий звук, похожий на сиплый кашель матерого туберкулезника. Как мною впоследствии выяснилось, такой смех был у всех представителей абишаи.

— Хм, — перо в лапе Казграила не прекращало скрипеть, хотя демон продолжал смотреть на меня. — Просто удивляюсь. Духи молодых смертных с Терры обычно не столь виртуозны в выборе долгосрочного псевдонима.

— Дайте-ка предположу, — оскалился я, выдавая совершенно наугад. — Все больше Ариохи с Данте да Алукардами попадаются?

— Именно, — весело усмехнулся учетчик, блеснув клыками. — Хотя в последнее время еще и Кратосов развелось, как слизней непуганых.

— Бя-яда-а, — не согласиться с демоном было нельзя.

Закончив с нашим оформлением, Казграил убрал журнал и отдал Сараху три папки в медном окладе, содержавших личные дела новоиспеченных спинагонов.

— Куда их теперь? — спросил наш сопровождающий.

— К мэтру Тафору на Ржавый Двор, — отозвался зеленый абишаи, выписывая очередную бумажку. — Он готовит пополнение для Бронзовой Цитадели, лорд Бел запросил полсотни новых младших командиров, и Министерство Снабжения поставило его заявку в первый приоритет.

— Да что ты говоришь? — на морде у Сараха отчего-то появилось явное сомнение.

— Как есть, так и говорю, — огрызнулся Казграил. — Подпиши и проваливай вместе с ними.

Вглядевшись в подсунутую ему бумагу, наш конвоир почему-то сначала хмыкнул, потом покосился в мою сторону и снова посмотрел на хмурого "оператора" преобразователя.

— Так точно, говоришь на Ржавый Двор?

— Да, — с нажимом повторил зеленый баатезу. — Я же тебе объяснил...

— То, что кто-то из интендантов Бела купил тебя и Тафора с потрохами, чтобы вы в первую очередь поставляли хозяину Авернуса свежие кадры, еще не причина для меня нарушать распоряжения владыки Диспатера, — выплюнул Сарах прямо в лицо Казграилу.

— Что?! — вскинулся тот в ответ, встопорщив гребень и распахнув перепончатые крылья. — Да за такие обвинения я запихну тебя в ядовитую яму на десять лет! Или ты забыл, с кем разговариваешь, червяк рогатый!

— А не надо пытаться выехать на моем горбу, — хоть и подавшись назад, но по-прежнему твердо заявил Сарах.

— Молча, подписывай и вон отсюда! — забрызгал слюной Казграил.

— Перо серафима тебе под хвост, — выругался конвойный, и явно нехотя начертал что-то в бумажке. — Мелочь, за мной...

Махнув когтистой лапой, Сарах стремительно двинулся к выходу. В этой ситуации, мне и остальным спинагонам оставалось лишь гадать, что же это только что тут случилось, и поспешать за нашим сопровождающим. Но когда мы были уже в дверях, сзади нас нагнал злобный вопль зеленого баатезу.

— Сарах! Выродок Неба! Ты что понаписал тут?!

— Что подпись свою я ставлю, но с решением о распределении не согласен! — с довольным оскалом рявкнул черный абишаи в ответ, распахивая перед собой массивные железные створки и вылетая первым во двор.

— Ангелово семя!!! — донеслось до нас уже из-за стен пирамиды.

* * *

Глава 3

Город Дис, занимавший по слухам весь Второй Круг, назывался Железным Городом, и этим, собственно, все было сказано. Бесконечное переплетение улиц, каскадная застройка, многоэтажные здания от двух— или трехэтажных особняков до монструозных построек, вздымавшихся вытянутыми острыми иглами к каменной тверди над головой — все это был великий Дис, воплощенный в металле, будто единая литая конструкция, созданная в какой-то невероятной адской кузне. Что, в принципе, наверное, было несильно так далеко от истины. Десятки миллионов различных демонов наполняли собой это место, решая свои каждодневные заботы, но близость Авернуса, Первого Круга Баатора, передового рубежа обороны владений деспотичного Асмодея, все же накладывала на Дис свой отпечаток. Ведь именно этот невероятный город стал для военно-бюрократической машины баатезу сосредоточием всех служб, отвечавших за пополнение, снабжение и обеспечение, которые были столь важными для успешного и активного продолжения бесконечной Кровавой Войны между Злом, воплощающим Порядок, и теми, кто избрал своим идеалом Хаос. Ежедневно сотни тысячи баатезу отправлялись вверх по изогнутым спиралям каменных и железных лестниц, чтобы влиться в ряды бесчисленных полчищ, отправляющихся на поля неутихающих сражений, или же пополнить собой гарнизоны монструозных защитных бастионов Бронзовой Цитадели. И теперь, каждый из нас — свежеиспеченных спинагонов — оказался маленькой и ничтожной "песчинкой" в этой чудовищной "пустынной буре". Так, во всяком случае, расписал нам все в красках наш провожатый, пока мы шагали следом за ним по гулким решеткам железных мостовых.

Конечной целью нашей веселой ознакомительной прогулки стал Ржавый Двор. Массивное приземистое здание в форме пятигранника, с обширным внутренним двором, сверху, наверное, напоминало сильной уменьшенную копию Пентагона. Здесь, по словам Сараха, располагалось нечто вроде "курсов повышения квалификации" и "сержантской школы" для демонов. В стандартной ситуации спинагонов обычно использовали в войсках баатезу как дозорных, разведчиков и курьеров, а также, частенько бывало, привлекали в качестве "пастухов" для стад боевых слизней. Однако для таких как мы, получивших с самого начала существования ранг баатезу, пусть и самый низший, иногда делались исключения. Тот факт, что "приемная комиссия военкомата" официально признала у меня наличие функционирующего мозга, позволял мне претендовать на ответственную должность, на которую в иной ситуации могли бы и не назначить даже какого-нибудь черного абишаи, поднявшегося по статусной лестнице лишь за счет боевых заслуг.

К моей немалой радости, Ржавый Двор конкретно и возглавлявший его мэтр Тафор лично отвечали за поставку младших командиров в Бронзовую Цитадель. Почему для меня это было хорошей новостью? Ну, хотя бы потому, что, несмотря на непрекращающиеся битвы, гремевшие на полях Войны Крови, в последний раз гарнизону столицы Авернуса приходилось обороняться от приступов танарри многие годы назад еще при предыдущем хозяине. Допускать же подобного падения собственного авторитета, подпуская врагов так близко к "границам" Баатора, нынешний повелитель Первого Круга точно не собирался. Могучий Лорд Бел был прославленным полководцем, матерым интриганом, гениальным стратегом и тактиком, а также одним из сильнейших и бесстрашнейших воинов Ада, вполне заслуженно получившим свою высокую должность и поднявшись к карьерным вершинам из рядов боевых слизней. Так что, единственное, чего мне стоило опасаться в будущем, так это подлостей от коллег и собственных глупых ошибок. Впрочем, сначала еще следовало быть признанным годным для получения такого наиважнейшего поста, как "младший помощник третьего заместителя командира отдельного бастиона".

Сарах провел нас в дальнее крыло здания через двор, заполненный железными столбами-"манекенами" с пугающе большим количеством лезвий, торчащих из самых неожиданных мест. Как выяснилось, здесь располагалась административная часть училища, где абишаи и сдал нас под роспись лично мэтру Тафору, после чего с чистой совестью отбыл обратно, пожелав нашей троице на прощание "дожить до конца обучения". Как же это было мило с его стороны, особенно клыкастый оскал шириной во всю драконью рожу...

Мэтр Тафор принадлежал к числу тех демонов, что звались барбазу. Высокий, плечистый, массивный и с длинной бородой, заплетенной в несколько толстых кос. Толстая шкура баатезу, покрытая непонятными буграми, отливала болезненной зеленью. Небольшие рога резко загибались к затылку, лишь чуть-чуть вытягиваясь вверх на самых концах. А на лице у демона, похоже, навечно застыла гримаса, какая бывает у людей, попытавшихся разжевать лимон целиком.

Размахивая полами расстегнутой рубахи из железных пластин, Тафор прошелся пару раз мимо нас, выстроенных вдоль стены коридора перед дверьми начальственного кабинета, грозно клацая тяжелыми копытами, и наградив каждого взглядом, буквально сочащимся ядом презрения и недовольства.

— Слушайте меня сюда, жалкие черви, — хриплый голос барбазу был под стать физиономии бородатого баатезу. — У вас от врожденной тупости уже, наверняка, появились всякие радостные мыслишки. Что, мол, раз вы сразу стали спинагонами, то это типа что-то значит. Что у вас есть какой-то там статус и положение. Да?!

Демон резко обернулся к парню, что стоял крайним справа, и буквально навис над ним своей тушей. Гниловатое амбре от дыхания барбазу, отголоски которого долетели в этот момент до меня, заставляло лишь посочувствовать моему товарищу.

— Я тебя, червяк, спрашиваю! — взревел демон, так и не дождавшись ответа. — Думали?!

— Да, — испуганно пропищал в ответ несчастный спинагон.

— "Да"?! "Да" что?! — в налитых кровью глазах Тафора полыхнула злоба. — Ну, ничего! Вы еще научитесь у меня уважать правила и порядок! Поймете, что такое дисциплина! Я еще не раз и не два заставлю вас пожалеть о том, что вы здесь оказались! Вы у меня сами запроситесь перевести вас в слизни! Для баатезу есть лишь одна непреложная истина, которую вам, ничтожества, предстоит усвоить. Полное подчинение, абсолютный порядок и следование правилам! Вот что отличает нас от танарри или таких жалких ублюдков, как вы! Дисциплина!!! Запомните это слово, ибо оно теперь ваше проклятье! Все ближайшие недели вы теперь будете думать только о дисциплине! Видеть сны о дисциплине! Дышать с мыслью о дисциплине! Ходить, бегать, тренироваться, думая о дисциплине... — А также есть дисциплину, молиться дисциплине и вступать с нею в противоестественные связи с согласия дисциплины. И без оного тоже, — все-таки не удержавшись, продолжил я, оборвав речь барбазу, явно заготовленную в лучших традициях инструкторов-сержантов из американских фильмов об армии.

Лицо бородатого баатезу удивленно вытянулось, но уже в следующую секунду исказилось гневом. Громыхая копытами, Тафор оказался рядом со мной.

— Это кто у нас тут такой умный?!

Задержав дыхание на несколько секунд, я смог почти полностью избежать неприятного контакта с кислыми миазмами из пасти демона.

— Нет-нет-нет, уважаемый, — замахал я багровым пальцем перед скошенным носом Тафора, все больше и больше поддаваясь своему излюбленному настрою, всегда выручавшему меня в большинстве жизненных ситуаций. — Это вы сейчас задали совсем неправильный вопрос. Правильный вопрос и его продолжение должны звучать так, — кашлянув, я попытался максимально близко передать хрипловатые интонации моего оппонента. — Вы смотрите-ка, у нас тут выискался очередной Мистер Шутник! Почему-то в каждом призыве один такой юморист обязательно попадается. Ты, что считаешь себя клоуном, а, недомерок? Я тебя, тля зеленая, спрашиваю! Думаешь, это цирк тут вокруг? Ну ладно, давай тогда, рассмеши меня, комедиант! Чтоб я посмеялся! Или давай я тогда пошучу! Хочешь, а?! Вот как-то примерно так. А зовут меня Шванк, если что.

Барбазу, опешивший от подобной наглости, несколько мгновений, молча, взирал на меня округлившимися глазами. Затем его физиономия снова угрюмо сморщилась, а из ноздрей с шипящим звукам вырвались две струи пара.

— Значит, решил меня поучить, козявка?! — зловещая ухмылка обнажила желтоватые зубы Тафора, каждый с множеством острых вершин. — Ну что же, посмотрим, как ты запоешь после пары дней в ядовитой яме!

— Вообще-то, у меня с музыкальным слухом не очень, — поделился я с начальством в ответ. — От моего пьяного пения соседи бывало вешались, знаете ли... Хотя, может быть, здесь в Аду это как раз наоборот считается хорошим тоном?

— Еще слово, червяк, и я переломаю тебе все кости, включая те, о которых ты прежде даже и не подозревал, — еле сдерживаясь от злобы, пророкотал Тафор.

— Это тоже такой тип дисциплинарного наказания? — и не думая замолкать, уточнил я с самым невинным видом, насколько это вообще возможно имея облик мелкого шипастого демона. — А можно тогда ознакомиться сразу со всем перечнем? А заодно и со сводом тех правил, которые нельзя нарушать? Чтобы не сделать это случайно и впредь. Оно, знаете, было бы полезно, чтобы до конца проникнуться духом Великой Дисциплины.

— Ну ладно, червяк, ты сам напросился, — прохрипел барбазу, похоже, немного взяв себя в руки. — Хочешь закосить под исполнительного дурачка? Что ж, я дам тебе такой шанс. У тебя ровно сутки на то, чтобы от корки до корки выучить весь Свод Уложений Баатора! А уже завтра я лично приму у тебя экзамен, и за каждый неправильный ответ на мой вопрос ты будешь получать ровно один день в ядовитой яме! Хочешь сразу по правилам? Вот и будет тебе все согласно правилам. Тогда и посмотрим, насколько ты умный.

— Правила, которые покажут, что я умный? Знаете, а мне они уже начинают нравиться!

Бородатый демон тяжело вздохнул и покосился на меня прищуренным багровым глазом, явно пытаясь понять, действительно ли это ему достался такой "выдающийся экземпляр", или я на самом деле только придуриваюсь и издеваюсь над ним.

— Проваливайте в казарму и доложитесь о своем прибытии инструктору Грагалу!

— Многоуважаемый мэтр Тафор, — окликнул я баатезу, уже шагавшего грузной походкой к себе в кабинет. — Разрешите предложить вам одну занятную штуку!

Барбазу оглянулся через плечо, но прежде чем он ответил хоть что-то, я уже продолжил, как если бы тот дал согласие.

— Ваше появление перед новобранцами, безусловно, очень эффектно и грозно, но думаю, вам стоит добавить к нему пару мелких деталей. Например, черный плащ или шрам через все лицо. А еще лучше — подбить копыта! Стальные подковы будут грохотать по полу так внушительно и громко! Честное слово! Хотите я вам их в подарок куплю?

На последнем вопросе я добавил в голос заискивающих ноток, а у меня спиной отчетливо раздались смешки других спинагонов, уже рванувших прочь по коридору. Угрюмое лицо Тафора окончательно потемнело.

— Не надо, — рыкнул массивный демон.

— А что? Это дорого? — я прянул крыльями, демонстративно расстроившись, но тут же по-крокодильи улыбнулся, обнаружив из данной "ситуации" выход. — Так мы это! Все вместе с ребятами скинемся!

— Шванк! Пошел вон отсюда, дебил!!! — рев барбазу гремящей лавиной прокатился по всем закоулкам Ржавого Двора.

Откладывать в долгий ящик обустройство на новом месте я не стал. Как выяснилось, предыдущий поток "слушателей" учебного заведения покинул его стены буквально несколько дней назад, и поэтому во всей казарме на данный момент нас было только трое. Быт низших баатезу оказался суров и неприхотлив. Собственно, ничего, кроме спальных мест в жилом помещении не было. Даже солдатских тумбочек, и тех нам не полагалось. Заняв у окна третью верхнюю койку на кованых нарах с металлической сеткой вместо матраца, я вызвался добровольцем на поиски мэтра Грагала.

Инструктор, закрепленный ныне за нашей группой, оказался красным абишаи, куда более низким, чем Сарах или Казграил, примерно на уровне обычного человеческого роста, но зато выглядевшим куда более мускулистым и плотным. Во всяком случае, от внешних признаков недоедания, как у черных или зеленых собратьев, у Грагала не наблюдалось. Отыскался демон-инструктор в местном аналоге столовой, куда тут же велел мне пригнать остальных спинагонов, ввиду наступления обеденного времени. Такую искреннюю заботу о подопечных со стороны абишаи я сразу же оценил.

Кормили на Ржавом Дворе сносно. Углубляться в детали не буду, но для любителей улиток, осьминогов и сыроедской японской кухни ничего бы новенького тут не нашлось. Самым любимым лакомством баатезу являлось мясо разумных существ, но нам, к моему огромному облегчению, такие деликатесы не полагались ни по возрасту, ни по статусу. Я, откровенно говоря, был только "за". Не знаю, как кому другому, а мне, еще так недавно бывшему самым обычным человеком, мысль о том, что придется кушать мертвую плоть других людей и прочих нелюдей, вызывала лишь легкие рвотные позывы. Главное было, не подключать в такие моменты мою буйную фантазию.

Прямо там за обедом Грагал вкратце ознакомил нас с вводным курсом того, чему нас собирались учить. В основной своей массе это были предметы сугубо теоретические, но крайне необходимые начинающим унтер-офицерам, настроенным на свое дальнейшее и успешное продолжение службы. Тактика, стратегия, логистика, фортификация, осадное дело, математика, механика и оптика, а также официальная история Баатора — составляли базовый научный уровень. Шпионаж, основы магических искусств маскировки и поиска, ведение полевых допросов, диверсии, базовый курс демонических ядов, классификация и методы борьбы с каждым видом танарри — были уже предметами более углубленными, заниматься которыми предлагалось исключительно по желанию и если останется время. Софистика, полемистика и юриспруденция относились к отдельной категории знаний, без которых в Бааторе было, по-хорошему, никуда. Вскользь Грагал упомянул еще какие-то "высшие знания", но не стал углубляться в данную тему, лишь заметив, что начать их освоение его ученики обычно просто не успевают.

Едва же обед завершился, как абишаи, будучи явно фанатиком своего дела, погнал нас на первое занятие, которое условно можно было назвать "Познай себя!". Вся суть его заключалась в том, что мы, только сегодня попавшие в число полноценных баатезу, не имели ни малейшего понятия о своих новых навыках и возможностях. Базовых умений, дававшихся каждому демону от рождения, в прямом смысле, оказалось немало. Во-первых, все баатезу дружили со стихией огня и обладали неплохим потенциалом в развитии огненной магии, черпая силу для нее непосредственно из окружающего их мира. К сожалению, для демонов, никогда не выбиравшихся на материальные планы, освоение этого навыка было не слишком нужным. Что баатезу, что танарри обладали практически идентичным высокоразвитым иммунитетом к пламени во всех его формах, а со временем оказывались способны даже набираться сил от этой стихии. В общем, сражаться магией огня против нашего племени было все равно, что пытаться тушить костер бензином. Хотя, признаюсь честно, от того факта, что мне теперь доступно "зажигательное шаманство", я и так пришел в неописуемый восторг. Правда, судя по оговорке Грагала, сжечь демона, причем любого ранга и крутизны, все же было возможно. Если очень-очень постараться.

Тем не менее, одними лишь фокусами с пламенем баатезу не ограничивались. Находясь на Нижних демонических планах, любой из нас, как оказывается, умел телепортироваться на разные расстояния, соразмерно своей внутренней силе и мастерству в этом деле. Правда, по словам Грагала, в материальных мирах таким мелким оболтусам, как мы, данная возможность была заказана. Вот когда мы подрастем хотя бы до уровня тех же красных абишаи... Если вообще доживем до этого, конечно...

Чем выше баатезу находился по иерархической лестнице, тем больше у него оказывалось талантов и возможностей для роста. Нет, в теории даже я мог сейчас попытаться освоить заклинания из числа иллюзорных или воздушных, и что-то у меня бы получилось, но у мелких демонов на такое обычно просто не было времени. Зато, как и у всех остальных разновидностей баатезу у спинагонов был свой собственный "коронный трюк".

Шипы, столь обильно покрывавшие мою шкуру, были не только прекрасной защитой, но при желании легко вытягивались носителем и служили в качестве метательного оружия. При попадании в цель такой снаряд, при ментальной команде со стороны хозяина, еще и неплохо взрывался. Зашибить одной такой штучкой какого-нибудь смертного хлебороба было, как нечего делать. На боевого слизня потребовалось бы полдюжины, хотя потом эта тварь все равно бы сумела собраться в кучу. Новый шип вырастал взамен старого где-то за пару суток, в зависимости от размера, при метании и силе взрыва игравшего также не последнюю роль.

Ну и кроме всего выше названного, у каждого спинагона было верткое подвижное тело, пара крыльев, позволявших ненадолго подниматься в воздух и планировать откуда-нибудь с больших высот, гибкий хвост, усеянный колючками, острые клыки, голова на плечах со всем ее содержимым и четырехпалые руки, вполне способные держать оружие. В качестве последнего спинагонам обычно выдавались копья или трезубцы. Принцип удержания врага на расстоянии для такой мелочи, как мы, был весьма актуален.

Плюясь огнем, размахивая хвостами, перелетая туда-сюда по двору и швыряясь шипами в мишени, развешанные на стенах, мы под руководством Грагала как раз перешли от теории к освоению практики, когда из административного крыла в нашу сторону вылетел еще один крупный представитель самой низшей ступени баатезу. Судя по шеврону на плече, косой перевязи из железных блях и футляра для бумаг, висевшего на ней, этот спинагон уже давно состоял на действительной службе. Что тут же и подтвердилось, когда этот неизвестный завис, размахивая крыльями, рядом с плечом Грагала и принялся быстро что-то шептать тому, тыкая при этом когтем в сторону меня любимого. Последний факт никак не мог не вызвать у меня здорового интереса.

— Шванк, — инструктор махнул рукой, подзывая меня к себе.

— Да, мэтр Грагал?

— В кабинет к Тафору. Живо!

Переспрашивать было бессмысленно, и оставалось лишь внутренне содрогнуться. Нет, экземпляр полного перечня Уложений я к этому моменту у красного абишаи вытребовал. И даже кое-что успел пролистать за прошедшее время. Но все же я надеялся, что Тафор будет следовать оглашенному сроку, и мне до завтра насчет "тестирования" беспокоиться не придется. А беспокоиться, кстати, было о чем. Ведь Уложения эти самые я почитал и о бурной фантазии их неизвестных составителей в вопросах мотивации личного состава исключительно "методом кнута" уже получил прекрасное представление. Мда, но что уж тут поделать? Язык мой — враг мой. Буду надеяться, что Тафор мужик отходчивый. Отходит меня пару раз дубиной по ребрам и успокоится.

Громогласный рев, раздававшийся из кабинета большого начальства, я расслышал еще из дальнего конца коридора. И хороших предчувствий мне этот момент совсем не добавил. Судя по тембру голоса, Тафор был в ярости.

— Это возмутительно! Это нарушает все статьи регулирования кадрового регистра!

Крадучись на цыпочках, я подобрался к кованой двери, распахнутой настежь, и сунул свою вытянутую морду внутрь. Зрелище, что предстало передо мной, оказалось весьма забавным и пугающим одновременно.

Громадный барбазу неистовствовал. Видимо, недавно вскочив из кресла, и стоя теперь со своей стороны широкого стола, Тафор извергал гневные реплики, потрясал бородой и периодически возмущенно бил сжатым кулаком по столешнице, оставляя на литой стали заметные вмятины. А напротив него с демонстративным безразличием замерла девушка, для описания которой у меня на язык просилось лишь одно слово — валькирия. Ростом около двух метров и в тяжелом доспехе из блестящих пластин с серебряной гравировкой, даже близко не напоминавших о пресловутом "кольчужном бикини", гостья Тафора излучала вокруг себя ту пресловутую ауру хищного зверя, что притягивает и пугает одновременно любого мужчину. Распущенные темные волосы воительницы шелковой волной сбегали с обнаженной головы до самого пояса между широких крыльев, покрытых иссиня-черными перьями. Точеные пальцы правой руки с длинными ногтями небрежно лежали на сверкающем эфесе прямого меча, на вид слишком тяжелого и громоздкого для такой хозяйки. А в левой кисти неизвестная держала толстый пергаментный свиток с массивной висячей печатью, каждый раз бросая взгляд на который Тафор снова и снова взрывался очередным возмущенным возгласом.

— Этот спинагон уже поступил под мою ответственность! Вы не имеете никакого права просто придти и забрать того, кого вам захочется! От правильного функционирования моего учреждения зависит своевременная подготовка кадров для Бронзовой Цитадели! Срывать мою работу и работу моих людей — это не просто халатность! Это откровенная диверсия! Саботаж!

— Лучше держите свой язык за зубами, уважаемый мэтр. Пока они у вас есть, — с мягкой угрозой в звенящем голосе откликнулась гостья в ответ на последнее замечание. — Если для вас исполнение указов, озвученных лично владыкой Диспатером и подтвержденных волей великого Асмодея, равнозначно саботажу, то, как следует истолковать действия тех, кто ставит желания одного из младших Лордов превыше правил, установленных еще несколько тысячелетий назад?

— У вас нет никаких весомых доказательств этому голословному обвинению, — замерев и набычившись, Тафор сверкнул алыми глазами исподлобья, но все же в его словах за напускной уверенностью чувствовалась легкая толика страха.

— Это было не обвинение, всего лишь вопрос, — в прежней манере промурлыкала гостья.

— Я все равно буду вынужден подать жалобы в Министерство Снабжения и Министерство Кадров, — заметно тише, но снова с вызовом прошипел барбазу. — Я не оставлю подобную наглость просто так.

— Советую поторопиться. Моя хозяйка, мэтрэсс Шао-ши уже направила соответствующие запросы относительно действий абишаи Казграила в упомянутые вами учреждения, — несмотря на то, что я не видел лица девушки, у меня в этот момент возникло четкое ощущение, что она улыбнулась. — И почему-то мне кажется, что ее обращения будут сразу же рассматриваться, как минимум, на уровне вторых заместителей Министров.

Тафор посмурнел окончательно и тяжело рухнул обратно в железное кресло. Усталый, злой и одновременно затравленный взгляд барбазу заметался по комнате, явно не желая фокусироваться на крылатой воительнице, и внезапно наткнулся на мою хитрую моську, торчащую в дверном проеме.

— Шванк, — просипел начальник Ржавого Двора.

— Вызвали, мэтр Тафор? — один взмах крыльями, и я уже оказался в двух шагах от порога, вытянувшись по стойке смирно и преданно поедая глазами начальство.

Темноволосая эриния обернулась на мой голос, и мне оставалось лишь покрепче сжать челюсти, чтобы не закапать слюною пол. Если и было на свете что-то более близкое к понятию "дьявольская красота", то я уже вряд ли смог бы себе это что-то представить. Рубиновые глаза необычайного разреза с вытянутыми вертикальными зрачками и гладкая мраморная кожа девушки в сочетании с резкими, но при этом идеально симметричными чертами лица создавали у неподготовленного зрителя мужского пола эффект, сходный с ударом чугунной гирей из-за угла по голове. Кстати, несмотря на то, что в ходе занятия по ознакомлению с собственной физиологией, я к ужасу своему обнаружил у своего нового тела полное отсутствие первичных половых признаков, мыслить как представителю мужского пола мне это пока никак не мешало. И испытывать на некоторые вещи вполне "мужские" реакции, как только что выяснилось на практике, у меня получалось по-прежнему довольно неплохо.

Не слишком тонкие и не слишком пухлые губы цвета переспелой вишни растянулись в стороны, демонстрируя хищную улыбку, при виде которой удавились бы от зависти многие опереточные вампиры.

— Шванк, значит, да?

— Мэтрэсс, мое почтение, — я вежливо щелкнул хвостом и учтиво склонил свою голову.

— Это он, — недовольно прохрипел Тафор из высокого кресла, напоминая сейчас больше всего бесформенную темно-зеленую кучу тряпья в тяжелом железном окладе. — Можете забирать немедленно при условии, что сразу после этого покинете Ржавый Двор.

— Может мне поверить, ваше общество не настолько прекрасно, чтобы задержать меня здесь дольше, чем мне потребуется для выполнения своей миссии, — не повернувшись в сторону барбазу, ответила эриния и продолжила исследовать взглядом мою скромную персону. Хорошо, что спинагоны не краснеют. — Шванк, меня зовут Элине. Я — первый юстициар службы внешних призывов, главное управление Диса, Министерство Связей. Сегодня к нам в отдел поступила информация, что при твоем первичном распределении произошла непростительная ошибка. Учитывая результаты эмпатического обследования и общий психологический профиль, ты должен был быть направлен в распоряжение нашей службы, а не в это... училище, — Элине скривила свои прелестные губы и произнесла последнее слово с таким презрением, что даже самое изощренное ругательство не смогло бы сравниться с ним.

Со стороны Тафора раздался отчетливый скрип зубов. А я с удивленно-непонимающим видом повернулся к барбазу.

— Мэтр Тафор, неужели меня переводят от вас? Как же так?

— Приказы не обсуждаются, — буркнул бородатый баатезу. — Лорд Диспатер распорядился, чтобы все новые духи, набранные теми вербовщиками, что числятся в подчиненных ему доменах, изначально получившие статус спинагона либо выше, немедленно направлялись в службу внешних призывов. Если их интеллектуальные способности и психологический профиль будут признаны подходящими для выполнения этой работы, — с явной неохотой уточнил Тафор под конец.

— Какая жалость, — мой грустный вздох сопровождал печальный взмах крыльями. — А ведь я уже так рассчитывал набраться мудрости в этих стенах и получить путевку в новую жизнь из ваших рук. Но, — встрепенувшись, я снова широко улыбнулся, — во всем надо искать что-то хорошее! Пока я не ушел, подскажите, пожалуйста, где мне можно будет получить свою заработную плату за первую декаду службы?

Говорить о том, что общество Баатора было жестко структурированным, не приходилось. Абсолютно всё в нем, включая самые мельчайшие вопросы, было регламентировано до крайности. Разумеется, в таком социуме не могло не найтись места такому прекрасному воплощению алчности, как деньги. Богатство в Бааторе было для баатезу еще одним из оптимальных показателей своего статуса, наряду с властью и личной силой. И такова уж была воля владыки этого мира, что оплачиваться должна была любая, даже самая ничтожная служба того, кто уже считался полноценным демоном. В том числе в данную категорию попадало и мое пребывание на Ржавом Дворе.

— Что? — вздрогнув, барбазу явно начал потихоньку выходить из состояния безразличия. — Какие деньги, червяк?! Ты только сегодня прибыл сюда! Суток еще не прошло!

— Но как же так, мэтр Тафор? Ведь согласно третьему пункту седьмой статьи четвертого Уложения, "баатезу, покидающий место службы по причине официального перевода на новое место, имеет право получить полагающийся ему заработок за неоконченную декаду в полном размере вне зависимости от текущего временного периода", — процитировал я, закатив к потолку глаза. — А в официальное число обучающихся мэтр Грагал меня уже как бы включил и даже все документы сразу оформил.

Хозяин Ржавого Двора, уставившись на меня двумя мутными "олимпийскими рублями", несколько раз хлопнул морщинистыми веками, но так и не издал ни звука.

— Кстати, малыш совершенно прав, — поддержала меня Элине, которая, судя по довольной улыбке, тоже была не против лишний раз сделать Тафору пакость.

— Когда ты только этого нахвататься успел? — пробормотал барбазу, вероятно, думая, что задает вопрос сугубо риторический.

И в этой ситуации я не мог его не добить.

— Как откуда, мэтр Тафор? Вы же сами мне велели учить Уложения! Вот я и выучил!

У демона, сидящего за столом, нервно дернулся левый глаз.

До "бухгалтерии" Двора бородатый баатезу вызвался проводить меня сам. Видимо, хотел проконтролировать, чтобы я точно убрался с подшефной ему территории. Прекрасная юстициар сообщила, что будет ожидать меня снаружи ровно четыре минуты.

Получив от Тафора металлический зажим с несколькими серебряными пластинками, я за неимением карманов повесил "кошелек" на один из шипов в районе пояса, чуть загнул колючку вверх и уже с искренним сожалением хотел окончательно распрощаться с моим несостоявшимся экзаменатором. Но тут барбазу удалось меня немало удивить.

— Знаешь, Шванк, ничего положительного от нашего знакомства я не испытываю, — сказал Тафор, предварительно убедившись, что мы в коридоре одни. — И как баатезу ты пока мне тоже не нравишься. Но как демон... Думаю, Бронзовая Цитадель еще скажет мне спасибо за то, что ты так и не появишься в ее стенах, — впервые на моей памяти Тафор усмехнулся. — Но если вдруг в поле твоего зрения случайно попадется что-то, что, по твоему мнению, сможет меня заинтересовать... Или там разговор услышишь занимательный краем уха... Или идею безумную какую придумаешь... То помни, мэтр Тафор с Ржавого Двора всегда будет рад тебя выслушать. И наградить по достоинству.

Второй зажим с серебром без труда уместился на том же шипе, что и первый.

— Мэтрэсс Элине, а почему здесь в Аду все ходят по земле, а не летают? Мы же вроде как при крыльях все и умеем это делать?

Эриния покосилась на меня хитрым рубиновым глазом. За время нашей неспешной прогулки до далеких шпилей, в которых размещалась службы внешних вызовов, это был уже мой седьмой вопрос. Причем каждый из них ничего общего с предыдущими не имел. — Видишь ли, Шванк, обычно мы летаем только тогда, когда куда-то торопимся или это просто имеет критическое значение. Большим же почтенным баатезу не по статусу демонстрировать торопливость, они должны всегда выглядеть важно и шествовать чинно. Так уж принято в Дисе. Что же касается низших баатезу, то им о полетах лучше даже и не задумываться, без веской на то причины. Ведь любой, стоящий выше по социальной лестнице, может счесть личным оскорблением, если у него над головой пролетит кто-то более низкого ранга. Такой ответ тебя устроит?

— Вполне, — быстро кивнул я и, чтобы послушать чудный голос демонессы еще немного, тут же задал новый вопрос. — Мэтрэсс Элине, а чем занимается служба внешних вызовов и Министерство Связей вообще?

— Само Министерство отвечает за контакты с материальными мирами, — судя по лукавой улыбке, эриния уже разгадала мою игру, но прекращать ее не собиралась. — Мы же, и ты в том числе, занимаемся такой узкой сферой, как призывы, которые делают смертные маги, демонологи и прочие представители схожих профессий.

— То есть, мы заключаем контракты?

— В том числе. Иногда вызывающему нужны услуги кого-то из баатезу, иногда просто информация, иногда подсказка в собственных исследованиях. Многие думают, что мы умеем исполнять желания.

— А мы умеем? — мои несуществующие уши тут же навострились.

— Если когда-нибудь станешь хотя бы гелугоном или кем-то другим из высшей касты, то сможешь, — рассмеялась Элине.

— Понятненько. А что с контрактами? Мы берем в уплату души?

— Зависит от того, что требуется призывающему. Утвержденный реестр и методы общей оценки тебе предстоит вскорости выучить. Порою нашим клиентам хватает для расплаты обычной магической силы, редких артефактов или даже золота. В иных ситуациях они требуют такого, что не оплатят и мириады смертных душ... Но если они все же сумеют собрать такое количество... — баатезу снова хитро покосилась в мою сторону.

— Любой каприз за ваши деньги. Так частенько говорили люди в моем мире, — понять недосказанность эринии было не трудно. — И какая же роль будет у меня во всем этом?

— Не все маги могут призвать полноценного баатезу вроде абишаи или кого-то побольше. Для таких вызовов у нас и есть штат дежурных спинагонов. Кстати, иногда смертные призывают именно таких как ты, если хорошо представляют себе специфику требуемой работы и знают о ваших талантах, а также об относительной дешевизне услуг.

— А как я буду с ними общаться? Это мне что, все языки всех миров учить?!

— Мы — баатезу, а потому обладаем способностью понимать любой язык материальных миров без всякой на то подготовки. И смертные нас тоже прекрасно понимают.

— Это хорошо, а то лингвистика это не мое. Значит, как я понял, все эти магические вызовы с внешних планов всегда фиксируются и перенаправляются в нашу службу?

— Да. Мы же не какие-нибудь там танарри из Бездны, чтобы пускать все это на самотек, — упоминание древних врагов прозвучало в речи Элине с привычным презрением. — Когда-то призывающие могли вырвать из Баатора любого демона, до которого дотягивались их заклятья. Они, в принципе, и сейчас могут это делать, если знают истинное имя баатезу. Но все остальные неизменно попадают к нам.

— М-м-м, а это очень умно, — не мог не отметить я. — Вместо того, чтобы хаотично отрывать от важной работы всяких случайных демонов, тем самым мешая функционированию всей системы Баатора, мы всегда предоставляем к их услугам подготовленного специалиста, задача которого как раз и состоит в том, чтобы отвечать на вызовы!

— Молодец, быстро схватываешь, — похвалила меня Элине.

— Ну, наверное, поэтому меня и отобрали к вам в штат, — решил чуток поскромничать я.

— А это само собой, — "припечатала" меня адская валькирия.

— Скажите...

Тянуть паузу больше полуминуты мне было не под силу. Честно, не знаю насколько большим тугодумом надо быть, чтобы идти по футуристическому городу в компании прекрасной крылатой девы и даже не пытаться поддерживать с ней разговор? Вот я и не пытался противиться собственным инстинктам.

— ... а вам о моем неправильном назначении Сарах рассказал? Или кто-то другой как-то там сообщил?

— Это секретная кадровая информация и не подлежит разглашению, — ответила мне эриния, причем с такой улыбкой и таким тоном, что отпадали всякие сомнения.

— Ну и ладно. А вообще, Сарах — хороший мужик. Мэтрэсс Элине, а я точно в Аду?

— К чему ты это спрашиваешь? — все же мне удалось ее удивить.

— Как бы вам объяснить. Это же вроде бы Ад, но здесь полно отличных людей! В смысле баатезу! Сарах, например. И Кашаран-вербовщик, что меня нанял. Или мэтр Грагал, мой инструктор. И мэтр Тафор, конечно!

— Тафор? — теперь удивление было написано на лице у демонессы аршинными буквами. — То есть, ты хочешь сказать, что тебе понравился Тафор?

Видимо, мое издевательство над бедным барбазу Элине приняла за искреннее отношение. Нет, отношение-то было искренним, вот только никаких садистских желаний и попыток самоутверждения за чужой счет в нем не было. Просто мне хотелось слегка растормошить этого угрюмого дядьку, пускай он и проворачивает какие-то бюрократические шашни с Белом и Казграилом. Тут, наверное, все так поступают, если вдуматься.

— Конечно! Мэтр Тафор — прекрасный понимающий демон! Я вот ему при знакомстве нахамил по незнанию, так он меня даже калечить не стал! Назначил только экзамен на знание Уложений. Чтобы искалечить, если я не смогу его сдать!

— Вот как, — протянула эриния. — Хотя, если он сам назначил для тебя испытание, то обязан был придерживаться его правил и сроков. В этом суть любого, кто считает себя баатезу. Хотя все же не представляю себе, чтобы Тафор сумел бы так просто стерпеть открытое личное оскорбление в свой адрес.

— Ну, оно было не слишком личное и не слишком открытое, — демонстративно замялся я.

— Вроде того, что было в кабинете при мне?

— Примерно.

Остановившись и запрокинув голову, Элине весело рассмеялась.

— Тогда все ясно, — сказал мне демонесса, после того как мы продолжили путь. — Так ты, говорил, что выучил Уложения?

— Почти, — не стал я врать. Десятая часть это ведь почти "почти", правда?

— Тогда, если бы ты дошел до шестого уложения, то знал бы — любой баатезу вправе наказать на свое личное усмотрение подчиненного (либо стоящего ниже себя по рангу) за любое оскорбление словом и делом в своей адрес. Но в случае разбирательства такой баатезу обязан доказать, что оскорбление имело место быть. И если он не сумеет, то, — эриния развела руками. — А Тафор все-таки фанатик дисциплины и правил, так что не удивительно, что он решил прижучить тебя именно в официальных рамках.

— Сложновато, — задумчиво выдал я. — Но, похоже, я все равно был прав. Мэтр Тафор — отличный баатезу и понимающий демон! Не зря я хотел ему подарок сделать... Кстати!

Миновав мост над рекой раскаленного металла, мы вышли к большому огороженному форуму под открытым небом. Сотни шатров, палаток и крыш из металлической черепицы пестрели в этом месте всевозможными яркими цветами, выделяясь аляповатыми пятнами на фоне остального "единого стиля", в котором был выдержан город.

— Мэтрэсс Элине! А не могли бы мы, буквально на минуточку, здесь задержаться?! Очень-очень прошу вас!

— Что ты задумал, Шванк? — эриния посмотрела на меня, похоже, уже ожидая какого-то подвоха с моей стороны.

— Я обещал мэтру Тафору подарок! И у меня как раз появились деньги для этого!

Немного помявшись, моя спутница разрешила себя уговорить с учетом того, что я теперь "буду ей должен". Отыскать кузнечную лавку в железном городе оказалось нетрудно. Но требуемых вещей в прейскуранте мастерской не оказалось, а, выслушав мой заказ устно, невысокий горбатый баатезу посмотрел на меня как-то странно, но от денег не отказался. До того, как все было сделано, мне как раз хватило времени, чтобы пробежать по рядам и прикупить прекрасный стальной ларец, обитый бархатом изнутри, а заодно ознакомиться и со всем остальным богатым выбором, что предоставляли своим клиентам адские рынки.

Кузнец вынес подарок барбазу как раз в тот момент, кода под полосатый навес к нам вошла Элине, которой, видимо, уже наскучило просто так гулять по форуму. Аккуратно уложив всё внутрь ларца, я уточнил у мастера, чье лицо по-прежнему хранило печать некоторого недоумения, один момент.

— Скажите, а организовать прямо отсюда доставку этой посылки на Ржавый Двор лично для мэтра Тафора, возможно? Я заплачу.

— Без проблем, — ответил кузнец и резко прикрыл ладонью нижнюю половину лица, чтобы спрятать появившуюся вдруг там улыбку.

Любопытная эриния, встав у меня за спиной, заглянул в отрытый ларчик.

— Шванк, а ты в курсе, что вот это уже действительно тянет на личное оскорбление делом? — скрывать свою довольную ухмылку демонесса нужным не посчитала.

— Правда?

— Да, за подобные шутки некоторые демоны в прошлом не раз лишались тел...

— Тогда понятно, почему он так разозлился, когда я это только ему предложил. Но ничего, мэтр Тафор отходчивый, он все поймет, — ответил я слегка неуверенно и почесал когтями под нижней челюстью. — Я так думаю. К тому же, я ведь уже пообещал ему подарок.

Аккуратненько поправив одну из двух подков, лежавших на красном бархате в компании десятка гвоздей, я опустил крышку ларца и обернулся к Элине.

— А обещания надо выполнять! Ведь так должны поступать настоящие баатезу, правда?

* * *

Глава 4

Пусть наверх в главный заклинательный покой, по совместительству являвшийся еще и своеобразным рабочим кабинетом огра-мага, был не близкий. Да и ступеньки в башне делались явно не в расчете на полуметровый рост того, кто мог бы по ним ходить. Но, тем не менее, хвала неизвестному демиургу за то, что догадался приделать моему бесовскому племени крылья! Одни мощный взмах, и целый лестничный пролет остается у тебя за спиной. Красота! И как я раньше без них обходился, ума не приложу?

Между тем, по дороге на ковер к начальству не лишним было обдумать, зачем это Санаде вообще понадобилось лицезреть мою крокодилью морду в столь неурочный час. Работу в литейном цехе я вроде бы неплохо наладил, с заморочками в шахтах разобрался, личный состав тщательно проинструктировал и мотивировал, охрану башенного комплекса подверг тщательной инспекции и проверке на профессиональную пригодность. В целом, все свои обязанности, как заведующего немаленьким, но и не слишком большим хозяйством огра, я уже либо выполнил, либо надежно держал в своих четырехпалых лапах. Даже странно, с чего это у заклинателя такой раздраженный голос был? Неужели ему настолько сильно не понравилось мое последнее рационализаторская идея? Так я ее вроде бы, как и просил Санада, подал на этот раз заранее и в письменном виде. Да и не дурачился я сильно, как тогда с предложением разместить на вершине башни "Багровое Око", в связи с чем, сначала всего лишь немножко пограбил винный погреб, а потом попытался споить охранного злобоглазика. А сейчас так вообще вполне серьезную мысль подал — насушить про запас тех подземных грибочков, что кобольды в шахтах находят и жрут постоянно. Немножечко провианта, оно лишним никогда не бывает. И опять же толкнуть это дело всегда можно было где-нибудь в цивилизованных краях. После моей грибной запеканки высокое качество и визуализацию объемных глюков от этих полипов весь персонал кузницы засвидетельствовал! До последнего беса включительно...

А вообще, с мэтром Санадой такому свежеиспеченному спинагону как я, действительно, повезло. Хотя мне по старой привычке из предыдущей жизни и хотелось все время добавить к его имени японский суффикс "-сан" или "-сама". Ну, не виноват же я, что от огров-магов в этом мире так отчетливо "фонит" азиатчиной? Но с другой стороны, если вдуматься, это только, наверное, мне в глаза и бросается. Для остального здешнего мира "чудаковатость" в одежде, речи, манерах и традициях данной очень редкой категории волшебников нормальна более, чем восход солнца и две луны на небе в ночное время. А еще мне повезло с работой, в том смысле, что обычно длительные контракты с баатезу заключаются магами для куда более пыльных и грязных делишек. Но с Санадой все оказалось просто, огр был существом старым и мудрым, и поэтому прекрасно знал, что ему нужно от Министерства Связей Баатора. А если конкретно, то нужен ему был недорогой, ответственный, верный и исполнительный интендант для своей маленькой цитадели, присматривать за которой у Санады не было никакого желания. В планируемом близком будущем на это у Санады еще и времени не должно было хватать. А все потому, что у древнего колдуна была мечта, и эту мечту он намеревался начать осуществлять. Не без моей скромной помощи, разумеется.

К моменту нашего знакомства, я успел уже неплохо обжиться в казенных апартаментах для младших сотрудников службы внешних призывов в огромном комплексе, что занимало соответствующее учреждение. Народ в основном там подобрался под стать друг другу — шебутной, гиперактивный и подловатый — так, что я на общем фоне не сильно бросался в глаза. Правда, коллеги и кураторы частенько перешептывались о том, что меня под свое покровительство взяла сама юстициар Элине, чьи реальные функции фактически, как я понял, представляли собой нечто среднее между советским замполитом, юристом и испанским инквизитором первой половины благостного Ренессанса. По должностной иерархии прекрасная эриния стояла лишь на ступеньку ниже еще более несравненной мэтрэсс Шао-ши, заведовавшей всем нашим гадюшником. И как человек... то есть, уже как баатезу, впервые угодивший в любимчики к начальству, не скажу, что это так уж неприятно. Тем более что в Бааторе на одном лишь покровительстве и связях выехать все равно было нельзя. И поэтому свою работу я делал со всем старанием, пытаясь не отклоняться от тех "особых рамок", которые нам несколько раз озвучили на вводной лекции для будущих "призывных демонов".

Особость нашей "низко квалифицированной" специальности проще всего пояснить на примере. Все дело заключалось в том, что разную мелкую демоническую шелупонь, какой на данный момент я являлся, по определению не мог призвать хоть сколько-нибудь сильный демонолог. На вызовы "профессионалов" отвечали минимум абишаи, но были в личном составе ведомства также два десятка ветеранов-барбазу, а на кое-какие призывы откликались и сами эринии, заправлявшие в нашем отделении Министерства Связей. Про тех заклинателей, кто был способен получить доступ к баатезу более высоких порядков, нам знать не полагалось пока, но я и не сильно переживал. Тем более что рабочие будни оказались на удивление интересными.

Большую часть условного дня я и еще около полусотни спинагонов просиживали "на базе", представляющей собой огромный круглый зал, из которого во всех направлениях вело несколько десятков проходов. На конце каждого из них находилось, так называемое, призывное "кольцо", заполненное причудливыми рунами и очень напоминавшее тот "плавильный котел", в котором абишаи Казграил сотворил мое нынешнее шипастое тело. Именно за счет всех этих магических устройств служба внешних связей и получала возможность контролировать попытки смертных (а иногда и не очень смертных) колдунов заполучить для прямого общения кого-нибудь из слабеньких обитателей Девяти Адов. Обслуживанием всего этого добра и поддержанием в норме магических контуров занималось в Министерстве целое отдельное подразделение, и с этими ребятами было лучше не ссориться. Вернуться назад после "командировки" без хвоста или половины крыла, нахамив оператору "пульта", никому не улыбалось. Наши же обязанности сводились к тому, чтобы по зажженному сигналу над одним из проходов, тот спинагон, чей черед подошел "отвечать", отправлялся в кольцо, а оттуда уже по месту призыва в один из материальных миров. Иногда на возвращение уходил час, иногда, по словам старожилов, столетия, но в наших "мелких" случаях дела разрешались обычно так быстро, что вызванный еще успевал вернуться к концу доминошной партии или к началу росписи новой "мульки". Кстати, азартные игры, причем, исключительно, только на деньги, были единственным видом развлечений, дозволенных в Министерстве, чтобы хоть как-то скоротать долгую смену.

Если говорить по-простому, то основной задачей спинагонов было "облапошить клиента". Точнее, выполнить его требования и условия в рамках устного договора с минимальными затратами личных ресурсов и времени. Ничем по-настоящему ценным расплатиться с нами мелкие жрецы и заклинатели не могли, а вот если дело заходило до подписания каких-то контрактов... То тут каждому призванному баатезу была предоставлена полная свобода воли. Может демон или нет заключить с этим смертным сделку, какие условия он желает добавить или убрать для себя, что сумеет выторговать "в довесок", и не помешает ли это ему в исполнении своих обязанностей перед бюрократической машиной Бааатора — все это спинагон должен был решить самостоятельно. Собственно, именно поэтому нашей конторе и требовались подчиненные с гибким складом ума и незашоренным восприятием окружающего их бытия. Кстати, могу без всяких зазрений совести похвастаться, что лично я за свою недолгую службу точно не ударил в грязь лицом, не посрамив репутацию отдела, на весь Баатор известного своими глумливыми шутками.

Моим клиентом-"инициатором" оказался молодой и довольно амбициозный шаман какой-то полудикой кочевой народности, которую меня так и подмывало назвать бы орками, если бы не третий глаз во лбу и лишняя пара рук, растущая на вытянутом торсе чуть ниже первой. "Великий заклинатель" мечтал заполучить у "демонических тварей" сокровенное знание о том, как же его несчастному народу... Нет, не стать процветающим и цивилизованным, а выступить в многотысячный поход, предав огню все окрестные земли, вырезать их обитателей, обратить выживших в рабов и пировать всласть на трофеях с пленницами. В общем, милые такие мечты стандартного уроженца из варварского средневековья. И никакого "орочьего благородства", "несчастной судьбы непонятого народа, загнанного на границу Ойкумены" и прочей белиберды, о которой так сильно любили писать во многих фантастических книжках, читанных мною незадолго до встречи с тяжелой фурой. Все было намного проще и понятнее. А в обмен на это сокровенное знание, шаман готов был отдать "злому духу" аж целых девять черных баранов. В результате, парень прослушал от меня трехчасовую лекцию на тему организации предварительной разведки на вражеской территории, о чингисхановских тактических "обманных" маневрах в бою, о тщательной проработке вопросов логистики и о таком немаловажном, судя по запаху, исходившему от шамана, деле как гигиена. Выражение лица у трехглазого при нашем расставании было малость пришибленным, но меня это уже мало интересовало. Прихватив жизненную силу забитых для меня баранов, я благополучно вернулся в Баатор. Да, улов мой был не велик, но за три часа пустого трепа — не так уж и мало. Так что свой первый успех в послужной список я занес без стыда. И пусть для общего дела Девяти Адов моя "добыча" на общем фоне была просто смешной и нелепой, но та самая копейка, как известно, рубль бережет, а капля камень точит. И это в Бааторе все обитатели тоже помнили крепко.

Вторым условным "демонологом", с которым я успел познакомиться до поступления на службу к Санаде, оказался плюгавенький тщедушный паренек из какой-то магической академии. Во всяком случае, так я понял из его непрекращающегося бормотания на тему, что уж теперь-то он точно заставит старшекурсников с ним за все расплатиться, а эта надменная и задирающая нос преподавательница точно обратит на него свое внимание. Чего может желать лопоухий маг четырнадцати годов отроду? Конечно же, "Невероятной Силы Тьмы, ха-ха-ха!". Ну как тут было расстроить парня и попытаться объяснить, кого же на самом деле он вызвал? К тому же это бы несколько разошлось с "политикой партии", в которой я состоял по кровному признаку. Согласно полному прейскуранту и оценочному кристаллу, что всегда были под рукой у каждого сотрудника нашего ведомства, сосуд с темным варевом, который мальчишка называл "редчайшей эссенцией" из каких-то там жабьих пузырей и беличьих шкварок, вполне потянул на "малое вмешательство". После небольшого уточняющего вопроса с моей стороны клиент заявил, что не настолько глуп, чтобы продать свою душу демону, и получил то, чего и хотел. Честно говоря, понятия не имею, что именно он будет делать со своей способностью абсолютно и полностью, вопреки практически всем существующим ментальным барьерам и защитам, держать под вечным контролем паучка, обитавшего в углу под кроватью, но... Кто скажет, что это не "невероятная темная сила", пусть сначала сам попробует мысленно выгнать из ближайшей ночлежки хотя бы одного клопа или таракана.

Но вообще-то, я оказался на удивление честным баатезу. Большинство моих коллег, наверняка, попытались бы исказить желания клиентов, чтобы получилась какая-нибудь редкостная гадость. А этим не грешили даже старшие демоны, когда не были связанны жесткими рамками договоров. Так что, шаману и студиозу надо еще сказать "спасибо" за то, что им в тот день попался именно я. Байки о том, кто и как поиздевался над своим призывающим, за карточным столом в большом зале были среди спинагонов главной темой для разговоров в любое время.

Тем не менее, эти истории и первый успех слегка вскружили мне голову. Поэтому на свой третий вызов я прибыл в багровом сиянии, с рокочущим шумом и некоторыми дымовыми эффектами, громогласно провозглашая:

— Зачем ты взывал ко мне, жалкий смертный?! Ко мне — кровожадному порождению из мрачной Бездны! Хранителю тайных знаний..!

Следующая часть фразы о "Всевеликом Мраке" так и осталась у меня в горле, поскольку в этот момент в рассеивающемся дыму проступили очертания помещения вокруг и весьма недовольного лица его владельца. Не сказать, чтобы огры-маги сильно уродливы, а уж если сравнивать их с обычными представителями племени людоедов то, тем более. Слегка выпирающая нижняя челюсть с торчащими клыками, пара небольших рогов, раскосые налитые кровью глаза, бледно-синюшная кожа — видал я алкоголиков из своего двора, что дали бы тому же Санаде сто очков вперед по убогости внешнего вида. Но в приглушенном багровом свете, озарявшем заклинательный покой, я очень ясно разглядел мантию огра, покрытую "искаженными" рунами, и резной посох из черного дерева, изготовленный по неписаным канонам высших магов большинства миров. Круг призыва, выполненный по всем правилам, с "запирающими" контурами и тройным барьером, в основание которого, судя по увиденному мною, положили череп разумного существа, еще час назад бывшего живым и здоровым — это тоже говорило о многом. Уж как отличать настоящих клиентов от той мелочевки, с которыми обычно работали спинагоны, нам разъяснили во всех деталях. И именно поэтому, поняв, что я серьезно вляпался, мне не оставалось ничего другого, как закатить глаза и картинно грохнуться в обморок, распластавшись поверх мерцающих рунических фигур.

— Э... — раздался хриплый голос огра, в котором удивление явно задавило собой недавнее раздражение или злость.

Затем повисла небольшая пауза. Видимо, призывавший меня волшебник пытался понять, не пошло ли что-то не так с самим заклинанием. Наверное, в его практике это был первый случай, когда призванный демон вдруг рухнул без чувств от вида заклинателя.

По моей коже от морды и до хвоста, как от легкого электрического разряда, пробежали мурашки от простенького "сканирующего" заклятья.

— Что-то хиловатые в последнее время пошли кровожадные порождения мрачной Бездны, — заметил, наконец, призыватель с отдаленным намеком на усмешку. — Чуть что, и сразу брюхом кверху валятся, как жеманные аристократки из старой Империи.

Приоткрыв правый глаз, я убедился, что странный волшебник по-прежнему стоит за пределами круга, опираясь на свой посох. Росту в огре было около двух метров, и внешне он выглядел, как и все его племя, крепким и плотным. Хотя в небольшой бородке и волосах, собранных на затылке в замысловатый пучок, явственно серебрилась обильная седина. А еще под мантией я заметил у мага ножны, в которых, судя по форме, было нечто очень близко напоминавшее японскую катану. Да и во всем остальном облике волшебника постоянно, пусть и не ярко выражено, присутствовало нечто откровенно восточное.

— А это такая защитная процедура, — ответил я, когда наши взгляды встретились, и стало понятно, что дальше притворяться нет смысла. — Новая, недавно ввели...

— Да? — протянул огр.

— Ага, — кивнул я чуть жизнерадостнее, усаживаясь на пентаграмме. — Чтобы сильные маги слишком обнаглевших спинагонов сразу в пыль не развеивали при первом знакомстве. А то, Министерству Связей уже кадровый голод начал грозить.

— Понятно, — хмыкнул маг, ухмыльнувшись в открытую, что в исполнении огра выглядело впечатляюще. — Вижу, что помогает. Тебя как звать-то, баатезу?

— Зовите Шванк, если не трудно. А вас, простите?

— Амэ... — волшебник резко запнулся и отчего-то вдруг помрачнел. — Санада. Просто мэтр Санада. Этого будет довольно, — непонятная тень исчезла с лица заклинателя прочь, и он вновь посмотрел на меня с улыбкой. — Я хочу заключить с тобою контракт. Как ты смотришь на это дело, Шванк?

— Хм, простите, — я еще раз огляделся, чтобы удостовериться, что нахожусь в покоях, по меньшей мере, фигуры соразмерной какому-нибудь архимагу. К тому же, не ощущать ту невероятную силу, что бурлила внутри у огра, было довольно сложно, не будь я даже демоном, существом изначально насквозь магическим. — А можно вопрос?

— Давай, — кивнул странный маг.

— Мэтр Санада, а вы совершенно точно уверены, что для заключения контракта вам нужен простой спинагон? — лектор на занятиях не один раз напоминал нам всем, что с этими сумасшедшими магами надо держать ухо в остро, хотя сразу отказываться от их "заказов" тоже не след. — Просто, судя по всему, вы вполне можете позволить себе призвать кого-нибудь... получше?

— Кто-то получше, чем само кровожадное порождение из мрачной Бездны? Это вряд ли, — откровенно издеваясь, вернул мне сторицей мою неудавшуюся шутку огр.

— Да нет, в своей исключительности я не сомневаюсь, — весело отмахнулся я, окончательно поднимаясь на задние лапы. Этот дядька определенно начинал мне нравиться. — Но боюсь, у меня довольно узкая специализация, как вы, наверное, в курсе.

— Безусловно, — согласился Санада. — Но я призывал спинагона, и именно потому, что у меня есть предложение для спинагона.

— То есть я еще и отказаться смогу?

— Конечно, можешь, — хмыкнул маг и небрежно указал на "запирающий" знак в основании пентаграммы.

Символ, прописанный в кружочке, на языке Баатора означал "абсолютное разрушение". Миленько. Обратно, значит, поеду к себе в контору, в случае чего, в виде атомарной пыли. А судя по "запорам" и "фиксирующим скобам" на рисуночке, на которые мне даже смотреть больно, выдрать меня из этого круга не получится не то, что у Элине, а может даже и у самого лорда Диспатера. К кому я попал, мать моя Ноппэрабо?!

— Весело тут у вас, — почесал я задумчиво нижнюю челюсть. — Вам бы на практику кое-кого из наших кураторов отправить... А чего так жестко-то, мэтр Санада?

— Так получилось, что мои планы не терпят лишних разговоров и слухов, — без всякого намека на смущение или стыд ответил мне огр. — Я не могу допустить, чтобы где-нибудь, пусть даже в Бааторе, расхаживал бы демон, который знает, что Санада занялся вербовкой помощников из числа призванных сущностей. Поэтому...

— Ну, вы же должны понимать, что теперь-то я точно соглашусь? — хмыкнул я.

— Верно, Шванк. Но при этом жив ты до сих пор лишь потому, что я увидел в тебе именно то, что мне и нужно. Но отказывать в праве отказаться от моего предложения я не посмею даже такому мелкому баатезу, как ты, — плотоядная улыбка мага, как ни странно, по-прежнему не вызывала у меня отторжения.

Что ж, а ведь это и вправду может оказаться очень занятным. Да и выбора-то большого я не имею. Работа прежде всего! А если вдруг и погибну в процессе, то вернусь обратно на Баатор боевым слизняком. Все лучше, чем развеяться по бесконечному Эфиру, получив по шее заклятьем полной дезинтеграции.

— А мы с вами, босс, определенно сработаемся, — хмыкнул я и полез в поясной карман, где у меня хранился весь немногочисленный скарб. — Форма контракта?

— Пожизненная, — демонстрируя осведомленность, ответил Санада и тут же добавил, — со стороны призывающего, конечно.

— О, я и не думал, подсунуть вам что-то другое... Так какова суть нашей сделки?

И вот тогда-то Санада и рассказал мне о своей заветной мечте, о путях ее воплощения и моей роли, планируемой во всем этом.

Когда-то древняя башня Кёр-Тэнно, служившая ныне местом обитания для мэтра Санады и его многочисленной и весьма разношерстной свиты, возвышалась не посреди безлюдной равнины, а венчала своим черным шпилем величественный город, столицу одной из известнейших империй мира. Тысяча лет минула с тех пор, как магический катаклизм оставил от этого места лишь груды выжженных развалин и несломленную твердыню одинокого заклинателя. Время и земля поглотили в себе останки павшей столицы, накрыв ее сетью заросших болот. Теперь лишь редкие островки земли возвышались вокруг, храня среди уцелевших построек секреты ушедшего народа. Вслед за столицей та же участь постигла и остальную страну.

На многие лиги во все стороны от Кёр-Тэнно протянулась безжизненная проклятая земля, что когда-то носила гордое название Кёр-Ат-Нар. Империя, созданная ограми-магами, не уступавших на пике своего могущества по силам и способностям иным богам, давно превратилась в легенду для большинства народов, что обитали за ее пределами. И новое имя этому месту стало Атар, Проклятый Край Людоедов. Одичавшие потомки жителей некогда великой страны, растеряв большинство своих знаний, давно превратились в кучки первобытных племен, влачащих свое жалкое существование в междоусобных войнах и совершающих набеги на ближайшие территории. Мертвые земли стали прибежищем для бесчисленной Нелюди, потеснившей местами былых хозяев и плотно осевших теперь в немногих уцелевших крепостях и заброшенных поселениях. Гноллы, хобгоблины, орки. Пожалуй, проще было сказать, каких именно тварей не встречалось в Атаре, чем пытаться перечислить только тех, кто попадался здесь на каждом шагу. По разбитым и местами затопленным дорогам Империи пробирались порой редкие торговые караваны иноземцев с огромной вооруженной охраной, но куда большее число купцов предпочитало обходные пути, выбирая первое, между потерей времени и риском расстаться с жизнью. А в последние годы на это решались лишь только упрямые золотые дварфы да самые отчаянные людские караванщики из Рейвенгарда, везущие железо и самоцветы на юг из Гломстанга. Единственный город, появившийся за века в этом негостеприимном месте, прятался от опасностей среди скал хребта Мортуг, плотной цепью опоясывавших Атар с севера и востока, и нынче во всех землях тоже именовавшегося не иначе, как горы Огров.

По словам Санады, обычные его соплеменники, неодаренные способностями к волшбе, никогда не славились своим интеллектом, но под надзором и покровительством высшей касты магов, теперешние дикие варвары-людоеды, которыми пугали непослушных детей в людских городах, представляли собой довольно развитое и прогрессивное общество. Конечно, маги древних семей и правящего консулата держали под полным контролем всю жизнь в стране, определяли пути ее развития, совершенствовали свое искусство и проводили бесчисленные эксперименты. Ни люди, ни дварфы, ни даже старые противники эльфы не смели в те дни в открытую выступать против Кёр-Ат-Нар. А вот о причинах падения этой утопии Санада почти не говорил. Важно было лишь то, что это случилось, и опасность пришла оттуда, откуда никто не ждал. Для огров, равно как и для их врагов, а также немногих союзников, крах и развал Империи были довольно неожиданными и стремительными. Немногочисленные уцелевшие заклинатели до сих пор, подобно Санаде, прятались по темным уголкам Атара, но ни об одном из них хозяин Кёр-Тэнно не мог отозваться хоть сколько-нибудь положительно. Большинство из них были откровенно слабы, многие родились уже после исчезновения государства, а собственное выживание стало для них единственной целью существования. И именно поэтому никого из них Санада и не видел в числе возможных союзников на пути к поставленной цели. В выборе же этой цели огр-маг не мелочился.

Его мечтой было поднять Кёр-Ат-Нар из пепла, и долгие годы Санада готовился к тому, чтобы сделать первые шаги в этом деле. А изначальным из них стал подбор хорошего кандидата на должность того, кто надежно прикроет тылы волшебника и позаботиться о всяких "домашних" проблемах. Собственно, мне это место и было предложено и, ввиду сложившихся обстоятельств нашего знакомства, отказываться я не стал.

"Допрыгав" до нужной площадки, я привел себя в надлежащий вид и с максимальной важностью заклацал когтями по плитам на аудиенцию к руководству.

— Привет, ребята! Как жизнь, как служба?!

Пара змееморфов, застывших караулом у дверей начальственного кабинета, встретила мое появление негромким шипением. Хотя эти существа и были выведены ограми-магами искусственно еще в старые времена, данная парочка экземпляров появилась в башне лишь на несколько дней раньше меня. Большая часть их тел представляла собой "змеиный хвост", использовавшийся для передвижения, но верхняя треть с головой и двумя руками, что приподнимались над землей, в холке ничуть не уступала по росту тому же Санаде. Условные "торсы" змеек были упакованы в отличную броню, усиленную непростыми рунами, а оружием каждому стражнику служили изукрашенные парные мечи-катаны, изготовленные нашим общим хозяином лично. Собственно, магическое оружие и доспехи являлись одной из главных "специализаций" Санады, и как раз для их планируемого массового производства я здесь недавно и налаживал постоянную добычу, а также выплавку металла. Головы змееморфов "украшали" незакрывающиеся "капюшоны", как у африканских кобр, а сзади на чешуе у каждого присутствовали замысловатые рисунки, складывавшиеся в эмблему, часто встречавшуюся в Кёр-Тэнно на многих вещах и даже на одежде у владельца башни. И о том, что это родовой герб мэтра Санады я догадался, в принципе, в первый же день.

— Парни, вы ведь помните наш уговор? — притормозил я рядом с караульными. — Как кто начнет линять, сразу мне знать дадите! Очень уж хочется себе пояс моднявый заделать.

В желтых глазах вспыхнули веселые искры, и змейки снова зашипели, растягивая пасти в угловатых улыбках. Благодаря своему отличному чувству юмора и умению не обижаться на подколки, эти двое, определенно, уже стали моими любимыми собеседниками в башне. Жаль только разговаривать они не умели, а так отличные ребята.

Между тем, из дверей на площадку на высоте в пару локтей от пола вылетел Заграх, тут же уставившийся на меня своим единственным недовольным глазом. Что поделать, но с этим старым ворчуном-левитатором у меня ситуация обстояла прямо противоположно, чем с чешуйчатыми братьями. Собственно, охранный злобоглаз без скверного характера был бы нонсенсом сам по себе, и Заграх соответствовал данному стереотипу на все сто пятьдесят процентов. Выведенные ограми Империи еще задолго до змееморфов после экспериментов над "классическими" бехолдерами, эти тварюшки, сохранившие от своих предков лишь один здоровенный глаз и широкую пасть, часто использовались магами как кастеляны и надсмотрщики. По сути, я занял ту должность, что раньше была у Заграха, и поэтому ни о какой взаимной любви между нами не могло быть и речи. Причем, злобоглаз был недоволен мною втройне. Первая обида усугублялась тем фактом, что Заграх был старейшим обитателем башни, судя по его ворчливому бухтению, работавшим еще на отца мэтра Санады. И я, появившийся тут всего-то без году неделя, сразу влез на вершину иерархической лестницы среди местной прислуги, что было "недопустимо", по мнению глазастика. А вот третий повод для тихой ненависти появился у Заграха совсем недавно, после моей последней малость опрометчивой шутки...

— Шванк, хозяин ждет тебя, пошевеливайся! — надменно буркнул парящий зубастый шар, чуть сторонясь с прохода.

— Не боись, Кутузов, без меня мои похороны не начнут, — бросил я, улыбаясь, в ответ.

— Сколько я раз просил не называть меня непонятными словами? — Заграх аж потемнел от гнева. — Держи свои демонические обзывания при себе.

— Это не оскорбление, Загри. Скорее даже наоборот, уважительное титулование, — я честно захлопал своими красными светящимися глазками, на что мой собеседник возмущенно фыркнул и поплыл в сторону лестницы. — Эй, ты, чего? До сих пор дуешься на меня за тот случай? Я ведь уже извинился! Откуда мне было знать, что твое око даже с сильного похмелья нельзя использовать как прожектор?

Хорошо быть телепатом. Сказал незнакомое собеседнику слово, а у него в голове сразу появляется максимально близкий образ, вроде "механическое устройство, испускающее луч света". Вот только с именами собственными и тому подобным это не работает. Вот на меня Заграх и дуется из-за "Кутузова".

С лестницы снова послышалось возмущенное фырканье.

— Эх, и чего он так спинагонов не любит-то? — вздохнул я, печально прянув крыльями, и покосился на улыбающихся змеек. — Может, боится в темноте на меня наскочить случайно и глазик выколоть ненароком?

Стражники снова с присвистом зашипели, выражать как-нибудь по-другому свой смех у них пока что не получалось.

— Ладно, ребята, пойду я к боссу уже, пожалуй. А то он так точно меня заждется.

Миновав небольшой коридор, предварявший покои Санады, я оказался в заклинательном зале. Личные апартаменты огра находились чуть дальше в глубине строения, библиотека — этажом ниже, а лабораторные помещения — в подвальной части комплекса, на одном ярусе с литейной и "цехом оружейных артефактов". Однако, свой рабочий стол и несколько массивных шкапов, забитых книгами, картами и прочими свитками, не имеющими отношения к волшебству, Санада держал именно здесь. И здесь же проводил большую часть своего времени, благо защитных барьеров, оградительных заклятий и неактивных магических ловушек было в этой комнате, пожалуй, больше, чем на всех остальных этажах Кёр-Тэнно вместе взятых.

— Босс, я прибыл, чтобы внимать вашей мудрости, — расшаркавшись на пороге, я хлестнул по полу хвостом в знак почтения.

— Шванк, войди, — отозвался Санада с другой стороны бумажного завала, возвышавшегося на его впечатляюще огромном столе из мореного дуба, украшенного золотой "нитью".

Добравшись до одного из "гостевых" кресел, чуть более очищенного от пыли, чем два других, я привычно вскарабкался на тяжелую витую спинку, окованную красной медью, и уселся на самом верху, держась за потускневший металл всеми четырьмя лапами. Данная поза, являвшаяся наглым плагиатом с "водосточной горгульи", как ни странно, была для моего нынешнего тела на удивление удобной.

— Для тебя есть новая работа, — отложив сторону магическое перо, Санада оторвался от разложенных перед ним страниц и поднял на меня свой тяжелый взгляд.

— Еще одна?

— А у тебя разве что-то осталось? — приподнял левую бровь заклинатель.

— Вообще, как бы нет. С последними проблемами на производстве я разобрался. Все, как положено, сделал — невиновных наказал, непричастных наградил, командный дух, за счет всеобщего желания прибить начальство в моем лице, сформировал и сплотил. За ними, конечно, присматривать по-прежнему надо время от времени, но...

— Именно, — кивнул огр-маг. — Дальше Заграх прекрасно справится и без тебя.

Теперь понятно, чего злобоглаз был такой недовольный, когда вылетал из кабинета. Ведь ему опять достались "объедки" после меня любимого. И никак глазастику не объяснишь, что я не при делах и козни жуткие против него не строю.

— А нам уже пора заняться подбором солдат, — подвел итог Санада.

— Нам? То есть, мне? — удивился я без всякой наигранности.

— Именно. У меня на это сейчас нет времени. Благодаря твоей работе, что была проделана за последнюю неделю в шахте и кузне, количество железа, с которым можно будет начать работать, стало более чем достаточным. Изначально я рассчитывал получить столько лишь к концу пятой-шестой декады. А такими темпами можно начать создавать по два полных комплекта оружия и доспехов в сутки. А значит, процесс снаряжения и комплектования будущего ударного отряда Кёр-Тэнно не растянется так сильно, как мы планировали. Первая сотня, с учетом времени на обучение и прохождения ментальной трансформы, будет готова уже к концу зимы, и это будет весьма удачно. Чем раньше мы заявим о себе в Атаре, тем лучше.

Первоначальный план Санады предусматривал затратить на поиск и подготовку солдат более года, но, видимо, магу уже не терпелось добиться первых значимых результатов, а успехи в деле добычи рабочего материала вдохновили его на ускорение общих темпов.

— То есть, мне придется заняться поисками подходящих кандидатов? — прояснил я для себя на всякий случай. — Думаю, это будет нетрудно!

— Вот как? — моя уверенность, похоже, слегка удивила Санаду.

— Вы, помнится, хотели набирать в армию только огров? — дождавшись подтверждающего кивка, я продолжил. — Ну, так, разве у меня могут возникнуть проблемы с поиском огров в краю, что называют Землями Огров, согласно всем тем бумажкам, что вы заставили меня прочитать намедни? Пролечусь по ближайшим племенам, потолкую с вождями. Таких как вы, босс, огры, вроде бы, до сих пор чтут и крепко уважают так, что на службу многие, наверняка, согласятся сразу. Дня через три пригоню вам всю сотню.

— А вот здесь не торопись, — придержал мой пыл Санада. — Для армии, что мне нужна, сгодятся отнюдь не всякие огры. Ментальная трансформа гораздо лучше проходит у тех экземпляров, что отличаются повышенной развитостью, это ты помнишь?

— Конечно, — кивнул я.

Со сложной магической процедурой, которую мне про себя больше всего хотелось назвать "включением мозга у огра", я уже ознакомился. Все-таки второй специализацией Санады были различные трансфигурации над живыми организмами, причем, как физического характера, так и "скрытого". Когда-то в исчезнувшей Империи это экспериментальное направление было очень востребовано, и именно коллеги моего нынешнего начальника подарили Кёр-Ат-Нар тех самых охранных злобоглазов, змееморфов и прочие прелести.

Готовясь к созданию своего маленького войска, Санада обратился к широко известной процедуре, которая в былые времена была своеобразной наградой от огров-магов особо отличившимся "простолюдинам". После этой, так называемой, ментальной трансформы примитивный мозг обычного огра начинал работать, буквально, на полную катушку. И хотя математических гениев из них не получалось, но даже самый дурной людоед был способен после такой обработки на то, чтобы самостоятельно научиться читать, писать и считать. Повсеместной практика ментальной трансфигурации не стала в Империи только лишь потому, что в двух случаях из пяти давала "осечки", и превращала награжденных в лишенные разума "овощи". Однако с тех пор утекло немало воды, а Санада тщательно доработал и оптимизировал процедуру, в теории добившись девяноста семи удачных исходов из сотни. Правда, пока подтвердить все эти расчеты на практике нам только лишь предстояло.

— Поэтому отбирай придирчиво и тщательно, — наставительно поднял палец огр-маг. — К тому же, не забывай о том, что командовать теми, кого ты наберешь, предстоит опять же тебе самому.

— Стоп! — шипы у меня на спине и затылке поднялись шуршащим гребнем. — А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее. Чего-чего мне предстоит? А то в последнее время в левом ухе все время что-то звенит, и слышится порой всякая всячина.

Санада оскалился с явным удовольствием, почти полностью обнажив клыки на нижней челюсти, и оперся локтями о столешницу, подавшись вперед.

— О нет, ты понял все совершенно верно, Шванк. Или что? Думал, я сам буду тащиться каждый раз во главе отряда, чтобы руководить его действием на местах? А когда у нас будет не сотня, а, допустим, тысяча воинов? Или две? В любом случае, здесь в башне у меня имеются кристаллы и заклинания для дистанционного отслеживания происходящего, а если уж я захочу вмешаться в ход боя или чего-то еще, то для этого у тебя всегда будет при себе соответствующий артефакт, чтобы выслушать мои мудрые наставления.

— Вы меня, босс, извините, конечно, но ничего, что я могу на такое не согласиться?

Контракт, который мы подписали с огром, довольно широко трактовал мои обязанности в отношении призывающего, но зато я точно помнил, что пункт о "командовании боевыми подразделениями, руководство обороной объектов и жертвенное вмешательство с целью сохранения жизни клиенту" шел отдельным абзацем и под графой "при добровольном согласии наемного лица". В последнем случае со стороны мага мне еще и крупная премия должна была презентоваться. И было все это в тексте контракта прописано неслучайно, ведь составителем данного соглашения был все-таки не я, а баатезу-специалисты гораздо более опытные.

То, что Санада является магом бессмертным, или уже очень близко подобравшимся к данному рубежу, мне было нетрудно сообразить. Впоследствии огр это и сам подтвердил, намекнув, что о вопросах сохранения его здоровья в повседневной жизни я не должен буду заботиться. Но как раз этот факт и делал для меня заключение с ним договора о службе куда более выгодным и привлекательным. Полноценная сделка с бессмертным заклинателем — это для послужного списка спинагона очень даже круто. По контракту маг в этой ситуации оплачивал мои услуги не разово, а вносил "взнос" каждый новый цикл, примерно равный местному году. Для меня такой расклад был просто жилой золотой. Сам я бессмертен, могу и сотню лет просидеть в этом мире, могу и тысячу — чем занять-то себя найду! Работа при этом предполагается вроде совсем непыльная, трудовой стаж в Бааторе потихонечку капает, причем полноценный (я же в командировке, а не хвост себе где-то отсиживаю!), репутация за поддержание выгодного соглашения тоже помаленечку нарастает. Красота, да и только! Была... До последнего разговора...

— Да, ты можешь отказаться, — пожал плечами Санада с прежней довольной миной. — Но разве тебе самому неинтересно? Просто попробовать хотя бы?

Огр хитро прищурился, а я тяжко вздохнул. Охо-хох, знал ведь скотина рогатая, кого себе в помощники подбирать. Не зря он тогда такой довольный ходил, когда мы сделку нашу оформляли. У-у-у, психолог-эксплуататор!

— Интересно, конечно, — признался я, повесив морду. — Но как-то все-таки не хочется в первую линию атакующих бармоглотов лезть...

— Хороший командир должен руководить сражением, а не участвовать в нем, — менторским тоном изрек Санада, откинувшись на высокую спинку кресла, и снова оскалился. — К тому же, чем быстрее ты подготовишь себе замену из числа новых подчиненных, тем быстрее сможешь перейти из полевых командиров, допустим... на штабную должность. А работа с моими слугами, их обучение и наставление у тебя включены в обязательный перечень. И никого другого, кто мог бы подготовить хотя бы нормальных десятников, у меня под рукой все равно пока нет.

Мда уж, чувствую, скоро я буду очень хорошо понимать эмоциональное состояние мэтра Тафора. Огры, они ж и после ментальной трансфигурации те еще дуболомы.

— Тогда будете меня магией учить нормально пользоваться, — вспомнил я давно лелеемую идею, которую можно было теперь "подсунуть" моему хитрому начальнику в качестве "откупного". — Огненной. Да и всякой прочей тоже.

— Хорошо, займемся, — не стал возражать Санада.

— Ну, тогда еще пара вопросов, если уж мне предстоит всем этим заниматься. Первое — другие члены племен, что с ними? Самки, детеныши, рабы? Нам-то, я понимаю, нужны только воины, но остальных куда? Опять же если там шаманы или мастера какие-нибудь попадутся среди членов клана?

— Наметишь развалины, пообширнее, вблизи от Кёр-Тэнно, — подумав, ответил Санада. — Возьмешь змееморфов и вычистишь их, если потребуется. Там впоследствии и организуем поселение для оставшихся не у дел членов племен. Разбрасываться ограми мы не можем, солдат нужно не только учить, их еще должен кто-то рожать. Да и не только солдаты нам нужны будут в будущем. Шаманов и мастеров я буду сам смотреть, новые помощники в лабораториях и цехах лишними точно не будут. А кого-то, может быть, и к тебе отправим, черепа проламывать, кишки выжигать, снаряжение в походе чинить, переправы с плотами строить. Мало ли, что еще?

— С этим понятно. А рабы? — напомнил я. — В Кёр-Ат-Наре рабства, вроде бы, не было...

— У нас хватало рабочих рук, — взор мага стал немного мрачным. — Знаешь что? Доверяю это тебе! Сам смотри, сам решай...

— Уяснил. Тогда второе. Полуогры?

В этот раз задумчивость Санады продлилась гораздо дольше. Многие кланы, не только среди людоедов, но и других представителей Нелюди, держали рабов. И поэтому метисы с половиной крови человека, как правило, были не так уж редки. Более того, в племенах огров эти гибриды частенько делали "успешную карьеру". Более слабые и низкие, чем чистокровные любители помахать дубинами, полуогры всегда были умнее и хитрее рослых сородичей. Выбиться в вожди или шаманы было для них непросто, но случалось такое довольно часто. К тому же кланы, где всем заправляли полуогры всегда были более многочисленны, как раз из-за большого количество метисов, которых не убивали еще во младенчестве, и всегда действовали намного организованнее, чем другие, что в походах, что во время местных разборок. Хорошей сети осведомителей в Атаре у Санады не было, но отслеживание общей ситуации через пару семей крысюков он вел регулярно. Так вот, чтобы не быть голословным, стоит отметить, что единственный общинный союз огров за последнюю сотню лет между целыми тремя племенами был заключен как раз в тот момент, когда во главе каждого из них стояли гибриды.

— Грязная кровь, — пробормотал, наконец, волшебник и снова хмуро посмотрел на меня. — Но разбрасываться любыми хорошими солдатами мы не можем. Во всяком случае, в данный момент. Посмотрю, что можно сделать с процедурой ментальной трансформы, хотя для них она может и не понадобиться. На первых порах эти ублюдки нам вполне пригодятся, как младшие офицеры и десятники. Но... Все же будешь отсылать их ко мне сначала, хочу быть уверенным в каждом из них до конца.

— Я понял вас, босс, — свои мысли я пока предпочел держать при себе.

Санада все-таки был огром-магом весьма консервативных взглядов, если не сказать ретроградных. И не то чтобы я являлся таким космополитом. Скорее, просто не хотелось разбазаривать живые ресурсы. Хорошо хоть на рабов мне дали полный карт-бланш. Этим-то моментом я точно воспользуюсь обязательно.

— Что-то еще? — нахмурился огр, уже явно начавший обдумывать что-то свое, после моих уточнений, но заметивший, что один мелкий шипастый демон по-прежнему торчит перед ним верхом на кресле.

— Только одно, начальник. Когда у нас по расписанию начинается первый урок в частной магической школе мэтра Санады?

* * *

Глава 5

Чуть изогнутое лезвие меча рассекло темноту, с хряском врубившись в неподатливый хитиновый панцирь твари, высунувшейся между вывороченных каменных плит. Челюсти жутковатого существа, носившего, как я выяснил позже, имя анхег, защелкали с грозным стрекотом, но змееморфы были не теми противниками, кто подолгу стоит на одном месте и любуется своим оппонентом в драке. Очередной удар катаны пришелся в "сочленение" роговой брони между грудью и лобастой головой гигантского насекомого, и на пол щедро плеснуло холодной кровью.

Анхег затрещал еще яростнее и попытался достать атаковавшего его змееныша, уже шустро ретировавшегося к началу прохода. Из земли один за другим стали появляться новые сегменты бронированного тела, но ярость членистоногого монстра сыграла с ним дурную шутку. Слишком увлекшись погоней за первым змееморфом, анхег начисто позабыл о втором чешуйчатом страже Кёр-Тэнно. Сдвоенный удар парных клинков, по лезвиям которых пробежала светящаяся вязь из позабытых многими рун-иероглифов, буквально снес насекомому верхнюю половину тела. И хотя анхег был тварью живучей, первый змееморф, вернувшийся в гущу сражения, окончательно прикончил его точным ударом в глаз. Подергавшись еще немного, половинки тела обитателя катакомб, наконец-то, затихли, и победители стали удовлетворенно очищать свое оружие от вязкой крови.

Выглянув из уютного закутка между двух обсыпавшихся колонн, я деловито оглядел поле битвы, оставшееся за нами.

— Уже все? Выходить можно?

Одни из змеев обернулся и насмешливо шикнул.

— Просто не хотел вам мешать, — отмахнулся я, заклацав когтями по полу. — А вообще, это вы круто его уделали! Скорость потрясающая. А когда Снейк отвлек его на себя, а Аспид проскочил по стенке и ударил сзади?! Командная работа на высоте! С вами, парни, даже на дракона не страшно идти!

Змееморфы тут же заулыбались своими лишенными губ ухмылками, явно довольные моей похвалой и восхищением. Как мало оказывается нужно для того, чтобы подружиться с людьми. То есть, с монстрами-химерами. Всего-то сказать им то, что думаешь, увидев их мастерские навыки. Лишний раз удивляюсь, как это с легионами таких солдат Старая Империя Огров сумела уйти в небытие.

А о том, что это событие все-таки случилось, недвусмысленно свидетельствовали древние развалины вокруг нас, исследованием которых мы занимались уже без малого сутки. Небольшой островок с остатками пары громадных строений находился всего в двух часах ходу от башни мэтра Санады. Однако опасностей здесь хватало. Впрочем, шанс угодить на зуб какой-нибудь твари или стать добычей охотников из дикого племени был у любого, кто углублялся на Проклятые Территории чуть дальше полукилометра.

Тем не менее, данный клочок земли выгодно отличался от нескольких других, которые я обнаружил при первоначальном облете территории, прилегающей к башне Кёр-Тэнно. Во-первых, здешние развалины сохранились намного лучше. Видимо раньше, это был единый комплекс зданий, вроде поместья или какого-то предприятия. А во-вторых, и в куда более важных, на этой болотной кочке бил из земли чистейший родник, немного затопивший первый ярус сохранившихся подземелий. Так что пока, единственным минусом моей находки оставались лишь нынешние обитатели этого места. Если с коммуной полудиких гоблинов, обитавших наверху, братцы-змейки справились без особого труда и даже при некотором участии с моей стороны, то с глубокими катакомбами, уходящими в недра, проблем намечалось гораздо больше. И внезапное нападение анхега было уже далеко не первым сигналом.

— Так ладно, что там у нас дальше.

Пройдя чуть вперед, я зажег щелчком пальцев небольшой огонек и отправил его в путь по сырому коридору в сторону, противоположную той, откуда мы пришли. Крошечная искра багряно-алого цвета, помчалась вперед, высвечивая старые покрытые лишайником стены и множество боковых проходов, периодически пересекавших подземную галерею. По моим прикидкам огонек пролетел метров сто, прежде чем, наконец, перед ним не возник дальний конец коридора, тоже расходящийся в двух направлениях.

— Это мы долго будем здесь лазать, — хмуро заметил я, обращаясь к змеям, но продолжить свою мысль так и не успел.

Достигнув каменной кладки, мой магический маячок вдруг оглушительно взорвался, превратившись в ревущее облако маслянистого пламени, стремительно заполнившего пространство коридора и помчавшегося в нашу сторону с нарастающей скоростью. Из боковых проходов, куда начал врываться огонь, явственно послышались удивленные вскрики каких-то существ, стремительно перерастающие в вопли боли и ужаса.

— Ой, мамочки мои!

Вид получившегося инферно заставил мои колени и крылья предательски задрожать, но в последний миг я все же успел сориентироваться и опрометью метнуться в старую нишу, уже сослужившую сегодня мне роль надежного укрытия. Где-то в сознании, конечно, крутилась мысль, что как баатезу я изначально намного менее уязвим к магическому пламени, чем любое иное существо, но рисковать и проверять этот факт на собственной шкуре, мне в тот момент что-то не захотелось. К тому же я был пока не на той ступени иерархической "эволюции", когда воздействие данной стихии можно было бы попросту игнорировать. Юркнув за массивный обломок гранита, вывалившийся из стены, я сжался в комок и был вынужден ожидать, пока поток рубинового огня с гудение промчится мимо, вырвавшись ярким фонтаном, где-то снаружи. От температуры пламени края валуна, за которым я спрятался, сначала немного потрескались, а потом вообще стали отчетливо оплывать. Отжег, так отжег, называется!

Когда мини-армагеддон окончился, я очень осторожно выглянул наружу, убедившись, что стены подземного хода теперь полностью очищены от лишайника и приобрели слегка закопченный оттенок. Из какой-то щели с обалдевшими физиономиями показались Аспид и Снейк. Во взглядах змееморфов, устремленных на меня, теперь присутствовало какое-то новое выражение.

— О, как, — тем временем, задумчиво заметил я, взлохматив иголки на затылке и с легким аху... непониманием рассматривая дела своих рук. — И что это было? Меня же босс вроде чему-то другому учил? Так я вроде по зазубренному все и делал...

Неуемное любопытство и интерес настоящего естествоиспытателя тут же толкнули меня на продолжение опасного эксперимента, и я, несмотря на громкое протестующее шипение змеенышей, щелкнул пальцами вновь, призывая и концентрируя в одной точке частичку своей магической энергии, как делал это на занятиях с огром-магом. Однако на этот раз, мои старания окончились пшиком. Пощелкав когтями еще немного, я понял, что в ближайшее время у меня вряд ли получится что-нибудь путное. В местной "магической теории" мои познания были пока весьма ограничены, но все же, я рискнул предположить, что каким-то образом, у меня получилось вбухать в тот огонек, все свои запасы условной "маны". Общая усталость, навалившаяся на плечи, и резкое чувство голода лишний раз подтвердили именно эту версию. Мда, школьником и студентом я в прошлой жизни был, признаться, весьма безалаберным. Видимо, теперь этот порок сказывался и здесь. Но ничего! Отдохну денек и можно снова попробовать!

Желудок издал протяжное урчание, и я невольно огляделся по сторонам. Остатки анхега, валявшиеся в центре прохода, похоже, пропеклись от моего случайного огненного шторма до вполне приемлемого состояния. Интересно, эта тварь считается разумной или нет?

— Знаете, у меня что-то уже нет никакого желания продолжать нашу увлекательную экскурсию в подземелья, — сообщил я чешуйчатым братьям, вырывая одну из лап насекомого и впиваясь игольчатыми зубами в клочок торчащего мяса. — М-м-м! Неплохо! На вареного рака чутка похоже. Эх, пивка бы сейчас сюда к такой закуске, но ладно... Так, о чем я там? А! Да! Есть предложение закруглиться на сегодня?

Снейк и Аспид переглянулись и синхронно пожали плечами, как бы напоминая, что я здесь командую, а значит, как скажу — так и будет.

В принципе, основную задачу мы уже выполнили. Место нашли и внешнюю площадь от "мусора" подчистили. Что же касается подземелий то, по большому счету, они были будущим поселенцам нужны, как собаке пятая нога. Правда, сохранялась опасность того, что обитатели катакомб могут выползти наверх и поохотиться, а в поселке на тот момент будут только женщины и дети. Конечно, женщины и дети не такая простая добыча, если они огры, но, судя по дохлой многоножке, которую я жевал, хищники внизу могли водиться вполне солидные из соответствующей "весовой категории".

С подземельем следовало что-то сделать, причем поглобальней моего маленького фокуса с огненным апокалипсисом. В одном старом фильме я как-то видел, как немецкий бункер времен отгремевшей войны, заполненный результатами крайне опасных экспериментов по созданию биологического оружия, мудрое советское командование попросту залило серной кислотой до самого верха. Такой вариант был неплох, но имелось одно солидное "но". Даже если я сумею достать где-то большие объемы расщепляющей жидкости, мне совершенно неизвестны размеры здешних катакомб и их планировка. Так с одной стороны можно упустить какой-нибудь важный отнорок с особенно опасным гадом, а с другой — залить кислотой все прилегающее болото. Впрочем, если первый план не подходит, всегда стоит рассмотреть второй, строящийся "от противного".

— Так-так-так, — отломив на дорожку пару лапок анхега, мы со змеями направились на первый подвальный этаж, с которого и начали спуск в неведомые глубины заброшенного наследия павшей Империи. — Поглядим-ка...

Обойдя несколько раз широкую арку, ныне покрытую сажей и копотью, и предварявшую потрескавшуюся лестницу, по которой мы поднимались недавно, мне без труда удалось оставить когтями несколько отметок на камне.

— А как вам такая идея, парни! Вот тут, тут и тут ставим перегородки, — деловито принялся я объяснять молчаливым змееморфам, активно жестикулируя надкусанной жучьей лапой. — Хорошие такие, толстые, с крепежными рунами чтоб. По метру каждая! — раскинув в стороны руки, я продемонстрировал слушателям размеры предполагаемых конструкций. — А между ними, для особо любопытных, по паре-тройке магических ловушек. Чтоб и не туда, и не оттуда. И так с каждым найденным вниз проходом. Как думаете?

Братья-химеры привычно переглянулись, и Аспид одобрительно шикнул.

— Класс! Я знал, что вам понравится! Боссу обязательно скажу, что ваша была идея, он тогда все точно сразу одобрит, — и, полюбовавшись очередной порцией легкого зависания на лицах у змеек, я, счастливый и довольный, радостно потопал наружу.

Несмотря на то, что значительная часть крыш в поместье давно обрушилась, стены построек выглядели довольно прочно и крепко. Правда, несколько крайних домов, раньше служивших, видимо, для каких-то складских нужд, уже частично сползли в болото вслед за проседающим берегом, а главный двор резиденции давно превратился в стойбище гоблинов, что тоже несло на себе свою определенную специфику. Тем не менее, планы у меня на этот комплекс были уже самые радужные.

— Завтра пригоню сюда группу кобольдов побольше. И бесов им в помощь дам, всех, кого у Заграха удастся урвать. В самом крайнем случае, попытаюсь мэтра Санаду раскрутить на новую партию призывных существ. Пусть сразу займутся строительно-ремонтными работами, но сначала законопатят все крысиные щели, что ведут в подвалы. Ребята, вы же за ними присмотрите, если что? А то еще обидят наш бесплатный пролетариат гады какие-нибудь, побьют и съедят, а где мне потом новых искать?

Миновав анфиладу из комнат, заваленных всяким житейским хламом, который прежние хозяева развалин, гоблины, считали своими сокровищами, мы вышли на обвалившееся крыльцо центрального входа.

— Значит, на первом этаже у нас будут гостевые комнаты, общий обеденный зал, поварня, клозет на восемь персон и два хранилища для черепов, — набив брюхо, я значительно повысил свое настроение и предался сладким грезам планирования. — Спальни, детские и мастерскую по изготовлению ожерелий из выбитых зубов разместим в соседнем крыле. С мусором новые жильцы пусть разбираются сами. Им может даже, что-то там пригодится. А я пока как раз и займусь поиском первых постояльцев для нашего будущего "трактира на болоте", — внезапная мысль, пронзившая меня от носа до основания хвоста, заставила резко остановиться и задумчиво почесать подбородок. — Кстати... Отличная идея!

Шипение Снейка и резкий жест, проделанный им, отвлекли мое внимание. Проследив в том направлении, куда был вытянут клинок змееморфа, я заметил, как от границ развалин в сторону топей через заросли пожухлого кустарника стремительно уносится несколько высоких поджарых силуэтов с пятнистым мехом на загривках.

— Гноллы? — данный факт заставил напрячься мои мозговые извилины. — Странно...

Пронырливые крысюки, регулярно поставлявшие Санаде информацию относительно того, что творилось в пределах окрестных болот, ничего не упоминали о том, что где-то рядом обитают псоглавцы. Стоянка ближайшего племени кинокефалов располагалась почти в двух днях пути отсюда на севере. Здесь же была исключительно вотчина гоблинов.

Переведя взгляд на разгромленный лагерь мелких зеленокожих варваров, я сразу отыскал возможный ответ на все свои вопросы. Аспид и Снейк в ходе нашего рейда особо сильно с гоблинами не церемонились, попросту вырезав всех под ноль. В плане моральных качеств в бою змееморфы обладали спокойствием удавов и расчетливостью гадюк, и потому в ходе "зачистки" не видели какой-то разницы между воинами, самками и детенышами. Да и меня совесть по "невинно убиенным" как-то особо не мучила, особенно после того, как я по глупости, заглянул в гоблинскую кладовую. Последняя зима, закончившаяся только недавно, выдалась в Проклятых Землях холодной и голодной, а потому рабов у этого племени зеленокожих не осталось ни одного. Зато благодаря искусственному сокращению "поголовья" пленников, запасов сушеного "мяса" эти мелкие людо-, орко— и дварфоеды (а заодно еще и каннибалы) наделали предостаточно.

Убитые змееморфами гоблины теперь валялись по всему становищу, а на их телах уже вольготно устроились и вовсю пировали вороны и какие-то крылатые твари, похожие на мохнатых сороконожек-переростков. Множество птиц и гадов кружило в сером небе над нашими головами, и со стороны такой ориентир трудно было бы не заметить.

— Доспехи на них были самые легкие, кожаные, значит, скорее всего, это просто пара охотников, — заключил я в итоге. — Из того самого племени с севера. Увидели, что тут что-то произошло, и подошли поближе разнюхать. А дальше уже понятно...

Гноллы были проблемой куда более солидной, чем гоблины. Указанная стая была весьма многочисленной и неплохо организованной. Трофейное оружие других рас, врожденные навыки псовых хищников и физическая подготовка каждого отдельного гнолла, опять же, делали их противником весьма серьезным. Особенно при нашей ограниченности в людях и средствах. Так что, если мне даже удастся переселить сюда пару племен диких огров, то практически всех мужчин на какое-то время нам понадобится отправить в башню, дабы они смогли посетить лаборатории мэтра Санады. А отказаться от нападения на такую легкую добычу, какой здесь станут женщины и дети со всеми припасами и имуществом кланов, гноллы точно не смогут. Значит, теперь нужно как-то будет перехватывать все группы разведчиков, чтобы те не смогли ничего больше узнать относительно этого места и доложить об этом всем своему вожаку. Или озаботиться другим каким-то способом, обеспечивающим полную безопасность первых жителей возрождающегося государства. Еще хорошо, что мы вообще этих первых "пся крев" успели приметить.

— Вот не было печали, теперь еще и с этим возиться, — вздохнул я, прекрасно понимая, что даже если я доложу о новой проблеме своему начальнику, то разбираться с ней он тут же отправит, конечно же, меня самого.

* * *

Племя встретило воинов, вернувшихся из похода, шумной радостью. Еще бы, ведь добыча и трофеи, взятые в единственном ночном бою, стоили явно гораздо больше, чем одна-единственная потерянная жизнь. Новый вождь в который раз подтвердил свою репутацию великого шамана и "говорящего с духами".

В былые времена, свершив такое деяние, великие члены клана Окровавленных Палиц непременно бы устроили большие гуляния и до рассвета упивались бы забродившим медом и настоем из болотных грибов. Но с того самого раза, когда им пришлось сразиться с ограми из племени Кривых Клыков, никто из тех, кто признал над собой власть Харакала, не решались на подобную глупость. Молодой шаман тогда только стал во главе небольшого клана, но сразу же показал всем свое превосходство. Они напали на лагерь Кривых Клыков на рассвете, в тот день, когда те вернулись из рейда на деревню ящеров, лежащую дальше к восходу. Все враги были вусмерть пьяны и неспособны поднять свое оружие. Племя Окровавленных Палиц легко уничтожило в то утро вдвое больше врагов, чем было у него собственных воинов, и право Харакала командовать окончательно признали за ним даже последние сомневающиеся.

Именно поэтому, вернувшись с победой огры ели и пили в меру, а затем собрались вокруг больших костров в центре лагеря и принялись починять оружие и самодельные доспехи, собранные из трофейной брони. При появлении Харакала смолкли все громкие голоса и боевые песни. Дети, согнанные на ночь в шатры, с завистью и восхищением разглядывали низкорослую фигуру вождя через узкие щели между растянутых шкур. Предводитель клана направился на свое место у самого большого костра, а за его спиной неизменной тенью широко вышагивал Громгул.

Молодой огр, к девятой весне превзошедший в росте и размахе плеч всех прежних воинов среди Окровавленных Палиц, был верен вождю как пёс, и во многом, именно огромные кулаки и кривой оскал Громгула когда-то позволили полуогру Харакалу занять свое место во главе малочисленного, но древнего племени. Громгул не был умен, даже по меркам огров, но семь лет назад помощник прежнего шамана и нынешний вождь спас его от болотной твари, которая напала на юного охотника, вышедшего в тот день на свой первый промысел. С тех пор, куда бы ни шел Харакал, чем бы он ни занимался, Громгул всегда был поблизости и с радостью выполнял любые его поручения.

Опустившись на гладкий камень, вождь окинул тяжелым взглядом своих соплеменников и подал знак, позволяя вернуться к своим делам. Немного ослабив ремешки-завязки на грубом панцире, собранном из разномастных пластин, Харакал неспешно вытащил из сумки на поясе черный точильный камень и положил к себе на колени любимый "секач", который люди или дварфы назвали бы "большим осадным ножом". Привычно выправляя заточку своего боевого клинка, предводитель Окровавленных Палиц погрузился в себя, задумываясь над теми вещами, рассуждать о которых для большинства чистокровных огров было бы делом достаточно необычным.

То, что засада огров увенчалась успехом, было, разумеется, хорошо. Отряд хобгоблинов из Старой Крепости, объявившийся вблизи от стойбища Палиц пять ночей назад, в любом случае был соседом весьма опасным. Но теперь они были мертвы, и об этом уже точно не стоило переживать. У мелких ублюдков оказалось с собой много мешков с припасами, и даже сундук набитый серебряными монетами и украшениями. К тому же хобгоблины были одним из немногих народов в этих краях, кто сам умел выплавлять крепкий металл из болотных руд и ковать из него оружие. Пусть доспехи и кривые мечи хобгоблинов были малы для огров, но их всегда можно было сменять на что-то стоящее у ящеров или гноллов. К тому же, кое-что всегда удавалось приспособить и для собственных нужд. Но победа не радовала Харакала. Хобгоблины несли с собой слишком много. А еще, что бросилось в глаза полуогру, так это отсутствие на их одежде и доспехах знаков из двух скрещенных сабель — главной эмблемы обитателей Старой Крепости. Похоже, что-то случилось в стенах древней цитадели, захваченной этим низкорослым племенем еще до рождения всех нынешних воинов Окровавленных Палиц. И кто знает, чем это могло грозить Харакалу и его соплеменникам...

Шелест кожаных крыльев в ночной темноте разом привлек к себе множество взглядов, встрепенувшихся огров. Виверны обычно не охотились по ночам, но опасностей в небе забытых земель хватало и без того. С громким шорохом прямо рядом с вождем на свободный край большого обструганного бревна резко спикировало маленькое существо, сплошь покрытое острыми иглами. Воины удивленно переглянулись, а Харакал замер в постыдной нерешительности, разглядывая нежданного гостя.

Старый шаман, воспитавший и обучивший всему полуогра, называл таких тварей, как эта, демонами. Отличать и чувствовать их природу Харакал тоже умел неплохо. А главное, он всегда помнил: демоны опасны!

Тем временем, чужак огляделся по сторонам, сложил за спиной широкие крылья и с беспечным видом вытянул к огню короткие мускулистые лапки, поудобнее устраиваясь на бревне. Громгул, сидевший к демону ближе всех, осторожно протянул к нему руку.

— Птица? — с сомнением прорычал здоровяк.

Харакал не ответил ему, продолжая ждать и наблюдать. Могучая пятерня огромного людоеда медленно приближалась к пришельцу, и уже почти сомкнулась вокруг него, когда крылатое порождение Зла резко встряхнулась, и его бесчисленные иглы, будто шерсть, "распушились" в разные стороны. Как оказалось, эти колючки были достаточно острыми, чтобы пробить даже толстую шкуру огра. Уколов ладонь разом во множестве месте, Громгул громко рыкнул и одернул руку назад. Многие воины грубо захохотали, но тут же смолкли под гневным взглядом громилы.

— Злая птица! — заключил великан и потянул из-за пояса свой каменный топор.

В этот момент, чужак, похоже, прекрасно видевший все движения огра, перевел взгляд своих крохотных светящихся глаз на Харакала, явно ожидая от вождя каких-то действий по этому поводу. Громгул еще только начал замахиваться, когда кулак полуогра врезался ему снизу в челюсть, заставив свалиться с обратной стороны бревна.

Опустившись обратно на свое законное место, Харакал вновь посмотрел на демона. Демон пришел сюда поговорить, но прежде, он хотел узнать, готовы ли будут огры к подобному разговору. Харакал ответил ему на этот вопрос.

— А ты начинаешь мне нравиться! — заявил странный гость, оглянувшись через плечо на Громгула, пытавшегося после удара вождя подняться на ноги и мотавшего головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от звона в ушах. — Будем дружить!

Морда демона растянулась в зловещей ухмылке.

— Меня, кстати, Шванк зовут.

— Харакал, — прорычал полуогр в ответ.

* * *

Спустившись вниз на пару этажей по паутине лестниц и коридоров, я проскочил под каменной аркой, сверкнувшей охранными рунами, и направился прямиком в дальний угол обширного зала, разбитого стальной решеткой на множество мелких "ячеек". Мелкие бесы, попадавшиеся мне по дороге, учтиво щелкали хвостами и стремились побыстрее скрыться с дороги. Пара квазитов с трезубцами устрашающего вида, даже, несмотря на свой малый размер, взяли "на караул" при моем приближении.

— Ваяет? — спросил я у "служивых".

Рогатые головы с горбатыми носами быстро закивали в ответ.

— Вольно, разрешаю оправиться и закурить.

В глубине клетушки над широким столом из монолитного куска асбеста склонился мэтр Санада. Глаза волшебника были слегка прикрыты, губы шептали слова наговора, а руки скользили над столешницей, на которой аккуратным квадратом было разложено два десятка шестиугольных железных блях со знакомыми гербовыми знаками владельца Кёр-Тэнно. Многочисленные кольца на пальцах огра-мага слегка светились, а в глубине самоцветов, заключенных в оправу из золота и платины, периодически вспыхивали яркие искры. Цепочки из "искаженных" иероглифов медленно проступали на гладкой стали амулетов, постепенно угасая и возвращая им прежний вид ничем не примечательных кусков металла.

Вскарабкавшись на пустую стойку у входа, я тактично дождался, пока Санада закончит и только потом осмелился привлечь к себе его внимание.

— Звали, начальник?

Огр-маг шумно выдохнул, взял в правую руку посох, до этого прислоненный к столу, и, открыв глаза, неторопливо обернулся в мою сторону, предварительно убедившись в качестве проделанной им работы. То, что создал Санада, в Империи называлось "таноко". Эти штуки "монтировали" внутри офицерских шлемов, что позволяло тем поддерживать между собой постоянную связь. И работали эти артефакты не хуже известных мне раций.

— Шванк, — Санада слегка нахмурился. — Заграх снова жаловался на тебя.

— Какая неожиданность, — прокомментировал я.

— Прекрати постоянно взрывать второй полигон.

— Но, босс! Вы же сам мне разрешили там упражняться в магии, — искреннее недоумение в голосе мне даже играть не пришлось.

— Предполагалось, что ты будешь практиковать там разные заклятья, — ответил на это маг. — А не одно и то же, от которого уже начало обсыпаться все крыло подземелья!

— Не я виноват, что экранирующие печати полигона такие слабые, — только и оставалось мне хмыкнуть, придавая морде выражение полного разочарования.

Как я и надеялся, Санада в ответ лишь громко усмехнулся.

— Порой твоя наглость достойна отдельного эпоса, — покачал рогатой головой волшебник. — Кстати об этом заклятье. Ты в курсе, что полное магическое истощение, которое ты получаешь каждый раз после его применения, смертельно опасно даже для демонов?

— Откуда бы мне? — чуть тише ответил я, нервно прянув крыльями.

Вот так поворот, а я-то, болван, все радовался и упражнялся со своим мини-инферно при любой возникавшей возможности. Или это такой хитрый ход со стороны Санады, чтобы отвадить меня от дальнейшего разрушения полигона?

— Но это так, — продолжил меж тем заклинатель. — Я иногда забываю, что как баатезу, ты непростительно молод. В Бааторе полное магическое истощение не было бы для тебя так опасно потому, что духовная природа изначальной материи Девяти Адов поддержала бы твое дальнейшее существование. А само заклятье было бы еще более разрушительным. Но здесь твои источники сильно ограничены. Только контракт, заключенный между нами, спасает тебя от мучительной агонии и смерти. По сути, ты зачерпываешь дополнительные силы у меня, и будь на моем месте какой-нибудь смертный маг из числа людей, то вы бы оба уже отправились в Нижние Миры еще после первого случая.

— А я, босс, никогда и не сомневался, что мне с вами непростительно повезло, — радостно оскалился я, пряча выданную Санадой информацию к себе в закрома памяти, чтобы потом обмозговать еще раз во всех подробностях. — Впрочем, вам со мной тоже.

— От скромности не умрешь, — снова покачал головой волшебник.

— Неа, глупое заклинание с этим названием я стараюсь вообще не использовать.

— Ладно, надеюсь, выводы ты сделаешь. Теперь к делу, из-за которого я хотел тебя видеть.

— Отчет по работе оружейного цеха? — я слегка приподнял правую бровь. — Так вроде со вчерашнего вечера ничего не изменилось. Заготовки на мечи льем по десять в сутки, элементы доспехов — по три комплекта, к работе над подходной амуницией и одеждой я новую партию бесов и пауков-ткачей подключил...

С того момента, как я пять дней назад доставил в башню первый отряд из тридцати семи воинов-огров из племени Окровавленных Палиц, работа наших маленьких "мануфактур", организованных в подземельях, развернулась во всю. Ментальную трансформу все люди Харакала прошли успешно, включая вождя, для которого хозяин Кёр-Тэнно что-то там изменил и подрегулировал в процедуре. Правда, в отличие от чистокровных огров, для Харакала конечный эффект вышел не выше чем в "тридцать процентов", но при этом он по-прежнему сохранил свое явное превосходство в умственном плане над остальными. Да и лидерских качеств не растерял. Худший результат был у здоровяка по имени Громгул, но тут уж ничего не попишешь, даже магия не способна вот так просто взять и сделать из одноклеточного что-то хордовое.

Из-за сохраняющейся угрозы нападения гноллов на Сато (так Санада решил назвать новое поселение на месте бывшего стойбища гоблинов) я пока приостановил поиск новобранцев и вплотную занялся оснащением и обучением наличных кадров. И стоит отметить, что по некоторым пунктам мы с моим руководством в этих вопросах расходились кардинально.

Мэтр Санада видел в своей будущей армии полную кальку с древних имперских легионов, а это было довольно специфичное войско. Нет, я целиком и полностью одобрял толстые панцири, глухие округлые шлемы, длиннополые кольчуги с капюшонами, состоящие из плоских блях, выдававшиеся солдатам, и тяжелые пластинчатые доспехи, что полагались каждому офицеру в ранге десятника и выше. Причем в "дизайне" последних мне опять резко бросались в глаза "азиатские" мотивы. Но вот что касается вооружения...

Да, длинный двуручный меч (двуручный для огра!) из превосходной стали и усиленный руническими печатями был оружием страшным. Людоед, вооруженный таким жутким рубилом, мог без затей развалить пополам какого-нибудь рыцаря в полном доспехе. Вместе с конем. Однако пускать в открытое сражение эту орду самураев-переростков, тупо изображающих из себя бесхвостые вертолеты, я бы не решился. Проблема заключалась в том, что в армии Империи не было ни стрелков, ни кавалерии, ни даже примерного представления о битве строем. А все потому, что имперские войска всегда шли в битву при поддержке весьма немалого количества магов. По сути, армия Кёр-Ат-Нар представляла собой костяк из "военных" волшебников, усиленных тяжелыми штурмовыми отрядами, которые блестяще могли опрокинуть слабого врага, преследовать бегущих и лезть на стены или в подземелья под прикрытием главных сил заклинателей. В общем, с моей точки зрения, при нашей текущей ситуации эта концепция требовала значительно реформы. Но спорить с боссом в открытую я не решался, пунктик Санады относительно традиций был препятствием не из простых, и пытаться преодолеть его наглым наскоком, было чревато.

— Нет, работой оружейного цеха, кожевен и швейных мастерских я доволен, — не дав мне договорить, ответил на мой вопрос огр-маг. — Проблема возникла с Сато.

— И какая?

Обычно, наша первая деревня с ее полусотней практически беспомощных обитателей лежала вне сферы интересов Санады. Заботы о женщинах и детенышах, слишком мелких, чтобы быть принятыми в ряды солдат, с самого начала равномерно распределились между мной и Заграхом. Продуктов питания, утвари, одежды и прочей рухляди в башне для нужд поселенцев хватало с избытком, да и пришли они на развалины не с пустыми руками. Кобольды уже заканчивали замуровывать спуски в подземелья, и лично я пока никаких больших трудностей не замечал.

— Сейчас мы кормим Сато из собственных запасов, но это будет неприемлемо в будущем, — сообщил мне Санада с довольно безрадостным видом. — Даже самые глубокие хранилища Кёр-Тэнно небезграничны, а ведь чем больше мы будем собирать племен, тем больше у нас будет солдат, и больше будет тех, кто станет жить в деревнях, подобных Сато.

— Учитывая, что все охотники кланов станут вашими солдатами, того, что смогут собрать и поймать на болотах женщины с детьми, не будет хватать на всех, — кивнул я. — Но ведь проблему с пропитанием для войска мы рассмотрели заранее, и вы сами утвердили мой план? Разве, он не годится и для решения этих трудностей?

Поскольку древняя мудрость гласила, что хороший солдат — это в первую очередь солдат сытый и отдохнувший, то тревогу, относительно того, чем нам кормить армию Новой Империи, я забил еще на этапе первоначального планирования. Сотни, а потом и тысячи воинов, предпочитающих в своем рационе по большей части исключительно мясо, вполне способны за сутки сожрать средних размеров стадо или деревню чуждой им расы. Как мне казалось, выход я нашел тогда идеальный. Раз охотиться нам было некогда, а выращивать что-либо негде — редкие кочки среди болот для сельского хозяйства, в частности для земледелия и скотоводства, годились не слишком — то еду можно было либо отбирать, либо покупать. Поскольку разоренная территория восстанавливается очень медленно, а соваться далеко за пределы Атара в ближайшее время Санада точно не собирался, то первый вариант тоже отпал. В принципе, мы, конечно, могли заняться истреблением других племен, набрать из пленных рабов и действовать по схеме, давно привычной в Проклятых Землях для их обитателей, но принципы и традиции, нарушаемые при этом новым государством огров, были для мага, его возрождавшего, все также недопустимы.

С торговлей же дело, в теории, обстояло получше. Мы могли бы продавать в другие земли собственные товары, например, зачарованное оружие, но снабжать потенциальных врагов подобными артефактами было бы глупо. Зато далеко к северу от нас в горах находился Гломстанг с его самоцветными рудниками и железорудными карьерами, а пути отправки товаров на юг к морскому побережью в перевалочный порт Тайшини и на плавильные заводы Рейвенгарда были отлажены людьми и дварфами уже не первое десятилетие. В общем, Санада мою идею одобрил, да и Гломстанг находился в границах Атара. Так что, как только у нас должно было накопиться достаточно сил, а все локальные противники исчезнут, присоединившись либо покорившись Кёр-Тэнно, то следующим шагом должен был стать захват "шахтерского" города. После чего всем торговцам, ведущим свои дела с городским советом Гломстанга, я планировал сделать предложение как минимум не уступавшее тем соглашения, что они имели сейчас. А благодаря золоту, что мы получим от бонз Рейвенгарда и Хромсфилда, а также лежащих по другую сторону Темного моря Мёксбренга и Тайволина, наладить регулярные поставки провианта по западным дорогам с плодородных равнин Кимвалии было бы нетрудно. К тому же, сами города-государства, делившие между собой экономический регион, тоже промышляли не только торговлей металлами и драгоценностями, а предоставляли своим "клиентам" довольно длинный список услуг и товаров.

В общем, проблем с питанием для деревень, организованных по принципу Сато я не видел. Тем более что потом их всех можно будет переселить в тот же Гломстанг. Но у Санады на этот счет, похоже, имелись свои соображения.

— Да, следуя плану и реализуя твою задумку, мы, конечно, решим продовольственную проблему в будущем. Но все равно, так мы останемся слишком зависимы от внешних источников. К тому же, Кёр-Ат-Нар не был страной, которая выживала за счет торговли. Империя была самодостаточна и от того сильна. И я хочу, чтобы она стала такою вновь.

Я в ответ на такую заявление лишь почесал под нижней челюстью.

— Даже не знаю, что вам, босс, на это сказать. Уж больно у нас регион не подходящий для полноценного самодостаточного государства. Нет, при желании можно и болота осушить, и прочим декором местности заняться...

— А если прямо сейчас? — прищурился волшебник.

— Э-э-э, — задумался я. — Вы часом никакой гениальной идеи не ждете? А то у меня только одна, и та совсем дурацкая.

— А поподробнее? — широко улыбнулся Санада.

— Да все просто. Что у нас есть? У нас есть болото, — выложил я, прикинув, что ничего ужасного от озвучивания своих предположений точно не будет. — А болото — это много гнилой воды. Если же эту воду сделать не такой гнилой, то в ней тоже можно что-нибудь выращивать... В теории, конечно...

— Выращивать еду в болоте? — кажется, мое заявление немного выбило огра-мага из колеи.

— В запрудах или омутах, — поправил я его. — Ну, рыбу там, например, угрей каких-нибудь, сомов, раков... Водоплавающую птицу еще можно, на стаю достаточно будет пару плотов из камыша связать и пустить плавать рядом. В конце концов, водоросли какие-нибудь съедобные в Атаре должны водиться. Рисовые поймы организовать можно, но тут уже земельные работы надо проводить соответствующие.

Моя физиономия меж тем озарилась ухмылкой от мысли о том, что если реализовать все это в жизнь, то огры Новой Империи вполне смогут на основе имеющихся продуктов заняться массовым приготовлением суши и роллов. Чтобы уж, так сказать, окончательно соответствовать известным только мне стереотипам.

— Выбрать подходящие участки у берегов рядом с каждой новой деревней, поставить сети и заграждения с "очистными" рунами, и... — пробормотал Санада, ненадолго уйдя в себя, и вновь посмотрел на меня. — Как же просто... И это должно сработать!

— Всегда рад стараться, босс! — откликнулся я в ответ и тут же решил, что такой момент упускать явно не стоит. — Видите, какой я полезный и нужный. Мне, кстати, за это ничего не полагается? За мою очередную гениальную идею, выданную по первому же вашему запросу? Если уж не премия, так хоть "скидка" какая в рабочих моментах?

— И о чем же ты это, Шванк? — старый волшебник уже выпал обратно из сладостных грёз, что рисовало ему воображение, и хитро прищурился. Все-таки, опыт долгих прожитых лет просто так не пропьешь. Хотя многие и пытаются...

— Мэтр Санада, я маленький жалкий спинагон, а вы в последнее время взвалили на мои хрупкие шипастые плечи непомерный груз...

— К делу, — напомнил огр, не став выслушивать мою слезливую речь.

— Я о магических ловушках в Сато, — сознался я. — Я слежу за солдатами, учу их, наблюдаю за производствами, сам тренируюсь в поте лица. А теперь вы еще велели мне вызубрить эти печати и позаботиться о проходах в катакомбы.

— Это была твоя идея, — ответил мне заклинатель, с довольным видом опираясь на посох.

— Вот-вот, опять моя гениальная идея! Но я уже просто физически не успеваю заниматься всем этим. Да, я — баатезу, я могу подолгу не спать и работать на износ. Но проявите милосердие к моей приверженности пороку Праздности! В последние дни я даже не успел прочитать ни одной книги по истории, что вы еще тогда мне дали. А представьте себе, что может случиться, если я со своей жуткой непредсказуемостью в вопросах волшебства начну в таком вымотанном состоянии устанавливать где-то магические ловушки. Вы ведь так не то, что без полезного помощника, а без целой деревни остаться рискуете.

Над моими последними аргументами Санада явно задумался. Дело в том, что позавчера на моем первом занятии, где мэтр объяснял мне как при помощи трех рун создать простейшую ловушку, выпускавшую при активации облако газа, вышел небольшой конфуз. Причем, я совершенно честно не собирался делать ничего подобного. Кто-то ж знал, что маленькая ошибка в начертании "иероглифа", превратит газ в жидкость, и комната окажется залита по щиколотку кислотой... Которая затем разъест охранные знаки на полу, а после уже и сами мраморные плиты... И кусок коридора этажом ниже... И еще немного подземелий под ним...

— Не предлагаешь ли ты мне самому заняться установкой охранных чар? — уточнил мой наниматель, явно намекая, что такая работа ему не по рангу.

— Не предлагаю, — замотал я своим крокодильим рылом. — Лишь намекаю.

— Думаешь, у меня мало работы в мастерских? — ожидаемо ответил мне огр. — Ни одного другого специалиста у нас, пока что, нет. А каждый доспех и каждый клинок должны быть зачарованы самым надлежавшим образом. Впрочем, если хочешь, могу поменяться с тобой. Освоишь нужные плетения, и пожалуйста. Ты работаешь в оружейной, я — ставлю ловушки. Годится? — довольный оскал Санады можно было легко понять, если знать какая это мучительная и кропотливая работа — наносить подходящие "плетения" на оружие.

Недаром этот раздел артефакторики считался в Империи самым сложным, даже сложнее химерологии с ее трансформами. И здесь было недостаточно одного лишь чистого знания, усердия и прилежности. Металл, который оказывался в бою, при "обработке" надо было чувствовать, "завершать" и буквально преобразовывать своею силой на атомарном уровне. Одно неверное движение из-за секундного отвлечения или сбившегося дыхания, и заготовка будет безвозвратно утеряна. После чего в лучшем случае сгодиться на лом и в переплавку, и то не всегда. В общем, те еще заморочки...

— Согласен!

Судя по выражению лица, Санада такого ответа точно не ожидал. Но справился с собою волшебник на удивление быстро.

— Согласен? Тогда рассказывай, зачем тебе понадобилось залезть в оружейный цех в мое отсутствие? Ведь я прав, а, хвостатый?

— Эх, босс, — понурился я и печально махнул своими крыльями. — Не верите вы мне...

— Рассказывай! — голос огра прозвучал чуть жестче, и на какое-то мгновение мои чувства уловили колебания от той тугой и невероятно мощной "спирали" энергии, что таилась внутри у мага. А "раскрывался" он так нечасто, даже перед своими слугами.

— Не нужно ложных подозрений, о повелитель! — замахал я лапами, демонстрируя почти не притворный испуг. Ощущать себя планктоном рядом с китом — то еще удовольствие. — Я не собирался плести никаких коварных интриг у вас за спиной. С вами в этом деле вообще неинтересно, вы меня постоянно просчитываете. На самом деле, я просто хотел немножко разнообразить вооружение ваших воинов, прежде чем они будут готовы выйти на битву.

— И что ты посчитал нужным им выдать?

— Во-первых, щиты. Большие, прямоугольные, ростовые, — заметив искренний интерес в глазах Санады, я сразу расслабился и принялся объяснять свою задумку, сопровождая "визуальный ряд" активной жестикуляцией. — Огры — ребята немаленькие, и сбить их с ног непросто. Но возможно! Опять же, как бы ни были хороши доспехи, но скорость в них падает, да и идеально от стрел они не защищают. Но с таким щитом на лучников, вроде гоблинов или прочей шушеры, милое дело. Кроме того, если понадобится сбить строй или удерживать позицию, такие штуки тоже лишними не окажутся. А в обычное время, будут закидывать его за спину — вес не критический, и защита сзади дополнительная.

— К тому же на щиты можно привязать дополнительные руны для обороны от магических и кинетических атак, — кивнул сам себе Санада, уже сходу добавляя к моей идее своих наработок. — Да, это будет удобно.

— Ну а второе, тогда вообще в самый раз. Такие мечи, как мы сейчас делаем, со щитами в паре будут штуками жутко неудобными. Вот и надо парням выдать что-то попроще, попривычнее для них и покороче. Клевцы какие-нибудь, молоты или булавы. Шестопером из-за щита орудовать — самое то! К тому же в узком пространстве, в коридоре подземном или еще где, мечом большим не помашешь, а тяжелая дубина — она везде тяжелая дубина. Да и опыта в обращении с таким снаряжением у наших бывших дикарей с переизбытком.

Вторая часть моего предложения заставила мага нахмуриться. Все-таки, концепция "меч — оружие воина", пришедшая из старого уклада, мощно довлела над сознанием у Санады. Дубина и ей подобные средства жестко ассоциировались у волшебника с дикостью и варварством, из которого он мечтал выдернуть свой народ. Но близкое знакомство с такими понятиями как "рационально" и "эффективно" сделало свое дело.

— В качестве дополнительного оружия — пусть будут, но с общей обработкой, не более.

— Спасибо, босс, теперь-то мы собакоголовых встретим как надо.

— Верно, — вздрогнул волшебник, будто бы что-то вспомнив. — Тебе ведь скоро предстоит командовать моими воинами в первом серьезном деле. И негоже командиру Империи идти на такое с одним лишь убойным, но одноразовым заклинанием.

— Босс, вы о чем? — не понял я.

— Иди за мной.

Выйдя в зарешеченный коридор, Санада направился в один из отсеков на другой стороне и, погасив нить охранного барьера, провел меня внутрь. В этом месте вдоль стен стояли длинные стеллажи, на которых в горизонтальном положении было закреплено множество изогнутых мечей, отдаленных похожих на "катану", что всегда носил при себе хозяин Кёр-Тэнно. Похоже, все эти клинки были предназначены под руку огров-магов, хотя некоторые были еще меньше и вполне сгодились бы даже эльфу или человеку.

— Вот, этот будет в самый раз.

Выбор Санады остановился на одном из "маленьких" мечей с простою черной рукоятью и неброским украшением из золотых вставок. Резко выдернув оружие из металлических ножен, в которых оно покоилось, огр-маг вертикально взмахнул мечом, прислушиваясь с явным удовольствием к звуку рассекаемого воздуха. И на какую-то пару мгновений я отчетливо увидел, как по отполированной стали идеального лезвия, будто отражаясь, пробежали яркие языки багрового пламени.

— Этот меч был выкован из весьма необычного сплава, — произнес Санада с нескрываемой гордостью, заметив мое удивление. — В руках того, кто постиг хотя бы азы управления огненной стихией, он станет по-настоящему разрушителен и опасен. Отличная игрушка для демона, стоит отметить. И пока ты служишь мне — он твой.

Я с легким благоговением принял из рук хозяина протянутый мне клинок, рассматривая его во всех деталях и сразу почувствовав внутреннее тепло, что исходило от рукояти.

— Спасибо, босс, шикарная вещь, — на мое пораженное бормотание Санада лишь улыбнулся еще шире. — А это... Это же...

Мой взгляд упал на эфес клинка, украшенный замысловатым гербом. Совсем не таким, как на одеждах у моего нанимателя.

— Да, — почему-то с печалью ответил мне огр. — Я делал этот меч для старого друга. Но так и не успел отдать. А теперь он сослужит надежную службу тебе.

— Хотелось бы надеяться, но... — я покосился снизу вверх на волшебника. — Босс, для меня эта штука все-таки великовата. Нет, если все время парить и бить сверху, то да. А так...

— И это верно, — кивнул Санада, приглаживая левой рукой свою бородку. — Все-таки для командира Империи ты пока статью не вышел.

Странное выражение и хищный оскал, вновь расползающийся по лицу у мага, почему-то в этот раз вызвал у меня легкое чувство тревоги.

— Но с этим моментом мы вскоре кое-что сделаем.

* * *

Глава 6

Жаркий безветренный день и первое весеннее солнце, по-летнему яркое и безжалостное, с утра испарили немало влаги, подняв над всеми окрестными болотами заметную бледную дымку. К ночи небо напротив затянуло хмурыми обложными тучами, но из них вниз так и не пролилось ни капли. Для внезапной атаки такое сочетание из душного тумана и непроглядной темени было просто идеальным условием.

Прошлой ночью древние духи не подвели вожака в своих предсказаниях, как это часто бывало за последнюю зиму, и о чем никто из них, разумеется, не забывал. В этот раз Райлак вывел своих младших братьев из логова вовремя, а место для предстоящего нападения подходило настолько удачно, как никогда не бывало прежде. Смазанными тенями, практически бесшумно скользя между порослей колючего кустарника, и ступая один за другим след в след по болотным кочкам, стая уверенно шла вперед, живя предвкушением большой добычи и легкой охоты.

Среди гноллов не было уже тех, кто не знал бы, что в канун прошлого полнолуния на лагерь гоблинов, лежащий в развалинах к югу, напали твари из логова под черной башней, где обитал великий шаман ушедшей эпохи. Никто точно не знал, чем шумные недомерки помешали обитателям потаенного места, но спустя всего несколько дней, когда диск Селены начал идти убыль, разгромленное стойбище зеленокожих заняли огры из племени Окровавленных Палиц. "Охотничьи" угодья этого клана великанов и те, что издревле принадлежали стае Полосатых Грив, пересекались лишь в одном месте, но несколько кровавых столкновений между ограми и гноллами на памяти у ныне живущих воинов все-таки состоялось. А потому, кроме привычных желаний пограбить и проявить свою удаль в бою, каждый в отряде Райлака еще и рассчитывал утолить свою жажду мести.

Разведчики, посланные вожаком следить за новым лагерем Палиц, сразу заметили, что среди тех, кто занял развалины, нет взрослых огров-мужчин. Охраной женщин и детей внутри стойбища занимались лишь несколько сморщенных стариков, доживавших свой век, но пока достаточно сильных и крепких, чтобы не угодить в общий котел, да дюжина подростков, еще не вошедших в пору окончательной зрелости и не принявших инициации полноценных воинов. Похоже, едва вернувшись из прошлого рейда, вожак-полукровка опять увел свою стаю в новый набег. В прошлый раз ему удалось вернуться прежде, чем кто-либо из окрестных племен заметил его отсутствие. Но в этот раз духи Удачи ему не способствовали. А вот Полосатые Гривы свой шанс потерять не желали.

Лишившись женщин, те огры, что вернутся на пепелище, будут вынуждены покинуть эти насиженные места. Они уйдут в чужие края в поисках самок и буду биться с другими кланами, либо погибнув и попав в рабство все до единого, либо вырвав богатство и славу в битве, заняв места проигравших. В любом случае, больше Окровавленные Палицы не появятся на этих землях в ближайшие годы, и тогда Полосатые Гривы смогут предъявить свои права на их территорию, что в конечном итоге непременно приведет в их ряды множество безродных гноллов, и силы клана возрастут еще больше. Но, кроме того, что сулит ему изгнание огров в будущем, Райлак не забывал и о текущей выгоде. Удачный набег против настолько сильных врагов полностью восстановит его репутацию в племени, пошатнувшуюся из-за череды случайностей и неудач. А если большая часть воинов снова поверят в своего вожака, то Айквару, давно метящему на место Райлака, и молодому, но наглому не по годам, Скайвиру придется поджать хвосты. К тому же в лагере Палиц их точно должна была ждать добыча, которую огры взяли в своем последнем рейде, и этот факт еще больше подстегивал гноллов к активному действию.

Зайдя с подветренной стороны от развалин так, чтобы чувствовать запахи тех, кто был в стойбище, но не выдать подобным образом своего присутствия, пусть нюх у огров и был таким же скверным как у людей и дварфов, стая расположилась на непродолжительный отдых в заболоченных зарослях "сизого камыша". Воины Райлака проверяли свое оружие и снаряжение, находясь по колено в стоялой воде, но к подобным трудностям каждый из них давно был привычен, как и всякий родившийся в Проклятых Землях Атара.

Со стороны вражеского лагеря из темноты, ориентируясь больше на слух и по запахам, чем благодаря зрению, подошли разведчики, заранее высланные вперед.

— Вожак, ты был прав, прав во всем, как и всегда, — преданно заглядывая Райлаку в глаза, хрипло пролаял Йангат, самый быстрый и верткий охотник среди Полосатых Грив.

— Их мало, лишь самки и детеныши, — поддержала первого разведчика Сайгиль, одна из немногих, кто всегда сражался в рядах наравне с самцами. — Трое стариков, еще могущих поднять дубину над головой, но уже слишком дряхлых и древних, чтобы сделать это хотя бы дважды. Легкая добыча для наших стрел...

— Хорошо, — кивнул своей лобастой головой Райлак, в который раз проверяя завязки на своем доспехе из плотно подогнанных латных пластин.

Вокруг бесшумными тенями возникли другие воины, что доказали свое право говорить в присутствии вожака. Йангат коротко поведал им о поле предстоящего боя, хотя многие бывали в этих краях на охоте и прежде, а потому прекрасно знали, что представляют собой развалины, где ранее обитали гоблины.

— В этом месте ветер дует на нас, но остатки каменных шалашей будет удобнее атаковать, если пройти вдоль берега на две сотни шагов, — заметил Айквар.

— Склон холма в том месте куда более пологий, — тут же согласился с этим Скайвир. — И на пути будет больше камней, за которыми можно укрыться.

— К чему такие сложности? — отмахнулся Райлак.

— Если кто-то встретит нас у остатков каменного частокола, то сумеет задержать там даже малым числом, — продолжил упорствовать молодой. — К тому же, земля здесь отсюда до самых развалин совершенно открыта, и чужие стрелки смогут бить преспокойно, не боясь промахнуться даже в тумане. А если кто-то зайдет на них сбоку...

— Наши лучники выбьют всех, кто попытается встать на склоне холма, — перебил Скайвира вожак с ворчливыми нотками раздражения в голосе. — Но если ты так желаешь, то возьми своих воинов и пройди тем путем. И если вдруг нас встретят враги, которых здесь нет, иначе Сайгиль и Йангат окончательно потеряли нюх, — на последних словах разведчики с презрением посмотрели на гнолла, посмевшего сомневаться в их навыках, — то тогда, вы ударите по ним и расчистите путь. Только выступайте не вместе с нами, а чуть погодя, чтобы несуществующий враг точно себя проявил.

Последняя фраза уже прозвучала из уст Райлака явной насмешкой, и многие воины тоже оскалились, оценив жестокую шутку вождя. Получалось, что теперь Скайвир и его бойцы должны были идти "позади" остальных, нанося свой "боковой удар". А к тому времени, когда молодые гноллы, которых с недавних пор возглавлял юный выскочка, поднимутся на холм, основные силы стаи уже будут в стойбище огров. Если же все так и случится, то воины Скайвира останутся без славы и почти без добычи, после чего наверняка захотят сменить предводителя. Угрюмо заворчав и нахмурившись исподлобья, Скайвир все понял одним из первых, но спорить с приказом Райлака уже не осмелился.

— Как скажешь, вожак.

Покончив с приготовлениями, гноллы выдвинулись вперед. В рваных разрывах туч стали проглядывать редкие тусклые звезды, но туман был по-прежнему густым и плотным. Рассыпавшись широкой цепью, полсотни воинов под предводительством Райлака вышли на твердую почву. Пригнувшись как можно ниже, почти к самой земле, гноллы ринулись вверх по склону холма, сжимая в длинных передних лапах свое любимое оружие — боевые косы, копья с широкими наконечниками и грубые самодельные вуги. Тяжелая алебарда из настоящей стали была только у предводителя племени. Как и доспехи, она досталась ему как трофей во время одного удачного нападения на караван, шедший в Гломстанг. Всем остальным псоглавцам приходилось довольствоваться в качестве оружия и доспехов работой хобгоблинов и собственными творениями из выдубленной кожи и перекованного металла. Три десятка лучников остались в зарослях, наложив длинные оперенные стрелы с калеными наконечниками на тетивы из звериных жил, и готовясь прикрыть своих братьев издалека, если вдруг это понадобится.

Мертвецкая тишина, предварявшая назревавшую бойню в лагере огров, нарушалась лишь шелестом "камыша" и редкими шорохами со стороны нападавших. Однако, в тот самый момент, когда первые гноллы, наконец, добрались до остатков ограды, которую упоминал Скайвир, душную ночь вдруг прорезала звонкая команда на наречии, неизвестном воинам Райлака. И почти тот час же ее собою сменил куда более знакомый многим, пугающий рев десятков огрских глоток.

Куски дерна и полотна, обшитого мхом, полетели в разные стороны, и в земле одна за другой стали появляться глубокие округлые ямы. А уже из них на пути у атаковавших гноллов вырастали высокие массивные фигуры, сжимавшие в руках тяжелые железные палицы и большие щиты прямоугольной формы. Лязг стали, громкие вопли атаковавших и хруст ломающихся костей стремительно заполнили собой недавнюю тишину. Воины из племени Полосатых Грив не привыкли отступать перед врагами, даже если те появлялись внезапно и неожиданно. Да и остановиться эту атаку не смог бы сейчас даже Райлак.

Вот только противники в этот раз были не так-то просты. Окажись здесь в роли врагов обычные огры, даже тогда у гноллов был бы еще немалый шанс удачно прорваться сквозь редкий строй и проложить себе дорогу вперед по трупам. Но эти огры не походили ни на что, виденное кинокефалами раньше. Большие щиты сводили на нет все преимущество нападавших, что должно было дать им оружие с длинными древками. Копья и вуги бессильно скользили по гладкой стальной поверхности, а огры отточенными движениями отбрасывали их от себя влево и, делая шаг, сближались с противником, нанося им удары своими ребристыми булавами. В схватке с людьми и другими народами, населявшими Атар, гноллы могли использовать свое преимущество в высоком росте для проведения "верхних" атак, но против огромных людоедов подобный прием не годился. Обычно, псоглавцы старались держаться на расстоянии, подсекая могучим гигантам ноги и изводя их бесчисленными мелкими ранами. Но щиты, начинавшиеся почти у самой земли, и закрывавшие огров до самых глаз, стали практически непреодолимым препятствием на пути у этой тактики, проверенной десятилетиями. К тому же, даже если вдруг чьей-то атаке и удавалось обойти преграду в виде щита, то оружие гноллов лишь бессильно било по толстым пластинам необычных доспехов, которые носили эти странные огры.

Быстро оглядевшись по сторонам, Райлак сразу понял, что совершил непростительную ошибку. Эта схватка была ими проиграна с самого начала. Враг оказался явно не по зубам Полосатым Гривам. Огров было не больше полутора десятка, но позиция на вершине холма вкупе с оборонительной тактикой великанов давала им невероятное преимущество. К тому же, огры убивали или, как правило, выводили из боя своих противников с первого же удачного удара, и к этому моменту на земле и остатках каменной изгороди валялось уже не меньше дюжины воинов, сокрушенных тяжелыми палицами. Над головой у гноллов свистели стрелы, которые выпускали лучники, засевшие в зарослях, но против щитов и доспехов врага они были настолько же бесполезны, как и все остальное. В стороне несколько псоглавых воинов сумели зацепить своего противника множеством крюков, покрывавших их боевые косы с обратной стороны, и каким-то чудом повалить эту бронированную тушу на землю. Однако на помощь упавшему огру тут же пришли ближайшие соратники, в считанные мгновения разбросав всех гноллов, накинувшихся с разных сторон на лежащего врага и пытавшихся добраться до уязвимых мест в его металлической "шкуре". Становилось понятно, что даже если сюда подоспеет Скайвир, который к этому времени только выбирался из болота, и сумеет атаковать вдоль склона, то не принесет им победы. Чтобы переломить ситуацию, двух десятков гноллов сейчас было бы явно недостаточно. А ведь враги, похоже, пока вообще не понесли потерь.

— Отходить! — со всей силой, дарованной ему от рождения, Райлак ударил алебардой в щит огра, наседавшего на него, и сумел слегка отпихнуть от себя настырного великана.

Не дожидаясь больше другой подходящей возможности, вождь тут же отпрыгнул назад и заскользил вниз по склону, стараясь не запнуться о случайный камень или кого-то из мертвых бойцов Полосатых Грив, тела которых уже в немалом количестве скопились к этому моменту у подножья холма.

— Отходить! — рявкнул Райлак еще раз, срываясь на хрип. — Назад, бесовская сыть!

Приученные с самых молочных зубов во время битвы во всем и всегда беспрекословно повиноваться словам вожака, гноллы резко отхлынули прочь от гигантов, закованных в сталь. Стараясь побыстрее оказаться внизу, бойцы волокли за собой раненных братьев, то и дело, оглядываясь назад через плечо. Но огры с щитами не стали пускаться в погоню. Они замерли на прежнем месте, а за их спинами вновь раздалась команда на том языке, который прежде Райлаку не доводилось слышать.

Тяжелые прямоугольные щиты, покрытые свежими следами недавней битвы, синхронно сдвинулись влево, а их владельцы шагнули в сторону, раскрывая в своем и без того не слишком плотном строю четыре широких прохода. А спустя мгновение, из них появилось около десятка огров в доспехах, до этого момента еще не принимавшие участия в битве. Прыгая прямо вниз со склона, новые воины держали обеими руками, занося к левому плечу, могучие клинки, одни только изогнутые лезвия которых достигали в длину не меньше двух метров. Всего за несколько секунд, игнорируя многочисленные стрелы, отскакивавшие от их брони, мечники врага нагнали беспорядочно отступавших гноллов и сходу врубились в их массу. Зеленым светом засверкали причудливые рунические знаки на чудовищных полукружьях из стали, что с пугающим звуком засвистели в воздухе, собирая новую обильную жатву крови среди Полосатых Грив. Воины Райлака еще поначалу попытались защищаться, но зачарованное оружие легко разрубало древки копий и вугов, подставленных под удар, а заодно и руки, сжимавшие их. Не выдержав больше подобного избиения, стая обратилась в паническое бегство.

Рыча проклятья, вождь метнулся через туманную темноту, стремясь побыстрее добраться до спасительных зарослей на краю болота. Поражение было полным, и в дело для каждого гнолла вступил древний закон, прочно укоренившийся в землях Атара за минувшие сотни лет. Закон личного выживания и спасения собственной шкуры.

Из-за спин огров, все еще стоявших на возвышенности, высоко в воздух, совершая частые взмахи крыльев, взвился небольшой силуэт. Не по размеру длинный меч взметнулся вверх в лапах у существа, покрытого множеством мелких шипов. Лезвие клинка раскалилось до красноты за считанные мгновения, и с острия сорвался вниз яркий сгусток багрового огня. Пламя, подобно подожженному маслу, что выплескивали из котлов на головы своих врагов люди из Гломстанга и Рейвенгарда, хлестнуло по "камышовым" зарослям прямо перед мордой Райлака. Несмотря на сырую погоду, болотные травы вспыхнули сразу и с громким треском, дыхнув на отступающих гноллов обжигающим жаром. Испуганные вопли лучников, уже удиравших подальше от места сражения, но застигнутых внезапной стихией, стремительно переросли в крики боли и предсмертные хрипы. Высокие силуэты, объятые пламенем, метались в буйстве огненных всполохов, и это зрелище пугало и завораживало одновременно.

Обернувшись, Райлак почувствовал, как от гнева у него начинает выступать на губах серая пена. Ярость, порожденная страхом и пониманием того, что бежать больше некуда, разбудила в вожде разбитого клана воистину животную злобу. Райлак не боялся мечей и копий, презирал ловушки и стрелы, и лишь только магия, постичь суть которой у него никогда не получалась могла испугать этого гнолла по-настоящему. Но горе было тому, у кого это все-таки получалось.

Плечистый огр, размахивавший свои двуручным мечом, как раз приближался к Райлаку, небрежно развалив на две половины какого-то замешкавшегося бойца из числа Полосатых Грив. Алебарда в лапах вождя бросилась навстречу зачарованному оружию со скоростью, не уступавшей броску болотной гадюки. Новый удар меча оказался сбит и остановлен еще на середине движения. Райлак метнулся из стороны в сторону, на пару секунд его очертания стали размытыми. Окованное древко еще раз остановило изогнутый клинок, не принимая его на себя, а отбрасывая скользящим тычком по плоской стороне лезвия. А затем могучий удар опустился огру на голову. Шлем великана выдержал эту атаку, но сам людоед заметно покачнулся, будучи явно всерьез оглушенным, и сделал пару неловких шагов. Терять представившуюся ему возможность Райлак не стал. Проскочив за спину к врагу, гнолл перехватил алебарду по-новому, и вонзил длинное острие на конце под колено противнику. Какой крепкой броня не была бы, но в ней всегда найдутся удобные бреши. Это Райлак понимал прекрасно, и кровь, брызнувшая между сочленений доспеха, доказала, что он оказался прав.

С негодующим ревом огр припал на пробитую ногу, а Райлак замахнулся вторично, метя теперь острием алебарды в узкий просвет между шлемом и панцирем. Но прежде чем он успел нанести свой удар, грудь самого вождя пронзило узкое лезвие. Оно было похоже на мечи, которыми орудовали великаны, и также сияло зелеными рунами, но было заметно короче и аккуратней. Закашляв кровью, Райлак попытался повернуться назад, чтобы хотя бы увидеть лицо своего убийцы и подарить ему посмертное проклятье умирающего вождя. Но лик нападавшего был скрыт за глухим необычным забралом, а сам он был явно пониже ростом, чем прочие огры. Его доспехи были схожи с теми, что носили другие, вот только казались еще более ладными и... Пожалуй, красивыми. Впрочем, Райлак и не знал значения этого слова, и поэтому так и не смог сформулировать это последнее впечатление своей угасающей жизни. Второй клинок в правой руке неизвестного, точно такой, как тот, что уже вонзился гноллу в спину, описал короткую дугу, снеся лобастую голову с плеч.

* * *

Любая хорошая операция требует тщательной и всесторонней подготовки. Если память мне сильно не изменяет, то довольно известный в одном мирке полководец по имени Сунь Цзы говаривал, что победу в битве следует одерживать еще до начала самого сражения. И спорить с этим умудренным военачальником у меня не было никакого желания.

Своим главным козырем в предстоящем и неизбежном столкновении с гноллами из клана Полосатых Грив я решил сделать внезапность. Тот факт, что мне было точно известно о том, что знает наш враг относительно деревеньки Сато и ее обитателей — давал моим подчиненным определенное преимущество, но останавливаться только на этом я не собирался. И первым шагом, предпринятым к дальнейшему развитию своей победоносной стратегии, стала приведение в порядок такого обязательного войскового подразделения, как полевая разведка.

Два семейства болотных крысюков, чья плодотворная деятельность в упомянутой сфере немало способствовала замыслам мэтра Санада в прошлом, послужили, так сказать, базой для формирования новой службы в возрождающейся имперской армии. Помучив шефа несколько дней своими безумными предложениями, я без труда на третьи сутки выдавил из него разрешение на то, чтобы присоединить крыс ко всем "структурам" Кёр-Тэнно на полноценной основе. Раньше голохвостые прохиндеи, поставляя информацию Санаде, получали за это скромное вознаграждение лишь как некий "левый приработок", а все остальное время вели обычный полудикий уклад, плодясь в невероятных количествах, "воюя" с крупными хищниками, да охотясь на огромных лягушек в окрестностях башни. Я же эту практику решил изничтожить в корне.

К новым обитателям, занявшим несколько подвальных залов, больше всего претензий возникло, конечно же, у Заграха. Но я, прикрываясь повелением руководства, вынудил злобоглаза смириться с судьбой и "поставить на довольствие" всех новых членов нашей большой и дружной семьи. Кроме того, литейный, швейный, кожевенный и кузнечный цеха получили от меня подробные заказы на изготовление всего самого необходимого, что должно было придать крысюкам некий цивилизованный облик, куда более подходящий слугам местечкового Темного Властелина, чем кучке болотных дикарей.

О всяких маскировочных приспособлениях, вроде плащей, обшитых мхом, или плетеных палатках-корзинах, с двух шагов не отличимых от обычной заросшей кочки, мы тоже, разумеется, забывать не стали. Но их изготовление занялись уже сами крыски, благо опыт в этом деле у них был огромный. А, кроме того, я подрядил ту часть голохвостых, что не была занята в разведывательных действиях, к сбору по болотам трав, грибов и кореньев, а также прочих полезных ингредиентов, что могли пригодиться для изготовления разных алхимических зелий, эликсиров, ядов и других занятных веществ. Несмотря на то, что соответствующие запасники Кёр-Тэнно были довольно обширны и забиты почти под завязку, лишних материалов в данном деле, по моему скромному мнению, быть не могло.

Единственный вопрос, которым меня неожиданно и очень всерьез озадачил Заграх, была численность крысюков. В "диких" условиях их популяция успешно контролировалась природными факторами, начиная от хищников самых разных форм и размеров, любивших полакомиться крысятинкой, и заканчивая спорадическими кровавыми разборками внутри самого клана. В нынешней ситуации, когда я обеспечил крысюкам регулярное питание и безопасное проживание плюс некоторое "медицинское" обслуживание, численность хвостатого поголовья должна была подскочить до астрономической цифры и продолжать расти с каждым новым периодом размножения, наступавшим примерно раз в месяц. Поломав свою рогатую голову, я обратился с этой проблемой к Санаде, на что огр-маг без всяких раздумий сообщил мне, что легко может пускать большую часть "пополнения" на опыты. Благо, проектов, требующих испытаний на живых организмах, у хозяина башни было с избытком, а крысюки для этого дела, мол, подходили как нельзя лучше. Меня от такого подхода по первому делу знатно перекорежило, потому как, хотя я и стал демоном, но пока как-то не проникся до конца их мрачной философией безжалостности. Правда, как выяснилось чуть позже, сами крысюки против такого подхода к своему потомству были, в общем-то, и не против. Но тут уже я пошел на принцип и раскопал в библиотеке Санады пару рецептов, которые позволяли создать специфические порошки, чье действие при добавлении в пищу должно было оказаться не хуже, чем у "солдатского брома". Впрочем, некоторое число голохвостых для своих экспериментов Санада теперь каждый месяц все равно должен был получать. Ну, так, если подумать, пусть лучше и вправду, сначала на них испытывает свои разработки, чем на кобольдах или сразу на ограх.

Кстати, о людоедах. Подготовка Харакала и его подчиненных к предстоящей битве была вторым и самым важным пунктом затеянного мною плана. Получив новое вооружение и обмундирование, огры активно тренировались и осваивали навыки ведения боя под моим непосредственным руководством. Процесс двигался туго, но поступательно, и с каждым прошедшим днем бывшие варвары все больше и больше привыкали к тому, как правильно владеть своим новым снаряжением и работать в команде, а также использовать на полную катушку все возможности своего обновленного разума.

Единственной неудачей стал в этом вопросе гигант Громгул, и спустя какое-то время мэтр Санада забрал его к себе на испытательный полигон. При этом у нас едва не возник небольшой личный конфликт, поскольку Харакал к Громгулу был очень привязан, а ума, чтобы осознавать, чем именно маг занимается в своих лабораториях, у полуогра хватало теперь вполне. Так что, пришлось мне срочно вмешаться и провести пару "назойливых" атак против высшего руководства на тему дальнейшей участи здоровяка Громгула. К счастью, Санада с самого начала собирался использовать огра лишь для "контрольных" опытов по физической трансформации, которая уже отрабатывалась на крысюках. То есть, раз уж не получилось сделать Громгула умнее, то старый заклинатель решил попробовать улучшить те показатели, что были даны великану от рождения. Таких объяснений вкупе с моими клятвенными заверениями, что Громгулу почти ничего не угрожает, для Харакала оказалось вполне достаточно.

К сожалению, только этими вопросами вся суета и беготня последних недель для меня не ограничилась. Кроме подготовки огров и создания крысиной разведки на мои слабые шипастые плечи легли без исключения все проблемы, связанные с благоустройством Сато, включая запечатывание подземных тоннелей и создания там магических ловушек. А ведь, кроме того, я еще и пытался урвать хотя бы по паре часиков в день на собственные тренировки в магии и овладении тем шикарным мечом, что мне подарил Санада.

Поскольку мои успехи в обучении искусству волшбы были довольно необычными, огр-маг не рискнул пускать это дело не самотёк. Хотя раньше он явно рассчитывал сделать все как раз именно так, оставив меня один на один с библиотекой после краткого курса общей теории. Видимо, просто представив себе на пару секунд, чего я могу натворить при бесконтрольном самообучении, Санада решил, что сохранение Кёр-Тэнно в целости и сохранности все-таки будет стоить небольших затрат его личного времени. Правда, и тут волшебник попытался слегка схалтурить. Те секции библиотеки, где хранились свитки и книги с наиболее опасными магическими "рецептами", Санада запечатал специальным заклятьем, что не позволяло приблизиться к полкам кому-то, кроме него самого. После этого, маг уже сам выдавал мне из архива то, надобность чего мне удавалось обосновать. Исходя из этих условий и памятуя о предстоящем сражении с гноллами, я вытребовал у огра базовые заклинания для управления ветром и еще несколько специфичных фокусов, относящихся к искусству "погодной маскировки" и мелких иллюзий.

Спустя две недели после первого появления в башне огров из племени Окровавленных Палиц, в направлении Сато выступил боевой отряд, состоящий из тридцати пяти солдат и одного офицера, при поддержке одной воздушно-магической единицы. Пока бойцы Харакала маршировали по направлению к развалинам, я успел добраться до поселения и принять доклад у разведчиков и кобольдов, занимавшихся подземными работами.

По словам крысюков, разведчики гноллов объявлялись в последние дни поблизости от Сато с возрастающей регулярностью, но те голохвостые, что были высланы на дальние подступы, наблюдать за болотными тропами, приближения крупных отрядов пока не заметили. Особенно сильно нам в нынешней ситуации играло на руку то, что гноллы совершенно никак не связывали между собой обитателей поселка и присутствие в его окрестностях большого количества крысюков. "Совместная работа" разных видов была для обитателей Атара делом редким и необычным. Иногда, конечно, случалось, что какое-нибудь сильное племя орков или троллей подминало под себя клан гоблинов или ящеров, но обычно такие "конфедерации" существовали недолго. И уж точно, никто и никогда не смог бы себе представить, что крысюки могут работать на огров, да еще и полностью добровольно. Так что, на шнырявших вокруг лазутчиков, разведчики гноллов не обращали никакого внимания. И очень зря, стоит заметить...

У кобольдов же дела обстояли даже лучше, чем у крысов. Все первичные "заплатки" были уже наложены, никакой гадости из туннелей за время работ не повылазило, а сам процесс "зодчества" понравился многим чешуйчатым работягам гораздо больше, чем привычные будни в шахте по добыче железа. Достав заранее приготовленный свиток, в котором содержались инструкции по установке магических "капканов", я сразу же отправился в катакомбы, а кобольды получили новое задание — копать ямы-ухоронки вдоль рубежа, намеченного мною для нападения гноллов. Пускай сами псоглавцы еще и не догадываются, что атаковать они будут именно здесь. Как говорится, это уже их сугубо личные трудности.

К вечеру крысиный дозор донес о появлении новой пары вражеских лазутчиков. Я к тому времени как раз закончил с установкой ловушек и мирно почивал у большого костра в центре деревни, балуя свой желудок слегка обжаренными на железном противне сочными слизняками, которых детеныши огров регулярно ловили в окрестных топях. Очень даже ничего так деликатес, занятный весьма. И получше, кстати, всяких хранцузских улиток, хочу заметить. Повелев кобольдам временно прекратить земляные работы, мне пришлось отправляться на перехват отряда солдат из Кёр-Тэнно, уже почти добравшихся до самых развалин. Остановив Харакала и его бойцов примерно в получасовом переходе от Сато, я приказал им ожидать на месте, после чего накрыл огров "куполом тишины" и "площадным" заклятьем невидимости, точно также как до этого я поступил с раскопками, что проводили кобольды. Заклинание, задачей которого было блокировать запахи, тоже весьма пригодилось. И не столько для того, чтобы скрыть запах огров, сколько из-за свежего аромата дубленой кожи, исходившего от их амуниции и одежды.

Сами-то воины Новой Империи давно не разили той застарелой прогнившей вонью, что была привычна для каждого огра, буквально, с момента его появления свет. В вопросах личной гигиены я был жесток с подчиненными больше всего, так что о русской бане и прелестях парной бывшие дикари узнали буквально на первый день своего пребывания в башне, еще даже раньше, чем прошли через ментальную трансформу. И что самое занятное, больше всего меня в этой идее на сей раз поддержал вечно всем недовольный Заграх. Конечно, физиология и иммунитет огров серьезно отличались от человеческой, и всевозможные "походные" заболевания — главный бич всех армий мира, ставшего местом моего рождения — великанам грозили не так уж сильно. Дизентерия, холера и тиф, выкашивавшие на Терре до начала сражений больше солдат, чем вражеские мечи, стрелы, картечь и пули, были для огров не страшнее легкого насморка, а некоторым заболеваниям людоеды были вообще неподвержены. Но, тут я снова пошел на принцип, да и эстетика Старой Империи предполагала, что солдат должен не только быть эффективным оружием в битве, но и радовать глаза своим внешним видом и бравостью. Так что с вонью и "забавными" манерами, вроде вытирания жирных пальцев после еды о собственные волосы или одежду, я принялся бороться бескомпромиссно. И победа, в конечном счете, была-таки мною одержана! Во всяком случае, в рядах зарождающейся армии. Обитателям Сато всю прелесть регулярного мытья еще только предстояло познать, равно как и то, что такое полноценное сельское хозяйство в условиях болотистой местности.

Разведчики кинокефалов шныряли вокруг поселка почти до самой полуночи, и только потом убрались обратно в том направлении, откуда пришли. После этого я дал отмашку, и кобольды вновь вернулись к работе, а воины Харакала вполне благополучно добрались уже до деревни. Обитатели Сато встречали солдат Кёр-Тэнно с немалой радостью, чему особенно способствовали большие плетеные корзины, по одной из которых каждый огр принес на спине. В "подарочных коробках" были продукты, одежда, различная утварь и рухлядь, предназначенная для того, чтобы придать деревне окончательно обжитый вид. Кроме того, на обитателей поселка произвели немалое впечатление те изменения, что случились с ограми, которые побывали в башне. Причем, внешние метаморфозы вызвали реакцию куда более бурную, чем даже скачки в умственном развитии соплеменников.

В целом, это как раз было понятно. Сами жители Сато еще оставались детьми диких негостеприимных земель, а у солдат Кёр-Тэнно действительно было на что посмотреть. Взять, хотя бы, походные портупеи, которые бесы-кожемяки изготовили для каждого воина по личной мерке и согласно старым эскизам павшей Империи. Надевавшиеся поверх брони, эти предметы амуниции имели множество подсумков, как на поясе, так и на передней полосе толстой кожи, перечеркивавшей солдату наискось грудь. В каждом таком отделении хранились какие-то важные походные мелочи, а также некие аналоги сухих пайков из вяленого мяса и сушеных грибов, плюс лекарственные препараты и средства для оказания "первой помощи". А все это вместе позволяло совершенно не задумываться о такой вещи, как солдатский рюкзак, оставляя место для переноски ростовых щитов или корзин с "гуманитарной помощью". Сзади на портупее были также приторочены ножны с длинными мечами. Это, кстати, был лишь походный вариант переноски, выдергивать двуручные дуры из-за спины в бою огров никто не заставлял, да и сделать это было физически почти невозможно. Поэтому для внезапных столкновений на марше у солдат были при себе еще и длинные кинжалы за поясом. Плюс теперь, моими трудами, к ним в компанию добавились увесистые шестоперы.

О появлении крупного отряда гноллов крыски сообщили буквально на следующее утро. Псоглавцы выступили по направлению к Сато с таким расчетом, чтобы подойти к деревне в ночное время, что, в принципе, было понятно. К несчастью для них, моя тактическая ловушка уже тоже было расставлена и полностью готова к их встрече.

Усугубив поднявшийся к вечеру болотный туман своей собственной магией, я немного повозился с постоянной привязкой к месту, но все-таки "зафиксировал" ветер, дующий от поселка так, чтобы подветренной стороной была имена та, где уже попрятались в ямах мои подопечные. Прошедшие сутки они просидели в катакомбах, готовясь к сражению, и теперь пребывали в легком возбуждении, желая наконец-то опробовать свое новое оружие и навыки в реальном бою. Меня, признаться, тоже бил легкий мандраж.

На самом деле, весь мой блестящий план мог сорваться в любое мгновение по целому ряду причин. Хватило бы и того, что крысиная разведка ошиблась, и среди гноллов все-таки оказался хотя бы один слабенький шаман. Мои самолепные "иллюзии" и прочие магические фокусы пока еще были не настолько хороши, чтобы оставаться совершенно незамеченными для существ, хоть сколько-нибудь разбиравшихся в волшбе. Конечно, в своих заклинаниях я уже пытался использовать кое-что из так называемых "элементов сокрытия", подсмотренных мною в структурах тех магических ловушек, что устанавливал в катакомбах под Сато. Но на данный момент мои навыки на фоне общепринятой магической практики этого мира можно было назвать лишь смехотворными.

Тем не менее, дальнейшие события развивались по намеченному плану, не отступая от него ни на йоту. Закон Всемирной Подлости (он же закон Мерфи, по-научному) так и не пожелал вступить в свою силу, и гноллы начали штурм именно там, где я и хотел. Сидя на верхушке одной из обсыпавшихся стен, я, стиснув зубы, с замиранием сердца следил за разворачивающимся внизу представлением. Собакоголовых, по подсчетам крыс, должно было быть около сотни. На главном направлении я выставил против них двадцать пять огров. Еще по полдесятка были расставлены на опасных направлениях, чтобы прикрывать фланги. Все-таки, осторожность и предусмотрительность в военном деле вещи нужные и полезные. В общем, расклад был теоретически один к четырем, то есть не слишком удачным. А значит, Харакалу и его парням предстояло доказать свое превосходство на чистой выучке и слаженности действий. Ну, и о доспехах с зачарованным оружием тоже не стоило забывать, конечно.

Сигнал я подал вовремя, и солдаты Кёр-Тэнно покинули свои укрытия, действуя строго по намеченному ранее плану. Внезапное появление бронированных гигантов на вершине склона, превратило целенаправленную атаку гнолльей стаи в нечто весьма хаотичное. Всего несколько минут методичной бойни, и, к моему немалому удивлению, псоглавцы стремительно отхлынули назад, похоже, всерьез собираясь бежать. На то, сколько гноллов уже убито к этому времени, я в тот момент как-то не обратил внимание. А вот помочь отряду мечников-преследователей, высланных Харакалом вдогонку за улепетывающим противником, у меня получилось легко и непринужденно. Если говорить честно, то эти буйные заросли сухого "камыша" не давали мне покоя еще с того момента, как я приметил позицию для будущего поля боя. Подарок Санады был вещью действительно нереальной, и расставаться с мечом в последнее время мне хотелось все меньше. Легкий "впрыск" магической энергии с минимальными, в моем случае, затратами на придание ей свойств огненной стихии, и мощный поток пламени сорвался с отполированного лезвия, мгновенно подпалив укрытие, откуда вели стрельбу вражеские лучники.

Покружившись над затихающей схваткой и понаблюдав, как огры дорезают последних бойцов из племени Полосатых Грив, я не сразу заметил шум из развалин слева. Именно там был расположен один из отрядов бокового охранения, и как выяснилось, отправлены парни были туда не зря. Два десятка гноллов действительно попытались пробраться в том месте, пользуясь более удобной местностью, но, не успев прийти на помощь своим собратьям, напоролись на пятерку латников-огров. К тому моменту, когда я спикировал вниз, чтобы разобраться в происходящем, в живых оставалось уже лишь чуть больше дюжины гноллов. Солдаты Кёр-Тэнно, методично следуя правилам боя, зазубренным под моим непосредственным руководством, не лезли сильно вперед, но сумели загнать врага в какую-то загогулину между развалин и блокировать единственный путь отхода. Нападать и пытаться покончить с противником огры не торопились, сбив из своих щитов подобие стены поперек прохода и хладнокровно дожидаясь подхода дополнительных сил. Все-таки кучка озверевших гноллов, зажатая в угол, была опасным врагом, а моих ребят было всего лишь пятеро, и свой фактор внезапности они уже полностью израсходовали.

Приземлившись на край выпирающей кровли, почти над самыми головами у Полосатых Грив, я с интересом принялся рассматривать наших врагов поближе. Сбившись в кучу и ощетинившись вугами и боевыми косами, гноллы с явной и безнадежной обреченностью готовились принять свой последний бой, подороже продав свои полосатые шкуры. Что-что, а некое уважение эти нелюди все-таки вызывали. Сломленные, но не сдающиеся, а главное сильные, другие-то в этих краях и не выживали. Эх, была — не была!

— Эй, лохматые! — громко свистнув, обратился я к кинокефалам. — Вы бы это, сдавались бы по-хорошему, пока мы добрые.

Мой оклик заставил гноллов синхронно вздрогнуть, в отличие от огров, сохранивших при моем появлении флегматичное спокойствие. Несколько вытянутых морд, искаженных оскалами желтых клыков, задралось тут же вверх, сопровождаемых хриплым рыком, рвущимся из нечеловеческих глоток.

— Ты еще кто?! — громко рявкнул самый крупный воин из числа уцелевших, хотя, судя по внешнему виду, он среди них был чуть ли не самым юным.

— Меня Шванк зовут, — ответил я, ничуть не стесняясь. — Для вас мэтр Демон, если хотите. Присматриваю тут по приказу своего нанимателя за небольшой группой огров, что только что оставила от вашего племени лишь воспоминания. Впрочем, нет. Оставит, когда доберется до вашего лагеря в топях через пару дней, — в конце в мой голос добавилось чуть-чуть угрозы и легкий намек.

Не то, чтобы высокая дипломатия была в Атаре в большом фаворе, но с другой стороны — если меня не поймут, то никакого смысла дальнейшие заигрывания с Судьбой не имеют. Глупых и несообразительных подчиненных у меня и без того хватает с избытком.

— И что с того?! — снова рыкнул гнолл после пары секунд раздумий.

— Возможен вариант, когда этого все-таки не случится.

В темноте было сложно разглядеть все нюансы, но, кажется, морда моего собеседника стала щериться чуть меньше, чем раньше.

— Чего ты хочешь, демон?

— Сдавайтесь. Сложите оружие. И идите на службу к моему хозяину, — перечисли я, для очистки совести добавив в конце. — Если, конечно, мне удастся с ним договориться по этому вопросу.

— Если удастся? — с какой-то горькой усмешкой переспросил меня гнолл.

— Без гарантий, — скрывать этот факт особого смысла не было.

— Не верь ему, Скайвир! — тут же яростно залаял один из тех бойцов, что окружали моего собеседника. — Демон лжет!

— Он обманывает тебя! — поддержал еще кто-то с другой стороны.

— Нельзя верить демонам!

— Лучше умереть в бою, чем...

— Заткнитесь!!! — перекрыл этот многоголосый ор хриплый рык самого Скайвира.

Гноллы притихли, а их вожак почему-то напряженно уставился на могучие фигуры огров, что по-прежнему перекрывали проход между развалин. Поблизости уже слышался топот подкованных сапог других солдат Харакала, спешащих к месту событий.

— Демон, — обратился ко мне, наконец, кинокефал. — Если мы согласимся, племя Полосатых Грив останется жить?

— На это есть шанс, но в случае вашего отказа — его не будет уж точно.

— И если мы будем служить твоему повелителю, он сделает нас... такими же сильными, как этих огров? — само построение данного вопроса и цепь рассуждений, скрывавшихся за его появлением, вызвало у меня легкое удивление.

А палец-то парню в рот не клади! Нет, решено окончательно — беру!

— Все от себя зависящее для этого я сделаю точно, Скайвир, — широко улыбнувшись, я принял позу поудобнее и закинул к себе на плечо чуть изогнутый меч, острие которого до этого смотрело точно в центр маленькой группы гноллов, готовясь выплеснуть новую порцию пламени в любой момент.

Тяжелый, грубо выкованный вуг упал на землю к ногам неподвижных огров. Вслед за ним последовал прямой обоюдоострый тесак. Короткая перепалка среди выживших Грив закончилась очередным рычащим приказом Скайвира. Видимо, силы и авторитета у парня все же хватало, чтобы уцелевшие подчинились ему почти беспрекословно даже в такой ситуации. Вслед за оружием вожака на потрескавшуюся плитку полетели все остальные косы и осадные ножи вперемежку с разнообразными короткими мечами и кинжалами. Многие, кстати, судя по виду, вели свое происхождение из хобгоблинских кузниц.

Исполнять мои приказы огры Харакала привыкли уже без обсуждений, а потому мое распоряжение связать и отправить в Кёр-Тэнно под конвоем тринадцать пленников не вызвало никаких вопросов. Шустрые кобольды, ненадолго оторванные от возведения второго уровня подземных перегородок, высыпали на поле битвы для сбора трофеев и трупов. Убитые гноллы, кстати, были вполне пригодны в пищу для огров.

Харакал отыскал меня возле костра, где я заслуженно наслаждался чувством своей полной и безоговорочной виктории вприкуску с новой порцией слизнячков.

— Что там у нас с потерями?

— Один воин серьезно ранен, трое — легко, синяки и царапины мы не считали, — ответил мне полуогр, присаживаясь рядом и стаскивая с головы свой глухой шлем.

Парные офицерские мечи, отлитые и выкованные специально под более короткую руку метиса, в металлических ножнах, покрытых черным лаком, Харакал аккуратно переложил к себе не колени.

— Да? Всего лишь?

Озвученная цифра и вправду меня удивила. Признаться, я рассчитывал в этом бою на некоторые допустимые потери в районе трех-пяти воинов, но то, что огры нового образца окажутся настолько хороши... Хм, не ожидал, не ожидал...

— Шванк, — позвал меня полуогр, заметив, что я замолчал и погрузился в себя. — Слушай, а скажи мне честно, зачем тебе эти гноллы сдались? Пленные, которые.

На лице у Харакала застыла непритворная маска непонимания и легкого интереса. Все-таки, мои выходки и их мотивы не зря и раньше ставили в тупик очень и очень многих, даже в этом конкретном мире. Правда, ответить на вопрос, когда сам не знаешь точного ответа, бывает весьма затруднительно.

— На шапки пущу, — отмахнулся я от полуогра. — А то сыро тут на болотах. У твоих-то у всех подшлемники войлочные, и растет, в лучшем случае, по три волосины за ухом. Простудятся еще, менингит подхватят...

— Чего подхватят? — не понял меня офицер.

— Болезнь такая, очень быстро может свести на нет все то, что с вами мэтр Санада сделал.

* * *

— И зачем тебе сдались эти гноллы?

Санада широкими шагами направлялся в сторону лабораторного комплекса, опираясь при ходьбе на свой посох, а я несся позади припрыжку, периодически помогая себе крыльями, чтобы не отстать от начальства.

— Босс, скажите, а если мне за сутки в третий раз задают один и тот же вопрос, но разные личности, за это положен какой-то приз?

— Призы твоим контрактом не предусмотрены, — не задумываясь, нашелся волшебник.

— Жлоб, — буркнул я в полшепота, прикрывая морду крылом и изображая чих.

— Так что там с гноллами, Шванк?

— Они могут быть полезны, босс, честно! Во-первых, шкуры, во-вторых, мясо. Подумайте сами, самодвижущийся запас провианта и материалов, который всегда можно бросить в бой или на разведку. А, кроме того, в теории, конечно, они могут идти по следу не хуже охотничьих гончих. Представляете, какую можно шикарную охоту организовать! Вы впереди на белом коне, я рядом с походным винным погребом на закорках, трубят рожки, загонщики с гноллами выгоняют дичь из зарослей, стрелки расставлены по номерам...

Рогатый маг, шагавший впереди, тяжело вздохнул и распахнул резную дверь, по которой пробежала гаснущая цепь из деактивированных защитных чар. Комплекс, в котором мы пришли, был мне уже достаточно хорошо знаком. Именно здесь в больших металлических баках, гравированных лунным серебром, Санада проводил опыты по трансфигурации, как ментальной, так и физической. Результаты самых последних опытов, кстати, как раз устанавливали на большую платформу в центре зала новенькую "цистерну" в золоченом окладе. Громадные крысюки, почти под два метра ростом и с таким же размахом плеч, двигались с прежней шустрой грацией своих маломерных собратьев. В качестве рабочего персонала, как я понял, эти новые химеры зарекомендовали себя отлично. Послушные, исполнительные, преданные — крысы-гиганты были всем хороши, кроме своего нового мозга, скукожившегося до размеров грецкого ореха.

— Шванк, я серьезно хочу знать, зачем ты хочешь использовать этих диких тварей в рядах имперской армии, — миновав зал, Санада опустился в кованое кресло за широким столом, покрытым слабо светящимися рунами. При желании, эту штуку можно было вполне назвать "панелью управления". — Я согласился на присутствие в войсках грязной крови, и вижу разумные доводы в пользу того, чтобы привлечь крысюков в качестве лазутчиков и наблюдателей. Но гноллы?

В голосе старого мага сквозило легкое раздражение, возникавшее всегда, как только речь заходила о привлечении на нашу сторону кого-то "не-огрской" национальности либо не из числа тех, кого сам Санада считал "вспомогательным расходным материалом", вроде бесов или кобольдов. Однако за время нашего сотрудничества волшебник, похоже, уже привык, что как бы странно не звучали мои предложения, здравое зерно в них всегда имелось. А поскольку Санада по-прежнему не собирался обременять себя постоянной заботой о всяких деталях и мелочах в вопросах возрождения Империи, то это тяжкое бремя было, как и прежде, целиком и полностью доверено мне.

— Солдаты-огры хороши, но все же, пока, — вспорхнув на угол стола, я выделил интонацией последнее слово, — не совершенны. И поэтому, нам понадобиться легкая пехота, которая сможет надежно прикрывать тылы и фланги, а также займется охраной обозов, трофеев и перевалочных пунктов. И которую будет совершенно не жалко бросить на смерть для прикрытия отступающих главных сил, — добавил я с легкой прохладцей, — буде возникнет такая необходимость. Из всех народностей Атара гноллы одни из лучших кандидатов на данную роль. Быстрые, сильные, неприхотливые, легко поддающиеся дрессуре, а значит дисциплинированные. Полосатые Гривы, которых мы доставили в башню после боя у Сато, станут лишь первыми. Оставшееся нужное число навербуем походу, как и солдат для ударных отрядов из огров.

Санада задумчиво пригладил бородку и побарабанил пальцами по столешнице.

— Звучит разумно. Но, по твоим глазам вижу, что это не все. Так ведь?

— Вы как всегда проницательны, босс. Лишний раз радуюсь, что мне точно ни при каких обстоятельствах не придется на вас жениться... Но вернемся к гноллам! В старой армии, которой располагала Империя, было множество магов. У нас заклинателей нет вообще, себя болезного к данной категории я отношу лишь с большой натяжкой. Как вывод — нам нужны лучники, много лучников. Делать армейских стрелков из огров — это чистой воды извращение. Хотя если одному закрепить на спину осадную баллисту, еще одного подрядить тащить боезапас, а третьего поставить стрелком-наводчиком...

— Нет, — прервал развитие моей внезапной идеи властный голос Санады.

Что поделать — стрелковое оружие огры не уважали, причем как цивилизованные жители исчезнувшего государства, так и нынешние дикари. А жаль! Неожиданная задумка с "осадными расчетами", пришедшая мне в голову, буквально, только что, в некотором роде была весьма занятной.

— Вот видите, а лучники нам нужны. Можно, конечно, использовать для этого кобольдов, но на шахтах и строительстве от них пользы ощутимо больше будет. А гноллы — все, сплошь и рядом, прирожденные охотники! Выдать каждому новый лук из подходящих материалов да сотню стрел с колчаном. Плюс отковать простенькие доспехи в наших мастерских, можно даже без всякого зачарования, как у огров. Оружием будут алебарды и короткие мечи, всё по стандартному образцу. И пожалуйста — легкая стрелковая пехота, всепогодная, многофункциональная и годящаяся на все случаи жизни.

— Хорошо, если ты так уверен, даю тебе шанс реализовать этот проект.

— Спасибо, босс, вы не пожалеете! — я радостно оскалился и прянул крыльями. — А даже если и пожалеете, то меня потом точно не пожалеете.

— Только будет одно обязательное требование с моей стороны — племена гноллов селить отдельно от огров, — прищурился Санада. — Во внутреннем укладе никакого рабства, и вообще полное соблюдение правил и законов имперского права.

— Низший статус? — уточнил я.

— Да.

В Старой Империи низший статус имели представители всех иных рас, проживавших на территории государства и формально считавшихся подданными Консулата. В плане налоговых сборов и прочих обязательств положение "низших" почти ничем не отличалась от обычных огров, а вот в вопросах прав и привилегий ситуация была едва ли не на уровне той, в которой находились крепостные крестьяне в постпетровской России. Не так уж и жутко вообще-то, но и ничего хорошего на самом деле. Имперское право жестко привязывало "низших" к определенной территории, на которой им дозволялось "оседать", и всячески ограничивало свободное перемещение за ее пределами. Но хоть "помещиков" не было, все собираемые налоги и подати шли в казну государства. Впрочем, пока о таких вещах, как налогообложение и разграничение провинций, у нас речи даже не шло.

— Чудесно, разрешите выполнять?

— Постой, я вызвал тебя сюда не просто так.

Я, если честно, уже намеревался смыться и порадовать хорошими новостями Скайвира и остальных лохматиков, и поэтому слова Санады стали для меня неожиданностью.

— Еще проблемы? — хмыкнул я, заломив правую бровь.

— Не совсем.

Поднявшись рывком из кресла, Санада повел затекшей шеей и кивнул в сторону уже окончательно установленного и закрепленного бака.

— Помнишь, мы говорили о том, что твой внешний облик несколько не соответствует тому, который должен быть у моего помощника и фактического командира будущей армии?

— Ой-ёй, — вырвалось у меня от нехорошего предчувствия. — Босс, а вы случайно не в курсе, у спинагонов бывают пророческие видения?

— Раньше слышать не приходилось, — хитрая улыбка огра мне совсем не понравилась.

— Ну, так вот, похоже, что все-таки бывают, — я огляделся по сторонам, ища подходящие пути побега. — Босс, при всем уважении, только не говорите, что хотите засунуть меня в этот жбан в рамках очередного эксперимента.

— Это будет почти безопасно, Шванк, — продолжил скалиться Санада.

— Ну, конечно, — хмыкнул я, начав внутренний отсчет, по окончании которого следовало сорваться с места и броситься к дверям.

— Я уже провел этот эксперимент на Громгуле, ты ведь уже знаешь о результатах?

— Сложно не знать, босс, когда вы сами поручили мне изготовить для него новый комплект оружия и доспехов. Вживую мне его видеть еще не приходилось, но от размеров, что вы набросали в наряде литейной, я уже успел проикаться по полной. Вы в курсе, что в шлем такого размера, меня целиком засунуть можно вместе с хвостом и крыльями?

— Если все пройдет успешно, то уже будет нельзя, — отрезал волшебник.

— Если? — я нервно усмехнулся, замечая краем глаза, как по мановению руки Санады на дверях лаборатории снова зажигается защитная магическая сеть. — И какова вероятность, что по итогам я превращусь в большой комок неаппетитной слизи?

— Примерно один к десяти, — без всякого колебания ответил огр.

Я громко выматерился.

— Босс, вы бы хоть иногда привирали что ли, для сохранения нервов у подчиненных!

— Никогда не видел смысла в подобных излишествах, — отмахнулся волшебник. — К тому же, ты можешь вполне отказаться. Наш контракт предусматривает только добровольное участие с твоей стороны в подобных экспериментах. Точно так же, как и твое руководство армейскими силами на поле боя. Однако хочу тебя заверить, у меня немалый опыт в вопросах трансфигурации баатезу.

— Э-э-э... Даже стесняюсь спросить, как вы его заработали. Этот опыт...

— И правильно делаешь, — "припечатал" огр.

— Ага, — кивнул я пришибленно. — Меньше знаешь — крепче спишь.

— Так что? Мне отменить приготовления? — в глазах у Санады плясала пара безумных искорок, и что-то я всерьез сомневался, что мой отказ будет воспринят этим научным маньяком всерьез. С другой стороны, он вроде бы профессионал. Да и раскидываться такими ценными кадрами, как я, Санада не стал бы. Впрочем, кто до конца поймет этих чертовых магов-ученых, что для них "слишком рачительно", а что "в рамках допустимого при проведении новейшей серии исследований".

— И что я получаю в случае успеха?

— Рост всех способностей и общее физическое развитие.

— А в случае неудачи?

— Если выживешь? — с усмешкой уточнил Санада.

— Ага, — хмуро ответил я. — Компенсация полагается?

— И чего бы тебе хотелось?

— Неделю отпуска и допуск во все секции библиотеки!

— Хм, — огр явно задумался. — Ладно, годится...

— Перо мне ангела под хвост! На что я только что подвязался...

Тошнота и ноющая боль во всем теле отступали медленно и неохотно. Воздух вокруг был спертый и сырой, пока, наконец, сверху не резануло ярким светом и гладкие стенки металлического цилиндра, окружавшие меня, не опали с грохотом в разные стороны, как лепестки у гигантской ромашки. С трудом приподнявшись на колени, я попытался оглядеться, но в глазах стояли горячие едкие слезы. Из молочный пелены рядом возникли очертания сгорбленного крысиного тела, и на плечи мне опустился причудливо вышитый халат из тонкого сукна. Только спустя несколько секунд мне удалось осознать, что раньше материя непременно оказалась бы пронзенной множеством торчащих шипов, но сейчас мои плечи были совершенно гладкими. Хотя цвет грубой роговой кожи был по-прежнему темно-багровым, также как и на руках. Длинные антрацитовые когти на четырехпалых кистях тоже никуда не пропали. Хвост и пара крыльев за спиной, вышедших наружу через прорези на халате, ощущались, как и прежде. В целом, ничего нового, кроме отсутствия шипов я изначально не заметил. Даже "крокодилье рыло" и рога никуда не пропали. А шипы, кстати, все-таки обнаружились, правда, теперь исключительно на конце хвоста.

— Как ощущения? — как сквозь вату раздался откуда-то со стороны голос Санады.

— Как после трехдневной пьянки, когда из закуси только чеснок и жмых, — прокашлял я, с трудом принимая вертикальное положение.

Легкие разряды "сканирующих" заклятий, прокатившиеся волной по моему несчастному телу, показали, что огр-маг принялся изучать результаты своей работы.

— Босс, скажите честно, я буду жить?

— Будешь.

— А смысл?

— Кха, — подавился вдохом волшебник, чьи очертания я стал различать в тумане. — Что, значит, "а смысл"?

— Ну, смысл в том, что я буду жить, он еще остается?

— Хм, психологический профиль в норме, — сделал заключение маг.

Я, тем временем, окончательно проморгался и воззрился на окружающую меня остановку с легким... удивлением. Лаборатория стала заметно меньше. Потолки — ниже, вещи вокруг — миниатюрнее, да и вообще. Даже мэтр Санада и сновавшие вокруг помощники-крысы убавили в размерах, наверное, процентов на сорок-пятьдесят. Здравая мысль о том, что это не мир скукожился, а я малость подрос, пришла в мою голову, как и всякое нужное откровение, самой последней.

— Мать моя Ноппэрабо! Ох жешь ядрёные кочерыжки от адской капусты!

На сосредоточенном лице Санады появилась легкая тень улыбки.

— Нравится?

— Зеркало! Дайте мне зеркало!

Двое крысюков тут же приволокли откуда-то ростовую пластину прямоугольной формы из отполированного серебра. С той стороны зеркальной поверхности на меня воззрился типичный спинагон, только чуть более "облагороженного вида", без торчащих иголок по всему телу и ростом метра под полтора. Морда немного видоизменилась и стала теперь походить на нечто... более драконообразное, что ли...

— Ну, мэтр Санада, за экстерьер вам поклон и благодарность, — я радостно улыбнулся, и отражение вернуло мне хищный оскал, ничуть не уступавший моему предыдущему. — Это я теперь таким все время буду?

— Я внес только выраженные физиологические изменения на внешнем уровне согласно материальной составляющей этого планарного бытия, — выдал мне в ответ заумную фразу огр и, видя скепсис на моей физиономии относительного услышанного, пояснил более доступно. — В этом мире ты будешь таким, если только не окажешься полностью истощенным. В этом случае, твое тело начнет возвращаться к обычной форме. Кстати, ты, по желанию, можешь вернуться в нее и сам, когда захочешь.

— Это удобно, — ответил я. — Большим не в каждую щель пролезть сумеешь. А если меня вырвет из этого мира, или там уеду в Баатор по делам?

— В теории, когда изменения закрепятся, они должны сохраниться для любой физической формы. Но на это уйдет лет сорок-шестьдесят, я думаю. Если же изъять тебя из этого пласта материи прямо сейчас — вернешься к своему обычному виду.

— М-м-м, лишний повод задержаться у вас на службе подольше, — хмыкнул я.

— Верно, — спорить с очевидным фактом маг не пожелал. — Теперь попробуй обратиться к своей врожденной магии.

Следуя совету Санады, я вытянул правую руку и попытался зажечь на ладони обычный "путеводный" огонек. Шар из багрового пламени сформировался в моей ладони почти без усилий, и был заметно больше, чем я планировал.

— Контроль пока слабоват, но связь стабильна, — заключил химеролог. — Я лишь немного вмешался в твою колдовскую структуру, у баатезу она слишком сложная для серьезных манипуляций. Поскольку ты и так все время залазишь в мой внутренний резерв, то я решил слегка расширить твой собственный. Это, конечно, могло вызвать некоторые необратимые изменения в процессе трансформы, но риск был в рамках допустимого...

— Босс, молю, избавьте своего несчастного помощника от подробностей, из-за которых он не сможет нормально спать по ночам.

— Как скажешь, — усмехнулся маг. — Кстати, теперь этот меч тебе как раз по размеру.

Один из крысов как раз замер рядом, протягивая в мою сторону изукрашенные ножны с клинком, подаренным мне Санадой. Взяв оружие в руки, я убедился в полной истинности последнего заявления огра.

— Думаю, для первой стадии, вполне достаточно, — хоть волшебник и пытался этого не показывать, но был явно доволен достигнутым результатом. — Привыкай к новому облику и возвращайся к своим прямым обязанностям. Дел у тебя еще достаточно.

— Хорошо, начальник. И я даже сделаю вид, что мне совсем неинтересно, почему это все лишь только "первая стадия", — ответил я с легкой ехидцей, параллельно шевеля крыльями и хвостом, чтобы убедиться в их полной функциональности.

Рогатый маг еще раз удовлетворенно кивнул и направился к "пульту управления". А я меж тем, прислушиваясь ко всем ощущениям своего нового тела, вдруг неожиданно почувствовал что-то новое. Любопытство вкупе с робкой надеждой тут же заставили меня слегка распахнуть полу халата и обратить свой взор на то место, что теперь снова можно было по праву именовать интимным.

— Босс! — на мой голос, лучащейся неприкрытой радостью, Санада обернулся даже с какой-то легкой опаской.

— Да? — от счастливого оскала, что перекосил мою физиономию, огр еще сильнее стиснул посох, похоже, гадая, не пошел ли эксперимент где-то вкривь и вкось, и чего же тогда теперь ждать от окончательно свихнувшегося спинагона.

— Мэтр Санада! Вы... вы... Вы просто настоящий огрище! — выдал я, наконец, переборов поток рвущихся наружу эмоций. — У вас никакой горы на примете нету?

— Горы? — не понял маг.

— Ну, да, которую я мог бы для вас своротить при случае!

* * *

Глава 7

Высокие колеса, почти вровень с бортами массивной груженой повозки, были обтянуты в несколько слоев полосами грубо выделанной кожи и, медленно вращаясь, катились по остаткам некогда широкой дороги, сейчас едва заметной в вязкой болотной жиже. Сзади и впереди с той же скоростью беременных улиток тащилось еще по полдюжины таких же возов, запряженных неказистыми, но выносливыми тяжеловозами, единственными из лошадей, кто мог без особых трудностей перенести подобное путешествие. Большой торговый караван из Гломстанга с упорством, так прославившим жителей этого города, неспешно пробирался через проклятые земли Атара в сторону Темного моря по давно наезженному маршруту. Под плотным войлоком в деревянных кузовах по большей части были укрыты слитки меди, железа, серебра и других более редких металлов. Некоторые торговые дома отправляли в Рейвенгард партии оружия и инструментов из своих мастерских, самым редким товаром считались самоцветные камни. В обратный путь купеческие телеги должны были отправиться набитые крашеными тканями, деликатесами и всеми теми нужными либо просто роскошными "мелочами", которые в окрестностях Гломстанга раздобыть было попросту неоткуда. Это если, конечно, им удастся добраться до Рейвенгарда без происшествий. Точнее без особых происшествий, потому как вообще без случайных стычек с дикими обитателями Атара не обходился ни один подобный переход. Впрочем, в этот раз за сохранность груза и собственных жизней многочисленные слуги, приказчики и торговцы могли практически не опасаться. Конвой каравана состоял почти из полусотни купеческих наемников. И это не считая еще десятка городской стражи под командованием рыцаря-клирика, в обязательном порядке закреплявшимся за каждым подобным "торговым отрядом". Последнее решение магистрата, впрочем, было более чем справедливо, ведь, по сути, только за счет караванов Гломстанг и поддерживал свою связь с внешним миром. Вынужденная изоляция города была, в свою очередь, его своеобразной платой за ту монополию на добычу всех бесценных богатств, что таили в себе еще даже порядком и неразведанные недра Огрских гор.

Устроившись поудобнее на войлочных скатках, набросанных позади возницы, Нильс Свартслотт откупорил бутыль из темного стекла, оплетенную для лучшей сохранности тонкой бечевкой до самого горлышка. Пригладив усы и бороду, дварф с удовольствием отхлебнул горького темного пива из знаменитой пивоварни Хромсфилда, которой владел клан Ланддагеров, дальних родственников самих Свартслоттов и еще доброй дюжины больших и малых семей, осевших в Гломстанге несколько столетий назад. Да и вообще, истинных дварфов по берегам Темного моря всегда проживало с избытком, не то, что этих высокомерных зазнаек, что называли себя "золотыми". Тех-то всего ничего, несколько тысяч, что заперлись в стенах своего Рейвенгарда, и заняты в основном исключительно внутренними политическими играми да бесконечным накоплением собственных богатств. А вот Свартслотты, Ланддагеры, Йоменрунги, Вестинбахи — от проклятой цитадели Кенумар до затопленного Змеиного Леса, подпиравшего южные стены Тайволина и скрывавшего в своих недрах знаменитый пиратский порт Карагоса, не было такого города или деревни, где нельзя было бы встретить кого-то из представителей этих древних родов. Что уж тут говорить о бесчисленных мелких семьях и отколовшихся ветвях! В последнее время истинные дварфы даже стали вполне привычным зрелищем на улицах Мёксбренга, хотя раньше они появляться там не любили. Правда, после того как местные жители окончательно разобрались во всем и, наконец-то, изгнали обратно в свои леса всех заносчивых остроухих зануд, положение дел не могло не измениться.

— К обеду будем на Выжженной Плеши, господин Свартслотт, — приказчик Петер, хороший надежный парень, пускай и родился человеком, а не дварфом, запрыгнув на место рядом с возницей, передал Нильсу сообщение от командира охраны.

— Хорошо, заночуем у Трех Камней, как и условились, — кивнул сам себе Нильс и сделал еще один мощный глоток, опустошивший бутыль уже до половины. — Передай, капитану Раймонду и рыцарю Дольфу, что я приглашаю их отужинать в моей компании.

— Будет исполнено, мастер-торговец.

Столь высокое звание, полученное Нильсом от магистрата буквально дней восемь назад, звучало для него по-прежнему несколько непривычно в чужих устах, но приятно грело самолюбивую душу молодого дварфа. Немногие, очень немногие добивались подобного положения в Гломстанге всего-то на седьмом десятке годов. Но Нильс честно вкалывал на рудниках отца без малого полстолетия, как какой-нибудь проклятый кобольд, а потом еще днями и ночами корпел над бухгалтерскими бумагами в головной конторе у прадеда, и поэтому по всеобщему мнению заслужил свое право распоряжаться частью семейных средств по собственному усмотрению. А уж после вручения золотой цепи первое важное назначение на пост старшины отдельного каравана, отправлявшегося в Рейвенгард, не заставило себя долго ждать. Так уж вышло, что старейшина дома Свартслоттов издавна был в довольно близких дружеских отношениях с дедом Нильса, а тот не зря числился у последнего в любимых внуках. И в результате, как только подвернулась подходящая возможность, свежеиспеченный мастер-торговец сразу же получил шанс показать всем свои способности. А упускать открывавшиеся ему перспективы Нильс не собирался.

Водить караваны через проклятые земли хоть и было опасно, но оставалось по-прежнему невероятно выгодно. Только большие и по-настоящему богатые семьи могли позволить себе нанять нормальную охрану, поэтому мелкие торговцы были вынуждены набиваться в попутчики к таким домам. Конечно, в Гломстанге существовали и отдельные объединения из множества мелких купцов, и долговременное партнерство между разными кланами, и наемные команды поменьше обычных, сами сбивавшиеся в закрытые гильдии, и масса иных нюансов, которые следовало учитывать. Однако местная ветвь всеми уважаемого рода Свартслоттов давно достигла того положения и финансового процветания, когда задумываться о таких делах дозволялось приказчикам и интендантам, а сами члены фамилии решали исключительно глобальные вопросы. В конце концов, Свартслотты были единственным домом Гломстанга, который держал в своих руках целиком и полностью весь процесс по добыче, обработке и последующей продаже товаров, начиная от собственных шахт и заканчивая организацией как раз таких вот караванов, один из которых и возглавлял сейчас Нильс.

Впрочем, сама схема сборов в дорогу и отправления груза в Рейвенгард была давно отработана. Так что самое интересное должно было как раз начаться, только когда они прибудут на место. Вот тут-то юному старшине караванщиков и придется проявить весь свой ум и деловую хватку, поскольку потребуется не только продать как можно выгоднее свой собственный товар всяким хитромудрым дельцам краснобородых, но и максимально эффективно вложить вырученные деньги в приобретение новых товаров, что уйдут на базарной площади и в лавках Гломстанга втридорога. На самом деле мало кто из купцов, курсировавших между двумя городами, рисковал проворачивать подобным образом "двойную куплю-продажу". Но дварфы из клана Нильса давно подсчитали для себя все возможные выгоды и потери, даже при самых неудачных стечениях обстоятельств, и без страха вкладывали свое золото в то, что могло принести им еще больше золота. Уж что-что, а делать деньги из денег Свартслотты умели и любили. При этом в отличие от тех же краснобородых, их в этом вопросе куда больше привлекал сам процесс и возможности дальнейшего вложения средств, чем банальное накопление и бравирование достатком.

Помогая прадеду, нынешний старшина каравана уже не один раз бывал в Рейвенгарде, и потому был прекрасно знаком, как с маршрутом, так и с тем, что будет ожидать его в приморском городе, справедливо считавшимся главным региональным центром всех литейных и зеркальных мастерских. Эта поездка, по мнению Нильса, должна была быть вполне комфортной и предсказуемой. Собственно, такой она пока и получалась. Пара ночных налетов, предпринятых какими-то дикими гоблинами, да стая ядовитых вивернов, вовремя замеченных дозорными и отпугнутых совместными усилиями мага-наёмника и клирика Дольфа — были для подобного перехода делами обычными и незначительными. И поэтому Нильс время от времени позволял себе расслабиться с бутылочкой горького пива и подумать над тем, к кому же из краснобородых он обратится первым с предложением о покупке. Кстати, можно было попробовать провернуть забавный финт и вообще обойти стороной этих скопидомов-затворников, например, заключив сделку с кем-нибудь из тайволинских купцов-корабелов, что стали в последнее время ходить в Рейвенгард через море и покупать сырье напрямую, а не через целую цепь перекупщиков, накручивавших тройную цену. Что, кстати, было сильно не по нраву, как рейвенгардским бонзам, так и любителям нажиться на перепродаже из Мёксбренга. Но за спиной у тайволинских деляг возвышалась тень их бессменного градоправителя, чья хитрость и изворотливость давно заслужили уважение даже среди народов дварфов и гномов. И пока, по всему выходило, что без каких-либо целенаправленных совместных усилий у краснобородых и мёксов не выйдет ровным счетом ничего, кроме разве что мелких пакостей. А представить себе эти две стороны, сплотившимися в каком-то общем деле, никто из Свартслоттов не мог при всем желании.

Взаимная нелюбовь между обитателя Рейвенгарда и Мёксбренга была давней, жгучей и крепкой, как хорошо выдержанный эль. К тому же она регулярно подкреплялась вспыхивавшими "торговыми конфликтами", корсарскими набегами и даже открытыми военными столкновениями. Особенно в тот период, когда городом на южном побережье фактически завладели эльфы из Подлунного Леса. В связи с чем, кстати, рейвенгардцы, отразившие три крупных похода мёксов и остроухих, и даже отсидевшие один раз полтора года в осаде, не забывали при случае обозвать своих давних недругов "эльфийскими подстилками". Последнее оскорбление, как Нильс успел убедиться своими глазами, вызывало просто бурю неконтролируемой злобы и ненависти со стороны мёксов, только полвека как отвоевавших у былых хозяев свободу и страшно этим гордившихся.

Допив остатки пива, и закусив это дело копченными свиными колбасками, стратегический запас которых всегда хранился у Нильса в одной из поясных сумок, Свартслотт разумно решил вздремнуть до вечерней остановки. Но стоило только дварфу устроиться себе лежбище среди скаток и смежить веки, как громкий грохот, раздавшийся с той стороны, где находилась голова караванной колонны, буквально вышвырнул купца обратно в реальный мир из заманчивой неги грез.

— В чем дело?! — высунувшись из-под высокого серого тента, которым была накрыта резко остановившаяся повозка, Нильс заозирался по сторонам.

— Го-го-го... — залепетал бледный возница, указывая куда-то вперед.

Прищурившись, Нильс без труда различил опадающее зарево, что, судя по всему, должно было находиться прямо перед первой повозкой. Выплюнув сквозь зубы несколько цветистых ругательств, дварф перевалился через борт и спрыгнул на землю, тут же поспешно одернув полы богатого стеганого кафтана с вышитыми гербовыми знаками клана Свартслоттов и магистрата Гломстанга.

— Гно-гно-гно... — не унимался возница.

— Понял я уже! — оборвал слугу дварф.

— Гно-гно-гноллы, — все-таки выдавил, наконец, бедняга.

— Сам вижу, — отмахнулся Нильс. — Ну, гноллы, и что?

Истинный мастер-торговец обязан был сохранять лицо и хладнокровие в любой ситуации, демонстрируя всем и каждому, что любое положение дел было им заранее предугадано, просчитано и, вообще, идет исключительно ему на пользу. Поэтому, Нильс и продолжал хранить невозмутимость, хотя изнутри дварфа, кроме страха и раздражения, всерьез начало распирать любопытство. Ведь с окружившими их гноллами что-то явно было не так, совсем не так...

В этом месте с обеих сторон от заброшенной дороги времен павшего королевства огров подступали густые заросли болотных трав. К тому же рядом возвышалось несколько удобных холмов, которые уже облюбовали лучники гноллов. Впрочем, стоит заметить, что за спинами бойцов, окруживших караван, стрелков было тоже немало. Первая странность в этой ситуации заключалась в том, что капитан Раймонд и сам Свартслотт прекрасно знали об этой удобной засадной позиции. И еще полчаса назад побывавшие тут разведчики не обнаружили никакого чужого присутствия.

Вторым, что сразу бросилось дварфу в глаза, было оружие и доспехи гноллов. Вместо привычных грубых железяк и трофейного мусора, эта группа лохматых бандитов была облачена в единообразные комплекты брони, сработанные весьма добротно. Ну, если судить об этом из чистого визуального восприятия Нильса. А "восприятие" таких вещей у караванного старшины, как и у всякого дварфа, было довольно хорошим. Отдельного упоминания заслуживали алебарды и короткие мечи, которыми щеголяли гноллы. Схожие причудливые формы, слишком тонкие и ненадежные по мнению мастера-купца, тоже выдавали работу одной-единственной мастерской. Не признать при этом вычурный стиль древних огрских мастеров, было бы для любого дварфа попросту позорно. По всему выходило, что этой стае гноллов намедни повезло отыскать где-то в болотах и разграбить заброшенный арсенал или захоронение. Вот только то, что выглядело оружие совсем как новенькое, всерьез смущало практичный ум старшины.

Прикинув на глаз, Нильс сделал вывод, что песьих рыл здесь сейчас не меньше сотни, а значит, шансы в случае боя у них теоретически оставались очень даже солидные. Но тут вступало в дело третья странность — гноллы отчего-то пока совсем не собирались нападать на торговцев и их охрану. Наемники и купцы, хоть и терялись в догадках, но времени зря не тратили, активно готовясь к обороне, заряжая арбалеты, укрепляя борта повозок щитами, а там, где это позволяло место, даже составляя по несколько телег в подобие круга. Гноллы взирали на эти приготовления с нескрываемым азартом, но что-то по-прежнему явно сдерживало их и не давало ринуться в атаку.

Несколько солдат окружило Нильса, но сам старшина отказался пока прятаться обратно в повозку и продолжил стоять с горделивым видом, засунув ладони за широкий вышитый пояс и высоко вскинув подбородок. Демонстрировать полное спокойствие и уверенность в общих силах — было в такой ситуации всем, чем Нильс мог помочь своим людям. Наконец, от головы каравана прибежал запыхавшийся Петер.

— Господин Свартслотт! Вас там просят подойти!

— Просят, значит? — нахмурился дварф. — Ну что ж, подойдем.

По-прежнему степенно, без излишней торопливости Нильс зашагал в сопровождении Петера и двух охранников туда, где уже столпилось не меньше полудюжины наемников, и возвышалась рослая фигура рыцаря-клирика. По пути краем глаза купец успел заметить капитана Раймонда, который, облаченный в снаряжение, по виду совсем как у обычного наемника, прохаживался неподалеку, незаметно раздавая указания воинам. Раймонд был человеком опытным и немало повидавшим за свою короткую жизнь, по меркам дварфов, конечно. Отряд наемников под его командованием давно работал на дом Свартслоттов, и Нильсу были известны многие приемы, к которым прибегали капитан и его люди, чтобы и дальше оставаться одним из лучших отрядов наемных мечей Гломстанга. Вот и сейчас, Раймонд отправил на встречу вместе с Нильсом и Дольфом сержанта, что руководил городскими стражниками, а сам остался "в тени" начеку, готовясь к любому возможному развитию событий. Так или иначе, но если гноллы и задумали какую-то подлость, то "обезглавить" караван одним ударом им теперь в любом случае не удастся.

Переговорщик, поджидавший Нильса и остальных, стоял посреди дороги в компании двух рослых гноллов, заметно выделяясь на их фоне своим малым ростом. Поначалу мастер-торговец принял было его за ящера, из тех диких племен, что обитают в южных топях вблизи Рейвенгарда, но, приглядевшись, поближе быстро сознал свою ошибку. Несмотря на отдаленную внешнюю схожесть, этот "не-ящер" имел темно-багровую кожу и широкие кожистые крылья, сложенные сейчас за спиной на подобии плаща. Голову существа с вытянутой мордой украшали небольшие рога, загнутые слегка назад, а в раскосых глазах неизвестного пылали зловещие огни. Последний факт окончательно убедил Нильса в том, что перед ним сейчас кто-то из той породы существ, что носят в себе небольшую толику демонической крови. Недавнее "представление" с огнем и взрывом, видимо, тоже было на совести этой твари. Впрочем, никакого страха от встречи с таким уродцем Свартслотт не испытывал — чего бывает не встретишь в Проклятых Землях? К тому же, маг из отряда капитана Раймонда сейчас должен был надежно прикрывать Нильса, укрывшись во второй повозке. Да и навыки стоявшего рядом рыцаря-клирика Дольфа, служителя воинственного и благородного бога Тира, отнюдь не ограничивались только умелым обращением с тяжелой палицей.

Одет, кстати, этот вроде-бы-демон был в почти такие же доспехи, как и гноллы, которыми он верховодил. Правда, пластины его брони покрывала тонкая вязь гравировки, благодаря чему эти доспехи в целом выглядели намного респектабельнее, чем другие комплекты, даже, несмотря на небольшие размеры носителя. Крылато-рогатый предводитель, как и его псоглавцы, не имел никакой обуви на ногах, а за его широким поясом был заткнут меч в матовых металлических ножнах и с черной рукоятью. По внешнему виду этот клинок тоже был явно сработан древними ограми... или в подражание их традициям, как начал потихоньку догадываться старшина каравана.

— О, ну наконец-то, все в сборе, и мы можем приступить к самому главному! — радостно воскликнул вроде-бы-демон, заметив приближение Нильса. — Глубокоуважаемые мэтры и их мелкоуважаемые спутники. Позвольте представиться, меня зовут Шванк.

Крылатый изобразил нечто вроде пафосного поклона, какие по слухам были в ходу у остроухих обитателей лесных чащоб.

— Нильс Свартслотт, член клана Свартслоттов, мастер-торговец Гломстанга и купеческий старшина в отряде, который вы сегодня себе на беду рискнули остановить, — не стал тянуть время дварф, сразу перейдя к "активному нападению" на собеседника. — А это сержант Эрвин, что сопровождает приданные нам силы городской стражи, и сэр Дольф из благородного ордена служителей Тира. Он, кстати, знаете ли, большой специалист по борьбе с нечестивой магией, господин Шванк.

Могучий клирик с мрачной улыбкой кивнул, подтверждая слова старшины.

— Правда? — удивился их собеседник, на которого слова Нильса произвели немного не тот эффект, что ожидался. — В таком случае, чуть позже мне обязательно надо будет взять у вас автограф, сэр Дольф! Я уж очень прошу вас, и надеюсь, что в такой малости вы мне не откажите! Похвастаться перед знакомыми подписью настоящего паладина, это, знаете ли, в нашей среде дорогого стоит!

Возможно, Нильсу это лишь показалось, но в последней фразе Шванка слова "знаете ли" прозвучали с какой-то передразнивающей ноткой.

— Но давайте оставим личные удовольствия на потом, — резко взмахнул лапами демон, от чего многие невольно положили ладони на рукояти мечей и кинжалов. — Господа, мы остановили вас совсем по другой причине. Дело в том, что мы представители дорожной службы Атара, и как-то так получилось, что именно сегодня мы начинаем сбор пошлин за использование наших дорог.

Свартслотт мысленно усмехнулся. В принципе, ничего другого дварф от неизвестных и не ожидал, хотя прежде помнится, в этих краях мало кто промышлял не простым грабежом, а поборами с торговых караванов, кроме, разве что, хобгоблинов с закатных рубежей. Гнилые Черепа, Рваные Носы или как-то похоже их, в общем, звали... Однако, как же занятно этот Шванк завуалировал свое требование. Совсем как какой-нибудь наглый ловкач с гломстангского рынка.

— То есть, это будут просто обычные дорожные сборы? — прищурившись и огладив рукой свою бороду, уточнил старшина.

— Совершенно верно, — закивал рогатый. — Сами видите, в последние годы дороги Атара находятся в ужасном состоянии, и прежний "ямочно-заплаточный" ремонт становится, увы, неэффективным. К тому же общий износ дорожного покрытия превысил ужасную цифру в десять десятых, — печально вздохнув, демон понурился, но спустя секунду снова сверкнул своей хищной улыбкой. — Однако я уверен, что с помощью таких ответственных дварфов как вы, мэтр Свартслотт, мы быстренько исправим эту плачевную ситуацию! И, кроме того, уплаченные вами пошлины пойдут не только по прямому назначению, но и на очищение прилегающего к дороге пространства от разного мусора. Ну, знаете, гоблины всякие, орки, ядовитые сколопендры и прочие мелочи, которые могут помешать вашему спокойному и успешному путешествию из Гломстанга в любое другое место.

— И сколько же будет стоить подобное удовольствие? — все-таки будучи в первую очередь торговцем, Нильс не мог не поинтересоваться, во сколько же оценивает свою наглость это рогатый любитель потрепать языком.

— О, сразу видного умудренного человека! То есть, солидного дварфа, — снова заулыбался демон. — Давайте поступим так. Я назову цену своего предложения. Вы назовете мне свою цену моего предложения. После чего мы оба весело посмеемся и перейдем, наконец, к действительно деловому общению.

— Значит, какое-то реальное предложение у вас все-таки есть, господин Шванк?

— Да в целом, я его вам уже и озвучил, мэтр Свартслотт. Просто не уточняя некоторых занятных деталей. Надеюсь, вы не откажете себе в удовольствии их выслушать, тем более что, — Шванк осмотрелся по сторонам, — подраться и перебить друг друга мы, в любом случае, успеем и позже. Хотя я, конечно, всегда предпочитаю беседу бессмысленному кровопролитию.

— Какая интересная позиция для того, в чьих жилах течет кровь баатезу, — с прежней угрюмой ухмылкой подметил сэр Дольф.

— Нет, мэтр рыцарь, — отозвался тут же в ответ на это рогатый. — Интересная позиция — это сидеть на берегу и наблюдать, как на взморье сошлись в жестокой битве два флота враждебных вам государств. Вот это действительно интересная позиция, особенно если приправить ее сухим вином и свежими марципанами. А я... Я просто немного не в себе. Для того, в чьих жилах течет кровь баатезу, конечно.

* * *

Эх, как же все-таки приятно вернуться в почти родные пенаты и сбросить с себя все эти тяжелые железяки. Меня последний месяц по этому поводу все мучил вопрос, и как это только в иных романах рыцари и прочие герои сутками, а то и неделями таскают на себе доспехи? Мало того, что тяжелые заразы, так ведь еще, сволочи, натирают везде, где только можно! И это с учетом моей грубой роговой шкуры и того, что делался комплект, считай по индивидуальному заказу, один в один по фигуре. Реальность — жестока!

Но хвала Асмодею, есть и хорошее в этом мире. Например, баня! О да, бани, которые строили огры в Старой Империи, это что-то! Турецкие с финскими отдыхают, а для полного счастья только что тайского массажа в них не хватает. Но ничего, я спинагон не придирчивый, мне и так сойдет.

Вернувшись с "летучим" патрульным отрядом, я сперва засел на часок в парилке, а потом, облачившись в расшитый халат, больше напоминавший какое-то кимоно, или как там оно правильно называется, направился разыскивать руководство. Гардероб свой в последнее время мне пришлось заметно расширить, о чем в прежней физической форме я вообще не задумывался. Хорошо, что пауков-ткачей у нас под башней в отдельных помещениях уже на целую текстильную мануфактуру набралось, а то мне так просто новыми тряпками не разжиться, и из трофеев, как остальным не набрать. Размеры нестандартные, гоблинское или кобольдское мне уже мелковато, а оркское или гнолльское, не говоря уж об огрском — велико. Опять же эти постоянные прорези для крыльев и хвоста.

Впрочем, в скором времени ситуация должна была значительно улучшиться, и нагрузка на наши собственные цеха по производству всего необходимого обещала потихоньку начать уменьшаться. Не думал, что мой авантюрный план договориться о торговле с обитателями Гломстанга выгорит так легко и просто, но удача, в который раз, оказалась на моей стороне. Как бы потом за такое везение не пришлось бы платить в тройном объеме, но ладно! Будем решать проблемы по мере их поступления! А пока все просто отлично. И дом Свартслоттов из горно-шахтерской столицы Проклятых Земель всерьез задумался над тем, чтобы активно спонсировать деньгами и вещами новообразованный клан "Дорожных Призраков", взявших на себя обязательства по охране путей сообщения и даже организации удобных мест под стоянки караванов. Так что свой собственный трактир на болоте я, может быть даже, еще и успею открыть!

Идею о создании подставного клана гноллов, многочисленного и разжившегося хорошим оружие и снаряжением, я протолкнул Санаде не без некоторого сопротивления со стороны последнего, но все-таки протолкнул. Мысль о том, что рано или поздно цивилизованные обитатели окрестных земель обратят внимание на то, что на болотах заваривается серьезная каша и стоит это дело прикрыть какой-то подходящей легендой, огру-магу, в конечном счете, понравилась, и он таки дал мне добро. В результате, на свет появилось племя, якобы объединенное из нескольких мелких групп залетным камбионом по имени Шванк, принявшее новое название — Дорожные Призраки, и решившее продолжить свое дальнейшее выживание за счет вполне легального и полезного ремесла под названием "патрулирование опасной местности за разумную денюжку". По моему скромному мнению, такая версия событий по поводу массовых зачисток вокруг Кёр-Тэнно и вдоль прилегающих к этому району участком старых имперских дорог должна была усыпить подозрения тех, кому появление новой могучей силы в недрах Проклятых Земель могло бы всерьез не понравиться. А так, появился большой сильный клан, но не так чтобы очень уж сильный, да и ведет себя на удивление разумно, и вообще с ними договориться можно, не то, что с остальными дикарями. В общем, я искренне рассчитывал, что Дорожные Призраки, как обитатели этих мест, глянутся в первую очередь купцам и караванщикам в качестве лучшей альтернативы, чем былые обитатели. А то, что им выгоднее, местные коммерсанты всех рас и мастей умели "вскармливать" и "защищать" не хуже прощелыг из мира, где мне довелось родиться.

В целом, с поставленной задачей сотня Скайвира уже справлялась успешно, я играл роль милого, но не слишком наглого демона-вождя, а мои главные партнеры Нильс Свартслотт и Торгхейм Вестинбах принялись за работу над первыми большими заказами. И в связи с этим, с ближайшим караваном из Рейвенгарда мы ожидали прибытия двух сотен гусиных и еще примерно трехсот утиных голов, для которых исключительно силами местного населения уже обустраивались подходящие заводи и "курятники" в Сато, Кусиме и Бураку. Да, владения моего нанимателя (и "личного пластического хирурга") разрослись уже аж до трех деревенек. Из них Сато по-прежнему оставалось поселением только для огров, а вот в двух остальных обители были поразнообразнее. Кусима появилась на том самом месте, где раньше располагалось стойбище Полосатых Грив, и вобрала в себя не только прежних обитателей, но и несколько других небольших стай, что успели присоединиться к растущей армии новой Империи. В Бураку же вообще проживала весьма разношерстная компания, недаром на старом наречии огров это название означало "квартал париев". А все потому, что это было поселением бывших рабов, а заодно и штаб-квартирой "строительного батальона", ставшего в составе формирующейся армии третьей и самой многочисленной частью.

Проведя последний месяц в локальных операциях по "наведению порядка и насаждению справедливости" в ближайших топях, я сумел значительно увеличить численный состав нашего войска. Огров, по-прежнему находившихся под командой Харакала, было теперь в распоряжении Санады почти семь десятков, еще чуть-чуть и заветная сотня, о которой мечтал старый маг, должна была полностью укомплектоваться. Все синекожие великаны прошли процедуру ментальной трансфигурации, получили стандартное оружие и доспехи, освоили базисные навыки тактики и ведения боя по новым правилам, а теперь активно натаскивались мною на командную работу и отрабатывали различные старо-имперские техники "штурмовых операций". Как и прежде, огры составляли нашу главную ударную силу — могучий, закованный в броню и всесокрушающий "кулак", способный послужить мощным и решительным аргументом в любом вооруженным споре с разными местными племенами. И именно их перед дварфами и всеми остальными светить не стоило ни в коем случае. Зачарованное оружие и доспехи вкупе с серьезно возросшими социальными навыками и умственными характеристиками былых людоедов-тугодумов могли не на шутку всполошить не только Гломстанг, но и прилегающие к болотам поселения вроде Рейвенгарда, Тайшини, Акромбара или Ромтейна. А тягаться даже отдельно с ополчением какого-нибудь городка мы еще не могли, не говоря уж об объединенных силах. Конечно, стражники и наемники в этих местах больше привыкли иметь дело с налетами и вылазками мелких племен, и на своей территории мы легко могли похоронить пятикратно превосходящую армию, особенно с поддержкой самого мэтра Санады. Однако все это окончательно и бесповоротно бы переполошило и без того неспокойный "улей", которым являлось Темное море со всеми его островками-королевствами и прибрежными торговыми республиками.

Второй основной частью войска и, так сказать, официально-показушными "Призраками" стали "летучие" отряды легкой стрелковой пехоты из гноллов. С броней и вооружением у них дело было значительно проще, а создать для них подходящее прикрытие у меня на текущий момент вполне получилось. Всего кинокефалов набиралось за сотню, но из этого числа какая-то часть выделялась на охрану деревень, и поэтому под рукой у Скайвира обычно было не больше восьми-девяти десятков. Удивительно, но молодой гнолл до сих пор сумел удержать лидерство над значительно увеличившейся стаей, причем лидерство безоговорочное. А ведь конкуренты на офицерское звание у него появлялись иногда очень даже матерые. Вообще, начав набирать рекрутов, я ориентировался на небольшие, но сильные племена и стаи. С одной стороны тот факт, что они выживали, даже проигрывая в численности конкурентам, говорил об их собственной выдающейся силе, с другой — взять такие группы под покровительство огра-мага было намного проще. Да и кадры, стоит признать, в прямой связи с первой причиной, были в таких племенах поумнее, посильнее и повыносливее, чем у тех, кто привык давить грубой массой визжащего "мяса".

Впрочем, не везде и не всегда операции по аншлюсу проходили быстро и без заноз. Так что некоторого опыта в схватках поднабрались и огры, и гноллы. Иногда, правда, хватало прибить вождя и пару особо ретивых отморозков, после чего на первые роли в клане выходили те его представители, что были поумнее. Также, кроме разумных монстров на болотах полно было и просто опасных тварей, истребление которых стало для будущих ударных соединений отличной практической школой и первым совместным опытом, а потом превратилось еще и в прямые обязанности Дорожных Призраков. Так что ядовитых сколопендр, каких-то жутковатого вида крысоволков, гигантских зубастых жаб и крылатых вивернов мы за эти дни набили без счету. Насчет последних я даже успел раскатать губу, что получится наложить лапы на яйца с невылупившимися детенышами и поставить их к себе на службу, как это делали огры Старой Империи. Но увы, как я выяснил уже позже, брачный период равно как и время вскармливания молодняка в этом году у вивернов уже миновал и, кроме агрессивно настроенных кучек только-только вставшей на крыло молоди, нам ничего не попалось. А я ведь уже себе на радостях и сбрую полетную заказал, и черный готичненький плащ с капюшоном, разучив заодно одно занятное заклинание, именовавшееся в "учебнике" для начинающих огров-магов как "Вопль". Очень емкое и очень точное название, кстати. Но, видимо, кто-то там вверху (или внизу) был против, а потому полетать по окрестностям в образе назгула, попеть заливистые матерные частушки и ознакомить жителей топей с песней "Фантом" мне была не судьба. Жалко, конечно...

Точно также пришлось устроить "операции по зачистке" некоторым общинам диких обитателей болот, вроде гоблинов или орков. Никакого перспективного использования этого контингента я не видел, даже в качестве рабов. После моих небольших подсчетов выяснилось, что рентабельнее было отправить на какие-нибудь земельные работы три десятка кобольдов, чем прокормить сотню гоблинов, посланных на то же задание. Причем, кобольды справились бы в те же сроки, и это не говоря о качестве и затратах на охрану и конвоирование.

Тем не менее, совсем без рабочих рук в значительно разросшемся хозяйстве обойтись было нельзя. Кобольдов и бесов при всей их универсальности на все бы не хватило, даже вызывай мэтр Санада новые партии сутки напролет. Но решение в это раз нашлось само собой, и имя ему было "стройбат"! Рабов в аннексированных и уничтоженных кланах набралось не то чтобы много, недавняя голодная зима все-таки сказывалась, но и немало. И вопрос писателя Чернышевского поначалу встал предо мной во весь свой пугающий рост. Санада в ответ на мою робкую попытку разузнать мнение начальства, а возможно и получить какой-то ценный совет, предложил не миндальничать. И что-то в постановке проблемы с позиции огра-мага нашло слабый отклик в моей грешной душе. Так что, те, кто внезапно обретал свободу, благодаря вмешательству солдат Кёр-Тэнно, буквально сразу оказывались перед выбором: либо идти на все четыре стороны без еды и прочего скарба, либо поступить на "альтернативную службу" в ряды той самой доблестной армии-спасительницы. Как ни странно, но были и те, кто решился уйти. Посланные за ними вдогонку крысюки убедились, что дальше, чем до первой лягушки-живоглота, никто из этих умников не добрался. Так что за возможное разглашение своих тайн за пределами Атара мы могли по-прежнему не опасаться. Все остальные рабы и рабыни отправлялись в новое поселение Бураку, где первым предстояло стать членами рабочих команд, а вторым заниматься хозяйством и прочими мелочами. А дел для рабочих отрядов было намеренно — добывать камень в развалинах, возводить из него постройки и стены вокруг всех трех деревень, расширять и укреплять гати, собирать травы и коренья, разделывать трофеи гноллов, выделывать шкуры, обрабатывать кости, которые у многих тварей оказались вполне неплохим источником материалов для рукоятей, пуговиц и разных финтифлюшек. При этом "стройбат" даже близко не подпускался к Кёр-Тэнно, не говоря уж об его внутренних помещениях, а также в рудные шахты. К тому же в последних кобольды пока и сами справлялись вполне успешно. Созданную мною дисциплинарную систему Заграх поддерживал, и отдача была, как и прежде, на высоте.

Основную часть бывших рабов составили люди, в большинстве своем крестьяне угнанные из Кимвалии или с побережья. Нормальных мастеров среди них не оказалось. Были двое, что долго пудрили мозги, какие они невероятные специалисты в гончарном деле. Но на поверку, едва им пришлось показывать свои навыки в специально сооруженной для этого мастерской, оба спеца оказались теми еще свистунами. Получив после этого по смачному подзатыльнику от Скайвира, брехуны отправились искупать свой позор на "каменные" работы, считавшиеся самыми тяжелыми и опасными, поскольку добыча камня велась обычно в малоисследованных развалинах.

Дварфов среди освобожденных пленников было совсем немного, буквально единицы, но по крайней мере с кузнецами и прочими слесарями-скобянщиками для внутренних нужд Бураку они вопросы закрыли. Вторыми же по численности в городке стали орки, а за ними хобгоблины и их мелкая родня. Гноллов, которых тоже было немного, сразу забрал под свою руку Скайвир. А вот с остальными пришлось разбираться мне, потому как варварских привычек и манер многие дикари за время своего рабства отнюдь не растеряли. Это не считая, конечно, тех, кто в рабстве уже родился. С последними, как раз, было намного проще. А вот от первой категории пришлось потихоньку избавляться. Ну да, для самых борзых у меня и задания находились самые "веселые", типа разведки подземелий или "ночной доставки" из Бураку куда-нибудь в Сато.

К сожалению, как и с яйцами вивернов, мои надежды, что среди рабов окажутся какие-нибудь знатные лица, с помощью которых можно будет завязать хорошие связи во внешнем мире или банально получить солидный выкуп, тоже потерпели фиаско. Зато неожиданный подарок принес последний рейд против самого крупного племени гоблинов, обитавших поблизости от башни Санады, и оставленных мною Скайвиру и Харакалу, так сказать, на сладкое. Дело в том, что когда этому племени мелких зеленых упырей, видимо, удалось захватить в плен немало женщин человеческой расы. И как результат, кроме трофейного барахла и двух плетеных корзин медных монет, к нам в руки попало больше полусотни полугоблинов числа бывших рабов. Заметно более крупные, с кожей почти нормального человеческого цвета, не такие лопоухие и с несильно торчащими изо рта клыками, эти ребята были малыми довольно сообразительными, выносливыми и не такими уж страшными. Особенно, в пасмурную пагоду. Когда стояли в тени. Зато верности и готовности помогать своим освободителям, этим несчастным детям болот было не занимать. Особенно после того, как они оценили разницу между своим нынешним положение, и тем, что было у них раньше. Сказать, что гоблины издевались над своими рабами постоянно и держали тех в "черном теле", пожалуй, не сказать и пятой доли от истины. А тут ситуация переменилась настолько, что бригада полугоблинов сразу начала демонстрировать такое рвение и ревностное служение, что впечатлила даже Санаду. И в результате это подразделение в составе стройбата стало первым, кому выдали снаряжение, оружие и доспехи из числа захваченных нами трофеев, еще не пущенных на переплавку и корпию. Очень быстро в состав этой же группы влились все выжившие на тот момент хобгоблины, после чего я перебросил эту бригаду к караванным путям, где они принялись за обустройство дорог и мест под стоянки для караванов, как и было условленно с торговцами из Гломстанга. Почему именно полугоблины были отправлены на это дело, я думаю, понятно и так. Пока что это было единственное подразделение в стройбате, которое могло самостоятельно отбиться от враждебного нападения, и которому не требовался конвой из десятка гноллов-надсмотрщиков. Хотя несколько крысюков за парнями, конечно, всегда присматривали. Ну, так, новое поколение голохвостых сейчас активно осваивало не только шпионскую деятельность, но и практиковалось в навыках полевой контрразведки, а также в общей слежке в каждом из поселений. Кстати, после того как мэтр Санада не только улучшил интеллект крысюков, но еще и со своей обычной деловой практичностью, "притушил" их физиологическую способность к быстрому размножению, будущую проблему с бесконтрольной численностью прожорливых и активно плодящихся проныр мы тоже закрыли.

Так что, мое смутное будущее пока обретало все более отчетливые формы, и наступало время всерьез задуматься о том, чтобы окончательно вычистить местность и уже тогда бросить вызов первому реальному противнику, вроде Старой Крепости, где давно и прочно уселись хобгоблины из племени Черепов, или троллей из огромной северной общины Обсидиановых Клинков. Но прежде, надо было решить еще одну архиважную и архисложную проблему!

— Босс! Вы тут?! — голос Шванка, наполненный пугающим оптимизмом, оторвал огра-мага от созерцания расчетной таблицы. — Босс, ответьте, прошу! Битый час вас разыскиваю!

Сам вопрос спинагона вызвал у Санады лишь мысленную усмешку. В том, что баатезу точно знает, где находится хозяин Кёр-Тэнно, и направился сюда не в ходе поисков, а напрямик, заклинатель даже не сомневался. Тем временем, Шванк в багряном облачении возник на пороге лаборатории и радостно оскалился.

— Мэтр Санада!

— Слушаю тебя, — вернулся к таблице огр-маг.

— У меня проблема, — грустным тоном пожаловался демон. — Точнее, у нас.

— И какая же?

— Блохи!

Последнее заявление спинагона заставило цепочку расчетов, вытроенных в этот момент в голове у Санады, взорваться сияющим фейерверком. Моргнув пару раз, чтобы убедиться, в реальности происходящего, огр поднял недоуменный взгляд на замолчавшего баатезу.

— Что?

— Блохи, — кивнул Шванк с утвердительной интонацией. — А еще вши!

— Какие блохи и вши? — окончательно потерялся волшебник.

— Зда-аровые! Вот аж такие! — показал спинагон собственный загнутый коготь, видимо подразумевая, солидный размер насекомых. — Отожрались, сволочи. И хрен выведешь. А если свежей кровушки напьются, да хотя бы кучкой рыл в семь соберутся, то вообще! Туши свет, кастуй ядовитое облако! Кому-нибудь мелкому, вроде меня, например, запросто мордас начистить могут! Паразиты, в общем! Во всех прямых и нелитературных смыслах! Ужас, босс...

— Стоп! — прервал словесный поток Санада. — А теперь сначала. Что за блохи?

— Местные, атарские, породы нагло-сосущих, — вздохнул грустно Шванк. — Не учел я этот момент заранее. Ну, так, у нас в Бааторе по этой теме лекций не было, нам-то таких насекомышей бояться непринято, но мне как обычно везет, — заметив легкое раздражение в прищуренном взгляде огра-мага, спинагон поспешил вернуться к делу. — Короче, босс, у гноллов блохи. Много блох. И если дело так пойдет, то блохи будут и у огров, и у крысов, и даже у меня! Вам-то хорошо, на вас одежка с магическими щитами вшитыми, а нам юродивым чего? Отравой какой поливаться что ли?

— А как же гигиена? Ты ведь заставляешь всех, включая гноллов посещать баню не реже раза в неделю? — поразмыслив, уточнил Санада у собеседника.

— Не помогает чего-то, да и тем же крыскам одной баней не поможешь. Они на заданиях по месяцу пропадать могут. А как ты тут скрытно усидишь за кочкой, если тебе выводок таких спиногрызов в загривок вцепился и, в наглую, твои физические силы подрывает своим несанкционированным подключением к кровопроводу!

— И что ты хочешь от меня? — хмыкнул волшебник, намекая на их давнее "соглашение", что решение всех бытовых вопросов лежит полностью на совести Шванка.

— Помощи, — не моргнув и глазом, ответил баатезу.

— И какой помощи ты желаешь? — прищурил правый глаз Санада, уже ясно понимая, что этот мелкий прохвост снова что-то задумал.

— Я тут сначала вашу библиотеку прошерстил, и в списке видел пару книг по служебному собаководст... то есть по прикладной химерологии этого парня... Ну, который идеальных гончих из псовых пытался вывести. Я почти уверен, что у него, наверняка, что-то есть по этой тематике. Не может не быть.

— А ведь верно, — огладив бороду, согласился старый маг. — Учитывая, что работа его подопытных должна была проходить в дикой местности, Накатоми не мог не озаботиться защитой от природных паразитов. Ну, а ко мне ты тогда зачем пришел, раз уж нашел подходящую книгу?

— Дело в том, что она находится на одном из тех дальних угловых стеллажей, на которые вы наложили специальную защиту от баатезу. После того случая с кислотой на шестом полигоне, — с печально-извиняющимся видом понурился Шванк. Выглядело это почти натурально.

— Хорошо, — прищурившись, ответил Санада после долгой паузы. — Я уберу защиту, чтобы ты мог взять эту книгу. Но только ее!

— Э, мэтр Санада, там вообще-то есть еще пара интересных произведений, которые мне серьезно помогли бы в вопросах строительства, — просительно, делая заискивающие глаза, протянул спинагон.

Из уст у огра снова вырвалась усмешка. Паршивец рассчитал все правильно. Идти с ним лично и смотреть, что он там будет выбирать, волшебник точно не собирался, у него и без того хватало занятий прямо сейчас. Да и, в конце концов, на том стеллаже нет почти ничего такого, что действительно можно использовать с опасностью для окружающих при всем желании... и даже при самой бурной фантазии!

— Ладно, бери все, что потребуется.

— Босс, спасибо! Вы лучший! — взмахнув крыльями, и едва не перевернув этим бумаги на столе у огра, спинагон взвился к потолку и, радостно отсалютовав хвостом, скрылся в дверном проеме со скоростью молнии.

Слегка улыбнувшись и покачав головой, Санада снова вернулся к расчетам. Но прежняя холодная цепочка из вычислений отчего-то все никак не желала выстраиваться, взамен предыдущей. Было что-то, что не давало магу покоя. Странная грызущая мысль. Легкое зудящее чувство чуть пониже спины. То самое, которое Санада давно позабыл, но начал вновь вспоминать после появления в башне Шванка. Размышления о, только на днях восстановленном, шестом полигоне и, все еще реставрируемом, втором, где один баатезу практиковал свой "убер-бабах", никак не желали оставить Санаду в покое. Нет, в тех книгах точно не было ничего такого... Не должно было быть... Почти без вариантов...

Тяжело вздохнув, волшебник все-таки поднялся из кресла и взял свой магический посох, стоявший у кованой спинки. Используя самый простейший акустический "наговор", огр прошептал пару слов и сотворил заклинание, открывшее прямой портал в библиотеку, находившуюся на два подземных уровня выше. Что ж, шанс на то, что он не опоздал, еще имелся, и Санада, не задумываясь, поспешил в провал сияющего золотого прохода. Как огр-маг не старался избавить себя от повседневных мелочей, но за некоторыми вещами и процессами ему все-таки лучше было по-прежнему присматривать самому. Хотя если уж вдуматься, эта плата была вполне соразмерной...

* * *

Операция под кодовым названием "Буря в стакане" была начата, как только поголовье подчиненных мне крысюков достигло достаточной числа, чтобы создать вокруг всей требуемой зоны, пусть и не совсем сплошное, но довольно плотное и надежное кольцо наблюдения. Всего для этого потребовалось почти шесть сотен мелких глазастых проныр, плюс еще почти четыреста, которые были распределены внутри самой территории на разных точках слежения, возле поселений, дорожных развязок и разных развалин. К счастью второе и третье поколение новых голохвостых шпионов полностью взрослело в прежние привычные сроки, то есть за пару недель, а их способность к обучению росла в геометрической прогрессии. Вероятно, здесь сказывался тот факт, что к размножению из общего поголовья допускались только пятнадцать процентов самых сообразительных и шустрых крысов. Для остальных же Санада на постоянной основе наладил в одной из своих алхимических лабораторий постоянное производство неких "таблеток", эффект от которых был в разы убойнее, чем у "солдатского" брома. Кстати, изначально огр-маг вообще хотел просто стерилизовать "некондиционный материал", но я сумел убедить его, что тогда в случае каких-нибудь непредвиденных обстоятельств мы рискуем лишиться возможности быстро увеличить популяцию крысюков, буквально за месяц получив пяти-, а то и семикратный прирост. Больше всего не повезло тем пятнадцати процентам, что оказались в конце списка, их в основном задействовали на всяких производственных работах, а также, по-прежнему, в качестве главных подопытных в экспериментах хозяина Кёр-Тэнно. Но в итоге, сочетание всех этих факторов дало голохвостым невероятную мотивацию к самосовершенствованию и проявлению себя на заданиях, породив среди них бешеную конкуренцию за право продолжить род, а в перспективе вообще получить статус граждан низшей категории.

Когда крысюки оказались расставлены по местам, то вокруг нашей башни фактически была очерчена гигантская живая окружность, заключившая в себя весь район болот, где раньше войска новой Империи действовали лишь выборочно и точечно. После этого ударные силы огров под командованием Харакала двинулись на прочесывание местности, сначала обойдя "закрытый" участок по периметру, а затем продолжив свое движение внутрь по спирали. Все племена, кланы и неразумные чудовища, попадавшиеся нам по пути, за очень редким исключением, попросту уничтожились. Развалины тщательно обследовались и очищались до подвальных этажей, после чего на место прибывала бригада полугоблинов из "стройбата", идущая по пятам и, по уже отработанной схеме, замуровывала все найденные выходы из подземелий и катакомб. Кольцо из крысюков медленно сжималось вслед за продвижением огров. Главной задачей "полевой разведки" в этой ситуации было следить за тем, чтобы никто не попытался вырваться из кольца или успешно отсидеться. Специально для этого каждому крысу был выдан небольшой амулет, представлявший собой облегченную версию офицерских таноко.

Как только кто-то из наблюдателей замечал что-то нехорошее, то подавал сигнал, который отмечался на специальной зачарованной карте, находящейся в башне. Следить за этой картой мне приходилось в основном самому, и, получая сигнал, я несся на ближайшую "опорную базу", где сидел "летучий" отряд из гноллов. Всего таких баз было шесть — одна в самом Кёр-Тэнно, по одной в каждой из деревень, и две в районе караванной дороги, расположенные на разных концах контролируемого нами участка. Прихватив с собой два десятка кинокефалов, я устремлялся в погоню за просочившимися отрядами местных обитателей или какими-нибудь дикими зверюгами, избежавшими мечей и булав главных сил огров. Как правило, моей огненной магии и острых стрел гноллов вполне хватало, чтобы сломить сопротивление десятка-другого хитрых гоблинов или прибить болотного питона-переростка. В мое отсутствие за картой следил Заграх, в последнее время сменивший гнев на милость в отношении моей персоны, и связывавшийся со мной по специальной версии таноко, модифицированной для этой операции самим мэтром Санадой. Пока данная рация существовала в двух единственных экземплярах, способна была "добить" от одного приемника до другого на расстоянии километров в тридцать и требовала постоянной подпитки магической энергии, что на данном этапе делало ее абсолютно бесполезной для кого-либо другого, кроме волшебников. Впрочем, для совершенствования этой штуки возможности имелись, а в старой Империи подобного гаджета не создали, похоже, только потому, что сами огры-маги и так вполне обходились общением друг с другом по телепатическим каналам.

На одиннадцатый день с начала операции зона действий сузилась в четыре раза, оставив за своим пределами башню и все три поселка. Центральная точка, к которой мои войска намеренно сгоняли всю разумную болотную живность (неразумная истреблялась гораздо проще), находилась в старом, разрушенном почти до основания аванпосту дорожной стражи. Тысячу лет назад эта служба занималась в Империи примерно тем же самым, чем сейчас промышляли вымышленные Дорожные Призраки, только вполне легально и при финансовой поддержке со стороны Консулата. Комплекс был довольно обширен, и должен был показаться нашим врагам надежным местом для обороны. Во всяком случае, я очень на это рассчитывал. Прежние обитатели этого аванпоста, кстати, на данный момент влились в ряды тяжелой огрской пехоты под руководством Харакала, а занять это место после ухода людоедов, согласно докладам крысюков-разведчиков, так до сих пор никто и не решился. В общем, до этого момента операция шла как по накатанному, и поэтому я совершенно не удивился, когда вдруг начались непредвиденные трудности. Как гласит один из военных законов Мерфи: если атака проходит в полном соответствии с планом, значит, вы, либо идете в ловушку, либо находитесь на грани провала.

Первым симптомом стало отсутствие следов сражений между разными кланами, которые до этого попадались ограм с завидной периодичностью, начиная с третьего дня операции, и полностью исчезли где-то к девятому. До этого гоблины, гноллы, орки и прочие дикие племена, поняв, что угодили в "мешок", и, убедившись, в бесполезности попыток идти на прорыв, начали активно ломиться в "центр круга" или просто от наступающих огров, круша и вырезая друг друга, как это и было принято всегда на болотах. Раненые, слабые и рабы бросались, чужаки умерщвлялись, припасы и оружие отбирались, и в итоге солидный процент работы за Харакала и его парней местные делали сами. Но потом это резко вдруг прекратилось.

Следующим стало то, что я за сутки потерял больше дюжины разведчиков возле аванпоста и на прилегающих территориях. А в ночь на одиннадцатый день, двинувшись на очередной сигнал наблюдательного "охранения", отряд моих гноллов угодил в засаду, потеряв восемь убитыми и шесть тяжелоранеными, легкие же "царапины" получили все без исключения. Ситуацию на этот раз спасло только багровое огненное инферно в моем исполнении, вовремя накрывшее позиции вражеских лучников. Тот факт, что среди убитых противников оказались разом и орки, и гоблины, и побратимы последних, причем все с метками и татуировками разных кланов, хорошего настроения мне не прибавили. Ведь это означало, что случилось самое неприятное — загнанные в ловушку "звери", вместо того, чтобы сцепиться друг другу в глотки, объединились против общего врага. А одного только страха для этого процесса было бы недостаточно. Для этого нужен был кто-то достаточно умный и сильный, чтобы суметь сплотить эту разношерстную орду своей монолитной волей в нечто единое и способное к организованному сопротивлению.

Даже в темноте было видно, что некогда брошенный аванпост уже не представляет собой ту развалюху, в которой прежде обитали огры. Дополнительно "нарощенные" стены и наскоро сооруженные баррикады из гнилых бревен и серых камней, были укреплены по верхнему краю плетенными и сыромятными щитами. Внутри уцелевших башен и во дворе "крепости" горели огни. На верхних площадках мелькали наблюдатели, а ветер доносил отчетливые запахи соответствующие большому варварскому лагерю — вонь испражнений и гарь сожженного мяса, опаленного на открытом огне костров.

Сегодня была ровно тринадцатая ночь, с того момента, как стартовала "Буря в стакане", и она же должна была стать кульминационной для моей первой стратегической операции подобного масштаба. Однако на пути у этого имелись солидные трудности. Первая пробная атака, предпринятая нами на закате силами гноллов, оставила меня еще без девяти солдат, не считая раненых. А все потому, что наравне со стрелами, смазанными, кстати, ядом по большей части, со стен этого импровизированного замка в моих ребят полетели еще молнии с огненными шарами. В общем, мои мрачные опасения полностью подтвердились, и радости я от этого не испытывал ни малейшей. В крепостце во главе почти трех сотен представителей самых различных рас засели цвет и краса варварского общества Атара — шаманы Проклятых Земель. Причем не меньше дюжины, из которых минимум парочка была в солидной "весовой" категории.

Сражаться с магами и шаманами мне прежде не приходилось, хотя несколько раз ограм и гноллам попадались какие-то любители помахать костяными погремушками да побить в кожаные бубны, но ничего стоящего эти эпилептики с их дергаными танцами собою не представляли. Здесь же ситуация была кардинально иной. Конечно, у меня были огры-штурмовики в зачарованной броне и с щитами, дополнительно укрепленными разными магическими печатями, в том числе и для защиты от магических атак, но кто знает, что выкинут эти заклинатели... Рисковать не хотелось. И поэтому я пока стянул в блокаду все свои немалые силы вокруг бывшего аванпоста и отправил после этого сообщение руководству с соответствующим вопросом.

Сидя на походном стуле и опершись локтем на рукоять меча, воткнутого лезвием в землю, я на все лады склонял варианты своих дальнейших действий, чтобы как в той присказке, и в воду не лезть, и рыбку съесть. Вокруг в темноте ходили и тихо переговаривались бойцы, расположившиеся на временный отдых. Пока, по всему выходило, что лезть нам придется в лобовую атаку, обходных путей к аванпосту не было. Я ведь и сам потому-то его и выбрал, когда только планировал операцию, что это были одни из немногих развалин, под которыми не было никаких подземных ходов.

Внезапное изменение в звуковом фоне заставило меня встрепенуться, а вслед за этим пришло ощущение мощного резонанса в "магическом эфире", идущего со стороны осажденного аванпоста. Спустя пару мгновений, уже вскочив на ноги и опрокинув табурет, я понял, что над вражеской крепостью внезапно повисла полная тишина. А затем, разрывая какие-то незримые слои материи, в небе над освещенными развалинами возник пепельно-серый силуэт, издавший леденящий душу вопль. Стоит ли говорить, что к этому моменту на ногах и в полной боевой готовности были уже все мои огры, гноллы и даже крысюки с полугоблинами, собравшиеся вокруг.

Полупрозрачная тварь с горящими алыми глазами распахнула свои огромные руки-крылья шириной не меньше десятка метров и описала над аванпостом неспешный круг, будто присматривая себе подходящую добычу. Я в это время лихорадочно соображал, что же именно сейчас передо мной, и есть ли в моем арсенале хоть что-то против подобного "подарочка". Меч, врученный мне Санадой, в теории, конечно, должен был быть способен причинить урон даже древнему призраку или иной высшей Нежити, но опробовать этот момент на практике, я как-то пока не удосужился. Между тем пепельный силуэт завершил свой облет и снова завис на прежнем месте, издав новый вопль.

Золотистая сфера, сотканная, кажется, из хаотичных искрящих молний, прочертила дугу в затянутом тучами небе у нас над головами и врезалась точно в голову замершему духу. Тихий хлопок, новый вопль, в котором ярость смешалась с удивлением, резкий запах озона в воздухе, и серая клякса с горящими глазами растаяла так, будто бы ее и не бывало здесь никогда.

— Вижу, здесь и вправду интересно, — знакомый голос, прозвучавший с легкой усмешкой у меня за спиной, заставил меня обернуться, стискивая зубы от того, что меня как раз в этот момент настигло "эхо" от только что примененного здесь заклятья. — Пепельный призрак-вампир. Давно я таких не видел. Интересно, сколько жертв им пришлось принести, чтобы вызвать к себе на помощь такую тварь.

Мэтр Санада в сопровождении скользящих по пятам змееморфов прошел сквозь ряды бойцов, склонившихся все как один в поклонах.

— Босс, рад вас видеть! Не думал, что вы сами решитесь...

На моей памяти Санада покинул Кёр-Тэнно впервые. Даже интересно, как он так быстро добрался до этого места, даже почти не запачкав сапог? Портал? Но ведь он сам говорил мне, что все его порталы в башне привязаны к замурованным в стенах амулетам. А без подобного "якоря", якобы, создать стабильный переход "из пункта А в пункт Б", задача практически невозможная. Ладно, оставим этот вопросик на сладкое.

— Получается, Шванк, ты оказался полностью прав, — пройдя мимо меня, волшебник вышел чуть дальше края условной "осадной линии" и остановился, внимательно разглядывая по-прежнему молчаливую крепость. — Дикие колдуны действительно могут быть опасны. Они необразованны и лишены искусности, но, как правило, их сила весьма велика, иначе ей было бы и не проявиться во внешнем мире без соответствующего обучения.

— Я, как бы, поэтому с вами и решил для начала связаться, — заметил я, замирая справа и чуть позади от огра.

— А что, предложить им пойти на службу ко мне ты не хочешь? — Санада хитро покосился на меня через плечо. — Ты же вроде любишь это? Загонять в угол и предлагать в качестве спасения работу во благо нашего общего дела.

— Да вот что-то в отношении этих ребят у меня душа не лежит, — не стал я скрывать.

Санада хрипло рассмеялся и покачал головой.

— Похоже, придется с тобой согласиться. Мне не помешали бы хорошие помощники, но... Раз те, кто засел в этом месте до сих пор не поняли, с чем именно они теперь имеют дело, и сами не поспешили предложить свою силу для наших нужд, то... Такие глупцы мне без надобности, — от последних слов огра-мага полыхнуло зловещим холодом.

Подняв посох, Санада принялся шептать себе что-то под нос, а руны на его одеянии начали слабо светиться. Тучи над "замком" внезапно стали темнеть и набухать грозовой чернотой, заметной даже в ночной темноте. С замиранием сердца я "прислушивался" к той пугающей мощи, что спиралью свилась сейчас на том месте, где стоял волшебник. Прежде мне не приходилось видеть, как Санада творит заклинания подобного уровня, опираясь на свои "голые" магические умения, без приборов, заранее начертанных фигур и прочего инструментария. И это оказалось картиной реально пугавшей и завораживавшей одновременно. Кажется, я очень польстил всяким там архимагам, когда в свое время поставил своего начальника на одну планку с такими же, как они.

Тяжелые капли дождя хлынули узким потоком из черных туч на молчаливый аванпост, гася за пару мгновений все огни, что были снаружи. В воздухе стал отчетливо разливаться запах чего-то ядовитого, а территорию самой крепости принялось заволакивать густым зеленоватым туманом. Впервые с момента появления призрака, со стороны вражеских позиций вдруг начали раздаваться крики. Искаженные, хрипящие и полные ужаса. Спустя минуту погасли огни в окнах башен, а потом прекратился и дождь, но кокон из странного тумана продолжал плотным облаком окутывать аванпост.

— И что теперь, босс? — подал я первым голос в повисшей тишине, остальные собравшиеся с немым благоговением лишь взирали на замершего огра-мага.

— Через час должно развеяться, тогда отправишь кого-нибудь внутрь, чтобы проверить, остался ли кто-то в живых, — пожал плечами волшебник и повернулся с явным намерением начать возвращение обратно в свои покои внутри громады Кёр-Тэнно, но в последний момент замер и, глядя на меня с легкой усмешкой, кое-что пояснил. — Если там действительно найдется кто-то уцелевший, то не будет разницы, атаковали бы вы его сами и без меня, либо после моей атаки. Способный сотворить за столь малое время и без дополнительной подготовки магическую защиту уровня Идзараги, в любом случае стер бы такую мелкую армию одним лишь движением пальца.

В голове у меня громко хлопнуло от картины, "нарисованной" огром. Идзараги — высшая магическая защита магов старой Империи, учитывающая все возможные варианты воздействия и атак, и одна из немногих, что спасает от трех самых опасных боевых заклятий. Но тогда... Исходя из того, что я видел... Дождь, зеленый туман, кислотный запах... Получается, что рогатый старик, только что на моих глазах сотворил...

— Мэтр Санада, — мой дрожащий голос уже нагнал заклинателя в спину. — Это, что же? И вправду было...

— Аяка-Ишита, — не оборачиваясь, подтвердил мой начальник.

Аяка-Ишита. Одно из тех самых трех. "Смерть без спасенья". Площадное заклинание, созданное изначально ограми-магами для убийства других огров-магов. Яд Аяка-Ишита не выводится из организма и не лечится даже при вмешательстве существ божественного уровня. Структура тумана позволяет проникнуть сквозь практически любую естественную или магическую защиту. У этого заклинания существует даже некое подобие разума, который адаптирует свои собственные свойства под ситуацию так, чтобы умертвить как можно большее число тех, кто попал в его зону. Способное убить полубога или демона уровня гелугона, при всей сопротивляемости последнего к ядам. С одинаковой легкостью находящее дорогу сквозь пламя, свет или тьму... В одном из исторических текстов, что дал мне Санада, говорилось о том, как однажды семнадцать членов Консулата сотворили единое заклинание Аяка-Ишита, уничтожившее за пару минут целый мятежный город со всем его населением и сотнями обученных огров-магов...

В общем, мне в этот раз действительно было, отчего нервно сглотнуть и лишний раз покоситься на зеленое марево, стелящееся по погрузившимся во мрак баррикадам.

— Мэтр Санада, — волшебник снова остановился, покосившись на меня через плечо. — Вы знаете, я всегда вас сильно уважал и немного побаивался. А вот теперь я точно знаю причину, по которой я это делал!

* * *

Глава 8

Легкий прохладный ветер скользил незримыми извивами меж раскидистых ветвей и тихо шелестел среди резных зеленых листьев. Густая крона исполинского древа складывалась высоко над головой в почти что завершенный купол. В его самом центре через небольшие просветы было прекрасно видно далекое ночное небо, украшенное крохотными яркими крапинками серебристых звезд.

Сверкающее лезвие узкого изящного клинка, оточенного до бритвенной остроты, стремительно рассекло прозрачный воздух, замыкая очередную сложную комбинацию из атакующих и обманных ударов. Два шага вперед, затем в сторону, поворот, скольжение, разящий выпад и столь же быстрое отступление. Со стороны непосвященному зрителю могло бы показаться, что стройная фигура в центре тренировочной площадки занята не отработкой серий из смертоносных приемов, а движется в каком-то странном чарующем танце. И по большому счету, это было не сильно далеко от истины.

Завершая атакующую связку "разящего вихря", Лаистэль попыталась сразу же перейти к защитной комбинации "сухой шиповник", но вышло это не так, чтобы очень... От досады молодая эльфийка закусила нижнюю губу, но даже и не подумала о том, чтобы прервать дальнейшую отработку приема. Упорство и старательность были тем, что всегда помогало девушке двигаться дальше к намеченной цели. И когда-нибудь, Лаистэль была в этом уверена абсолютно, у нее точно получится не только этот переход, но и многие другие, пока еще недоступные ей, приемы фехтовального искусства мастеров Подлунного Леса.

Конечно же, наблюдай в этот момент за зеленоглазой девушкой представитель народа дварфов, людей или гномов, то вряд ли бы кто-то из них сумел заметить ту ошибку, на которую так болезненно прореагировала сама Лаистэль. Но юная воительница не льстила себе понапрасну. Ее боевые навыки были весьма далеки от идеала, и смотрелись сущей насмешкой на фоне идеально отточенного стиля, которым владел лорд Яронвэ, или той неповторимой природной изящности, что демонстрировала в бою леди Элиан. Но когда-то ведь эти двое тоже впервые взяли клинок в свои руки и начинали с нуля свой путь к нынешней славе и всеобщему признанию, пусть это и было много столетий назад. И эта мысль в очередной раз подстегивала Лаистэль, не давая повода прекратить каждодневные изматывающие тренировки.

Сегодняшняя длилась уже немало часов, начавшись еще в первых сумерках, и при всем желании девушки продолжать, гудящие мышцы и связки требовали хотя бы короткого отдыха. Закончив очередную связку, эльфийка ушла от умозрительного противника влево и увенчала свое движение молниеносным "броском змеи". В этот раз все вышло совсем неплохо. Удовлетворенно выдохнув, Лаистэль опустила клинок и развернулась, собираясь направиться к краю площадки, по периметру которой были установлены в ряд плетеные кресла, предназначавшиеся для отдыха бойцов и для возможных зрителей. Однако редкие аплодисменты заставили девушку замереть буквально на первом шагу.

Возле декоративной арки из сплетенных лоз, обозначавшей вход на арену, замерли двое эльфов. На вид такие же молодые, как и сама Лаистэль, если не младше, оба парня были при оружии и носили характерные мундиры темно-зеленого цвета, плащи с капюшонами и мягкие сапоги. Однако о том, что это не егеря пограничной стражи, сразу же говорило отсутствие луков и колчанов со стрелами, с которыми лесные стрелки не расставались, кажется, даже во сне. А, кроме того, у каждого из них на груди висел медальон из серебра и платины, на котором, как и на пряжках поясов, и на заколках плащей, и на многих других украшениях, опять же слишком многочисленных для егерей, красовались гербовые знаки самых высоких домов Подлунного королевства. Сомнений быть не могло — одежда, возраст, манера держаться, все указывало лишь на одно. Незваные гости, пожаловавшие на тренировку к Лаистэль, были из "авангардных" отрядов. Созданные менее столетия назад, Серебряные Копья под командованием молодого лорда Теанора вбирали в свои ряды всех самых непоседливых и бесшабашных отпрысков знатных семей, которые оказались способны доказать свое мастерство. Многие эльфы более старшего возраста, особенно из Железных Столпов, древнего "ополчения" из высшей знати, которым долгие годы руководил лорд Яронвэ, относились к самой идее создания Копий с заметной прохладцей и поглядывали на молодую поросль с определенным неудовольствием. При этом нельзя было сказать, что такое отношение было ошибочным или предвзятым. Ведь как-то так получалось, что в большинстве скандалов, кровавых дуэлей и прочих эксцессов, случавшихся в пределах Лесной Столицы, так или иначе, обязательно оказывался замешан кто-то из подчиненных лорда Теанора. Но авангард Подлунного войска был создан по указу членов королевской фамилии, и отменять его в ближайшем времени явно никто не собирался. А значит, частые разговоры о необходимости роспуска "распоясавшихся юнцов" так по-прежнему и оставались лишь разговорами.

Будучи дочерью егеря из рода потомственных егерей, Лаистэль обычно всегда относилась к Копьям и их проделкам с нейтральной позицией, разделяя в этом вопросе точку зрения непосредственного начальства. Зато ее напарник Амвор, чей отец, тоже страж Леса, погиб на границе, получил в связи с данной утратой возможность обучаться в высшей военной академии, где сошелся со многими отпрысками знатных семей. После окончания лучшего учебного заведения Подлунного королевства, поддерживать хорошие отношения со своими старыми приятелями Амвору не мешало даже текущее место службы, хотя обычно юные аристократы слегка сторонились представителей более "низкого" круга.

Но, так или иначе, этих двоих Лаистэль среди друзей Амвора, которых он ей представлял, прежде не замечала. К тому же, в такое ранее время делать здесь что-то Копьям было, по-хорошему, совершенно нечего. Их штаб, жилые помещения и тренировочные площадки находились на другом конце дворцовой резиденции, фактически примыкая к городским кварталам, в отличие от тихой окраины, что занимали егеря и сослуживцы Лаистэль.

— А у тебя неплохо получается, — заметил, выходя вперед, один из эльфов.

Аристократичные и немного грубоватые черты красивого лица лишний раз подчеркивали происхождение парня. Длинные волосы были собраны в сложную косу и имели оттенок вороньего крыла с синеватым отливом, почти такой же глубокий и насыщенный, как и у Лаистэль. Вот только в отличие от егерей, в подражание которым была сделана прическа молодого парня, насмешливые сапфирные глаза Копья закрывала довольно длинная челка. Его приятель-блондин, оставшийся у арки, был более "сдержан", ограничившись обычной короткой стрижкой, что практиковалась среди офицеров регулярной армии.

— Ты ведь из этих Лунных Лис, я прав, красавица? — похоже, обладатель косы чувствовал себя в этой ситуации совершенно раскованно и ничуть не стеснялся того, что влезает посреди такого довольно-таки интимного процесса, как личная тренировка. А ведь это, в некоторых случаях, могло бы считаться даже прямым оскорблением. — Говорят, что Лисы настолько же хорошие бойцы, шпионы и лазутчики, насколько умопомрачительно красива их хозяйка прекраснейшая леди Элиан. А еще говорят, что в их рядах служат самые прелестные воительницы нашего Леса, и вижу, это не преувеличение.

Красивые слова и легкий флирт, которые так ценились в высшем свете, для Лаистэль всегда были чем-то далеким и малопонятным. Нет, конечно же, любой девушке будет приятно, когда в ее адрес сыплются восхищенные комплименты, но служба и обучение в рядах Лунных Лисов уже научили юную эльфийку весьма скептически относиться к подобному обходительному отношению. Да и к тому же среди простых солдат, сержантов и егерей, в обществе которых прошла вся сознательная жизнь Лаистэль, поддерживались уважительные отношения, но без излишних изысков "изящной словесности". Многие смертные, жившие за пределами Леса, считали по темноте своей, что чуть ли не каждый эльф — это, всенепременно, лучник и либо ветряный поэт, либо заносчивый сноб. На деле же все обстояло гораздо сложнее и проще одновременно. И как результат, единственным кто продолжительное время флиртовал с Лаистэль, и то, делая это по большей части в шутку, был ее напарник Амвор, любивший демонстрировать свой легкомысленный нрав.

— Меня зовут Аркилас из дома Первого Снега, — представился между тем словоохотливый эльф, заметно подчеркнув своим уверенным голосом название клана.

Видимо, он хотел произвести какое-то дополнительное впечатление. И разговаривай он с кем-нибудь не из Лис, у него это наверняка получилось бы. Дом Первого Снега не только входил в число тех пятидесяти семей, что заседали в королевском совете, но и имел право "говорить открыто" на любом заседании. И это все, не говоря уже о богатстве и славной истории этого древнего рода.

— А это мой друг Келегорм из дома Золотой Листвы.

Блондин лишь слегка кивнул головой, изображая знак приветствия и, тем самым, лишний раз подчеркивая разницу в общественном положении между такими, как он, и такими, как Лаистэль.

— Позволено ли мне будет узнать ваше имя? — вежливая улыбка Аркиласа вполне могла бы показаться приятной и милой, но девушка отчетливо видела те неприятные масляные огоньки в глубине синих глаз, которые ее учили подмечать в первую очередь.

— Лаистэль, дочь Туранвира, — холодно отозвалась Лиса, прекрасно понимая, что как бы ей не хотелось выпроводить взашей незваных вторженцев, но делать этого, особенно в подобной грубой форме, сейчас не след.

Ссориться со знатными домами и наживать себе недругов среди довольно злопамятных бойцов "авангарда" — такое Лаистэль было совсем не нужно, как и любому другому эльфу ее круга. Впрочем, проблема заключалась в том, что юные отпрыски знатных фамилий все это тоже прекрасно понимали. И привыкли пользоваться подобными ситуациями.

— Лаистэль... Какое чудесное имя, — Аркилас продолжил радостно улыбаться, оказавшись совсем уже рядом с ней. — Но говоря по правде, девушка с подобным именем должна быть нежным, робким и кротким созданием. Милым и приятным в общении. Но от вас, юная леди, сквозит неприкрытым холодом. Уж мне-то, как одному из сынов Первого Снега, поверьте в этом. Я имею богатый опыт в подобных вопросах ...

Меч в руке Лаистэль аккуратно поднялся навстречу Аркиласу, преграждая аристократу своим острием дальнейший путь. В ответ на это в глазах у парня отразилось насмешливое предвкушение. Похоже, воспринимать отказы всерьез он не привык и не умел. А вот зато немного "поиграть", как ему казалось, предложила девушка, был вполне готов.

— Знаешь, твое мастерство вызывает уважение, но я мог бы дать тебе пару уроков.

— Неужели? И когда же? Может быть, прямо сейчас? — Лаистэль чуть вздернула бровь, "подсекая добычу", и сама не до конца понимая, что это вдруг на нее нашло.

— Одно твое слово, красавица, и Аркилас покажет все, на что он способен.

Обычно Лаистэль не действовала так напористо и прямо. Спокойная, уравновешенная, тихая и даже немного стеснительная по характеру эльфийка нередко терялась в непростых бытовых ситуациях, но в этот раз все вышло по-иному. Копья явились сюда на чужую для них территорию в поисках приключений, в этом не могло быть сомнений. Они без спросу влезли на ее тренировку и, похоже, желали основательно поразвлечься. Как ни странно, но потаенные мысли девушки были сейчас очень схожи, вот только под развлечением они с аристократами понимали явно совсем разные вещи. С другой стороны, немного практики никогда не бывает лишней...

— С большим почтением приму от вас урок, о, благородный лорд, — ответила Лаистэль на предложение Аркиласа с легкой ноткой приятного предвкушения, которую ее собеседник расшифровал, конечно же, по-своему.

— С огромным удовольствием.

Потомок клана Первого Снега сбросил с плеча свой плащ и обнажил клинок, почти такой же как и у его противницы, зато украшенный куда богаче. Пустые ножны и плащ приятеля подхватил Келегорм, отойдя к ближайшему креслу, а Аркилас, красуясь, занял стойку и шутливо отсалютовал Лаистэль своим мечом.

— Приступим?

— Без сомнений.

Дожидаться, когда ее оппонент окончательно поймет, что в действительности здесь сейчас будет происходить, Лаистэль не собиралась. А потому сразу атаковала своего противника, не сдерживая силы и скорости. Мечи с приглушенным звоном столкнулись несколько раз, и Аркилас, все еще полагавший происходящее своего рода "прелюдией", лишь в самый последний момент успел уклониться от рубящего удара в лицо. Острие вражеского меча пронеслось в опасной близости от глаз молодого эльфа, а спустя уже мгновение на пол, кружась медленно в воздухе, осыпались черные волосы. На то, чтобы осмыслить факт потери своей щегольской челки, у парня ушло еще полсекунды.

— Ты! — из уст Аркиласа вырвался яростный вопль, а некогда красивое лицо перекосилось в гримасе гнева.

Однако его противница, с привычным холоднокровием, что всегда охватывало ее в бою, не дала эльфу закончить фразу, обрушившись на него целым каскадом новых атак. С лица Келегорма, наблюдавшего за началом боя со стороны, исчезла снисходительная улыбка.

Фехтовальная школа, которой владел Аркилас, была поставлена у парня на славу. Но все же ей не хватало техничности, а кроме того, Лаистэль превосходила противника в скорости и подвижности. Она легко уходила и уклонялась от тех ударов врага, подобные которым с ее стороны молодому аристократу приходилось уже блокировать. Плюс ко всему выше сказанному, предположение девушки о юном возрасте и неопытности Аркиласа, в сравнении с ее собственной суровой школой Лунных Лисиц, полностью подтвердилось. Так что не было ничего удивительного в том, что ее противник почти все время вынужден был обороняться и отступать. Во всяком случае, в этом не было ничего удивительного для самой эльфийки.

"Раскачав" сына Первого Снега чередой последовательных выпадов с разных сторон, она позволила ему броситься в контратаку, угодив в заранее расставленную ловушку. Клинок Аркиласа, наносившего диагональный удар, уже почти что настиг Лаистэль, но в нужную секунду девушка резко уклонилась влево и вниз, пройдя под самым лезвием и буквально проскользнув над самым полом за спину к оппоненту. От короткого удара по касательной, направленного снизу под ребра, парень тоже успел увернуться, но меч Лисы сумел слегка "оцарапать" свою жертву, перерубив толстую полосу ремня из выделанной оленьей кожи. Запнувшись о пояс, едва не стреноживший своего хозяина, эльф чудом сумел удержаться на ногах и резко обернулся, одновременно отскакивая назад, чтобы разорвать дистанцию. Лаистэль в это время замерла на прежнем месте, буквально распластавшись над ареной, отведя оружие за спину, и используя в качестве дополнительной опоры свободную руку. В глазах Аркиласа наряду с яростью и гневом отразился отчетливый страх, ведь он не мог не узнать открывающую стойку знаменитого "пути в двенадцать тихих шагов". Однако молодость, приправленная возмущением и обидой, легко взяли верх над разумом, и эльф снова ринулся в бой.

Как только противник дал себе волю сражаться без ограничений, все движения Аркиласа стали более стремительными, а удары — заметно прибавили в "тяжести". Но этого, по-прежнему, было еще недостаточно, чтобы угнаться за скоростью Лаистэль. Отразив первый натиск и осадив пыл врага, девушка вновь принялась теснить его к краю площадки. Вместо "пути двенадцати шагов", эльфийка внезапно перешла к грубым "медвежьим" атакам, что больше подходили для коротких мечей егерей, чем для полноценных клинков. Но Аркиласу хватало и этого. Безуспешно пытаясь отбросить противницу от себя и хоть ненадолго передохнуть, боец "авангарда" нарвался в итоге на "бросок змеи", который девушка совсем недавно оттачивала на этой площадке.

Отпрянув назад, парень еще больше побагровел от гнева, а на его правой щеке медленно стал раскрываться длинный глубокий порез.

— Бешеная стерва!

Еще раньше, чем раздался этот крик, Лаистэль успела среагировать на движение у себя за спиной, и меч Келегорма рассек лишь пустоту на том месте, где она недавно стояла. А вот теперь стало точно ясно, что время шуток прошло безвозвратно. Молодые аристократы атаковали девушку одновременно с разных сторон, даже и не пытаясь сдерживать больше свою закипавшую злость. Но к несчастью для них Лаистэль прекрасно знала, как можно использовать подобные эмоции против своих врагов. К тому же, юные Копья оказались совершенно не приучены сражаться в паре, и у их противницы без особых трудностей получалось делать так, чтобы они больше мешали друг другу в схватке, чем помогали.

Нанеся широкий горизонтальный удар и заставив эльфов резко попятиться, Лаистэль серой тенью "ввинтилась" между Келегормом и Аркиласом. Обманный замах, внезапный выпад, крутящий отвод — и клинок представителя дома Золотой Листвы, перевернувшись в воздухе, вонзился в пол в десятке шагов от своего владельца. Оказавшись в это мгновение уже за спиной у врага, Лаистэль несильно ударила Келемгора в затылок эфесом своего меча, утяжеленного лишь за счет неброской матовой гарды, закрывавшей переплетением тонких полос правую кисть эльфийки. Оглушенный боец повалился на пол, а девушка уже резко обернулась, нанося новый рубящий удар от уха. Аркилас, понадеявшийся на то, что успеет атаковать сзади, в который раз за этот бой отпрянул назад. И в который раз не успел. Края разреза, появившегося на груди у темно-зеленого мундира, стремительно начали темнеть, впитывая в себя капли крови из почти неопасной раны. Однако этот момент стал для Аркиласа уже окончательно переломным.

— Ты что же это творишь, ненормальная?! — зашипел громко парень, лицо которого теперь даже близко не походило на ту снисходительно-горделивую маску, что он "носил" всего несколько минут назад. — Хочешь, значит по-взрослому?!

По тонкому лезвию меча, который держал Аркилас, пробежал белесый грозовой разряд, а Лаистэль вдруг четко осознала, что, похоже, на этот раз она изрядно заигралась. Как и подавляющее большинство выходцев из высших благородных семей, сын клана Первого Снега владел врожденным даром магии Разрушения, в корне отличавшейся от привычных всем эльфам Врачевания и общения с силами Природы. В настоящем сражении никто из аристократов не брезговал по полной пускать свои силы в ход, и здесь уже речь не шла об одном лишь фехтовальном искусстве. И для Лаистэль подобный переход переводил эту тренировку, максимально приближенную к реальному бою, в нечто совсем другое. Разум подсказывал, что врага следует остановить до того, как он поднимет оружие, но тело эльфийки внезапно замерло в ступоре от понимания того, что может тогда случиться.

Меч Аркиласа взметнулся вверх, и несколько ветвистых разрядов первородной молнии сорвались с металла.

— Думаю, что уже достаточно, — негромко заметил мягкий вкрадчивый голос, за которым скрывалась странная чарующая сила.

Лаистэль замерла на месте, не в силах поверить, что извивы смертоносных молний вдруг миновали ее, лишь оставив рядом на деревянном полу несколько "обожженных" следов. А Аркилас с не меньшим неверием воззрился на острый наконечник трехгранной рапиры, что успела отвести его собственный меч чуть в сторону и до сих пор удерживала его в таком положении. Келегорм, уже пришедший в себя и поднимавшийся на ноги, замер на середине пути, приглушенно ахнув.

— Леди Элиан...

Хозяйка Лунных Лисиц, облаченная в такой же облегающий черный наряд, какие обычно носили ее подчиненные, отличавшийся разве что только длинным свободным плащом, замерла рядом с недавними участниками "тренировочного" сражения, чуть скривив свои полноватые губы в насмешливой улыбке. От арки у входа Лаистэль весело помахал рукой довольный Амвор.

— Совершенно верно, юноша, — согласилась леди Элиан, скосив свой взгляд на Келегорма.

Спустя несколько секунд на пол со звоном упал меч Аркиласа, и оба Серебряных Копья склонились в поклонах, опустившись на одно колено. Лаистэль успела сделать это еще до того, как прозвучали последние слова ее непосредственного командира.

— Леди Элиан, простите нас, мы... — склонив низко голову, зачастил Аркилас.

— Вы просто немножко увлеклись, я все понимаю, — не дала закончить ему Элиан, убирая рапиру обратно в ножны. — И именно так я об этом и сообщу вашему командиру.

Аркилас резко вздрогнул, как если бы получил вдруг удар под дых.

— Высокочтимая, мы умоляем вас! — тут же заговорил Келегорм. — Мы готовы принести любые извинения, только пожалуйста...

— О, не беспокойтесь так, — все тем же нежным тоном оборвала аристократа эльфийка. — Послания к главам ваших высоких домов я тоже обязательно составлю.

В темных глазах Элиан, имевших цвет благородного агата, плясали насмешливые искры откровенного веселья, а губы по-прежнему не покидала легкая улыбка. Закашлявшийся Келегорм не рискнул продолжать дальнейшие мольбы, чтобы не усугубить ситуацию еще больше. И их мучительница оценила подобную сообразительность по достоинству.

— Мальчики, — дождавшись, когда оба выходца из благородных семей, наконец-таки, поднимут на нее свои взгляды, Элиан вновь ослепительно им улыбнулась и промурлыкала прежним ласковым голосом. — А теперь — пошли вон.

Спустя несколько секунд, похватав свои пожитки, оба бойца "авангарда" вылетели с площадки быстрее штормового ветра.

— Заходите еще, всегда вам рады! — Амвор, откровенно потешаясь, помахал им вслед.

А первая из Лунных Лис, тем временем, обратила более пристальное внимание на свою подчиненную, по-прежнему стоявшую перед ней в согбенной позе.

— Тэль, радость моя, разве я не учила тебя, что...

— Мои глубочайшие извинения, леди Элиан! Вина за все, что здесь случилось, целиком и полностью лежит только на мне! — сгорая от стыда, выпалила юная воительница

— ... что если ты собираешься убить кого-нибудь из высшей знати, то ни в коем случае не стоит доводить дело до использования жертвой магии?

Лаистэль, расслышавшая окончание вопроса уже лишь после того, как столь поспешно принесла свои извинения, подняла голову, с удивлением глядя на своего командира.

— Надеюсь, что хотя бы как избавляться от лишних тел в пределах Лесной столицы ты не забыла, — добавила Элиан с самым заботливым видом, и лишь смеющиеся огоньки в ее глазах выдавали истинное настроение женщины.

— Вы... вы не сердитесь на меня? — ошарашено спросила Лаистэль, так до конца и не веря в происходящее.

— Ну, только если чуть-чуть, и исключительно из-за того, что чуть не дала убить себя какому-то сопливому мальчишке, — откровенно рассмеялась Элиан, уже не в силах больше сдерживаться, и обернулась к приблизившемуся Амвору. — Давайте быстрее, встреча вот-вот начнется, я буду ждать вас у главного входа.

— Что происходит? — спросила Лаистэль у напарника, протянувшего руку, чтобы помочь ей подняться, и одновременно смотревшему вслед грациозно удаляющейся эльфийке.

— Мы вообще-то пришли за тобой, а не случайно тут рядом гуляли, — пояснил в ответ на вопрос Амвор. — Сегодня очередь нашей команды играть роль почетного эскорта для леди на заседании королевского военного совета.

— Что? Но почему я не знаю? — вздрогнула девушка, никогда не позволившая бы себе уйти на личную тренировку, если бы знала, что им предстоит такая ответственная миссия.

— Потому, что леди вдруг отослала куда-то своих обычных телохранителей, и выбрала нас, — пожал плечами напарник. — Извини, но подробности я у нее пока не выспрашивал.

— Понятно...

— Кстати, красиво ты разделал этих двоих, ей определенно понравилось.

— Думаешь? — Лаистэль невольно зарделась.

— Предполагаю, — хмыкнул Амвор.

— Интересно вот только чем это все для меня закончится? — девушка быстро вернулась к размышлению над более жизненными и мрачными перспективами.

— Да не бери себе в голову! — отмахнулся напарник. — Как к этому относится наша леди, ты уже видела. Отец твой вернется из пограничья Мёксбренга еще нескоро. А ждать чего-то большего, чем отложенной мести от этих двоих, не стоит. Просить помощи среди друзей из "авангарда" им гордость не даст, от собственных старейшин они, наверняка, получат знатную взбучку. Остается только лишь Теанор. Он, конечно, заметит, что кто-то немного поправил внешний декор бедному Арку, но если узнает, что они получили по зубам от какой-то девчонки из Лунных Лис, то, скорее всего еще сам и добавит обоим по шее, чтоб впредь не позорили славное имя Серебряных Копий.

Улыбнувшись на последнее замечание Амвора, Лаистэль окончательно успокоилась после всего, что случилось, и посмотрела в сторону выхода.

— Нас, кажется, ждут?

— Да, точно, — кивнул Амвор и протянул девушке ее собственный пояс с пустыми ножнами, видимо, заранее подобранный им в крайнем кресле у арки.

— Благодарю.

— Всегда рад помочь.

Способность напарника все подмечать и продумывать наперед даже в таких житейских моментах, никогда не уставала удивлять Лаистэль.

* * *

— Да, после свадьбы Сенгол выглядит таким счастливым, что у меня от зависти уже просто скулы сводит. Еще немного, и я точно не выдержу, — печально вздохнул Амвор. — Как вы думаете, какое зелье ему лучше будет подсунуть? Такое, чтоб у него все зубы на месяц склеились в однородную массу? Или то, после которого он минимум неделю не будет появляться за пределами ближайшего отхожего места?

— Не знала, что ты так удивительно нетерпим к чужому счастью, Авми, — усмехнулась леди Элиан, шагавшая впереди. — Может быть, все-таки пощадишь своего старого друга?

— Я бы с радостью, ваша светлость, — откликнулся тут же эльф, — но мной всегда правили низменные инстинкты, недостойные сына Великих Лесов! Хотя, вы ведь должны быть в курсе, я прав?

— Конечно, — согласилась эльфийка. — Это был один из тех критериев, по которому тебя отобрали в число Лунных Лисов.

— Я знал это! Знал! — рассмеялся Амвор и слегка толкнул локтем идущую рядом Лаистэль. — Вот, а ты мне не верила. Навыки, потенциал — чушь! Главное — это характер!

— Кстати, а что поводу свершившегося события говорит ваш общий приятель и бывший соученик? — вкрадчиво уточнила Элиан своим, по-прежнему, чарующим и бархатистым голосом, продолжая путь и не оборачиваясь к телохранителям.

— Это кто же? Наверное, Теанор? Ах, нет, простите, не просто Теанор, а их великолепие великий лорд семейства Пламенных Клинков? — Амвор вновь усмехнулся, правда, на этот раз не столь беззаботно и искренне, как раньше. — После того, как мы благополучно закончили академию, Теанор не перемолвился со мной и дюжиной фраз, а с Сенголом и того еще меньше. Как будто тех веселых и безрассудных похождений, которыми так прославилась наша четверка в стенах упомянутого заведения, никогда и не бывало. Во всяком случае, на свадьбе его не было, хотя Сенгол и Альтея не могли не отправить ему приглашение. Впрочем, с тех пор как Теанор встал во главе своего высокородного клана и принял на себя обязанности командира Серебряных Копий, я виделся с ним вообще лишь пару раз и то, только мельком. Поэтому, у меня пока даже как-то толком расспросить его ни о чем не получилось...

Молодая эльфийка, слушавшая беседу между своим напарником и их общим командиром, лишний раз поставила себе в памяти умозрительную зарубку. Как бы ей того не хотелось, но Лаистэль прекрасно понимала, что выбор замены своих обычных телохранителей со стороны леди Элиан был продиктован отнюдь не персоной самой юной Лисицы. Конечно, начальница часто хвалила успехи Лаистэль и относилась к ней заметной теплотой, но сегодня она взяла их с собой лишь затем, чтобы получить немного информации от Амвора. И кстати, вышеназванный эльф понимал все это тоже прекрасно. Но такова уж была их служба самого тайного и секретного подразделения в составе Лесного войска.

— Похоже, опять задумалась о чем-то своем... — до слуха девушки донеслось окончание последней фразы Амвора.

Элиан на мгновение обернулась.

— Согласись, в такие минуты у нее просто прелестное выражение лица, — улыбка леди полыхнула для Лаистэль яркой вспышкой.

— Даже, несмотря на то, что я в принципе не имею права с вами не соглашаться, да, — как и всегда, не стал стесняться Амвор, глядя на залившуюся алой краской напарницу. — А вот теперь еще даже лучше!

Под звуки серебряных колокольчиков, что звенели в смехе леди Элиан, троица миновала ажурный деревянный мост, который был единственным обычным путем, чтобы попасть на небольшой островок в центре огромного озера. На поверхности чистейшей прозрачной воды играли яркими бликами далекие звезды, а впереди шумело листвой древнее древо, чьи размеры значительно превышали даже самые большие "живые дворцы" самых знатных фамилий. При их появлении у главных ворот стражники в тяжелых доспехах взяли "на караул", приветствуя леди Элиан, а живая "занавесь" из тысяч гибких ветвей расступилась в стороны, пропуская всех внутрь. Миновав несколько анфилад, чей полумрак разгоняли лишь крошечные светящиеся мотыльки, порхавшие под потолком, эльфы оказались в большом помещении, предварявшем зал для заседаний совета.

Навстречу Элиан и остальным тут же двинулась высокая широкоплечая фигура, до этого момента подпиравшая стену в одной из множества ниш по краям округлого зала.

— Моя госпожа!

— Сегодня, Мак, ты успел раньше нас.

Младший лорд Макивар "Великан", преградивший дорогу их группе и склонившийся, чтобы поцеловать руку первой из Лунных Лисиц, принадлежал к тому же древнему клану Сумеречных Теней, во главе которого стояла сама Элиан. Непривычно высокий, даже по меркам народа эльфов, и к тому же довольно массивный, а также страдающий некоторой полнотой, Макивар заметно выделялся на фоне своих сородичей. Слухи о том, что среди предков этого лорда водились не только чистокровные эльфы, ходили по Лесной столице уже не первую сотню лет. И не вторую, и даже не третью... Однако мало кто рисковал говорить об этом в открытую, и уж тем более, глядя в глаза Макивару. И дело здесь было не столько в "рамках приличий" и воспитании высшего света столицы, сколько в бурной бретерской юности Великана, легенды о которой до сих пор были весьма популярны у молодежи. Особенно среди бойцов "авангарда".

— Ты выглядишь грустным сегодня, — заметила леди и, хлопнув собеседника по объемному животу, затянутому темно-зеленым сукном, сделала знак следовать рядом. — Неужели, так вышло, Мак, что ты пропустил второй завтрак?

— Ха, — басовито откликнулся Макивар. — Шутить изволите, ваша светлость?! Да даже если перед королевским дворцом развернется вдруг провал, ведущий в глубины Бездны, это не помешает мне совершить любимое священное действо!

— Радостно слышать, а то я начала замечать в последнее время, что ты, кажется, начал немного худеть...

— Леди! Мой повар всенепременно узнает о вашем упреке.

— О, тогда только обязательно передай, что я ни в коем случае не хотела его оскорбить или обидеть. Заводить столь могущественного врага мне бы совсем не хотелось...

Обмениваясь обычными полушутливыми "шпильками", Элиан и Великан добрались до дверей, что вели в ту ложу, которая была отведена на совете за Лунными Лисами. Лорд Макивар, хоть и носил обычный военный мундир, был непосредственным подчиненным леди и носил титул "советника по торговым связям". Не трудно было догадаться о том, насколько же широкий круг обязанностей скрывался за этим статусом, обозначавшим, по сути, первого заместителя главы всей тайной службы Подлунного Леса.

— Леди Элиан!

Молодой звонкий голос нагнал их когда, они все уже собирались направиться в ложу. Из крайнего коридора в сопровождении двух юных эльфов в зеленых армейских нарядах возник невысокий парень в таком же простом на вид облачении.

— Лорд Теанор?

Элиан с лукавой улыбкой обернулась к пепельному блондину, чьи глаза, сверкали сейчас двумя огнями чистого изумрудного света.

— Мое почтение, — чуть склонил голову бывший товарищ Амвора по проделкам в стенах столичной академии. — Прошу простить, что отвлекаю, но до меня дошли слухи о том, что сегодня между моими и вашими подчиненными произошло некоторое недопонимание...

— Ну что вы, лорд, это того совсем не стоит, — "пропела" в ответ его собеседница, пока все остальные присутствовавшие эльфы делали вид, что являются лишь неотъемлемой частью интерьера. — Вам совсем не обязательно извиняться.

— Мне... — лорд Теанор подавился собственными словами, от чего его маска выдержанной бесстрастности дала явную трещину. — Вообще-то, я не считаю, что в данной ситуации, мне следует это сделать, тем более что мои люди пострадали гораздо больше. Просто, мне хотелось, чтобы в дальнейшем, если случится что-то подобное, мы заранее условились...

— Хорошо, хорошо, — взмахнула руками в примиряющем жесте леди Элиан. — Раз уж вы так настаиваете, я принимаю ваши нижайшие извинения, но надеюсь, что впредь ничего подобного действительно не случится.

Кажется, на какое-то мгновение лорд Теанор опешил от подобного заявления, но быстро сумел взять себя в руки и, поспешно откланявшись, скрылся вместе со всем своим сопровождением в той стороне, где располагалась ложа Серебряных Копий. Только когда командир "авангарда" исчез за ближайшим поворотом, лорд Макивар позволил себе оглушительно расхохотаться.

— Как же вы жестоки, ваша светлость, — без всякого стеснения хмыкнул Амвор.

— О, как это ни печально, но не могу ничего с собой сделать, — Элиан притворно вздохнула. — Каждый раз, когда я вижу этого милого забавного мальчика, который столь усиленно пытается строить из себя настоящего взрослого лорда, то просто не могу удержать свое желание хоть чуть-чуть его расшевелить.

— Жаль, но вряд ли он оценит ваши старания, — в тон леди заметил лорд Макивар.

— Думаю, что эту неприятность, я как-нибудь переживу.

Королевский военный совет заседал в самом старом совещательном зале дворца. В былые времена именно здесь принимались самые важные решения и проходили ожесточенные споры. Но времена менялись, и рассуждения о политике переместились туда, где заседали теперь старейшины высших родов, а все дипломатические приемы оказались отданы на откуп тронному залу. Однако своей важности и значимости военный совет по-прежнему не растерял. Ведь именно под его управлением находилась вся могучая армия и многие другие подразделения, стоявшие неусыпной стражей во благо Подлунного Леса и многих тысяч его обитателей.

Семь лож, располагались кругом и были освещены лишь в передней части. Именно там находились места для членов совета. Всем остальным участникам, кого допускали на заседание, полагалось оставаться в тени, и говорить без особого на то разрешения им тоже не позволялось. Исключение в этом случае делалось лишь для тех, кто был вызван, чтобы стоять посередине зала на небольшом пятачке свободного пространства, куда падал поток лунного света из маленького оконца в самом центре непрозрачного купола. Обычно туда вызывались те, кто делал доклад совету. Либо те, кого этот совет намеревался осудить за преступления, не предназначенные для высокой ассамблеи или королевского суда.

Прежде Лаистэль уже дважды приходилось бывать в этом месте, сопровождая, как и в этот раз, свою начальницу. Но никогда до этого юной эльфийке еще не доводилось видеть совет в полном составе. Когда они вошли в ложу, Лаистэль заметила, что почти все другие места уже заняты. Пока леди Элиан и лорд Макивар рассаживались в роскошных креслах, эльфийка, молчаливо замершая вместе с Амвором в темноте за спиной у старшей Лунной Лисы, заметила, как в своей ложе поспешно появился лорд Теанор.

Прямо перед леди Элиан на противоположной стороне зала уже сидел лорд Яронвэ, глава рода Хранителей Леса, семьи, уступавшей в древности своего происхождения только правящей династии, а по совокупности заслуг едва ли не превосходившей ее. На армейском мундире лорда были видны искусно вышитые эмблемы, как и у всякого воина принадлежавшего к Железным Столпам, "ополчению знати", что числилось в подчинении у Яронвэ. Красивое и еще вполне молодое, но полностью лишенное эмоций лицо главы Хранителей, казалось в полумраке мраморной маской.

В ложе справа от них, листая страницы какого-то пожелтевшего от времени фолианта, устроился со всем возможным комфортом лорд Электион. Единственный из всех членов совета, кто не имел знатного происхождения, что сразу выдавали его темно-русые волосы, глава боевых магов Подлунного Леса получил свой статусный титул лорда вместе с нынешней должностью. И, пожалуй, это был единственный случай в истории королевства, когда кандидатура на столь высокое и ответственное место была утверждена придворным советом единогласно и без всякого вмешательства со стороны короля либо других высших иерархов. Впрочем, лорд Электион никогда и ни перед кем не бравировал этим фактом. Да и вообще, он явно был более чем доволен своим нынешним положением верховного заклинателя и предпочитал проводить время в магических изысканиях, нежели окунаться в политику дворцовой знати.

Расслышав тихие шаги со стороны пустующей ложи, все лорды и леди сразу же поднялись со своих мест, чтобы приветствовать членов королевской семьи. Последним, оторвавшись от потертого пергамента, испещренного знаками давно позабытого алфавита, и заметив движения остальных, вскочил глава Незримых Ткачей. А спина Лаистэль непроизвольно согнулась в поклоне, хотя вряд ее мог увидеть хоть кто-то из тех троих, что появились в зале. Стоит заметить, что не только одна Лаистэль поступила подобным образом. Амвор и другие эльфы, сопровождавшие разных членов совета, тоже низко склонились в этот момент, но отнюдь не из раболепного почтения или въевшегося в сознание этикета. Сейчас каждым из них двигало лишь бесконечное уважение, и только оно.

Люди и даже долгожители дварфы считали, что эльфы бессмертны. И это было почти что правдой. На самом деле, эльфы тоже старели, но, как правило, миновали века, прежде чем внешность детей Великих Лесов претерпевала те заметные изменения, что появлялись у представителей иных народов с каждым новым прожитым десятилетием. Почти тысяча лет придала леди Элиан облик еще довольно молодой и, безусловно, красивой женщины. Лорд Макивар, будучи старше ее на целых сто лет, показался бы человеку тридцатилетним. И потому не сложно было понять тот внутренний трепет, что испытывали все жители Подлунного Леса, когда видели своего короля.

Могучий старец с длинной седой бородой неспешно прошествовал на главное место в ложе и опустился на малую копию трона, что стоял в центре роскошного зала, который находился неподалеку в этом же крыле дворца. Поверхность посоха, что король Арантор сжимал в левой руке, покрывали крохотные веточки с живыми листьями. В подчеркнуто строгой, богатой одежде монарха, вместо привычной зелени и серебра, доминировали багрянец и золото. Цвета осеннего увядания. Правитель Леса и покровитель бесчисленных поколений эльфов был стар и не стеснялся этого. Мало кто уже сомневался, что время его ухода обратно к корням Мирового Древа наступит в ближайшие годы. Однако король не боялся такого исхода, и вряд ли у кого-то из подданных хватило бы наглости, чтобы хоть в чем-то упрекнуть седого монарха, поставив ему в вину былые слова или поступки.

Чуть позади и по правую руку от Арантора встал старший из принцев и первый наследник королевства лорд Маэглир. Как командующий над егерями из пограничной стражи, он имел полное право присутствовать на совете, а кроме того, вряд ли уж кто-то мог позабыть о боевых подвигах принца. Правда, не на той последней и весьма неудачной войне, закончившейся потерей Мёксбренга, что велась еще совсем недавно, а на другой, слишком давней и старой, чтобы лишний раз вспоминать о ней...

Младший из принцев лорд Хилтар, официально назначенный главнокомандующим над всеми войсками Леса после неудачи с захватом западного побережья Темного моря, стал от отца по левую руку. На фоне брата молодость младшего принца была довольно заметна. Хилтар являлся ровесником Макивара и Элиан. Его собранные в косу волосы имели тот же белоснежный цвет, как и у принца Маэглира, а глаза сияли легкими серебристыми отсветами, причем куда более яркими, чем у короля Арантора.

Подняв руку, властитель сделал знак, чтобы все снова заняли полагавшиеся им места.

— Благородные лорды и леди, — первым, как номинальный глава совета, взял слово Хилтар. — Наше сегодняшнее собрание, непредусмотренное никем заранее, стало вынужденной мерой, продиктованной теми сведениями, что оказались в распоряжении лорда Электиона.

Принц перевел взгляд на командира армейский волшебников, и тот встрепенулся, явно собираясь осветить упомянутую тему, куда более детально. Однако его успел опередить сухой лишенный эмоций голос лорда Яронвэ.

— Неужели, сегодня случится так, что лорд Электион удостоит членов совета возможности, наконец-то, узнать, как там продвигаются его исследования по созданию... "обучающих комплексов"? — если бы тон руководителя Железных Столпов не был настолько "пустым" и безразличным, то могло бы показаться, что в словах Яронвэ скрывается неприкрытая язвительная насмешка.

— Да, хорошие новости по этой теме приятно разнообразили бы ту бесконечную череду неудач, что постигала уважаемого Электиона все последние двадцать лет, — откликнулась со своего места леди Элиан, встретившись на мгновение взглядом с главой Хранителей Леса и тут же обернувшись к ложе Незримых Ткачей, чтобы подарить улыбку заметно нахохлившемуся магу.

— К сожалению, исполнить ваши пожелания у меня пока не получится, — очень осторожно, подбирая каждое слово, ответил Электион. — Мы ежедневно продолжаем активную работу по созданию новых циклов магического плетения. Но пока, ни одна из психологических интервенций, что могли бы помочь нам инициировать всю базу условных рефлексов, так и не дала нам добиться однозначно положительных результатов ни у одного из подопытных добровольцев. Но назвать это полным отсутствием результата я бы все-таки не рискнул.

— И, тем не менее, результат отсутствует, — вступил в беседу командир "авангарда". — Лорд Электион, при всем моем уважении к вам, вы очень давно обещаете нам свои уникальные заклинания, которые позволят за считанные часы превратить даже самого слабого и неопытного солдата в настоящего ветерана и мастера любой фехтовальной школы. То же самое касается обучения будущих боевых волшебников. Вы начали эти исследования еще при моем предшественнике, и совет каждый год выделял вам на них все необходимые средства и редчайшие материалы. Но, несмотря на огромное число помощников, полный доступ к закрытой королевской библиотеке и любые ресурсы, предоставляемые вам по первому требованию, мы вынуждены в очередной раз выслушать то, что вы уже говорили здесь в прошлом году, а до этого в позапрошлом, — лорд Теанор подался вперед, нависая над ограждающими перилами ложи. — Хотелось бы знать, занимаетесь ли вы хоть чем-то в действительности или просто издеваетесь, мороча нам головы?!

— Ваши слова просто недопустимы, лорд! — из тени за спиной Электиона возник молодой эльф в обычном зеленом мундире, но с кроваво-красными вставками на воротнике, что указывали на его принадлежность к Ткачам. — Это прямое оскорбление! Мастер Электион проводит дни и ночи в работе, собирая утерянные знания по крупицам...

При виде неожиданного защитника, глаза Теанора сразу же сузились, блеснув холодными отсветами. Но рука старшего армейского мага взметнулась вверх, оборвав распалившегося юношу буквально на середине фразы.

— Сенгол, прекрати, — голос Электиона прозвучал тихо, но очень отчетливо.

— Лорд, я...

— Покинь заседание, — не глядя на своего помощника, распорядился маг.

Уже осознав свою ошибку, совершенную по несдержанности, эльф заметно понурился и поспешно ретировался обратно в тень. Лорд Теанор, поджав тонкие губы, проводил Сенгола все тем же пугающим взглядом. В повисшей тишине было слышно, как шелестят смыкающиеся ветви, вновь перекрывая вход в ложу Незримых Ткачей.

— Приношу собранию свои глубочайшие извинения за слишком бурное проявление эмоций со стороны моего подчиненного, — сказал Электион, обернувшись в сторону королевской ложи. — Обещаю следить за тем, чтобы подобное впредь не повторялось.

— Ваши извинения приняты, лорд, — чуть кивнул головой принц Маэглир.

— И все же они не являются ответом на мой вопрос, — напомнил о себе лорд Теанор.

— Странно видеть, что эта проблема так сильно тревожит именно вас, — с мягкой улыбкой, глядя на командира Серебряных Копий, заметил командующий Хилтар.

— Просто, ознакомившись с этим вопросом в последнее время более пристально, я был поражен тем фактом какие затраты приходится нести армейской казне из-за тех опытов, что ведется в исследовательских отрядах Незримых Ткачей. А еще больше меня удивило то, что ни мы, ни армия, ни весь Лес до сих пор не имеем от этого хоть какой-нибудь отдачи, — чуть сбавив тон, ответил молодой командир "авангарда", медленно откинувшись обратно на спинку кресла.

— А слышать такое от вас забавней еще вдвойне, — вновь неожиданно вклинился Яронвэ в своей безучастной манере.

— На что это вы намекаете? — вскинулся Теанор.

— Видимо, уважаемый лорд Яронвэ ссылается на те непредусмотренные, но регулярные затраты, которые приходится нести армейской казне, чтобы покрывать ущерб для Лесной столицы и королевства после каждой выходки молодых заносчивых лоботрясов, что числятся под вашей командой, — невинным тоном "пропела" леди Элиан.

После последних слов на лицах большинства советников, включая даже монарших особ, появились отчетливые улыбки. А вот первый из Серебряных Копий, напротив, помрачнел лишь еще больше.

— Эти издержки всегда компенсируются...

— Из личной казны тех высоких семейств, к которым эти юные дарования принадлежат, — не дал закончить Теанору принц Маэглир.

— И тратить на это деньги для старейшин родов еще печальней от того, что они, в отличие от своих младших родственников, и так озабочены тщательным и своевременным сбором налоговых пошлин и податей в казну королевства, — "припечатал" лорд Яронвэ. — Да и к тому же, у высоких домов уже есть Железные Столпы, полным финансирование которых они занимаются.

— И потянуть расходы еще и Серебряных Копий им становится трудновато, — подвела итог глава Лунных Лисиц.

Лорду Теанору, понимавшему, что его "обложили" буквально со всех сторон, оставалось сейчас лишь сохранять молчание и подавлять в себе любые попытки ответить на колкие обвинения. Лаистэль, впервые присутствовавшая при столь откровенной пикировке между членами совета, с интересом наблюдала за развитием ситуации.

— Лорды и леди, давайте уже вернемся к изначальной теме собрания, — напомнил вежливо всем принц Хилтар. — Лорд Электион.

Волшебник, очень верно сообразивший, когда стоит затихнуть, и постараться не слишком сильно "отсвечивать", особенно после того как все остальные советники перенесли свое внимание на новую "жертву", кивнул принцу в ответ.

— Да, с большим удовольствием, — приступил к изложению маг в своей спокойной манере, опершись локтями о деревянные перила. — Дело в том, что мне удалось завершить анализ того магического кристалла-писца, что передали вчера моим людям Лунные Лисы.

— Что за кристалл? Откуда? — уточнил с хмурым видом лорд Теанор. — Хотелось бы знать подробности, хотя бы общие.

Чуть повернувшись, лорд Электион перевел взгляд на леди Элиан, как бы предлагая ей ответить на прозвучавший вопрос, и получил на это улыбку согласия.

— Обычный кристалл-писец, которые мы выдаем нашим информаторам, работающим под прикрытием в регионе Темного моря, — по знаку начальницы, заговорил лорд Макивар. — Этот конкретный экземпляр поступил к нам из Рейвенгарда от завербованного двойного агента, состоящего в гильдии Красных Солнц. Осведомитель сумел засечь использование в пределах Атара мощного и очень странного заклинания, которое было ему незнакомо. Учитывая, что он так и не сумел самостоятельно определить даже базисные элементы, за счет которых было сформировано данное колдовское плетение, то он счел необходимым поделиться этой информацией с нами. После того как наши собственные специалисты также не сумели определить тип, назначение и даже примерные затраты магической энергии записанного феномена, мы не стали делать поспешных выводов и передали записывающий кристалл для изучения Незримым Ткачам.

Почувствовав странное напряжение, отразившееся на лицах у всех собравшихся, кроме лорда Теанора, Лаистэль немного недоумевала — почему это вдруг какое-то сильное заклинание, примененное кем-то по ту сторону Темного моря среди непроходимых болот и вонючих топей, вызвало столь живой и неприкрытый интерес у членов военного совета.

Прослушав объяснение Великана, все лорды вновь перевели взгляд на Электиона.

— Значит, вам удалось установить, что за магия была использована в Проклятых Землях? — Лаистэль едва заметно вздрогнула. Возможно, это лишь только ей показалось, но голос принца Хилтара, задававшего этот вопрос, как-то странно и необычно дрогнул.

— Да, я и мои помощники сумели вычислить это совершенно точно, — лицо первого мага королевской армии закаменело. — То, что сумел засечь наш агент, не что иное, как Аяка-Ишита. Слабое, грубое подобие, практически на грани допустимого, чтобы вообще быть созданным, но без сомнений именно оно.

На пару долгих секунд зал совета погрузился в полную тишину. И от того еще значимей прозвучал тяжелый выдох, сделанный королем Арантором.

— Аяка-Ишита? Одно из опаснейших заклинаний павшей империи огров? Вы в этом точно уверены? — не выдержав, скептически скривился лорд Теанор.

— Даже более чем в том, что сейчас нахожусь в это зале, — сухо отрезал Электион.

После этого обмена репликами молчание всех прочих членов совета затянулось лишь еще дольше. Чем именно являлась империя огров-магов, канувшая в веках, присутствующие знали прекрасно. Древний коварный враг, что почти тысячу лет вел безжалостные войны, подчинив себе большую часть региона. Ни до, ни после него у Подлунного королевства не бывало соперников, что реально имели возможность раз и навсегда уничтожить детей Великих Лесов. О противостоянии с ограми и их чудовищами-колдунами были сложены легенды, песни и стихотворные эпосы. И не было такого мальчика-эльфа, который не представлял бы себя в детских мечтах легендарным сокрушителем темного царства по другую сторону холодного моря. Но тысячу лет назад эта напасть исчезла, и казалось, что больше не возродится уже никогда...

Что касается Лаистэль, то слова первого из Ткачей вызвали в ней странное леденящее чувство. Это не был страх или порочная нерешимость, но и неверием это тоже не было. Скорее, какое-то странное необъяснимое предчувствие грядущей беды, прислушиваться к которому девушке совсем не хотелось. И, наверное, то же самое сейчас испытывали все остальные, собравшиеся в этом зале.

Взгляды всех эльфов невольно скрестились на королевской ложе, и, если подумать, то по-другому сейчас быть и не могло. Из всех присутствовавших для четверых государство, созданное ограми-магами, не было просто легендой или записью в историческом свитке. Король Арантор, его старший и младший сыны, а также лорд Макивар успели застать империю монстров в рассвете их силы и славы. Конечно, двое последних были в те времена совсем еще зелеными юнцами, главное внимание советников было сейчас привлечено не к ним, и даже не к королю Арантору.

Для старшего принца погибшее государство не было просто былым врагом. Высший лорд Маэглир был тем самым героем лесного народа, что избавил мир от этой жуткой напасти. Дерзкая атака крошечным отрядом на вражескую столицу в разгар священного праздника огров была самоубийственна. Но командовавший этой группой безумец сумел совершить невозможное. Уничтожение всего имперского Консулата в полном составе, смерть самых могущественных иерархов, стоявших на вершине варварского государства, магический катаклизм, погубившей столицу врага, и... единственный выживший на поле боя. Когда тело принца доставили обратно под сень священных лесов, он, казалось, был на самой границе того провала, что ведет к окончательному забвению. Но Лес вдохнул новую жизнь в своего верного сына, напитав его кровь живительным соком своих деревьев, и каждый подданный Подлунного королевства получил возможность вознести достойную хвалу величайшему из героев, низвергнувшего в небытие древних врагов.

Конечно, Лаистэль уже давно была не столь юна и наивна, как в детстве, чтобы верить, будто бы простое убийство кучки магов-тиранов, стоявших во главе темного государства, привело бы к его столь быстрому падению и развалу. О многом она лишь догадывалось, да имела на этот счет пару намеков, как-то брошенных леди Элиан, во время их давней беседы, коснувшейся вдруг данной темы, а точнее навыков и мастерства старшего принца. Уничтожение Маэглиром правителей-консулов огров было, конечно, фактом бесспорным, но потом в главном вражеском логове случилось что-то еще. Что-то, что изменило всерьез мировой баланс и пошатнуло саму природу той жуткой магии, которой владели чудовища. А как еще можно было объяснить тот факт, что оставшиеся сотни волшебников столь стремительно растратили и растеряли все свои знания, собранные за тысячи лет? Ведь они так и не сумели отчего-то ни воссоздать Консулат в новом виде, ни спасти земли вокруг своей уничтоженной столицы. Отравленная "печать" магического катаклизма расползлась с того места, где находился огромный город, на многие лиги вокруг, и уже окончательно превратила бывшие имперские территории в то, что назывались сейчас, исключительно символично, Проклятыми Землями.

Король Арантор, по-прежнему, не проронивший ни слова, продолжил хранить молчание. А старшие командиры Подлунной армии, точно также без слов, взирали сейчас на того, кто однажды уже сумел совершить невозможное. Принц Маэглир, напротив, не обращая внимания на взгляды, с пустым безразличным взором следил за переливами тусклого света, что плясали косыми бликами в центре зала собраний. И лишь очень внимательный наблюдатель, такой, каким была Лаистэль, смог бы заметить, как на лице у наследника трона чуть резче обычного очертились скулы и проступили слегка желваки от стиснутых с силой зубов.

— Лорды и леди, я предлагаю пока не торопить события и не рисовать себе сразу же в воображении всяческих страшных картин, — сухой голос главы Хранителей Леса разорвал напряженную атмосферу, сгустившуюся в помещении. — Скажите, лорд Электион, какова вероятность того, что вы могли... быть не слишком точны в своих выводах?

— Такой вероятности нет, — покачал головой волшебник. — Я уверен, что вычислил все совершенно правильно. Аяка-Ишита, вообще, очень сложное и необычное заклинание, и если ты действительно хорошо разбираешься в магии огров, то перепутать его с чем-то другим невозможно. Равно как и саму природу подобной волшбы. К тому же, кристаллы-писцы, используемые агентами прекрасной леди Элиан, были созданы моим учителем и предшественником, как раз на основе схожих артефактов, захваченных нами у огров. Так что некоторые особые нюансы, которые они фиксируют, и на которые обычно обращают внимание только мои Ткачи, однозначно указывают на природу заклятья. Но в одном вы правы, лорд Яронвэ, не стоит уже сегодня готовить к выступлению всю королевскую рать.

В первый момент, после всего, что здесь прозвучало недавно, улыбка на губах Электиона показалась всем чем-то не очень естественным, однако, это ощущение быстро прошло, едва наступило понимание всего остального.

— Как я уже говорил, это — Аяка-Ишита. Однако эта поделка очень мала в территориальном охвате, а также слаба и груба. И все мы с вами прекрасно знаем, что вырождающиеся потомки бывших имперских правителей еще хранят у себя какие-то жалкие крохи былого наследия, и даже используют их в своих диких войнах среди замшелых болот. Да, вот уже больше девяти сотен лет не было замечено применения ни одного из высших заклинаний данного забытого магического искусства в пределах бывшего Кёр-Ат-Нара. Но то, что это все-таки случилось — не повод думать о возрождении всего темного царства!

— Верно, полагать такое было бы слишком неосмотрительно и безрассудно! — заговорил, наконец, принц Маэглир. — Если какой-то из уцелевших выродков сумел случайно создать особо опасное заклинание, то нам, конечно же, следует насторожиться и все проверить. Но не более. Леди Элиан.

— Конечно, ваше высочество, — отозвалась первая из Лунных Лис. — По нашим сведениям в Атаре действительно не происходит ничего необычного, кроме очередной сезонной войны между кланами и племенами чудовищ. Правда есть слух, что магистрат Гломстанга нанял один крупный клан гноллов для дополнительной охраны караванных путей, но, полагаю, к колдующим ограм это никак не относится, — насмешливая улыбка эльфийки окончательно привела советников в норму. — Полагаю, мы можем отправить для полного расследования ситуации группу разведки, которая попробует прояснить все детали уже на месте.

Оглянувшись на брата с отцом, принц Хилтар утвердительно кивнул.

— Замечательно, так и поступим. Но учтите, леди Элиан, мы рассчитываем, что это будут ваши самые лучшие разведчики.

— Даже не сомневайтесь в этом, — в голосе матриарха Сумеречных Теней вновь появились чарующие нотки, от которых лицо принца Хилтара тоже озарилось улыбкой. — Я пошлю туда самых-самых, и более того, сопровожу их лично до отправного пункта на южном побережье. Давненько, знаете ли, следовало навестить нашу главную тайную базу по эту сторону Темного моря. С неожиданной инспекцией, так сказать.

— Всецело на вас полагаемся, леди, — кивнул командующий с новой довольной улыбкой.

— Знаешь, Мак, надо будет обрадовать наших счастливчиков, как можно быстрее, — едва слышно обратилась Элиан к младшему лорду, после чего они оба синхронно обернулись, посмотрев с усмешками на застывших в тенях Лаистэль и Амвора. — Впрочем, кажется, они уже в курсе. Правда?

* * *

— Лорд Теанор.

— Сенгол, — командир Серебряных Копий поднял тяжелый взгляд на эльфа, ожидавшего его у подножья лестницы, ведущий из приемного зала.

Помощник лорда Электиона превосходил своего собеседника в росте на полголовы, но уступал при этом немного в размахе плеч. Кроме того, разницу между ними особо сильно подчеркивал цвет волос, при полной одинаковости классических "армейских" стрижек. Пепельно-серый у одного и насыщенно-русый у другого.

Теанор обернулся к сопровождавшим его бойцам.

— Ступайте, этот разговор лишь для нас двоих.

Бойцы "авангарда", понимающе усмехнувшись, зашагали прочь, а юный лорд обернулся обратно к молчащему магу.

— У тебя есть что-то, что мне сказать?

— Есть, — бросив взгляд по сторонам и убедившись, что ближайшие случайные свидетели находятся на значительном отдалении, Сенгол сделал шаг вперед, нависая над лордом. — Хватит, Теанор. Слышишь, хватит! Прекрати нападки на моего учителя по поводу и без, как будто он нанес оскорбление всему твоему семейству. Эта вражда не приведет ни к чему хорошему, и поэтому, заклинаю тебя нашей разрушенной дружбой — довольно!

— Я не совершаю нападок на лорда Электиона по личным мотивам, — тихий ответ Теанора прозвучал с демонстративным безразличием, хотя в глазах молодого лорда сияли гневные искры. — Но если ты, твой начальник и все ваши Ткачи не способны на что-то большее, чем бездумно тратить средства и проводить пустые изыскания — то я буду говорить об этом, и буду делать это — открыто. И не я один так думаю, как ты мог убедиться недавно. Просто пока только я возмущен этим настолько!

— Как ты можешь так говорить? — поразился Сенгол. — Ты ведь сам когда-то хотел стать армейским магом, и твои способности намного выше моих, лорд Электион принял бы тебя у себя с гораздо большей радостью, чем меня...

— Ты впервые сказал за сегодня разумную вещь, — оборвал его Теанор. — Я "когда-то" хотел им стать, но давно уже не хочу. У меня есть более важная и ответственная работа, и в отличие от вас с Амвором у меня больше нет времени на детские мечтания. Сейчас на меня возложены обязанности командира Серебряных Копий и главы дома Пламенных Клинков! Это и есть ответственность, Сенгол! Настоящая! Совсем не такая, как ваше пустопорожнее перекапывание кучи древних манускриптов в попытках создать бесполезные заклинания! У меня больше просто нет права заниматься подобными глупостями, если я хочу добиться чего-то стоящего после всего, что случилось!

— Значит, — реакция Сенгола на слова старого друга оказалась на удивление спокойной, даже какой-то пугающе спокойной. — Получается, что причина твоих нападок не зависть за то, что учитель выбрал меня, какого-то безродного сына погибшего офицера, а не тебя наследника знатного рода и одаренного от рождения мага.

— Что ты несешь?! — лицо Теанора перекосилось от гнева.

— Тогда в чем же дело? — в чертах Сенгола тоже появилось нечто хищное и угрожающее. — Неужели только лишь в том, что Альтея тоже приняла мое предложение, а не твое? Да, она говорила мне, что ты сватался с ней на последнем году обучения, когда наша четверка еще была в сборе. Но тогда ты получил от нее отказ. Не удивляйся, она мне все сама рассказала недавно, между женой и мужем не должно быть подобных тайн.

— Заткнись! — задохнулся от ярости лорд Пламенных Клинков.

— Выходит, на этот раз я угадал, — со странным удовлетворением кивнул сам себе Сенгол.

— Поверить не могу, что ей захотелось остаться с тобой, — опустив глаза, вдруг буквально выплюнул Теанор. — С таким вот жалким ничтожеством, не способным, как следует, меч в руках удержать. Нищий безродный маг, чье вечное место за алхимической ступой! Что ты можешь дать ей? Я подарил бы ей власть, богатство, знатность и все, чего она бы могла пожелать. Но она предпочла всему этому... вот это, — с презрением добавил эльф.

— И только из-за этого ты пытаешься отомстить моему учителю? — скривился Сенгол. — Это выглядит жалко, мой бывший друг.

— Знаешь, а ведь с другой стороны, раз Альтея сделала подобный выбор, то должно быть глупые чувства действительно вскружили мне голову. И я не заметил, какой же последней идиоткой она является!

— Не смей оскорблять ее!

Руки обоих эльфов легли на эфесы мечей одновременно, но мягкое сияние фиалкового цвета, окутавшее их обоих, так и не дало им больше пошевелиться.

— Вам стоит поумерить свой пыл, юные господа, — заметил, спускаясь по лестнице, лорд Электион. — Устраивать поединок без правил в самом сердце королевского дворца, это может плохо сказаться не только на ваших жизнях, но и на общем авторитете монарха. Что скажут простые эльфы, если узнают, что два столь высокопоставленных командира схватились как цепные волки почти у подножия трона, наплевав на запрет поединков, изданный их величеством Арантором.

Подойдя к парализованным эльфам, волшебник развеял свое заклятье. Впрочем, все трое прекрасно знали и понимали, что магия, использованная Электионом, была не более чем "остерегающим криком". По-настоящему удержать кого-то, наделенного даром творить волшбу, эти простенькие чары не сумели бы. Сенголу на то, чтобы подобрать подходящее контрплетение и снять с себя паралич, понадобилось бы пару секунд. Теанор же вообще стряхнул бы с себя подобное одной лишь силой собственной воли, если бы вдруг по-настоящему собирался продолжить выяснение отношений.

— Вижу, вы оба согласны со мной, и потому предлагаю сейчас разойтись без всякого лишнего шума, — заметил первый из Незримых Ткачей.

— Попросите своего помощника в будущем не приставать с бессмысленными вопросами к другим занятым офицером, — холодно ответил на это глава "авангарда" и быстрым шагом направился прочь по проходу.

Сенгол дернулся было следом за ним, но его, уже второй раз за сегодня, удержала рука командира, преградившая путь.

— Не надо, Сенгол. Не распыляй понапрасну силы и время на этот личный конфликт. Уже скоро ты получишь возможность и право доказать их светлости, насколько же сильно он ошибался. Поверь мне.

Ученик перевел взгляд на учителя и благодарно кивнул.

— К тому же, — добавил Электион, посмотрев вслед ушедшему лорду, — не стоит излишне торопить события. Время для провокаций еще не пришло. А найти замену, которая будет также легко управляться, поддаваясь своим эмоциям, нам будет весьма непросто.

* * *

Глава 9

За те несколько недель, что прошли с момента большой зачистки, развитие и оптимизация территорий, подконтрольных Кёр-Тэнно, шли ударными темпами. Деревни строились и облагораживались. Дороги патрулировались и охранялись. Оружие и доспехи ковались. Железо, медь, олово, никель и прочие минералы добывались. Коренья, грибы и травы собирались. Снаряжение, одежда и всякая бытовая рухлядь изготавливались. Заказанные поставки с каждым очередным караваном торговых домов Гломстанга доставлялись. Огры и гноллы тренировались. Крысюки шпионили. Санада экспериментировал. А я носился кругами, вывалив язык на плечо, и выл от безысходности.

Чем крупнее разрасталось мое "подшефное хозяйство", тем больше забот и проблем сваливалось на хрупкие плечи одинокого спинагона. Начальство в суть этих трудностей вникать не желало, а Заграх лишь подленько хихикал где-то в ответвлениях коридоров за моей спиной. Харакал, Скайвир и голохвостый шустрила Сворк, недавно утвержденный на должность капитана полевой разведки, может, и хотели мне помочь, но как это сделать, понятия не имели. В результате, пришлось выкручиваться самому. Собственно, мне было к такому не привыкать, сказывался опыт моей предыдущей жизни, нынче уже казавшейся далеким и странным сном.

Прежде всего, мне нужны были управленцы, которые хотя бы немного могли подменить одного несчастного демона "на местах". Но достать их было попросту неоткуда. Забирать огров из боевых подразделений, мне было строжайше запрещено повелением сверху, а гноллы для канцелярской работы годились паршиво. Остававшийся, таким образом, живой ресурс представляли собой полугоблины и примкнувшие к ним хобгоблины из "стройбата". И поскольку иных вариантов не наблюдалось, я собрал два десятка самых смышленых, но не самых сильных, и отправил их в Бураку. Учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал дедушка Ленин. Это мне-то было хорошо со своей "врожденной" способностью к языкам и другими фишками баатезу, типа понимания любого написанного текста, который не был специально зашифрован магически от нашего брата. А вот у коренных обитателей болот даже с элементарной грамотностью дела обстояли не очень. И потому, набрав для курсов повышения квалификации преподавательский состав из людей и гномов, что до своего попадания в рабство были купеческими приказчиками и иными работниками, знакомыми с алфавитом и цифирью, я со скрипом приступил к формированию зачатков будущей имперской бюрократии. Доводить до тех форм, какие принимала данная каста и ее кипучая деятельность в Бааторе, мне не хотелось бы, конечно, но совсем без мелкого чиновничества поддерживать дальнейший контроль над всем и всеми, только лишь при помощи своего личного надзора, я просто не успевал.

Новоявленные студиозы меня порадовали, освоив письменный вариант "общего" языка, который ходил в регионе Темного моря, в кратчайшие сроки. Да и с рунами-закорючками дварфов и гномов дело у некоторых двигалось довольно споро. Сложной письменности огров-магов я решил подучить их попозже вместе с солдатами из боевых подразделений. На данный момент мне было вполне достаточно того, что все эти "дьяки" и "писцы" могут наладить хоть какую-то приемлемую фиксируемую систему по общему контролю, а также доставку почтовых сообщений и прочий документооборот.

После небольшого экзамена три полугоблина получили назначение на места поселковых бургомистров. Мнение населения при этом, разумеется, никто особо не спрашивал. Но, в принципе, по меркам глубоко кастового строя старой Империи, не слишком жаловавшей "демократию для всех", это было в порядке вещей, и, кроме того, отдавать на откуп власть вчерашним дикарям и варварам... это как-нибудь без меня. Еще несколько выпускников заняли должности моих личных порученцев, которым предстояло вести дела с купцами и караванщиками в случае моего отсутствия, а также обрабатывать запросы и заказы от тех самых бургомистров. Оставшиеся были переселены в нашу штаб-квартиру и принялись за создание местной региональной администрации. На них я водрузил обязанности по сбору текущих сведений с "поместных" чиновников, принятие и распределение отчетов, поступавших от крысюков-контразведчиков, налаживание почты между деревнями и общение с Заграхом, все еще ответственным за добычу ресурсов и производство в самом Кёр-Тэнно. Меры против коррупции и "задирания носов" будущей административной прослойкой были предприняты мною заранее с использованием самого действенного способа. Каждому свежеиспеченному чиновнику было обещано, что если кто-то из них всерьез провиниться или, не приведи Асмодей, попадется на взятках и махинациях, то я устрою ему личный сеанс "эмпирического аутсорсинга", за которым для выживших последует "тотальное секвестирование". Поскольку, из всех прозвучавших "угроз" мне было известно приблизительное значение лишь слова "эмпиризм", то для их "перевода" не смогла помочь даже телепатия баатезу, от чего "мудреные словеса" прозвучали для хобгоблинов и метисов лишь еще весомее. В общем, парни прониклись, хотя я и оставил для них, фактически, в силе известный бааторский постулат "Бьют не за то, что крал, а за то, что попался!". Но с другой стороны, баатезу я или как?! Вот то-то.

Между делом пауки-ткачи пошили всем будущим чиновникам стильные серые накидки-плащи, вид которых упорно напоминал мне ниппонские хаори. А из "обрезков" металла, оставшихся в оружейном цехе после недельной работы, знакомые бесы, набившие к этому времени руку, наделали мне славных "парадно-наградных" ножичков. Выглядело все это простенько, но зато символично.

Впрочем, кроме радужных моментов происходили процессы и более негативного типа. Так, например, тотальная вычистка всех территорий вокруг деревень и первые поставки поголовья водоплавающей птицы, а также кое-каких продуктов и мелочей с караванами Свартслоттов и Вестинбахов, привели к активным попыткам сменить место жительства со стороны обитателей Бураку. Винить их мне было трудно, но отпускать — нельзя. Во всяком случае, до того момента, пока для всего остального "цивилизованного" мира мы остаемся просто большим гнолльим кланом Дорожных Призраков. Конечно, бывшие рабы ничего не знали о Санаде, Кёр-Тэнно и реальном размахе того, что происходит в сердце Проклятых Земель. Однако одних только виденных ими огров в тяжелых доспехах было достаточно, чтобы кто-нибудь достаточно сообразительный за пределами нашего болота смекнул, что к чему, заполучив подобную информацию.

Введение в поселке комендантского часа и "невыездного" режима было самым простым решением. Кроме того, я почти вдвое увеличил число тамошних крысов-наблюдателей и передал бургомистру на постоянной основе еще десяток солдат к тем двум, что у него уже были. Но человеческую природу не переделаешь, и попытки побегов, конечно же, были, причем были они регулярными. Большинство из них, как правило, заканчивались, как только несостоявшиеся граждане Империи выбирались за пределы зачищенной зоны и сталкивались с обычными опасностями болот, которые никуда вообще-то не пропадали. Кстати, что самое занятное, бежали из Бураку исключительно люди и изредка гномы. Дварфы, отличаясь большей практичностью и не желая по-глупому рисковать, выбирали в пользу новых надежных стен и гнолльих луков. Тем более что многим из них я пообещал в нескором, но объективном будущем нормальное возвращение домой, а уж терпения и усидчивости крепким низкорослым бородачам было не занимать. Гоблиноидов же всех мастей их нынешнее положение устраивало целиком и полностью. Родных очагов, куда можно было бы вернуться, у них в большинстве своем не имелось, а ненатужная работа и некоторые ограничения в обмен на кормежку, охрану и относительную свободу были куда предпочтительнее былого рабства или возможной смерти. А о том, как легко и быстро можно умереть в Атаре, буквально выйдя за условную "околицу", объяснять этим ребятам обоих полов не требовалось.

Поскольку Бураку находился в самом "глухом углу" владений мэтра Санады, то для того, чтобы выбраться из деревни, не утопнув по дороге в трясине, нужно было идти сначала в Сато, а уже оттуда выбираться к старой имперской дороге. Но знали об этом далеко не все бегуны, выбирая зачастую такое направление, что заводило их лишь еще глубже в сердце Проклятых Земель. Все-таки с ориентацией на местности у бывших рабов было не очень. Таких бегунов подчиненные Сворка, по уже наработанной схеме, провожали до первого омута или ядовитой сколопендры. Особо везучие беглецы даже иногда возвращались обратно в Бураку, подвергаясь "дисциплинарному" взысканию за "прогул" рабочих дней. Но были и те, кого хватало ума двигаться нахоженными путями, а поскольку в районе главных караванных путей сейчас моими стараниями стояла тишь да гладь, то выйти к какому-нибудь купеческому конвою и благополучно выбраться из Атара шансы у них имелись. В таких ситуациях крысам было велено больше не церемониться, и дело обычно завершалось ночным ударом отравленного кинжала или наброшенной на шею удавкой.

В результате всех этих "социальных" движений контингент, обитавший в поселке, грубо говоря, очистился сам собой. Остались либо те, кто стал по примеру немногочисленных орков связывать свое дальнейшее будущее с Империей, поглядывая на полугоблинов из "стройбата" и новых чиновников, либо те, кто, как и дварфы, решил терпеливо ждать. Во всяком случае, откровенного обмана с моей стороны никто из них за это время не видел, так что многие предпочитали рискнуть, поверив, чем рискнуть, убежав. А мне на такой итоговый расклад жаловаться было откровенно грешно.

Последний серьезный вопрос из категории тех, что были связаны со светской жизнью, и который мне пусть и не срочно, но все же понадобилось решать, носил имя "религия". Боги у огров были, причем целый пантеон. Зародился он еще во времена до становления Империи магов, а уже в ней имел официальный одобренный статус государственного вероисповедания. Казалось бы, выбор мой должен быть прост и предсказуем. Но разве мог мой чересчур пытливый воспаленный разум позволить принять столь простое, прямо-таки напрашивавшееся решение? Разумеется, нет! Изучив эту тему во всех мельчайших деталях, тихо, с толком, с расстановкой, я пришел к занятному выводу.

Большинство сверхсущностей, которых огры, что имперские, что современные, почитали в качестве богов, на поверку представали тварями жадными, туповатыми, агрессивными и лишенными всякого созидательного начала. В мифах о "житие" сих божеств до ситуаций с бесконечными инцестами и анальными изнасилованиями, приводивших к появлению потомства у однополых пар, как, например, в легендах древних греков, дело все-таки не доходило, но было близко к тому. А самое главное, я категорически не мог представить себе мэтра Санаду и ему подобных, кто поклонялся бы подобным "небожителям". Как ни странно, но выводы мои подтвердились в ходе вдумчивого прочтения описаний кое-каких государственных празднеств, частью которых являлись различные религиозные камланья. Сухой тон летописца и подчеркнутая нейтральность в каждом предложении дали мне ясно и недвусмысленно понять — жертвоприношения и прочие "гимны во славу" в исполнении огров-магов и большинства "возвышенных" простолюдинов не были актом поклонения. Скорее, пользуясь известной мне терминологией, их стоило назвать "откатом". Взяткой. Или даже подачкой, сунутой в зубы с легким пренебрежением. И четким пониманием того факта, что можно особо и не стараться в демонстрации своей верности, потому как те, кому швырялся "кусок", слишком примитивны и ограничены, чтобы обращать внимание на подобные тонкости. Высшая каста имперских огров-магов богам своего пантеона не поклонялась, она их, в прямом смысле этого слова, терпела. И тут без полулитры было уже не разобраться.

Промурыжив сложный вопрос некоторое время и так, и эдак, я, в конце концов, плюнул на это дело и тупо пошел разузнать обо всем напрямую у самого мэтра Санады. Начальство отыскалось в алхимической лаборатории и пребывало в процессе приготовления какой-то очередной непонятной дряни. В данном конкретном случае, "дрянь" была жидкой, темно-зеленой, булькающей и шипящей. Волшебник как раз поднес колбу с жидкостью к яркому кристаллу, установленному на столе в специальном креплении, и пристальным взглядом рассматривал свое творение на просвет, когда я влетел через порог.

— Босс!

— Шванк.

Я замер, чуть склонив свою вытянутую голову на бок.

— А что вы делаете?

— Эликсир для ускоренного роста мышечной массы у существ, прошедших первичную трансфигурацию физического тела, — лекторским тоном пояснил Санада.

— Жаль, — протянул я в ответ. — Я думал что-нибудь более веселое. На этиловом спирте. Расширяющее сознание и раскрывающее творческий потенциал. И кстати, кому сегодня предстоит стать жертвой ваших экспериментов?

— Желаешь вызваться добровольцем? — подколол меня, усмехнувшись, волшебник.

— С радостью бы, но шибко занят сейчас, — оскалился я двумя рядами острых костяных игл. — К тому же, после прошлого раза все никак до конца отойти не могу. Намедни вот по привычке в окошко хотел пролезть, так чуть не застрял.

— Хочу закончить работу с Громгулом, — вернувшись к колбе, соизволил ответить огр.

— С Громгулом? Эликсир для ускоренного роста мышечной массы? — я удивленно вскинул лысые брови. — Босс... Как бы вам помягче это сказать... В общем, он же уже и так жутко здоровый. И жрет за десяток нормальных огров. Вы уверены?

— Если бы я был уверен, это не был бы эксперимент, — с убийственной логикой заявил мне на это Санада, пожимая плечами. — Так зачем ты пришел? Или уже забыл?

— Мамочки мои... Натуральная Огридзилла получится, — пробормотал я тем временем, но успел расслышать последние слова начальства. — А, босс, дело такое, нетривиальное. Без вашего мудрого совета в жизнь не решить!

— Ближе к сути, — попросил Санада.

— Алтари, — покопавшись в новой поясной сумке, я извлек оттуда кипу мятых замурзанных бумажек и пояснил косящемуся на меня заклинателю. — Жители деревень, да и кое-кто из обитателей башни уже просят разрешения на возведение алтарей. Причем, зачастую, речь идет о боге, вполне конкретном. Я понимаю, что устраивать на имперской земле секты всяких поклонников "дварфских мириддинов" и "гнолльих азумахов", было бы верхом идиотизма. Если бы, конечно, мне этого не приказали делать вы сами. Тогда бы все было наоборот — верно, правильно и дальновидно. Но что мне делать с официальной религией Империи? Сам такое решение я принять никак не смогу. Права юридического не имею. Не говоря уж о моральном. К тому же это ответственность, так сказать, высшего порядка. Зато вы, как глава государства, свое веское слово сказать обязаны!

— Нашел на кого переложить, — понимающе кивнул Санада, глядя на мой довольный оскал. — У Империи была религия. Чем она тебе не подходит? Тем более что огры моей новой армии привыкли поклоняться этим богам, а что до остальных...

— Я тут просмотрел обращения, и заранее списочек накидал, — опередил я волшебника. — Кого точно будет нельзя, сразу выбросил, и остались тут: Огма, Гонд, Чонти...

Первый из названных был богом знаний и книжной мудрости. Его я, кстати, включил в заявку самостоятельно. Гонд покровительствовал изобретателям, конструкторам и прочим непоседливым ученым — единственный кого я сумел "выцедить" из просьб гномов и дварфов. Последняя богиня отвечала за семейный очаг и всякое сельское хозяйство, за что и была особо любима крестьянским сословием. Все трое входили одновременно в самые различные пантеоны у народов и государств, не имея какой-то четкой прямой привязки к отдельным культурам и этносам.

— Хорошо, — кивнул после некоторых раздумий Санада. — Пусть будут. Кто-то еще?

— Илневал? — протянул я, демонстрируя свое собственное сомнение.

Оркский бог планомерной войны и стратегии (вообще-то, они там, почти как и у огров, все были, так или иначе, богами войны, различаясь лишь в мелких аспектах) был, пожалуй, самым на мой вкус адекватным претендентом на роль "военного идола". С другой стороны, гноллов этот тип не шибко привечал, куда больше благоволя любимым оркам и всяким метисам. Каким, например, вполне мог считаться Харакал, матерью которого была орчанка.

— Нет, — отрезал Санада.

— Ясно, — предлагать каких-то других богов войны, людских или дварфских, я в принципе и не собирался, обойдемся своими силами. — Мистра, Азут...

— Нет, — еще жестче рыкнул волшебник.

Понятно... что ничего не понятно. Своих богов магии у огров не было, и это при наличии целого "подвида" заклинателей. И, исходя из этого чисто логически, подобное отношение Санады к чужим покровителям колдовства, в том числе и к "всеобщим", было странным.

— Тимора, Вокин, — продолжил я перечислять, перейдя к двум воплощениям чистой удачи и хорошей торговли.

— Среди жителей деревень появились купцы? — недоверчиво хмыкнул Санада.

— Пока нет, но могут когда-нибудь. Если все будет идти и по вашему плану. Считайте, что я просто заранее интересуюсь. Чтоб потом два раза не бегать и не доставать вас...

— Хорошо, если будут такие прошения, то я не стану возражать, — сдался волшебник.

Замечательно! Потом аккуратно туда же и дварфского Вергадэйна-торговца подтянем. И без всякого злого умысла, все во славу Империи и ее процветания!

— Всё?

Стихийных божеств и слишком жестко привязанных к одной конкретной расе или даже к географическому месту, я отмел заранее. Так что...

— Э-э-э, — сделав свои глаза как можно больше и невиннее, я принял просительный вид и осторожненько протянул. — Асмодей?

Санада глухо кашлянул, не открывая рта.

— Не обижайтесь, босс, сами понимаете, я обязан был хотя бы попробовать...

— Я не беру заемной силы у демонов, — сурово произнес заклинатель, но я видел, что это уже лишь игра. — Только иногда нанимаю некоторых из них по контракту.

— Лучших из них, — решил уточнить я.

— Надеюсь, что так.

— Понял вас, босс, больше никаких дурацких вопросов, — немного демонстративной суеты при запихивании бумажек обратно в карман пришлось как нельзя кстати. — Не волнуйтесь, я буду внимательно следить за тем, чтобы ваши подданные не покланялись разным не одобренным вами сущностям. Особенно всяких архидемонам и тому подобному.

— Полагаюсь на тебя в этом, Шванк, — продемонстрировал мне свои клыки заклинатель.

— О, я с честью понесу это знамя! В конце концов, никому ведь из нас не хочется досрочно разорвать наш договор. Ведь боюсь, я могу этого не пережить. Чисто в моральном плане. А даже если вдруг у меня и получится сохранить свою хрупкую душевную организацию в целостности, досиживать остаток вечности где-то в Бааторе на пособии по инвалидности, не лучший вариант.

Щелкнув хвостом, я уже почти вымелся вон из лаборатории, когда Санада, вернувшись к своему бурлящему зелью, вполголоса окликнул меня.

— Шванк, — волшебник рассматривал содержимое колбы, не поворачиваясь ко мне, но от его голоса меня посетил странный озноб. — Насчет старых имперских богов. Пусть огры поклоняются им, как это было заведено. Но если вдруг кто-то из воинов услышит глас божества, что будет давать ему советы или объявит его новым пророком какой-нибудь великой цели... Сообщи мне об этом без промедлений.

— Конечно, босс, тот час же примчусь к вам быстрее, чем старый дварфский ростовщик на звон монетки, упавшей на пол!

— Отлично. Ступай.

Уже в коридоре, идя в свой новый штаб и еще раз прокручивая в голове последнюю часть нашей беседы, я в задумчивости почесал под нижней челюстью. А ведь такого я точно не ожидал. Какие, однако ж, занятные намеки мне довелось услышать... Что же, выходит теперь мне определенно будет о чем поразмыслить в свободное время! Вот только, было бы оно у меня, это время...

* * *

Забросив окончательно всякие глупые проблемы примитивного общества потребления, а точнее переложив их на плечи новых бургомистров и клерков, я с нескрываемой радостью и в значительно возросших масштабах вернулся к тому самому делу, которое можно назвать по-настоящему достойным, для любого, кто мыслит себя мужчиной! "Играться в войнушку" я всегда любил еще в детстве, и с возрастом эта любовь ничуть не прошла. Вот только теперь, боевые действия разворачивались на самом деле, а судьбы солдат и стран не были лишь плодом моего воображения. А потому, приходилось соответствовать.

Собрав воедино все полученные разведданные и сведения о собственных силах, я выбрал в качестве первоочередной цели для своей победоносной и всесокрушающей армии Старую Крепость, также известную как Костяной Замок. Сейчас данное место контролировал старый многочисленный клан Клыкастых Черепов. Эти хобгоблины были хорошо известны как на болотах Атара, так и далеко за его пределами. Уже без малого век от набегов воинов под черно-красными знаменами содрогалась Кимвалия и северное побережье Темного моря. И причин начать возвышение Империи именно с этих парней для Кёр-Тэнно было немало.

Самое простое, что напрашивалось в качестве подходящего повода сразу, было наше с Крепостью взаимное месторасположение. Из всех центральных логовищ самых солидных местных группировок твердыня Клыкастых находилась к нам ближе всего, и представляла тем самым для молодой Империи прямую и непосредственную угрозу. А, кроме того, эти ребята могли попортить нам изрядно крови, как только бы разобрались с тем, что сейчас творится на дорогах в наших районах. Нападения на купеческие караваны были в списке любимых промыслов у хобгоблинов на втором месте, сразу за разграблением и сжиганием крестьянских деревень. Главной основой для успешных действий против нас могла послужить невероятная, по местным меркам, мобильность Клыкастых. И все потому, что на практике этот клан состоял не только из хобгоблинов.

Варги. Здоровенные опасные твари с великолепным нюхом и жестким черным мехом. По внешнему виду больше всего смахивающие на помесь волков и шерстистых носорогов. Выносливые, быстрые, сильные и не по-животному умные. Каждый варг еще с щенячьего возраста без особого туда воспринимал речь гоблиноидов, и это не было запоминанием команд или чем-то таким. Это было именно осмысленное понимание. Объединившись с этими жутковатыми хищниками, хобгоблины из просто дисциплинированной и хорошо вооруженной банды головорезов превращались в настоящий кошмар. "Волчья кавалерия", как прозвали их жители окрестных земель, была стремительна и беспощадна. Особенно когда речь шла о пограничных налетах, внезапных фланговых ударах и полуночных маршах. Причем зачастую, ввиду упомянутых особенностей варгов, предводителем в паре был отнюдь не "наездник", а "конь". Хобгоблины заботились о своих зверях со смесью признательности и страха. Последнее проистекало из того, что у одинокого воина, даже такого откормленного как кто-нибудь из Клыкастых, в схватке с варгом один на один шансов практически не было. А уж случаи, когда, возвращаясь из неудачного похода, эти монстры, сильно оголодав, решали закусить своим собственным ездоком, бывали едва ли не в порядке вещей. Так что четвероногие обитатели обширных подземных залов под цитаделью были для нас вероятно даже опасней, чем те двуногие, которые населяли всю остальную Крепость. К тому же, Клыкастые уверенно делали нас по численности, причем с хорошим таким перевесом.

Но, тем не менее, брать Костяной Замок следовало именно сейчас. Хорошая возможность для этого сама шла к нам в руки. А все потому, что в конце прошлого года хозяева Замка были серьезно ослаблены. Внутри у племени хобгоблинов образовался серьезный раскол. Еще только при первом появлении в Кёр-Тэнно Харакала и остальных Окровавленных Палиц я обратил внимание на то, что тогда рассказал мне полуогр относительно своего последнего столкновения с воинами Крепости. Перекрестная проверка через крысиную разведку, а также при помощи информации от других присоединившихся к нам племен и допросов некоторых пленников, взятых в ходе первых войсковых операций, подтвердили выводы Харакала безоговорочно. Совсем недавно в Старой Крепости прошел немалый передел реальной власти, в ходе которого численность хобгоблинов заметно сократилась.

Изначально этот огромный клан был образован двумя большими и кучей мелких племен. Имена последних история уже затерла, но с главными участниками событий дело было поинтересней. Еще до того момента, как они объединились и захватили Замок у живших там прежде огров, Клыки представляли собой эскадрон из ударных "волчьих всадников", а Черепа являлись многочисленной и прекрасно вымуштрованной пехотой. Дабы союз стал возможен и не погиб в раздорах за право командовать войском, тогдашние вожди признали друг друга равными, совершили братание на крови и стали править на равных. Нейтральной стороной и третейским судьей при этом своеобразном "тандеме" выступал верховный шаман нового племени. И относительный баланс такого управления неплохо соблюдался до самого последнего времени.

Однако несколько лет назад, место вождя Клыков и пост верховного шамана заняли двое братьев. И ситуация стремительно начала меняться. За годы когда-то немногочисленные варги заметно размножились, и число их наездников тоже значительно выросло. При этом отдавать часть щенков из каждого помета на воспитание Черепам, как это было принято раньше, новый командир "кавалерии" перестал. Ситуация колебалась еще какое-то время, а потом вождь Клыков решил, что ему надоело делить власть над собственным кланом с кем-то еще. Конфликт был решен старым проверенным способом, и резня в стенах Крепости между двумя группировками была лишь обыденным следствием таких событий. Черепа проиграли. У кого-то, вроде той относительно небольшой группы, что встретилась Харакалу, получилось прорваться из Замка и рассеяться по окрестным топям. Большинство же попросту перебили. Немалая часть проигравших без затей "прогнулась" под нового единого вождя. Но для меня и моих бойцов важным было другое. Сегодня в Старой Крепости, чей "гарнизон" в лучшие годы насчитывал свыше тысячи бойцов, не считая детей и женщин, находилось лишь семь неполных сотен хобгоблинов и примерно двести варгов.

Силы, безвозмездно препорученные в мои цепкие лапы мэтром Санадой, были куда как скромнее. Сто и еще четыре тяжелых латных пехотинца-огра, четырнадцать десятков доспешных лучников-гноллов плюс сверху сотня, что занималась охраной поселений и патрулированием дорог, двести с небольшим тружеников лопаты и лома из "особого" батальона, бессчетная уйма крысюков, два змееморфа, один глубоко модифицированный, но слегка назойливый спинагон. Ах да, еще у нас было секретное оружие массового поражения по имени Громгул. Но его выпускать на поле боя планировалось лишь в качестве последнего аргумента.

Конечно, несмотря на то, как были хороши новые огры, а также их мечи и доспехи, в прямом столкновении с Клыкастыми мы, скорее всего, уступили бы. Правда, не скажу, что победа далась бы тем очень легко. Больших иллюзий на тему того, что зачищенная территория вокруг Кёр-Тэнно останется безопасной надолго я не питал. Желающих занять освободившиеся места и охотничьи угодья в Атаре хватало. Но основной целью "Бури в стакане" было, прежде всего, отработать в боевой обстановке полное взаимодействие между всеми частями той сборной солянки, что представляли пока собой воины мэтра Санады. И с этой задачей они справились на ура. Ну а, теперь дело было за настоящим сражением и, что вероятнее всего, полномасштабным штурмом. Ведь кроме всех тех многочисленных положительных моментов, что давала нам победа и последующее полное исчезновение клана Клыкастых Черепов, а также роста репутации юной Империи в глазах других обитателей болот, по итогам кампании я собирался заполучить самый главный и самый серьезный приз, которым являлась сама Старая Крепость.

При всех своих удобных качествах башня Санады на роль главной военной ставки никак не годилась. Она все-таки была и до сих пор оставалась огромным жилищем и творческой мастерской отдельно взятого волшебника. И пусть у многих кинвальских баронов замки были размером едва ли с одно из внешних строений Кёр-Тэнно, мне нужен был более удобный и подходящий плацдарм для создания полноценной армии, что сможет в случае чего одновременно вести войну со всеми остальными Проклятыми Землями. Впрочем, надеюсь, я нигде не накосячу настолько, что до этого вдруг дойдет.

Костяной Замок для своей будущей роли подходил идеально. Это была настоящая огрская крепость времен старой Империи, выстроенная со знанием фортификационного дела. Та основательность и надежность, с которыми возводились ее стены, бастионы и подземные галереи, не зря прославила архитекторов и камнетесов исчезнувшего государства. Но что было самым главным для меня — этот оборонительный комплекс не был данью традиции или каким-нибудь "тюремным" учреждением, хоть и находился в двух неделях пути от огромного города, давно ушедшего в темный ил на дне вонючих болот. Старая Крепость, некогда носившая гордое имя Фугакудзивара, была главным укреплением, прикрывавшим западные направления на столицу.

В те дни плодородная и редколесная равнина Кимвалии с примыкавшей к ней речной долиной реки Ленивая представляли собой отнюдь не нынешнее "лоскутное одело" из всяких мелких феодов. Сегодня на общем фоне этих "графств" и "княжеств", размерами иногда не превышавшими одну захолустную деревеньку, прилично смотрелся только вольный город Хромсфилд. Однако до таких полисов-гигантов как, например, Рейвенгард или заморский Тайволин, ему было еще далеко. Но тысячу лет назад дела в тех местах состояли совсем по-иному. Тяжелая железная длань королевства Кенумар держала эти земли в своем кулаке очень жестко, и, учитывая, что его соседом был Кёр-Ат-Нар, такое отношение можно легко объяснялось. Кенумар, столь же бесславно сгинувший вслед за Империей огров спустя шесть веков, представлял собой грозную силу, стремившуюся к освоению Темного моря. Тот же Рейвенгард был детищем именно кенумарского престола. И потому Фугакудзивара создавалась с расчетом на то, что прорвав цепь пограничных укреплений, армии врага хлынут в центр страны, но, как волна разбивается об острые скалы, так и чужие солдаты разлетятся мелкими брызгами, наткнувшись на подобную преграду. Способная выдержать многолетнюю осаду и десятки штурмов, Фугакудзивара оказалась бы для вторженцев крепким орешком. А вздумай они ее обойти, обложив лишь малыми силами, многочисленный гарнизон цитадели мигом бы показал свою настоящую мощь, устроив в тылу у наступающей армии полный бардак и хаос.

Крепость Клыкастых Черепов была мне нужна, и с полного одобрения Санады я принялся разрабатывать план по ее "приватизации" в пользу новой Империи. Прямое столкновение с войсками хобгоблинов, как уже было сказано, имело слишком маловероятные шансы на успех, а потому я решил попытаться сыграть на низменных инстинктах своих будущих врагов. На кровожадности, алчности и расовой ненависти.

* * *

В сыром помещении, чьи стены во многих местах поросли густым мохом и плесенью, стоял старый застоявшийся смрад, ничем не похожий на привычную вонь допросных комнат в таким местах, как подземелья рейвенгардской цитадели или казематы тайной службы Мёксбренга. Пожалуй, основная разница заключалась в том, что здесь не хватало тошнотворных "ароматов" от разлагавшихся трупов, которые зачастую развешивали под потолком в железных клетках. Так сказать, в назидание и для наглядного примера для тех новых пленников, кто решится вдруг заартачиться. Но хозяева этого места не привыкли столь нерационально расходовать запасы вполне съедобного мяса.

Человек, безвольно обвисший на грубо сколоченном кресте, установленном под углом к полу, с большим трудом подавал признаки жизни. Его грудная клетка часто вздымалась, но глаза были закрыты, а голова бессмысленно болталась, с тех пор, как он лишился сознания. Ожоги в тех местах, где раскаленное железо коснулось обнаженного тела, следы ударов "шипастой" плетью и сломанные посиневшие пальцы на руках явственно и без прикрас указывали на то, что пришлось пережить несчастному. Троица "заплечных" мастеров в кожаных "кузнечных передниках", оттирая пот и отдуваясь, развалилась на скамье за кривоватым столом в углу. На столешнице перемежались деревянные кружки, наполненные сивушной брагой, куски обжаренного на углях мяса в круглобоких глиняных мисках и местами обгрызенные куски черствого хлеба. Во главе возвышался пузатый бочонок, на котором были сложены плети, клещи и кое-какие другие "инструменты". Судя по стершемуся клейму, когда-то в данной емкости хранилось пиво из гномьей пивоварни Гломстанга, но ныне содержимое бочонка разительно отличалась по качеству, причем не в лучшую сторону.

— Хватит жрать, ублюдки, — хриплый голос, прозвучавший из темноты, прервал трапезу "палачей", вскочивших со своих мест.

Из густой темноты, которую не мог разогнать красный свет от чадящих факелов, появился рослый угрюмый хобгоблин в тяжелой пластинчатой броне, явно переделанной из пары комплектов, сработанных дварфами. За его спиной маячила еще одна смутная тень, но этот сопровождающий предпочел не переступать границу света.

— Очухайте его!

Один из хобгоблинов тут же бросился исполнять повеление командира и, подхватив из угла ведро с грязноватой водой, с размаху окатил ею жертву "допроса". Мгновенно очнувшийся человек громко закашлял и застонал, пару раз слабо дернувшись из стороны в сторону, но грубые металлические скобы надежно фиксировали его.

— Ну, что, выбл*док?! — ощерив свои кривоватые темно-желтые клыки, вожак хобгоблинов сделал два шага вперед, так чтобы допрашиваемый увидел острые железные "носы" его высокие сапог, охваченных кольцами стали от лодыжки до самого верха. — Ты обдумал мое щедрое предложение?

— Я... ничего... не зна... — срывающимся шепотом начал отвечать человек, но хлесткий удар по лицу не дал ему закончить.

Голова пленника мотнулась в сторону, запекшиеся и уже не раз разбитые за сегодня губы снова лопнули, и на пол брызнуло кровью.

— Сучара, — с брезгливой злобой выплюнул вождь. — Ты думаешь, мы тут все конченные долбо*бы?! Что у нас вместо мозгов блевотина тролля?! И мы не сумеем даже понять, что это такое?!

Хобгоблин с надсадным рыком сунул прямо в лицо измученному человеку скомканный и относительно чистый кафтан из недорого, но добротного сукна, который до этого все время держал в левой руке. На темно-серой материи хорошо выделялись, вышитые красной нитью, гербовые знаки.

— Торговый дом Телль-Йоргов, сука! Магистрат Гломстанга! — не удержавшись, хобгоблин врезал пленнику снова. От чего тот едва не лишился сознания.

Стоявшие рядом "заплечные" мастера хмуро переглянулись, совместно отметив и осудив подобный "непрофессионализм", но все-таки не посмели вмешиваться в методы работы своего командира. А вот спокойный голос, прозвучавший сзади из темноты, посмел.

— Урбрак, прекрати мордовать эту падаль. От него не станет больше пользы, если он тупо сдохнет от твоих побоев.

— Знаю, — с легкой ноткой неудовольствия откликнулся вождь и, швырнув кафтан палачам, ухватил человека за слипшиеся волосы, поднимая его голову и заглядывая в изможденное лицо. — На что ты надеешься, погань? Что твой недомерок-хозяин примчится сюда, чтобы спасать тебя? Ты полный кретин, если всерьез надеешься на это! Странно, что ты так и не понял, где оказался сейчас. Это — Атар, сученыш, Проклятые Земли! Мертвые болота, где есть лишь закон грубой силы! И сейчас он на моей стороне, и только от моего желания будет зависеть — прожить тебе еще несколько лет в качестве кланового раба или уже к вечеру быть поданным на стол моим солдатам в качестве ужина! Пройдя перед этим всю бездну боли и страданий, на какие только у нас хватит воображения!

— Я... ничего... не... — зашевелил губами пленник.

— Грах! Жаровню! — рявкнул Урбрак, не отпуская голову человека.

Остальные хобгоблины быстро засуетились, подтаскивая к кресту многорядный стеллаж с "инструментами" и пыхавший жаром железный короб с раскаленными углями. При виде этого глаза пленника непроизвольно расширились, а горло издало какой-то булькающий звук. У вожака подобная реакция вызвала новую кровожадную усмешку.

— Сначала, мы вырежем тебе из спины пять или шесть ребер, боль от этого адская, но ты уже немного привык к такому, а потому сознание не потеряешь. Все раны будут сразу прижигаться раскаленным железом, а значит, умереть от них быстро ты тоже не сможешь, — принялся расписывать все в красках хобгоблин. — Потом мы еще немного пошуруем горячими иглами в твоих глазницах, и в качестве последнего — раздавим во-о-он теми плоскими клещами твою мошонку! Чтобы проверить так ли крепки твои яйца, как ты пытаешься нам показать!

— Не надо... пожалуйста... — все тело человека начала сотрясать крупная дрожь, а в глазах появились разгорающиеся искры страха. — Прошу... хватит... боли...

Поняв, что жертва "дозрела", Урбрак сделал короткий останавливающий жест в сторону палачей и, снова посмотрев на жертву, грубо с напором рыкнул.

— Тогда говори, паскуда!

И человек заговорил, не пытаясь больше корчить из себя безымянного героя. Как сказали бы пыточные мастера, "потек как масло". И надо отметить, что его этот рассказ Урбрака порадовал, причем довольно сильно. Предчувствия вождя хобгоблинов насчет большой и славной добычи полностью подтвердились.

Пленника звали Стэн по прозвищу Молчаливый. Узнав об этом, все хобгоблины, что были в помещении, немало похохотали. Стэн действительно служил приказчиком в торговом доме Телль-Йоргов, известнейших ювелиров Гломстанга. И пару месяцев назад в этом гномьем клане произошло значительное событие. Глава семьи принял неожиданно щедрое предложение от торговой гильдии Рейвенгарда и решил перебраться на побережье из гор вместе со всеми свои сродственниками, мастерскими и богатствами, накопленными за долгие годы существования клана. Магистрат Гломстанга однозначно воспринял такой ход со стороны Телль-Йоргов как предательство интересов города. Никаких грубых мер, конечно же, предпринимать никто не собирался, но клан лишили торговой лицензии и запретили заключать подрядье с опальными гномами всем городским наемникам. А ведь путь из Гломстанга до Рейвенгарда был длинен и очень опасен, пускай в дорогу на этот раз и собирался не простой караван, а целый дом.

Однако ушлые ювелиры быстро смекнули, что слишком уж большой "торговый караван" будет двигаться медленно и может за это время привлечь к себе слишком пристальное внимание очень многих обитателей болот. В результате, семейство разбило свои пожитки и людей на три равные части и отправило в путь по очереди. Хотя нанять бойцов для сопровождения в достаточном количестве гномы не могли, зато так оставался шанс, что каждый караван сумеет добраться до Рейвенгарда своими силами. Для Стэна выпал жребий ехать во втором отряде, через неделю после первого. В их возах в основном были сложены инструменты и разный скарб для мастерских, которые должны были быть развернуты на новом месте. Но в отличие от первого каравана, проделавшего путь, вроде бы, успешно, этой группе не повезло. Во время ночного нападения каких-то гноллов на лагерь караванщиков, Стэн получил удар по голове и лишился сознания. Очнулся приказчик, уже за пределами бивуака, когда гноллы волокли его в свое логово. Каким-то чудом ему удалось сбежать, уйдя и от вражеских стрел, и от снаряженной погони. Проскитавшись по опасным болотам несколько дней, человек вышел к стенам Костяного Замка, голодный, измученный и потерявший всякую надежду.

На самом деле, то, как купеческий прихвостень сменил холодные неприветливые топи на уютную сырую камеру пыточной, Урбрака занимало мало. Куда больше вождю оказались интересны забавные детали о третьем, последнем караване гномов, что тоже должен был выдвинуться в Рейвенгард, выждав недельную паузу. Ведь именно в телегах у этой группы должны были находиться две трети богатств клана Телль-Йорг, а кроме того, ювелирный товар, нераспроданный в Гломстанге, и материалы для новых побрякушек. Лишь только представив себе на пару мгновений все то, что могло отыскаться в повозках этого отряда, Урбрак едва не заорал от восторга. По затопленным дорогам Атара в этот раз двигался настоящий "великий куш", как говорили о нем хобгоблинские сказки. И хотя порой, на памяти клана, эти "истории для мелких гоблинят" оборачивались правдой, и кто-нибудь из болотных племен умудрялся заполучить невиданное богатство, не идущее ни в какое сравнение даже с разграблением крупных деревень, но это бывало крайне редко. И всегда с кем-нибудь другим... Однако, терять такую возможность и по-прежнему быть среди этих "других" Урбрак не желал!

Шагая по коридорам крепости в сопровождении шамана Греншаха, хозяин Клыкастых Черепов раздавал приказы подбегавших к нему младших командиров.

— Собрать всех варгов и наездников во дворе! Проверить оружие и снаряжение! Каждому взять двойной запас ремней и мешковины! Выдать всем с собой провианта на десять дней!

От слов, прозвучавших из уст Урбрака, в глазах у бойцов мгновенно разгоралось знакомое пламя жестокой радости от предвкушения битвы. Команды вождя могли означать лишь одно — намечается большой поход. А большой поход — это большая добыча и слава для тех, кто сумеет выжить и показать себя в схватке лучше других.

— Ты так уверен, что словам этого выродка стоило доверять? — задал вопрос Греншах, после того, как рядом уже не осталось посторонних ушей.

— Боишься, что он оговорил себя, лишь бы не испытывать больше боли? — хмыкнул лидер хобгоблинов Старой Крепости. — Если так, то когда мы разочарованные вернемся обратно, то ему не повезет еще больше...

Свернув в боковой проход и миновав пустующее помещение караульной, хобгоблины вышли на широкую открытую галерею, откуда открывался прекрасный вид на главный крепостной двор. Сверху между стенами и башнями протянулись настоящей паутиной подвесные мостки, напрямую соединявшие разные уголки крепости. На них тоже стояли часовые-лучники, но куда больше шума и гама сейчас творилось внизу, на истертой брусчатке самого двора. Солдаты и варги уже выстраивались для выхода в рейд, ругались и перерыкивались между собой, набивали заплечные мешки и грубые кожаные сумы на боках у зверей всем самым необходимым для стремительного перехода, которыми так славилась "волчья конница", а также проверяли броню, оружие и прочее снаряжение.

— Нет, этого я не боюсь. Ему вроде бы не было смысла лгать, — нахмурившись, ответил шаман и встал рядом с Урбраком, опершись на свой окованный посох и кутаясь в плотный черный плащ, подбитый мехом, с глубоким капюшоном. — Но что-то в последнее время у меня нехорошее предчувствие... И этот район к тому же...

— Мы давно не ходили промышлять на дорогу, пограничные деревни Кимвалии, в отличие от торговцев, куда менее склонны к тому, чтобы быстро бегать и жестоко обороняться. В прошлый раз мы смогли совершить налет сразу на восемь деревушек, просто раздробив собственные силы, и только одна из групп серьезно пострадала, напоровшись на личную дружину того выбл*дского барона...

— Я помню, — кивнул Греншах. — Но из того района, куда вы собрались, начали доходить странные вести.

— Ты о тех гноллах, что продались караванщикам и охраняют для них дороги? — скривился Урбрак, не скрывая презрения. — Жалки шавки.

— "Жалки шавки" вряд ли бы сумели избавиться от такого количества огров и орков, что обитало поблизости от караванных троп, — заметил Греншах. — К тому же, мы потеряли три пеших патруля в том направлении за последнюю неделю, а в Крепости и возле нее поймали уже четверых странных крысюков.

— Ты не говорил мне об этом, — нахмурился вождь. — Про исчезнувшие дозоры я знаю, но дозоры пропадали и раньше. А крысы. Крысы всегда ищут чего бы украсть, что плохо лежит, и где бы поживиться чужим добром. Или в этих было что-то особенное?

— Крысюки, зажатые в угол, всегда сражаются до последнего, это не новость, — ответил шаман. — Но одного твои воины сумели схватить живьем. Так вот, он, даже будучи связанным и с переломанными лапами, умудрился покончить с собой. Проглотил язык.

— Может быть, он был просто чокнутым? — скривился Урбрак.

— Не исключено, — осторожно отозвался Греншах.

— В любом случае, ты зря переживаешь! Я беру с собой всех варгов, а это две сотни мечей и еще столько же крепких челюстей. Ни один караван не выдержит атаки такого числа закаленных рубак. Да, даже если там вдруг появятся все эти гноллы и бросятся на помощь к недомеркам, у них не будет шансов против такого числа.

— Ты прав, конечно, прав, — снова кивнул шаман, но в его голосе не было уверенности, а взгляд по-прежнему оставался задумчивым и затуманенным.

— Вернусь с великой добычей, и славно гульнем, братишка! — вождь "по-дружески" ударил Греншаха кулаком в плечо. — А пока оставляю на тебя, как обычно, наш Замок. Пригляди за ним хорошенько!

— Разве я когда-нибудь подводил тебя? — с некоторой обидой откликнулся верховный шаман. — Или напомнить, кто именно вытащил твою порядком попорченную шкуру уже, буквально, из-под самых сабель и копий озверевших Черепов?

— Любишь ты вспоминать об этом, — хмыкнул Урбрак. — Особенно при дележе моей доли.

— А как же иначе? — отозвался колдун. — К тому же, ты ведь наверняка, опять возьмешь с собой кого-то из моих учеников?

— Да, Кхара и Вродха, они ведь по-прежнему лучшие?

— Лучшим по части сотворения заклинаний в нашем племени был и будет только один, — прищурившись, хмыкнул Греншах, — уж об этом я позабочусь. Но эти двое как раз идут после него.

— Только одно твое слово, брат, и в походе с ними могут случиться самые неожиданные вещи, — протянул с намеком Урбрак.

— Пока не стоит, — подумав, ответил шаман. — Я велю им собраться.

— Отлично, выходим, как только они соберутся. Если этот ублюдок ничего не напутал, то караван должен был выйти из города еще позавчера. Нам как раз хватит времени, чтобы его перехватить.

— Надеюсь, что так и будет, — уже скрываясь обратно под каменной аркой, коротко бросил в ответ верховный шаман.

Тяжелый подвесной мост с мощным грохотом опустился вниз, накрывая собой широкий ров, заполненный болотной жижей и рядами грубо оструганных кольев. На стенах уже собрались, наверное, все те солдаты, которым не повезло оставаться в крепости. А двор внизу был забит до отказа шевелящейся массой "всадников". Урбрак, восседавший во главе войска на огромном матером вожаке варгов, чью длинную морду украшали седые подпалины, вскинул руку, и два знаменосца за его спиной развернули в воздухе красно-черные стяги. Вздрогнув, лавина из варгов и их наездников стремительно потекла наружу через воротный створ, на бегу перестраиваясь в привычный походный порядок. Греншах, стоявший на главной дозорной площадке Замка, провожал брата и его солдат тревожным взглядом. И с все большей тревогой прислушивался к странному нехорошему чувству где-то в груди, что никак не желало его отпускать, и напротив — росло все больше и больше.

* * *

Хобгоблины шли колонной по три, как на параде. Варги бежали легкой рысцой, ступая след в след по вязкой болотистой почве, а над толпой, шумящей и даже не пытающейся скрыть свое продвижение, раскачивались треугольные полотнища с рваными краями. Но, в общем-то, выглядело все очень круто. Сразу видно, серьезные ребята, а не та мелочевка, с которой мы цацкались раньше.

Откровенно говоря, до самого последнего момента я очень сомневался, что этот рисковый план действительно выгорит. Очень уж много в нем было "бы", "если повезет" и "удачно сложится". На то, что хобгоблины поверят в рассказ "засланного казачка" Стэна, шансов было немного. Чудом было уже только то, что я вообще сумел отыскать откуда-то в Бураку подходящего кандидата, который бы согласился на подобную авантюру. Парень знал, что, скорее всего, живым с этой миссии ему не вернуться. И это было немалым аргументом в пользу того, что затея провалится. Кроме того, я отчетливо осознавал, что под пытками наш диверсант может сломаться по-настоящему, и выложить настоящую подоплеку происходящего.

Но хвала Провидению, Асмодею и всему остальному Сущему, дурацкий план удался. Не знаю пока подробностей, но Стэн сумел провести Клыкастых. Эх, было в этом улыбчивом и добродушном на вид парне, назвавшемся бывшим бардом, что-то, что мне сразу понравилось. Некая такая незаметная черточка, что сразу позволяет отличить простого обывателя, осторожного и умеренного во всем, от вот таких вот рисковых безумцев. Короче, если Стэн все же сумеет выжить, то, как минимум, на ящик лучшего здешнего вина от меня лично он может рассчитывать точно. Ну и мэтру Санаде я его, конечно, тоже представлю обязательно. Надеюсь, удача от парня не отвернется до нашего появления...

А удача нам сегодня явно сопутствовала! Рассчитав заранее вероятные пути перехвата, которыми могут воспользоваться Клыкастые, я изначально рассчитывал на присутствие только их малой "мобильной" части. Для этого и требовалось "ограничение" по времени. Далее же, хобгоблины могли пойти двумя дорогами. Если бы они не решились атаковать несуществующий караван Телль-Йоргов сразу после перехода, то избрали бы маршрут на юго-восток так, чтобы заночевать поблизости от места вероятного прохождения купцов, собраться с силами, отдохнуть, осмотреться и напасть на жертву к полудню, когда она сама забредет в капкан. На этот случай я заранее разослал в том направлении множество крысюков с "сигнальными" амулетами, которые должны были отслеживать перемещения варгов и их наездников, обнаружить место ночной стоянки и дать нам об этом знать. В этом, не лучшем для нас варианте, пришлось бы тащиться туда, окружать стойбище к рассвету и участвовать в кровавом и непростом сражении. Мои войска, конечно, лишили бы Клыкастых их преимущества в виде быстрого маневрирования, но все-таки две сотни "волчьих всадников" — это сила серьезная и весомых потерь было бы не избежать. Однако жадность, на которую я так возлагал свои надежды, сыграла с хобгоблинами злую шутку, и они решили отыскать и разграбить караван уже к этому вечеру.

Во время своего стремительного марша, Клыкастые не брезговали боковыми разъездами и авангардной разведкой. Однако обнаруживать прохвостов Сворка было не так-то просто. К тому же, что бы там ни планировал вражеский вождь, "схема", по которой он стал бы действовать, была довольно "стандартна" для тактики всех хорошо дисциплинированных гоблиноидов. Бегать туда-сюда всем "табуном" по болотам, разыскивая караван и его следы, они бы не стали. Для этого вдоль дорог разослали бы обычных разведчиков, а основная часть войска собралась бы во "временном лагере" для передышки и последней проверки перед боем. И на подходах к одному из таких укромных местечек хобгоблинов поджидали сейчас огры и гноллы мэтра Санады со мной во главе. Благодаря крысюкам, мы точно знали к какой из, заранее заготовленных, позиций следует выдвинуться, так что ловушка сработала безотказно. А столь незаменимые для устройства хорошей западни чары, как например, заклинания "тишины" и примитивное управление ветром, я к этому времени освоил еще лучше, чем во времена битвы при Сато.

Голова вражеской колонны только-только начала втекать в не затапливаемую ложбину, спрятанную от посторонних глаз в цепи холмов, когда по моему сигналу в хобгоблинов и их четвероногих союзников густо полетели первые стрелы гноллов, устроивших себе скрытые "гнезда" на каменистых возвышенностях. Разведчикам, что были здесь минут за десять до появления основных сил, я, как уже бывало прежде, немного отвел глаза. С иллюзиями баатезу вообще были по природе своей на "короткой ноге", а уж заставить пару обычных смертных не замечать всякие мелкие странности в окружающем пейзаже, не проблема даже для спинагона, владеющего хоть какими-то магическими навыками. Для учащегося же первого курса "профессионального технического училища им. товарища Санады" такие штучки вообще проще пареной репы, приготовленной на постном масле. В результате, хобгоблины еще даже не успели толком обалдеть и начать метаться, как в тыл им ударили огры-щитоносцы, отрезая пути к отступлению.

Для еще большего усугубления хаоса и паники я, согласно старому пиратскому закону ("выбивать первыми всегда офицеров и канониров!"), взвился над полем начавшейся битвы, шарахнув своим одноразовым инферно точно по первым рядам "кавалеристов". Уже проскочившие вглубь небольшой долинки, и только тогда сообразившие, что сзади что-то пошло не так, наездники попытались развернуть варгов и вернуться обратно к своим, а в результате на несколько мгновений превратились в отличные мишени. Высокий разодетый в дорогую броню хобгоблин на здоровенной волчаре, несколько бойцов в чуть менее броских доспехах и парочка типов в грубоватых мантиях, обвешанных ожерельями и костяными погремушками, не могли быть никем иным, кроме как командирским составом этого "конного" подразделения. А потому, в выборе своем я был уверен.

Пламя полыхнуло ярко и жарко. На пару секунд я успел разглядеть в огне что-то вроде полупрозрачного желтоватого купола, что, вскинув посохи, создали шаманы, но мощь моего "неконтролируемого" заклятья, смела эту преграду, практически не заметив. Хотя, совсем безрезультатной оборона колдунов не оказалась. Попавшие под инферно варги и хобгоблины хоть и оказались разбросаны по земле, не только уцелели чисто физически, но еще и начали сразу подавать какие-то признаки жизни. Впрочем, это продлилось недолго. Запасные расчеты стрелков Скайвира, как и должны были в случае моей неудачи, мгновенно сориентировались и натыкали в лежащие тела очень-очень много оперенных палок с острыми железными наконечниками.

Сотня огров, отпихиваясь щитами и круша врагов шестоперами, продолжали загонять противника, обстреливаемого гноллами, в проход между холмами. Многие варги сами, без всякого "понукания", поспешили рвануть через единственный оставленный им маршрут к отступлению. Но их, конечно, уже ждали весьма неприятные сюрпризы внутри ложбины. Проваливаясь в скрытые ямы, звери насаживались животами на острые колья, а сверху на них и их компаньоном уже падали следующие "кавалеристы", не успевшие вовремя остановиться. "Стройбатовцы", готовившие эту западню, стреляли по врагам из коротких тугих луков, рассевшись по внутренней стороне гряды. Тех, кто пытался лезть наверх по каменистым склонам, сбивали длинными пиками. Противоположный выход из ложбинки был перегорожен тремя рядами рогаток, за которыми расположились оставшиеся лучники гноллов. Одиночек, умудрявшихся вырваться из этой ловушки, никто не преследовал, но было таких счастливчиков считанные единицы.

Размахивая резво крыльями, и паря над полем сражения, я видел, что совсем без потерь с нашей стороны не обходится. Но было их несравнимо меньше, чем у Клыкастых Черепов. Да и вообще, расклад выходил даже лучше того, который я предполагал, как самый удачный. Видимо, лишившись руководства и оказавшись застигнутыми врасплох, бойцы Старой Крепости куда быстрее превратились в беспорядочную испуганную массу, чем можно было надеяться. И в этой ситуации им уже не могли помочь ни жажда жизни, ни их звериные инстинкты. Вот только боюсь, с оставшимся гарнизоном Замка подобный фокус точно уже не прокатит. Ну и, да ладно с этим. А пока радуемся победе, и смотрим на то, как огры, окончательно "закупорив" проход, добивают последних выживших варгов, еще бросающихся на прямоугольные щиты синекожих гигантов.

* * *

Глава 10

Группы огров в тяжелых доспехах, прикрываясь ростовыми щитами, рассыпались на всем свободном пространстве между двух угловых бастионов вдоль всей восходной стены. Разглядывая происходящее из узкой бойницы главного надвратного укрепления, Греншах в который раз пересчитывал могучих бойцов-великанов, пытаясь примерно узнать их количество. Пока с определенностью можно было сказать только то, что нападавших было слишком мало для планомерной осады, но более чем достаточно для стремительного жестокого штурма, на который они, по-видимому, и собирались сделать свою главную ставку. И, похоже, что в этой ситуации верховному шаману Клыкастых Черепов оставалось лишь ждать.

Плохое предчувствие не обмануло Греншаха. Смерть Урбрака и гибель практически всех "кавалерийских" варгов вкупе с их наездниками оказались для Костяного Замка не просто очень неприятным сюрпризом, а настоящей трагедией. К счастью, предусмотрительность была одной из тех черт характера, благодаря которым шаман в былое время занял свое нынешнее место в иерархии клана, а также помог возвыситься старшему брату. И поэтому он был готов к попытке Черепов перекроить власть в Старой Крепости, но теперь уже в свою пользу. Мятежники выступили уже полчаса спустя, после того как к воротам сумели добраться первые редкие счастливчики, что вырвались из чудовищного "капкана" возле старой имперской дороги. Разбираться с тем, кто именно подготовил ловушку и атаковал хобгоблинов, времени не было. Собрав в главной башне своих учеников и шесть десятков самых преданных воинов, почти все, что осталось от "урожденных" Клыков, верховный шаман приготовился к тому, чтобы по достоинству встретить тех, кто непременно теперь потребует возвращения в клане старых порядков или вообще единоличного правления вождя Черепов. Тех немногих хобгоблинов, которые реально могли претендовать на это место, Греншах прекрасно знал, а потому их действия не стали для него неожиданностью.

С Габром Сколотым Клыком покончили одним магическим ударом, едва он успел собрать свою верную сотню и выступить из казарм. Больше трех десятков, включая командира, были убиты огненными стрелами и молниями шаманов, рассредоточившихся вокруг на стенах, почти столько же положили из луков. Сдавшихся мятежников разоружили на месте и заперли в крайней казарме, предварительно прикончив тех, кто вызвал у Греншаха малейшие сомнения.

Дожидаться действий со стороны Шаграта Кровопийцы, негласного хозяина подземных галерей Крепости, под рукой у которого ходило не меньше пятнадцати дюжин солдат, верховный шаман не стал. Прежде, чем по Замку разошлась весть о судьбе Габра, бойцы Греншаха нанесли упреждающий удар, нагрянув к Шаграту в его личное логово. Кроме самого Кровопийцы пришлось прикончить еще два десятка его верных сторонников, при этом сами Клыки потеряли шестерых, а один из раненых лишился руки. Зато оставшиеся хобгоблины после этого сразу же присмирели.

Последним возможным противником для Греншаха, самым опасным, по мнению шамана, мог оказаться Грагх, единственный из уцелевших сыновей предыдущего вождя Черепов, выступивший в момент раскола на стороне Урбрака и потому сохранивший жизнь. По меркам хобгоблинов, Грагх был невероятно умен и хитер, но дожидаться, когда он все подготовит и нанесет удар в спину, Греншах не собирался. Он давно, еще с самого начала указывал брату на то, что от "наследника" Черепов следует избавиться в открытую или тишком, но Урбрак пребывал в полной уверенности, что подчинил Грагха своей воле, и тот ни под каким видом не посмеет выступить против вождя из страха и преклонения. По этой же причине погибший хозяин клана назначил Грагха на столь ответвленный пост, как командир внутренней стражи Костяного Замка.

Ожидания верховного шамана в отношении этой личности тоже полностью оправдались. После стремительной разборки с Шагратом и Гарбом, занявших лишь вторую половину ночи и некоторую часть утра, Грагх не стал предпринимать активных действий, но поднял всех своих воинов и заперся в дозорном бастионе. Кроме того, его хобгоблины из числа Черепов контролировали основные надвратные укрепления внешней стены.

Обождав, когда слегка поутихнет последний переполох, Греншах без лишней грубости пригласил Грагха к себе для "спокойного разговора". Командир стражи согласился на это, но взял с собой десять охранников и потребовал, чтобы сама встреча была проведена на "нейтральной" территории. Устроить подобное было не трудно, однако, чересчур умный хобгоблин зря понадеялся на то, что верховный шаман решит заключить с ним своего рода соглашение в том же духе, что сделал когда-то Урбрак. Недоверчивость и холодный расчет у Греншаха оказались гораздо сильнее, чем у старшего брата, и, несмотря на то, что он потерял еще трех верных солдат, голова Грагха вскоре украсила зубья центральной башни наравне с головами Гарба и Шаграта.

Жестокость, проявленная Греншахом, быстро дала свои результаты. Хобгоблины Старой Крепости с готовностью приняли нового единого вождя Клыкастых Черепов. При этом те, что были посообразительней, быстро обратили внимание на то, как быстро и с "малой кровью", разрешил проблему бунта шаман. В том случае, если бы кровавая свара за власть заварилась точно так же, как в прошлый раз, то нынешними неполной сотней убитых и тремя десятками раненых дело бы точно не обошлось.

Но решение внутреннего конфликта никак не повлияло на то, что внешняя опасность для клана и Крепости никуда не делась. Греншах сразу предположил, что засада на волчьих всадников была устроена с далеко идущими намерениями. Но то, что враг объявится у Замка уже на четвертый день после бойни в "придорожных" холмах, вождь-шаман точно не ожидал. Выправившаяся было ситуация, вновь начала складываться довольно паршиво.

Кое-что о противниках было известно из рассказов выживших. Впрочем, всего они никак не могли увидеть, и потому стоило готовиться к вероятным сюрпризам. Огры, закованные в причудливые латы, гноллы-лучники в легкой броне и неизвестные солдаты, щеголявшие в основном оружием и снаряжением, изготовленным в хобгоблинских кузницах, в том числе и мастерами-оружейниками из числа рабов Старой Крепости, разбили свой лагерь напротив ворот и начали приготовления к штурму. Всего за двое суток чужаки собрали из бревен и досок, привезенных с собой, настоящий "гуляй-город" и несколько массивных конструкций, которые хобгоблины-разведчики называли "крытыми приставными лестницами". Понятие "самбука", кроме Греншаха и некоторых командиров, простым солдатам было не слишком знакомо.

Всего врагов было около трех сотен, из них треть составляли огры. Гарнизон Замка имел почти двукратное преимущество, но единственная попытка сделать ночную вылазку и совершить лихой налет на лагерь противника, закончилась неудачей. Несмотря на то, что чужаки не окружили Крепость со всех сторон, пространство за стенами буквально кишело от крысюков, роль которых для шамана-вождя после той неудачи окончательно стала ясна. Получив раннее оповещение от своих голохвостых шпионов, и приготовившись к предстоящему нападению, враги подпустили хобгоблинов к границам своего бивуака на расстояние полета стрелы и сами внезапно атаковали. Слаженность и выучка, которые продемонстрировала столь "разношерстная" армия, неприятно удивила даже опытных сотников Черепов, поставленных Греншахом во главе нападения. Прорвать ряды огров, прикрывавших метких кинокефалов, или остановить продвижение небольших вражеских групп великанов, вооруженных огромными мечами, оказалось практически невозможно. По словам уцелевших хобгоблинов, которые яростно утверждали, что "дрались как звери" и "убили многих и многих врагов", той ночью было перебито, по меньшей мере, две сотни одних только огров. На деле же точные потери чужаков были, похоже, невелики, а вот гарнизон лишился еще почти сотни убитыми и попавшими в плен.

После ночного сражения противник выждал еще день и двинулся на штурм, и теперь, чтобы его отразить, Клыкастым Черепам требовалось весьма постараться. Неизвестные солдаты, оказавшиеся по большей части полугоблинами или родичами защитников Замка, занялись тем, что разворачивали свои осадные сооружения. Обычные стрелы до них не долетали, а две баллисты, установленных, на бастионах Греншах собирался поберечь до того момента, когда начнется настоящая атака. Ученики шамана попытались несколько раз поджечь "гуляй-город" и немного проредить его прислугу при помощи своих заклинаний, но группа огров, охранявших "саперов", была всегда наготове. Огромные щиты людоедов оказались не только отличной защитой от стрел, но и прекрасным подспорьем в борьбе с боевым чародейством. Их гладкая стальная поверхность была очень надежно защищена заклятьями, совершенно незнакомыми Греншаху. Хотя, причудливые руны, начинавшие слегка светиться на металле в момент контакта с враждебной магией, часто попадались во многих окрестных развалинах, а также в стенах самой Крепости. Это был язык павшей Империи огров-магов, и поначалу этот факт сильно встревожил Греншаха, но пока во вражеских рядах так и не появилось ни одного волшебника. Впрочем, зачарованные щиты и так прекрасно справлялись, буквально притягивая на себя любые молнии и огненные шары, после чего поглощали их в себе без особого вреда для своих владельцев. Глазами опытного колдуна вождь-шаман прекрасно видел, как все эти щиты-артефакты, оказываясь рядом, например, когда огры сбиваются в шеренгу или складывают из них "двойную" стену, взаимно усиливают и подпитывают друг друга. Более того, их "зоны притяжения вражеских чар" в момент таких контактов заметно расширяется, формируя нечто вроде полупрозрачного зеленого полога, через который свободно проходит плоть и сталь, но не потоки магической энергии. Собравшись в круг и закрывшись такими щитами со всех сторон и сверху, можно было вполне рассчитывать на то, что солдаты, держащие строй, выживут даже после применения мощной магической атаки по площади. Не стоило и говорить, что Греншаху уже очень хотелось получить такие занятные вещицы в свое личное распоряжение, чтобы усилить ими своих верных бойцов и, конечно, подвергнуть их тщательному изучению. Но пока об этом рано было задумываться...

Вражеские гноллы-стрелки, похоже, были прекрасно осведомлены о свойствах, которыми обладали щиты их рослых союзников, и поэтому почти не обращали внимания на попытки атак со стороны шаманов Крепости. Прячась парами-тройками за спинами у щитоносцев, кинокефалы сновали у основания стен и заваленного фашинами рва, ведя активную перестрелку с защитниками Замка. Солдат хобгоблинов, вооруженных луками и грубыми самострелами, на открытых галереях и внутри бастионов было гораздо больше, чем гноллов. Но псоглавцы действовали очень умело. Они почти все время скрывались от вражеских лучников за щитами огров и появлялись только для того, чтобы самим сделать быстрые точные выстрелы. Большие длинные луки гноллов, с чуть изогнутой формой и коваными "рогами", метали тонкие стрелы с черным оперением невероятно быстро и сильно. К тому же племена собакоголовых не зря славились, как одни из самых лучших охотников на проклятых болотах, демонстрируя внушающую уважение меткость. Минуты не проходило, чтобы где-нибудь на стенах не раздавался вскрик очередного хобгоблина, получившего игольчатый "пробивной" наконечник в лицо, в грудь или в шею, а в лучшем случае только в плечо. Но и среди осаждавших были потери, и это внушало солдатам из клана Клыкастых Черепов определенную надежду.

Со скрежетом двинулся вперед "гуляй-город", и большая часть огров и гноллов начали медленно отступать под прикрытие виней и мантелетов, не забывая, впрочем, продолжать стрелять и следить за всполохами на стенах. Греншах отдал ближайшим "офицерам" последние команды, а сам приготовился к тому, чтобы в нужный момент выложиться по полной, нанеся по врагу сокрушительный удар своим чародейством. Когда огры полезут на стены, то от костей, переломанных во время падения, их не уберегут ни диковинные щиты, ни тяжелые доспехи. К тому же, во время штурма во вражеских рядах, наверняка, возникнет некоторая неразбериха, обязательный атрибут таких моментов. Это все даст новые шансы шаманам и лучникам, не говоря уже о тех, кто будет сбрасывать на врага камни и сражаться длинными алебардами, всегда хранившимся в оружейной Крепости именно для подобного неожиданного поворота событий.

Будь нападавших больше, хотя бы районе полутысячи, и Клыкастым Черепам пришлось бы куда тяжелее. Но сил чужаков хватало на мощный штурм лишь в одном только месте, и они выбрали участок стены по левую сторону от ворот. Собрав здесь в единый кулак почти весь гарнизон Старой Крепости, Греншах и его бойцы имели все шансы отбросить натиск, а дальше можно было уже не опасаться планомерной осады. Лишь бы и вправду не появились на поле боя какие-нибудь легендарные заклинатели древности.

Мысль о возможном применении противником магии кольнула шамана-вождя очередным неприятным предчувствием прямо под сердце. Передернув плечами, Греншах сжал свой посох обеими руками и попытался, как это называл его собственный учитель, "прощупать воздух" вокруг Костяного Замка. Прежде увеличивать свою чувствительность подобным образом было для верховного шамана непросто, но после того, как он особым образом зачаровал и расставил по стенам три десятка черепов, это заклятье стало получаться гораздо проще, быстрее, а главное точнее, чем прежде. И потому, не почувствовать того, что "дыхание" сильной чужеродной магии, отдававшее золой и серой, уже раздается почти от самых закатных ворот, Греншах просто не мог.

Клыки хобгоблина скрипнули от злости, а с губ сорвалось проклятье. Попасться в такую простую ловушку с ложной атакой... Хотя нет. Похоже, что это не ложный штурм. А вот та атака, скорее, смахивает на тайное нападение с тыла малыми силами... А что делать дальше в подобном случае, Греншах знал прекрасно.

— Фаргых, за мной! — рявкнул вождь командиру резервной полусотни лучших из лучших солдат, ожидавших приказов внутри воротного барбакана.

Повинуясь команде, хобгоблины Фаргыха, грохоча подкованными сапогами, высыпали во двор и затопали вслед за Греншахом, уже скрывшемся вместе со свитой под аркой малых внутренних ворот, ведущих к главному комплексу Замка. А тем временем, атака врага на стены Старой Крепости начала превращаться в настоящий штурм.

Без устали работали лучники с обеих сторон. Глухо защелкали спусковые механизмы баллист на башнях, и тяжелые каменные ядра начали крушить деревянные "укрепления" нападавших. Куски мокрой кожи, покрывавшие со всех сторон осадные сооружения, не давали хобгоблинам возможности поджечь их. Точно так же, как не удалось это сделать с насквозь сырым хворостом в тех фашинах, которыми гноллы еще вначале забросали ров напротив ворот и вдоль всей стены до самого углового бастиона.

Первые подкаченные самбуки потянулись своими "шеями" к вершинам стены, зубцы на которой за долгие столетия порядком осыпались и были похожи сейчас на гнилые стариковские зубы. Огры ринулись внутрь крутых осадных лестниц. Одну из них почти сразу переломил снаряд из катапульты, метко выпущенный "машинной" прислугой. Со стороны Клыкастых Черепов данный факт был встречен радостным ревом и глумливым улюлюканьем. Но врагов случившееся ничуть не смутило.

"Саперы" нападавших вытащили на позиции перед "гуляй-городом" огромный короб из досок, до этого момента державшийся в задних рядах и вытащенный из лагеря самым последним. В рядах врага сразу послышались командные окрики, и пространство между стенами и коробом тут же было очищено от штурмующих солдат. Воин в сплошных пластинчатых латах, правда, не такой высокий и плечистый, как прочие огры, а также вооруженный двумя чуть изогнутыми одноручными клинками, исчез позади странной конструкции, на которой быстро сосредоточили свое внимание многие лучники и расчеты при катапультах.

Деревянные стенки рухнули в разные стороны, и к небу, разгибаясь с надсадным рыком, взметнулась исполинская фигура. Громадное чудовище перехватило своими верхними лапами тяжелое оружие, отдаленно походившее на помесь некой дубины и двусторонней секиры, гулкой поступью направилось прямо к воротам Крепости. Невероятные доспехи из толстенных стальных пластин покрывали этого монстра с головы до ног. Рога массивного шлема с узкой смотровой щелью покачивались, по меньшей мере, на высоте в двенадцать локтей. Но куда больше роста внушали неподдельное уважение и инстинктивный страх могучие плечи и широкая грудь странного существа. Многие хобгоблины знали, а некоторые даже сражались с такими существами, как холмовые великаны, но ни один гигант из этой породы не смог бы таскать на себе подобную гору железа, и это пугало особенно сильно.

Лучники на стенах и в башнях, мгновенно позабыв обо всем остальном, немедля начали обстреливать новую напасть, которая довольно стремительно приближалась к крепости раскачивающейся "медвежьей" походкой. Но стрелы с наконечниками из простого железа и даже короткие болты немногочисленных арбалетов не могли причинить вреда этому созданию, бессильно отскакивая от стальной "чешуи", которой оно было покрыто. Камень из катапульты ударил чудовище в грудь, раскололся на несколько кусков и упал на землю, но монстр лишь на мгновение сбавил свой темп и снова понесся вперед. Разогнавшись, тварь на полном ходу ударила своим "топором" в основание поднятого подвесного моста, пробив насквозь вековые бревна, затвердевшие до состояния камня. От мощи этой атаки содрогнулся весь барбакан, а кто-то из неудачливых лучников на самой вершине с визгом сорвался вниз, разбившись о брусчатку внутреннего двора.

Перебросив рукоять оружия в обратную сторону, и тем самым поменяв направляющую руку, жуткая тварь нанесла новый удар, без труда дотянувшись до открытой галереи на вершине стены. Широкое лезвие "топора" с одинаковой легкостью смело на своем пути каменные зубцы и замешкавшихся хобгоблинов. Тугие фашины заметно просели и затрещали, когда чудовище шагнуло в ров вплотную к заметно накренившемуся мосту. Ухватившись своей лапой в стальной перчатке за вершину сместившихся бревен, монстр рванул за нее резко вниз, разом обрывая все толстые цепи, державшие эту воротную конструкцию в поднятом виде. Отступив чуть в сторону, и потому не оказавшись под рухнувшим мостом, гигант без раздумий снова бросился вперед, с гулким грохотом впечатавшись своим бронированным наплечником в опущенную решетку. Толстые железные прутья от подобного обращения заметно прогнулись с отчетливым скрипом. Защитники надвратного укрепления, не теряя представившегося момента, выплеснули на голову чудовищу через "напольную" бойницу внушительный котел раскаленного масла, и оно, в отличие от стрел и камней, нашло себе дорогу между стыков стальных пластин на его доспехах. Взревев от боли и ярости, гигант отшатнулся от решетки, но, видимо, вспомнив о своем "топоре", тут же обрушил на стены барбакана несколько внушительных ударов, проломивших более тонкую кладку в районе бойниц и окончательно разогнав всех хобгоблинов с верхних площадок.

Продолжая орудовать "дубиной", великан несколькими ударами разнес в каменную пыль и в мелкое крошево те блоки, что фиксировали решетку. Последний могучий пинок ногой выбил изогнутую конструкцию и опрокинул внутрь вместе со створками ворот, чьи петли оказались просто вырваны вместе с несущими болтами. С громогласным победным ревом чудовище воздело оружие над головой и тут же снова врезало по ближайшей стене, на которой копошились фигурки солдат. Группа огров, обогнув своего громадного союзника и сбив плотный строй, уже вошла стремительным шагом во внутренний двор Замка. Также почти одновременно с этим прорвались две группы, что штурмовали стены при помощи самбук. Перепуганные и деморализованные воины из клана Клыкастых Черепов начали разом откатываться по всем направлениям, помышляя больше уже о спасении собственной жизни, чем о дальнейшем сражении. Огры и гноллы, следовавшие за ними по пятам, стремительным натиском врывались в башни и бастионы, давя все жалкие очаги сопротивления на своем пути. Уцелевшие хобгоблины бежали к внутренним воротам и по подвесным мосткам на стены замковой цитадели.

* * *

Для того, чтобы взять вожделенную Старую Крепость, я стянул в свои загребущие лапки все наличные силы, включая змееморфов, Громгула и даже рабочие бригады кобольдов. Удачно разобравшись с мобильными войсками Клыкастых и обзаведясь стильными плащами из черного волчьего меха, которых хватило на всех желающих, мы двинулись к Замку. Оставлять без долгого надзора караванные пути было рискованно, но с купцами еще можно было уладить всякие недоразумения деньгами и на словах, а вот мощные удобные крепости с потрепанными гарнизонами по Проклятым Землям, где попало, как правило, не валялись. А потому сотню гноллов из регулярного патруля я забрал в состав осадного корпуса без всяких зазрений совести. Ну, я ведь демон, в конце концов. Откуда ей вообще у меня вдруг взяться?

Благодаря блестящей и кропотливой работе парней из ведомства Сворка, облазивших все окрестности Крепости буквально на пузе, и вдумчивому допросу пленных, попавших к нам в руки после разгрома вражеской "кавалерии", о том, что представляет собой Замок, я знал теперь, пожалуй, даже больше его нынешних обитателей. Включая информацию о разных потайных ходах и ветвистой сети подземелий. Для полного успокоения, прежде чем отправиться в путь, я прихватил в библиотеке у мэтра Санады еще и "прикладное" пособие по имперской фортификации. План того, как овладеть своей будущей главной военной базой, был сформирован мной на марше. При этом он был прост до зубной боли, а сама операция получила символичное название "Ирландское рагу".

С высоты птичьего полета могучая Фугакудзивара имела вид восьмигранника с немного вытянутыми "косыми" ребрами". Двое ворот находились друг напротив друга, выходя строго на запад и восток. Внутреннее "кольцо" имело форму квадрата, заключенного внутри внешних стен, а сама укрепленная цитадель находилась в центре, что было вполне типично для "равнинных" крепостей Империи. Исходя из этого, а также из недостаточной численности хобгоблинов для полной и планомерной обороны всего периметра, я запланировал для блюда следующие "компоненты".

Первым должен был стать нормальный классический штурм, несущий в себе, в том числе, никем незабытый "обучающий фактор". Командовать ударом по крепости с востока я определил Харакала, передав ему для дополнительного усиления Громгула, "стройбат" и кобольдов, оказавшихся впоследствии просто незаменимыми при сборке осадных виней и прочих штурмовых конструкций. Архимедами чешуйчатые, конечно, не были, но без их мелких, гибких и очень цепких лапок те же полугоблины самостоятельно провозились бы с большей частью работ куда как дольше.

Скайвира и полсотни его самых отборных лохматых головорезов я оставил при себе для проведения второй ударной акции, а именно тайного нападения на западные ворота в самый разгар штурма, происходящего с другой стороны Замка. Взяв укрепления в стиле магических ниндзя, мы должны были открыть ворота для крысюков, дожидавшихся нас внизу. Поняв, что голохвостые на нашей стороне, хобгоблины в последнюю пару дней совсем озверели и стреляли на любое шевеление, сумев убить полторы дюжины моих полевых разведчиков, раненных было еще полсотни. Разумеется, что крысы после такого горели желание расквитаться, к тому же тыловая атака была в духе любимых тактических приемов этого племени.

И на сладкое — еще сотни две самых ловких и умелых воинов Сворка под его самоличным руководством, усиленные тремя десятками гноллов, должны были проникнуть в цитадель изнутри по ходам в старых катакомбах, разведанных крысюками, после чего развернуть там кипучую деятельность. При этом их целью было не столько что-то там захватить, сколько навести побольше шороху и посеять дополнительную панику. Также многим крысюкам из этой группы были выданы специальные пузырьки с убойным ядом, которым в случае отступления, если главные силы моих штурмовиков потерпят фиаско, планировалось травить еду и питье. Как говорилось в одной древней народной мудрости, "не съем — так понадкусываю"! Кроме того я поставил перед Сворком еще одну дополнительную, но очень важную задачу — постараться побыстрее разыскать темницы и вытащить оттуда Стэна, если он еще жив, конечно.

Подаваться сей "кулинарный шедевр" должен был, согласно традиции, целиком сразу весь, и оставалось надеяться, что, как и во всех предыдущих случаях, "клиенты" работой "шеф-повара" будут довольны просто убийственно.

Используя "полог тишины" и отводя глаза немногочисленным часовым, оставленным на башнях с этой стороны крепости, я вместе с отрядом Скайвира благополучно перебрался через ров и оказался у подножия внушительных стен. Пока гноллы готовили веревки и крючья, мое любопытство дернуло меня подняться повыше и осмотреть предстоящее поле боя. Ударяя по воздуху крыльями, я взмыл к вершине надвратной постройки и перемахнул "зубчатый" гребень стены. Единственный дозорный Клыкастых, оказавшийся здесь в это время, нервно прогуливался из стороны в сторону и поглядывая больше на запад, чем на свою подшефную "зону контроля". Обмундирование и доспехи на хобгоблине были очень добротными, гораздо лучше, чем на большинстве болотных обитателей. Сразу заметно у кого по подвалам целые рабские мануфактуры имеются, не то, что там, у обычных диких племен. Из оружия у хобгоблина был кривой меч на поясе, пара ножей и саадак с луком и стрелами за спиной. Обнажив свой меч, я ступил на истертые камни и двинулся в сторону часового. Боец удивленно сморгнул, заметив-таки вблизи мое появление, но прежде, чем он успел хоть что-то сделать, блестящее лезвие катаны вонзилось ему в горло, точно в то место, где у людей обычно бывает кадык. Как обращаться со своим оружием не только для создания одноразовых огненных заклинаний, мэтр Санада показал мне еще сразу же после выдачи сего презента. После чего велел совершенствовать показанные приемы до полного посинения. Не знаю, насколько идеально было мое владение мечом сейчас, но вкупе с остальными способностями и кровью баатезу, что текла в моих жилах, махать железом у меня получалось (по моему скромному мнению) довольно сносно. Хобгоблин, беззвучно осевший к моим ногам тряпичным мешком, вероятней всего, с этой позицией был тоже согласен.

Снизу беззвучно взметнулись "кошки", и спустя несколько минут на стенах уже начали появляться бойцы Скайвира. Основная часть воинов двинулась в сторону барбакана, но кое-кто направился к ближайшей башне. Держать заклятья при таком разделении сил у меня все равно бы долго не вышло, да и в висках начало неприятно покалывать — верный признак грядущего магического "микроинфаркта", который неминуемо следует, если ты слишком нагло пользуешься заклинанием, которое тебе "не по размеру". В общем, спустя минуту все оставшиеся часовые на стенах внезапно обнаружили, что враг не где-то там, а прямо вот тут. Как это все-таки мило было со стороны командира хобгоблинов забрать всех своих шаманов и прочих фокусников на ту сторону Замка. Иначе, боюсь, весь этот мой рискованный трюк с тайным проникновением в крепость мог оказаться прерванным в самый неподходящий момент.

Парни Скайвира времени не теряли. Со всех сторон сразу запели тетивы луков, засвистели в воздух стрелы и раздались крики хобгоблинов, слишком поздно пытавшихся поднять тревогу. Там, где это было возможно, гноллы орудовали алебардами, а внутри у башен и в узких коридорах наступало время коротких мечей. Впрочем, не стоило забывать, что изначально это место строилось для огров, а потому понятие "узкий" в отношении здешней архитектуры было весьма относительным. Если дверные проемы хобгоблины еще могли заколотить досками, оставляя "дыры" под свои размеры, то на полную перепланировку крепости у них никогда не было ни сил, ни желания. В итоге, к барабану, обмотанному цепями и укрытому в недрах надвратного барбакана, солдаты Кёр-Тэнно пробились без каких-то особых трудностей.

Я все это время продолжал торчать на обзорной площадке и наблюдать за тем, как мой план претворяется в жизнь. И поэтому внезапное шевеление со стороны цитадели в нашем направлении от меня не укрылось. Несколько десятков рослых хобгоблинов бежали по стенам и через двор в нашу сторону. Тем, кто двигался по земле, компанию составляли черные варги. Все-таки выбить всех этих тварей в той битве и не оставить в крепости никого, кроме щенков и самок, прячущихся в подземельях Фугакудзивары, было бы из разряда фантастики. Так что ничего удивительного. А вот то, что нас засекли — это плохо.

Силуэт в темном плаще с капюшоном и длинным посохом в руках возник на площадке, что располагалась над воротами внутреннего "кольца", и согласно военной науке огров находилась на несколько метров выше моей позиции. Причем последнее достигалось не за счет более высоких стен, а исключительно из-за того, что второй рубеж обороны был выстроен на дополнительном основании из слежавшегося бутового камня.

К первому замеченному мною магу хобгоблинов присоединилось еще несколько фигур в характерных накидках. Против этих ребят моим лохматым воителям так просто было не выстоять, маловато нас все-таки. Так что нужно было либо срочно трубить отступление, либо взвалить решение этого вопроса на единственного здесь компетентного в таких делах человека. Точнее, на спинагона. Ладно, мэтр Санада, рано или поздно мне все равно пришлось бы проверить, чему и как я у вас научился. В крайнем случае, призовете себе нового миньона-помощника. Кого-нибудь поадекватнее. А там глядишь, через пару сотен лет я из боевых слизней обратно в младшие баатезу пробьюсь, снова и свидимся...

С силой оттолкнувшись от серой каменной поверхности, я взмыл в мутноватую синеву и, издав гордый клич японских камикадзе, спикировал вниз на врагов.

* * *

— Banzai!!!

Вопль крылатого существа, от которого отчетливо несло демонической магией, расколол небо над головой у Греншаха. Почувствовать присутствие кого-то из племени баатезу, кто, вероятно, и руководил всем нападением, верховный шаман сумел сразу, но демон умело скрывал свое присутствие, не позволяя определить своего точного местоположения. Так, во всяком случае, вождю Клыкастых Черепов поначалу казалось. Ровно, до того, как он увидел, кто же в действительности был его незримым оппонентом в этом сражении.

К немалому изумлению вождя и его ближайших помощников, баатезу, столь отчаянно атаковавший их, по всем внешним признакам и внутренним ощущениям самого шамана не превосходил даже обычных черных абишаи, известных верховному заклинателю Клыкастых Черепов. И хотя демон выглядел крупнее спинагона, на которого и походил больше всего, а также был облачен в пластинчатую броню и вооружен длинным мечом, поверить в то, что это и есть, как минимум, одни из предводителей войска, осадившего Крепость, было довольно-таки затруднительно. Впрочем, крылатое создание Баатора, а то, что перед ним действительно представитель именно этого демонического плана, а не какое-то порождение Бездны, Греншах понял сразу, очень быстро потрудилось над тем, чтобы развеять всякие сомнения вождя-шамана относительно своих возможностей и общей роли в происходящих событиях.

Сливаясь с боевым кличем демона по группе шаманов, стоявших на верхней площадке надвратного укрепления, ударило мощным акустическим заклятьем. Несколько солдат, сопровождавших Греншаха и остальных, тут же попадали на камни, истошно воя, срывая шлемы и хватаясь руками за уши. Между пальцев у пострадавших хобгоблинов сочились кровавые капли, разорванные барабанные перепонки вывели этих солдат из боя, вероятно, уже до конца сражения. Кое-кто из учеников Греншаха тоже оказался не готов к подобной атаке, но выработавшаяся с годами устойчивость к вредоносному воздействию магии и элементарные защитные наговоры, наложенные на себя каждым колдуном еще в самом начале штурма, заметно снизили эффект от "ударного вопля", лишь временно оглушив двоих заклинателей. Сам вождь-шаман лишь на мгновение болезненно сморщился, а на одном из медных колец, во множестве покрывавших пальцы хобгоблина, ярко вспыхнула золотистым светом "искажающая" руна. Еще один из подручных вождя успел вскинуть посох, оградивший его за пару мгновений до атаки "крика" прозрачной перламутровой полусферой. Чтобы справиться с чарами демона этого простейшего защитного заклятья оказалось более чем достаточно, и ученик шамана, воодушевленный своим успехом, тут же нанес ответный удар. "Кулак" из раскаленного ветра и жидкого огня сорвался с конца черного посоха и, набирая стремительно скорость, метнулся навстречу уже почти приземлившемуся баатезу, мощно ударив того в грудь и лицо. Над внутренними воротами Замка расцвел ослепительно яркий взрыв.

Крылатая фигура, вынырнувшая из эпицентра крохотного рукотворного солнца, стала для молодого шамана хобгоблинов полнейшей неожиданностью. Чуть изогнутое лезвие меча сверкнуло в горячем воздухе, окутавшись багровыми всполохами рубинового пламени, и одним плавным движением срубило сначала вычурное навершие посоха, а затем и голову незадачливому колдуну. Наблюдавший за этим Греншах лишь досадливо хмыкнул. Дарах, его убитый демоном ученик, всегда отличался незаурядной магической силой и ловкостью в ее применении, но никогда не блистал умом. Пытаться остановить баатезу огненным заклинанием — большей глупости и помыслить было нельзя. К тому же, доспехи и оружие спинагона-переростка были совсем не простым железом. Вероятно, они превосходили даже ту броню и мечи, которыми щеголяли огры, лезущие сейчас на стены Замка.

С посоха вождя в сторону баатезу сорвалась ветвистая молния, и знаки, вспыхнувшие на пластинах его защитного облачения, развеявшие и втянувшие в себя без остатка всю силу разрушительного, но примитивного заклятья, подтвердили догадку Греншаха. Сам демон, отскочив резко в сторону, хлестнул своим гибким хвостом в направлении двух других учеников, уже почти окончательно пришедших в себя и поднимавшихся на ноги. Росчерки длинных зазубренных игл не укрылись от глаз вождя-шамана. Череда из приглушенных хлопков, похожих на разрывы праздничных фейерверков, раздалась спустя еще секунду, и тут же сменилась воплями пострадавших шаманов. Несколько этих игл, полетевших в его направлении, Греншах сбил еще в пути мощным порывом ветра, шевельнув пальцами левой руки. Баатезу к этому моменту уже снова сменил позицию так, чтобы между ним и вождем оказались бы те самые раненные ученики.

— Значит, все-таки "спинагон"? — криво усмехнулся хобгоблин, понимая, что прошло всего три десятка мгновений, а на всей площадке барбакана, кроме него самого, не осталось ни одного бойца, способного продолжить схватку с вертким демоном.

— Ну, в основе, так сказать, — задорный тон и звонкий голос баатезу слегка не сочетались с его нынешним обликом.

Покрытый брызгами крови и копотью, с опаленной местами мордой и почерневшими крыльями противник Греншаха смотрелся сейчас довольно солидно, вполне походя под определение демона-воителя, столь любимого сюжетом множества хобгоблинских сказок.

— Прежде, чем мы продолжим, у меня есть к тебе вопрос, баатезу, — кольца на пальцах шамана-вождя "зажигались" одно за другим, но для того, чтобы подготовить их все, требовалось время. Его-то Греншах и пытался сейчас потянуть. — Ты видел смерть моего брата Урбрака, прежнего вождя Клыкастых Черепов? Как он погиб?

— Он пал в бою, — серьезно и даже как-то уважительно ответил на это демон. — Его смерть была достойной и легкой.

— Благодарю, это все, что мне хотелось узнать...

Еще на слове "хотелось", посох Греншаха метнулся вперед, описывая "петлю", и целая гроздь из серых камней, покрывавших площадку, сорвалась со своих мест, устремившись в сторону спинагона. Одновременно с этим всю левую руку шамана окутало густое облако чернильного цвета. Подчиняясь воле волшебника, липкая клубящаяся хмарь вытянулась бесформенным щупальцем в сторону врага, пытаясь опутать его собой, и всякая живая плоть, что оказывалось на пути у этого облака, включая раненых учеников-шаманов, на глазах начинала гнить и разлагаться.

* * *

На этот раз вкладываться целиком в один-единственный удар я не рискнул. События в недавней битве отчетливо показали мне, что враги, грамотно подкованные в чародейском искусстве, с моим микро-инферно вполне способны справиться. К тому же из допросов раненых, угодивших к нам в плен после боя, я узнал, что имел дел лишь с двумя старшими учениками верховного шамана, а нынче мне, похоже, предстояло схлестнуться на встречных курсах с самим "сенсеем", а, заодно, и с несколькими его воспитанниками поплоше. Пылая желанием доказать, что мое "кун-фу" не только круче, но еще и умнее, я для начала вместо красивых визуальных спецэффектов пустил в дело разученный мною "назгульский вопль". Надо же было его, в конце концов, хоть как-то использовать! И результат превзошел все мои ожидания.

Правда, потом мне от подлянки Судьбы, в лице одного из шаманов, практически сразу прилетел жгучий привет. Видимо, чтобы не расслаблялся. Оно и правильно. Но, в целом, мне повезло. Доспехи работы мэтра Санады и природная устойчивость всего моего вида к высоким температурам сумели уменьшить воздействие вражеской магии до приемлемых величин. Впрочем, уже после взрыва края кожистых складок на крыльях, скулы и ноздри на конце моей вытянутой морды продолжили пульсировать тягучей ноющей болью. Что ж, вот и будет пока мне хорошее напоминание — не играть лишний раз в камикадзе без особой на то причины.

Дальнейшая схватка с хобгоблинскими чародеями прошла для меня довольно сумбурно. Редкие уроки, взятые у мэтра Санады, и первые наставления, полученные в свое время от инструктора Грагала, сложившись с инстинктами демонического тела и теми мыслями, что судорожно рожало мое сознание, зацикленное в тот момент лишь на необходимости выживания, дали на удивление хорошие результаты. Стремительно покончив с тремя из четырех противников, уцелевших после "вопля", я оказался один на один с Греншахом.

Разузнав о судьбе погибшего брата и подарив мне этим короткую передышку, верховный шаман Клыкастых незамедлительно перешел к воплощению планов по моей скорейшей трансформации в боевого слизня и сопутствующему этому возвращению в Баатор. Жизни своих учеников и помощников Греншах пустил в расход, не раздумывая. Суровый дядя, ничего не скажешь. Похоже, что просто сбежать от такого, как я изначально планировал в том случае, если смогу уцелеть после первой атаки, у меня не выйдет. А значит, остается только взять пример с разведчиков капитана Сворка, когда те оказываются в подобной ситуации, и отрываться по полной!

Греншах гонял меня своим "разлагающим хлыстом" по всей площадке, на корню пресекая любые попытки покинуть крышу барбакана. Параллельно с этим шаман довольно ловко умудрялся вести весьма точный обстрел булыжниками, воздушными сгустками и какими-то светящимися шарами, вылетавшими из вершины посоха, и от одного только вида которых все мое демоническое нутро начинало испуганно сжиматься, а по спине бежали холодные мурашки.

У меня при таком раскладе хватало времени лишь на то, чтобы резво бегать, скакать и кувыркаться, помогая себе изредка ветряными порывами, да выставляя порой простенькие магические "щиты" из моего небогатого арсенала. Но получить пару раз по морде каменюкой, пускай и вскользь, мне это никак не помешало. Ушлый колдун прекрасно понял, что мои доспехи хорошо блокируют прямые магические атаки, но камни и стрелы по-прежнему работают против меня все также эффективно. Какая радость, что всех потенциальных лучников, сопровождавших Греншаха, я сумел вывести из строя еще в самом начале!

Один раз меня сумело достать и главным оружием, которое применял хобгоблин. Самый конец мглистого "хлыста", внезапно вытянувшись в тонкую нить, едва коснулся моего бока. Защитные иероглифы, вспыхнувшие на пластинах, сумели "отбросить" вражеское колдовство. Но сам вид зачарованной стали, практически мгновенно потемневший в месте прикосновения и покрывшийся ржавыми точками, хороших предчувствий мне не внушал. Сил у Греншаха было еще полно, а вот я начал слегка выдыхаться. Поэтому, следовало срочно предпринять хоть что-то и переломить ситуацию в мою пользу.

Во время очередного кульбита я звонко щелкнул хвостом, послав в сторону шамана все свои оставшиеся иглы. На то, чтобы вырастить новые теперь могло уйти больше недели. Если, конечно, вообще жив останусь. Тем не менее, Греншах на пару мгновений прервал свой обстрел, чтобы защититься самому, и дал мне те самые полсекунды, которые мне так были нужны сейчас. Оказавшись на брусчатке крыши, я быстро начертил на поверхности одного из камней требующийся иероглиф и без раздумий щедро плеснул в него своей магической силы. Да, знаю, что по правилам, конечно, требовалась куда более сложная "направляющая" схема, хоть какая-то предварительная подготовка самого процесса, "стационарный аккумулятор", а не личная "мана" мага, и основательная аккуратность в работе. Но все это было нужно только в том случае, если бы я действительно хотел создать нормальную магическую ловушку.

— Главное — чтобы не получилось!

Намеренную ошибку в написании символа я допустил точно такую же, как и тогда на несчастном полигоне под башней мэтра Санады. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами и, взмахнув крыльями, мне удалось увернуться от очередного удара "хлыста" и взвиться над крышей барбаканом за мгновение до того, как всю ее поверхность начала заливать ядовитая кислота. Настоящий фонтан бил прямо из того места, где я оставил иероглиф, и едкая жидкость, несмотря на свои разрушительные свойства, прибывала гораздо быстрее, чем растворялись твердые камни под ней. Шипящая и исходящая испарениями лужа устремилась в разные стороны, принялась "вгрызаться" в основание боковых зубцов, "обгладывать" живых и мертвых хобгоблинов, а также широким потоком хлынула прямо к ногам Греншаха.

Быстро поняв всю грозящую ему опасность, шаман отскочил на несколько шагов назад и хлестнул по брусчатке перед собой своей смертоносной "плетью". За мгновение до удара клубящееся облако стянулось в тонкий угольно-черный "шнур", который прошел сквозь вековые камни, как горячий нож через масло. Кислота хлынула в узкий пролом, а весь кусок крыши, уже порядком разъеденный и дырявый, с грохотом провалился на верхний этаж надвратного укрепления. Едкая субстанция продолжила бурлить внизу, а Греншах оказался на той, примерно, трети площадки, которой посчастливилось уцелеть.

Все эти действия со стороны хобгоблина развязали мне руки, и я не стал отказывать себе в возможности перейти в контратаку. Силы, магические и физические, были у меня уже на пределе, а поэтому удачной могла быть только ставка на "последний удар". Упав с небес общипанным соколом на своего врага, я увидел светящийся шар, летевший мне прямо в лицо. Уклонившись лишь чудом, в уже полуслепом состоянии мне довелось ощутить, как проскочивший мимо сгусток света жестко сдирает роговую шкуру с моей шеи и с левого уха. Колющий выпад на всю длину руки я нанес, так и не видя врага, а следом за этим в моей голове будто бы взорвался паровой котел. Видимо, Греншах угостил меня на десерт еще и чем-то из разряда ментальной магии. Но хвала великому Асмодею, что все баатезу могут сражаться даже в "безмозглом" состоянии...

На то, чтобы нормально промогаться и снова ощутить под ногами твердую опору, ушло не меньше минуты. Но окружающая реальность, представшая передо мной после этого, не могла не порадовать. Мой меч почти по самую гарду уходил в грудь верховному шаману Клыкастых Черепов. Греншах был еще жив, но посох его валялся у ног, а на левой руке отсутствовали всякие следы былого "хлыста". Изо рта хобгоблина вниз по подбородку текла темная кровь, а в по-прежнему ясных глазах горели лишь ярость, злость и толика удивления. Захрипев, Греншах с усилием поднял свои руки и, до конца насадив себя на катану, стал тянуться в мою сторону, будто желал вцепиться в горло.

— Извини, но вот как-то так оно получилось, — отозвался я в ответ на действия шамана.

Лезвие моего подаренного меча вновь озарилось изнутри багровыми всполохами, и спустя короткое мгновение все тело хобгоблина охватило жирное маслянистое пламя. Выдернув клинок из раны, я сделал шаг назад и остановился. Несмотря на мои ожидания, Греншах так и не закричал. Он стоял еще очень долго, и только когда языки красного огня начали опадать, обугленное тело шамана рухнуло на серые камни.

Странно, я искренне радовался этой победе и сохранению в относительной целостности своей демонической шкуры, но... Как мне довелось выяснить уже после своего поступления на службу к Санаде, вид повергнутого врага не доставлял мне никакого особого удовольствия. Обычно это зрелище вообще не вызывало у меня ярких эмоций, но иногда, приходило чувство подобное легкому разочарованию. И рождалось это разочарование от понимания того, что все то, чем был мой враг — его сила, его разум, его способности — исчезло уже навсегда. Но наша реальность не была компьютерной игрой, и в ней нельзя было поставить к себе на службу любого из разбитых врагов. Кого-то, а точнее очень и очень многих, приходилось уничтожать безвозвратно. И делалось это лишь потому, чтобы больше они не могли помешать твоим собственным планам, раз уж так получилось, что их нельзя привлечь, как союзников и соратников, для воплощения этих целей в жизнь. У меня не было личной ненависти и неприязни к клану, которым правили Урбрак и Греншах, несмотря даже на то, сколько невинных жизней унесли в окрестных землях их разбойные набеги. Они были хобгоблинами, существами своего мирозданья, и глупо было бы попрекать их врожденной природой. Просто в какой-то момент наши пути пересеклись, и мне повезло чуть больше. Итог известен, и он не вызывает у меня ни радости, ни сожаления.

Я в последний раз посмотрел на тело шамана и невольно зацепился взглядом за широкие увесистые кусочки металла, оставшиеся на тонких обгоревших пальцах. Несмотря на сильное пламя, медные кольца совершенно не пострадали. Они раскалились докрасна, а на их поверхности проступили кривые белые руны, смысл которых, даже я — баатезу, не смог уловить так сразу. Подумав еще минутку и тихо хмыкнув, я опустился на одно колено и начал аккуратно, но максимально шустро снимать приметную бижутерию с покойного владельца. Искренне надеюсь, что надписи "Собственность Гортхауэра!" ни на одном из этих колечек впоследствии не обнаружится.

Битва за Старую Крепость завершилось примерно в течение часа после моей победы в схватке с Греншахом. Хобгоблины, лишившись своего высшего руководства, и не сумев удержаться на стенах, поспешно отступили в главную цитадель, но и там не смогли как следует закрепиться. Одна за другой сработали все мои тактические задумки, и когда огры главной группы уже штурмовали внутренние ворота Замка с востока, с западной стороны через распахнутые створы во двор вливался серый шевелящийся поток, состоящий из крысюков. Тех сил, которые мертвый вождь бросил для удержания атаки с данного направления, оказалось совершенно недостаточно, и те хобгоблины и варги, кого не сразили мечи и стрелы гноллов, буквально исчезли под живой лавиной из голохвостых грызунов. К тому же, численность гарнизона оказалось на порядок меньше, чем я ожидал, планируя подачу "Рагу". Видимо, после смерти Урбрака между Клыками и Черепами в очередной раз прошли небольшие "трения", заметно облегчившие задачу моим ребятам. Диверсанты Сворка, проникшие в Крепость через подземные залы, тоже внесли свою лепту, и к обеду вся Фугакудзивара была окончательно в наших руках.

Один из крысиных колдунов, получивших в новой формирующейся армии Империи роль полевых медиков, наскоро подлатал мои самые неприятные царапины и ожоги, после чего мне пришлось отправиться внутрь главного комплекса укреплений, получив от Сворка долгожданное известие. Спускаясь вприпрыжку по широким лестницам замка, местами переделанным прежними хозяевами под собственные нужды, я не без удовольствия прислушивался к деловитой суете моих солдат, доносящейся отовсюду. Гноллы и крысы прочесывали Фугакудзивару сверху донизу, заглядывая в каждое помещение и тщательно изучая каждую башню. Огры, разбившись тройками, расположились в наиболее важных местах, патрулировали внешние стены, охраняли обнаруженные склады и запертых по подвалам пленников. Последних, кстати, в особенности женщин, детенышей и рабов набралось изрядно, не меньше трех с половиной тысяч. Бывшие пленники Клыкастых Черепов пока еще не знали о привалившем им счастье, однако и мне торопиться, чтобы порадовать их, было покамест некогда. К тому же, Бураку на сегодняшний день не сможет вместить в себя больше сотни-другой поселенцев, а значит, надо что-то думать. Плюсом к этой проблеме, шел также тот факт, что в кузнях и мастерские Клыкастых, которые достались нам вместе с замком, нужны были рабочие руки. В общем, буду думать, причем, постараюсь головой.

В тюремном каземате крепости, расположенном отдельно от помещений, где содержались рабы, стояла тяжелая затхлая атмосфера, годы не знавшая свежего порыва ветра, и пахло, по меркам обитателей Бездны, просто великолепно. Туда-сюда активно сновали крысюки, а их капитан в компании четырех воинов с грубыми носилками и еще одного хвостатого собрата поджидал меня у дальней открытой камеры.

— Он жив? — перешел я к делу без всяких прелюдий.

— Да, — ответил мне Сворк. — Он жив, но ему серьезно досталось. Это Зейт, он — лекарь, наш старейший и лучший лекарь, — капитан поспешно указал на своего спутника.

Высокий, по меркам своего народа, крысюк, почти не уступавший в этом Сворку, имел черный мех, в котором уже отчетливо были заметны седые волоски. А это значит, что дохтур и вправду был стар. Лет десять, а может и все двенадцать. Еще примечателен был посох, на который колдун опирался. В деревяшке, выточенной из какого-то кривого корня и покрытой зеленой росписью, отчетливо чувствовалась магия. Подобные "игрушки" даже у более развитых народов Проклятых Земель встречались нечасто. Среди тех же шаманов и диких магов, которых перетравил своей магией мэтр Санада в старом форпосте дорожной стражи, только у трех-четырех было с собой нечто подобное. Однако данная штука точно была не из этих трофеев, их огр-маг забрал для своих исследований, но я выпросил "на нужды армии" возврат хотя бы "того, что останется".

— Док, — я обернулся к Зейту и скорчил скорбную мину. — Только скажите мне сразу и без утайки! Его печень и почки еще можно вырезать для последующей пересадки? Он обещал их мне. Честно-честно!

Седой крысюк, которого мое заявление явно огорошило поначалу, пару раз подслеповато сморгнул, но быстро взял себя в лапы.

— Боюсь, мне придется вас огорчить, младший хозяин, — говорил Зейт на общем наречии, причем довольно складно. Это определенно заслуживало внимания, поскольку лекарь не принадлежал к числу тех, кого, например как Сворка, пропустили через ментальную трансфигурацию мэтра Санады. — Внутренние органы человека, включая те, которые вас интересуют, серьезно пострадали. Но я уверен, что со временем мне удастся излечить эти травмы. А вот уже после этого, когда его тело полностью восстановится, можно будет без особого труда изъять...

— Благодарю тебя, Зейт, на этом достаточно, можешь больше не продолжать, — я поспешил прервать крысюка, который, похоже, воспринял мою шутку слишком буквально.

— Как пожелаете, младший хозяин, — отозвался лекарь.

При этом легкая насмешка, проскользнувшая на самой грани, и блеск в бусинках-глазках заклинателя подсказали мне, что с предыдущим выводом я серьезно ошибся. Чувство юмора у Зейта все-таки имелось, но, надо полагать, как и у всякого хорошего медика было оно довольно специфическим.

— Учти, Зейт, если все будет так, как ты обещаешь — получишь от меня именную печеньку. Если же нет — не обижайся потом... Он в сознании?

— Да, он может говорить, — кивнул мне Сворк. — Мы уже хотели забрать его, чтобы...

— Обождите немного, перекинусь с ним парой слов.

И оставив крысюков снаружи, я прошел в камеру, где хобгоблины держали Стэна.

В маленьком помещении, где едва помещался лишь узкий лежак, стояла кромешная тьма. Я без боязни зажег крохотный огонек и подвесил его над постелью, а поскольку резервы мои пока еще даже близко не восстановились, можно было не опасаться, что самодельный светильник внезапно рванет.

Стэн представлял собой довольно грустное зрелище. Лицо парня представляло собой один сплошной кровоподтек, а все тело покрывали множественные повязки. И хотя наложены они были явно мастерски, само их количество откровенно пугало. Но грудь человека периодически вздымалась, дыхание было довольно ровным, и не верить словам Зейта у меня оснований не было.

— Эх, какой был парень, какой был парень! — сложив руки на груди, заголосил я на манер кладбищенской плакальщицы.

Левая половина лица у Стэна была скрыта под компрессом из корпии, но правое веко дрогнуло, и открывшийся синий глаз уставился на меня. А я продолжил делать вид, что ничего не заметил.

— Ну, что за вселенская несправедливость?! В такое время и таких великих людей теряем! — громко всхлипнуть и пустить слезу мне удалось без труда. — Вечная слава! Как героя тебя похороним! И панихиду проведем по-королевски! Заодно, кстати, там и тушку эту употребим, в обжаренном виде под кисло-сладким соусом, — печально вздохнув еще раз, я покосился на Стэна и заглянул ему прямо в глаз, добавив. — Не пропадать же мясцу-то, а?

Раненный хрипло кашлянул, а на его запекшихся губах появилась тень улыбки.

— Вы страшное существо, сударь Шванк, — прошептал Стэн едва различимо.

— Я — демон, — пожал я плечами в ответ. — Положение, как говорится, обязывает.

— Полагаю, да, — согласился мой собеседник. — Но я все равно рад, что вы успели вовремя сюда добраться.

— Меня тоже немало радует, что ты потрудился остаться в живых до нашего появления, — мои слова не таили в себе ни грамма лжи. — К нашей всеобщей удаче, радушные хозяева этого постоялого двора были слишком заняты выяснением отношений между собой, и о тебе некоторое время просто никто не вспоминал.

— Повезло... — прошептал раненный и уставился в потолок.

— Но знаешь, Стэн, как истинный демон, я не могу не воспользоваться удобным моментом и твоим ослабленным состоянием, — во взоре синего глаза, вновь устремленного на меня, появилось заметное напряжение, а чахлое подобие улыбки разом увяло. — Ты прекрасно исполнил порученную роль, и без тебя мы никогда бы не справились с этим делом так просто. Я действительно весьма благодарен тебе за все, что ты сделал. И именно поэтому считаю, что ты заработал право на то, чтобы мой вопрос прозвучал открыто и прямо.

Мой беззаботный оскал уже тоже угас без остатка, а рука сама собой инстинктивно легла на рукоять меча.

— Кто же ты такой, Стэн? И кому ты служишь?

Я намеренно не стал нарушать повисшую вслед за вопросом паузу, давая время моему собеседнику на то, чтобы подумать и собраться с мыслями. Даже если он, прикинув все варианты, и не решится сказать мне правду, то хотя бы соврет красиво. А то я страсть как не люблю, когда лапшу для моих ушей готовят впопыхах.

— Вы все-таки догадались, — прошептал, наконец, израненный бард, снова попытавшись изобразить что-то похожее на ухмылку.

— Не скажу, чтобы это было слишком уж сложно, — хмыкнул я в ответ и привычно почесал когтями под нижней челюстью. — И хватит уже обращаться ко мне во множественном числе, а то мое раздвоение личности может начать прогрессировать.

— Учту, — кашлянул Стэн. — Но в чем...

— В чем ты прокололся? — я перебил парня, видя, что ему по-прежнему сложно нормально разговаривать. — Не обижайся, но это случилось уже в тот момент, когда ты согласился стать добровольцем в моем безумном плане. Если честно, подбор кандидатов был затеян чисто для галочки. Изначально, я предполагал, что добровольцев не будет, зато я смогу выявить тех из жителей Бураку, кто еще тешит себя мыслями о побеге. После чего, мне пришлось бы самому посетить сии шикарные апартаменты, подобрав для такого события подходящие заклятья маскировки или полиморфизма. Но тут вдруг вылез ты. Причем до этого момента, Стэн, ты напротив упорно старался не попадаться лишний раз на глаза мне или моим помощникам.

— Это было слишком... авантюрно, — бард с пониманием едва заметно кивнул.

— Не то слово, — расхохотался я. — Вся первая половина плана с ловушкой для волчьей "кавалерии" была на грани безумия. Ни один человек в здравом уме не пошел бы на такое, если только у него нет каких-то серьезных гарантий. Либо у него должна была быть некая цель, причем настолько важная, что ради нее стоило бы рискнуть здоровьем и жизнью, добровольно отдать себя в руки хобгоблинских заплечных мастеров и скормить им красивую сказочку. После чего молить всех богов и надеяться на то, что удастся дожить до конца всей этой сумасшедшей комбинации, не умерев от ран и не став жертвой вражеской мести, — на то, чтобы сформулировать всю эту мысль на словах у меня ушло гораздо больше времени, чем на раздачу приказов перед недавним штурмом. — В общем, на психа, вроде меня, ты не был похож, а значит, либо точно знал, что все получится, либо очень сильно желал "награду". А именно, личное знакомство с моим руководством.

Для всех существ, оказавшихся под крылом новой Империи, но непосвященных в детали и не бывавших в Кёр-Тэнно, личность того, кто отдает мне приказы, была покрыта завесой тайны. Для дополнительного эффекта, я намеренно, от случая к случаю, упоминал в чужом присутствии абстрактное "руководство" или неких "больших начальников".

— Впрочем, мне кажется, что даже одного пункта было бы недостаточно, а потому в деле, скорее всего, замешаны оба.

— Браво, суда... Шванк, — Стэн снова закашлял. — Твои командиры не ошиблись с выбором доверенного лица.

— О, только вот не надо здесь приторной лести, мэтр бард. Я в иерархии Баатора пока еще стою на достаточно низкой ступени, чтобы иметь иммунитет к подобным вещам. Но и на мою дырявую память тоже не рассчитывай. Что там с ответами на мои вопросы?

— Кха, — Стэн еще раз вздохнул и вновь погрузился в молчание, мой хвост отбил по камням в полу камеры нетерпеливую дробь. — Хорошо, Шванк. Сыграю с тобой без дураков. Ты прав, и прав по обоим пунктам... Меня наняли для того, чтобы разузнать, что творится в том месте, где находится тайная крепость твоего руководства. Я должен был выяснить, что они собой представляют, откуда взялись в Проклятых Землях, какие цели преследуют.

— Неплохая подработка для трактирного барда, — издевательски хмыкнул я.

Стэн снова изобразил свою пародию на улыбку.

— Да, ты прав. Я не совсем обычный бард. Люди нанимают меня для самых разных работ, которые не всегда способны выполнить сами. Я не беру заказов на воровство и убийства, но в том, что касается добычи информация и раскрытия чужих замыслов — это мой хлеб.

— И кто был нанимателем на последней миссии?

— Я не знаю его, — моя крокодилья морда, чуть было, болезненно не скривилась. Я опасался именно такого ответа, но Стэн продолжил говорить, развеяв все мои тревожные ожидания того, что он решит поиграть со мной в "белорусского партизана". — Меня разыскал его человек в одной из таверн Гломстанга почти полгода назад. Переговорщик был весь закутан в одежды, как наемник из южных земель, но я сразу понял, что с ним что-то не так. Посланник оказался механическим конструктом, дорогая заводная игрушка для очень состоятельных магов, которой можно управлять на расстоянии. Фактически, я говорил с нанимателем напрямую, но не было никакой возможности узнать, кто он и откуда. Мне указали место и выдали щедрый задаток. Времени на работу отвели десять месяцев. Что было дальше, ты знаешь...

— Нет, не знаю, — сворачивать эту тему так быстро я не собирался. — Во-первых, откуда взялась эта гениальная идея, проникнуть в наши ряды, оказавшись в рабстве у небольшого гоблинского клана? Во-вторых, с чего это ты так легко сдаешь своего нанимателя?

— По большому счету, мне нечего было сдавать, я действительно ничего не знаю о нем, — Стэн ненадолго прикрыл правый глаз, но продолжил отвечать. — К тому же, он не ставил условий сохранять секретность, если меня расколют, а в список моих "обязательных" услуг при заключении сделки такой момент тоже не входит.

— О, хорошо составленный договор в мелком шрифте не нуждается, — вспомнилась мне одна из поговорок, что была входу у сотрудников Министерства Внешних Связей.

— Именно. Все, что у меня есть — время и место, куда надо принести свиток с добытыми сведениями. Там же будет основная оплата за задание.

— Значит, Гломстанг, — подвел я невольный итог.

— Нет, — внезапно перебил меня Стэн и уже сам усмехнулся. — На карте, что выдал мне медный болванчик, место передачи было отмечено в Проклятых Землях.

— И ты мне его покажешь, — это был не вопрос, а именно констатация неизбежного факта. — Но что там с попаданием в плен? Только не говори, что лопухнулся...

— Ладно, не буду, — согласился бард. — Ты упоминал гарантии, Шванк. Так вот, у меня были гарантии. Я вообще не взялся бы за это дело с самого начала, если бы кое-кто не уверил меня в том, что в итоге все обернется к лучшему.

— И кто же это у нас такой всеведущий? — напрягся я, все еще гадая, какая сила реально стоит за спиной у Стэна.

— Милил, — кашлянул раненый.

— Понятно, — вырвалось у меня "убитым" тоном.

Замечательно! Только Избранников Богов мне тут не хватало для полной каши. А ведь Милил, и вправду, покровительствовал всем этим трубадурам, музыкантам и скоморохам. Стоит ли удивляться, что один из бардов стал исполнителем его высшей воли? Вот только какого архангела понадобилось от Санады (и от меня, соответственно) этой "левой задней руке" великого Огмы, хранителя мировых знаний и мудрости?

— Знаешь, мне не часто, верят, — похоже, моя первая реакция не укрылась от Стэна. — Тем более, сразу. Но это — правда, Великий Поэт присматривает за мной иногда и дает советы.

— И сдать себя в добровольное рабство, а потом залезть на дыбу к хобгоблинам — это тоже он тебе насоветовал? — я скептически прищурился.

— Да, сам процесс был не очень, — согласился бард. — Но результат-то вышел, какой мне и требовался. Если бы не ты, конечно...

— Ладно, ладно, — информация, которую я получил, была не совсем той, что хотелось бы услышать, но отбрасывать ее пока явно не стоило. — Посмотрим, разберемся. В любом случае, без разницы на самом ли деле ты имеешь личную линию связи с Милилом, или у твоей шизофрении просто невероятно развитая интуиция, помноженная на твое личное везение. Пока, ты тот, кому я и мои парни сильно обязаны, а поэтому будешь лечиться и приходить побыстрее в норму. Правда, твои контакты с внешним миром и перемещения, когда ты снова к ним будешь способен самостоятельно, мне придется слегка ограничить. Ну, ты понимаешь, ничего личного, политика организации.

— Я удивился, если бы ты поступил по-иному, — Стэн спокойно кивнул мне в ответ.

— В общем, пока Зейт и остальные будут ставить тебя обратно на ноги, ты побудешь моим почетным гостем в стенах этой милой крепости. А я свяжусь с руководством, и тогда посмотрим, что скажут они на твой счет.

— Пусть так и будет.

Я с подозрением прищурился.

— Ты как-то легко согласился? Выбора я тебе, конечно, не оставлял, но... Вот только не говори, что и по этому поводу Милил дал тебе заранее свой совет!

— Хорошо, — Стэн в ответ тоже хитро прищурился. — Говорить не буду.

А парень-то начинает нравиться мне все больше.

— Смотри мне, доиграешься, герой хобгоблинских подмостков. Вместо кабацких стишков драму придется писать. В трех действиях. С фейерверком в конце!

В одном из обширных залов цитадели меня поджидал Харакал. Полуогр мерил помещение широкими шагами, держа на сгибе левой руки свой шлем, и явно был чем-то встревожен.

— Шванк! — заметив меня, Харакал сразу метнулся навстречу.

— Что ж, порадуйте меня чем-нибудь, мэтр сотник, — оскалился я, демонстрируя старшему офицеру всей имперской армии свои бесчисленные игольчатые клыки.

— Варги, — хмуро бросил в ответ Харакал.

Сказано это было так мрачно, что моя улыбка исчезла сама собой.

— Великий Асмодей, — вздохнул я удрученно. — Ну почему всем так сложно выполнить этот простейший приказ? И что там с этими варгами? Мы же вроде бы перебили последних при штурме? Или нет?

— Мы перебили самцов, — буркнул полуогр. — А самки и детеныши...

— Где они?

— На втором уровне катакомб, там, где находились главные логова. Мы обрушили тайные ходы, которые нам указали крысы, и оставили только один выход. Я выставил стражу, но что делать дальше... Ждем твоего приказа.

— Не будем спешить, — я взъерошил иголки у себя на затылке. — А давай, пойдем-ка для начала глянем на них.

Харакал лишь пожал плечами, как бы намекая на то, что с предложениями старших по званию он спорить не собирается. Миновав череду коридоров, мы вышли под открытое небо, оказавшись на маленькой вымощенной площади внутреннего кольца укреплений. Спуск, который оставили огры, и ведущий в нужную часть подземелий, начинался в подвалах массивной башни, возвышавшейся в дальнем углу двора.

Примечательным элементом пейзажа здесь так же являлся Громгул, сидевший рядом, опершись спиной на стену, и с наслаждением забрасывавший в пасть один за другим большие куски хорошо прожаренного мяса. Полевая кухня, на которой распоряжались кобольды и полугоблины, была развернута прямо рядом на открытом воздухе, так, что за сытость огра-гиганта можно было не беспокоиться. Расплатой за "улучшения" мэтра Санады, которым подвергся Громгул, был невероятно возросший обмен веществ, и в связи с этим, великану постоянно требовались большие объемы белковой пищи. Мы ни за что не смогли бы прокормить этого монстра, если бы не еще одна его новая "модификация", позволявшая ему надолго впадать в полусонное состояние, когда все жизненные процессы замедлялись. Однако стоило Громгулу выйти из спячки и начать активно действовать, как например, во время штурма Фукагудзивары, и голод снова сразу давал о себе знать.

Заметив меня и Харакала, гигант приветливо рыкнул и махнул своей лапищей. После всех трансфигураций внешность Громгула, включая лицо, претерпела некоторые изменения, и сейчас, если бы не темно-синий цвет толстой кожи, он вполне мог бы сойти за настоящего гиганта. Немного уродливого, зубастого и лысого, как колено, но тем не менее. Кстати, в ответ на мои осторожные вопросы, мэтр Санада подтвердил, что на последнем этапе использовал в отношении Громгула свои познания в химерологии и порошковые образцы, полученные из костей и мускулов холмовых великанов. Но, так или иначе, на умственных способностях нашей ходячей осадной башни это не отразилось никоим образом, к вящей радости Харакала и прочих огров. Видимо, не зря я тогда несколько раз намекнул боссу, что его новые солдаты испытывают к здоровяку чувство привязанности, считая его своим другом и бывшим соплеменником.

Спускаясь вновь по узким коридорам, я оценил выбор Харакала на "отлично". Не знаю, что представляли собой другие ходы, но этот был достаточно узким и извилистым, чтобы надежно сдержать любую попытку варгов прорваться наружу. Для того чтобы наглухо "закупорить" коридор в любом месте, хватило бы всего двух огров с щитами. Харакал же расставил на всем протяжении пути не меньше десятка подобных "постов".

В небольшой комнатушке в самом конце возле опущенной железной решетки при свете нескольких факелов дежурило еще пятеро огров и десяток гноллов с луками наизготовку. В темноте за переплетением металлических полос угадывалось активное шевеление и слышалось множество звуков.

— Это выход в большой зал, к нему примыкают еще не меньше полутора дюжин малых, — разъяснил мне сотник-полуогр. — Прямо за решеткой находится площадка, к которой ведут три расходящихся лестницы, высота там небольшая, а внизу собрались самые сильные самки варгов.

— Понятно, — пока мы шли, я не прекращал думать о том, как следует поступить с такими пленниками и, похоже, настало время принять решение.

Конечно, никто не мешал мне устроить очередную бойню, и ни мэтр Санада, ни кто-либо еще из моих соратников ни слова бы мне не сказал на такое. Но жадность, в свое время сгубившая многих, была моей старой подругой. Ведь считанные единицы за счет этого же смертного греха заметно возвысились. Так почему бы мне в очередной раз не проверить, не вхожу ли и я в число этих везунчиков.

— Откройте и приготовьтесь, — отдал я команду. — Пойду, пообщаюсь с электоратом. Но, если что, сразу закрывайте обратно. И не считайте меня коммунистом!

Миновав арочный свод, я оказался на упомянутой Харакалом площадке. К темноте я уже попривык, и потому сумел разглядеть огромное свободное пространство перед собой, по площади не менее двух футбольных полей. Но главным здесь были не размеры зала, а те сотни пар алых, пылающих злобой глаз, что уставились на меня из мрака, стоило только мне оставить решетку у себя за спиной. Глухое рычание множества голосов раздалось под терявшимися во мраке сводами незамедлительно.

Громко кашлянув, я принял горделивую позу и обратился к неблагодарной публике.

— Так! Отставить рычание и зубоскальство! Слушать меня внимательно, заготовки под одеяла и зимние меховые плащи! С вашими приятелями хобгоблинами мы расправились, и многих из вашего племени тоже убили. Поэтому, сами понимаете, захотим — и вас тут всех перебьем. Даже драться не будем. Обрушим своды верхнего яруса катакомб вам на головы и всё! — после этих слов окончательно стихли отголоски рычания даже самых упертых и озлобленных варгов. На это я и рассчитывал, все-таки эти твари действительно очень умные существа, совсем не по-звериному. — Поэтому выйти отсюда живыми для вас, клыкастые леди и их лобастые отпрыски, возможно только в одном-единственном случае. Если мы с вами подружимся, — намек в моей интонации был кристально ясен, а само предложение, в принципе, было вполне в духе болотных традиций.

Обитатели топей редко вырезали побежденное племя под ноль. Во всяком случае, жизнь женщинам схожего вида и совсем мелким детенышам сохраняли почти всегда. А если у клана или племени было достаточно пищи, чтобы взрастить себе новых рабов, то тогда сохраняли жизнь и тем, кто постарше.

— Обещаю, что условия будут не хуже, чем при ваших старых союзниках. Кого дать в пару тем вашим самцам, что будут участвовать в битвах, когда подрастут, у меня найдется. А битв и крови в ближайшее время я вам обещаю изрядно. Но взамен на кормежку и сухое место для ночлега вам придется соблюдать наши правила. Вроде бы все... Ах да, еще у нас есть классные заклинания против блох и прочих паразитов. Все мои гноллы им сейчас пользуются, жалоб не было. Поэтому если согласитесь, то каждому по такой магической защите и по красивому шипастому ошейнику гарантирую!

Я замолчал, настороженно прислушиваясь к шевелению внизу. Похоже, что варгам для обмена мнениями, если это вообще был он, достаточно было лишь взглядов. Наконец, я отчетливо увидел силуэт крупного зверя, приблизившегося к подножию лестницы, и начавшего подниматься ко мне наверх. Нащупав на всякий случай пальцами рукоять меча, я принялся ожидать.

Крупная волчица с седыми подпалинами на морде оказалась на площадке и замерла прямо напротив меня, не сводя своих налитых кровью глаз с моей закаменевшей физиономии. Ростом в холке зверюга мне ничуть не уступала, а по весу превосходила, наверное, не меньше чем втрое, и это, несмотря, на мои доспехи и крылья. Втянув с силой воздух черным кожистым носом, матриарх варгов опустилась на задние лапы, а затем церемонно склонила вниз свою лобастую голову. Причем, проделано это было с такой царственной важностью, изяществом и грацией, что я на пару мгновений впал в легкий ступор. Ничего себе манеры у этих хобгоблинских "коников"! Надо, надо будет попытать босса, на тему "откуда есть пошли эти милые зверушки на земли атарской"...

Обратно в цитадель я возвращался в изрядно приподнятом настроении, и даже начал что-то насвистывать себе под нос.

— Неужели у нас все и вправду так хорошо? — заметив мое состояние, с поддевкой спросил Харакал, идущий рядом.

— Крепость взяли, Стэна спасли, потери минимальные, перспективы шикарные, командир у вас — сущий гений, — я надменно покосился на полуогра. — И к тому же, у нашего особого строительного батальона появилась реальная возможность обзавестись в скором времени надежной тягловой скотиной, и вообще перевестись из пехоты в кавалерию. Мало?

— А "много" в таких делах не бывает, — хрипло рассмеялся Харакал.

— Не торопись, мой друг, умный дракон тем и отличается от дракона правильного, что не выжигает сразу земли вокруг и не стаскивает к себе в логово все богатства. Умный дракон свергает местного владетеля, проводит налоговую реформу и снижает пошлины на малые предприятия. И уже только после этого учреждает солидную награду за голову каждого залетного драконоборца.

* * *

Глава 11

Народная мудрость гласит, что один переезд равен двум пожарам. И если уж брать эту присказку за некий абсолютный эталон, то можно было с гордостью признать, что смена жилых помещений Кёр-Тэнно на казармы Фугакудзивары прошла для маленькой армии мэтра Санады без каких-либо особых трудностей. Потери ограничились поломкой трех колесных осей в войсковых повозках, которые в последние недели активно строились на подворьях Бураку по образцу караванных "телег" гломстангских коммерсантов, и парой чиновничьих хобгоблинских голов, чьи владельцы по старой памяти решили "потерять" в пути немного довольствия. Как сказал по поводу последних Заграх, который, разумеется, больше всех радовался тому, что я со своими "солдатиками" сваливаю из его епархии:

— Ну что за дегенераты? Даже украсть по-умному не смогли!

И я с ним, в принципе, был полностью согласен. Вот Зейт, например, со своим отрядом полевых хирургов и травников проявил куда большую изобретательность, когда из-за "случайного возгорания" вынес четверть алхимического хранилища со складского уровня под лабораториями башни. И совсем неважно, что буквально за час до этого крысиный лекарь имел продолжительную беседу с одним баатезу, который расстроено жаловался ему на будущую нехватку того самого "химсырья" на будущей военной базе. А пару баек в конце о том, как любят списывать излишки всяких материалов интенданты Баатора, я рассказал Зейту просто для поднятия настроения и без всякого злого умысла. Честное спинагонское слово! Да, чтоб у меня копыта отвалились, если я вру!

Всех остальных необходимых ресурсов, за исключение уже упомянутого алхимического добра, в Фугакудзиваре было в избытке. Склады и подвалы Клыкастых Черепов пускай и не были забиты под завязку, но хобгоблины всегда были парнями обстоятельными и запасливыми. По вопросам съестных припасов ситуация была просто превосходной. В сухих хранилищах крепости было вдосталь вяленного и сушеного мяса самого разного происхождения, грибов, болотной ягоды, здоровенных пластов самодельного хлеба, напоминавших мне гигантские лаваши, пузатых глиняных бутылей со всевозможными видами браги и, конечно, бочонков с пивом, добытых в лихих набегах и при нападениях на караваны. С учетом поднимающегося сельского хозяйства в других поселениях мини-Империи, а также двух замковых коптилен, доставшихся нам почти в нетронутом виде, и хлебопекарни с полутысячей мешков муки грубого помола, этого должно было хватить надолго даже для сотни огров и всех остальных весьма прожорливых бойцов.

Склады при "производственных цехах" Фугакудзивары тоже не пустовали. Примитивные ткацкие станки, плотницкие мастерские и кузни, где в основном трудились рабы, готовы были приступить к работе в любое время, чем, собственно, я сразу и отдал распоряжение в них заниматься. На Кёр-Тэнно, таким образом, оставались лишь функции по снабжению нас артефактным оружием и доспехами, а также всяким эксклюзивом типа расшитых нарядов от пауков-ткачей и "костяного" фарфора из гончарного цеха для нужд нового коменданта Старой Крепости.

С недобровольными работниками клана Клыкастых Черепов, после того как всех пленников отмыли, накормили, переодели и, кого потребовалось, подлечили, было проведено краткое "политзанятие", на котором я донес до них те же мысли и варианты развития событий, которые в свое время встали перед нынешними жителями Бураку. Кстати, часть из них, в основном дварфы и гномы, была перемещена мною сюда же в бывший Костяной Замок. То, что попытки бежать из крепости начнут происходить в ближайшее время и будут постоянными, я не сомневался, но надеялся, что общение со "старожилами" прилично снизит эту тенденцию. В конце концов, условия проживания, которые предлагались бывшим рабам под властью спинагона Шванка, были на несколько порядков комфортнее, чем при вожде Урбраке. Ну и полную амнистию, а также свободный уход по прошествии определенного времени, я опять же всем пообещал, причем без всякого обмана. Как только Империя замахнется на Гломстанг, а она на него обязательно замахнется, то скрываться дальше у нас уже не получится, а значит, больше не нужно будет бояться утечек информации. Что касается дешевой рабочей силы, то после падения города это тоже не должно было быть проблемой.

Впрочем, у меня и без этого пока сложился явный переизбыток свободных рук. Все свободные бригады нашей "посошной рати" были переброшены на перестройку и ремонт Фугакудзивары. Однако, при этом, если судить по докладам от моих наместников-помощников, темпы проведения дорожных работ, возведения сельских объектов и прочие процессы, налаженные в Сато и остальных поселениях, ничуть не сбавили скоростей. С одной стороны, как я понимаю, "освобожденный пролетариат" за эти полгода уже окончательно оклемался, отъелся и набрался опыта в подобных делах, с другой — возросла лояльность, а вместе с ней и эффективность труда оставшихся работников. В каждой из трех деревенек даже появилось что-то типа таверны, а в мою крохотную канцелярию, также переехавшую в Старую Крепость, стали вдруг поступать первые заявки на вступление в "стройбат" или получение чиновничьей должности от представителей человеческого вида. Проверялись подобные обращения, разумеется, крайне тщательно, и контрразведка Сворка трудилась, не покладая лап, но общие наметившиеся тенденции определенно были положительными и очень мне нравились. А мэтру Санаде, по счастью, на всю эту возню было по-прежнему начхать с верхушки самой высокой скалы, какая только имелась на всем хребте Огрских гор.

На полное обустройство крепости по моим прикидкам должно было уйти не меньше двух недель. Чтобы привести в порядок обсыпавшиеся лестницы, заменить гнилые перекрытия, восстановить стены, бастионы и ворота, выломанные Громгулом, а также избавиться от многочисленных и довольно пахучих куч мусора отводилось дней десять. Все остальное планировалось с запасом на прочие мелкие нюансы. И, пока шли все эти процессы, я щедро отпустил в отгулы самых отличившихся при штурме огров и гноллов, а также разослал во все стороны "в свободное плавание" разведчиков, отправившихся изучать территорию в поисках опасностей и потенциальных рекрутов, после чего принялся устраиваться в покоях бывшего хобгоблинского вождя. Большую часть того, что нашлось в покоях верховного шамана и его погибших учеников, затребовал себе Санада. Ничего другого интересного там, кроме дюжины простеньких магических ловушек, я не нашел, а тщательное обследование, проведенное бойцами Сворка и Зейта, это лишь подтвердило. Но зато трофейные кольца покойного Греншаха остались при мне и были подвергнуты глубокому исследованию по методике академика Тыка.

По итогам трех дней я полностью разобрался со всеми восемью полосками металла, что оказались в моем распоряжении, отделавшись лишь слегка оцарапанным хвостом и легкой бессонницей. Пять колец шамана не представляли собой ничего большего, чем обычные магические "фокусирующие аккумуляторы". Учитывая мои довольно-таки хаотические проявления волшбы, такие "костыли" были явно не лишними. Самое легкое кольцо, при проверке оказавшееся вырезанным из цельной кости, заключало в себе простенький магический щит, заряжавшийся от обычного ношения на пальце владельца-волшебника и способный остановить дюжину стрел либо огненный шар среднего качества. После чего колечку требовалась очередная перезарядка в течение пары суток. В общем, обычная гоблинская бижутерия для не самого крутого шамана. Но у меня и такого не было, а потому от такого трофея я отказываться не стал.

Круче всего были две последние "гайки", медные, покрытые вязью травяного орнамента и украшенные непрозрачными красными лалами. Не знаю, где их раздобыл Греншах, но это явно не была работа хобгоблинов или других обитателей болотного края. Одно кольцо начинало слегка светиться, стоило только его носителю получить хотя бы одну серьезную царапину. Кожу вокруг раны тут же начинало покалывать, кровотечение прекращалось, и запускались процессы ускоренной регенерации. Правда, далеко не такой ускоренной, как хотелось бы. Чтобы вылечить мои ожоги, полученные в драке с Греншахом, у артефакта ушла целая ночь. Зато, данное кольцо, похоже, не нуждалось в подпитке и работало четко в "стационарном" режиме.

Свойства второго кольца из изящной парочки так просто раскрываться не пожелали, и мне пришлось промучиться с ним почти трое суток, так и не добившись результатов. Перебрав большую часть своего матерного словаря на тему синонимов к слову "круг", я решил чуть-чуть развеяться и провести небольшую ревизию в замке, в результате чего оказался в подвале, где Зейт как раз занимался распределением по полкам и ящикам "сгоревших" запасов Кёр-Тэнно. И стоило мне только подойти к тем стеллажам, на которых хранились бутыли с отравой, связки ядовитых трав и прочих милых кореньев, как колечко начало слабо светиться и отдавать мне в палец небольшим электрическим разрядом. Учитывая, что мой врожденный иммунитет к подобным вещам уже изначально был на довольно высоком уровне, я, не задумываясь, презентовал артефакт главе хвостатых медиков. Он у нас все-таки дохтур, ему нужнее. А то с хорошей диагностической аппаратурой у нас пока в армии явный напряг. Подумав на эту тему еще немного, я вернулся к себе в свой новый кабинет и принялся составлять докладную записку начальству. В том, что у огров-магов были в ходу игрушки подобные этому кольцу, я не сомневался, а потому на имя мэтра Санады был отправлен запрос: как быстро можно будет оснастить такими штуками, как минимум, весь офицерский состав, а в идеале каждого лекаря и десятника. Травить мою армию пока никто не пробовал, и желудки у тех же огров, считай, луженные, но совсем сбрасывать со счетов хорошо известную тактику ослабления вражеских войск такими вот "не боевыми" потерями явно не стоило.

Саму записку, щедро сдобренную устными комментариями, я вручил Санаде уже через несколько дней, когда довелось заглянуть в Кёр-Тэнно. Правда, визит мой был нанесен совсем по иному вопросу, но одно другому не мешало. А вот срочно делать крылья и ноги от пылающего праведным гневом Заграха, поджидавшего меня в засаде за дверями хозяйского кабинета, пришлось в режиме максимально приближенном к боевому. Может быть, мне только лишь показалось, но, кажется, злобоглаз в мою полную непричастность к ситуации с пожаром на складе отчего-то так и не поверил.

Пара плечистых полугоблинов, игравших роль тюремной стражи и облаченных в доспехи, откованные в крепостных кузницах по установленным "имперским" лекалам, вытянулись при моем появлении по стойке "смирно". Выглядели бойцы в своем новом облачении и с прямыми мечами в ножнах у пояса довольно внушительно и представительно. И уж всяко лучше, чем в своих старых трофейных обносках с зазубренными ятаганами. Сразу видно, что передо мной солдаты настоящей армии, а не дикие болотные варвары. Эх, точно среди моих предков кто-то из прусских генералов затесался.

— Отворяй, служивые, — распорядился я, и один из стражников принялся отпирать мощный кованый засов с большим висячим замком. — Как войду, никого вовнутрь пока не пускать, голоса на той стороне не подслушивать, в щели под дверью не подглядывать!

Пройдя в камеру, я остановился на пороге и осмотрелся. Большая просторная комната, имевшая пару зарешеченных окошек под самым потолком, была довольно сухой и чистой. Хотя это место и находилось в тюремном каземате, прежде здесь пленников не держали, а хранили свое имущество заплечные мастера Клыкастых Черепов. Но качественная уборка быстро превратила этот склад в образцовую камеру для содержания "просто важных" персон. Комнаты для "особо важных" пленников располагались тремя этажами ниже, в самой глубине подземелья.

— Сударь Шванк, — Стэн, сидевший на постели, поднялся ко мне навстречу.

Хотя вид у барда был все еще довольно аховый, а кожа отливала мертвецкой бледностью, выглядел он заметно лучше, чем раньше. Все повязки с лица и рук у парня уже сняли, а остальные следы "гостеприимства" хобгоблинов успешно скрывались под одеждой из серого некрашеного полотна. Этот материал являлся у нас самым распространенным в крепости. И это было понятно, учитывая, что основой текстильной промышленности как у нас, так и у предыдущих хозяев Фугакудзивары, были всегда трофейные тряпки, которые по несколько дней вымачивали в какой-то щелочной дряни и после распускали на нити.

— Сударь? — я оглянулся на закрывшуюся дверь с озадаченным видом. — Нет, Стэн. Это я — Шванк, и я один. Ты принимал лекарства, что дал тебе Зейт? — после долгих тренировок у меня наконец-то стало получаться хмурить с озабоченным видом свои надбровные дуги ничуть не хуже, чем настоящие брови.

— Прости, — усмехнулся Стэн и опустился обратно на койку. — Все время забываю.

— А я тебе и говорю, кушай порошочки нашего мудрого крыса, они и память улучшают, и прыщи выводят, и от запоров помогают одинаково эффективно.

Вообще, как мне пришлось убедиться на собственном опыте, Зейт был настоящим гением в вопросах врачевания, причем не только по меркам своего крысиного племени. Успешно совмещая в своей работе лечебную магию, алхимию и банальную ботанику с анатомией, старый крысюк мог бы дать фору многим и многим профессиональным врачевателям из куда более цивилизованных краев. Причем Зейт с одинаковой сноровкой и ловкостью лечил не только собратьев, но и людей, и хобгоблинов, и гноллов, и даже огров.

Удивительно, что при этом ему было всего тринадцать лет. То есть, для самих крысюков, это был возраст глубокой старости. Во всяком случае, до того как они проходили физ-трансфигурацию в баках мэтра Санады. Но по поводу того, откуда у столь недолго живущего существа вдруг взялся подобный объемный опыт, я некоторое время пребывал в растерянности. Даже вариант с генетической памятью хотел проверить. И оказался не слишком далек от истины. Зейт действительно был потомственным шаманом, причем первенцем, что дало ему возможность последовательно обучаться у своего отца, деда и прадеда. А, кроме того, их голохвостая семейка владела занятным ритуалом магии крови. Стоило только кому-то из старых шаманов преставиться, несмотря на все свои познания в медицине, как младшие сродственники проводили над телом положенные камлания и устраивали роскошный пир с покойным в роли главного блюда, и в результате этого прикладного каннибализма получали частицу знаний и опыта умершего. Учитывая, что каждый крысюк в череде первенцев не только пользовался доставшимся наследством, но и совершенствовал собственное мастерство, а сами пиры-ритуалы случались не реже раза в три-четыре года, то за без малого трехвековую историю семейства Зейт получил уже "на старте" весьма ощутимый багаж. Кстати, старший сын лекаря, его старший внук, старший правнук и так далее, тоже входили в число подчиненных Сворка, и именно усилиями всей этой профессиональной бригады реаниматологов Стэн был поставлен на ноги в такие рекордные сроки. Мэтра Санаду о феноменальной династии я известил давно, но огр-маг отнесся к этому без особого интереса, упомянув что-то об экспериментах в этой области еще во времена старой Империи, об уцелевших подопытных образцах и невозможности применить подобную процедуру к ограм. И этот последний факт, похоже, был для Санады определяющим.

— Верю, верю, — опершись спиной о стену, ответил Стэн.

— Как самочувствие?

— Бывало лучше, — хмыкнул Избранник Милила. — Но слушай, Шванк, давай оставим эту часть беседы на потом. Ты ведь пришел не затем, чтобы справляться о моем здоровье, о котором тебе, наверняка, и так каждый день докладывают мои сиделки?

В серо-голубых глазах блеснула сталь, едва только оказалась затронута эта тема. Но я и не собирался от нее уходить, ведь Стэн был совершенно прав.

— К сожалению, да. Я пока еще слишком занятой баатезу, и слишком низкого ранга к тому же, чтобы позволить себе наносить визиты вежливости больным в середине дня.

— Мне готовиться к худшему? — без особого веселья в голосе уточнил мой собеседник.

— Зависит от того, у кого из нас фантазия лучше развита, — также без искры подшутил я в ответ. — В общем, приятель, говорил я по поводу тебя со своим руководством, на колени падал, в глаза им заглядывал, за руки хватал, в подолы сморкался, и в результате всех этих неимоверных усилий с моей стороны, и да, это намек(!), они приняли решение, что с тобой пока не стоит торопиться.

— Вот как? — удивился Стэн, впрочем, обрадовался при этом тоже довольно искренне.

— Ну, приблизительно...

Рассказывать барду всю правду относительно моей беседы с мэтром Санадой я не то, чтобы боялся, хотя и про соображения безопасности тоже забывать не стоило, а скорее немного стеснялся. Потому как именно это чувство мне приходилось испытывать, когда вспоминал тот диалог...

— ... И, в общем, он вроде бы как нам помог, а с другой стороны — он рупор Милила и все такое, да и вообще неизвестно кем сюда заслан. Но помог хорошо, и рисковал серьезно, — закончил я свое сумбурное описание ситуации с непростым пленником.

— Все? — огр-маг на пару мгновений оторвался от своих записей-расчетов, поглядев на меня с другой стороны стола своим безразличным взглядом.

— А еще он солдатские матерные куплеты знает, полное собрание, шестьсот девять штук.

— Это важная подробность, — сохраняя серьезный вид, кивнул Санада.

— Так и что?

Огр погрузился в раздумья на несколько секунд, затем снова застрочил медным пером по пергаменту и, не глядя на меня, уточнил.

— Понравился что ли?

Я сначала аж подпрыгнул, вонзившись иглами на затылке в спинку стула, а затем вскочил на ноги от возмущения.

— Босс! Да вы... да я... да вы чего?!

Огр-маг приглушенно закашлял, неумело маскируя издевательский смех.

— Ну и шуточки у вас, босс! — поняв, что со стороны руководства это было лишь легкой подначкой, я плюхнулся обратно на сидение и демонстративно надулся. — И вообще, я не из этих, давно могли бы понять. А за такие намеки, кстати, в приличном обществе бьют канделябрами по зубам...

— Подумаешь, чуть-чуть не угадал, — Санада после удачной провокации явно пребывал теперь в самом благостном расположении духа. — Кто ж вас демонов там разберет, что у вас нормально, а что возмутительно...

— Можно подумать, в Империи этого не было.

Санада снова посмотрел на меня через стол.

— Ты свод законов, принятых консулатом прочитал? Я давал его тебе одним из первых.

— Местами, — осторожно протянул я в ответ.

— Тогда проштудируй еще раз седьмой раздел.

— Преступления, совершение которых наказуемо для нарушителя смертью, "невзирая на его звание, чин и иную сословную принадлежность"? — вспомнилось мне.

— Именно, — подтвердил Санада. — А по поводу этого барда...

Я замер, обратившись во слух.

— Избранный Милила, значит...

— Помогавший нам Избранный Милила, — вырвалось у меня напоминание.

— Лично мне... все равно, — выдал огр и снова вернулся к своему трактату.

— Э? — я второй раз за разговор от неожиданности подавился дыханием. — Все равно?

— Поклонение Милилу, хоть и тайное, но имело хождение среди простонародья Империи. Конфликтов с этим божеством у консулата не было, — пояснил волшебник, не отрываясь от выведения столбца из четких иероглифов. — Меня лично этот парень не интересует. Ты его нашел, тебе с ним и разбираться. А вот что касается его нанимателя... Думаю, мне не нужно продолжать?

— По этому пункту нет, — я быстро кивнул. — А со Стэном мне, значит, самому решать?

— Для этого я тебя и нанял, Шванк.

— И что хочу, могу делать? Совсем-совсем?

— Кроме того, что нарушает законы Империи, — не удержался от смешка Санада.

— Я вообще-то о большом гастрольном туре по болотам, — я натянул на свою крокодилью морду маску Вселенской Укоризны.

— Просто предостерегаю на всякий случай.

— Босс, вы меня сегодня пугаете, — нотки печального разочарования в голосе получились идеально. — Сидите в своем пыльном душном кабинете и о всякой фигне думаете. Вышли бы, прогулялись, пару деревень пограничных сожгли. А то прямо не маг-тиран будущего великого государства, возрожденного из пепла истории, а монах-затворник, предавшийся философским изысканиям...

— Шванк, хочешь получить человеческое тело? — оборвал меня Санада.

— В смысле? — уточнил я.

— В самом прямом, — огр явно нехотя остановился и снова глянул на меня. — Ты хочешь, чтобы твое реальное физическое тело смогло принимать человеческий облик? Впрочем, могу предложить на выбор еще хобгоблинский или оркский.

От такого предложения меня как будто приложило киянкой по голове. Нет, мне и мой нынешний облик был вполне по душе, но если удастся его еще больше очеловечить...

— Способность к реальным метаморфозам доступна только высшим баатезу, — осторожно заметил я, с трудом уняв в голосе дрожь.

— Ты уже способен принимать две формы, — напомнил мне огр.

И это было правдой. После физ-трансфигурации я пару раз чисто в экспериментальных целях возвращался к своему изначальному виду, но тот облик заметно проигрывал новому и не только по размерам.

— Так хочешь или нет?

— Хочу, — сглотнул я.

— Тогда не мешай мне работать! — вдруг резко рявкнул Санада. — Привязался он тут ко мне со своим Милилом...

Я к этому моменту уже был где-то в дверях.

— Босс, трудитесь, трудитесь, трудитесь! Эта ваша работа очень важна для всех нас! Ну, не смею вас больше отвлекать! Если что зовите, а я пока со смирением и усердием побегу ковать клинок вашей великой Империи! Во славу мудрейшего мэтра Санады, исполнителя всех тайных мечтаний!

В итоге, удивляться безразличию хозяина Кёр-Тэнно к дальнейшей судьбе Избранника Милила и думать об этом, мне пришлось по дороге обратно в Фугакудзивара. И ничего толкового, кроме того, что уже было у меня до разговора с огром, я так и не надумал.

— И что теперь? — несмотря на вроде радостную новость, Стэн оставался реалистом.

— Теперь, ты по-прежнему сидишь тут и лечишься дальше, — прянув крыльями, я почесал когтями под нижней челюстью. — А я пока, так уж и быть, займусь вопросами твоей окончательной реабилитации.

Пока в замке шли ремонтные работы и прочие армейские приготовления, у меня как раз оставалось время, чтобы поискать нанимателя Стэна в указанном бардом районе Атара. И я очень надеялся на то, что парень мне действительно нигде не соврал.

* * *

От изящной дозорной башни, в давние времена возвышавшейся над дорожной заставой, к нынешнему дню уцелел лишь потрескавшийся фундамент да осыпавшиеся "зубья" из замшелых слежавшихся кирпичей. От остальных построек не осталось и этого. Проклятые болота давно уже жадно затянули в свое ненасытное нутро очередное напоминание о той цивилизации, что когда-то правила и процветала в этих местах. И каждый раз, натыкаясь на очередное подобное напоминание, я испытывал смесь грусти и любопытства. Печально было видеть, что могучее и развитое государство, так легко сломившись перед природой и временем, кануло в лету, оставив после себя лишь редкие реликты, вроде мэтра Санады. Но с другой стороны, пытаться поверить в то, что все это было следствием несчастного случая и никем не предугаданного катаклизма, мне было все более и более сложно. Мой начальник не спешил делиться знаниями о тех временах, а книги и свитки, которые попадались мне в башне, были либо написаны до падения Империи, либо самим Санадой, собиравшим и систематизировавшим как свои собственные мысли, так и ту информацию, что по крохам добывали соглядатаи огра-мага последнюю пару-тройку веков. Но ничего страшного, когда это было необходимо, я умел быть дотошным и терпеливым.

Впрочем, не всегда моего терпения хватало на то, чтобы выдержать столкновение с новой трудностью, что подкидывала мне злодейка Судьба. Как, например, сейчас. Маслянистый пот градом катил из-под острых шипов по моей спине и скошенному лбу, но сдаваться было нельзя! Одна оплошность, и все будет потеряно, а чаша весов, что долгое время отмеряла противостояние двух равных сил, неумолимо склонится на сторону моего противника. Собрав остатки сил, я призвал на помощь всю свою могучую волю и заскрипел зубами от напряжения. Но миновала секунда, затем другая, и, не выдержав больше, мои веки на какое-то мановение дрогнули, прикрывая зудящие глаза.

— А-а-а! Ну, нет, это вообще неинтересно! — замахал я руками и крыльями, в то время как Снейк, сидевший напротив, растянул свои змеиные губы в довольной улыбке. — Мы в неравных условиях уже изначально. Играть с вами в "гляделки" еще бессмысленнее, чем в "молчанку"! Лучше давай, что-нибудь более... равновесное. Может, в "города"?

Змееморф тихо шикнул и неподражаемо скривился, демонстрируя мне весь свой скепсис в ответ на подобное предложение.

— Да ладно, — сдаваться так просто я не собирался. — Я тебе даже фору дам. В три ошибки! И можешь первым начать! Вот.

Страж Кёр-Тэнно издал свое подобие смешка и снова отрицательно покачал головой.

— Нет, чтоб сделать начальству приятное, — ворчливо вырвалось у меня в ответ. — Совсем не цените свое руководство. Где пламенная забота? Где теплое отношение? Где горячая искра скрытого восхищения в сердце? А, — махнув лапой, я взлохматил шипы на затылке, — одно слово, точнее два: холоднокровные твари. В прямом и переносном смысле, кстати.

Снейк лишь еще громче зашипел-рассмеялся, но тут же смолк и обернулся, уже держа обе кисти на рукоятях своих клинков. Через стену, лишь слегка шурша чешуей по темному мху, в развалины вполз Аспид, тут же давая понять мне знаками, что разведчики возвратились. Десяток крысюков в этот район я заслал еще неделю назад в рамках общей программы по сбору дополнительной информации об Атаре с тех пор, как зона интересов Империи в нем значительно расширилась. Изначально, это должно было быть банальным прочесывание и изучением территории, но потом возникла ситуация со Стэном. В общем, теперь мне нужен был подробный доклад из первых рук.

Небольшой отряд крыс уже вскоре появился следом змееморфом. Облаченные в легкие доспехи из дубленой кожи и тусклых металлических пластин, разведчики также были экипированы длинными кинжалами и целым набором крючьев, тросов и прочих полезных мелочей. Навыки крысюков в вопросах залезания куда угодно были довольно велики и сами по себе, но дополнительная помощь, по моему мнению, никогда не бывала лишней. Кроме того, каждый из подчиненных Сворка имел при себе удобный плащ, достаточно затасканный и извалянный в болотной грязи, чтобы служить отличнейшим камуфляжем.

— Вурс, — я без труда узнал сержанта, поставленного руководить этим отрядом, по желтому клыку, торчащему из-под верхней губы справа, и "оборванному" уху. — Чем порадуешь?

— Ваши приказания исполнены, младший хозяин Шванк, — крысюк выскочил на пару шагов вперед из столпившейся кучки собратьев, которые на полностью открытом пространстве чувствовали себя не слишком комфортно.

Но беспокоиться бойцам было не о чем. Вокруг места встречи я еще заранее расставил сигнальные "маячки" из черепушек, а Снейк сразу сменил Аспида на посту, как только тот привел ко мне разведку.

— Мы обошли все отмеченные вами земли, — Вурс извлек из-под плаща тонкий деревянный тубус, внутри которого хранилась карта местности, где его отряд "проводил изыскания". В случае непредвиденных обстоятельств, сержант должен был успеть карту уничтожить, и для облегчения этой задачи изначальный документ делался из рисовой бумаги, большие запасы которых имелись в башне мэтра Санады. — Один из воинов пропал, но остальные целы. Логова чудовищ и стоянки племен, что мы нашли, обозначены, как обычно...

— Это все замечательно, но меня интересует немного другое, — перебил я сержанта.

Крысюк тут же навострил уши и вопросительно вытянул морду. Вурс, как и Сворк, был из самого первого поколения, прошедшего через "экспериментальные процедуры", и потому изначально соображал уже на порядок лучше большинства своих собратьев. Поэтому, мне было достаточно скосить многозначительный взгляд на остальных разведчиков, и сержант тут же крутнулся на месте, отдавая им команду рассредоточиться вокруг развалин и вести наблюдение. В молчании Аспида относительно нашей беседы с Вурсом я по понятным причинам не сомневался.

— Что-нибудь не совсем обычное, особенно где-то в этой части, никому не попадалось? — я обрисовал когтем на расстеленной перед нами карте "северный участок".

Именно на этой территории находилось место с тайником, которое было указано Стэном.

— Нет, младший хозяин, — ответил Вурс, едва не обнюхав бумагу. — Здесь нет, но, — палец сержанта уткнулся в точку гораздо "западнее". — Вот здесь пропал мой тот самый боец.

Несколько холмов с очередными остатками огрской деревни или большого поместья были довольно типичным местом среди тех, где погибали мои разведчики. Катакомбы с разной живностью и сохранившиеся магические ловушки были непременными атрибутами в этих развалинах. А если сверху силилось какое-то дикое племя, то без полномасштабной акции с привлечением тяжелой пехоты было обычно не обойтись.

— Я отправил еще одного бойца осмотреться и разнюхать вокруг, но внутрь не соваться, — сообщил, тем временем, Вурс. — Возможно, найти следы пропавшего...

— И больше ничего такого?

Столь куцый список вариантов меня решительно не устраивал. С другой стороны, с чего я вообще взял, что место обмена и реальное логово нанимателя будут обязательно где-то рядом? По уму они должны быть как раз как можно дальше друг от друга. Хотя в этом случае, возникает вопрос, почему этот некто просто не мог, например, в очередной раз послать на встречу со Стэном в Гломстанг своего заводного человечка?

— Нет, младший хозяин, — корноухий крысюк, кажется, выглядел слегка расстроенным тем, что не смог мне помочь.

— Ничего, пока и этого хватит, — я сверкнул игольчатой улыбкой и покосился через плечо на Аспида. — Давно мы не бродили втроем по подземельям, а?

Змееморф утвердительно кивнул и демонстративно завел широкие плечи. Не люблю я все эти катакомбы, конечно, но разок можно будет и слазить. Но это исключительно потом. А пока пора привести в действие главный план, заключающийся в том, чтобы оставить в тайнике фальшивое сообщение, а затем проследить, кто за ним придет и куда понесет.

Облазив буквально на брюхе все место вокруг "почтового ящика", представлявшего собой железный ларец с тяжелой плоской крышкой, вкопанный в землю и прикрытый солидным булыжником, я решил отказаться от идеи с закладкой дезы. Ничего магического в самом "контейнере" или поблизости от него не наблюдалось. Следовательно, некой сигнальной системы о том, что "Вам письмо!", скорее всего, у адресата не было. А значит, тайник с некоторой периодичностью кем-то постоянно проверяется. И в этом случае, проще было дождаться "курьера".

Оставлять "куклу", пускай и прилично написанную, было в этой ситуации наоборот, куда опаснее. Если слежка вдруг по каким-то причинам сорвется, то, получив мою "липу", любопытный наниматель Стэна может понять, что о его внимании к Кёр-Тэнно нам стало известно. Дальше же могло случиться все, что угодно. И вообще, не стоит забывать, что только по косвенным признакам, типа "пружинного манекена", мы имеем дело с магом и волшебником не из последних. Кто знает, в чем он еще разбирается, кроме прикладной механики? А так еще даже шанс оставался повторить попытку со слежкой, в случае чего...

Сидеть в соседней бычажине, прикрывшись заклятьем невидимости и "пологом" тишины, издеваясь попутно над пиявками и комарами, которые никак не могли ничего понять, мне и братцам-змеям пришлось почти сутки. В принципе, еще повезло. "Почтальон" вполне мог являться с проверкой один раз в неделю или даже реже. Хотя нет, тут я перегибаю. Стэну за второй частью вознаграждения было велено явиться через три дня после того, как он оставит сообщение, а значит, один раз за двое суток ларчик точно открывали.

Человекообразная фигура, замотанная в рваное тряпье, практически бесшумно появилась у нужного камня и сделала это так неожиданно, что если бы не неустанный дозор Снейка, то я бы точно проворонил этот момент. Сунувшись в пустую шкатулку, "курьер" спешно потрусил обратно, но теперь на некотором отдалении его сопровождала наша троица.

Двигался неизвестный немного странно. В целом, все его движения выглядели вроде бы плавно, но иногда как-то дергано, а если подобрать определение из моей прошлой жизни, то, как при покадровом просмотре. Кроме того, явно скрываясь от посторонних глаз и не желая привлекать к себе внимания, "почтарь" порою выделывал весьма занятные трюки. Например, начинал двигаться на четвереньках или вообще стелился над самой землей, но при этом продолжал двигаться неправдоподобно естественно, а в его четырех конечностях было, похоже, гораздо больше суставов, чем у существ антропоморфного типа. Мне при этом очень хотелось надеяться, что перед нами просто очередной хитрый механизм, а не живое существо. Уж с чего опасения на этот счет пришли ко мне из подсознания баатезу, я понятия не имею.

"Курьер" уверенно двигался в сторону тех самых развалин, а которых я говорил с Вурсом. Откровенно говоря, такой поворот событий меня едва не расстроил. Неужели все было так просто? Или это я окончательно заигрался в параноика-перестраховщика? Но в какой-то момент мироздание все-таки решило сжалиться надо мною, и заводная игрушка, вдруг резко свернула в сторону, уже почти подобравшись к подножию одного из холмов, на котором красовались остовы древних зданий. Погоня продолжилась и завершилась лишь спустя час у неприметной кучки чахлых болотных деревьев.

Остановившись на опушке этого, скорее, кустарника, чем рощицы, "почтальон" принялся возиться с чем-то в земле. Я даже поначалу подумал, что он проверяет еще один схрон для тайной переписки, но к моему удивлению случилось нечто совсем иное. Негромко, но смачно чавкнув, огромный пласт болотного пейзажа, включая все те мелкие деревца и другую растительность, приподнялся в воздух где-то на четверть метра и, проскрежетав чем-то в своем нутре, сдвинулся в сторону. "Курьер", не теряя понапрасну времени, тут же устремился в открывшийся провал, по уходившей вниз металлической лестнице.

Вот на этом месте мне и стоило бы остановиться, отметить место на карте и вернуться с куда более весомыми силами... Но нет, именно в ту секунду какой-то мелкий нехороший спинагон, поселившийся в моем мозгу еще задолго до моего перерождения, дернул меня за хвост, призывая сделать глупый и рискованный шаг. Громадный люк в чье-то скрытое логово только начал закрываться, когда я и безмолвные змееморфы, следовавшие за мной по пятам, проскочили внутрь совершенно незнакомого нам убежище.

Мое зрение быстро адаптировалось даже в кромешной тьме, а потому я успел затормозить Снейка и Аспида до того, как мы на всех парах не врезались в "курьера", стоявшего возле какой-то латунной панели и при помощи пары вентилей, видимо, контролировавшего сам процесс закрытия "двери". Надо сказать, что "тамбур", оказавшийся в конце лестницы, был на удивление мал, так что два змееморфа и один спинагон-переросток занимали в нем почти половину свободного пространства, даже вжавшись всей кучей в противоположную от панели стену.

— Не-ды-ша-ть, — прошептал я по слогам, распластавшись по своим компаньонам настолько плоско, насколько это вообще было возможно.

Наконец, люк окончательно затворился, а наш случайный "швейцар" на пару мгновений оглянулся, давая мне, наконец, возможность рассмотреть свое лицо. Ну, собственно, лица у него и не было. Под изорванным грязным капюшоном, свисавшим лохмотьями, я увидел продолговатую сферу из потемневшего металла. Справа на "лице" была пара отверстий, забранных мелкой сеткой, слева красовалось нечто вроде объектива видеокамеры с крупной толстой линзой. В глубине головы за стеклом тлела крошечная красная искра, заметная, наверно, лишь в полной темноте. Сдвинув своими, похожими на клещи, руками-манипуляторами какой-то рычаг у пола, это чудо стимпанковской мысли потопало в единственный проход, имевшийся рядом с панелью. Наша команда ниндзя-любителей, по-прежнему прикрытая магией, последовала за ним.

Если бы не сооружение на входе, то проходы подземелья, по которым мы шли, ничуть не напоминали обжитые пещеры. За следующую четверть часа мы, по моим прикидкам, отмахали по этим кавернам еще не меньше пары километров и спустились на глубину где-то в семь-восемь метров. Наш "провожатый" больше не пытался скрываться, зато начал шагать намного шустрее. Но, так или иначе, подобные изменения в поведении доказывали наличие у пружинного человечка разума или, как минимум, сложного алгоритма, который его заменял. И допускать ошибок в этой ситуации было нельзя.

Природный зал, размером с футбольной стадион и украшенный сосульками свисающих с потолка сталактитов, открылся вдруг из-за очередного поворота довольно неожиданно. "Самоделкин", не сбавляя скорости, позвякал наискось ко второму выходу, видневшемуся на другой стороне зала где-то в полутораста метрах от нас, а мы, в свою очередь, в уже отработанной манере поспешили следом за "провожатым", чтобы, не приведи Асмодей, не потеряться в этих подземельях. И вот тут-то я и почувствовал, как моя нога зацепилась за какую-то тонкую, но очень жесткую нить.

Залезть почти что в самое сердце вражеского логова и спалиться, сорвав "растяжку"... Обидно, да. Точнее это была не ловушка, а, скорее, сигнальная нить. Потому как, стоило мне только прикоснуться к этой бесцветной и почти прозрачной "паутинке", как прямо у нас над головами вспыхнуло что-то яркое. Наш приятель "Самоделкин" в это мгновение, не оборачиваясь, еще быстрее рванул через зал, а я, Аспид и Снейк шарахнулись к ближайшей стене, прижавшись к прохладному камню. Желтые лучи направленного света, так похожие на те, что создают в ночном небе прожектора, скользили огромными пятнами по залу, "ощупывая" каждый сантиметр. Несколько раз яркое пятно мазнуло и по нашей затихарившейся компании, но ничего так и не случилось. Выходит, мои заклятья, по-прежнему, продолжали работать.

Тем временем, мне удалось рассмотреть источники, выпускавшие эти "поисковые" лучи. Среди сталактитов на потолке, вполне уютно устроившись, расселся целый выводок пауков, размером с откормленного теленка каждый. Но только это тоже были не простые, а очень даже футуристические насекомыши. Полированные шкуры, зубчатые шестерни в местах сочленения лапок, "пучки" стеклянных окуляров и рифленые жвала с заточкой как у гидравлических ножниц — стилистика исполнения, может и не полностью, но во многом была сходной с той, в которой был выполнен наш "провожатый-курьер". Но самое плохое, на мой взгляд, заключалось не в том, что нас засекли, и даже не в том, что я насчитал, по меньшей мере, десяток механических пауков. Хуже всего была большая клякса некого липкого вещества, которая красовалась на том месте, где я совершил свою роковую ошибку. Увернуться от этого подарка я успел еле-еле, еще даже не заметив, кто именно ее в меня запустил, но если эти механоиды будут и дальше реагировать на любое прикосновение к своей паутине столь оперативно, то нам не поможет даже тот факт, что они нас не видят и не слышат.

Играть в безрассудные игры дальше мне что-то совсем расхотелось, и я быстро сделал знак змееморфам в сторону выхода, через который мы в этот зал попали. Ребята согласно кивнули, но прежде, чем мы попытались выбраться из этой западни, пара пауков, что сидела ближе всех к нужному нам коридору, шустро перебирая лапами, сползла вниз, закрыв проход своими телами. Мда... Автоматизированные и самообучающиеся системы безопасности, какая прелесть. Похоже, что теперь, без боя нам не прорваться... Но эти мои размышления были тут же нарушены новыми появившимися участниками событий.

С лязгом и грохотом в зал, с немалым трудом пролезая через узковатый для них проем, вползли две новых машины, превышавшие по размерам тех же пауков не менее чем втрое. Громадные скорпионы, чья шкура была выполнена из толстой вороненой стали, обладали массивными клешнями и, судя по виду, очень острыми и длинными лезвиями-шипами на гибких сегментарных хвостах. Замерев на другом конце каверны, механизмы повели из стороны в сторону плоскими головами, видимо, пытаясь отыскать ту цель, разобраться с которой их и сюда и прислали, но, не обнаружив противника, замерли как вкопанные.

Облегченно выдыхать в этой ситуации с моей стороны было самой большой ошибкой. Автоматоны о том, как найти невидимого врага, рассуждали недолго. Широко раскинув клешни, железяки просто ломанулись через зал, как бы сгребая все у себя на пути, а для пущего эффекта выпустив из-под своих панцирей целый рой какой-то жужжащей мелочи.

— Да имейте вы совесть! — вырвалось у меня, и поскольку скрываться под заклятьем больше не было никакого смысла, то в следующую секунду в потолок полетел небольшой сгусток багрового огня.

Не знаю, насколько сильно мне удалось повредить засевших на потолке вражин, но ни один комок липкой субстанции, выпущенный в ответ, даже близко не вляпался рядом со мной. С другой стороны, мое заклятье тоже было едва ли в треть силы от максимального, потому как, плевать на железки, но себя и змеенышей я зажаривать живьем не собирался. А уже через мгновение на нас налетели скорпионы и сопровождавший их рой.

Отмахиваясь от жужжащей тучи своей катаной, чье лезвие осталось объято пламенем, я с некоторым удивлением рассмотрел, что атакуют меня не какие-нибудь там механические осы или жуки-навозники, а нечто куда более занятное. Наверное, так могли бы выглядеть феи или сильфы, если бы они существовали в этом мире, насчет чего я не был точно уверен. Только в данном конкурентном случае, это были очень злобные и агрессивные обладатели прозрачных крылышек. А еще у них была толстая хитиновая шкура, длинные гипертрофированные руки-косы, походившие на верхние конечности богомолов, и очень заметные, хоть и крошечные челюсти. Да уж, с такими зубками можно точно не только цветочный нектар употреблять, но чем-то более жестким полакомиться. А едко-зеленые капельки какой-то жидкости на лапках-серпах мне тоже совсем не понравились, и что-то моему чувству самосохранения было в этой ситуации уже плевать на всякие демонические иммунитеты и прочее.

Пока я вертелся бешеным волчком, изображая из себя огромную антимоскитную лампу с соответствующим поражающим эффектом, скорпионы добрались до Снейка и Аспида. И, наверное, если в их механических мозгах вообще была предусмотрена такая функция, здоровенные механоиды сразу же пожалели об этом. Уж что-что, а драться змееморфы умели и любили, как никто другой. Зачарованные мечи стражей Кёр-Тэнно пусть и не совсем играючи, но все же довольно сносно раскалывали внешне несокрушимую броню жуков-автоматов. А если под удар попадало сочленение между пластинами или что-нибудь тонкое, вроде лапы, то эффект был просто отличный. Реакции и скорости, чтобы на равных угнаться за змейками, механическим скорпионам явно не хватало, но они, как умели, пытались восполнить это за счет своих размеров и силы ударов.

Первое очко в бою осталось за нашей командой. Одного из вражеских стальных верзил, последовательно лишившегося хвоста и клешни, Аспид оседлал сверху и точным ударом снес железяке большую часть головы. Я совершенно не удивился, если бы автоматон и дальше продолжил сражаться, но, видимо, после такой потери, что-то в его техномагических цепях все-таки замкнуло, и огромный механизм распластался на полу пещеры, периодически содрогаясь и плюясь сгустками горячего пара через дыры в броне.

Несколько "мотыльков" все-таки сумели меня достать, и оставленные ими царапины саднили весьма неприятно. Но гораздо хуже было то, что часть букашек, не гнушаясь, уделяла внимание моим товарищам. На змееморфов, похоже, их отрава действовала куда быстрее и эффективнее. Ничем другим объяснить, почему движения Аспида и его побратима буквально на глазах становились все более и более вялыми, я не мог. Сгусток белесой "шпаклевки", выплюнутый одним из пауков угодил точно в Снейка, как раз в тот момент, когда он вдруг ни с того, ни с сего замер прямо посреди поля боя, как-то отстраненно уставившись в пространство перед собой. Липкая масса целиком прижала змееморфа к полу, оставив на свободе только лишь его длинный хвост. Разогнав вокруг себя "комарье" огненным кольцом, я бросился на помощь Снейку, но сам получил склизкий привет от носившихся по потолку сволочей. Моя правая нога и часть крыла увязли в этой непонятной массе и ни за что не желали больше отрываться.

Аспид, единственный из нашей троицы, кто еще был полностью боеспособен, как раз раскурочил бок уцелевшему скорпиону, оставив в черной броне зияющую дыру, через которую теперь были прекрасно видны покореженные внутренние механизмы. Уйдя от удара хвоста и пригвоздив мечом к полу клешню, потянувшуюся к нему, змееморф уже вскинул руку, чтобы отправить второго боевого механоида следом за первым. И вот тут-то вокруг его запястья и обвилась полупрозрачная толстая нить. Пауки посыпались с потолка, сразу начав наседать на Аспида со всех сторон, и хотя он прикончил не меньше трех, железные паразиты продолжали опутывать его своими сетями, а вокруг продолжали виться в воздухе ядовитые "мотыльки".

Почувствовав, как мне самому на шею легло лассо из "паутины", я резко обернулся и разрубил мечом брюхо многоногому автомату. В отличие от скорпионов, броня пауков лопалась от ударов мечей мэтра Санады, как тонкая жесть, и напавшая на меня железяка тут же повалилась навзничь, беспомощно суча в разнобой длинными лапами. Но еще один паук упал мне прямо на спину всего мгновение спустя и оказался чудовищно тяжелым. На помощь гаду уже спешило несколько товарищей. Безуспешно пытаясь достать хотя бы еще одного, я увидел, как в мою сторону движется рывками покалеченный скорпион. Фигурное жало на конце хвоста метнулось стремительным росчерком и, угодив точно между пластин доспеха, вонзилось в мое плечо. Прежде, чем мир перед моими глазами окончательно потемнел и исчез, я успел ощутить, как через рану в мое тело впрыскивается какая-то дрянь. Мышцы мгновенно налились свинцом и, не в силах больше стоять, я рухнул на пол, а вокруг меня все также активно продолжали сновать пуки. Последним вразумительным ощущением того момента для меня стало чувство, как нечто волочет по земле мое бренное тело, спеленатое по рукам и ногам, куда-то дальше в глубины пещеры.

* * *

Крошечная вспышка света в далекой тьме медленно приобрела угрожающие размеры и, накатившись настоящим солнечным вихрем, пронзила мой несчастный измученный разум тысячами незримых копий. Только два похмелья времен веселой разгильдяйской юности в бытность мою студентом-лицеистом могли бы поспорить по своей отвратности с тем, что я испытывал в первый момент своего пробуждения. Не знаю, чем точно меня накачал этот чертов механический скорпион, но это было точно что-то паленое.

— Ых, — простонал я, пытаясь хоть немного отвернуться от света, но тело мое оказалось намертво зафиксировано в подвешенном положении. — Уберите это... прошу... не будьте последними танарри...

Реакции на мое заявление не последовало, хотя я точно услышал какое-то движение и ощутил чье-то присутствие.

— Ладно, ладно, я все скажу, только выключите проклятую лампу...

— И что же именно ты можешь рассказать? — поинтересовался с легкой толикой интереса мягкий грудной голос без каких-либо четких половых признаков.

— Всё, всё до последнего, — сдался я и, набрав побольше воздуха, выдал скороговоркой. — Пароль на входе "колодец", на выходе — "штангенциркуль". Караулы сменяются в час, в десять, в пятнадцать и в двадцать шесть. Заграха никогда нет на месте с пяти до половины шестого, он пьет чай и читает Бёрнса. Каждую четвертую отливку мы списываем как брак и продаем гоблинам в Гнилых Топях. В моем шкафу есть алтарь Асмодею, но я не фан-бой, я — клинический патриот! Мой любимый персонаж в сериале — Рэинбоу Дэш. У меня аллергия на цитрусы и орехи. И да, печенюшки из общей банки на кухне таскаю я сам! Фух, все! А теперь притушите этого садистского светляка!

Яркость мучавшего меня источника освещения медленно опустилась до отметки "сойдет, раньше было гораздо хуже".

— Интересная реакция, — задумчиво ответил все тот же голос. — Неожиданная...

Я с трудом разлепил глаза и кое-как проморгался, обнаружив себя в паутинном коконе и висящим под потолком. Хорошо, что еще не вверх ногам. Рядом со мной висело еще два "свертка", из которых торчали знакомые хвосты. А прямо передо мной на расстоянии вытянутой руки стоял наш пленитесь и, вероятно, хозяин всего того техномагического зоопарка, с которым мы повстречались.

— Мое почтение, мэтр, — вырвалось у меня, когда я, наконец, понял, кем именно является то огромное существо, которое я видел перед собой. — Меня Шванк зовут, если что.

Массивный огр-маг, чье большое и слегка одутловатое лицо выглядело довольно молодо, имел светлую аквамариновую кожу и небольшие острые рожки, торчавшие над самым лбом. Одеждой ему служил свободный изящно расшитый наряд, отдаленно похожий на те "кимоно", что носил Санада, когда не был занят работой в лаборатории. А еще одним существенным отличием между этим представителем высшей эволюционной ступени развития племени людоедов и моим начальником был их вес. Если брать для сравнения те определения, которые первыми просились у меня на язык, то мой новый знакомый на фоне "подтянутого самурая" Санады выглядел "настоящим бойцом-сумотори". Причем, бойцом профессиональным и выступающим в самой тяжелой категории.

— Добро пожаловать, Шванк, — усмехнулся волшебник. — Вознаграждая твою вежливость, скажу, что мое имя Гэмпай. Однако, ко всем твоим предыдущим ответам я, прежде всего, хочу услышать еще целых два. Где ты раздобыл настоящих змееморфов? — пухлый палец указал на моих связанных спутников, все еще пребывающих без сознания. — И откуда у тебя оказался меч вот с этим моном?

Подаренная Санадой катана выглядела в руках могучего толстяка игрушечным ножиком. Но тот самый гербовый знак на рукояти, о котором шла речь, и на который я еще тогда обратил свое внимание, был с моей нынешней позиции отлично виден.

* * *

Я тряхнул крыльями еще раз, и последние осколки затвердевшей паутины упали на пол и рассыпались в мелкую серую крошку. "Заводные игрушки" Гэмпая, похожие по размеру на гномов и лишенные того, что можно было назвать головами, к этому моменту уже притащили в допросную наше оружие и прочую амуницию, конфискованную при захвате. Змееморфы приняли свои мечи и демонстративно вытащили их из ножен, принявшись изучать катаны с подчеркнуто недоверчивым вниманием. Меня же посетила мысль, что следует выказать большую вежливость, и потому мой меч был сразу убран обратно за пояс, как только хозяин пещерного комплекса протянул мне его рукоятью вперед.

— Весьма удивлен, мэтр Гэмпай, — счел все-таки нужным заметить я, чтобы не разрушать червоточиной сомнений ту доверительную атмосферу, что у нас пока складывалась.

— И чем же именно, Шванк, ты удивлен? — тяжеловесный огр в явно привычной для себя манере сложил пухлые руки на выпирающем вперед животе.

— Вы так быстро поверили мне... Точнее, моему рассказу и объяснению, — надеюсь, мой тон ясно давал понять, что сам бы я к такой белиберде отнесся с немалым скепсисом.

Самое смешное при этом то, что услышал Гэмпай от меня исключительно только одну лишь правду. И о том кто я такой, и о том на кого я работаю, и как сюда попал и всё остальное. Ну, почти всё. Имени Стэна, например, не упоминалось в этом рассказе, равно как и всяких мелких подробностей, типа того, что сейчас государственное образование мэтра Санады уже контролирует значительный кусок болот и ведет торговый обмен с купеческими домами Гломстанга, а войско новой Империи совсем недавно взяло штурмом Старую Крепость.

С одной стороны мой поступок мог бы выглядеть малодушным. Выложить все так сразу пленившему меня волшебнику вроде бы было не лучшим решением, однако имелось два значительных "но". Во-первых, по контракту я был обязан молчать (даже под пытками) только о том, о чем наниматель велел бы мне молчать прямым текстом. В эту область моих знаний попадала пока только конечная цель затеянного мэтром Санадой прожекта. А, во-вторых, вопрос о других ограх-магах, обитавших в Атаре, мы с моим руководством обсудили давно и в деталях. Санада однозначно считал, что, по-хорошему, привлечь на свою сторону и предложить оказать нам помощь в восстановлении Империи, мы должны всем, кого сумеем отыскать, пускай это будут даже те, кого сам мэтр именовал не иначе как "вырожденцы". Критерии отбора ограничивались лишь адекватностью субъектов, а их силы и возможности предполагалось рассматривать уже в последнюю очередь. В любом случае, итоговое слово было за хозяином Кёр-Тэнно. С другого бока, то, что мне пока довелось увидеть и ощутить на собственной шкуре в подземельях Гэмпая производило должное впечатление. Кем бы этот парень ни был, но в его руках были знания и остатки древних имперских технологий, которые он умело использовал, и как верный помощник будущего мага-императора, я просто обязан был попытаться завербовать толстяка в наши ряды. И лучшим в этой ситуации решением, мне показалось, было просто раскрыть ему полную правду. Да, хитрость, коварство и недоверие друг к другу были настолько велики и привычны среди племени людоедов-волшебников, что стали притчей во языцех даже среди них самих еще во времена рассвета павшей цивилизации. Однако Гэмпай почему-то сразу произвел на меня впечатление весьма положительное. Ну, не может быть злобным интриганом и подлым лицемером огр с таким добродушным оскалом и выпестованной любовью к чревоугодию, воплотившейся в его могучих телесах.

Но того, что наш разговор сразу пройдет так гладко, я точно не предполагал.

— Для начала, Шванк, я хочу тебе напомнить, что этот зал, — Гэмпай обвел небольшую пещеру взглядом, — специальное помещение, спроектированное для допросов. И занимался его создание даже не я, а мой дед — большой мастер в этой области. Как-никак, имперским дознавателем работал в самом столичном управлении. Десятки магических механизмов и кристаллов, которыми напичканы эти стены, и в устройстве половины которых я сам не до конца разбираюсь, просто не дали бы тебе соврать. Точнее, они сразу подали бы мне соответствующие сигнал... и простимулировали бы тебя больше так не поступать.

Что-то такое нехорошее промелькнуло в последних словах у мага, и я невольно сглотнул с заметным трудом. Не зря я, выходит, решил быть максимально правдивым. Честность, она всегда вознаграждается, тем или иным образом. И вся эта ситуация была наглядной тому иллюстрацией. Как же сильно я люблю свою интуицию...

— И, кроме того, у меня есть еще и другие косвенные причины, по которым я готов тебе верить, — добавил огр. — В том числе и те, что побудили меня в свое время направить в тот самый район, где находится ставка твоего начальника наемного лазутчика из Гломстанга, — Гэмпай хитро улыбнулся и, не задерживаясь, подтвердил, что обо всем уже догадался. — Полагаю, его провал и стал причиной вашего тут появления. Хотя твое завуалированное "поступление из внешнего источника информации, требующей тщательной проверки" мне тоже понравилось.

Пусть парень и был, вроде бы, молод, но умен и сметлив. Я на его фоне определенно не котировался. Думаю, мэтру Санаде он точно понравится.

— В общем-то, да, — пришлось мне хмыкнуть, вовремя вспомнив в каком месте, мы до сих пор находимся, и, нервно оглядевшись по сторонам, добавить. — Мэтр Гэмпай, а не будет ли наглостью с моей стороны попросить продолжить этот занимательный разговор где-нибудь в более... э-э... располагающей обстановке.

Огр басовито хохотнул, совсем не похоже на свой обычный "бесполый" голос, и указал рукой в сторону выхода. В отличие от Санады, толстяк двигался не так стремительно, но совершал каждое действие ничуть с не меньшим властным достоинством, и это позволяло мне не нестись за волшебником вприпрыжку, как это часто бывало во время "прогулок" с боссом, а просто шагать с собеседником рядом. Аспид и Снейк последовали за нами, как и полдюжины механических уродцев из свиты заклинателя. Кстати, на плечах у огра я давно подметил не меньше десятка тех самых "темных сильфов", о чем и не замедлил задать свой вопрос.

— Мой отец занимался такими вещами и вывел эту породу, — ответил толстый волшебник и протянул руку, позволяя одному из "мотыльков" перелететь на свой оттопыренный палец. — Смышленые и крайне полезные крошки. Правда, у них бешеный метаболизм, а без той особой растительной пищи, что выращивается в оранжереях родителя, они не протянут и пары-тройки часов. Поэтому для разведки и слежения за поверхностью мне приходится прибегать к услугам собственных созданий, — Гэмпай кивнул в сторону механоидов. — Но и они, к сожалению, не автономны, иначе мне и не пришлось бы затевать эту аферу с подсылкой живого агента.

— Но вы все-таки знали о том, к кому обратиться, и вообще о делах в Гломстанге и о том, что творится на болотах? — "невинно" уточнил я в ответ.

— Да, знал, — хитро прищурился огр. — Но раскрывать источники этого знания я, пожалуй, пока воздержусь. Как минимум, до личного знакомства с твоим покровителем.

— Ваше полное право, — мои клыки тускло блеснули в свете крохотных круглых ламп, идущих двумя рядами по обеим стенам коридора.

За это время мы миновали пару ничем не отличающихся друг от друга развилок, и мне так и не довелось увидеть других помещений подземного логова. А потом Гэмпай внезапно вывел меня на узкую террасу, с которой открывался впечатляющий вид. Громадная пещера, простиравшаяся вдаль, насколько хватало глаз, была в высоту не меньше пяти-шести метров. Ее потолок украшали мощные софиты овальной формы, и столпы света, которые они извергали, равномерно покрывали пространство пола, усеянное стеклянными призмами оранжерей и открытыми прямоугольниками-плантациями грибов, растений и даже каких-то карликовых деревьев с убогой листвой. В отдалении я сумел различить блеск двух обширных искусственных прудов и некую постройку, оснащенную водяным колесом, совсем как на картинках со старинными мельницами. Только там обычно, колесо все же бывает деревянным, а тут оно было сделано из какого-то тусклого металла.

Если быть откровенным, вид этого маленького мирка, упрятанного в земном чреве, сразу производил определенное впечатление, причем куда большее, чем все лаборатории мэтра Санады вместе взятые. Замерев на пороге, я невольно засмотрелся на эту картину, и моя реакция не укрылась от хозяина подземелья.

— Тоже работа моего отца, — сказал волшебник с заметной гордостью. — Он любил возиться с растениями и тому подобными вещами. Для него и моего старшего брата это было таким же призванием, как для меня всевозможные механизмы.

— А сейчас ваш почтенный родитель и брат...

Гэмпай, не дав мне договорить, указал на небольшую беседку в "азиатском" стиле, что венчала дальний конец галереи, и мы двинулись в ее сторону.

— Они погибли, — ответил огр. — Лет сорок назад, на нижних уровнях. Ошибка в расчетах, напоролись на газовый карман и предсказуемый результат. Взрыв был настолько сильный, что обвалилась почти четверть всего основного комплекса, а нижние этажи и выводные штольни засыпало полностью. Думаю, отец и Гонэги умерли сразу. В той ситуации им не смогли бы помочь ни магия, ни защитное оборудование. Все ж таки, не стоит забывать, что наш вид не всесилен. Хотя, казалось бы, само положение, в котором нынче находится наш вид, постоянно должно указывать нам на это, буквально, ежесекундно.

Мы добрались до беседки, где, к моему удивлению, уже оказался накрыт небольшой стол, на котором призывно дымился "классический" чайник из имперского фарфора и стояли пиалы с различными сластями. Поскольку дальнейший характер всей предстоящей беседы планировался деловой, то вопросов о "чем-нибудь покрепче" я задавать не стал. Для моих спутников тоже оказались приготовлены места в виде двух гор из подушек, сваленных позади невысокого стула, который предназначался мне.

— А вы здесь вообще неплохо устроились, мэтр Гэмпай, — заметил я, снова оглянувшись на тот роскошный вид, что открывался отсюда на пещерные плантации, и, дожидаясь, пока слуга-механоид разольет по чашкам горячий ароматный напиток.

— Не могу не согласиться, — ответил мне огр. — Хотя в последние годы у меня добавилось работы и осталось меньше времени для собственных нужд. Я — небольшой любитель этого всего, как уже говорил, — волшебник кивнул в сторону панорамного вида. — Но, все же приходится теперь заниматься поддержанием в порядке отцовского наследия. К счастью, удалось довольно легко разработать и смонтировать новую гидропонную систему, но те автоматоны, которых я собрал для регулярного ухода за посадками и сбором урожая, постоянно ломаются. Добыча качественных пластичных металлов в этой местности дело непростое, а после потери практически всех шахт у меня все никак не доходят руки до того, чтобы начать прокладку хотя бы нескольких новых штолен. Большинство запчастей для каждого моего создания приходится изготавливать практически индивидуально, либо ограничиваться переборкой старого хлама, с которым все равно почти всегда приходится проводить обновленный процесс повторного зачарования. После третьего-четвертого цикла в этих случаях о качественной внутренней настройке механизмом говорить уже не приходится совершенно...

— О, — я задумчиво отхлебнул "чаю" из чашки, обдумывая сетования своего собеседника. — В таком случае, я, наверное, смогу вас порадовать. У нас материалов для подобной работы в избытке. А, кроме того, приношу свои запоздалые извинения за то, что мы малость покурочили некоторые ваши машины.

— В конце концов, для подобной работы они и были созданы, — отмахнулся огр-маг, чья легкость в отношении к подобным вещам начинала мне нравиться. — Но определенную компенсацию за их неисправность я с тебя возместить не забуду, можешь не волноваться.

— Как можно, — мне без труда удалось вернуть толстяку его издевательскую улыбку. — Я сделал бы все возможное со своей стороны, чтобы смягчить произошедшее. Хотя бы в благодарность за то, что ваши милые жучки-паучки с самого начала пытались взять нас живьем, а не убить на месте.

— Если уж кто-то сумел забраться в твое потайное логово, то глупо не попытаться взять его в плен, чтобы узнать, зачем он это собственно сделал, — волшебник явно остался доволен моим ответом. — Так учил нас отец, а его наш дед.

— Он был мудрым работником имперского сыска.

— Других на этой службе и не держали. Только, благодаря его предусмотрительности, наша семья вообще смогла уцелеть в то страшное время. Полагаю, ты видел развалины там, наверху, — Гэмпай ткнул пальцем куда-то в сторону потолка беседки. — Все, что осталось от родовой усадьбы, полученной еще моим прапрадедом от одного из консулов-основателей. Тогда под ней было лишь несколько залов и коридоров, не то, что сейчас. Но дед, будто предчувствовал катастрофу, и собрал здесь необходимые запасы, средства и ту огромную библиотеку, по которой впоследствии и учил нас с братом отец. Жаль, что ничего из этого дед так и не увидел. Падение Империи сломало его морально. Это все случилось еще задолго до моего рождения, но, по словам отца, он буквально высох и состарился внешне за пару лет. Его разум начал меркнуть, а потом...

Огр печально вздохнул и одним глотком осушил свою чашку подстывшего зелья. Я все это время лишь, молча и вежливо, слушал. Похоже, Гэмпай за эти годы соскучился по нормальному общению, и теперь ему хотелось просто перед кем-нибудь выговориться. В отличие от Санады, у которого был Заграх, да и вообще, явно куда большая привычка к отшельническому образу жизни, для мастера механизмов, проведшего большую часть жизни в семейной обстановке, потеря близких была ощутимым ударом не только сама по себе, но и в дальнесрочной перспективе.

— Прошу меня извинить, но, кроме уже названных родственников, кто-то еще из вашей семьи уцелел? В том смысле, что, сейчас вы в этом месте обитаете в одиночку?

— Других огров-магов тут нет, — хмыкнув, ответил Гэмпай. — Младший брат моего отца ушел из убежища, когда я был ребенком. Он собирался отправиться на поиски других представителей нашего вида или иных возможных союзников, но, вероятно, не преуспел. Моя мать была уже немолода и где-то лет триста назад отошла к богам, вскоре после того, как дала мне жизнь. Слуги из числа обычных "высоких" огров, что разделили это место с нашей семьей, умерли от старости еще тогда, когда минуло только два первых века после того, как пала столица. Поэтому отцу, собственно, и пришлось, пусть и нехотя, заняться механизмами, а я уже подхватил его дело с куда большим старанием.

— Учитывая то, что творилось тогда, и то, что происходит сейчас наверху, повезло, что вообще хоть кто-то сумел уцелеть, — протянул я без особой надежды на то, что огр-маг, родившийся намного позже тех событий, что привели к исчезновению Империи, сумеет немного развеять передо мной туман истории.

— Это трудно назвать везением, Шванк. Скорее, уцелели те, кто был более к этому готов, — поджал губы Гэмпай. — А в остальном не могу с тобой не согласиться.

— Ну что ж, в таком случае, я надеюсь, что с моим нанимателем вы сумеете найти общий язык не хуже, чем со мной, — я отсалютовал полупустой чашкой, решив свернуть с пустой темы. — А уже сам мэтр Санада решит, о чем вам следует пообщаться более подробно, так сказать в своем собственном огрском кругу.

— Верно, этот подход видится мне наиболее разумным, — согласно кивнул мой собеседник.

Дальнейшая перспектива привлечения этого парня в наш лагерь "имперцев-реваншистов" виделась мне простой и легко выполнимой. Как бы Гэмпай не делал вид, но он уже давно тосковал по нормальному обществу, и наша большая компания могла ему это общество дать. А он со своей стороны мог дать нам ничуть не меньше, за счет своих обширных знаний и веселых машинок. Уж что-что, а от молодого коллеги-механика и соратника мой шеф точно не станет отказываться. И это в свою очередь означает, во-первых, что я не зря забрался так глубоко под землю и рисковал своей шкурой. А, во-вторых, если нам удастся заключить союз с повелителем шестереночных пауков и злобных сильфов, то больше у меня не будет ни одного повода и дальше держать в камере одного очень отважного (до полной отмороженности) барда, слышавшего голоса у себя в голове. А что? Такие кадры редкость! Надо ценить...

Между тем, беседа с Гэмпаем и прозвучавшие в ней слова о матери техномага, напомнили мне еще об одной важной теме, которую я пока как-то так и не сподобился в открытую обсудить с мэтром Санадой относительно его далеко идущих планов. А именно то, каким образом огр-маг собирается воскрешать не только имя, но и народонаселение Империи, включая руководящую касту урожденных волшебников, при условии, что до сих пор ни одной огрессы-колдуньи в поле нашего зрения не оказалось. Не знаю, но мне почему-то не верилось, что самого Санаду устроит тот вариант, что предполагает одного успешного "талантливого" потомка из ста, какие иногда рождались от союза волшебника и обычной представительницы... кхм... слабого пола синекожих верзил.

* * *

Глава 12

Караван из двух десятков повозок вытянулся разноцветной змей вдоль дороги напротив внушительных городских ворот. Седоусый сержант, командовавший сегодня отрядом стражи, осуществлявшим досмотр, двигался в своей привычной тяжелой манере вдоль замерших купеческих возов в сопровождении караванного старшины. Возле каждой телеги их уже поджидал приказчик или владелец груза, за спиной у сержанта с надменным видом вышагивал учетчик городского магистрата, а вокруг каравана уже выстроилось оцепление из стражников в тяжелых хаубертах, округлых шлемах-шляпах и длиннополых накидках, имевших традиционную для Тайволина расцветку — синее с желтым. "Море и золото", как любили в шутку намекать обитатели крупнейшего торгового центра в восточной части Темного моря, оседлавшего тот единственный узкий пролив, что давал название городу и открывал дальнейший путь к теплым южным морям и далеким богатым землям. Правда, полную безопасность купцам и чужестранцам, Тайволин гарантировал лишь на этом конце пролива. Змеиный лес, царство затопленных джунглей, что обосновался почти на всем остальном протяжении этого естественного канала, хранил в себе немало опасностей. И знаменитый пиратский порт Карагоса, укрытый где-то в непроходимых дебрях, был еще не самой страшной из них.

Среди товаров, прибывавших в город по суше, как с запада, так и с севера, как правило, не было ничего интересного. Купцы Мёксбренга и Ромтейна, занимавшиеся подобными перевозками, обычно были слишком бедны, чтобы содержать собственные корабли, и не имели достаточно связей и влияния, чтобы воспользоваться "кредитным фрахтом", который обычно предоставлялся только лишь для узкого круга "своих". Кланы золотых дварфов, в силу максимально возможной удаленности своего города от берегов пролива, вообще редко прибегали к организации сухопутных перевозок. И в этом их активно поддерживали как тайволинские судовладельцы, так и капитаны-перевозчики мёксов, имевшие вообще-то с краснобородыми хозяевами Рейвенгарда не сказать, чтобы самые дружеские отношения. Но учитывая те объемы стали, фарфора, стекла и прочей литейной продукции, которые ежегодно выпускали заводы и мануфактуры северной цитадели, и за счет которых, собственно, и существовал сам Рейвенгард, корабли для транспортировки подобного количества товаров требовались дварфам в большом числе и на постоянной основе. Обычные караванам в этой ситуации оставалось заниматься лишь не более чем "мелкой" местной торговлей и изредка развозить по побережью те диковинные и дорогие грузы, что приходили в Тайволин с другой стороны пролива. По этой-то причине проверка очередного торгового гостя, прибывшего по суше со стороны Мёксбренга, не выглядела для стражников чем-то особо интересным, а была, скорее даже, рутинным и скучным занятием.

Пока сержант и старшина в известной манере полунамеков и недомолвок согласовывали размеры взятки, которую доблестная стража получит за то, что не будет обыскивать гостей в течение всего утра, проверив каждую мелочь вплоть до тележных осей и подошв башмаков, учетчик магистрата обходил повозки и совал повсюду свой нос, чтобы прикинуть размеры официальной пошлины, которую караванщикам придется уплатить за проход через ворота. Городское казначейство Тайволина хоть и было известно своей прижимистостью, но в отличие от чиновников, заправлявших этими делами в Мёксбренге и Рейвенгарде, оно, действительно по праву, считалось чуть ли не самым кротким и справедливым в этих вопросах на всем побережье Темного моря.

Настроение командира стражников заметно улучшилось после того, как на его широком поясе появился новый звенящий кошелек, но в этот момент внимание сержанта привлек громкий спор, разгоравшийся у одной из задних повозок. Расправив ребром ладони свои внушительные усы, начальник досмотрового отряда счел нужным активно вмешаться в происходящее, поскольку голос одного из споривших явно принадлежал чиновнику, прикрепленному к его отряду. Зрелище, представшее перед сержантом, оказалось вполне обыденным — хозяин одной из телег, восседавший рядом на ухоженном вороном жеребце, старательно препятствовал господину учетчику в исполнении им своих обязанностей, а именно, не давал заглянуть в указанную повозку. Последняя, кстати, представляла собой не простую телегу с матерчатым тентом, а настоящий деревянный короб, борта которого были дополнительно укреплены полосами железа, и установлена вся эта конструкция оказалась на массивные широкие колеса. Стоило отметить, что процесс издевательства над служащим магистрата молодой купец совершал в достаточно вежливой манере, без лишнего распускания рук или учинения словесной обиды. Он просто якобы случайно раз за разом перегораживая писцу дорогу крупом своего коня, демонстрируя недюжинное мастерство вольтижировки. И все это происходило к немалой радости гогочущих рядом солдат из оцепления, получавших явное удовольствие от этого бесплатного балаганного представления. Что уж тут поделать, но простой городской люд Тайволина всегда был неравнодушен к потехе над крючкотворами...

— Сержант Бран, — громко представился командир стражников, привлекая к себе внимание и заставляя смолкнуть как смешки подчиненных, так и гневные вопли учетчика. — Что у вас здесь происходит?

Караванный старшина уже возник по правую руку от Брана, но так и не успел открыть рот, прерванный резким, но уважительным жестом со стороны молодого купца. Откинув глубокий капюшон серого дорожного плаща, парень белозубо улыбнулся и, по-прежнему не обращая внимания на надувшегося чиновника, чуть склонил голову, обращаясь сейчас явно только лишь к одному сержанту.

— Мое почтение, уважаемый. Мое имя Таир, и я имею честь происходить из рода Рифара.

Выговор у парня был явно кимвальский. Длинные черные волосы купца были стянуты на затылке в "лошадиный хвост", а кожа имела тот немного смуглый оттенок, что дарит каждому морское солнце после долгого пребывания на верхних открытых палубах кораблей. Правда, чтобы сойти за настоящего морского волка коже этого молодого прохвоста не хватало той "выдубленной" жесткости, что неизменно появляется после долгого знакомства с промозглыми солеными ветрами. И по этой причине сержант сразу определил, что перед ним, скорее всего, один из этих странствующих то ли купцов, то ли наемников, то ли бардов, но при этом обязательно лихих авантюристов, что во множестве встречались во всех частях света от проклятых развалин Кенумар до жарких берегов, принадлежавших султану Семи Пустынь. Эти люди не были каким-нибудь там изгоями, зачастую они даже оказывались весьма полезны для самых разных организаций и лиц, но из-за "беспечного" характера и любви к участию во всяких сомнительных сделках отношение к данному контингенту у стражи любого города было всегда настороженным.

— И что же это, Таир из рода Рифара, вы тут чините препятствия городским властям? — для убедительности Бран нахмурил кустистые брови и добавил в голос нотку недовольства. С этими ребятами лучше было сразу поставить себя пожестче. — Или не желаете соблюдать закона и платить положенную пошлину?

— Обижаете, господин сержант, — еще шире заулыбался купец. — Я — человек предельно честный и полностью законопослушный.

— Так в чем же дело?

— О, я просто пытался объяснить вашему... помощнику, — Таир впервые с момента начала беседы обратил свое внимание на учетчика, уже успевшего от негодования побагроветь, как спелая брюква, — что прежде чем лезть в повозку, стоит проявить немного учтивости. Хотя бы по отношению к находящимся в ней женщинам.

— Хм, — сержант смерил улыбающегося купца подозрительным взглядом, а затем сурово посмотрел на явно стушевавшегося чиновника.

— Но он... он не сказал мне ничего такого! — выпалил представитель магистрата.

— А ты его слушал как будто, — буркнул Бран, вполне понимавший, что у этой чернильной крысы вполне может хватить наглости от осознания собственной важности, чтобы грубо нарушить принятый среди стражи порядок.

На самом деле, в Тайволине было очень много законов, но делились они при этом на две основные группы. Первыми были те, что издавал магистрат и утверждал городской совет. В их хитросплетениях, по-настоящему, разбирались, как правило, только сами купцы да кучка городских юристов. А вот вторые... Вторыми законами были те негласные, хотя в основном их и подтверждали какие-то там указы из первого списка, что устанавливал в городе его настоящий хозяин мессир Сихмар. И одним из таких правил было "не обижать купцов". При этом совершенно не имело значения, кто эти купцы, откуда они прибыли и чем занимаются. Пока торговые гости не совершают явных нарушений и ведут себя в рамках приличий, то стражи и городским чинушам следовало быть с ними предельно вежливыми и корректными. Торговые пути были теми кровеносными жилами, что дарили жизнь Тайволину, и его градоправитель великолепно разбирался в том, как следует поддерживать эти процессы, увеличивая год от года количество морских конвоев и караванов, а также делая это место все более и более привлекательным для как можно большего числа купцов. А, кроме того, за последние десятилетия в Тайволине все смогли воочию убедиться в том, что мессир Сихмар действительно прекрасно умеет следить за тем, как исполняются его "молчаливые указы".

— В таком случае, вы позволите? — смягчив интонации, поинтересовался сержант.

— Конечно, — кивнул Таир.

Пройдя к повозке, Бран громко прокашлялся, обозначая свое присутствие, и отчетливо постучал костяшками пальцев по деревянному борту.

— Сержант Бран, тайволинская стража. Нам необходимо провести досмотр, вы позволите?

— Конечно, сержант, — раздался мелодичный женский голос с другой стороны матерчатого полога, привычно покрытого хорошим слоем дорожной пыли.

Откинув угол плотной ткани, Бран заглянул внутрь. Большие прямоугольные свертки с грузом, упрятанным в вощеную бумагу и перехваченным тонким шпагатом, занимали почти половину повозки, возвышаясь неровным холмом вдоль левого борта и в передней части. С правой стороны тянулась грубая скамья, намертво прикрепленная к полу, над которой был подвешен свечной светильник в оправе из зеленого стекла. Две попутчицы молодого купца Таира, сидевшие на этой самой скамье, одновременно обернулись в сторону сержанта, и тот невольно провел языком по нижним зубам, не открывая рта. Обе девушки, одна еще совсем молодая, зато другая явно, как говорится, в самом соку, были довольно смазливыми. Что ж, подобные гостьи для Тайволина тоже редкостью не были. Официально-то работорговля на побережье была запрещена, но многие купцы зачастую выкупали симпатичных девиц у кимвальских баронов и прочих владетелей в соседних землях, а потом вполне справедливо предлагали такое освобождение "отработать". И надо признать, что большинство таких "бывших пленниц" вполне добровольно соглашались на подобные условия. А дальше "доброму освободителю" оставалось лишь доставить их в ближайший город и передать "в аренду" в соответствующее заведение.

Легкий беспорядок и некоторые вещи, все еще разбросанные на полу и на лавке, указали на то, что Таир был определенно прав, не подпустив учетчика к повозке сразу же. Сейчас же обе красавицы выглядели вполне благопристойно, будучи облаченными в обычные дорожные костюмы и кутаясь в просторные плащи, совсем как у их сопровождающего, только гораздо менее пыльные, конечно. Бран еще раз обвел всю повозку взглядом. Девица постарше, сидевшая ближе к заднему борту, искоса поглядывала на пожилого стражника своими темными глазами, и от их лукавого блеска внутри у умудренного годами ветерана все прямо переворачивалось. Вторая спутница Таира вела себя куда как скромнее, пряча лицо под капюшоном и почти не выглядывая из-за спины подруги.

— Что в свертках? — сержант обернулся к Таиру, гарцевавшему рядом в седле.

— Тонкое стекло, алхимический уголь, "дутые" самоцветы и так, по мелочи, — ухмыльнулся торговец беспечным тоном.

— Понятно.

Товары, которые назвал Таир, облагались высшей пошлиной из-за своей цены и редкости. Такое в Тайволин по суше привозили не часто, и этому было немало причин. Конечно, среди подобного добра ушлый купец вполне мог пытаться протащить контрабанду. Те же настоящие драгоценные камни среди искусственных "пустышек". Но с другой стороны свою взятку сержант уже получил, а Таир честно указал на то, что желает оплатить самую большую пошлину за те вещи, которые обычно сами оказывались контрабандой в чужих грузах. В общем, несмотря на недовольное пыхтение учетчика, учинять полный досмотр Брану совсем не хотелось. Да и черноглазая краля смотрела в его сторону так призывно, что сержанту совершенно не нравилась перспектива упустить в будущем возможность радушной встречи с ней в одном из роскошных публичных домов Острова. А ведь до ближайшего выходного оставалось всего три дня...

— Пиши все, как сказал господин Таир, — Бран обернулся к писцу, бросил еще один взгляд внутрь повозки и, слегка улыбнувшись, опустил край полога. — Здесь все в порядке.

Покачиваясь на серой брусчатке с боку на бок, разноцветные кибитки каравана одна за другой миновали надвратную арку и расползались в разные стороны по разбегавшейся во всех направлениях паутине улиц шумного Тайволина. Повозка молодого купца Таира в сопровождении своего хозяина двинулась по главному проезду, направляясь напрямую в сторону городского центра.

— Ну что же, похоже, малыш Амви прекрасно сдал свой первый зачет по лингвистике в полевых условиях, — удовлетворенно улыбнулась Элиан, откидываясь к стенке и извлекая из внутреннего кармана плаща изящное зеркальце.

Светильник под потолком вновь сиял не зелеными, а синими красками, а значит, заклятье, защищавшее пассажиров повозки от чужих ушей, снова вступило в силу.

— Да, командир стражников явно принял его "говорок" за чистую монету, — Лаистэль не могла не согласиться с леди.

— Идут столетия, и многие маги продолжают состязаться в своих бесконечных попытках создать наиболее сильное и неопределяемое заклятье иллюзии формы, — усмехнулась первая из Лунных Лисиц, поправляя сбившийся локон и рассматривая в зеркальце свою слегка потемневшую кожу, совершенно не сиявшую сейчас привычной белизной. — А обычный грим и пару лет старательного изучения чужих диалектов по-прежнему остаются для настоящего шпиона лучшим средством, чтобы пройти через все кордоны.

— И правильно уложенные волосы, — напомнила Лаистэль.

— Само собой, — рассмеялась Элиан. — Само собой.

Покончив с процессом доведения своего и так почти совершенного внешнего вида до полной безупречности, глава Сумеречных Теней снова откинулась к стенке, закидывая ногу на ногу.

— Дорога вышла чуть более долгой, чем мы планировали, но наконец-то мы здесь. Жду не дождусь, когда смогу познакомить вас, лисята, с моими старыми друзьями, живущими в этом приветливом городишке. Думаю, они тоже будут рады, ведь я как-то совсем позабыла предупредить их о своем визите, — леди Элиан предвкушающее улыбнулась.

Лаистэль лишь оставалось гадать, что больше доставляет удовольствие ее начальнице, сам факт этой поездки или возможность нагрянуть с "внезапной инспекцией" в главное "тайное логово", которым разведка Подлунного Леса располагала на южном побережье. Вообще, в отличие от того же Мёксбренга, в котором уже более сотни лет никому из представителей эльфийского народа не стоило появляться, Тайволин вроде бы считался территорией совершенно нейтральной и полностью лояльной ко всем обитателям региона. Так, даже одним из расхожих названий этого места было — Город Сотни Народов, что, разумеется, было связано с многообразием его обитателей. Люди полутора десятков национальностей, включая те, которые за пределами Тайволина, в окрестностях Темного Моря вообще не встречались, многочисленные гномьи кланы, холмовые, золотые и даже серые дварфы — кто только не проживал в этих стенах. Встречались даже цивилизованные общины орков, хобгоблинов и их малых сородичей. Бывали и эльфы, причем не только те, кто сбежал от жизни в Подлунном Лесу, но и из других краев, а также иные представители редких народов, вроде тонгов или пещерных гигантов. И, конечно, только в Тайволине можно было повстречать самых невероятных метисов, в чьих жилах текла кровь порой не двух и даже не трех разных видов разумных существ.

Из тех сведений, что Лаистэль успела изучить после того Военного Совета, когда на нее и ее напарника столь внезапно свалилось это задание, эльфийка поняла, что сохранением порядка и своим процветанием этот огромный мультикультурный муравейник обязан во многом лишь одному лицу — таинственному хозяину города по имени Сихмар. В отчетах Лунных Лисиц прямо указывалось на то, что Сихмар — сильный маг, вероятно достигший такого уровня колдовского искусства, что был соразмерен с навыками нынешнего главы Незримых Ткачей. Однако почти все остальное требовало тщательной проверки. Так, например, сама леди Элиан в своих личных отчетах о пребывании в Тайволине высоко оценивала работу Серых Плащей, тайной службы Сихмара, агенты которой, по мнению многих чужаков, чуть ли не наводняли в городе все темные подворотни и щели. Видовая принадлежность градоправителя тоже была под вопросом, хотя большинство свидетелей сходилось в том, что он все-таки человек. Но, так или иначе, Тайволин до сих пор не был ни врагом, ни союзником Леса, и потому слишком глубоко влезать в его дела эльфийская разведка считала преждевременным. Но, несмотря на этот взаимно нейтральный подход, визит в город отряда Лунных Лис и их непосредственной главы стоило сохранить в тайне, с чем и был связан весь этот маскарад, который устроили Элиан, Лаистэль и Амвор, присоединившись к попутному каравану до Тайволина еще в Нарвахе.

Тряска постепенно начала стихать, а спустя какое-то время и вовсе прекратилась, после чего повозка замерла уже окончательно. Чья-то рука в очередной раз откинула задний полог, и Иридил, один из телохранителей и ближайших помощников леди Элиан, игравший в этом путешествии роль возницы, едва заметно ухмыльнулся краешком губ, кивнув головой в сторону улицы.

— Прибыли.

Лунные Лисицы не стали ждать повторного приглашения и быстро выбрались наружу, оказавшись на каменной набережной, вымощенной квадратными плитами. В сторону открытой воды в этом месте тянулись десятки простых деревянных причалов, вокруг которых буквально гроздьями столпились разномастные лодки. Дальнейший путь леди Элиан и ее разведчиков лежал на Остров, центральный район Тайволина, находившийся на небольшом клочке суши, что знаменовал собой вход в Тайволинский пролив. Если в тех городских районах, что находились по разные стороны от него, были сосредоточены в основном всевозможные производства и жилые кварталы, начиная от просто не очень богатых и заканчивая откровенными трущобами, то Остров был местом самых дорогих увеселительных заведений, престижных лавок и роскошных особняков, принадлежавших местной аристократической верхушке. Самой знати в Тайволине было немного, и тех, кто мог среди них претендовать на действительно высокие титулы, были считанные единицы, зато на том незримом краю, где это сословие соприкасалось с прослойкой богатейших ремесленников и коммерсантов города, давно образовалась многочисленная прослойка так называемых джентри. И эти люди давно играли во владеньях мага Сихмара отнюдь не последнюю роль, оставаясь, кстати, верной и надежной опорой градоправителя наравне с Серыми Плащами и его таинственной репутацией.

Наемные грузчики, группы которых дежурили на этой набережной чуть ли не круглые сутки, уже принялись разгружать повозку и переносить ее содержимое в большую лодку, нанятую Амвором. Сам напарник Лаистэль суетился вокруг, продолжая изображать из себя залетного купца-хитрована.

— Осторожнее с тюками, хрупкий товар! Куда ты так бросаешь?! — Амвор метался между работяг, сыпля направо и налево заковыристыми кимвальскими оборотами.

Иридил, забрав опустевшую повозку и коня "своего хозяина", отправился пристраивать лошадей в ближайшую конюшню. К его возвращению все было готово к отправке, и команда груженой лохани налегла на весла, а эльфы собрались на носу у лодки.

— Прошло вроде бы неплохо, — заметил Амвор. — Со старшиной каравана я рассчитался еще до въезда в город, когда отдавал наш взнос на пошлину. Никого, кто бы следил за нами от ворот, я не заметил.

— Я тоже, — Иридил был всегда более скуп на слова.

— В пути все прошло на удивление гладко, — кивнула им Элиан. — Не считая того случая, когда нашей малышке Тэль пришлось постоять за свою честь...

— Вы знаете, я... — невольно вырвалось у молодой Лисицы и только грим, придававший ее коже слегка загорелый оттенок, не выдал румянца на щеках у девушке.

Вспоминать тот случай, когда во время одной из ночных стоянок ее, возвращавшуюся с набранным котелком воды, подстерег в проходе между телег подвыпивший приказчик, было Лаистэль не столько противно, сколько попросту стыдно. Ведь перепугавшись на удивление сильно, она тогда едва не испортила все их прикрытие.

— Вполне достаточно того, что ты тогда не убила этого идиота, — усмехнулась леди Элиан, как всегда, безошибочно прочитав эмоции своей подопечной. — Хотя, выскажу только свое личное мнение, может оно бы того и стоило...

От последних слов в интонации главы Сумеречных Теней потянуло настоящим морозным холодом, от которых Лаистэль невольно поежилась.

— Таких ошибок мы точно больше уже не допустим, — за двоих заверил Амвор.

В это время по левую руку от лодки, пересекающей темные воды пролива, открылся великолепный вид на тайволинский порт с десятками кораблей, сгрудившихся в гавани. Кроме торговых судов здесь были и те фрегаты, что входили в дозорную городскую эскадру. Их было немного, но в их отличной оснастке и прекрасной подготовке экипажей давно не сомневался ни один человек, гном или дварф на берегах Темного Моря. Пускай в морских сражениях, да и в больших войнах вообще, Тайволин принимал участия нечасто, зато его флот был, пожалуй, единственным, кто мог похвастаться титулом "ни разу не побежденного". Впрочем, многие знали, что куда надежнее белоснежных парусов и таранных килей дозорных фрегатов воды Тайволина охраняют выгодные соглашения с теми самыми пиратами Карагосы. По этой же самой причине, как считали все те, кто умел складывать в уме простые числа, хозяин города и не посылал морские патрули на другую сторону пролива. Кстати, Восьмибашенный Замок, официальная штаб-квартира городской стражи и флота, а также личная резиденция самого Сихмара, как раз начал потихоньку вырисовываться в легкой дымке у дальнего берега. Впрочем, на ту сторону пролива никому из отряда разведчиков пока не было нужно. Лодка уже причаливала к очередному деревянному настилу, как две капли воды походившему на тот, от которого она отплыла четверть часа назад.

Амвор снова первым соскочил на берег и двинулся к небольшому скоплению людей в простой невзрачной одежде, сидевших вдоль набережной. От прочих простых обывателей эта группа отличалась лишь тем, что за спиной у каждого мужчины крепился огромный плетеный короб. Труд маленькой, но крепкой гильдии носильщиков, плотно осевших на Острове уже более века назад, всегда был востребован. Размерами этот городской район был не слишком велик, и поэтому тут никогда не рыли каналов, вроде тех, что густой сетью опутывали острова-районы Мёксбренга. А иметь достаточное количество гужевого транспорта было, по понятным причинам, для Острова и его обитателей удовольствием слишком затратным, несмотря на всю их состоятельность. Уж что-то, а считать свои выгоды и расходы джентри и лавочники Тайволина умели прекрасно.

Переговорив с бригадиром носильщиков, получив нужное количество людей и внеся полагающийся аванс, Амвор быстро вернулся к своим спутникам и уже выгружаемому не берег товару.

— Только я очень прошу, пускай они обращаются со всем предельно аккуратно, — напарник Лаистэль закудахтал встревоженной квочкой, обернувшись к старшему из носильщиков, следовавшему за ним.

— А почто за товар-то, юный господин? — задал в ответ вопрос седой, но все еще крепкий и жилистый дед с окладистой бородой.

— Эльфийское стекло и все такое, — коротко бросил Амвор.

— Торг Эльнагель? — проявил, тем не менее, заинтересованность носильщик.

— Ну да, — в голосе Амвора промелькнула легкая настороженность.

— Странно, не сезон ведь вроде... — протянул дед.

Единственное торговое поселение, располагавшееся на границе Подлунного Леса, было хорошо известно на всем побережье в первую очередь теми редкими диковинками, что можно было там раздобыть. С другой стороны стараниями тех Лунных Лисиц и Железных Столпов лорда Яронвэ попасть на это торжище мог далеко не каждый, а точнее лишь те, кто входил в довольно скудный список доверенных лиц. Исключение могло быть сделано только для сопровождающих, и то под личную ответственность допущенного купца. А рисковать своим правом, которого они могли лишиться пожизненно в случае малейшей неприятности, сами торговцы старались как можно реже. Еще одним моментом, делавшим Эльнагель по-настоящему уникальным, а его товары особо ценными, был тот факт, что само поселение существовало исключительно в летний сезон, а с приходом осени пустело и фактически вымирало до конца следующей весны.

— Сезон — не сезон, а если уж в лавку господина Батуяра понадобилось что-то срочно, то тут даже остроухим приходится задницы поднимать и бегать на задних лапках, — ничуть не выбиваясь из роли, насмешливо отмахнулся Амвор.

— Мастерская Батуяра? — лицо старого носильщика тут же озарилось улыбкой. — Чудное местечко, да. Но понятно тогда, конешно. Доставим туда сейчас все в наилучшем виде, юный господин, не извольте сумлеваться!

Элиан, Лаистэль и Иридил двинулись в арьергарде небольшой колонны, зашагавшей по узким улочкам в глубину тесных кварталов. О том, что их главный агент в Тайволине личность весьма занятная и специфическая, а то прикрытие, которое он использует для перевалочной базы Лисиц, полностью соответствует характеру владельца, Лаистэль уже приходилось слышать. Однако близко к этой информации леди Элиан пока никого из их молодого набора не подпускала.

Поравнявшись с начальницей, молодая эльфийка все-таки не удержалась и, как можно небрежнее, даже как бы "в сторону", задала свой вопрос.

— Интересно, и с чего бы это даже простые носильщики здесь называют эту лавку "чудным местечком"? — Лаистэль скосила глаза и встретилась с насмешливым взглядом Элиан, сверкнувшим из-под низко надвинутого капюшона.

— Скоро увидишь, Тэль, и сама все поймешь. А словами это не описать...

Два человека в неброских, но явно дорогих и хорошо пошитых мантиях темно-красного цвета, а также одинаковых черных плащах, наброшенных на плечи, появились из ближайшего проулка, "зацепив" хвост колонны и быстро продолжив дальнейший путь. Лаистэль увидела их лица лишь на пару секунд. Тот, что был обрит наголо, выглядел старше, лет на пятьдесят по человеческим меркам, и носил длинные черные усы. Второй, на вид едва ли за тридцать, был заметно выше в плечах, а его скуластое лицо казалось будто бы грубо высеченным из камня. Впрочем, внимание разведчицы привлек не столько внешний вид неизвестных, и даже не резные посохи, украшенные самоцветами, в руках у обоих, сколько взгляд второго из магов. Взгляд тяжелый, пронизывающий, внимательный и будто бы на мгновение ставший удивленным, когда в его поле зрения вдруг оказались Лунные Лисы.

Понимая, что она рискует, Лаистэль все же на мгновение обернулась. На черных плащах у обоих волшебников были вышиты гербы в форме солнца — красный круг с множеством лучей, расходящихся в разные стороны. Но хуже всего оказалось другое. Тот самый маг в этот момент тоже смотрел назад. Их взгляды на миг пересеклись, и место удивление в глазах человека заняла уверенность.

— В чем дело, Тэль? — леди Элиан, похоже, не нужно было оборачиваться, чтобы заметить все происходящее вокруг.

— Те люди... они...

— Те двое магов из гильдии Красных Солнц? — наставница успокаивающе усмехнулась. — Побыстрее выброси их из головы. Даже если кто-то из них что-то там заподозрил, то по Тайволину пока еще не запрещено разгуливать эльфам. А Красные Солнца для этого города такие же чужаки, как и мы...

* * *

— Эльфы?

— Да. И, похоже, что они активно пытаются скрыть свое присутствие в городских стенах, — хмуро подтвердил спутник магистра Рамона, поравнявшись с главой гильдейской ячейки, которая вела в Тайволине свою работу.

— Ах, мэтр Ксант, выбросьте их поскорее из головы, — отмахнулся пожилой заклинатель. — Эльфы для Тайволина — невеликая редкость, даже если они пробираются куда-то тайно. Вы просто еще не знаете этот город так, как его знаю я. И уж поверьте, Подлунный Лес точно не будет иметь отношения к нашим делам.

— А это позвольте решать уже мне, — ответил на это посланник Солнечного Совета. — И в более конфиденциальной обстановке, нежели многолюдная набережная.

— Как пожелаете, мэтр, как пожелаете...

До роскошного трехэтажного особняка, в котором располагалась местная штаб-квартира Красных Солнц, действительно оставалось не больше сотни шагов. Внешний фасад здания выглядел довольно изыскано и не резал взгляд какой-то особой пышностью, да и вообще несильно выделялся на общем фоне особняков, занимавших собой эту улицу. Однако три крыла штаб-квартиры магической гильдии были выстроены в форме равностороннего треугольника и прятали в своем центре большой ухоженный сад, что по меркам Острова, где каждый лишний клочок незастроенной земли уже давно ценился на вес золотом, было просто верхом "богатейской кичливости". Тем не менее, Красные Солнца принадлежали к одной из немногих организаций на побережье Темного Моря, и далеко за его пределами, что могли позволить себе подобное расточительство. Причем даже не ради поддержания собственного престижа в чужих глазах, а просто из-за личного желания руководящих на местах волшебников.

Пара наемников в доспехах из дубленой кожи и с короткими мечами у пояса, еще заранее заметив приближение магов, вытянулась по стойке смирно и синхронно распахнула перед ними двустворчатые двери из желтого дуба, окованные красной медью. Рамон и Ксант миновали небольшую прихожую, на ходу сбрасывая с плеч свои плащи, которые тут же подхватили руки расторопных лакеев. Из боковой двери навстречу магистрам выскочил немолодой заклинатель в красной вышитой мантии.

— Происшествий в ваше отсутствие не было, мэтр, — обратился чародей, начальствовавший сегодня над обычной и магической охраной особняка, напрямую к Рамону, после чего перевел взгляд в его сторону и склонил почтительно голову. — Магистр Ксант.

Спутник Рамона небрежно кивнул в ответ, что по меркам принятым внутри гильдии было невероятной демонстрацией своего уважения, учитывая разницу между простым магом Солнц и магистром, наделенным полномочиями самого верховного Совета.

— И это замечательно, Гаюс, — Рамон чуть замедлил шаг, проходя мимо подчиненного.

— Будут какие-то приказания?

— Нет, продолжайте нести свою службу, и позаботьтесь о том, чтобы нашей уединенной беседе с магистром Ксантом в ближайшие два часа никто не смог помешать.

— Будет исполнено, мэтр, — волшебник снова глубоко склонил голову, а магистры тем временем уже прошли в просторную залу, игравшую роль официальной приемной.

В огромном камине весело трещал огонь, а с потолка и вдоль стен свисали черные гобелены ручной работы, украшенные алыми гербами братства. В каждом из четырех углов при помощи удобных диванов, низких столов и кадок с дорогими тропическими растениями умелой рукой управляющего было создано что-то вроде отдельной "зоны для общения в неформальной обстановке". Но, не задерживаясь здесь больше положенного, маги прошли мимо большого круглого стола, возвышавшегося в центре залы, и, миновав еще одним двери, стали подниматься по лестнице устланной роскошным ковром, чья ценность была сопоставима с годовым доходом какого-нибудь мелкого баронства.

Наверху хозяина и его гостя уже поджидал сам управляющий.

— В вашем кабинете все подготовлено, мэтр, — старый слуга, державшийся с выправкой отставного сержанта наемной роты, сделал приглашающий жест обеими руками в сторону дальнего конца коридора и, уловив мимолетный жест магистра Рамона, исчез быстрее, чем спутник мага успел ступить на последнюю из ступеней.

Только внутри рабочей комнаты главы отделения гильдии, обставленной с не меньшим вкусом и роскошью, чем все остальное поместье, Ксант позволил себе, наконец, немного расслабиться. Оставив свой посох в специальной подставке у дверей, точно так же, как сделал это до него хозяин особняка, молодой магистр прошел к внушительному книжному шкафу, занимавшему собой всю правую стену, и с живым интересом принялся изучать представленное здесь собрание фолиантов. Магистр Рамон, в это время, запер дверь и, обойдя по кругу весь кабинет, зажег бирюзовое пламя в пустых глазницах доброй дюжины черепов, свисавших с потолка вдоль стен на тонких цепях.

— Великий искажающий щит? — небрежно уточнил Ксант, не отрываясь от своего занятия.

— Да, — отозвался Рамон. — Я, знаете ли, привык полагаться на старые заклинания своих учителей, а уж кто-кто, а многоуважаемый мэтр Сагар был настоящим мастером по части всяких защитных барьеров.

— Не могу здесь с вами не согласиться, — пожал плечами гость. — Впрочем, я лично всегда придерживался той точки зрения, что нет лучше заклинания чем то, которые ты создал сам. Особенно, если его не знает больше никто другой...

— Я наслышан о ваших успехах на ниве сотворения новых разрушительных чар, — с мягкой усмешкой ответил Рамон, как бы намекая, что гостю незачем лишний раз напоминать ему о своих достижениях, и опустился в одно из гостевых кресел перед своим рабочим столом, на котором сейчас царила удивительная частота и порядок. Во всяком случае, на фоне того, что обычно представлял собой рабочий стол любого практикующего чародея.

Магистр Ксант оторвался от изучения потрепанных книжных корешков и, давая взглядом понять, что вполне оценил жест Рамона к готовности изначально вести беседу на равных, не расставляя жестких акцентов, опустился в кресло напротив.

— В целом, я уже в курсе проблемы, которую меня послали решить, — начал волшебник, прибывший этим утром из Агранара, где уже вторую сотню лет проводил свои заседания Солнечный Совет. И где хранилась основная казна гильдии Красных Солнц. — Но лучше поясните мне быстро и вкратце своими словами. Не забывайте о подробностях, которые вам видятся важными, но, скорее всего, остались незамечены нами со стороны. Ну и о ваших действиях, уже принятых для решения кризиса, тоже хотелось бы услышать, — на последних словах, прозвучавших с явным намеком, каменно-спокойное лицо магистра Ксанта озарилось слегка ядовитой ухмылкой.

— Думаю, что все же не сообщу вам ничего нового, — как человек, сделавший приличную карьеру в братстве и поднявшийся на высокую должность, Рамон и без этих полускрытых знаков прекрасно понимал несколько шатко его положение сейчас, и как велико недовольство центрального руководства, если дошло до того, что они прислали сюда ему "в помощь" своего доверенного человека с почти неограниченными полномочиями.

— И тем не менее...

— Конечно, — глава тайволинского отделения расправил свои усы и откинулся в кресле. — На самом деле, происходящее не более чем очередной эпизод "тихой" торговой войны, что во все времена велась на пространстве Темного моря основными местными игроками. Просто на этот раз Тайволин вдруг начал резко лидировать и продолжает развивать свой успех. Главная причина срыва поставок и падение прибылей, которые понесла гильдия в последние полгода, заключается в том, что магистрат города вдвое повысил морскую пошлину и увеличил базовую плату за транзитный проход через пролив. Кроме того, местные джентри и торговые объединения почти в десять раз подняли ставки на фрахт своих кораблей. И все это лишь первые результаты утвержденного чуть менее года назад Навигационного Акта, непосредственным инициатором которого стал мэтр Сихмар.

— Насколько я знаю, Навигационный Акт лишь установил льготные тарифы для кораблей, "принадлежащих" Тайволину и его обитателям, в том, что касается таможенных пошлин, услуг гильдии докеров и пользования городскими верфями, включая сухие доки? — было заметно, что "непонимание" магистра Ксанта не столь велико, как он пытается показать.

— Именно, но для судов других городов, таких как Мёксбренг, или тех капитанов, кто приписан к порту Рейвенгарда, не говоря уже о всяких "вольных птицах", эти льготы стали поперек горла. Тайволинские судовладельцы теперь могут предоставлять своим клиентам настолько качественные услуги по столь низким ценам, что остальным остается лишь кусать себе локти. К тому же, с принятием последних повышений тарифов, даже за банальную стоянку в порту или проход через пролив с любого корабля, не подпадающего под действие Навигационного Акта, дерут три шкуры. А в случае отказа платить, такие прецеденты уже имеются, судно переходит в собственность магистрата, а его команда, точнее те, кто остаются в живых, отправляются в здешние застенки, — магистр Рамон развел руками. — Флот и стража Тайволина прекрасно подготовлены для подобных дел.

— И поэтому мы больше не можем использовать независимых перевозчиков?

— Да, и мне даже пришлось, как вы знаете продать оба корабля гильдии одному из родов местных джентри. Только их простой в порту обошелся бы нам в этом году в перспективе в большую сумму, чем понадобилось потратить на них в предыдущие полгода. И это при постоянном использовании и содержании полных команд.

— Методы Сихмара вызывают одновременно уважение и удивление, — нахмурился магистр Ксант, пока его собеседник поднялся из кресла и, пройдя в угол, взял со стоящего там стола распечатанную бутыль дорого вина и пару бокалов, заготовленных управляющим. — Он ведь должен понимать, что на него ополчится все побережье.

— Ополчится, но вряд ли выступит сообща, — ответил Рамон, разливая янтарную жидкость по серебряным кубкам. — Чтобы сплотить ненавидящих друг друга жителей Рейвенгарда и Мёксбренга, нужна катастрофа пострашнее тайволинской торговой экспансии. Впрочем, в последнее время положение их мореходов заметно ухудшилось. Тайволинские капитаны стали напрямую ходить на север — в Тайшини, в Ромтейн и в сам Рейвенгард. И кроме общего захвата караванных путей они занимаются тем, что напрямую закупают мрамор, руду, металлы, драгоценные камни и прочее, что добывают в Гломстанге. Рейвенгардское заводское литье, стекло и зеркала, конечно, по-прежнему в цене, но на складах при мануфактурах краснобородых, по сведениям наших агентов, впервые стали появляться пустующие полки. Причем как на складах сырья, так и на тех, где храниться готовая продукция. А Мёксбренг, издавна живший за счет транзитных перевозок из северных портов, так вообще, теряет прибыль, куда большими темпами.

— Ну, так что же? — Ксант пригубил предложенный напиток и уважительно кивнул, оценив мастерство работы винокуров, создавших его. — Разве у вас не было возможности и средств, чтобы повлиять на эти настроения?

— Не все так просто, — Рамон снова опустился в кресло. — Сихмар далеко не глуп, и все его ходы всегда просчитаны наперед. Он уже заключил какое-то тайное соглашение с главой Ромтейна, и этот потенциальный участник антитайволинской коалиции, похоже, выбыл из игры. И это притом, что его торговцы и капитаны пока продолжают нести существенные финансовые потери...

— Что же такого он мог им предложить?

— Полагаю, обычную взятку, — хмыкнул Рамон.

— Так дайте этому барону, или графу, или кто там у них всем заправляет, в два раза больше, — вновь нахмурился Ксант. — Мне кажется, казна гильдии переживет единичное вложение большого размера ради долгосрочных перспектив.

— Я, конечно, могу это сделать, и даже уверен, что наш дар будет принят, но... — на губах у Рамона впервые с момента начала беседы заиграла улыбка. Выкладывать перед Ксантом по пунктам те причины, из-за которых сам глава отделения обломал об эту проблему все зубы, похоже, доставляло волшебнику удовольствие. — Но как утверждает мой источник в магистрате, если Ромтейн склонится к образованию в регионе какого-то негласного союза, направленного против Тайволина, то немедленно будет отдана команда о предоставлении судам из Ромтейна права на вхождение в списки Навигационного Акта за символическую оплату. Стоит ли говорить, что в этой ситуации в Ромтейн бросятся сразу все свободные капитаны и даже, наверняка, кто-то из мёксов, чтобы получить приписку именно к этому порту. А это настолько увеличит доходы графа Рэрика и местных портовых чиновников, что более надежного союзника у Тайволина просто не будет. При этом ущерб, который понесет Сихмар и его джентри, все равно сохранит баланс прибыли для них в сугубо положительном значении.

— Хм, — такая новость явно не порадовала магистра Ксанта. — Но, наверняка, есть другие выходы из этого положения. Например, пираты, контрабанда, прямые перевозки в другие порты на той стороне пролива, что находятся на побережье Южного моря?

— В другой ситуации, это было бы возможным, — улыбка Рамона становилась все более ехидной. — Но в этом случае все опять упирается в связи местного градоправителя. Видите ли, мэтр, три четверти нынешних пиратов, что засели в порту Карагоса, включаю таких титулованных людей, как их текущий "барон" и, например, "хозяин верфей", кормятся с руки у Сихмара. Это неофициально и прямых подтверждений нет даже у меня, но это так. Во всяком случае, те из пиратов, кто в свое время сотрудничал с гильдией и с кем у меня даже были прямые личные контакты, вполне дружеские, хочу заметить, попросту наотрез отказались встречаться и обсуждать подобные проблемы. А вот тем, кто попытался обойти Навигационный Акт и сыграть по-крупному, серьезно не повезло. Семнадцать из девятнадцати кораблей мёксов и вольных капитанов, которые пытались вывезти свой привычный товар, минуя всякую стоянку в Тайволине и ограничившись лишь пошлиной за проход, оказались атакованы пиратами, едва покинули пределы Змеиного Леса. Тоже случилось с тремя судами южан, что пробовали сходить до Рейвенгарда самостоятельно.

— И никто ничего не заподозрил? — не верящим тоном уточнил магистр Ксант.

— Все всё знают и понимают, мэтр, — отмахнулся Рамон. — Но против Сихмара ни у кого нет никаких прямых доказательств, способных подтолкнуть многочисленные раздробленные силы к объединению. Мне видится, что скорее начнется полномасштабная война между Тайволином и остальными лет через пять, чем кто-то додумается изыскать другие, более мирные пути решения против этой крепнущей монополии Сихмара.

— А война в регионе нам совсем не нужна, — согласился второй волшебник.

— Именно.

— Еще какие-то варианты были?

— Были, — снова хмыкнул Рамон. — К западу отсюда в двух днях пути есть удобная бухта, куда несколько ушлых капитанов-мёксов стали привозить товар под разгрузку, а затем подводами отправлять их сюда. С учетом оплаты за сухопутную перевозку, найм людей и воротных пошлин, выходило чуть-чуть дешевле, чем обычная стоянка, разгрузка и прочие портовые сборы.

— И?

— Два месяца назад на мелководье у входа в эту бухту якобы случайно затонул один из старых списанных транспортных кораблей тайволинской дозорной эскадры. Вход в залив теперь намертво запечатан, фрегат лежит на дне, а его трюмы, видимо, опять "случайно" забиты мешками с песком, и стащить его с мели можно только усилиями десятка гребных галер. Другая ближайшая бухта, подходящая для этих целей, находится дальше к западу на полпути к Мёксбренгу, почти у самой Нарвахи.

— И какие у нас сложности с наймом нужного числа людей и судов для того, чтобы снова сделать рабочим это вариант? — с нажимом уточнил Ксант.

— Пять недель назад на два торговых корабля из Ромтейна, которые проворачивали такой же фокус в небольшой рыбачьей деревушке к северу, напало несколько неизвестных судов под черным флагом, причем как раз в момент выгрузки, — ответ Рамона начался "издалека" неспроста. — Корабли торговцев затоплены, деревня выжжена дотла, жители перебиты. Намек более чем прозрачный. У Сихмара есть хорошие связи не только среди пиратов на той стороне пролива, но и среди тех, кто промышляет налетами и грабежами в самом Темном море. И будьте уверены, в случае необходимости, они легко найдут приют и тихую гавань в местном порту. Со всеми льготами, полагающимися участникам того самого Навигационного Акта.

— Выйти в море с несколькими наемными судами и ударной группой магов, найти этих пиратов и передавить их.

— Наши приготовления не останутся незамечены местными, значит, он них узнают и сами пираты. В Темном море больше тысячи крупных и, одни только демоны знают, сколько мелких островов. Искать стоянки пиратов, постоянно меняющих свое местоположение и пользующихся поддержкой Тайволина, в этой ситуации придется по нескольку месяцев. Затраты на такую акцию будут несопоставимы даже со среднесрочными выгодами. Что же касается, планов на далекое будущие, то все мои информаторы дружно и очень уверенно говорят о неизбежном падении цен на услуги местных судовладельцев, после того, как Тайволин окончательно укрепится на главных морских путях.

— Либо когда начнется война, — лицо магистра Ксанта мрачнело все больше.

— Либо так, — согласился Рамон.

— Насколько широки ваши связи и влияние в магистрате?

— К сожалению, они недостаточно хороши, чтобы даже с самыми огромными взятками и самыми жестокими угрозами соперничать с авторитетом мэтра Сихмара и тем страхом, который он и его Серые Плащи внушают всем чиновникам. Среди джентри есть расхождения во взглядах на нынешнюю политику, но подавляющее большинство из них полностью на стороне градоправителя.

— И угроза вероятной войны его не пугает? — подумав еще немного, уточнил собеседник.

— У Тайволина много союзников помимо пиратов, не считая его собственных грозных сил. Большинство свободных городов на Золотом Пути с большим удовольствием мобилизуют свои гильдии наемников, если из Тайволина придет подобный призыв. Да и среди южан у них немало прикормленных эмиров, вроде ромтейнского графа. К тому же ходят слухи, что Сихмар начал вести себя настолько нагло, кроме всего прочего, по той причине, что заручился поддержкой еще одной крупной силы в регионе.

— Видимо, тот самый Подлунный Лес, который не будет играть роли в наших делах? — не смог сдержаться от колкого замечания Ксант.

— Да, такие подозрения существуют. Эльфы не слишком хорошо ладят с Рейвенгардом, их в свою очередь открыто не любят в Мёксбренге. В Кимвалии и на юге ничто так высоко не ценится, как эльфийские рабыни, а мелкие города побережья всерьез опасаются в какой-то момент попасть в полную зависимость от остроухих, как это когда-то случилось с Мёксбренгом. С этой позиции, Тайволин остается единственным вероятным и более-менее надежным союзник для Лесного Короля. Их совокупная мощь, в случае острой необходимости, может всерьез поспорить за господство над всем регионом против всех остальных его объединенных сил. Я даже иногда начинаю думать, что последние шаги Сихмара и этот проклятый Навигационный Акт не более чем провокация, и Тайволин действительно желает развязать большую войну на побережье. Причем, сделать это тогда, когда он будет для этого более всего готов, и, только на своих условиях.

— Это... это многое объясняет, — гость резко поднялся из кресла и, заложив руки за спину, начал прохаживаться вдоль книжного шкафа. — Значит, мы либо продолжаем пользоваться услугами тайволинских дельцов, кидая огромные деньги в карманы джентри и прочих прихлебателей Сихмара, либо просто разоряемся при попытке оплатить все расходы любых других кораблей.

— Вы прекрасно знаете, мэтр, что либо так, либо Совету в Агранаре придется искать другие источники железа, меди и поставок всего остального, которые так нужны им для своих грандиозных проектов. Да и распространение наших собственных изделий по анклавам в других приморских городах, лишенных таких хороших лабораторий и мастерских, как мое отделение, тоже в этом случае придется свернуть.

Торговля простенькими магическими артефактами хоть и не была для гильдии Красных Солнц основным способом заработка, но зато всегда давала свой стабильный процент доходов. Кроме того, она служила официальной причиной для того, чтобы заключать легальные договоры с властями любой независимой области о создании на ее территории торговых анклавов, подобных тому, во главе которого стоял магистр Рамон. И только утвердившись на новом месте, осмотревшись, освоившись, заведя полезные связи, и вызнав все политические и социальные расклады, Красные Солнца начинали "торговлю" своим основным товаром. Услуги алхимических лабораторий и зельеваров, установка защитных чар, создание индивидуальных артефактов и скрытая наемная деятельность, включавшая в себя охрану людей и зданий, поиск нужной информации и лиц, а также нападения, диверсии и даже убийства — список того, что могли делать маги в красных мантиях, был довольно велик. И конечно, параллельно с этими процессами гильдия следовала своим главным целям — получению максимальной власти и влияния, а также контроль над местными источниками богатства.

— Понятно... А что там с этими Серыми Плащами?

— С ними я не советовал бы связываться, — предостерегающе поднял руку Рамон, внезапно почувствовав, как из-за прозвучавшего вопроса магистра Ксанта у него предостерегающе кольнуло под сердцем.

— Следует попробовать все варианты, а тайные службы все равно остаются обычными организациями, в которых служат обычные люди, — на лице у собеседника появилась удовлетворенная улыбка.

Ксант, наконец-то, обнаружил в этом сложном клубке ту ниточку, за которую по каким-то причинам не желал потянуть пожилой чародей, и это странным образом воодушевила его. Варианты были всегда, а молодой магистр не верил, что можно испробовать все, не получив при этом никакого существенного результата. И его уверенность сейчас только что подтвердилась. Глава тайволинского отделения испробовал далеко не все доступные ему способы для разрешения кризиса.

— Магистр Ксант, при всем моем уважении, — радостный огонь, разгорающийся в глазах его гостя, нравился Рамону все меньше. — Я знаю, что вы часто добивались успеха, используя жесткие и нетривиальные методы. Вы хорошо показали себя в том инциденте в Лодэсе, сумели взять под контроль ситуацию во время беспорядков на границах Куммского каганата, и отличились во время нескольких успешных операций на юге, однако... Я прошу вас не торопиться. Мэтр Сихмар — это не просто алчный человек с непомерными амбициями. Он сильный чародей и опытный политик, и пытаться подобраться к нему слишком близко — риск привлечь его собственное весьма неблагосклонное внимание. Анклав Красных Солнц в Тайволине — наша старейшая база на Темном море, и ни с каким другим городом и его властями у нас нет таких прочных и давних связей, как здесь...

— Я читал ваш тайный доклад Совету, магистр Рамон, — Ксант пренебрежительно перебил волшебника, заставляя того от удивления замереть на мгновение с открытым ртом. — Да, мне был предоставлен настолько широкий доступ. Я знаю о вашем, куда более авантюрном и долгое время лелеемом плане в отношении этого города и его хозяина. Но за последние двадцать лет, с того момента, как вы появились здесь и начали заниматься реализацией своего проекта, у вас до сих пор нет ни одной подвижки. И мне некогда разбираться с этими глупостями, когда у меня есть приказ Совета разрешить проблемы в регионе, — жестко припечатал Ксант под конец.

— Но поймите, что выгоды от... — в последний раз слабо попытался возразить Рамон, но был снова прерван на середине фразы.

— Нет, магистр, мы будем действовать по моему плану, который еще предстоит доработать и подготовить с учетом деталей, — молодой чародей был непреклонен. — Я понимаю, что переход на нашу сторону и вступление в гильдию такого человека, как Сихмар было бы невероятно удачным и ценным приобретением. Но нам некогда придаваться подобным пустым мечтаниям. Из всего, что я знал, и из того, что сейчас услышал от вас, мне не видится ни одной причины, по которой здешний градоправитель решился бы на такой шаг. Он — сильный противник, в этом я не сомневаюсь. Но у меня нет, ни времени, ни желания искать компромиссы или заключать слишком невыгодные сделки с такой авторитарной личностью. Поэтому, мы либо добьемся своего силой, либо заставим вашего Сихмара принять уже наши условия, причем, только те, которые будут выгодны в первую очередь гильдии.

Глава анклава лишь тяжело вздохнул, поджимая губы, и опустил свой взгляд на бокал с недопитым вином у себя в руке. Спорить с посланником Совета, похоже, и вправду не было смысла, а противиться его воле чем-то большим, чем слово и убеждение, Рамон просто не мог.

— Ваша воля на всё, мэтр Ксант. Но мне будет жаль, если мы допустим ошибку.

— Не беспокойтесь, мэтр Рамон. Единственное, что у меня никогда не получалось в этой жизни, так это недооценивать своего соперника.

* * *

— А вот и лавка господина Батуяра, юный господин! Видите, всё, как вы нам казали, — с чинным видом сообщил старший носильщик, едва они вывернули из очередного узкого переулка, втиснутого между двумя многоэтажными зданиями.

Хотя Лаистэль уже прежде приходилось посещать людские города, и, как и все Лунные Лисы, она, в отличие от некоторых сородичей, не имела никаких проблем с пребыванием в этих скученных каменных муравейниках, излишняя "компактность" этого городского района уже в прямом смысле давить на восприятие эльфийки со всех сторон. Оттого, увидеть впереди довольно-таки обширный пятачок свободного пространства, было для девушки невероятным облегчением. Впрочем, следующее впечатление оказалось намного сильнее предыдущего, и имя ему было изумление.

Крохотная площадь, на которую вышли эльфы и их наемные спутники, похоже, была образована после того, как несколько крупных домов, стоявших на противоположной стороне улицы, были по какой-то причине разобраны, а их место теперь занимало одно единое строение, вид которого мог впечатлить по-настоящему даже самого бывалого путешественника. Невозможно уже было понять, что являлось, так сказать, изначальной частью этого дома, и была ли она вообще. Многочисленные боковые пристройки, небольшие чердачные сооружения, напоминавшие отъевшиеся скворечники, выпирающие мансарды, густо облепившие стены со всех сторон — вся эта мешанина из камня, дерева, железных полос, внешних подпорок и даже веревок, протянувшихся к крышам соседних домов, создавала нечто воистину хаотическое. Дюжина труб, некоторые из которых были укрыты заостренными "шляпками", торчали то тут, то там, чадя серым и черным дымом, что тонкими струйками поднимался в синее безветренное небо. А венчала все данное "великолепие" настоящая смотровая вышка, на вершине которой красовалось еще более странное сооружение, собранное, похоже, из огромных медных листов, потемневших от времени. Наверх по столбу, на котором крепился этот гигантский желудь, шли железные ступени-скобы, а рядом покачивались несколько разноцветных шаров, удерживаемых в воздухе то ли магией, то ли каким-то летучим веществом. Под одной из тряпичных сфер была закреплена небольшая плетеная корзина.

Амвор, шагавший впереди, хорошо помнил о том, какую роль он сейчас исполняет, и потому сумел сдержать удивленный вздох, хотя Лаистэль и заметила, как вздрогнула фигура напарника, едва он увидел перед собой эту мечту безумного архитектора. Самой девушке проявить подобную выдержку не получилось, и улыбка леди Элиан при виде округлившихся синих глаз была донельзя довольной.

— Что это? — вырвалось у Лаистэль, и тут она заметила, что часть постройки слева, где виднелись обитые железом двери, имеет более... приемлемый вид, а его куполообразная крыша украшена знакомым символом. Те же изображения были довольно аккуратно изображены на стенах по сторонам от створок. — Храм Гонда?

— В том числе, — усмехнулась Элиан. — Но далеко не только...

Носильщики сгрудились на площади, а Амвор на пару мгновений исчез внутри "чудного местечка", пройдя через более узкую дверь, что имелась почти по центру фасада и над которой крепилась большая вывеска. Надпись на ней была выведена куда более небрежно, чем символы Гонда на стенах, но зато могла похвастаться тем, что была сделана сразу на пяти алфавитах. Кроме "всеобщего" языка, здесь присутствовали кривые "закорючки" северных народов, волнистая "вязь" южного письма, идущего справа налево, а также руны дварфов и гномов, совершенно не отличимые друг от друга на взгляд постороннего человека. Суть написанного была везде одинаковой и гласила, что данное место является "лавкой-мастерской" Батуяра, находящейся во владении некого "господина Ригмарра".

— О! Наконец-то! Наконец-то! Наконец-то! — человек, появившийся на площади из дверей магазина, из которых вслед за ним снова показался Амвор, радостно всплеснул руками при виде множества корзин за плечами у носильщиков. — Я уже и не надеялся, что все прибудет в срок! Какая удача!

Лаистэль с немалым интересом воззрилась на говорившего, понимая, что, вероятно, видит сейчас перед собой самую невероятную и загадочную фигуру, когда-либо служившую Подлунному Лесу. Стольких нелепых слухов и невероятных легенд, которые ходили среди разведчиков и егерей об этом "полоумном парне", не удостоился, пожалуй, ни один из легендарных героев древности.

Надо признать, что уже своим внешним видом Батуяр впечатлял немало. Среднего роста и довольно широкий в плечах, он по виду ничем не отличался от обычного человека. Темно-русые короткие волосы, пышные щегольские усы и бородка, серые глаза, будто бы все время слегка прищуренные, открытое располагающее лицо с мужественным подбородком и тонким скругленным носом. Но отнюдь не собственные черты делали внешний облик Батуяра таким выразительным. Куда лучше справлялся с этой задачей наряд лавочника, имевший нечто схожее с тем домом, в котором он обитал. Из-за множества навесных карманов, кожаных сумок и деревянных тубусов, гроздьями покрывавших пояс и многочисленные косые перевязи Батуяра, различить, во что он сам был одет, было задачей практически невозможной. Нашитые сверху карманы покрывали сплошным слоем даже брючины свободных черных штанов торговца-жреца, а на плечи была наброшена плотная накидка из непонятного материала, но точно не из шерсти или растительного полотна. Для полной картины стоило добавить к этому еще слабосветящиеся руны и совсем уже непонятные знаки, нанесенные на одежду, ремни и подсумки в самых разных местах. И, конечно, особого внимания заслуживала шляпа хозяина лавки — потрепанная, старая, украшенная десятком перьев, совершенно никак не сочетающихся между собой, и с огромными широкими полями. К ним, кстати, по кругу еще и были подвешены на толстых нитях и цепочках всякие медальончики, резные фигурки и прочие амулетики.

— Заносите в дом! Заносите скорее! — продолжая проявлять живой энтузиазм, воскликнул торговец и сам первым бросился к лавке, чтобы открыть какой-то хитрый замок и начать сдвигать в сторону целый кусок деревянной стены, тоже оказавшейся своеобразными воротами. — Прямо на склад! Заносите!

Только когда Амвор рассчитался с носильщиками, пакеты из корзин были выгружены и аккуратно сложены у боковой стены большой комнаты, буквально заваленной самыми различными вещами, правда, преимущественно хламом, Батуяр задвинул обратно стену-дверь и, набросив засов с "рыболовным" крюком, обернулся с улыбкой к гостям.

— Леди Элиан, — искренняя радость в голосе торговца буквально лучилась счастьем, — как же я скучал без вашего прекрасного общества!

Хозяйка Лунных Лисиц, отбросив с головы капюшон, шагнула навстречу жрецу и, против своего обыкновения, протянула ему сразу обе руки. Подхватив тонкие пальцы эльфийки своими ладонями, Батуяр по очереди поцеловал каждое запястье.

— О, ты как всегда, сама галантность, мой милый Ярэ-нэ, — смех леди Элиан разбежался по комнате серебряными колокольчиками, а Лаистэль от услышанного снова вздрогнула и невольно покосилась на Амвора, чтобы увидеть вроде бы такой же удивленный, хотя и содержавший в себе некую хитринку, взгляд.

Подобного "теплого" обращения от своей начальницы на памяти молодых разведчиков не удостаивался никто и никогда. Конечно, леди Элиан любила сокращать чужие имена, придавая своим словам немного игривый и ласковый оттенок, и особенно эпатировать этой своей манерой высшую аристократию королевства. Но открыто использовать при посторонних окончание "-нэ", что позволяли себе лишь самые близкие друзья и, как правило, "не-только-просто-друзья"...

— Дни без вас были для меня настоящей пыткой и, казалось, тянулись вечность, — ничуть не удивляясь, все в той же подчеркнуто галантной манере откликнулся Батуяр. — Лишь мой разум, пребывающий в изысканиях и сотворении нового, был для меня спасением.

— В этом я ни секунды не сомневаюсь, — продолжила улыбаться леди Элиан.

Торговец еще мгновение любовался яркими искрами в глубине темных глаз, а затем, внезапно облизнув языком нижнюю губу, сменил свою радостную улыбку на невероятно самодовольное выражение.

— Вижу, вы использовали в этот раз мой водостойкий грим? Я же говорил, что он будет просто великолепен в своем деле!

— Не слишком зазнавайся, Ярэ, — снова рассмеялась эльфийка и, покосившись на зрителей всей этой встречи, лукаво прищурилась. — И, пожалуй, хватит уже смущать моих глупых лисят сверх меры.

— Если бы на то была милость Гонда, то я был бы рад целую вечность держать ваши руки в своих ладонях, — голова Батуяра прискорбно склонилась, отчего фигурки на шляпе издали немелодичный звон, и с явным сожалением отпустил пальцы своей собеседницы.

— Дила ты уже знаешь, — леди Элиан обернулась к своим бойцам, перейдя к официальному представлению. Иридил вежливо кивнул Батуяру, и жрец ответил телохранителю таким же жестом, исполненным не наигранного почтения. — А эти малыши — мое свежее полевое мясо. Они еще не до конца обтесались, но именно их шлифовкой я и собираюсь заняться в ближайшее время. Амвор и Лаистэль. Кто из них кто, думаю, ты, Ярэ, сам догадаешься.

— Постараюсь оправдать ваши высокие ожидания, моя леди, — шутливо отозвался Батуяр и, посмотрев уже прямо на молодых разведчиков, тоже слегка поклонился. — Позвольте сказать вам: добро пожаловать в Тайволин! И чувствуйте себя в этом месте, как дома...

— Потому, что более безопасного места для нас всех, не сыскать отсюда до самого Леса, — перехватила фразу торговца первая из Лунных Лис. — Даже, несмотря на периодические пожары и прочие досадные неразумения. Батуяр в своем и в нашем деле остается одним из лучших уже не первое десятилетие.

— О, вы слишком щедры на похвалы в мой адрес, — смущения в голосе жреца было столько, что Лаистэль не удивилась бы, если бы Батуяр вдруг зарделся.

— Эта похвала заслуженна, — во взгляде Элиан сверкнул задорный огонек. — Ну, ладно, больше не буду тебя мучить. Беги разбирать свои подарки.

— Моя леди — вы совершеннейшее из чудес этого мира! — восхищенно ответил торговец и, не задерживаясь понапрасну, молнией метнулся к пакетам и сверткам, что привезли для него разведчики.

— Хм, — леди Элиан на секунду подняла свой взгляд к низкому дощатому потолку, будто бы задумавшись о чем-то, а потом грустно вздохнула. — Да, это так. Как бы тяжко не было мне порой нести на себе груз подобный ответственности.

Амвор, не выдержав, прыснул от смеха. А за спиной у его начальницы уже вовсю стояли шелест и треск вощеной бумаги.

— О, линзы! Чудесно, давно их жду... И для телескопов есть, и простые увеличительные... А тут у нас что? Ха, набор инструментов из аптекарской бронзы! Двадцать пять полных комплектов! Это для моих запасов лишним точно не будет... А то та, что поставляют нам сюда из Рейвенгарда, сущая дрянь, — поделился с присутствующими Батуяр, на мгновение отвлекшись от очередного свертка. — Хорошую, конечно, можно при желании достать и у "солнышек", но по качеству она все равно проигрывает эльфийской... Гонд Покровитель! Зеленое двойное стекло! Как же вовремя! Значит, успею закончить строительство розария для дома Бурвин уже на этой неделе! А ведь боялся, что придется отложить проект до открытия сезона в Эльнагеле...

— Ярэ, мой милый безумец, — вроде бы вежливо и ласково, но со стальной ноткой в голосе обратилась леди Элиан спустя еще минуту восхищенных восклицаний и менее внятных бормотаний со стороны Батуяра. — Тебе не кажется, что оставлять гостей стоять на складе, будет с твоей стороны несколько невежливо?

— Конечно, где же мои манеры! — жрец подскочил как ужаленный. — Я сейчас покажу вам ваши комнаты и сообщу о приезде Ригмарру.

— Не стоит, — Элиан остановила торговца, уже двинувшегося в сторону дверей в дальнем конце помещения, коротким, но властным жестом. — Дил, ты ведь помнишь, что тут и где? — дождавшись от телохранителя утвердительного кивка, глава Сумеречных Теней в своей привычной манере начала отдавать указания. — Тогда возьми наши вещи и отнеси их туда, заодно проверь все, как полагается. Ты, Ярэ, действительно, лучше сходи за Ригмарром, но прежде, — губы эльфийки снова тронула улыбка, — скажи мне, где я могу отыскать тех двоих, кого мне тоже хотелось бы представить моим лисятам?

— О? — Батуяр на мгновение замер, а потом его лицо озарилось догадкой. — А! Да, конечно. Они во второй мастерской, по коридору прямо, большая дверь справа, красная притолока, потом сразу в конце третьей лестницы.

— В крайнем случае, буду ориентироваться на постоянные хлопки мелких взрывов, — насмешливо заключила Элиан, и они с Батуяром одновременно рассмеялись. Похоже, как догадывалась Лаистэль, последняя шутка относилась к разряду тех, что может быть понятна лишь для посвященных лиц из "узкого круга".

Несмотря на десяток вопросов, вертевшихся на языке, Лаистэль осталась верна себе и не стала проявлять свое любопытство в открытую. Удивительно, но в этот раз Амвор тоже последовал примеру напарницы, а такое случалось нечасто. Впрочем, девушка ни на миг не сомневалось в том, что в будущем Амвор своего не упустит. Уж кто-кто, а этот парень никогда не умел пройти мимо "чужой занятной маленькой тайны".

Следуя за леди Элиан по тем ориентирам, что указал им Батуяр, эльфы не сразу, но все-таки отыскали нужную дверь, за которой раздавался какой-то отчетливый ритмичный шум. Надо заметить, что сама дверь тоже была отнюдь не простой, а обшитой железными листами и снабженной массивными укрепленными петлями.

— Меня здесь одного смущает табличка "Опасно! Без особой надобности не входить!"? — с легким сомнением в голосе поинтересовался Амвор, указывая на прямоугольную дощечку по центру дверной поверхности.

— Неужели ты испугался, Амви? — леди Элиан на мгновение обернулась через плечо, чтобы подарить разведчику свой насмешливый взгляд.

— Конечно же, нет, — ответил эльф. — Я просто...

— Решил, что мы не умеем читать, — закончила за него Лаистэль.

Хозяйка Лунных Лисиц негромко рассмеялась, услышав это замечание, и толкнула от себя тяжелую створку двери.

— А вот это было жестоко, — заметил Амвор, покосившись на напарницу.

— Не дуйся, Амви, — пожурила его Элиан. — Ни в одной игре нельзя быть первым все время.

Воздух в обширном помещении, где они теперь оказались, был несколько спертым, а еще в нем явственно пахло гарью, хотя, вроде бы, нигде ничего не горело. Впрочем, ручаться за последнее Лаистэль бы не стала, слишком много было вокруг довольно-таки странных вещей и самых непонятных конструкций. В ходе предыдущих перемещений по зданию, действительно, представлявшего собой смесь храма, лавки, мастерской и чего-то еще, девушка отметила про себя тот факт, что они поднялись на второй этаж. Однако, в этой комнате первый, второй и третий этажи дома представляли собой единое целое. Половицы и перекрытия были почти полностью разобраны, то там, то здесь свисали веревочные лестницы и простые канаты с узлами, а из окон присутствовало лишь одно огромное, занимавшее половину далекого потолка и, судя по синему небу с перистыми облаками, выходившее прямо на крышу. По углам и где-то внизу, вращая зубчатые шестерни и выпуская белые струйки пара, работали какие-то агрегаты. В центре на одном из широких карнизов, напоминавшем древесный гриб-нарост, пыхтела и пузырилась дюжиной реторт с разноцветными жидкостями целая алхимическая лаборатория. Железный короб с белым мучнистым содержимым, покачиваясь на толстой цепи, катушка с которой крепилась на большом барабанном вале, как раз проползал куда-то снизу вверх мимо замерших на пороге гостей. Двое из них, кстати, испытывали в этот момент немалый шок, хотя уже и видели сегодня несколько достаточно занятных и неожиданных вещей. Судя по жару, под ногами у разведчиков находилась работающая печь, а множество труб, потускневших от времени или напротив сияющих новенькой медью, тянулось оттуда целыми связками змей вдоль всех четырех стен. Где-то сверху раздался громкий хлопок, комната вздрогнула, и на головы эльфам с днища еще одного карниза посыпалась серая пыль.

— А здесь, похоже, ничего существенно не изменилось, — громко воскликнула леди Элиан и, изящно переступая по одной из уцелевших балок пола, двинулась куда-то в центр этого завораживающего хаоса. — Впрочем, открывать окно вам стоит хотя бы изредка, чтобы прогонять эту вонь.

Реакция на прозвучавшие слова главы Сумеречных Теней последовала мгновенно, и она уже в который раз за сегодня оказалась совсем не тем, к чему Лаистэль была бы готова. Две детских головы с одинаково взлохмаченными темно-русыми шевелюрами появились прямо перед Элиан будто из ниоткуда, сверкая радостными голубыми глазенками. Только спустя мгновение, напарница Амвора поняла, что один из мальчишек, высунулся из-за небольшого лязгающего механизма, обеспечивавшего вращение вала с цепью, а другой — свесился с края ближайшего карниза. На обеих мордашках, перепачканных какой-то гарью не хуже, чем темно-синие штаны и рубахи, при виде леди Элиан тут же расцвели счастливые улыбки, два звонких голоса одновременно воскликнули в унисон:

— Тетя Элли!

— "Тетя Элли"? — невольно вырвалось у ошарашенных Лаистэль и Амвора, наблюдающих за тем, как мальчишки уже бросились в объятья их начальницы, специально опустившейся на одно колено.

— О, я смотрю, вы неплохо вымахали со времени нашей последней встречи!

Переглянувшись, разведчики убедились, что, по крайне мере, они стали жертвой массовой галлюцинации. Амвор нервно хмыкнул.

— Тетя Элли, а ты надолго приехала? А ты нам что-то привезла? А Дил и Рэви с тобой? А ты к нам по делу? А ты видела наш новый насос? А сверлильный станок? А хочешь на них посмотреть? — наперебой загалдели мальчишки, буквально подпрыгивая от нетерпения.

Как и показалось Лаистэль изначально, парочка мелких непосед была близнецами. Причем, если бы не разные "рисунки" от пылевых разводов и копоти на физиономиях и огромный окуляр на кожаном обруче, надетом на голову того паренька, что был слева, то различить их было бы очень непросто. Стоило также отметить, что пояса у этих детишек были щедро увешаны всевозможными прицепными карманами, сумками, фляжками и хитрыми инструментами, какие бывают в ходу у механикусов. Хотя до облачения Батуяра им было все-таки еще далеко.

— Тише, тише, не все так сразу, — Элиан призвала близнецов к порядку и, несмотря на первоначальное сомнение Лаистэль, это вышло у нее довольно успешно. Обе лохматых бестии тут же смолкли и преданно воззрились на хозяйку Лунных Лисиц. — Сначала я хочу вас с кое с кем познакомить.

Мальчишки тут же воззрились на мнущихся у порога гостей, причем с таким видом, как будто и, вправду, только сейчас заметили их присутствие. Спустя еще полмгновения, на обеих чумазых моськах нарисовалось выражение неприкрытого недоверия, а две пары голубых глаз подозрительно сощурились.

— Ну-ну-ну, будет вам, — оказавшись уже за спиной у ребятни, Элиан со смехом потрепала их по торчащим вихрам. — Эти двое мои ученики, и поэтому вы можете доверять им полностью, как мне самой.

Сказать точно, к кому относилась и кому адресовалась прозвучавшая фраза, было в этой ситуации не так-то просто, но, судя по хитрому блеску в глазах эльфийки, сделано это было тоже не без умысла.

— Тэль, Амви, это — Рональд и Гэлрой, — представила, наконец, Элиан. — Рон, Гэл, это — Лаистэль и Амвор.

— А вы, что, тоже помогаете тете Элли? — тут же задал вопрос нахмурившийся Рон. — Как Рэви и Дил?

— Тс, — Гэл, обладатель того самого окуляра, пихнул его локтем в бок. — Если даже "да", то они тоже шпионы! И не ответят тебе!

Впервые на памяти Лаистэль у ее оторопевшего напарника так и не нашлось, что сказать, и поэтому девушке пришлось брать ситуацию в свои руки.

— Мы служим у нее, — пояснила она близнецам, и чтобы не потерять завязавшуюся нить общения, тут же спросила сама. — А вы — сыновья господина Батуяра?

— Не-е-е, — отмахнулся левый из братьев.

— Он просто присматривает за нами, а мы ему помогаем, — добавил Рон.

— Ну и сами тут много чего делаем, — с солидным видом счел нужным заметить Гэл.

— Когда-нибудь из этих двоих получатся великие мастера, чьи имена прозвучат по всему известному миру, — улыбнулась леди Элиан, глядя на мальчишек с явной нежностью. — И далеко за его пределами, я думаю.

Близнецы дружно зарделись, что было заметно даже, несмотря на сальные пятна и черные кляксы на лбу и щеках.

— А я очень надеюсь на то, что к тому времени они все-таки не забудут своего скромного учителя и возьмут эту дряхлую развалину к себе на содержание, — заметил, появляясь за спинами у разведчиков, Батуяр в компании Иридила.

— Дил! — тут же радостно воскликнули Рон и Гэл, бросаясь навстречу к последнему.

Леди Элиан, продолжая улыбаться, проводила ребят ласковым взглядом. Но уже спустя какую-то долю секунды, которая ушла на то, чтобы обернуться к Батуяру, в глазах у эльфийки не было ничего из того, что прежде Лаистэль и Амвору не приходилось видеть.

— Ригмарр спускается?

— Да, будет ждать нас в переговорной, — кивнул жрец Гонда.

— Как же он любит эту свою переговорную, — насмешливо фыркнула Элиан и обратилась к своему телохранителю. — Дил, развлечешь ребят до нашего возвращения?

— Конечно же, леди, — ответил тот, уже осаждаемый со стороны предложениями показать новый насос, станок, печь, кузнечный мех на водяном приводе, подъемник и что-то еще.

Это было необычно, но в компании Гэла и Рона даже Иридил, сухой, немногословный и подчеркнуто педантичный, всегда казавшийся Лаистэль суровым и опытным воином, как-то сразу преобразился. Никогда прежде она и представить себе не могла, что этот образец настоящего Лунного Лиса способен на такую мягкую улыбку, с которой он сейчас смотрел на суетящихся мальчишек, уже увлекавших его куда-то за обе руки. Рука Амвора тронула ее за плечо, и напарник указал глазами на дверной проем, в котором уже исчезли леди Элиан и Батуяр.

Переговорная, о которой говорил лавочник, оказалось тоже полна диковинных вещей, хотя и больше походила на комнату, подходящую для обитания разумных существ. Но если в мастерской, где обитали шебутные близнецы, все вокруг было каким-то "живым" и "рабочим", то здесь все, скорее, было специально подобранно "на показ". Эта комната представляла собой эдакий огромный лоток, на который умелый продавец выложил все свои самые яркие и завлекательные товары.

Леди Элиан сразу же расположилась в глубоком кожаном кресле у зажженного камина, Амвор замер у дверей, решив о чем-то переговорить с Батуяром, а Лаистэль, не сумев уже побороть любопытство и в этот раз, двинулась вдоль стены, разглядывая столы и полки, на которых красовались различные инструменты, механизмы и иные занятные диковинки. На то, чтобы перечислись все то, что водилось в ассортименте лавки Батуяра, ушло бы немало времени. Кроме того, похоже, что абсолютно любую вещь здесь могли изготовить для вас на заказ, начиная от изящной позолоченной брошки, сияющей многоцветными камнями, и заканчивая точнейшим морским сектантом и причудливой астролябией, что бывали входу у звездочетов.

Но особое внимание девушки привлек большой механический попугай. Подобных птиц, только, конечно, живых, ей уже прежде однажды удалось увидеть в рабочем кабинете лорда Электиона, известного любителя заморских чудес с далекого Юга. Перья птицы сияли начищенной красной медью, клюв и когти блестели серебром, а глазами служили два янтарных камня медового цвета. При приближении Лаистэль, попугай совсем как живой повернул голову и слегка встопорщил свой золотой хохолок.

— Осторожнее с Коко, он сегодня не в духе, — голос Батуяра остановил эльфийку, когда она уже хотела протянуть к механической птице руку. — Может и клюнуть. У него вообще весьма скверный характер...

— К сожалению, как и у большинства твоих заводных уродцев, Батуяр, — перебил жреца низкий ворчливый голос. — Если бы не это, наши дела шли бы гораздо лучше.

— Похоже, скорее небо упадет на землю, а золотой дварф побратается с драконом, чем что-то изменит твой жизнерадостный нрав, Ригмарр, — с неприкрытой усмешкой заметила леди Элиан и обернулась к вошедшему, не вставая из кресла.

— Не все могут позволить себе оставаться ветреными пустозвонами, даже после того, как получают кресло в Военных Советах и возглавляют свой собственный клан, — если бы ядовитый сарказм, что наполнял этот ответ, смог принять материальную форму, то без сомнений затопил бы собой весь Остров и утянул его на дно Тайволинского пролива.

— О, ты снова не рад меня видеть? А ведь я так надеялась, что наше расставание хоть чуть-чуть расшевелит твое черствое сердце, — сдаваться так сразу Элиан не собиралась. — Или не в духе по какой-то другой причине?

— Твой приезд — уже неплохая причина, чтобы испортить мне самое радужное настроение, — пройдя к камину, невысокий субъект плюхнулся в кресло напротив эльфийки, и хмуро продолжил. — А что касается нашего расставания, то я давно готов приплатить любому богу за то, чтобы оно длилось пару ближайших вечностей.

— Мне начинает казаться, что мой визит тебе действительно не в радость.

— Не беспокойся, твои ощущения тебя не обманывают. Каждый твой визит и визиты твоих проныр — это лишь нескончаемый источник проблем и беспокойств для меня.

— Ригмарр, ты несносен. От твоего ворчания уже должно было скиснуть молоко во всех ближайших кварталах, — леди Элиан разочарованно покачала головой, впрочем, лицо ее по-прежнему озаряла улыбка. — Но в этот раз тебе не придется пить травяную настойку от нервных терзаний, а твой кошелек в безопасности от лишних трат. Завтра меня здесь уже не будет, а мои лисята уберутся на севере так быстро, как это позволят им обстоятельства.

— Я на грани экстаза от этих вестей, — скривившись, ответил Ригмарр.

Первоначально, Лаистэль приняла номинального владельца лавки Батуяра за гоблина, однако ошибочность этого мнения стала понятна девушке довольно быстро. Ригмарр был заметно выше представителей этого народца, и при этом еще более худосочным. Его кожа имела характерный болотный оттенок, но лицо, опять же в отличие от гоблинов, могло похвастаться крупным мясистым носом с заметной горбинкой и большими лопоухими ушами. Исходя из этого, разведчица поняла, что впервые в жизни видит перед собой живого гремлина, чей вид был настолько малочислен и редок, что в некоторых местах этот народ уже давненько считался вымышленным.

Одет ворчливый коротышка был в большие кожаные ботинки с квадратными носами, белоснежную льняную сорочку и довольно изысканный костюм, включавшем в себя свободные штаны из коричневой шерсти, расшитый жилет и френч с короткими фалдами, подшитый аккурат по тощей фигуре. Под отогнутым воротником сорочки был повязан яркий красный платок, а на пальцах и запястьях сверкали золотые браслеты и кольца с внушительными драгоценными камнями. Было заметно, что Ригмарр очень ревностно относится к своему внешнему виду. Даже жесткая шерсть гремлина, растущая узкой полоской на голове, ото лба между ушами и дальше к затылку, была тщательно расчесана и приведена в некое подобие прически.

— Еще одно такое замечание, и я поверю, что ты меня не любишь, Ригги, — тем временем, откровенно забавляясь, подколола собеседника Элиан.

— Чтобы любить таких женщин нужно обладать более крепким здоровьем, чем я могу себе пока позволить, — развязно бросил Ригмарр. — Поэтому прости, со мной твои трюки уже давно не работают...

Вспышка гнева обожгла сознание Лаистэль, а рука непроизвольно потянулась к стилету, скрытому под плащом. Обращаться подобным образом к предводительнице Лунных Лисиц и главе одного из древнейших кланов Королевства — было немыслимой дерзостью! И было бы еще простительно, если бы говоривший не знал, кто перед ним, но это точно не относилось к Ригмарру. И пускай он даже не агент лесной разведки, а лишь добровольный помощник, но терпеть такое!

Взгляд темных глаз леди Элиан обжог Лаистэль и, как ни парадоксально, охладил ее пыл. Хозяйка Сумеречных Теней, конечно, заметила движение своей подопечной и вовремя пресекла дальнейшее развитие событий, не позволяя девушке совершить недопустимое словом или делом. Лаистэль не знала мотивов подобных действий со стороны леди Элиан, но покорно последовала немому приказу и убрала руку с оружия. Краем глаза, девушка заметила, что то же самое делает в этот момент и ее напарник Амвор.

— Эти вышколены лучше, чем предыдущие, — хрипло хмыкнул Ригмарр.

— Значит, им можно остаться? — проворковала Первая из Лунных Лисиц.

— Неделя, не больше.

— Я подберу им судно до Ромтейна за пару дней, — отозвался от дверей Батуяр. — Либо, они могут отправиться в Тайшини с обычным караваном дома Бурвин.

— Чудесно, Ярэ, — обернулась к жрецу Элиан и пояснила уже для Амвора и Лаистэль. — Мы переправим вас на северный берег, а там вы уже самостоятельно доберетесь за несколько дней до Закатного Монастыря.

О том, что древняя обитель, стоявшая на берегу Темного моря, уже почти тысячелетие служит главной перевалочной базой для эльфийских лазутчиков, подчиненные леди Элиан были наслышаны, хотя сами там еще не бывали ни разу. Это место считалось одним из по-настоящему легендарных. Ведь именно там предпринял свою дерзкую высадку принц Маэглир во время похода на столицу империи огров, и именно он впоследствии заложил там крепость, ставшую для всех нынешних обитателей региона таинственным Монастырем Закатных Братьев, хранилищем мудрости и знаний. Учитывая, что лишь несколько "монахов" были уроженцами Подлунного Леса и никогда не появлялись на публике, то никто не мог даже предположить о той роли, что играла древняя обитель в деле сбора информации в столь отдаленных от Королевства землях. Вот только полевых разведчиков среди "братьев" и "сестер" этой обители не было. В основном Монастырь занимался вербовкой агентов из числа жителей побережья да просеивал мелким ситом все местные слухи. И именно поэтому, чтобы точно во всем разобраться, Элиан и собиралась отправить туда своих молодых подопечных.

— Ладно, на это я соглашусь, — буркнул гремлин.

И хотя, по мнению Лаистэль, от его мнения здесь мало что зависело, глава эльфийской разведки наградила Ригмарра широкой улыбкой и благодарным кивком.

— Спасибо, Ригги, я никогда в тебе не сомневалась.

— Даже и не знаю, как ты собираешься когда-нибудь вернуть мне весь свой неоплаченный долг, — пожал плечами лопоухий владелец лавки.

— Разве он так велик?

— После того, как я взял под свое крыло этих двух демонят, он возрастает с каждым новым пожаром или взрывом, оставляющим мое когда-то уважаемое заведение без окон, а иногда и без крыши, — желчно пожаловался Ригмарр.

— Хорошо-хорошо, я поняла, — рассмеялась эльфийка. — В этот раз я оплачу твои услуги по двойному тарифу...

— Вот это уже похоже на деловой разговор, — оживился гремлин.

— ... Но только по окончании дела, — завершила свою мысль Элиан, явно намеренно сделав в словах короткую паузу.

* * *

Ранее утро еще только пыталось вступить в свои права, а бесчисленные улицы по обоим берегам Тайволинского пролива заволок густой молочный туман, неизменный для этого времени года. Впрочем, данное погодное явление ничуть не повлияло для городских обитателей на их привычную жизнь, щедро бурлившую в узких переулках, на пристанях и площадях в любое время дня и ночи.

Телохранитель леди Элиан, готовый отправляться в обратный путь еще с вечера, покинул лавку чуть раньше хозяйки, чтобы по старой привычке заранее осмотреть вокруг. Глава лесной разведки спустилась на первый этаж еще закрытого магазина и, миновав череду расставленных стеллажей с товаром, задержалось на пару мгновений у стойки.

— Жаль, что ты уходишь так скоро, — Батуяр, облокотившись на полированное дерево, нагнулся вперед, заглядывая в глаза Элиан. — Близнецы были бы рады, останься ты здесь чуть подольше... И не только они, конечно.

— Ты знаешь, я обещала Ригмарру, — вздохнула эльфийка.

— Не думаю, что он удивился бы, нарушь ты данное обещание, — с хитринкой заметил жрец Гонда и получил ответную улыбку.

— Разумеется, но... мое слишком долгое присутствие в городе все равно может вызвать не самые хорошие последствия и вопросы у здешних заправил.

— Даже Серые Плащи не всесильны, — предпринял последнюю попытку торговец.

— Поверь, мне тоже жаль, что приходится уходить так скоро, Ярэ-нэ, — Элиан протянула руку, касаясь щеки Батуяра. — Но у меня слишком много дел и слишком мало времени. Никто другой не сделает за меня мою работу, ты ведь знаешь...

— Знаю, — собеседник успел перехватить ладонь Лунной Лисицы в тот момент, когда она уже хотела отнять ее от его лица. Обветренные губы жреца коснулись изящных пальцев. — Но это знание никогда не заставит меня смириться.

— Поэтому ты и стал тем, кто ты есть, — еще мягче улыбнулась леди Элиан. — Для себя, для Рона и Гэла, для всех нас... Для меня.

— Когда-нибудь я найду способ, как удержать рядом то, что мне по-настоящему дорого, — вздохнул Батуяр и все же разжал свои пальцы.

— Надеюсь на это, — уже шагнув к порогу, эльфийка задержалась еще на секунду. — Прошу, присмотри за моими лисятами, Ярэ. Они полны энтузиазма и пылкости, что свойственны всем молодым. Но у них нет, ни должного опыта, ни мудрости прожитых лет, чтобы не допустить случайных ошибок и не угодить в расставленные капканы.

— Сделаю все, что в моих силах, моя прекрасная леди, — без тени притворства отозвался человек, стоявший за стойкой.

Путешествие через утренний Тайволин прошло для Элиан и Иридила без происшествий. Добраться до пристани, нанять лодку, переправиться на другой берег, забрать лошадей из конюшни, еще заранее купленных прошлым вечером — на все это ушло не более полутора часов. И двое конных путников вновь оказались за воротами города-порта, окончательно пробудившегося от тех редких мгновений покоя, что наступал, когда окончательно затухали последние "очаги" разгульного ночного угара, а очередной многоцветный вихрь торговых будней после него пока еще не успевал начаться.

Широкая наезженная дорога, петляя, уходила в сторону от побережья и скрывалась в череде чахлых рощ, назвать которые лесом у истинных эльфов просто не повернулся бы язык. Миновав просыпающийся лагерь караванщиков, не успевших пройти через ворота до заката и разбивших свой пестрый бивуак под самыми стенами по обеим сторонам от дороги, Элиан и Иридил пересекли засеяно клевером поле и углубились в сырой подлесок. Белесый туман плавал хлопьями между деревьев и, казалось, что он совсем не собирается пропадать куда-либо, хотя идеально ровный круг бледно-розового тусклого солнца уже потихоньку выкарабкивался из-за горизонта.

Мысли, бродившие в тот момент в голове у Элиан, были уже далеки от этих мест. И, возможно, именно потому она и не заметила сразу, как пропал куда-то мерный цокот подков ехавшего рядом коня. Вздрогнув, эльфийка огляделась по сторонам, но легкое покалывание, ощущавшееся кожей, лучше всего другого подсказало ей, что происходит.

— Вы как раз подоспели к завтраку, благородная госпожа, — голос, раздавшийся со стороны, звучал странными тягучими переливами, но и без этого Элиан никогда бы не спутала его с каким-то другим.

Всего в пяти шагах от дороги на маленькой поляне, которой не было на этом месте еще и полсекунды назад, появился небольшой лагерь, привычный для путешественника-одиночки. Самодельный шалаш из елового валежника, крохотный костерок, железный треножник с котелком, висящим прямо над пламенем. И человек, сидящий перед ним на старом трухлявом стволе, поваленном ветром и временем. Точнее, Элиан всегда хотелось считать, что это был простой человек... Потому, что только так, главе Сумеречных Теней Подлунного Леса становилось хоть немного спокойней.

— Не желаете ли разделить со мной эту скромную трапезу? — из-под капюшона потертого выцветшего плаща на эльфийку устремили свой взгляд знакомые глаза, радужка которых тускло сияла медовым золотом. — Похлебка из зайца по куммскому рецепту. Настоящее объедение. А главное кушанье очень легкое и приятное — то, что нужно для начала дня.

Не видя смысла пытаться сделать что-либо, во всяком случае, пока это была простая беседа, Элиан покинула седло и прошла по росистой траве, замерев в двух шагах от говорившего. Правая рука эльфийки кокетливо легла на бедро так, чтобы пружинный самострел, созданный специально для нее Батуяром, смотрел бы направляющей трубкой-стволом из рукава дорожной куртки точно в голову сидевшему человеку. Подобная предосторожность была единственным, что Элиан могла сейчас себе позволить, несмотря на то, что сама начальница лесной разведки подозревала всю ее бесполезность.

— Благодарю, но боюсь, я привыкла обходиться более скромным завтраком, — голос Элиан, как и всегда лучился задорными нотками, ничуть не выдавая истинного настроения своей хозяйки, с удивлением осознавшей, что ее спина все еще способна покрыться от страха холодным потом. — Даже, несмотря на изысканность блюда и столь необычного повара.

— Жаль, вы упускаете очень многое, — губы градоправителя Тайволина слегка растянулись в стороны, даря его непримечательному лицу странное сходство с нежащимся на солнце котом. — Похлебка действительно хороша...

Помешав содержимое котелка деревянной ложкой, Сихмар зачерпнул густого варева и поднес ко рту, чтобы попробовать.

— Я добавил в нее базилика и щепоть натертого твердого сыра из коровьего молока. По-моему получилось еще даже лучше, чем в изначальном рецепте.

— Рискну поверить вам на слово, — отозвалась Элиан. — Но, мне хотелось бы уже, наконец, узнать, в чем причина нашей внезапной встречи?

— О, все очень просто, — Сихмар вновь улыбнулся в своей необычной манере. — Я был жутко обижен вами, прекрасная госпожа.

— Обижены? — несмотря на беспечное поведение и по-детски укоряющий тон волшебника, внутри у эльфийки все разом заледенело. Сихмар все-таки не зря был тем, кто уже не первый десяток лет удерживал над Тайволином свою единоличную власть. А в том насколько это необычная и сильная личность, Элиан смогла убедиться еще во времена их первого знакомства.

— Конечно, — развел руками волшебник. — Блистательная леди Элиан посетила мой милый город, но даже не удосужилась нанести визит вежливости его хозяину. У меня вот-вот готово сложиться впечатление, что вы избегаете моей компании не без причины.

— Всего лишь большое количество дел и крайне сжатые сроки на их исполнение, — мягко проворковала эльфийка в ответ. — Мне никогда не пришло бы на ум оскорбить вас делом или словом, благородный лорд.

— Рад это слышать, — кивнул Сихмар, но в его глазах прекрасно читались истинные эмоции. Ни один из них не верил другому ни на мгновение, и так оно было всегда. — А то, я уже начал переживать о том, что соглашение, которое мы с вами лично подписали многие годы назад, стало тяготить Королевство, и оно окончательно решилось пойти на какие-то несогласованные шаги. Развейте же мои опасения.

— Соглашение между Тайволином и Подлунным Лесом, как и прежде, остается в силе по всем его пунктам, — чуть понизив тон, ответила Элиан. — И данное мною слово было одним из гарантов его соблюдения, как вы помните.

— Прекрасно помню, и только поэтому, мы сейчас мило общаемся...

Это хозяйка Лунных Лисиц понимала и без напоминания со стороны Сихмара. Несмотря на все ее старания, волшебник сумел вычислить ее пребывания в своих владениях всего за сутки. Значит, теперь по возвращении ей придется лишний раз перепроверить все связи, что были задействованы для этой поездки. Слежку в городе она бы почуяла, а в лавке у Батуяра они были в полной безопасности, это Элиан знала совершенно точно. Конечно, всегда могла вмешаться случайность, даже те же Красные Солнца, что заметили их по пути, но в это верилось слабо. Как не прискорбно это было сознавать, но, похоже, у Серых Плащей появились выходы на внутренние армейские структуры Лесного Королевства, которые всегда считались самыми закрытыми от чужаков. Придется устраивать большую проверку, но пока ей... Пока ей надо было просто уйти с этой поляны живой.

— Так что, не извольте тревожиться, лорд, мое появление никак не связано с вами и вашим чудеснейшим городом.

— Благодарю, ваши слова меня весьма обнадежили, госпожа, — Сихмар снова стрельнул в собеседницу двумя насмешливыми темно-желтыми искрами из-под своего капюшона. — Но если не моя скромная личность, то кто стал объектом вашего пристального интереса?

Глядя в две темных бездны, что взирали на нее из глубины черных зрачков, окруженных золотистой радужкой, Элиан поняла, что придется ответить. Без ответа Сихмар просто не отпустит ее отсюда.

— Просто слухи из северных земель, нужно было отправить людей, чтобы их проверить.

— Слухи? — на мгновение волшебник задумался. — Значит, Атар...

— Приходилось слышать о чем-то в этих краях в последнее время? — тут же ухватилась за прозвучавшую фразу сама Элиан, привычно начав распутывать "клубок" с другого конца.

— Да, доводилось, — не стал скрывать Сихмар, отвечая своей союзнице той же монетой, что и она. — Шевеление на торговых путях. Какой-то сильный клан решил почистить свою территорию и обложить данью за проезд рудокопов Гломстанга. Кажется, у них пока все получается очень неплохо...

— Понятно.

— Что ж, — волшебник резко поднялся, заставив Элиан вспомнить, что он превосходит ее в росте почти на целую голову. — Я был рад этой встрече, благородная госпожа. Надеюсь, что наше следующее свидание состоится в обстановке куда более теплой и заметно лучше располагающей для дружеского общения.

— Взаимно, лорд-заклинатель.

— Искреннее уповаю на то, что когда-нибудь смогу попросить вас звать меня просто по имени, — кошачья улыбка и шелест опавшей листвы пронеслись перед взглядом эльфийки, сорвав покрывало иллюзии.

— Леди? — Иридил резко повернулся к хозяйке, сразу замечая выражение ее лица. — Что-то случилось? — судя по вздувшимся желвакам на скулах, телохранитель уже почувствовал следы магии в сыром промозглом воздухе вокруг.

— Ничего, Дил, ничего серьезного, — сухо ответила Элиан, сразу давая понять помощнику, что время для вопросов неподходящее. — Но давай-ка уже поторопимся домой...

Маленькую полянку с брошенным шалашом, погасшим кострищем и пустым котелком на поваленном древесном стволе эльфы проехали спустя десяток минут. И, разумеется, что недавнего обитателя этого лагеря они уже не застали на месте. Тем не менее, леди Элиан переживала по этому поводу не особенно сильно.

* * *

Глава 13

Сидя перед огромным зеркалом, я сделал еще несколько аккуратных движений, придавая идеальную остроту одной из двух крупных чуть загнутых игл, что вот уже с некоторых пор подменяли мне рога. Которые, в свою очередь, спинагону по статусу вообще-то не полагались. Ну, да кому какое дело до этого, пока я торчу в каком-то захолустном мирке за тридевять астральных земель от своего родного уютного Ада. С инспекцией ко мне точно не приедут. Во всяком случае, пока не собирались. Осмотрев себя в зеркало еще раз, я остался доволен результатом и, отложив в сторону тонкий напильник с перламутровой ручкой, взял его меньшего собрата, перейдя к обработке клыков. Может быть, у диких орков кривозубые оскалы и в моде нынче, но второе лицо Империи позволить себе такого удовольствия никак не могло. А что поделать? Приходится заботиться о внешнем виде, причем не в пример больше, чем в самые первые дни моей службы у мэтра Санады. Облик у меня до сих пор, не будем кривить против истины, не слишком внушительный, а сделать его устрашающим с моими полутора метрами не выйдет при всем желании. Вот, значит, и приходится брать лоском и прусской эстетикой. Да и выглядеть прилично, а не раздутой демонической миникракозяброй мне, конечно, нравилось больше.

За моей спиной вокруг широко распахнутых крыльев продолжали сновать со скребками четверо бесов, очищая тонкие складки кожи от ороговевших лоскутьев. Все-таки у этой физической формы, подаренной мне начальством, были не только приятные плюсы, но и определенные минусы. Хотя вторых было на несколько порядков меньше, чем первых, а иначе я бы и не разгуливал в ней постоянно. Но ничего, совсем скоро мэтр Санада обещал, что проведет еще одну процедуру моей внешней оптимизации и тогда... Что будет тогда, я пока мог только догадываться, но намеки огр-маг продолжал делать самые радужные. А по большому счету, даже в этих "косметических" ритуалах, практически ставших для меня еженедельными, можно было найти свои положительные стороны. Например, процесс очистки крыльев вызывал довольно двоякие ощущения. Так, наверное, чувствуют себя лохматые коты, когда их тщательно вычесывают специальной щеткой.

Конечно, я сам предпочел бы, чтобы такими почти интимными процессами занимались бы куда более привлекательные особы (и обязательно женского пола), чем какие-то мелкие импы, но с этим пока было ничего не поделать. Другой прислуги в Кёр-Тэнно попросту не было, а у себя в Фугакудзиваре я как-то еще не удосужился завести нормальный штат лакеев и горничных. Здешний же главный распорядитель, мой старый приятель Заграх предпочитал количество и дешевизну качеству, а потому призывные бесплатные бесы были для сторожевого злобоглаза идеальным сочетанием его запросов. Мэтра Санаду, не любившего лезть в мелкие организационные вопросы, такое положение дел, к сожалению, тоже полностью устраивало. В общем, солидная жирная галка напротив этого пункта в моем умозрительном списке "обязательных исправлений" стояла уже давно, но времени добраться до нее по-прежнему не хватало. Тем не менее, после чудесной здешней парной и сытного ужина, которым меня побаловал летающий одноглазый крохобор, я прибывал в состоянии близком к блаженству и готов был простить Заграху очень и очень многое.

Нормально отдохнуть от забот и вырваться из круговерти событий у меня не получалось уже почти месяц, с тех самых пор, как состоялось наше знакомство с мэтром Гэмпаем. И хотя в бывшей Старой Крепости кобольды с моей подачи уже сумели восстановить весь банный комплекс, построенный еще имперцами, а кормежка в столовой нынче была не хуже, чем в башне у мэтра Санады, нервотрепка и всякие мелкие события, постоянно требовавшие личного вмешательства коменданта, попросту не давали маленькому несчастному спинагону даже шанса на то, чтобы воспользоваться великими дарами по-настоящему развитой культуры. Которую, кстати, я сам и внедрял самыми активными методами в варварском диком Атаре. Парадоксальная ситуация. Все как в пословице — "сапожник без сапог". Но сейчас, получив вызов в Кёр-Тэнно для участия в новой серии экспериментов моего ненаглядного босса, я уж позволил себе оторваться и отдохнуть по полной. Все равно, мэтру Санаде требовалось около суток, чтобы провести какие-то тесты с взятыми у меня образцами крови.

Вырвавшись из карусели трудовых будней и разглядывая их теперь немного со стороны, я не переставал удивляться тому, что, несмотря на все мои старания переложить как можно больше работы и ответственности на новых помощников, общий объем моих собственных обязанностей лишь продолжал неуклонно расти. Дела в поселениях, их число, кстати, уже возросло до шести, и на остальной территории уже окончательно и полностью легли на плечи нового сословия чиновником, за которыми зорко присматривали голохвостые парни из контрразведки. Скайвир, сохранивший за собой место гнолльего вожака и получивший звание полноправного капитана, занимался своими сородичами. Заодно он взял на себя все вопросы со стражей, охранявшей деревни и трудовые лагеря, а также те моменты, которые были напрямую связаны с поддержанием существования нашего фиктивного клана Дорожных Призраков. Впрочем, в последнее дело я совал свой нос с завидной регулярностью, уж слишком оно было хрупким и деликатным. Но, хвала Асмодею, наши деловые партнеры из Гломстанга пока, похоже, так ничего и не заподозрили. Поставки всех заказанных товаров через купеческие дома дварфов шли регулярно и в срок, и хотя я догадывался, что заниматься этим делом для них не так уж и прибыльно, но коммерсанты готовы были потратить немного усилий для поддержания хороших отношений со своими "наймитами". К тому же, прибыль с гнолльих заказов они получали. Не очень большую, но все же. А о том насколько важны были эти сделки для нас, Свартслотты и Вестинбахи даже и не догадывались. Лишь благодаря их поставкам мы уже смогли обеспечить все поселения нужным поголовьем водоплавающей птицы, а также достать множество крайне полезных и нужных вещей, являвшихся для обитателей проклятых земель настоящим дефицитом. Например, нормальных лампад и масла для их заправки было в Атаре не сыскать в принципе. А уж как меня, скажу честно, в свое время порадовали мелкие сети из чего-то сильно напоминавшего крученую капроновую нить. Для закладки рыбьи садков они нам подошли просто идеально. Так что, уже где-то через полгода, можно было вполне ожидать появления на солдатских и крестьянских столах жареных угрей и копченых сомов собственного производства. При мысли о последнем кушанье у меня постоянно начинала обильно идти слюна, и, каюсь, это было основной причиной, по которой я все-таки решился добавить в генеральный план развития региона "совершенно бесполезный" пункт о закладке в Сато полноценной пивоварни. Зерно, конечно, и хмель были пока для нас дорогим удовольствием, как и для жителей Гломстанга, и дешевле было бы просто закупать пиво на стороне, в том же Хромсфилде, как делали это Свартслотты. Но я, как истинный стратег, мыслил с перспективой на будущее. А ну как окажется наше болото в торгово-экономической блокаде? Так это что же, нам тогда со Стэном и Харакалом даже нормально пивка с рыбкой попить не получится? Нет уж, фигушки!

Со всем остальным, что было необходимо для обыденных потребностей войска и жителей нашей возрождающейся империи, дело обстояло гораздо лучше, благодаря мануфактурам Фугакудзивары. Налаживание их работы с последующим переодеванием, переобуванием и переоснащением удовлетворительной утварью всего населения, и было одной из моих главных забот в последние дни. Стоит ли говорить, что большинство ткацких станков и прочих примитивных механизмов, которыми владели хобгоблины из клана Клыкастых Черепов, достались нам в ужасном состоянии? Наверное, не стоит. Потому как это будет еще большим приукрашиванием ситуации. Да и большинство рабов, сменивших цепи и подвалы на "крепостную барщину" в пользу нового государства, требовалось серьезно пролечить и подкормить прежде, чем начать требовать от них хоть каким-то приемлемых результатов. Нет, можно было, конечно, и по-простому — пинками и плеткой, но лично у меня были на доставшихся нам пленников серьезные планы. Империя все-таки пока еще была не так велика и могущественна, чтобы крутить носом и быть слишком переборчивой в отношении потенциальных граждан, как хотел бы того мэтр Санада. Ну, для лучшего и оптимального решения этих мелких вопросов, не стоящих его внимания, он меня и нанял.

Часть ресурсов и строительных команд пришлось перебросить на тайную подземную базу мэтра Гэмпая. Переносить все его мастерские и лаборатории куда-то еще, было слишком накладно, а кроме того, домашний комплекс упитанного огра мог послужить неплохим убежищем, будучи структурой самодостаточный и изначально неплохо замаскированной и защищенной. Вариант с отступлением в древние катакомбы был, разумеется, из числа "резервных (на всякий случай)", но не предусматривать его заранее было бы глупо. Таким образом, если дела вдруг пойдут совсем уж плохо, у нас, хотя бы, появлялся еще один надежный форпост, кроме башни мэтра Санады. Но главное, что меня радовало во всей этой ситуации, так это то, что мое начальство и мэтр Гэмпай сумели быстро найти общий язык, что стало понятно еще во время их первой встречи.

По случаю этого события, Санада заранее распорядился, чтобы Заграх устроил маленький тотальный геноцид древнему "пыльному царству", успевшему обосноваться в одном из давным-давно неиспользуемых приемных залов Кёр-Тэнно, и принял там гостя со всем подобающим шиком. Последний, в случае с ограми-магами, как обычно сводился к предельному аскетизму во внешней обстановке и куче невербальных намеков. Но Гэмпай показал себя молодцом.

* * *

Молодой, относительно хозяина башни, волшебник прибыл тогда в строго оговоренный срок, буквально секунда в секунду. Одетый в красиво расшитый, но в целом скромный наряд, Гэмпай пересек половину зала и замер перед поджидавшим его Санадой. Оба огра рассматривали друг друга очень внимательно и с самым суровым видом, а мне, лично присутствовавшему при этом историческом моменте, от всех этих угрюмых "приглядок", даже начало казаться, что в комнате потихоньку сгущается предгрозовая атмосфера. Но, наконец, мое начальство все-таки заговорило:

— Истинная сила чародея таится в его крови, но внешность порой играет не менее важную роль в различных жизненных ситуациях, — Санада еще раз, демонстративно недовольно, почти не переигрывая, окинул внушительную тушу гостя презрительным взглядом. — Как говорил один из древних, тот, кто желает подчинять природу своей воле, прежде всего, должен подчинить ей себя и свои капризы.

— Мне всегда нравилась та жизненная прямота, с которой писал свои труды консул Мори, — отозвался Гэмпай спустя пару мгновений, широко улыбаясь. — В завершенности их форм есть какая-то поистине необъяснимая притягательность. И все-таки, мне всегда больше нравились откровения основателя Асакуры.

С каждым новым словом на лице у Санады все больше проступало некое подобие улыбки, а в конце чародей слегка мотнул головой, как бы предлагая своему молодому сородичу продолжить начатую мысль.

— Страсти пагубны для того, кто не способен их обуздать, но делают счастливыми тех, кто умеет проявлять умеренность. Главное на этом пути не забывать, что только сам идущий определяет для себя границы дозволенного в том, что касается его идеалов, но никак не те, кто его окружают. Счастливый и уверенный в себе всегда превзойдет того, кто вечно неудовлетворен и боится порицания окружающих, даже если будет трехкратно уступать последнему. Нет хуже проклятье, чем барьер в сознании, возведенный по чужой указке и принятой тобой, как нечто должное и само собой разумеющееся, без попыток отыскать подтверждение его истинности своими силами.

Мэтр Санада отчетливо хохотнул и оскалился не хуже, чем мэтр Гэмпай.

— Неплохо, мой юный друг. Прошу, присядем и продолжим нашу беседу в подходящей для этого обстановке.

— Благодарю, — кивнул упитанный огр.

Двинувшись вслед за моим боссом к двум креслам, установленным по разные стороны от небольшого круглого стола, Гэмпай, не останавливаясь ни на мгновение, прошел прямо сквозь иллюзорный предмет мебели и опустился на настоящее сидение. Санада, искоса смотревший на него в этот момент, снова удовлетворенно кинул и занял свое место.

— Позволено ли мне будет узнать, намереваетесь ли вы и дальше продолжать мои проверки и испытания? — по-прежнему предельно вежливо, хотя и с легкой ноткой раздражения, поинтересовался гость, после того, как мой босс уселся напротив. — Просто мне хотелось бы знать, стоит ли продолжать быть постоянно наготове, или мы действительно, наконец, приступим к намеченной беседе?

— Нет, больше не стоит, — хозяин Кёр-Тэнно, похоже, пребывал в удивительно хорошем расположении духа. — Того, что я уже услышал и увидел, более чем достаточно. Я вижу, что передо мной настоящий огр из высшей правящей касты, а не жалкий вырожденец, как большинство из тех, кто уцелел на развалинах нашего некогда великого государства. Вы, мэтр Гэмпай, истинный огр-маг. По духу, по разуму, по воспитанию и по отношению к нашей общей истории и забытой культуре. Признаться честно, когда Шванк рассказывал мне о вас, то я подозревал, что не все из его хвалебных од окажется правдой. Но в этом случае готов признать, что подозрения оказались надуманны.

Оба волшебника покосились в мою сторону. А я в это время, как раз подпирал боковую стену огромного зала, усиленно делал вид, что меня совершенно не интересует разговор присутствующих (а уши у меня от сквозняка шевелятся, честно!), и при помощи длинного когтя исследовал содержимое левой ноздри. Полезные ископаемые пока, к сожалению, не попадались. После того, как на мне скрестились взгляды магов, пришлось принять более культурную позу и выдать дежурную улыбку.

— В общем, с вас, мэтр Гэмпай, за мои усилия причитается, — нахально выдал я, сверкая клыками и чуть повернувшись в сторону толстого заклинателя.

Негабаритный огр-маг басовито хохотнул и обратился с вопросом к Санаде:

— Надо же, значит, он всегда у вас такой? А я-то думал, что Шванк позволяет себе всякие вольности в поведении, только когда поблизости нет его руководства.

— Шванк — наемный работник, ему это простительно, — отмахнулся владыка Кёр-Тэнно. — К тому же, он прекрасно справляется со своими прямыми обязанностями, а его выходки и идеи зачастую не только опасны и безумны, но и довольно забавны. Они вносят приятную частицу хаоса в мои однообразные будни. Только после его появления я смог осознать, что долгие годы мне не хватало именно этого.

Гэмпай, для которого все эти вопросы общения и долгой изоляции были темой достаточно близкой и важной, понимающе кивнул.

— Босс! Ну, хватит, пожалуйста, — я застенчиво щелкнул хвостом и шмыгнул носом, пуская слезу. — Вы меня так совсем засмущаете. У меня же потом кожа на щеках волдырями пойдет от высоких температур. А уж если хотите похвалить, — моя крокодилья пасть вновь ощерилась в привычном оскале, — то просто лишний раз подтвердите, что исполните свое обещание после нашего окончательного захвата мира.

— Обещание? — нахмурился Санада, подозревая какой-то подвох.

— Только не делайте вид, что и вправду забыли! — пригрозил я волшебнику, отлепившись от стенки и уперев руки в боки. — Вы хотели подарить мне маленький тропический остров в южных морях. Такой милый тихий уголок с белыми песчаными пляжами и роскошным поместьем для верного миньона, вышедшего на пенсию.

— Остров? Хм, что-то не припоминаю, — не поддался на уловку Санада.

— Да, остров, — сдаваться я не собирался, — маленький личный остров, населять который будут только я и триста самых чудесных красоток...

Мэтр Гэмпай снова громко расхохотался, и мой босс тоже не смог удержаться.

— Триста? А не многовато ли, Шванк? Не надорвешься?

— Бойтесь своих желаний — они могут исполниться, — в продолжение процитировал Гэмпай. — Если не ошибаюсь, эти слова принадлежат самому Асмодею.

— Хм, — я картинно задумался и взъерошил иглы у себя на затылке лапой. — Что ж, со столь авторитетным мнением, по понятным причинам, спорить не буду. Ладно, так уж и быть. Пусть будет двести девяносто девять красоток и один большой бисквитный торт! Но только, чтобы обязательно с лимонным кремом!

Как ни странно, но первую долю обещанной "пенсии", а именно упомянутый торт с иероглифом "аванс", я получил уже на следующий день. Жаль не довелось увидеть, как мэтр Санада отдавал все указания об этом Заграху. Злобоглаз, наверное, был в полном шоке. Впрочем, я не жадный. Хочет руководство само повеселиться, так, пожалуйста.

В общем, по итогам той "встречи в верхах" ситуация с организационными вопросами и распределением полномочий была решена. Гэмпай признавал главенство Санады, но сам в свою очередь, оставался скорее добровольным союзником, чем подчиненным. А заботы о том, как интегрировать мага-обжору и все его хозяйство в наши собственные структуры, достались, разумеется, мне. Как будто у меня и без этого проблем было мало...

Но одна вещь все-таки порадовала меня еще сильнее, чем обретение нового сильного соратника, примкнувшего к возрождающейся Империи. Союз с Гэмпаем окончательно снял клеймо подозрений со Стэна, а тот в свою очередь, узнав, кто был его нанимателем, ничуть не смутился и, более того, предложил нам свою дальнейшую службу. С подсказки и по согласию Милила, конечно. Без совета своего божества, которое, по моему мнению, вполне еще могло оказаться просто шизоидальным голосом в голове, Стэн таких важных решений не принимал уже давно.

После истории с Клыкастыми Черепами и перенесенными пытками, лично у меня особых сомнений в отношении барда не было. Гэмпай тоже, в свою очередь, нанял именно Стэна из-за того, что у парня была репутация честного дельца, что для людей его категории являлось делом редким, если не сказать уникальным. Причем, имелись ввиду оба ремесла, которыми промышлял блондин. И в результате, после трехдневной "осады", мэтр Санада согласился, что я могу задействовать Стэна в своих операциях, если уж он сумел получить у меня такой высокий уровень доверия. И гражданство Империи, причем не "низшее", а полноценное, бард тоже должен был получить, если проявит себя как должно. Собственно из-за последнего требования с моей стороны и понадобились три дня препирательств с руководством. Очень уж боссу не хотелось "разбрасываться" такими "важными вещами". А то, что нынче это его "гражданство" пока не стоит выеденного гроша и ломаного яйца, Санада упорно признавать не собирался. Хотя и понимал все явно прекрасно.

Работенка для Стэна нашлась сразу, как только бард окончательно встал на ноги. Блондин был срочно командирован мною в Гломстанг, в котором его уже знали. Задачей Стэна было разведать общую обстановку, присмотреться к настроениям жителей и собрать всякую прочую полезную и не очень информацию о нашей главной потенциальной цели. На всякий случай, в город одновременно с трубадуром, но полностью автономно, были направлены три пары крысюков, заранее подготовленных по моему распоряжению. А все остальные бойцы крысиной разведки оказались жутко востребованы на местах.

Дело в том, что после нашего окончательного утверждения в захваченной Фугакудзиваре обстановка на болотах существенно переменилась. То, что в Атаре появилась новая и очень мощная сила стала понятно всем местным обитателям, и оставалось лишь вопросом времени, когда эта весть разнесется за пределы проклятого края. Большинство кланов и племен, обитавших в ближайших окрестностях Костяного Замка, реагировали на наше деловитое копошение одним из двух способов. "Зачистка", которую устроили мои огры еще до захвата старой цитадели, была многим памятна, и потому очень многие просто снимались с насиженных мест и уходили куда подальше. В перспективе, такое развитие событий должно было привести к очередному переделу территорий на границах болот и вытеснению самых слабых племен в цивилизованные земли. В общем, баронам Кимвалии и прибрежным морским городам предстояло насыщенное лето. Почти такое же, какое я планировал устроить в окрестностях Гломстанга.

Однако существенная часть обитателей Атара были или не столь трусливы, или не столь умны, как те, кто предпочел покинуть свои старые охотничьи угодья. Такие группы могли создать нам некоторые проблемы, тем более что многие из них начали посылать своих разведчиков и лазутчиков в окрестности Фугакудзивары, чтобы разузнать поточнее, что творится в стенах некогда хобгоблинской крепости. А для того, чтобы устранить всю эту братию, а также организовать постоянное и тщательное патрулирование прилегающей территории, мне и понадобились все крысюки. Пришлось голохвостым снова взяться за ножи и вспомнить старые деньки. К счастью, в нашем полном распоряжении были очень солидные яды из хранилищ и лабораторий Кёр-Тэнно. Хотя Зейт, ведавший расходом всех медицинских и прочих алхимических средств, причем не только для полевой разведки, но и для всех остальных, потом мне больше недели плешь проедал по поводу того, что мы истратили две трети запасов и нужно их обязательно пополнить.

Но самым интересным во всей этой ситуации было то, что некоторые кланы не убегали от нас куда подальше и не готовились к борьбе за свои владения. Примерно пятая часть племен, состоявшая преимущественно из гноллов, орков и прочих гоблиноидов, напротив сами шли к нашей крепости и изъявляли желание присоединиться к "великому новому дому, сокрушившему Клыкастые Черепа". Причем, где-то на третьей-четвертой неделе у ворот появился даже отряд из тридцати хобгоблинов, принадлежавших к числу чудом спасшихся Черепов, успевших удрать из крепости во время штурма. И эти парни тоже пришли для того, чтобы присягнуть на верность неразвернутому, пока, имперскому стягу. Конечно, ситуация, когда остатки разбитого клана вливались в ряды победителей, или же просто один из мелких соседей присоединялся к большому и сильному племени, были в Атаре в порядке вещей. Но в таком массовом количестве это происходило впервые.

Я, не будучи дураком, от новых солдат не отказывался. Тем более что пригодиться мне они могли в самое ближайшее время. Но на то, чтобы сделать из всей этой разношерстной массы хоть что-то напоминающее армию, требовалось затратить много времени и усилий. Из гноллов был окончательно сформирован пехотный батальон численностью в четыре сотни голов, и это не считая тех кинокефалов, что числилась в поселковых стражах и усиленных патрулях Дорожных Призраков. Число тяжелых пехотинцев-огров планомерно приближалось к ста пятидесяти. Но основной прирост на данный момент составляли хобгоблины и орки. Я предварительно поделил их на семь полусотен и приставил к ним инструкторов из числа бывших "стройбатовцев". Сам "стройбат" к этому моменту уже разросся настолько, что было принято решение срочно преобразовать его сразу в три батальона — простой пехотный (а подрастут варги, будет уже "кавалерийский"), саперный и осадный. В последние два вошли те, кто больше предпочитал ворочать киркой, лопатой и кувалдой, нежели саблей и ятаганом, а также те кобольды, что после ремонта в крепости по-прежнему оставались у меня в подчинении, и забрать которых я успешно "забывал" напомнить Заграху уже второй месяц. Мэтр Гэмпай побывавший в моей ставке, ознакомился с новым "реестром полков" и, после моих прозрачных намеков, пообещал, что постарается помочь с окончательным формировании инженерной службы. Я рассчитывал на то, что благодаря этому участию со стороны огра-мага техническое оснащение моего осадного батальона в ближайшее время значительно возрастет.

К сожалению, не обходилось и без ошибок, а также серьезных проблем. И одним из таких неприятных эпизодов стал случай с капитаном того самого нового пехотного батальона, костяком которого служили ветераны из числа полугоблинов. Уже по старой привычке, опираясь на примеры Скайвира, Сворка и Харакала, я не стал особо мудрить с выбором старшего офицера и поставил на этого место номинального лидера среди бойцов. И при этом совершенно не учел такую важную штуку, как психология. А она, как выяснилось, разительно преображала ситуацию.

Дело в том, что вожди диких племен, парни по определению из числа сильнейших, какими бы властолюбивыми, тираничными и чокнутыми уродами они ни были, оставались вождями и хозяевами в своих кланах. И поэтому даже самые полные тугодумы, зачастую опираясь на верных советников из числа "умников" или колдунов-шаманов, каждый день были вынуждены решать главную задачу для любого племени — выживание. Частью этой задачи, хотели того сами вожди или нет, была забота о численности "подотчетного контингента", о его возобновлении, о его сытости, о его способности отразить агрессию и еще о целой куче типичных "административных" вопросов. А тот, кто не умел их решать, пускай он и мог удерживать власть силой и страхом, очень быстро приводил свое племя к гибели. И именно по этой причине из бывших вождей и их помощников выходили в целом неплохие офицеры и сержанты. Уж что-что, а поддерживать в рядах дисциплину и заставлять подчиненных выполнять приказы они умели. Но при этом они еще и всегда заботились о своих солдатах, и не только из-за начальственной кары сверху, а по прежней старой привычке, воспринимая солдат, как воинов своего племени, от силы и храбрости которых напрямую зависит выживание всего остального клана.

Но такой привычки не было у бывших рабов, "освобожденных имперской дланью". И я слишком поздно понял, что у тех же полугоблинов, родившихся и всю жизнь проживших в рабстве, верховодили обычно не настоящие вожаки, а, как правило, самые жестокие и злобные ублюдки, которые "вступали в свое право" как только надсмотрщики запирали решетки на загонах. Капитан Ашграт оказался ублюдком как раз из таких. Что мне было особо обидно, так это то, что при личных встречах этот парень производил на меня вполне положительное впечатление. И потому, когда стали поступать первые жалобы, причем не от солдат его батальона, а от других офицеров, а сверху к ним добавились тайные доносы хвостатых прознатчиков, то я грешным делом решил, что кто-то просто решил полить капитана грязью и подвинуть с поста. Но стоило только начать разбираться, и все стало уже не так однозначно. А потом случилась та неприятная сцена, которую я вместе с Харакалом застал в казармах во время очередного обхода. Ашграт избивал ногами одного из своих воинов за какую-то мелкую провинность и заставлял его вылизывать языком подошвы капитанских сапог. Хуже всего для меня было то, что сам Ашграт и многие его бойцы считали такую ситуацию совершенно нормальной.

В итоге, дело закончилось для капитана отсечением головы во дворе крепости перед всем построенным войском. Все было, кстати, в рамках имперского закона "Об армии", а урок, я надеялся, дойдет даже до самых тупых. Но в любом случае, ситуация выглядела мрачно. И хочешь, не хочешь, а приходилось задумываться о том, что придется заводить хотя бы пару комиссаров или даже заместителя по воспитательной работе со всей полагающейся службой в придачу.

Но пока суд да дело, то есть трибунал и плаха, с задания вернулся Сворк и отряд его элитных крысов. А посылал я хвостатых далеко на закат, чтобы подготовиться уже к следующей части плана по покорению всего Атара. Игровую площадку нашего болота срочно требовалось зачищать от крупных игроков, поскольку времени на это оставалось все меньше. Стоит только кому-то в Гломстанге переполошиться, и будут плакать все мои стратагемы горькими слезами. А потому в тылу нельзя было оставлять ни одной самой мелкой занозы, да и все доступные ресурсы региона сгрести к себе в лапы — лишним тоже точно не будет. И на западном направлении имелось еще целых два больших источника вероятных проблем. Нефритовые черепа, могучее племя огров, издавна контролировавшее всю юго-западную болотную низину, и многочисленные и жестокие тролли из клана Загнутых Когтей, занимавших развалины другой крепости внутреннего оборонительного кольца Старой Империи.

Нахрапом ни тех, ни других было не взять, и поэтому мне пришлось поломать голову над тем, как же разобраться с этими ребятами по-быстрому. Можно было подкатить к ограм с предложением союза, Санада будет только "за", но сами Нефритовые Черепушки вполне могли послать нас на далекий лесной хутор. Слишком уж они были старым, сильным и гордым племенем, не смотри, что огры-людоеды. С троллями, дело обстояло еще хуже. Они, кстати, оказались в этом мире совершенно не похожи на кинематографических чудищ по романам Толкиена. Тощие, шустрые, носатые, длиннорукие — скорее персонажи скандинавских сказок, которые я когда-то читал в далеком детстве, и уж точно не тупые неповоротливые громилы. Плюс ко всему, эти жуткие твари обладали чудовищными способностями к регенерации даже в сравнении с какими-нибудь ящерами или моими знакомыми змееморфами.

В общем, пока я героически истязал собственный мозг, моя армия, разделившись на небольшие группы, занялась точечным устранением более мелких врагов, нанеся сразу в одну ночь одновременный удар по самым опасным диким поселениям. Информация, добытая Сворком, была мною неоднократно просеяна через мелкое сито рассуждений и раздумий, пока, наконец, мне не попалась та самая "жемчужина". А точнее, немного безумная, как и всегда, идея о том, как погнаться за двумя зайцами и поймать сразу обоих, а по дороге еще и лисий хвост на воротник раздобыть.

Преодолев в ночной темноте немалое расстояние над затопленной болотной равниной, отнюдь не тихой и безмятежной в этот час, я сумел незамеченным приземлиться почти в самой чаще сырого соснового бора, живописно раскинувшегося на гряде пологих холмов. Именно в этом месте находилось логово Нефритовых Черепов, а точнее их главная ставка. Кроме нее у огров было еще около десятка лагерей и форпостов, разбросанных по всей территории, находившейся под контролем у людоедов. Чаще всего это были своеобразные "узловые точки", разбитые в старых развалинах. Но главное стойбище огров отличалось от них довольно разительно. Мощные деревянные стены форта, сложенные из толстых сосновых стволов и просыпанные землей, давали ему возможность считаться надежным и хорошо укрепленным поселением даже по меркам куда более цивилизованных народов. Большинство прочих построек, расположенных уже внутри самих стен тоже представляли собой грубые бревенчатые шатры-терема, и для окончательного сходства с каким-нибудь пограничным лагерем Ромтейна или Рейвенгарда здесь не хватало только лишь дозорных башен по периметру. Впрочем, не стоит забывать и о том, что форт и все его постройки были значительно больше "по размеру", чем человеческие, потому как строились ограми и для огров, а это накладывало на варварскую архитектуру свой определенный отпечаток.

Пробраться в поселение для меня не составило большого труда. Хотя еще на подлете я ясно почувствовал, как из незримой магической сети, окружавшей лагерь, в мою сторону потянулись "щупальца" охранных заклятий, попытавшихся распознать чужака. Но все они, одно за другим, бессильно соскользнули с моей роговой шкуры, так и не сумев ни за что зацепиться. Бесшумно спланировав из затянутого тучами неба на землю рядом с тем шатром, о котором мне рассказывал Сворк (очень хотелось надеяться, что это именно тот шатер!), я быстро огляделся по сторонам и с благодарностью прикоснулся к своей новой игрушке, охватывавшей правое запястье матовым полукругом.

После того жестокого фиаско, что произошло со мной в преддверии знакомства с мэтром Гэмпаем, мне даже и в голову теперь не приходило, что можно выходить на ответственное задание не экипировавшись по полной программе. И трофейные кольца шамана Греншаха были лишь частью этого снаряжения. После нескольких психологических штурмов мэтр Санада сдался и, ради того, чтобы я, наконец, от него отстал, сделал мне один занятный зачарованный браслетик. Ничего кардинально нового или необычного эта красивая цацка в себе не несла, но в вопросах чисто функциональных, как я и рассчитывал, оказалась по-настоящему незаменимой. Легкая полоска металла с изящной серебряной гравировкой на внутренней стороне несла в себе ровно три довольно простых заклятья из числа тех, что использовались мною раньше с завидной регулярностью. "Невидимость", "тишина" и "экранирующий купол", заставлявший притухать всякие магические и демонические флюиды, исходившие от моей скромной персоны. Казалось бы, ничего нового, однако, когда поддержанием этой магии стал заниматься мой наручный "стеллс-генератор", а мне соответственно больше уже не приходилось тратить силы, время и концентрацию на этот процесс, жизнь стала определенно проще и веселее.

Ну, что еще можно сказать о практическом применении этого девайса? На своем первом полевом испытании браслетик показал себя довольно неплохо. Правда, тут явно стоило учитывать время, выбранное мною для визита в ставку Нефритовых Черепов. Три часа до рассвета, когда подавляющее большинство огров дрыхло без задних лап, для шпионских вылазок подходили великолепно. В форте кое-где горели костры, а от ближайшего из них, находившегося от меня почти в сотне шагов, отчетливо доносились грубые приглушенные голоса, однако, мое проникновение в лагерь, похоже, так и осталось незамеченным. В темноте с противоположной от огня стороны на вытянутом возвышении стены виднелся кряжистый силуэт дозорного-огра, медлительно прохаживавшегося из стороны в сторону, но ни тревожного звона сигнального била, ни каких-то удивленных воплей обитателей форта вокруг по-прежнему не звучало.

Еще раз оглядевшись по сторонам, и убедившись в своем успехе, я аккуратно прокрался к нужному бревенчатому срубу и, одернув плотную занавесь из грубо выделанной кабаньей шкуры, прошмыгнул шустро внутрь. Запахи сушеных трав, прелой ткани, пропитанной лечебными отварами, и наваристой мясной похлебки густым облаком накрыли меня и ударили в нос буквально с порога. Хозяин шатра сидел с другой стороны выложенного камнями очага и неторопливо перебирал в руках что-то, напоминавшее связку лавровых листьев. При этом я сразу понял, что шаман поджидает гостей. Слишком уж удобную позицию по отношению к входу занял дикий колдун, да и делом своим занимался явно "на публику", теребя и перекладывая сушеные ветки безо всякого смысла. Входной полог, край которого с шорохом опустился у меня за спиной, заставил обитателя сруба поднять глаза и сконцентрировать свой взгляд как раз примерно на том самом месте, где мне довелось стоять. Не собираясь чего-то тянуть и изображать из себя милое симпатишное приведение без моторчика, я прикоснулся к браслету и широко улыбнулся увидевшему меня шаману.

— Чудесная ночь, мэтр Оргрим.

— Хм, — полуогр отложил в сторону свой гербарий и полностью распрямил спину, разведя могучие плечи. — Я давно уже ожидал, что кто-то появится... Но чтобы демон? Впрочем, радостно знать, что мои охранные заклятья еще не стали давать сбои на старости лет.

Реакция шамана на мое появление была на удивление спокойной. Впрочем, на это имелся целый ряд вполне объективных причин. Во-первых, для любого волшебника нет, не было и не будет более удобного места для того, чтобы встретить опасность, чем его собственный дом. А уж если маг, находясь в "цитадели собственной силы", не способен был одолеть своего противника, то шансов справиться с таким врагом в любой другой ситуации у него не было вовсе. И Оргрим понимал это прекрасно, что в свою очередь было тем самым "во-вторых".

Из всех "политических фигур", стоявших во главе клана Нефритовых Черепов, мой выбор пал на старика-шамана отнюдь не случайно. Судя по донесениям Сворка и его хвостатой бригады, этот дед был если не самым сильным магом в племени, то как минимум самым опытным, авторитетным и умным. Последнее было и неудивительно, если учитывать тот факт, что Оргрим был полукровкой. Правда, в отличие, например, от того же Харакала, огрское наследие доминировало во внешности шамана гораздо сильнее, чем оркское, и по физическим пропорциям он мало в чем уступал обычным синекожим людоедам. Но на мыслительных способностях это, к счастью, никак не сказывалось.

— Раз вы ждали меня, то не будем терять драгоценного времени, — я прошел к очагу и замер на другой стороне круга из раскаленных углей. — Мое имя Шванк, и я, как вы правильно догадались, служу тому, кто стоит за новой силой, что уже сокрушила хобгоблинов из Старой Крепости и много иных меньших племен.

— Рано или поздно интересы наших кланов в любом случае должны были столкнуться, — подтвердил Оргрим, с легким интересом разглядывая мое костяное кольцо на одном из пальцев. — Это начинает доходить уже даже до самых тупых из младших вождей.

— Моему хозяину, мэтру Санаде, очень хотелось бы избежать любого конфликта с вашим племенем. Для этого я собственно и пришел к вам, мэтр Оргрим. Более того, мэтр Санада желал бы видеть славных воинов из числа Нефритовых Черепов в рядах своего великого войска, которому еще предстоит подмять под себя весь Атар.

Шаман слегка усмехнулся и покачал головой.

— Большие слова и большие замыслы... Для их подкрепления нужно нечто большее, чем заверения одного мелкого демона.

— Мелкого, но хитрого и пронырливого, — поправил я собеседника. — В остальном, решать, как отнестись к моему предложению, конечно же, только вам. Но примите на веру хотя бы тот факт, что мэтр Санада, прежде всего, желает добиться всеобщего блага не столько ради себя, сколько для своего народа.

Я демонстративно развел руки и крылья в стороны, как бы указывая вокруг себя.

— Значит, часть слухов была правдива, — заключил Оргрим, опустив голову и уставившись на пышущие жаром угли. — Твой хозяин из числа старших братьев...

— Он желает вернуть ограм их былое величие.

— Я ничего не знаю об этом, — отмахнулся колдун, — как, впрочем, и большинство простых шаманов и воинов нашего рода. Мечты и стремления старших братьев слишком далеки и непонятны для нас...

На какое-то мгновение я даже успел ощутить легкую грусть от того, что услышу сейчас отказ, и придется выкинуть весь мой гениальный план на помойку, но, вздохнув еще раз, Оргрим вновь посмотрел на меня.

— Но старшие братья всегда честны с нами. И к тому же, твой вождь действительно очень силен, а собранное им племя велико и опасно. Я хотел бы видеть совокупную мощь наших кланов, идущих под общим знаменем, но этого пока хочу лишь я и, быть может, еще пара-тройка говорящих с духами из числа моих самых смышленых учеников. Убедить вождей будет непросто, мое слово не настолько весомо, а различить вашу истинную силу они, боюсь, смогут, только столкнувшись с ней напрямую. Когда будет уже слишком поздно.

Я широко ухмыльнулся, уловив намек в словах хитрого полуогра.

— Кажется, мы сможем кое-что придумать на этот счет, — мой расчет изначально строился на том, что Нефритовые Черепа, наверняка, не пойдут раболепно за мэтром Санадой, как другие мелкие племена людоедов, и от нас потребуется предъявить им "доказательства" наших возможностей и серьезных намерений. — Скажите, мэтр Оргрим, исчезновение за краткий срок, допустим в пять дней, давнего, опасного и непримиримого врага вашего племени станет ли для вождей достаточно убедительным событием?

— Возможно, — осторожно ответил колдун. — Но из всех, кто населяет земли по близости, я могу припомнить лишь одного такого врага.

— Кривые Когти, — я утвердительно кивнул, не став разочаровывать шамана.

— Убийцы детей и пожиратели гнилых потрохов, — глухо откликнулся на прозвучавшее имя Оргрим с плохо скрываемой злостью.

Жестокая вражда между ограми и троллями из этих двух кланов существовала уже не первое столетие. И протекал этот процесс довольно активно и красочно с постоянными кровавыми стычками, взаимными набегами и прочими душевными пакостями. Синекожие регулярно, не реже пары раз в пять-семь лет, устраивали племенной сбор и пытались взять главную крепость остроносых штурмом, но до сих пор как-то так и не сумели достигнуть успеха. Тощие дылды отвечали на это менее масштабно, зато, как очень верно подметил Оргрим, ставили целью своих "булавочных уколов" похищение молодой поросли огров. Почему-то именно такое мясо из всех доступных им видов было троллям особо по вкусу.

— Их полное уничтожение сумеет впечатлить вождей и других шаманов?

— Несомненно, — после легкого раздумья ответил колдун.

— А как сильно вырастет влияние и уважение огра, который сумеет заранее предсказать гибель подобного врага? — уточнил я вдогонку, хитро прищурившись.

— Вероятно, вполне достаточно, чтобы он сумел указать для своего племени новый путь, а его голос был бы услышан и воспринят всеми всерьез, — с такой же усмешкой кивнул мне Оргрим. — И многие тогда согласятся, что старший брат, который сумел преподнести Нефритовым Черепам такой великий дар, как смерть Кривых Когтей, достоин стоять во главе всех наших вождей.

— Прекрасно, — мое настроение стремительно начало улучшаться, и оставалось теперь лишь произвести немного впечатления на самого ушлого шамана, а не только на его куда более примитивных соплеменников. — В таком случае, мэтр Оргрим, ожидайте хороших вестей через двенадцать дней.

— Двенадцать? — заметно вздрогнул колдун и уточнил, видимо, решив, что ослышался. — То есть десять суток и еще двое?

Для убедительности заклинатель даже "проиллюстрировал" свой вопрос на пальцах.

— Десять и два, все верно, — подтвердил я с довольным оскалом.

— Ты настолько сильно уверен в могуществе своего хозяина, Шванк? — снова не удержался Оргрим, похоже, так до конца и не поверив в мое заявление.

— Я лишь уверен в своих солдатах, мэтр Оргрим, — щелчок хвоста в этой ситуации успешно заменил пожатие плечами. — И в том, что тролли будут ждать чего угодно, но только не того, что мы для них приготовили.

— Искренне надеюсь на это, — отозвался шаман, уже глядя мне в спину.

Покинуть форт также незаметно, как и проникнуть в него, у меня вышло без каких-либо трудностей.

Все расстояние обратно до своей новой резиденции я проделал на крейсерской скорости, почти не тратя время на любование болотным пейзажем. Правда, где-то на середине пути ко мне привязалась дикая виверна, но ее еще на подлете успешно сняла переполошенная охрана на одной из башен Фугакудзивары. За это все собакоголовые лучники из данного расчета были премированы двойным рационом на ближайшую декаду и персональными печеньками, уже ставшими чем-то вроде знака отличия за особые заслуги.

Поскольку по срокам я сам себя ограничил довольно жестко, то командовать построение и устраивать очередной общий смотр пришлось практически сразу, даже без символических перерывов на "отдышаться" и "перекуснуть". В принципе, итоговые результаты этой проверки были ожидаемыми, но оказались заметно лучше, чем я опасался. Сержанты за прошедшие недели успели натаскать "рекрутов" до более-менее вменяемого, с армейской точки зрения, состояния, а также полностью разобраться в том, что собой представляет каждый из их подопечных. Опускаться до сюсюканья и прочего либерализма в отношении будущего имперского войска было бы непростительной глупостью, а боеспособные и дисциплинированные подразделения мне были нужны "еще вчера". И поэтому вопрос со слишком уж наглыми, анархичными и трудно обучаемыми кадрами, никак не могущими усвоить, что они больше не живут по законам родоплеменного строя, пришлось решать быстро, резко и кардинально. В результате чего во внутреннем дворе в компанию к уже порядком подгнившей "тыкве", принадлежавшей бывшему капитану первого пехотного батальона, единовременно добавилось еще почти три десятка свежих голов. Никакого ропота или недовольства среди остальных солдат на этот маневр не последовало, по меркам Атара ситуация была вполне в обыденных рамках. А вот задуматься над тем, как близко они, возможно, были к опасному краю и насколько неожиданной и неотвратимой может быть начальственная кара, я надеюсь, многим пришлось основательно.

После серии жестоких репрессий учебные полуроты были переформированы в четыре классических сотни, личный состав которых оказался снова полностью перемешан. В две роты были отобраны те хобгоблины и орки, которые лучше всех показали себя в стрельбе. Этим бойцам выдали уже подготовленное доспехи, оружие и базовое снаряжение, почти не отличавшееся от того, что носили гноллы Скайвира. Двум оставшимся ротам достались чуть искривленные мечи, среднего размера щиты и более тяжелое защитное облачение по типу того, которое носили полугоблины. В итоге, все это вместе было превращено во "второй пехотный батальон", а сержантские и офицерские посты в нем заполнили бывшие инструкторы. Остальные войска — в составе тяжелой панцирной сотни огров, стрелкового батальона Скайвира, первого пехотного батальона и приданных ему саперного и осадного подразделений — к немедленно выступлению из крепости уже были готовы. В крепости на это время оставалось лишь семь десятков огров и около двух сотен разноплеменных стражников, включая всех гоблинов.

Пищащая рать Сворка выдвинулась к логову Кривых Когтей еще до моего ночного визита к Оргриму. Задачей крысюков было обложить пространство вокруг вражеской цитадели по периметру, а дальше действовать по привычной им схеме — искать подземные ходы, собирать сведения и подавать через свои медальоны-рации сигналы в штаб, где сидело несколько грамотных полугоблинов-шифровальщиков. Эта должность появилась в нашей армии после того, как я, не дожидаясь полной отладки всех рабочих копий таноко (а также появления нужного их числа, поскольку мэтру Санаде в последнее время все было как-то некогда), ввел для разведки нечто вроде примитивного сигнального кода, основанного на незабвенных "тире" и "точке". До азбуки Морзе моей версии было пока как пешком от Кёр-Тэнно до Тайволина, но зато наша сеть дальней связи теперь представляла собой хоть что-то серьезное, а не кучку светящихся точек на расстеленной карте.

Благодаря тому, что большая часть осадных машин и прочих конструкций переносилась в разобранном состоянии, а свой съестной припас и прочую рухлядь в походе все воины проклятого края издревле еще с детства привыкали носить на себе, пеший марш нашей армии через болота вышел по местным меркам невероятно стремительным, особенно учитывая размеры "растолстевшего" войска. Очень сильно пригодились в пути те три десятка взрослых варгов, что присоединившиеся к нашей колонне, но использовавшиеся пока не как ездовые звери, а как вьючные животные. Кроме того, мэтр Гэмпай еще раньше успел подкинуть мне семь механических жуков, каждый из которых был размером с быка и без труда в одиночку тащил за собой большую телегу, заваленную всякой поклажей, невзирая на такие трудности как коряги, топи и отсутствие всяких дорог.

Большую часть следующих шести дней я как раз и просидел в одном из этих возов, в основном попросту отсыпаясь да устраивая на вечерних привалах импровизированные военные советы. Во время последних моей первой задачей было не столько спланировать предстоящую битву с троллями, сколько проверить, так сказать, на профессиональную пригодность новоиспеченный офицерский состав, имевшийся во всех без исключения отрядах. Для того чтобы армия действительно стала армией хорошей, сильной и уверенной в себе, ей нужны были не только преданные и исполнительные командиры, но и те, кто будет думать, проявлять разумную инициативу и вообще стремиться себя показать. В те немногие минуты, что оставались свободными, я обычно кружил в небесах над марширующим войском, наслаждаясь ощущением свободного полета, к которому уже успел пристраститься, и картаво напевал себе под нос при виде разворачивающейся внизу картины "Меряют лиги черные роты..."

Совсем скрыть наше приближение от Кривых Когтей не получилось, хотя наши отважные крысы-лазутчики и старались изо всех сил. И все-таки благодаря их усердию длинноносые прознали о неумолимо приближающемся пушном зверьке только, когда авангард имперского войска был уже буквально в одном дневном переходе от безымянных развалин, служивших для тощих тварей главным прибежищем. Давать троллям шанс осознать всю полноту той опасности, что представляет для них войско Фугакудзивары, я не стал и выслал отряды стрелковой и легкой пехоты вперед, чтобы сформировать окружение и не дать никому уйти. На время пришлось остаться лишь с ограми и обозом, но это и само по себе представляло более чем внушительную угрозу. Правда, в этот раз мы не смогли взять с собою Громгула. А то уж больно много белковой пищи потребляла наша живая осадная башня в активном состоянии, когда двигалась своим ходом, а перетащить его через болото на закорках к намеченному сроку мы в любом случае не успевали.

Кольцо осады замкнулось на следующий день, при этом мы дополнительно перекрыли все подземные выходы из крепости, которые сумели отыскать подчиненные Сворка, и даже вступили в несколько схваток с небольшими отрядами троллей, попытавшихся прорваться наружу. Несмотря на то, что их когти и зубы сами по себе были неплохим оружием, а непомерная регенерация защищала не хуже легкой брони, оказалось, что остроносые не брезгуют доспехами, мечами и топорами собственной ковки, да и покидаться дротиками среди них тоже умельцы имеются. Тем не менее, мы хорошо подготовились, и каждый солдат в моем войске прекрасно знал о том, как именно следует сражаться с таким врагом. Главное было не поддаваться на любимый троллий прием с притворной смертью. Любого противника, упавшего на землю, следовало тщательно добивать, используя факельный огонь и горючее масло либо же едкую кислоту, запасы которой мы подчистую выгребли из хранилищ у Зейта. В крайнем случае, годился такой далеко неаристократичный прием как "мелкое шинкование". Регенерация регенерацией, а вставать худые тела, изрубленные в кровавые лохмы и наполовину впитавшиеся в почву, все-таки не желали.

Еще почти сутки после этого у нас ушли на выстраивание нормального осадного лагеря и тыловое обустройство. Крепость Кривых Когтей хоть и была не чета Костяному Замку, но несколько столетий ее стены, местами осыпавшиеся и "залатанные" бревнами, раз за разом отражали яростные приступы Нефритовых Черепов, и списать это только лишь на везение было бы глупо. Внутри укреплений по докладам Сворка скопилось порядка трех с лишним сотен врагов, примерно две трети от реальной численности клана, и почти в три раза меньше, чем у нас. Впрочем, нельзя не учитывать, что отдельный имперский солдат, будучи хобгоблином, орком или даже крупным гноллом, изначально по всем параметрам уступал одиночному троллю в бою. Даже с хорошим оружием и в новых доспехах.

Потому-то главным для нас было то, чтобы Кривые Когти не испугались чего-нибудь и не попытались пойти на прорыв всем скопом раньше, чем это нужно. Иначе останется лишь надеяться на крепость щитов и молодецкую удаль наших могучих латников. Однако пока, тролли, похоже, не собирались сломя голову бежать из крепости и надеялись отсидеться за ее стенами, как это уже не раз проходило с соплеменниками Оргрима. Вот только в этот раз им сильно не повезло.

Едва только было покончено с возведением первой линии редутов, а пространство нашего лагеря оказалось "вымощено" в три слоя плетеными щитами из толстой лозы, как саперы двинулись на помощь к осадным инженерам, уже подготовившим площадки и начавшим собирать навесные мангонели. На следующее утро работа была полностью окончена, и, после последней всеобщей проверки, подтвердившей, что все знают своим места и задачи, осадные машины дружно швырнули в сторону крепостных стен первые глиняные горшки с привязанными кусками чадящей пакли. А что еще мне было делать? Вот я и решил с самого начала не умничать лишний раз и прибегнуть к опыту куда более умудренных жизнью исторических персонажей, вроде княгини Ольги или незабвенного Темучжина Есугеевича. В конце концов, огонь был одной из главных слабостей троллей, и глупо было его против них не использовать. Добавим к этому "коктейлю" немного магии, я добился того, чтобы погода установилась достаточно сухая и ветреная. После чего разгорающиеся пожары в крепости было уже не остановить. А мангонели продолжали посылать одну за другой новые партии подарков, которые, падая за стенами, разлетались вдребезги и щедро расплескивали вокруг все новые и новые порции липкого жирного пламени. Как и ожидалось, в вопросах пожарной безопасности Кривые Когти оказались полными профанами. Вот у меня в Фугакудзиваре совсем другое дело — все колодцы прочищены, ручные насосы при каждом смонтированы, ящики с песочком, где надо, расставлены...

Чуть позже к полудню установки перенесли огонь за внутренние стены небольшого двора, примыкавшего к центральным каменным постройкам цитадели. Зажигательных зарядов оставалось все меньше, но свою задачу они выполнили. На прорыв тролли так и не пошли, видимо, решив отсидеться в подвалах замка, но подобный сценарий событий меня тоже вполне устраивал. Последние горшки с маслом еще перечеркивали вечернее небо, а пламя во внешнем кольце укреплений начало постепенно спадать. Все, что могло там гореть, уже выгорело. И к стенам устремились штурмовые команды, волокущие на себе осадные лестницы, а саперы выкатили на позицию две самбуки для ударного отряда огров.

То, что бойцы Фугакудзивары уже лезут в крепость, когда некоторые ее башни и остатки построек во дворах продолжают весело трещать и осыпаться, стало для троллей, похоже, еще большей неожиданностью, чем наш артобстрел. Во всяком случае, никакой активной стрельбы или иного сопротивления ни огры, ни легкие пехотинцы не встретили до того момента, пока не полезли в башенные подклети и уцелевший барбакан. Тем не менее, врагов было мало, и сопротивлялись они остервенело, но слабо. Покончив с зачисткой, штурмовики открыли ворота и впустили в крепость основную часть войска. Вот тут-то и заявили о себе обитатели все еще объятой пламенем цитадели.

Того, что кто-то пойдет на прорыв, я ждал с самого начала, и все мои офицеры вроде бы тоже должны были быть готовы к такому. Но факт остается фактом. Когда остроносые поняли, что дело пахнет жареным, причем уже не только в прямом смысле, то полезли из всех щелей, как надышавшиеся дихлофосом тараканы-берсерки. И в результате группе в полсотни мощных троллей удалось опрокинуть моих бойцов и даже прорваться сквозь плотный строй из щитоносцев. На моей памяти огры не сумели удержать врага впервые. Впрочем, убитыми в тот раз мы потеряли только двоих панцирников, у многих остальных даже ран, кроме ушибов и ссадин, не было. А все потому, что тролли пытались именно прорваться и просто сносили все на пути, в чем им немало помогал громадный дикий багбир в броне из костяных пластин, неизвестно как затесавшийся в ряды тощих живучих ублюдков. К тому моменту, когда эта орава вырвалась в главный внутренний двор и взяла четкий курс на распахнутые ворота, я как раз успел приземлиться на крышу барбакана, решив сменить свой наблюдательный пункт в осадном лагере.

В принципе, зарядить по этой орущей толпе своим мини-инферно мне ничего не стоило. Вот только в этот момент мое заклятье накрыло бы, по меньшей мере, несколько десятков простых солдат, находившихся во дворе, на пути и по сторонам от врагов. И если огры в своих чудо-доспехах еще могли отделаться ожогами, то гноллам и всем остальным от этого дела точно бы не поздоровилось.

Из бойниц барбакана, находившихся этажом ниже у меня под ногами, засвистели стрелы, но бегущие тролли обращали на них внимания не больше, чем на комариные укусы. На пяточке перед распахнутыми створами спешно собиралось около тридцати гноллов, уже собиравшихся построиться в "каре" в узкой части прохода и использовать свои осадные ножи, чтобы перекрыть противнику путь. Шансов на то, что они сумеют удержать врага, не было никаких.

— Быстро! Ушли отсюда! — рявкнул я, перекрывая шум пламени, отдаленные крики, топот ног и лязг железа. При этом мне пришлось резко перегнуться через каменный парапет и буквально повиснуть на зубцах стены вниз головой.

Только отточенный инстинкт повиноваться командам старшего офицера заставил гноллов исполнить приказ мгновенно, без задержек и раздумий. И только это спасло им жизнь. Лохматые успели порскнуть в разные стороны вдоль стен, а отряд врага, не сбавляя ни на мгновение скорости, на полном бегу влетел в распахнутый настежь зев врат. Крошечный багровый огонек догнал их спустя секунду. Мне как раз удалось вернуться обратно на крышу и принять нормальное вертикальное положение, когда из арки барбакана с обеих сторон щедро полыхнуло магическим пламенем. В этот раз я очень старался, чтобы заклятье получилось как можно слабее, так что дальнейших обильных разрушений не последовало. Впрочем, троллям хватило и этого.

Перемахнув на противоположную сторону крыши, я высунул за край свою крокодилью морду, чтобы посмотреть, не появится ли все-таки кто-нибудь из ворот, и к моему невероятному изумлению счастливчик не заставил себя долго ждать. Тот самый багбир, порядком закопченный и обгорелый, но все еще стоящий на ногах, буквально вывалился наружу и, покачиваясь, побрел вперед. Судя по походке, бугай потерял в огне оба глаза, и двигался теперь исключительно на ощупь, но его звериной решимости и упорства это ничуть не умоляло. Навстречу багбиру уже спешило полсотни лучников из резервной группы, оставленной в охране осадного парка, и никаких шансов у живучего здоровяка теперь попросту не было. Кроме лишь одного...

Заклинание "вопля" ударило багбира в спину и сбило верзилу с ног, оглушив его и лишив сознания. Я приземлился рядом как раз, когда к туше добрались первые хобгоблины.

— Осмотреть, подлечить, держать под надзором и доставить в крепость, — сержант быстро кивнул в ответ на мой приказ и, обернувшись, тут же принялся раздавать своим солдатам лающие гортанные команды.

Оставшаяся часть штурма ничем особенным мне не запомнилась. Со взятыми трофеями и уцелевшими пленниками-рабами еще предстояло разобраться, но в том, что скорая весть о падении цитадели Кривых Когтей дойдет до обитателей форта в далеком сосновом лесу, можно было не сомневаться. Собственно, не успел я еще до конца обнюхаться в занятом нами логове остроносых и решить, стоит или нет пытаться сделать из этого места новый опорный пункт для имперской армии, а голохвостые проныры уже донесли, что огры из племени Нефритовых Черепов с боями захватили несколько более мелких форпостов, что имелись у клана троллей к югу отсюда.

Оргрим не обманул моих надежд и сумел организовать встречу с "большим советом вождей", на котором я, после довольно непродолжительной, но очень бурной дискуссии, завершившейся двумя проломленными головами, получил "официальное прошение" от всего клана о принятии его членов под руку мэтра Санады. Вся остальная встреча с "парламентариями" прошла все в той же незабываемой обстановке, какую может создать только очень большое сборище дикарей-людоедов. Когда же я уже направлялся со своими войсками в обратный путь в сторону Фугакудзивары, оставив на время в бывшей крепости троллей две сотни солдат, то мне на марше пришло приглашение явиться в Кёр-Тэнно, и у меня были при себе для начальства очень хорошие вести. Теперь предстояло проделать большую работу, чтобы поглотить и "переварить" очередное свежее пополнение. Всех огров следовало провести через процедуру ментальной трансфигурации, обеспечить их новым оружием и доспехами, да и об обустройстве новых поселений и мирном населении тоже не стоило забывать. Зато теперь, по крайней мере, с одной стороны наша молодая Империя была в относительной безопасности. Если учитывать, что нам отойдут все те территории, что контролировали Нефритовые Черепа и Кривые Когти, то между нами и вольными баронствами Кимвалии теперь оставалась лишь узкая полоса приграничных болотных земель, населенных лишь малочисленными и очень слабыми племенами.

* * *

В общем, свой маленький отдых в Кёр-Тэнно я с полной уверенностью считал заслуженным, особенно в преддверии очередного этапа экспериментов мэтра Санады с моим в них непосредственным участием. И поэтому, как истинный баатезу, позволил себе на время не обращать внимания на бесконечное течении времени, или, если говорить, попросту — никуда не торопиться. В результате чего даже немного опоздал к началу того самого события, ради которого меня и вызвал сам огр-маг.

Войдя в уже знакомую мне лабораторию, я одарил широкой душевной улыбкой всех присутствующих и отдельно поприветствовал свое руководство, совершавшее какие-то манипуляции с трансфигурационным баком.

— А я уже начал бояться, что ты не придешь, — с легкой толикой раздражения заметил маг, оборачиваясь ко мне и шагая в сторону своего рабочего стола, засыпанного бумагами, схемами и какими-то полупрозрачными кристаллами. — Может быть, решил передумать в самый последний момент, и придется доставлять тебя сюда силой...

— Хм, передумывать было бы глупо, учитывая все то, что вы мне наобещали, — заметил я, одергивая полы темно-синего "домашнего кимоно", ношение которого дарило приятный контраст с пластинчатым доспехом из стали и грубой кожи. — Но потом, разве этот опыт не должен быть добровольным с моей стороны? Мне казалось, что при желании, я всегда могу отказаться? Нет?

— Тебе казалось, — с мрачной улыбкой "подтвердил" Санада.

— О, — я сделал круглые глаза и осмотрелся по сторонам более внимательно. — А вот если чисто теоретически, то что бы вы предприняли, решись я все-таки отступить в самый последний момент? Просто из интереса спрашиваю.

— Для начала я вызвал бы Заграха, а потом велел бы ему и змееморфам отловить одного трусливого спинагона и приволочь его сюда, невзирая на всякое сопротивление, — улыбка волшебника стала еще более желчной, чем раньше.

— Да, понимаю. Заграх бы воспринял такое задание с радостью, — хмыкнул я в ответ. — А вот в остальном, я боюсь, вы просчитались, босс.

— Вот как? — удивился Санада.

— Аха, — мои клыки вновь ощерились в довольном оскале. — Если насчет Аспида я уверен не до конца, то Снейк в случае внутреннего раскола точно перейдет на мою сторону!

Огр-маг негромко рассмеялся и покачал головой.

— Не знаю даже, что меня поражает больше. То, что ты дал им имена, и они приняли их, или то, что ты способен различать этих двоих. А ведь это до сих пор не удается даже мне, их создателю.

— У, подумаешь трудность, — я небрежно отмахнулся. — Там все довольно просто, босс.

— А именно?

Я обернулся к чешуйчатым стражникам, наблюдавшим за нашей беседой от дверей все это время, и принял задумчивый вид.

— Аспид, конечно, немного харизматичней, но Снейк определенно красивей.

Змееморф, упомянутый последним, горделиво вскинул голову и покосился на своего собрата. На морде у Аспида в это время можно было отчетливо прочитать "Ну, может и есть немного, и что с того?".

— Понятно, — сдерживая смех, подвел итог мэтр Санада и опустился на сидении резного кресла. — Но все-таки предлагаю заняться делом. Шванк, ты определился с формой?

— Вариантов было немного, а учтивая, кто и где чаще всего встречается в этом мире за пределами Кёр-Ат-Нар, то для дипломатических и прочих тайных миссий внешность человека будет более подходящей.

— То есть, хочешь сказать, что в этом выборе нет ничего личного? — прищурился огр-маг.

— Я хочу лишь сказать, что в первую очередь я всегда руководствуюсь логикой и здравым расчетом, когда речь заходит о деле и моих непосредственных обязанностях, — выдать эту заранее заготовленную фразу с максимальным пафосом в голосе было несложно.

— Понятно, — ни на секунду не поверил мне шеф. — Тогда, занимай знакомое место.

Матовые стенки цилиндра сомкнулись вокруг меня, и на пару секунд меня охватила та легкая дрожь от предчувствия неизвестного, что уже удостоила меня своим появлением в прошлый раз. Но потом бак наполнился каким-то едким дымом, ярким светом и даже тягучей жидкостью, захлюпавшей под ногами, и стало как-то уже не до этого.

Мое сознание вроде бы не отключалось, но в какой-то момент я как будто потерял связь с происходящим вокруг и очнулся лишь, когда стенки бака с шипением убрались куда вверх. Густое облако дыма, не желавшего оседать и рассеиваться, не дало возможности сразу сориентироваться, но голос мэтра Санада дал мне понять, что, по крайней мере, я все еще нахожусь в одной из лабораторий Кёр-Тэнно.

— На удивление неплохой результат...

— А давайте, босс, сначала все-таки выскажется сама жертва жестокого эксперимента? — предложил я, шагая с округлой металлической платформы на каменные плиты пола и покидая, наконец, туманный кокон.

— Как хочешь, — почему-то в голосе огра мне послышалась усмешка.

Надеюсь, никакой неожиданной гадости меня не ждет. Пока, судя по ощущениям тела, я хотя бы остался мужского пола, и на том спасибо.

Гигантский крысюк с зеркалом из полированного серебра уже был на своем месте, и мне оставалось сделать лишь пару шагов, чтобы насладиться результатом работы рогатого волшебника. Итак... Здравствуй, Рожа! Давно не виделись... Хотя нет, похожа на старую, но не сильно. А вот волосы моего старого человеческого цвета — темные, почти черные, жалко, что без отлива... Правда, такими длинными они у меня никогда не были, но это как раз не очень страшно. Оп! Момент... Я не понял, я что, по-прежнему ростом в полтора метра?! Класс... Вот это я понимаю, подарочек так подарочек...

— Смиренно ожидаю твоего вердикта, Шванк, — раздался у меня за спиной нетерпеливый голос мэтра Санады.

— Оно заметно, — негромко буркнул я себе под нос и обернулся, скривив свою уже вполне человеческую физиономию не хуже, чем это удавалось сделать с прежним крокодильим рылом. — Туфта какая-то, босс. Схалтурили вы в этот раз!

— Это еще почему? — искренне удивился Санада, приподнимаясь из-за стола. — По-моему более чем похоже на обычное человеческое тело...

— Похоже? — я лишь насмешливо фыркнул. — Знаете, чтобы спутать меня с нормальным человеком, это надо порядочно выпить и поставить меня предварительно в тень. В лесу. Как можно дальше. В безлунную ночь.

— Не думаю, что все настолько плохо, — несмотря на всю сдержанность, было заметно, что мои слова задели волшебника.

— Хотите пять причин, по которым это тело не только никогда не сойдет за человеческое, но еще и хуже моего предыдущего?

— Готов тебя выслушать, Шванк, и не забывай, обратно в любую свою старую форму ты можешь вернуться, как только того пожелаешь.

— И это радует, босс, а теперь о грустном. Первое, — я загнул палец на правой руке, а левой указал "козой" на свои глаза. — Как часто вы в своей жизни встречали людей с глазами как у не выспавшегося вампира-наркомана? Кровавая радужка — ладно, но какого ангела даже зрачок остался прежним вертикальным?! Второе, — я загнул еще один палец и широко улыбнулся. — Эфо фто? Нофмальфые фелофефеские жубы?!

Прикус у меня и вправду был шикарный. Пришлось оценить минуту назад перед зеркалом. С такими зубами только акул распугивать и прочую глубоководную нечисть. Еще повезло, что только в один ряд. Не, ну, будь я по-прежнему спинагоном, то никаких претензий, а так... Как обломанных иголок от одежного шила в рот напихали.

— Третье и сразу четвертое, — продолжил тем временем я, не давая начальству опомниться и вставить хотя бы слово. — Раз уж остались все эти бесполезные примочки, по которым я в любом случае палюсь в своей демонской природе, то куда, скажите, делись те, которые как раз более нужные и полезные? Я имею в виду крылья и хвост. Они бы мне куда больше пригодились, чем эти алые зенки и набор белошвейки во рту.

Несмотря на то, что мне было не слишком-то весело, Санада наоборот, кажется, начинал все больше получать удовольствие. Похоже, отрезать мне крылья и хвост было особо трудной задачей, а рогатый экспериментатор искренне радовался своему успеху. Не дай Асмодей, они мне не вернутся в прежней форме! Я же мстить буду, босс, жестоко мстить! Вы же это должны понимать, правда?

— И, наконец, в-пятых, — я загнул еще один палец, только в этот раз уже на левой руке, после чего со скептическим видом разжал ладони и продемонстрировал их волшебнику. — Я, конечно, знаю, что всякие уродства бывают у человеков, но... Какого подзаборного нефелима у меня по четыре пальца на руках?!

— Когда ты был в облике спинагона, тебя этот факт не смущал, — заметил огр.

— Но сейчас я вроде как человек должен быть, — процедил я с издевкой.

— Радуйся, что не в образе желтой полуразумной слизи, — хмыкнул на это маг.

— Ха-ха, босс, — буркнул я раздельно по слогам. — Это моя шутка, и я ее уже шутил.

— А меня более чем устраивает, — нет, Санада был явно очень доволен. — При столь низкой вероятности не то, что на успех, а на выживаемость объекта эксперимента, и чтобы сразу такой положительный результат.

— Халтура, — заключил я в ответ, и, сделав мысленное усилие, ощутил, как стремительно начинаю меняться.

Всего пара-тройка секунд, и моя кожа вновь потемнела, став толстой и жесткой. Челюсти, а за ними и большая часть лица с легким зудом вытянулись вперед, а на спине и по бокам возникла приятная тяжесть от вернувшихся крыльев и прилагающегося к ним комплекта махательных мышц. Из-под края "кимоно" выглянул покрытый шипами кончик хвоста.

— Вот это другое дело, — я взъерошил иглы у себя на затылке и улыбнулся, тут же проведя когтем по зубам.

Как знал! Вся продолжительная работа с клыками к нальфешни под хвост! Снова они в разные стороны торчат, как попало, и размером не по ранжиру выстроились. Опять часа по три угробить придется на каждый ряд...

В этот момент мое внимание привлекли к себе несколько кристаллов на высоких медных поставках, что были расставлены по периметру кабинета. Их белесая поверхность начала вдруг наливаться салатовым свечением и пылать с каждой секундой все ярче и ярче.

— Босс, а мне кажется, или эти штуки и раньше горели, когда я только пришел?

— Верно, Шванк. Твоя наблюдательность по-прежнему при тебе, — отозвался волшебник и стал отчего-то еще довольней, чем раньше, хотя казалось, что дальше уже просто некуда. — Это индикаторы, они показывают присутствие поблизости баатезу, таннари и некоторых других демонических сущностей...

Санада хитро смотрел на меня, ожидая, когда до меня дойдет то, что я сам понял, когда еще прозвучало слово "индикаторы". Так вот в чем главный успех этого эксперимента для огра-мага... Выглядеть человеком внешне — это одно, этого может добиться даже простая иллюзия, а вот превратить баатезу в нечто, сохраняющее былые свойства и возможность к внешнему преобразованию, но при этом оказаться невосприимчивым для магических средств обнаружения собственного изначального вида.

— Ну, ладно, босс, — вздохнул я с печалью и неохотой. — Убедили. Может быть, иногда и буду пользоваться этой третьей формой. Правда, боюсь, что проделывать это я буду ну о-о-очень редко.

* * *

Глава 14

Последние эксперименты начальства, преследовавшие, как выяснилось, далеко не те цели, на которые я лично рассчитывал, порядком подпортили мне настроение и аппетит. А это, надо понимать, само по себе было непросто. И не могло обернуться ничем хорошим уже для моих подчиненных. Удивительное дело, но первыми из Фугакудзивары в лучших традициях тонущего корабля удрали по "важным и очень срочным делам" именно Сворк и Зейт. Скайвир, обладавший не меньшим нюхом на неприятности, всю последующую неделю тоже старался мне на глаза лишний раз не попадаться, чрезмерного внимания к себе не привлекать и перемещаться исключительно в тенях. В результате, основной удар моего недовольства героически принял на себя Харакал в компании с прочими низшими офицерами и штабной челядью. Впрочем, долго шляться по крепости с умным видом и изводить окружающих мелкими придирками вперемежку с ехидными подколками у меня все равно не получилось, поскольку из Кёр-Тэнно как раз начали поступать новые партии огров, ранее принадлежавших к клану Нефритовых Черепов и прошедших в лаборатории мэтра Санады процедуру ментальной трансфигурации. Кроме того, не стоило забывать и о болотных добровольцах, продолжавших стекаться в крепость с разных сторон, а также о растущем числе поселений и необходимости полностью интегрировать в состав молодой Империи новые земли, отошедшие нам в ходе последних боевых действий.

Попытавшись по старинке справиться со всем сам, я после нескольких дней непрерывной беготни практически без сна и горячей пищи быстро понял, что сойти с ума это, конечно, самый простой вариант, чтоб отмазаться, но совершенно неинтересный. Найти время, чтобы посидеть в уютной камере, попускать слюни и порисовать на потолке петроглифы у меня всегда будет возможность. А вот с надлежащей подготовкой и формированием все увеличивающейся имперской армии надо что-то решать. Моих великих талантов тут явно уже не хватало, и если гражданскую бюрократию, общее снабжение и разведку я еще мог держать под контролем за счет вышколенных кадров, то для превращения больших масс вчерашних варваров в хороших солдат одного лишь нахрапистого задора и чувства юмора было маловато. А никаких подходящих кандидатов, которые могли бы спасти несчастного спинагона от неминуемого краха, поблизости не наблюдалось.

Но, видимо, мэтр Санада действительно не ошибся с выбором ближайшего помощника. И идея, столь неожиданно пришедшая в мою шипастую голову во время очередной попытки отработать на практике прием "кипение возмущенного разума", показалась, в общем-то, не самой сумасшедшей даже мне самому.

— Босс! Войте от восторга! — в лабораторию огра-мага я влетел на полной скорости, чуть не сбил с ног пару гигантских крысюков и, перемахнув через склонившегося над столом Оргрима, умудрился усесться на вершину одного из механизмов, о точном назначении которых не имел не малейшего понятия. Во всяком случае, на самогонные аппараты они точно не походили. — У меня есть замечательная идея! Вам понравится!

Санада, чертивший в это время на металлической поверхности дальней стены какую-то замысловатую пентаграмму, даже не удосужился обернуться и лишь спустя почти минуту после моего заявления меланхолично бросил через плечо:

— Неужели ты решил доработать оставшийся по контракту срок бесплатно и с зашитым стальными скобами ртом?

— Не, босс, это вы меня путаете с тем демоном, который исполняет тайные желания, а я, увы, пока обычный спинагон, — громко хмыкнул я в ответ и, широко оскалившись, бросил веселый взгляд на прислушивавшегося к нашей беседе Оргрима.

— То есть, даже такие желания? — уточнил огр-маг.

— Любые, босс, любые.

— И где же его найти?

— О, все просто. Как спуститесь на восьмой круг Баатора, повернете налево и прямо до самой большой ледяной горы. Где-то на вершине стоит трон, а на нем и сидит сам ЛёПэр Ноэль, великий исполнитель желаний! Сядете к нему на колени, расскажете свое желание и, если вы были достаточно злобным мелким пакостником в прошлом году, то он его исполнит. Ну, во всяком случае, попытается. В крайнем случае, возьмете в качестве компенсации одну из суккубов, что всегда помогают этому бородатому морозильнику. Только учтите, год считается по времени Баатора, а желание должно быть искренним, алчным и идти от самого сердца!

— А садиться на колени к нему обязательно?

— Конечно, босс, иначе какой же дух зимнего чуда?!

— Да уж, — ответил Санада на мое выступление, так и не подумав прервать свое основное занятие. — Иногда я начинаю забывать, что, несмотря на весь свой показной порядок и внешнюю организованность, среди баатезу порой попадаются экземпляры с редчайшими психическими заскоками. Впрочем, для того, чтобы помнить об этом, мне, как правило, достаточно перекинуться всего парой слов с одним наемным работником.

— Спасибо за похвалу, — я с демонстративным стеснением прянул крыльями. — Но все-таки до шизоидальных наклонностей настоящих опытных баатезу мне пока далеко...

— А я вот в этом очень сомневаюсь, — настоял на своем волшебник.

— Ну почему же?

Санада хрипло усмехнулся и все-таки соизволил обернуть ко мне свой клыкастый лик.

— Шванк, не твоей ли последней "восхитительной и гениальной идеей", которая, как ты уверял, мне точно должна была понравиться, было предложение вывести из захваченных пленных троллей особых солдат с настолько повышенной регенерацией, что они смогли бы пережить свое использование в качестве снарядов для мангонели?

— Моей, — самое время было надуться от гордости, выпятив грудь.

— Еще какие-то пояснения нужны? — огр склонил голову на бок.

— Ну, так идея же шикарная! — горячо возразил я в ответ. — И не забывайте о врожденной способности к маскировке под битый камень и прочий мусор! Забрасываем на территорию вражеской крепости десятка три таких диверсантов, а ночью они собираются все вместе, режут охрану и открывают нам ворота! Идеальная схема, босс! До сих пор не могу понять, почему вы отказались, — добавить в голос искренней горечи было как раз к месту.

— Закоулки твоего разума поистине ужасны, Шванк, — скривился заклинатель и, похоже, вознамерился вернуться к своей незаконченной магической фигуре.

— Босс, так вы готовы выслушать мою новую блестящую мысль? — напомнил я Санаде о цели своего визита. — Я ради нее сюда через треть Атара тащился.

— Излагай, — махнул рукой огр-маг. — Все равно ведь не отстанешь, пока не выскажешься.

— Вот за что я вас, мэтр, уважаю, так это за проницательность, — мои кривые клыки снова тускло сверкнули в приглушенном свете лабораторного зала. — Идея моя проста, как и все гениальное. К началу наших действий вокруг Гломстанга вам нужна большая, обученная и полностью организованная армия. И как ваш преданный первый помощник, я обязан ее создать... либо указать на наиболее удобные пути ее создания. На самом деле, мне просто нужно немного профессиональной помощи со стороны, и только вы, босс, способны эту помощь мне обеспечить!

* * *

— Понятно. Вы хотите выдрессировать своих зверей в настоящих воинов, и считаете, что я и мои помощники подходят для этой задачи более всего. Скажу откровенно и без ложной скромности, вы не ошиблись с выбором.

Мэтр Тафор, начальник Ржавого Двора, собственной персоной возвышался огромным темно-зеленым холмом посередине приемного зала магической башни, распространяя вокруг себя характерный металлический звон и не слишком приятные запахи. За могучей спиной барбазу, вытянув вперед длинные шеи, замерли двое красных абишаи в грубых, но явно очень качественных доспехах.

— В последнем я не сомневаюсь, — заметил Санада, восседавший у стены в резном кресле, установленном на небольшом возвышении. — Те рекомендации, которые мне довелось получить в отношении вашей персоны и ваших профессиональных навыков, были, по меньшей мере, чрезвычайно хвалебными.

На последних словах волшебник, то ли специально, то ли не удержавшись, покосился на меня, стоявшего по правую руку от "трона". Я же продолжил радостно зубоскалить, а чтобы у Тафора окончательно пропали всякие сомнения (как будто они у него были), гордо вскинул крокодилью морду, ткнул себя когтем в грудь и гордо провозгласил.

— Это я их давал, мэтр Тафор! Правда, вы ведь рады, что Шванк не забыл своего первого и самого любимого учителя? Кстати, я так и не узнал, вы ведь получили мой прощальный подарок? Я очень старался подобрать те подковы, что будут вам по размеру!

Абишаи позади своего начальника переглянулись с недвусмысленными ухмылками, явно вспоминая незабываемый момент получения посылки, а барбазу устало выдохнул нечто среднее между гортанным кашлем и тем звуком, который смертный человек обычно издает, подавившись чем-то во время трапезы. Точно такой же "сигнал" он изобразил, когда впервые понял, что странный демон, которого он видит перед собой, это то, что некогда было спинагоном Шванком. Но шок от удивления прошел довольно быстро, да и не в правилах баатезу было лезть в дела друг друга. Если уж я дал над собой экспериментировать магу с материального плана, то это мое сугубо личное дело. Да и польза от этих преображений, как минимум внешняя, явно была. А значит, если это не мешает мне выполнять свою работу в рамках договора с нанимателем, то кого это все волнует? Уж точно не старого начальника одной из подготовительных школ младших командиров, входящую к тому же в структуру Министерства Кадров.

— Я полагаю, обе стороны вполне удовлетворены требованиями друг друга? — уточнил еще один красный абишаи, присутствовавший при этой встрече.

В отличие от помощников Тафора данный баатезу носил более "светское" одеяние, хотя и обильно украшенное железными амулетами и бляхами, и связано это было с тем, что он являлся представителем Министерства Связей, выступавшего в нашей сделке в качестве посредника. Поскольку истинного имени барбазу я не знал, то чтобы выдрать из бездны Баатора столь нужного мастера-инструктора, мэтру Санаде пришлось сначала связаться с моим домашним руководством. А Министерство Связей в лице прекрасной эринии Элине, конечно же, не захотело пройти мимо возможности получить свой процент от сделки по найму. Тем более что мэтр Тафор был не каким-то там "дежурным спинагоном", и стоили его услуги соответственно, плюс к этому полагалась еще небольшая неустойка за то, что мы собирались оторвать барбазу и его помощников от их непосредственной работы в Бааторе. Разумеется, мое ведомство несколько раз предлагало воспользоваться услугами своих специалистов, которые по заверениям переговорщиков ничем не уступали моему бородатому знакомому, но мэтр Санада был в своем выборе непреклонен.

Две единственных вещи, которых я опасался в этой ситуации, были отказ со стороны самого мэтра Тафора и нежелание огра-мага набирать новых наемных работников среди обитателей Девяти Кругов. Памятуя о нашей первой встрече с Санадой и тех методах по сохранению тайны вокруг своей деятельности, которые предпринял хозяин Кёр-Тэнно, мои опасения имели под собой вполне серьезную почву. Но, к счастью, барбазу отнесся к нашему предложению очень даже благосклонно и с явным интересом, а параноидальные страхи рогатого волшебника заметно утихли с тех пор, как план по воскрешению павшей Империи перешел в активную фазу.

— У меня нет возражений, — подтвердил барбазу.

Мэтр Санада предпочел ограничиться кивком. Посредник сделал короткий жест ладонью, и контракт, висевший в воздухе и уже подписанный со стороны нанимателя, подлетел поближе к Тафору. Начальник Ржавого Двора, как и всякий опытный баатезу, прежде чем поставить свой оттиск на тонкой коже, досконально пролистал всю прошитую кипу, тщательнейшим образом изучив содержание этого практически "типового" документа. И, небольшая правка не укрылась от глаз барбазу.

— Контракт заключается на период в три местных года и может быть продлен бессрочно по обоюдному согласию сторон в дальнейшем. Однако ни при каких обстоятельствах он не подлежит расторжению со стороны наемного лица в течение первичного периода, — глухо зачитал Тафор и покосился исподлобья на Санаду.

— Мне нужны ваши услуги, и они нужны мне обязательно, как минимум на эти три года, — по части тяжелых взглядов огр-маг ничуть не уступал баатезу. — Та сумма общей оплаты, что проставлена в конце документа, слишком велика, чтобы выбрасывать ее на ветер. Мне нужны несокрушимые гарантии, мэтр Тафор. Но вы, конечно же, еще можете отказаться при желании. Уверен, что с поиском подходящей замены на ваше место трудностей не возникнет. Верно? — последний вопрос был адресован абишаи из Министерства Связей, уже расплывшемуся в учтивом оскале.

— Можете в этом не сомневаться, — подтвердил посредник.

— Хотя лично мне было бы очень грустно, если бы вы так и не смогли заполучить столь солидный гонорар, мэтр Тафор, — обращаясь к барбазу, я самым нахальным образом встрял в разговор, заставив теперь удивленно закашляться уже абишаи из собственного ведомства. — Да и армии мэтра Санады нужны только лучшие специалисты, такие как вы!

Тафор снова одарил меня подозрительным взглядом и молчаливо пролистал контракт до самого конца. Посмотрев некоторое время на ту строку, где значились объемы магической энергии, которые обязался передать огр-маг в пользу барбазу, с учетом доли подручных, а также процентов для двух задействованных Министерств, баатезу поднес к пасти сжатый кулак и выдохнул сгусток зеленого пламени на личную печатку, красовавшуюся на одном из толстых пальцев. Оставив горелый оттиск на каждой странице, Тафор передал договор Грагалу и его напарнику, чтобы те точно так же подтвердили свое согласие.

На самом деле, представить себе, что барбазу сделает в этой ситуации какой-то другой выбор, было довольно сложно. Во всяком случае, лично мне, как существу немного знакомому с "внутренней кухней" Баатора. Для баатезу не самых высоких рангов и не состоящих при Министерстве Связей столь выгодные дела подворачивались очень редко и были, как правило, результатом некоего предварительного личного знакомства демона и вызывавшего его заклинателя. В отличие от моей скромной персоны, получавшей лишь крохи от того "заработка", что мэтр Санада регулярно передавал Министерству Связей за мой "прокат", договор с магом из материального мира, рассчитывавшегося столь "чистой валютой", был для мэтра Тафора возможностью исключительно личного обогащения. Ну, почти. В любом случае, прибыльная "халтура" была у баатезу всегда в цене.

— Сделка завершена, — объявил посредник, не слишком жизнерадостно, но и без особой печали в голосе. — Мастер-инструктор Тафор, инструктор Грагал и инструктор Дарах на три года по времени данного мира обязуются выполнять все оговоренные контрактом работы по подготовке и обучению солдат для мэтра Санады, следуя в этих вопросах его приказам и приказам назначенных им лиц. Также они вольны действовать в рамках пункта "о свободной практике в отношениях с работодателем". Половина оплаты уже внесена нанимателем, вторая часть поступить по истечении первичного срока по соглашению. С вами было приятно работать, мэтры. С вашего позволения, спешу откланяться.

Всполох рубинового пламени полностью поглотил в себе красного абишаи-посредника, а Санада неторопливо поднялся из кресла и повел концом своего посоха, восстанавливая магическую защиту Кёр-Тэнно, в которой на время была намеренно "пробита" прореха для свободного входа и выхода адских гостей. Покончив с этим процессом, не терпящим, по мнению огра, никаких отлагательств, заклинатель обернулся ко мне:

— Я собираюсь продолжить исследовательскую работу в своих покоях и надеюсь хотя бы на непродолжительное уединение. Да, обещанный комплект таноко ты получишь через пару недель...

— Вы обещали завтра, — я скорчил недовольно-обиженную рожу.

— Можешь заняться изготовлением сам, все нужное найдешь в неэкранированной секции библиотеки, — отмахнулся Санада. — Хватит того, что ты и так сразу получил от меня своих инструкторов для армии. Прояви благодарность и не доставай меня хотя бы дней десять. Или мне напомнить, что ты сам обязан решать все бытовые вопросы, а не дергать меня по каждой мелочи?

— Напоминать не нужно, — помотал я головой. — И спасибо вам, босс, за то, что вы столь щедрый и чудесный начальник с безграничным запасом терпения.

— Я даже не хочу знать, что ты еще задумал, — хмыкнул маг в ответ на мой неприкрытый поток паточной лести.

— Вам и не надо, — оставаться в долгу я не стал.

Усмехнувшись еще раз, волшебник двинулся в сторону дверей, сопровождаемый слегка удивленными взглядами троицы баатезу, так и стоявших в центре зала на протяжении всей нашей с Санадой беседы.

— Кажется, я не совсем понимаю, что именно тут... — настороженно начал Тафор, с опаской обращаясь ко мне.

— А все очень просто, уважаемый мэтр, — я с довольным видом плюхнулся в оставшееся свободным кресло. — Великий маг и ученый мэтр Санада слишком сильно занят важными и неотложными изысканиями в таких сферах, название которых я просто не смогу даже при желании выговорить. И поэтому все мелкие хозяйственные дела в его Империи, как-то экономика, население, армия и всякие войны переложены на хрупкие плечи одного надежного и преданного помощника.

Уточнять, кто именно этот помощник явно не стоило, но по лицу барбазу было видно, что он и без этого догадался.

— То есть ты...

— Грубо говоря, да, — кивнул я Тафору. — Я что-то вроде номера два в нашем компактном государственном аппарате. Правда, это довольно пыльная должность, но теперь у меня хотя бы есть несколько надежных лакеев, чтобы спихнуть на них часть обязанностей.

Кажется, формулировку "следуя в этих вопросах его приказам и приказам назначенных им лиц" барбазу вспомнил очень вовремя. Равно как и невозможность разорвать договор на первоначальном трехлетнем периоде. Полное понимание того, в каком он положении и в зависимости от кого оказался, еще разительнее переменило физиономию баатезу. Оба инструктора абишаи, стоявшие позади Тафора, похоже, тоже были от этого поворота, мягко говоря, в легком ступоре.

— Но не переживайте, мэтр Тафор, мы с вами великолепно сработаемся! — я выпрыгнул из кресла и, махнув крылья, приземлился прямо перед барбазу. — Вы были замечательным учителем, а я, надеюсь, окажусь достойным вас учеником!

Кажется, это заверение отнюдь не успокоило бородача. И не зря... Дабы подтвердить, насколько хорошим учеником он являлся, маленький спинагон, совершенно без всяких мстительных мыслей (честно-честно!), набрал воздуха в грудь и, окинув презрительным взглядом стоявших перед ним баатезу, выдал максимально угрожающе и гнусаво:

— Слушайте меня сюда, выдающиеся червяки! У вас от нажитой умности уже, наверняка, появились всякие радостные мыслишки. Что, мол, раз вас тут наняли для определенной работы как специалистов, то это типа что-то значит?! Что у вас есть какой-то там статус и положение?! Да?!

Кажется, моя почти дословная цитата из выступления хозяина Ржавого Двора, сделанного им перед вновь прибывшим пополнением, оказалась прекрасно узнана всеми тремя баатезу. Видать, не только меня и моих тогдашних попутчиков приветствовал барбазу в своей вотчине. Эффект был чудесным, старый демон уже едва не кипел от распиравшей злости. Клянусь, еще одно слово или излишний жест, и Тафор точно размазал бы меня по залу, невзирая на все договоры и правила, которым должен следовать всякий истинный баатезу. Мэтресс Элине могла бы мной гордиться.

— Да ладно вам, ребята, — рассмеялся я, вновь широко улыбнувшись, и разрушая всю ту мрачную атмосферу, что сгустилась вокруг. — Шучу я, шучу. Считайте это мой очередной знак уважения вашему гению, мэтр Тафор. Очень надеюсь, что вы его не растеряли за все то долгое время, что прошло с момента нашего расставания. Поскольку контингент для работы вы получите замечательный, как раз тот, что вы любите. Парни здоровые, сильные и излишками интеллекта не обремененные! Милашки, в общем!

* * *

К глубокому несчастью, даже обезопасив наше все еще не слишком большое государство на западном направлении, а также решив неотложные вопросы с нормальной подготовкой свежих рекрутов, я так и не смог позволить себе урвать для блаженного отдыха хотя бы несколько дополнительных дней. И все потому, что новые непредвиденные проблемы уже стремительно вырисовывались на восточном краю стратегической карты.

Согласно последним донесениям Сворка, за последний месяц крысиная разведка потеряла порядка дюжины парных отрядов и одну усиленную группу, посланную для установления причин происходящего. Все исчезновения происходили в новой пока неисследованной местности, лежащей по другую сторону от караванного маршрута через болота, который мы "очищали" для гномов и дварфов Гломстанга. Если быть точнее, то все пропавшие разведчики сгинули в окрестностях довольно крупного комплекса руин, носивших тысячу лет назад гордое имя Кёр-Кио. Примечательно это поселение древних огров было тем, что являлось не просто городом или крепостью, а одной из немногих имперских академий, где преподавались магические искусства.

Еще задолго до того, как флаги с гербами рода Санада затрепетали на башнях и шпилях Фугакудзивары, у меня роились кое-какие мыслишки насчет того, чтобы отправить в направлении Кёр-Кио большую поисковую группу с задачей пошарить в подземельях и поковыряться в развалинах на предмет разных ценностей. Тем более что разрушенная академия, на фоне большинства других населенных пунктов старой Империи, сохранилась в довольно приличном состоянии. Но тогда мои планы порушила информация от мэтра Санада, сообщившего, что меня обогнали лет так на девятьсот девяносто.

Магические катаклизм, поразивший земли Кёр-Ат-Нара, не сразу привел к полному запустению, особенно в том, что являлось тогда центральными провинциями Империи. Однако, чародейский комплекс Кёр-Кио, находивший дальше всех от столицы, и потому уцелевший в главный момент катастрофы, подвергся дополнительному удару со стороны эльфов Подлунного Леса. Тогда крупный отряд королевской гвардии остроухих при многочисленной поддержке Незримых Ткачей и Лунных Лисиц разгромил то сообщество, что организовалось в стенах академии, и уничтожил ее обитателей подчистую. Мой босс не был непосредственным свидетелем событий, но заверил меня, что весь Кёр-Кио сверху донизу "выпотрошили" очень профессионально. Эльфийские маги вынесли из павшей цитадели все, что могло представлять для них хоть малейшую ценность, и это, по мнению мэтра Санады, скорее всего и было главной целью этого рейда.

Но так или иначе, бывшее магическое училище оказалось в пределах той территории, на которой у нас теперь были свои собственные планы, и внезапные трудности оказались при таком раскладе очень некстати. Кто бы ни обитал в Кёр-Кио сегодня, он был помехой для нашей экспансии на восток, занимая самую удобную площадку для новой перевалочной базы, да и вообще... Кому нужны под боком непонятные и очень опасные соседи, которые неизвестно что могут выкинуть? В результате, Санада, получив мой отчет о ситуации, велел разобраться с ней до наступления летнего сезона, когда мы собирались уже начать свое выступление на Гломстанг.

Главная трудность была в том, что никто понятия не имел, с чем именно мы столкнемся в Кёр-Кио. Следовательно, я не мог поручить руководство столь непростой операцией кому попало, и поэтому пришлось собираться в путь самому. Прикинув площадь зачищаемой территории на поверхности и размеры катакомб, которые непременно должны были быть в подобном месте, мне стало понятно, что малыми силами тут не обойтись. И спустя пару дней ушедших на подготовку, из Фугакудзивары выступило ударное соединение, в состав которого вошли тяжелая сотня огров-панцирников, стрелковый батальон гноллов и саперный отряд "стройбатовцев", которым предстояло по уже отработанной схеме законопачивать все лишние щели, колодцы и коридоры в подземельях. После тщательной обработки последних острым железом и добрым напалмом.

Кроме того, центральное ударное ядро моего карательного корпуса составило пять огров-магов, присоединившихся к нам за то время, что прошло с момента заварушки вокруг Фугакудзивары. Хотя "присоединившихся" это было бы слишком громко сказано. Нет, они на самом деле пришли и добровольно предложили свои услуги и поддержку молодой Империи, как делали это десятки и сотни других обитателей болотного края. Но вот их статус и положение в итоге, в отличие от ситуации с тем же мэтром Гэмпаем, были куда более шатким и непонятным. Произошло это исключительно потому, что мое обожаемое начальство отнесло эту пятерку к числу "вырожденцев". Точнее, им еще очень повезло, поскольку их Санада отнес к "вырожденцам, которые могут быть полезны Империи". Судьбу, постигшую еще четверых магов, недотянувших до данной категории, думаю, не стоит подробно объяснять. Так что, доверительные отношения с этими, в целом, довольно могущественными волшебниками ни у меня, ни у других больших чинов нашей армии и администрации как-то пока не складывались. Стоит хотя бы упомянуть тот факт, что на роль своего ассистента Санада предпочел выбрать бывшего шамана Оргрима, который вообще был полуогром, но только не кого-то из этих заклинателей. Да и я, чего греха таить, с легкой совестью предпочел бы пока потерять в бою кого-то из этих мрачных колдунов, а не, скажем, десяток лохматых лучников, несмотря на весь военный потенциал и способности огров-магов.

Особо сильно наш отряд не спешил, как это было, например, перед штурмом цитадели Кривых Когтей, и поэтому весь путь до Кёр-Кио занял почти одиннадцать суток с нормальными ночлегами и размеренными обеденными привалами. Жуки-носороги мэтра Гэмпая, по-прежнему резво тащили большие телеги даже по самой непролазной топи, а десяток механических пауков и разведчики-крысюки находили самый удобный путь и надежно сторожили тылы и фланги моего небольшого войска. Проведя последнюю ночь на значительном отдалении от комплекса развалин, и плотно позавтракав, я собрал поутру небольшой офицерский совет и принялся действовать по старой схеме, еще ни разу в прошлом меня не подводившей.

Кёр-Кио было оцеплено плотным кольцом из крысюков с сигнальными медальонами, мобильный пункт связи в составе нескольких шифровальщиков остался вместе с обозом в полевом лагере под охраной саперов, а огры и гноллы, разделившись на боевые группы, выдвинулись к древним осыпавшимся пагодам и остовам академических зданий, давно лишившихся крыш. О том, что серьезные проблемы наступят еще до того, как мы войдем на территорию бывшей академии, я в тот момент даже еще не догадывался.

Обитатели руин поджидали нас в полной готовности и придерживались той тактики, что нападение есть лучшая форма защиты. Первым под атаку угодил отряд из двух десятков огров, возглавляемых одним из волшебников, что должны были проникнуть в развалины на самом отдаленном участке от главной группы, которой командовал я. Восстановить события вышло лишь в пересказе выживших очевидцев.

Едва первые латники оказались в полусотне шагов от старых стен, заросших болотным мхом, как из окон в их направлении полетели какие-то вытянутые глиняные горшки. Ударяясь о щиты и остатки булыжной мостовой, странные снаряды легко раскалывались и выпускали наружу облака черного вонючего дыма, в мгновение ока накрывшего собой весь отряд. Как выяснилось позднее, темная взвесь, содержавшаяся в горшках, была очень опасным ядом, но магические доспехи уберегли огров-латников от отравления. Колдун, прикрывавший эту группу, также оказался внутри у черного сгустка тумана и, успев осознать его опасность, применил что-то из области магии управляющей ветром. Поток воздуха широкой спиралью мгновенно разорвал и рассеял ядовитое облако, но этого, как оказалось, только и ждали атаковавшие.

По-видимому, применив волшбу, огр-маг выдал свое точное местонахождение нашим неизвестным противникам, и те не замедлили нанести новый удар. Никто из огров-бойцов так и не смог в точности описать нападавшего, но он был ростом не более орка, но при этом невероятно силен и облачен в тяжелые доспехи, похоже, ничем не уступавшие работе мэтра Санады. И двигался он в этих доспехах непозволительно быстро, учитывая то, сколько они должны были весить. Орудуя странным оружием, описанным как "лезвие ножа на длинном древке", шустрый ублюдок покончил с нашим волшебником, похоже, еще до того, как тот понял, что происходит, невзирая на все магические навыки и защиты последнего. Нанеся свой точечный удар, нападавший тут же стремительно скрылся, при этом сумев убить двоих и тяжело ранить еще одного латника, попытавшихся встать у него на дороге. Удары вражеского клинка оказались нанесены с поразительной точностью в те слабые места и сочленения доспехов, которые нельзя было исключить даже из самой надежной конструкции. Но уже только для того, чтобы попасть в них и пробить кольчужную "сетку" хауберта, который носил каждый из огров, это надо было постараться, уж поверьте мне на слово... Подоспевшие гноллы-лучники лишь потратили впустую стрелы, пытаясь достать невероятно быструю фигуру, умчавшуюся с места боя между развалин со скоростью вихря, несмотря на свое бронированное облачение.

Случившееся заставило меня приостановить продвижение остальных групп и отступить обратно. Будучи раздробленными на небольшие группы мы подвергались риску подобных атак по очередности, даже, несмотря на то, что были уже сейчас предупреждены о них. И поэтому, оставив в тылу небольшой резерв, я собрал всех панцирников и огров-магов в единый кулак, после чего предпринял вторую попытку проникнуть в Кёр-Кио. На этот раз отряд продвигался вперед с максимальной осторожностью, закрывшись со всех сторон ростовыми щитами, под прикрытие лучников, собранных к центру и "ощетинившись" различными заклятьями. Я и сам не преминул задействовать свой стеллс-браслет и на всякий случай "спрятался" над бойцами из арьергарда, наблюдая за происходящим, по большей части, сверху. По развалинам впереди нашей группой в качестве дополнительной меры предосторожности были пущены восьминогие механические твари мэтра Гэмпая.

Удивительно, но развалины магической академии выглядели именно так, как и положено было обычным давно заброшенным развалинам тысячелетней давности. Ни мне, ни моим людям не удалось обнаружить никаких признаков "обитаемости", и если бы не первое нападение, то можно было бы поклясться, что здесь уже веков пять никто не появлялся. Впрочем, эта иллюзия продлилась ровно до того момента, как нас атаковали вторично.

Несмотря на механических пауков, чары волшебников и чутье гноллов, врагу вновь удалось застать нас врасплох, едва мы добрались до одной из площадей, располагавшихся внутри комплекса разрушенных строений. В полном молчании, как будто прямо из-под земли, впереди и на флангах моего отряда стали возникать твари, в чьей внешности все-таки определенно просматривалось что-то общее с породой огров. Причем не обычных огров, а той самой высшей касты, к которой принадлежали Гэмпай и Санада. Правда, эти мутанты были на удивление безобразны и не показались мне умственно одаренными, хотя действовали очень споро и грамотно. Коротконогие, с непропорционально раздутыми мускулами на руках и груди, облаченные в какие-то ошметки доспехов, лишь отделено похожих на те, что носили солдаты Кёр-Тэнно, с кривыми рогами и клыками, торчащими из пастей, твари яростно набросились на ряды панцирной пехоты, по-прежнему не издавая при этом ни звука. Кривые грубые мечи в их громоздких лапах сияли знакомыми мне иероглифами и не без труда, но все же умудрялись периодически пробивать шлемы и щиты огров-латников. Собственные же, дурацкие на вид, доспехи уродцев, опять же на удивление, неплохо держали удары шестоперов, но оказались совершенно бесполезны против длинных мечей. На стрелы гноллов жутковатые ублюдки вообще не обращали внимания, и не было заметно, чтобы десяток-другой оперенных древков, торчащий из живота и груди, хоть как-то мешал им продолжить сражаться. Хотя несколько тварей все-таки упало после попадания в голову.

Объявился на поле боя и неуловимый железный "ниндзя" со своим осадным ножом. И от вида того, как этот монстр играючи проскальзывает под клинками моих воинов, вскрывая их, походя, будто консервные банки, я, мягко говоря, оторопел. Доспехи этого существа и в самом деле походили на те, что я видел в арсеналах Кёр-Тэнно — только они выглядели еще более ладными и подогнанными до мельчайших деталей, превращаясь для носителя в натуральную "вторую кожу", пускай и очень толстую. Лицо шустрилы скрывалось под "безликой" маской с узкой прорезью для глаз, а голову защищало нечто вроде округлой металлической "шляпы" с широкими полями. И пока я еще только рассматривал это непонятное существо, "ниндзя" легко добрался до очередного огра-мага и развалил того от плеча до пояса одним молодецким ударом.

А вот дальше началось уж что-то вовсе невероятное. Другой волшебник, чье имя я так и не смог запомнить, слишком уж оно было языколомным, но которого для себя именовал Одноглазым, за соответствующий внешний признак, успел заметить гибель собрата и отреагировал на нее мгновенно. Как и все остальные маги, Одноглазый находился внутри тройного "кольца" из огров и гноллов, куда успел пробиться вражеский шустрик, и имел вокруг себя немного свободного пространства. Крутанув над головой свой посох и рыкнув что-то о "пронзающих звездах", волшебник заставил вспухнуть ярким пламенем старую потрескавшуюся брусчатку вокруг себя, а в следующее мгновение куски камня, все еще объятые белым огнем и раскалившиеся до багрового свечения, целой тучей метнулись в сторону замершего "ниндзи"... Который так и не предпринял попытки уклониться.

Почему он этого не сделал, стало понятно, когда магические снаряды Одноглазого, не преодолев и половины пути до цели, вдруг заложили резкий обратный вираж и атаковали собственного создателя. Перламутровый почти непрозрачный барьер, возникший вокруг чародея, продержался всего четыре удара и рассыпался с приглушенным стеклянным звоном, открывая дорогу оставшимся "звездам", которые в буквальном смысле прожгли Одноглазому множество сквозных дырок в груди, на шее и в голове. Но будто бы этого было мало, и феерия магического абсурда продолжилась все также бодро.

Несмотря на смерть мага, сотворившего заклинание (что, конечно, не было абсолютным правилом в такой ситуации, но все-таки...) заклятье погибшего огра продолжило жить своей собственной жизнью, избрав себе новые цели, причем очень четко определенные. Большая часть снарядов метнулась к двум нашим уцелевшим волшебникам, но несколько, и представьте при этом мои ощущения, абсолютно точно нацелились на меня. И плевать им было, что цель находится под воздействием "тишины" и "невидимости". Маленькие багровые кометы с хвостами из жаркого пламени совершенно не интересовал тот факт, что я, видите ли, "в домике". И сквозная дыра, оставшаяся в одном из крыльев, стала для меня неплохим уроком на будущее. От остальных "подарков" я, каким-то чудом, сумел увернуться, после чего заклинание Одноглазого, наконец-то, оборвалось.

Тем временем, нападавшие решили, что пришло время ретироваться, и выполнили этот маневр с не меньшим мастерством, чем "внезапное нападение". Железный "ниндзя" даже не стал добивать сбитого им на землю Харакала, попытавшего сцепиться с ублюдком, и с какой-то уму неподдающейся грацией вырвался из плотного кольца окруживших его солдат, взлетел вверх по высокой каменной лестнице и исчез в дверном проеме одного из разрушенных зданий.

Подсчет потерь добил меня окончательно. Проклятые уроды сумели убить двенадцать огров-латников, двадцать гноллов и уже двух упомянутых магов. Еще около тридцати огров, десяток гноллов и один из волшебников были серьезно ранены. Единственный уцелевший огр-заклинатель, который в отличие от коллеги, успел защититься от волшбы покойного товарища, обернувшейся против него самого, был, мягко говоря, напуган, поскольку, совершенно не понимал, что именно тут только что произошло. Я собственно тоже. Ублюдские мутанты оставили нам примерно полторы дюжины изрубленных тел и, как выяснилось впоследствии, разломали всех наших механоидов. Кроме того, в это же время еще два десятка уродцев вылезли из подземелий на краю Кёр-Кио и попытались напасть на наш лагерь, но недооценили боевой выучки саперного батальона. Пускай эти солдаты и не были верзилами-ограми, а всего лишь хобгоблинами и полугоблинами, а также частично обычными гоблинами, орками, людьми и кобольдами, но на то, что справиться с небольшим количеством жутких тварей у них хватило и сил, и выдержки. Шестеро убитых и еще два десятка раненых были в такой ситуации умеренной ценой за сохранение в целостности нашей полевой "телефонной станции". А это, учитывая мой следующий шаг, было немаловажно.

То, какие потери мы понесли, не успев еще даже толком приступить к обследованию Кёр-Кио, и просто теоретически представив то, что могло нас ожидать в подземельях, после столь радушной встречи на поверхности, я рисковать не решился. И сделал то, что делает в такой ситуации всякий уважающий себя миньон — предпринял тактическое отступление и нажаловался обо всем начальству. В качестве средства связи мною была использована магическая "морзянка" так, что в Кёр-Тэнно о нашем провале знали буквально через полчаса после того, как мы выбрались из развалин и заняли оборону.

Откровенно говоря, я надеялся, что смогу получить прямые распоряжения от руководства относительно сложившейся ситуации, но дело приняло более занятный оборот. Я как раз сидел в штабном шатре, а один из бесчисленных сыновей-внуков Зейта обрабатывал мою обожженную рану какой-то липкой целебной дрянью, действовавшей даже на баатезу. И то, как вдруг резко стих снаружи шум лагеря, не укрылось от моего внимания. Но плохие предчувствия еще не успели пробить дорогу в моем сознании, а полог шатра распахнулся, и внутрь со своей привычной неспешностью вошел мэтр Санада. Сопровождавшие его охранники-змееморфы замерли у порога.

— Так, значит, вы встретили здесь что-то занятное? — с усмешкой спросил огр-маг, глядя на мою озадаченную физиономию.

— Босс, я вот давно хотел спросить, — я подозрительно прищурился и вперил свой острый взор в неправдоподобно чистые сапоги волшебника. — Еще после того случая с дикими магами... Имперские заклятья порталов и телепортации действительно невозможны без фиксированных "маяков"?

— Даже и не пойму, с чего ты вдруг решил, что я отвечу на этот вопрос, — протянул Санада с откровенно издевательской интонацией.

— Я — оптимист, босс! Вы, что не знали?

— Догадывался... А теперь к делу.

Посмотрев на дохлого мутанта, тело которого притащили саперы, Санада не проронил ни слова, но стал мрачнее предгрозового неба. Так ничего и не сказав, он велел жестом мне и Харакалу следовать за ним, после чего без всяких долгих раздумий зашагал прямиком по остаткам дороги, ведущей в Кёр-Кио. Вот так впятером, змееморфы тоже последовали за нами, мы и добрались до того места, где мой отряд был атакован.

— Босс, я всецело доверяю вашей мудрости, но не слишком ли мы рискуем сейчас?

Не задать этот вопрос было сложно, особенно после того, что мне пришлось увидеть и пережить в прошлом сражении. Конечно, я знал о немалой мощи моего нанимателя, но все-таки обитатели этих руин на диво умело расправлялись с теми, кто был для многих иных обитателей болот Атара непобедимым ужасом.

Санада так и не ответил на мои слова, замерев вдруг на одном месте и внимательно осматриваясь по сторонам. И тут появились они...

Все что успели сделать в этой ситуации я, Харакал, Аспид и Снейк, так это вскинуть оружие и образовать нечто очень слабо напоминающее защитное кольцо, вокруг нашего ненаглядного, но вконец сбрендившего шефа. А мэтр Санада с печатью глубочайшего отвращения на своем клыкастом лице рассматривал несущихся по направлению к нам мутантов, появляющихся одновременно со всех сторон из дверей и оконных проемов.

Посох волшебника чуть опустился, и с его верхушки сорвался поток зеленых искр, тут же рассыпавшихся облаком в форме полумесяца. Светящиеся точки метнулись было в сторону уродливых тварей, но тут же развернулись обратно и ринулись к нам. Если бы мне не довелось почувствовать, насколько ничтожной была та магическая сила, которую мэтр Санада вложил в свое заклинание, то я бы, наверное, не был бы так спокоен.

— Понятно, — как-то не слишком довольно вздохнул чародей.

Повинуясь мановению левой руки огра-мага, все зеленые огоньки резко погасли. А затем снова качнулся посох, и иглы у меня на затылке встали дыбом. Каменные иглы, обретая твердость стали, стремительно выдвинулись из земли, насаживая на свои трехметровые острия всех до одного мутантов, которые так и не успели добраться до нашей маленькой группы. С гулким лязгом полетел на брусчатку давешний "ниндзя", получивший удар "земляным копьем" в грудь, но уцелевший благодаря своему доспеху. Прежде, чем булыжники под его ногами превратились во вращающиеся жернова, шустрила успел молниеносно метнуться из стороны в сторону, и скрыться где-то за обвалившейся стеной.

— Кажется там, — без особых эмоций, словно ничего такого и не случилось, и вокруг нас не было доброй полусотни истекающих кровью и умирающих огров-уродов, Санада перевел свой взгляд на одну из покосившихся пагод, красовавшихся чуть дальше в глубине руин.

Конец посоха вновь поднялся, указывая на вершину башни, и постройка, будто картонный домик начала складываться и рассыпаться. Еще мгновение, и лишь облако серой пыли да затихающий грохот были единственными свидетельствами того, что раньше окружающий пейзаж выглядел несколько по-иному.

— Жаль, — вновь тяжко вздохнул Санада и опустил свой посох обратно, подкованным концом на землю, после чего слегка прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то.

— Э-э-э, босс? — произошедшее, конечно, выглядело забавно, но слишком уж непонятно. — Я, может, лезу не очень вовремя, но... И что это было?!

— К несчастью, совсем не то, ради чего я пришел, — не скрывая досады, ответил волшебник. — Когда от тебя пришло сообщение, в котором упоминалось, что магия обращается против ее создателя, и все это происходит на месте одной из древних академий Империи, я было обрадовался. Потому, что предположил, что кто-то использовал против тех вырожденцев, что были с тобой, Адзанаги.

Я невольно сглотнул. Адзанаги, наравне с Аяка-Ишита, ходила в четверку самых мощных и страшных заклятий, созданных ограми-магами. Конечно, то, что я читал о нем, равно как и название — "Великое Зеркало" — говорили о способности этого ритуала обернуть любую магию против того, кто ее сотворяет. Но даже сильнейшие консулы в истории Империи должны были тратить многие часы на подготовку к этому ритуалу, и потому я даже как-то краем мысли не задумывался о том, что мы столкнулись с чем-то подобным.

— К сожалению, это всего лишь примитивная армейская Джиши-Вараши, — пояснил между тем огр-маг.

— И почему я не никогда не слышал об этой примитивной Шиши-Ваши? — покосился я на волшебника, который продолжал что-то делать со своим посохом. Кажется, мне даже удалось прочувствовать несколько заклятий "распознания", которые Санада "наложил" на местность вокруг нас.

— Все потому, что ты всегда крайне безалаберно и беспечно относился к изучению магии, касающейся магических ловушек, — чуть улыбнувшись, ответил огр. — Джиши-Вараши — очень сложная многомерная оборонительная сеть из десятков контрольных октограмм. При должном мастерстве исполнения, она дает частичный эффект, сходный с Адзанаги. Перенаправленные заклинания даже способны атаковать других волшебников, различных призванных существ или носителей сложных магических артефактов. Но слабое место этого воздействия в том, что оно распространяется лишь на атакующие чары низших порядков, и достаточно лишь подключить фантазию, чтобы его обойти. Собственно, это ты недавно и видел.

Мутанты, насаженные на каменные пики, были прекрасным подтверждением слов мэтра Санады. Атаковав не напрямую, а просто создав эти земляные острия, которые в процессе своего формирования пронзили наших врагов, волшебник за секунду добился гораздо большего результата, чем я со всеми солдатами и магами на этом же самом месте пару часов назад и почти в аналогичной ситуации.

— И все-таки, "примитивная" и "сложная многомерная" в моем представлении немного разняться, босс?

— Здесь была использована не настоящая Джиши-Вараши. Что-то вроде тех очень грубых "времянок", которые ставили армейские маги в полевых лагерях на время ночлега. К тому же это защитное заклятье делали без должного мастерства, будто не понимая, что у них должно получиться в итоге. И, кроме того, в его основу заложили старый "управляющий" круг настоящей Джиши-Вараши, что защищала Кёр-Кио, как и любую другую крепость, в прежние времена, и, без сомнений, была уничтожена эльфами, вместе со всем остальным.

— Хм, что-то я не припомню похожих сюрпризов в Фугакудзиваре? Или в других бывших замках Империи, что нам довелось отобрать в последнее время, — каков будет ответ, я догадывался, но лучше все же было все окончательно для себя прояснить.

— Магия Фугакудзивары, как и магия всех других мест, что были созданы Империей, давно умерла и рассыпалась в иллюзорный прах, — данный факт, судя по голосу, не вызывал у Санады никаких положительных эмоций. — То же, с чем ты столкнулся здесь, лишь кривая калька на настоящее древнее мастерство. Жалкая попытка вдохнуть жизнь в истлевшее тело. Такая же грубая, неумелая и омерзительная, как эти твари, сотворенные из обычных огров, но по образу высшего рода.

Последние слова мага полыхнули неприкрытой злобой. И обведя, еще раз взглядом ту картину, что открывалась нам со входа на площадь, Санада резко ударил посохом оземь, заставив мертвые тела окутаться языками зеленого пламени. Но вместе с тем еще больший "заряд" магической энергии ушел куда-то в глубины земли у нас под ногами.

— Катакомбы заполнены ловушками, механизмами и магией, — теперь на лице у чародея появилось нечто вроде презрительной усмешки. — Тот, кто возвел эту сеть, очень старался. Но, как и с Джиши-Вараши, он понятия не имел, что создает. Ложные "маяки", скрытые коридоры, тупые монстры — это похоже на примитивную подделку того, чем Кёр-Кио являлось раньше. Подделку, вылепленную слепым одноруким безумцем, жалким в своем стремлении сравниться с былой мощью обитателей этого места. Посмотрим, что он попробует предпринять, когда я обращу всю эту магию против него.

— О, так значит, вниз мы спускаться не будем, — усмехнулся я, окончательно поняв, что задумал мой шеф.

— Нет, а те, кто выживут, сами придут вскоре к нам, — кивнул Санада, и я ощутил еще один мощный "импульс", ушедший куда-то в недра. — Я последовательно заставлю срабатывать все магические сюрпризы, припрятанные обитателями подземелий, начиная от самых глубоких и дальних, и заканчивая тем, что будут поближе к выходу. У них очень много ловушек с ядовитыми газами, и их нетрудно было бы обойти с подходящими чарами... Но тот факт, что этот газ теперь еще стал и взрывоопасен, думаю, будет для многих весьма неприятен. Согласен, Шванк?

— Босс, вы меня пугаете, — я покачал головой. — Завязывайте со мной общаться, это на вас плохо сказывается, поверьте!

Новый "импульс", и земля у меня под ногами заплясала от далеких взрывов, заполнивших коридоры и залы глубоких катакомб. Вдалеке от нас, почти на другом краю развалин, разрушив остатки огромного многоярусного здания, в небо взметнулся столп дыма, пыли и пламени. И все это было только начало.

Мэтр Санада еще не менее десятка раз последовательно проводил свои замысловатые магические манипуляции, от "энергозатрат" на каждую фазу которых мне становилось дурно, прежде чем "вытравливание лисицы из норы" завершилось.

— Думаю, нам туда, — чародей небрежно указал посохом на одну из боковых улиц и бодро зашагал в ту сторону.

Отправив Харакала за солдатами, я поспешил за начальством и успел как раз вовремя. Приземистое строение, на первый взгляд ничем не примечательное на фоне остальных, было окутано клубами пыли и каменной крошки, которые, похоже, вышли наружу из системы туннелей, чьи выходы имелись в этом месте. Среди остатков осыпавшихся стен и на небольшом дворе, примыкавших к зданию, сгрудилось около двадцати наших старых знакомых мутантов, безразлично глядящих по сторонам. Даже серьезные раны, вроде отсутствующей руки или просмоленного бока, которые имели многие из уродцев, похоже, совершенно их не заботили.

С лязгом и грохотом из ближайших переулков появились латники-огры, тут же начавшие окружать группу врагов. На ближайших развалинах замелькали высокие силуэты гноллов. Десяток бойцов во главе с сотником-полуогром приблизились к нам. Но Санада не обращал на это внимания, мрачно всматриваясь в клубящееся облако пыли, пока оттуда, наконец, не появился тот, кого он ждал.

Кашляя, чихая, прихрамывая и опираясь на плечо неуловимого "ниндзи", под тусклый свет хмурого свинцового неба Атара вышел нынешний повелитель Кёр-Кио, показавший себя жутко негостеприимным хозяином. Не скажу, что я сильно удивился, увидев перед собой очередного огра-мага: худощавого, с вытянутым безбородым лицом и небольшими рогами, выглядевшего в человеческом представлении лет где-то на пятьдесят. Понять, как одеяние чародея выглядело раньше было довольно сложно, слишком уж сильно на его вид повлияли недавние разрушения, устроенные моим нанимателем.

Дождавшись появления неизвестного волшебника, Санада двинулся в его сторону, не отдавая никаких приказов и, похоже, ничуть не беспокоясь о своей безопасности. В отличие, например от меня и братьев-змеёнышей. Стараясь держаться поближе к нашему непосредственному руководству, мы проследовали за ним.

Остановившись за пару шагов до замершего волшебника и его помощника, Санада оперся на посох и несколько секунд, молча, разглядывал представшее ему зрелище. Выражение лица, с которым взирал на него в ответ раненый огр-маг, можно, наверное, было описать лишь такими словами, как "ужас", "трепет" и "неверие".

— Мы... — хозяин руин академии отрывисто захрипел, но сумел быстро унять свой кашель. — Мы не знали, что здесь... будет один из древних... мы никогда не решились бы... Часто другие приходили, чтобы заполучить мои знания... и мы привыкли давать отпор... но...

— Лишь очередной вырожденец, — властитель Кёр-Тэнно перебил говорившего лишенным выражения голосом. — Подобного следовало ожидать. Только тот, кто не знает наследия своих предков и плюет на их обычаи, способен сотворить подобную мерзость.

Взгляд Санады недвусмысленно переместился на неподвижных и напрочь лишенных хоть каких-то эмоций мутантов.

— Изуродовать подобным образом низших, ради того, чтобы уподобить их нам, но при этом лишить их воли и разума, превращая в послушных рабов, — тон босса приобрел нотки угрожающего рычания. — По законам Империи за это возможно лишь одно наказание.

Раненый огр-маг вздрогнул, как от удара по лицу, а "ниндзя" уже потянулся к своему осадному ножу, закрепленному каким-то хитрым образом у него за спиной. Но прежде, чем мэтр Санада успел сказать свою следующую фразу, а кто-либо сделать что-то еще, проигравший хозяин Кёр-Кио успел произнести то, что многое изменило.

— Ты хочешь осудить меня за мои свершения?! Что ж, на то твоя воля — воля сильнейшего, воля победителя. Но не смей судить меня, как блюститель древних законов! Я знаю, кто ты и давно ощутил ту великую мощь, что вновь озаряет место великой столицы, которую мне не суждено было видеть. Я родился среди этих болот, среди умирающего народа, и мечтал лишь об одном! Я пришел сюда ради этой мечты, искал по крупицам знания, искал пути, чтобы возродить мощь исчезнувшего мира, и я никогда не верил в пророчество... Пророчество, подтверждением которого ты стоишь сейчас передо мной! Я искал свой путь, свою правду и свое могущество! Могущество, которого был лишен, но не в качестве кары, а лишь потому, что мне довелось родиться слишком поздно и не получить от предков ничего, кроме магической силы, бурлящей в моей крови! Я желал возрождения новой Империи, не уповая на милость Судьбы и предсказания стариков, и делал все, что только мог ради этой единственной цели! И теперь, когда моя магия стала сильна, как никогда, когда новое солнце всходит над этим проклятым краем, я готов умереть. Я знаю, что Империя воплотиться вновь, и потому не боюсь забвения. Но я не буду умирать из-за того, что нарушил древние правила исчезнувших стариков! И уж точно не приму этот приговор от того, кто сам не раз нарушал их!

— Ты много болтаешь, — хмуро ответил Санада в той мертвой тишине, что повисла вокруг. — И все же...

Хотя я не понял и половины из того, о чем говорил раненый огр-маг, а вопросов у меня образовалось сразу еще не меньше сотни, то о чем думал сейчас мэтр Санада, мне было предельно ясно. Даже если не учитывать то, что там этот тип якобы знает о моем шефе, кем он его считает и о каких пророчествах бормочет, вряд ли могло перевесить один важный факт. Если этот волшебник не врет, что в преддверии неминуемой смерти ему вроде бы ни к чему (либо он просто невероятный актер, способный ввести в заблуждение даже эмпатию баатезу!), то выходит, что сейчас моему шефу надо принять очень занятное решение. Убивать или нет первого встреченного соплеменника, хоть он и "вырожденец", который всего лишь пытался всю свою жизнь сделать именно то, чего так хотел сам мэтр Санада — возродить Империю огров и славу ее народа.

— Босс, — поняв, что мрачная пауза затягивается, и кто-нибудь (тот же "ниндзя") вот-вот может сделать то самое "о чем мы потом все пожалеем", я осмелился прилечь к себе внимание огра. — А как вы думаете? Будет ли в благородных традициях новой Империи давать второй шанс тем оступившимся, что сделали это по незнанию или случайно, но преследуя при этом исключительно благие цели?

Слегка удивленный взгляд раненого мага переместился на мою низкорослую персону. Его закованный в латы помощник, кажется, тоже чуть развернул свою маску ко мне. Санада, тем временем, задумчиво пригладил бороду и, как бы ни к кому конкретно не обращаясь, произнес в пространство:

— Традиции должны проявлять умеренную гибкость... И нельзя забывать, что не только талант и врожденное мастерство делает заклинателя великим, упорство и твердая воля ничуть не менее важные качества. На то, чтобы создать в одиночку в этом разрушенном и опустошенном месте, собирая лишь по намекам и каплям былых знаний эти древние ритуалы, должно быть, ушло не меньше сотни лет. Хотя, наверное, полторы сотни будет более точным сроком...

— Семьдесят, — с некоторым оттенком гордости выдохнул раненый маг. — Семьдесят лет назад мы пришли в это место, где не было тогда ничего.

— Что ж, этот труд был бы достоин, по крайней мере, снисхождения, если бы не...

Жесткий взгляд Санады вновь переместился на безмолвных мутантов.

— Я клянусь, что уничтожу их всех своими руками, равно как и предам забвению работы по их созданию, — поспешно произнес владыка Кёр-Кио. — Я согласен на это, если вы сохраните нам жизни в обмен на это... и позволите присоединиться к вашему делу!

Не сказать, чтобы момент для торга волшебник выбрал подходящий, но на его счастье мэтра Санаду заинтересовало совсем другое.

— Ты сказал "нам"?

— Мне и моей дочери, — ответил раненый огр, заставив мою физиономию перекоситься от столь неожиданного поворота.

А пока я, как впрочем, и мой шеф, переваривали услышанную новость, "ниндзя" одним плавным движением отцепил свою маску, открывая лицо и давая всем убедиться в полной правдивости прозвучавшего заявления. Ну что тут сказать? Если честно, то куда больше меня удивил тот факт, что с ограми-магами лицо этой... девушки имело определенно куда больше общего, чем с лицами обычных огров женского пола. Даже более, при наличии чуть загнутых назад рогов и длинных огненно-медных волос, огресса была лишена и чересчур выпирающей нижней челюсти, и слишком крупных надбровных дуг, и вообще... Если бы не характерный для этого вида цвет кожи, то при ее росте она вполне могла бы сойти за представительницу какого-нибудь куда более распространенного и не столь экзотического племени.

— Как ваши имена? — мне, может быть, только показалось, но что-то в голосе мэтра Санады при этом вопросе прозвучало очень необычно.

— Меня зовут Яцугая, мою дочь — Нохиме, — ответил отец шустрой убийцы, попортившей мне сегодня порядочно крови и отправившей в мир иной немало моих солдат.

— Что ж, исполни свое обещание, Яцугая, и я подумаю о том, что в новой Империи может найтись место для каждого, — как-то уж очень скомкано выдал Санада и повернулся ко мне. — Шванк, проследи за всем, а потом займись необходимыми мелочами.

— Понял вас, босс, все сделаем в лучшем виде.

Удержаться от хитрых подмигиваний было сложно, но я справился. А о том, что пришло в голову к моему дорогому начальству, едва оно, наконец-то, впервые, за эти долгие годы встретило представительницу высшей касты женского пола, можно было не сомневаться. Точнее, я как бы догадываюсь. Впрочем, не будем торопить события... Хотя Империи определенно нужен не только Император, но и Императрица. А еще ведь программа возрождения нации запланирована. Чувствую, что интересно на это будет посмотреть со стороны. Я про процесс налаживания отношений!!! С учетом того, что представляет собой мой шеф и тем, что показала сегодня эта фурия Нохиме, похоже, что ожидается много веселых моментов. И почему у меня такое ощущение, что мне точно придется в них поучаствовать? Ой-ёй, не было печали, называется...

А пока весь этот мысленный вихрь за одно мгновение проносился в моей голове, Санада, сохраняя достоинство, покинул место событий в сопровождении змеиной охраны. А все "житейские мелочи", как обычно, предстояло теперь разгребать одному несчастному спинагону. Хочу в отпуск. Можно даже за свой счет.

* * *

Глава 15

Шумящая базарная площадь из десятков шатров-прилавков, украшенных разноцветными тентами, забитая разномастным торговым людом, покупателями и лоточниками, осталась позади. Широкая каменная улица, по обеим сторонам которой вытянулись двумя рядами богатейшие лавки и магазины с рельефными гербами домов-владельцев над входными дверьми, была не столь многолюдна, но тоже отнюдь не пустынна. Впрочем, в Большом Ряду могли позволить себе отовариваться лишь самые сливки местного общества, хотя те вещи и яства, что здесь продавались, были неизменно высшего качества и надежности, полностью оправдывая ту цену, что просили за них продавцы-приказчики.

Однако сегодня Нильс Свартслотт не бросил ни единого взгляда в сторону выносных разукрашенных прилавков и дорогущих стеклянных витрин тех лавок, что более всех остальных кичились своим богатством. Шагая, непростительно торопливо для дварфа, позади своего деда, сопровождавшего старейшину дома на внезапное собрание городской Ассамблеи, юный семидесятилетний мастер-торговец мог лишь гадать, что же именно произошло, и почему вдруг многоуважаемый и многомудрый глава его дома решил, что будет не лишним захватить на это собрание их двоих. А в том, что Хьёрик Свартслотт не делает никогда и ничего просто так по желанию больной поясницы в одноименном клане все знали давно и прочно последние два с лишним века.

Миновав Большой Ряд, троица дварфов прошла через распахнутые ворота Внутренней Крепости и начала взбираться по крутым ступеням, ведущим к приземистому каменному коробу Цитадели. Резиденция городского магистрата по-прежнему выполняла те функции, что закладывались при строительстве этого здания, и играла роль главной опорной точки в гломстангских укреплениях, оставаясь ее сердцем, мозгом и последним рубежом обороны в самом крайнем плачевном случае. Будучи лишь на пару этажей выше мощных стен второго кольца, Цитадель возвышалась на самой вершине пологой горы, на которой и раскинулся вольный Гломстанг. И при этом, здание магистрата куда глубже уходило в земные недра, чем возвышалось над поверхностью, что и было его главным секретом для непосвященных гостей.

Пройдя через широкую начисто выметенную площадь, Свартслотты уже приблизились к двустворчатым дверям, отлитым целиком из стали, возле которых замерли караульные в полном боевом облачении. В этот момент их нагнали шаги и голос, раздавшийся позади.

— Хьёрик! Старый ты греховодник! И кто же это развел сегодня костер под задницей у старика Трувора, что он вызвал нас всех прямо в обеденный час?!

Старейшина остановился и обернулся к приближавшейся парочке. Нильс и его дед Йонг, разумеется, тоже замерли на месте, дожидаясь дальнейшего развития событий.

— И об этом ты спрашиваешь у меня, Хакон? — басовито хмыкнул в ответ почтенный Хьёрик Свартслотт. — Вот уж тогда и вправду, воистину случилось нечто из ряда вон!

Хакон Одавик, один из немногих жителей Гломстанга, что мог бы позволить себе такое панибратское обращение к знаменитому старейшине одного из самых могущественных городских кланов, в отличие от Свартслоттов был облачен не в богатый стеганый кафтан с расшитым поясом, а во внушительные доспехи из потемневшего от времени металла. Кроме тяжелой байданы, округлых наплечников и массивных латных перчаток, старый дварф не побрезговал даже шлемом и щитом, за которым при желании смог бы укрыться целиком. За спиной у Хакона на ременных петлях висела внушительная секира, а пояс, обшитый стальными бляхами, "украшали" короткий широкий меч и ребристая булава. Открытыми на теле дварфа оставались лишь слегка одутловатое лицо и роскошная русая борода, выпушенная поверх кольчужного плетения и обильно покрытая серебром седины.

Капитан Одавик командовал одним из двух наемных отрядов, что в последние годы были наняты магистратом в качестве официальной городской стражи. И поэтому ответ, который прозвучал из уст Хьёрика, был вполне понятен присутствующим. Если уж сам командир гарнизона не знает, зачем затеял собрание Ассамблеи ее председатель, то, что уж тут спрашивать об этом одного из ее членов, пускай и самого старейшего.

— Жаль, — протянул Хакон, поравнявшись с дварфами из рода Свартслоттов. — А я-то надеялся, что кто-то из вас, торгашей-прощелыг, затеял какую-то очередную пакость на радость нашему брату.

Как и всякий дварф, посвятивший большую часть своей жизни дороге путешествий и сражений, Хакон Одавик был довольно беден по меркам родного народа, что, впрочем, не мешало ему одновременно быть весьма зажиточным горожанином с точки зрения людей и гномов. И, как всякий воин и наемник, капитан всегда не упускал возможности отвесить какую-нибудь презрительную шуточку или колкую поддевку, разговаривая с членами больших торговых домов. Обмениваться подобными "шипами" между "зажравшимися негоциантами" и "нищими любителями помахать секирой" было одной из древнейших традиций дварфов Гломстанга, невзирая на то, в каких реально отношениях они состояли.

— Я же говорил тебе, что если бы что-то подобное и намечалось, то даже приказчики и лоточники в трактирах еще за три недели начали бы обсуждать это дело за кружками эля, — с легкой ноткой превосходства в голосе хмыкнул спутник Хакона.

Турр Аспен, по прозвищу Ворон, был командиром второй "половины" стражи Гломстанга и самым "заклятым другом" капитана Одавика. И то, что он сумел заполучить оба этих "поста", будучи человеком, говорило очень о многом. Обычного человеческого роста, с длинными черными волосами, короткой, отнюдь не дварфской бородой и пронзительным взглядом Турр носил неброскую, но добротную одежду черных и синих тонов, какая куда больше подошла бы купцу или главе мастерской. Прямой длинный меч с односторонней заточкой и вычурным эфесом, явно эльфийской работы, крепился на поясе у капитана в изукрашенных легких ножнах. Несмотря на то, что Аспен обладал фигурой настоящего воина, в свои неполные тридцать лет (с точки зрения дварфов возраст непозволительно молодой) он вряд ли мог бы показаться постороннему человеку опытным воякой. Однако, необычный склад ума, позволявший подмечать малейшие детали и выстраивать на их основе сложнейшие, но, как правило, весьма точные заключения, делал Турра именно тем, кем он был. Солидные познания в тактике превращали его также в неплохого командира, а незначительные магические способности еще и в опасного противника.

— О, смотрите-ка, — издевательски крякнул Хакон. — Сейчас господин Я-Же-Вам-Говорил начнет умничать и вещать о том, что он знал все заранее!

— Рано или поздно тебе придется смириться с тем, что я всегда прав, — бросил на это Турр с ответной усмешкой.

— Да скорее я начну пить козье молоко вместо пива, чем такое случится!

— Я куплю для тебя лучших коз из стада Нэда Ланддагера, — наблюдая за этой перепалкой капитанов стражи, Нильс в который раз подивился, и как им только это не надоедает. — А усвоить секрет моей правоты довольно легко, Хакон, хотя у тебя это и не получается, сколько бы раз я не говорил. На самом деле все просто — я вступаю только в тот спор, в котором уверен в своей правоте на все сто, и не вступаю в те, где у меня есть хоть какое-то малейшее сомнение.

— Трепач, — припечатал Одавик, презрительно сплюнув.

— Господа капитаны, — напомнил наемникам о собрании Хьёрик Свартслотт, указывая рукой и кивком головы на распахнутый зев дверей. — Нас ждут...

Пройдя анфиладу из пустынных залов, старейшина и его сопровождающие оказались в обширном помещении, представлявшем собой округлый колодец с тремя вертикальными рядами опоясывавших его галерей. Место дома Свартслоттов располагалось на почетном первом ярусе с другой стороны от входных дверей. Поскольку Хьёрик и капитаны были последними из приглашенных на Ассамблею, Хакон и Турр заперли тяжелые створки, обитые железными полосами, сразу за спиной у Нильса и замерли возле них в качестве стражников. Причем, как показывала история магистрата Гломстанга, роль этой стражи была, отнюдь, не символической.

Старейшина прошел к каменным перилам, ограждавшим нишу со стороны главного зала, и, опершись на них руками, замер в ожидании. В "окнах" на всех остальных ярусов уже дожидались другие представители древних домов, торговых гильдий и рабочих цехов. С внушительным металлическим лязгом из внутренних помещений зала Ассамблеи на открытое пространство вышел магистр Трувор Йоменрунг. Шорох многоголосого шепота немедленно разлетелся по залу, ведь увидеть председателя Ассамблеи облаченного в полные доспехи с тяжелой секирой, взваленной на плечо, последний раз доводилось в этих стенах, наверное, лишь добрую сотню лет назад. Несмотря на годы, склонившие его плечи к земле, старый магистр в знаменитой броне своего легендарного пращура выглядел необычайно внушительно, и у всякого дварфа, видевшего его в этот момент, будь он хоть трижды купцом, шевельнулось в груди нечто глубинное и невероятно родное.

Повернув по сторонам непокрытую голову, Трувор Йоменрунг обвел все великосветское собрание тяжелым взглядом, пригладил свободной левой рукой длинную седую бороду и, громко кашлянув в кулак, обратился к собравшимся.

— Господа магнаты и мастера! Я созвал сегодня вас на эту чрезвычайную Ассамблею из-за тех, весьма тревожных, известий, что принесли мне утром следопыты Дозора.

— Неужели в кои-то веки от них оказалась какая-то польза?! — насмешливо выкрикнул кто-то с верхнего яруса.

— Проще поверить в то, что сам Тир снизошел до откровения верховному жрецу нашего любимого храма, чем в это, — с не меньшей иронией отозвался на это звонкий женский голос из ложи дома Хольстаров.

Дерзость новой главы этого древнего гномьего клана была уже общеизвестна, как и ее нескрываемая неприязнь к церковному ордену, обосновавшемуся в Гломстанге. Вот и сейчас Ирма Хольстар, облокотившись на перила, с презрительным видом посматривала в сторону ложи, которую занимали храмовники. Верховный клирик Майер, впрочем, как и всегда являл собой образец несокрушимого спокойствия, совершенно никак не реагируя на заявление светловолосой фурии. С разных сторон, тем временем, посыпались новые насмешки в адрес Пограничного Дозора.

Патрулировавшие дальние рубежи городских владений, проходившие по границе болотистых земель Атара и далеким горным перевалам, следопыты Дозора были весьма немногочисленны и не слишком хорошо обучены. Их ролью было раннее предупреждение города и его жителей о возможных опасностях и расследование странной активности за пределами стен Гломстанга, но на практике они довольно паршиво справлялись и с тем, и с этим. Ассамблея давно поднимала вопрос о том, чтобы вообще расформировать эту совершенно бесполезную службу, и, как это было в случае с прежней городской стражей, нанять для этих целей на постоянной основе какую-нибудь команду сорвиголов, вроде "мясников" Одавика или "самоцветов" Аспена. Но клан Йоменрунгов и его глава, что руководил магистратом, продолжали поддерживать существование Дозора за счет личных вложений золота и, по мнению многих, просто не желая расставаться с этим вооруженным отрядом, подчиненным лишь напрямую магистру и имеющим определенные полномочия согласно старым неотмененным положениям, принятым древними Ассамблеями.

— Господа магнаты и мастера, — дождавшись, когда голоса утихнут, Трувор продолжил. — Уверен у нас еще будет время на обсуждение этих вопросов в очередной раз. Но сейчас важно другое, Дозор принес вести касающиеся хорошо известного вам проклятого клана орков из горячих южных пещер...

Ассамблея вновь взорвалась множеством голосов.

— Огнепоклонники!

— Они что-то затеяли?!

— Эти ублюдки опять повылезли из своих нор?!

— Ха! Неужели нам все-таки удастся вскоре повеселиться?! — выкрикнул со своего места у дверей Хакон.

— Значит, новый поход, — заметно тише других произнес вслух Хьёрик Свартслотт, однако, магистр, до этого замерший изваянием, обернулся в его сторону и покачал головой.

— Нет.

— Тогда что же?

Глубокие пещеры в южных отрогах Огрских Гор были давно и хорошо известны жителям Гломстанга. Многочисленное и агрессивное племя орков, которое обитало в естественных подземельях, наполненных горячими газами, было, пожалуй, самой главной головной болью для всех торговцев, ремесленников и шахтеров. Поклоняясь каким-то своим богам, похоже, не имевшим ничего общего с привычным пантеоном орков, этот пещерный клан любил устраивать пляски с факелами, сжигать заживо пленников, причем даже не ради дальнейшего гастрономического употребления, и увлеченно клеймить лица друг другу раскаленными докрасна фигурными кусками металла.

Из всех опасностей, окружавших Гломстанг, орки-огнепоклонники были самой старой и самой серьезной. История города насчитывала немало жестоких набегов и достаточно продолжительных осад, устроенных этим племенем. А попыток нанести ответный удар предпринималось жителями Гломстанга ничуть не меньше. К сожалению, разветвленная сеть подземных пещер, где прятались орки и их немалая численность, никогда не давали добиться окончательного решения этого вопроса. А о том, как быстро умеют плодиться орки, и как скоро новорожденный мелкий ублюдок превращается в опасного воина, уже готового взять в руки ятаган или лук, никому здесь не нужно было рассказывать. Орки из южных пещер были застарелой занозой Гломстанга, и ничто не свидетельствовало о том, что ее удастся вытащить из гноящейся раны в ближайшие годы.

Хуже всего было то, что очередное нашествие нескольких тысяч озверелых дикарей с клеймеными мордами сорвет всю торговлю, которой жили городские цеха и семейства. Придется спасать рабочих за стенами, закрывая дальние шахты и карьеры, а потом снова возвращаться туда с наемниками и тщательно проверять каждую штольню, в которой могут укрыться орки. И это не говоря о самих неизбежных стычках с крупными отрядами огнепоклонников, которым будут рады лишь Одавик и его собратья по ремеслу.

Окованный торец рукояти боевой секиры грохнул о серые каменные плиты, заставляя смолкнуть многоголосье.

— Господа магнаты и мастера! — впервые в низком голосе магистра прозвучало отчетливое раздражение, и это вкупе с предыдущим резким жестом Трувора заставило пролететь по залу очередной шепоток удивления. — Позвольте мне закончить... Благодарю вас. Итак, как я сказал, Пограничный Дозор принес мне известия об орках из южных пещер. Нет, они не собираются в набег и не выступили в сторону города. Они, господа, сделали так, что вероятно вы больше никогда не будете получать известий о них.

Обведя притихшую Ассамблею очередным тяжелым взглядом, магистр мрачно кивнул.

— Да, господа магнаты и мастера. Два дня назад эти проклятые орки соизволили умереть, не оставив после себя ничего, кроме груды разлагающихся трупов.

Теперь тишина в зале повисла по-настоящему мертвая.

— Это что? Шутка кого-то из ваших дозорных? — нашелся, наконец, кто-то на верхнем ярусе. — Если так, то она весьма неумна!

— Такого шутника стоило бы повесить за яйца на городских воротах в назидание всем остальным! — из соседней со Свартслоттами ложи желчно рыкнул почтенный старейшина дома Вестинбахов.

— Магистр Трувор Йоменрунг? — перекрывая остальные загомонившие голоса, со скрытым вопросом в своем обращении подался вперед клирик Майер.

— Это не шутка, господа, — поджал губы старейший из дварфов Гломстанга.

— Тогда, что с ними случилось? — напряженно спросил Хьёрик Свартслотт.

— Эпидемия? — предположила со своего места Ирма Хольстар. — Она ведь может быть очень опасна для города.

— Нет, нет, — заверил магистр нахмурившуюся гному. — Их убили, господа, их просто убили силой оружия и, возможно, магии.

— Невероятно! — старейшина ювелирного дома Телль-Йоргов, позабыв про свой солидный возраст, едва ли не перегнулся через перила. — Как такое могло случиться?! В ближайших болотах нет силы способной на такое, и если это не мы, то кто?!

— Тем не менее, такая сила нашлась, и у меня есть подозрения на ее счет, — уклончиво ответил магистр.

— Что и следовало подозревать, — расслышал Нильс тихий шепот, которым произнес себе эти слова под нос старейшина Хьёрик.

— Вы уверены, что все орки убиты? О, что если это был просто какой-то их внутренний конфликт, в ходе которого они сократили собственное поголовье? — снова стала задавать вопросы глава дома Хольстар. — Такое, помнится, уже иногда случалось в прошлом.

— Следопыты Дозора обнаружили около двух тысяч мертвых орков-огнепоклонников в долине у истока Змеиной Речки, — ответил на это Трувор, опираясь рукой на опущенную секиру. — Даже в лучшие годы нам не удавалось совокупно убить столько орков во время их набегов.

— Но это ничего не говорит, — заметил клирик Майер. — Исток Змеиной Речки находится почти в сутках пути от оркских пещер, к тому же, пока живы их женщины и детеныши, вопрос с этим племенем отнюдь не закрыт.

Ассамблея одобрительно загудела, всецело соглашаясь со словами жреца Тира, и даже Ирма Хольстар, поджав кисло губы, была вынуждена одобрительно кивнуть.

— Дозорные не поленились сделать крюк и заглянуть в упомянутые вами пещеры, — было видно, что магистр Йоменрунг ожидал подобного возражения. — Так вот, они обнаружили следы массового исхода тех самых женщин и детенышей, о которых вы сказали. Причем, судя по некоторым признакам, вроде мертвых тел еще почти полутора сотен оркских воинов и еще стольких же из числа "угнанного" населения, этот исход был совершенно недобровольным.

— В Атаре победившие племена часто угоняют женщин и рабов у побежденного клана, чьи воины выбиты подчистую, чтобы пополнить собственные... богатства, — заметил глава Вестинбахов, сообщив членам Ассамблеи то, что они в большинстве своем знали и так.

— Именно. Вот только другого сильного племени орков в окрестных болотах никогда не встречалось. Тем более, способного уничтожить две тысячи огнепоклонников, — пребывая в явных сомнениях, заметил на это патриарх Телль-Йоргов.

— Следопытам удалось установить еще кое-что на месте сражения, — дождавшись, когда собрание вновь затихнет, продолжил Трувор. — Тела большинства вождей и шаманов были тщательно обысканы, в отличие от тел обычных воинов. Точно также, есть следы вполне успешных поисков тайников в горячих пещерах.

— Это уже совсем не похоже на дикарей, — Майер напряженно побарабанил пальцами по гранитным перилам ложи. — Они не стали бы бросать даже плохое оружие, да и вообще любую стоящую добычу. Неужели у простых орков не взяли совсем ничего?

— Взяли, — усмехнулся магистр. — Мясо.

Зал снова наполнился тишиной. И хотя объяснять вкусовые пристрастия диких обитателей болот и таких существ как орки, никому из членов Ассамблеи не требовалось, все-таки ответ Трувора вызвал у многих определенное недоумение.

— С них срезали мясо, господа магнаты и мастера. В основном с филейной части, где его больше всего и проще снять. В общем, я думаю, победители очень хорошо пополнил свои продовольственные запасы за счет убитых огнепоклонников, если, конечно, догадаются закоптить и засолить свою добычу впрок. И здесь, хочу вас порадовать, следопытам из нашего Дозора удалось застать на поле боя несколько отрядов "заготовителей", — сделав очередную паузу, Йоменрунг с прежней ухмылкой продолжил. — Это были гоблины. На удивление крепкие, хорошо одетые и неплохо вооруженные. Судя по плетеным коробам и "мясницкому" снаряжению, их послали туда именно за добычей провизии. Впрочем, там также были крысюки, снаряженные подобным образом. Некоторая часть крыс явно занималась охраной "добытчиков", и дозорным лишь чудом удалось заметить их всех прежде, чем спугнуть. И это было также странно, поскольку в иных обстоятельствах никто из обитателей болот не преминул бы возможностью напасть на небольшую группу людей, имея явное численное преимущество.

Гудение в зале хоть и возобновилось, но слышалось в нем что-то неуверенное, а скорее просто сквозило непонимание. Изложенное магистров выглядело как-то нереалистично, и многие члены собрания никак не могли связать все это в единую картину.

— Капитан Аспен, — Трувор Йоменрунг обернулся к дверям. — Что скажете вы?

— Хм, — хмурое лицо наемника стало лишь еще мрачнее, когда на него обратились все многочисленные взгляды представителей Ассамблеи. — А что тут можно сказать? Враг, уничтоживший огнепоклонников, многочислен, силен, хорошо организован и не брезгует использовать в своих рядах представителей разных народов, обитающих в Атаре. Вряд ли это могли быть сами гоблины или крысюки. Кроме того, нападавшие продемонстрировали определенную цивилизованность. Их не интересуют паршивые трофеи, но они решили извлечь максимум выгоды из убитых и забрали, так сказать, мирную часть населения уничтоженного племени под свою опеку. Вы не упоминали о трупах тех, кто сражался с орками, магистр, из чего можно сделать вывод — таких тел следопыты не нашли. Забрать с поля боя своих мертвецов ради обряда захоронения или чего-то еще, а не просто снять с них все самое ценное и бросить — это уже точно нехарактерно для болотных варваров. И в итоге, сличая этот "портрет" с большинством известных нам на сегодняшний день кланов и племен Атара, о которых нам известно, я вижу только один, кто отдаленно подходит для подобного типа действий. И это — Дорожные Призраки.

Стоявший за спиной у старейшины Нильс покрылся холодным потом еще до того, как капитан Аспен озвучил свой вывод. Но ни Хьёрик Свартслотт, ни дед Нильса в этот момент даже не бросили взгляда в его сторону. Что, впрочем, и не было особо удивительно. Хотя именно Нильс Свартслотт был одним из инициаторов соглашения между кланом гноллов под предводительством странного баатезу и городским магистратом, но дом Свартслоттов одобрил это предложение и не собирался теперь перекладывать последствия на плечи одного из своих членов. Если, конечно, это не окажется вдруг невероятно выгодно.

А ряды Ассамблеи, тем временем, снова накрыла волна голосов.

— Эти гноллы?!

— Чистильщики?!

— Это смешно! Их же едва больше сотни! — возмутился глава Вестинбахов.

— Это они показали вам сотню, а сколько их на самом деле вы уверены? — с ледяными колючками в голосе обратилась к последнему старейшине Ирма Хольстар.

— Да, да! Это ведь Вестинбахи все время вели дела с этими болотными шавками! — тут же откликнулся кто-то еще.

— Не забывайте и о Свартслоттах! — подал свой дребезжащий голос глава дома Тэмрох.

Некогда один из богатейших и самых преуспевающих дварфских кланов, Тэмрох почти три столетия назад столкнулся в "торговой войне" со Свартслоттами и потерпел в ней сокрушительное поражение. Они не лишились места в магистрате и сохранили какие-то крохи былого богатства, но новый расцвет этому "загнивающему" семейству грозил не очень скоро. Сказывалось отсутствие достойных мастеровых и управленцев в последнем поколении, да и повальное увлечение жизнью лихих наемников и воинов скосило немало юных Тэмрохов. Однако же, оставить воспоминания о старой вражде и делать при любой возможности пакости ненавистным Свартслоттам это семейство не забывало. Хьёрик и верхушка дома снисходительно отмахивались от выходок поверженных соперников, демонстративно показывая свое презрение и великодушие к разорившимся конкурентам, а вот молодая поросль кланов нередко сходилась в кулачных баталиях среди столов в городских кабаках и трактирах.

— Да уж, вот так подгадали вы Гломстангу с подарочком! — язвительно выплюнул Телль-Йорг под осудительный и негодующий свист из других лож.

— Чего-то подобного ведь, наверное, и стоило ожидать, учитывая их заказы и поведение, — этот шепот старейшины вновь был слышен только дварфам в ложе Свартслоттов.

И тот смысл, что был скрыт за этими словами, а также окончательное понимание того, зачем же именно он здесь сейчас находится, заставило Нильса вздрогнуть.

Торец секиры снова грохнул об пол.

— Господа магнаты и мастера, не время, — осуждающе нахмурился магистр. — Тем более, я хочу вам напомнить, что решение "взять на содержание" клан Дорожных Призраков было принято и утверждено всей Ассамблеей и заверено печатью магистрата.

— Но кто принес это дело к нам на всеобщее обсуждение?! Кто поручался за этих гноллов?! Кто настаивал на том, что этот шаг окупится всем сторицей? — попытался снова раздуть тему глава Тэмрохов.

— И он окупался, — перебила старого дварфа глава дома Хольстар. — Призраки выполняли свои обязательства за более чем приемлемую плату, и за это время немало караванов без особых трудностей в полной тиши проделывали путь по подконтрольной им территории.

— Так может... Может нам не стоит так сразу начинать опасаться их? — осторожно заметил Магнус Вагрим, старший мастер кузнечного городского цеха объединенных малых семей. — Если они столь цивилизованны, раз с ними можно нормально договориться, как все мы знаем уже на практике... Они ведь просто уничтожили этих проклятых орков, кому же от этого плохо? Уж точно не Гломстангу!

— Мы пока не можем утверждать с полной точностью, что это именно Призраки, но даже если так, то нам следует опасаться хотя бы их скрытности, — ответил на это магистр. — Им не было бы смысла скрывать от нас размеры своего клана и их возможности, если бы они не желали того, чтобы мы оставались в неведении. А это им зачем-то да понадобилось... И поэтому, господа магнаты и мастера, я и собрал вас, представ в столь помпезном виде. Так или иначе, но всякое может случиться в ближайшие дни, и в любом случае нам нужно разобраться с этой проблемой. Дорожные Призраки или нет, но поблизости от Гломстанга появилась сила, уничтожившая легко и без трудностей нашего старого врага, несколько веков не дававшего нам покоя. И поэтому магистрат выносит на рассмотрение Ассамблеи предложение о предоставлении дополнительных средств на найм отрядов и снабжение Пограничного Дозора...

Атмосфера в зале еще только начала "набухать" в преддверии очередного многоголосого "взрыва", должного послужить ответом на слова Трувора, когда все заметили человека в потрепанном дорожном плаще, приближавшегося к магистру со стороны дверей. И хотя капюшон плаща был низко надвинут на лицо, а оружием вошедшему служили ничем не примечательные лук и колчан со стрелами, висевшие за спиной, многие сразу узнали капитана Берга, главу Пограничного Дозора. На самом деле, Берг постучал условленным сигналом в дверь Ассамблеи и был впущен Хаконом и Турром еще минуту назад, но только сейчас большинство присутствующих обратили внимание на следопыта.

Склонившись к уху старейшины Йоменрунга, Берг принялся что-то быстро и горячо шептать. Стоило заметить, что это было для него совсем нехарактерно. Обычно капитан всегда изъяснялся с любым собеседником в предельно спокойной и неторопливой манере. Лицо старика Трувора сначала отразило на себе легкое удивление, а затем превратилось вдруг в непроницаемую маску.

— Начинайте оповещение, — бросил магистр после того, как следопыт закончил доклад, и тот, едва не переходя на бег, бросился прочь из зала.

Йоменрунг задумчиво пригладил бороду и оторвал взгляд от пола, вновь обратив свое внимание на ожидающую его слов Ассамблею.

— Господа магнаты и мастера, — тихо пробасил Трувор с заметно переменившейся мрачной интонацией. — Магистрат снимает свое предложение в виду его дальнейшей абсолютной неактуальности. Пограничный Дозор заметил этим утром армию, вошедшую в предгорья и направляющуюся в сторону Гломстанга. В ее составе огры, гноллы, хобгоблины и еще многие другие существа. Они хорошо вооружены и следуют походным порядком, а не вразброд, как обычное дикое племя. Их примерная численность — более трех тысяч, не считая всякой мелочи. Огров от общего количества не менее четверти, в обозе замечены осадные машины...

После услышанного Ассамблея Гломстанга продолжила хранить напряженное молчание, ожидая дальнейших действий со стороны своего председателя, и уже совсем неготовая так яростно и бурно обсуждать все это, как предыдущие вопросы.

— Господа, магистрат города выдвигает предложение о введении осадного положения! Мы должны начать немедленную эвакуацию тех добывающих производств, что находятся за городскими стенами, и готовиться к серьезной обороне, — усмехнувшись вдруг под конец чему-то, Йоменрунг покосился в сторону капитана Одавика и коротко бросил. — Кажется, Хакон, это лето будет для тебя намного более веселым, чем предыдущее...

* * *

— Им незнакомы страх и печаль, — в полголоса напевал я себе под нос, активно возясь перед огромной жаровней с фигурной решеткой. — Воля Санады, воля Санады...

С вершины каменистого холма, вздыбившегося посреди узкой горной долины, открывался прекрасный вид на марширующие внизу батальоны новой имперской армии. Войска Кёр-Тэнно неспешно текли через перевал Мортунг по широкой мощеной дороге и постепенно втягивались сюда через ущелье на противоположном конце. Разворачиваясь в походный боевой порядок, они продолжали свое неторопливое движение. Далеко-далеко вдали на обрывистом гребне нескольких осыпавшихся скал, заметно уступавших высоченным заснеженным пикам у себя позади, высились едва различимые отсюда башни Гломстанга. И массовое шевеление вокруг городских стен сейчас творилось куда более активное, чем даже здесь.

Как я и рассчитывал, вражеские войска не рискнули оборонять Мортунг и "природные ворота" на входе в долину. Несмотря на кажущее удобство, эта позиция была на редкость неудачной, что можно было бы легко исправить, всего лишь отстроив заново древнюю имперскую заставу, развалины которой еще сохранились по обеим сторонам ущелья. Но за долгие века магистрат Гломстанга по какой-то причине так и не пожелал затратить средства на подобные реставрационные работы, и это теперь играло на руку мне и моим воинам. Разумеется, в окрестных горах имелась уйма мелких проходов и козьих троп, так что качественно защитить город от набегов каких-нибудь орков или других диких племен подобная крепостца точно бы никогда не сумела. А вот в случае с настоящей армией дело, наверняка, обернулось бы совсем по-другому. Но жаловаться на ошибки противника в любой ситуации глупо, вот я и не собирался этим заниматься. Да и даже если бы форт был восстановлен и полностью функционален, с моими башибузуками и новыми осадными машинами мэтра Гэмпая на его взятие не ушло бы и недели времени. Саму же заставу эту мы еще отстроим заново, дайте только срок и с Гломстангом предварительно разобраться.

А в стены указанного города, тем временем, продолжало набиваться все больше и больше народа. Мелкие шахтерские коммуны, деревни при каменоломнях и поселки горняков, разбросанные возле многочисленных карьеров на ближайших горных отрогах, спешно эвакуировали своих жителей перед лицом надвигающейся угрозы. И, надо заметить, они прекрасно успевали это сделать. Чего я, собственно, сейчас и добивался...

Несмотря на то, что Гломстанг не был когда-то городом огров Империи, его история к текущему дню насчитывала более полутысячи лет, и это была первоклассная крепость, к созданию которой приложили руку многие поколения дварфов и гномов. Вот так просто взять и расколоть подобный "крепкий орешек" с нахрапа и без подготовки у меня бы, наверное, не вышло даже с десятью тысячами огров и двадцатью-тридцатью тысячами вспомогательных войск. А под моей непосредственной командой пока имелось заметно меньше народу, общей численностью всего-то сотен под девяносто, из которых огров не было, наверное, и трети.

Официально, нынешний гарнизон Гломстанга был намного меньше тех сил, что были в моем распоряжении. Наемников-стражников, следопытов из Пограничного Дозора и рыцарей-клириков в общей сумме в городе не было и полутора тысяч. Но воевать с Гломстангом — это было не одно и то же, что воевать с его стражей. Все торговые дома этого города, его мастеровые цеха, шахтерские гильдии и простые жители непременно встанут на защиту своего дома в такой ситуации. А это еще не меньше пяти-шести тысяч здоровых мужчин, из которых очень и очень многие прекрасно знают с какой стороны браться за меч и для чего следует использовать тяжелое топорище боевой секиры. Да и некоторые представительницы прекрасного пола в этом неспокойном мире могли порой дать прикурить даже самому отмороженному головорезу, и, по информации собранной мной через Стэна и крысюков, подобные дамочки в Гломстанге тоже встречались отнюдь не редко. А добавьте к этому еще небольшое, но ощутимое число багбиров и урсумаритов, которые трудились на многих рудниках, и в рукопашной без труда рвали на лоскуты любого тролля или огра.

Кроме того, в городе постоянно находилось еще около тысячи наемников из разных команд. И пускай обычно они не работали бесплатно, но когда мои парни пойдут на штурм, магистрат, скорее всего, сумеет уговорить этих деляг поработать клинками по тарифу с большими скидками. Данный контингент был опасен в первую очередь тем, что зеленых юнцов среди наемников, как правило, не было. В основной своей массе, это были очень и очень хорошие воины, а также опытные боевые маги, что меня опять же ничуть не радовало. Да и про верхушки дварфских кланов, состоящие из матерых вояк, обладающих самыми лучшими доспехами и вооружением в окрестных землях, забывать не стоило.

В общем, если бы нынешней имперской армии пришлось сражаться с подобным войском в чистом поле, то я бы еще рискнул (скрутив хвостом фигу в кармане и поплевав на ангелов через правое плечо), но при атаке на оборонительные позиции у моих гавриков не было даже мало-мальски приемлемых шансов. И это не говоря о самой крепости, которую им пришлось бы штурмовать.

Гломстанг, как уже говорилось, был городом старым, и даже немного древним. Во всяком случае, свои катакомбы и заброшенные подземелья у него имелись. Но кроме них была еще и отдельная система подземелий, замкнутая на цитадель. Снаружи эта серая коробка была простым домом из мощных каменных блоков, с узкими окнами-бойницами, а ее крыша лишь на пару метров превосходила окружавшие ее башни так, чтобы стрелки, которые там располагались во время боя, могли бы обстреливать врагов, ворвавшихся на оборонительные стены вокруг. Внутри же все пять этажей цитадели отводились под зал заседаний местной Ассамблеи и помещения для чиновников магистрата. Однако это была лишь только надземная и самая незначительная часть настоящего "сердца обороны".

Склады продовольствия, оружейные комнаты и отдельные залы, принадлежавшие самым богатым и влиятельным городским семьям, комнаты-ловушки, вертикальные лестницы, ложные коридоры и боковые ответвления подобно пчелиным сотам в громадном улье уходили ярус за ярусом в самые глубокие скальные недра, на которых в свое время и был возведен Гломстанг. Лезть в эту хорошо укрепленную нору, где без сомнений укроются со своими богатствами городские набольшие, было бы чистой воды самоубийством, даже если к тому моменту мы сможем взять под контроль весь остальной город. Конечно, ничто не мешало мне, например, позвать мэтра Санаду, чтобы он провернул какой-нибудь фокус типа того, что был проделан с подземельями Кёр-Кио, но отвлекать начальство по таким несущественным вопросам каждый раз было с моей стороны неэтично и довольно пагубно для моего собственного авторитета в глазах огра-мага. Кому, скажите на милость, нужен помощник для важных поручений, который "занозив палец" тут же бежит жаловаться и требовать помощи? Вот и я не собирался отлынивать от обязательств, предусмотренных моим рабочим контрактом.

Таким образом, взятие цитадели было уже проблемой в квадрате, поскольку до этого еще надо было как-то разобраться с остальным Гломстангом и его населением, которое в свою очередь, наверняка, будет активно сопротивляться воцарению нашего господства. И если первое кольцо городских укреплений представляло собой лишь трехметровую стену с редкой россыпью дозорных башен, то грозные бастионы, окружавшие цитадель и почти всю старую часть поселения, ничуть не уступали в оборонительных возможностям той же Фугакудзиваре. Да, в моем распоряжении были теперь новые осадные машины, частично с техно-магическими прибамбасами, полная схема городских подземелий, ворох сведений о планировке улиц и расположении ключевых опорных пунктов оборонительной системы врага, но даже со всем этим потери имперской армии, на мой непритязательный вкус, должны были быть уж слишком большие. И поэтому я, как истинный "отец солдатам", решил сделать выбор в пользу старой доброй осады. Правда, не совсем классической...

Мясо, еще с вечера замаринованное в уксусе со специями, уже зарумянилось на решетке, источая дивные ароматы. О да, что может быть замечательней, чем свежая вепрятина, еще позавчера бегавшая по атарским болотам в образе громоярого кабана и наслаждавшаяся жизнью? Только темный густой эль прямиком из пивоварен Хромсфилда да с нарезкой из в меру жирного копченого сома! Эх, иногда начинает казаться, что жизнь и в самом деле удалась. Надо будет почаще выбираться на природу, а то все кабинет, кабинет, пыточная, плац, поле боя и опять кабинет...

Отхлебнув еще пива из массивной серебряной кружки с крышкой, я вооружился длинной вилкой с двумя зубцами и начал переворачивать мясо над раскаленными углями. Мда, надо будет потом себе нормальный мангал сварганить, а то барбекю — это все-таки не совсем то, чего душа желает... В паре шагов от меня, развалившись в плетеном кресле, вольготно расположился Стэн. В руках у блондина был какой-то местный аналог гитары или лютни, перебирая струны которой бард извлекал на свет приятный расслабляющий мотив, не слишком бравурный, но и не слишком тоскливый, как раз под стать ситуации. Крысиный капитан Сворк, который со своими лазутчиками как угорелый набегал кругов десять по окрестностям только за последние пару ночей, сопел в две дырки, свернувшись причудливым комком в соседнем кресле. Харакал, заглянувший с коротким отчетом о продвижении войск, слонялся рядом, вспоминая все новые и новые вопросы, которые ему срочно нужно со мной обсудить вот именно сейчас, и при этом очень плотоядно косился на куски недожаренного мяса. Ну, и от кружки эля полуогр тоже не отказался. В общем, картина вокруг была самая идиллическая. Ни дать, ни взять, знаменитое полотно "Панки на отдыхе" в масляных красках, но уж точно никак не "Генеральный штаб армии Тьмы в преддверии новых злодеяний".

— Слюной не капай! Угли затушишь! — я треснул вилкой по носу громилу Буча, который навис надо мной, проявляя к жареной вепрятине не меньший интерес, чем Харакал.

Дикого багбира, которого я "подобрал" в главной крепости Кривых Когтей, после ожогов и контузии долго выхаживал Зейт с сыновьями и внуками, но поставленную задачу крысы в итоге выполнили. Здоровенное опасное чудище, получившее от меня имя Буч, оказалось ожидаемо не самым умным существом, но зато по-собачьи преданным и чутким на опасности. Безошибочно определив, кто является самым главным из тех, кого он увидел вокруг после выздоровления, Буч теперь неотступно следовал за мной по пятам, пока я находился в Фугакудзиваре или в расположении армии, играя роль моей дополнительной охраны, а также "вьючного мула". Все мои немногочисленные вещички, которыми я успел обрасти за время своей службы, вроде вот этой жаровни, походного письменного набора и прочих мелочей, без труда помещались в заплечные мешки и подсумки, которые были пошиты специально для багбира вместе с нормальной одеждой и новыми доспехами. И обязанности свои мой самозваный ординарец выполнял не за страх, а на совесть, требуя для себя вполне приемлемую оплату в виде регулярной кормежки и простой похвалы.

— Шванк, ты только его первым, как приготовится, к еде не подпускай, — приоткрыв левый глаз, заметил с усмешкой Стэн. — А то всем попробовать хочется...

Буч в ответ на заявление барда повернул лобастую голову в сторону говорившего, оскалил все свои полсотни клыков и издал многозначительное "Ы-ы-ы!".

— Людям искусства, вроде как, духовной пищей питаться положено? Нет? — отозвался я, продолжая свои кулинарные работы.

— И все-таки, похоже, что садизм у баатезу в крови, — "печально" вздохнул Стэн и, поведя плечами, начал наигрывать звонкую мелодию повеселей.

— Не пали контору, соловей белобрысый!

Дабы не привлекать лишнего внимания к нашей ставке со стороны тех волшебников, что могли находиться в Гломстанге, я еще заранее воспользовался своей третьей физической формой, которой меня одарил мэтр Санада. Что-что, а "экранировать" мою демоническую природу от любых любопытных глаз она умела великолепно, даже лучше, чем "стеллс-генератор" на запястье. Впрочем, ограничиваться лишь сменой формы я не собирался, и поэтому выставить двойной караул вокруг холма и создать в глубине долины ложный командный штаб, где всем заправляли пару огров-магов из числа "вырожденцев", мне это ничуть не помешало.

Кроме того, мэтр Санада воспринял прозвучавшую с моей стороны критику, к счастью не слишком остро, и за прошедшие недели немного доработал мой "человеческий" облик. Пальцев на руках у меня, к сожалению, пока оставалось по четыре, и глаза по-прежнему демонстрировали "взор вампира с похмелья", но теперь я хотя бы не рисковал постоянно прокусить себе язык в дюжине мест зараз. А способность к частичной трансформации подарили мне замечательную возможность отращивать хвост, крылья, шипы и когти практически мгновенно, не возвращаясь при желании полностью к предыдущему облику. Правда, при этом моя природа баатезу, разумеется, раскрывала себя по всем статьям, в том числе и для магического обнаружения. Но, поскольку, плюсов от этого всего было, несомненно, больше чем минусов, а дальнейшие эксперименты по улучшению Санадой еще планировались, то жаловаться было грешно. Тем более что достигнутые результаты, по словам огра-мага, останутся со мной уже навсегда, а много ли в Бааторе спинагонов, которые могли бы похвастаться таким широким набором биомагических улучшений? Вот то-то и оно-то!

К тому же, это знаете ли, довольно приятно пошить себе приличный гардероб и щеголять среди верных войск и по высоким залам мрачных цитаделей в черно-кроваво-красных одеждах, громыхая подкованными сапогами из кожи виверны и вообще откровенно кося под всяких книжно-киношных темных властелинов. Вот жаль, только, что кроме меня и оценить-то этого пафоса тут некому. Правда, с ростом маленькое неудобство вышло, совсем не вяжущееся с обозначенным грозным обликом, но, как говаривал генерал и ярый республиканец Наполеон: "Вы, мсье, не выше, вы — просто длиннее...".

— Шустро идут, — решил сменить тему Стэн, забравшись с ногами в кресло, и продолжая радовать общий слух новыми задорными аккордами. — Я городских имею ввиду...

— Ну так, того и добивались, когда всю эту канитель затеяли, — хмыкнул я в ответ. — Иначе, какой смысл было всех этих обожженных орков в той долине резать, да потом еще так откровенно себя перед дозорными Гломстанга выдавать. На то и рассчитываем, что все и отовсюду успеют в город набиться, для того и идем так, не торопясь особо.

— Думаешь, выгорит?

Я покосился на барда, лицо которого отражало изрядный скепсис. Сворк заерзал в кресле, делая вид, что все еще спит. Харакал попытался стянуть кусок мяса с другой стороны и получил вилкой по пальцам.

— Стэн, ты ведь меня не первый день уже знаешь. Я, может, конечно, и не ангел небесный, — коллективная усмешка со всех сторон в ответ на подобное заявление на пару мгновений прервала мою речь, — но мне и мэтру Санаде этот город в виде кучи развалин не нужен. И жители его, ой как пригодятся. А не веришь если, у Милила спроси, — поддел я блондина.

— Верю, верю, — отмахнулся бард.

— А раз веришь, то и понимать должен. Если уж никак по-другому выходить не будет, то и к развалинам с кучей трупов вопрос придется свести без всяких сожалений, но это только в самом крайнем случае. А шансов не доводить до этого дело я обитателям Гломстанга дам предостаточно. И тут уж, пусть сами решают...

Операция против орков-огнепоклонников, обитавших в предгорьях, была проведена не столько для самой ликвидации этой неподконтрольной Кёр-Тэнно силы, сколько для того, чтобы произвести должное впечатление на Гломстанг, его хозяев и жителей. На самом деле, решить проблему, с которой веками бился городской магистрат, было на удивление просто, но упиралось в вопросы, скажем так, исключительно психологические.

Ну, не привыкли и не могли жители больших городов-государств и тех клочков земель, что считали себя цивилизованными, снизойти в своей логике и понимании до уровня "тупых диких варваров". И это было не столько надменностью или гордыней, сколько банальным житейским "да зачем оно нам сдалось?". А между тем, заставить неотесанных, но жутко агрессивных и злобных нелюдей играть по своим правилам было на удивление просто. Не буду лукавить, прием, который пришел ко мне на ум, был нагло позаимствован из исторического контекста моего родного мира.

Как вытащить из всех нор все многочисленные "группировки", вроде бы одного единого, но совсем неоднородного племени? Притом, что бегать за ними и давить каждую по отдельности, да еще и на их территории — бессмысленная трата времени и солдатских ресурсов. Как заставить их собраться вместе и выступить единым фронтом против тебя, чтобы устроить сражение на заранее подготовленной местности и на своих условиях? Не так уж и сложно, если "спуститься" на тот социальный уровень, где находится такой противник. Да, это не дикая звериная стая, которая охраняет свою территорию. Но в том-то и отличие зверей от разумных существ, что оскорбить и пробудить жажду мести в сердцах у первых гораздо сложнее, чем у вторых.

Киевский князь Святослав, отправляясь в поход против печенегов и прочих сынов степей, поступал очень просто. Не отлавливал многочисленные кочевья по одному, не рыскал с дружиной по степи и не маялся прочей дурью. Он просто посылал им свое знаменитое "Иду на вы!", и гордые степняки не могли проигнорировать подобный вызов. И они собирались в единое войско, и встречали Святослава в открытую на поле боя, и получали от него люлей, и проигрывали раз за разом, несмотря на преимущества в численности и неотразимые умения урожденных конных лучников. И орки-огнепоклонники оказались ничем не лучше и не хуже каких-нибудь половцев-печенегов. Оскорбительный вызов в духе дворовых разборок, типа "выходи биться кодла на кодлу, вы — пацаны или фраера, чё зассали, да?", прекрасно сделал свое дело. А все дальнейшее прошло по уже не один раз отработанному и распланированному сценарию: засада — окружение — массовая бойня с применением тяжелой метательной техники и заклятий класса "ковровая бомбардировка".

Конечно, желание использовать это племя в качестве дополнительного усиления наших собственных имперских сил у меня было. Но осада Гломстанга, на проведение которой было все меньше и меньше времени, являлась куда более важной задачей, а оставлять в этой ситуации в тылу у армии такую большую и своевольную "боевую группировку" перед подобным мероприятием я не мог. Да и к тому же, меня довольно откровенно смущали "религиозный" пыл и предпочтения этих конкретных орков. Путем не сложных вычислений, отбрасывая все невозможные варианты, я пришел к выводу, что главным объектом поклонения этого племени был либо великий огненный элементаль Коссут, либо нечто с того же Первородного Огненного Плана. Подобные сущности в жизнь своей паствы, как правило, вмешивались не слишком активно, но вот "церковная" верхушка в таких вот культах была достаточно властной и корыстолюбивой. А бодаться по вопросам управления, приказов, прав и полномочий с кучкой полудиких маго-жрецов, без которых в свою очередь мне никак не привлечь на свою сторону остальных огнепоклонников, у меня не было никакого желания. В общем, эти парни не показались мне настолько ценным материалом, чтобы устраивать вокруг их вербовки завлекательные шаманские пляски с бубнами и раздачей плюшек. У меня еще в Атаре и так вон два крупных клана огров бесхозных валяются. А женщин и молодую поросль, что осталась от вырезанного племени мы под свое крыло по итогам забрали, да и кое-какими трофеями разжились. Мясца опять же перед походом наготовили. Не вепрятина, конечно, но для рядового состава сойдет.

— Вот такие вот, Стэн, пироги с котятами...

— Ах, так вот, чем так вкусно здесь пахнет. Неужели наш бесстрашный полководец решил устроить вечер национальной адской кухни?

Как всегда бесшумно и незаметно, будто бы из-под земли, в нескольких шагах от меня возникла фигура Нохиме, закованная в свою причудливую броню. Несмотря на то, что солнце еще только клонилось к линии гор на горизонте, а вершина холма за исключением пары редких кустов была совершенно открытой, огресса уже в который раз сумела легко подобраться ко мне незаметно, обманув даже звериное чутье верзилы Буча.

— К сожалению, нет, прекрасная мэтрэсс, но вы подкинули мне замечательную идею, — с улыбкой отозвался я, не отвлекаясь от процесса готовки.

— Я буду считать это обещанием, Шванк, — хрипловатое контральто Нохиме слегка не подходило к ее утонченному женскому облику, насколько это вообще возможно говорить в отношении двухметровой представительницы народа огров-магов.

Голова огрессы была непокрыта, и волосы цвета огненной меди рассыпались свободным водопадом по тусклой стали наплечников. Шлем-шляпа, похожий на диковинный гриб, висел у девушки за спиной на специальном креплении вместе с осадным ножом, которым, как я знал на собственном опыте, Нохиме пользовалась весьма ловко и умело. Судя по довольному виду и благодушному тону, разведывательная миссия, на которую огресса сама себя отправила, прошла достаточно успешно.

— У вас есть, что мне сообщить?

— Только в обмен на полноценный ужин, мэтр полководец.

— Вы вьете из меня веревки, мэтрэсс. Я буду вынужден пожаловаться боссу.

— Только не надо потом очередных слезливых рулад, мне хватило и прошлого раза.

— Как же жестоко, а ведь Стэн так старался над текстом и музыкой...

— Не надо врать, — перебил меня трубадур. — Ту чушь ты сочинил исключительно своими силами, Шванк!

— Предательство, предательство кругом, — всплеснул я руками.

Оставив шлем и оружие на походной стойке возле входа в просторный шатер, разбитый на краю той "полянки", где мы расположились, Нохиме опустилась в свободное плетеное кресло, уже заботливо подтащенное для нее Харакалом, и, подарив полуогру кивок благодарности, с явным удовольствием откинулась на спинку.

С того момента, как завершились мои приключения в Кёр-Кио, и бывший хозяин этого места со всем своим скарбом перебрался на постоянное место жительство в Кёр-Тэнно, дочь Яцугаи (при полном попустительстве со стороны мэтра Санады!) все активнее включалась в вопросы управления нашей маленькой армией. С одной стороны, лишний помощник и постоянное присутствие поблизости столь миловидной особы женского пола меня вполне устраивали, но с другой — Нохиме была достаточно резкой и свободолюбивой барышней, совершенно не считавшейся с моим авторитетом. Все, что я мог, так это по возможности отговаривать ее от самых рискованных и безумных затей, периодически посещавших рыжую фурию. К тому же, присматривать за ней меня в свое время попросил не только заботливый папаша Яцугая, но и сам мэтр Санада. Причем, мне не нужно было быть эмпатом, чтобы прочувствовать все те неоднозначные подтексты, что скрывались за этой просьбой. Выполнять которую было очень непросто, между прочим!

По возрастным меркам огров и, самое главное, по характеру и поведению Нохиме была еще откровенным подростком, а это уже означало целую кучу проблем на мою безрогую голову. Любовь "побунтовать", поплевать на правила и статусы, и непременно показать всем себя и свои возможности — всего этого у Нохиме было с избытком. И мне уже несколько раз оставалось лишь грызть когти и надеяться, что Тимора, богиня удачи, не отвернется от маленького несчастного спинагона. Видимо, Яцугая в свое время держал любимое чадо в ежовых рукавицах, и теперь, получив хотя бы такую маленькую толику свободы, девушка отрывалась по полной программе. Чего стоило хотя бы та выходка, когда она, перехватив механического гонца мэтра Гэмпая, сама решила доставить письмо с вызовом оркам-огнепоклонникам. И ведь доставила... И разозлила их даже больше, чем требовалось. И сумела уйти после этого живой и невредимой. Все-таки возможности огра-мага, использовавшего свои способности не для сотворения сложных чар, а только и исключительно для боевых навыков, поражали. Равно как и доспехи, которые Яцугая сумел создать для дочери, и которые высоко оценил даже Санада.

— Эвакуация в город идет полным ходом, — сообщила мне, наконец, огресса спустя пять минут, получив тарелку с дымящейся кабанятиной, и давясь теперь горячим мясом, глотая его практически не жуя. — Я насчитала где-то около четырех-пяти тысяч жителей дальних поселений и рабочих, которые прошли через главные ворота с полудня.

— И будет еще где-то столько же, — заметил Стэн, уже тоже получив свою порцию.

— Так что, в общей сумме, за стенами Гломстанга должно скопиться более двадцати шести тысяч жалких смертных существ, плюс-минус пару сотен, — я намеренно выделил гнусным голосом слова "жалких разумных" и, усевшись "по-турецки" перед остальными прямо на землю, покосился на жующего Сворка, который мелко закивал в ответ, подтверждая мои расчеты. — И поскольку новых подвозов продовольствия в Гломстанге не будет за все время осады, то того, что в городе есть сейчас, должно хватить где-то на год.

— Я могла бы просто пробраться в город и взять в заложники всю эту их Ассамблею на каком-нибудь очередном заседании, — с явным вызовом в голосе откликнулась на Нохиме. — Они бы сразу открыли нам ворота, и это заняло бы день-два...

— Боюсь, прекрасная мэтрэсс, мне еще слишком дорога моя новая шкура, которую с меня непременно спустят два жутко взбешенных волшебника, если я санкционирую подобный план, и с вами там что-то случится.

Я очень старался, чтобы мои интонации звучали одновременно как можно жестче и просительнее, а пункт о том, что нужно обязательно переговорить с Яцугаей по поводу того, как можно приструнить его милую дочурку, окончательно перекочевал из моего умозрительного списка "дел на будущее" в список "дел первоочередных".

— Жаль, — не скрывая ядовитой усмешки, вздохнула огресса.

— В любом случае, год мы сидеть здесь не будем, поскольку эта цифра нас не устраивает точно также. К счастью, у нас есть Зейт и лучшие алхимические лаборатории Атара!

Ахиллесовой пятой промышленно-добывающего Гломстанга было продовольствие. Город практически не производил никакой пищи, а редкие охотники и еще более редкие хозяева животноводческих ферм никогда не смогли бы покрыть запросы такого большого числа людей, дварфов, гномов и представителей прочих рас, которые нуждались в еде. В очень хорошей, сытной еде, какая и нужна шахтерам, камнетесам, литейщикам и другим верным сынам пролетарского класса. Гломстанг жил за счет караванов, но им управляли совсем не глупые существа, и они прекрасно понимали эту слабость. Потому-то соответствующие запасы продовольствия, как под эгидой магистрата, так и отдельных кланов, в городе, разумеется, имелись. И рассчитаны они были где-то на год.

Представить себе врага, который смог бы прийти в этот далекий край и осаждать город более долго, тратя огромные ресурсы на поддержание и прокорм многотысячной армии, местные себе просто не могли. До этого дня... А, кроме того, я никогда не делал ставку на вариант, который нельзя было бы усовершенствовать, и для чего, как не для такой ситуации существовало то милое искусство, которому посвящали себя жрецы Талоны, богини ядов и болезней? Подготовительная работа, проведенная за эти недели Стэном и ребятами Сворка, была выше всяких похвал. Теперь же, пользуясь небольшим хаосом, связанным с эвакуацией, отравителям Зейта оставалось лишь наводнить Гломстанг и позаботиться обо всех разведанных складах и ухоронках. Если все выгорит, то уже завтра, в крайнем случае, послезавтра, магистрат и городские набольшие поймут, что та ситуация, в которую они себя загнали, намного сложнее, чем им самим казалось первоначально. И именно для этого я намеренно дал врагу шанс узнать о нашем приближении, а также время для полной эвакуации жителей. Переполненный Гломстанг, лишенный основных запасов пищи, будет либо вынужден согласиться на те условия, что мы ему предложим, либо его будет очень легко взять уже, скажем, месяца через три. Впрочем, того, что некоторое время все же придется посидеть вокруг города в осаде при любом раскладе, никто не отменял. С другой стороны, прекрасная возможность делать вид, что я жутко занят и хотя бы некоторое время не заниматься всеми другими проблемами юной Империи.

— Ну что ж, мэтры и мэтрэссы, военный совет! — провозгласил я, принимая от Харакала очередную полную кружку и салютуя ей вверх. — Предлагаю тост за наш неизбежный грядущий успех, за удачное стечение обстоятельств, за хорошее расположение звезд, и вообще — за астрономию!

— Пью пиво в компании огров, демона, багбира и крысюка. Кому рассказать — не поверят, — заметил Стэн под звон наполненного серебра.

— И правильно! Вам бардам-краснобаям только дай повод небылицу какую-нибудь полную сочинить да растрезвонить по всем углам, — рассмеялся я на это в ответ.

— Врать да кормить небылицами простой народ — это у нас сугубо по демонической части, — оскалилась хищно Нохиме. — Так что, Стэн, не отбивай у Шванка его главный хлеб!

— Ладно, не буду.

— Нехорошие вы личности, это я вам обоим как специалист в таких вещах говорю!

* * *

Глава 16

Узкая сырая расщелина, образовавшаяся на стыке двух горных отрогов, была почти незаметна, если смотреть на нее снизу вверх от подножия скал. Сюда никогда не попадало достаточно солнечного света даже в летний период, чтобы здесь смогли укорениться даже самые неприхотливые горные "обитатели", вроде чахлых кустов кровяники или почти вездесущей травы-ползуна. Зато здесь хватало влаги, чтобы создать безраздельное царство черного пористого мха, уютного переживавшего зимнюю стужу под толстым слоем снега и устремлявшегося на захват новых скальных территорий каждую следующую весну.

Расположившись на подстеленном плаще поверх этого удобного и мягкого, но в тоже время достаточно упругого слоя мшистой растительности, Лаистэль уже который час наблюдала за картиной, раскинувшейся внизу, в горной долине, подступавшей к стенам Гломстанга. У эльфийки было прекрасное зрение, по меркам человеческой или гномьей расы так вообще считавшееся бы невероятным, но в этой ситуации Лунная Лисица не стеснялась прибегать к помощи таких вещей как телескопический окуляр, подаренный ей на прощание Батуяром. У девушки, конечно же, был свой "дальнозор", входивший в стандартную экипировку разведчиков, но тот, который преподнес ей перед отплытием полубезумный жрец-конструктор, оказался в разы сильнее и четче.

Убежище, выбранное посланниками леди Элиан в качестве наблюдательного пункта, было прекрасно укрыто от посторонних взоров, как сверху, так и снизу, благодаря природным "нагромождениям" скальных выступов, и совершенно не бросалось в глаза на общем фоне испещренных трещинами и ложбинами склонов. Специальные мази, созданные мастерами из алхимических лабораторий Лисиц, отбивали всякий посторонний запах, не позволяя даже самым чутким носам узнать о присутствии поблизости представителей эльфийского народа. А практически живой материал, из которого делались плащи и другая одежда разведчиков, имел способности к изменению цвета и подстройке его под окружение не хуже, чему причудливых ящериц-хамелеонов с далекого юга.

Магических средств обнаружения Лунные Лисы тоже не опасались. И в первую очередь потому, что сами практически не пользовались маскирующими заклятьями. Небольшие наборные браслеты, в тусклых кристаллах которых были "запаяны" такие простые чары, как "тихий шаг" или "отведение взгляда", с трудом могли засечь даже самые опытные маги лорда Электиона. И то, это получалось у них только тогда, когда они знали, что же именно и где примерно они должны искать. А ни к чему более существенному проныры леди Элиан предпочитали без надобности не прибегать.

Заметив очередную смену караульных, возле интересовавшего ее шатра, Лаистэль на мгновение оторвалась от окуляра и сделала пометку на крохотном кусочке выделанной кожи, оправленном в простую деревянную раму. Ряд "завитушек", оставленный простым черным грифелем, медленно впитался в кожу, а закрепленный сбоку на рамке кристалл-писец коротко мигнул в глубинах своего нутра темно-рубиновым огоньком. Судя по спектру свечения, емкость памяти у данного камня была практически заполнена. Скоро придется доставать второй запасной. Ну, а кто бы мог подумать, что столько информации придется поместить в кристалл всего за последнюю неполную седмицу? Впрочем, никто точно и не мог предполагать, что Лаистэль и Амвор обнаружат в далеких горах на границе болотного края. Однако, это не только подтверждало худшие опасения Военного Совета, но и, похоже, значительно превосходило все самые мрачные прогнозы.

Разведчики отправлялись на поиски логова сильного огра-мага, внезапно заявившего о себе, использовав одно из страшнейших заклятий, либо группы каких-нибудь случайных авантюристов, отыскавших на болоте излишне опасный источник знаний. Но обнаружить здесь целую вражескую армию, в придачу к которой прилагалось пусть небольшое, но вполне жизнеспособное государство с крепостями, деревнями и дорогами — это было уже как-то слишком. А самое главное, совершенно непонятно было, откуда все это возникло прямо из болотной пучины за последний менее чем год? Хотя, нехорошие предчувствия относительно полученной миссии начали подтачивать Лаистэль еще сразу по прибытии разведчиков в Ромтейн в начале прошлого месяца.

Купеческое судно, на которое их посадил Батуяр, пришло за товаром в ромтейнскую гавань, привезя с собой на продажу специи и другие дорогие мелочи, что встречались по эту сторону Темного моря совсем не так часто, как на южном побережье, имевшем доступ к Золотому пути и портам песчаных эмиратов. Капитан корабля, немолодой уже джентри, водивший старую дружбу со служителем Гонда, помогавшим эльфам, не задавал лишних вопросов своим пассажирам и вел себя всю дорогу на удивление подчеркнуто вежливо и учтиво. Впервые отборную бранную речь, достойную бывалого морского волка, Лаистэль услышала от него только, когда массивный когг стал под разгрузку у каменного пирса, и эльфы уже покидали судно, спускаясь вниз по трапу. Деталью, на которую Лунная Лисица обратила внимание сразу, было то, что ругался капитан не с покупателем привезенных товаров, чьи приказчики уже суетились в трюмах, пересчитывая и осматривая мешки, а со своим торговым партнером, ответственным за закупки в Ромтейне. Как успела понять эльфийка из этого разговора, состоявшего в основном из междометий и деепричастных оборотов, купец не смог приобрести даже половины запланированного товара и, либо требовалось теперь ждать, либо отправлять обратно в Тайволин полупустой корабль. А ожидание могло затянуться надолго, поскольку, и это было, по словам торговца, главной причиной его неудачи, вот уже третью неделю из Гломстанга не приходило ни одного купеческого каравана. И это оказалось только первым тревожным сигналом.

Закатный Монастырь, куда Амвор и Лаистэль держали дальше свой путь, находился чуть в стороне от старой береговой дороги, протянувшейся от Ромтейна до Акромбара, оттуда к Тайшини, а затем уже до самого Рейвенгарда. Древняя обитель возвышалась на пологих отрогах, выходивших к самому морскому побережью, и, как ни странно, была самым близким из всех обитаемых мест, соседствовавшим с проклятыми землями Атара. Многие путешественники, купцы и правители соседних земель не раз задавались вопросом, какая же сила уберегает Закатный Монастырь от участи многих и многих деревень и городков Кимвалии, что из года в год подвергались набегам диких болотных племен, после которых зачастую оставались обезлюдевшими, разграбленными и сожженными. Несмотря на свои внушительные стены и башни, святилище было достаточно старым и обветшалым, чтобы не представлять каких-то особенных трудностей при попытке захвата со стороны какого-нибудь клана хобгоблинов средней руки. Да и крайне небольшая численность монашеской братии и их миролюбивые взгляды тоже не могли стать подобными препятствиями. Но факт оставался фактом, Закатный Монастырь был островком спокойствия даже в те дни, когда объединенные орды нескольких диких племен и кланов отваживались в открытую поступать к стенам Акромбара или самого Ромтейна. И только сами смиренные монахи и их далекие кураторы, обитавшие под сенью Лунного Леса, знали сколько на самом деле свежих трупов гноллов, орков и гоблинов отправляется каждый год в глубокие омуты на ближайших болотах или на ухоженные поля вокруг монастыря, в качестве замечательного органического удобрения. При этом никаких лишних свидетелей прекраснодушная братия тоже предпочитала не оставлять.

Настоятель Курунир, занимавший бессменно этот пост уже четыре столетия и являвшийся наравне с советником Макиваром младшим лордом дома Сумеречных Теней, уже давно получил известие о гостях и поджидал с последними новостями. И новости эти были не самыми жизнерадостными.

— Я понимаю, что вы устали с дороги, но боюсь, на отдых у нас совсем не будет времени, — сообщил разведчикам Курунир, после того, как они остались втроем в просторной келье монастырского головы.

Облаченный в простую серую рясу с глубоким капюшоном и подпоясанный обычной пеньковой веревкой, младший лорд одной из древнейших и богатейших семей Лунного Леса обошел свой рабочий стол, вытесанный из камня, и опустился в деревянное кресло, стоявшее на той стороне. Обнажив голову, Курунир оперся локтями на столешницу и обратил на молодых эльфов довольно пугающий взгляд своих пронзительных черных глаз, мигающих так редко, что от этого любому еще больше становилось не по себе.

— Гломстанг находится в осаде. И, пока, я еще не знаю в чьей именно, но догадываюсь о причинах этого нападения, — продолжил настоятель. — И речь, к великому сожалению, не о банальном желании грабежей со стороны диких варваров. Гломстанг — это ключ для того, кто желает установить контроль над Атаром и превратить это место в жизнеспособный и активный в торговом отношении регион. Мои агенты в самом Гломстанге, до того как я потерял с ними связь, успели доложить о некой угрожающей городу организованной силе, возникшей на болотах и стоящей за спинами клана Дорожных Призраков, с которыми магистрат города в свое время даже заключил подрядный договор об охране караванных дорог. Суммируя это с обрывочными сведениями о частых крупных стычках в Атаре за последние месяцы, приведших в итоге к уничтожению нескольких могущественных и многочисленных кланов, мне приходится сделать вывод, что эта новая сила реальна и рвется к полному контролю над территорией края, а не за титулом местечкового "царя горы". Вот только, чтобы проверить эти подозрения у меня не хватает ни подготовленных полевых агентов, ни магических средств, позволяющих не привлекать к этому монастырю слишком много внимания со стороны всего остального побережья.

— Что ж, задача достаточно ясная, — усмехнулся Амвор, — нас ведь собственно для этого и прислали. Разобраться с теми непонятными делишками, что творятся тут у вас под боком, лорд Курунир. В этом вопросе вы целиком можете положиться на Эль и ее таланты! — добавил напарник уже под конец, насмешливо покосившись на Лаистэль.

— Надеюсь, что так все и будет, — без улыбки кивнул настоятель. — Но все же, хочу лишний раз предупредить вас. Я знаю, что не стоит говорить такого Лунным Лисицам, но уж не сочтите за неуважения или сомнения в вашем мастерстве. Леди Элиан никогда бы не отправила сюда тех, кто по ее мнению не сумел бы справиться с этой работой. Однако, будьте как можно осторожнее и аккуратнее. Пока есть хотя бы намек на то, что мы можем столкнуться с остатками сил давно поверженного древнего врага всего эльфийского народа, беспечность недопустима.

Несмотря на недостаток монашеской братии в численности, во всем остальном Закатный Монастырь оказался превосходным во всех отношениях форпостом лесной разведки. В случае надобности, здесь без труда хватило бы припасов и снаряжения для деятельности десятка диверсионных групп, а тщательными картами местности, подробными списками членов купеческих организаций и рабочих цехов, а также солидными папками с досье на все крупные политические фигуры региона был завален не один этаж подземного архива. Единственной трудностью было то, что основное внимание настоятеля и его подопечных всегда было сосредоточенно на Рейвенгарде и чуть меньше на Ромтейне и Хромсфилде. Гломстангу тоже уделялось немало времени, но все-таки этот город не считался частью земель вокруг Темного Моря, а забираться дальше этих границ Военный Совет всегда считал слишком затратным. Золотой Путь или пираты Змеиного Леса всегда интересовали разведку больше, чем проклятые территории или заброшенные руины империи Кенумар, лежащие к северу от Кимвалии. И теперь с плодами подобного подхода приходилось работать Амвору и Лаистэль. Впрочем, жаловаться на подобный расклад никто из них точно не собирался.

Подготовка и сборы на "полевой выход" заняли у разведчиков лишь сутки. А потом началось то самое путешествия по полному опасностей болотистому краю, которое не раз и не два сумело по-настоящему удивить Лаистэль своими неожиданными поворотами, сюрпризами и откровениями. Заходить слишком глубоко на территорию маленького, но вполне настоящего государства, обнаруженного в самом сердце Атара, эльфы все-таки не рискнули. Судя по размеру, эта новая страна, созданная чьей-то могущественной волей, превосходила по площади большинство кимвальских баронств или владений прибрежных торговых городов. Амвор и Лаистэль насчитали, по меньшей мере, четыре довольно-таки крупных поселения и две крупных крепости, перестроенных на развалинах старых замков времен огрской империи. Кроме того, было похоже, что обширные территории большого клана огров, находящиеся к западу от этого "княжества", либо являются их союзниками, либо вассалами, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но что по-настоящему удивило эльфов, так это, кто именно жил во всех этих деревнях и крепостях, активно разводил уток и гусей в небольших очищенных водоемах и ездил по восстановленным дорогам. Проще, наверное, было бы сказать каких народов, из числа извечных обитателей Атара, среди них не было, чем упоминать все те, которые были. Несколько раз Лаистэль даже удалось заметить обычных людей, а Амвор, вернувшись с небольшого рейда по чужой территории, уверял, что видел целую бригаду кобольдов, которые занимались возведением новой дорожной насыпи под руководством дварфа. Хотя больше всего хлопот разведчикам доставили крысюки. Эти мелкие голохвостые твари сновали буквально повсюду, и особенно сильно кишели вдоль необозначенной границы безымянного государства и возле его поселений. Несколько раз эльфам лишь чудом удалось избегнуть обнаружения, и не было никаких сомнений — крысюки занимаются именно планомерным патрулированием, противодействуя возможной вражеской разведке, собирая информацию и следя за теми немногочисленными дикими племенами, которые оставались поблизости.

Определить вмешательство в происходящее огров-магов, как возможных создателей этой болотной идиллии, не составило никакого труда. Достаточно было несколько раз увидеть, в каких доспехах щеголяют жилистые гноллы, патрулировавшие дороги, и здоровенные огры, охранявшие деревенские ворота. И если в первых не было ничего необычного, не считая хорошо узнаваемую стилистику, знакомую Лаистэль еще по древним гравюрам, то артефактное оружие и латы людоедов не оставляли никаких сомнений. А значит, теперь оставалось лишь определить, кто стоит во главе всех этих процессов, и что конкретно происходит сейчас у Гломстанга.

И, тем не менее, наткнуться на подходах к городу на многотысячную армию, засевшую в осаде, Лунные Лисы никак не ожидали. Все-таки территориальное образование, виденное ими до этого, никак не могло прокормить и обеспечить снабжение подобное войско. С другой стороны, Амвор вовремя вспомнил, что это сгодилось бы за аргумент, если речь бы шла об армиях человеческих или дварфских. А для таких солдат, которые без особых душевных терзаний пустят в пищу труп собственного погибшего товарища, и не требуют при этом какой-либо платы в конце календарного месяца, многие привычные подходы и расчеты оказываются совершенно неприемлемы. Определившись в итоге с новой целью, разведчики приступили к своей непосредственной работе.

Когда караул сменился вновь, а небо за тонкой пеленой облаков затянуло алой краской заката, в расщелину совершенно бесшумно спрыгнул Амвор и, спустя какое-то мгновение, уже оказался на животе рядом с напарницей.

— Что нового?

— У меня ничего, — не отрываясь от окуляра, ответила девушка. — А ты как сходил?

— Нормально, — хмыкнул разведчик. — Всё, как и предполагал. Покрутился я вокруг того командирского лагеря, что на том краю лощины у высохшего русла. Как мне сразу насчет него и подумалось — обманка в чистом виде.

— Уверен?

— Еще бы, — с наигранной обидой ответил эльф. — За кого ты меня принимаешь?

— За самоуверенного "малыша Амви"? — довольно точно копируя интонации леди Элиан, отозвалась на этот вопрос Лаистэль.

— У-у-у, как жестоко, — демонстративно надулся Амвор.

Лунная Лисица еще раз окинула взглядом лагерь неизвестной армии. Прямо перед ней внизу виднелись ровные ряды прямоугольных войлочных палаток, огражденных высоким частоколом. Позади него на равных промежутках высились дозорные башни, а подходы к самому "ограждению" защищали ров и утыканные кольями земляные редуты, на которых, как и на вышках, постоянно дежурили лучники-караульные. Ни дать, ни взять, точь-в-точь иллюстрация из учебника по общей тактике, глава "Устройство долговременных полевых и осадных лагерей". Чуть дальше в глубине находилась походная кухня и "столовая" на открытом воздухе, спрятанная под навесом из плетеной лозы. Сюда, сменяясь по часам, приходили по три раза в день для приема пищи те воины, что жили в ближайших шатрах. Точнее в шести ближайших рядах. Шесть рядов по десять палаток, итого — шестьдесят. У следующих шестидесяти была своя "столовая", у следующих — своя, и так далее, вплоть до самых стен осажденного города. Но только возле этой полевой кухни возвышался еще один большой круглый шатер, вокруг которого имелось дополнительное кольцо охраны. И на его счет у посланцев леди Элиан были вполне определенные подозрения.

— Так, что ты там видел?

— Если по порядку, то для начала я посмотрел их осадную технику и батарею камнеметов, из которых они без передышки засыпают укрепления. Кстати, в стенах на первом кольце обороны уже столько проломов, что городские уже должны были бы сами все бросить и уйти на второй ярус.

— Всех жителей не укрыть в Верхнем городе, — сообщила напарница свои соображения на этот счет. — Магистрат и стража не могут их бросить.

— Наверное, — пожал плечами Амвор. — Но эти парни в долине тоже пока не торопятся на штурм. А вот насчет их машин я недосказал. Представляешь, у них там техномагические приводы! Вот поэтому они и там работают, как заведенные, потому как, заведенные они и есть, только по-настоящему.

— Техномагия? — эта новость все-таки заставила Лаистэль отложить процесс наблюдение и посмотреть на довольного напарника. — Но тогда это точно...

— Ага, даже у пронырливых "солнышек" нет таких продвинутых технологий в этой сфере, — кивнул Амвор. — Ну и, собственно, в подтверждение выводов из всего вышесказанного, после я видел двух огров-магов на псевдо-командном пункте. Не ряженых, а самых, что ни на есть, настоящих. С рогами, посохами и прочими атрибутами.

— Настоящих? И все равно говоришь, что та полевая ставка ложная? — отметила девушка, слегка прищурившись.

— Цитируя одного моего знакомого егеря, чтоб мои уши на гоблинские амулеты пошли, если я ошибаюсь, — уверенно подтвердил напарник. — Там у них, конечно, имитация большой активности лихо подстроена. Если меньше суток следить, то и не разберешься даже, так и решишь — вот он штаб, а вот и командиры. Да только, считай, что половина всех донесений дублируются сразу вот на эту самую кухню. И большинство приказов отдается тамошними ограми-магами уже только после того, как какой-нибудь посыльный припрет очередной кувшин с брагой через половину лагеря именно с этого съестного склада. Так, что, сама понимаешь.

— И за последние двое суток, тут, так или иначе, побывали практически все командиры среднего веса, которых мы смогли вычислить, — хмуро согласилась Лаистэль.

— По-моему, все понятно, — хмыкнул напарник.

— Все, кроме лишь одного, — не согласилась девушка и в ответ на вопросительный взгляд пояснила. — Чего они добиваются? Он давно могли бы начать штурм Гломстанга, но они тянут. Между тем, в городе полно припасов, его не взять измором до следующей весны. О том, что здесь происходит что-то нехорошее, узнают или догадаются через пару недель уже по всему побережью Темного моря. Слишком долго нет караванов из города и вестей от тех, кого послали прояснить ситуацию.

— Верно, — кивнул Амвор, невольно вспоминая участь менее везучих коллег, кажется из Рейвенгарда, которые попались у них на глазах в лапы к крысюкам. Впрочем, не похоже было, что те парни являлись профессиональными лазутчиками, скорее, просто солдатами из числа бывших охотников, которых отправил на разведку городской гарнизон.

— Тогда, о чем думает командир этого войска?

— Может быть, у него есть какие-то причины полагать, что именно такая осада поможет ему захватить Гломстанг быстрее... или более целым? — предположил напарник.

— То есть, он знает что-то, чего не знаем мы, а нам остается только гадать, — напряженный взгляд Лаистэль вновь обратился в сторону "кухонной" палатки.

— Хэх, — по лицу у Амвора внезапно расползлась широкая улыбка. — Вот за что я тебя, Эль, обожаю безмерно, так именно за это выражение лица, которое, нет-нет, да и появляется в подобных ситуациях!

— О чем ты? — слегка смутилась девушка, сама не понимая отчего.

— Да, ладно, брось, — Амвор тоже подался вперед, разглядывая чужой армейский лагерь, как кречет, приметивший далеко внизу в квелой степной траве беззащитного зайца. — Ты ведь думаешь сейчас о том же самом. У нас есть вопрос, но нет ответа. Так почему бы не задать этот вопрос непосредственно тому, кто точно знает ответ? А заодно и кое-какие другие вопросы, а?

— Это будет очень безрассудный поступок, — заметила Лаистэль, но без какой-то особой жесткости в голосе.

— Да, да, да. Леди Элиан будет жутко огорчена, если кто-то из нас попадется, — тоже без всякого искреннего сожаления отозвался Амвор.

— Нужно только выбрать хороший момент...

— Очень, может быть, что нам повезет уже в ближайшее время...

— Но пока, подождем...

— Конечно, ведь глупость должна быть необычной, чтобы удивить врага, а не полной и абсолютной, чтобы точно провалиться...

И два неприметных темных пятна вновь замерли без движения в глубине неглубокой мшистой расщелины. Решение было уже окончательно принято, и теперь им оставалось лишь ждать. А умение терпеливо ждать было одним из немногих, без которых молодой рекрут никогда бы не смог попасть в ряды Лунных Лисиц.

* * *

— Думаю, мне не стоит в подробностях расписывать вам, сложившиеся положение, господа магнаты и... — на мгновение замявшись, глава городского магистрата Трувор Йоменрунг обвел собравшихся за столом мрачным взглядом и изменил окончание своей всегдашней "присказки", звучавший на обычных собраниях Ассамблеи, — ... и капитаны.

Члены военного совета Гломстанга, получившие на время осады всю полноту власти над остальным городом и его обитателями, лишь хмуро кивали в ответ или поджимали губы. Всего за круглой столешницей в центре небольшого зала, обычно служившего в качестве приемного помещения, где магистр Трувор встречался с просителями, собралось шестеро представителей. И это было на удивление малым числом, учитывая, что изначально в состав совета желало войти чуть ли не две трети Ассамблеи. Впрочем, как только до всех было донесено понимание, что выборные советники получат не только власть, но и целую гору сопутствующей ответственности, плоть до необходимости в трудной ситуации лезть в собственный кошель, чтобы, например, подмазать заартачившихся наемников из какой-нибудь крупной банды, то число претендентов на заманчивые посты резко снизилось.

И чутье не подвело отказавшихся. Вопросы, которые приходилось обсуждать военному совету, с каждым днем были все более безрадостными. И сегодняшняя встреча тоже не стала исключением. Кроме обычного состава советников в этот раз на совещание были дополнительно приглашены командиры трех самых больших наемных отрядов, которые уже годами практически на постоянной основе служили домам Свартслоттов, Хольстаров и Вестинбахов.

— На сколько дней у нас реально хватит провизии? — без стеснения задал прямой вопрос капитан Раймонд, для которого, как и для всех остальных "гостей", скверная новость о реальном положении на складах стала достаточно неприятной неожиданностью.

— Райм имеет ввиду: в какой момент нам придется отправлять на стены солдат, у которых от голода сводит животы и трясутся колени, — уточнил Ингмар Седой, бессменный глава стражников клана Хольстар вот уже на протяжении ста десяти лет.

Магистр Йоменрунг перевел безрадостный взгляд на дварфа, сидевшего справа от него в точно таком же резном кресле из мореного дуба. Советник, назначенный интендантом городских запасов, слегка откашлялся и по застарелой привычке потянулся к широкому подвесному карману на расшитом поясе.

— По самой оптимистичной оценке, господа капитаны, мы продержимся месяц, — ответил Хьёрик Свартслотт, неторопливо доставая свою загнутую трубку и набивая ее пахучей молотой смесью. — При экстренных мерах экономии — два месяца.

— На крысах, собаках и трупах собственных умерших еще месячишко, — не удержался от комментария капитан Одавик и ткнул локтем сидящего рядом Аспена. — По опыту знаю, что людишки в этой ситуации куда вкуснее дварфов и наваристее.

— Откуда взялись вдруг эти новые сроки? — обратилась к Свартслотту с вопросом Ирма Хольстар. — Помнится, еще позавчера звучала фраза о полугоде?

— Мы серьезно недооценили пронырливость и хитрость вражеских лазутчиков, — ответил Хьёрик с бесстрастным выражением лица и все так же не торопясь раскурил свою трубку. — Как оказалось, эти крысы сумели проникнуть даже в личные хранилища Вестинбахов, не говоря уже обо всех городских складах и запасниках малых домов. Три четверти от всего провианта, которым мы располагали к моменту начала осады отравлен и непригоден в пищу. А беженцев и ополченцев в стенах Гломстанга скопилось чрезвычайно много. И я не думаю, что кто-то из нас до сих пор не понимает, почему хобголины и огры позволили нам провести такую успешную и плавную эвакуацию всех дальних рудников и поселений.

— То есть, это все изначально было частью их плана? — заключил Ингмар, предварительно смачно выругавшись, как это умеет делать только старый дварфский вояка.

— Без сомнений, — подтвердил капитан Аспен.

— Это все усложняет, — нахмурилась глава дома Хольстар. — Невероятно усложняет. И это на фоне того письма, что мы получили из лагеря осаждающих.

Раймонд, Ингмар и Хельги Янсен, третий приглашенный командир наемников, с немым вопросом воззрились на гному, как бы давая понять, что раз уж их позвали на этот совет, то следует выкладывать все до конца.

— Гломстангу предлагается сдаться на милость Великой и Несравненной Империи Кёр-Ат-Нара, — явно цитируя строчки, пояснил капитанам верховный рыцарь-клирик Майер, сидевший по левую руку от магистра Йоменрунга. — В том случае, если мы сложим оружие добровольно и откроем городские ворота, после чего примем беспрекословно все новые имперские законы и порядки, а также чиновников, назначенных в магистрат от лица нового правительства, то всем жителям Гломстанга гарантируется сохранение жизни и личного имущества. А те, кто проявит себя особо, смогут даже в будущем рассчитывать на получение прав полноценных граждан Империи.

— Не кислые заявления, а? — рыкнул Хакон.

— Кроме того, — продолжил Майер, — "генералиссимус Шванк", подписавший это письмо, и его командиры обещают, что новые налоги нам тоже понравятся, а "частных взысканий" у больших торговых кланов в пользу имперской казны не будет. Если только по тем или иным причинам эти самые дома не окажутся членными анти-имперских заговоров. И то, в этом случае, наши "гости" намерены обойтись без люстраций. По их заверениям, рубки голов и публичных сажаний на колья будет более чем достаточно.

— И что, они совсем не требуют, никаких контрибуций? Никаких там, например, возов с серебром и золотом? — не поверил Ингмар. — Или сотни самых красивых девушек на потеху своим бойцам?

— Они делают вид, что им нужны не одни лишь богатства Гломстанга, — пояснил капитан Аспен. — Им, видите ли, нужен весь Гломстанг. Целиком. Со всеми его рудниками, карьерами, шахтами и цехами. А также со всеми рабочими и мастерами, что трудятся в них, и, само собой, все торговые связи и купеческие объединения города, с которых они намерены получать дань.

— Впрочем, получить все то, о чем сказал Ингмар, им ничто не помещает и после того, как мы сложим оружие и откроем ворота, — уточнила Ирма.

— И это тоже верно, — согласился предыдущий оратор.

На пару долгих мгновений в небольшом зале повисла гнетущая тишина, когда каждый из присутствующих обдумывал что-то свое, напрямую связанное с обрисованным только что положением. И веселых мыслей по этому поводу не было ни у кого.

— Собственно, господа магнаты и капитаны, сегодня мы и собрались за тем, чтобы решить — каким образом мы будем выходить из сложившейся ситуации, — оборвал молчание голос главы городского магистрата.

— И что именно мы можем? — было заметено, что капитан Раймонд задает этот вопрос не с каким-то безысходным отчаянием, а действительно прикидывая варианты. — Либо, как и полтора прошедших месяца, продолжаем сидеть за стенами и ждать своей участи. Либо, идем на переговоры с этим Шванком, кем бы он ни был. Либо, выходим за стены и даем по зубам всей этой болотной братии.

— Учитывая сколько их там, шансов у нас предостаточно, — поддержал капитана клирик Майер. — А с благословением Тира все может выйти еще удачнее.

— Если только какие-нибудь древние боги Кёр-Ат-Нара, что помогают осаждающим, не согнут это благословение в бараний рог и не засунут его кому-нибудь туда, где никогда не светит солнце, — язвительно хмыкнула на последнее замечание рыцаря Ирма Хольстар.

— Устроить сражение мы всегда успеем, господа, — поднял руку магистр Йоменрунг, — но пока, у нашего капитана Аспена есть предложение поинтереснее.

Все взгляды тут же скрестились на худощавой фигуре Ворона и тот, разгладив усы, хитро улыбнулся, как и полагается человеку, задумавшему большую пакость.

— Идеальная стратегия, господа, идеальна в своей простоте. Противник уверен, что мы мучимы голодом и ослаблены морально. И потому сейчас он будет ждать от нас или попытки полноценной битвы, или мелких спорадических стычек, должных постоянно его беспокоить и не давать расслабляться из-за этих десятков "болезненных укусов". А мы сделаем то, что обычно не делают осажденные армии. Нам не хватает провианта, чтобы кормить солдат и жителей? Ну, так мы достанем этот провиант.

На столешнице с шорохом развернулась подробная карта центрального осадного лагеря вторгнувшейся армии.

— Я и мои помощники достаточно долго вели наблюдение за тем, что творится под стенами Гломстанга, чтобы получить требующуюся информацию. Провизия, которая нам нынче так нужна, находится здесь, — острие кинжала в руке Аспена указало на заштрихованный круг в глубине вражеского лагеря.

— Отнимем еду у орков и гоблинов? — в голосе Ирмы Хольстар явно прозвучало сомнение.

— Начнем все с крупномасштабной атаки на их камнеметные машины, — тут же принялся разъяснять свой план капитан. — Основное направление атаки сюда. Параллельно с ней еще одна крупная группа попытается прорваться к шатрам командующих, чтобы еще больше посеять панику. А третий отряд, следуя по пятам за первыми двумя группами, уже двинется в сторону вражеских складов. Если ударим мощно и неожиданно, то вообще может повезти, и прихлопнем одним ударом сразу трех мух. И камнеметы, и командиров, и припасами разживемся. Главное — провернуть все достаточно быстро, чтобы они не успели стянуть к месту нападения все силы. Сейчас-то их армия более-менее равномерно рассредоточена по всему осадному периметру, и "кинжальный удар" будет идеальным вариантом. А для этого нам и нужны лучшие из лучших, — добавил Ворон, подняв взгляд на приглашенных капитанов. — Пяти сотен, включая наших с Хаконом воинов, будет вполне достаточно. Выведем людей в сумерках через катакомбы под Ветряной башней, чтобы успеть развернуться в подходящую формацию, и нападем вот здесь, чуть в стороне от тех укреплений, что они нагородили напротив главных городских ворот.

— Вообще-то, — уточнила Ирма, — мое сомнение было вызвано не планом, а его конечной целью. Прежде чем прорываться на продовольственный склад орков и гноллов в поисках провизии, вы хотя бы на пару мгновений представьте, что именно вы там можете найти.

Кажется, замечание гномы все-таки заставило Аспена прервать уже начавшийся полет мысли и серьезно задуматься. Сидящий рядом капитан Одавик басовито расхохотался.

— Так и знал, что где-то ты облажался, приятель!

— Хм, однако, хочу заметить, что все может быть не настолько плохо, — вмешался Хьёрик Свартслотт. — Те из нас, кто не единожды за эти дни поднимался на стены, мог убедиться своими глазами, что наши незваные гости едят не только одну лишь мясную пищу. Мы видели огромные чаны с кашей, и слышали запахи, что зачастую доносятся до самых стен из полевых пекарен осаждающих. И при этом, мы прекрасно знаем, сколько и каких продуктов было ранее поставлено нашими же собственными караванами в распоряжение Дорожных Призраков до того, как открылась истинная суть этой договоренности. Так что, идея капитана Аспена на мой взгляд не так уж и плоха. Собственно, если нам удастся выполнить хотя бы один любой пункт данной вылазки, это уже вполне будет стоить того, чтобы ее устроить.

— И я разделяю эту позицию, — поддержал говорившего магистр Трувор.

— Как и я! — хмыкнул Хакон. — Да и какой нормальный дварф, если только его мозг не забит гнусными мыслишками о золоте и богатстве, не захочет поучаствовать в подобной мясорубке?! Я ведь прав, Ингмар?!

— Моя милашка-секира давно тоскует о хорошей кровавой бане, — губы дварфа, к которому обратился Одавик, растянулись в ответном оскале. — И к тому же, наконец-то, хоть какое-то развлечение во время этой скучной осады.

Согласия со стороны остальных участников маленькой встречи тоже не заставили себя долго ждать. В итоге от каждого наемного отряда было решено выставить по сотне самых лучших рубак. Для их усиления рыцарь Майер обещал отрядить пятьдесят храмовников из своего подчинения. Тянуть слишком долго с приведением к исполнению оговоренного плана тоже нужным не посчитали.

* * *

— Шванк, мне скучно!

Все было бы ничего, если бы это не было десятое подобное заявление за последнюю четверть часа.

— Что поделать, мэтрэсс, — отозвался я, продолжая читать последний отчет Сворка, но при этом все-таки, на всякий случай, продолжая следить за Нохиме боковым зрением. — Это ведь только в умах всяких прекраснодушных смертных идиотов завоевание мира является процессом веселым, задорным и занимательным, попутно способствующее росту чувства собственной важности и пестованию эгоистических порывов, рожденных в юношеские годы гнобления и формирования психологических комплексов...

От пустой серебряной кружки я увернулся без труда, благо давно ожидал чего-то такого.

— ... а на самом деле, все долго, однообразно и чем ближе к концу, тем меньше желания продолжать возиться со всем этим жалким мирозданием.

Ответом мне был протяжный негодующий стон. Хорошо, что любимый ножичек был не у нее под рукой, а закреплен на специальной стойке вместе с доспехами в полутора шагах за спиной у девушки. И хорошо, что Нохиме было лень вставать и идти за ним. Да и к тому же, чего таить, фигура у дочери Яцугаи была на загляденье, и в облегающем облачении из выделанной кожи и зачарованного полотна, усеянного вышитыми иероглифами, она куда сильнее радовала мой взор своим видом, чем, будучи закованной в сталь с ног до головы.

— Признайся честно, ты был лучшим работником Министерства Занудства, до того, как тебя вытащил на службу Санада?

— Не совсем. Босс изначально, конечно, хотел себе выписать помощника именно оттуда, но почитав расценки, лишь посмотрел на торгового распорядителя и со словами "Да ну нах!" пошел через дорогу в магазин шипастых милашек мэтрэсс Элине.

— Это ты так намекаешь на то, что мне еще повезло?

— Повезло, мэтрэсс, это когда случайно через пентаграмму вызова попадаешь на вечеринку холмовых великанов-извращенцев и уходишь оттуда раздавленным только в моральном плане. А я вам достался по личной инициативе богини Тиморы. Гордитесь!

— Лопаюсь от гордости, и изнываю от скуки, — откинувшись в кресле, Нохиме закинула на столешницу ноги и помолчала целую секунду. — Шванк, ну, придумай уже что-нибудь? Мы ведь все равно тут сидим и ничего не делаем!

— Мне всегда было трудно отказать в просьбе симпатичным девушкам, способным одной рукой оторвать мою несчастную голову. Но в этот раз, позвольте мне не согласиться с вами, мэтрэсс. Мы тут не "ничего не делаем", мы здесь исполняем роль той самой важной приманки, на которую должны повестись самые-самые умные!

Идея с "подложным настоящим штабом рядом с просто подложным штабом" была не нова, но достаточно оригинальна, чтобы рассчитывать на то, что она сработает. Равно как и ряд других подлых сюрпризов, заранее подготовленных для тех, кто попытается атаковать наш лагерь, как со стороны крепости, так и снаружи.

Моим же главным козырем в центральной задумке стали средства связи, недоступные и непривычные для подавляющего большинства обитателей окрестных земель, вплоть до самых далеких студеных горных пиков и засыпанных белым песком морских берегов. Так уж сложилось, что именно перед началом осады я, наконец-то, смог заполучить в свое распоряжение целый набор новых таноко прямо из мастерской мэтра Санады. Магические рации значительно упростили процесс согласования вопросов и отдачи приказов между моими офицерами, и ситуация с командованием в лагере обстояла следующим образом.

Во-первых, было несколько огров-магов, которые сидели в большом роскошном шатре и всячески привлекали к себе внимание осажденных. Во-вторых, был реальный командный пункт, в котором руководили войсками Харакал и Скайвир, а также засела наша походная канцелярия и штаб полевой разведки. И была моя потрепанная палатка при совершенно левой солдатской кухне. Причем, те же огры и большинство простых офицеров были свято уверены, что мой штаб как раз настоящий, а я, будучи бессменным назначенцем мэтра Санады, являюсь единственным непосредственным руководителем текущей осады. Принцип диверсификации полномочий и горизонтального управления были в этом мире мало известны, но я, как умел, внедрял их в жизнь, потому как реально тянуть у себя на горбу всю военно-бюрократическую махину Империи параллельно с административными работами мирного характера, эдак и хребет от натуги с треском выскочит.

Конечно, за счет таноко я продолжал быть в курсе всех событий в лагере и даже давал иногда указания своим воспитанникам, но в целом они и сами уже неплохо справлялись. А меня такое положение более чем устраивало, тем более что, числясь в официальной командировке в зону боевых действий и особо руководством этих боевых действий не занимаясь, мне удалось заполучить кучу свободного времени и уже нормально заняться многими немаловажными вещами. Такими как, например, изучение колдовских и около-магических искусств, а также прикладным фехтованием с огрской катаной, все еще из-за моих размеров вполне успешно заменявшей мне тяжелый полуторный меч.

— Кстати, Шванк, ты так и не рассказал, почему именно мы, — тут же зацепилась за новую тему беседы Нохиме. — А ты обещал!

Похоже, мой склероз продолжает прогрессировать. Если верить словам огрессы, то только за последние два дня я ей столько наобещал, и совершенно ничего не выполнил. А ведь глядя в ее алые глазки, лучащиеся искренностью и правдой, просто нельзя сомневаться.

— Нас не жалко, — коротко буркнул я и, тщательно сложив лист пергамента вчетверо, кинул его на жаровню, стоявшую рядом.

— В смысле? — от такого откровения, Нохиме даже подалась вперед, убрав ноги со стола.

— Не сочтите это пустозвонной лестью, милейшая мэтрэсс, но в нашем малокультурном сборище нет никого другого, кто своей красотой и грацией сумел бы сойти за настоящего предводителя и воинственную музу имперской армии, — сложив в молитвенном жесте свои четырехпалые грабли, я посмотрел на собеседницу и, громко всхлипнув, вздохнул с тем обожанием и восхищением, на которое только способен мелкий демон-подлиза. — Вы, как несокрушимая сила, как пылающая в небе звезда... В общем, абсолютно любой шпион просто обязан принять вас за нашего командира.

— Но ты только что сказал, что меня не жалко? — со зловещим прищуром протянула огресса и медленно подалась вперед.

— А это уже второй пункт, который звучит так: во всем нашем лагере нет никого, кого было бы так трудно поймать и убить, как вас.

— Допустим, но что насчет тебя, Шванк? Ты не столь неуязвим, хоть и довольно незаметен, — поднявшись, Нохиме все-таки двинулась в мою сторону. — И, тем не менее, ты тоже торчишь здесь, как часть этой твоей приманки. А назвать тебя бесполезным или тем, кого якобы не жалко...

— О, тут все намного проще, — что именно задумала огресса, я пока не знал, но задорные искры в ее глазах, похоже, не мне сулили ничего хорошего. — Меня не жалко подставить под удар потому, что нет в нашей армии более опытного, умелого, профессионального и грамотного специалиста в вопросах убегания с места событий, куда глаза глядят, а ноги с крыльями несут. Древнейшее искусство всех истинных баатезу, мэтрэсс! И ему, к моему невыносимому сожалению, не так-то просто обучиться. К этому надо иметь особый дар от рождения, нечто такое в крови... — Нохиме, уже приблизившись на расстояние вытянутой руки, уселась на край стола и склонилась ко мне, так что миловидное лицо в обрамлении огненно-медных волос оказалось на уровне моих глаз. — Э-э-э, я...

— Шванк, когда ты уже, наконец, перестанешь обращаться ко мне с этими бесконечными уважительными оборотами и неизменной "мэтрэсс". Знаешь, сначала это было забавно. У нас с отцом было немного разумных слуг, к тому же я не привыкла, чтобы кто-то без принуждения ставил бы себя ниже меня. Но со временем это, оказывается, начинает меня сильно бесить. В конце концов, у меня ведь есть имя, Шванк. И оно не настолько трудное или противное, чтобы им не пользоваться.

— Я обязательно подумаю над вашим предложением, мэтрэсс, — ответил я с издевательской улыбкой и получил в ответ усмешку, в которой, похоже, не было ни капли раздражения или недовольства.

— Обязательно подумай, но только побыстрее, чтобы мы смогли без проволочек перейти к следующему этапу общения...

Пальцы Нохиме мягко скользнули по моей щеке и остановились в самом конце, намертво зафиксировав мой подбородок в своей очень жесткой и отнюдь неженственной хватке.

— Мне расценивать это как прямой намек? — уточнил я на всякий случай.

— Расценивай, — девушка придвинулась еще ближе. — Я ведь, кажется, уже говорила тебе, что мне сейчас очень и очень скучно...

Меня же в этот момент сдерживали вполне определенные сомнения. И понимание того, что случится, если хотя бы о текущем моменте нашего с огрессой общения узнают мэтр Санада или мэтр Яцугая, было отнюдь не самым главным в нынешней ситуации.

— Боюсь, мне не хотелось бы так торопить события, — я подался назад, вжимаясь в спинку плетеного кресла настолько сильно, насколько это было возможно.

— Слышать такое от демона? Забавно, — похоже, что Нохиме действительно заинтересовало мое "не совсем соответствующее" поведение. — И что же не так?

— Ну, не сочти меня зашоренным ретроградом, — перейти на "ты" мне все-таки пришлось, чтобы не упустить свой шанс, — но обычно я не сближаюсь настолько близко с теми, кто еще совсем недавно пытался наделать во мне несовместимых с жизнью отверстий.

— Разве? — усмехнулась огресса. — Что-то с ним у тебя таких проблем не возникло.

Нохиме указала взглядом в сторону массивной туши, похрапывающей в дальнем углу шатра. Зная, что поблизости только свои, Буч, как и всякий багбир, спал как убитый.

— Ну, знаешь ли, во-первых, он не в моем вкусе и подобных попыток сблизиться с его стороны тоже не было, — улыбка на моем лице окончательно превратилась в маску, когда я заглянул в глаза своей собеседнице. — А во-вторых, наша встреча была несколько отлична от моего знакомства с Бучем.

— Мне расценивать это как прямой намек? — подражая моей интонации, спросила девушка.

— Да, можно, — кивнул я ей.

— Но в чем причина?

Кажется, пальцы на моем подбородке стали холоднее и тверже, чем раньше.

— Вы с отцом, по его словам, занимались тем, что пытались возродить и спасти знания Империи, подарив ей шанс к перерождению. Но вы ведь прекрасно должны были понять, что в тот раз к вам в гости заявилось не дикое племя, и не бродячая команда искателей сокровищ. К вам пришли огры, на которых были имперские зачарованные доспехи, а в руках у них было имперское зачарованное оружие. Ими командовали огры-маги, сильные огры-маги даже по меркам прошлого. Но ты и создания твоего отца все равно атаковали нас и пытались убить. Более того, многих вы сумели убить. Вы сумели убить многих моих солдат. И потому, мне совсем нелегко доверять тебе настолько сильно теперь...

— И это всё? — протянула огресса.

— Всё. Просто спросить об этом эпизоде было как-то некогда раньше, да и подходящего момента всё никак не подворачивалось.

— А этот момент, значит, удачный?

— Более-менее.

Я понятия не имел, какой будет реакция Нохиме, но девушка лишь еще шире улыбнулась, демонстрируя свою поистине огрскую улыбку.

— Значит, как подвернется мне подходящий момент для ответа, тогда и отвечу. А пока...

Она склонилась еще ниже ко мне с явным намерением завершить начатое, и я, если уж честно, не особо-то сильно сопротивлялся такому развитию событий. Однако наши губы так и не успели коснуться друг друга, когда снаружи шатра весь лагерь залил тревожный звон бронзовых гонгов. Какое-то мимолетное мгновение, и на столешницу передо мной лишь упала пара бумажных листов, поднятых тем стремительным вихрем, в который превратилась моя собеседница. Процесс облачения в доспехи занимал у девушки меньше десяти секунд, а желание сойтись с кем-нибудь в битве увеличивало эту скорость вдвое.

— В плохих романах именно в такие интимные моменты и происходит обязательно какой-нибудь форс-мажор, — не скрывая печали в голосе, заметил я.

Все-таки в одном Нохиме была абсолютно права. Долгое сидение на одном месте и пустое ожидание хоть чего-то — это очень и очень скучно.

* * *

Из темного нутра подземного тоннеля, стараясь производить как можно меньше лишнего шума, появлялись все новые и новые фигуры наемников. Турр Аспен, занявший позицию чуть дальше по склону в буйных зарослях горного остролиста, терпеливо ожидал, когда этот процесс подойдет к своему завершению. Рядом с капитаном пристроился на камне заспанный Гират Факельщик, полуэльф, старший маг отряда "самоцветов" и неизменный первый помощник Аспена на протяжении последних трех лет. Вид у волшебника был довольно помятый и недовольный, но Ворон прекрасно знал, что как только дело дойдет до боя, его проверенный товарищ разительно преобразится и предстанет перед врагами в образе одного из опаснейших боевых заклинателей Гломстанга.

Вверх по склону, придерживая ножны с мечом, чтобы тот случайно не бряцал, пробрался капитан Раймонд. Из зева катакомб, тем временем, показались массивные очертания одного из багбиров, взятых наемниками для дополнительного усиления. Всего на вылазку решились отправиться почти два десятка подобных великанов, из числа тех, кто вступил в городское ополчение. Кроме того, где-то там под землей, пригнув низко головы и все равно цепляясь загривком за каменный потолок, пробиралась в хвосте отряда троица громадных урсумаритов. Люди-медведи, превосходившие даже огров в росте почти на две головы, всегда были страшным врагом для любого противника, пускай в мирное время эти парни и были обычными трудягами на медных рудниках Вестинбахов.

— Четвертая и пятая сотня начали строиться, — приглушенным голосом сообщил Раймонд. — Все остальные уже на позиции.

— Вражеский лагерь? — также тихо уточнил Аспен.

— Тишь да гладь, — капитан наемников дома Свартслоттов позволил себе легкую усмешку. — Никаких особых телодвижений.

— Хорошо. Тогда начинаем, как и условились.

— Я оставил двоих чароплетов в подземелье на всякий случай, — Раймонд, как и всегда, был параноидально предусмотрителен. — Так что, если все обернется совсем неудачно, то следом за нами эти уроды ворваться в город не смогут. Обрушим своды прямо на головы их авангарду, и всего делов.

— Но только если уж совсем неудачно, — хмыкнул в ответ Аспен.

Начинающийся рассвет только-только украсил алыми красками горные пики на востоке, когда многочисленная живая масса у подножья скалы, на которой возвышался Гломстанг, пришла в осмысленное движение. План вылазки, составленный Вороном и остальными командирами, был предельно прост и опирался на те неизменные истины, что усваивает всякий наемник, проработавший в этом грязном ремесле хотя бы парочку лет.

Атака должна была начаться за час до утренней смены караула во вражеском лагере, когда дозорные будут наиболее уставшими, а все остальные солдаты, по большей части, еще продолжают спать. Даже если у противника и есть заранее просчитанный план отражения внезапного нападения, именно это время позволит создать наибольшую панику и неразбериху в рядах, чего защитники Гломстанга и добивались. Теперь оставалось лишь успеть, стремительно ворваться в лагерь к осаждающим до того, как они окончательно разберутся в том, что происходит.

Десятки сапог, обмотанных тряпками, приглушенно застучали по камням и зачавкали по росистой сырой траве, покрывавшей ту узкую полоску земли, что вторгнувшиеся чужаки оставили нетронутой между основанием древней скалы и возведенным ими частоколом. Всего наемником нужно было пройти примерно двести шагов, и на то, что их совсем никто не заметит, капитаны, конечно же, не рассчитывали, но в такие моменты даже какие-то секунды превращались в решительное преимущество. Первый удивленный крик, а скорее лай, раздался со стороны ближайшей дозорной башни, когда бойцы проделали уже почти половину пути.

Шум в потревоженном вражеском становище начался разрастаться подобно лесному пожару, и намного быстрее, чем того хотелось бы Аспену. На той стороне частокола забили тревожные гонги, а в сторону наемников с вершины бревенчатой стены полетели первые длинные стрелы с черным оперением. Немногочисленные караульные врага, дежурившие на земляных редутах у неглубокого рва, не стали испытывать понапрасну судьбу и поспешили убраться в лагерь. Алое небо окончательно просветлело, и командир "самоцветов" прекрасно видел, как долговязые фигуры гноллов и более приземистые силуэты хобгоблинов карабкаются наверх по веревочным лестницам, которые сбросили им дозорные на стене. Не успевая уже занять рубеж обороны у рва, солдаты армии Атара совсем не собирались отдавать свои жизни в бесполезном противостоянии, и будь сейчас перед ним кто-то из простых обитателей болот, Ворон бы непременно подивился столь прагматичному подходу и слаженности действий. Но к тому, что этот враг думает и действует совсем не так, как обычные кланы варваров, а куда больше походит на вполне нормальную и хорошо дисциплинированную армию, Аспен за последние полтора месяца как-то уже привык. И то, что воспринимать их стоит всерьез и сражаться с ними следует соответствующим образом, он тоже понял давно.

Вялая перестрелка начала постепенно переходить во все более активную фазу. Лучников на частоколе стало заметно больше, а их стрелы начали находить первые цели. Стрелки из отряда Гломстанга тоже не оставались в долгу, прикрывая тех наемников, что уже были почти у самых укреплений. В ров щедро полетели фашины, сделанные из плетеных корзин, которые городские защитники не поленились тащить все это время с собой по катакомбам и подземельям. Всего несколько долгих мгновений, и путь на земляной вал был открыт. Сопротивление лучников-кинокефалов заметно выросло, звон гонгов звучал все призывнее, но через острые верхи частокола уже полетели первые тяжелые крючья. Несколько десятков первых бойцов, оказавшихся у основания стены, принялись работать топорами. На головы им полетели камни, в одном месте о шлем наемника разбился пузатый глиняный горшок, и вокруг тут же растеклось зеленоватое зловонное облако, от которого сразу начинало резать глаза, а легкие заходились в неудержимом кашле. И все же, несмотря на все старания перепуганных дозорных, Аспен видел, что солдаты под его командой успевают сделать задуманное.

Четыре толстых цепи из прокованных звеньев одновременно натянулись по команде капитана Раймонда, руководившего штурмовой группой. По два десятка крюков, что при помощи меньших цепей крепились к главной, надежно впились в верхушки обтесанных бревен. Сотня рук, включая лапы багбиров и урсумаритов, ухватившись за каждый трос из круглых металлических звеньев, дождавшись команды, рванули на себя в едином порыве. Две сотни глоток издали протяжное "Хэй!". Солдаты, "подтачивавшие" своими топорами основание частокола, разом прыснули в стороны, будто брызги от разбившейся дождевой капли. И сразу два широких фрагменты бревенчатого ограждения со скрежетом и треском обрушилось вниз, открывая свободный проход внутрь переполошенного лагеря.

— На штурм! — коротко отдал команду Аспен, и ряды наемников с победоносным ревом ринулись через проломы.

Мысль о том, что у них пока получается все уж слишком легко, не сильно тревожила Ворона. Опыт прожитых лет подсказывал ему, что если план просчитан грамотно, а люди верно и вовремя исполняют свою часть общей работы, то успеха можно добиться даже без излишнего расположения богини Тиморы.

Часть лагеря сразу за частоколом тоже оказалась оборонительным рубежом, пускай и не столь внушительным, как все те дополнительные редуты и баррикады, что в пять рядов нагромоздили войска "Империи" перед городскими воротами. Собственно, поэтому Аспен и выбрал именно этот участок во вражеских позициях, как наиболее уязвимое место. Однако, сюда, в отличие от двух предыдущих случаев вначале, сумели подоспеть первые серьезные силы защитников. Чуть в глубине лагеря, почти у самых войлочных шатров, возвышались "гнезда" на бревенчатых распорках, подходы к которым были дополнительно защищены рядами торчащих кольев. В самих "гнездах" уже во множестве засели товарищи тех гноллов и хобгоблинов, что сейчас поспешно удирали во все стороны от обвалившегося частокола. Стихнувшая было на пару минут, перестрелка возобновилась вновь. А между "гнезд" замерла шеренга тяжелых латников-огров, сбивших свои громадные прямоугольные щиты в подобие самой настоящей стены. Было видно, что могучих пехотинцев в каждом "пролете" набилось уже по три ряда, и прорвать подобное построение нахрапом вряд ли получится.

Справа по рядам нападающих, приостановившим свой бег, хлестнула ветвистая молния, заставляя рухнуть на серую утоптанную землю сразу полдюжины облаченных в доспехи фигур. Боевые волшебники Гломстанга, сохранявшие до этого свое присутствие в тайне, ответили незамедлительно. Несколько огненных шаров буквально превратили "гнездо", где засел вражеский колдун, в огромный костер. Но это было лишь только первым актом магической дуэли.

По опыту, Аспен знал, что битва, когда с обеих сторон в рядах имеются заклинатели, может разворачиваться по двум основным сценариям. Маги либо сосредотачивают свое внимание и атаки на обычных бойцах врагов, стараясь при этом иногда прикрывать своих соратников всякими "пассивными" защитными чарами, либо вступают в схватку друг с другом. Тот, кто выходит победителем в последнем случае, как правило, уже может обеспечить своему отряду полное доминирование в дальнейшем сражении. Но отнюдь не все волшебники стремились померяться силами со своими коллегами, предпочитая быть более осторожными и осмотрительными. Сам Ворон относил себя к числу вторых, и всегда руководствовался тем правилом, что если он и его люди нарвутся на слишком сильного мага, то проиграют в любом случае, а если этот чародей окажется беззащитен, потеряв окружавших его солдат, то именно солдат и следует выбивать в первую очередь. Но, так или иначе, а сейчас волшебники Гломстанга намеренно навязывали "поединок" чужим заклинателям, и это тоже было частью плана, придуманного Аспеном. Поскольку происходящее не было полевым сражением или какой-то там решительной битвой, то штурмовому отряду прорыва требовалось избавиться от всех лишних помех у себя на пути, а нет ничего лучше, что отвлекает внимание мага, чем угроза жизни и своеобразный вызов, брошенный ему со стороны другого чароплета.

В воздухе засверкали новые разряды молний и зашипели светящиеся огненные сферы. С далеких стен первого яруса городских укреплений, точнее с того, что от них к этому времени осталось после работы вражеских осадных орудий, в сторону вражеского лагеря тоже полетели раскаленные сгустки белесой плазмы и тучи ледяных игл. Те маги, что могли действовать на значительных расстояниях, остались в Гломстанге, чтобы оказывать поддержку вылазке оттуда, отвлекая заодно других вражеских волшебников, находящихся в других частях лагеря. И отвлечение возымело действие, во всяком случае, светящийся луч кроваво-красных тонов, обрушившийся вертикально вниз из растрепанных перистых облаков, собирающихся над городом, превратил в облако пыли и пепла вершину одной из сохранившихся башен вместе со всеми, кто там сейчас находился. Ответом на это стала мгновенная реакция остальных городских магов, чей совокупный удар тут же обрушился в ту точку, где, по-видимому, и находился создатель предыдущего заклинания. Навстречу десяткам сотворенных чародейством "снарядов" поднялось полотно магического щита, состоящего из перламутровых шестигранников. Но, не выдержав уже и первых пяти попаданий, щит рассыпался со стеклянным звоном, предоставляя оставшимся огненным шарам и сферам аннигиляции прекрасную возможность выжечь солидную плешь на месте пары роскошных шатров, находившихся совсем рядом со вражеским штабом. Впрочем, всего этого Ворон уже не видел, поскольку был занят совсем другими вещами.

Стрелков со стороны осаждающих было пока значительно меньше, и наемники, пользуясь этим моментом, подтянули в первые ряды своих арбалетчиков, сразу начавших бить по неподвижным рядам огров своими короткими болтами с расстояния в сотню шагов. Надо признать, эффект такого обстрела был невелик, да и огры стояли на месте, сохраняя такую выдержку и непоколебимость, что позавидовали бы иные ветераны панцирной пехоты. Но вот, кто-то незримый все же отдал приказ, и людоеды синхронно двинулись вперед, уже готовя для боя свои тяжелые шестоперы.

— Атака! — коротко выкрикнул Аспен, и голоса капитанов и сержантов разнесли его приказ во все стороны.

Наемные солдаты Гломстанга, только и ждавшие, похоже, этой команды со слитным дружным ревом качнулись вперед, сразу переходя на бег. Перед тем, как две железных волны столкнулись, через ряды людей и дварфов, проталкиваясь вперед, промчались могучие фигуры багбиров и урсумаритов. Гиганты врезались в стену щитов, опрокидывая панцирников врага и раздавая направо и налево сокрушительные удары секир и палиц, а следовавшие за ними наемники тут же ворвались в образовавшиеся бреши. Кое-где ограм все-таки удалось сохранить строй, и тем бойцам Гломстанга, что оказались в этих местах, пришлось особенно несладко. Но по большей части, Ворону вновь удалось реализовать тот ход, который он продумал заранее, прикидывая еще перед вылазкой, каким образом им придется разбираться с таким препятствием, как вражеская тяжелая пехота, знакомая с методами щитового боя и защитных построений.

Едва строй распался, многие огры, не задумываясь, сразу отбрасывали щиты и булавы в сторону, обнажая длинные мечи. И как многим пришлось убедиться, обращались с этими штуками людоеды довольно неплохо. Однако их все равно было слишком мало, едва ли сотня, плюс засевшие в "гнездах" лучники да небольшие отряды легких пехотинцев поддержки, спешившие на помощь с флангов. А через проломы в частоколе к этому моменту прошли последние наемники, не считая нескольких групп тылового прикрытия. Первые и самые охочие до боя защитники Гломстанга уже лезли по бревенчатым настилам, пытаясь забраться в укрытия вражеских стрелков.

Аспен никогда не пытался лезть на острие атаки, понимая, в чем заключается реальная роль командира, но и отлынивать от кровавой "работы" намеренно тоже не собирался. А потому, когда пара огров, сбив на землю и пронзив своими клинками неудачливого бойца из числа "мясников", оказалась перед Вороном, он и не подумал о том, чтобы отступать. Эльфийский клинок, превратившись в живое продолжение руки, легко отвел в сторону могучий замах врага, которому в этой ситуации не помогли ни врожденная сила, ни яркое сияние рун на зачарованном оружии. Переступая резко вправо, Аспен сменил позицию так, что враги теперь мешали друг другу, и с отточенной годами легкостью проделал один из своих самых эффектных финтов. Чуть загнутый клинок вновь свистнул почти над самым шлемом капитана, но тот, уйдя под замах, оказался прямо перед огром и коротким тычком вонзил свой меч в приоткрытую пасть людоеда. Белоснежное острие пробило темное небо и, не встречая сопротивления, дошло до самого мозга чудовища. Выдергивая клинок и продолжая вращения корпуса, Аспен выбросил в сторону второго огра левую руку. С пальцев Ворона, намеренно неприкрытых сталью латной перчатки, сорвался пяток мелких огненных искр, тут же нырнувших расправленным полукругом в направлении вражеских глаз. Как правило, даже если противник был закован в глухую броню, эти милые искорки, сотворенного Аспеном заклятья, всегда находили путь через забральную щель и отправляли в иной мир даже самого опытного и могучего мастера меча. Но в этот раз, вопреки ожиданиям командира наемников, все обернулось иначе.

На нащечниках вражеского шлема, загнутых вдоль нижней челюсти огра, засветились еще какие-то странные руны. И крохотные огоньки, способные легко прожечь насквозь самый толстый череп, свернув с уже намеченного курса, с шипением вонзились в зачарованную сталь в том самом месте, где сияли непонятные символы. Огр, качнувшийся поначалу назад, еще в тот момент, когда увидел созданное Вороном заклятье, резко рыкнул, то ли удивленно, то ли, как показалось самому капитану, презрительно, и вновь замахнулся своим огромным мечом. Успевая принять этот вертикальный удар лишь на грубый блок, Аспен припал на колено, тут же кувырком уходя назад и пытаясь придумать, что же ему теперь делать дальше.

Но не успел капитан еще даже толком разогнуться, как чья-то небольшая нога наступила ему на сгорбленную спину и резко от нее оттолкнулась. В воздухе между сражавшимися воинами мелькнул силуэт, сияющей начищенной сталью и ярко-зеленым полотнищем плаща, развивающегося за спиной, и фигура огра, застывшая в очередном замахе меча, с грохотом рухнула навзничь.

— Не засыпай на поле боя, Турр, — обернувшись, с усмешкой выкрикнула Ирма Хольстар. — Говорят, что так и помереть недолго!

Выдернув из глазницы врага свой прямой меч, Ирма соскочила с тела поверженного врага, не забывая при этом оглядываться по сторонам. Так уж получилось, что глава дома Хольстар самолично возглавила сотню наемников своего семейства даже, несмотря на протесты капитана Ингмара. И никого другого во всем Гломстанге, кто рискнул бы заступить дорогу своенравной гноме, попросту не было. Даже собственный клан, похоже, был совсем против, если Ирма вообще не вернется с этой вылазки, и пост руководителя семьи можно будет передать ее куда более спокойному и рассудительному племяннику, который, так уж сложились переплетения генеалогического древа, был еще и на полсотни лет старше своей тетушки.

— Постараюсь больше так не подставляться, — отозвался в ответ на поддевку гномы Аспен, про себя в этот момент больше обдумывая внезапно возникшую проблему с необычными доспехами огров.

Сражение вокруг, тем временем, и не думало кончаться, на помощь защитникам лагеря спешили все новые и новые солдаты, но взять обширный плацдарм напротив проломов в частоколе у воинов Гломстанга все-таки получилось. Вражеские стрелки оттянулись под прикрытие свежих сил, а латники-огры, по большей части, пробивались в разные стороны и отступали вглубь лагеря, не желая продолжать битву в полном окружении. Многие из них были ранены, больше всего досталось тем, кто сошелся с урсумаритами, и хотелось верить, что обратно в бой эти воины вернутся теперь нескоро.

— Действуем, как условились, — вокруг уже столпились другие бойцы, включая капитанов Раймонда, Ингмара, Янсена и жутко довольного Одавика, взвалившего секиру на плечо и покрытого с ног до головы брызгами свежей крови. — Я и Хакон — на правый фланг, идем к орудиям и шатру командования. "Спиноломы" Хольстаров — налево, сдерживаете всех, защищаете наш путь к отступлению. Так, "башмаки", на вас центр и тылы, — на лицах многих наемников, включая и самих "подкованных сапог" дома Вестинбахов, появились ухмылки. Шутка, за которую в обычное время дело легко бы могло дойти до поножовщины, сейчас в разгар битвы воспринималась всеми как нечто само собой разумеющееся.

— А мы сходим до местного амбара, — Раймонд подвел итог словам Ворона, и вся огромная масса солдат, пробившихся во вражеский лагерь, вновь пришла в движение.

— Что у нас с потерями? — спросил Аспен уже набегу у появившегося рядом Гирата.

— От одного до двух десятков у каждого отряда, половина — раненые, — отозвался полуэльф. — Для того чтобы основательно пошуметь нас пока хватает.

— Добро.

А ударная группа, которую возглавил Ворон, уже приближалась к тому месту, где шла очередная яростная схватка. Довольно большое пространство впереди и вокруг оказалось расчищено от шатров и иных строений, и, судя по обугленным остаткам опорных столбов, торчащих из земли, и запаху гари, дело здесь не обошлось без магии. Первые "самоцветы" и "мясники" уже сцепились в жестокой сече с хобгоблинами и орками, поджидавшими их на границе выжженной земли. Три десятка огров сбили щиты в плотный ряд у подножия небольшого насыпного холма, на котором возвышался огромный войлочный купол, который и был одной из целей атаковавших. Главная батарея вражеских дальнобойных камнеметов располагалась как раз прямо за ним. Но сначала нужно было попытаться разобраться с предполагаемыми командирами вторженцев, если, конечно, они еще не догадались удрать куда-нибудь поглубже в тыл.

Наемники Гломстанга вновь ударили слитно, дружно и яростно, раздавив почти всякое сопротивление у себя на пути. Несколько багбиров, расшвыривая оказавшихся у них на пути хобгоблинов, снова первыми смогли добраться до щитоносцев-огров, которых здесь было гораздо меньше, чем в первый раз. В доспехах, специально выкованных для них в кузнях богатейших городских кланов, не поскупившихся на нужды ополчения, багбиры были практически неуязвимы для стрел, копий и прямых односторонних мечей обычных вражеских воинов. Не слишком сильно страдали они и от ударов шестоперов, а потому снова смогли без труда сбить с ног ближайших огров и оказаться почти у самого шатра. Но в этот момент обитатели командирской палатки решили заявить о себе, и через разорвавшуюся войлочную стену в сторону багбиров устремился поток холодного ветра. Даже на таком расстоянии Аспен буквально кожей почувствовал ту могильную сырость, которой был пропитан этот странный поток воздуха. Доспехи огров, оказавшихся как и багбиры в зоне действия заклятья, мгновенно засияли всевозможными переливами рун. А недавние рудокопы, спотыкаясь на ровном месте, стали падать на колени, сотрясаясь от гортанного рычащего кашля. Тела багбиров затряслись в судорожных конвульсиях, между щелей доспехов обильно полились потоки мгновенно мутнеющей крови. У одного из гигантов, остававшегося еще на ногах, с треском подломилась колени, а протянутая рука с тяжелым молотом обвисла в районе локтя, согнувшись под неестественным углом.

Несколько существ, походивших на обычных огров не больше, чем дварфы или эльфы походят на людей, с демонстративным неудовольствием на лицах появились из прорехи в сгнившем войлочном полотне. С синеватой матовой кожей, с небольшими загнутыми рогами и, все без исключения, с вычурными посохами и в богатых расшитых одеждах, троица огров-магов замерла за спинами вновь сбивших свой ряд щитоносцев. Что ж, и это значило, что главный враг теперь прекрасно определен, а большего, чем видеть свою цель, наемникам и не было нужно. И даже жестокая смерть боевых товарищей сейчас уже не могла бы их остановить.

Орки, хобгоблины и гноллы продолжали прибывать со всех сторон, внося в сражение еще большую сумятицу и хаос. Прежде чем солдаты Гломстанга смогли начать вторую атаку, вражеские воины успели заполнить собой почти все выжженное пространство перед большим шатром, и свирепая битва в очередной раз вспыхнула во всей своей полноте. Аспен успел заметить, как один из синекожих магов выступил немного вперед и повел своим посохом, но выкрикивать слова предупреждения не пришлось. Призрачная сеть, соткавшаяся над головами сражавшихся, хищно кинулась вниз, но налетела на сияющий золотой купол и бессильно заскрежетала, не имея возможности двигаться дальше. Гират и остальные маги "самоцветов" в окружении небольшой группы воинов-охранников успели занять свою позицию и теперь напрямую занялись сдерживанием чужих волшебников. А значит, дело теперь было за простыми солдатскими клинками.

Но порадоваться слишком долго тому, что все складывается наиболее удачным образом, Аспен не успел. Вместе с основной группой атакующих он уже ворвался во вражеские ряды и вынужден был полностью сосредоточиться на схватке. Хорошее оружие и доспехи делали хобгоблинов и орков опасными противниками, а сражались они довольно умело, чего от них в принципе и следовало ожидать, но некоторые моменты все же заставили Ворона вновь удивиться. Например, то, как один из вражеских воинов-хобгоблинов выдернул из-под удара находившегося рядом раненного орка и отбил выпад наемника, едва сам не подставившись под атаку. Или, когда двое других "имперских" солдат подхватили под руки упавшего, но еще явно живого товарища и принялись оттаскивать его назад, отмахиваясь своими пятиугольными щитами.

— Рывок! Разом!

Наемники, заслышав слова командира резко усилил натиск, заметно оттесняя врагов. В воздухе над головой у Аспена расцвел огненный желтый цветок, рассыпавший свои уже бесполезные искры по прозрачной защитной полусфере. Похоже, вражеские маги сумели вычислить его, даже, несмотря на простое "солдатское" облачение. Впрочем, такое часто бывало, но пока за ним присматривал Гират, Ворон совершенно не волновался за свою жизнь в подобном аспекте.

Очередной противник, налетевший на капитана, продемонстрировал сходу недюжинную скорость и неплохую технику. Его удар был не так прост, как мог показаться поначалу, но все же парню не хватало пластики. Сделав боковую обводку, Турр без труда вонзил свой клинок ему в грудь. Эльфийский меч легко пробил одну из наборных пластин на груди у врага. Подняв взгляд, Аспен на мгновение замер. Его противник, выскочивший, видимо, в суматохе из своей палатки, не успел надеть закрытый шлем с забралом, оставляющим на виду только глаза. Такие носили все обычные пехотинцы "империи". И если и было в этом молодом парне что-то, что говорило о его полугоблинской природе, так это лишь слегка зеленоватый оттенок кожи. Из уголка губ "имперца" по подбородку вниз сбежала кровавая капля, однако глаза продолжали смотреть на Аспена все с той же ненавистью, из горла вырвался сдавленный хрип, а рука с мечом начала подниматься вновь. Но рефлексы капитана наемников сработали безотказно, и, вырвавшись из раны, острие сияющего клинка перечеркнуло косой чертой открытое горло полугоблина.

Шелест невероятно быстро движущейся стали и звуки рассекаемого металла и плоти Ворон услышал прежде, чем успел заметить движение слева, и это возможно спасло ему жизнь. Разворачиваясь в сторону неизвестного врага и отступая на шаг назад, Аспен лишь успел выполнить один из классических защитных финтов, отбивая практически сразу два последовательных атакующих выпада в голову и понимая, что уже не успевает оставить еще один, направленный в живот. Пальцы на левой руке капитана сложились в нужном жесте буквально за долю мгновения до того, как было бы слишком поздно. Простой "толчок" объекта пригодился в этой ситуации, как нельзя кстати. Вот только памятуя о бесполезности магических атак против врага, Ворон толкнул не его и его оружие, а себя относительно земли, в сторону которой и была направлена его рука.

Отлетев на пару метров спиной вперед и получив небольшой разрыв в дистанции, Аспен тут же занял защитную стойку и сумел получше разглядеть врага. Это был явно непростой боец, а о чем прямым текстом говорили его необычные доспехи, состоявшие из сплошных матовых пластин металла, но при этом отчего-то казавшиеся очень гибкими. Странный шлем в форме округлой шляпы и оружие виде широкого длинного лезвия на вытянутой рукояти еще больше выделяли этого бойца на общем фоне. Но общие мотивы в формах этого облачения и тех доспехах, что носили остальные "имперские" воины, безусловно, прослеживались. Но лишь очень и очень общие. Ростом враг было около двух метров, но в отличие от огров или багбиров не казался громоздким. Скорее у него было что-то общее с той подвижностью и ловкостью, которой, невзирая на свои размеры, обладают тролли.

Капитан не сразу заметил, что за спиной у его нового противника все еще продолжают оседать на землю фигуры других гломстангских солдат. Позади неизвестного оказалась, буквально, целая просека из убитых "самоцветов", и, судя по положению тел, многие из них вообще не успели хоть как-то отреагировать на атаку. Тем временем, странный враг замер на мгновение, будто бы повнимательнее приглядываясь к Аспену, и, качнувшись из стороны в сторону, снова бросился в бой. Эльфийская сталь и плоское лезвие "ножа" столкнулись несколько раз. На последнем ударе их режущие кромки столкнулись, высекая целый сноп белых искр. Скорость у противника была просто запредельная, и Ворон едва-едва успевал предугадывать его движения. Следующий удар оказался еще и невероятно сильным, капитан устоял на ногах, но вынужден был попятиться назад. А матовая тень промелькнула рядом с ним, уходя куда-то в сторону.

Резко обернувшись, Аспен увидел рухнувшего на колени урсумарита. Чудовищная секира выпала из лап человека-медведя, пытающегося сейчас зажать когтями глубокую рану в форме косого креста, появившуюся на шее великана. А необычайно быстрый враг уже развернулся и снова ринулся в сторону Ворона, небрежно и как-то походя, снеся голову случайно оказавшемуся рядом наемнику. Ждать в этот раз Аспен не стал, сам метнувшись вперед и нанося длинную серию из заковыристых финтов, каждый из которых с иным противником оказался бы первым и последним.

Существо в занятных доспехах завертелось волчком, отражая одна за другой все атаки, а в конце, обогнав самого Турра на треть удара сердца, легко располосовало ему ногу своим тесаком. Странное лезвие не проткнуло, а просто-напросто разрезало толстый понож из выдубленной кожи, плотную штанину, а затем и человеческие мышцы, и Аспен невольно скривился, почувствовав, как заточенная кромка металла прошла по самой кости.

Понимая, что сдерживаться с таким врагом уже больше нельзя, капитан направил, как его когда-то учили, всю свою магическую энергию в рукоять эльфийского меча, и лезвие клинка послушно засияло еще ярче. Оружие практически само метнулось навстречу уже наносящему последний выпад противнику и заставило его поспешно отрыгнуть назад. На грибообразной "шляпе" стального шлема осталась характерная зарубка, края которой теперь светились раскаленным докрасна металлом. Перенеся вес на неповрежденную ногу, Ворон замер в выжидательной позиции.

Враг размышлял лишь какую-то секунду, а затем, отскочив назад еще дальше, не глядя располовинил вдоль пояса еще одного "самоцвета", и, развернувшись, с размаху метнул свое необычное оружие. Короткий выкрик сорвавшийся с губ капитана не успел обогнать сверкнувший в воздухе стальной снаряд. "Нож" с приделанной к нему длинной рукоятью стремительным росчерком пронесся над головами у продолжавших сражаться людей и нелюдей, и широкое лезвие вошло сбоку под ребра Гирату, еще только начавшему поворачиваться в эту сторону. Магический щит в форме высокого золотистого цилиндра, возникший вокруг полуэльфа, пропал с глухим хлопком, будто лопнувший мыльный пузырь, едва только его коснулось острие "ножа". Сила броска была таковой, что Гирата просто вышвырнуло из рядов союзников, сбивая тех с ног, и пригвоздило к земле почти в десятке шагов от того места, где он стоял. И это даже несмотря на добротные доспехи, в которые был облачен волшебник.

Такая потеря не могла не сказаться на эффективности коллективной магической защиты отряда, равно как и на боевом дух прочих заклинателей-"самоцветов". А огры-маги тоже не стали упускать представившийся момент. Облако тьмы, тут же сгустившееся вокруг группки оставшихся наемных волшебников, озарилось изнутри багровыми всполохами. И, невзирая на ожесточенное сопротивление людей, закончившееся тем, что один из рогатых чародеев, покачнувшись, рухнул без сознания от перенапряжения сил, дальнейшая дуэль волшебников закончилась достаточно быстро.

Волна давно позабытой ярости затопила сознание Турра, заставляя выбросить из картины, творящейся вокруг, абсолютно все, кроме существа в необычных доспехах. Эльфийский меч засиял так ярко, что на него теперь было больно смотреть, а перчатка на руке у капитана раскалилась настолько, что в воздухе отчетливо потянуло паленой кожей. А убийца Гирата, тем временем, двигаясь в своей порывистой манере, уже метнулся вправо и вытащил длинный меч из ножен за спиной у одного из убитых огров-панцирников.

Позабыв о ранах и усталости, Аспен налетел на врага вихрем из слепящих ударов, и вот теперь уже противнику капитана пришлось пятиться, используя всю свою невероятную ловкость и скорость, чтобы не оказаться разрубленным сверкающим лезвием. Поднятый меч мертвого щитоносца тоже ярко горел цепочками бессвязных рун, но после каждого столкновения с клинком Аспена на нем оставались глубокие выщерблены и зарубки. Уже задыхаясь от злобы и ярости, Турр осознал, что совершил самую большую ошибку. Он упустил момент, когда еще можно было успеть отступить со своими людьми, и теперь ситуация обернется лишь еще хуже. И осознание этого факта накрыла разум Ворона еще одним шквалом бесконтрольного гнева.

В какой-то момент шустрый ублюдок, несмотря на свой внушительный рост, плавно поднырнул под горизонтальный выпад капитана и, разворачивая корпус, нанес рубящий удар в плечо. Аспен успел среагировать на это и, едва не разрывая связки, грубо наотмашь ударил по вражескому клинку. Белое лезвие прямого меча буквально раскололо полосу металла, покрытую вязью рун, с такой силой, что во все стороны брызнули серебристые искры и осколки зачарованной стали. Но рука в когтистой латной перчатке, начавшая свое движение еще до того, как столкнулись мечи, перехватила верхнюю половину сломанного лезвия, кружащегося в воздухе. И, продолжая свое движение, вонзила это чуть изогнутое острие в горло капитану Аспену, пробив насквозь кольчужную бармицу шлема.

Окружающий мир в глазах Ворона внезапно окрасился в яркие алые краски, как будто солнце, наконец-то, выглянуло из-за заснеженных пиков. В раз онемевшее тело медленно начало валиться назад, и последним, что услышал Турр своей жизни, был рев Хакона полный злобы и гнева.

— Не повторяй моей ошибки, придурок... — тихий шепот Аспена уже никто не услышал.

Скругленное лезвие окровавленной секиры, имевшей весьма жуткий вид, представляло собой ярчайший образчик оружейного творчества холмовых дварфов. Впрочем, особого желания подробно разглядывать ее, когда железяка смазанным пятном проносилась всего в ногте от ее лица, у Нохиме отчего-то совершенно не возникало. Едва успев отпрыгнуть назад, огрессе пришлось сразу же снова повторить свой кульбит, а затем еще раз и еще.

Массивный дварф, набросившийся на нее сразу после схватки с вражеским командиром, пускай и не был настолько утончен и изящен в фехтовальном искусстве, как предыдущий противник, но зато с лихвой искупал это за счет главных качеств, свойственных всякому бородатому низкорослому верзиле с большим топором. Каждый удар такого бойца был чудовищен в своей сокрушительной мощи, и если в узких и тесных подземных переходах дварфы не всегда могли в полной мере продемонстрировать возможности своих мышц, то на открытом воздухе боевые молоты и секиры раскрывали их таланты по полной.

Топорище, чей вес, похоже, равнялся едва ли не трети от собственного веса хозяина, опустилось сверху вниз, в очередной раз едва не проломив Нохиме голову. Быть может, пробить ее доспехи эта секира и не могла, но вот то, что эти латы, созданные ее отцом, сумеют совершенно точно сохранить ее от сломанной шеи, девушка была совсем не так сильно уверена. Но и тянуть слишком долго поводов тоже вроде бы не было.

Успев остановить свой шестой по счету удар до того, как секира опустится вниз до самого конца, глубоко увязнув в земле, дварф уже принялся разгибать широкую спину для начала нового замаха. В этот момент Нохиме молнией метнулась к нему и одним неразличимым простому глазу движением оказалась прямо напротив своего врага, практически вдвое уступавшего ей в росте. Изящный кульбит, руки с легкостью оперлись на крепкие плечи бородатого воина, и плавное приземление уже позади него.

Удовлетворенно хмыкнув, Нохиме огляделась по сторонам, понимая, что, похоже, битва, к большому сожалению, почти окончена. Огры-маги быстро сумели переломить ход боя, едва защитники Гломстанга после ее вмешательства потеряли большую часть своих собственных волшебников. Последних сопротивлявшихся наемников уже добивали на том конце выжженного пятна хобгоблины и гноллы. Развернувшись, Нохиме зашагала в сторону группы из магов и офицеров, приближавшихся к ней от шатра. Тело низкорослого воина, все еще стоявшее у девушки за спиной, с лязгом и грохотом повалилось ничком на землю, так и не выпустив из мертвых пальцев полированную рукоять секиры. Кусок лезвия от сломанного меча навечно теперь остался торчать в левой глазнице у дварфа.

— Мэтрэсс Нохиме, — поприветствовал дочь Яцугаи огр-маг по имени Нагараши.

Именно его Шванк назначил руководить местной фиктивной ставкой, а познакомиться с ним Нохиме довелось еще раньше. Нагараши был тем самым одним-единственным магом, который вместе с беспечным спинагоном сумел пережить первый визит в Кёр-Кио без каких-либо последствий для собственного здоровья.

— Позвольте выразить нашу вам благодарность... — несмотря на то, что Нагараши был гораздо старше ее, все огры-маги в лагере относились к девушке с особым пиететом, что, скорее всего, было связано с ее отцом.

Тот факт, что только Гэмпай и ее прародитель были допущены для работ в саму цитадель Кёр-Тэнно, значило для остальных волшебников очень много. При этом, они, похоже, были прекрасно осведомлены, какого мнения о них придерживается сам Санада. Но, ни потока показного почтения, ни числа уважительных самоунижений этот никак не могло снизить, ведь каждый из этих заклинателей тоже искренне мечтал и надеялся когда-нибудь получить доступ к древним секретам и возможность быть допущенным в святая святых возрождающейся Империи. Самой-то Нохиме на это было по большому счету глубоко плевать, но вот остальные огры с чего-то вообразили, что ее благорасположение каким-то образом поможет им в реализации надежд и планов.

— Не стоит, — отмахнулась огресса. — Как говорит Шванк, мы все в одной лодке, даже если вокруг нас пустыня.

Офицер-хобгоблин, появившийся рядом с ней, услужливо протянул Нохиме ее клинок. Девушка взяла его с легким кивком благодарности. Отец всегда говорил, что расторопных и умных лизоблюдов надо поощрять хотя бы в малом.

— Полагаю, бой еще продолжается, — заметил Нагараши, но был перебит столпом дыма, взметнувшимся в небеса, и протяжным гулом взрыва.

— Полагаю, это уже не имеет значения, — усмехнулась в ответ Нохиме.

Шванк снова оказался прав, хоть это и начинало немного бесить. Попытка врага добраться до склада съестного припаса провалилась с оглушительным треском. Точнее, с гулким грохотом. Превратить целый склад в одну огромную мину-ловушку и взорвать ее, когда туда доберется враг — на такое могло хватить фантазии только у одного пронырливого баатезу. Правда, он на всякий случай заминировал так все склады у передовой, а заодно еще и батареи метательных машин, и пару случайных палаток, а также тот шатер, возле которого они стояли. И, пожалуй, единственное, что по-настоящему тревожило Шванка, когда он организовывал всю эту затею, так это то, чтобы сделать эти "ядрёные буханки" мощными, но не огнеопасными. Потому как дополнительно тушить еще и весь лагерь после использования пары-тройки штучек ему каждый раз, видите ли, будет лениво, а магию управления погодой он знает откровенно паршиво, и сомневается, что дождь из лягушек станет равноценной заменой обычному дождю.

— Нагараши, оставляю здесь все на тебя, как закончите — доложитесь.

И, не дожидаясь ответа огра, Нохиме зашагала обратно в глубину лагеря, размышляя о том, что всякое веселье заканчивается слишком быстро. Но вид небольшого серого облака в том месте, куда она направлялась и нескольких тонких столпов дыма, поднимавшихся неподалеку, тут же заставили девушку стряхнуть с себя всю безмятежность и опрометью броситься туда.

* * *

— А вот и что-то интересненькое началось, — Амвор с щелчком растянул на всю длину свой походный окуляр и направил его на ту часть лагеря, что была обращена к осажденному городу. — Похоже, кто-то, наконец, решил прищемить хвост нашим друзьям...

Тем временем, над стойбищем болотной армии все сильнее и громче звучали голоса его обитателей и звон тревожных гонгов. Из палаток и шатров выскакивали сонные солдаты, поднятые с постелей, командиры отдавали какие-то рычащие команды, а пространство вокруг наполнялось бурной, но на удивление организованной суетой.

— Кажется, кто-то еще недавно просил подходящий шанс? — не поворачиваясь к напарнику, спросила Лаистэль.

— Лесные Боги всегда улыбаются достойным, — усмехнулся в ответ Амвор. — Какой вариант играем? "Неуклюжий волк и тихая рысь"?

— Ты всегда выбираешь что-нибудь попроще. Что-нибудь попроще для тебя, — эльфийка все-таки посмотрела на своего товарища и покачала головой.

— Ну, не вредничай, Тэль. К тому же мы оба прекрасно знаем, кто из нас лучше в вопросах поиска и захвата, а кто умеет лишь громко шуметь и отвлекать на себя внимание.

— Они и так здоров отвлечены, — хмыкнула Лаистэль, но уже не столько, чтобы возразить, сколько по привычке. Признание Амвора все-таки было довольно приятным.

— Дополнительная перестраховка лишней никогда не бывает, — уже поняв, что девушка согласна на его план, напарник широко улыбнулся и сложил окуляр. — Ладно, я пошел. Встречаемся здесь же и сразу уходим. Удачной охоты!

Смазанная тень без единого шороха выскользнула из мшистой лощины и растворилась среди небольших валунов, лежащих по всему пологому склону скалы. Лаистэль выждала положенные тридцать ударов сердца и двинулась следом.

Они уже знали о том, что лагерь болотников не защищен магическими ловушками или по-настоящему сложными колдовскими "ограждениями", а банальная "сигнальная нить", которую мог "натянуть" любой полудикий шаман не была для Лунных Лисиц тем препятствием, что стоило какого-либо особого внимания. Поэтому с проникновением за частокол не вышло никаких трудностей, тем более что большинство часовых, хоть и не покинуло свой пост, но куда больше интересовалось тем, что происходит на другом краю становища. Двигаясь знаменитой "лисьей поступью", придуманной и воплощенной по многим слухам самой наставницей леди Элиан, Лаистэль буквально перетекала из тени в тень между войлочных палаток, а еще стоявший вокруг утренний полумрак окончательно делал разведчицу неразличимой для чужих глаз.

Несколько раз эльфийке пришлось переждать, пока мимо не пробегали небольшие группы солдат, но никаких других задержек в пути не последовало. Затаившись на крыше навеса из толстых прутьев, под которым были сложены какие-то мешки, Лаистэль заняла самую удобную позицию, с которой открывался обзор на ту самую солдатскую столовую, что пользовалась таким вниманием у множества офицеров. Простых воинов поблизости не было, а несколько гоблинов-кашеваров, затеявших утреннюю стряпню, поспешно скрылись в какой-то неглубокой землянке под бревенчатым скатом, где, по-видимому, хранились съестные припасы. Невысокий огонь, разожженный только в одном из трех каменных кругов-кострищ, бросал вокруг багряные отсветы. Но надолго ожидание не затянулось.

Отбросив толстый входной полог, из палатки, за которой собственно и следила сейчас Лаистэль, наружу вышло несколько фигур. Два силуэта, маячивших позади и достигавших в росте не менее двух с половиной метров, судя по доспехам и размерам, были обычными ограми-латниками. Явно охранники, а значит, интереса не представляют. А вот вид двух других сразу дал эльфийке понять, что они не ошиблись в своих наблюдениях и расчетах.

Еще одна фигура была около двух метров в высоту и закована в причудливые доспехи, похожими на гибкий панцирь некоторых южных зверей, про которых рассказывал ей как-то Амвор. Он тогда подрядился помочь своему старому приятелю Сенголу со зверинцем лорда Электиона и наткнулся на этих тварей. Шустрые, способные бегать на задних лапах, облаченные в роговую броню и сворачиваться в идеально округлую сферу, эти зверушки не превышали в размерах кобольда, но не превосходили в разуме даже обычных собак. А название у них тоже оказалось донельзя банальным — броненосцы. И вот панцирь именно этих самых броненосцев и напомнили Лаистэль чем-то доспехи неизвестного. Только вот здесь, вместо роговых чешуек была самая настоящая полированная сталь.

Странный шлем и оружие воина тоже бросались в глаза. И во всем этом было что-то на самой грани, такое почти неуловимое, но наталкивавшее невольно на мысли о чем-то давно позабытом и древнем, словно виденном на выцветшей картинке в далеком детстве. Но вспомнить об этом сейчас у девушки уже не получалось при всем желании. Тем более что ее внимание к этому моменту сосредоточилось на последнем существе, появившемся из палатки.

Если обладателя необычных доспехов можно было счесть командиром вражеской армии или как минимум высокопоставленным офицером, то этот парень смотрелся на его фоне как-то не слишком убедительно. Судя по всему, он был человеком, причем невысоким даже по меркам собственной расы. Лаистэль он едва ли бы доставал до плеча. Внешне достаточно мил, но и далеко не красавец. Судя по всему еще довольно молод, лет не более двадцати с небольшим, если все-таки считать его человеком. Черные волосы, даже темнее, наверное, чем у самой Лунной Лисицы, были собраны на затылке в обычный прямой "хвост" и без сомнений являлись слишком длинными для того, кто привык носить шлем. Аккуратное одеяние темных тонов, куда больше подошедшее магу или негоцианту средней руки, было выполнено без излишних изысков, но явно умелыми руками и со всем возможным старанием. Походный плащ выглядел довольно измято, но уж слишком чисто. Округлые носы высоких сапог были начищены до зеркального блеска. Мелкие детали, которые взгляд Лаистэль подметил за какую-то долю секунды, быстро сложились в голове у эльфийки в единое целое и выдали сухой остаток. Советник. Возможно, интендант или тактик-стратег из тех, что сидят в командирских шатрах и рисуют стрелочки на картах, предпочитая не высовывать нос на поле боя. Но, так или иначе, этот симпатичный парень был здесь не последней фигурой и при этом, наверняка, достаточно информированной. Идеальный выбор мишени.

— И долго мне еще ждать? — до слуха эльфийки донесся голос офицера в доспехах.

Крохотный артефакт в форме непрозрачного кристалла, заключенного в потускневшую серебряную оправу, Лаистэль вставила в левое ухо еще перед выходом разведчиков в путь из Закатного Монастыря. Камень-переводчик, еще одна из многих уникальных разработок лорда-заклинателя Электиона, работал без дополнительной магической "подзарядки" по несколько месяцев и был отличным подспорьем для Лунных Лисиц и егерей пограничной стражи. Пускай, он и не всегда мог перевести дословно сказанное твоим собеседником, но уж общий смысл передавал достоверно. Главное, чтобы язык, на котором звучат слова, был в списке тех, которые Незримые Ткачи заранее "вплетали" в кристаллы-толмачи.

— Подожди, пускай втянутся, — отозвался невысокий брюнет. — Нам нужно, чтобы они проглотили наживку вместе с крючком...

Похоже, нападение на лагерь со стороны осажденных жителей Гломстанга не стало для командиров болотной армии особым сюрпризом. Ловушка? Но с какой целью? Впрочем, в чем именно заключался хитрый план огров-магов, можно будет спросить уже и потом.

— Мне снова становится скучно, — протянул воин в доспехах, и Лаистэль почудилась в этих словах какая-то странная интонация.

— Ты не поверишь, но, кажется, самое время, — тут же отозвался второй участник беседы, почти незаметно делая полшага в сторону.

Из-под странного шлема, похожего на гриб с круглой шляпкой, раздался отчетливый смешок. Брюнет покосился на командира и тоже ухмыльнулся.

— Только поаккуратнее там, а то в случае чего крайним окажется бедняга Шванк...

— Переживешь! — рассмеялся еще громче двухметровый латник и, двигаясь с какой-то почти непередаваемой звериной грацией, причем на удивление быстро для существа, закованного в доспехи, исчез в проходе между палаток, будто ожившая стальная молния.

— И чем я заслужил это счастье, — удрученно вздохнул брюнет, после чего осмотрелся по сторонам. — Так, я не понял. А где же наш доблестный кухонный наряд, что приготовит завтрак своему любимому командованию?

Лаистэль уже давно бы начала действовать, благо момент после ухода необычного воина представился самый удачный. После того, как она увидела, как он двигается, эльфийка предпочла бы лишний раз не связываться с тем пугающим латником. Но от активных шагов ее внезапно попридержала одна деталь, которую Лунная Лисица рассмотрела лишь только в конце разговора между болотными командирами. У низкорослого советника была еще одна весьма примечательная примета — его глаза.

Поначалу девушке показалось, что это лишь отблески и игра света от огня в пылающем кострище. Но потом сомнения пропали. У нормальных людей не бывает кроваво-красных глаз с вертикальным зрачком, вызывающим почему-то больше ассоциаций с хищными птицами, чем с представителями семейства кошачьих. И, тем не менее, ничего хоть сколько-нибудь необычного или странного в магическом плане от брюнета не исходило. Пускай, собственные колдовские способности Лаистэль были смехотворны, особенно по сравнению с настоящими волшебниками из числа Ткачей или с потомками благородных семей Подлунного Королевства, но уж вычислять и определять чужих чародеев, а также различных существ наделенных той или иной магической природой, лесных разведчиков обучали великолепно.

Секундное колебание было развеяно одним-единственным логическим выводом, который сам напрашивался в такой ситуации. Наследие крови. Да, где-то среди далеких предков этого парня затесались демоны или схожие инфернальные твари, но к нынешнему моменту в нем не осталось от них ничего, кроме необычного цвета глаз. Последний факт, кстати, может быть лишним объяснением тому, каким образом, человек затесался в ряды этой многонациональной армии, возглавляемой ограми-магами. А куда еще, скажите, податься далекому потомку какого-нибудь древнего, проклятого и всеми гонимого рода, у основателя или основательницы которого водились излишне близкие и тесные связи с демоническими существами? Отсюда же его манера держаться, а также знания и навыки, которые позволили простому смертному получить определенный пост в чужой армии. Даже лишенный магических навыков, но воспитанный и обученный, как истинный наследник какой-нибудь "темной аристократии" из той же Кимвалии, этот брюнет в любом случае был бы ценным приобретением для любого местного царька, решившего поиграть в будущего повелителя мира. А откуда именно взялся красноглазый, можно и не гадать, развалины Кенумара и болота Атара хранили в себе веками множество подобных тайн и неожиданных секретов.

В любом случае, даже в кольцах, одетых на пальцы брюнета, было больше магии, чем в нем самом. То, что у парня четырехпалые кисти, разведчица отметила уже после вывода о его возможном происхождении, и подобная аномалия или врожденный физический порок не вызвал у нее ни малейшего удивления. В отличие от самих украшений. Четыре из них, начищенные до тускло-желтого блеска, явно были простыми ювелирными поделками, а вот два других — костяное на правой и рельефное на левой — похоже, содержали в себе некоторые магические сюрпризы. И это стоило учитывать!

Окончательным сигналом к тому, что хватит выжидать, для Лаистэль послужил грохот взрыва и облако гари, взметнувшееся где-то в сотне шагов от столовой в глубине лагеря. Амвор начал действовать. Кажется, как раз в том направлении они, еще наблюдая за вражеским становищем, приметили что-то вроде госпитального склада, где все время сновало множество колдунов из числа крысюков.

Палатки осветило невысокое зарево пожара, со стороны оседающего облака пепла стали слышны крики раненных и новые команды сержантов. Брюнет-советник отреагировал на случившееся сразу и именно так, как и надеялась Лаистэль.

— Потушить, быстро, спасти всех пострадавших, — голос красноглазого, обернувшегося в сторону зарева прозвучало сухо и отчетливо.

Огры-охранники, не колеблясь ни секунды, бросились в направлении пожара, ловким движением забрасывая за спину свои тяжелые щиты. А их командир, как и следовало ожидать, остался на месте, не собираясь сразу же соваться в пекло.

— Нет, прорваться так далеко не успели бы, — до эльфийки донесся едва различимый голос брюнета. Подняв руку, он каким-то не совсем естественным движением почесал шею под подбородком. — Тогда что? Отвлекающий маневр?

Парень быстро соображал, и терять время дальше было бы попросту непростительно.

— Отвлекающий от чего-то поблизости. Или от кого-то?

Увесистая деревянная дубинка, длиной всего в пол-локтя и расширяющаяся на конце почти втрое по сравнению с рукоятью, была прекрасным средством для того, чтобы отправить кого-либо надолго в бессознательное состояние. Несколько слоев из плотной материи препятствовали тому, чтобы по неосторожности случайно проломить череп выбранной жертве, поскольку та обычно требовалась в живом состоянии. И в этот раз данное превосходное орудие без сомнений оправдало бы свою репутацию, если бы только в последний момент брюнет вдруг резко не пригнулся, почти падая на руки. Эльфийка еще успевала зацепить противника по темени, но на пути у оружия оглушения вспыхнул полупрозрачный чародейский щит. Это была самая простая и примитивная поделка в "области" элементарной физической защиты, ничего интересного, но шанс на успешный удар такое заклятье развеяло уже окончательно. Похоже, тайна одного из колец была разгадана, ведь Лаистэль ни мгновения не сомневалась, что противник совершенно никак не мог ее услышать. Но, так или иначе, он увернулся и, перекатившись по утоптанной земле к одному из дощатых столов, уже поднимался, выхватывая из ножен клинок. Особого выбора не оставалось, но и отступать так сразу Лунной Лисе не хотелось, а потому собственный меч эльфийки тоже выпрыгнул из плотных объятий черненой кожи и метнулся навстречу вражескому.

— Это же откуда такие гости по мою шальную печень?! — удивительно, но каким-то чудным образом у брюнета хватало времени не только на то, чтобы отбиваться, но и еще не прекращая болтать.

Два лезвия столкнулись несколько раз, и каждый новый выпад заставил противника Лаистэль медленно пятиться все дальше и дальше назад. Было заметно, что он неплохо освоил базовые защиты, и не столько следит за мечом Лаистэль, сколько интуитивно блокирует самые опасные направления атаки, но мастерством это трудно было назвать. Впрочем, у парня была впечатляющая скорость, а в подвижности и верткости он, пожалуй, не уступил бы даже Амвору, признанному мастеру в искусстве уворачиваться от атак Лаистэль, как сказала как-то об этом умении леди Элиан.

Легко "раскачав" врага двумя последовательными "трилистниками", девушка обошла его на чистой скорости и провела боковой выпад, стремясь нанести по касательной болезненную, но не смертельную рану. Красноглазый уже никак не успевал ее остановить, но когда эльфийскому клинку оставалось проделать последнюю треть пути, раздался треск грубо рвущейся материи и навстречу отточенному лезвию метнулся гибкий хвост, усеянный множеством шипов. Меч Лаистэль без особого труда сумел прорубить толстую роговую кожу, на землю посыпался десяток отломленных игл, но полностью отсечь кусок хвоста не получилось. Дело ограничилось лишь глубокой "зарубкой", из которой немедля засочились темно-красные капли чего-то густого и лишь очень отдаленно похожего на кровь. Брюнет вскинул руку, и порыв резкого ветра, появившийся между ним и девушкой с тихим хлопком, как будто бы из ниоткуда, отбросил разведчицу на пару шагов назад.

Но изумление, которое в этот момент на целую секунду заставило Лаистэль замереть на одном месте, вызвали отнюдь не факт совершения волшбы или появление у противника хвоста, а то, что только после этого события от красноглазого отчетливо "дыхнуло" аурой совсем не человеческой, да и не смертного существа, вообще. Пожалуй, худшей встречи и пожелать было нельзя. Но как же ему удавалось столь искусно маскироваться?!

— Демон, — невольно вырвалось у Лаистэль, тут же мысленно обругавшей себя за подобную несдержанность. В такой момент умудриться, не только показать врагу свое потрясение, но еще и раскрыть свою принадлежность — единственное сказанное слово прозвучало на высоком наречии... Леди Элиан была бы просто в ярости от такой некомпетентности.

— Во-первых, не демон, а баатезу, — скорчив обиженную гримасу, ответил на это брюнет. — Во-вторых, меня, если что, зовут Шванк. И почему-то мне кажется, что моя истинная природа несильно повлияет на наше дальнейшее общение...

— Действительно, разницы почти никакой, — бросила эльфийка, открывая очередную серию стремительных атак.

Человек или баатезу, но так или иначе, Лаистэль пришла сюда за пленником, обладающим нужными знаниями, и без него уходить не собиралась. К тому же, будь перед ней какой-нибудь настоящий демон, все бы уже закончилось. А этот Шванк, в лучшем случае, не более чем простой полукровка-камбион. С такими противниками Лунные Лисицы должны были уметь справляться и в одиночку, если что.

— Хм, хочу напомнить, после того, как я назвал вам свое имя, правила приличия требуют, чтобы вы, юная леди, тоже представились, — едва успевая парировать новые выпады либо просто отскакивать в сторону, но уж точно даже не помышляя о каких-либо контратаках, Шванк по-прежнему продолжал болтать без умолку. И даже как-то беспечно, что ли. — Не знаю, как там заведено у эльфов, а у нас баатезу, дело обстоит именно так.

Если демон и надеялся отвлечь Лаистэль подобным образом, то лишь зря терял время. Ни одного нового слова ему больше не предстояло услышать. Это эльфийка решила про себя уже твердо. Бой должен проходить под ее диктовку, и подыгрывать сопернику в такой ситуации, надеясь перехитрить его в собственной игре, будет чересчур самонадеянно.

"Вихрь ледяных лезвий", одна из сложнейших общеизвестных фехтовальных комбинаций уже оказалась демону не по зубам. Первые пару пропущенных ударов еще успел принять на себя белесый магический щит, но третий выпад эльфийской стали разбил чародейскую защиту, как кусок ледяной корки на поверхности воды, и заставил угаснуть уже окончательно. Четвертый "порыв", сменивший второе "ложное затишье", оставил на теле у баатезу еще несколько глубоких царапин, но, к сожалению, так и не смог достичь своего конечного результата. А между тем, Лаистэль уже понимала, что если у нее никак не получится захватить этого парня в плен, то и живым его оставлять она все равно уже не имеет права. Уходя от последнего выпада каким-то немыслимым кувырком-кульбитом, и явно "подыгрывая" себе ветряными потоками, Шванк оказался на столе.

— Признаюсь честно, так настойчиво и агрессивно меня девушки на свидание еще ни разу не приглашали, — успел хмыкнуть демон, прежде чем доски столешницы сложились вниз, разрубленные четко посередине очередным филигранным взмахом эльфийского клинка.

Баатезу, уже проворно соскочивший на землю с другой стороны, не останавливаясь ни на мгновение, швырнул пинком ноги в сторону противницы щербатую лавку. По первым наблюдениям Лаистэль, демон вообще сражался без какой-либо схемы или плана, то ли действительно целиком полагаясь на удачу, то ли просто не будучи способен усмирить свою врожденную хаотичную натуру. Хотя, кажется, баатезу относились к тем существам, что наоборот противостояли проявлениям Хаоса. Но в любом случае, сейчас это было не важно, а вот необратимость победы для Лунной Лисицы вырисовывалась все сильнее.

Подброшенная лавка, также как и несчастный стол до нее, оказалась разрублена еще в воздухе на две части, разлетевшиеся в разные стороны. Шванк успел блокировать прямой выпад, нацеленный в живот, но Лаистэль уже быстро крутнулась вокруг в себя, и демон, так и не сумевший вовремя отскочить, получил удар в грудь мягкой подошвой походного сапога разведчицы. Да, таким приемам не учили даже в королевской дворцовой страже, но Лунные Лисы не зря были теми, кто они есть, и для подопечных леди Элиан попросту не существовало таких вещей как "слишком грязный прием".

— Леди, вы вынуждаете меня идти на грубость, — судя по тону сказанного и ухмыляющейся физиономии, Шванк воспринимал происходящее то ли как игру, то ли наоборот, упивался моментом схватки во всем его великолепие. — Поверьте, вам не понравится... если я перейду... на более... грубые... выражения! Да еще и... в полный голос!

По крайней мере, у Лаистэль получалось хотя бы на какие-то мгновения прерывать этого родственника сороки-пустомели, заставляя блокировать свои атаки. Впрочем, демон уже окончательно перешел на тактику "уворачивания и убегания", в результате чего они практически нарезали по пятачку вокруг полевой столовой почти полный круг, попутно превратив в обломки и щепу еще полдюжины столов и лавок.

Использовав комбинацию из "стелящейся лозы" и "танцующей ласки", Лунная Лисица впервые для себя убедилась на практике, что от этой связки можно реально уйти живым, почти не применяя при этом магию. Еще один порыв ветра, слегка сбивший направление ее последнего удара не в счет, к тому же меч девушки все равно оставил на левом плече у Шванка глубокую борозду. Разорвав дистанцию и получив в свое распоряжение целую треть секунды, баатезу замер, а холодная дрожь на коже тут же подсказала эльфийке о готовящемся заклятье.

Гортанный крик, преобразившийся во вполне физически ощутимую силу, смел один из шатров, что был в тот момент за спиной у разведчицы. Сама Лаистэль, распластавшись в этот момент практически по земле, сумела уйти от чародейской атаки, а творение Ткачей, еще недавно служившее ей переводчиком, успешно уберегло девушку от оглушающего эффекта чар. Все-таки, лорд Электион и его ученики были мастерами высшей пробы и никогда не позволяли себе делать даже самые простые боевые артефакты, применимые лишь в одной из множества сфер деятельности.

— А я ведь предупреждал... — начал было Шванк, опуская меч, но оказался вдруг прерван еще одним стремительным выпадом.

На этот раз в дело пошел "бросок гадюки", оставивший на скуле у демона кровоточащий порез. Баатезу, явно не ожидавший, что его хитрый фокус с заклинанием-воплем не окажет нужного воздействия на противника, снова начал медленно отступать, ожидаемо демонстрируя первые признаки физической усталости. И на очередном развороте, Лунная Лиса, предугадав "ветряной отскок" врага, сумела провести "медвежий охват", знатно наградив своего оппонента обратным ударом плашмя в висок.

Чтобы нанести врагу оглушающий "тычок" торцом эфеса в подбородок, нужна была еще ровно одна секунда, но в этот момент за спиной у девушки с грохотом ломающихся подпорок и треском рвущегося войлока, буквально разлетелась стена командирской палатки. Огромный дикий багбир с перекошенной мордой, позабыв обо всяком оружии, бросился на Лаистэль, размахивая своими лапами. Качнувшись вправо, эльфийка легко увернулась от коротких когтей чудовища.

Левая рука девушки, скользнув поясной карман, резким движением метнула нить боло, раскрывающуюся в полете. Тонкая бечева с двумя округлыми грузами на концах оплела ноги уже начавшего приходить в себя баатезу. И тот даже едва не упал, но все-таки сумел сохранить равновесие в последний момент благодаря паре небольших кожистых крыльев, раскрывшихся у него за спиной и окончательно превратившие плащ демона в лохмотья.

Отпрыгнув назад и еще больше разорвав дистанцию с обернувшимся багбиром, Лаистэль увидела, как в отдалении по проходу в их сторону бежит несколько солдат, среди которых были особо заметны высокие фигуры огров. От досады эльфийка едва не прокусила губу, но в этой ситуации ей было некого винить, кроме самой себя. Схватка с выбранной мишенью уже затянулась на непростительно долгий срок, и оставался лишь последний шанс на ее быстрое успешное завершение.

Несколько круглых шариков-свертков полетели под ноги взревевшему багбиру, и спустя мгновение монстра с короткими хлопками окутало серое непроглядной облако. Злобный рев сразу же оборвался, сменившись гортанным чихающим кашлем, а Лаистэль уже, тем временем, направлялась за своей добычей. Но тут ее вновь ожидал неприятный сюрприз.

Нить боло предназначалась для связывания самых неожиданных противников, по сути, представляя собой тонкую переплетенную проволоку. Тонкую переплетенную проволоку из эльфийской зачарованной стали. Такую бечевку, отличавшуюся еще и необычайной гибкостью, не разрубала ни одна секира дварфов, не говоря уж об оружии других рас. С этим делом справлялось даже не всякое оружие самих обитателей Подлунного Леса. И поэтому, Лаистэль никак не ожидала, что Шванк к тому моменту успеет освободиться из зачарованного силка.

А он смог и приложил для этого до обидного мало усилий, попросту подцепив бечеву концом лезвия своего меча и дернув, будто разрезая обычную веревку. Слегка изогнутый клинок демона окутался языками багряного пламени и даже как будто раскалился в тех местах, где касался стальной нити, а та послушно лопнула, будто и вправду была грубым куском проволоки, сработанным в сельской кузне. Смертельный удар, должный лишить его головы, Шванк успел заблокировать, резко вскинув клинок прямо из того положения, в котором тот находился, рукоятью вверх. От маслянистого огня, покрывшего собой весь меч баатезу и не думавшего, похоже, теперь угасать, прямо в лицо Лаистэль дыхнуло жаром, сильным, свежим и каким-то пугающе нутряным.

— Да уж, об этом побочном эффекте босс меня как-то не предупреждал. С одной стороны, приятно, конечно, но лучше бы ко мне начинали приставать девицы не столь агрессивного норова. Ну, или хотя бы не так часто!

Запомните, никогда не загадывайте дурацких желаний! Когда куча симпатичных, как я надеюсь, воительниц (ладно, две, а не куча, но сути это не меняет) начинают испытывать непреодолимое желание пообщаться с вами поближе, это может оказаться совсем не так весело, как вы себе когда-то нафантазировали.

А дела же у меня, тем временем, шли все более и более скверно. Приостановить сражение и немного поболтать на всякие отвлеченные темы эльфийская убийца явно не собиралась, а бесконечный запас моего везения явно начал показывать дно. Набора "подручных" заклятий и освоенных приемов фехтования мне явно не хватало, чтобы тягаться с бойцом такого ранга, а сабелька работы эльфийских кузнецов на удивление легко расправилась с моим щитом и, видимо, по умолчанию "гасила" большинство попыток блокировать зачарованную сталь воздушными "блоками". Конечно, у меня еще оставалось "инферно" и стеллс-браслет, но вряд ли мне стоило рассчитывать скрыться при помощи второго от остроухой ассассинки, а разносить кусок лагеря вокруг себя, как заправский камикадзе... Ну, только если уж в самом-самом крайнем случае, а он еще все-таки не наступил.

Вмешательство Буча в критический момент не особо так повлияло на ситуацию, а Нохиме вряд ли собиралась вернуться до того, как закончится бой с городскими защитниками. К тому же, верткая девчонка, пришедшая по мою душу, была настоящим профи, куда там выпестованным мной крысюкам с их отравленными ножами. Впрочем, вопрос насчет того, сколько ей лет, оставался открытым. Голос, может быть, и звучал довольно молодо, но с этими эльфами никогда нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Я и то, что это вообще девушка, а не бравый лесной убивец мужского пола, определил только по этому самому голосу. Все-таки эмпатическое восприятие любого языка дает ко всему прочему еще один несомненный плюс — сразу понимаешь какого пола твой собеседник. А если бы так, чисто визуально судить, то понять, кто перед тобой под всем этим гримом, "маго-камуфляжным" плащом с капюшоном и прочим облачением лесного спецназа, у меня бы ни в жизнь не получилось. Хотя нет, вру. Эти длинные ноги с самого начала не давали мне покоя. Вот было в них что-то такое абсолютно немужское.

Но оставим лирику до лучших времен. Я только едва успел освободить собственные нижние конечности от стальной раскаленной веревки, стянувшей их болезненно плотно, как моя новая знакомая вновь оказалась прямо передо мной, устроив бедняге Бучу сеанс неприятнейшей прочистки дыхательных путей. У меня получилось отбить очередной выпад, но при этом не кривиться от боли с каждым разом было все сложнее. Все раны, оставленные мне предыдущими удачными атаками эльфийки, пылали так, как будто в них постоянно подливали расплавленный металл или забористую кислоту, а голова от этого грозила вот-вот пойти кругом. И это несмотря на то, что мое кольцо-регенератор трудилось как могло, чтобы хоть как-то притуплять болевые ощущения. Да из чего эти эльфы вообще делают свои злобные мечи, а?! Из какой-то особой ядовитой железной породы, имеющие личные счеты с дедушкой Ассмодеем?! Или перед процессом плавки вокруг домны собираются все самые-самые эльфийские праведники, вроде правдивых адвокатов, честных чиновников и бедных дорожных смотрителей, после чего каждый плюет в раскаленный металл, придавая ему тем самым столь нереальные свойства? Ведь если так и дальше пойдет, то, извините мэтр Санада, но я сдаюсь в плен этой длинноухой фурии и продолжать эпическое сражение более не намерен.

Перед глазами снова блеснуло смазанным пятном лезвие чужого меча, и мои руки скорее рефлекторно, чем осознанно, вновь дернулись, выставляя катану в простейшую защитную позицию. Скрежет от столкнувшегося железа и "брызги" огня на щеках слегка привели меня в чувство и заставили обратить внимание на то, что буквально в какой-то пяди от меня находится личико моей противницы. Капюшон и маска, закрывавшая нижнюю часть лица, оставляли открытыми только большие миндалевидные глаза, имевшие поразительно насыщенный зеленый цвет.

Впрочем, сейчас эти глаза, к моему немалому сожалению, были устремлены не на меня любимого, на наши скрестившиеся клинки, лезвия которых переплелись теми частями, что находились у самых рукоятей. И что в этот момент неожиданно выбило меня из колеи, так это, то чувство неожиданно потрясения и неверия, от которых глаза эльфийки стали, кажется, еще больше. Но задать вопрос, который так и просился наружу, я не успел. Резко отпихнув меня от себя, девушка сопроводила толчок еще и увесистым ударом колена в живот, от чего я полетел кубарем на землю, несмотря на все свои крылья.

К тому моменту, когда мне удалось принять сидячее положение, вокруг разгромленной столовой было уже довольно многолюдно. Два десятка солдат встревожено озирались вокруг, один из огров склонился над продолжающим кашлять Бучом, а надо мной замерли несколько встревоженных хобгоблинов.

— Мэтр, живы? — боец со знаками различия сержанта опустился рядом на одно колено, судя по "чистому" говору за маской шлема скрывался один из бывших инструкторов первого потока новобранцев, воспитанных в Фугакудзиваре еще без помощи мэтра Тафора.

Заметив мои раны, полугоблин тут же обернулся к ближайшему солдату.

— Лекаря, быстро!

— Подобная спешка излишня, — между ног у воинов уже протискивался Зейт. — Похоже, младший вождь, тебя изрядно потрепали в этот раз?

— Бывало и похуже, — отозвался я по привычке.

— Раны от "злой стали", — пробормотал, тем временем, крысюк, быстро водя над моими царапинами своим светящимся посохом. — Неприятно. Но излечимо.

— Ну вот, стоило переживать...

— Стоило-стоило, — Зейт аккуратно приподнял посохом край моего крыла. — Не шевелись, младший вождь.

Кусочек металла, маленький и плоский, похожий на крохотную рыбку, застрял в одной из складок кожи, пробив ее насквозь, но не сумев проскочить навылет. Только наблюдая за тем, как крысюк осторожно извлекает метательный нож из раны, я вдруг осознал, что совершенно не чувствую своего правого крыла. Да и вообще, с чего это оно в отличие от левого, обвисло и валяется на земле поломанной ширмой.

— Хороший яд, помню его, сильный, — с излишне довольным видом заметил Зейт. — Попал бы в шею или плечо, и к вечеру нам предстоял бы последний пир над телом младшего вождя. Прискорбно было бы.

— Прощальный подарочек, значит, — нервно хмыкнул я, понимая, как близок был к своему стремительному возвращению в недра родного Баатора. — Ладно, зеленоглазка, это я тебе припомню как-нибудь потом обязательно...

— Где он?! — мои размышления о неминуемой мести прервал голос Нохиме.

Солдаты быстро уступали дорогу огрессе, и спустя какие-то секунды она возвышалась уже рядом со мной. Стальная маска шлема была сдвинута в сторону, и я легко мог увидеть то напряженное выражение, что было на лице у девушки ровно до того момента, как она увидела меня в компании Зейта.

— Живой, значит, все-таки...

— Вы волновались за меня, мэтрэсс? — я расплылся в своем фирменном оскале. — О, это так приятно услышать от вас.

— Не выдумывай, — отмахнулась девушка. — Просто не хочу, чтобы мне досталась вся эта возня с армией, если тебя вдруг прихлопнут, — голос огрессы говорил одно, но в ее взгляде скользило явное облегчение, и это действительно мне льстило. — К тому же, мы так и не закончили наш последний разговор...

— Боюсь, я пока буду не форме для этого.

— Что, нашел повод отмазаться? — несмотря на тон, за вопросом Нохиме все-таки оставался скрыт тот самый подтекст, который она не хотела показывать. А следующий вопрос был адресован уже Зейту. — С ним что-то серьезное?

— Раны неопасны. При должном лечении, — уточнил крысюк. — Но несколько дней младший вождь должен будет потратить на полный покой для исцеления.

— Увы мне, — хмыкнул я, пожимая плечами.

Правое двигалось явно с куда меньшей охотой, чем левое. А Зейт-то прав, даже мой врожденный повышенный иммунитет к природным ядам, как и у всякого баатезу, не спас бы одного глупого маленького спинагона, прилети этот прощальный подарочек от эльфийки не в случайно оказавшееся на пути крыло, а в грудь или в шею.

— Несколько дней я потерплю, — пообещала, тем временем, в ответ Нохиме с интонацией, не сулящей мне ничего хорошего.

— Зейт, если со мной все более-менее, ты бы Буча там глянул.

Когда крысюк направился к багбиру, я с помощью сержанта поднялся на ноги. Пытаться вернуться к своей третьей внешней форме после ранения в крыло, мне не захотелось, поэтому была выбрана вторая. Прятаться от защитников города и каких-нибудь других магических наблюдателей смысла уже не было, я и так спалился по-черному во время боя с эльфийской лазутчицей. Так что о присутствии баатезу в лагере осаждающих, все теперь прекрасно осведомлены. А наряд мой испорчен уже безвозвратно, хорошо запасные есть.

— Я так полагаю, мэтрэсс, — обратился я снова к Нохиме после обратной трансформации, — ваше возвращение означает, что от вражеской вылазки мы успешно отбились?

— А у нашего гениального стратега были какие-то сомнения на этот счет?

— Никаких! И хочу заметить, мой план с подложным штабом для слишком умных тоже сработал, выявив неожиданного игрока в текущем раскладе!

— Правда, в процессе мы чуть не потеряли своего слишком умного умника, — поддела меня огресса, без стеснения ткнув пальцем в свежий рубец на моем плече.

— Но-но-но! — я встопорщил иглы на загривке. — Без рук, я попросил бы! И вообще, шрамы украшают мужчину, даже если они получены в бою со слабой девушкой!

— О, так ты проводил тут время намного веселее, чем я предполагала, — этот хищный оскал Нохиме был мне знаком.

— Боюсь, у нас с вами очень расходятся понятия о веселом времяпрепровождении, мэтрэсс.

— Жаль. А то я подумала, что неплохо было бы лично заняться твоей боевой подготовкой, Шванк, раз уж ты даже сидя в штабе, умудряешься вляпаться в схватку с обученными бойцами врага. Надо все-таки уметь постоять за себя не только на словах. И начнем мы, конечно же, с физических упражнений на выносливость! Ведь это качество для мужчины бывает полезным не только в бою...

От дальнейшего "веселья" меня избавили Зейт, вернувшийся, чтобы сказать, что с Бучем все тоже будет в порядке, и Харакал, уже собравший на совещание весь настоящий штаб имперской армии. А вопросов для обсуждения после всех произошедших событий у нас и в самом деле хватало.

Потери по итогам атаки гломстангских наемников из числа городской стражи и охраны самых крупных торговых домов, я мог бы назвать приемлемыми. Не теми, которых нам реально бы хотелось (а нам не хотелось, конечно же, вообще никаких), но и какими-то уж сильно удручающими их тоже нельзя было считать. Особенно на фоне достигнутых по итогам успехов и общего статистического зачета. Гломстанг за сегодняшнее утро лишился почти четырех сотен своих лучших воинов и, согласно текущим докладам, трех наемных капитанов, опытных командиров и первоклассных бойцов. Те, кто не попал в окружение у бутафорского штаба, где их перебили Нохиме и Нагараши, либо оказался среди убитых на взорванном складе провизии, либо успел отступить через городские катакомбы обратно. Последних мы намеренно не преследовали и не пытались ворваться в Гломстанг через подземелья, так сказать, на плечах у отступающих. Впрочем, отступавшие и без нашего вмешательства, перестраховавшись, обвалили часть катакомб у себя за спиной, так что попытка преследования еще вполне могла выйти боком нам самим. Главной же причиной проявленного пацифизма с моей стороны стала необходимость того, чтобы весть обо всех реальных масштабах поражения добралась бы до жителей города. Собственно, для этих же целей предпринималась и вся остальная деятельность в преддверии атаки, намеренно допускались ошибки и создавались соответствующие условия.

Крупная вылазка со стороны осажденных была неизбежна в любой ситуации. После того, как мы обложили Гломстанг со всех сторон, перекрыв не только внешние пути, но и даже те немногочисленные туннели, что вели на значительное расстояние за пределы городских стен, старейшины города хорошо поняли, что выхода нет. Запасы пищи, отравленные и испорченные ребятами Сворка, усугубили ситуацию еще больше. Накопившаяся агрессия и желание сделать хоть что-нибудь, а желательнее всего — набить морду этим болотным ублюдкам, толкало магистрат и остальных правителей Гломстанга к необходимости активных действий пока у них еще есть для этого хоть какие-то наличные силы.

Чтобы максимально скорректировать ход мыслей своих оппонентов, я намеренно, скажем так, выставил на стол перед ними очень лакомые и жирные куски — ставку вражеского командования, батареи осадных орудий, склады провианта и прочее. Поскольку в городе уже знали о крысюках и их роли в имперской армии, голохвостые были специально убраны с передовой, с одной стороны — чтобы не спугнуть дичь, с другой — чтобы дать нашим противникам больше уверенности в нашей собственной безалаберности. Самым главным было сделать так, чтобы командиры и воины Гломстанга реально поверили в то, что они устраивают свою вылазку не под чужую диктовку. И что дальнейшее поражение они потерпели не потому, что залезли в расставленную ловушку, а просто потому, что мы тупо сильнее и круче. Может возникнуть вопрос: к чему такие сложности? И он возник у многих офицеров моего штаба, включая Скайвира и Нохиме.

Показать врагу, что ты неимоверно крут, контролируешь каждый его ход и способен пресечь любой выверт еще на корню — это конечно здорово. Очень, должно быть, тешить самомнение. Но мне эта фигня и даром не нужна, а не то, чтобы прикладывать для ее роста какие-то дополнительные усилия. Мне нужен был Гломстанг со всеми его шахтами, карьерами, рудниками, мануфактурами, литейными и мастерскими. А также со всеми их шахтерами, рабочими, мастеровыми и купцами, сбывающими полученный товар, а заодно и поддерживающими поставки всего необходимого в город. И все эти вещи, здания, люди, нелюди, производства и богатства нужны были мне и Империи абсолютно лояльными и довольными тем фактом, что они стали частью нового государства. Как добиться такого морально-волевого слома, имея дело с гордым и независимым народом целого города-государства? Да очень просто! Нужно, чтобы этот народ сам принял такое решение, а в тайне бы еще и гордился тем, что ловко провел противную сторону, получив за мизерную цену нечто невероятно ценное.

Для возникновения стартовых условий этой ситуации нужны были следующие факторы. Взаимное доверие по поводу адекватности и нравственной сущности сторон. Опасная перспектива в том случае, если сделка не состоится, причем опасная для стороны, которая собирается "обдурить" другую. Отсутствие других альтернатив, что будут видеть самые прагматичные. Наличие больших перспектив для всех остальных. И наконец, силовой фактор, без которого в любой подобной ситуации никуда, что бы там не пели на эту тему поборники движения хиппи.

Таким образом, все последние условия были в наличии с самого начала. Судьба города в случае отказа от капитуляции выглядела плачевно, третьих вариантов, по крайней мере, как видел это я, у них не оставалось, а "рекламные листовки" с воззваниями благородных воинов империи Кёр-Ат-Нар к простым обывателям мои засланные хвостатые диверсанты разбрасывали уже давно. Да и тексты моих официальных писем к Ассамблее и магистрату простой народ узнавал довольно быстро. В результате нужен был показательный пример нашей адекватности и верности слову.

Теперь же, после неудачной вылазки Гломстанг и его обитатели узнают следующее. Те воины, что стоят у них под стенами не дикие болотные варвары и представляют собой, во-первых, хорошо организованную армию, которая не разбежится сама по себе и не передерется из-за внутренних дрязг, как скопище пещерных орков, а, во-вторых, это армия дисциплинированная. И это очень снижает возможность больших грабежей и прочих погромов, когда солдаты войдут в крепость, если они вообще туда войдут при мирном соглашении о капитуляции. Второе, что скажут военные вожди — они сильные, но не слишком умные и хитрые. Да, план с отравлением запасов был хорош, но он удался только из-за собственной неподготовленности Гломстанга, чьи жители отвыкли иметь дело с серьезными трудностями. А раз враг достаточно простоват, не глуповат, но именно простоват (считай, по-купечески лоховат), то заключать договоренности опять же имеет смысл. Тем более что в прошлом с теми же Дорожными Призраками соглашения удачно работали. Третьим пунктом в этом "списке великих открытий о вражеской сущности" должно было стать всеобщее мнение о нашей нормальности. Добиться чего я намеревался одним простым и недвусмысленным жестом.

— Харакал, прикажи к полудню собрать тела всех убитых нами наемников и погрузить на подводы. Пусть не трогают оружие, доспехи и личные вещи покойников. Я отправлю в Гломстанг послание, чтобы они готовились принять своих мертвецов во второй половине дня. Опросите у пленных их имена, отошлем список в город, чтобы их родственники и друзья знали, кто выжил в бою и находится теперь у нас.

Полуогр, сидевший напротив меня за столом, коротко кивнул. Для Гломстанга это должен был стать последний гвоздь в крышку гроба с надписью "Не уступим ни в чем поганым варварам!". А дальше все должно покатиться уже само собой.

С нашей стороны убитых было гораздо меньше. Около двухсот обычных солдат из числа гноллов и легкой пехоты плюс почти три сотни раненых. Огров погибло порядка шести десятков, раненых тоже было за сотню, но с учетом появления на поле боя багбиров и урсумаритов, это было нормально. Многих бывших людоедов спасли лечебные заклятья, которые были "впаяны" в доспехи, остальным солдатам Империи с этим делом везло заметно меньше. Кроме того, мы потеряли двух армейских волшебников, хобгоблина и огра-шамана из числа учеников Оргрима. Первый вопреки приказам, розданным мною всем немногочисленным заклинателям, сражающимся в пехотных рядах, вместо того, чтобы прикрывать всякими щитами своих товарищей, отклонять стрелы и делать другие полезные штуки, решил повыпендриваться и покидаться огненными шарами. Итог был известен, маги-наемники Гломстанга в этой игре без труда одержали верх. Огр же, будучи одним из магов поддержки при Нагараши и его коллегах, тоже решил проявить себя и распылил одну из башен, чем вызвал нездоровое внимание к своей персоне со стороны тех городских заклинателей, что вели "обстрел" с остатков крепостных стен. В общем, сами виноваты, и информацию об этих болванах, нарушивших прямые директивы и жестоко за это расплатившихся, я приказал немедля довести до всех остальных колдунов и шаманов нашего войска. Пусть знают и сделают выводы. Впрочем, думаю, для тех же атаковавших эти инциденты стали только лишним подтверждением всей нашей легенды.

Подготовиться к отражению нападения можно было бы и получше, но тут снова сработал риск того, что командиры Гломстанга откажутся от своих планов или начнут изобретать что-то невероятно сложное и новое. К тому же, точно предугадать, где развернется атака, было непросто. Подходящих лазеек для вылазки я оставил немало, будь их меньше — и подозрения были бы неизбежны. А посадить на каждом направлении многочисленную тревожную группу у меня бы солдат попросту не хватило. Опять же для имперской армии все случившееся стало отличной проверкой в полевых условиях. И проверку эту она, надо признать, сдала на "отлично".

— Хорошо, работой я, кажется, всех обеспечил, так что может приступать, а мне надо с нашим начальством пообщаться на пару занимательных тем.

Офицеры начали подниматься из-за стола и расходиться.

— То есть больше у нас не будет длинных скучных посиделок вдвоем в ожидании каких-нибудь чужих диверсантов? — уточнила Нохиме, выходившая последней и задержавшаяся у дверного полога.

— Можешь не благодарить, — улыбнулся я ей.

Громко хмыкнув, огресса все-таки вышла, а я вытащил из поясного кармана таноко и активировал несложное заклятье. По стенам шатра быстро разбежалась во все стороны и погасла вереница иероглифов, теперь можно было не бояться чужих ушей, если только это не уши какого-нибудь архимага. Положив таноко перед собой на стол, я провел еще одну манипуляцию с настройкой артефакта. У самой крутой версии "командирской рации" огров-магов была одна занятная функция, которую я с недавних пор начал осваивать.

Над лежащим амулетом медленно соткался серый шестиугольник, поверхность которого сначала приобрела вид непрозрачного матового стекла, а затем начала проясняться. Эх, хорошо жить в просвещенном высокотехнологичном обществе, познавшем все прелести глобальных магических сетей сообщения. Не Интернет, конечно, но видеосвязь хотя бы фурычит без сбоев на линии.

— Видимо, случилось что-то важное, раз ты рискнул меня отвлекать.

На той стороне шестиугольного "окошка" мэтр Санада сидел за своим рабочим столом в профиль ко мне и вычерчивал что-то на чертеже, жутковатом даже отсюда, при помощи какой-то хитроумной штуковины, здорово смахивающей на помесь логарифмической линейки, штангенциркуля и бормашины.

— Босс, вы бесчувственное чудовище! — заявил я сразу, откидываясь в плетеном кресле.

— Это очень старая информация, хотя и не утратившая своей актуальности.

— Подобное отношение убивает во мне всю инициативность, — хмыкнул я.

Санада нехотя оторвался от чертежа.

— Очень надеюсь, что это действительно важно.

— Разумеется, важно! Вот скажите, как вы можете сохранять такую беспечность и полное спокойствие, когда на вашего самого любимого, самого преданного и самого полезного миньона совершено дерзкое покушение наймитами чужеземной державы!

— Тебя пытались убить? — на лице у огра появилось странное выражение. — Вижу, что они не были успешны. Трупы убийц сохранились в достаточно целом состоянии?

— Вам лишь бы в чем-нибудь поковыряться, босс! А где слова заботы и утешения?! Мне начинает казаться, что я вам недорог как личность, честно...

— Как личность ты бесценен, Шванк. Жаль, только эта бесценность имеет отрицательное значение в любой измерительной системе.

— Спасибо, босс, я знал, что вы так скажете, — я тут же расплылся в блаженном оскале и растрогано хлюпнул носом.

— Так что с телами?

— Убежали, точнее, убежало, хотя я пытался его догнать, правда-правда, — раскаяния, печали и смущения в моем голосе было предостаточно, но волшебник не повелся.

— Цену твоим стараниям я знаю, — отмахнулся огр.

— Я честно пытался, босс. Но она убежала, и даже вот, крылышко мне поломала бяка...

— Она?

— Эльфийская разведчица, я полагаю, — мой тон снова принял серьезность. — Я потому с вами и связался сразу, с этими ребятами у вас вроде давние разногласия.

— Верно, — задумчивое выражение на лице у Санады стало еще выразительнее. — Значит, уже появились и сразу начали действовать. Быстро, но, впрочем, как и ожидалось...

— Бо-о-осс, — я помахал рукой, привлекая к себе внимание начальства. — А вы со мной не хотите поделиться мыслями по поводу последнего, что тут прозвучало? Точно, нет?

— Эльфийские шпионы, наводняющее северное побережье Темного моря, не могли не засечь использования заклятья Аяка-Ишита, которое, как ты помнишь, однажды было мною применено на болотах в твоем присутствии, — спокойно сказал Санада, как о чем-то само собой разумеющемся, пока мои иглы на затылке вставали дыбов от открывающихся "перспектив". — А их волшебники не могли не понять, с чем они столкнулись. Выслать сюда в дальнейшем разведку, для того чтобы все прояснить, было наиболее разумным шагом с их стороны.

— Босс, вы меня пугаете. А мне сказать нельзя было, что мы ждем остроухих гостей? Я бы хоть как-то подготовился, попрятал бы тут все, Нагараши и парней под головастиков-переростков загримировал, Нохиме домой к папе отправил... Ну, попытался бы, да и сам костюмчик поприличнее надел. Так ведь не делается, босс! Нельзя так!

— Не переживай, Шванк, — судя по хитрой улыбке, огр-маг совершенно не разделял моих опасений. — Я использовал Аяка-Ишита в тот раз именно для того, чтобы привлечь их внимание. И тебе я не сообщил ничего именно для того, чтобы лазутчики увидели все своими глазами, как оно есть на самом деле.

Кажется, мою нижнюю челюсть окончательно заклинило в отвешенном состоянии, еще ниже она не могла опуститься чисто физиологически. Изобразив где-то за полминуты знаменитую пантомиму "Рыба на берегу", я, наконец, сумел выдохнуть и хмуро уставился на готового вот-вот рассмеяться волшебника.

— Дурацкие у вас шутки, босс.

— Это не шутка, Шванк.

— Я это уже понял, но можно мне еще хотя бы пару ближайших минут погрезить о том, что мой работодатель — нормальное адекватное существо, а не чокнутый старый маразматик с непомерно раздутым магическим потенциалом?

— Ну, только если пару минут.

— Эх, — печально вздохнув, я бессильно осел в кресле. — Перед смертью не надышишься! Ладно, босс, валяйте! Рассказывайте, пока я уже окончательно не решил сбежать от вас в какое-нибудь тихое спокойное местечко, вроде Бездны или Серых Равнин.

* * *

— Дела пошли не очень, я прав?

Амвор мягко приземлился на моховую подстилку рядом с ожидавшей его Лаистэль. Лицо девушки выглядело напряженнее, чем обычно, и это породило в душе у напарника первое серьезное опасение.

— Я почувствовал, что там был демон.

— Баатезу, — не зная сама зачем, поправила эльфа Лаистэль.

— Тогда нам лучше убираться побыстрее и обо всем доложить леди Элиан.

Рука девушки легла на плечо Амвору и удержала его на месте

— Подожди, не все так просто.

— И? — с еще большей опаской в голосе протянул эльф, давно непривыкший видеть в таком странно-встревоженном состоянии свою напарницу. Последний раз такое случалось с ней, когда на самом первом смотре леди Элиан отдельно отметила Лаистэль и еще нескольких новых рекрутов среди пополнения.

— Ты прав, там был баатезу. Баатезу, который помогает ограм-магам, у него даже есть меч их работы, очень необычный меч...

Амвор терпеливо ждал, зная, что в такие моменты Лаистэль лучше не торопить. Девушке требовалось время, чтобы сформулировать мысль, которая ее тревожила. Наконец, она подняла на напарника взгляд, в котором странным образом смешивались непонимание, неприкрытый страх и искреннее любопытство. Последнее в исполнении Тэль было чем-то откровенно новеньким.

— Скажи, у тебя возникают хоть какие-то предположения, откуда у баатезу может взяться старинный клинок, способный разрубить стальную нить боло? Притом, что этот меч явно сработан и зачарован в оружейной кузнице огров-магов?

— Ну, он ведь на огров-магов и работает, — усмехнулся Амвор, уже абсолютно не понимая, что происходит с его напарницей.

— Да, — соглашаясь, кивнула девушка. — Работает. Но откуда тогда на этом мече, которому, по меньшей мере, уже десяток столетий, может взяться младший коронный герб нашего королевского дома?

* * *