— Вы хотели меня видеть, директор Дамблдор? — студент прикрыл за собой дверь и замер, не зная, чего ожидать. Внешне он был похож на отца, но на этом сходство и заканчивалось. От матери ему достался характер и пронзительные зелёные глаза.

— Конечно. Присаживайся, Гарри. Скоро прибудут твои родители, и мы начнём, — и снова внимание Величайшего Светлого Мага переключилось на ледовое побоище в миниатюре. Снеговики перешли в наступление и теснили студентов, осыпая их градом снежков. Наиболее горячие головы пытались перейти в контрнаступление, но каждое такое поползновение давилось снежными големами на корню. От созерцания снежной баталии Дамблдора отвлёк мелодичный перезвон и вслед за ним чихнувший искрами камин. Пламя разгорелось сильнее и из огня вышли Поттеры.

— Добрый вечер, Альбус. Гарри задал кому-то трёпку или разыграл весь факультет? — старший Поттер за годы ученичества своего сына никак не смог свыкнуться с мыслью о столь кардинальном отличии сына от себя. Внешне они были очень похожи: те же черные, как смоль, вихрастые волосы, такое же худощавое телосложение и форма лица, даже близорукость проявилась у Гарри в раннем возрасте, как и у Джеймса в своё время. На этом сходство и заканчивалось. Свой характер Гарри унаследовал от матери. Участие в розыгрышах и потасовках его не прельщало, он предпочитал проводить свободное время в обществе хорошей книги. Младший Поттер за шесть лет ни разу не был приглашён для воспитательной беседы к Альбусу в кабинет. Джеймс и троица его друзей, в своё время ответственные за подавляющее большинство происшествий в Хогвартсе, в свою очередь часто приглашались к Альбусу на разбор полётов.

— Уверен, тебе бы этого хотелось, но нет. Присаживайтесь, — голубые глаза смотрели поверх очков-половинок с подначкой и весельем. Дождавшись пока все займут предложенные места, Дамблдор продолжил.

— Сегодня ночью в музее Основателей произошло нечто удивительное. Свидетелем тому был смотритель замка — мистер Филч, — Джеймс закатил глаза, выражая своё отношение к должности смотрителя и к Филчу в частности. — По его словам, во время очередного обхода он увидел не Тайную комнату, а нечто совершенно иное.

— Может ему показалось? Студенты могли морок навести, — заинтересовалась Лили.

— Могли, — покладисто согласился директор, — потому он и пошёл сразу ко мне. Я увидел аналогичную картину. Странная комната, отдалённо похожая на Тайную комнату до размещения в ней музея, со следами сражения повсюду.

— Для подобных чар трансформации были бы нужны явно не студенты, — Лили уловила, к чему клонит директор. — И раз для беседы вы пригласили нас, значит там было что-то, что как вы посчитали относится к нашей семье. Что-то или кто-то...

— Пятнадцать очков Гриффиндору! — воскликнул Дамблдор и широко улыбнулся. — Я помню, что вы уже не моя студентка, но не могу отказать себе в удовольствии!

— Что там было? — Джеймс заинтересованно подался вперёд. Ради чего-то меньшего, чем потерянная семейная реликвия Поттеров, старик явно не стал бы их приглашать.

— Лили правильно поправила себя, — Дамблдор, не переставая улыбаться, взял из вазочки на подоконнике ещё одну конфету и указал на вазочку гостям. — Угощайтесь.

— Так кто там был? — теперь уже Лили подалась вперёд, пересев на край кресла. Альбус поправил очки и молча подошёл к столу. Придержав от падения стопку корреспонденции, он вытащил из-под бумаг лист пергамента и молча протянул его женщине. В центре пергамента красовалась засохшая капля уже бурой крови и чуть ниже выжженные слова: "Гарри Джеймс Поттер".

— Что там такое? — Джеймс наклонился к изумлённо замершей супруге.

— Там был кто-то, кого по капле крови удалось опознать как вашего сына, — отвлёк Поттера-старшего директор.

— Неудачная шутка, Альбус, — осклабился Джеймс и снова развалился в кресле, — даже у первокурсников Пуффендуя фантазия богаче. Вот в мою бытность студентом...

— Несомненно, — легко согласился Дамблдор и с улыбкой добавил, — за одним исключением. Их фантазия не лежит в больничном крыле под присмотрим Поппи, а моя — лежит.

— Можно на него взглянуть? — вскинулась Лили.

— Можно, — кивнул старик и подошёл к камину. Зачерпнув сухой ладонью дымолётного пороха из горшочка, директор швырнул его в пламя. Огонь окрасился в зелёный цвет и вспыхнул яростнее. Дамблдор сделал приглашающий жест рукой. — Идём.

— Нет, он не приходил в сознание, но полностью стабилен и идёт на поправку удивительно быстро, — школьная целительница опередила вопрос директора. — И я закончила полную диагностику его состояния. Думаю, вам стоит с ней ознакомиться.

— Пожалуй, будь так добра, — согласно кивнул Альбус и закончил мысль, — Только вкратце и попонятнее, пожалуйста, мы же не специалисты.

— Ему около двадцати пяти лет. Жизнь у него была насыщенная. Из-за множественных перемещений во времени затруднительно восстановить привязку конкретных событий к его возрасту, — начала рассказывать школьная медсестра, сверяясь с пергаментом. — Он несколько раз подвергался пыткам: "круциатус" и "кровавое перо". На левом предплечье обширный шрам от клыка василиска. Есть характерные повреждения костной ткани от яда. А жив он благодаря лечению слезами Феникса. Кости второй руки были полностью выращены с нуля. Их возраст существенно меньше. Так же прослеживаются множественные переломы костей, срощенные костеростом. Это факты, а дальше полная бессмыслица.

— Что-то ещё более невероятное? — улыбнулся старик и взглянул на шокировано замерших Поттеров. Он с самого начала подозревал, что найдёныш не прост и слова целительницы только подтвердили догадки.

— Есть заметные последствия поцелуя дементора, — проговорила женщина и тут же поправила себя, — незавершённого поцелуя.

— Или спасли, или он силён и отбился сам, — еле слышно пробормотал Джеймс. Он читал про подобные редкие случаи в старых отчётах. Его шёпот услышала только жена, сын, поражённо слушающий результаты диагностики "себя", не обратил на голос отца внимания.

— Удивительно! — воскликнул Альбус, успевший за время перечисления злоключений загадочного молодого человека подойти к целительнице и заглянуть в записи. — Целых два раза! Невероятно!

— Что там? — не сдержался и спросил Гарри.

— Он дважды подвергался воздействию смертельного проклятия, — Помфри замерла, наблюдая за реакцией гостей. Она сама несколько минут отходила от шока, когда диагностическое заклятие выдало результат. Пришлось повторить диагностику ещё два раза: чарами и артефактом, но результат не менялся. Казённая формулировка про воздействие смертельным заклятием, и цифра два, насмешливо смотрели на неё с зачарованного пергамента.

— Но ведь это невозможно, да? — Гарри нарушил повисшее молчание, припомнив школьный курс защиты от Темных Искусств. — Ещё никто не выживал после смертельного заклятия.

— Не выживал, — согласился с сыном Джеймс. Бывалый оперативник видел, чем грозит даже одно "воздействие".

— А может это ошибка? — Лили постаралась найти наиболее рациональное объяснение.

— Три из трёх, — устало ответила медсестра. — Диагностировала его тремя разными способами. Сама сперва не поверила.

— Бывают же случаи, когда заклятие выполнено слабым волшебником и не причиняет вреда, — не унималась миссис Поттер.

— В этих случаях оно и не диагностируется, — мадам Помфри скрутила пергамент в трубочку и ткнула импровизированной указкой в ширму. — Он в огороженной кровати. Можете взглянуть, но не долго. А у меня на этом все.

Второй Гарри спал, накачанный заживляющими и восстанавливающими зельями. Среди множества шрамов на руках угадывался след от кровавого пера и уродливый рубец от зуба василиска. Половина лица была скрыта повязкой с проступающими бурыми пятнами.

— Мерлин великий! — поражённо выдохнула миссис Поттер. Лежащий на кровати был старше и шире в плечах, но, несомненно, это был её сын. Так, наверно, и должно быть при путешествии во времени.

* * *

Когда Гарри пришёл в себя, то не подал виду. Он был жив, и это странно. Со слов Дамблдора, при успешном применении чар, он должен был погибнуть. А если он жив, то стоило рассмотреть другие возможности. Например, чары не сработали, и он в плену. Тогда почему он не связан, а лежит на мягкой кровати и раны пощипывают от заживляющих мазей? Или заклинание сработало как надо, но в расчётах была неточность и у него остались и магия, и жизнь. В таком случае появлялись новые вопросы: куда его закинуло и что стало с остальными? Некоторое время он лежал и внимательно вслушивался в окружающую тишину. Стоило попробовать осмотреться, и он открыл свободный от повязки глаз. Белый-белый потолок, знакомые очертания помещения и светильников. С очками было бы лучше видно, но вот их самих поблизости не наблюдалось. От запаха укрепляющих и успокаивающих зелий свербело в носу. Сложно спутать больничное крыло Хогвартса с чем-то другим. Откинув простынь, он сел на кровати. Заныли недавно сросшиеся ребра. Парень ощупал лицо: плотная повязка закрыла не только глаз, но и значительную часть головы.

— Хоть трусы мне оставили, — осматривая труды лекаря, пробурчал парень. Многочисленные царапины и ссадины на руках оказались щедро покрыты мазью. Правое предплечье, живот и левое бедро были скрыты повязками. Кое-где через бинты проступали кровавые пятна. Гарри вытянул руки и пошевелил пальцами. Они послушались. С ногами сложностей так же не возникло.

Аккуратно встав, Поттер поморщился — бок ощутимо тянул. Не найдя поблизости никакой обуви, он прошлёпал босиком к комнате медсестры. Дверь открылась без скрипа. Знакомая обстановка: стол тёмного дерева, плотно стоящий у стены, над ним полка для фонаря, шкаф с многочисленными флаконами у дальней стены и кушетка у окна. На ней спала Поппи Помфри. Ровно такая, как он её помнил. Взяв с вешалки белый халат медсестры, Гарри вышел. Сумбур в его голове отчаянно не хотел успокаиваться, и он направился за ответами. К директору. Здраво рассудив, что если есть в больничном крыле привычная медсестра, то и привычный директор где-то в замке может найтись.

Босые ноги прошлёпали в коридор. Гулять по старому замку ночью приятно, если ты ученик и ищешь острых ощущений, но делать тоже самое босиком и видя окружающий мир только одним близоруким глазом — не самое приятное занятие. Где-то неподалёку послышалась ругань Филча. Инстинкты, отработанные за шесть лет ученичества в Хогвартсе, подсказали парню что делать. Ломать голову над паролем в кабинет не было нужды: горгулья стояла в стороне.

— Проходи, — до боли знакомый голос опередил Гарри, собиравшего постучать в дверь. Скрипнули петли, парень прошёл в кабинет и, не глядя на сидящего за столом директора, сел в кресло. Некоторое время он так и сидел, не поднимая взгляд на старика и стараясь прийти в себя. По пути к кабинету он старался мысленно перебрать все возможные сценарии происходящего. Вариант с живым и здоровым Дамблдором тоже был среди них. Правда, одно дело — допускать какую-то вероятность, а другое — столкнуться с ней лоб в лоб.

— Здравствуйте, профессор, — на директора посмотрел слеповато сощуренный зелёный глаз. Повязку Поттер беспокоить не стал.

— Здравствуй, я не ошибусь, если предположу, что тебя зовут Гарри? — темно-синяя мантия со звёздами, очки-половинки, седая борода и насмешливый взгляд голубых глаз.

— Не ошибётесь. Думаю, что и фамилия Поттер, Вам покажется смутно знакомой, — уже отойдя от первого шока, парень принял правила игры в кошки-мышки. Раньше подобная манера разговора выводила Поттера из себя. Старик очень редко переходил прямо к сути и только по прошествии нескольких лет Поттер понял смысл этих пространных разговоров. Альбус всегда присматривался к собеседнику, даже когда хорошо его знал.

— Конечно, только сегодня с этой замечательной семьёй пил чай с печеньем, — Дамблдор весело подмигнул и взмахнул палочкой. На стол прилетел поднос с хорошо знакомым чайным сервизом и по комнате разнёсся аромат крепкого чёрного чая. — Угощайся и ты.

Гарри замер, удивлённый подобной откровенностью. Ему не только сообщили, что Поттеры живы, но и дали понять, что они уже в курсе его существования.

— И что же вы решили? — тема обсуждения была очевидна, под вопросом оставались только выводы, к которым они пришли, пока он валялся без сознания.

— Решили, что ты тоже Поттер, — улыбнулся директор и взял свою чашку. — Правда, мы так и не смогли прийти к пониманию откуда ты. Лили отстаивает свою точку зрения, в которой ты её сын, вернувшийся в прошлое для предотвращения чего-то. Надо отметить, что она всегда была чрезвычайно умна и умеет аргументировать свою позицию. Я же думаю, что ты из будущего, но не из нашего, а альтернативного мира. На это указывает, как мне кажется, старый шрам от укуса василиска. Других версий у меня нет, поэтому надеюсь, что ты поможешь найти ответы.

— Профессор, давайте я расскажу вам историю, — заговорил Гарри после продолжительного молчания. Старик буквально предложил ему рассказать свою версию происходящего. Дамблдор его мира был противоречивой личностью, но понимание этого пришло уже после смерти старика. В своих письмах он много чего рассказал, и Гарри начал понимать причины тех или иных поступков Альбуса. Понимать, но одобрять далеко не всегда. В целом же он стал относиться к Дамблдору лучше. Сидящий же напротив директор производил сходное впечатление, и Поттер решил рассказать все как есть. Правда, опустив неудобные детали. Пришлось и самому Гарри усесться поудобнее, рассказ предстоял долгий.

— Историю? — наполовину пустая чашка заняла место рядом с полной. К своей парень ещё не притрагивался.

— Да. Историю мальчика-который-выжил, — особо задумываться над тем, как начать, ему не пришлось. — 31 августа...

02. Предпосылки

Мы знаем действия многих причин, но мы не знаем причин многих действий.

Чарльз Калеб Колтон

* * *

Старик отложил перо и поднял взгляд на часы. На латунных стрелках играли блики от газовых светильников, освещающих кабинет директора школы. Время было позднее. Солнце давно скрылось на западе и старосты уже должны были закончить обход подшефных коридоров. От размышлений Дамблдора отвлёк камин, пару раз чихнувший искрами.

— Альбус, — в углях показалось лицо декана слизерина, — нужно поговорить. Срочно!

— Конечно, Северус, проходи, — Дамблдор переложил бумаги в ящик стола и отлевитировал поднос с чайным сервизом на стол.

— Что тебя потревожило в этот поздний час? — поинтересовался директор, когда зельевар вышел из камина и занял ближайшее кресло. Снейп потел и нервно ёрзал в занятом кресле, забыв снять тёплую мантию.

— Я только что с собрания, Альбус, — последний раз Северус так нервничал много лет назад, когда понял, чем грозит Лили его поступок. Вывести невозмутимого двойного агента из себя могло только что-то поистине страшное.

— Есть какие-то новости? — Альбус залил кипяток в заварной чайник и отставил его в сторону. Северус обычно отказывался и от чая, и от сладкого.