Камея Её Высочества

— Тихо! — произнесла "дама" и повернулась к юноше. — Нам нужна еда и ночлег, любезнейший. Где мы можем остановиться?

— Я пришлю вам хозяина, — обещал Тольд. — Его сестра сдаёт комнаты здесь же, в этом же доме, и сейчас у неё как раз нет постояльцев. Но на вывески нет шпаги11...

Женщина удовлетворённо кивнула, и вампир понял, что она озаботилась заранее навести справки, и сейчас не более чем уточняла.

— Нас это устроит, — обещала она. Похоже, женщина успокоилась, её голос звучал ниже и ровнее, лишился уродующих металлических ноток. — А теперь принесите еды и вина, да поскорее. Мы голодны.

"Я тоже" — чуть не брякнул вампир, но поймал взгляд женщины, и удержался. Похоже, она видела в темноте чуть лучше спутников, поскольку смотрела вампиру прямо в глаза, и смотрела весьма... заинтересованно. Тольд улыбнулся.

— Если мне позволено сказать... — осторожно начал он и, дождавшись кивка, продолжил доверительным тоном: — Не пейте здесь вина, хозяюшка12. Кормёжка ещё сносная, но напитки...

Женщина одобрительно кивнула юноше и повернулась к своим спутникам.

— Вот последствия вашей спешки! Подожди мы хотя бы день...

— Но, сестрица, — запротестовал один из мужчин. — Вы же сами!..

— И мы не могли ждать, — перебил его второй. — Карета...

— А ты что стоишь? — обернулась к Тольду женщина. — Видишь: благородные хозяева хотят пить! Если здесь помои, так беги, найди лавку и купи нам...

Протянуть вампиру серебро для оплаты вина посетители не успели. Паренька и след простыл, едва женщина успела высказать свою просьбу. Поблизости в самом деле есть лавка, в лавке погреб, а в погребе бочонок и найдётся пара старых бутылок. Кому нужны деньги, если хозяева так беспечны, что не проверяют, сколько у них и чего осталось? Сегодняшняя ночь обещала быть красивой, и Тольд успел забыть об унизительной встрече с Поликсеной.

Когда Тольд вернулся, женщина и её спутники уже договорились насчёт ночлега. Дядюшка Берт углядел в полумраке своего заведения бутылки, которые принёс родственник, и отвесил вампиру подзатыльник. Тольд хмыкнул. Уворачиваться было лень, а убить человека — слишком просто.

— Ты быстро вернулся, — отметила женщина. — Или под стойкой припрятал?

— Почему так мало принёс? — выпалил один из её спутников, вырывая бутылку.

— Во сколько нам станет твоё вино? — перебил второй.

— Ни во сколько, почтенные хозяева, — ответил Тольд и подмигнул женщине. — Вы — мои гости, а с гостей денег не берут.

— Ах ты, маленький паршивец! — взревели оба мужчины. Только они сказали не "паршивец", а кое-что похлеще. Да и не "маленький".

— А ну, тихо! — прикрикнула женщина и улыбнулась Тольду. От голода и жажды у парнишки закружилась голова. — Возьмите бутылку и убирайтесь. Оба.

— Но, сестрица...

— Оба, — повторила женщина и протянула руку Тольду. Он склонился над ней в поцелуе, от души жалея, что ещё не время переходить к ужину. — Я найду чем себя занять.

Мужчины послушно забрали бутылку и ушли, а Тольд открыл вторую и разлил вино по бокалам. Откуда взялись на столе бокалы и штопор, вампир предпочёл не спрашивать. Наверное, посетители выпросили у дядюшки Берта. Два бокала. Два, не три и не четыре! И старый подсвечник с зажжёнными свечами, Тольд видел его давным-давно, ещё в детстве.

— Наконец-то убрались, — обворожительно улыбнулась женщина. — Пристрелила бы обоих. Зануды дейстрийские!

— Зачем же моя хозяюшка тратит на них время? — Тольд произнёс то, чего от него ждали. Женщина улыбнулась ещё обворожительнее и наклонилась вперёд, так что вампир мог разглядеть грудь, приподнятую туго затянутым корсетом13. Тольд покраснел и отвёл глаза. Женщина тихо засмеялась.

— Грета, — произнесла она со значением. — Прошу тебя...

— Витольд, — подсказал вампир и был награждён ещё одним благосклонным взглядом. Дама пригубила вина и отставила бокал, её глаза заблестели, на щеках появился румянец. Вампир сглотнул. Сейчас получится обязательно, не может не получиться! Здесь так темно, что никто ничего не заметит, а потом...

— Витольд, — повторила Грета и кокетливо опустила ресницы. Вампир мысленно выругался. Ничего не попишешь, надо продолжать разговор. При жизни Тольд был слишком молод и незначителен, чтобы заинтересовать такую вот шикарную красавицу, а не-мёртвым его одного почти никуда не отпускали. Чего ж от него ждёт эта опасная дама в женском корсете и мужских штанах?..

Тольд преглупейшим образом улыбнулся.

— Витольд, — почти пропела дама. Вампир сглотнул. Она была великолепна, роскошна, и запах близкой крови почти свёл юношу с ума. — Ты красивый, Витольд, ты знаешь?..

— Вы шутите, — поперхнулся вампир.

— Нет-нет, ты очень красивый, — страстным шёпотом продолжала дама. — Такая белая кожа, такие красные губы...

Тольд покраснел, вызвав у дамы смешок.

— И глаза... — не отставала Грета.

— Помилуйте, хозяюшка, — запротестовал вампир, никогда не бывший о своей внешности такого высокого мнения.

— Грета, — жёстко произнесла дама, и Тольд непроизвольно кивнул. Женщина спохватилась и подарила собеседнику ещё одну сладкую улыбку. — Ты слишком скромен, Витольд, и несправедлив к себе.

— Но, Грета... — не унялся вампир. Ему нужно, чтобы женщина на него посмотрела, так почему же она опускает взгляд?

— Твои глаза... — мечтательно продолжала Грета, накрывая руку вампира своей. — В Дейстрии растёт жёлтый цветок со смешным названием — ноготки. Им украшают блюда, им лечат сердце и печень... у тебя не болит сердце, Витольд?

— Н-н-нет, — промямлил вампир. Грета взяла его руку и приложила к своей груди.

— Твои глаза как отвар ноготков, — продолжала она своё красивое сравнение. — Он коричневый, и горчит, но в этой горечи прячется сладость, нужно только уметь её почувствовать...

— О! — выразительно произнёс Тольд. Резкое восклицание разрушило чары, и женщина вскинула на него взгляд. Её глаза подчиняли себе, завораживали и лишали мужчин воли. Мужчин-людей, но не вампиров! Женщина поддалась вперёд и облизнула тонкие губы. В её взгляде читалось желание и что-то ещё, о чём Тольд предпочёл не думать. Это просто. С пьяными всегда получалось, а эта женщина пьяна от вина и похоти. Это просто. Синие глаза расширились, и Грета замерла в болезненной неподвижности. Тольд поднял её безвольную руку и поднёс к губам. Вонзил зубы в запястье, и на женском лице появилось выражение собачьей преданности. Кровь была густая, солоноватая, а за этим пряталась сладость. Та самая, которую надо уметь почувствовать.

...когда юноша уходил из трактира, Грета ещё улыбалась...

На следующий вечер Тольд сомневался, идти ли ему к дядюшке Берту или поискать добычу в другом месте. В сладости чужой крови, которая немедленно ударила вампиру в голову, он уловил смутное желание... Вернее сказать — намерение. Холодное, как клинок шпаги, намерение непременно поговорить с очаровательным юношей. Потом. После. Поговорить и добиться — чего? Тольд не спрашивал, он взял ровно столько, сколько могла отдать эта женщина, и ушёл. Ушёл, но, помнится, спьяну обещал прийти и завтра. Юноша присвистнул.

Такие шалости сходят с рук один раз. Хорошо, если два, но уж никак не три. Грета недолго протянет, если навещать её каждую ночь, и, потом, она каждый раз будет с ним разговаривать... Привкус стали в пьянящей сладости крови и мыслей — это радует только при первом глотке. Тольд не был благоразумным юношей, он был скорее легкомысленным, но безошибочный инстинкт подсказывал, что вчерашняя жертва может стать утомительной. Даже в качестве пищи. С другой стороны...

Так ничего и не решив, Тольд шёл по ночным улицам, мечтая о том, как однажды... что произойдёт однажды, Тольд додумать не успел, потому что его мечты сбылись, едва он свернул за угол.

По слухам, у западных соседей такая сцена немыслима. Эти лицемеры почему-то считают неприличным угрожать даме оружием. В крайнем случае её придушат или побьют, но голыми руками. Чаще хватает простого приказа: по слухам, женщины в Дейстрии удивительно разумны и хладнокровны. Им не надо доказывать, насколько они слабее мужчин. Женщины в Острихе бывали разными, от покорных овечек до диких кошек, и мужчины предпочитали не портить прелестным созданиям нежных шкурок.

На эту даму напали сразу трое, и у всех были кинжалы. Тольд присвистнул: дама относилась к категории овечек, такой хватило бы и одного. Или они не доверяют друг другу? Чего хотели бандиты, вампир даже не сомневался, а вот бедная девочка хотела только одного — оказаться как можно дальше отсюда. И кто её только отпустил — ночью, одну и по самым мерзким улицам города?

Вампир подошёл как раз тогда, когда бандиты принялись уговаривать "милочку" не упрямиться и следовать за ними. Судя по усталым голосам, просьба повторялась не первый раз, но "милочка" только мотала головой и прижималась к стене. Скоро бандитам наскучат уговоры, но пока они пытаются играть в галантность, и это хорошо. Прошлой ночью Тольду так и не дали подраться.

Самым правильным было ударить в спину, но вампир не для того вытребовал себе шпагу, чтобы сейчас её замарать. К тому же...

— Прошу прощения, любезнейшие14 хозяева. — Эту фразу удалось промурлыкать, а не выпалить, как обычно. Бандиты медленно обернулись — все трое, — и сосредоточились на нежелательном свидетеле. Тольд вовремя сообразил, что люди повернулись к нему со всей возможной скоростью, кто ж им виноват, что вампиры намного быстрее? — Одной дамы слишком мало на троих, не так ли?

— Тебя спросить забыли! — выкрикнул стоящий слева бандит и ткнул Тольду в лицо кинжалом.

— Разумеется, — согласился вампир, от души наслаждаясь ситуацией. Он легко уклонился от короткого клинка, да человек и не пытался его задеть, так, пугнуть, чтобы убирался. Уклонился, шагнул назад и медленно потянул из ножен шпагу. Главное — не торопиться, иначе люди всё поймут, и развлечение будет испорчено. — Если б не забыли, я дал бы ценный совет. Отдайте мне, никому не обидно будет...

Стоящий в центре бандит пожелал Тольду проваливать в преисподнюю со своими советами и перешёл в наступление. Вампир подавил широкую улыбку — этого он и добивался. Он парировал удар, второй, отвёл короткий кинжал своей шпагой и собрался прикончить противника. Но тут слева пришла острая боль, и одежда намокла от крови. Тольд выругался сквозь зубы, отпрыгнул назад и чудом избежал кинжала справа. Шутка становилась не очень-то смешной. Он шуганул всех троих шпагой, отступил назад, сделал выпад в сторону заходящего за спину правого бандита, не попал, парировал удар слева и едва успел уклониться от нападения спереди. Вампиры двигаются в пять, а то и в десять раз быстрее людей, но сейчас Тольд едва успевал соображать, что ему делать в следующий момент... Ах, чёрт!

Пятясь, Тольд наконец-то добрался до перекрёстка и свернул на узкий Змеиный переулок. Здесь у него гораздо больше шансов победить, чем на Бумажной улице, где могут легко разойтись карета и всадник.

Центральный бандит поотстал, но правый и левый двигались слишком уж слажено, чтобы о них можно было не беспокоиться. Если ваши раны затягиваются в одно мгновение, это не значит, что они не болят при этом. А камзол вовсе придётся выбрасывать...

Девчонка и не думала убегать, наоборот, дурёха, подобралась поближе, чтобы видеть бой во всех подробностях. В больших тёмных глазах застыло восхищение пополам с тревогой. Глупая, стоит центральному бандиту хоть на мгновение заскучать...

Тольд прыгнул вперёд, не обращая внимания на кинжалы, ударил прячущегося за спинами товарищей головореза в грудь, но едва лишь поцарапал. В воздухе тревожно пахло чужой кровью, и этот запах кружил голодному вампиру голову. Он отпрыгнул назад в тот момент, когда левый головорез уже собирался вновь пощупать его рёбра, отразил удар заходящего сбоку правого бандита, и решил, что шутка слишком затянулась.

Всего-то надо рвануться вперёд, не обращая внимания на кинжал, и насадить противника на шпагу — сначала вот этого, правого, который всё лезет вперёд, навязывая ближний бой, а потом и остальных. Надо, но Тольд медлил, парировал и уворачивался, не желая пугать девушку. Да и...

Правый бандит зарвался. Он так старательно лез под шпагу, что Тольд, если бы и хотел, не смог бы сохранить ему жизнь. Впрочем, вампир и не хотел. Клинок застрял между рёбрами человека, в тот же миг левый бандит с проклятиями кинулся вперёд, целя Тольду в сердце. Тольд отпрянул назад, выдёргивая шпагу и уклоняясь от удара, отбил выпад и оттолкнул человека назад. Только сейчас он сумел оглядеться, и неожиданно для себя увидел, что центральный бандит отвлёкся от их драки и отбивается от ударов незнакомого дворянина. Тольд нахмурился: не пришлось бы потом убивать ещё и его. И когда успел появиться?..

Тем временем левый бандит поднялся и кинулся наутёк. Хоть один разумный человек, решил вампир, и в три прыжка нагнал головореза.

— Добрый хозяин! — взмолился бандит, отбрасывая кинжал в сторону. — Пощадите!

— Ишь как заговорил! — ухмыльнулся Тольд. Масляный фонарь на перекрёстке давал мало света, но бандит всё же увидел отблески на слишком длинных клыках. Он сунул руку в карман камзола, и вампир понял, что человек нащупывает серебряные монеты. — Как бы не так!

Смерть головореза была слишком уж лёгкой, но Тольду уже наскучила игра, и он торопился вернуться к перекрёстку. Непрошеный помощник мог заинтересоваться прекрасным призом больше, чем дракой, и увести девушку. Конечно, из самых благородных побуждений, чёрт бы его!

Незнакомый дворянин как раз успел прикончить своего противника, хоть тот и защищался как бешеный, и теперь вытирал шпагу тонким платком. Тольд присвистнул: у него таких отродясь не было, незнакомец-то не из простых. Девчонка тем временем убедилась, что опасность миновала, и теперь шла к ним с выражением горячей признательности на красивом лице. Незнакомец повернулся к Тольду, и вампир узнал вчерашнего молодого фехтовальщика.

— Позвольте выразить вам своё восхищение, почтеннейший хозяин, — с изящным поклоном начал фехтовальщик. Тольд уловил в его тоне какую-то неискренность. Словно говоривший сам не верил в свои слова. — Вы благородный человек, если бросились защищать даму от троих негодяев сразу.

Вампир ответно поклонился.

— Это я должен выразить вам признательность, — вежливо возразил он.

— Что вы, — запротестовал фехтовальщик. — Вы превосходно держались, и могли бы справиться и без моей помощи!

Тольд считал точно так же, а посему промолчал, и незнакомец повернулся к девушке.

— Дозвольте выразить вам своё почтение, хозяюшка, — галантно произнёс он и ловко поцеловал даме руку. Тольд нахмурился. Так и есть! — Простите мою невежливость, но позвольте спросить, чего от вас хотели эти бандиты?

Девушка, побледневшая, несмотря на загар, смотрела на фехтовальщика широко раскрытыми глазами, и молчала.

— Разрешите, я поясню, — предложил незнакомец. — Но сначала представлюсь. Дрон Перте, сын синдика городских стрелков15 Клода Перте. Вы, должно быть, слышали обо мне.