Камея Её Высочества

Тольд висел на стене, цепляясь пальцами босых ног за украшающую здание лепнину. Тяжёлый плащ спадал на голову, и его приходилось поддерживать руками. Висеть было неудобно, вампир был голоден, но не обращал на это внимания. Ночи в Острихе1 длинные, поесть недолго, а вот такого зрелища пойди-ка дождись. Звенели шпаги, двое — молодой и старый — уже давно обменивались ударами. Небрежная улыбка на лице молодого сменилась ожесточением, а старый и раньше-то весёлым не казался. Оба они были моложе самого Тольда, старый на десять лет, не меньше. Но оба ушли далеко в дворянском умении решать вопросы сталью и кровью.

Сам вампир происходил из того круга, который презирает дворянские фанаберии, и с детства щеголял загорелыми плечами, как и полагается заносчивому плебею2. От той жизни он унаследовал любовь к тонкому кружеву, а загар сошёл начисто, да и одежды прежней вампир уже не носил. Глупо не-мёртвому одеваться в костюмы, изобретённые "кровниками"3 для защиты от вампиров.

Эти мысли мало занимали Тольда, гораздо больше его удручал другой запрет. Только знатные могли носить оружие. Бедный, разорившийся, опустившийся на дно жизни дворянин таскал шпагу, скованную ещё для его прадеда, и был готов проткнуть насквозь настырных любителей антиквариата — всех вместе или каждого по отдельности. Богатый простолюдин мог нанять дворянина для защиты своей жизни, чести или дамы, но не мог защищать себя сам. Это был закон Остриха, ревниво охраняемый знатью.

Неудивительно, что новообращённые вампиры, едва глотнув пьянящую вседозволенность ночи, требовали себе пистолет и шпагу. Умные просили ещё и наставника, но Тольд таким не был. Не был он и совсем уж безумцем, а посему тенью скользил по ночному городу, ожидая, не ввяжется ли в драку какой бесшабашный гуляка — хоть посмотреть, а то и вмешаться. Поединок в фехтовальной зале стал для молодого вампира подарком судьбы.

— Однажды ты превзойдёшь меня, мой мальчик, — сказал старый, вкладывая шпагу в ножны.

— Вы мне льстите, — усмехнулся молодой, плохо скрывая досаду за улыбкой. — Вы будто родились с клинком, милостивый хозяин4 Бломель.

— Ты молод, — ответил старый. — Лет через десять...

— Двадцать, — поправил молодой. — Или тридцать. Или сорок. Чёрт возьми, вас будто не берёт время!

— Ты превзойдёшь меня раньше, — засмеялся старый и хлопнул молодого по плечу. Тот выдал ещё одну натянутую улыбку и вежливо пропустил старшего перед собой в дверь.

В залу вошли слуги, торопливо гасящие развешанные по стенам светильники, и Тольд поспешно убрался подальше от окна.

— Итак... — проговорил Бломель своему молодому товарищу уже на улице. — Мастер Кардье уже закончил заказ, и карета отправится через границу не позднее конца недели. Значит, скоро она будет здесь.

— Отец обещал выделить двадцать стрелков для её охраны, — отозвался молодой. — И столько же будут ждать с другой стороны гор.

— Так много? — поднял брови Бломель.

— Чего вы хотите, почётная охрана, — пожал плечами молодой. — Я собираюсь посоветовать отцу приставить ещё пятерых человек, чтобы вместе с дейстрицами5 получилось полсотни.

— Посоветуй, — одобрительно кивнул Бломель. — И помни, о чём мы договаривались. Хозяина интересуют планы относительно Звенящего Ущелья6 на этот месяц, и потом ты обещал разузнать насчёт дорог на север. Не позднее завтрашнего дня все сведения должны быть переданы.

— Да, но... — неуверенно потянул молодой. — Вы же знаете, отец может...

— Доложишь, — холодно перебил Бломель. — Утром я уезжаю, присматривать за каретой не моя забота. Тебе останется прежнее место и старый шифр. Проверяй тайник каждый день, цвета обычные.

— А...

— Как дело будет сделано, тебе сообщат, — сухо сообщил Бломель. Остановился и повернулся к собеседнику. Холодно брякнуло серебро, и Тольд, в отдалении следовавший за людьми, отпрянул назад. — И то, с каретой, и другое. До тех пор — каждый день. Не пропусти.

— Что вы, Бломель, как можно, — потянул молодой, но его голос дрожал, а лицо искажала злая гримаса.

— Нельзя, — согласился старый. — Хозяин не прощает небрежности.

Молодой кивнул, не то соглашаясь, не то не желая спорить, и Бломель, не прощаясь, вернулся в дом. Молодой остался один посреди улицы.

Тольд уже думал подойти к расстроенному дворянину — тот был как раз в подходящем настроение для драки, но тут его ухватили за ухо и подняли в воздух.

— Вот ты где, — раздался в темноте женский голос. Низкий, музыкальный и чарующий, он не вызывал у Тольда ничего, кроме желания убежать подальше и там спрятаться. Как и у других новообращённых не-мёртвых — мальчишек и девчонок в глазах почтенной Поликсены. — Витольд, негодный мальчишка, ты опять убежал без спроса, да ещё собрался впутаться в историю! Мало мне мироновских отпрысков!

Хозяйка лена7 развернулась, без усилий удерживая в воздухе подопечного, и зашагала прочь, не прерывая своей разъярённой тирады. Не больно, но унизительно.

— Чтобы я ещё раз! Хоть кому-нибудь! Хотя бы на день позволила уехать!

— Милостивая хозяйка8! — проныл Тольд. — Я ж ничего!

— Не успел, — отрезала Поликсена, встряхивая парнишку как щенка.

— Ухо оторвёте!

— Тебе полезно.

— Ну, пожа-а-алуйста! — сдался Тольд, который вовсе не желал, чтобы его таскали на собственном ухе по всему городу. — Я больше не буду!

— Давно бы так, — проворчала Поликсена и выпустила мальчишку. Он плюхнулся на каменную мостовую, хотя легко мог бы приземлиться на ноги и убежать. Хотя, нет, убежать бы всё равно не смог, и не стоило и думать. Плюхнулся и скорчился, словно ожидая удара.

— Вставай, — смягчилась старая вампирша. — Ты, конечно, не ел ничего.

— Я собирался. — Тольд поднялся на ноги, но взглянуть в глаза хозяйке города не рискнул. Плохо, что она его поймала, ой, как плохо! Ещё наставнику9 расскажет, а то и перед всей общиной дураком выставит.

— Надеюсь, не тем очаровательным юношей? — сухо уточнила Поликсена.

Тольд немедленно покраснел. Даже став вампиром, он не утратил этой человеческой привычки. Как юноше казалось, напротив, приобрёл.

— Не думал даже! — Голос, как назло, сорвался.

— Ну-ну, — хмыкнула Поликсена. — Нет ничего зазорного в том, чтобы нападать на мужчин, мой мальчик, ты слишком молод, чтобы создать своё подобие.

— Я знаю, — пробурчал Тольд.

— Но, запомни! — подняла к небу палец вампирша. — Ты с ним не справишься!

— Да я!.. — запальчиво выкрикнул Тольд, кладя руку на эфес новенькой шпаги. — Он только человек, а я!..

— Цыц! — Поликсена обидно щёлкнула его в лоб. — Значит, ты хотел подраться? Ну?

— Неправда! — выпалил Тольд и снова залился краской.

— Мой мальчик, — неожиданно смягчилась вампирша. — Ты можешь убить этого человека, если захочешь и если я разрешу (а я не разрешаю), но ты не сможешь его подчинить10. Поэтому держись-ка от мужчин подальше, тебе не по зубам такая добыча. Ну?..

— Как прикажете, хозяйка Поликсена, — пробормотал Тольд.

— Так и прикажу. Вот что, мой мальчик, твой наставник уехал, заверив меня, что ты уже вполне способен охотиться самостоятельно. Это так?

— Конечно! — возмутился недоверию вампир. Голос опять сорвался на дурацкое взвизгивание. Поликсена, конечно, не поверила...

— Отлично, Витольд, — тем не менее сказала она. — Тогда пойдём, ты покажешь мне своё умение.

Тольд насупился, но деваться было некуда.

— Ку-уда?! — поймала юнца за шиворот Поликсена, когда он метнулся наперерез спешащей по улице женщине. Тольд снова покраснел, на сей раз от негодования, и сбросил руку вампирши со своего воротника.

— Охотиться, — угрюмо доложил он. — Я голоден.

— Ты голоден, — возвела глаза к небу Поликсена. — Очень хорошо, мой мальчик, очень хорошо. Но на эту девушку ты охотиться не будешь.

— Почему?! — взвыл Тольд, по горло сытый уроками этой ночи.

— Потому что её тебе не удастся ни обольстить, ни захватить врасплох, Витольд, — наставительно проговорила вампирша.

— Подумаешь, какая необыкновенная, — проворчал Тольд так тихо, что его услышал бы не каждый не-мёртвый, не говоря уже о людях.

— Чем только Фергус с тобой занимается? — вздохнула хозяйка города. — Когда вернётся, я попрошу его показать тебе здесь людей, к которым ты не будешь приближаться до достижения совершеннолетия, не то твоя тяга к преступникам не доведёт тебя до добра.

— Да что я сделал?! — обиженно возопил вампир.

— Эта девушка, — отчеканила Поликсена, для пущей убедительности положив воспитываемому руку на плечо, — лучшая в городе наёмная убийца. Не молода, много пьёт и никогда не теряет бдительности. Мужчинами интересуется только в свете своей профессии... так что подумай.

Тольд сердито дёрнул плечом, сбрасывая чужую руку, развернулся и пошёл прочь. Поликсена была не только хозяйкой города и всего лена, она была ещё и умна, и не стала догонять парнишку. На сегодня ему хватит уроков.

У дядюшки Берта было, как всегда, темно, людно и душно. Заведение из тех, куда по ночам приходят низы общества в поисках дешёвого вина и компании. В нём никто не удивлялся закутанным в плащи фигурам, не задавали вопросов, а ещё вечно не хватало рабочих рук. Тольда тут знали.

— Явился, — проворчал дюдюшка Берт, когда вампир появился у доски, призванной изображать барную стойку.

Тольд мирно кивнул, оставил в углу шпагу и выудил из-под стойки грязную тряпку, которая, в свою очередь, изображала фартук. Платили в этом заведении медью, а серебра его постоянные посетители не видели и в мечтах. Из особо тёмного угла послышался пьяный голос, требующий ещё вина, да не такого пойла, как в прошлый раз. Он хочет выпить за здоровье её высочества дейстрийской принцессы! Её высочество наследная принцесса всего через месяц достигнет совершеннолетия, и негоже в её честь поднимать всякие помои. Вина! Тольд пожал плечами: чего только не наслушаешься в трактире возле границы.

— Пойди, — приказал дядюшка Берт (приходившийся вампиру троюродным племянником по женской линии). Голос трактирщика звучал скорее просительно, чем властно: он не любил скандалов, а вино подавал креплённое и дурного качества. — У тебя хорошо получается.

Тольд снова кивнул, стараясь без надобности не разжимать губ. Пьяных на своём веку он навидался немало. Справляться с ними просто — обычно хватает одного взгляда, иногда двух. Одурманенный крепкими напитками разум не может сопротивляться воле не-мёртвого. Даже если не-мёртвому ещё двадцать лет ждать совершеннолетия.

Пьяный уснул до того, как к нему подошёл вампир, и Тольд вернулся обратно.

— Справился? — уточнил дядюшка Берт, и вампир молча согласился. — Я так и знал.

Трактирщик огляделся по сторонам и с шумом втянул тяжёлый вонючий воздух.

— Неспокойно сегодня, — заметил он. — Жди неприятностей. Смердит ими, право слово.

Тольд сдержанно усмехнулся. Дядюшка Берт повторял эту фразу день за днём на протяжении всего их знакомства. Правда, в его заведении неприятностей было хоть отбавляй. Хорошо хоть, посетители, пока трезвые, шума не поднимали, и вампир мог уладить любую ссору. Ставить на входе охрану означало лишиться заведения вместе с жизнью. Заходившая сюда чернь могла бы и подпалить дом неугодного трактирщика.

— Ты ел? — осведомился дядюшка Берт, и Тольд чуть было не брякнул "нет". В последний раз, когда он так ошибся, его пытались накормить плохо прожаренным мясом и напоить вином, оставшимся на дне последних десяти бутылок. Вампир честно разжевал предложенную еду и тихонько скормил тощей серой кошке, не стеснявшейся воровать еду из тарелок. Вином пришлось полоскать рот, а после выплёвывать под стол. Кошка с тех пор прониклась к вампиру искренней любовью, вообще-то ненормальной для животных. Тольд иногда её подкармливал, но даже за объедки приходилось платить. Кружево же в Острихе стоило дорого.

— Сыт, — соврал Тольд. Рано или поздно сюда заглянет кто-нибудь... съедобный. Обычно вампиру доставались шлюхи, в перерывах между клиентами подкреплявшие свои силы вином. Наставник Фергус, правда, грозился оторвать оба уха, если застанет за охотой на пьяную девку. Но наставник был далеко, а с Поликсены на сегодня хватит поучений, у неё и другие дела есть. Но в глубине души мальчишка мечтал вовсе не о налакавшейся вина шлюхе.

— Врёшь небось, — жалостливо вздохнул трактирщик. Тольд пожал плечами. Всё было как всегда.

Хлопнула входная дверь, пропуская троих закутанных в чёрные плащи людей. Тольд мельком глянул в их сторону, отвернулся и снова посмотрел. Одним из вошедших — одной — была высокая женщина, остальные двое — среднего роста мужчинами, и все они были изрядно напуганы. Но явно не желали показывать своего страха. Мужчины приотстали, позволяя спутнице оглядеться, и она направилась в дальний угол. Выбранный ею столик загораживался полузасохшей пальмой, в растрескавшуюся кадку которой чаще выливали недопитое посетителями вино, чем воду. Этот столик очень не любили подавальщики и очень любили жаждущие уединения гости. Из-за пальмы, конечно. Мужчины прошли вслед за женщиной. Тольд тихонько присвистнул: такая галантность — и где?

— Цыц! — осадил его дядюшка Берт. Тольд присвистнул ещё раз: у родственника оказался хороший слух. — Пойди лучше к ним. Не нравятся они мне, чует моё сердце...

Дальше Тольд предпочёл бы не слышать, но, даже отойдя от стойки вглубь зала, улавливал причитания родственника. Узнай Поликсена о визитах подопечного сюда, ему бы не несдобровать. Фергус, к счастью, предпочитал закрывать глаза на такие вещи. Тольд появился в доме племянника недавно и принёс рекомендательное письмо от самого себя, якобы уехавшего в юности на острова. Зачем его внуку возвращаться на материк, он объяснить не смог ни в письме, ни при личной встрече, но "дядюшка" Берт, в силу профессии, был не слишком любопытен.

— Ну и дыра, — не слишком понижая голос, произнесла женщина.

Один из мужчин ответил что-то по-дейстрийски, и Тольд насторожился.

— Не здесь! — прервала его женщина, и мужчина послушно перешёл на острийский:

— Тут нас никто не будет искать, сестрица.

Сестрица? Тольд был готов поклясться, что узы, связывающие этих людей, какие угодно, но только не родственные.

— Ещё бы! — недовольно проворчала женщина. — Кому придёт в голову...

Второй мужчина предостерегающе кашлянул: Тольд почти дошёл до их стола.

— Чего изволите? — почтительно спросил вампир. Ему было хорошо видно бледное лицо женщины, на котором ярко горели широко расставленные синие глаза. Люди, как он знал, едва различали в полумраке силуэт подавальщика.

А она хороша, понял Тольд. Выше, чем это прилично, и, пожалуй, грудь могла быть побольше, но хороша. Женщина как будто светилась жизненной силой, и это с лихвой возмещало несовершенство внешности. Тольд на миг зажмурился, прислушиваясь, как с беспокойными толчками течёт по жилам женщины кровь. Алая и густая, таким полезно кровопускание.

— Вина! — тем временем потребовал один из спутников женщины. — И побольше! А потом мяса, да посочней куски выбирайте, с нами дама!

— Огня! — перебил его второй. — Здесь темно, как в могиле!

— Тихо! — произнесла "дама" и повернулась к юноше. — Нам нужна еда и ночлег, любезнейший. Где мы можем остановиться?

— Я пришлю вам хозяина, — обещал Тольд. — Его сестра сдаёт комнаты здесь же, в этом же доме, и сейчас у неё как раз нет постояльцев. Но на вывески нет шпаги11...

Женщина удовлетворённо кивнула, и вампир понял, что она озаботилась заранее навести справки, и сейчас не более чем уточняла.

— Нас это устроит, — обещала она. Похоже, женщина успокоилась, её голос звучал ниже и ровнее, лишился уродующих металлических ноток. — А теперь принесите еды и вина, да поскорее. Мы голодны.

"Я тоже" — чуть не брякнул вампир, но поймал взгляд женщины, и удержался. Похоже, она видела в темноте чуть лучше спутников, поскольку смотрела вампиру прямо в глаза, и смотрела весьма... заинтересованно. Тольд улыбнулся.

— Если мне позволено сказать... — осторожно начал он и, дождавшись кивка, продолжил доверительным тоном: — Не пейте здесь вина, хозяюшка12. Кормёжка ещё сносная, но напитки...

Женщина одобрительно кивнула юноше и повернулась к своим спутникам.

— Вот последствия вашей спешки! Подожди мы хотя бы день...

— Но, сестрица, — запротестовал один из мужчин. — Вы же сами!..

— И мы не могли ждать, — перебил его второй. — Карета...

— А ты что стоишь? — обернулась к Тольду женщина. — Видишь: благородные хозяева хотят пить! Если здесь помои, так беги, найди лавку и купи нам...

Протянуть вампиру серебро для оплаты вина посетители не успели. Паренька и след простыл, едва женщина успела высказать свою просьбу. Поблизости в самом деле есть лавка, в лавке погреб, а в погребе бочонок и найдётся пара старых бутылок. Кому нужны деньги, если хозяева так беспечны, что не проверяют, сколько у них и чего осталось? Сегодняшняя ночь обещала быть красивой, и Тольд успел забыть об унизительной встрече с Поликсеной.

Когда Тольд вернулся, женщина и её спутники уже договорились насчёт ночлега. Дядюшка Берт углядел в полумраке своего заведения бутылки, которые принёс родственник, и отвесил вампиру подзатыльник. Тольд хмыкнул. Уворачиваться было лень, а убить человека — слишком просто.

— Ты быстро вернулся, — отметила женщина. — Или под стойкой припрятал?

— Почему так мало принёс? — выпалил один из её спутников, вырывая бутылку.

— Во сколько нам станет твоё вино? — перебил второй.

— Ни во сколько, почтенные хозяева, — ответил Тольд и подмигнул женщине. — Вы — мои гости, а с гостей денег не берут.

— Ах ты, маленький паршивец! — взревели оба мужчины. Только они сказали не "паршивец", а кое-что похлеще. Да и не "маленький".

— А ну, тихо! — прикрикнула женщина и улыбнулась Тольду. От голода и жажды у парнишки закружилась голова. — Возьмите бутылку и убирайтесь. Оба.

— Но, сестрица...

— Оба, — повторила женщина и протянула руку Тольду. Он склонился над ней в поцелуе, от души жалея, что ещё не время переходить к ужину. — Я найду чем себя занять.

Мужчины послушно забрали бутылку и ушли, а Тольд открыл вторую и разлил вино по бокалам. Откуда взялись на столе бокалы и штопор, вампир предпочёл не спрашивать. Наверное, посетители выпросили у дядюшки Берта. Два бокала. Два, не три и не четыре! И старый подсвечник с зажжёнными свечами, Тольд видел его давным-давно, ещё в детстве.

— Наконец-то убрались, — обворожительно улыбнулась женщина. — Пристрелила бы обоих. Зануды дейстрийские!

— Зачем же моя хозяюшка тратит на них время? — Тольд произнёс то, чего от него ждали. Женщина улыбнулась ещё обворожительнее и наклонилась вперёд, так что вампир мог разглядеть грудь, приподнятую туго затянутым корсетом13. Тольд покраснел и отвёл глаза. Женщина тихо засмеялась.

— Грета, — произнесла она со значением. — Прошу тебя...

— Витольд, — подсказал вампир и был награждён ещё одним благосклонным взглядом. Дама пригубила вина и отставила бокал, её глаза заблестели, на щеках появился румянец. Вампир сглотнул. Сейчас получится обязательно, не может не получиться! Здесь так темно, что никто ничего не заметит, а потом...

— Витольд, — повторила Грета и кокетливо опустила ресницы. Вампир мысленно выругался. Ничего не попишешь, надо продолжать разговор. При жизни Тольд был слишком молод и незначителен, чтобы заинтересовать такую вот шикарную красавицу, а не-мёртвым его одного почти никуда не отпускали. Чего ж от него ждёт эта опасная дама в женском корсете и мужских штанах?..

Тольд преглупейшим образом улыбнулся.

— Витольд, — почти пропела дама. Вампир сглотнул. Она была великолепна, роскошна, и запах близкой крови почти свёл юношу с ума. — Ты красивый, Витольд, ты знаешь?..

— Вы шутите, — поперхнулся вампир.

— Нет-нет, ты очень красивый, — страстным шёпотом продолжала дама. — Такая белая кожа, такие красные губы...

Тольд покраснел, вызвав у дамы смешок.

— И глаза... — не отставала Грета.

— Помилуйте, хозяюшка, — запротестовал вампир, никогда не бывший о своей внешности такого высокого мнения.

— Грета, — жёстко произнесла дама, и Тольд непроизвольно кивнул. Женщина спохватилась и подарила собеседнику ещё одну сладкую улыбку. — Ты слишком скромен, Витольд, и несправедлив к себе.

— Но, Грета... — не унялся вампир. Ему нужно, чтобы женщина на него посмотрела, так почему же она опускает взгляд?

— Твои глаза... — мечтательно продолжала Грета, накрывая руку вампира своей. — В Дейстрии растёт жёлтый цветок со смешным названием — ноготки. Им украшают блюда, им лечат сердце и печень... у тебя не болит сердце, Витольд?

— Н-н-нет, — промямлил вампир. Грета взяла его руку и приложила к своей груди.

— Твои глаза как отвар ноготков, — продолжала она своё красивое сравнение. — Он коричневый, и горчит, но в этой горечи прячется сладость, нужно только уметь её почувствовать...

— О! — выразительно произнёс Тольд. Резкое восклицание разрушило чары, и женщина вскинула на него взгляд. Её глаза подчиняли себе, завораживали и лишали мужчин воли. Мужчин-людей, но не вампиров! Женщина поддалась вперёд и облизнула тонкие губы. В её взгляде читалось желание и что-то ещё, о чём Тольд предпочёл не думать. Это просто. С пьяными всегда получалось, а эта женщина пьяна от вина и похоти. Это просто. Синие глаза расширились, и Грета замерла в болезненной неподвижности. Тольд поднял её безвольную руку и поднёс к губам. Вонзил зубы в запястье, и на женском лице появилось выражение собачьей преданности. Кровь была густая, солоноватая, а за этим пряталась сладость. Та самая, которую надо уметь почувствовать.

...когда юноша уходил из трактира, Грета ещё улыбалась...

На следующий вечер Тольд сомневался, идти ли ему к дядюшке Берту или поискать добычу в другом месте. В сладости чужой крови, которая немедленно ударила вампиру в голову, он уловил смутное желание... Вернее сказать — намерение. Холодное, как клинок шпаги, намерение непременно поговорить с очаровательным юношей. Потом. После. Поговорить и добиться — чего? Тольд не спрашивал, он взял ровно столько, сколько могла отдать эта женщина, и ушёл. Ушёл, но, помнится, спьяну обещал прийти и завтра. Юноша присвистнул.

Такие шалости сходят с рук один раз. Хорошо, если два, но уж никак не три. Грета недолго протянет, если навещать её каждую ночь, и, потом, она каждый раз будет с ним разговаривать... Привкус стали в пьянящей сладости крови и мыслей — это радует только при первом глотке. Тольд не был благоразумным юношей, он был скорее легкомысленным, но безошибочный инстинкт подсказывал, что вчерашняя жертва может стать утомительной. Даже в качестве пищи. С другой стороны...

Так ничего и не решив, Тольд шёл по ночным улицам, мечтая о том, как однажды... что произойдёт однажды, Тольд додумать не успел, потому что его мечты сбылись, едва он свернул за угол.

По слухам, у западных соседей такая сцена немыслима. Эти лицемеры почему-то считают неприличным угрожать даме оружием. В крайнем случае её придушат или побьют, но голыми руками. Чаще хватает простого приказа: по слухам, женщины в Дейстрии удивительно разумны и хладнокровны. Им не надо доказывать, насколько они слабее мужчин. Женщины в Острихе бывали разными, от покорных овечек до диких кошек, и мужчины предпочитали не портить прелестным созданиям нежных шкурок.

На эту даму напали сразу трое, и у всех были кинжалы. Тольд присвистнул: дама относилась к категории овечек, такой хватило бы и одного. Или они не доверяют друг другу? Чего хотели бандиты, вампир даже не сомневался, а вот бедная девочка хотела только одного — оказаться как можно дальше отсюда. И кто её только отпустил — ночью, одну и по самым мерзким улицам города?

Вампир подошёл как раз тогда, когда бандиты принялись уговаривать "милочку" не упрямиться и следовать за ними. Судя по усталым голосам, просьба повторялась не первый раз, но "милочка" только мотала головой и прижималась к стене. Скоро бандитам наскучат уговоры, но пока они пытаются играть в галантность, и это хорошо. Прошлой ночью Тольду так и не дали подраться.

Самым правильным было ударить в спину, но вампир не для того вытребовал себе шпагу, чтобы сейчас её замарать. К тому же...

— Прошу прощения, любезнейшие14 хозяева. — Эту фразу удалось промурлыкать, а не выпалить, как обычно. Бандиты медленно обернулись — все трое, — и сосредоточились на нежелательном свидетеле. Тольд вовремя сообразил, что люди повернулись к нему со всей возможной скоростью, кто ж им виноват, что вампиры намного быстрее? — Одной дамы слишком мало на троих, не так ли?

— Тебя спросить забыли! — выкрикнул стоящий слева бандит и ткнул Тольду в лицо кинжалом.

— Разумеется, — согласился вампир, от души наслаждаясь ситуацией. Он легко уклонился от короткого клинка, да человек и не пытался его задеть, так, пугнуть, чтобы убирался. Уклонился, шагнул назад и медленно потянул из ножен шпагу. Главное — не торопиться, иначе люди всё поймут, и развлечение будет испорчено. — Если б не забыли, я дал бы ценный совет. Отдайте мне, никому не обидно будет...

Стоящий в центре бандит пожелал Тольду проваливать в преисподнюю со своими советами и перешёл в наступление. Вампир подавил широкую улыбку — этого он и добивался. Он парировал удар, второй, отвёл короткий кинжал своей шпагой и собрался прикончить противника. Но тут слева пришла острая боль, и одежда намокла от крови. Тольд выругался сквозь зубы, отпрыгнул назад и чудом избежал кинжала справа. Шутка становилась не очень-то смешной. Он шуганул всех троих шпагой, отступил назад, сделал выпад в сторону заходящего за спину правого бандита, не попал, парировал удар слева и едва успел уклониться от нападения спереди. Вампиры двигаются в пять, а то и в десять раз быстрее людей, но сейчас Тольд едва успевал соображать, что ему делать в следующий момент... Ах, чёрт!

Пятясь, Тольд наконец-то добрался до перекрёстка и свернул на узкий Змеиный переулок. Здесь у него гораздо больше шансов победить, чем на Бумажной улице, где могут легко разойтись карета и всадник.

Центральный бандит поотстал, но правый и левый двигались слишком уж слажено, чтобы о них можно было не беспокоиться. Если ваши раны затягиваются в одно мгновение, это не значит, что они не болят при этом. А камзол вовсе придётся выбрасывать...

Девчонка и не думала убегать, наоборот, дурёха, подобралась поближе, чтобы видеть бой во всех подробностях. В больших тёмных глазах застыло восхищение пополам с тревогой. Глупая, стоит центральному бандиту хоть на мгновение заскучать...

Тольд прыгнул вперёд, не обращая внимания на кинжалы, ударил прячущегося за спинами товарищей головореза в грудь, но едва лишь поцарапал. В воздухе тревожно пахло чужой кровью, и этот запах кружил голодному вампиру голову. Он отпрыгнул назад в тот момент, когда левый головорез уже собирался вновь пощупать его рёбра, отразил удар заходящего сбоку правого бандита, и решил, что шутка слишком затянулась.

Всего-то надо рвануться вперёд, не обращая внимания на кинжал, и насадить противника на шпагу — сначала вот этого, правого, который всё лезет вперёд, навязывая ближний бой, а потом и остальных. Надо, но Тольд медлил, парировал и уворачивался, не желая пугать девушку. Да и...

Правый бандит зарвался. Он так старательно лез под шпагу, что Тольд, если бы и хотел, не смог бы сохранить ему жизнь. Впрочем, вампир и не хотел. Клинок застрял между рёбрами человека, в тот же миг левый бандит с проклятиями кинулся вперёд, целя Тольду в сердце. Тольд отпрянул назад, выдёргивая шпагу и уклоняясь от удара, отбил выпад и оттолкнул человека назад. Только сейчас он сумел оглядеться, и неожиданно для себя увидел, что центральный бандит отвлёкся от их драки и отбивается от ударов незнакомого дворянина. Тольд нахмурился: не пришлось бы потом убивать ещё и его. И когда успел появиться?..

Тем временем левый бандит поднялся и кинулся наутёк. Хоть один разумный человек, решил вампир, и в три прыжка нагнал головореза.

— Добрый хозяин! — взмолился бандит, отбрасывая кинжал в сторону. — Пощадите!

— Ишь как заговорил! — ухмыльнулся Тольд. Масляный фонарь на перекрёстке давал мало света, но бандит всё же увидел отблески на слишком длинных клыках. Он сунул руку в карман камзола, и вампир понял, что человек нащупывает серебряные монеты. — Как бы не так!

Смерть головореза была слишком уж лёгкой, но Тольду уже наскучила игра, и он торопился вернуться к перекрёстку. Непрошеный помощник мог заинтересоваться прекрасным призом больше, чем дракой, и увести девушку. Конечно, из самых благородных побуждений, чёрт бы его!

Незнакомый дворянин как раз успел прикончить своего противника, хоть тот и защищался как бешеный, и теперь вытирал шпагу тонким платком. Тольд присвистнул: у него таких отродясь не было, незнакомец-то не из простых. Девчонка тем временем убедилась, что опасность миновала, и теперь шла к ним с выражением горячей признательности на красивом лице. Незнакомец повернулся к Тольду, и вампир узнал вчерашнего молодого фехтовальщика.

— Позвольте выразить вам своё восхищение, почтеннейший хозяин, — с изящным поклоном начал фехтовальщик. Тольд уловил в его тоне какую-то неискренность. Словно говоривший сам не верил в свои слова. — Вы благородный человек, если бросились защищать даму от троих негодяев сразу.

Вампир ответно поклонился.

— Это я должен выразить вам признательность, — вежливо возразил он.

— Что вы, — запротестовал фехтовальщик. — Вы превосходно держались, и могли бы справиться и без моей помощи!

Тольд считал точно так же, а посему промолчал, и незнакомец повернулся к девушке.

— Дозвольте выразить вам своё почтение, хозяюшка, — галантно произнёс он и ловко поцеловал даме руку. Тольд нахмурился. Так и есть! — Простите мою невежливость, но позвольте спросить, чего от вас хотели эти бандиты?

Девушка, побледневшая, несмотря на загар, смотрела на фехтовальщика широко раскрытыми глазами, и молчала.

— Разрешите, я поясню, — предложил незнакомец. — Но сначала представлюсь. Дрон Перте, сын синдика городских стрелков15 Клода Перте. Вы, должно быть, слышали обо мне.

Девушка ничего не ответила, но её взгляд был красноречивей любых слов. О, она слышала о Дроне Перте, в этом сомневаться не приходилось!

— О, конечно, — поспешил вмешаться Тольд. — Вы недавно приехали из столицы, не так ли? Об этом говорит весь город.

— Совершенно верно, — подтвердил Дрон Перте. — Я уехал на обучение в столицу и сейчас вернулся навестить родителей.

— Счастлив познакомиться, — поклонился Тольд. Сын синдика вопросительно поднял бровь, но вампир и не подумал представляться. Этого не сделала и девушка.

— Хозяюшка! — тронул её за руку Дрон Перте. Девушка вздрогнула, будто её укусила змея, и отдёрнула руку. — Час поздний, и вам следовало бы находиться под крышей. Вы позволите вас проводить?

С этими словами Дрон Перте предложил даме руку, подтверждая худшие подозрения вампира. Но девушка, вместо того, чтобы согласиться на любезное предложение, отшатнулась, как от удара, и прижалась к Тольду.

— Ах, не стоит! — ответила она срывающимся голосом. — Мы... мой друг...

Она умоляюще посмотрела на Тольда.

— Мы прекрасно доберёмся до дома и сами, — пришёл ей на помощь вампир. — Как известно, молния два раза в одно дерево не падает.

— Как пожелаете, — сухо произнёс Дрон Перте и сдержанно поклонился даме. Похоже, он был раздосадован, что добыча ускользнула из рук. — Милостивый хозяин, вы позволите... на два слова?..

Девушка ухватилась за рукав Тольда, и её пришлось отцеплять чуть ли не силой. Вампир ободряюще ей кивнул и отошёл в сторону вместе с Дроном Перте.

— Слушай, парень, — начал сын синдика без всякой вежливости. — Ты отлично дерёшься, слов нет, но нельзя быть таким дураком!

Тольд от этого вступления оторопел и не нашёлся с ответом, что позволило сыну синдика продолжать.

— Тебя задели по крайней мере два раза. Ты весь залит кровью, и всё рвёшься на подвиги? Да ты свалишься у следующего фонаря!

— Со мной всё в порядке, — буркнул вампир. Ему и в самом деле не мешало бы поесть и сменить одежду, но не бросать же спасённую посреди улицы! О том, что можно было бы подзакусить и девушкой, Тольд как-то подзабыл.

— Я и вижу, — нахмурился Дрон. — Молодой ещё, ума не набрался.

— Вы не намного старше меня! — вспыхнул вампир. Даже моложе, но об этом говорить было неуместно.

— Ладно, иди, если решился, — пожал плечами Дрон Перте. — Я тебе в няньки не нанимался.

— Благодарю за разрешение, — поклонился Тольд, но сын синдика будто и не заметил его сарказма.

— Вот что, парень. Если не свалишься по дороге, приходи потом сюда же, поговорим.

— Сегодня не могу, — отозвался Тольд, бросая через плечо взгляд на девушку. Она уже волновалась, и, казалось, вот-вот двинется по улице одна. Дрон понимающе усмехнулся.

— Тогда завтра, — предложил он, и Тольд кивнул. — И, кстати, парень, передай своей даме, что она не умеет врать.

— Простите?

— Вы с ней незнакомы, — пояснил Дрон Перте и хлопнул вампира по плечу. — Ну да ваше дело, а ты заслужил награду.

Вампир покраснел от злости. Фамильярность сына синдика раздражала неимоверно, но пресечь её не удавалось. Дрон Перте истолковал это по-своему, понимающе подмигнул, поклонился даме, пожал руку вампиру и ушёл. Тольд даже присвистнул от удивления.

— Это страшный человек, — твердила девушка, когда Тольд провожал её к дому. — Страшный!

Тольд успокоительно похлопал её по руке.

— Не бойся, — посоветовал он. — Он ничего тебе не сделает.

— Ты не знаешь! — настаивала девушка. — Ты этого человека совершенно не знаешь, и не представляешь, какой он!

— А ты знаешь? — насторожился вампир.

— Да! — почти выкрикнула девушка и тут же смутилась. — То есть... я не могу...

— Тш-ш, дорогая, успокойся.

— Не веришь, — горько произнесла девушка. — Ну, так слушай. Моя... моя кузина... мы... они жили раньше на юго-востоке. Там так тихо и мирно... не то, что здесь, у границы.

Тольд хмыкнул: по слухам, соседи-дейстрицы вовсе не переносили шума и драк. Говорят, у них по жилам течёт разбавленная кровь... вот только проверить случая не было.

— И что твоя кузина? — вслух спросил вампир.

— Она... у неё была подруга... очень близкая подруга. Она была ей как сестра, и они друг другу всё рассказывали! Ты понимаешь?

— Ещё бы! — отозвался Тольд. Персонажей в истории всё пребывало, а грехи молодого фехтовальщика так и не открылись. Впрочем, вампир догадывался... наверное, старомодная семья, в таком-то мирном захолустье. Уж не про себя ли рассказывает милая девочка? А с виду тихоня! — Так эта подруга, ты говоришь, сестра...

— Ну, да, сестра! — продолжала девушка. — Туда приехал этот самый Дрон Перте. Блестящий кавалер! Как он одевался! Как танцевал! А уж дуэлей... и всё в её честь, а ведь м... они не знатная семья. Познакомились случайно, он не был ей представлен как принято. Там вообще тихо, но случилось... чуть не случилось несчастье, и на Юну напали как-то ночью.

— Как на тебя? — задумчиво уточнил Тольд. Он сам не заметил, когда они успели перейти на "ты", это получилось само собой. История становилась всё более понятной.

— Да! — согласилась девушка и густо покраснела. — Юна всегда была немного взбалмошной. Он спас её, и долго ухаживал, но родители... я хочу сказать, родители Юны — они его раскусили, и отказали от дома.

— И тогда... — подбодрил вампир.

— И тогда Юна сбежала из дома!

Тольд присвистнул. В Острихе не ценились девушки, способные на столь смелый поступок. Так вот откуда эта малышка... вампир нахмурился. Что-то не сходилось ни в рассказе девушки, ни в его догадках.

— Да, и вскоре отцу... отцу Юны, пришло письмо. Без подписи... то есть там было написано "будущему тестю от будущего зятя"! — негодующе рассказывала девушка. — Он собирался жениться на ней, а долгов у него было — на три тюрьмы хватит! А нет — так рассказал бы всем о наш... об их позоре! Отцу удалось уладить дело, и Юну вернули домой. Он взял деньги! Он почти разорил отца... отца Юны! Никто ничего не знает, но до нас доходили слухи: Юна не первая! Этот негодяй, Дрон Перте, он давно зарабатывает так! Кружит девушкам головы и потом грабит их отцов! А ты ещё улыбаешься!

— Прости, — поспешно произнёс Тольд. — Ты права, он негодяй. Но чего тебе бояться? Тебе же он не понравился.

Девушка опустила взгляд.

— Или понравился? — напряжённо спросил вампир. Если она скажет "да", завтра Дрон Перте не уйдёт с места встречи! Кто его просил вмешиваться?!

— Нет, — тихо ответила девушка. — Но я слышала... есть такие мужчины... они... перед ними... когда хотят — они нравятся. Даже если их ненавидеть.

— Глупые сказки! — рассмеялся вампир. — Не думай о нём. А если он будет тебя преследовать, я с ним быстро управлюсь!

Девушка подняла на него глаза, полные слёз и благодарности.

— Ты такой смелый! Я чуть не умерла со страху, а ты! Пришёл и сразу меня спас.

Тольд гордо выпятил грудь и задрал подбородок.

— А то! — важно произнёс он. — Ты не бойся, со мной не пропадёшь!

— Ты смелый, — повторила девушка.

— Кстати! — спохватился вампир после недолгого молчания. — А что ты делала на улице?

По ночам в Острихе разгуливают только женщины лёгкого поведения, которых нужда в грошах и талерах16 заставляет пренебречь опасностью встретить вампира.

— Я заблудилась, — пояснила девушка. — Мы так недавно сюда переехали... Когда отец разорился... он продал ткацкую фабрику, её едва хватило...

Тольд ничего не сказал, но под его внимательным взглядом девушка сникла.

— Да! — выкрикнула она, собравшись с духом. — Это наша история! Это моя сестра! Юну отец выдал замуж за офицера, едва наскрёб на приданое, и они уехали на острова, подальше от этой истории! Зять так и не узнал, на ком женился! А мы переехали сюда. Подальше от пересудов и косых взглядов!

— Вы, что, не знали, где он живёт? — уточнил Тольд. Теперь история стала почти понятной.

— Знали, — пояснила девушка, — но у нас не было выхода. Здесь дешевле жизнь, и, потом, ближе к границе, и меньше платить надо будет за шерсть, мы же дейстрийскую покупаем.

Тольд кивнул. Договариваться у самой границы с контрабандистами выходило хоть немного, но дешевле, чем платить честным перевозчикам и посредникам, легально продающим ткацким фабрикам всё ту же контрабандную шерсть.

— И, потом, отец сказал, у нас больше нечего брать, а хищники у логова не охотятся, — продолжила девушка. — А тут...

Она расплакалась. Тольд растерялся, не зная, что делать и как её успокоить, и стоял рядом с девушкой, столб столбом, пока она всхлипывала и размазывала по лицу обильно текущие слёзы.

— Будет тебе, — неуверенно проговорил он, ловко доставая из потайного кармашка на её платье носовой платок. — Будет, не плачь. Я ведь с тобой.

— Да-а-а, — прорыдала она, цепляясь за его рукав. Тольд пожал плечами и сам вытер девушке слёзы. — Ты сме-е-е-елый, но он... Ты его не зна-а-а-аешь...

— Чепуха, — решительно заявил вампир. — Это он меня не знает. Не бойся ничего. Я с тобой.

Так быстро успокоиться девушка, конечно, не могла. Она ещё всхлипывала, и Тольду несколько раз пришлось вытирать её слёзы. Наконец, они иссякли.

— Я тебе верю, — неожиданно внятно произнесла девушка и заглянула ему в глаза.

— Напрасно, — проворчал Тольд, но так тихо, что девушка ничего не услышала. — Дорогая моя, неужели твои родные ничуть за тебя не беспокоятся?

— А? — непонимающе отпрянула девушка. — При чём тут?..

— Я хочу сказать, — пояснил вампир, — что уже поздно, и твои родители, уж наверное, не хотели бы, чтобы их дочь так поздно разгуливала по городу...

— А-а-а... — потянула девушка с выражением лёгкой обиды на лице, которую Тольд понять не смог. — Ничего они не волнуются, они думают, я на всю ночь осталась в гостях.

— А ты? — уточнил вампир. Как такая милая девочка смогла плутать до самой темноты (не может же, чтобы из гостей её отпустили уже ночью) и не попасться на зубы не-мёртвым? Неожиданно эта мысль стала Тольда неприятна.

— Я... — пожала плечами несостоявшаяся жертва вампирской общины. — Отец хотел, чтобы я подружилась с дочкой полицеймейстера, и договорился обо всём. Но к ней нынче ночью должен был кавалер прийти... я только мешала.

— Хорошо, — кивнул Тольд. Значит, до утра девочку никто не хватится, и не будет никакого скандала. Поликсена ему не простит, если он впутается в скандал со столь заметной фигурой, как дочь разорившейся фамилии. Слишком много потом пойдёт пересудов. Да и выходка с фехтованием... Надо было или не вмешиваться, или убить всех, включая Дрона Перте, а не позволять тому уходить и назначать назавтра встречу! Запоздалые сожаления захлестнули Тольда, и он мог думать только о том, как бы избавиться от общества спасённой им девушки. К тому же ему всё больше и больше хотелось есть. Чёрт возьми, эти люди его в самом деле ранили!

— А почему ты?.. — всё с той же лёгкой обидой спросила девушка, и внезапно сообразила: — Постой! Ты же ранен! И молчал!

Тольд поморщился. Ясное дело, молчал. Раны давно затянулись, и кровь быстро высохла, не испачкала белоснежного платья девушки. Не хватало только, чтобы беспечная малышка это заметила.

— Пойдём, пойдём к нам домой! — потянула его за руку девушка. — Тебе ведь нужна помощь, тебя даже не перевязали, пойдём!

— Не надо, — поторопился отказаться вампир. — Давай я провожу тебя до дома, и пойду к себе, там меня перевяжут и накормят, и...

— Мы тебя и накормить можем! — надулась девушка. — Неужели ты думаешь, будто нам...

— Нет-нет, — ещё более поспешно возразил Тольд, уже и не знающий, как ему выпутаться. Ещё не хватало, чтобы его представляли почтенному семейству! — Ты прости... но я не хочу... мой вид... обстоятельства...

— Какие ещё обстоятельства! — возмутилась девушка и громко топнула ножкой. — Ты спас меня! Дважды!

— Ну уж...

— Не спорь! Пойдёшь со мной, и...

— Нет, дорогая, — твёрдо произнёс вампир. Если разговор продлится ещё немного, на дощатой мостовой будет лежать обескровленный труп! Эта девушка не понимает, как хороша её тонкая шея и как манит, приглашает — сначала поцеловать, а потом и укусить — её нежная кожа? — Я не хочу представляться твоим спасителем. Твои родные подумают, что всё подстроено, как с Дроном Перте.

Девушка ахнула, выпустила его рукав и прижала руки ко губам. Тольд облизнулся, не раскрывая рта, и нежно взял спасённую под локоть.

— Я провожу тебя до дома, — тихо проговорил он. — Ты скажешь родным, что заблудилась, но ни словом не упомянешь о своём приключении. Обещаешь?

Девушка тихо всхлипнула, и Тольду сделалось её жаль.

— Подумай, — шепнул он ей, — кого ты зовёшь в своё дом. До этого вечера мы не знали друг о друге ничего. Даже теперь ты не назвала мне своего имени, а я...

— Ада, — прошептала в ответ девушка.

— Витольд, — усмехнулся вампир. — Все зовут меня Тольдом, потому что я слишком молод для полного имени.

— Витольд, — точь-в-точь как вчера Грета, повторила Ада. Только та прятала взгляд и твердила, что он красивый. А эта смотрит прямо в глаза и восхищается смелостью спасителя. И то и другое, к огорчению вампира, правдой не было. — Но мы обязательно должны встретиться снова!

— Обязательно, — сглотнул вампир, отводя взгляд от шеи девушки. — Не сомневайся. Ты далеко живёшь?

— Мы уже пришли, — улыбнулась Ада. — Ты не заметил? Мы уже давно кружим по кварталу вокруг моего дома.

Тольд мысленно чертыхнулся. Как это похоже на женщин!

— Мне пора идти, — решительно заявил он. — Но сначала войди в дом, хочу убедиться, что ты больше не ввяжешься в неприятности.

— Я вовсе!.. — вспыхнула от негодования девушка, и вампир снова сглотнул. Раньше он не подозревал у себя столько выдержки. Ада неправильно поняла его смятение и смягчилась. — Но, может быть, ты всё же войдёшь со мной? Уверена, я смогу объяснить всё отцу и матушке...

Тольд покачал головой. Он устал, проголодался, обессилил от ран, и волновался, зная, что кровь вампиров пахнет совсем не так, как человеческая. Эта девушка будто нарочно дразнила его, но юному не-мёртвому внезапно стало противно играть с ней в кошки-мышки. Над вывеской дома висел фонарь. Тольд взял девушку за руку (она вздрогнула, почувствовав, насколько он холоден), повернул так, чтобы ей было хорошо видно. А потом улыбнулся, показывая зубы. Он собирался это сделать грустно, но улыбка вышла злой и нервной, в точности передающей его настроение. Девушка вырвала руку и отшатнулась. Вампир её не удерживал. Он чувствовал себя круглым идиотом, и жалел, что вообще остановился рядом с этой девушкой, что не уступил её ни бандитам, ни Дрону Перте. Тот, наверное, не подозревает, что этой ночью всё-таки спас даму. Не знай он о том, что девушка ушла с Тольдом, наверное, вампир бы всё-таки выпил бы её кровь. Всю. Досуха. Обязательно бы выпил.

— Ты... — выдохнула девушка, глядя на спасителя широко раскрытыми от ужаса глазами. — Ты... Но почему?!

Тольд мог напасть на неё и утолить свой голод. Мог пожать плечами, развернуться и уйти. Но не сделал ни того, ни другого. Стоял и смотрел в лицо, так недавно выражавшее одно только восхищение им, таким сильным и смелым. А теперь это лицо искажает страх и... нет, только страх. Тольд боялся увидеть отвращение.

— Проходил мимо, — нарочито сухо ответил вампир. — И... не прошёл.

— Но почему?!

Тольд всё-таки пожал плечами и отвернулся.

— Не смог, — бросил он через плечо. Сердце девушки колотилось, как бешеное, и кровь стремительно неслась по её жилам. Как же он всё-таки голоден...

— Подожди! — остановил его крик. Тольд послушно замер на месте и ждал, не поворачиваясь к своей неслучившейся жертве. — Ты... вернёшься?

— А ты хочешь? — с деланным безразличием спросил вампир. На миг ему показалось, что это у него бьётся сердце. Быстро, нервно, затрудняя дыхание, хотя Тольд не дышал уже много лет.

Ада не ответила, вернее, ответила без помощи слов. Она подбежала к вампиру, положила руки ему на плечи и быстро поцеловала — в самые губы. Покраснели оба, и Тольд, чувствуя себя последним болваном, сжал девушку в объятьях.

— Послезавтра, — пообещал он. — Если не передумаешь, я постучусь, позови меня в дом. А если нет — не бойся ничего. Я никогда...

Ада накрыла его рот рукой, мешая поклясться.

— Не говори ничего, — попросила она. — Придёшь, когда захочешь, я буду ждать тебя. Всегда.

Тольд отнял её руку и поцеловал девушку сам. Хорошо, если она так настроена.

... не прошло и четверти часа, как Ада была уже дома, у себя в постели, а Тольд встретил на углу Собачьей и Торговой улиц двух проституток, одурманил и досыта наелся, едва не лишив несчастных жизни.

Назавтра Тольд сомневался, идти ему на встречу с Дроном Перте, и всё-таки пошёл. Его гнало любопытство, но сам себе он признавался в одном: чрезмерно любопытного авантюриста следовало расспросить, нет ли у него подозрений. И не поделился ли он ими с кем-нибудь ещё. Что делать дальше, Тольд представлял слабо. Возможно, убить всех, кто о нём знает. Или пойти к наставнику Фергусу (должен же он когда-нибудь вернуться!), а там сбежать из города? Или...

Так ничего и сообразив, Тольд пришёл на место встречи вскоре после захода солнца. На сей раз он подстраховался на случай, если беседа с Дроном Перте займёт всю ночь, и поел заранее. Как и в прошлый раз, это получилось само собой, и, как и в прошлый раз, вампир выбрал себе жертв подальше и от места встречи, и от заведения папаши Берта, где его поджидала Грета. Иметь дела с этой странной женщиной вампиру вовсе не хотелось. Как и с Дроном Перте...

Но тот был на месте и ждал вампира.

— Ну, и здоровый же ты, парень! — воскликнул сын синдика и с размаху хлопнул Тольда по плечу. — Я уж думал, ты вчера свалишься, и проваляешься с недельку. Ты ж гиллов17 десять вчера потерял крови, не меньше!

— Всего пять, — проворчал вампир, но Дрон Перте его не слушал.

— Так, парень, тебе повезло! — с наигранным возбуждением говорил авантюрист. — Ты не богат, я вижу, но недурно дерёшься. Наверняка не прочь заработать, а?

— Ну, не прочь, — буркнул вампир. Вчера, наевшись, он долго стирал камзол и рубашку, а потом зашивал в них проделанные кинжалами дыры. И штопал прорехи на локтях, когда успел протереть?.. Денег на новую одежду у Тольда не было, но ведь взять серебро он всё равно не сможет.

— Не кисни, — посоветовал Дрон Перте. — Поверь, ты напал на золотую жилу. Я как раз ищу людей...

— Для чего? — резко спросил вампир, уворачиваясь от очередного хлопка по плечу. Дрон Перте на миг смешался, и в его глазах промелькнула настороженность и расчёт. Но он быстро взял себя в руки.

— Для дела, приятель! Для многих хороших дел! Мне нужны сильные и смелые люди!

Это опять была неправда, и Тольд поморщился.

— Нужен задаток? — "понял" Дрон Перте и полез в карман за деньгами.

Тольд отпрянул.

— Такой честный? — хмыкнул авантюрист.

— Я не беру деньги, которые не заработал, — напыщенно произнёс вампир, чувствуя себя ещё большим идиотом, чем вчера. Но надо было выкручиваться.

— Отлично, парень! — почему-то обрадовался Дрон Перте. — Отлично. Тогда как насчёт настоящего дела, на котором ты сможешь заработать?

— Какого дела? — невольно спросил Тольд, и авантюрист просиял. Вампиру сделалось совсем тоскливо. Хотелось закричать, чтобы сын синдика прекратил ломать комедию. Или выхватить шпагу, заколоть и уйти?

— Нужного! — отрубил сын синдика. Потом, будто сообразив, что перегнул палку, соизволил объяснить. — У меня сейчас нет для тебя поручений, но не пропадать же твоим талантам! Есть тут один человечек, который нуждается в подручном...

— Какой человечек? — насторожился Тольд, но Дрон Перте вместо ответа положил ему руку на плечо и подтолкнул.

— Узнаешь на месте, парень, — обещал он. — О таких вещах не говорят на улице. Идём.

— Но я же не... — запротестовал вампир.

— Ничего, мы тебя и накормим, — заверил авантюрист. Тольд, так и не решивший, убивать ли ему нежданного работодателя, покорно поплёлся туда, куда его толкали. Как оказалось — в заведение дядюшки Берта.

На пороге Дрон Перте остановился и развернул к себе вампира.

— Только, парень, — предостерегающим шёпотом начал он, — запомни. Человечек мой — женщина, и очень ревнива. Любит восхищение и не терпит, чтобы её люди любовались кем-то ещё. Так что про вчерашнюю малышку — молчок, понял?

— Но я же...

— Потом с ней погуляешь, — не дал Тольду возразить авантюрист. — Будет на что подарков купить, а пока — забудь её. Не ради тебя говорю, а ради девочки. "Сестрица" Грета бывает... жестока. Понял?

— Понял, — обречённо подтвердил вампир.

— Малыш Витольд, — промурлыкала Грета, когда Дрон подвёл вампира к её столу. — Так это и есть твой человек?

— После того, как он один заколол троих моих лучших... — развёл руками авантюрист, подтолкнул вампира садиться и сам сел рядом.

— Знаем мы твоих лучших, — засмеялась Грета. — Только для показухи и годятся. Я наслышана о твоих похождениях, мой мальчик.

Тольд неожиданно покраснел, разговор выводил его из себя.

Авантюристы засмеялись.

— На вид он совсем ребёнок, — отметила Грета. — Так ты говоришь — троих?

— Одного прикончил я, — признался Дрон Перте. — Витольд бы добрался до него, но я побоялся, что он додумается ещё и расспросить...

— Ты расточителен, — поморщилась Грета. Дрон поднялся и преувеличенно поклонился.

— Они провалили моё задание, — пояснил сын синдика. — Зачем мне такие люди?

— Иногда... — потянула Грета. — Иногда пригодятся и помилованные... Запомни это, мой мальчик. Ты далеко пойдёшь...

— Я учту ваши слова, моя дорогая, — отозвался Дрон Перте и поцеловал даме руку. Тольд заёрзал на своём стуле: он чувствовал себя лишним и мечтал оказаться где-нибудь подальше отсюда.

— Не скучай, малыш, — мягко улыбнулась Грета. Тольд начал сомневаться, кто за этим столом вампир, а кто жертва. Нечто подобное он видел, когда наставник Фергус учил его подавлять человеческое сознание. Только теперь на месте наивной (и очень вкусной!) девицы сидит он сам, Тольд! — Итак, тебе нужны деньги?

— Очень нужны, — проворчал вампир.

— И будь, пожалуйста, полюбезнее, — одёрнула его Грета. Тольд насупился. — Я полагаю, наш общий друг тебе объяснил, в чём состоит моё поручение?

— В общих чертах, — небрежно подтвердил авантюрист, но вампир покраснел и выпалил:

— Нет! Я ничего не знаю о ваших делах!

— Отлично, — просияла Грета. — Наш малыш ещё не научился вежливо врать. Очень хорошо. Но умеешь ли ты помалкивать, а?

— Не хуже вашего, — пробурчал Тольд. Грета снова улыбнулась.

— Отлично, малыш! — одобрила авантюристка. — С этого дня ты принят ко мне на службу!

Сын синдика кашлянул.

— О, наш друг мной недоволен, — засмеялась Грета. — Дрон, дорогой мой, не сердись. В споре за сердце юноши всегда победит красивая женщина, не так ли? Ну же, улыбнись, мой мальчик, и покажи, что ты умеешь проигрывать!

Дрон Перте натянуто засмеялся.

— О, уступить такой женщине, как вы... Нет, я всего лишь хотел вам напомнить, что молодой человек голоден... и нуждается в деньгах.

Тольд понял, что пришло время сыграть ещё большего дурака, чем раньше. Покраснев от стыда, он вскочил, опрокидывая стул.

— Я сыт! — срывающимся голосом выкрикнул юноша. — И мне не нужны ваши деньги!

— Ба, да ведь он влюбился! — жеманно хихикнула Грета и потрепала паренька по щеке. Дрон отчего-то напрягся, но тут же засмеялся шутке. — Сядь, малыш. Так, значит, я тебе нравлюсь?

— Да, — признался вампир, упорно не смотря женщине в глаза. То, что при этом он любовался её шеей, Грете не пришло в голову.

— Это приятно слышать, — доверительно поведала авантюристка. — А как же та девочка, из-за которой ты сцепился с людьми нашего друга Дрона, а?

Тольд метнулся взглядом к сыну синдика, который на мгновение нахмурился и покачал головой.

— Она ничего не значит!.. Когда есть вы! — Голос вампира сорвался.

Дрон одобрительно кивнул, а Грета как будто расслабилась.

— Так, значит, ты сделаешь ради меня всё на свете? — поддразнила вампира женщина и накрыла его руку своей.

— Всё, что пожелаете! — пообещал Тольд и перехватил взгляд авантюристки. Уже попавшеюся жертву зачаровать очень просто, но вампиру приходилось думать о сидящем рядом Дроне Перте. Тольд успел только чуть-чуть усилить интерес женщины к себе и самую малость ослабить подозрительность, когда сын синдика многозначительно кашлянул.

— Итак, теперь вы наш человек! — провозгласил Дрон Перте, когда его собеседники отвели друг от друга взгляды. — И за это непременно нужно выпить!

— Обязательно, — мрачно буркнул вампир. — Но я так и не услышал, чего вы от меня хотите.

— Ах, молодость! — ласково проговорила Грета и, как собачонку, погладила юношу по голове. Зачем она так настаивала на своём возрасте, вампир понять не сумел, да и не пытался. — Сегодня ты мне не понадобишься, мой маленький друг. А вот завтра...

Тольд насупился.

— Что такое, малыш? — заботливо поинтересовалась авантюристка. — Или ты боишься своей строгой матушки? Признайся, не стесняйся!

— Вовсе нет, — надулся вампир.

— Тем лучше, — улыбнулась Грета. — Ну, а свидание придётся отменить. Ведь по сравнению со мной другие ничего не значат, правда, малыш?

— Правда, — тихо сказал Тольд, опуская взгляд.

— Ну так сегодня беги играть, а завтра я жду тебя здесь.

Вампир хотел было возмутиться, что его отсылают как мальчика, но поймал взгляды, которыми обменялись авантюристы. Покраснел хуже варёного рака и неловко поднялся. Грета благосклонно протянула ему руку.

— Делай всё, как я скажу, — шепнула она. — Слушайся меня, выполняй приказы, и однажды... Что надо сказать?

— Да, хозяюшка, — ответил вампир и потупился.

— Зови меня сестрицей, малыш, — предложила авантюристка. — Меня все зовут сестрицей, и другого я не терплю. А теперь ступай. И не вздумай подглядывать!

Тольд отступил от стола, опрокинул стул и собрался уже уходить, как Грета схватила его за руку и притянула к себе, да так, что он почти уткнулся лицом в её грудь.

— Завтра ночью мы поговорим обо всём, — выдохнула она.

Тольд сделал вид, что не смог сохранить равновесие и коснулся её груди губами. Кожа её была мягче бархата, а шум крови заглушал все звуки. Вампир с трудом удержался от соблазна пройти поцелуями путь к шее, а там... Авантюристка издала низкий воркующий смешок и отстранила юношу.

— Не так быстро, дорогой мой, не так быстро. Сначала дело, потом развлечение. Завтра.

...когда Тольд переступил порог трактира, Дрон Перте обнимал женщину за плечи и между поцелуями произносил успокаивающим тоном:

— Будь уверена, дорогая, Бломель уехал и не не скоро вернётся, а карета приедет завтра к вечеру...

А на улице юношу взяли под локти вчерашние спутники "сестрицы".

— Малыш Витольд! — мерзким голосом "проворковал" один из них, тот, который был повыше и потолще. — Новый любимчик!

— Куда собрался? — подхватил второй, худой, как щепка, но не уступающий товарищу по силе. — Прогуляться?

— Небось пойдёшь навестить свою малютку? — "догадался" первый.

— Думаешь, сестрица тебя отпустила? — предположил второй.

Тольд неубедительно повёл плечами, как будто пытаясь вырваться, и оба паскудно расхохотались.

— Что вам от меня надо? Пустите!

— Не спеши, — посоветовал первый и подтолкнул юношу вперёд. — Подождёшь с нами до завтра.

— А будешь хорошо себя вести, ещё и винишка нальём, — обещал второй.

Вампир картинно вздохнул.

— Предупреждаю вас...

Подручные Греты снова расхохотались. В конце концов, их честно предупредили о возможных последствиях... А вампир может не только усыпить или убить. Люди остались лежать на земле, и Тольд очень жалел о том, что нельзя было попросту сломать им шеи.

Избавившись от чересчур назойливого общества, вампир отправился было в сторону дома Ады, но быстро остановился. Нет, если он клялся дать девушке время одуматься, нужно держать слово. И потом...

Тольд внезапно сообразил, что Дрон Перте выдал его с головой, и что узнать, где живёт Ада, не составит никакого труда для людей, которые могут разгуливать по городу и на свету, и в темноте. Вспомнил жадный взгляд Греты и злой смех её подручных. За жизнь Ады нельзя было поручиться не то что грошом — пфеннигом18! От волнения вампир всё ускорял и ускорял шаг, пока не помчался с такой скоростью, что обогнал бы и призовую лошадь. Что ему делать? Украсть девушку и спрятать? Вернуться и убить Дрона, Грету, её подручных... кого ещё? Весь город, включая дядюшку Берта? Кого эта шлюха успела втянуть в свои дела? Тольд поднял лицо к небу и высказал звёздам всё, что он думал о Грете, её подручных, обо всех её прошлых, нынешних и будущих мужчинах, о её делах, развлечениях, а заодно и о Дроне Перте, который зарабатывает деньги тем, что втравливает в истории женщин и детей. Но он-то, Тольд, не ребёнок!

— Эй, полегче, приятель! — Неожиданно сильная рука, которая не могла принадлежать человеку, ухватила Тольда под локоть и заставила остановиться. Юноша узнал старшего из учеников Мирона, который вечно шпынял младшего брата, а сам был ещё большей оторвой. Вне себя от облегчения Тольд, не пытаясь вырвать правую руку, размахнулся и ударил миронова ученичка левой прямо в лицо. Тот охнул, сглотнул, ударил в ответ, и вскоре оба не-мёртвых катались по земле в яростной драке и осыпали друг друга ударами, каждый из которых был бы смертельным для обычного человека.

В общине давно говорили: если ты встретил одного из учеников Мирона и не видишь рядом второго — следи за своей спиной. Тольд этим правилом пренебрёг, и слишком скоро уже лежал на мостовой, прижатый братьями к её грязным доскам.

— Малыш Тольд, — в точности подражая интонациям подручных Греты проговорил старший. — Что ж ты с нами так невежливо?.. Не по-вампирски?..

— Чего ты с ним разговариваешь? — от злости пустил петуха младший. — Отделаем его, чтоб неповадно, и пойдём, нас наставник ждёт!

Тольд напрягся — не столько в ожидании удара, сколько перед попыткой вырваться и задать стрекача. Вампирская мудрость гласила, что за учениками обычно приходит сам Мирон, а это уже пахло скандалом. Сначала с Поликсеной, к которой за ухо приволокут "хулигана", а потом и с наставником Фергусом — когда он вернётся.

— Нет, — с сожалением ответил старший и неожиданно отпустил Тольда. — Так неинтересно. Да не держи ты его, чего вцепился?

Освобождённый Тольд, не веря себе, поднялся на ноги и попятился прочь от братьев, подозревая какую-то ловушку.

— Что, вот так и отпустим? — недоуменно спросил младший миронов ученик.

— Нет, — облизнулся старший, и Тольд уже почти ударился в позорное бегство, но в последний миг его остановило любопытство. Чего этот тип от него хочет?! — Мне интересно. Тольд, малыш, ты чего такой шалый сегодня?

Братья переглянулись, и младший внезапно поддержал:

— И впрямь, Тольд! Может, тебе помощь нужна, а ты сразу драться!

При слове "помощь" Тольд неожиданно сломался. В самом деле, не к Поликсене же идти, жаловаться на людские угрозы! Он сел на мостовую и принялся рассказывать ученикам Мирона все события последних дней.

Когда он закончил, братья переливчато присвистнули, вызвав у Тольда приступ зависти.

— Ну, ты и влип, малыш, — заключил старший.

— Как есть влип, — подтвердил младший.

Тольд стремительно поднялся на ноги. Нашёл перед кем душу изливать! Старший миронов ученик поставил ему подножку, да так удачно, что Тольд плюхнулся обратно на мостовую.

— Тихо! — гаркнул старший. — Постой. Дай подумать.

— Да, — поддержал младший и скорчил глубокомысленную физиономию. — Дай подумать!

— Чего тут думать! — разочарованно отозвался Тольд и уселся поудобнее. — Без вас вижу, дело пропащее.

— Кому как, — не согласился старший ученик. — Тебе что надо — с этой девкой, как её, Гретой, разобраться или как?

— Да какая она девка... — презрительно потянул Тольд. — Ей к сорока уже, а всё молоденькую строит. Сам разберусь, она на крючке уже.

— А! — "сообразил" старший. — Тогда — малютка Ада?

— Не трожь! — прорычал Тольд.

— Да нужна она, её трогать! — хмыкнул старший миронов ученик, и младший поддержал его:

— Не нужна она нам, да!

— Ты ж за неё боишься? — подбирался старший. — Сам защитить не можешь...

— А вы чем лучше? — фыркнул Тольд.

— Нас не приглашают по ночам заниматься людскими делами, — справедливо заметил старший.

— И вы решили заняться ими без приглашения? — снова фыркнул Тольд.

— А ты против? — удивился младший. — Талеры-то не одному тебе нужны!

— Ясно, — ухмыльнулся Тольд, расслабившийся при упоминании о деньгах. — Сколько вы хотите?

— Да всё, что получишь, — лениво отозвался старший.

— Губа не дура! — отозвался Тольд. Денег ему было не жалко, что он с серебром будет делать? А ученики Мирона?

— А чего ты хотел? — удивился младший. — Тебе твоя девчонка нужна — ты её и получишь. А нам денежки — чем не справедливость?

— Серебро? — прямо спросил Тольд. Ученики Мирона довольно хохотнули.

— Есть способы, — пояснил старший. — Не забивай себе голову. Так нам проследить за девчонкой?

— Проследить... — уныло потянул Тольд. — Ночью. А если её днём подкараулят?

— Брось, малыш, кто будет убивать её днём? — удивился старший. — Люди ж ещё не полные идиоты, зачем им себя выдавать? Их же мигом поймают!

— Когда с ними сын синдика? — горько усмехнулся Тольд.

— Так ведь сын, а не сам синдик, — заметил младший, но Тольд только покачал головой. Или Аду убьют люди Греты, или ею займётся сам Дрон Перте. А он, Тольд, обещал защитить девушку — и не сможет.

— Сразу её убивать днём всё равно не бросятся, — рассудительно предположил старший ученик Мирона. — Они же не знают, кто ты, а ночью куда безопаснее.

— Они могут пойти за ней утром, как только придут в себя, — настаивал Тольд.

— Не глупи! — воскликнул старший ученик. — Кому она нужна, твоя малютка? Если они и пойдут к ней, то только на разведку, или тебя поискать. До темноты ей ничего не сделают!

— В этот день, — неохотно согласился Тольд. — Но это не гарантия.

— Гарантии ему! — разозлился младший. — Сидит, выбирает, тоже мне, дейстрийский король выискался!

Тольд вскочил на ноги и сжал кулаки.

— Придержи язык! — потребовал он. — А не то...

— А не то ты и мне врежешь? — подхватил младший ученик Мирона. — Давай, не стесняйся! Храбрец, тебе только с людьми драться!

— Ах, ты!..

Тольд рванулся к кривляющемуся подростку, совершенно выпустив из виду присутствие здесь же его старшего брата. Тот, не тратя лишних слов, прыгнул Тольду на спину, и быть бы бедняге битым второй раз за ночь, если бы на всю троицу не обрушились удары тяжёлой трости. Молодые вампиры немедленно расцепились и приготовились уже бежать в разные стороны, когда обладатель трости ухватил за плечо зачинщика и густым басом сказал:

— Так-так... малыш Витольд... Твой наставник знает, чем ты занимаешься?

Ученики Мирона раздумали убегать. Ещё бы! Их учитель ещё ни разу не приструнил мальчишек как подобает, а тут им так повезло. В кои-то веке напали не они, а на них! Тольд был твёрдо уверен, что роли в этой истории распределились совершенно случайно, и совершенно не считал себя виноватым.

— Отвечайте, юноша! — резче произнёс Мирон.

— Наставника Фергуса нет в городе, — пробурчал Тольд. В отсутствие учителя уши ему надерёт лично Поликсена. А если ученики Мирона проболтаются, ушами дело не ограничится.

— Превосходно, — сообщил Мирон и отпустил Тольда.

Молодой вампир уже было бросился бежать, но старый продолжал:

— А что касается вашей проблемы... Интересно?

— Нет, — буркнул Тольд и с вызовом посмотрел на Мирона. — Вы тоже спите днём, как и все мы. Чем вы можете помочь?

— Вы зелены, юноша, — отстранёно отметил старый вампир. — Если не можете выполнить работу, переложите её на других.

— Да, но... — вякнул Тольд. Мирон жестом приказал ему помолчать.

— Но сначала о деньгах. Всё, что заработаете на этой истории — согласны?

— Согласен, — насупился Тольд. — Но как я их возьму?

— Просто, — улыбнулся Мирон и кинул юноше кошелёк из необычайно толстой кожи, а следом за этим деревянные щипцы. — Этого зверя зовут бегемотом и убивают очень редко — у него невкусное мясо, зато толстая шкура. Будь уверен, если ты сложишь своё серебро сюда, оно не причинит тебе никакого вреда. Щипцы тоже лишними не будут... Теперь по рукам?

— По рукам, — кивнул Тольд. — Если с Адой ничего не случится.

— Не случится, юноша. Так о чём я говорил, когда вы меня перебили?

— О том, чтобы переложить работу на других, — напомнил Тольд. Он не единственный, кто был мрачен в этой компании: ученики Мирона тоже не пришли в восторг от того, что учитель отбирает у них почти уже заработанные талеры.

— Вы правы, — покивал Мирон и, тяжело опираясь на трость, уселся, как и молодёжь, на мостовую. — Итак, мы все днём спим и не можем защитить твою даму, малыш Тольд. Так?

— Так, — нахмурился юноша.

— То, что ты рассказал моим ученикам... — медленно проговорил Мирон. — Имена, которые ты назвал... Сестрица Грета... Бломель... ты знаешь, кто они такие?

— Понятия не имею, — проворчал Тольд. Кое о чём он догадывался и сам, но не понимал ещё, какая от этого может быть выгода.

— За тобой слишком следит наставник, — покачал головой Мирон. — Ведь все эти люди моложе тебя, ты мог бы видеть их ещё в колыбели.

— Какой в этом прок?! — нетерпеливо закричал Тольд.

— Да никакого, юноша, — утихомирив его жестом, отозвался Мирон. — Только "сестрица" Грета спит и видит, как бы подставить хозяина Бломеля, а Бломель поклялся пристрелить её как последнюю собаку, если ещё раз поймает на своей дороге. Догадываешься?

— Но ведь Бломель уехал! — отмахнулся Тольд.

— Ну, так он может и вернуться. Поверь, его люди проследят за Гретой в лучшем виде, ей и в голову не придёт строить свои козни. Ну, так что?

— Но ночью Аду охраняете вы, — дополнил Тольд. Ученики Мирона возмущённо вскочили, но наставник остановил их и кивнул. — И если она потеряет хоть каплю крови...

— Не грозись, малыш, — засмеялся Мирон. — Мы своё дело сделаем, сделай и ты своё. Пиши сейчас письмо Бломелю, а я найду, как его доставить. И, кстати... чтоб ты не совсем прогорел на этом деле... если Грета не додумается сама, вели купить тебе новый костюм. В качестве аванса.

— И костюм ты можешь себе оставить, — мрачно заявил старший ученик Мирона.

— Вместе с кружевом, — поддержал его брат.

Прогноз Мирона оправдался. Едва юноша подошёл к заведению дядюшки Берта, как его ухватила под руку сестрица Грета и повела за собой, как быстро понял вампир — к комнатам, сдаваемой сестрой "дядюшки".

— Непослушный мальчик! — просюсюкала авантюристка, и Тольд раздражённо поморщился. — Зачем ты удрал от моих ребят? Куда торопился? Какие у тебя дела в городе, а? Признавайся, малыш, я всё про тебя знаю!

Женщина неосторожно взглянула не-мёртвому в глаза, и Тольду этого хватило. Лицо Греты приняло непривычно кроткое выражение, жёсткая линия рта смягчилось, а взгляд сделался по-собачьи преданным.

— Тебе нет никакого дела, куда я деваюсь днём, — тихо проговорил вампир, и женщина послушно повторила:

— Нет никакого дела...

— Ты не будешь расспрашивать меня или пытаться удержать на исходе ночи.

— Не буду...

— Напротив, ты будешь отпускать меня, и даже гнать при приближении рассвета.

— Гнать при приближении...

— А что касается твоих планов... — продолжил Тольд, ободренный своим успехом, но тут словно в воздухе лопнула нить, Грета моргнула и избавилась от власти не-мёртвого. Взгляд её снова стал жёстким и цепким, словно не она только что смотрела на юношу с немым обожанием. Тольд про себя ругнулся. Наставник Фергус предупреждал, что первое время не стоит и пытаться внушать людям что-то такое, что не касается еды или конспирации. Приманивать людей, заставлять их с радостью становиться пищей — это получается само собой. Чуть сложнее заметать следы, но на полноценные внушения лучше не замахиваться. Вот, говорят, Мастер19, он может подчинить человека, даже не глядя ему в глаза, и одним взглядом сломать волю любого. На то он и мастер, кто бы спорил...

— Моих планов мы коснёмся позже, — проворковала Грета, не заметившая проведённого вампиром внушения. — Для начала мы займёмся тобой. Мой человек не может ходить в рваных обносках, да ещё и в пятнах крови. Ты, бедняжка, небось, сам их и стирал, и штопал, и то, и другое плохо получилось. Пойдём-ка, я покажу твою новую одежду.

— Хозяюш... сестрица, это вовсе необязательно! — запротестовал вампир, но Грета не желала слушать никаких возражений.

Новый наряд был не хуже старого, вот только вместо ярко-голубого камзола и жёлтой сорочки ему предложили чёрную сорочку и бурый камзол, будто в насмешку. Тольд хотел было протестовать, но вскоре сообразил, что в своей прежней одежде он был, по мнению людей, слишком заметен. К чему им знать, что даже самый неопытный вампир может стать незаметным хоть под самым ярким фонарём города? Тольд удовольствовался тем, что кружева на камзоле по крайней мере на три гроша дороже старых (пострадавших во вчерашней потасовке), и не стал поднимать шума.

Надев подарок, вампир обнаружил, что он сшит гораздо лучше прежнего, и повеселел. Если авантюристка так настроена, надо бы выпросить у неё ещё несколько костюмов, которые не потребуют себе Мирон с его жадными учениками. Остаётся только узнать, что потребует сама Грета...

Женщина не заставила себя ждать, и проскользнула в комнату, где переодевался вампир. Тольд оглядел авантюристку и по привычке протяжно присвистнул. Вместо вчерашнего корсета на Грете был мужской камзол, перешитый в соответствии с её фигурой.

— Мы куда-то отправляемся? — предположил юноша.

— Ты слишком любопытен, — нахмурилась авантюристка.

— Я хочу знать, чего ты добиваешься, — ответил Тольд и, повинуясь внезапному порыву, подошёл к женщине и обнял её за талию. — Или ты позвала меня ради прогулки под звёздами?..

Поцелуй застал авантюристку врасплох. Тольд вгляделся в глубокие синие глаза, которые так не привыкли покоряться... Вот они расширились, остановились, почти ослепли. Сейчас авантюристка не видела никого и ничего, не видела даже самого вампира, только его глаза, его взгляд, который подчинял её... был для неё всем. Ещё немного, и воля женщины будет сломлена, но в воздухе снова лопнула нить и Грета с принуждённым смешком высвободилась из объятий вампира.

— А ты не такой уж и скромный мальчик, каким прикидываешься, — удивлённо произнесла она прерывающимся от волнения голосом. Вампир вежливо улыбнулся, не показывая женщине свои клыки. — Ну, хорошо, малыш, слушай. Сейчас по городу проедет карета. Ты и ещё двое ребят остановите её и отвлечёте кучера и пассажиров, пока мы с друзьями пошарим внутри. Вот и всё.

— Дураки они, что ли, по ночам разъезжать? — недоверчиво спросил вампир. — Днём же безопасней.

Грета снисходительно усмехнулась.

— Они-то не дураки, да и мы тоже не промах. Мои люди задержали карету на пути в город. Прибудут по расписанию, не сомневайся.

— Смогли задержать, смогли бы и ограбить, — проворчал Тольд. — Зачем тянуть было?

— Маленький ты ещё, — с жалостью ответила авантюристка, потрепав юношу по щеке. — После такого дела во всём лене каждый новичок будет на заметку. И не только новичок, но и здешний, если он именно сегодня невесть где болтался. Нас бы живо нашли, устрой мы такое. Нет, малыш, запомни, свои дела надо в городе обделывать, где, кроме тебя, толпа народа, и у всех совесть нечиста. Понял?

— Понял, — нахмурился вампир, уже успевший устать от намёков на свою молодость.

— Ну, а понял — нечего хмуриться! — хлопнула его по плечу авантюристка. — Твоё дело маленькое, выйдешь, крикнешь что-нибудь и завяжешь драку, если кто выскочит.

— И всё? — уточнил Тольд, и женщина многообещающе улыбнулась.

— Для нас с тобой — нет, — жарко шепнула она в ухо юноши и прижалась к нему.

Вампир почувствовал сквозь толстую ткань камзолов мягкую грудь и снова обнял женщину. На этот раз поцелуй длился дольше, и был ещё приятней прежнего. Но вот Грета высвободилась.

— Последний штрих, — возгласила она и протянула юноше ярко-красный плащ. — Не спорь, малыш. Нужно, чтобы тебя как следует заметили, а потом ты скинешь его, и никто не подумает тебя искать.

Тольд кивнул. Ни красный, ни белый, ни синий плащ ничего не меняли. Его всё равно невозможно отыскать. Если, конечно, смертные не вздумают днём забраться в подвал, где стоит его гроб. Женщина как будто ожидала возражений и теперь растерялась. Но быстро взяла себя в руки и подтолкнула юношу к выходу. Во взгляде её мелькнуло что-то странное. Грусть? Жалость? Разочарование?

На улице их ждали ещё два человека в таких же, как у Тольда, красных плащах. Вампир вгляделся в них и тихонько присвистнул. Он встречал этих людей и раньше во время своих ночных похождений. Бродяги и пьяницы, готовые за стакан вина ввязаться в любую историю. А он сам? Во что он вляпался? Чего ещё ждать от этих безумных людей и зачем он вообще...

Грета толкнула юношу в спину, и он покорно сделал шаг навстречу развязке.

Карета подъехала через пару минут после того, как Тольд и бродяги прибыли на место. Улица была хорошо освещена, даже лучше, чем обычно. Масляные светильники на фонарных столбах были кем-то заменены на керосиновые, которые светили во всю мощь так, что красные плащи кучер должен был заметить издалека. Так и произошло.

Тольд по сигналу, отданному Гретой, вышел на середину улицы и встал, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Чувствовал он себя при этом самым круглым из всех самых круглых дураков на свете. Товарищи по глупости, бродяги в красных плащах показываться не торопились: их черёд придёт позднее.

Карета приближалась так быстро, что вампир испугался, не решится ли кучер проложить свой путь прямо по нему, Тольду. И как тогда поступить? Отпрыгнуть с дороги или задержать лошадей? А чего ждёт Грета? И как будет разумнее? Юноша так ничего и не сообразил, когда лошади, напуганные присутствием не-мёртвого, остановились сами, не обращая никакого внимания на понукания кучера. Пара прекрасных, серых в яблоко коней и запряжены они были в посольскую карету с дейстрийским гербом. Тольд присвистнул. Дело пахло политикой, а в политику смертных вампирам лучше не соваться...

Тольд шагнул к карете, и кони забеспокоились. Вампир понял: ещё шаг, и животные выдадут его природу своей паникой. Усмирять лошадей юноша ещё не умел, и потому поспешил остановиться. К тому же кучер повёл себя как-то подозрительно...

— Чего надо, бродяга? — окликнули его из кареты. — Поди прочь, не стой на дороге!

— Милостивые хозяева! — ответил вампир, соображая на ходу. Странно, почему Грета не придумала заранее, чем их отвлечь?.. С двух сторон приближались фигуры в красных плащах — игра началась. — Не гоните меня, выслушайте! Я несчастнейший человек во всём городе...

— Прочь с дороги, попрошайка! — закричал кучер и привстал на козлах. — Ну же!

— Но, послушайте, я всего лишь хотел попросить!.. — запротестовал Тольд.

— Чего ты с ними треплешься! — послышался голос бродяги, который, слегка пошатываясь, вышел из тени между домами на свет. С другой стороны к карете подходил его товарищ. — Чего просить? Хозяйка нам как велела? Отобрать — и все дела!

— Но... — вякнул Тольд, и тут прогремели выстрелы. Тольд не видел, как кучер вскидывает руку, но успел заметить летящую в него пулю. Юноше не хватило опыта — он не отскочил ни вправо, ни влево, только растерянно моргнул и невольно шагнул вперёд. Пуля вошла в лоб прямо посередине, и от боли у вампира подкосились ноги. Рядом на мостовую свалились несчастные бродяги. Беднягам дорого обошлось дармовое вино.

Тишина, однако, не воцарилась над улицей — едва жертвы испустили последний вдох, из теней раздались ответные выстрелы. Грета с товарищами стреляли без промаха. Тольд увидел, как мешком свалился с козел кучер и почуял в карете ещё две смерти. Как всё оказалось просто и глупо! Легковерный дурачок, его заманили женщиной, деньгами, костюмом, а для бродяг хватило вина! Никакого "завтра" не должно было сбыться! Разбойник в красном плаще! Будут искать банду сумасшедших, шайку ряженных, но их нет! Есть только хитрая женщина, давшая разрядить свои пистолеты охранникам неизвестного Тольду груза, а после напавшая сама!

Как просто и как глупо, и как же дёшево он купился!

Боль была жуткой, и вампир едва сдерживался, чтобы не кричать. Тело, слишком молодое и сильное, чтобы сдаться из-за какой-то пули, уже начало свою работу, и свинцовый шарик постепенно выталкивался из раны наружу. Линия за линией20. Тольд сжал челюсти. Больно. Заживление не займёт и четверти часа, но не-мёртвые проживают и доли секунды. Адски больно. Тольд заставил себя лежать и не двигаться. Он должен знать, на что люди разменяли шесть жизней. Больно!

Тем временем из теней вышла Грета с подельниками — теми двумя, которые вчера пытались помешать Тольду уйти. Запряжённые в карету лошади ржали и фыркали, взбудораженные стрельбой, смертью кучера и близостью вампира. При приближении людей кони взвились на дыбы и замолотили по воздуху копытами. Мужчины подбежали к лошадям, Грета дождалась, пока подельники утихомирят животных, и полезла в карету.

— Жаль малыша, — внезапно сказал один из мужчин.

— Мёртв? — уточнила Грета из кареты.

— Мертвёхонек, — злорадно ответил второй её подельник. Сейчас их дейстрийский акцент был ещё более слышен, чем раньше.

— Чего ты с ним так? — спросил первый, оглаживая лошадь. — Он бы мог быть нам полезен.

— Добренький ты! — сплюнул второй. — Этот паршивец тебя вырубил как нечего делать, а ты его жалеешь!

— Заткнись! — бросил первый. — Сестрица, а всё-таки?

— Дрон просил, — равнодушно отозвалась из кареты "сестрица". — Девчонку не поделили, я так поняла. Ты прав, жаль мальчонку, из него вышел бы толк.

— Чего ты копаешься? — потерял терпение второй.

В этот момент как раз из раны во лбу выдавилась пуля. Тольд еле успел её подхватить и завернуть в платок. Хорошо, что эта шлюха обо всём подумала, когда дарила ему этот костюм. Тем же платком вампир вытер кровь с лица, а после расстегнул плащ и поднялся.

Грета выбралась из кареты, сжимая в руках нечто серебряное. И это стоило его, Тольда, раны?

— Найти не могла, — пояснила авантюристка. — Хорошо спрятали. Идёмте, здесь нам нечего делать.

Вампир отступил в тень. Что бы это ни было, из чего бы оно ни сделано, но Грете не уйти со своим призом.

— А с этими что делать? — спросил первый подельник.

— Брось, пусть с ними утром стрелки разбираются, — холодно ответила "сестрица" и всё же бросила на то место, где должен был лежать Тольд, мимолётный взгляд. — Дьявол, куда он делся?

— Я сам видел, как мальчишка упал! — закричал второй подельник, выпуская свою лошадь.

— Проклятый дурак, он промахнулся! — теряя самообладание, завизжала Грета. — Остолопы! Ищите его! Немедленно! Найдите и убейте! Живо!

Второй подельник бросился вправо, в темноту между домами. Первый тоже бросил лошадь, и побежал налево. Оставленные без присмотра кони с минуту постояли на месте, а после поспешили вперёд, увозя с собой и мертвецов в карете и свесившегося с козел убитого кучера. Грета осталась на улице одна. Тольд облизнулся. Женщина ведь не думает, что может лишить его двух гиллов крови и не расплатиться своей?..

Вампир осторожно подкрался к женщине. Мешала острая боль в голове, но тут уж ничего не поделаешь. Немного терпения — и он получит своё лекарство. Грета перезаряжала пистолет, когда Тольд положил ладони ей на плечи и наклонил назад. Авантюристка извернулась, уходя от чужого прикосновения, отбросила так и не заряженный пистолет. Её рука скользнула за пазуху и вытащила нож. Грета уже была готова ударить, но Тольд покачал головой.

— Моя дорогая, — позвал он, и женщина замерла.

Вампир был голоден, очень голоден, а боль только усилила чары. Грета разжала пальцы. На мостовую со звоном упал нож. Пошатываясь, авантюристка шагнула к не-мёртвому. Тольд нежно её обнял. Провёл по волосам, погладил по щеке, взял двумя пальцами за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. Женщина всхлипнула. Отшатнулась. Вампир удержал её в объятьях и улыбнулся. Грета застонала и потянулась к застёжками камзола. Тольд одобрительно кивнул. На улице раздались шаги — это возвращались подельники Греты. Вампир поудобнее обнял авантюристку за талию и увлёк в тень.

— Обещания надо исполнять, — нежно произнёс Тольд. Грета скинула с плеч камзол, обнажая шею. Вампир ещё раз взглянул авантюристке в глаза, ломая её волю, покоряя и подавляя. А после вцепился клыками в шею.

Вскоре Тольд подходил к дому, где позавчера расстался с Адой. Настроение у него было самое мрачное и совершенно неподходящее для объяснений с девушкой. Впрочем, вампир и не собирался навещать Аду. По крайней мере, прямо сейчас.

— А, малыш! — окликнул его младший ученик Мирона. — Чего такой кислый?

— Где твой учитель? — вместо ответа спросил Тольд.

— Не заметил? — ухмыльнулся ученик. — Так обернись.

Тольд резко повернулся — и почти уткнулся носом в старого вампира. Досадливо скрипнул зубами: пройдёт ещё очень много лет, прежде чем он сам научится так подкрадываться не только к людям.

— Здравствуй, малыш, — добродушно поприветствовал Мирон. — Вижу, ты не в духе.

— Принёс плату? — жадно спросил старший ученик Мирона, спрыгивая откуда-то сверху.

— Принёс... — медленно ответил Тольд и швырнул на мостовую завёрнутую в платок пулю. Младший ученик схватил "плату", развернул и с проклятьями отбросил в сторону.

— Не шути с нами! — угрожающе произнёс старший ученик и двинулся к Тольду, сжимая кулаки. Но юноша покачал головой.

— Оставьте его! — прикрикнул Мирон. — Это вся плата, малыш?

— Не вся, — невесело усмехнулся Тольд. — Это задаток. Сейчас меня ищут, чтобы сполна выплатить.

— Сильно схлопотал? — участливо спросил младший ученик. Тольд передёрнул плечами. — Болит?

— Прошло уже, — отмахнулся юноша.

— Труп хоть спрятал? — проворчал старший ученик.

— Да живая она! — вяло возмутился Тольд. — Даже своим ходом ушла.

— Добрый ты, — заухмылялся младший ученик. — Ты ведь той своей шлюхой пообедал?

— А кем ещё? — хмыкнул Тольд.

— Вкусно? — с жадностью спросил младший, и Тольд, причмокнув, поцеловал кончики пальцев. — Везучий ты!

— Везучий... — усмехнулся старший ученик и постучал себя по лбу. — Коли ума нет, некоторые на везение полагаются.

— Тихо вы, оба! — снова прикрикнул Мирон и, подойдя ближе, положил руку на плечо юноши. — Рассказывай, малыш. Я чувствую, ты всё-таки что-то принёс.

— Что-то, — помедлив, согласился молодой вампир и полез во внутренний карман камзола. Осторожно достал бегемотовый кошелёк и деревянные щипцы, ими извлёк из кошелька свёрток и развернул его прямо на мостовой. Мирон с учениками наклонились, чтобы видеть получше. Младший присвистнул, старший выругался, сам Мирон помянул бога и дьявола. На мостовой лежал миниатюрный женский портрет. Некрасивое, но интересное лицо, строгий профиль и затаённая улыбка, завитки волос... Выточенный из морской раковины, оправленный в серебро, по краю украшенный чёрными жемчужинами — величайшее сокровище и произведение искусства.

— Камея, — слабым голосом произнёс Мирон. — Камея работы Кардье, столичного мастера... у него заказывают за месяцы, а то и годы... нужно быть особой королевской крови или хотя бы министром, чтобы он согласился взяться за ваш заказ.

Ученики Мирона и Тольд протяжно присвистнули.

— Ничего себе! — выговорил младший. — Это же сколько денег стоит!

— Нисколько, — овладев собой, возразил Мирон. — Камея бесценна, и делалась на заказ. Никто не купит у нас такую громкую вещицу.

— Что же, получается, — хмуро спросил старший ученик. — У нас есть эта штуковина, которая только королям впору, и мы ничего за неё не отхватим?

— Ничего, — твёрдо произнёс старый вампир. — Нечего нам, ребятишки, влезать в чужую политику.

— Я так же подумал, — кивнул Тольд. — Потому и украл эту штуку у Греты. Хочу вернуть, кому это полагалось.

Мирон с жалостью поглядел на юношу.

— Тольд, малыш, — покачал он головой. — Ты слишком честен. Постарайся не влезать больше в чужие интриги, тебе никогда не будет везти.

Юноша густо покраснел, вызвав хохот учеников Мирона.

— Тогда я пойду, — сказал он, исподтишка грозя им кулаком. — Тут, наверное, можно не караулить. Им, оказывается, и не нужна была Ада. Они меня просто запугивали.

— Не скажи, — ухмыльнулся старший ученик Мирона, а младший загоготал ещё громче. Тольд резко оглянулся.

— Не пугайся, — хохотнул Мирон. — Приходил тут человек от Дрона Перте, приносил записочку твоей даме.

— Мы её перехватили, — вмешался младший ученик. — Ей там соболезнование выражали.

— Ага, так и написал, — подхватил старший, — мол, ты погиб в неравном бою, и попросил его, своего друга, позаботиться, чтобы она ни в чём не знала нужды...

— Чушь! — подытожил младший ученик Мирона. — Мы эту записку порвали и выбросили, не мог же ты в самом деле погибнуть!

— Вот... — вырвалось у Тольда ругательство. — Ни одной юбки не пропустит! Ну, я с ним посчитаюсь!

— Остынь, — посоветовал Мирон. — Он состарится, когда ты только войдёшь в силу. Что тебе этот смертный? Лучше поторопись, если не передумал возвращать камею.

Тольд согласно кивнул и шагнул прочь. Но тут же остановился и вопросительно посмотрел на Мирона.

— Не знаю, — проворчал старый вампир. — Но если Бломель получил нашу записку, он наверняка уже напал на след твоей "сестрицы". У кого ж узнать, как не у этих двоих?

— А не то обратишься в посольство, — посоветовал младший ученик. А старший с кривой усмешкой добавил:

— Камею сначала забери... Герой!

Тольд хлопнул себя по лбу и бросился выполнять совет. Когда он спрятал кошелёк в карман, Мирона с учениками уже не было поблизости.

Удивляться поспешному исчезновению вампиров не приходилось. Там, где только что был Мирон, теперь стояла, уперев руки в бока, хозяйка города, Поликсена.

— З-з-здравствуйте... — растерялся Тольд. — Д-д-добрый вечер...

— Ах, добрый! — прошипела вампирша и ухватила Тольда за ухо. — Так-то ты слушаешься моих приказов? Так-то ты оправдываешь доверие наставника!

Хозяйка города встряхнула Тольда как котёнка, и вампир взвыл от обиды и боли.

— Я ничего не сделал! — запротестовал он.

— Ах, ничего?! — вспылила вампирша и встряхнула юношу ещё сильнее.

— Ухо оторвёте! — взмолился Тольд.

— Ничего, новое вырастет!

— Отпустите!

— Скверный мальчишка! — не унималась Поликсена. — Во что ты впутался на этот раз?!

— Ни во что! — продолжал запираться Тольд. — Не трясите так, у меня голова болит!

— С чего бы это у тебя голова болела? — удивилась вампирша и выпустила свою жертву. Тольд плюхнулся на землю и тут же вскочил, отряхивая свой новый костюм. Экзекуция, кажется, откладывалась.

— Мне её прострелили, — хмуро сообщил он Поликсене.

— Неудивительно! — фыркнула вампирша и двумя руками взяла Тольда за голову. Внимательно осмотрела лоб, провела рукой по свежезатянувшейся ране и покачала головой. — Витольд, мальчик, с кем ты связался?

— Я с ними не связывался, — буркнул юноша. — Они сами...

— Ах, они сами! — насмешливо протянула вампирша и подёргала Тольда за второе ухо. На этот раз — совсем не больно. — Я всё слышала, можешь не запираться. Об этом будет доложено твоему наставнику. Не сомневаюсь, он наложит на тебя достаточно суровое взыскание. Впрочем... ты изрядно наказан и так.

— А... — вякнул Тольд и сник под изучающим взглядом вампирши.

— Мёртвые не имеют дела с живыми, — строго отчеканила Поликсена. — Я буду очень рада, если ты это запомнишь. Что надо сказать?

— Да, хозяйка Поликсена, — вздохнул юноша. — Вы совершенно правы.

— Ну-ну, мой мальчик, — неожиданно улыбнулась вампирша и потрепала Тольда по голове. — Ты получил хороший урок, и впредь, я надеюсь, будешь избегать подобных приключений. А теперь иди, отдай камею. Ни к чему нам лезть в политические дрязги.

— Можно?.. — не поверил своим ушам Тольд, и Поликсена кивнула.

Грету Тольд нашёл по запаху крови и по своей метке. Авантюристка как ни в чём ни бывало возвращалась к сестре дядюшки Берта, туда, где остановилась на ночлег. Подельники были с ней, а вот Дрона Перте что-то не было видно.

"Небось, эту ночь отсыпается после вчерашней или новую подлость планирует, — мрачно подумал Тольд. — Ничего, однажды он доиграется".

Грета, похоже, доигралась уже сейчас. Она шла, чуть пошатываясь от слабости, и тяжело опиралась на руку одного из своих спутников — того, который повыше и потолще. Второй шёл за ними следом, держа наготове пистолет.

"Дейстрийцы! — с оттенком превосходства подумал вампир. — На что годится пистолет, на единственный выстрел? Ни у одного из них даже нет шпаги!"

— Остолопы! — тем временем ругалась Грета. — Вдвоём упустили раненного мальчишку! На что вы годитесь?!

— Этот мальчишка прикончил троих лучших людей Дрона, — огрызнулся высокий.

— И нас с Бинксом уложил, когда мы его вчера сцапали, — поддержал его тощий товарищ.

— И это мужчины! — презрительно фыркнула авантюристка. — Завтра я куплю вам платья и пяльцы для вышивания! Вы не имеете права носить штаны!

Её обличительную речь прервал выстрел. Более низкорослый преступник пошатнулся и упал кулем на землю. Бинкс оставил хозяйку и бросился к товарищу... чтобы упасть мёртвым рядом. Грета попятилась назад, нащупывая в кармане пистолет, выхватила его и выстрелила туда, откуда только что прилетели пули. В темноте послышался смех.

— Ты проиграла, сестрица Грета, — раздался холодный голос Бломеля.

Тольду, который прятался недалеко от людей, было видно, как мужчина, скрываясь за углом ближайшего дома, двумя выстрелами уложил подельников Греты, а после осторожно прокрался мимо Греты к ней за спину. При масляных фонарях, которые давали больше теней, чем света, человеку было спрятаться не сложнее, чем вампиру.

Грета повернулась на голос, и мужчина вышел из темноты. В руке он держал обнажённую шпагу. Авантюристка попятилась, продолжая сжимать бесполезный пистолет. Её лицо было белее мела, глаза широко распахнуты, рот раскрыт в беззвучном крике. Казалось, она никогда в жизни ничего так не боялась, как сейчас.

— Ты проиграла, — повторил Бломель. Не торопясь поднял шпагу и коснулся её кончиком груди женщины. — На этот раз тебе не удастся уйти. Отдавай камею! Живо!

Грету трясло от страха, разочарования и горя. Они почти выиграли свой приз, и вдруг Бломель, этот цепной пёс Хозяина, незваный, появился на сцене. Мужчина поднял шпагу к горлу авантюристки.

— Камею! — потребовал он.

Грета закивала, сглотнула и принялась расстёгивать камзол, от волнения путаясь в застёжках. Запустила руку в карман... потом в другой... снова проверила первый и принялась прощупывать подкладку.

— Что ты возишься? — разозлился Бломель. — Или думаешь, я не решусь обыскать тебя сам?

— Она пропала, — с трудом выговорила Грета и подняла на мужчину полные отчаяния глаза. — У меня её нет!

— Так я и знал, — удовлетворённо заявил Бломель. — Потому и не убил тебя сразу. Ты спрятала её! Где? Отвечай!

— Неправда! — взвизгнула женщина. — Я... у меня...

— Отвечай, — не слушал возражений мужчина. — Или я изрежу тебя на кусочки. Ну же!

— У меня её нет, — зачастила авантюристка, не отводя взгляда от блика на кончике шпаги. — Я отдала её... тут, неподалёку... заведение дядюшки Берта... Он спрятал её, я не знаю где!

Тольд был глубоко возмущён ложью женщины. Подлая убийца, что такого ей сделал бедный дядюшка Берт, чтобы она его подставляла?! Тварь...

— Ты не врёшь? — с сомнением спросил Бломель, и Грета, трясясь от страха, принялась заверять врага в своей честности. — Что ж... тогда получай, что заслужила!

Получить, что заслужила, Грете было суждено не сегодня. Сколько бы Тольд не злился на авантюристку, он не мог смириться с тем, что великолепное тело, так недавно утолившее его жажду, перестанет жить, и сладчайшая кровь вытечет на мостовую. Вампир одним прыжком подскочил к людям и, схватив Грету за талию, вытащил женщину из-под удара шпаги. Неожиданного благодеяние авантюристка не оценила. Почувствовав хватку нечеловечески сильных рук, она завизжала как раненная лошадь и забилась в стальных объятьях вампира. Бломель вложил шпагу в ножны шпагу и отступил назад, благоразумно не желая связываться с новым участником ночной драмы.

Там временем Грета напрасно билась и брыкалась, пиналась и даже пыталась укусить непрошеного спасителя. Тольд пытался и не мог заглянуть ей в глаза, а Бломель тем временем перезаряжал один из своих пистолетов. Подставлять женщину под выстрел или подставляться самому вампир не хотел. Если на вас всё мгновенно заживает, это не значит, что вам не больно! Авантюристка всё брыкалась, тогда Тольд, приняв решение, отбросил её в сторону, да так, что она ударилась о стену ближайшего дома. Глаза женщины широко раскрылись от боли, и вампир, наконец, смог заставить её уснуть. После чего повернулся к Бломелю, который как раз закончил заряжать пистолет и теперь наставил его на Тольда.

— Не нужно, — как можно спокойнее произнёс вампир. — Хватит смертей!

— А вы гуманист, юноша? — задумчиво уточнил Бломель, но стрелять и в самом деле не стал. — Что вам здесь нужно?

— Хочу отдать камею истинному владельцу, — с вызовом ответил Тольд. — Вы ведь её ищете?

Бломель, не сдержавшись, кинулся к юноше, но Тольд ловко увернулся и забежал человеку за спину. Пока Бломель разворачивался, вампир достал из кармана бегемотовый кошелёк и щипцами извлёк из него камею.

— Ваша? — хладнокровно спросил не-мёртвый.

— Чего вы хотите? — спросил Бломель, увидев драгоценность и разом овладевая собой.

— Для начала — доказательств, — предложил Тольд, пряча камею обратно в кошелёк. — И уберите ваш пистолет, сегодня он не поможет.

Бломель послушался совета и заткнул пистолет за пояс. Всё это человек делал медленно, не торопясь, даже небрежно, как будто спешить в жизни было больше некуда. Потом достал из кармана спичку.

— Вы позволите? — спросил он, и Тольд кивнул. Бломель чиркнул спичкой о стену и поднёс её к лицу вампира. Тольд, понимая, чего хочет человек, улыбнулся. Улыбка вышла кривой и неискренней, и обнажала клыки только слева. Но Бломелю хватило и этого.

Он не отшатнулся, не побежал прочь с криками ужаса и не полез в карман за серебряными монетами. Он только смерил не-мёртвого взглядом и сухо сказал:

— Это подарок парламента на совершеннолетие её высочества Иоланты, наследной принцессы Дейстрии. Мастер Теодор Кардье год делал её по специальному заказу, переданному через моего хозяина. Если камея не будет доставлена к празднику, случится самый большой скандал за всю историю Дейстрии. Парламент подаст в отставку, мой хозяин лишится влияния и места.

Бломель помолчал и добавил ещё более сухо, чем до сих пор:

— А её высочество смертельно расстроится. В Дейстрии вот уже триста лет на совершеннолетие старшей принцессы парламент преподносит камею с её портретом. Эта традиция ни разу не была нарушена, и праздник до сих пор не омрачался.

— Какая красивая традиция, — безразлично отозвался Тольд. — Но на кого вы работаете?

Бломель оглянулся на Грету. Женщина металась в тревожном забытьи. Посмотрел по сторонам.

— Не бойтесь, почтенный хозяин, — ободрил собеседника вампир. — Мы почти одни, а эта женщина нескоро проснётся. Итак?..

Человек недовольно нахмурился, но ему хватило здравого смысла не возмущаться.

— Я действую по поручению его милости Эраста Сехена, посла Дейстрии, — церемонно сообщил он.

— А Звенящее ущелье вас интересует тоже по поручению его милости посла? — удивился Тольд, припомнив недавний разговор.

— Кто вам сказал? — Бломель побагровел от досады, но его голос остался таким же ровным.

Тольд улыбнулся.

— Вы были не слишком осторожны, почтенный хозяин, когда обсуждали свои планы. Итак? Вы ведь понимаете, я не могу огорчить её высочество, передав камею не в те руки, в какие следует.

Бломель пожал плечами.

— Камея перевозится официально, со всеми подобающими процедурами, — пояснил он. — Все силы как городских стрелков, так и солдат на границе будут направлены на обеспечение безопасности драгоценности. Звенящее ущелье останется без охраны... Этим грех не воспользоваться.

— А вы здесь лицо неофициальное, — развеселился Тольд и человек просто кивнул. Столько шума, стрельба, погони — и всё ради того, чтобы в другой стране девушка отпраздновала свой день рождения! А ещё говорят, это острийцы склонны к театральным эффектам! — Ну, хорошо, а при чём тут "сестрица"?

— Хотела нагреть руки, как всегда, — пояснил Бломель и поискал взглядом авантюристку. Она так и лежала на мостовой, погружённая в болезненный сон. — Парламент заплатил бы любые деньги, лишь бы не сорвать церемонию.

— Не убивайте её, — внезапно попросил вампир и протянул человеку камею. — Я вам верю.

Бломель осторожно принял бесценную вещь и покосился на женщину.

— Только на этот раз, — пообещал он. — Грета, знаете ли, иногда бывает полезна.

Тольд кивнул, пряча в карман опустевший кошелёк и щипцы. Немного же он выручил на этом деле! Человек бережно убрал драгоценную камею и вопросительно поглядел на вампира.

— И всё? — осведомился он. — Вы в самом деле ничего не хотите?

Лицо Тольда озарилось широкой улыбкой. Он отступил на шаг и потянул из ножен шпагу.

— Раз уж вы спрашиваете, — неуверенно начал он, внезапно растеряв весь свой апломб. — Почтенный хозяин, не согласитесь ли вы дать мне несколько уроков?

Примечания:

1. Острих — страна, в курортном городе возле границы которой разворачивается действие.

2. Люди недворянского происхождения в Острихе по закону обязаны носить одежду, открывающую места возможных вампирских укусов (шею и плечи, запястья, щиколотки). Заплатив дворянину за охрану, они могут одеться более закрытым образом, и большинство так и поступает. Однако среди недворян находятся или бедные, или заносчивые люди, которые отказываются платить и носят одежду своего сословия. Заносчивые обычно отличаются любовью к дорогим тканям, кружевам и украшениям, равно распространённой среди мужчин и женщин; у бедных кружева заменяются дырами на одежде.

3. "Кровники" — обозначение людей из канцелярии по защиты крови — острийской организацией, занятой поиском мест, где днём спят вампиры, а также выявлением и изоляцией укушенных. Согласно острийским убеждениям, жертва вампира, умершая своей смертью в течении пяти лет после единственного укуса, десяти лет после двух укусов и пятнадцати после ещё большего числа, сама сделается вампиром. Поэтому по закону таких людей необходимо изолировать, чтобы после смерти немедленно сжечь тело. Поверие не лишено смысла, но на самом деле таким образом обратить может только взрослый вампир и только человека своего пола.

4. Хозяин — вежливое обращение к взрослому мужчине.

5. Дейстрия — страна-сосед Остриха, которую с Острихом разделяют горный хребет и политические разногласия. Из-за непомерного таможенного сбора товары между странами предпочитают перевозить контрабандой.

6. Звенящее ущелье — один из самых удобных путей для перевозки контрабанды между Дейстрией и Острихом.

7. Лен — административная и территориальная единица Остриха. Хозяин/хозяйка лена — вампир/вампирша, управляющая общиной не-мёртвых, проживающих на территории лена. Также может называться хозяином/хозяйкой города.

8. Хозяйка — официальное обращение к замужней женщине или вдове.

9. После обращения вампир считается несовершеннолетним, покуда не освоит все навыки, необходимые не-мёртвому для самостоятельного выживания, и не избавится от инфантильных черт характера, которые появляются у молодых вампиров. Обративший человека старший вампир становится его наставником на ближайшие пятьдесят-сто лет.

10. Первые пятьдесят лет (иногда больше, иногда меньше) после обращения вампир может подчинить себе только человека, захваченного им врасплох или такого, который находит его привлекательным. Поэтому не-мёртвые избегают охотиться на людей своего пола.

11. Вывеска со шпагой — знак, что дом находится под охраной одного или нескольких человек дворянского происхождения, и его жители могут носить закрытую (по острийским меркам) одежду. Теоретически женщина дворянского происхождения может носить привычный ей костюм вне зависимости от наличия или отсутствия вывески на том доме, где она поселилась, но на деле это не одобряется и благородные дамы ищут дома со шпагами на вывесках.

12. Хозяюшка — официальное обращение к незамужней девушке.

13. В Острихе корсет является частью верхней одежды и надевается на голое тело или на кружевную сорочку, оставляющую открытыми руки, шею и плечи.

14. Обращение "любезнейший" в Острихе приберегается для людей, стоящих ниже на общественной лестнице, нежели говорящий.

15. В Острихе порядок охраняет не полиция, а городские стрелки, вооружённые шпагами и уже вышедшими из обихода мушкетами. Стрелки объединены в гильдии по городам, каждую из которых возглавляет синдик. Должность наследственная. Столичному синдику подчиняются синдики всех других городов, а приграничные гильдии, кроме прочего, ещё и охраняют перевалы от контрабандистов.

16. Грош — самая мелкая серебряная монета в Острихе, талер — самая крупная. Кроме талеров и грошей в ходу также гульдены и пфенниги. В одном талере двадцать четыре гроша или два гульдена.

17. Гилл — мера объёма, составляющая приблизительно 0,142 литра.

18. Пфенниг — самая мелкая монета в Острихе; единственная медная монета. В одном гроше двенадцать пфеннигов.

19. Мастер — очень старый и сильный вампир, способный обратить человека как своего, так и противоположного пола; пользуется большим уважением среди себе подобных и регулярно выступает в качестве третейского судьи в вопросах ученичества, обращения людей в вампиров и наследования.

20. Линия — мера длины, составляет немногим больше двух миллиметров.