— Ветрова, что за...? — удивленный голос Керимова, ставшего свидетелем этой сцены, заставил меня вздрогнуть. Но я даже не обернулась. Схватившись за ноющую от боли руку, я уставилась на то, как виновник переполоха нагибается и собирает раскатившиеся по углам карандаши и ручки.
— Черт, извини. Я тебя не заметил. Вот держи, — светловолосый парень расплылся в виноватой улыбке, протягивая мне сумку.
— Да, спасибо.
— Хм, ты в порядке? — он смерил меня подозрительным взглядом, и я торопливо уверила незнакомого блондина в том, что у меня все отлично. — Ну, ладно. Пока.
— Пока, — я откликнулась чуть слышно и растерянно проследила за тем, как парень шустро кинулся вниз, перепрыгивая через ступеньки и едва не сбивая с ног оказавшихся на его пути девчонок.
— ... и всех еще раз предупредите, — бодро повторил Дмитрий Сергеевич, остановившись на площадке чуть левее меня. — А вы, сударыня Ветрова, — я вскинула голову, встречаясь взглядом с профессором, — как-то неважно выглядите сегодня. Готовились всю ночь к контрольной?
Керимов, стоящий рядом с ДэЭс, хмыкнул, услышав предположение.
— Да, да... готовилась. Ночью, — я поджала губы, заметив, с каким снисходительным видом за мной наблюдает Тимур. И не трудно было догадаться о ходе его мыслей. В отличие от меня, у него была отличная память, и ему не приходилось тратить уйму времени, чтобы повторить материал.
— Ай-яй-яй, не надо так напрягаться, Ксюшенька. Надо беречь себя и свое здоровье. Вам еще детей рожать.
После слов преподавателя у меня на глаза непроизвольно навернулись слезы. Я зажмурилась и чуть отвернулась, закрывшись челкой.
— Не расстраивайтесь, сударыня Ветрова. Лучше езжайте домой и отдохните. А вы, Тимур, помогите одногруппнице, — на прощание добродушно посоветовал ДэЭс, не понимая, как глупо звучит его предложение. Чем Керимов мог бы мне помочь? Проводить до автобуса или отдохнуть? Наверное — за меня. — А мне уже пора на следующую пару. Всего хорошего.
— До свидания, — скрывая недовольный взгляд, вежливо откликнулся парень. И, как только профессор продолжил спуск по лестнице, злорадно констатировал. — Не могу не согласиться с ДэЭс. Сегодня ты, Ветрова, выглядишь особенно паршиво. Ну и, как? До дома сама доберешься? Или нужно придать тебе ускорение?
Я поджала губы и скривилась — напополам от боли внизу живота и напополам от презрения. Естественно, Керимов не собирался мне помогать.
— Справлюсь сама, — откликнулась хрипло, мысленно добавляя 'лучше добей меня, чтоб не мучилась'.
В горле пересохло, губы не слушались. В другой раз и в другом состоянии я бы придумала какую-нибудь едкую шутку. Но прямо сейчас мне нестерпимо хотелось лишь одного — куда-нибудь прилечь. Меня мелко трясло от озноба, и боль от низа живота начала отдавать в поясницу.
Тимур даже не стал притворяться, что мой ответ ему интересен. Он вытащил из кармана джинсов телефон и, что-то изучая на экране, начал спускаться. Я обреченно уставилась на виднеющиеся вдали стойки металлоискателей и заветный выход из универа. Расстояние в несколько десятков метров я не смогла бы преодолеть в одиночку. Тело, ставшее тяжелым и непослушным, отказывалось подчиняться приказам мозга. В ушах звенело.
— И что зависла? — Керимов по какой-то причине вдруг обернулся.
Я промолчала. Головная боль стала невыносимой, и к горлу снова подкатила тошнота. Зажмурившись, я устало привалилась к стене.
— Какого черта, Ветрова? Эй, ты в порядке?
— Да, да. Все в порядке, — ответила тихо и сама поразилась тому, как фальшиво прозвучало это утверждение. Прислонившись спиной к стене, я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Сердце бешено колотилось, и страх тугим комком пульсировал где-то у самого горла.
— В порядке? Да, ты выглядишь, как... — по звуку шагов я догадалась, что парень стремительно вернулся на площадку и в нерешительности замер возле на меня. — Ты, что, пьяна? — вдруг предположил.
Смысл обвинения дошел до меня не сразу. О чем он? Неужели, со стороны я выгляжу настолько плохо? Или это — снова — одна из его многочисленных издевок?
— Нет... не пьяна, — прошептала с трудом, и, отвернувшись от парня, с отчаянием посмотрела на лестницу. Мне надо в такси... Мне надо к Флейму! И, наверное...в больницу?
Я обреченно обвела взглядом начавший пустеть вестибюль. Кроме Тимура, который все еще разглядывал меня, никто больше не выглядел желающим мне помочь. Впрочем, Керимов тоже не походил на добровольного помощника. Но он был единственным, к кому я могла бы сейчас обратиться. Ведь если я попрошу его об услуге, он же не скажет, что...
Додумывать я не стала. Не было времени на размышления. Подняв глаза и встретившись с напряженным взглядом Тимура, я тихо спросила.
— Ты не мог бы? Пожалуйста... — но закончить предложение я не смогла. Запнулась посередине фразы, как только увидела первую реакцию парня на мое "ты не мог бы?". Категоричное "нет, не мог!" на любую мою просьбу читалось у него на лице. Керимов даже отступил от меня на шаг назад.
— Ясно, — я выдохнула, смиряясь с неизбежным. И на секунду зажмурилась, чтобы сдержать отчаянные слезы. Безразличие Тимура неожиданно сильно задело. Но, наверное, мне не стоило забывать о том, кто такой Керимов. И о том, какие между нами отношения. — Мне надо вниз, — пробормотала и, пошатнувшись, отлепилась от стены.
— Тебе нужна... помощь?
Я не сразу поняла, всерьез ли спрашивает Тимур или вновь издевается. Застыла, разглядывая парня, который всего пару секунд назад недовольно шарахнулся от меня, будто я была прокаженной. Так и не дождавшись ответа, Керимов вдруг осторожно взял меня за локоть.
Сам.
— С... Спасибо, — я растеряно поблагодарила парня, который без особых восторгов посмотрел на меня сверху вниз. Я прикрыла глаза и очень медленно двинулась в сторону лестницы.
Моих сил не хватило даже на то, чтобы удивиться предложению Тимура. Мучаясь от тошноты и головной боли, я вцепилась в его руку. Мне было плевать и на собственную репутацию и на мнение парня. Ноющая боль в висках нарастала. И спазмы внизу живота становились все ощутимее. На полусогнутых ногах добравшись до выхода из универа, я вымоталась до предела.
Наверное, Тимур все-таки что-то понял. Он не задал мне ни единого вопроса и всю дорогу шел рядом со мной с выражением полного безразличия на лице. В другой ситуации я бы предпочла вообще не принимать такую, даже самую минимальную помощь парня. Но в моем случае выбора не было.
На широком крыльце универа в полуденный час было тихо. Лишь несколько парней о чем-то переговаривались у стойки с объявлениями. Я боковым зрением отметила, что они не обратили на нас внимания, и вздохнула. А потом, заглядевшись на ряды припаркованных машин на площадке перед входом и не отыскав среди них такси, не заметила высокий порожек и, споткнувшись, едва не упала к ногам Тимура.
— Оо, — пискнула тихо, но так и не рухнула на колени. Керимов чертыхнулся сквозь зубы. И только благодаря его поддержке, мне удалось сохранить равновесие.
Я вздрогнула и замерла в руках парня, все еще плохо понимая, что делать дальше. Что-то внутри тревожно звенело, подсказывая, что я вот-вот останусь одна. Лимит благородства Тимура закончится в ближайшие пару секунд.
— Привет, Тим! — радостный голос незнакомого мне парня раздался слева от нас.
— Кто это тут с тобой? — тут же поинтересовался второй, но говорившего я не увидела. Глаза жгло от света, после полумрака университетского коридора казавшегося теперь ослепительно ярким.
— Что с ней такое? — спросил третий голос.
— Ничего. Стало плохо. И препод попросил ее проводить, — прохладно ответил Тимур. И, отцепив меня от себя, чуть-чуть подтолкнул в спину. — Всем привет!
Я только чудом устояла на ногах. И, сделав несколько шагов в указанном мне направлении, умудрилась не упасть на ступеньки. Я постояла пару секунд, бездумно глядя на лестницу, ведущую вниз, и цепляясь за поручни в полубредовом состоянии стала спускаться.
На Тимура я, кажется, даже не злилась. Он вел себя привычно и предсказуемо. Чего-то подобного я и ожидала все время. Парень не бросил меня в универе. Но в нашем случае рассчитывать на что-то большее было бы глупо.
Я сделала лишь пару шагов вниз. До конца лестницы оставалось еще порядка восьми ступенек. И в этот момент...
Боль пришла неожиданно. Раскалывающаяся голова и виски с пульсирующими в них иголочками, к которым я успела привыкнуть за последние часа полтора, — все это не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытала. Мне показалось, что низ живота пронзил раскаленный прут. И между ног практически мгновенно стало мокро.
Я не закричала лишь потому, что спазм сжал горло, и дыхание перехватило. Я вцепилась в металлический поручень и сползла на ступеньки, не в силах даже пошевелиться. Только и получилось, что сжаться в комочек и закусить губу до самой крови, чтобы сдержать даже не стон — скулеж, как у смертельно раненого зверя. Внутренности выворачивало наизнанку, и боль, голодным хищником вцепившаяся в тело, рвала меня на части.
Жизнь не остановилась, никто ничего не заметил. Все так же веселилась в сквере молодежь, все тот же радостный галдеж доносился с крыльца. Кто-то хвалил новую тачку. Кого-то звали уехать сегодня же из Энска.
Я прислонилась щекой к бетонному ободку лестницы и бездумно уставилась прямо перед собой, отстранено наблюдая за тем, как Тимур, улыбаясь и жестикулируя, что-то объясняет друзьям. Двери ярко-красной машины, принадлежащей парню, были распахнуты, и модные миксованные треки заполняли университетский двор.
Я закрыла глаза, мечтая уснуть и больше никогда не проснуться...
* * *
Три месяца назад, в день всех влюбленных, точно такая же музыка орала из динамиков клуба. В тот день мы со школьными подругами отмечали еще один год, проведенный в статусе абсолютно свободных, абсолютно независимых, абсолютно -нежелающих ни с кем встречаться девчонок.
Я плохо помню, где именно мы столкнулись с Романом Князевым из пятой AС. Князь — еще одна 'звезда' нашего факультета — был завсегдатаем "Каранта". В универе мы редко с ним пересекались, но в ту ночь Ромка крутился только возле меня, сыпал комплиментами, исключительно на немецком, изо всех сил стараясь меня этим сразить. Я не поддавалась, ловко уворачивалась от его объятий и лишь задорно улыбалась ему в ответ.
Уже под утро уставшие девчонки начали собираться, и я попрощалась с ними на пороге клуба. К счастью, я жила не так далеко от центра, и мне самой предстояла лишь недолгая прогулка до дома. Князь неожиданно вызвался меня проводить. И после недолгих споров с ним я согласилась...
Роман оказался отличным собеседником. Он прекрасно разбирался в философии, и, зачем-то ударившись в дискуссию о "Критике чистого разума" Канта (которую он, конечно же, читал в оригинале), мы с ним незаметно прошли мимо моего подъезда. А после, погуляв по улицам спящего города еще целый час, забрели в одну из открытых круглые сутки кофеен. Все это время мы ни на минуту не прекращали болтать.
В 'Кофеине' Князь специально сел рядом со мной, с улыбкой признавшись, что хочет быть ко мне ближе. Порой он едва ощутимо касался пальцами моего запястья или начинал выводить ему одному ведомые знаки на моей ладони. Увлеченная беседой, я не всегда вовремя замечала уловки парня. Невинные ласки Князя были приятны. Теплая волна внизу живота нарастала, и все чаще мне голову закрадывалась мысль о том, что я жду того, что будет дальше.
Наш поцелуй состоялся в парадной Ромкиного подъезда, куда мы заглянули, чтобы согреться и скрыться от метели, так некстати начавшейся ближе к утру. До моего дома оставалось еще десять минут торопливого шага, и я была уверена, что мы вот-вот отправимся дальше. Но...
Поцелуй.
Он спутал мне мысли.
Я оказалась в квартире Князева, не думая ни о чем, кроме его прикосновений, заставляющих меня дрожать и выгибаться ему навстречу. Я с трудом отдавала себе отчет в происходящем. И лишь собственное тело исступленно требовало продолжения. Слабые вопли разума о безрассудности моего поступка уверенно заглушались шепотом Князя...
* * *
— Эй, Ветрова... — знакомый голос доносился, будто сквозь вату. — Ветрова!
Меня тряхнули за плечо. И я с трудом разлепила веки, взглянув без всякого интереса на говорившего. Лицо Тимура расплывалось. И мне отчего-то подумалось, что даже после смерти этот придурок не оставит меня в покое.
— Ветрова! — голос Керимова был полон привычного уже раздражения. Или тревоги? — Посмотри немедленно на меня!
Я с трудом сфокусировала взгляд на парне, но кроме края белого воротника ничего не смогла разобрать.
— Уйди, — пробормотала, вновь закрывая глаза.
— Ну, конечно, — Тимур фыркнул и, схватив меня за плечи, решительно поднял. Новая волна боли пронзила меня насквозь, я застонала и стала вновь заваливаться на ступеньки.
— Хватит, хватит, хватит, — зашептала, чувствуя, как слезы неконтролируемым потоком катятся по щекам.
— Что значит, хватит? Что происходит? Ветрова?
— Уходи! — простонала, умоляя, чтобы Тимур перестал меня дергать.
— Дура, — раздраженно буркнул Керимов. И через секунду я оказалась у него на руках. Боль снова прошлась по телу горячей волной, низ живота мгновенно наполнился яростной пульсацией. И, кажется, кровотечение стало еще сильнее.
Слезы потекли из глаз с удвоенной силой, а я уткнулась в плечо Тимура и задрожала.
— Тебе помочь?
— Что с ней?
Голоса раздавались со всех сторон, заставляя меня замирать от страха. Мысль о том, что где-то здесь может оказаться сейчас Князев, меня испугала. Я прижалась к Тимуру, словно в его руках можно было спрятаться от чужого внимания.
— Не знаю, — буркнул Керимов. — Похоже, на тепловой удар.
— Чертова жара, — понимающе бросил кто-то.
— Слушай, а это не Ветрова? — удивленно уточнил второй. И вдруг истерично добавил... — *ля, да у нее кровь!
— Что? — Керимов сбился с шага и замер, а я еще сильнее вцепилась ему в плечо.
— У нее... что? Типа ТЕ дни? — с сомнением протянул тот же голос совсем близко. И я от отчаяния прикусила губу, почувствовав, как дрогнули руки Тима. Я вдруг четко представила, как он прямо сейчас брезгливо швырнет меня на асфальт. Лишь бы не прикасаться...
Но Керимов вдруг мрачно откликнулся.
— Не похоже. Я отвезу ее в больницу и сдам врачам. Миха, откинь переднее сиденье.
— Да, без проблем.
Тимур вдруг нагнулся, отчего я дернулась в его объятиях от новой волны боли. И тут же распахнула глаза, стараясь увидеть, что происходит. Стоило мне заметить светлый салон автомобиля, куда меня пытался уложить Керимов, я снова уткнулась лбом ему в плечо.
— Не надо, — прошептала, не обращая внимания на то, что в голосе появились истеричные нотки. — Я могу все... испачкать.
Тимур на мгновение застыл и, вероятно, уставился на меня, а после ответил так тихо, что услышать его могла только я.
— Это неважно.
Спустя секунду я оказалась лежащей на кресле. Дверь с моей стороны закрылась с аккуратным щелчком. А после — провал.
