Сказка 6. Дарующий ветер

Взгляд Аакхабита вспыхнул адским огнем, и новый приступ громоподобного смеха сотряс проклятое подземелье.

— Ты моя! — рявкнул удовлетворенно демон, свесив на бок окровавленный язык. Пылающий алый отросток стал быстро увеличиваться в размерах, пока не превратился в змею длиной около четырех локтей. Рептилия неспешно осматривала крошечными глазками искаженный безумным воплем мир. Внезапно огромный червяк остановился и головой резко ударил Мафдет в лоб. Хрустнули кости черепа, кровь брызнула по сторонам, обезобразив прекрасное лицо. Острые клыки впились в мозг. Змея пожирала плоть, заглатывая ее крупными кусками, пряча былое вместилище сознания в безразмерном желудке. Мысли, мечты, образы, фантазии, воспоминания покидали Мафдет, через чешуйчатую тварь передаваясь Аакхабиту.

— Ка, Ба, Ах, Шу, Рен! Ваш черед! — взвизгнул демон.

Глаза погрузились в кровавый туман и ослепли, обратились в два пылающих солнца, утопая в потоках слез. Боль, нестерпимая, резкая, жгучая, вновь поразила тело, изувечив уста леденящим криком. Треск тысяч молний разорвал барабанные перепонки. Мафдет, дважды познавшая смерть, пыталась ртом глотнуть воздух, но каменные своды обрушились, десятки статуй сошли с мест своих, колонны, в несколько локтей толщиной, ломались как стебли папируса, и базальтовая плита алтаря раскололась.

Остановись, нечестивец! — вопило все вокруг.

Золото, расплавленное золото светозарным дождем коснулось изуродованного девичьего тела. Величественное сияние наполнило подземелье, превратив его в океан бушующего огня. Ад, содрогнулся и рухнул, погребя под руинами Черной Башни Абсолютного Зла дочь Та-Кем и демона Аакхабита.

Грохот падающих камней утихал, растворяясь в облаках пыли. Налетевший невесть откуда легкий ветерок подхватывал одинокие звуки, унося их прочь, пряча по тайным местам. Ладья Миллионов Лет во главе с божественным кормчим также внезапно исчезла, как и появилась, оставив по себе первобытный мрак изначальных времен. Кромешная тьма и мертвый покой овладели миром, напомнив Мафдет один из счастливых снов давно ушедшего детства. Она стремилась насладиться иллюзией безопасности, вдыхая аромат несбывшейся мечты...

Резкий запах гари, дыма и помоев ударил в нос. От неожиданности девушка поморщилась и открыла глаза. Бесконечная голубизна небес подернулась серой дымкой близких сумерек. Одинокие облака, напоминавшие клочья овечьей шерсти, окрасились пурпуром заката.

Мафдет приподнялась на локти, оглядываясь вокруг. Она лежала на мусорной куче в какой-то ложбине. Всюду валялись обглоданные и раздробленные кости домашних животных, битая посуда, пепел, зола очагов, полуразложившиеся трупы собак и горы прочего хлама, среди которых текли реки нечистот. Лилит, измазанная грязью, с запекшейся кровью на лице и в рваном платье, сидела рядом.

— С возвращением, — равнодушно произнесла бывшая жрица, пытаясь пятерней расчесать слипшиеся волосы.

— Где я? — тихо спросила Мафдет, мучимая тошнотой и головокружением.

— На городской свалке, куда выбрасывают тела казненных преступников, недостойных погребения, — нехотя отвечала Лилит. — Ты пришла в себя? Тогда пора убираться отсюда.

Вой раздался поблизости и отвлек Мафдет. В глазах ее читался явный испуг.

— Пошли прочь, падальщики! — змеей зашипела Лилит, бросив обломок кувшина в сторону нескольких тощих псов, что сбились в стаю в поисках пропитания. — Мерзкие твари! Того и гляди, отгрызли бы нам чего-нибудь. Пойдем!

Лилит резко поднялась и спрыгнула вниз, быстро спускаясь на дно оврага.

Мафдет, ничего не понимая, будто во сне, поплелась за подругой. Споткнулась о какую-то корягу или скелет, упала и покатилась по склону огромной тлеющей пирамиды отбросов, высившейся уродливым храмом смерти и разложения.

— Куда теперь? — рассеяно поинтересовалась дочь Та-Кем, вставая на ноги.

— На восток. Выберемся из оврага и спрячемся где-нибудь, а ночью вернемся в пальмовую рощу. Отыщем припасы и оружие. Дальше будет видно...

— Погоди! Мне надо поговорить с тобой! — Мафдет остановилась.

— Нет, не сейчас. Не хочу попадаться на глаза городской страже или запоздалому пастуху.

Тяжело вздохнув, девушка покорилась.

Потоки слез струились по перепачканному золой и кровью лицу, выпадая обильным дождем на иссушенную дневным зноем землю. Память воскрешала прикосновение смерти, дыхание преисподней, полное обжигающей боли. Хотелось кричать, дико, яростно...

Где-то в дали, промелькнули контуры крепостной стены Йариха, серые горы пепла, исторгнутые зловещим каменным монстром, воплощением всего зла человеческого мира. Деревья мелькали перед глазами, напоминая статуи подземелий Туата.

Продираясь через колючие заросли терна беглянки окончательно изорвали платья. Лилит сбросила с себя зловонные лохмотья, приказав так же поступить и Мафдет. Нагие, они крались от рощи к роще, прячась в высокой траве и кустах роз, огибая пыльные дороги, стараясь избежать случайных встреч с нежелательными свидетелями их бегства.

Время шло, и день убрался прочь. Кромешная тьма, орошаемая слезинками звезд, окутала засыпающий мир, пугая людей зловещими тайнами ночи. Демонами ада высились стройные пальмы. Тихий ветерок ласкал листву, что пыталась поймать огненные сгустки звезд. Шуршащие звуки поднебесных высей казались Мафдет омерзительными, напоминая шорох жителей могил, обгладывающих кости усопших.

— Кажется, пришли, — тихо сказала Лилит.

— В такой темноте мы ничего не найдем.

— О, проклятье! — ругнулась бывшая жрица, едва не разбив лоб о ствол дерева. — Погоди. Я помню, это где-то здесь, — она стала на четвереньки, обшаривая все вокруг.

Внизу что-то звякнуло.

— Нашла! — обрадовалась Лилит. — Шест! Я нашла шест. Значит, остальное где-то поблизости.

Мафдет, следуя за подругой, ступила на мягкую рыхлую землю.

— Здесь, — уверенно произнесла она, и принялась разрывать тайник голыми руками. Стараясь отвлечься от назойливых воспоминаний, она яростно взялась за работу, и вскоре два кожаных походных мешка, оружие и одежда были извлечены из каменистого грунта.

Одевшись и наскоро приведя себя в порядок, воительницы собрали сухую траву и пальмовое волокно. Лилит несколько раз ударила кресалом о кусок кремня. Сноп искр обрушился на мертвые стебли, резкий запах дыма проник в ноздри, и пламя, разгораясь, принялось лобзать плоть ночи.

Едва не сломав зубы о черствую лепешку и, осушив флягу, Лилит блаженно закатила глаза.

— Теперь рассказывай, — произнесла она отрешенно.

— Я была мертва? Ведь правда? — неуверенно начала Мафдет.

— Правда, правда..., — рассеяно отвечала бывшая жрица, облизывая влажные губы.

— Там, в Йарихе, когда нас побили камнями, я не чувствовала ничего, кроме боли, — продолжала девушка. — Темнота овладела мною, унеся в глубины Туата. Время остановилось, и свет померк. Я долго блуждала по какому-то подземелью, пока не попала в зал с множеством скульптур и каменным алтарем, где приносятся кровавые жертвы повелителю преисподней.

Дивные статуи... Они изображали прекрасных нагих юношей. Я хотела получить их любовь. Скажешь, какой глупый поступок. Безумная! Позабыв о смерти, я предалась порочным ласкам, противным богам и людям. Не знаю. У меня нет ответа. Все вышло само собой, помимо моей воли... Сладостный соблазн, искушение, сводящее с ума желание, лишающая разума страсть... Запретные мечты едва не осуществились. И в тот миг явился он... Собакоголовый демон именем Аакхабит. Он взял меня прямо на алтаре. Но это была не любовь, пусть и противоестественная... а часть страшного обряда. Он захотел получить мои пять душ. Животное по необузданности и ненасытности во много раз превосходило Гильгамеша. И когда он излил семя похоти, случилось самое страшное. Демон подобно огромному пауку, покрытому омерзительной шерстью, опутал меня паутиной... Нет, не паутиной... Кокон... превратился в зловонное сооружение из костей, содранной с живых людей кожи и слизи... Все это двигалось, дышало, пульсировало, наливаясь какой-то жидкостью... Аакхабит изрыгнул змею, и тошнотворная тварь со скользкой блестящей чешуей впилась мне в мозг. Она пожирала плоть, передавая Аакхабиту мои мысли, фантазии, воспоминания... А потом... Я почти ничего не помню... Только яркая вспышка, море огня... и ад рухнул... Я очутилась на мусорной куче. Остальное тебе известно.

— Это все? — задумчиво спросила Лилит.

— Нет, не все. Демон назвал имя...

— Имя? Вот как! Интересно.

— Хтето...

— Хтето! — Лилит отшатнулась, исчезнув на мгновенье во тьме, скрыв от Мафдет испуг на лице.

— И, не только..., — с решительностью в голосе продолжала дочь Та-Кем. Он открыл тайны...

— Тайны?

— Аакхабит следил за мной с той поры, как я прибыла в Гебал. Вся моя жизнь была лишь частью его адского плана. Наше знакомство с тобой, любовь... Твоя смерть от руки наемного убийцы... Все, все! Гибель Абелбаала, Кархедона и Кенет, бегство в Угарит, преследования Мицри и Дардана... Ты лгала мне с самого начала! Твои слова сплошной обман! Хтето заключил союз с Аакхабитом. Ему нужны мои пять душ и магический скипетр! Ты...

— Глупая, — ласково произнесла Лилит.

— Пусти! — отстранилась Мафдет. — Не прикасайся! Ненавижу тебя!

— Успокойся! — не на шутку встревожилась бывшая жрица. — Да, возможно, я иногда кое-что не договаривала, но ложь... Нет, это слишком!

— Ты с ними заодно! Теперь я знаю! — билась в истерике Мафдет, заливаясь слезами. — Я предана всеми! Вы действовали сообща! Тебе также нужен скипетр. Я лишь инструмент в твоих руках, который ты отбросишь без всякого сожаления...

— Нет! — выкрикнула Лилит. — Если не веришь, то хоть выслушай! Давным-давно и я пережила подобное унижение, став служанкой Хтето. Я выполняла его мелкие поручения. Так, ничего серьезного. Взамен он давал частицу собственной силы... Смерть Кархедона и Кенет тому подтверждение. Не знаю, возможно, Хтето и Аакхабит заключили союз, но, думаю, ненадолго. Соперничество между ними неизбежно. Вот уже несколько столетий моя душа томится в подземельях Туата, а в утешение остаются лишь одни мечты о свободе. Ты стала для меня единственной радостью, прекрасным цветком среди мертвой пустыни... Теперь же... Аакхабит выбрал тебя. Как думаешь, почему? Ты как дерево, чьи ветви тянутся к свету, а корни устремляются в глубины земли, во мрак, где черви копошатся в могилах! Обретя бессмертие, ты порвала с миром людей, но и мир богов тебе недоступен. Надо выбрать свой путь! Теперь же поступай как знаешь!

— Нет, нет! Я не вынесу. Я лишу себя жизни! — захлебывалась слезами Мафдет.

— Хотела бы посмотреть..., — насмешливо произнесла Лилит.

— О, боги! За какие прегрешения терзаете, насылая нестерпимые муки и страдания? Но, если сказанное тобой правда, и ты любишь меня по-прежнему...

— Да, да! Тысячу раз да! — Лилит не справилась с нахлынувшими чувствами и бросилась к Мафдет, обнимая ее, орошая лицо возлюбленной потоками слез.

Их глаза вновь светились радостью, и уста, помедлив, слились в долгом поцелуе.

— А вдруг это какая-то новая интрига? — вздрогнула в испуге дочь Та-Кем.

— О чем ты? — не обращая внимания на сомнения подруги, Лилит продолжала страстно лобзать губы и шею любимой.

— Сладкие речи и обещания...

— Демон внушил тебе мысль, будто ты не способна поступать по собственной воле. Судьба! Жизнь полна разочарований. Но, ведь ты свободна и всегда можешь уйти. В Угарит или в Хикунту. Ихетнефрет наверняка примет тебя с радостью, если, конечно, не нашел другую. Столько лет прошло...

— А вдруг ты говоришь правду, и в твоих словах нет яда лжи? — сказала Мафдет, не обращая внимания на колкости бывшей жрицы.

— Тогда нам остается одно. Дардан и его волшебный скипетр — единственное наше спасение. Так я могу вернуть себе похищенную душу, а ты — вновь обрести веру в жизнь и в мою правоту. Согласна?

— Разве есть выбор? — улыбнулась Мафдет, вытирая слезы. — Но, как мы...

— Тише! — зашипела Лилит. — У демонов везде глаза и уши! Обмануть порождения Туата дело не легкое, но у меня есть кое-какие мысли на сей счет. Вот послушай!

— Нет, погоди! — запротестовала Мафдет. — Но почему ты убила Мицри в таком многолюдном месте, как торговая площадь? Разве в Йарихе мало тихих переулков?

— Так ведь он мог улизнуть! — не растерялась Лилит. — К тому же, признаюсь, я хотела приблизить твою первую смерть...

— Мою смерть?

— Хтето здесь ни при чем. Я так решила, мне и отвечать. Теперь, заглянув по ту сторону света, на многое в жизни ты будешь смотреть иными глазами. И вовсе ты не безмозглая дура, которой играет случай и судьба. Поверь мне...

— Ты хотела что-то сказать? — Мафдет резко переменила тему разговора.

— Мы отправимся в Гезер вслед за караваном. Быть может, там и найдем Дардана. Это наша единственная надежда. Скипетр! Что ты знаешь о нем?

— Немного. Но, видно он слишком ценен для Аакхабита. Да и для Хтето. Возможно, обладание скипетром дает власть над миром.

— По Дардану этого не скажешь. Разве он царь или полководец? За ним не идут тысячи воинов, у ног его не возвышаются груды золота. Почему он не воспользовался магической силой? Видать, у него иные цели.

— Но какие?

— Об этом расскажет сам Дардан.

— Думаешь, получится?

— Конечно! Твой могущественный покровитель наверняка поможет нам.

— Мой покровитель? О ком ты говоришь?

— Кто-то же спас тебя из лап Аакхабита. Хатхор, Тот или сам лучезарный Ра.

— Тогда отправимся в путь. Костер уже погас, да и ноги затекли. Только в какой стороне расположен Гезер?

— Пойдем на запад, а Йарих обойдем с юга. Сама понимаешь, в город нам теперь лет двадцать соваться не следует. Через пару дней какой-нибудь пастух найдет наши платья. Старейшины организуют погоню, но мы уже будем слишком далеко.

После недолгих сборов беглянки покинули пальмовую рощу, спустились по пологому склону и перешли русло пересохшего ручья. Ненавистный город зло подмигивал редкими огнями сторожевых костров на крепостной стене.

Миновав заросли иссона и дрока женщины вышли на каменистое нагорье, то и дело вспучивавшееся пологими холмами. Хруст сухого хвороста под ногами, крики ночных птиц, завывание хищников, песнь цикады заставили забыть Мафдет о пережитом. Она с наслаждением вдыхала терпкий аромат ночи, оплодотворенный светом бесчисленных звезд, грозивших обрушиться на землю проливным искрящимся дождем. Речи Лилит заронили в измученное сердце семя надежды. Страх ушел прочь, осталось лишь желание действовать, идти вперед без оглядки, разить врагов и демонов ада. Возбуждение, переходившее в дрожь, охватило девичье тело. Правда, порою, сомнения ненадолго омрачали Мафдет. Но теперь, взглянув на мир с иной стороны, она чувствовала в себе силу отличить ложь от искренних признаний.

Путницы шли молча, размышляя каждый о своем. Лишь раз за ночь Лилит выказала неудовольствие быстрым шагом подруги, но та ничего не ответила, задумалась о Гезере, городе, воплотившем в себе мечты о возрожденной жизни.

Новый день омыл мир кровью рассвета, даровал свежесть идущим дальней дорогой. Птицы покинули гнезда, оглашая окрестности радостным щебетом. Камни заблистали от прикосновений лучезарного светила, и плеск ручья ласкал слух.