Сказка 6. Дарующий ветер

— И в лапы Шамабаала. Скажи спасибо Мафдет. Да, мы не знакомы. Я — Лилит. Что же ты теперь намерена делать?

— Ума не приложу.

— Видишь, Мафдет, ради чего мы рисковали. Спасти предводительницу шайки разбойников, к тому же бессмертную. С ней бы все равно ничего не случилось. Конечно, если отрубят голову... неприятностей не избежать.

— Ты сказала "бессмертная", — Хебат, дико сверкая глазами, вцепилась в одеяние Лилит.

— Удивлена? — равнодушно бросила бывшая жрица, отстраняясь.

— И ты веришь мне?

— Не только верю. Я знаю. Ты не первая и не последняя. Мафдет и я также страдаем от этого недуга.

— Вы? — удивлению Хебат не было предела.

— Именно, — подтвердила Лилит. — В одном из храмов Эблы... Кстати, я там бывала пару раз.

— Да! Мой двоюродный дядя — жрец Верховной богини! В день, когда мне исполнилось двадцать два года, он совершил...

— Ритуал, — продолжила Лилит. — Заставил выпить таинственное зелье, а потом зарезал.

— Он ужаснулся содеянному. Все жители Эблы прокляли меня, решив, будто я одержима злым духом...

— Знакомая история. Так сколько же тебе лет?

— Точно не знаю. Где-то около сорока. А тебе?

— Держись за кипарис, не то упадешь... Четыреста.

— О, боги! — только и вырвалось у Хебат. Вмиг она лишилась сил и сползла на землю, содрогаясь в рыданиях.

— Плачешь? Но отчего? — включилась в беседу Мафдет. — Ты стоишь на пороге Вечности. Сколько чудесных событий предстоит пережить...

— Столетиями скитаться среди чужих земель, всюду чувствовать на себе гневные взгляды, выслушивать проклятия, и мечтать об отмщении...

— Освежись, — Лилит отхлебнула немного воды из фляги и протянула ее Хебат. Та с благодарностью приняла подношение. Она жадно пила, заливаясь слезами.

— Мне бы какую-нибудь одежду, — тихо сказала она, утолив жажду. — В таком виде далеко не уйти.

— Что-нибудь придумаем, — утешила ее Мафдет. — А ведь ты права, нам пора убираться. Того гляди, воины Йариха пустятся в погоню.

При упоминании о преследователях, Хебат взвыла, словно затравленный охотниками зверь. Глаза ее, полные тоски и отчаяния, с мольбой взирали на Лилит.

— Возьмите меня с собой!

— У нас иная судьба, — пыталась возразить бывшая жрица. — Не так ли, Мафдет?

— Вырвав однажды из лап насильника, негоже губить Хебат во второй раз.

— Но ведь она... убивала мирных крестьян!

— И все же, пусть останется с нами.

— Будь по-твоему, — нехотя согласилась Лилит. — Да только как она пойдет голой? Надо бы смастерить хоть какое-нибудь одеяние. Погоди. Я придумала.

Девушка, ничего не понимая, наблюдала за подругой. Лилит, не теряя времени, принялась перекладывать в мешок Мафдет свое оружие, полтора десятка каменных флаконов, запечатанных воском, шкатулку с колдовскими принадлежностями, и пару увесистых мешочков с серебряными слитками. Покончив с вещами, она разрезала кинжалом мешок с двух сторон, превратив его в кусок кожи, шириной в один и длиной в четыре локтя.

— Подойди ко мне, — приказала предводительнице разбойников Лилит.

Обернув кожу вокруг бедер Хебат, она скрепила одеяние, едва прикрывавшее ягодицы и лоно, костяной проколкой и удовлетворенно взглянула на творение рук своих.

— Прекрасно, не правда ли, Проклятая из Эблы? Я буду называть тебя Проклятая из Эблы. Согласна?

— Да, — робко ответила Хебат.

— А ты как считаешь, Мафдет?

— Вполне сносно... для рабыни, — неуверенно сказала дочь Та-Кем, боясь обидеть Хебат.

— Чудесно! — всплеснула в ладони бывшая жрица. — Для всех ты будешь нашей рабыней. Так безопасней. Хорошо?

— С радостью исполню все твои прихоти, госпожа! — просияла Хебат.

— Тогда в путь!

И все трое, покинув кипарисовую рощу, двинулись на запад, в сторону Гезера, который по расчетам Лилит находился где-то поблизости.

Вскоре, беглянкам стало ясно, что они сбились с дороги. Полдня они бродили среди плоскогорий и долин, поросших тамариском, можжевельником и терном, каменистых россыпей и скальных выступов, прежде чем их взглядам предстал Гезер. Город расположился на плоской вершине одного из многочисленных холмов.

Окруженный невысокой крепостной стеной, сложенной из плохо отесанных блоков, Гезер вовсе не походил на величественный Йарих. Маленький городишко с несколькими сотнями жителей даже по здешним меркам считался непролазной дырой. Но, именно сюда направился Дардан, а вслед за ним и торговый караван с грузом соли, добытой на берегах Южного озера.

Мафдет изнывала от зноя и жажды. Голова раскалывалась, и пот заливал глаза, заставляя то и дело вытирать взмокший лоб и поправлять надоевший шлем. Она мечтала о глотке воды и прохладе тенистого сада.

Назойливые воспоминания копошились во вскипающих мозгах. Бегство из Йариха, смерть воина с ликом Аакхабита, Хебат... Быть может, события последних дней стали очередным ходом демона в затянувшейся партии, где люди всего лишь собаки и шакалы?

— Стой! — резкий грубый голос заставил Мафдет встрепенуться. Размышляя о прожитом, она не заметила, как оказалась у восточных городских ворот.

— Кто такие? Куда идете? — рослый страж, доселе мирно дремавший, с обнаженным торсом, поросшим густыми черными волосами, нехотя встал, оперся на копье, и преградил путь.

— Странствующие воины. Хотим заработать немного серебра. А это наша рабыня, — произнесла Лилит, указывая рукой на Хебат.

— Чудно как-то, — солдат задумался, потирая пятерней подбородок. — Не встречал я женщин-воительниц... За такие доспехи, небось, пришлось отдать целое стадо быков?

— Иногда нам удавалось разжиться несколькими десятками сиклей, — спокойно отвечала бывшая жрица, искоса поглядывая на Проклятую из Эблы, в чьих глазах читался великий страх. — Не веришь? — продолжала Лилит. — Тогда держи, — она достала из кожаного мешочка, привязанного к поясу, мелкий слиток меди и бросила его караульному. Тот ловко поймал вознаграждение и удовлетворенно молвил:

— Ладно, проходите. Да хранят вас боги. Возможно, здесь вы и найдете работу. Разбойники одолевают нас со всех сторон.

Но Мафдет, ступая по узким грязным улочкам, уже не слышала слов городского стража.

— Куда теперь? — спросила она у Лилит.

— Пойдем на торговую площадь, — устало ответила подруга, — Надо бы узнать судьбу Дардана и каравана с солью, да и найти какое-либо сносное жилье.

Петляя среди убогих строений, то и дело пугая воинственным видом немногочисленных прохожих, путешественницы вскоре вышли к местному торжищу.

— Да, не чета Йариху и Гебалу, не говоря о Мари или Хикунту, — разочаровано сказала Мафдет. Взгляд ее скользнул по трем десяткам ослов, увешанных кожаными мешками, гончарам с незамысловатым товаром, да паре крестьян, скучавших у повозки, груженной огромными кувшинами с мукой.

— Похоже, наш караван все еще здесь, — задумчиво произнесла Лилит. — Но, это подождет. Поговорим с горшечниками. Они из местных. Возможно, узнаем что-нибудь путное.

Бывшая жрица решительно направилась к полуголому горожанину. Тот красноречиво расхваливал перед какой-то женщиной сосуд с широким туловом и раздутым горлом.

— Да ты только посмотри! — долетели до ушей Мафдет слова ремесленника, — Какая работа! Ты ведь меня знаешь! А какой обжиг, какой черепок! Звенит не хуже меди! — распинался гончар, стуча грязным ногтем по стенке сосуда.

— Больно цена высока, — недоверчиво сказала покупательница.

— Эй, горожанин! Я возьму твой горшок, — резко произнесла Лилит.

— Сделай милость, светлая госпожа, — торговец воспрянул духом, переключив все внимание с жительницы Гезера на воительницу, сверкавшую на солнце полированной бронзой шлема и поножей. — Да, таких доспехов в Гезере никто не сделает! — восхитился мастеровой, с интересом рассматривая Лилит и Мафдет. — Медники Йариха...

— Сколько ты хочешь? — перебила его бывшая жрица.

— Сущую безделицу, госпожа. Сикль меди.

— В самом деле, многовато.

— Дам в придачу веревку.

— Зачем она мне.

— Как зачем? — удивился гончар. — Обвяжешь кувшин. Тогда его можно носить на ... палке, — горожанин с опаской глянул на посох Лилит, вызвав у нее легкую улыбку.

— Я дам твою цену, да только скажи мне вот что...

— С превеликой радостью, щедрая госпожа.

— Слыхал ли ты что-либо о Дардане.

— А, тот полоумный...

— Так говоришь, слыхал? — теряла терпение бывшая жрица.

— Да у нас в городе каждый...

— И все же.

— Да, госпожа. И слыхал, и видел...

— Где он сейчас?

— Должно быть в Иоппе.

— В Иоппе? — Лилит не смогла скрыть удивление и досаду. — О, боги! Мы опять опоздали! Ты не лжешь, горожанин?

— О нет, могущественная госпожа. Вчера он покинул Гезер. Люди говорят, будто отправился в Иоппе, к морю... А народ зря болтать не станет.

— Хорошо, — Лилит взяв себя в руки, скривила лицо в брезгливой ухмылке и швырнула ремесленнику слиток серебра.

— Помилуй, щедрая госпожа. Но здесь не меньше двух сиклей. Разве я меняю овцу!

— Ты недоволен? — холодно произнесла бывшая служительница Баалатиды.

— Клянусь богами, я не смел надеяться! Да благословит Эл тебя и твоих спутниц!

Лилит, не сказав ни слова, повернулась и пошла прочь, делая рукой знак Мафдет и Проклятой из Эблы.

— Постой, госпожа! — кричал гончар, — Ты забыла горшок!

— Оставь его себе, горожанин, — презрительно бросила Лилит на ходу и направилась к погонщикам ослов на противоположную сторону торговой площади, потеряв всякий интерес к местной керамике.

— Куда мы идем? Я ничего не понимаю! — запротестовала Хебат.

— Молчи! И тогда, быть может, все обойдется, — зашипела на нее Лилит. — Ты ведь наша рабыня, не правда ли? Эй, чем торгуешь? — обратилась она к одному из караванщиков, что уныло сидел на земле у каменной стены какого-то строения.

— Тебе нужна соль? — лениво спросил бородатый мужчина в длинной шерстяной накидке, безразлично взглянув на Лилит. — Можешь взять пару мешков. Да только на чем повезешь товар? На этой ослице? — рассмеялся он недобрым смехом, указывая пальцем на полуобнаженную Хебат. Та вспыхнула маковым цветом от гнева. — Отдам за нее один мешок. Такая сгодится для моего стойла.

— Ты слишком болтлив..., — Лилит скрипя зубами от едва сдерживаемой ярости, ударила посохом оземь, едва не задев детородный орган не в меру разговорчивого погонщика. — Где твой хозяин?

— Там, — прошептал перепуганный торговец, махнув рукой в сторону глинобитной постройки и вооруженного копьем воина, скучавшего у дверного проема, завешенного грязной овечьей шкурой. — И будь осторожней, не то тебя обучат манерам..., — неслись вдогонку Лилит под дружный смех горожан злобные речи опозоренного мужчины.

— Стой! — процедил страж, преграждая дорогу. — Куда тебя несет?

— Нам нужен хозяин каравана, — без тени страха или смущения отвечала воительница. — Доложи ему немедленно!

— Вот еще! С какой стати? — осклабился солдат в наглой усмешке.

Глаза Лилит налились кровью, а щеки занялись румянцем.

— Я не умею ждать! — сказала бывшая жрица тоном, словно произносила магическое заклинание перед алтарем могущественного бога.

Всепоглощающее пламя коснулось восковой маски высокомерия и силы, превратив лик воина в олицетворение покорности и смирения.

— Как прикажешь, светлая госпожа, — согнулся он в унизительном поклоне и попятился назад, скрываясь в покоях, сложенных из массивных сырцовых кирпичей.

— Так-то лучше, — облегченно вздохнула Лилит.

— Прошу вас, досточтимая госпожа! — через пару мгновений караульный вновь появился на улице, не переставая кланяться и услужливо улыбаться.

Окинув презрительным взором стража, растерявшего былую воинственность и важность, Лилит вместе со спутницами сделала несколько шагов и оказалась в тесной комнатушке без единого окна, освещенной светом двух факелов. Воздух каморки полнился неприятным горьковатым привкусом гари и копоти.

У противоположной стены за низким столиком, заставленным кувшинами, мисками и кубками, на овечьих шкурах восседал тучный мужчина с окладистой бородой и густыми бровями. Он с жадностью впился в аппетитный кусок жареной баранины, время от времени запивая его кислым прошлогодним вином.

В ногах хозяина каравана, устремив на господина подобострастный взор, лежала полуобнаженная блудница, по всей видимости из местных, одаривая его непритязательными ласками.

— У-у-у, ну чеу нуу? — промычал бородач, увлеченный поглощением мяса.

Воительницы удивленно переглянулись, ничего не поняв из сказанного.

— Я говорю, чего надо? — обжора, недовольный прерванным обедом, оставил еду, вытирая блестевшие от жира губы и пальцы о пышную бороду.

— Меня зовут Амаштарт, а мою подругу Хна, — начала Лилит. — Мы пришли с севера. Нынче в земле Кинаххи воцарился мир и воинское искусство не в почете. Быть может, у тебя найдется какая-нибудь работа?

— Хе-хе, — криво усмехнулся толстяк. — Работенка сыщется, да только справитесь ли? — он оценивающе глянул на женщин, чьи доспехи, освещенные кровавым светом факелов, ослепительно искрились в полутьме. — Покажите, на что способны.

— Назначь испытание, — продолжала бывшая жрица.

— Будь по-твоему, — мужчина отстранил блудницу, встал, с трудом справляясь с огромным брюхом, и двинулся к выходу.

Выйдя на порог, он зажмурился от яркого солнечного света, оттолкнул ногой дремавшего стража и выкрикнул властным голосом:

— Эй, Баалмаромгабу!

Погонщики, что сидели поодаль и весело смеялись, заслышав хозяина, приутихли. Один из них поднялся и, тяжело ступая, двинулся на зов.

Мафдет лишилась дара речи и широко раскрыла рот от удивления, увидав огромного широкоплечего детину, ростом не меньше четырех локтей. Одетый в кожу и овечьи шкуры, с длинными волосами, собранными сзади в хвост, он походил на дикаря с Серебряных гор, нежели на воина Йариха.

— Чего, хозяин? — прогнусавил здоровяк.

— Скажи, Баалмаромгабу, какая тебе по душе?

Верзила задумался, морща низкий лоб и, почесав затылок, гадко улыбнулся, обнажая редкие гнилые зубы.

— Эта, — указал он пальцем на Мафдет.

От страха у девушки едва не подкосились ноги. Вид кулаков с человеческую голову и рваного шрама, оставшегося после касательного удара копья в лицо, заставили трепетать сердце дочери Та-Кем.

— Справишься с ним — будет работа, а нет... Я за ваши жизни не дам и сикля меди. Уносите тогда ноги, да поживее, не то он позабавится с вами троими на славу. Не так ли, Баалмаромгабу?

— Ага, — тупо усмехнулся воин, не сводя глаз с обнаженной правой груди Мафдет.

— Тогда начинайте, — командовал хозяин каравана и жестом приказал зевакам отступить в сторону.

Оказавшись в кругу погонщиков и горожан, привлеченных необыкновенным зрелищем, Мафдет судорожно вращала головой, в надежде на помощь Лилит. Поймав одобрительный взгляд бывшей жрицы, она натянуто улыбнулась и тут же отпрыгнула в сторону, уловив боковым зрением массивный кулак у самого уха.

Приняв боевую стойку, девушка успешно избегала ударов громилы. Тот оказался довольно проворным, не смотря на кажущуюся неуклюжесть и тяжесть поступи.