Но раз уж ты сам просишь этого, то так тому и быть.
..........................................................................................................
1 января 1989 года, Китай, регион кишу, дворец клана Тао.
Подземный полигон, минус первого этажа. Сейчас, здесь, где клан Тао держал тысячи своих мертвых слуг, собрались трое.
Тао Цзин, Тао Ен и Тао Рен. Прошлый, нынешний и будущий глава клана Тао.
— Рен, сегодня тебе исполнилось три года и потому, мы с твоим дедом решили сделать тебе подарок. Выходи, Басон. — Стоило только властному голосу Тао Ена сорваться с его губ, как из темноты подземелья, показалась огромная фигура.
Сначала Рен увидел лишь вспыхнувшие потусторонним светом глаза, а затем, по мере того, как древний китайский полководец продвигался вперед, Рену открывалось все больше и больше отличительных черт, этого духа.
Рен не мог оторвать взгляда от вышедшего на свет духа. Один только его внешний вид, вызвал глубоко в душе Рена трепет и восхищение.
Но он не показывал этого. Нельзя, ведь испытывать эмоции, это слабость, а члены семьи Тао не терпят слабости.
Древний воин, что сейчас склонился перед ними, выглядел величественно. Рен не мог не признать этого.
Могучая фигура, которая пусть и уступала значительно в размерах его отцу, но все равно отражала силу, что скрывалась под доспехами, укрывающими все его тело.
— Рен, мы, шаманы клана Тао, дабы стать сильнейшими среди шаманов, с малых лет получаем своих духов.
Это Басон, древний полководец, служащий нашей семье уже 1800 лет. Отныне, он принадлежит тебе.
Он, твой инструмент, тот, при помощи кого, ты возвысишься над жалкими людьми, что заполонили всю планету.
Встань Басон и поклянись служить верой и правдой своему новому господину, Тао Рену. — Древний воин последовал приказу нынешнего главы клана Тао и посмотрел на того, кому отныне должен будет служить.
На какое-то мгновение, древний дух всматривался в золотые глаза мальчика, а затем, увидев наполненный властью взгляд ребенка, уступил и преклонил колено перед ним.
— Хорошо, очень хорошо, Рен. — Стоило только Басону признать в ребенке своего нового повелителя, как заговорил Цзин. — А теперь, пришла пора испытать тебя, Рен.
Постарайся не разочаровать нас Рен и не умри.
С этими словами, оба шамана, что Цзин, что Ен, исчезли, оставив Рена и его нового духа одних.
А тем временем с разных сторон их стали обступать десятки джиан-си, что явно были настроены недружелюбно.
— Господин, они хотят напасть на вас. Поспешите, господин. — Запаниковал Басон. Ему то все равно, но вот повелитель, которому он только что поклялся в верности, вдруг оказался в смертельной опасности.
— Я знаю, Басон. — С этими словами, в руках ребенка появился Гуан Дао, складное китайское копье или скорее алебарда, сделанная специально для ребенка его лет. — Басон, единение.
Не успел Басон ничего понять, как он уже оказался в форме хитодамы, маленького призрачного шарика.
А в следующий момент, его призрачное тело оказывается в маленьких ручках повелителя, а затем...
— Единение! — Призрачный шарик, в который превратился Басон, вошел в тело маленького Рена, и он тут же преобразился.
Дух древнего воина завладел телом Рена и сейчас вовсю орудовал гуан дао в своих руках, расшвыривая атакующих его зомби и не давая даже шанса коснуться тела своего маленького повелителя.
Пусть это и было тело трехлетнего ребенка, но сейчас, в состоянии единения у него была невероятная сила, что и позволяла ему рубить тела этих джиан-си.
Конечно, потом ребенку придется несладко. У него будет болеть все его тело, но уж лучше так, чем умереть.
Не прошло и нескольких минут, как десяток атаковавших их джиан-си, превратились в разрубленные на куски бесполезные тела, но Басон, а с ним и сам Рен, наблюдающий за действиями духа в своем теле, чувствовали усилившуюся опасность.
— Рен! — Из темноты вышел Тао Ен, и он был жутко зол. — Ты опозорил себя и весь наш клан.
Великан неотвратимо приближался, от чего Басону пришлось сжать гуан дао в маленьких ручках господина и приготовиться к сражению.
— Как ты посмел дать управлять собой духу? — Тао Ен распалялся. Нет, он был в бешенстве. — Мы, клан Тао и именно мы подчиняем себе духа, но не наоборот и сейчас, я научу тебя этому.
С этими словами, массивная фигура Тао Ена буквально растворилась и моментально оказалось рядом со своим сыном.
Басон в его теле, попытался сдержать атаку Тао Ена, но не смог.
Гуан Дао не выдержало силы удара, а меч в руках Тао Ена, сломав копье, пробил тело маленького мальчика.
Басона тут же выкинуло из тела своего маленького повелителя.
Их единение было разорвано и сейчас он наблюдал ужасающую картину.
Его маленький господин, был приколот к стене мечом своего отца.
Кровь стекала из раны на его теле, а сам он висел, словно безвольная кукла, мертвая кукла.
— Ен! — В бешенстве закричал появившийся старик. — Как ты посмел? Ты понимаешь, что только что сделал? Ты сошел с ума?
Цзин был в бешенстве. Нет, он был в ярости, причем он был одинаково зол и на своего сына, и на внука.
— Прости, отец. — Ен, только сейчас осознал, что сотворил, находясь на грани бешенства.
Осторожна вынув меч из тела своего сына, он подхватил его на руку и направился на верх.
.........................................................................................................
Рен пробыл в состоянии комы около месяца и лишь спустя месяц, он пришел в себя, вяло открыв свои глаза и засохшим горлом заговорил.
— Джун? Мама? Отец? — Его голос был слаб и тих. Но стоило только ему произнести первые слова, как он почувствовал, как кто-то сжал его ладонь.
— Рен? Ты очнулся? Слава богу. — Джун, со слезами на глазах, сейчас смотрела на осунувшегося и исхудавшего братика.
— Джун? Что произошло? — Все ещё находясь на грани беспамятства, Рен всё же попытался понять, как он оказался в таком состоянии.
— Не знаю. Мне никто ничего не говорил. Главное, что ты жив, Рен. — Заплакав, девятилетняя девочка обняла маленькое тельце своего братика, от чего тот чуть опять не потерял сознание.
— Джун, пусти. Задушишь. — Едва прохрипел, Рен.
— Ой! — Испугано вскрикнула девочка и отстранилась от своего брата, — Я пойду позову взрослых, Рен.
Слышишь Рен, не смей умирать.
С этими словами, Джун выбежала из комнаты, оставив Рена одного или почти одного.
— Покажись, Басон. — Охрипшим, но все равно полным власти голосом сказал мальчик, и тут же около него появился призрак древнего полководца.
— Вы звали меня, мой господин? — Басон почтительно преклонил колено перед своим мастером и ждал его слов.
— Что произошло? Говори! — Рен не мог долго говорить, а потому, спрашивал, по существу.
— Вас едва не убил ваш отец, господин. Вас чудом спасли. — Так же коротко ответил его дух.
— Понятно. Спасибо, Басон. А пока, уходи. Я чувствую, здесь скоро будет мой отец. Тебе лучше не показываться ему.
— Слушаюсь! — Ещё раз поклонившись, дух исчез, оставив Рена одного.
Спустя несколько минут, дверь в его комнату открылась и в нее вошел тот самый великан, который едва не убил его и который являлся его отцом.
— Ты очнулся, Рен! — Это был скорее не вопрос, а констатация факта, а затем он сел рядом с его кроватью.
— Да. Только что. — Ответил ему в том же тоне его сын.
— Ты помнишь, что произошло? — Тао Ен не стал ходить вокруг да около и спросил сразу.
— Ты едва не убил меня, отец. — Слабо улыбнувшись, сказал Рен, чем вызвал странную реакцию Ена.
— Именно так, а знаешь почему такое произошло? — Не дав сбить себя с толку странной реакции на свою близкую смерть сына, продолжил Ен.
— Могу только догадываться, но лучше будет, если ты просветишь меня отец. — После этих слов, какое-то время они оба буравили друг друга взглядами, а затем Ен, заговорил.
— Ты опозорил меня, как твоего отца, Рен. Ты позволил твоему духу, завладеть твоим телом, а должно быть совсем наоборот.
Именно ты должен управлять духом, а не он тобой. Помни это Рен и не забывай. Духи, они не имеют собственную волю, они не более чем инструмент шамана. Именно ты должен контролировать и управлять ими, но никак не наоборот.
Крепко запомни это Рен и не заставляй меня больше поступать так, как я поступил.
С этими словами, Тао Ен встал и покинул покои своего сына, оставив его задуматься над своими словами.
Глава 2
Клан Тао и его тысячелетняя история.
Когда дверь за отцом закрылась, я облегчённо выдохнул и без сил рухнул обратно на кровать.
М-да, угораздило же меня....
Впрочем, что не делается всё к лучшему и даже из этого, прямо скажем нерадостного происшествия, можно найти свои плюсы.
И главный из этих плюсов в том, что мое фуриоку снова возросло.
Пусть я и не планировал ничего подобного, уж больно страшно это, умирать, но что сделано, то сделано.
Тем более, что в этот раз я выжил, что не может не радовать.
М-да, как же непривычно вновь чувствовать эту всеобъемлющую немощь, словно я опять младенец и моё тело едва подчиняется моему желанию.
Впрочем, ...
Хмыкаю.
...я не далеко ушёл от этого возраста. Как-никак сейчас мне всего три года, что называется — пешком под стол, с гордо поднятой головой. И зовут меня, ни много, ни мало — Тао Рен.
Не думал я, что когда умру, то смогу переродиться.
К тому же не просто родиться в неизвестном мне мире, а вполне себе знакомом, хоть и смутно.
Свою прошлую жизнь я помню отрывками и не сказать, чтобы жалею о ней. Что было то прошло.
Прошлое, это прошлое, а мне стоит жить настоящим. И в данном случае, мне стоит понять, как быть дальше.
Пожалуй, отца пока больше злить не стоит. Кто знает, может следующий его приступ ярости я и не переживу.
А говорить о возможности с ним справится в ближайшие пару лет, мягко говоря, самоуверенно.
Очень и очень самоуверенно.
И тут дело вовсе не в фуриоку, которого у меня на голову больше чем у отца и деда, и даже их вместе взятых.
Я это отчетливо ощущаю.
Можно сказать, это мой дар или моё проклятье. Впрочем, я предпочитаю считать это даром.
И, видимо, по этой же причине, я неплохой сенсор.
То есть могу чувствовать фуриоку человека или же духа на приличном расстоянии.
Для тех, кто не в курсе, фуриоку это духовная сила человека. Сила его души, если по-простому.
Фуриоку есть у всего живого, у людей, животных и даже растений. Всё, что имеет душу, имеет и свой источник фуриоку.
Правда в большинстве своём у людей или животных её уровень очень мал, настолько мал, что они даже не способны видеть духов или потусторонний мир.
Те же, у кого уровень фуриоку позволяет не только видеть духов, но и взаимодействовать с ними — изгонять их, подчинять, контролировать или даже уничтожать, называются шаманами.
Чем больше фуриоку у шамана, тем он сильней.
Изначально, каждый шаман, рождается с уже предопределённым уровнем фуриоку и как бы он не старался, но увеличить её количество он не сможет.
Тренировки лишь позволят лучше контролировать или концентрировать её.
Увеличить же объём своей фуриоку, можно лишь если ты умрёшь, а затем воскреснешь.
Ну или если сможешь воспроизвести условия, при которых можно будет имитировать состояние смерти, тем самым закалив свой дух.
Так вот, я уже можно сказать дважды испытал на себе смерть.
И если в первый раз я действительно умер и переродился в этом мире, за счёт чего мой уровень фуриоку стал так высок, то после того, как меня чуть не убил мой собственный отец, я чувствую, что стал ещё сильнее.
Однако, сила, это ещё не всё.
Можно иметь огромную мощь, но при этом не уметь ничего, даже толком её направить.
По сути дела, как раз мой случай.
Потенциал у меня большой.
Я сильнейший шаман в нашем клане, причём за все две тысячи лет, что существует наша семья. А это, как-никак, цифра.
Но умею, на данный момент, я до ничтожного мало.
Дед и отец, учили меня лишь основам, я даже в момент единения не смог полностью совладать с духом, уступив ему контроль своим телом.
Хотя, покажите мне того, кто бы не уступил, когда тебя окружает десяток зомби, а ты сам маленький трёхлетний ребёнок.
А тут, Басон, опытный воин, прошедший через сотни или даже тысячи сражений.
В момент единения, я понял, что если управлять во время битвы буду я, то толку особого не будет и скорее всего меня попросту убьют.
А поскольку с духом мы только познакомились, то и доверию между нами взять было неоткуда, а потому я не смог и слиться с ним.
Да и нужного опыта у меня не было.
Все эти мысли и привели к тому, что я позволил Басону разобраться с теми зомби и навлёк на себя гнев отца.
Его позиция мне понятна, и с кое-чем я даже вполне согласен, не со всем, правда, а кое с чем так и категорически нет.
Но и рыпаться раньше времени не стоит. Проявлять свой характер сейчас, не в моих интересах.
И даже отбрасывая трёхлетний возраст, в котором вообще нечего говорить о каком-либо авторитете мнения, семья Тао не та структура, где можно добиться каких-то изменений, не имея возможности реально отстоять свои убеждения.
Единственный признаваемый здесь вариант, это стать силой способной противостоять старшим родственникам, только тогда твой голос получает вес, а значит нужно становится сильнее.
С этими мыслями я и провалился в дремоту, а затем и вовсе уснул. Тело всё ещё требовало отдыха, да и голова с непривычки стала болеть.
* * *
— Ещё! Атакуй меня ещё. Ну же, Рен. Ты можешь! — Тао Цзин отбивался от атак своего внука используя лишь одну свою руку.
Рен яростно атаковал своего деда раз за разом, но всё, чего смог добиться, это лишь сильный удар от старика, а затем падение.
— Вставай, Рен. Не разочаровывай меня. Мой внук не может быть таким слабаком, — Тао Цзин специально подначивал и злил своего внука. Играл на его гордости.
Мальчик не терпел, когда его считали слабаком и уже в свои четыре года, был намного сильнее всех своих сверстников.
Но всё равно, этого было недостаточно.
С того момента, когда его внук едва избежал смерти, прошёл уже год, и Цзин вынужден был признать, что тот поступок его сына, имел и свои положительные результаты.
Рен стал более усердным. Он тренировался каждый день. Из-за дня в день, с самого утра и до самого вечера, он только и делал, что старался стать сильней.
Подобное усердие внука не могло не радовать старейшину, но это же заставляло его беспокоиться.
Почему Рен так усердно тренируется?
Пусть он и Тао, но он ребёнок. Он уже давно должен был запротестовать или начать капризничать.
Но ничего подобного с его стороны не происходило.
Впрочем, Цзин с самого начала заметил странность в своём внуке и чем дальше, тем больше она подтверждалась.
Но если бы старейшина хоть на мгновение заподозрил что его внук опасен для клана, то ребёнок, скорее всего, был бы уже мёртв, однако пока подобных мыслей в его голове не возникало.
