Жизнь шла своим чередом и Капитан постепенно становился привычным дополнением к интерьеру нашей гостиницы. Он продолжал понемногу терроризировать посетителей, но в принципе было ясно чего от него ожидать. Доктор Лискин пытался лечить отца и заодно давал какие-то препараты Капитану, при этом он больше не пытался хамить доктору и в его присутствии вел себя очень прилично. Единственное, что становилось проблемой — это платёжеспособность Капитана. Переведенных им денег хватило на месяц с небольшим. Договор автоматически не продлился, а отец боялся заводить об этом разговор. Я уже хотел доктора попросить поговорить с нашим постояльцем насчет оплаты, но обстоятельства вдруг приняли такой оборот, что мне стало не до этого.

В один из типичных для начинающегося сезона дождей хмурых дней Капитан как всегда ходил смотреть на корабли. Его не остановил даже накрапывающий дождь. Впрочем, комбез у него хоть и был донельзя затёртым, от такой ерунды защищал хорошо. Вернувшись, Капитан заказал яичницу и уселся в отдельной комнатке. Начинался дождь и я пошел прикрыть входную дверь, которую кто-то заблокировал в открытом положении. И тут я заметил его... это был Арварец. Особой любви к чёрным мы не испытывали, но с другой стороны — клиент есть клиент, так говорил отец. Стоило мне взглянуть на худого и высокого чернокожего, как до меня мгновенно дошло, что это как раз один из парней, которых боялся капитан, но я понимал — предупредить я не успеваю. Черный был одет в такой же комбез как и наш постоялец и двигался быстро, как под стимулятором. Пока я открывал шаблон сообщения, он уже проскочил дверь. Капитан встал, но деваться ему было некуда — чёрный уже преодолел холл и отрезал путь к бегству.

— Старина Билли!!! Какая встреча! Вот уж не думал, что мне удастся сегодня тебя увидеть. Давай скорее глотнем по стаканчику за встречу. Эй, мальчик, тащи скорее пустотки мне и моему старому другу!

— Извините, мистер, мне бы хотелось получить предоплату. Я пока несовершеннолетний и мне трудно работать одному.

Черный бросил на стол чип на предъявителя. Я взял его и пошел за выпивкой, продолжая следить за тем, что предпримет столь редкий гость. Впрочем, я не боялся, что постояльца прикончат прямо в баре — серьёзного оружия у черного я не заметил и к тому же тот отчаянно трусил. Храбрился, но глаза его бегали, а поджилки тряслись. Было заметно, что он готовиться дать дёру при малейшей опасности.

— А ведь сколько лет мы работали в одной команде. Помнишь ли ты, Билли, с чего всё начиналось. Мы же были одни из первых... — так заливает, что слеза наворачивается. Наверняка, ждет пока я отойду подальше... Я проверил чип — там было двадцать кредов. Быстро наполнив два стакана, я схватил на поднос тарелку с острой закуской и понес на столик необычных клиентов. Капитан схватил стакан как только я поставил поднос на стол и одним движением опрокинул спиртное в глотку. Я пошел обратно к стойке — мало ли чего у них на уме. Чёрный открыл дверь пошире. Поначалу они о чем-то шептались и было только слышно как Арварец тихо поскуливает.

— ...Билли, ну будь человеком...

— Отвали, Собака! Денег не дам! — взорвался капитан. — Своё просрал — теперь за моим пришел? Проваливай к черту!!! И я больше в ваших делах не участвую!

— Да ты, Билли, шутник! Давно ли и ты был такой же собакой как я. Надеюсь, ты не забыл, какую клятву давал, когда мы сделали тебя капитаном? ... Где деньги, Билли? Где карта? Нам нужна карта!!! Мы знаем о чем ты шептался со старым Филином прежде чем тот склеил ласты! — Заорал Черный. — Отдай карту и ты будешь свободен — мы попробуем тебя раскодировать и всё станет как прежде!!!

— Нет... Нет, я вам не верю! Убирайся, сейчас люди полицию вызовут! — Капитан отодвинулся к стене и, как мне показалось, рука его поползла к ножнам. Чёрный отстранился и почти сразу раздался грохот падающих стульев. Блеснуло лезвие ножа и Арварец пулей выскочил наружу, а капитан погнался за ним, нож в руке. Толку от преследования не было никакого — капитан в два раза превосходил черного в силе и наверняка столько же проигрывал в скорости.

Капитан встал посреди холла, тяжело хватая воздух. Дыхание его никак не приходило в норму. Пока я помогал ему подняться по лестнице, он все время повторял, что теперь чёрный сообщит дружкам и надо срочно линять пока не поздно. Плюхнувшись на кровать постоялец заметался в бреду и я поспешил вызвать доктора. К счастью, тот был свободен и смог быстро приехать.

— Ну что же, Тим, — сказал он, когда мы спускались из номера постояльца, — я вколол нашему капитану хорошую дозу успокоительного. В его положении не помешает хорошенько проспаться, и не тормошите его зря.

Я спросил доктора, правда ли что капитан — псион, и он ответил утвердительно. Во время службы на флоте ему был установлен специальный имплант, а благодаря высокому социальному рейтингу удалять его не стали, и разрешили выкупить по остаточной стоимости.

— И скажу тебе по секрету, Тим, про всемогущих псионов в сети гуляет много сказок. Поверь мне, они не стоят и выеденного яйца. Те недотепы, которых я видел в армии, заслуживают только снисходительной улыбки. Наш капитан — первый встретившийся на моем пути настоящий псион.

Капитан провалялся в постели до вечера следующего дня и все равно был слаб. Пассажирских рейсов ночью не было — он маялся в своей комнате, включал и выключал музыку, потом позвал меня.

— Тим, будь другом, принеси мне бутылочку, — начал он без нажима.

— Извините, но доктор строго настрого запретил давать вам выпивку. Вы же сами знаете каково ваше состояние.

— Тим, меня плющит не по детски. А этот ваш мозгоклюй-пилюлькин — что он может понимать... Я уже так привык синячить, что мне, если я не выпью на ночь, начинают мерещиться всякие ужасы. Посмотри как трясутся эти руки! Я только что видел призрак нашего бывшего хозяина — старого Филина, а он очень нехороший человек. Твое счастье, что он уже сдох и ты точно никогда его не увидишь. Это все из-за него! Он считал себя самым умным, но друзья перехитрили его, а теперь они охотятся за его наследством, за этим сундуком. Пообещай мне, Тим, что если я не успею смыться, ты поможешь мне отомстить и накрыть всю эту гнусную шайку. Когда они прихлопнут меня, беги к людям и зови сюда всех этих докторов и судей, и СБ-шников, и охрану космопорта... Кто там у вас еще есть? Хватайте всех до последнего мерзавца. Улики найдутся, как только вы их отсканируете и пробьете по базам. Можешь мне поверить! А сейчас, милый ребенок, принеси мне стаканчик. Доктор, помнится, говорил, что один стакан меня не убьет.

Чтобы помочь ему забыться, я был вынужден согласиться и принести сто грамм. Такая мера действительно помогла — капитан захрапел и дал поспать нам.

Убраться из нашей гостиницы наш гость так и не смог. Продрыхнув почти до обеда, он вызвал меня к себе с требованием принести завтрак. Потом он все-таки спустился за выпивкой, жалуясь на сбои в работе сети, с которыми я уже и сам успел столкнуться — платежи проходили через раз. В этот день в космопорт прилетел большой корабль и по этому случаю в баре уже сидели двое бездельников-сержантов. Может, конечно, они и нормальные ребята, но в баре такие всегда требовали повышенного внимания, так что я уже забегался со стаканами и закуской, и успел отвлечься от проблем капитана. Вдобавок ко всему эти безусловно славные ребята закурили какую-то дрянь, так что у меня в горле запершило. Я обслужил капитана и вышел на улицу немного продышаться. Накрапывал мелкий дождь. По дороге, ведущей к гостинице, кто-то ковылял. Я присмотрелся и, вы не поверите — это оказался киборг. Выглядел он жалко — железные скелетные ноги разной длины, вместо головы — жестяная полусфера. Поверх тела был натянут изодранный комбез большого размера с длинными рукавами, так что было невозможно понять, скрывается ли под ним обрубок живого человека или металлический бочонок с манипуляторами. Когда существо пришкандыбало поближе, я увидел неаккуратно вырезанную заглушку из черного пластика, закрывающую дырку в центре головы, где по замыслу конструкторов должна была находиться налобная камера. Судя по тому, что уродец шел четко следуя изгибу дороги, у него оставался какой-то способ получать информацию об окружающих предметах.

— Пода-айте пару кредов на картриджи обгоревшему при планетарной бомбардировке Улиндоса! — завыло из ведра. Ритм и интонация менялись, совершенно не согласуясь с произносимыми словами, что наводило на мысли о неисправности в блоке генератора речи.

Я не сразу понял, что существо явилось по душу нашего жильца, и завел с ним разговор.

— Извините, но в нашем округе запрещено подавать милостыню, а нарушителям грозит понижение рейтинга. Поскольку мы и так здесь на птичьих правах — это будет обозначать депортацию. Если у Вас есть возможность принимать натуральную пищу, я бы мог развести концентрат и покормить вас.

Киборг отодвинул заслонку и в открывшейся дыре показалось подобие человеческого рта с обрывками губ и редкими желтыми зубами.

— Веди же меня, мой добрый мальчик — подай скорее руку!

Я сделал шаг навстречу и сразу об этом пожалел — железная клешня схватила мою кисть.

— А тепе-ерь, мальчик, — задребезжало страшное чучело. — Веди меня к капитану! Я знаю что о-он ждёт меня здесь.

— Постойте, но капитан совсем не хочет ни с кем встречаться, и я даже видел, как он тренировался выхватывать нож!

— Не спорь со ста-аршими. Веди меня сейчас же, или — я сломаю тебе руку!

Эта угроза не была пустым звуком. Чувствовалось, что стоит ему чуть повернуть манипулятор, и кость затрещит. Мы зашли внутрь. Капитан дернулся, и как мне показалось сразу протрезвел.

— Что, Билли, уже не рад встретить старого друга? Можешь не отвечать, я чувствую как дрожа-ат твои па-альцы!

Сержанты было вскочили, но, услышав завязавшийся разговор, вернулись к своим стаканам и вонючим дымящимся палочкам, продолжая с интересом наблюдать за представлением.

— Давай, Билли сядем и поговорим. Точнее, ты садись — у меня после того случая и жопы-то нет. Ты помнишь, где я ее потерял? ... А ты, мальчик, почему не несешь нам выпить? Подслушиваешь?

— Платите наличкой — сеть уже час глючит, а мы люди бедные. Даже пять кредов для нас деньги.

Мне никто не ответил. Я все же пошел за стойку, не сильно опасаясь за постояльца — сержанты внимательно смотрели, а они были здоровые ребята, и у обоих на бедре болтались хорошие кобуры. Даже если игольники их заставили сдать, при возникновения угрозы насилия они бы явно не отказались размять кулаки и подрехтовать урода берцами.

Когда я вновь повернулся, калека держал своей клешнёй вялую руку капитана, а тот выглядел до крайности подавленным, как будто уже потерял всякую надежду.

— Ну что же Билли — ты знаешь наши законы... Ты низложен Билли, сдохни! А карту мы всё равно найдем, и я не завидую тому дураку, который встанет у нас на пути... Прощай, Билли! — Киборг говорил всё тем же неадекватным голосом, а капитан скромно молчал.

Произнеся эти слова, он отощелкнул пару шагов назад, а потом металлические конечности быстро застучали по деревянному полу. Киборг вышел вон чрезвычайно проворно, что было трудно ожидать от такого нескладного монстра. Билли остался сидеть, его мелко трясло. Я хотел позвать доктора, но сеть опять была недоступна. Нужно было договориться с сержантами об оплате — к счастью у них нашлось достаточно налички. На просьбу покинуть заведение ребята отреагировали адекватно. Они оставили пустые стаканы и вышли, для приличия поинтересовавшись, не нужна ли мне помощь.

— Помоги мне подняться к себе, Тим, мне надо отдохнуть, — голос Капитана звучал как из могилы. Я посмотрел на пустые стаканы — выжрал он сегодня прилично. Как назло еще и сеть пропала и доктора было не позвать. Профилактику вроде бы не объявляли — значит что-то сломалось. За окном лил дождь, и было темно как будто уже настал вечер. Перспектива поездки к доктору на скутере меня не прельщала. Впрочем, когда я взял постояльца под руку, мне показалось, что идет он уверенно, и я начал надеяться на благоприятный исход. Без нужды ехать в ночь я не собирался. Поднявшись к себе, капитан сразу грохнулся на кровать.

— Вот и всё, Тим. Не поверишь, но я частенько задумывался, как это произойдет и каким будет мой последний день в этом мире. Вот он настал, а мне не страшно... Я не боялся жить и не боюсь уйти за грань. Уже скоро, я чувствую.

— Подождите! Если вам плохо, я сейчас сбегаю за доктором. Десять минут на скутере — я мигом!

— Нет, Тим, теперь мне никто не поможет. Посмотри на мою руку — процесс пошел.— И он показал мне открытую ладонь. Устрашающая багрово-черная клякса на ладони вздувалась прямо на глазах.

— Он что, отравил Вас?

— Нет, всего лишь сказал кодовую фразу. Филин был мастер на такие шутки — даже из могилы достает своих людей, да-а. Здесь у меня стоял имплант, хотя... Это уже не важно — в голове у меня теперь растут такие же дыры. Обезболивающее не дает мне отключиться, и я, кхх ... могу прочувствовать все прелести подобного финала. Я ухожу Тим, прощай... Забирай своих, — судорога сковала постояльца, но он нашел в себе силы продолжить. — Бегите... они никого не пощадят...

Голос у Билли стал едва слышимым, и он напоследок прошептал, — ...из сундука... не бери... найдут на краю...

Больше он ничего не смог сказать, замер как лежал. Я послушал сердце — пульса не было. Доктору по-любому следовало сообщить.

Я не стал ничего говорить матери и быстро сбежал по крутым ступеням. Неприметная дверь в подсобку находилась за барной стойкой. Там любил отдыхать отец — в последнее время он практически не мог работать из-за болезни. На лежанке никого не было и свет не горел. Скутер тоже отсутствовал. Неужели он поехал в поселок когда отключилась связь? Я быстро выскочил под дождь через черных ход и хотел бежать, наплевав на сырость но какая-то догадка неприятно кольнула. Я вернулся, открыл стеклянную дверцу и взял с полки прибор ночного виденья. Высокотехнологичное изделие валялось в подсобке с незапамятных времен и в скупке за него сходу предлагали четыре сотни, но отцу было жалко отдавать вещь, доставшуюся от деда. Несмотря на севшую матрицу, прибор все еще давал неплохую картинку, был хорош и ночью и в дождь, индикатор заряда показывал десять процентов. Я осторожно, прячась под кронами яблонь, прокрался через закрытую со всех сторон кустами лужайку и высунулся наружу ближе к углу нашего участка, где обычно открывался отличный вид на дорогу. Без прибора видимость была метров триста, не более. Через прибор же стало видно валяющийся в низинке у моста скутер, и белобрысого качка, деловито обыскивающего мертвое тело. Лицо валяющегося на камнях человека представляло собой темную дыру, но в том, что человек убит, и это мой отец, я ни секунды не сомневался. Я с силой сжал зубы, борясь с желанием самолично покарать убийцу. Слепая тугая ненависть вскипела во мне, подталкивая к поступку, изменившему всю мою жизнь.

Прокравшись в дом, я первым делом разбудил мать и рассказал ей, что произошло и какая ужасная опасность нам угрожает. Она запаниковала, но я строго посмотрел на нее и попросил не делая лишнего шума и не показываясь на улице собрать всё ценное, что есть в доме и ждать меня. План бегства у меня к тому времени уже созрел. Оставалось понять, есть ли у нас хотя бы пятнадцать минут. Белобрысый продолжал ковыряться в трупе. Я побежал назад и как мог забаррикадировал двери. Потом — заскочил в свою комнату и сгреб в сумку немногочисленные пожитки, самую необходимую одежду и обувь. Почему-то мне казалось, что я уже никогда сюда не вернусь, однако грустить было некогда — следовало заняться вещами покойного. У отца был кое-какой инструмент, и не надеясь на то, что контейнер окажется открыт, я сбегал в кладовку за дисковым резаком, которым отец в своё время совершенно незаконно проделал люк в технический тоннель, надеясь устроить там мастерскую. Как раз через этот тоннель я и планировал бежать. Я очень боялся, что не успею, бандиты заявятся и схватит нас , но желание отыскать ту вещь, за которой они охотятся, уже стало сильнее страха. Я все время прислушивался. В дверь пока не ломились... Мёртвый капитан лежал там, где я его оставил. В былые времена меня, наверное, было бы трудно заставить войти в комнату, где на кровати лежит покойник, но сейчас происходящее снаружи дома пугало гораздо больше, чем тело мёртвого постояльца. Индикатор заряда показывал больше половины, я нажал на кнопку и машинка взвыла, предварительно предупредив меня относительно обязательности использования надлежащих средств индивидуальной защиты. Когда диск коснулся петель сундука, тонкая пыль мгновенно попала в глаза и заполнила комнату, так что я сразу пожалел, что не послушался умного аппарата и не озаботился приобретением защитной маски. Белый металл хлипкого на вид сундучка оказался удивительно прочным, но в то же время отлично поглощал шум, который при выпиливании люка было слышно за километр. Наконец грубая сила победила хитрую технологию, и откинув ненужную крышку, я перетащил ящик в свою комнату, куда не успела набиться противная пыль. Вытряхнув барахло на пол, я начал перебирать образовавшуюся кучку хлама, забрасывая внутрь ящика обследованные предметы. Изношенная одежда, страшенные рваные штиблеты, позеленевшие элементы питания, термофляжка, бытовой комп в мятом исцарапанном корпусе с облезлой аудиоприставкой, два микродиска технотрэшевой музыки. Пожалуй, наиболее ценным имуществом капитана был сундук, который я уже успел изломать. Уже собираясь уходить, я вспомнил про крышку. Пришлось вернуться к трупу пирата. Носком ноги я перевернул ее и сразу понял, что едва не пропустил предмет своих поисков. С внутренней стороны имелись небольшие отделения с прозрачными крышками, в одном из которых лежали шесть анонимных банковских чипов, выпущенных известными финансовыми учреждениями и квадратный металлический кристалл, напоминающий те, на которых продаются дорогие базы знаний. В отличии от продукции компании Нейросеть, на изделии отсутствовал трёхмерный логотип и ниточка мелких цифр идентификационого номера. Вместо этого поверх тонкого лака кто-то неаккуратно написал черным маркером несколько цифр и букв. Судя по последним знакам R001 — это была база первого ранга, которую при желании можно было установить на мою детскую нейросеть. Я засунул кристалл и банковские чипы в кармашек собранной сумки и поспешил к матери. Вместе мы спустились в люк. Я послушал как шумит снаружи дождь и заскрежетал тяжелой бетонной крышкой, сдвигая ее на обычное место.