Сокровища потерянной станции

— Сяобудьяр, что это было?

— Похоже Лигондзы петарду шарахнул. И не надоедает ему девок пугать?

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы денежка капала. Хи-хи.

— С этим ты не угадал. Насколько я понял, этот крысёныш Тхелани выпросил у босса еще пол-лимона, так что о премии можешь и не мечтать.

— Не понимаю, почему вместо того, чтобы просто выпотрошить проходимца в назидание другим, мы продолжаем его спонсировать?

— А ты сам подумай. Он должен такую кучу денег, что еще один лимон уже роли не играет, а эта экспедиция дает хотя бы шанс вернуть долги.

— Ага, если не сдриснет с деньгами...

— Куда он денется от нашего клана! Жить отшельником точно не сможет.

— Ну, раз денег не будет, пойдем что ли девку поймаем, а то мне ничего не досталось.

На этих словах сидевшая до этого без движения девица встрепенулась и, уверенно схватив меня за руку, увлекла в мою собственную каюту, дверь в которую так и оставалась открытой. Я прикоснулся к сенсорной панели чтобы закрытся, нимфа же плотно уселась в кресло... и, собственно, на этом все, в основном, и закончилось. Не смотря на шокирующе откровенную ситуацию, мне потом не пришлось врать, что между нами ничего не было. С моей стороны были некоторые робкие попытки растормошить ее, но на вопросы она не отвечала и только подносила палец к губам, загадочно улыбаясь. Сам я находился в полном смятении чувств, сгорая от стыда и не зная что делать с привалившим мне "счастьем". Немного осмелев, я все-таки слегка ощупал ее соблазнительные выпуклости. Нимфа отнеслась к этому снисходительно, но мне тем не менее стало понятно, что она не настроена на более тесный контакт. Таким образом, время, оставшееся до конца мероприятия, я скоротал, стоя за спинкой кресла, слегка приобняв девушку и чувствуя себя полным дураком. О том, что уже можно выходить, я понял по сообщению от доктора. Поднявшаяся из кресла девушка улыбнулась мне на прощанье и упорхнула в открытую дверь, ловко протиснувшись мимо спешащего ко мне по коридору доктора.

— Никак не ожидал, что ты умыкнешь танцовщицу, — с укоризной произнес доктор. — Разве Тхелани не просил тебя сидеть в каюте?

— Извините меня, доктор, но если бы сэр Тхелани хоть немного акцентировал на этом внимание...

— А еще, — строго посмотрел на меня доктор, — кто-то отоварил зам-начальника региональной таможни, и он сейчас просто в бешенстве. Ты случайно не знаешь, что здесь произошло?

Я, ни о чем не утаивая, пересказал доктору ночной инцедент, чем вызвал у него приступ веселья.

— Мне кажется, паршивец, привыкший пугать ничего не подозревающих людей, сегодня получил той же монетой. А пинок пришелся не столько по мягкому месту, сколько по самолюбию папенькиного сыночка, привыкшего помыкать людьми, так что это вдвойне справедливо.

— Извините, доктор, но ведь этот таможенник мог бы легко напороться на кого-нибудь из членов команды с боевым оружием!

— Это, мой мальчик, было полностью исключено. Мало того, что экипаж заперт в жилом отсеке, оружие они сдали в оружейку. Все без исключения. Нас с капитаном тоже разоружили на время проведения ... хм... таможенного контроля. Только про твой говномет позабыли, к тому же на нем нет метки, по которой сканер таможенника определяет боевое оружие.

— То есть, это таможенники носились по всему кораблю и орали, натошнили посредине дороги и притащили с собой женщин легкого поведения?

— Нет, женщин и артистов пригласил наш друг Тхелани, а так все верно... Погуляли на все деньги, но ты Тим, особо не беспокойся — отключи нейросеть и посиди тихонько в комнате пока таможенники не рассосутся.

— А Разве они еще тут?

— К сожалению, да. Двое еще в медкапсуле. Пока они не покинут борт, контейнеровоз не может начать разгон. Его капитан даже грозит нам судебным иском, но это так, неприятное сотрясание воздуха. Пускай выставляет иск таможне — мы то здесь при чем!

Мне не пришлось долго прятаться. Через час или около того, на экране показался удаляющийся катер таможенников, и как только я подключился к сети, пришло приглашение в кают-кампанию.

Тхелани находился в приподнятом настроении.

— А-а-а, вот и наш юный герой! Славно ты отделал младшего Ли! Жаль, что ты не мог видеть, как он топал ногами, требуя п-поймать и п-покарать п-преступника!

— К счастью, — добавил доктор. — Он был такой обдолбанный, что сам запутался, где реальность, а где галлюцинации, и мне удалось убедить его в том, что заляпавшая его черная гадость не что иное как смазка, в которой он вымазался, неосторожно сунувшись в технологическую нищу, а напавший на него монстр — просто плод воспаленного воображения!

— А вы случайно не знаете, что за морда была на него надета? — поинтересовался я.

— Эээ... Маска горного хрюна? — Тхелани вопросительно посмотрел на доктора.

— Большой клыкастый хрюн из семейства хуршеобразных, — кивнул тот.

— Да, кстати, — подсказал СБ-шник. — Если тебя этот вопрос так интересует, можешь взять его в качестве трофея!

— Младшего Ли? — В шутку спросил я.

— Да нет же! Морду эту резиновую! Лигондзы ее бросил в каюте, и если ты поторопишься, у тебя еще остается шанс стать ее новым хозяином.

— Пожалуй, я бы не отказался.

— Каюта 5А, — пояснил доктор. — Она сейчас открыта. Как управишься, возвращайся к нам.

Каюта оказалась точной копией моей. Некоторый дополнительный колорит ей придавал повсеместно разбросанный мусор и объедки, а также стена, украшенная несколькими замысловатыми знаками, намалеванными чем-то подозрительно напоминающим свернувшуюся кровь. Можно было с уверенностью сказать, что здесь еще не начинали убираться. Тем не менее, искомого резинового изделия не обнаружилось. Не питая особых надежд, я сделал несколько осторожных шагов. На металлическом полу захрустела пластиковая крошка. Я заглянул за столик и в шкафчик, сложил кровать. Жалкая сморщенная пародия на свирепого зверюгу валялась на полу, трусливо уткнувшись пятачком в стену. Я осторожно приподнял ее, держа двумя пальцами. Вылетевшая из говномета субстанция здорово заляпала когда-то роскошную щетину. Меня здорово интересовало каким образом производились столь сочные звуки, визг и хрюканье, но по понятным причинам исследование этого вопроса пришлось отложить. Чтобы не вымазаться пришлось затолкать фальшивого сдувшегося хрюна в пластиковый мешок, найденный неподалеку. Я решил, что если в полете мне будет совсем нечем заняться, можно будет попробовать привести животинку в порядок, хотя, необходимость отмывать липкую гадость от щетины и густого подшерстка меня совсем не вдохновляла.

Когда я вернулся, в кают-кампании не было никого кроме доктора...

— Присаживайся, — задумчиво произнес он. — Наш друг Тхелани немного переутомился и я отправил его отдыхать — ночка у него выдалась жаркая! И надо признаться, он блестяще справился со своей частью работы, а мы наконец-то можем спокойно поговорить. У тебя наверняка накопилось немало вопросов — делать сейчас все равно нечего.

— Доктор, мы скоро начинаем разгон? — спросил я, усаживаясь в кресло.

— Уже начали, но дело это не быстрое.

— И сколько времени контейнеровоз будет разгоняться?

— Я думал, ты давно скачал планирование с сервера!.. Для данного маршрута время разгона составляет восемьдесят часов, а выход в расчетную зону производится в течении восемнадцати дней.

— Сколько-сколько?! — Удивился я. — Да ведь не самый современный военный корабль разгоняется за восемь часов!

— Двигатели военных кораблей могут обеспечить гораздо большее ускорение, но дело не только в этом. Для того, чтобы выйти из системы все равно требуется значительное время.

Доктор начал мне рассказывать то, что я и так в общих чертах знал. Мне не хотелось сбивать его настрой. Я кивнул, изображая заинтересованность.

— Представь, что корабль набирает скорость 1%c за восемь часов — для этого ему потребуется развить ускорение в 10g. Ничего сверхъестественного в этом нет, однако, исходя из физики прыжка и энергетических затрат, разгоняться сверх этой скорости не имеет смысла. Далее... Несложный расчет показывает, что за время разгона корабль пройдет всего лишь 0.27 АЕ и ему все равно придется несколько суток выходить из системы, поскольку переход обычно производится не ближе 20-30 АЕ от центральной звезды. Но и это еще не все. Во внутренних областях густонаселенных планетных систем существует масса навигационных ограничений: на скорости и на орбиты, на факелы и на вредные выбросы. Это приводит к тому, что двигательные установки не могут быть использованы на полную мощность. С другой стороны, мощные двигатели существенно удорожают космический аппарат и увеличивают эксплуатационные расходы. Когда я был молодым, нам давали расчет наиболее выгодной энерговооруженности с точки зрения голой экономии. Оптимальным тогда было признано обеспечение ускорения порядка 0.15g, что соответствует времени разгона порядка трех недель. Расчет производился с учетом стоимости судна и его обслуживания, а также топлива, расходных материалов, зарплаты команды, страховки и многих других факторов.

Я ехидно ухмыльнулся:

— Как же так получилось, что большинство судовладельцев ничего не знают о таком замечательном способе повышения конкурентоспособности перевозок?

— Мощные двигатели все-таки существенно сокращают время ожидания, особенно в транзитных системах, где зачастую необходимо только откорректировать вектор скорости и скомпенсировать потери энергии после гипера. Но главное — в условиях постоянной угрозы нападения пиратов экстренный разгон и уход в прыжок как правило являются единственной действенной тактикой. В спокойных районах космоса нет необходимости так быстро разгоняться. Тем не менее, с риском нападения нельзя не считаться.... Даже наш контейнеровоз может обеспечить ускорение, несколько превышающее 1g.

Пока доктор проводил ликбез по экономике небесной механики и физическим основам безопасного пилотирования, я просмотрел текущее планирование миссии. Контейнеровоз начал разгон с опозданием на три часа, и все остальные сроки со всей очевидностью тоже сдвигались. Через пятьдесят два часа мы должны были отделиться от носителя. Контейнеровоз к этому времени не мог закончить разгон, и это было странно. Про то, что он выключит двигатели в плане ничего не было сказано, а покидать носитель во время разгона строжайше запрещалось правилами пилотирования. Впрочем, я не сомневался, что это достаточно тривиальная задача для опытного пилота, управляющего кораблем с хорошо откалиброванными двигателями. В нашем же случае было необходимо не только преодолеть силу тяжести и с ювелирной точностью выйти из грузовой ячейки ускоряющегося контейнеровоза, но и умудриться ничего не попортить своими маршевыми, не говоря уже о том, чтобы самим не попасть под огонь огромных факелов. Этот акробатический трюк нам предстояло проделать используя схему аварийного ручного управления двигателями. Дальше, корабль сразу начинал разгон под углом приблизительно восемнадцати градусов относительно курса контейнеровоза, три раза незначительно отклоняясь от прямой траектории. Максимальное ускорение Кастеяны составляло при этом 22G. За восемь часов экстремального разгона мы должны были на три четверти выработать топливо и развить скорость в 2.7%с, удалившись от центральной звезды на 2.3 АЕ под углом 34 градуса к плоскости эклиптики, и следуя курсом, совершенно точно не попадающим в расчетную зону прыжков к транзитной системе NС-15783, куда направлялся контейнеровоз. Нашей целью являлась неприметная, располагающаяся за пределами конфедерации система HF-16920, иначе именуемая "Глаз Даруны" (Одиночная звезда — красный карлик. Вторая планета обитаема). Путь Кастеяны лежал на орбитальную станцию, располагающуюся в 4 АЕ от центральной звезды...

— Извините, доктор, я правильно понял, что мы собираемся отчаливать на аварийном управлении?

— Да, конечно, — кивнул он. — Двигатели не откалиброваны, и поэтому задействовать их штатным образом не представляется возможным. С другой стороны, у нас в распоряжении имеется пилот, в совершенстве владеющий техникой аварийного пилотирования, так что ты зря беспокоишься — никакой опасности мы не подвергаемся. Разумеется, с капитаном контейнеровоза мы договорились еще до старта — Обаяние и толстый кошелек сэра Тхелани легко нашли путь к сердцу старого контрабандиста.

— Не представляю как он будет выкручиваться, если СБ-шники его прижмут.

— Это ты про капитана? Ничего ему не будет! Мы собираемся сбежать уже после таможенного досмотра, в зоне неполного навигационного контроля. Маяков на Кастеяне больше нет, стараниями мистера Силита, и наземные службы заметят наш преступный маневр далеко не сразу, если вообще заметят. Маршрут Кастеяны проложен таким образом, что между нами и ближайшей станцией слежения располагается факел контейнеровоза, а капитан согласно контракту с компанией-перевозчиком вовсе не обязан за нами следить.

— Зачем тогда было ему платить?

— В данном случае безопаснее договориться. Схемы со сбросом контрабандного груза давно отработаны. Задействованные в махинациях капитаны и нечистые на руку таможенники умеют замести следы так, будто никакого нелегального груза вообще никогда не было, и все это за относительно умеренную мзду.

— Но ведь СБ-шникам тоже наверняка известны все применяемые уловки! Другое дело, что они могут до поры не обращать внимания на мелкие шалости. Звездолет — не иголка. По данным систем технического контроля наземных служб и записям камер всегда можно определить кто куда летел и где стыковался, а если по дороге вдруг пропал — можно с пристрастием допросить заинтересованных лиц и во всех подробностях восстановить детали незаконной сделки.

— Так то оно так, Тим, но не забывай, что для нас главное — выиграть время и оторваться от возможных преследователей. Что же касается наших небескорыстных помощников, для них самое важное — уйти от ответственности. Все эти хитрости как нельзя лучше входят в компетенцию сэра Тхелани. Он на таких делах, как говорят Оширцы, собаку съел! — Засмеялся доктор. — Причем, точно не одну.

— Извините, доктор, а вы когда-нибудь бывали на этой Даруне?

— На планету не спускался, и, насколько я знаю, делать там нечего — у аборигенов в ходу рабство и они постоянно режут друг друга, но в космосе там относительно безопасно, разумеется, при условии оплаты услуг местной охранной компании.

— ... Которая по совместительству и грабит чересчур самоуверенных одиночек!

— Именно так. Поэтому, мы посчитали, что будет безопаснее не связываться с рэкетирами и лететь прямо на станцию. Тем более, что точка выхода у нас будет нестандартная и на патруль мы не нарвемся.

— Кстати, по поводу нестандартных точек входа и выхода... Как так получилось, что мы идем настолько далеко от стандартных маршрутов?

— Здесь все очень просто. Энергия активации нашего двигателя практически в десять раз превосходит стандартную и это нельзя не учитывать при расчете зоны пробоя. При таких энергиях гравитационная эквипотенциальная поверхность во первых смещается в сторону звезды, а во вторых начинает зависеть от текущей конфигурации планет-гигантов. К счастью для нас, методика расчета не являются секретной и может быть реализована совершенно рядовым искином. Ну и в третьих, что не может не радовать, при такой мощности прыжкового двигателя мы можем себе позволить значительно большую погрешность определения точки входа. Так что мы, фактически, проложили маршрут так, как нам удобнее, не считаясь с потерями.