Книга 1. Ученик некроманта. Игры Проклятых

Девушка стояла возле ручья, который по руслу напоминал ручей Неметон. Но вода в нем была неестественного грязно-черного цвета. Анэт окружили уродливые глазастые деревья, наблюдавшие за ней, словно живые, на другом берегу ручья выросли заросли ежевики и смородины с иссохшими почерневшими плодами на скрюченных ветвях. Вся эта картина напоминала Неметон — по форме, по очертаниям, даже по расположению деревьев и кустарников, но в каком-то изуродованном, искаженном обличии.

А больше всего удивило не это. Сандро увидел самого себя, колдующего над Анэт. Двойник магией отделил от тела девушки какую-то девственно-белую светящуюся массу, и та, возвышаясь над землей, проделала немалый путь и улеглась в его собственной руке. А Сандро стоял на месте, улыбаясь такой злой и ехидной улыбкой, которую не смог бы повторить при всем своем желании.

— Ты... заслуживаешь... — Мальчика вернул в реальность хриплый голос Анэт. Она говорила с неимоверным трудом, едва справляясь с ознобом и полуобморочным состоянием: — Смерти... — закончила свою фразу Анэт.

— Это сделал не я, — спокойно ответил Сандро. — Это был морок. Ты видела кого-то другого. — Он оправдывался слишком хладнокровно, чтобы поверить в его слова, но по-другому разговаривать он не умел.

— Лжец... — стуча от холода зубами, бросила Анэт. Ее тело сковала судорога, в приступе немыслимой дугой изогнулась спина. Казалось, еще немного — и девушка переломает себе позвоночник. Но мышцы быстро расслабились, а Анэт вновь потеряла сознание и до заката не приходила в себя.

* * *

Сандро сделал несколько неудачных попыток оттащить девушку в замок, но, выдохшись, бросил эту затею. Но и оставлять Анэт одну без присмотра было нельзя. Поэтому он сперва разыскал место, где солнце светило особо ярко, а ветер был особо тих, и отволок девушку туда. После снял с нее мокрое платье, чтобы Анэт не окоченела окончательно, и укрыл своим плащом. Насобирав сучьев и безуспешно попытавшись зачаровать их — магические действа никак не удавались, — развел небольшой костер без помощи колдовства. Затем уселся напротив девушки и стал ждать.

Чем меньше времени оставалось до заката, тем холоднее становился воздух, тем быстрее истаивала пища для костра. Пора было идти в замок, и Сандро уже с нетерпением ждал пробуждения своей горе-рабыни. Девушка открыла глаза, когда солнце уже коснулось горизонта.

— Все некроманты... одинаковы... — не своим голосом, лишенным всяческих эмоций, сказала Анэт, чем заставила впасть Сандро в ступор. Сперва он не понял смысла слов, но, вспомнив, как прошло знакомство с девушками, догадался, к чему вела разговор Анэт.

— Твоя одежда мокрая, мне пришлось ее снять, чтобы тебе не стало хуже.

Анэт не ответила. Сандро внимательно посмотрел ей в глаза, подыскивая момент, чтобы заговорить о возвращении в замок. Но в голове крутились совершенно иные мысли.

Откуда появился двойник, и кто он, собственно, такой?

На этот счет у мальчика были свои догадки, он думал, что это дело рук Аргануса, что лич навеял на Анэт морок, но в этом предположении было два недостатка: учителю незачем притворяться мальчишкой, и мотивов к зачаровыванию Анэт у него не было — по крайней мере, открытых.

Вторым волновавшим Сандро вопросом был: какие отговорки придумывать перед Энин? Если сестра ей расскажет свою версию произошедшего, ему уже никогда не добиться хоть какого-нибудь расположения Энин. И это волновало его больше всего.

— Нам пора идти, — оставив внутренние вопросы нерешенными, сказал Сандро, когда солнце почти скрылось за горизонтом.

— Куда? — глупо спросила Анэт.

— В замок, — сурово ответил Сандро. — Сейчас прогретая земля остынет, и ты рискуешь подхватить болячку. Ты еще слаба, тебе нужен уход.

— Отведи меня к сестре, — пустым, меланхолическим голосом попросила девушка.

Некромант скривил гримасу: Анэт была явно не в себе.

— Вставай, — приказал он холодным тоном, но девушка лежала, как и прежде.

Он поднял ее сам, плотнее укутал в плащ и повел в сторону замка. Ему пришлось тащить ее за собой едва ли не волоком. Анэт шла медленно, вяло, нехотя переставляя ноги, упираясь, словно тупое животное, а не разумный человек. Она вела себя непривычно, чем лишний раз доказывала, что над ней поработал маг, но кто и что с нею сделал — оставалось загадкой.

Дорога по лестнице далась с диким трудом. Сандро настолько выдохся и взбесился от собственного бессилия, что едва подавил в себе желание, чтобы не сбросить спутницу со ступеней. Тем не менее, он довел ее до кельи. Пыхтя, вломился в комнату, на ватных ногах дотащил Анэт до кровати и словно колоду уронил в постель.

— Что с ней? — взволнованно подскочила к сестре Энин.

— Ничего... хорошего... — сердито выговорил мальчик.

— Почему она раздета? — удивилась Энин, когда сняла с сестры плащ некроманта, после чего, нахмурив брови, уставилась на мальчика.

"И та туда же..." — подумалось Сандро, но он смолчал, вместо этого рассказав почти правдивую историю, как все было, скрывая только о мороке Анэт с изуродованным Неметоном и своим двойником и тая надежду, что Энин поверит во все остальное.

— ...Она чуть не захлебнулась, да и замерзла бы, если б я пришел позже... — закончил свою повесть Сандро.

К этому времени Анэт уже спала — сладко, словно новорожденный, с бесстрастной улыбкой на лице. Энин плотнее укутала сестру в одеяло, села рядом с ней и стала медленно гладить ее желто-соломенные волосы.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она за спасение сестры.

Сандро невольно поежился, представляя, что она скажет завтра, после того как услышит версию Анэт с ужасной рощей и злобным хозяином-колдуном, который чуть не убил ее своей магией.

— Мне пора, — накинув на себя плащ и опустив капюшон, чтобы Энин не разглядела в его глазах неуверенности, выговорил Сандро. — Завтра новый урок с Арганусом, мне надо к нему серьезно подготовиться, иначе я рискую получить несколько новых увечий... — закончил он, расправляя плечи. Позвоночник застонал громким хрустом: за сегодня он перенес слишком многое, начиная от урока и заканчивая перетаскиванием нелегкой Анэт.

— Спасибо тебе большое за все, — еще раз поблагодарила Энин на прощание. — Ты очень добр к нам.

Сандро кивнул, не сказав ни слова, боясь, что голос дрогнет в неподходящий момент. Потом резко развернулся и вышел из комнаты.

Наконец этот день закончился.

Однако ночь только начиналась.

Глава 7

Магнетизер

Лечебный метод заключается в погружении больных в трансовый сон с помощью внушения, пассов, поглаживаний, музыки и специального ритуала...

...Чаны наполняли предварительно намагниченной водой и металлическими опилками. Он подходил к каждому и дополнительно касался больного магнитной палочкой. Большинство больных начинали ощущать в пораженных местах тепло, жар или холод, онемение или распирание, иногда боль или вибрацию. У некоторых больных наблюдались судороги, подергивания, плач, истерический смех, кашель, выкрикивания, движения головой, руками или ногами, некоторые начинали имитировать танец, игру на музыкальном инструменте, бытовую или профессиональную деятельность. Через некоторое время больные впадали в глубокое трансовое состояние и засыпали.

Больные получали хороший лечебный эффект.

Делез Жозеф Филипп Франсуа. "Критическая история животного магнетизма"

Бесшумно горели свечи. Не трещал воск, не шипели фитили. Бледно-желтый свет лился мерно, не прыгал, не мигал. Зачарованные свечи не чадили, не коптили потолок и стены. Они были лишены привычной жизни, как и все в замкнутом мире замка Бленхайм.

В лаборатории было тихо — настолько тихо, что слышались шелест переворачиваемых страниц и шорох вездесущих крыс. В широком зале не было никого, кроме серых пасюков и безликого силуэта в черных одеяниях, казавшегося в светлой лаборатории чернильным пятном на фоне цветастой мозаики. Он застыл, откинувшись на высокую спинку кресла, держа в руках толстый фолиант в рифленом переплете из твердой кожи. Он совсем не двигался, поэтому могло показаться, что он не живое существо из плоти и крови, а холодное изваяние из грубого камня. Но силуэт пошевелился. Неловко уложил книгу себе на колени, перевернул страницу и, взяв фолиант обеими руками, поднял с колен, снова вникая в уже знакомый текст.

Уже не в первый раз Сандро читал трактат по основам некромантии, но теория, не подкрепленная практикой, имела свойство выветриваться из головы, забываться. Желание освежать знания возникало крайне редко, но сегодня повторение пройденного стало делом неизбежным.

Мальчик перевернул еще одну страницу, сопроводив это действие привычным ритуалом. Он сидел за столом, уставленном химическими принадлежностями, мешавшими уложить на столешницу книгу. Гораздо проще было бы расчистить стол, убрать с него все лишнее, но Сандро не стал разрушать рабочего беспорядка, к которому уже давно привык. Вместо этого держал тяжелый фолиант в обеих руках, не обращая особого внимания на то, что перелистывание страниц оказывалось весьма неудобным занятием.

Еще более неудобным занятием была само учение. Теория... треклятая теория отчаянно не откладывалась в памяти, тут же выветривалась, и каждую страницу приходилось перечитывать по десять раз, прежде чем вспомнить уже знакомые формулы, в принципе не требующие повторения. В голову неиссякаемым потоком лились пугающие и всепоглощающие мысли, которые не оставляли для знаний ни малейшего места. Сандро смотрел на каллиграфический почерк, которым были выведены магические формулы и разъяснения к ним, но видел совсем иное. Мысли унесли его в комнату, где уже давно спала Энин, спала тревожно, то просыпаясь и взволнованно глядя на сестру, то вновь засыпая и даже в мире грез и фантазий переживая за самое родное, что у нее осталось. Он видел эту картину, словно был там, он чувствовал тревогу Энин, словно был ею. Сандро отчаянно пытался выкинуть эти мысли из головы, избавиться от наваждения, ему во чтобы то ни стало надо подготовиться к уроку, освежить в памяти забытые заклинания, но... Сейчас Сандро думал только об Энин и о том, как заставить Анэт молчать, как сделать так, чтобы она не рассказала о своем мороке. Ему едва удалось сблизиться с Энин — теперь он не позволит несуразному случаю, непонятным видениям глупой девицы разрушить все то, чего он добился. Не даст нелепой ошибке, незнанию и клевете отдалить от себя Энин. Он этого не допустит! Но, вместо того чтобы действовать, приходится сидеть изгоем в лаборатории и тратить драгоценное время на обучение, тратить его впустую... Сейчас, когда время столь дорого, сейчас, когда на кону отношения с Энин. Сейчас! Когда! Надо! Действовать! Стоит Анэт раскрыть рот — и мечты Сандро рухнут, осыплются песочной пылью, сгинут, так и не осуществившись. Не осуществившись!..

Сандро оторвался от книги. Недовольным оценивающим взглядом забегал по столешнице, выискивая свободное место, чтобы уложить фолиант. Так и не найдя его, швырнул трактат на пол. Книга с громким шлепком, отразившимся гулким эхом от стен, упала на древнюю мозаику, поднимая столп пыли. Сандро в немом презрении посмотрел на творение некромантского искусства, с трудом сдерживаясь, чтобы не пнуть его ногой.

Словно почувствовав, что тишина умерла, у дальней стены пискнула крыса. Но эхо от удара уже утихло, и тонкий писк был настолько отчетлив, что безошибочно угадывалось, откуда он прозвучал. Сандро резко вскочил на ноги и нервным ударом, вложив в него всю силу, отправил фолиант к стене. Писк повторился, но на этот раз он был жалостливым и ничтожным — предсмертным.

Уверенными шагами Сандро пересек лабораторию и присел на корточки рядом с книгой. Взяв ее в руки, брезгливо отвернулся. Тяжелый фолиант раздавил крысу, словно по ней проехались колесом повозки.

— Мерзкое зрелище, — скривил лицо Сандро, опять взглянув на останки крысы. Но первичное недовольство и омерзение сменилось коварным и хитрым блеском в глазах.

Мальчик снял с руки кожаную перчатку, оголяя костяную кисть. Выговорив заклинание, притронулся кончиком пальца к измазанной кровью шерсти. Словно от воздействия кислоты шкура крысы расползлась, следом за ней растворилась плоть. Мертвое существо, оживленное темной магией, судорожно задергалось, переваливаясь и становясь на костлявые лапки. В провалах глаз вспыхнули два небольших огонька. Глаза — зеркало души. Как правдивы эти слова. Сейчас крысиная душа, ее эссенция, сущность отразилась в кроваво-красных зрачках, став связующим звеном между поднятым и некромантом.

Оживленная крыса, окинув нелепым взглядом измененное тело, повернулась к некроманту и упорно уставилась на него презрительным взором.

— Что смотришь? — брезгливо спросил Сандро и, не дожидаясь ответа, выговорил заклинание, превращая пасюка в груду костей. Но он не стал окончательно убивать крысу. Теория требовала практики, а внутренняя злость искала выхода. Он заново выстроил разбросанные останки в оживленное нечто. Кости смешались в хаотическом беспорядке, но анатомическая точность некроманту была ни к чему. Упиваясь злым опытом, словно дурманящим вином, он вновь упокоил сросшиеся кости. Позже снова их соединил в одно целое. И продолжал свои опыты, с каждым последующим воскрешением превращая останки крысы в еще больший сумбур, а сам все больше наслаждаясь нездоровыми забавами. Уродуя пасюка темной магией, он не просто штудировал теорию — он вымещал на беспомощном создании злобу, которая скопилась за сегодняшний день. Злобу, возникновению которой он обязан Анэт.

Если бы все сложилось иначе, если бы эта глупая девчонка не совала нос не в свои дела, не следила за ним — все бы шло своим чередом, и Энин изо дня в день все больше и больше привыкала бы к Сандро... но желанное не осуществилось. И сейчас, не в состоянии найти из этой ситуации выход, некромант просто выплескивал душевную бурю в мир.

— Балуешься? — неожиданно спросил чей-то голос. В полной тишине лаборатории он прозвучал настолько громогласно, что Сандро от неожиданности подскочил, словно сжатая пружина, бросая при этом заклинание последнего умерщвления. Ожившее нечто, которое совсем недавно было крысой, заплясало костями на мозаичном полу, умирая второй смертью.

— Напугал, — скривил гримасу некромант, по привычке выискивая собеседника, зыркая по сторонам, но в очередной раз никого не видя.

— И не противно тебе? — с укором поинтересовался Трисмегист.

— Нет, — твердо ответил некромант. — Я ненавижу крыс еще с детства. Зимой жрут запасы, осенью мигрируют, разнося заразу. Пусть хоть все подохнут, — не на шутку разошелся Сандро. Он был настолько зол, что уже не мог контролировать своих эмоций.

— Хорошее оправдание для насилия, — усталым снисходительным тоном выговорил Трисмегист. Его голос таил печаль: ему было жаль мальчишку, которого надо было спасать, спасать от самого себя. — Ты сделал то, что сделал, лишь потому что был зол. Тебе пора бы уже научиться контролировать свою агрессию...

— Не надо меня учить! — взорвался Сандро. — Контролировать агрессию... — перекривлял он Трисмегиста. — Сначала это говорит Арганус, теперь — ты! Я сам знаю, что мне делать!