Красный Принц

Осень, ещё минуту назад бывшая холодной и ветреной, стала жарче, чем в июле, а её краски жгли глаза от насыщенности. Мир становится ближе, когда Мария рядом.

* * *

— Сядь сын, нам нужно серьезно поговорить.

Когда я вернулся домой, там меня уже ожидал мой отец. Они сидел на нашей маленькой, двухместной кухне в старом засаленном халате, под которым была домашняя майка и теплые рейтузы. Перед ним, на столе, стояла пустая чашка из-под кофе, который судя по запаху, отец разбавил дешевым коньяком, также была почти пустая пачка сигарет и пепельница, заполненная доверху окурками.

— Что случилось, отец? — тихо спросил я, тревожно рассматривая представшую передо мной картину.

— Это ты меня спрашиваешь, что случилось? — хрипло процедил он, — садись!

Я неуклюже опустился напротив него. Теперь мне было лучше видно его лицо, и оно ужаснуло меня. Если раньше на нем только-только стали проступать следы настоящей старости, то сейчас передо мной сидел глубокий старик. Каждая морщинка на его лице проступила с пугающей отчетливостью, его глаза потускнели, а пальцы рук нервно подрагивали, выбивая странную мелодию по столу. Мелодию стариков.

— О чем ты?

— Почему ты так мне и не сказал, что ты не получишь стипендию от музея? — однако, не смотря на все внешние признаки, голос моего отца был по-прежнему строг и тверд. — Почему я это узнаю от своих коллег, а не от своего сына?

— Прости, отец, — тихо ответил я, сгорбившись на стуле и опустив глаза в пол, — я не хотел тревожить тебя.

— То есть как не хотел? — процедил он, — ты мой сын! Я обязан был узнать это от тебя! Почему ты молчал? Или ты думал, что всё само собой образумится?

— Нет, я искал выход из ситуации и я не хотел, чтобы ты страдал из-за этого, — в моем голосе прозвучала уверенность, и я посмотрел прямо ему в глаза, — ты мой отец, это я обязан заботиться о тебе, а не наоборот!

— И как, нашел выход? — ядовито проговорил он, доставая из пачки новую сигарету и раскуривая её, — ты хоть представляешь, что тебя ждет?

— У меня есть несколько вариантов, — не обращая внимания на его тон, ответил я, — Мария обещала поговорить со своим отцом, он может помочь мне.

— Никогда! — зло крикнул он, — никогда мой сын не станет просить помощи от этих аристокрашек!

— А ты предлагаешь мне пойти на стройку, как в своё время поступил ты, когда приехал сюда? Очнись отец, у меня есть возможность получить образование! И знаешь, меня не коробит просить помощи у сэра Милтона!

— Ты не понимаешь, к чему это может привести? — неожиданно тихо спросил он, — я знаю, что вас связывает с Марией. Как ты думаешь, что произойдет, если узнает её отец? Я думаю, что он уничтожит тебя, и ты никогда не сможешь получить приличную работу, я уже молчу про образование.

— Я найду выход, — спокойно ответил я, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула.

— Ясно. Ты пока ещё ведешь себя как мальчишка и не умеешь думать головой, а не одним местом, — презрительно буркнул он, туша недокуренную сигарету в пепельницу.

— Не лезь в это, отец, — твердо проговорил я.

— Ладно, сын. Ты сказал, что у тебя есть ещё варианты — так озвучь их.

— Второй вариант — постараться получить государственную стипендию.

В ответ лишь раздался смех.

— Ты не так наивен, чтобы рассчитывать на это, — он грустно улыбнулся, — такую стипендию может получить лишь тот, кто учился в общеобразовательном учреждении, а не на дому. Разумеется, ты сдал выпускные экзамены, и сдал хорошо, но этого недостаточно, чтобы получить стипендию. Ты не сможешь на неё рассчитывать, потому что ты не гениальный человек, а самый обычный.

— Есть ещё один вариант, — после недолгого молчания, в течение которого я раздумывал говорить об этом отцу или не стоит, я всё же решился сказать.

— Какой?

— Помнишь сэра Логана?

— Да, разумеется, помню, — согласно кивнул мой отец.

— Именно от него я узнал, что музей не будет оплачивать моё образование. Вместе с этим я получил от него некоторое предложение.

— Какое? — в голосе отца неожиданно прозвучало беспокойство.

— Стать его поверенным. Его тенью. Взамен я получу высшее образование в любом вузе по моему выбору, у меня появится много денег, и мы с тобой никогда не будем ни в чем нуждаться, — тихо ответил я.

— Почему он выбрал именно тебя? — мой отец всегда отличался умением видеть суть вопроса.

— А вот этого я не знаю. Он ответил как-то уклончиво — дескать, в наше время сложно найти такого честного и ответственного молодого человека, как я. Но мне кажется, что здесь что-то другое.

— Что ты ему ответил, сын? И какова плата за такую "щедрость"?

— Платой станет мой отказ от прошлого. Думаю, что я смогу посылать тебе деньги, но если я соглашусь на его предложение — мы больше никогда не увидимся.

— И ты отказался?

— Почему ты так решил? — нахмурившись, спросил я.

Отец в ответ достал из пачки сигарету и вновь закурил.

— Мария, — лишь одно слово сказал он. И это было правдой.

— Я ещё не дал ему свой окончательный ответ, — пробормотал я.

— Но ты его дашь, и это будет отказ. Я знаю тебя, сынок и знаю, что тот день, когда ты встретил её, был самым черным днем в нашей жизни, — он тяжело вздохнул и принялся водить пальцем по столу, разводя грязь, образовавшуюся из-за просыпанного пепла.

— Я просто не знаю, что мне делать, — мне было тяжело признаться в этом отцу, но я должен был сказать это, ведь я действительно чувствовал вину за то, что промолчал о своем будущем.

— Мой тебе совет, сынок, хорошенько всё обдумать. И в первую очередь обдумать ваши отношения с этой девушкой, — серьезно проговорил он, делая глубокую затяжку, — ты должен понять, что даже если ты получишь красный диплом хорошего университета, в который ты поступишь по протекции её отца — ты никогда не станешь ей ровней. Ты просто не сможешь её обеспечить так, как она привыкла жить. Через годы, когда влюбленность пройдет и начнется работа над любовью, ты поймешь правду моих слов — она не для тебя. Если вам удастся быть вместе, то именно финансовый вопрос разрушит ваши отношения.

— Она не такая, — горячо возразил я, поднимая руки вверх.

— Может быть сейчас, пока она молода и по-юношески горяча. Но спустя годы она захочет иметь семью и детей, свой собственный дом. Такие вещи берутся не из воздуха, ты же понимаешь это. И когда придёт зрелость — одной любви будет мало.

— Ты не понимаешь, — всё равно возразил я, отрицательно покачав головой.

— Конечно, не понимаю, — он тотчас же пошел на попятную, — я старый и больной человек, ты же молодой и горячий. Такова юность — пора, когда свершаются ошибки. Надеюсь, что твои ошибки не станут фатальными для вас.

— Я справлюсь с этим.

— Посмотрим, — он через силу улыбнулся, — а пока я считаю, что тебе лучше будет принять предложение сэр Логана. Это всё-таки не подачка с барского стола, а деловое предложение. Очень необычное, между прочим... странно всё-таки, что он выбрал именно тебя, — после этих слов отец поднялся и вышел из-за стола.

— Спокойной ночи, сын, надеюсь, твои сны не будут такими тревожными, какими они были всю прошедшую неделю.

— Прости отец, — тихо прошептал я, — я просто не хотел тебя тревожить.

— Удел родителей тревожиться за своих отпрысков, и с этим ничего не сделаешь, — он печально улыбнулся и вышел из кухни, оставив меня наедине с моими тяжелыми, как камни, мыслями и чувствами.

Глава 4. Первое объятье тьмы

— Значит, мы скоро с тобой расстанемся, да, Давид? — сквозь английскую холодность мистера Джейкобсона проступили чувства сожаления, когда он вошел в маленькую коморку, где я обычно перебирал архивные бумаги.

Сняв очки, я внимательно посмотрел на начальника и грустно улыбнулся.

— Я так не думаю, мистер Джейкобсон. Учебный год только начался в вузах, до экзаменов ещё есть полгода, так что, скорее всего, я вас не покину в ближайшее время.

— Подожди, а разве ты не уедешь вместе с сэром Логаном? — чуть удивленно спросил он, подходя ближе ко мне.

— Я ещё не уверен в том, что приму его предложение, — пожав плечами, ответил я, медленно вращая в руках свои очки для чтения.

— Ты, парень, должно быть, шутишь, — изумленно воскликнул мистер Джейкобсон, опираясь руками о стол и склоняясь надо мной, — только не говори, что ты вздумал размышлять над таким предложением? Вот что я тебе скажу, мальчик — такие предложения нужно принимать сразу не раздумывая, и не мусолить их по столу, раздражая такого человека, как сэр Логан.

— Мистер Джейкобсон, — быстро проговорил я, — я опасаюсь принять предложение сэра Логана. Как вы сказали, такие соглашения необычайно редки, и я попросту боюсь за... надежность...

— Ты сомневаешься в аристократе? — резко спросил он, наклоняясь ко мне ещё ближе, так что между нами было сантиметров десять-пятнадцать, не больше, — вот что я тебе скажу мальчик, ты сейчас же заберешь свои слова обратно, а потом возьмёшь трубку телефона и наберешь его номер, чтобы объявить о своем согласии!

— При всём моём уважении, мистер Джейкобсон, но я так не сделаю, — медленно поднимаясь на ноги, ответил я, — и не нужно давить на мои мысли и действия. Я сам решу — стоит ли принять его предложение, или же лучше отказаться. Не забывайте ваши же слова — я скоро не буду здесь работать, и вы перестанете быть моим начальником.

— Значит, ты решил отбросить приличия и вести себя как малолетний тупица без капли уважения и понятия об этикете? — ледяным и очень тихим тоном промолвил мужчина, делая шаг назад, чтобы мы не столкнулись головами, — что же я знал, что в тебе есть этот "вызов", но не думал, что ты будешь ему потакать.

— В том то и дело, что нет, — непоколебимым тоном ответил я, — я взрослый человек, мужчина, я обязан иметь чёткое представление о своём будущем. Если я приму предложение сэра Логана — такой уверенности у меня не будет. Аристократ может в любой момент изменить своё расположение к человеку, и я не смогу ничего с этим сделать.

— Ты говоришь слишком пылко, — бросил в ответ Джейкобсон.

— Возможно, однако это моя жизнь и я сам должен принимать в ней решения, — по-прежнему твёрдым голосом выразил я свои мысли.

— Кхм, — теперь он смотрел на меня как на какую-то неведомую зверушку, или вернее так, будто бы его питомец, всю жизнь ведущий себя смирно и благопристойно, вдруг, неожиданно нагадил в домашние тапочки и с уверенным видом лёг подле них.

Стараясь подавить мою решимость своим пронзающим насквозь взглядом, он пытался мысленно добиться от меня извинений, а когда не дождался, молча повернул на выход и на секунду замер в дверях, чтобы сказать своё последнее слово:

— Ты молодец, хвалю за решительность, — и вышел из комнаты.

* * *

— Мурр, — рядом со мной лежала пушистая кошка с довольно прикрытыми глазками. Она блаженно потягивалась и широко улыбалась, обнажая верхние зубки. Затем, приоткрыв один глаз, она молниеносно вытянула правую лапку вперед и коснулась когтями моего плеча, оставив на нём несколько мелких царапин.

— Просыпайся, соня, — тепло прошептала эта кошка, прижимаясь ко мне всем телом, — солнышко уже выбралось на небосвод, новый день настал.

Я, тихо сопя, перевернулся на другой бок и натянул на себя одеяло. Вставать совершенно не хотелось, поэтому я ухватился за ускользающие от меня сновидения и постарался вновь погрузиться в сон.

— Эй, — её жизнерадостный голос всё равно проник в мои грёзы, заставляя чуть морщиться, и глубже забираться под одеяло. — Вставай! Иначе я не буду готовить нам завтрак! Ты готов отказаться от своих любимых тостов с ветчиной и сыром, ломтиков хорошо зажаренного бекона и чашки свежесваренного кофе с дольками апельсина?

Мои глаза тотчас же распахнулись, и я повернулся к девушке лицом.

— Привет, малыш, — на моем лице засияла солнечная улыбка, и я нежно коснулся её лица, — с добрым утром!

— Ох, милый мой мужчина, только о еде и думаешь, — хитро улыбнувшись в ответ, с легкой тенью укоризны проговорила она, отвечая на прикосновение.

— Ну, почему только о еде, — игриво возразил я, притягивая к себе возлюбленную, — мы мужчины думаем ещё кое о каких штучках...

— Ах так! — кокетливо ответила девушка, накрывая нас одеялом с головой, — мы тоже не лыком шиты!

Наш общий серебристый смех пронесся над квартирой, а мы надолго выпали из реальности.

Спустя какое-то время, мы сидели на кухне: я баловался ярко-красными яблоками, она же, мастерски завернувшись в мою рубашку, готовила нам вкусный завтрак, ежесекундно, с притворным страхом, отскакивая от плиты, когда масло начинало брызгать во все стороны. Это было так тепло и по-домашнему уютно, что я просто молчал, наблюдая за ней — моей дорогой девочкой, лохматой, не накрашенной и такой близкой, такой родной.

— И что ты будешь без меня делать, — с легкой иронией вопрошала девушка, когда мы перебрались в комнату и расположились с завтраком за кофейным столиком.

— Как пить дать — пропаду! — ответил я, с удовольствием делая глоток кофе.

— Вот именно, — согласно кивнула она, доставая из валяющейся неподалеку сумочки свои сигареты, — тебе нет смысла меня покидать.

— А с чего ты решила, что я тебя покину? — тотчас же насторожился я, отодвигая от себя кофе и внимательно уставившись на подругу.

— Не знаю, — тихо ответила она, отводя взгляд, — мне иногда кажется, что наши встречи скоро закончатся. Что...

— Мы найдем выход, — перебил я, касаясь её руки, — у нас ещё есть время.

— Но его осталось мало, — с сожалением ответила она, сжимая мои пальцы, — и это пугает меня. Каждый раз я думаю, что мой отец обо всём узнает. Что когда-нибудь он ворвётся в эту квартирку и заберёт меня как можно дальше от тебя.

— Он никогда не узнает об этом месте, — категорично возразил я, — эта квартира принадлежит твоем старому знакомому, который уехал учиться в Стэнфорд и сдал мне её, чтобы я жил отдельно от отца. Он даже не знает о нашей связи и считает, что мы просто друзья, и ты по-дружески свела нас. Никто не узнает об этом месте!

— Я надеюсь на это, — Мария убрала свою руку и поднесла её к своим глазам, чтобы вытереть сончики, — пусть будет так, как должно быть.

— Я никогда не покину тебя и всегда буду рядом, — просто сказал я, — до тех пор, пока ты хочешь этого.

— Что за глупости ты говоришь? — она нахмурила брови, — я никогда не разлюблю тебя, Давид! Ты единственный, кто есть в моём сердце, и будешь там всегда! Ты моя вторая половинка, хочешь ты этого или нет!

— Ты же знаешь, что хочу, — я улыбнулся и, наклонившись к ней, мягко поцеловал в губы, — ты моя любовь, — прошептал я ей на ухо, забирая из её рук сигарету и туша её в пепельнице. — Так будет всегда!

Мария в ответ обнимает меня за плечи и увлекает за собой, на диван. На стеклянном кофейном столике одиноко стоит поднос с едой и кофе, над которым вьётся легкий дымок пара. Завтрак не так важен, когда рядом человек, которого ты любишь больше жизни.

— Боже мой, пропал наш завтрак, — с улыбкой на устах прошептала Мария, уткнувшись носом мне в плечо.