Феникс императора. Часть вторая.

— И что это? — спросила я, удобнее устраиваясь у него на плече, но кто-то очень умный легонько, но весьма ощутимо встряхнул меня.

— Вот еще! Тебе этого лучше не знать, — фыркнул он, опуская меня на пол.

Карун радушно распахнул передо мной дверь своей лаборатории, и, видя мое явное нежелание входить, буквально впихнул меня.

— Ты ведешь себя, как мужлан! — возмутилась я.

Но алхимик был занят перекапыванием своего реквизита. На пол летели книги, свернутые листки бумаги, какие-то подозрительные амулеты, а среди всего этого безобразия мелькал хмуро-воодушевленный Карун.

— Вот! — воскликнул он и швырнул в меня какой-то предмет, — лови!

И я поймала.

— Что это? — удивленно спросила я, рассматривая плоский похожий на гальку камешек, который от тепла рук покрылся насыщенно синими разводами, а после и вовсе стал равномерно синим.

Я подняла на Каруна глаза, заметив, что он вовсе не торопится подойти ко мне. Алхимик же сосредоточенно хмурил брови, от чего смотрелся потрясающе красивым.

О чем я думаю?! — передернув плечами, отвела взгляд.

— Синий? — тусклым голосом спросил он.

— Ну да, а что это значит? — кисло поинтересовалась я.

— Да ничего, — рыкнул он на меня, отчего я даже подпрыгнула на месте.

— Хам! — фыркнула я, и мы одинаково неприязненно уставились друг на друга, видимо в надежде, что кто-нибудь из нас испарится на месте.

Но поскольку перемещаться я не умела, а Карун был у себя дома, мы могли только мысленно желать нам плодотворного, но очень краткого сотрудничества.

Я vs. Карун.

Когда между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это не иначе, как союз против повара.

Стефан Цвейг

В общем-то, приложение наших сил оказалось в разных точках пространства, поэтому в Каруна полетел тут самый камень. Но к моему разочарованию, он легко увернулся, радостно оскалившись.

— Гад! — от души ругнулась я, сверкая на него глазами.

— Ты не так далека от истины, милая Лиля, — пропел алхимик, впрочем, не мало не интересуясь моим настроением. Он прошелся передо мной, повернувшись ко мне боком, демонстрируя свой хищный профиль, затем развернулся лицом. Я успела отметить совершенно новые детали его внешности, которые до сих пор скрывались под дурашливым налетом поведения. И этот норд теперь не казался простым ученым, пускай чуточку безбашенным, но все далеко не простым. Его дефиле было явно рассчитано на проверку прочности моих нервов.

Ну, ты сам нарвался! — подумала я, окрыленная возвращающимися эмоциями. В руках как по волшебству оказалась книга с ближайшего стеллажа. Бегло осмотрев увесистую книжку в богатом кожаном переплете, я запустила ее в задумавшегося алхимика. Томик урезался аккурат в затылок Каруна, а тот, покачнувшись, неуклюже обернулся, глядя на меня слегка неадекватно. Тут-то я поняла, что, пожалуй, пора делать ноги, и будто нашкодивший подросток ломанулась к двери. Я почти добралась до коридора, когда меня как паршивого котенка вздернули за шкирку и втащили обратно, а дверь под моим гневным взглядом растворилась, ловко замаскировавшись под гладкую стену.

Карун немилосердно потряс мной в воздухе и отпустил. Свалившись, я довольно чувствительно приложилась пятой точкой об суровый каменный пол. Меж тем алхимик продолжил победное шествие мимо меня туда обратно. У меня от его вдохновенных метаний закружилась голова, и даже слегка замутило.

— Карун! — простонала я, поднимаясь с пола и забираясь с ногами в единственное кресло, — мне от твоих метаний плохо, ну чего ты так нервничаешь?

Он медленно сфокусировал на мне взгляд и замер. Мне стало неуютно от такого пристального внимания, и я уже успела пожалеть, что оторвала его от размышлений. Прошла минута, потом еще пять и я реально ощутила себя Алисой, когда та стала совсем маленькой дюймовочкой. Нервно покосившись на стену, я убедилась, что пути к отступлению отсутствуют, поэтому решила налаживать деловой контакт.

— Может ты все же перестанешь так смотреть на меня, и мы как взрослые люди поговорим о нашем общем предприятии? — с каждым словом моя уверенность медленно таяла, а голос звучал все тише, под конец, опустившись до шепота.

Алхимик же явно наслаждался моим угнетенным состоянием, довольно улыбаясь каким-то своим мыслям.

— Поговорим, — согласно кивнул Карун, довольно потирая руки, — итак, завтра мы с тобой отправляемся во Фрихт, дорога до него неблизкая, а по такой погоде не слишком приятная. Местность, через которую мы поедем незаселенная, поэтому ночевки будут... — он усмехнулся, — милыми.

— Рада слышать, — буркнула я, глядя на него исподлобья.

— Теперь поговорим о тебе, — многозначительно сказал он, наклоняясь над креслом.

Вжав голову в плечи, я мельком подумала, что даже Мейджин не производил на меня такого подавляющего впечатления.

— Обо мне?

— Именно! Ты! Никуда не лезешь, не оспариваешь моих решений, и вообще! — от этого взгляда я согласилась на все на свете, поэтому я послушно закивала головой, — дальше... колечко Оли не трогаешь. Еще не хватало мне тут по гроб жизни благодарных идиотов, во главе с Вославом!

После этих слов меня подбросило вверх, но я быстро опустилась назад. Хватило одной холодной улыбки.

— Значит Вослава все-таки спасли, — утвердительно сказала я, радуясь известию, как ребенок.

— Значит, — скривившись, ответил алхимик и повернулся ко мне спиной, — вопросы будут?

— А как же! — придя в себя, произнесла я, — например, хотелось бы знать, почему ты наврал мне про печать и про Мейджина.

— Не наврал. Печать действительно изначально была рассчитана на твое возвращение, но она мало чем отличается от призывной. Пару знаков добавить, защиту поставить — вот и печать для демона готова, — поучительным тоном разглагольствовал Карун, — что касаемо Мейджина я тебе вовсе не лгал. Ходили слухи, знаешь ли, а свечу я им не держал.

Ну вот, выкрутился паразит! И ведь не подкопаешься!

— Угу-угу, ладно, теперь это дело десятое. Послушай, а Мирезэ действительно захочет обменять жизненную энергию на твое заманчивое предложение?

Алхимик с самым серьезным видом кивнул, а я не решила спорить, тем более это мой единственный шанс. Главной проблемой оставался феникс, ведь неизвестно как будет настроена моя половинка. Задурит ребенку голову, наплетет что-нибудь из репертуара сумасшедшего злодея, а мне потом расхлебывай. Чую наплачусь я из-за своей огненной половинки.

— А что за камешек-то был? — неожиданно спросила я, замолчавшего Каруна.

— Так, семейная реликвия, — отмахнулся он, а, поняв, что сказал что-то лишнее, гневно сверкнул на меня глазами, на что я смущенно опустила глаза.

Вот значит, как...и что же вы проверяли ваше величество? Под опущенными веками пряталось торжество, а на лицо так и норовила выползти довольная улыбка. Только боюсь в следующий раз, такой номер не удастся. Я осторожно посмотрела на мужчину, и недовольно отметила, что если бы не взрывной характер, то...м-да. Мечты, мечты...

Тут совсем не вовремя о себе напомним пустой желудок, а еще жутко захотелось посетить уборную, о чем я тут же заявила, занявшемуся было делами, алхимику. Он обреченно закатил глаза, велел ждать его здесь и ушел. Нет, он не вернул дверь на место, он просто прошел сквозь стену..

"Позер!" — фыркнула я.

Свернувшись клубочком, я пристроила голову на широком и мягком подлокотнике, настраиваясь на долгое ожидание, и кажется, успела задремать. Дрему прервало настойчивое мяуканье и тычущийся в лицо влажный нос. Я резко поднялась, откидываясь на спинку кресла, тело успело затечь от неудобной позы, а мне на колени, как ни в чем не бывало, залез Матрос.

— Матрос, проказник, откуда ты? — тихо прошептала я, почесывая за ушками ластящегося кота.

Жалко, что коты не умеют разговаривать, из Матроса получился бы отличный шпион. Но, оторвавшись, он сюсюканий с котом, я поняла, что в лаборатории нахожусь далеко не в одиночестве. За рабочим столом сидел Карун, низко опустив голову, он читал книгу, а рядом стоял поднос с уже наверняка остывшей едой.

Переложив кота на кресло, я встала. Тело протестующее заныло в самых неожиданных местах, но мне очень нужно было выйти из мастерской.

— Карун, — позвала я.

— По коридору налево, вторая дверь, — отозвался тот даже не подняв от книги взгляд.

Дверь на этот раз была на месте, не проявляя при моем появлении подлой непредсказуемости. На пороге меня остановил окрик Каруна.

— Обуйся! — он махнул куда-то в сторону.

Я пошарила глазами в указанном направлении, с удивлением обнаружив почти точную копию оставленный в Даркасе сапожек.

— Спасибо, — покладисто поблагодарила я, чем заслужила недовольное бурчание со стороны алхимика.

Ну, поди, ж ты пойми этого сумасшедшего! То за шкирку таскает, то заботится. Обувь вот принес, что б не простудилась на его голову. Может, смирился с обузой в моем лице?

Я оглянулась на Каруна. Нет, это вряд ли, он скорее свои книги грызть начнет, чем смирится с моим присутствием. Тихонечко прикрыв за собой дверь, я как вор-домушник кралась по коридору. И выдохнула только когда нашла заветную дверку, за которой скрывался полноценный санузел. Быстренько сделав свои дела, я решила умыться и украдкой взглянула на себя в небольшое зеркальце, висящее над каменной раковиной.

Наверное, делать этого не стоило, дабы не тревожить и без того расшатанную нервную систему. Но хорошие мысли как водится, приходят слишком поздно. Так и я, теперь растерянно таращилась на свое отражение.

— А Мао не соврала, — дрожащим голосом прошептала.

Седые волосы вовсе не казались серебристыми, как говорила Мао, а лишь немного поблескивали в скупом дневном свете, который проникал через маленькое окошечко под саамы потолком. Макушка с челкой так вообще были практически белыми, что слегка разбавляло общую серость. Но глаза! Глаза! Раньше сливавшиеся с рыжевато-русыми волосами, теперь поистине напоминали огненный янтарь, который будто в морозную оправу заключали белоснежные ресницы. Я нахмурилась, и белые брови почти сошлись на переносице.

— Ор-ригинально, — сипло выдохнула я, готовая в любую минуту сорваться в истерику.

Но неожиданное почти ледяное спокойствие заставило вздрогнуть. Из тела будто ушло все тепло. И только через несколько долгих мгновений поняла что произошло. Чувства...они вновь ушли, оставив после себя горький привкус сожаления.

Приходит, уходит без единой на то причины, или она все-таки есть? Тогда какая? Если подумать мои чувства остались у половинки, тогда получается, она была где-то рядом, отчего я почувствовала себя почти полноценным человеком. Теория, конечно, не ахти какая, но очень похоже на правду.

Поплескав в лицо холодной воды, стараясь смыть следы недавних волнений, я поплелась обратно в лабораторию. Зайдя в помещение, я первым делом подошла к Каруну и изложила свою теорию, над которой алхимик глубоко задумался, по крайней мере, он больше не замечал моего присутствия, вновь уткнулся в чтение книги. Впрочем, я не стала трепать ему нервы, а принялась за еду. Наевшись, я с сожалением отодвинулась от стола, понимая, что больше не могу съесть даже кусочек.

Тишина прерывалась лишь шелестом страниц, и я невольно заскучала. Алхимик же не торопился развеять мою скуку разговорами о погоде. Поэтому я решила заглянуть ему через плечо, подглядев, что же он так увлеченно изучает, но не успела. Карун шумно захлопнул книгу и злобным взглядом вперился в меня. Я неосознанно отстранилась. Скорее всего, причина его злости была не во мне, а в чем-то другом.

— С тобой я скоро стану параноиком, — сердито буркнула я.

— Ты знаешь, что это за книга? — спросил он, потрясая в воздухе той самой книжкой, которой я не так давно воспользовалась как метательным снарядом.

— Н-нет.

Алхимик обреченно закатил глаза, видимо спрашивая потолок, за что ему досталась на редкость тупая попутчица.

— Это книга, написанная первой из Фениксов.

— И что? Мало ли чем баловались мои предшественницы, — совершенно не задумываясь, на что он намекает, ответила я.

— О Мир, за что мне это! — всплеснул руками алхимик, — эта книга бесценный кладезь знаний, причем самых разных. Первый феникс имел большую поддержку напрямую от Мира, отсюда и большое количество тайн. Самое интересное, что это книжка уже побывала в руках одного небезызвестного дракона.

И тут до меня дошло.

— Мирезэ?

Карун кивнул.

— Так вот про какую книгу говорил Ним, — пробормотала я, — так ты с помощью ее собираешься произвести обмен?

— Вообще-то да, но ее нельзя оставлять в руках такого существа как Мирезэ Дахуна.

— Дилемма, — хмыкнула я.

— Угу, — хмуро подтвердил алхимик, опускаясь на стул.

А мне почему-то стукнуло в голову, что именно Карун может сделать так, чтобы книга, побывав в руках дракона через какое-то время, самоуничтожилась, чем поспешила поделиться с ним.

— Послушай, ну ты же ученый! Придумай что-нибудь, пускай она сгорит, истлеет, сгниет, рассыплется в прах. Да что угодно!

Карун посмотрел на меня, как на слабоумную.

— Ты думаешь, я не думал о такой возможности? — он хмуро уставился на книгу, — мне еще не удалось причинить ей никакого вреда с помощью реактивов, а ты говоришь...

После его слов мое энтузиазм поугас, по вот идею я не оставила.

— Ну можно же сделать хоть что-то?!

— Можно, но только если феникс каким-то чудом встанет на нашу сторону, — и он отнюдь не шутил.

Теперь уже настала моя очередь задуматься. И все мысли сводились к встрече с половинкой. Я отдала ей все лучшее, не может же она быть неблагодарной скотиной, с другой стороны Мирезэ... Руки сами собой сжались в кулаки, а все существо казалось, задохнулось от вспыхнувшей ярости. Но на плечи легли теплые ладони Каруна, заставляя эмоции схлынуть, отступив за четкий край холодного безразличия. Ощущение было такое, будто меня отбросили на тот момент, когда я только осознала свою бесчувственность.

— Зачем? — простонала я, роняя голову в раскрытые ладони.

— Так будет легче, — спокойно отозвался алхимик.

Он осторожно взял меня за запястье и потянул.

— Пойдем, — позвал он.

Я послушно поднялась и последовала за ним. Мы вернулись в комнату, где я тут же подхватив сумку, скрылась за ширмой. Не стоит искушать судьбу, здраво решила я. В сумке нашлись брюки и теплый свитер, который я натянула поверх белья. Одевшись, осторожно выглянула из-за ширмы, но Каруна уже и след простыл.

Зря он, конечно, это сделал, потому что сидеть в четырех стенах я не собиралась. Хотелось выйти на улицу и как следует проветрить мозги, пока они окончательно не отказались работать. Я подобрала лежащую на кровати куртку, и вышла из комнаты. Стесняться было некого, да и не за чем, я совершенно свободно разгуливала по коридорам, пока не вышла на то место, где первый раз увидела Оли со свитой. Свежий и чуточку морозный воздух обжег лицо и облачком пара вырвался изо рта. Сунув руки в карманы, я пошла к виднеющемуся чуть вдалеке подвесному мосту.