Феникс императора. Часть вторая.

— А ты не умеешь?

— О! Ну наконец-то! Я не умею, и не горю желанием узнать все прелести быстрой езды, или твоя сестра специально для меня решила совершить неспешный променад через полстраны и горы?! В своем мире я брала пару уроков верховой езды, но там за час я уставала так, что в пору было на стенку лезть.

Карун внимательно выслушал мой монолог с трагическим заламыванием рук, напустил на себя скучающий вид и деловито приосанился, глядя на меня эдак снисходительно-покровительственно.

— Все-то у тебя не как у людей. Чего проблему на ровном месте создаешь? Ехать не хочешь так и скажи.

Ну, ты сам нарвался, — злорадно подумала я.

— Не хочу. Но ведь вы все равно не отвяжетесь?

— Это точно. Кстати, ты поедешь с одним из... — Карун явно хотел как-то назвать деловито суетящихся нордов.

— Из кого?

— Ты знаешь, что сейчас в Курам-Илоре матриархат? — начал издалека Карун, заинтересованно поглядывая на меня из-под длинных белоснежных ресниц.

— Да, Джи как-то рассказывал мне...

— Так вот матриархат там доведен до абсолюта, мужчина подчиняется женщине, женщина выбирает любого или любых, — закончил он с победной улыбкой.

Я задумалась. Сильно. Значит, вот все эти ммм...мужчины, они...

— Они что все мужья Оли?

— Не все. Вон те двое охрана, — Карун указал на одетых в одинаковые доспехи мужчин, — а остальные, да.

Один из них вдруг оставил проверку подпруги, резко повернулся и совершенно бесстыдно уставился на меня. Ну, уж нет, больше я на ваши трюки не куплюсь! И с вызовом выдержала пожирающий взгляд, бледно-голубых глаз, в которых искрился непролитых смех. Он понял, что его раскусили, и это его явно не огорчило.

— Как его зовут? — Карун прекрасно видел наш поединок, поэтому сразу сообразил про кого я спрашиваю.

— Это Оргил, старший из всей троицы.

А у меня на языке так и крутилось ехидное: "Старший муж — любимый", но я промолчала, спрятав улыбку за высоким воротником куртки.

— А остальные?

— Вортон, тот, что со шрамом на лице. Я с ним лично не знаком, но слухи о нем ходили весьма странные. Но сестра редко ошибается, — задумчиво сказал Карун, надолго замолчав.

Мне осталось лишь исподволь наблюдать за спокойно стоящим нордом. В сравнении с остальными он был некрасив, его портил шрам, рассекающий бровь, глаз, и щеку, но даже больше того его не красил жестокий взгляд, напряженные, нахмуренные брови. Таких как он я называла — человек в себе. Когда все мысли, все эмоции, чувства заключены внутри, и ничто не нарушает покоя той маски, за которой прячется то, до чего нельзя добраться в принципе. Такой взгляд со стороны не всегда оказывался верным, скорее поверхностным, но пока ничего другого, увы, не представлялось. Пока мы ждали Оли, на улице поднялся холодный сырой ветер, пробирая холодом до самых костей. Я вжала голову в плечи, почти полностью прячась за широкий воротник. Одежду мне любезно одолжила Оли, единственное для меня осталось загадкой, так это то, почему она мне подошла по размеру. Хотя кто знает этих магов.

— Карун, ты уснул?

Я совершенно бесцеремонно пихнула алхимика в бок.

— Задумался, — ответил он обиженно.

— Как зовут третьего? И почему, черт возьми, они так на меня пялятся? — и все-таки я не удержалась от столь животрепещущего вопроса.

— Это Вослав, я бы посоветовал тебе держаться от него подальше.

— Почему? — удивилась я, наблюдая, как к нам приближается Оли.

— Оли любит его, и...

— Погоди о чем ты? Я даже в мыслях не допустила бы!

— Ты нет, а он да, — назидательным тоном ответил Карун, поглядывая на обалдевшую меня.

— Даже так? Ну, спасибо тебе за предупреждение, благодетель, — "каюсь, не сдержалась, но он первым начал".

К нам приблизилась Оли, и оскорбленный в лучших чувствах Карун проглотил, видимо, что-то очень едкое, которое он хотел сказать в мой адрес. А ничего, пусть помучается. Оли сегодня как никогда была похожа на девочку подростка. В коротенькой курточке из меха неведомого животного, в облегающих штанах и сапожках до щиколотки подбитых тем же мехом.

— Готова? — без предисловий спросила она.

На что я отрицательно покачала головой, и окинула окружающие школу горы.

— Если ты сейчас же не скомандуешь отбытие и не прикажешь насильно усадить меня в седло, то я пожалуй, с удовольствием погощу у твоего брата еще некоторое время.

Оли оценивающе посмотрела на меня, отметила мое серьезное выражение лица и расхохоталась, чем привела меня в еще более хмурое состояние. Горе у меня, быть может, даже личная трагедия, а она смеется! Да пошли они все!

— Оли, — вкрадчиво позвала я, прерывая ее веселье, — я ведь и отказаться, могу, и плевать мне на ваши надежды и чаянья.

Сказанное было ни угрозой, ни предупреждением, а всего лишь моим личным убеждением. Оли среагировала моментально.

— Я — королева Нордов, прошу тебя феникс, прими мои извинения. Пусть мой смех не оскорбит тебя, не в моем положении ссориться с последней надеждой моего народа. Мне хотелось, чтобы ты знала, — королева вдруг вся напряглась, став на краткий миг похожей на кошку перед прыжком, — нет, ты должна знать, если спасешь, я сделаю все, что ты попросишь.

Мне стало стыдно за свою вспышку эгоизма, я мучительно подбирала слова извинений, но к нам подошел Вослав. Он сверкнул на меня темно-синими глазами, мимолетно улыбнулся и сказал:

— Можем выезжать.

Все вдруг стало вокруг меня ослепительно ярким, четким до безобразия, ужасающе реальным, глаза защипало от слез, наконец, до моего слабоумного сознания дошла вся серьезность предстоящего путешествия. Я взглянула на Каруна.

— Пообещай позаботиться о Матросе, — попросила я мужчину.

— Это тот мило мурчащий зверь? Конечно, присмотрю, — он неожиданно привлек меня к себе, я уткнулась в его темную мантию, от которой пахло травами, реактивами и чем-то еще неясным и тревожащим, кажется, я все-таки заплакала, — не геройствуй там, — шепнул он мне на ухо и отстранился.

Карун ушел, не прощаясь, лишь легким кивком обозначив свое почтение сестре. Оли задумчиво проводила брата взглядом, потом перевела на меня.

— Чего ждем? — спросила она меня.

— Как чего? Твоего повеления, ваше величество, — сквозь слезы тихо сказала я, — только я на это не сяду, — указав на смирно стоящих рексторов.

Оли недоуменно вскинула брови, но затем что-то для себя решив, сказала.

— Поедешь с Вославом, ему не привыкать возиться со вторым наездником, — мне показалось или Оли вложила двойной смысл в эти слова, — ну а по ходу путешествия сама научишься управлять рекстором.

Моего категоричного согласия никто не спрашивал, норды уже давно сидели верхом, последней на своего светло-серого зверя села Оли, и теперь с видимым удовольствием поглядывала на меня. Ко мне легкой поступью подошел рекс, на котором возвышался Вослав. Мужчина улыбался мне совершенно безмятежной улыбкой, но во всем его облике было что-то предвкушающее. Например, легкий наклон головы, и руки, нетерпеливо перебирающие повод, все это заставило меня сказать следующее.

— Вослав? — позвала я, он кивнул, — меня зовут Лиля.

— Мне очень приятно, — мягким тягучим баритоном ответил он.

— Я хочу тебя попросить, даже скорее предупредить. Нам с тобой предстоит ехать рядом какое-то время. Так вот. Прошу тебя, если это будет, не вынужденная необходимость не гони и не лихач, хорошо?

— Как пожелает моя госпожа.

— Вот и славно, как зовут твоего рекстора? — Вослав недоуменно вскинул брови.

— Шторм.

— Что ж это обнадеживает, — прошептала я, направляясь к морде зверя.

Все кто сейчас находился на площадке, настороженно наблюдали за моими действиями, мне же страшно хотелось как можно быстрее закончить знакомство с рекстором. Прозрачные льдисто-серые глаза смотрели с интересом. Я осторожно протянула руку.

— Госпожа Лиля, не стоит! — предупреждающе окрикнул Вослав.

— Не мешай, — раздраженно бросила я, прикрывая глаза.

Я искала тот огонь внутри, что являлся моей второй сущностью — фениксом. Сила откликнулась сразу, жарким пламенем полыхнув внутри, я открыла глаза. Зверь мотнул головой, щуря серебряные глаза, и неуверенно ткнулся лбом в мою протянутую ладонь. Осмелев, я подошла ближе, обеими руками зарывшись в густой мягкий мех.

— Какой ты красивый. Ты же не обидишь меня? — ласково спросила я, почесывая за ушком. Он что-то непонятно курлыкнул, а я облегченно вздохнула, чувствуя, как могучий зверь вздрагивает под неожиданной лаской. Последний раз, взглянув Шторму в глаза, я подошла к Вославу.

— Я готова, — Вослав свесился с седла, подхватил меня за талию и усадил перед собой.

Мы тронулись в путь.

Школа Каруна находилась в кольце гор Трош. Из этой туманной долины был лишь один выход, туда мы и направились. Рексторы бежали мягким пружинящим шагом, который было трудно сравнивать с ходом лошади. На этих зверях передвигаться оказалось, безусловно, удобней. Седло под нами не такое жесткое и более широкое, благодаря чему нам вдвоем было совсем не тесно, хоть и сидели мы вплотную, а Вослав придерживал меня одной рукой за талию. Теперь я даже подумывала, что в ближайшее время попробую самостоятельно прокатиться на Рексе. Такой легкий бег, без подскоков и рывков, довольно быстро укачал меня. Кажется, я все-таки задремала, бессовестно пользуясь присутствием позади меня мужчины.

Меня разбудили осторожное поглаживание по щекам. Распахнув глаза, я увидела довольное лицо Вослава.

— Скоро привал, — сказал он, я кивнула и отстранилась от него, насколько это вообще было возможно в данной ситуации.

Шторм бежал позади остальных, рядом с нами широкими прыжками бежал неоседланный рекс. Густой серый мех, с темными подпалинами на боках искрился и переливался в лучах заходящего солнца.

Солнце, оно все-таки выглянуло из-за туч, что в великом множестве толпились у верхушек гор. Но горы были уже далеко позади, а впереди темнел густой лес.

— Я долго спала? — спросила я у Вослава.

— Да, видишь госпажа, солнце уже садится.

К нам, сбавив темп, присоединилась Оли на своем светло-сером Рексе.

— Как ты? — спросила она.

— Я проспала всю дорогу, — честно призналась я.

— Я хотела тебе сказать, то, что не говорила при брате, — Оли покусывала нижнюю губку и бросала напряженные взгляды куда-то в даль, — я хочу отвести тебя к провидице.

— Зачем?

— У тебя же есть вопросы? — неожиданно резко спросила Оли, вскидываясь, будто собиралась вести со мной бой до полной победы, или капитуляции.

— Да, есть, конечно, но станет ли она на них отвечать?

— Станет, и еще может рассказать тебе о фениксах, поможет научиться пользоваться силой.

Я покачала головой.

— Нет Оли, она не сможет, сила слишком своенравна. Пока я нравлюсь ей она будет помогать мне, стоит только оступиться и... — я не нашла слов подходящих для этого ужасного "и", — будет очень плохо.

— Почему ты так думаешь? Ты же не знаешь наверняка.

— Не знаю, но догадываюсь. Что случается со стрельнувшей искрой, если она упала на солому?

Королева задумчиво кивнула.

— И все же я настаиваю.

— Хорошо, если это так важно для тебя я поговорю с провидицей.

Кажется, это была добровольная капитуляция...

Оли еще некоторое время ехала вровень со Штормом, задумчиво глядя на повод в руках, но потом будто опомнившись, послала Рекса в сумасшедший бег.

— С ней такое часто бывает, — тихо заметил Вослав.

Я поерзала в седле. Будь оно хоть тысячу раз удобное, но так долго сидеть в нем все равно сложновато.

— А долго еще ехать до Курам-Илора? — спросила я, напрочь игнорируя предыдущее замечание. Меня не касаются причуды королевы Нордов, некрасиво это.

— Долго, недели две точно, если погода в горах будет хорошей то быстрее.

— Хорошо бы не было, — пробурчала я себе под нос, — а мы так и будем идти вдоль гор?

— Да. Переход находится в близи столицы Оши Ли-Тен.

— Далеко меня занесло.

— А куда метила моя госпожа? — рука до того лежащая на талии спокойно, напряглась.

— Да так, в гости к одной замечательной художнице, но теперь уже не получится. Когда я еще попаду в Даркас, кто знает? — лес лежащий в долине приближался, и теперь стало видно, как он плавно переходит в редкое полесье ближе к склонам гор.

Вослав видимо почувствовал мое настроение, не стал допытывать с расспросами. А я просто молча рассматривала окрестности, невольно сравнивая с собственным миром. Здешние пейзажи все как один оставляли стойкое ощущение свободы природы, где вмешательство человека не двинулось за грань уничтожения. Будто сам мир не давал враждовать человеку и природы, сохраняя стойкое равновесие. Мне нравилось чувствовать свежий, пахнущий тысячью ароматами воздух, он дурманил и слегка кружил голову, а близость гор с вершинами ледников давала еще нотку сладости, что приятно растекалась по небу.

Там где бежали Рексы, не было и намека на дорогу, что самим зверям не доставляло никакого неудобства. Неоседланный рекс то и дело поворачивал свою вихрастую голову в нашу сторону, и могу поспорить, смотрел с неодобрением. Тут же назрел вопрос, который я не замедлила задалать притихшему мужчине.

— А рексторы разумны?

— С чего вы взяли моя госпожа?

И опять это глупое обращение! Ну, неужели так тяжело называть меня просто по имени? Стоит порасспрашивать Оли на предмет их культуры, традиций, обычаев, все же матриархат для нашего мира несколько экзотичен. Я уже молчу про возможность жить с несколькими мужчинами. Кажется, я задумалась, так и не ответив на вопрос Вослава.

— Это глупо, но тот зверь, — я отцепила одну руку от седла и махнула на рекса, — он смотрит на меня, и словно не одобряет моего решения ехать с тобой. Он вообще, я так понимаю, они служат только одному хозяину? — кстати, очень удобно разговаривать, не видя выражения лица собеседника.

— Разумны, и очень проницательны, — с некоторой долей насмешки произнес Вослав, — а этот он прибился к нам в горах, странный, к нам не подходит, охотиться ночью вместе со всеми бегает. Я видел, как вы со Штормом договорились, но не советовал бы вам к дикому подходить, все же они хищники.

— Спасибо за предупреждение Вослав.

В лес мы вошли, медленно осадив бег рекстеров до спокойного шага. Оли ехала во главе отряда. В ее позе чувствовалась напряженность, будто она ожидала чего-то, но лес оказался по-осеннему тих. Где-то глухо ухнула птица, Оли услышав ее, привстала на стременах, вгляделась в плотную стену деревьев, а затем скомандовала:

— За мной.

Мы устремились за ее серым рексом. Он довольно чутко понимал нужное направление движения, попутно огибая совсем уж непроходимые места. Несмотря на то, что зверям приходилось лавировать между плотно растущими деревьями, темп бега увеличился. Вослав наклонился низко вперед, тем самым, прижимая меня к шее Шторма. Я не противилась, понимая, что так меньше опасность быть выбитым из седла. Ветер свистел в ушах, выбивал из глаз слезы, щеки начали гореть от холода, а скачка все не заканчивалась.