Файог

— А можно я возьму несколько слитков себе? — спросил Дартхил.

Эйрис задумалась.

— Хорошо. Только постарайся, чтобы их никто не увидел, когда будешь выносить их из лагеря.

— Я возьму три, — сказал Дартхил и сунул за пазуху три слитка. От такой тяжести его внутренний карман затрещал по швам, грозя в любой момент оторваться. — Тяжеленькие, а по виду не скажешь.

Тем временем Эйрис бегло осматривала другие ящики:

— По виду они все одинаковые. Наверное, в них лежит то же самое. Пойдем дальше?

Дарт неуверенно кивнул. На этот раз они пошли вдоль стены, но не обнаружили больше ничего интересного и дошли до угла.

— Невероятно огромное помещение! — изумилась Эйрис. — Оно простирается под руинами, а может быть и дальше.

— Возможно. Ну что, на сегодня хватит?

— Уже устал? — улыбнулась мама.

— Пожалуй. Хочу снова увидеть белый свет.

Вместе они направились к горящему фонарику, который, как маяк, указывал направление. Решив получше изучить таинственное помещение, они шли к цели зигзагами, в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. И наткнулись. Что-то загородило собой свет фонаря. Эйрис посветила фонариком вперед, и широкий луч осветил огромное чудовище.

В страхе, Дартхил закрыл собой мать и приготовился защищаться, забыв, что был лысым, да и света было недостаточно. Когда эмоции улеглись, и кровь успокоилась, Дарт понял, что перед ним вовсе не чудовище, а большой механизм, сделанный из металла. С верхушки стального монстра свисали четыре длинные лопасти, они напоминали Дартхилу щупальца невиданного хищника.

Файог медленно приблизился к механизму. В трех местах вместо металла было прозрачное стекло, через которое Дартхил увидел внутренности монстра. Внутри имелось сидение, обитое черной материей, из пола торчал рычаг с несколькими разноцветными кнопками. Перед сидением располагалась широкая панель с множеством кнопок и индикаторов.

— Дартик, смотри, что там написано, — сказала мать, освещая корпус стального механизма.

Сбоку на нем серебрился барельеф: "Helicopter "Disastrous VM-10".

— Пугающая штуковина, — признался Дартхил. — Вначале я подумал, что это чудовище. У Древних были странные понятия о красоте.

— С чего ты решил, что эта вещь должна быть красивой? Может, это оружие? Что-то мне стало не по себе, давай выбираться отсюда.

Теперь они пошли напрямик. Конус света, исходящий от фонаря становился все ближе и ближе, пока наконец файоги не добрались до металлического ящика, над которым висела веревка.

— Иди первой, — сказал Дарт.

Эйрис огляделась по сторонам. Ей хотелось убедиться, что никто не угрожает ее сыну. Потоптавшись в нерешительности, она взобралась на ящик, подпрыгнула и ухватилась за веревку.

Дартхил взял с ящика свой фонарик. Зажав его в зубах, он полез наверх, к белому окошку, которое символизировало все самое прекрасное в этот момент: свободу, свет, успокоение. Гнетущая тишина и древность этого места будоражили воображение, заставляли представлять картины давно минувших дней и причины, почему здесь больше не было Древних. Дартхил представлял огромных механических монстров, которые восстали против своих создателей и напали на них.

На секунду свет в проеме исчез, и Дартхил в страхе посмотрел вверх. Свет загородила мать, когда вылезала на поверхность. Успокоившись, файог полез дальше, постоянно оглядываясь по сторонам. Луч света фонарика нервно метался из стороны в сторону, Дарту казалось, что из темноты вылетит хищная птица и набросится ему на лицо.

Добравшись до выхода, Дарт ухватился за края проема и вылез на поверхность. Дневной свет был так ярок, что пришлось закрыть заслезившиеся глаза.

— Погоди, Дартик, сейчас привыкнешь, — послышался голос матери.

Не открывая глаз, Дарт похлопал себя по карману. Убедившись, что слитки, которые он взял, никуда не делись, файог улыбнулся.

Глава 22

Сидя в палатке, Дартхил жевал вяленое мясо. Мать сидела напротив посреди кучи хлама. Осматривая каждый артефакт, она записывала что-то в мятую тетрадку.

— Ну как тебе наши трудовые будни? — спросила Эйрис, не прекращая записывать.

— Довольно интересно, — сказал Дарт. — И немного опасно.

— С Древними так всегда: интересно и опасно. Что ты собираешься делать с этими слитками?

— Пока не знаю. Наверное, обменяю их на что-нибудь или оставлю себе.

— Все еще хочешь купить меч? — спросила Эйрис.

— Возможно, — осторожно сказал Дарт, не желая вновь вступать в спор. — Ну, я пойду.

— Дартик, — позвала мать.

Сын обернулся. Эйрис кинула ему в руки автомат:

— Держи. Думаю, он тебе пригодится.

— Ты уверена, что...

— Уверена, уверена, — перебила его мать. — У нас таких штук достаточно. Смотритель даже планирует развести автоматы по крупным городам и вооружить ими лучников. Согласись, это гораздо эффективнее, чем лук и стрелы.

Дартхил кивнул и, отдернув полог палатки, вышел наружу.

Направляясь в Таргар, Дарт решил заглянуть в лагерь йоков. Ему хотелось убедиться, что от людоедов ничего не осталось. На месте их поселения не было ни юрт, ни сарая с пленными. На поляне, поросшей зеленой травой, лежали кучи древесных щепок и обрывки материи: все, что осталось от юрт людоедов.

Дартхил посмотрел на горный кряж. Высокие и крутые скалы теснили друг друга, их остроконечные верхушки были завалены снегом. Дартхил не мог понять, как йокам удалось перейти через перевал, неужели они были настолько сильными и выносливыми?

"И зачем йокам понадобилось лезть в наши земли? — спросил себя Дарт. — Что там у них случилось? Эти твари слишком опасны, чтобы пускать их сюда".

Внимательно оглядев горы и не заметив ничего подозрительного, Дартхил пошел в сторону Таргара. Прошагав по подвесному мосту, он оказался в городе.

Три слитка, лежащие в кармане, напоминали о себе своей тяжестью. Нужно что-то с ними делать. Металл, из которого сделаны слитки, необычен: Дартхил раньше не видел такого. Он хотел заинтересовать им городского кузнеца, который взамен подарит ему нормальный меч. Оставалось найти такого кузнеца.

Дартхил бродил по улицам города в поисках мастера. Вывески на каменных домах гласили: портные, наемники, дубильни, разнообразные гильдии, но не было кузниц. Уже отчаявшись, Дартхил бросил взгляд в один из переулков и заметил небольшую лавчонку у каменной стены.

Дартхил направился туда. В лавке сидел уродливый старик: голова была неестественно большая и по форме напоминала баклажан, тело выглядело дряблым и хилым. Только лицо показалось Дарту нормальным, в его чертах он увидел немного мудрости и тщеславия.

— Чего тебе? — грубо спросил старик, голос его был хриплый и глухой.

Дартхил оглядел выставленные товары, пытаясь определить, чем занимался старик. Файог увидел лишь ножи да котелки, висящие на крючках позади хозяина лавки.

— Чем ты занимаешься? — спросил Дартхил.

— Я работаю по металлу. Что тебе нужно?

Дартхил мысленно улыбнулся. Похоже, он попал туда, куда надо. В худшем случае старик мог выплавить для него неплохой котелок.

— Вы делаете только ножи и котелки?

— Я много чего делаю. Могу сковороду сделать, могу решетку, арку, ворота. Выбирай и плати.

— А оружие?

— Нет. Оружием не занимаюсь, — покачал головой старик. — Когда-то занимался, но теперь нет. Мне не хватает свободных рук. Я уже слишком стар, да и инструменты сейчас не те, что нужно.

Разочаровавшись, Дартхил собрался было уйти, но лавочник остановил его:

— Стой. Я сказал, что больше не занимаюсь оружием, но я не говорил, что у меня его нет! Покажи, чем ты можешь заплатить, и я покажу товар.

Дартхил вытащил из-за пазухи слиток и положил его в протянутые руки старика. Бедняга еле удержал такой вес на вытянутых руках.

— У меня три таких слитка. Не знаю, что это за металл, но ты его нигде больше не найдешь.

Старик нахмурился:

— С чего ты взял? Думаешь, я ни разу не видел золота? Хотел обмануть меня?

— Нет, — опешил Дартхил. — Я нашел эти слитки, исследуя руины Древних. Я раньше никогда не видел этот металл и подумал, что и ты тоже.

— Парень, я жил в Сипфае всю жизнь, — сказал старик. — Мы отливали сталь, строили доменные печи, осваивали технологии Древних, а ты пытаешься доказать мне, что золото — это не золото.

— Ты житель Сипфая? — удивился Дарт. — Стой! Значит, ты дайл? Поэтому у тебя такая длинная голова?

— Оставь мою голову в покое! — проворчал старик. — Вы, файоги, нам тоже кажетесь странными. С тех пор, как я поселился в Таргаре, мне уже успели опостылеть все эти насмешки над моей внешностью! Да, я дайл. И что?

— Прости. Я не хотел обидеть тебя, — извинился Дарт. — Первый раз в жизни вижу дайла, поэтому и удивляюсь. Не обижайся.

Старик посмотрел на Дартхила долгим тяжелым взглядом и неожиданно улыбнулся.

— А ты неплохой парень, — сказал он. — Знаешь, чем хорошо золото?

Дартхил покачал головой.

— Это достаточно мягкий и красивый металл: из него можно лепить статуи и украшения. И это достаточно пассивный металл, который не вступает в реакции с другими веществами.

— То есть?

— Я возьму эти три слитка, превращу их в порошок и напылю на крышу своего дома. Золото отлично противостоит кислоте, и это будет замечательная защита от дождя!

— Значит, тебе все-таки пригодится мое золото?

— Это золото Древних, а не твое! Да, я возьму его. Что ты хочешь получить взамен?

— Я искал кузнеца, который выковал бы хороший стальной клинок.

— Жди меня здесь. — Дайл с трудом поднялся с табуретки и скрылся в доме. За дверью слышались странные звуки: что-то передвигали, что-то роняли на пол. Наконец, старик вышел на порог, держа в руках длинный предмет, замотанный в черную тряпку.

Дайл зашел в лавку и уселся на табурет. Разворачивая сверток, он сказал:

— Этот меч — один из немногих, оставшихся у меня с тех пор, как я покинул родные земли. Я и еще несколько дайлов работали над этим красавцем: один занимался литьем, другой первоначальной заготовкой, я занимался ковкой, а после меня другой дайл доводил меч до ума.

На прилавке лежал красивый меч с широким и длинным лезвием. На крестовине Дартхил заметил множество сложных узоров — только великий мастер мог сделать такое с металлом! На лезвии не было и намека на ржавчину: казалось, меч сделали только сегодня.

— Ну что скажешь? — спросил кузнец.

— Превосходный меч, — сказал Дартхил, разглядывая переливающееся на солнце лезвие.

— Еще бы! Ваши жалкие бронзовые кинжальчики не сравнятся с ним. Возьмешь?

— Ты просишь за него всего три слитка?

— Кислота разъедает потолок моего дома. Скоро дождь польет прямо на меня, и я погибну. Меня не станет, и кто-нибудь разграбит все мое барахло. Так что золото сейчас совсем не лишнее.

Дартхил вытащил из кармана оставшиеся слитки и положил их на прилавок. Старик завернул меч в тряпку и бережно протянул его Дарту.

— Спасибо, кузнец. Я буду хранить этот меч.

— Не надо его хранить. Лучше руби им тех, кто не дает нам спокойно жить! Йоков, к примеру. — Дед ворчал как никогда. — Из-за них мне и пришлось покинуть родные земли. Вонючие кочевники постоянно нападали на нас и однажды разрушили наши укрепления, поработили многих дайлов и ушли. Немногие остались в живых, после захвата Сипфая. Я бежал через горный перевал сюда.

Вспомнив, какими крутыми были скалы, Дарт уважительно произнес:

— Ты храбрый и сильный муж. Я бы не смог перейти через эти горы.

— Если бы я был храбрым, давно порубил уже йоков! — рявкнул старик. — Но у меня есть только мои руки и голова. В моем теле нет большой силы — ты куда сильнее меня, парень. Я шел проторенными тропами, которые пролегают в центре горного кряжа.

— Рядом с Курящейся скалой?

— Да. Там есть тропы, по которым даже я смог перебраться в ваши земли. Если людоеды проведают про эти тропы, то их вторжение будет еще более страшным, чем то, которое было накануне. Имей это в виду, парень.

Дартхил озадаченно почесал затылок. Нужно предупредить воеводу Арчера.

— Теперь у тебя есть меч, — сказал кузнец. — Так пусть он рубит тех, кто пытается поработить нас!

Глава 23

Целый месяц Дартхил оставался в Таргаре. Три раза в день он тренировался во владении мечом. По утрам они с Бунтаром ходили к реке, поохотиться на эдхелотов. Иногда выдавался свободный день, и Дартхил проводил его с Линой. В последнее время она была чем-то опечалена, но Дарт не мог понять причины.

Время шло. Волосы отросли примерно до плеч, и Дартхил решил возвратиться в Гемух. Он не рискнул возвращаться через Проклятый Овраг и сделал крюк, направившись по берегу реки.

Дартхил не узнал родной город. Казалось, стены стали выше. Глубокий ров окружал Гемух, и только одна дорога вела внутрь: через ров к воротам были перекинуты толстые бревна. Пока город не обзавелся подвесным мостом. Новыми также были высокие деревянные башни, выглядывающие из-за стен. В каждой башне стоял лучник и внимательно осматривал окрестности.

— Дартхил, ты ли это? — окликнул стражник у ворот.

Дарт прошел по мосту и остановился рядом с воином.

— Зачем столько всего нагородили? — спросил он. — Что-то случилось?

— Недавно слизни повадились к городу приползать. А все знают: коснешься слизня, считай мертвец. И они гораздо быстрее слизняков. Эти твари поджидали горожан у стен, и как только те выходили за ворота, хвать! И все — нет файога. Вот Зусал и приказал ров как следует отрыть. Теперь нападений стало меньше.

— Все ясно, — сказал Дартхил и вошел в город. Внешне Гемух изменился, но за городскими стенами все было по-прежнему: деревянные и каменные избы, сосны, дороги, выложенные булыжником. Дартхил ощутил тепло в груди и не сразу понял, что произошло: шестнадцать зим он прожил в этом городе и теперь несказанно обрадовался, вернувшись в знакомые места. Гемух был ему родным домом, Дартхил понял это только сейчас — когда провел вдали от Гемуха больше месяца. До этого момента он и не замечал, как сильно тосковал по этому городу.

Ступив на такое знакомое каменное крыльцо, Дартхил открыл дверь и вошел в свой дом. В большом помещении царил полумрак, Дарт чувствовал себя здесь в безопасности — это была его крепость.

Положив сверток с мечом на скамейку, он открыл вещевой сундук и вытащил простенький деревянный щит обитый железом и стальную кольчугу.

"Все на месте, — подумал Дартхил и провел ладонью по волосам. — И волосы достаточно длинные. Наверное, уже можно наведаться к Арчеру".

Оставив все ценное в доме, Дартхил направился на поиски воеводы Гемуха. Другого воеводу было бы сложно найти, но Арчер любил посидеть в таверне за кружкой бродилки. Чутье не подвело Дарта: воевода сидел в таверне за большим квадратным столом в компании четырех дружинников. Они пили бродилку и смеялись, что-то обсуждая.

Дартхил направился к их столу. Дружинник, сидящий лицом к Дарту, ткнул Арчера в бок. Воевода поднял глаза и посмотрел на приближающегося подростка.

— Я пришел, учитель, — сказал Дартхил, остановившись у стола.