Файог

Глава 1

Дартхил сидел на краю пропасти и смотрел на плещущееся у подножия утеса кислотное озеро. С такой высоты файог не слышал шипения маслянистой жидкости, но видел, как она пузырится и как от всего озера исходят густые испарения.

Сидя на вершине утеса, Дартхил разглядывал обширную территорию материка Саргар. За кислотным озером тянулась испещренная трещинами каменная равнина, за ней простирался рыжий хвойный лес, а дальше, у горизонта, серебрился океан Гартайн.

Солнце еще только поднималось из-за горизонта, но первые лучи уже осветили небо на востоке, затмив сияние ночных звезд.

Приятное тепло медленно разливалось по телу Дартхила. Его зеленые волосы уловили сияние солнца, и файог почувствовал — ночная дрема полностью покидает его.

Дартхил часто встречал рассвет на этом холме. Здесь его посещали разные мысли о мире и о том, какое он занимает в нем место. Он любил одиночество, когда не приходилось что-то из себя строить, и можно было побыть собой.

Дартхил зевнул и недовольно потер старый шрам, который стягивал кожу на правой щеке, и в этот момент услышал приближающиеся шаги.

Он еще не осознал, что случилось, но врожденные инстинкты заставили тело вскочить и повернуться лицом к опасности. Однако Дартхил зря волновался — по тропинке шел высокий и худой подросток. Его щеки украшали зеленоватые бакенбарды, длинные густые волосы были завязаны в хвост. Меховая безрукавка из шкуры шейна и юбка из выдубленной кожи эдхелота надежно защищали от весенних заморозков. Кожаные сандалии выглядели весьма потрепанно и запылились, пока подросток взбирался по холму. В правой руке парень сжимал древко копья с каменным наконечником.

— Ты как всегда быстр, Дарт, — усмехнулся незваный гость и с силой воткнул копье в землю. — Я даже не заметил, как ты поднялся с земли.

— Я могу и быстрее, — в ответ усмехнулся Дартхил.

Лицо парня с бакенбардами посуровело.

— Я тебя везде искал, что ты тут делаешь? И почему еще не готов к охоте?

Дартхил пожал плечами:

— Любовался восходом солнца. Так приятно чувствовать, когда энергия светила входит в тебя, разве нет? Ты что, злишься?

— Я не злюсь! Но, помнится, вчера мы договорились встретиться после восхода солнца у дома мясника, а ты еще не готов!

Дартхил оглянулся: оранжевое солнце уже нависало над самой землей — огненное око Солнечного бога, которого почитали файоги.

— Если ты перестанешь меня отвлекать, то через пару минут я буду готов, — сказал Дарт.

Бунтар — так звали пришедшего на холм парня — посмотрел на него скептически.

— Чтобы попасть в город, нужно спуститься с утеса, — сказал он. — Ты быстр, но даже у тебя нет такой скорости, чтобы оказаться дома вмиг.

— Может, проверим? — улыбнулся Дартхил, потирая старый шрам на щеке. — Давненько мы не соревновались в скорости, а?

— Дарт, у меня копье — не удобно будет бежать.

— Боишься соперничать со мной?

— Да что б тебя! — взъярился Бунтар. — Я старше тебя на два года, думаешь, не обгоню?! Давай, вставай рядом, посмотрим, кто окажется в городе раньше!

Реакция друга позабавила Дартхила, и он встал рядом. По правде говоря, он знал о вспыльчивом характере друга, и его это веселило. Расправив волосы, Дартхил почувствовал исходящий от утреннего солнца поток энергии, который пока еще был довольно слаб, но и этого вполне хватало, чтобы добежать до города.

— Готов? — спросил Бунтар, не глядя на собеседника. — Вперед!

Дартхил задумался всего на секунду, но этого хватило, чтобы пропустить момент, когда Бунтар побежал. Точнее, исчез. Там, где он только что стоял, остались лишь следы от сандалий. Цепочка следов отчетливо виднелась на тропинке, уводящей вниз со склона гемухского холма; над ней поднимались клубы пыли.

Дартхил сосредоточился и почувствовал, как органы заработали в полную силу. Мир замер, время остановилось, но так только казалось, и файог знал это. На самом деле процессы в организме происходят с такой скоростью, что успеваешь увернуться от летящей стрелы.

Теперь он мог видеть Бунтара: друг убежал довольно далеко, еще немного и он окажется у подножия холма. Бежал он неестественно медленно, но все же двигался, в отличие от замерших в небе птиц.

Предвкушая скорую победу в споре, Дартхил улыбнулся и побежал следом. Расстояние между файогами стремительно сокращалось — сказывалось превосходство Дарта в скорости и выносливости. Оставив Бунтара позади, Дартхил продолжил бег в надежде, что успеет добраться до своего дома намного раньше друга.

Массивные деревянные ворота встретили Дарта открытыми створами. Украдкой взглянув на замерших стражников, файог понесся через центральную площадь, заставленную купеческими лавками. Лавируя между ними, он отмечал, что прохожие и купцы не обращали на него внимания: они были похожи на статуи, созданные искусным скульптором.

Дартхил свернул в маленькую улочку и остановился лишь тогда, когда стопы встали на каменное крыльцо родного дома. С огромным неудовольствием файог отметил, что у него появилась одышка, хотя пробежал не так уж и много. Он закрыл глаза и принялся успокаивать организм, пытаясь вернуть его в нормальный режим. Когда кровь перестала учащенно биться в виски, Дартхил открыл глаза. Мир снова ожил: ветер тормошил волосы, дверь соседнего дома скрипела и покачивалась на не смазанных петлях.

Файог сел на крыльцо и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь восстановить дыхание. Как гром среди ясного неба перед Дартхилом появился Бунтар: он покраснел, кожа лоснилась от пота, от одежды исходил едва заметный дымок.

— Я же говорю: мне хватит пары минут, — сказал Дарт, посмотрев на друга. — А вот тебе не помешало бы потренироваться — охотнику нужно бегать быстрее.

— Я быстро бегаю, просто с копьем неудобно. — В доказательство своего утверждения Бунтар потряс оружием.

— Ладно, жди здесь, сейчас соберусь. — Дартхил поднялся с крыльца и открыл дверь. — Если хочешь, можешь посидеть у меня.

— Пожалуй, да, — согласился Бунтар. — На улице становится жарковато.

Подростки зашли внутрь каменной избы, в которой царили полумрак и прохлада. Бунтар, не снимая сандалий, прошел к большому столу, что располагался у окна, и уселся на табуретку.

— Давай быстрее, — угрюмо бросил он.

Дарт открыл обитый железом деревянный сундук, стоящий возле входной двери, и принялся копаться в вещах. Сундук был старым и потемневшим — им пользовалось не одно поколение, а однажды он даже попал под кислотный дождь.

Дартхил вынул деревянный щит и критически его осмотрел.

— Зачем тебе щит против кроннов? — спросил Бунтар. — Тем более такой хлипкий.

— Сам ты хлипкий! Между прочим, я сам его сделал и не сомневаюсь, что он спасет мне жизнь в случае чего.

— Может и спасет, но сегодня он тебе ни к чему.

Дартхил приставил щит к стене и вытащил из сундука блестящую кольчугу.

— Броня, выкованная дайлами, отец купил ее у купца в Омдее.

— Вещь хорошая, но тоже лишняя сегодня. Мы идем за кроннами, Дарт! Бери копье и кинжал, больше ничего не нужно.

Дартхил стянул с себя меховую безрукавку и взял из сундука ножны с длинным железным кинжалом, покрывшимся ржавчиной.

— Копье не забудь, — сказал Бунтар и поднялся с табурета. Он вышел на улицу, оставив за собой грязные отпечатки сандалий.

"Мама меня убьет", — вздохнул Дартхил и взял стоящее в углу копье.

Глава 2

— Ну и куда пойдем? — спросил Дартхил. — Где водятся эти кронны?

— Только не говори, что ни разу на них не охотился, — проворчал Бунтар. — Пойдем к реке, их можно найти в заводях.

— Один паренек рассказывал мне, что на кроннов лучше охотиться ночью, когда они спят в норах.

— С ума сошел? Кто полезет в кронновую нору? Там так узко, что не протолкнешься, а их клешни... Да и скорости у нас ночью нет. Этот парень — слизняк, если рассказывал тебе такое, он ничего не смыслит в охоте на кроннов. Идем!

Подростки направились к воротам города. Каменные избы стояли плотно друг к другу, а улочки были такими узкими, что едва можно разминуться. Охотники вышли на городскую площадь, в центре которой стоял каменный колодец. Площадь была заставлена лавками — местные и приезжие купцы торговали с утра до вечера. На противоположном конце площади раздавались пьяные крики из таверны, а ветер разносил по городу пьянящий запах бродилки.

— Доброе утро, охотнички! — поздоровался купец, его бородатое лицо маячило над нагромождениями товаров. — Бунтар, ты взял на охоту Дартхила? Ну, тогда нас ждет сегодня шикарный пир! — Купец расхохотался.

Охотники приветливо улыбнулись и прошли мимо. Дартхил искоса глянул на Бунтара: лицо того покраснело, плотно сжатые губы выдавали раздражение. Дартхил дружески похлопал друга по плечу.

— Да все нормально! Чего ты?

— Да нет, он прав: ты куда лучший охотник, чем я. И это, несмотря на то, что ты занимаешься охотой всего ничего!

— Пусть даже так, мы ведь не соревноваться с тобой идем, верно?

Бунтар посмотрел на Дартхила и улыбнулся, постепенно его лицо приобрело нормальный оттенок.

Приближаясь к воротам, Дарт разглядывал высокий деревянный забор, возведенный совсем недавно. За ним ощерился копьями частокол, но и этого старосте показалось мало, и он приказал вырыть вокруг города глубокий ров. Дартхил не мог припомнить ни одного нападения на Гемух, и оставалось непонятным, зачем городу такая защита.

У ворот стояли два стражника, опираясь на длинные копья, воткнутые в землю.

— На охоту идете? — спросил один из них. — Я не прочь сегодня мяса отведать. Только возвращайтесь до темноты — мы закрываем ворота на ночь.

— С каких это пор? — удивился Дартхил.

— Приказ старосты Зусала. — Стражник пожал плечами. — Ладно, идите.

Охотники вышли из города. Вдоль частокола появлялся ров — земля летела во все стороны, и траншея постепенно углублялась. Дартхил ускорил восприятие окружающего и увидел файогов, копающих ров руками и палками.

"Им не помешали бы стальные лопаты дайлов, — подумал Дарт. — С ними работа бы ускорилась".

Солнце поднималось над горизонтом все выше. С каждым днем жара нарастала, последний снег стаял дней пятьдесят назад, а значит, скоро должно прийти лето. Дартхил вспомнил про эдхелотов, которые появлялись в реках при теплой погоде: охотиться на них было удовольствием.

— Тебе стоило оставить безрукавку дома, — сказал Дартхил. — Когда солнце поднимется в зенит, будет жарковато.

— Переживу.

Охотники обогнули утес, на котором Дартхил встречал рассвет, и направились в сторону рыжего леса.

— А все-таки, Дарт, что ты делал на утесе сегодня? — спросил Бунтар.

— Смотрел на звезды. Когда-нибудь задумывался, зачем они там?

— Нет, приятель, — хмыкнул Бунтар. — Я чаще смотрю под ноги, чем в небо, и тебе советую. Чуть зазеваешься, и твоя добыча превратится в охотника, а ты — в добычу.

— Ну, с моей скоростью и чутьем это вряд ли, — сказал Дартхил, погрузившись в свои мысли.

Слева, под гемухским холмом, кипело кислотное болото. Когда-то здесь было чистое озеро, но непрекращающиеся кислотные ливни испортили пресную воду. Ядовитые дожди не редкость для этих мест, в такие дни файогам следует искать надежное укрытие.

Широкая тропинка резко выделялась на фоне каменистой равнины. Булыжники блестели, словно отшлифованные, в тех местах, где файоги ходили из года в год. Тропа уводила в сосновый лес, который обрывался у побережья, Дартхил никогда не был там и ни разу не видел океан, но Лина рассказывала ему, что там здорово. Он обещал сходить туда с ней, но боялся, что мама узнает об этом.

Бунтар свернул с тропы и пошел вдоль кромки леса. Не зная дороги, Дартхил последовал за ним. Они вышли на крутой глиняный берег; внизу плескалась широкая река Хидрос, огромные каменные валуны покоились в русле, и вода, огибая их, бурлила и шипела.

Охотники начали спускаться к реке. Глина была твердая, как камень, но легко крошилась под ногами: Дартхил два раза чуть не покатился вниз. Спустившись, файоги подошли к мутной воде.

Пока Бунтар пил воду, зачерпывая ее ладонями, Дартхил оглядывал берег реки. Недалеко на гальке лежала туша мохнатого зверя: большое вымя виднелось под брюхом, а длинный хобот едва касался воды. Жирные мухи, летающие над тушей, показывали, что зверь умер несколько дней назад. Дарт ткнул в бок Бунтара и указал на свою находку.

— Похож на хайна. Видимо, прибежал с гор и решил попить нашей воды, — сказал Бунтар. — А потом отравился и сдох. Ладно, пошли, нужно найти заводь.

Охотники пошли вдоль берега, хруст гальки под ногами тонул в шуме реки.

— Моим сандалиям конец, — сказал Дартхил, глядя на истоптанную и рваную обувь. — Надо будет купить новые.

Шум реки становился тише и, наконец, стих вовсе. Охотники пришли в заводь. Река разлилась здесь широко, высокий камыш покачивался на ветру, заполнив собой весь берег.

Дартхил прислушался: плеск лягушек в воде да шелест камыша на ветру. А, вот теперь еще что-то: до ушей доносилось звонкое щелканье, словно били камнем о камень. Охотники переглянулись и осторожно двинулись дальше.

Раздвинув заросли камыша, подростки увидели заводь и часть песчаного берега. У кромки воды сцепились два огромных краба размером с шейна, массивные клешни щелкали, пытаясь перекусить хитиновые лапы противника.

— Дерутся за территорию, — прошептал Бунтар.

Один из кроннов отступал, и сражение переходило в воду. Вокруг гигантских крабов пенилась вода, брызги летели во все стороны, до ушей Дартхила доносились яростные щелканья клешнями и воинственное попискивание.

Охотники переглянулись, их темно-зеленые глаза встретились.

— Ты готов? — спросил Бунтар. — Или испугался их грозного вида?

— Пошли уже. — Дартхил продрался сквозь заросли камыша и ступил на песчаный берег, отсюда кронны могли легко заметить его.

Бунтар последовал за товарищем, держа копье наготове.

Схватка между кроннами прервалась, когда они заметили незваных гостей. Краб, что был побольше, рванул в камыши, а второй замер, внимательно разглядывая новых противников глазами на стебельках. Это его территория, и кронн намеревался отстаивать ее до конца. Издав пронзительный писк и вытянув вперед клешни, краб ринулся на врагов.

Охотники выставили вперед копья. Дарт успел поглядеть на товарища — нижняя губа Бунтара нервно подергивалась, на лбу выступили крупные капли пота, а руки с яростью сжимали древко копья.

"Что ж, по крайней мере, он готов сражаться", — улыбнулся Дартхил и устремил все внимание на кронна.

Краб быстро перемещался: не прошло и секунды, как он оказался рядом с охотниками. Острые клешни попытались схватить копья, Бунтар вовремя отступил, а копье Дартхила перекусила могучая клешня. Кронн стремительно развивал атаку, и вторая клешня метнулась Дарту в лицо.

Дартхил ускорил восприятие действительности, время начало замедляться, и охотник снова обрел контроль над ситуацией. Большая красная клешня застыла перед лицом, острие находилось в нескольких сантиметрах от глаза. Дарт оглянулся на Бунтара: тот замер, выставив перед собой копье.

Медленно, очень медленно, клешня приближалась к лицу файога. Дартхил вынул из ножен кинжал и рубанул по хитиновой лапе. Пока клешня падала на землю, Дарт слушал басовитое яростное урчание, которое при нормальном восприятии звучало как писк: кронн яростно ревел от боли.

Вторая клешня медленно потянулась к Дартхилу, охотник не стал ее дожидаться. Пока кронн атаковал, файог подрубил ему ноги, а потом и оставшуюся клешню. Кронн не успел рухнуть на землю, а Дартхил забрался на панцирь и вернул организм в нормальный ритм.

Лишившись опор, кронн упал на песок, у него не осталось конечностей. Когда он понял это, то умертвил себя. Такая была особенность кроннов: когда они понимали, что атаковать бесполезно и нужно либо сдаваться, либо умирать, они выбирали смерть, выделяя внутрь себя вещество, из-за которого их мясо быстро протухало, делая его непригодным для хищников. При охоте на кроннов нельзя забывать, что панцирь должен оставаться в целости — пока он не поврежден, мясо было в порядке.

Дартхил восседал на панцире краба, как заправский охотник, Бунтар с удивлением смотрел на него.

— Я даже не заметил, когда ты его прикончил, — сказал он и присвистнул. — Ты самый быстрый файог в округе.

— Да знаю, — отмахнулся Дартхил. Он с детства не любил, когда его выделяли среди других за скорость: он считал это не совсем нормальным и даже немного стеснялся. — Кронн по праву мой, так что иди, найди себе еще одного.

Считалось, что убивший добычу, и владел ею. Бунтару следовало найти себе другую дичь, чтобы заработать сегодня денег в мясной лавке.

— У меня есть идея, — сказал Бунтар и улыбнулся. — Жди меня здесь.

— Давай быстрее, не хочу, чтобы мясо протухло. — Дарт со значительным видом постучал по панцирю кронна.

Бунтар кивнул и умчался в заросли.

Глава 3

Близился полдень. Дартхил лежал на бугристом панцире и смотрел в небо. Яркое солнце слепило глаза. Закрыв их рукой, он решил вздремнуть, ругая про себя Бунтара, который до сих пор не появился.

Почувствовав что-то, Дартхил приподнялся на локтях и увидел друга, выходящего из зарослей. На его плече висела добыча — мокрая рыбина со сквозной дырой в брюхе. Бунтар пронзил рыбу копьем — с его реакцией это было не сложно.

— Хороший улов, — похвалил Дартхил, заметив, что друг чем-то недоволен.

— Но не такой хороший, как у тебя. Дарт, скажи мне: почему решил стать охотником? Тебе это нравится?

Дартхил пожал плечами.

— Просто работа, которая не напрягает.

— У тебя такая скорость, что вполне можно становиться воином.

— Хочешь отделаться от охотника-конкурента? — попытался отшутиться Дарт.

— Да нет же! — Бунтар начал сердиться, ему не нравилось, когда с ним спорили или прерывали. — У тебя талант, Дарт, а ты словно не замечаешь этого. Скажи, чего ты боишься?

— Я ничего не боюсь.

— Видишь? У тебя есть все задатки, чтобы стать воеводой. Ты быстр и упрям, но кое-чего тебе не хватает — ты не умеешь слушать друзей.

— Просто мы обсуждаем мою жизнь, Бунтар! Не навязывай мне свое мнение!

— Будь у меня такая скорость, я бы попросился к Арчеру в ученики, — обидевшись, сказал Бунтар.

— Ну, так и попросись!

— Я уже просил: он не взял меня. Но ты должен, не задумываясь, идти к нему.

— Это ты всегда все делаешь, не задумываясь. А я вот подумал, что не хочу ответственности, не хочу быть ни воеводой, ни вождем! Да и родители этого не хотят.

— А, теперь все ясно, — усмехнулся Бунтар. — Родители.

Дартхил тяжело вздохнул: переспорить или переубедить Бунтара очень сложно, наверное, невозможно. Он всегда останется при своем мнении, пускай оно и в корне неверное. Хотя в этот раз Бунтар попал в точку: родители Дартхила действительно не хотели, чтобы он связывал свою жизнь с военным ремеслом.

— Идем в город? — предложил он, желая сменить тему.

— Как ты собираешься тащить это тушу? — спросил Бунтар.

— Не знаю. Ты не говорил, что они такие здоровые.

— Если помогу — деньги поделим поровну, идет?

— Еще чего! — вскинулся Дарт, но, подумав, сказал: — Ладно, согласен. Как будешь помогать?

Бунтар отстегнул подсумок с ремня и достал моток толстой веревки.

— Обмотаем тушу кронна и потащим ее до города. Других идей у меня нет.

Связав из веревки сетку, охотники натянули ее на краба и потащили тушу за собой. Рыбина Бунтара, завернутая в траву, лежала на панцире кронна. Солнце припекало, и нужно было спешить, чтобы добыча осталась свежей до города.

Охотники нашли пологий подъем с берега, и им не пришлось карабкаться вверх по сухой глине. Обрубки лап кронна постоянно цеплялись за ветки кустарников и застревали в песке. С каждой вынужденной остановкой Дарт проклинал крабов и обещал Бунтару, что больше не будет охотиться на этих тварей.

К вечеру охотники дотащили добычу до ворот города. Дартхил отметил, что ров за день разросся и стал глубже, горожане постарались на славу.

— Вот это улов! — присвистнул один из стражников. — Кто завалил кронна? Я угощу его бродилкой!

Бунтар прошептал что-то нечленораздельное и, покраснев, уставился в землю. Посмотрев на его реакцию, Дартхил сказал:

— Завалили краба вместе, так что угощать будешь нас обоих!

— Ну, нет! — расхохотался стражник. — Одного еще куда ни шло, но сразу двоих? Давайте, двигайте быстрее, мы сейчас закроем ворота!

Дотащив кронна до мясной лавки, охотники обессилено уронили веревки на землю. Дартхил посмотрел на свои руки: они были стерты в кровь. Ну, ничего: при свете солнца все раны, синяки и ссадины довольно быстро затягивались, нужно лишь немного потерпеть.

Поднявшись на крыльцо, Дартхил постучал в ветхую деревянную дверь, боясь, что от стука она сорвется с петель. За дверью раздалось протяжное шарканье и скрип половиц, от которого Дарт замер в ожидании, что лавка вот-вот развалится.

Дверь открылась, и на пороге показался мясник Джет — здоровенный файог под два метра ростом с толстыми волосатыми руками. Большой живот вываливался из штанов, к счастью, это безобразие было прикрыто белым фартуком, измазанным кровью. Маленькие усики всегда смешили Дартхила не только формой, но и цветом: усы у Джета были черные, а не зеленые.

— Ну, я уж вас не ждал! — пробасил мясник, вытирая руки о фартук. — Чего сегодня принесли?

Дартхил шагнул в бок, открывая взору Джета пойманную добычу. На лице мясника мелькнула улыбка, он почесал гладко выбритый двойной подбородок и задумался.

— Сколько весит эта туша? — спросил он Дартхила.

Юный файог пожал плечами:

— Много, мы еле дотащили.

— Понятно, — усмехнулся Джет. — Занесите-ка тушу в лавку! На заднем дворе вход шире, тащите этого кронна туда.

Дарт и Бунтар ухватились за сеть и потянули тушу на задний двор, сквозь сжатые зубы Бунтар процедил:

— Я тоже кое-чего принес: видишь ту здоровенную рыбину на панцире?

— Вижу-вижу, давайте тащите. — Джет вошел в лавку и закрыл дверь.

Охотники втащили кронна на лужайку и облокотились о панцирь.

— Джет мог бы и помочь, — с одышкой сказал Бунтар.

— Разве? Его дело — резать и продавать мясо, наше — ловить дичь и тащить ее сюда.

Задняя дверь лавки открылась, и вышел Джет.

— Давайте, тащите его внутрь. — Мясник помог охотникам и стал толкать тушу сзади.

Наконец, краб лежал на полу рядом с разделочным столом. Джет взял топор и с размаху рубанул по панцирю, он целился в одному ему известное место, и это сработало: панцирь кронна развалился на две половины, обнажая мягкие внутренности.

— Да, мяса здесь немало, — сказал Джет, хватая со стола разделочный нож.

Пока мясник разделывал кронна, охотники сидели неподалеку и перебрасывались редкими фразами, восстанавливая силы. Дартхил вымотался, ему очень хотелось пить, Бунтару было не лучше.

— А знаете, ребята, что сегодня было? — пыхтя, спросил мясник. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Днем прибыл караван из Хагнхейда. Прибыл, конечно, мягко сказано: несколько купцов бежали к городу, крича о помощи. Хорошо, что стражники не растерялись и вызвали подкрепление.

— А что случилось-то? — заинтересовался Дартхил.

— Случилось то, что за купцами летели кольмы — шестеро или семеро. Их удалось отогнать, только когда убили одного из них. Серьезная была схватка, но из наших никто не пострадал.

— А где про это можно услышать? — спросил Бунтар, почесывая правый бакенбард.

— Как где? В таверне только об этом и говорят! Вечером сам хочу сходить и послушать. Сперва, конечно, разберусь с этим куском мяса. — Джет выложил на столе большие и одинаковые по размеру куски кроннового мяса. — Думаю, на двадцать монет потянут... да еще эта рыбина... Всего дам двадцать пять монет, годится?

Дартхил и Бунтар переглянулись. Считать все умели, но соизмерить вес добычи и ее стоимость...

Не дав другу подумать, Бунтар решительно согласился:

— Годится.

Джет достал из кармана штанов пригоршню монет и начал выкладывать по одной на стол, считая вслух:

— ...двадцать пять.

— Вычти из этого стоимость куска мяса, который я сейчас куплю, — попросил Дартхил.

Мясник взял здоровенный кусок крабового мяса, сунул в плетеный мешок и протянул Дартхилу.

— Вычту три монеты.

Расплатившись, мясник быстро спровадил юных охотников и поспешил открыть лавку. Кронновое мясо — недолговечный продукт и его нужно продать как можно быстрее.

Дартхил и Бунтар задержались около лавки.

— Поровну, так поровну, — сказал Дарт, поделив вознаграждение.

Бунтар спрятал монеты в карман штанов и спросил:

— Что сегодня будешь делать?

Дартхил задумался:

— Пойду, отнесу домой мясо: надо его быстрее сварить, чтобы не испортилось. Потом поужинаю и пойду в таверну, послушать про этих купцов из Хагнхейда.

— Хорошо, тогда встретимся в таверне, — сказал Бунтар и пошел по своим делам.

Глава 4

Оказавшись у дома, Дартхил заметил, что дверь открыта, значит, кто-то из родителей решил его навестить. Отец Дарта — купец, и вряд ли он вернулся так скоро, а мать участвовала в раскопках храма Древних и нередко навещала сына.

— Привет, Дартик, — сказала мама, увидев, что он вошел в дом. — Мясо принес?

— Да, купил мясо кронна. — Дарт положил мешок на стол и подошел к сундуку со снаряжением. — Его надо сварить, пока не протухло. Ты утром вернулась?

— Да, забыла кое-какие вещи. Побуду дома несколько деньков, — сказала мать и усмехнулась, увидев кислую физиономию сына. — Что такое, Дартик? Совсем не соскучился по матери?

— Соскучился-соскучился, — усмехнулся Дарт, отстегивая ножны. — Но и одному пожить интересно.

— Не торопись, успеешь еще пожить один. Разве с мамой плохо? Пришел домой, а ужин уже готов. — Эйрис поставила на стол тарелку вареной картошки и стакан молока.

Дартхил сел за стол и принялся за еду.

— Как провел день? с Линой встречался?

Дарт поперхнулся:

— Я весь день был на охоте — кроме Бунтара, никого не видел. Да и вообще: ты запретила с ней встречаться.

— Конечно, запретила, — согласилась мать, — но ты меня никогда не слушаешь, вот я и спросила. На всякий случай.

— Брось, мам, что в ней плохого?

— Она не файог, Дартик. Хоть и родилась в семье файогов, но она другая.

— Это из-за ее черных волос? — спросил Дарт, проведя ладонью по своим зеленым.

— Не только. У нее нет ни силы, ни реакции файога. Наши волосы неспроста зеленого цвета, Дарт: впитывая энергию солнца, они дают нам возможность увеличивать свою скорость.

— И что с того?

— Эти способности нужны для выживания в нашем мире, как ты не понимаешь? Что, если у вас родятся дети, похожие на нее? без силы и реакции? Они просто не выживут!

— Брось, какие дети? Я просто хочу с ней дружить!

— А потом захочешь и детей! И вообще: она шляется за пределами файогских земель. Кто знает, где ее носит?

— В ее странствиях нет ничего плохого. Она следопыт, это интересно.

Эйрис высыпала в кипящий котел нарубленные кусочки кроннового мяса.

— Ты не знаешь, что происходит за пределами Гемуха, сынок. Уже за городом случается много непонятного и жуткого, чего говорить о других землях! Да послушай любого купца в таверне!

— Я как раз хотел сходить вечером в таверну, послушать о сегодняшней стычке с кольмами.

— Что еще за стычка?

Дартхил пересказал матери историю мясника Джета.

— Вот и до Гемуха дошла беда, — нахмурилась Эйрис.

— Мне интересно, что кольмам понадобилось здесь? — спросил Дартхил. — По рассказам, они живут в горах, подстерегая купцов, но что им делать в Гемухе?

— Не знаю, Дарт. Поскорее бы твой отец вернулся — переехали бы в Омдей. В портовом городе, наверное, сейчас безопаснее.

— Да на Гемух всего один раз напали, мам! Я вообще не понимаю, зачем понадобились стены и частокол. Ладно, пойду в таверну.

— Не пей много.

Захватив заработанные сегодня деньги и попрощавшись с матерью, Дарт направился в таверну. Она располагалась у центральной площади, ее местоположение выдавали крики и смех постояльцев. Сквозь открытые ставни Дартхил видел файогов, сидящих за деревянными столами и распивающих бродилку.

Дартхил остановился на пороге, оглядывая просторный зал. Народу сегодня уйма, многим не хватало мест — приходилось пить стоя. На лавке, стоящей неподалеку от стойки, лежало что-то, накрытое куском грязной материи. Файоги толпились рядом, среди них был и Бунтар.

Дарт услышал незнакомый старческий голос, с бурными эмоциями рассказывающий о сегодняшнем происшествии:

— ...а наемников было десять. Мы их взяли, чтобы защищали нас на обратном пути. У горного перевала свернули в Гемух. Чтобы не делать крюк, пошли по подножию горы. Тут-то все и началось!

Дартхил протиснулся к говорившему. Сквозь толпу слушателей он разглядел бедолагу-купца — старый файог в черном плаще с откинутым капюшоном. Волосы давно поседели, лицо покрылось глубокими морщинами, во рту не хватало нескольких зубов, но в целом он выглядел весьма достойно и держался как настоящий купец.

— Мы спускались с гор, когда услышали ужасный свист! Казалось, небо разорвалось над нами.

— Кольмы! — крикнули из толпы.

— Да, да! — закивал купец. — Это были кольмы! Штук десять: все здоровые, как шейны. Они летели прямо на нас, вначале — высоко в небе, а потом, когда мы пустились в бегство, летели над самой землей.

— Так вот оно что, — негромко произнес высокий жилистый файог в кожаной жилетке, его волосы были заплетены в две тугие толстые косы.

Он произнес эти слова негромко, но слушатели переключили все внимание на него.

— Чего уставились на старину Арчера? — усмехнулся он, оглядывая публику. — Кто не знает, что кольмы обитают в горах? Это для вас новость? Эй, купец, ты знал об этом?

Старик в плаще покачал головой и открыл рот, но Арчер опередил его:

— Не знал? Стыдно купцу не знать такие вещи! Я повадок кольмов не знаю, но будьте уверены — свое жилище они охранять умеют! А ваша купеческая братия сунулась на их территорию, за что и получила.

— Но позвольте! Откуда нам было знать? — Купец поднялся из-за стола.

— А теперь, потеряв несколько своих, кольмы вернутся сюда, чтобы отомстить! — рявкнул разгорячившийся Арчер. — И что мы тогда будем делать?

— Арчер, остынь! — прикрикнул на воина хозяин таверны. — Не получишь больше бродилки! С тебя и так уже хватит.

— Нет уж, хозяюшка, мне нужна добавка! — сказал Арчер и стукнул глиняной кружкой по столу. — Не боись, я не буйный!

Нод — хозяин таверны — усмехнулся. Налив из бочонка порцию хмельного напитка, отнес ее Арчеру — воеводе Гемуха, который завалил одного из кольмов.

— Эй, Арчер, кольмы действительно могут вернуться, чтобы отомстить? — спросил кто-то. — Раньше они не нападали, думаешь, все изменится?

— Не знаю. — Воевода пожал плечами и опорожнил кружку до половины. — Многие считают кольмов тупыми хищниками, которые могут только рвать и поедать, но однажды я видел кольма, который спас дайла от йока и забрал его.

— Зачем, Арчер?

— Откуда мне знать! Мне кажется, эти твари разумны, вот я и подумал, что они вернутся мстить. Все! Оставьте меня в покое! — Воин уставился в кружку, его раздраженный вид говорил о том, что воевода не намерен больше продолжать беседу.

Дартхил тронул Бунтара за плечо. Вздрогнув, друг обернулся.

— Давно здесь? — спросил Дарт.

— Не очень. Интересная история, да? Ты уже видел кольма?

— Нет, но постараюсь увидеть. — Дартхил протиснулся к купцу и спросил: — Можно взглянуть на кольма? Ведь это он на лавке лежит?

Старик поднял водянистые зеленые глаза и посмотрел на Дартхила:

— Да, юноша, конечно можно. Вся таверна уже это видела. Нод, покажи мальчишке кольма!

Хозяин таверны откинул грязную тряпку, открыв безобразное тело кольма. Дартхил никогда не видел ничего подобного. Существо напоминало смесь кронна и человека: голову, руки и ноги покрывал темный, почти черный, хитин, вместо кистей рук были клешни, почти такие же, как у кронна, которого Дартхил убил утром. На черной, покрытой хитином, голове выделялись тусклые зеленые глаза без зрачков. Под спиной Дартхил заметил обрывки мощных крыльев, как у стрекозы, они были полупрозрачные и переливались на свету.

— Посмотрите на Дартхила, кажется, он удивлен! — рассмеялся Нод. — Юный охотник понял, на что следует поохотиться завтра.

В таверне раздался дружный смех.

— Они съедобны? — спросил Дарт.

— Конечно нет! — вмешался купец. — Когда мы спасались бегством, один из наемников метнул копье в кольма. У того из раны брызнула розоватая кровь. Попав на наемника, она растворила его до костей! Кислота вместо крови! Так что, паренек, лучше с этими тварями не встречаться.

Купец с опаской глянул на труп создания:

— Когда тварь была жива, ее глаза ярко светились зеленым цветом, а теперь потускнели.

Дартхил хмыкнул, посмотрев на грозную морду кольма. Кто же они такие? Почему обитают высоко в горах?

— Говоришь, кислота вместо крови? — спросил Нод у купца, доставая из стола тонкий железный нож. — Сейчас проверим.

Нод занес нож над кольмом и попытался распороть грудину. Ничего не вышло. Хитин оказался так прочен, что нож не оставлял на нем даже царапин.

— Все отойдите! — приказал хозяин таверны.

Он обернул руку полотенцем, чтобы на нее не попали брызги, и с силой ударил кольма по груди. Железный нож согнулся, а природная броня кольма даже не треснула.

— Ничего себе! Вот это тварь! — воскликнул Нод. — Эй, купец, как же твой наемник убил эту штуку?

— У него было хорошее копье с каменным наконечником, а не железный ножик. И он целился не в грудь, а сюда. — Старик указал на область живота, где сочленялись хитиновые пластины. В месте стыка была видна черная кожа кольма.

— Сейчас попробуем. — Нод взял другой нож и попытался воткнуть его в стык хитиновой брони.

После нескольких неудачных попыток ему это удалось. Нож с хрустом вошел внутрь, после чего раздалось тихое шипение.

— Что это? — удивился Нод и вытащил ножик.

От ножа осталась только ручка, лезвие растворилось в розовой крови кольма. Над раной взвивались струйки кислотного пара.

— Мне глаза жжет, — признался хозяин таверны. — Ребята, а вы как?

Остальные тоже пожаловались на резь в глазах. Несколько файогов вытащили труп кольма на улицу и бросили в сарай.

— Завтра надо выкинуть его из города, — сказал Нод. — Вдруг он сгниет и отравит нас своим зловонием? Или, чего доброго, детишки наткнутся на эту мерзость.

Когда резь в глазах прошла, постояльцы успокоились. Все пошло по-старому: файоги пили бродилку, горланили и травили байки.

Глава 5

Дартхил подсел к Бунтару, поставив на стол три кружки бродилки. Друг присвистнул:

— Ты один это выпьешь?

— Конечно, — усмехнулся Дарт. — И не надо так смотреть: если завидно, иди и себе купи.

— Вот и пойду, — сказал Бунтар и встал из-за стола. — Ого, смотри, кто пришел.

Дартхил обернулся и увидел высокую черноволосую девушку, идущую к Ноду. Одета она была не так, как ее ровесницы: вместо сарафана — плотные кожаные штаны и жилетка. Рука в черной перчатке протянула Ноду пригоршню монет. Хозяин отправился на кухню и вернулся с подносом еды. После этого Лина повернулась к залу, выискивая свободное место.

— Идем сюда! — Дартхил помахал рукой.

Девушка улыбнулась и направилась к их столу.

— Всем привет, — сказала она, присаживаясь. — Случайно не знаете, чем так воняло у входа?

— В сарае лежит труп кольма, — сказал Дарт. — У него открытая рана, из которой течет кислотная кровь.

— И что он здесь делает?

Лина принялась за еду с таким аппетитом, что Дартхил не решался прервать ее трапезу.

— Бродилки не хочешь? — спросил он, когда девушка поела.

— Давай. — Лина отняла у Дартхила одну кружку. — Так что с кольмом?

Дартхил рассказал историю купца о нападении кольмов.

— В общем, нескольких кольмов удалось убить, а остальных прогнать, — закончил Дарт. — Воевода Арчер думает, что они могут вернуться.

Вспомнив сегодняшний разговор с матерью, Дартхил искоса глянул на Лину и только сейчас осознал, что она действительно не файог: черные волосы, голубые глаза, загорелая кожа.

"Да и плевать, что она не похожа на других, — подумал Дарт. — Что в этом такого?"

— Может и вернутся, — пожала плечами девушка. — Чего уставился?

Дартхил прекрасно знал, что реплики в адрес своей внешности Лина воспринимает очень агрессивно. Она никому не позволяла говорить, что не похожа на других файогов.

— Просто смотрю, — улыбнулся Дарт. — Давно не виделись. Где в этот раз побывала?

— Длинная история, — сказала Лина, но Дартхил знал, что ей нравится рассказывать о своих странствиях. — Поработала охотником в Таргаре, посмотрела на руины древней цивилизации, узнала кое-что важное.

— Ты про Древних?

— Нет, про йоков. Они прошли через перевал и создали лагерь недалеко от Таргара. Я предупредила старосту города, но у них слишком маленькая дружина, чтобы защищаться. Если файоги начнут пропадать, то нужно срочно что-то делать.

— Кто такие йоки? — спросил Дартхил.

— Почему ты не рассказала Зусалу? — спросил Бунтар. — Он должен был узнать об этом первым.

— Уже поздно, он не принимает, — сказала Лина. — Расскажу завтра.

— Да кто такие йоки? — повысил голос Дарт, обидевшись, что его игнорируют. — И почему файоги начнут пропадать?

Дартхил слегка покраснел, заметив, что многие смотрят в его сторону. Постояльцы заинтересовались беседой. Почувствовав, что завладела вниманием публики, Лина выдержала драматическую паузу, а потом продолжила:

— Йоки — четырехрукие монстры, которые кочуют по равнинам и охотятся на животных, файогов, дайлов и риннальдов. Они людоеды под три метра ростом. Постоянно захватывают новые территории, убивают не только для еды, но и для статуса в орде. Лучше с ними не встречаться. Я видела юрты йоков у подножия гор...

— Эй, девочка, а где они обосновались конкретно? — спросил один из постояльцев.

— Около Таргара, недалеко от руин Древних.

— Около нашего города? — изумился купец, спасшийся от кольмов.

— На руинах? — в свою очередь изумился Дартхил. — Но там работает моя мать!

— Она сейчас там? — спросила Лина.

— Нет, она дома. Сказала, что останется здесь на пару дней.

— Это хорошо. Не стоит ходить в Таргар, пока йоки на нашей территории.

— Завтра расскажешь все старосте Зусалу, — сказал Нод. — Он сделает все, что нужно. Эй, Арчер!

Воин, убивший сегодня кольма, навалился на стол и уткнулся в собственный локоть. Воевода громко храпел и ничего не слышал.

— От Арчера сейчас ничего не допросишься! — расхохотался один из постояльцев. — Когда протрезвеет, спросим у него совета.

Постепенно внимание вокруг троицы рассеялось: постояльцы продолжали пить бродилку и беседовать, а Дартхил, Бунтар и Лина замолчали, думая о своем.

— Так, мне пора домой, — сказал Бунтар. — Завтра на охоту, надо хорошенько выспаться. Дартхил, идешь завтра?

— Не знаю, наверное, нет.

Друзья попрощались. Дартхил и Лина остались вдвоем за столом. Девушка смотрела в открытое окно, подперев ладонью подбородок, ее свободная рука лежала на столе. Дартхил накрыл ее ладонь своей и улыбнулся.

— Что делаешь завтра? — спросил он. — Может, сходим на побережье? Помнится, ты хотела показать мне океан.

— Я помню. — Лина встала со стула и села на колени к Дартхилу. Нагнувшись к его уху, она прошептала: — Но сегодня я покажу тебе кое-что другое.

— Даже так, — опешил Дартхил. Он не умел хорошо скрывать волнение и покраснел. Украдкой посмотрев на постояльцев таверны, он с облегчением заметил, что за ними не наблюдают: все были заняты распитием бродилки и пересказом старых баек наемников и купцов.

— Ты покраснел, — заметила Лина. — Я тебя смущаю?

— Нет, что ты.

— Да не смотри ты по сторонам, смотри на меня.

Дартхил посмотрел в ее голубые глаза. Лина часто была напористой с ним.

"Если было бы по-другому, первый поцелуй случился бы еще очень не скоро" — подумал Дарт.

Лина нравилась ему, и он намеревался провести вечер с ней, чего бы потом не говорила мать. С трудом переборов робость, Дартхил потянулся к губам девушки...

...Дарт не заметил, как пролетело время. За окном было черно, под окнами пели сверчки. Постояльцев в таверне почти не осталось: три файога сидели за столом и вяло спорили, а за другим столом храпел воевода Арчер, хозяин таверны Нод гремел посудой на кухне.

— Скоро Нод нас прогонит, — сказал Дартхил.

— Не будем его дожидаться, — сказала Лина и потянула парня за руку. — Пойдем.

Дарт последовал за девушкой, и они вышли на улицу. Ночная прохлада привела его в чувство. Дартхил усмехнулся: сейчас они с Линой были равны — ночью файоги теряют реакцию и скорость, и становятся беззащитными.

— Куда идем? — спросил Дарт, озираясь по сторонам. В голове все кружилось — давали о себе знать несколько порций бродилки.

Они прошли через городскую площадь, за которой Дартхил увидел небольшой парк. Было темно, но в свете звезд и луны угадывались знакомые очертания домов.

Они вышли на окраину Гемуха: городские стены высились совсем рядом. Здесь было пастбище. Днем тут паслись прирученные хайны, которые давали молоко, но сейчас поле было пустынным. Иногда меж стеблей объеденной травы пробегали маленькие мыши-полевки. В центре поля возвышались стога сена, в сумраке напоминающие огромных мохнатых тварей, затаившихся до поры.

Лина повела Дарта к одному из стогов и, следуя за ней, парень начал сомневаться: не так он представлял себе первый раз с этой девушкой. Остановившись, Лина обняла Дарта за плечи и повалилась с ним на сено. Дартхил оказался сверху. Чувствуя ее горячее дыхание, он смотрел на девушку сверху вниз и в отблесках луны видел ее голубые глаза.

— Иди уже сюда. — Лина притянула Дарта к себе.

Глава 6

Утром Дартхила разбудила полевка, пробежавшая по лицу. Мохнатый зверек оставил несколько маленьких царапин, впрочем, Дартхил и так был весь в ссадинах: бурная ночь в стогу сена — штука опасная.

— Проснулся? — раздалось сверху.

От неожиданности, Дарт вздрогнул. Он был голым, одежда лежала неподалеку в траве.

— Ты где? — спросил он.

— Тут, наверху.

Дартхил поднялся и отошел от стога. Лина сидела на вершине соломенного холма и смотрела в небо, в зубах она держала стебелек какого-то цветка и, в отличие от Дарта, была одета.

— О! Ночью я не смогла тебя как следует рассмотреть, — сказала девушка, взглянув на него.

Дартхил метнулся к своей одежде и уже через секунду был в нее облачен. Солнце ярко светило, и реакция файога была превосходной.

— Не дождешься, — усмехнулся парень.

Лина спрыгнула со стога и обняла Дартхила.

— Ты еще хочешь прогуляться до побережья? — спросила она.

— Конечно, но позже. Нужно сходить домой: мама, наверное, волнуется.

— Ну хорошо. Мне как раз надо идти к старосте и рассказать ему про йоков.

— Точно, йоки! Нужно предупредить маму, чтобы не ходила пока к руинам. — Дартхил поцеловал Лину и побежал домой.

— Удачи! — крикнула девушка вслед.

Осторожно отворив дверь, чтобы не разбудить мать, Дартхил проскользнул в дом. Было сумрачно и тихо... слишком тихо.

Файог огляделся, но матери не увидел. Дом представлял собой одну большую комнату и подвал: ей негде было укрыться. В подвале хранились скоропортящиеся продукты, а еще там ползали маленькие зеленые змеи, ядовитые укусы которых убивали за минуту.

"А что, если..." — в ужасе подумал Дартхил и подбежал к крышке подвала.

Отбросив ее в сторону, файог посмотрел в черный проем. Из подвала тянуло гнилью и змеиным пометом. Дарт подбежал к вещевому сундуку и взял "фонарик" — волшебное приспособление, которое давало свет при нажатии на кнопку. Чтобы фонарик работал, нужны были "батарейки", к счастью, отец в свое время купил и то, и другое.

Нажав на кнопку, Дартхил осветил погреб. Внизу стояли деревянные ящики, на сырой земле лежали гнилые доски и банки с маринованными овощами. Матери видно не было.

Дарт осторожно спустился по лестнице в подвал и осветил фонариком каждый темный угол.

"Ты слизняк, — усмехнулся про себя парень. — Ну зачем матери спускаться в подвал и закрывать за собой крышку? В своем уме никто так не поступил бы, ее тут нет!".

Успокоившись, Дарт подумал, что неплохо бы взять одну баночку маринованных овощей и позавтракать. Он подошел к широкой доске, на которой стояли стеклянные банки. Стекло всегда интересовало Дартхила: он не понимал, почему оно прозрачное, как вода. Ему рассказывали, что секретом изготовления стекла владели дайлы, но про самих дайлов Дартхил слышал еще меньше, чем о стекле.

Взяв банку, Дарт замер. Он почувствовал, как время замедлило бег без его участия, такое иногда бывало в минуты серьезной опасности — вспышки интуиции, не раз спасавшие жизнь.

Дартхил круто развернулся. Перед лицом замерла в прыжке небольшая зеленая змея, она вытянулась в линию, готовая вонзиться острыми и блестящими от яда зубами в шею файога. Парень схватил тварь чуть ниже головы и с силой сжал кулак. Послышался хруст ломающихся костей. В ту же секунду время побежало в обычном ритме: змея безвольно повисла на руке, капельки яда падали на землю и быстро впитывались. Если капля такой дряни попадала на кожу, то за минуту файога охватывали такие конвульсии, что он выблевывал собственные кишки.

Дарт брезгливо отбросил змею и почувствовал сильнейшую слабость в теле. Страшно захотелось есть. Он не понимал, чем это вызвано, но потом сообразил: применив скорость в закрытом неосвещенном пространстве, он потратил ресурсы своего тела, а не энергию светила. Следовало как можно быстрее подкрепиться.

Файог вылез из подвала и плотно закрыл крышку: не хватало еще, чтобы змеи проползли в дом. Это не самые приятные соседи, но существовали и похуже: у Бунтара, к примеру, в подвале копошились крысоиды размером с эдхелота.

Дартхил открыл банку, вывалил ее содержимое в тарелку, приготовил мясо и сел завтракать. И только тут он заметил, что на столе лежала записка. На желтом мятом листе было начертано корявым почерком:

"Дартик!

Ну нельзя же так долго просиживать в таверне! Я ведь волнуюсь.

Утром отправилась на раскопки в Таргар. Буду дома через месяц или чуть раньше.

Если отец приедет или пришлет весточку, то скажи, где я.

Целую, мама".

Дартхил перечитал письмо. Этого просто не могло быть! Еще вчера мама была дома, а сегодня ее уже нет: она отправилась в Таргар, где обосновались йоки-людоеды!

"Какой же я слизняк, что вовремя не предупредил ее! — в сердцах подумал Дарт. — Вместо того, чтобы миловаться с Линой, надо было бежать домой и все рассказать матери. Нужно догнать и предупредить ее!"

Дартхил метнулся к двери, но за порогом стоял файог. Незнакомец был в длинном сером пальто, толстая кожаная сумка висела на правом плече, а в руках он держал несколько листов бумаги.

— Я гонец, — представился незнакомец. — Вы — Дартхил, сын Дартаса?

Осторожный кивок.

— Ваш отец сейчас в Омдее: помогает строить городской порт. Это письмо от него. — Гонец протянул бумаги Дартхилу. — Доброго дня.

— Я не должен вам заплатить?

— Нет, все уже оплачено, — улыбнулся файог и исчез.

Несколько секунд Дартхил стоял на крыльце, а потом вошел в дом. Время убегало, с каждой минутой мать была все дальше от Гемуха, но парню так хотелось прочесть отцовское письмо! Сев за стол, он вгляделся в знакомый почерк:

"Привет, Эйрис! Привет, Дарт!

Пишу из Омдея. Город еще не достроен, но для нас собрали несколько хижин, чтобы не ночевать под открытым небом. Мы, конечно, на юге, но ночи здесь холодные.

Когда прибыл караван из Серукета, мы сразу же приступили к делу. Дайлы поделились своими технологиями и рассказали, как строятся их ладьи. Когда достроим порт и сделаем несколько кораблей, устроим проверочный выход в океан. Я тоже вызвался испытать первую ладью в деле.

Когда у нас появятся корабли, не нужно будет собирать караваны и отправлять их через горный перевал. На ладье мы в считанные дни окажемся у поселений дайлов! Им требуются рабочая сила, одежда и еда. Взамен мы попросим у них технологии и изобретения. Торговля пойдет в гору, вот увидите!

Ну, что я в самом деле? Все о себе да о себе! Как у вас дела? Чем занимаетесь? Соскучились, наверное? Ничего, через несколько месяцев приеду домой.

Если произойдет что-нибудь интересное, напишу еще одно письмо.

Ну все, успехов вам! Не скучайте!

Муж и отец, Дартас".

Письмо отца подняло настроение Дартхила. Подбежав к висевшей на крючке одежде, он надел меховую безрукавку, вместо кожаной юбки натянул меховые штаны, а вместо сандалий — кожаные сапоги. Предстояло идти на север, а там гораздо холоднее, чем в Гемухе.

Схватив отцовское письмо и засунув его за пазуху, Дартхил подбежал к вещевому сундуку. Он вытащил потертый рюкзак из прочной непромокаемой материи, и положил в него все необходимое в дальней дороге, кроме еды. Закинув рюкзак за спину, Дарт схватил копье и выбежал из дома.

Глава 7

Первым делом Дартхил побежал в мясную лавку, чтобы купить немного еды. В это время в лавке был Бунтар: он готовился к охоте и беседовал с Джетом.

— Привет! Ты же говорил, что не будешь охотиться сегодня! — сказал Бунтар, заплетая волосы в хвост.

— У меня беда, — сказал Дартхил и обратился к Джету: — Дай-ка мне вяленого мяса и бродилки.

— Дарт, я бродилкой не торгую, я мясник, — усмехнулся Джет, но все же достал из-под прилавка бутыль.

— Да знаю, просто у меня нет времени. Выручай, я тебе даже переплачу!

Джет протянул Дарту тонко нарезанные куски вяленого мяса, завернутые в свежий лист широколистника, и бутыль с бродилкой. Дартхил выложил на стойку четыре монеты и сунул еду в рюкзак.

— Да что случилось-то? — спросил Бунтар. — Что-то с Линой?

— Да причем здесь Лина! — огрызнулся Дарт. — Мать сегодня отправилась в Таргар, а я не успел сказать ей, что там поселились йоки. Не знаю, кто они, но по рассказам Лины, они монстры.

— Они людоеды, а не монстры, — поправил Бунтар. — Настоящие монстры бывают и похуже.

— Спасибо, дружище, ты меня обнадежил! — сказал Дартхил и направился к выходу.

Бунтар остановил товарища за плечо.

— Да стой ты! Чего ты так всполошился? Ты же всегда любишь хорошенько подумать, прежде чем...

— Да что тут думать?! Бежать надо за матерью пока не поздно! — Дарт сбросил руку Бунтара с плеча и побежал на улицу, приговаривая: — Он мне говорит, что надо посидеть и подумать!

Бунтар поглядел на Джета, его взгляд говорил: "Извини, друг, сегодня работа отменяется". Мясник кивнул и махнул рукой, мол, все понятно, действуй. Бунтар побежал следом за Дартхилом.

— Стой! Я пойду с тобой, — крикнул Бунтар, пока друг не исчез.

— Ты не готов для похода в Таргар, — сказал Дарт. — Чтобы собраться, тебе потребуется время, а я ждать не намерен.

— Но ведь ты ни разу не был в Таргаре, как собираешься отыскать дорогу туда?

Этот вопрос застал Дартхила врасплох. Он еще не думал об этом. За свою короткую жизнь он ни разу не уходил от родного города далеко. Он не был следопытом и не ориентировался по сторонам света, а чтобы догнать мать, нужно знать, по какой дороге она идет...

Бунтар увидел, что друг заколебался, и стал говорить напористей:

— Я тоже не знаю, где Таргар, а вот Лина знает.

— Только не Лина! — воскликнул Дартхил. — Да она плетется как слизняк! Мне такие попутчики не нужны.

— Лина хороший следопыт и знает тайные тропы, — настаивал Бунтар.

Дартхил в ярости пнул булыжник, лежащий на земле. Камень улетел далеко в сторону и скрылся в зеленой траве у крыльца мясной лавки.

— Я лучше найду других файогов, которые знают дорогу до Таргара.

— Ты думаешь, кто-то, кроме Лины, сразу побежит спасать твою мать? — спросил Бунтар. — Да оглянись! У горожан сейчас куча дел: одни возводят городские укрепления, другие охотятся, третьи пасут хайнов. А Лина, я думаю, отправится с тобой сразу же!

Бунтара не переспоришь: спор — его любимое занятие. Дартхил не любил его за это, но сейчас друг говорил дело.

— Ладно, я иду за Линой, а ты пока приготовься к походу. Жду тебя у северных ворот через минуту, — сказал Дарт, но, вспомнив, что Лина не была файогом, добавил: — Нет, жду минут через десять.

Дартхил исчез. Цепочка следов на песчаной дороге уводила к дому Лины. Бунтар усмехнулся и тоже исчез.

Оказавшись на крыльце своей подруги, Дартхил громко постучал в дверь.

— Эй! — крикнул Дарт и постучал еще несколько раз.

Результата не последовало — Лины не было дома. В сердцах Дартхил пнул дверь ногой, она сошла с петель и упала. Грохот отрезвил файога, и он в смятении почесал затылок.

За секунду до того, как что-то с силой сжало его шею, Дартхил почувствовал пульсацию в висках. Он не успел ускорить восприятие и провалился в глубокий сон.

Дартхил очнулся в доме Лины на кровати. Резко вскочив, он оглядел помещение. Девушка сидела на табуретке и точила кинжал.

— Что я здесь делаю? — спросил Дарт.

Лина усмехнулась и засунула кинжал в ножны.

— Мне самой это интересно, — сказала она. — Ты выламываешь дверь, врываешься ко мне в дом...

— Погоди! Все было не так! Я лишь выбил дверь, и то — случайно. Почему я вырубился?

— Это моя вина, — улыбнулась девушка. — Когда ты выломал дверь, я как раз была неподалеку: шла домой после беседы с Зусалом. Я тебя не узнала со спины и подумала, что это один из татей, промышляющих в Гемухе. Я надавила на точку в твоей шее, и ты вырубился. Только потом я поняла, что это ты.

— Почему я тебя не почувствовал? — удивился Дартхил. — Обычно чутье меня не подводит.

— Тебе всего семнадцать зим, Дарт. Чтобы натренировать чутье, нужны годы тренировок. К тому же я приближалась к тебе очень тихо и осторожно, но без мыслей о нападении. Лишь в последний момент я напала на тебя, и ты не успел среагировать.

— Да, в последнюю секунду я и впрямь что-то почувствовал, но было поздно.

— Так чего ты ко мне ломился? — спросила Лина.

Дартхил присел на кровать.

— Это твоя постель? — спросил он.

— Оставь мою постель в покое, — улыбнулась девушка. — Зачем ты пришел?

— Мать ушла в Таргар, а я не успел предупредить ее об опасности.

— Хм. — Лина начала ходить кругами по комнате. Она так делала, когда о чем-то размышляла. — Так. Только что я поговорила с Зусалом. Он сказал, что гемухская дружина отправится в Таргар через пару дней, значит, придется идти сейчас, потому что за это время твоя мать успеет дойти до города.

— Ну это и так понятно, мы должны предупредить ее! — сказал Дарт. — Бунтар говорит, что ты знаешь короткую дорогу до Таргара.

— Знаю. Короткая дорога небезопасна, лучше идти обычным путем вдоль берега реки.

— Нет, нужно идти по короткой дороге, иначе мы не успеем. Поможешь мне?

— Конечно, только мне нужно собраться.

— Говори, что тебе нужно, а я соберу все за секунду.

— Да пошел ты, Дартхил! — разъярилась девушка. — Думаешь, твоя скорость что-то решает? Я сама соберу все, что нужно, не могу же я тебе говорить обо всем, что возьму с собой! Мне нужно подумать! Иди отсюда, жди меня у дома!

Лина выставила Дартхила на крыльцо. В недоумении файог поставил выломанную дверь на место и стал ждать. Он совсем забыл, что Лина ненавидела, когда ей напоминали про скорость и реакцию, которых у нее нет.

"Сам виноват, слизняк, — усмехнулся он. — Ты же сам все время говоришь Бунтару: вначале подумай, а только потом делай! Этот совет и к тебе относится!"

Через несколько минут Лина откинула дверь и вышла на улицу. За плечом висел увесистый рюкзак, на бедре — длинный добротный кинжал: не железный, как у Дартхила, а из булатной стали дайлов.

— Я готова, — угрюмо сказала она, одарив Дарта тяжелым взглядом.

Дартхил прокашлялся.

— А ничего, что у тебя дверь выломана?

Лина пожала плечами.

— Родители придут вечером и что-нибудь придумают.

— Ладно. Пойдем через южные ворота, Бунтар ждет нас там.

"Надеюсь, что ждет! — подумал Дартхил. — Если и он копается, то я повешусь!"

Глава 8

Когда Дартхил и Лина добрались до южных ворот, то увидели Бунтара, стоящего у дороги в тени рыжей сосны. На нем была меховая одежда, как и у Дарта, пухлый рюкзак лежал под его ногами, Бунтар опирался обеими руками на копье, воткнутое в землю.

— Я вас уже минут двадцать жду, ребята.

Дартхил пожал плечами и скосил глаза на Лину, показывая, что это ее вина. За это он получил подзатыльник от своей подруги.

— Привет, Бунтар, — поздоровалась Лина.

— Привет.

Пока друзья здоровались, Дартхил озадаченно думал о том, как Лине удалось отвесить ему подзатыльник так, что он не успел среагировать.

"Надо начинать тренировать свою интуицию", — подумал файог и посмотрел на Лину. Она выхватила из ножен кинжал и села на корточки, ладонью выровняла перед собой песок и принялась рисовать.

— Дарт, ты уже решил, как мы пойдем в Таргар? — спросила девушка. — Смотрите: вот Гемух, вот Таргар, вот здесь течет река Бриспен. Идти вдоль реки безопаснее, но путь длиннее, чем напрямик.

— А что там, если идти напрямик? — спросил Дартхил.

Между двумя углублениями в песке, обозначавшими Гемух и Таргар, Лина нарисовала окружность.

— Это Проклятый Овраг длиной в несколько дней пути, — сказала девушка и добавила: — Для меня, конечно. Вы-то можете пройти через кратер и быстрее.

Дартхил присел на корточки рядом с Линой и поковырялся пальцем в нарисованной окружности.

— И чем же так опасен этот кратер? Что там?

Теперь и Бунтар подсел к ним.

— Говорят, это гиблое место, — сказал он. — По рассказам, там бродят слизняки, которых не встретишь в окрестностях Гемуха.

— Ты веришь в эти россказни о слизняках? — усмехнулся Дартхил. — Да их придумали, чтобы пугать детишек.

— Ходячие мертвецы, покрытые слизью, стонут и медленно бредут по дороге, — тихим шепотом сказал Бунтар и рассмеялся. — Помню я эти рассказы: меня ими на ночь отец пугал.

— А меня мать, — сказал Дартхил.

— Вы закончили? — спросила Лина. — Если что, я сама там была. Могу рассказать. Или вам интереснее обсуждать старые байки?

Друзья замолчали и посмотрели на девушку. Лина была довольна тем, что захватила внимание обоих.

— Кратер покрыт стеклом, — сказала Лина. — Но не таким, какое отливают дайлы. Стекло в Проклятом Овраге мутное. Когда спускаешься в кратер, начинает болеть голова — воздух там пропитан ядом.

— Ты уже переходила через кратер? — спросил Дартхил.

— Нет, но я спускалась туда. Пройти через весь Проклятый Овраг у меня не хватило духу.

— А видела там слизняков, про которых рассказывали в таверне? — спросил Бунтар.

— Да не было там никаких слизняков, — сказала Лина. — Я спускалась в овраг днем. Может быть, всякие твари появляются ночью, не знаю, я ничего живого там не видела.

— И это правда гиблое место? — спросил Дартхил.

— Говорят, кто долго находится в кратере, заболевает и умирает, — ответила девушка и поднялась на ноги. — Я бы не советовала идти этим путем.

— Но ты спускалась туда и пока еще жива. Значит, не так там и опасно.

— Да что ты! Знаешь, как у меня болела голова? Все кружилось перед глазами даже тогда, когда я выбралась из кратера. Меня несколько раз вырвало, и только через несколько часов стало лучше. Предлагаю идти по реке.

— Нет, так не пойдет, — отрезал Дартхил. — Моя мать сейчас идет по реке. Если и мы так пойдем, то не нагоним ее. Ночью она не может быстро передвигаться и, скорее всего, остановится на ночлег. Если мы пройдем через кратер, то успеем перехватить ее до Таргара!

— Ты сумасшедший, Дарт, — усмехнулся Бунтар. — Ну кто в здравом уме отправится в место, которое файоги называют гиблым?

— Вы можете остаться, — сказал Дартхил. — Лина нарисовала на песке карту, и я запомнил ее. Дальше я сам. Спасибо за помощь.

— Нет уж, ты меня извини, — сказал Бунтар. — Я собрался, отменил все свои дела, а ты хочешь меня бросить? Теперь уж я иду с тобой.

— Я тоже, — сказала Лина. — Сейчас перед тобой карта, но когда окажешься один на неизвестной земле, ты не сможешь сориентироваться.

"И почему я никогда не ходил с мамой в Таргар? — подумал Дарт с сожалением. — Знал бы сейчас дорогу, и посторонняя помощь была бы не нужна".

— Ладно, собирайтесь, — сказал Дартхил вслух и повернулся к Лине спиной. — Придется тебе залезть ко мне на спину.

— Это еще зачем? — опешила девушка.

— Как зачем? Нам надо двигаться быстро, пока светит солнце.

Губы Лины сжались, ее глаза гневно посмотрели на Дартхила, но она сдержалась. Запрыгнув ему на спину, девушка прошептала у самого его уха:

— Я никогда так не делала.

— Как?

— Никогда не каталась верхом на файоге, — засмеялась она.

Дартхил усмехнулся: он понял, что это была месть за ее обиду.

— Ничего, — сказал он примирительно. — Ночью сможешь с меня слезть.

Когда Дартхил и Лина исчезли, Бунтар размял затекшую спину и повесил на плечи рюкзак. Взяв копье, он распустил волосы и побежал вслед за друзьями.

Глава 9

Дорога из Гемуха в Таргар уводила на восток, к реке. Но по велению Лины троица побежала прямиком на север. Почти сразу их обступил густой сосновый лес. Продираясь через рыжие иголки и буреломы, Дартхил думал, что дорога напрямик может занять больше времени, чем он думал.

Солнце завершало свой бег по небу. Не получая достаточно света, Дартхил начал терять скорость. Продравшись через очередные рыжие ветви сосен, Дартхил резко остановился. Здесь лес заканчивался: файог стоял на краю крутого обрыва.

Когда Дартхил вернул организму нормальный ритм, Лина тут же спрыгнула с его спины. Лицо ее было бледным, она приложила ладонь ко рту.

— Ты чего? — забеспокоился Дартхил.

Лина махнула на него рукой, показывая, чтобы он отстал от нее. Через несколько минут девушка пришла в норму.

— Да что случилось? — спросил Дарт.

— Меня тошнит, вот что случилось! — сказала Лина. — Ты бежал быстрее ветра, у меня все кружилось перед глазами. Мог бы хоть раз остановиться и спросить, все ли у меня в порядке!

— Но ты могла спрыгнуть сама...

— При такой скорости неизвестно, где бы я оказалась, дубина!

— Прости. Я думал, что время останавливается и для тебя тоже.

Дартхил посмотрел на Проклятый Овраг. Кратер был огромного размера: его противоположная сторона, заросшая рыжим лесом, терялась в голубоватой дымке. Дно кратера было занесено песком, внизу ничего не росло. В некоторых местах песка не было, и там проглядывали темно-серые пятна, которые отражали солнечный свет.

— Жутковато, да? — спросила Лина, глядя на кратер. — Те темные пятна — это мутное стекло. На самом деле весь кратер состоит из него, просто все занесло песком, поэтому не видно.

— Кратер как кратер, ничего особенного.

— Можно подумать, ты хоть раз в жизни видел кратер, — усмехнулась Лина. — Неспроста это место окрестили гиблым: тут нет никакой живности, даже не растет ничего!

Девушка осмотрелась.

— А где Бунтар?

Дартхил уселся под сосной и закинул руки за голову.

— Сейчас он прибежит, мы его немного обогнали. Надеюсь, что ненамного.

Словно услышав его слова, Бунтар появился у кромки леса. Он вспотел и дышал очень тяжело.

— Дайте воды! — попросил он.

Дартхил бросил другу фляжку с водой. Бунтар сделал несколько глотков и, бросив рюкзак под ноги, улегся прямо в траву.

— А поесть ничего нет?

— Только вяленое мясо, — сказал Дартхил. — Ты там не расслабляйся! Мы за эту ночь должны пройти через Проклятый Овраг.

— Не называй так это место! — сказал Бунтар. — Когда ты так говоришь, мне совсем не хочется туда идти. Лучше просто говори: кратер.

— Хорошо-хорошо. Сейчас мы спустимся в кратер, так что соберись!

— Дай ему отдохнуть, Дартхил, — вмешалась Лина. — Несколько минут ничего не решат.

— А я что, против? — спросил Дартхил. — Давайте отдохнем.

— Говорю тем, кто еще не понял, — сказала Лина. — Если увидите здесь родник, не вздумайте из него пить! И не ешьте здесь ничего: ни ягод, ни животных! Тут все отравлено.

— Откуда ты знаешь? — спросил Дарт.

— Так говорят. Лучше верить, чем помереть от отравления.

Дартхил поднялся и посмотрел на солнце: оно почти скрылось за соснами. Небо на западе было красным, на востоке сгущались тучи, предвещая дождь, возможно, кислотный.

— Не хочется мне идти в кратер на ночь глядя, — сказал Бунтар.

— Это наш единственный шанс обогнать мать. — сказал Дартхил. — Придется пойти.

Глава 10

Отдохнув, файоги закинули за спины рюкзаки и начали спускаться. Склон был крутым и скользким, ноги постоянно скользили по мутному стеклу. Чтобы не упасть, приходилось искать надежную опору и держаться за корни сосен, торчащих из стекла.

Спустившись на дно Проклятого Оврага, путники оказались в темноте. Солнечные лучи освещали лишь верхушки сосен, росших наверху.

— Не нравится мне это место, — признался Бунтар. — Вокруг одни отвесные утесы! И все из стекла!

— Неважно. Идемте. Лина, нам по-прежнему туда? — спросил Дартхил, указав на север.

— Да.

Путники побрели по бугристому дну кратера. Ощущения были такие, будто идешь по застывшей лаве, ноги быстро уставали идти по волнообразным кочкам.

Дартхил задрал голову вверх. На черном небе сияли звезды. Файог не заметил ни одной птицы, не услышал ни единого звука, кроме хруста песка под ногами. Что же это было за место?

— Как ощущения? — спросила Лина.

Дартхил едва разглядел ее лицо в полутьме:

— А в чем дело?

— Мне становится плохо, а вам? — Лина села на песок и стиснула голову руками.

Дартхил подбежал к девушке и обнял ее за плечи:

— Что случилось?

— Меня тошнит, — ответила Лина, — и голова кружится. Кажется, меня сейчас вырвет.

— А ты как? — Дартхил поглядел на Бунтара.

Товарищ стоял неподалеку, оперевшись на копье.

— У меня тоже кружится голова, — признался он.

"Почему у меня ничего не кружится?" — подумал Дартхил с раздражением.

— Ладно, поднимайтесь, а я пойду дальше на север, — сказал он вслух.

— И бросишь нас здесь? — удивилась Лина.

— Да ничего с вами не случится, — отмахнулся Дартхил.

Опровергая его слова, Бунтар упал на колени и схватился за живот. Через секунду его вытошнило на песок.

Дартхил заволновался. Что-то с этим кратером было не в порядке. Посмотрев на север, файог подумал, что за ночь успел бы добраться до противоположной стороны, но сейчас он был не один. Дартхил посмотрел на друзей: они выглядели неважно, он не мог их бросить в таком состоянии. В конце концов, он взял их с собой, и теперь они были под его ответственностью.

Кровь все сильнее стучалась в виски, предупреждая об опасности. Дартхил стоял и скрежетал зубами, не зная, как поступить.

— Давай поднимемся, — попросила Лина. — В прошлый раз у меня было тоже самое. Все дело в кратере.

Дартхил окинул взглядом пройденный путь. До подножия утеса нужно топать несколько минут. Лучше было идти сейчас, пока оставались силы для подъема. Дарт посмотрел на Лину: девушка выглядела совсем плохо и вряд ли могла идти сама.

— Ладно, идем обратно, — сказал Дартхил и взвалил Лину на плечо.

— Эй, аккуратнее! Меня же сейчас вырвет! — сказала девушка.

Дартхил торопливо шел обратно. Он радовался тому, что не встретил ни одного слизняка, о которых так часто говорили в таверне.

— Бунтар? — спросил Дартхил, оглянувшись.

— Я в порядке, — невозмутимо ответил друг.

— Держись, а то я двоих не вытащу!

Остановившись у подножия утеса, Дартхил опустил Лину на землю. Она совсем ослабела, сознание почти покинуло ее.

— Потащим вместе, — сказал Дартхил Бунтару. — Если один оступится, то будет очень больно падать.

— Догадываюсь, — усмехнулся Бунтар.

Взяв девушку под руки, друзья начали восхождение. Сейчас файогам не хватало солнечного света, и приходилось делать все в реальном времени, а это было долго и муторно. Кое-как выбравшись из кратера, троица безвольно повалилась на траву.

Пролежав несколько минут, Дартхил почувствовал спазмы в желудке. Странный недуг одолел и его: файог отполз за ближайшее дерево, где и расстался с завтраком.

— Да что же это?! — спросил Дартхил, отплевываясь. — Неужели отравились? За такое короткое время?

— Все возможно, — сказал Бунтар и полез в рюкзак. — У меня есть идея — как насчет бродилки? Помогает от любых отравлений!

Выпив по паре глотков, друзья решили заняться ночлегом. Бунтар сбегал за хворостом, а Дартхил разжег костер. Когда пламя хорошенько разгорелось и стало давать тепло, Дарт подтащил Лину к костру.

— Эй, ты как? — Файог легонько потрепал девушку за плечо. — Спишь?

— Нет! — простонала Лина и села, ее немного шатало. — Меня просто выворачивает.

— На, глотни. — Дартхил протянул девушке на половину пустую бутылку. — Бунтар говорит, должно помочь.

— Не думаю, что это простое отравление, — сказала Лина, но все же взяла бутылку. — Это как-то связано с кратером.

Будто шепчась друг с другом, в ночи скрипели рыжие сосны. Прохладный ветер дул с востока, нагоняя на Саргар дождевые тучи, с каждым порывом ветра пламя костра разгоралось сильнее.

Было далеко за полночь. Дартхил, Бунтар и Лина были уже изрядно навеселе. Бродилка оказалась крепкой: ее гнал дед Бунтара в подвале своего дома. Дартхил чувствовал, что алкоголь задурманил голову, но тошнота и головокружение пропали, это радовало.

— Ну, ребята, как ощущения ночью? — спросила Лина с интересом посмотрев на друзей.

— В смысле? — не понял Дартхил.

— Ну, вы же ночью теряете свою силу...

— Я привык, — пожал плечами Дарт. — Сила приходит к тебе на рассвете, а покидает на закате, таков закон жизни.

— А я чувствую себя неуютно ночью, — признался Бунтар. — Особенно в таком месте, как это.

— Если нужно, я могу применить силу и ночью, — сказал Дартхил. — Правда, есть риск для здоровья, но если придется...

— Если бы на меня сейчас напали, ты бы применил свою скорость? — спросила Лина.

— Без колебаний, — ответил Дарт.

— Начинается, — с унынием сказал Бунтар.

Троица замолчала, уставившись на огонь. Яркие искры отделялись от пламени и уносились ветром во мрак.

— Эх, у дайлов хорошо работает голова, йоки — сильные и выносливые дикари, у вас есть скорость и реакция, — сказала Лина, — а у меня...

— Ты такой же файог, как и мы, — сказал Дартхил.

— Да разве я похожа на файога? Взгляни на меня: я ничего не умею из того, чем владеете вы. Знаете, как тяжело жить, когда тебя постоянно обсуждают, осуждают? Даже родители...

— Я тебя не осуждаю! — сказал Дартхил заплетающимся языком. — Ты хороший друг, и мне плевать, какого цвета у тебя волосы и можешь ли ты замедлять время. Главное, что ты пошла со мной, чтобы помочь моей матери. Я ценю это, и никогда не забуду.

Лина села рядом с Дартхилом и обняла его за шею. Они ничего не говорили и смотрели на огонь, пока сон не сморил их.

Бунтар усмехнулся, взглянув на парочку, уснувшую возле костра и, пошатываясь, направился в лес. Раздобыв немного дров, он кинул их в огонь. Убедившись, что костер еще не скоро догорит, Бунтар допил бродилку и лег на траву, подложив под голову рюкзак.

Глава 11

Глаза Дартхила были закрыты, лучи солнца уже давно ласкали кожу, но файог все не просыпался. Ему снился сон. Мама стояла посреди руин, окруженная плотным кольцом йоков, они приближались, а мать кричала о помощи. И хотя Дартхил наяву не видел ни руин Древних, ни йоков-людоедов, он испугался.

Вздрогнув, файог проснулся. Пахло золой и дымом. Приподнявшись на локтях, он увидел затухший костер, рядом спали Бунтар и Лина. Дартхил не мог прийти в себя: сон был очень реальным, внутренний голос кричал об опасности.

Солнце уже возвышалось над верхушками сосен — давно пора собираться в дорогу. Дартхил потряс Лину за плечо, девушка что-то прошептала, но не проснулась, тогда Дарт подошел к Бунтару и принялся будить его.

— Чего? — сонно спросил друг. — Уже пора?

— Уже давно пора! — сказал Дартхил. — Собирай вещи, а я пока разбужу Лину.

Зевнув и потянувшись, Бунтар встал на ноги. Он отыскал в рюкзаке флягу и умылся холодной водой и, когда сон отпустил, принялся торопливо складывать вещи в рюкзак.

Лина проснулась, и файоги быстро позавтракали вяленым мясом.

— Ну что, готовы? — спросил Дартхил. — Лина, тебе опять придется кататься у меня на спине.

— Я уже догадалась, — усмехнулась девушка.

Файоги ускорили восприятие действительности и начали спускаться на дно кратера. При свете дня спуск был более чем легок. Когда Дартхил оступался и начинал скользить по стеклу, все происходило так медленно, что файог успевал найти надежную опору.

Спустившись, Дарт вернулся в нормальное состояние и дал возможность Лине удобнее устроиться на его спине. Обернувшись, он хотел сказать Бунтару, что будет ждать его на противоположной стороне кратера.

Бунтар тоже вернулся в нормальное состояние и шел к Дартхилу. За его спиной стоял слизняк: полуразложившийся мертвец, покрытый студенистой слизью.

— Бунтар! — заорал Дартхил. — Осторожно, сзади!

Друг удивленно поглядел на Дарта и обернулся. Почему-то чутье обмануло его, и Бунтар не почувствовал опасности. Слизняк стоял очень близко. Сделав пару чавкающих шагов, он протянул склизкую руку к файогу.

— Вот дерьмо! — вскрикнул Бунтар и отскочил в сторону.

Увидев, что жертва вне досягаемости, слизняк медленно направился к ней. Слизь, покрывавшая мертвеца дрожала и блестела на солнце, каждый шаг сопровождался мерзким хлюпаньем, будто кто-то раздавил большущую гусеницу.

— Это слизняк! — сказал Дартхил. — Что он делает здесь?!

— Значит, в таверне не врали насчет них, — сказала Лина, оставаясь на спине Дарта. — Мы вряд ли сможем его убить, давайте просто уйдем отсюда.

— Постойте! — сказал Бунтар. — Он, кажется, дотронулся до меня.

...Лина выплеснула бродилку на булатное лезвие.

— Эй, не трать так много! — воскликнул Бунтар.

— Ты вообще молчи и приготовься: будет больно, — предупредила девушка.

Троица отбежала от слизняка на порядочное расстояние, и сейчас они находились где-то в центре кратера. Слизняк успел коснуться указательного пальца Бунтара. Слизь требовалось немедленно удалить, иначе в скором времени Бунтар станет таким же слизняком.

Дартхил расчистил песок на возвышении, обнажив твердое мутное стекло, и на это место вылил еще немного бродилки.

— Ну хватит уже! — сказал Бунтар. — Сколько можно ее тратить?

— Нужно убить всю заразу, — сказал Дартхил. — Давай, иди сюда, клади палец.

— Вы это серьезно? — спросил Бунтар, в его голосе слышались панические нотки.

— Давай, иди! — повелительно сказал Дартхил. — Или ты хочешь превратиться в слизняка?

Бунтар глубоко вздохнул и сел на корточки рядом с Дартхилом. Положив указательный палец на стекло, он прерывисто задышал.

— Может, дадите мне выпить? Чтобы не так больно? — спросил он.

— Бродилка кончилась, — сказал Дартхил. — Ту, что я вылил на стекло, оказалась последней.

— Вот дерьмо!

Лина подошла к парням и присела рядом. Лезвие ее кинжала хищно блестело на солнце, и Бунтар с опаской поглядывал на него.

— Не хорошо, — сказала Лина, взглянув на указательный палец Бунтара.

На кончике пальца застыла слизь. К сожалению, нельзя было ее соскаблить или смыть: если происходил контакт с плотью, нужно было отрезать.

— Лучше перестраховаться и отрезать весь палец, — сказала Лина.

— Эй! — воскликнул Бунтар. — Ты говоришь о моем пальце! Я только что согласился попрощаться с фалангой, а ты уже хочешь отрезать весь палец! Может, всю руку мне оттяпаешь?!

— Успокойся.

Дартхил поднял с земли сухую ветку и протянул Бунтару:

— Сожми ее зубами, а то еще язык прикусишь.

— Она же грязная! — заявил Бунтар.

— Кусай, давай!

Бунтар закусил ветку в зубах и зажмурился. Дартхил посмотрел Лине в глаза и прошептал:

— Справишься?

— Наверно.

— Между прочим, я все слышу! — сказал Бунтар.

Лина поднесла лезвие к пальцу чуть ниже сустава. Почувствовав холод металла, рука Бунтара задрожала.

— Давай уже быстрей, — сказал Дартхил. — А то он так сознание потеряет.

Лина наложила вторую ладонь на лезвие и сказала:

— На счет три. Раз...

Девушка с силой надавила на кинжал, и фаланга Бунтара отскочила в сторону. Бунтар отдернул руку и замычал, из пальца заструилась кровь, пачкая одежду. Файог выплюнул ветку и прокричал:

— Ты же сказала на счет три!!!

— Боль всегда сильнее, когда ждешь ее, — сказала Лина. — Поверь, так легче.

— Дай-ка мне руку. — Дартхил схватил Бунтара за запястье и вылил на израненный палец последние капли бродилки.

— Ты же сказал, что бродилка кончилась! — сказал Бунтар.

— Эти последние капли я приберег как раз для твоего пальца. Поверь, ему бродилка сейчас нужнее, чем тебе. У меня в рюкзаке есть лист широколистника. — Дартхил вытащил зеленый лист с желтыми прожилками. — Приложи к ране, и она скоро затянется.

Когда у Бунтара прошел шок, файоги начали собираться.

— Хорошо, что слизняк не коснулся твоей головы, — усмехнулся Дартхил. — А то пришлось бы...

— Не смешно! — рассвирепел Бунтар. — Что я теперь делать буду с таким пальцем? Меня ни одна девушка в мужья не возьмет!

— Возьмет-возьмет, — сказала Лина и похлопала друга по плечу. — Ну что, бежим дальше?

...Дартхил вспотел и сильно устал. Тащить на себе Лину и бежать по застывшим барханам было не легко. До противоположной стороны кратера оставалось совсем немного, когда в глаза Дарту ударил яркий свет: что-то блестело на песке.

Файог вернул обычное восприятие действительности и опустил Лину на землю. Через мгновение рядом с ними появился Бунтар, он тяжело дышал, прижимая к раненому пальцу лист широколистника. Регенерация файогов была очень быстрой, но даже им требовалось некоторое время, чтобы залечить подобное увечье.

— Почему вы остановились? — спросил он.

Дартхил кивнул в сторону блестящего предмета на песке:

— Надо подойти поближе и посмотреть, что это.

Троица медленно приближалась к таинственной находке. Файоги остановились в нескольких метрах от стального ящика, занесенного песком. Неизвестно, сколько предмет здесь пролежал, но коррозия его не тронула.

— Что это? — спросил Дартхил.

— Если хочешь выяснить, нужно подойти, — сказал Бунтар и направился к ящику. Файог уперся в него руками и попытался сдвинуть, но ничего не вышло. — Похоже, эта штука уходит глубоко в землю!

Дартхил и Лина подошли ближе. Бунтар начал стряхивать с верхней части ящика песок.

— Я чувствую вибрацию, когда дотрагиваюсь до него! — сообщил он.

— Отойди от этой штуковины, Бунтар! — сказал Дартхил. — Ты же не знаешь, что это!

Бунтар очистил от песка верхнюю часть ящика, которая оказалась панелью с кнопками. Также на ней присутствовал абрис человеческой ладони. С торжеством первооткрывателя Бунтар посмотрел на своих товарищей.

— Может, это наследие Древних? — спросил Дартхил. — Оставшийся после них механизм?

— Вполне возможно. Жаль, не понятно, что это. — Бунтар приложил руку к отпечатку на панели.

Через секунду абрис загорелся красным цветом, и раздался неприятный звуковой сигнал. Нахмурившись, Бунтар принялся беспорядочно нажимать кнопки.

— Что ты делаешь? — спросил Дартхил. — Лучше ничего не трогай!

Продолжая нажимать кнопки, Бунтар не заметил, как из песка, с хрустом проламывая стекло, поднимаются два черных механизма. Это были небольшие турели в полроста Дартхила. Наверху крепились длинные стальные цилиндры с шестью дырочками в основаниях, они начали раскручиваться, наполняя окружающее пространство тревожным жужжанием.

— Бунтар, ускоряйся! — закричал Дартхил.

Цилиндры вспыхнули пламенем и раздался пулеметный треск. Дартхил ускорил восприятие, оба сердца забились с немыслимой частотой. Он повернулся к Лине, которая замерла рядом с ним. От турели медленно разлетались пули, часть из них летела в Дартхила и Бунтара, другая часть в Лину.

Закинув девушку на плечо, Дарт побежал от этого места подальше. Когда смертельно опасные механизмы скрылись из вида, файог позволил своим сердцам замедлиться. Процессы в организме притихли, и он вернулся в нормальное состояние.

Лина спрыгнула с его плеча.

— Что это было?! — воскликнула она.

— Не знаю. Какой-то защитный механизм.

Рядом появился Бунтар, он был взволнован и тяжело дышал.

— Хорошо, что вы в порядке, — сказал он.

— Если бы не твой палец, схлопотал бы от меня в челюсть! — сказал Дартхил. — Ты подумай, прежде чем нажимать на все подряд! Мы могли погибнуть!

— Прости, — сказал Бунтар, потупив взгляд. — Не думал, что механизмы Древних все еще работают.

— Фонарики же работают! — сказал Дартхил. — С чего ты взял, что это не будет?

— Чего ты от меня хочешь? — спросил Бунтар. — Чтобы я упал на колени и извинился? Ну, сглупил я немного.

— Я просто хочу, чтобы ты глупил меньше.

Перепалку прервал раскат грома. Над восточной стороной кратера уже нависли тучи, они быстро приближались, в их недрах сверкали молнии.

Дартхил почувствовал пульсацию в висках.

— Это кислотный дождь, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? — спросил Бунтар, поглядев на небо.

— Чувствую. Нужно бежать.

Дартхил подхватил Лину и ускорился, Бунтар старался не отставать от них. Тучи нагоняли путников и вскоре закрыли солнце, без света файоги вынуждены были вернуться в реальное время.

— Я не могу, не хватает сил, — сказал Дартхил. — Придется бежать так.

Они были уже недалеко от подножия утеса, оставалось совсем немного. Первые капли начали падать, когда троица взбиралась на утес. У Дартхила оставалось немного сил, чтобы чувствовать капли дождя, падающие на него: он ловко уворачивался и пока оставался сухим, но дождь с каждой секундой становился сильнее.

— Ай! — закричала Лина, когда капля дождя попала ей на руку. Кожа в том месте побелела, словно покрылась инеем, вокруг образовалась красная кайма.

— Не останавливайтесь! — сказал Дартхил. — Нам нужно найти укрытие!

Глава 12

Дартхил, Бунтар и Лина бежали наперегонки с дождевыми тучами. Лес резко оборвался, уступив место каменистому берегу реки, и хотя берег был крутой, файоги не замедлили бега. Все трое уже почувствовали прикосновение кислотных капель, и им не хотелось оставаться на открытом пространстве дольше, чем нужно.

Лина бежала первой.

— Таргар находится за рекой, переправимся на другой берег и...

— Нет! — перебил ее Дартхил. — Не успеем. Давайте туда!

Дарт побежал к нагромождению валунов, стоящих у самой воды. Камни стояли плотно друг к другу, но между ними чернели расщелины, в них можно было укрыться от дождя.

Устроившись под камнями, путники перевели дух, опасность миновала. У каждого на коже появились маленькие язвы от укусов кислотного дождя, постепенно они покроются коростой, но еще долго будут болеть.

В расщелине ползали насекомые и притаились птицы — все пережидали смертельную непогоду под одной крышей.

— Успели, — сказал Дартхил и сел у входа в расщелину, его голова высунулась наружу.

Небо затянули черные тучи. Закручиваясь в спираль, они опускались к земле. Постоянно мелькали молнии, тишину разрезали раскаты грома. Когда поднялся сильный ветер, по реке пошла рябь, а трава застелилась по земле. Дартхил почел за лучшее отползти поглубже в расщелину.

— А места здесь немало, — сказала Лина, осматриваясь. — Похоже на небольшую пещеру.

Девушка нашла плоский камень, лежащий на земле. Стряхнув с него скорпионов и сдернув с потолка паутину, она достала из рюкзака одеяло и легла.

Бунтар подошел к выходу и с грустью сказал:

— Ни одного просвета не видно. Не хочется просидеть весь день здесь в компании насекомых и грызунов.

— Ну, с тобой еще мы, — усмехнулся Дартхил.

— Да и вообще: лучше просидеть здесь весь день, чем превратиться в иссушенный скелет, — сказала Лина. — Однажды я видела, как это происходит, так что лучше переждать.

— Ты же вроде как следопыт, — сказал Дартхил. — Тебя часто такие дожди застигают?

— Не очень, — сказала девушка, закутавшись в одеяло. — Иногда страшен не дождь, а снег, он тоже кислотным бывает. Вроде попадет на тебя снежинка, и не почувствуешь ничего, а на коже она растает, и тогда взвоешь!

— А помните историю про Вечную Зиму? — спросил Дартхил. — Говорят, она длилась столетиями. Было холодно и темно. Если бы тогда снег тоже был кислотным, наверное, все бы погибли.

— Но кто-то все же выжил, — сказал Бунтар. — Там дождь еще не закончился?

Дартхил выглянул наружу:

— Боюсь, он только начинается...

— Да, поганый денек выдался, — сказал Бунтар и шмыгнул носом. Сидя на холодном камне, он несколько раз чихнул. — Похолодало, заметили?

— Зима только прошла, Бунтар, — сказал Дарт. — Да и здесь всегда холодно, это же север. Или нет? — Дартхил посмотрел на Лину.

— Мы севернее Гемуха, но не намного, — ответила девушка. — Бунтар, иди сюда, укрою тебя одеялом, а то ты неважно выглядишь. Не хватало еще, чтобы ты заболел.

Бунтар подсел к Лине, и они закутались в одеяло.

"Может, он с ней и любовью займется?" — подумал Дартхил, украдкой поглядев на парочку. Он подполз ближе к выходу и стал смотреть на бушующую природу.

А природа разъярилась не на шутку: тучи разразились сплошным ливнем, порывы ветра метали кислотные брызги во все стороны и каждую секунду по небу прокатывался оглушительный гром. От очень близких молний раздавался такой треск, что Дартхилу казалось, будто мир разрывало пополам.

Старые файогские легенды говорили, что гром во время кислотного дождя — это голос Кислотного Змия, злого бога, уничтожившего Древних. В такую погоду эти смешные легенды казались Дартхилу правдой: вокруг было столько силы, что файог чувствовал себя ничтожной пылинкой посреди бесконечной бури.

Дарт посмотрел на своих друзей: Бунтар и Лина уже уснули, пригревшись друг с другом. Постепенно сон сморил и Дартхила. Шум дождя, барабанящего по траве, и град, бьющий по каменному укрытию, успокаивал...

...Дартхил проснулся глубокой ночью. Дождь кончился, но тучи по-прежнему висели в небе, да и ветер не стал слабее. Дарт не сразу понял, что же его разбудило. Прислушавшись, он уловил приглушенные голоса неподалеку. Говорили непонятно: то ли на неизвестном наречии, то ли ветер не давал разобрать слов.

Дартхил поднялся и подошел к спящим друзьям. Растормошив их, он приложил палец к губам.

— Шшш! Здесь кто-то есть!

— Где? — сонно спросила Лина.

— Тихо! Слушайте.

Все трое прислушались. Хрустела галька: кто-то шел по берегу. Очень тихий шепот раздался совсем рядом с их укрытием, говорили несколько. Дартхил услышал натужное сопение, будто кто-то принюхивался.

— Возьмите оружие! — шепнул Дартхил и повернулся к выходу. Он достал из ножен кинжал и крепко сжал рукоять.

Бунтар стоял позади Дарта, выставив вперед копье.

У входа в расщелину раздался дикий рев. Дартхил услышал столько ярости в этом рыке, что рука, держащая кинжал, задрожала. До этого момента он думал, что ничего не боялся.

В расщелину протиснулось что-то огромное, и если секунду назад Дартхил видел кусочек темно-синего неба, то теперь он не видел ничего. Сопение стало отчетливее. Появились шуршащие звуки: огромное существо протискивалось между камнями.

Дартхил закричал во все горло и слепо ринулся в атаку. Лезвие ножа полностью погрузилось в плоть. Раздался душераздирающий вопль, от которого файог лишился слуха. Что-то жесткое ударило его в грудь, и он отлетел назад. Голова ударилась о камень, и Дартхил потерял сознание.

Глава 13

"Фаррастемкашша", — первое, что услышал Дартхил, когда очнулся. Шею и руки опутывала толстая веревка, ноги шли сами по себе. Он не знал сколько прошагал, пока был без сознания, веревка тянула его вперед.

Когда глаза привыкли к свету, Дартхил огляделся: впереди и сзади него брели связанные пленники — все файоги и все лысые. Через несколько мгновений Дарт с ужасом осознал, что тоже лишился волос.

"Что происходит?!" — подумал файог, выискивая взглядом Бунтара и Лину.

Свою подругу он увидел сразу же — она оказалась единственной, у кого осталась растительность на голове. Дартхил подумал, что Лину не тронули из-за черных волос, а значит, кто бы не схватил их в пещере — они знали, в чем сила файогов. Лина слегка прихрамывала не левую ногу, но в остальном с ней все было в порядке.

Отыскать Бунтара оказалось сложнее. В конце концов, Дартхил увидел друга практически у себя под носом — он шел сзади, его от Дартхила отделял лишь один файог. С подбитым глазом, лысый и без бакенбардов — Бунтар был неузнаваем.

— Что случилось? где мы? — спросил Дартхил.

— Я все думал, когда же ты очухаешься, — сказал Бунтар. — Мы в плену у йоков. Один из них забрался в нашу пещеру; тебе удалось ранить его, помнишь? Только это не помогло: он оглушил нас и связал. Теперь мы уже несколько часов бредем неизвестно куда.

— Как это неизвестно? — вмешался файог, шедший между ними. — Идем к их лагерю, наверно.

— А ты кто? и откуда? — спросил его Дартхил.

— Я Мэлворн из Таргара.

— Так они напали на город?

— Ага, сегодня ночью. Набежали на наши дома, схватили и связали. Чтоб им провалиться! — сказал Мэлворн и сплюнул на землю.

— А Эйрис? Ты знаешь Эйрис? — спросил Дарт. — Она должна была прибыть в Таргар вчера или сегодня.

— Не слышал о такой.

...Пленники продолжали брести по влажной после дождя траве, зелень ссохлась и пожухла от кислоты. Дартхил посмотрел на свои сапоги — они покрылись струпьями и начали расклеиваться. Еще немного ходьбы по кислотной земле, и от обуви ничего не останется.

Пленники шли длинной вереницей и были связаны друг с другом веревкой. Ее тянула шестиногая тварь, шагающая впереди колонны. Она перебирала ногами, словно паук. Дартхил представлял йоков по-другому, но потом он увидел других людоедов, идущих сзади. Они шагали на задних ногах и широко размахивали четырьмя руками. Под три метра ростом эти монстры походили на горы мускулов, их загорелые шкуры были морщинистыми и толстыми, но самыми отвратительными были головы: черные глаза, лишенные зрачков, и большой круглый рот, наполненный длинными острыми зубами. Рот никогда не закрывался, отчего на мордах йоков всегда был хищный оскал.

Дартхил насчитал пять йоков, идущих сзади, и одного впереди, который тянул веревку. Всего шесть. Не так уж много, как же они умудрились попасть в Таргар? Какой силой они обладали, что прорвались через ворота и обезвредили стражу?

Дартхил еще раз осмотрелся: он не узнавал этого места. Где была река Бриспен? И куда подевался сосновый лес, росший у Проклятого Оврага? Наверное, пока Дарт был без сознания, их успели отвести достаточно далеко.

Тропа, по которой брели пленники, забирала вверх. Земля бугрилась зелеными холмами, впереди были горы, а сзади — пологий спуск к равнине, на которой Дартхил заметил крепость. С высоты она напоминала квадрат, огороженный рвом и частоколом. Над крепостью висела сизая дымка: то ли туман, то ли дым от печей.

— Это Таргар? — спросил Дартхил у Мэлворна.

— Ага, — ответил лысый файог. — Надеюсь, они быстро соберут дружину и отправятся спасать нас.

— Что-то я в этом не уверен.

Дартхил услышал грозный рык за спиной. Оглянувшись, он увидел двух бегущих к нему людоедов. Громадный йок добежал до Мэлворна, схватил его одной рукой и поднял в воздух. Веревка, связывающая всех пленников, натянулась, и Дартхил почувствовал как запястья и горло сдавливаются тугими петлями. Он начал задыхаться.

Йок раскрыл круглую пасть, полную острых зубов, и стал похож на гигантскую пиявку. Он заревел в лицо файогу, и Мэлворн от страха заорал в ответ. Его крик превратился в вопль боли, когда йок впился в его руку и оторвал ее. Людоед всосал руку в себя, практически не пережевывая, у него ушла на это пара секунд.

Тело Мэлворна билось в агонии, он захлебывался собственной кровью и уже не кричал.

Дартхилу удалось ослабить веревку на шее. Глоток воздуха придал ему сил, и он в два прыжка добежал до людоеда. Оттолкнувшись от его колена, Дартхил запрыгнул на плечо йока. Удар файога был точен — он вышиб людоеду глаз.

Йок заорал и закрыл ладонью глазницу, другой рукой он схватил Дартхила за горло и поднял в воздух. Огромный кулак сжимался на шее, и лицо Дартхила посинело от недостатка воздуха. Сознание покидало файога.

К ним подбежал другой людоед и отпихнул йока, сожравшего руку Мэлворна. Йок потерял равновесие и выпустил Дартхила. Файог упал на землю и лежа на спине судорожно пытался вздохнуть. На шее остался красный след — кожу натерло до крови. Забыв об опасности, Дартхил подполз к еще живому Мэлворну. Земля вокруг тела была залита кровью, брызжущей из рваной раны в плече.

— Уже... не больно, — сказал Мэлворн и его глаза закатились, тело охватили судороги, а потом все резко закончилось.

Грозный рык заставил Дартхила обернуться. Два людоеда сцепились друг с другом. Первый ударил в челюсть второго и повалил его на землю. Поверженный заскулил. Победитель довольно зарычал и пошел обратно. Второй йок поднялся с земли — он осунулся и выглядел весьма жалко. Утерев окровавленную пасть верхней правой рукой он последовал вслед уходящему людоеду.

Веревка снова натянулась, и пленники побрели дальше. Труп Мэлворна, болтающийся на веревке, лишь осложнил перемещение — теперь файогам приходилось тащить еще и бездыханное тело.

— Дарт? — спросил Бунтар. — Ты как?

Дартхил оглянулся на друга, и Бунтар вздрогнул: столько ненависти во взгляде он еще не видел.

— Почему второй остановил его? Он же мог спокойно сожрать и тебя.

— Йоки хотят доставить нас до лагеря, чтобы еды хватило всем, — сказал Дартхил. — Этот — который напал — был самым нетерпеливым.

— Ты так легко называешь нас едой, что у меня мурашки по коже бегают, — сказал Бунтар.

— Для них мы и есть еда, — сказал Дартхил и отвернулся.

Глава 14

— Вот мы кажется и пришли, — сказал кто-то из пленников.

Файогов привели к высоким тряпичным юртам у подножия гор. По лагерю ходили йоки и с интересом смотрели на пленников. Дартхил приметил выложенный из человеческих черепов круг в центре лагеря — все внутри круга было залито кровью.

— Они монстры! — сказал Бунтар и показал на широкий сосновый пень, стоящий рядом с сараем.

Пень был залит кровью. Из него торчал увесистый топор, лезвие было таким большим, что в пору рубить вековые деревья. Рядом с пнем лежали отрубленные ступни, руки и головы. Жирные мухи черным облаком роились над останками.

Вид окровавленного пня напугал пленников, многие зашептались и остановились. Йок, который тянул веревку, поднялся на задние ноги и открыл дверь в сарай. Людоед подтаскивал к себе пленников, разрезал на них веревки и бросал за дверь. Затолкав последнего файога в сарай, йок закрыл дверь и повесил на нее тяжелый замок.

Дартхил насчитал пятнадцать файогов, включая себя, Бунтара и Лину. Он осмотрелся: стены сарая представляли собой высокие бревна, плотно подогнанные друг к другу. Крыша отсутствовала, но бревна были гладкими — по ним не выкарабкаешься.

— Я не хочу так умирать! — завопила одна из женщин и бросилась в объятия своего спутника. Она обняла его, а потом принялась бить кулаками в грудь.

Дартхил только сейчас понял, что кроме Лины здесь были еще женщины. В отличие от следопыта, они были лысыми, и Дарт поначалу подумал, что это мужчины.

Дартхил, Лина и Бунтар отделились от остальных и встали вместе.

— С тобой когда-нибудь случалось такое? — спросил Дартхил у Лины.

Девушка покачала головой.

— И у тебя совсем нет идей?

— Да какие идеи?! — встрял Бунтар. — Они разделают нас заживо, а потом съедят!

Лина отвесила ему пощечину. Не сильно, но Бунтар резко замолчал и удивленно посмотрел на девушку.

— Не паникуй, — сказала она. — Сейчас что-нибудь придумаем.

— Кто-нибудь знает: сколько раз в день едят йоки? — спросил Дартхил.

Вопрос вызвал улыбку на лицах его друзей, даже Бунтар на время забыл тревоги и усмехнулся.

— Думаю, они едят часто, — сказала Лина. — Если хотим выбраться, нужно торопиться.

— Это верно, — согласился Дартхил. — Но мы не сможем перелезть через стену — она слишком высока, да и подкоп не сработает: скорее всего бревна врыты глубоко в землю. Я до сих пор не верю, что у меня нет волос. Будь у меня скорость, я бы что-нибудь придумал, а так...

— Мы сможем выбраться, если будем действовать сообща, — сказала Лина.

— Ну конечно, — усмехнулся Бунтар. — Пятнадцать лысых файогов против десятков йоков. Исход схватки очевиден. Возможно, кому-то и удастся сбежать, но остальные не будут жертвовать своими жизнями ради спасения другого.

— Почему ты так думаешь? — спросил Дартхил.

Недалеко забили барабаны. В небо взвился черный дым и затрещали бревна — рядом разжигали костер. Дартхил почуял едва различимый запах специй.

— Йоки готовят обед, — сказал он.

Замок на двери заскрежетал. Дверь со скрипом открылась, и в сарай вошел одноглазый йок. Красная повязка закрывала левый глаз. Издав гортанный хрип, людоед достал из-за пояса здоровенный тесак. Лезвие было покрыто ржавчиной, запекшейся кровью и подгорелым жиром.

Пленники попятились от людоеда и вжались в стену. Йок внимательно оглядел каждого файога, и его единственный глаз остановился на Дартхиле. Людоед зарычал и указал на него тесаком.

Дарт не спешил идти навстречу своей смерти, но ему помогли. Двое незнакомых файогов схватили его под руки и поволокли к людоеду. Дартхил принялся упираться ногами, но силы были не равны.

"Какого змия они делают?! — думал Дарт в панике. — Я же один из них! Неужели они не понимают, что будут следующими?".

— Остановитесь! — закричала Лина и бросилась на помощь, но ее схватил здоровый парень и не дал сделать ни шага. — Бунтар, да сделай же что-нибудь!

От толпы отделился файог и набросился на одного из тех, кто тащил Дартхила. Завязалась драка. Бунтар повалил файога на спину и начал бить его кулаком по лицу.

Людоед в это время просто стоял и наблюдал за схваткой. Казалось, ему нравится это зрелище.

Еще несколько пленников ринулось на помощь тем, кто тащил Дартхила к йоку. У всех сработал стадный инстинкт: "сегодня сдохнет он, а мы завтра". Бунтар получил сильный удар в челюсть, его повалили на землю и запинали ногами. Двое других пленников дотащили Дартхила до людоеда и бросили файога у его ног. В страхе они попятились назад, наблюдая за реакцией йока.

Людоед схватил Дартхила за горло и поднял в воздух. В который раз Дарт ощутил удушье. Йок приблизил лицо файога к своей морде, его единственный черный глаз смотрел на пленника. Дартхил видел в этом глазу свое отражение и чувствовал отвратительную вонь из пасти людоеда. Густой запах пота окутывал существо с ног до головы.

Очень неприятно висеть в воздухе, когда тебе сжимают шею, а острие тесака упирается в живот. Дартхил с трудом оставался в сознании.

Йок засунул тесак за пояс и вместе с пленником вышел из сарая. Дверь громко захлопнулась.

Лина сумела вырваться из захвата рослого парня и набросилась на него. Девушка расцарапала бы ему лицо, если бы ее не оттащили.

— Зачем вы это сделали?! — кричала она.

Два файога оттащили ее к лежащему на земле Бунтару, а потом отошли к своим. Страшный инцидент навсегда разделил этих людей.

Лина склонилась над Бунтаром и помогла ему сесть. Утирая с подбородка кровь, он зло смотрел на тех файогов, что отдали Дартхила на растерзание людоедам. Пленники столпились у стены и выглядели растерянными, казалось, они сами не знали, почему поступили так.

— Прости, — сказал Бунтар. — Эти идиоты совсем озверели.

— Просто им очень дорога собственная шкура, — громко сказала Лина, чтобы слышали все. — А ведь в следующий раз с ними случится то же самое.

Глава 15

Дартхил вцепился в толстые пальцы йока и пытался ослабить хватку. Шейные позвонки опасно трещали, легкие разрывало от недостатка воздуха.

Людоед прошел мимо чугунного котла, в котором кипела вода. На секунду Дартхил подумал, что йок бросит его в кипящую воду, но людоед даже не взглянул на котел и потащил файога дальше: к толстому бревну, на котором сидели йоки и пили из больших кружек, сделанных из человеческих черепов.

Йок опустил Дартхила на землю, когда подошел к людоеду, сидящему на середине бревна. Этот йок отличался от остальных: вместо простой набедренной повязки на нем была юбка, состоящая из кожаных лоскутьев разной длины, на поясе вместо бляхи белел человеческий череп, мощный торс закрывал кожаный жилет. В уши людоеда были вставлены золотые серьги в виде бесформенных кусков металла; тяжесть золота заметно оттягивала уши, но людоед, казалось, не замечал этого.

С минуту два йока переговаривались, а потом людоед с золотыми серьгами грозно заревел. Йоки повскакивали со своих мест, расплескивая бродилку. Дартхила потащили в круг, выложенный черепами, одноглазый бросил его в центр круга и ушел.

Файог поднялся с земли, он был весь в крови: измазался, когда упал на забрызганную кровью землю. Вокруг столпились людоеды, все смотрели на Дартхила. Множество черных глаз были устремлены на файога, и он бы не удивился, если бы вместо своего отражения увидел бы в глазах йоков изображение зажаренного окорока.

К кругу протиснулся людоед с золотыми серьгами. В нижней правой руке он сжимал тесак. Глаза файога и йока встретились.

— Состязание! — рявкнул людоед и бросил под ноги Дартхилу тесак. Лезвие застряло в земле. — Проиграть — будешь едой, выиграть — свобода!

Через черепа переступил йок с красной повязкой на лбу. В каждой руке у него было по тесаку. Верхней левой рукой он стянул с глаза повязку, обнажив зияющую глазницу.

И только сейчас Дартхил узнал этого людоеда и понял, что происходит. Это тот самый йок, которому он выбил глаз. Наверное, людоед хотел отомстить.

"Четыре кинжала против одного, — подумал Дартхил. — Явно проигрышный вариант. Интересно, они даруют мне свободу, если я выиграю?".

Йоки плотным кольцом окружили круг из черепов, убежать было невозможно. Да и одноглазый стоял рядом и требовал боя.

"Если бы не этот йок, плавать мне разделанным в котле, — подумал Дартхил. — А теперь хоть есть шанс прожить чуть дольше, а то и вовсе освободиться. Ладно, успокойся, ты еще даже не победил этого огромного четырехрукого монстра, а уже строишь планы на будущее. Вначале сразись с ним, а там посмотрим".

Дартхил нагнулся за оружием и вытащил из земли тесак. Его рукоять была столь толстой, что едва умещалась в ладони. Последние остатки спокойствия развеяло ветром: настал момент, который мог оказаться последним, и Дартхил запаниковал. Он смотрел на людоеда, как на палача, решавшего его судьбу.

"Нет, так нельзя, ты словно уже проиграл. Борись!"

— Бейтесь! — проревел йок с золотыми серьгами.

Состязание началось. Хотя какое это было состязание? Настоящая резня, устроенная, чтобы развлечь голодных людоедов.

Четыре клинка в руках йока проносились перед глазами с невероятной скоростью. Дартхил видел лишь мелькание наточенных лезвий — это была настоящая пляска смерти. По привычке Дартхил попытался ускориться, но ничего не вышло. Солнце светило ярко, но не было волос, которые бы передали энергию от солнца к телу. Холодок пробежал по спине файога.

Одноглазый людоед заревел и кинулся на Дартхила. Его нижние руки совершали колющие выпады, верхние рубили с плеча: такой техники Дарт никогда не видел. В последний момент перед ударом Дартхил каким-то чудом смог ускориться. Громадный рост людоеда помог файогу уйти от удара, и он поднырнул под ногами йока, успев чиркнуть его тесаком по промежности.

Дартхила начало шатать. Все плыло перед глазами, жутко захотелось есть. Организм не мог выдержать длительного ускорения без подпитки солнечной энергией. Уже то, что он ускорился без волос, было невероятным.

Йок свалился на колени и выпустил из нижних рук оружие. Схватившись ладонями за пах, он взвыл. Дартхил заметил, что набедренная повязка людоеда окрасилась кровью. Значит, он все-таки задел его.

Молниеносным прыжком йок вскочил на ноги, грозно взревел и побежал на Дартхила. Он рубанул файога по голове. В последний момент Дарт отскочил в сторону, и кинжал людоеда ушел в землю. Воспользовавшись секундным промедлением, файог размахнулся и отрубил людоеду руку.

Йок отпрянул и посмотрел на обрубок верхней правой руки. Из раны фонтаном лилась кровь, порванные сухожилия болтались на раздробленном локтевом суставе.

Дартхил не дал времени людоеду оправиться от шока. С яростным криком он побежал на йока, занеся над головой тесак. Прыгнув, Дартхил вогнал лезвие в лоб людоеда, и, продолжая лететь по инерции, врезался в йока сам и повалил его на землю.

Людоеды, наблюдающие за схваткой, смотрели на мертвого собрата, который лежал в центре круга из черепов с распростертыми руками. Из его лба торчал тесак, рукоять которого сжимал обеими руками худой, но жилистый файог.

Отпустив оружие, Дартхил поднялся и поглядел на людоеда с золотыми серьгами, который, скорее всего, был вожаком этого племени.

— Я победил! — сказал Дартхил и стукнул себя кулаком в грудь. Все плыло перед глазами, но он старался стоять твердо, чтобы йоки не почувствовали в нем слабости.

Вожак долго смотрел на Дартхила, остальные йоки молчали и ждали решения предводителя. Наконец, людоед посторонился, остальные последовали его примеру, давая возможность победителю выйти из круга черепов.

С каждой секундой Дартхилу труднее было оставаться на ногах. Он знал, что если упадет, его уже не отпустят. Осторожно шагая сквозь ряды людоедов, он ожидал, что кто-нибудь кинется на него, но Дартхил чувствовал на себе лишь голодные взгляды, от которых пробегали мурашки по спине.

Когда людоеды оказались позади, Дарт ускорил шаг и вскоре оказался на окраине лагеря. Здесь он позволил себе оглянуться: людоеды тащили поверженного сородича к сосновому пню, на котором разделывали добычу. Файог не стал смотреть, что будет дальше, и побежал прочь от лагеря.

Он бежал и бежал, пока не свалился на склоне холма прямо в траву. Дартхил до сих пор не верил, что у него получилось. В момент критической опасности он сумел ускориться даже без волос, вот только теперь чувствовал он себя прескверно.

"Нужно добраться до Таргара как можно быстрее, — думал Дартхил. Он чувствовал сильнейшее обезвоживание, тело мелко дрожало и не хотело слушаться. — Бунтар и Лина еще живы... я должен успеть...".

Не в силах справиться с навалившейся усталостью, Дартхил уронил голову в траву и тут же заснул крепким сном.

Глава 16

Долго спать Дартхилу не пришлось: закусали муравьи. Казалось, что тело колют раскаленными иглами, боль помогла файогу прийти в сознание. Стряхнув с себя надоедливых насекомых, он поднялся на ноги. Было раннее утро, но Дартхил думал, что убежал из лагеря днем.

"Может, показалось? — подумал файог. — Или я проспал весь день".

От последней мысли ему стало не по себе. За это время йоки могли сожрать всех пленников.

Кожа зудела от укусов муравьев и, почесывая руку, Дартхил обнаружил у себя множество зеленых родинок. Возможно, именно благодаря им он смог использовать ускорение без волос. В любом случае, сейчас следовало думать совсем о другом.

Собрав волю в кулак, Дартхил побежал вниз по склону холма, впереди его ждал город Таргар.

Добежав до города, Дартхил остановился у глубокого рва, до верху заполненного водой. Подвесной мост был поднят. Над каменными воротами возвышалась сторожевая башня, внутри которой Дартхил увидел лучника.

— Эй, опустите мост! — крикнул Дарт. Он с трудом держался на ногах.

— Ты кто? — крикнул лучник.

Сил кричать уже не было, Дартхил упал на колени, пытаясь отдышаться. Он думал о жителях города, которых йоки захватили в плен, и надеялся, что они забрали не всех. Через минуту файог услышал скрип опускаемого моста. Два стражника, одетых в кольчуги, прошли по мосту и остановились около Дартхила.

— Ты откуда? — спросил один из них.

— Из Гемуха. Здесь живет моя мать, ее зовут Эйрис.

— Да, я знаю Эйрис, — сказал второй. — Пропусти его, Акнот.

Стражники помогли Дартхилу подняться.

— Вы не поможете мне найти ее? — попросил файог. — Я ни разу здесь не был.

— Я не могу покидать свой пост, — ответил стражник. — Но я скажу, на какой улице ты сможешь ее найти...

Воин подробно объяснил, где находится дом Эйрис.

— Сколько времени прошло после нападения йоков? — спросил Дарт.

— День. Они напали ночью, когда мост был опущен. Они убили двух стражников и напали на ближайшие дома, забрали всех и ушли.

— А когда прибудет дружина из Гемуха?

— Надеюсь, сегодня, — сказал стражник. — Иди к матери, что-то ты неважно выглядишь. Что случилось?

— Я знаю расположение лагеря йоков, вчера смог сбежать оттуда. Мне нужно знать, когда прибудет дружина.

Стражник хмыкнул. Ему не верилось, что кто-то мог убежать от йоков, но вслух ничего не сказал. Воин указал на сторожевую башню над воротами города.

— Видишь там колокол? — спросил он. — Когда прибудет дружина из Гемуха, ты услышишь.

Дартхил кивнул и побежал вглубь города. Файог никогда не был в Таргаре и поминутно спрашивал прохожих, как попасть на нужную улицу. Жители сегодня были неразговорчивыми: сказывался ночной набег йоков. Кое-кто, правда, останавливался и указывал нужное направление, тогда Дартхил бежал дальше, пока не оказался у неприметного каменного дома.

Поднявшись на крыльцо, Дартхил несколько раз постучал в дверь с облупившейся зеленой краской. Послышались неспешные шаги, щелкнул замок, и дверь приоткрылась.

— Что вам надо? — спросила женщина, выглядывая из щели.

Дартхил не ответил и улыбнулся.

Молчание длилось довольно долго. Эйрис смотрела на высокого лысого паренька, стоящего на крыльце. Она знала его, но не могла вспомнить, кто это. Ее взгляд скользнул по правой щеке файога, которую перечерчивал побелевший шрам. Такой шрам был у ее сына: он получил его, неумело играя с отцовским мечом в детстве. После того случая Эйрис зареклась давать своему ребенку в руки оружие, но он вырос и стал заниматься охотой. Неужели это...

— Дартхил? — Эйрис открыла дверь и вышла на крыльцо.

Файог улыбнулся, обнажив белые зубы. Он потер шрам на щеке и сказал:

— По шраму узнала? Мама называется...

— Дарт, — удивленно сказала Эйрис и положила руки на плечи сына. Внутри нее все сжалось, когда она посмотрела в его изможденное лицо. — Что ты здесь делаешь?

— Может, войдем в дом? — предложил Дартхил.

Эйрис ухватила сына за запястье и втащила в дом. Волнение матери передалось Дарту, и он почувствовал за собой вину.

— Садись на стул, — велела мама и начала растапливать печь. — Сейчас нагрею воды и протру твои ссадины.

— Не надо, — сказал Дартхил. — Все и так заживет.

— Да ты посмотри на себя! На тебе живого места нет! Расскажи-ка мне, куда подевал свои волосы, а? Это проделки Лины? Она тебя подстригла?

— Лина еще не предлагала мне это, — сказал Дарт. — Да и не состригла бы она мне все волосы.

Состригание волос являлось ритуальным обрядом файогов, вступающих в семейные отношения. Мужчина и женщина доверяли друг другу свои жизни, и это выражалось в состригании волос, которые делали файогов теми, кто они есть.

Дартхил рассказал матери о том, как он вместе с Линой и Бунтаром отправились в след за ней, чтобы предупредить о йоках, и как они попали к людоедам в плен.

— Теперь понятно, кто на нас напал ночью, — сказала Эйрис, доставая из печи котелок с горячей водой. — С самого утра в городе паника: подняли мост, собрали ополчение из простых жителей. Я все гадала, зачем?

Эйрис намочила полотенце и начала вытирать грязное лицо Дартхила. Она промыла его ссадины и ушибы. У матери сжималось сердце при одном взгляде на свое дитя.

До слуха Дартхила донесся звон колоколов. Дружина Гемуха прибыла в Таргар! Файог вскочил со стула и направился было к двери, но властный голос матери остановил его:

— Ты куда это собрался? А ну сядь на место.

— Мам, там мои друзья! И еще несколько жителей Таргара! Я должен помочь дружине отыскать лагерь йоков!

— Никуда ты не пойдешь! — отрезала Эйрис. — Ты чудом смог сбежать от них, а теперь хочешь вернуться? Ну уж нет! Дружина сама справится с людоедами, тебе незачем идти с ними.

— Я не брошу своих друзей!

— Да ты еле ходишь! — сказала мама. — Подожди, сейчас я смажу твои синяки мазью.

Эйрис ушла в соседнюю комнату. Она взяла со стола металлический тюбик, в котором содержалась целебная мазь. Это лекарство файоги нашли в руинах Древних и случайно узнали, что оно способно заживлять ушибы и растяжения.

Вернувшись в зал, Эйрис не обнаружила сына. Распахнутая настежь дверь скрипела от ветра.

— Маленький засранец, — прошептала Эйрис и сжала тюбик изо всех сил.

Глава 17

Еще издали Дартхил заметил светоносных воинов, переходящих через подвесной мост, их начищенные кольчуги ярко светились на солнце. Дружину Гемуха под звон колоколов встречали городские стражники и староста Зарабул — высокий, худощавый мужчина с коротко остриженными волосами. Среди файогов такая стрижка была редкостью: скорее всего так его постригла невеста.

Дартхил остановился рядом с воеводой Арчером и старостой Зарабулом. Он не слышал начала их разговора и теперь плохо понимал, что они обсуждали.

— Ну, и что я говорил? — спросил Арчер.

— Да, да, ты был прав, — кивнул Зарабул. — Но сейчас это уже не важно.

— Думаю, теперь я могу рассчитывать на твой голос? — спросил воевода.

— Можешь. Надеюсь, остальные старосты будут также благосклонны.

— Это уже не твоя забота, — сказал Арчер. — Хотя, я приму и такую помощь. Но без всяких интриг, ясно? Просто замолви за меня словечко, если будет нужно.

Замолчав, воевода и староста посмотрели на стоящего рядом Дартхила.

— Чего тебе, парень? — спросил Арчер.

— Я знаю, где лагерь йоков. Я отведу вас туда.

— Ты похоже тот самый мальчишка, который смог убежать от людоедов? — вмешался Зарабул. — Как тебе удалось?

— Не лезь, Зарабул, — сказал Арчер. — Сколько там йоков, парень?

Дартхил задумался. В лагере людоедов все происходило так быстро, что он не обратил внимания ни на количество юрт, ни на число самих йоков.

— Когда нас взяли в плен, я насчитал шесть людоедов, — сказал Дарт. — В лагере их было больше, но я не могу вспомнить точно. Еще там был людоед с золотыми серьгами.

— Вожак, — кивнул Арчер. — Он был один?

— Я видел только одного. Ну что, идем?

Воевода цыкнул зубом и сплюнул на землю.

— Думаю, тебе надо остаться тут, — сказал он. — Ты дерьмово выглядишь: не думаю, что этот поход пойдет тебе на пользу.

— Но вы же не знаете, куда идти! — сказал Дартхил.

— Ты нам сейчас расскажешь.

Дарт не верил своим ушам.

— Но там мои друзья! Я должен вернуться за ними.

Арчер усмехнулся, но не злорадно, а как-то печально.

— Что еще? — угрюмо спросил Дартхил.

— Боюсь, твоих друзей уже съели, — сказал воевода. — Мне жаль.

— Они не могли съесть столько народу за такое короткое время!

— Ты плохо знаешь йоков. Считай, тебе крупно повезло, что ты остался в живых.

— Я все равно пойду с вами! Вы не можете мне запретить, — сказал Дартхил.

— И не собираюсь, — пожал плечами Арчер. — Но если пойдешь с нами, будешь выполнять мои приказы, понял?

Дарт кивнул.

— Хорошо. Тогда ты пойдешь последним: будешь прикрывать тыл. — Арчер улыбнулся, увидев разочарование на лице парня, и пошел к подвесному мосту.

Дартхил смотрел вслед удаляющемуся воеводе. Его кольчуга переливалась на солнце, за спиной болтался стальной меч с длинной бирюзовой рукоятью. За уходящим воеводой начали выстраиваться остальные воины, и вскоре колонна перешла подвесной мост. Дартхил бегом направился за ними, надеясь, что они не ускорятся.

...Дартхил плелся за дружиной около часа. Тело ныло от усталости, от светящихся на солнце кольчуг болели глаза. Дарт не знал, почему дружина не ускоряется. Наверное, они хотели все как следует осмотреть.

Равнина перешла в пологий холм. Где-то здесь был муравейник, рядом с которым Дартхил проспал целый день. У вершины холма Арчер велел остановиться, и воины замерли в ожидании.

Вопреки приказу воеводы стоять в тылу, Дартхил поднялся на вершину холма и остановился возле Арчера. Теперь он понял, почему воевода дал приказ стоять: впереди под скалой трепыхались от ветра юрты людоедов.

— А вот и лагерь, — прошептал Дартхил.

Воевода кивнул.

— Я заметил четырех людоедов на улице, сколько в юртах — неизвестно, — сказал он. — И кажется, я велел тебе оставаться в тылу.

— Прости, я должен увидеть, что стало с друзьями.

— Как видишь, файогов здесь нет.

— Потому что они все там! — Дартхил указал на большой деревянный сарай.

По чистой случайности или Дартхил привел в движение некие силы, в этот момент дверь сарая распахнулась. За порог вышел здоровенный йок, держа в руках брыкающегося файога.

Приглядевшись, Дартхил воскликнул:

— Это Бунтар!

Арчер небрежно закрыл его рот ладонью:

— Ты спятил что ли? Хочешь, чтобы нас обнаружили?

— Мы пришли сюда спасти этих файогов! — сказал Дартхил, убирая со рта ладонь воеводы.

— Во-первых, мы пришли осмотреться, — поправил Арчер. — И только в случае малой опасности для моих воинов, я отдам приказ нападать. Не раньше!

— Да что йоки могут сделать вам днем?!

— Ты плохо их знаешь, — сказал Арчер и продолжил смотреть за лагерем.

Йок принес Бунтара к обрубку сосны. Ударом кулака по голове он оглушил файога и положил его на пень для разделки мяса. Поплевав на ладони верхних рук, людоед схватил топор и осмотрел лезвие.

— Он сейчас убьет его! — воскликнул Дартхил. — Сделай что-нибудь!

— Минуту, — сказал Арчер. — Я еще не уверен.

— У нас нет минуты! — Дартхил вскочил и побежал к лагерю людоедов.

— Сукин сын... — удивленно прошептал воевода и заорал: — Вернись, лысый идиот! Тебя же убьют!

Дартхил услышал его слова, но не оглянулся. Впереди, на сосновом пне, лежал Бунтар, а над ним зависло лезвие топора.

— Эй! — закричал Дартхил, но людоед не услышал.

Файог на бегу подобрал с земли увесистый камень и со всей силы кинул его вперед. Булыжник угодил йоку в лоб. Людоед встряхнул головой и почти сразу нашел глазами Дартхила, бегущего навстречу. Йок издал грозный рык, при этом его пасть растянулась во всю морду. С топором наперевес людоед побежал на Дартхила, забыв про лежащего на пне Бунтара.

Грозный рык людоеда всполошил весь лагерь: йоки выскочили из юрт, держа в руках тесаки и дубины...

...Арчер с ужасом наблюдал за происходящим. Людоеды не заметили его воинов, и все их внимание обратилось на мальца. Паренек пытался ускориться даже без волос: он двигался рывками, иногда пропадал на несколько мгновений, чтобы через секунду появиться в другом месте. С каждым таким перемещением его ноги заплетались сильнее. Воевода был удивлен, что парень может ускоряться без волос, у мальчишки явно талант!

Встретившись с людоедом, парень ловко увернулся от его топора и добежал до соснового пня, на котором лежал его друг. Парень тяжело дышал и с трудом держался на ногах. Людоеды начали подтягиваться к лысому наглецу.

Мальчишка встал перед пнем, закрывая собой друга. Он огляделся в поисках оружия, но под рукой ничего не оказалось. Людоед с топором зарычал и снова побежал на него.

"Пора вмешаться, — подумал Арчер. — Парнишка выманил всех, я не вижу никакой ловушки".

— Ну что, девчонки, готовы?! — крикнул он через плечо.

— ДА! — хором ответила дружина.

Послышался скрежет металла вытаскиваемых из ножен мечей. Со свистом раскручивались булавы, крепкие руки до хруста в костяшках пальцев сжимали рукояти боевых молотов.

— Вперед! — скомандовал Арчер и исчез. За ним начали исчезать дружинники...

...Людоед с топором быстро приближался, еще несколько людоедов подходили справа. Сейчас еще можно было убежать, но это значило оставить Бунтара на съедение этим монстрам. Дартхил затравленно огляделся: он не мог придумать, как спасти свою жизнь, чего уж говорить о спасении Бунтара!

Людоед бежал с занесенным над головой топором. Дартхил еще раз оглянулся в поисках оружия, на этот раз он увидел возле пня трухлявое полено. Схватив его, Дартхил прыгнул на людоеда.

Йок опустил топор на голову файога, но Дарт успел выставить над собой полено. Тяжелый топор чудом не разрубил его надвое и застрял в вязкой древесине. Людоед зарычал и пнул Дартхила ногой. Удар был столь силен, что файог подлетел в воздух и еще долго катился по траве.

Дартхил не мог вздохнуть, ему казалось, что людоед пробил его насквозь. С трудом приподняв голову, он увидел приближающегося йока.

"Ну, вот и все", — подумал Дартхил.

В лагере раздались крики людоедов. Йок с топором остановился и посмотрел в ту сторону: среди его сородичей царил переполох — словно слепые, они рубили тесаками воздух.

"Арчер, все-таки, напал на них", — подумал Дартхил и почувствовал громадное облегчение и симпатию к воеводе Гемуха.

Людоеды рычали и хрюкали в слепой ярости, но не могли угнаться за сверхбыстрыми воинами Арчера. Дартхилу казалось, что они дерутся с призраками.

Невольно Дарт почувствовал себя в безопасности. Расслабившись, он позволил сознанию погрузиться в темноту.

Глава 18

Дартхил открыл глаза. Вместо синего неба над ним нависал серый каменный потолок. Дарт лежал в мягкой кровати. Приподнявшись на локтях, файог огляделся и увидел небольшую комнату с единственным окном и открытую дверь, ведущую в более просторное помещение.

— Эй! — позвал Дартхил.

— Дартик, ты проснулся? — раздался из соседней комнаты голос матери.

"Мама, — обрадовался Дарт. — Значит, я дома?"

— Что случилось? — спросил Дартхил и сел на кровати. Это движение вызвало легкое головокружение, но он не собирался снова ложиться.

В комнату вошла Эйрис и присела на край кровати, ее теплая ладонь коснулась головы Дартхила.

— Волосы начали отрастать, — сказала мама. — Как себя чувствуешь?

— Голова кружится, а так нормально. Что произошло? Где все?

— Вначале следовало бы хорошенько отпороть тебя, чтобы ты впредь слушался! — сказала Эйрис, нахмурившись.

— Мама!

— Ну хорошо. — Эйрис вздохнула и посмотрела в окно. — Вчера дружина вернулась в город. Воевода Арчер сказал, что йоков перебили, и опасности больше нет.

— А что с пленными и моими друзьями?

— Их осталось так мало! — сказала Эйрис с горечью. — Той ночью людоеды схватили почти двадцать файогов, а вернулось только семь.

— А что с Бунтаром и Линой?

— С ними все в порядке. Они живы.

Дартхил вздохнул с облегчением и откинулся на подушку.

— Староста Таргара хочет тебя видеть, — сказала Эйрис. — Он хочет лично поблагодарить тебя за смелость, проявленную в бою. Хотя следовало не благодарить, а надавать по заднице!

— Ну хватит уже! Не мог же я поступить иначе!

— А если наступит момент, когда ты не сможешь спасти друзей? Что же, ты погибнешь вместе с ними?

— Возможно.

— Это глупо!

— Лучше я попытаюсь их спасти и умру, чем всю жизнь буду жалеть, что не сделал этого.

Эйрис покачала головой и вздохнула:

— Ладно, одевайся и иди к столу. Я как раз приготовила завтрак.

Мать вышла из комнаты. Дартхил полежал в кровати еще некоторое время, а потом заставил себя подняться. Мышцы ныли и казались ватными, обычно Дартхил чувствовал себя так, когда долго плавал. Одевшись, файог посмотрел в зеркало, отражение заставило его поморщиться.

За завтраком Дартхил вспомнил о письме отца:

— Мам, где моя безрукавка?

— Сейчас. — Эйрис сняла с настенного крючка меховую безрукавку и протянула ее Дартхилу. — Держи.

Дарт запустил руку во внутренний карман и извлек на свет пожелтевший и мятый лист бумаги, исписанный черными чернилами.

— Письмо от отца, — сказал Дарт. — Гонец принес его в тот день, когда ты отправилась в Таргар.

Пока Дартхил ел, Эйрис с интересом читала письмо. К концу чтения на ее лице играла легкая улыбка.

— Хорошо, что ты взял его с собой, — сказала мама.

Дартхил улыбнулся: он знал, что маме будет приятно. Позавтракав, парень решил прогуляться. Он надеялся, что свежий воздух развеет усталость в теле. Надев безрукавку и натянув сандалии, он попрощался с матерью.

— Иди, повидайся с друзьями, — сказала Эйрис. — Они давно хотят с тобой поговорить. Вчера долго ждали у двери, но ты так и не очнулся.

— Где они?

— В таверне. Ты легко ее найдешь, если спросишь кого-нибудь.

...Прохладный ветер гулял по улицам Таргара. Желтые каменные дома смотрели на Дартхила черными проемами окон, вызывая довольно унылое впечатление. Деревянные избы Гемуха, зеленые лужайки и пышные кроны сосен были гораздо приятнее глазу, чем однообразие камня. Пейзаж оживлял лишь маленький пруд напротив ратуши старосты, которая находилась на центральной площади города.

Прохожих на улице Дартхил не увидел, спросить было не у кого, и он двинулся наугад. Оставив позади центральную площадь, файог очутился в узенькой улочке. С обеих сторон тянулись приземистые каменные дома, во многих окнах не было стекол — Таргар не мог позволить себе такой роскоши, в некоторых домах не было даже проемов для окон: сплошная стена и ничего больше.

На этой улице Дартхил увидел одиноко идущего горожанина и решился спросить его о таверне. Оказалось, что он идет в правильном направлении: таверна стояла в конце улицы, в тупике, где дорога упиралась в высокую городскую стену, по которой ходили лучники. Наверное, до нападения йоков лучники не ходили по этим стенам, а в сторожевых башнях дозорные бывали лишь от случая к случаю, но отныне воины Таргара были бдительны.

На одном из зданий Дартхил увидел деревянную табличку с изображенной на ней кружкой. Табличка висела над широкой аркой, уводящей в сумрак помещения, из которого доносились смех и ругань.

Дартхил прошел под аркой и спустился по каменным ступенькам. В большом зале, заставленном столами и стульями, оказалось сумрачно. Масляные лампы, развешанные на стенах, не давали достаточно света. Первое, что бросилось в глаза: заказы разносили молоденькие девушки весьма недурных форм, в остальном это заведение не отличалось от таверны Гемуха: много народу, в нос бьет резкий запах бродилки и мужского пота, а уши вянут от гомона посетителей.

— Дарт! — Женский голос пробился через весь зал. — Мы тут!

Дартхил огляделся: у дальней стены за столом сидели Бунтар и Лина. Проскользнув между столами и толпящимися файогами, Дарт остановился у стола друзей.

— Всем привет, — сказал он, присаживаясь.

На столе стояли две пустые кружки. Заметив это, Дартхил предложил:

— Угостить вас? Я сейчас.

Он встал из-за стола, но Бунтар удержал его за руку.

— Тебе ли угощать? — спросил он. — Может быть, я не прав, но ведь это ты спас нам жизнь, так?

— Ну...

— Сиди, я сам сбегаю. — Бунтар поднялся и направился к стойке.

— Как себя чувствуешь? — спросила Лина.

Сегодня она была особенно хороша, несмотря на то, что провела в плену людоедов почти сутки. Волосы снова блестели, темные круги под глазами пропали, разве что пара царапин остались на лице.

— Неплохо, — сказал Дарт. — Думаю, чувствую я себя лучше, чем выгляжу, да?

Лина пристально посмотрела на него.

— Ничего, волосы скоро отрастут, — пожала она плечами. — Да и синяк на скуле должен пройти.

К столу подошел Бунтар и сел на стул.

— Сейчас девчонки все принесут, — сказал он.

Через минуту симпатичная девушка в сером сарафане принесла поднос, на котором стояли кружки с бродилкой и закуска.

— Ну что? — Бунтар поднял свою кружку над столом. — Пьем за Дартхила — самого смелого и преданного файога, которого я встречал.

— Может, не надо? — спросил Дарт, краснея.

— Надо, — поддержала Бунтара Лина и тоже подняла кружку.

Дартхил вздохнул и последовал примеру друзей.

— Расскажи, что произошло после того, как йок вытащил тебя из сарая, — попросил Бунтар, вытирая с губ пену.

— Ну, мне пришлось биться с ним. У меня был один кинжал, а у йока все четыре! По одному на каждую руку!

— Ты ведь был лысым! Как же ты справился?

Дартхил принялся красочно рассказывать о том, как победил людоеда в кругу черепов. От длинного рассказа горло пересыхало, и он часто прикладывался к кружке.

— Ну, а вы? — спросил Дарт. — Что случилось после того, как меня вытащил йок?

— Сам понимаешь, у нас установились не самые теплые отношения с пленниками, — усмехнулся Бунтар. — Мы с Линой оказались в меньшинстве, и когда пришло время следующей жертвы, выбрали меня.

— Подожди-ка! Если бы тебя взяли следом за мной, я бы не успел тебя спасти!

— Мне повезло: йоки сильно проголодались и взяли еще десять файогов со мной. Восемь из них они разделали и бросили в котел, а остальных отвели обратно в сарай. Даже сейчас меня передергивает, когда я вспоминаю это. Я был среди оставшихся. Конечно, не хорошо так говорить, но я был рад, что этих говнюков сожрали вместо меня.

— Еще бы, — усмехнулся Дартхил.

Друзья просидели в таверне до полудня. За рассказами историй и баек они не заметили, как пролетело время. На столе уже была целая куча пустых кружек, Дартхил и Бунтар разговаривали заплетающимися языками, и самой трезвой оказалась Лина.

— Знаете, меня сегодня пригласил к себе староста, чтобы выразить благодарность за храбрость, — сказал Дартхил, подперев кулаком подбородок.

— Сходи, — сказал Бунтар. — Может, он подарит тебе что-нибудь.

— Хотите расскажу маленький секрет? — спросил Дарт и сразу продолжил: — Я решил стать воином. Пойду к Арчеру и попрошу, чтобы записал меня в ученики. Только не говорите про это моей маме, она сильно разозлится.

— Дартхил, воинов тренируют каждый день по многу часов, — сказала Лина. — У тебя не останется свободного времени.

— Плевать. Нашим землям нужны воины, а не охотники, — сказал Дартхил. — Бунтар, не обижайся, я имел в виду себя.

— Да я давно тебе говорил! — воскликнул Бунтар. — Из тебя получится хороший воин!

— Надо вначале с Арчером поговорить, — сказал Дарт. — Может, я не так хорош для него!

— Ты лысый вышел против йоков, чтобы спасти мне жизнь — храбрости тебе не занимать. Что еще нужно Арчеру?

Друзья шумно обсуждали воинское будущее Дартхила. За криками и смехом никто не расслышал, как Лина сказала:

— А как же я? Если ты станешь воином, мы с тобой редко будем видеться.

Почувствовав себя лишней в компании, Лина встала и молча ушла. Дартхил не сразу заметил ее отсутствие:

— Куда это она?

— Наверное, утомили ее своим разговором о воинах, — сказал Бунтар. — Ладно, с девками так часто бывает. Давай-ка мы с тобой лучше выпьем?

— Еще две кружки! — прокричал Дартхил хозяину таверны.

Глава 19

Отражение улыбнулось Дартхилу. От легкого ветерка по воде пошла рябь, и изображение заколебалось. Файог опустил ладони в холодную воду и подержал их там. Зачерпнув воды, Дартхил несколько раз выплеснул ее на лицо.

"Надо явиться к старосте трезвым", — подумал файог.

Когда сознание прояснилось, Дартхил миновал пруд и направился к ратуше. У входа путь преградили два стражника, они не доставали мечей из ножен, а просто встали у дверей.

— Тебя ожидают? — спросил коренастый стражник в длинной кольчуге.

— Меня хотел видеть староста.

— А, ты тот парень, который сражался с йоками? Проходи. — Стражник посторонился.

Дартхил вошел в прихожую. На полу лежал красный ковер, вдоль правой стены были разложены сандалии.

— Разувайся здесь, — сказал стражник.

Дарт стянул сапоги и поставил их возле стены.

— Иди за мной.

Под ногами скрипели половицы. Коридор кончился, и Дартхил оказался в просторном зале, где староста принимал горожан. По крайней мере, так было в Гемухе. Лучи солнца проходили сквозь стеклянные окна и падали на запыленные деревянные столы, сундуки с инструментами и мешки с зерном. Зал напоминал большой склад, а не приемную старосты.

Стражник повел Дартхила к лестнице на второй этаж. Поднявшись, они остановились перед закрытой деревянной дверью, за которой Дарт услышал приглушенные голоса.

Стражник постучал в дверь. Голоса смолкли. Послышался скрип половиц, и через мгновение дверь приоткрылась. В проеме стоял немолодой мужчина с коротко остриженными зелеными волосами, виски уже тронула седина, усы и небольшая бородка также были седыми. Пуговицы красной рубашки еле сдерживали натиск выпирающего живота. Дартхил сразу же узнал старосту Зарабула. Тот бросил на стражника непонимающий взгляд из-под кустистых бровей.

— Я привел парня, — сказал стражник, — который участвовал в битве с йоками.

— Да? — переспросил Зарабул и с интересом посмотрел на Дартхила. — Ну проходи.

Староста закрыл за Дартом дверь и провел парня в центр комнаты. Помещение показалось Дартхилу уютным: у стены стояла кровать с резными спинками, массивный стол располагался у окна, а за ним — книжный шкаф, из которого показывались разноцветные корешки книг. Ноги утопали в мягком ворсе красного ковра.

Около окна стоял воевода Арчер. Высокий, жилистый, с гривой густых зеленых волос, заплетенных в две тугие косы. Редко его можно увидеть без кольчуги: вот и сейчас она висела на нем, переливаясь на солнце.

Староста оставил Дартхила стоять в центре комнаты, а сам сел за стол и занялся чтением бумаг. Дарт нахмурился, глядя на такую идиллию: один с интересом читает, другой с не меньшим интересом смотрит в окно. В комнате воцарилось неловкое молчание.

— Ну? — спросил Дартхил.

Зарабул оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на файога.

— Да, прости, — извинился староста. — Просто ты зашел не вовремя.

— Я могу зайти позже.

— Не стоит. — Староста открыл ларчик, стоящий на столе, и достал пригоршню монет. — За проявленную смелость тебе полагается небольшое вознаграждение: пятьдесят монет. От имени всех жителей Таргара, я желаю тебе удачи.

Дартхил рассыпал монеты по карманам штанов и взглянул на Арчера. Воевода все также смотрел в окно. Прокашлявшись, Дарт сказал:

— Воевода Арчер, могу я попросить вас кое о чем?

— Что там у тебя? — с неохотой поинтересовался воевода, не отрывая взгляда от окна.

— Я хотел бы просить вас, чтобы вы взяли меня в ученики.

Арчер отвернулся от окна и удивленно посмотрел на Дартхила. Обменявшись взглядом со старостой, оба рассмеялись.

— Что тут смешного? — нахмурился Дарт.

— Прости, ты здесь не причем, — посмеиваясь, сказал Зарабул. — Просто мы как раз искали файога, неискушенного властью, на которого можно было бы положиться. Потом вдруг появляешься ты и просишься в ученики.

— Перестань, Зарабул, — остановил его Арчер. — Мы даже не знаем этого парня.

— А что вас интересует? — спросил Дартхил.

— А ты помолчи, тебя я еще не спрашивал, — сказал воевода.

— Хватит, Арчер, — вмешался Зарабул. — Возьми парня в ученики, а там посмотрим. Может, он и сгодится.

Воевода скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел на Дартхила.

— Потенциал у тебя есть, — сказал он, — но еще неизвестно, что из всего этого выйдет. Впрочем, в битве с йоками ты показал себя с лучшей стороны. Ладно. Я возьму тебя в ученики, но это не значит, что ты станешь воином. На любом этапе обучения я могу сказать тебе, что ты не подходишь, понял?

Дартхил кивнул.

— Сейчас ты произнесешь клятву, — продолжал Арчер, — и станешь учеником. Но одной клятвы мало: позже я проверю тебя на прочность.

Дартхил начал сомневаться в своем выборе. Конечно, он не думал, что его примут с распростертыми объятиями, но такое явное пренебрежение...

"Брось! Ты думал будет легко? — спросил себя Дартхил. — Сожми покрепче кулаки и терпи! Ты должен стать воином, чтобы защищать файогские земли!"

— Произноси клятву, — велел Арчер.

— Какую?

— Вот, держи. — Зарабул протянул Дартхилу листок. — Вместо слов имя и отец называй свое имя и твоего отца.

— Я, Дартхил, сын Дартаса, присягаю на верность своему учителю, воину Арчеру, воеводе Гемуха, а также совету старост в лице Зусала, Зарабула, Турана и Генона, что буду выполнять их волю и защищать файогские земли от любых врагов!

— В присутствии свидетеля — старосты Таргара Зарабула — я принимаю твою клятву и нарекаю тебя своим учеником, — сказал Арчер. — Отрасти волосы, найди себе меч, копье и щит и приходи в Гемух — там я буду тренировать тебя.

— Где я возьму оружие?

— Меня это не волнует, — пожал плечами Арчер. — Оно должно у тебя быть. Если найдешь и доспехи — еще лучше. А теперь ступай.

— Когда же я должен прибыть в Гемух?

— Чем скорее, тем лучше. Но вначале отрасти волосы.

Немного обескураженный Дартхил вышел из приемной старосты. Как только за ним закрылась дверь, он услышал, что Арчер и Зарабул начали оживленно беседовать. Почесав затылок, Дарт почувствовал кончиками пальцев проклевывающиеся сквозь кожу волосы. Приободрившись, он спустился по лестнице и вышел из ратуши.

Глава 20

За ужином Дартхил решил рассказать матери о том, что стал учеником воеводы. Сын знал, что Эйрис не одобрит его поступок и поэтому начал издалека:

— Не знаешь, где можно достать меч?

— Ты был у старосты? — спросила мать, и Дартхил понял, что его раскусили. — Что он тебе сказал?

— Ну, он дал мне пятьдесят монет и пожелал удачи, — сказал Дартхил.

— И все? А зачем тебе понадобился меч?

— Я стал учеником Арчера.

— Что? Ты в воины записался?

— Я давно хотел это сделать. Стычка с йоками окончательно убедила меня.

— Мы это уже обсуждали. Я не хочу, чтобы ты становился воином — эта работа трудна и опасна. — Эйрис встала из-за стола и нависла над Дартхилом. — Сегодня ты пойдешь к воеводе и откажешься, понял?

— Я не могу, я дал клятву.

— Какую еще клятву?

— Такую! — Дартхил вышел из-за стола и направился к двери. — Я не собираюсь это обсуждать. Я сделал выбор и все.

— Посмотрим, что ты заговоришь, когда вернется отец! — крикнула Эйрис ему вдогонку.

— Я уверен: он поддержит меня! — сказал Дартхил, натягивая сапоги.

Дверь хлопнула, и Эйрис осталась одна.

— Может и поддержит, — тихо сказала женщина. — Глупый ребенок, вечно ищет приключений на одно место.

...Поздно вечером Дартхил вернулся домой. Осторожно отворив дверь, он осмотрелся: в доме было темно. Сняв сапоги, Дарт на цыпочках пробрался к своей кровати. Раздевшись, он укутался в одеяло и задумался.

"Где взять то, что требует Арчер? — спрашивал он себя. — В Гемухе у меня копье, самодельный щит и отцовская кольчуга. Почти все, что нужно. Где же достать меч?"

У Дартхила имелся кинжал, но мягкое железо не годилось для оружия воина, не годилась и бронза. Нужно найти сталь, а ее делают только дайлы. Дартхил долго лежал в раздумьях, а потом неожиданно для себя заснул...

...Утром Эйрис разбудила Дартхила. Сын посмотрел на мать и понял, что она куда-то собиралась: на Эйрис была грубая походная одежда, а на плече висел набитый рюкзак.

— Ты куда? — спросил Дартхил.

— На раскопки. Хотела тебе сказать, что на завтрак ничего нет. Деньги лежат на столе: если захочешь чего-нибудь, сходи в лавку, или можешь пойти со мной к руинам Древних, выбирай.

Дартхил никогда не видел Древних, а про их города ему рассказывали только в таверне.

— Ты меня подождешь? — спросил он.

— Конечно, но поторопись.

Дартхил заставил себя подняться с постели. Во дворе он окатил себя холодной водой из ведра, и сонливость пропала. Кроме кинжала, Дарт ничего не взял, доверившись опыту матери, которая не раз бывала в руинах Древних.

Они вышли из Таргара и направились на восток. По началу Дартхил думал, что они идут к лагерю йоков, но ошибся. Горный кряж постепенно отдалялся к северу, а они продолжали идти по равнине.

— Что-нибудь видишь необычное? — спросила Эйрис.

Дарт посмотрел вдаль. Впереди зеленая трава уступала место песку и камню. На песчаном поле возвышались полуразвалившиеся здания и остовы странных конструкций, которых Дарт никогда не видел. Поле было изрыто траншеями и колодцами, края траншей были слишком ровными, чтобы списать это на работу природы. Неугомонный ветер гулял по равнине, раздувал песок и норовил уронить палатки, расставленные по периметру песчаного поля. Среди руин копошились файоги: одни что-то выкапывали, другие собирали, третьи переносили какие-то блоки и ящики.

— Это руины Древних? — спросил Дартхил.

— Да. Здесь мы работаем и находим много интересного.

— А на Саргаре еще есть руины?

— Есть, а что?

Дартхил рассказал матери историю о том, как они нашли металлический блок в центре Проклятого Оврага на пути из Гемуха в Таргар. Он умолчал о том, что их обстреляли вылезшие из песка турели.

— Не стоило вам туда забираться, — строго сказала Эйрис. — Нехорошее это место.

— Да знаю я. Мы спешили, чтобы тебя успеть предупредить. Так ты ничего не знаешь про этот стальной блок в Проклятом Овраге?

— Нет, Дарт, я ни разу не ходила в этот кратер и тебе не советую больше этого делать.

— Тогда о каких руинах ты говоришь?

Мать указала на север, прямо на горный кряж:

— Там, за горами. Самые большие руины из всех, что я видела. Их обнаружили дайлы и исследовали. Многие говорят, что дайлы что-то узнали в этих руинах, поэтому они опережают нас во многих ремеслах.

— Что же они там узнали?

— Не знаю, Дартик. Если бы файоги знали об этом, то сами выплавляли бы сейчас сталь, разве нет?

Дартхил пожал плечами.

До руин уже было недалеко. Большую часть построек занесло песком, файогам приходилось откапывать здания, чтобы добраться до дверей и окон. На кое-как сохранившихся зданиях были видны следы сильного разрушения: огромные трещины, бегущие по стенам, и оконные рамы, ощетинившиеся осколками стекол, — такие разрушения могли быть вызваны временем или каким-то стихийным бедствием, которого Дартхил еще не видел.

— Что здесь делали Древние? — спросил Дарт, когда они с матерью заходили в одну из палаток.

В палатке никого не было. Пол был заставлен ящиками и всяким барахлом, лишь в углу Дарт заметил место, где можно было присесть и отдохнуть.

— Мы не знаем, сынок, — ответила Эйрис. — Пока мы только раскапываем то, что осталось от их зданий. Я здесь уже несколько лет, увидела много странного, но так ничего толком и не поняла. Да проходи же, не стесняйся: это моя палатка.

Дартхил переступал через ящики, тарелки, непонятные металлические устройства в надежде не подвернуть ногу в этом бедламе.

— Тесновато, — сказал Дарт.

— Все интересное я тащу сюда, чтобы хорошенько изучить. Когда кто-нибудь понимает назначение устройства Древних, он относит его нашему смотрителю, а он решает, что делать дальше.

— И во многом вы разобрались?

— Ну, например, эта штука. — Эйрис подняла с пола вытянутое устройство из черного металла. — Без знания письменности Древних, мы вряд ли бы сумели разобраться.

— Что это?

— На языке Древних это звучало, как автомат "АК-2040". Какое-то оружие, мы нашли много таких штуковин в северной части руин.

— И как оно действует? Похоже на дубину, — сказал Дартхил.

— Не все так просто, — усмехнулась Эйрис. — Ты считаешь Древних дикарями?

— Нет, конечно.

— Смотри: это магазин. — Мать вытащила из задней части устройства небольшой блок. — В нем находятся пули, которыми и стреляет оружие.

— То есть оно поражает издалека, как стрела?

— Вроде того. — Эйрис протянула магазин в руки Дартхилу.

Блок оказался твердым, но не металлическим. В верхней части блока Дарт увидел прямоугольное отверстие. Через него он заметил, что внутри магазина плотно друг к другу подогнаны тонкие иглы. Штук двести, может, больше.

— И что, такими иголочками можно сильно ранить? — недоверчиво спросил Дартхил.

— Внутри автомата эта иголочка разгоняется до немыслимых скоростей, — сказала Эйрис. — Даже когда я замедлила время, я не увидела полета иглы. Такая пуля пробивает каменные глыбы. Внутри автомата игла плавится, и иногда замечаешь, как из дула вылетает раскаленное облачко газа. Оно и причиняет серьезные разрушения. Пока это все, что нам удалось выяснить.

— А можно мне такую штуку взять на охоту? — спросил Дартхил.

— Не уверена, что смотритель одобрит, но, возможно, я смогу его уговорить. Разумеется, при условии, что ты вернешься к охоте и откажешься от клятвы, данной Арчеру.

— Ну нет, — покачал головой Дарт. — Этим ты меня не подкупишь. Обойдусь без вашего автомата.

Эйрис пожала плечами и забрала у сына магазин.

— Ну что, пойдешь со мной на раскопки или посидишь здесь? — спросила она.

В палатке становилось душно, и Дартхилу не хотелось провести весь день среди кучи хлама. Кроме того, он пришел не за этим.

— Ну, пошли, — сказал он. — Покажешь мне то, что осталось от Древних.

Глава 21

Мать и сын вышли из палатки и ступили на сухой песок. Оказавшись среди древних полуразвалившихся построек, Дартхил ощутил таинство: этим зданиям не одна сотня лет, их возводили еще до прихода Великой Зимы. Чего Древние хотели здесь? А может, они были предками файогов? Тогда почему файоги забыли все то, чем владели их предки? Слишком много вопросов, и тайна окутывала это место тугим саваном.

На Эйрис увиденное не производило такого впечатления, как на Дартхила. Она привыкла к руинам и воспринимала все как обыденность, а непосвященному новичку казалось, что он попал в область вне времени, когда прошлое и настоящее сливаются воедино.

— Нравится? — улыбнулась мать, посмотрев на глазеющего по сторонам сына. — Идем.

Дартхил последовал за Эйрис. Вскоре они оказались у северной оконечности руин, здесь почти никого не было, Дарт заметил лишь двух файогов, копавших траншею неподалеку.

— Что будем искать? — спросил Дарт.

— Пока не знаю. Недавно я раскопала лаз, ведущий под землю. Мне кажется, я нашла подвал какого-то большого здания, которое уже полностью разрушилось.

Эйрис спрыгнула в глубокую яму, и Дартхил последовал за ней. Приземлившись, он услышал глухой стук. Посмотрев под ноги, Дарт увидел, что дно ямы представляло собой идеально ровную каменную плиту, в центре которой зиял квадратный провал.

— Это лаз? — спросил Дарт. — Ты сама его вырыла?

— Нет, что ты! Камень очень крепкий, я бы ни за что его не пробила. Этот провал уже был здесь, когда я, чудом не провалившись вниз, отрыла его.

Дарт подошел к квадратному лазу и вгляделся в черноту.

— Там глубоко?

— Не знаю, Дартик, еще ни разу туда не спускалась. Я взяла веревку и фонарики. Думаю, длины веревки должно хватить. Полезу первой.

Эйрис вылезла из ямы и привязала один конец веревки к бетонной свае, торчащей из песка. Мать несколько раз толкнула сваю, чтобы убедиться в ее прочности и снова спрыгнула в яму.

— Ну, я пошла.

Ухватившись за веревку обеими руками, Эйрис осторожно повисла на ней, а потом скрылась во мраке провала. Дартхил услышал ее голос:

— Спускайся вслед за мной. Если хочешь, конечно.

Дарт включил фонарик и зажал его в зубах. Крепко обхватив веревку, он нырнул в провал. Луч света фонаря не мог дотянуться до стен и тонул во мраке, наверное, помещение было и вправду огромным. Дартхил не видел ни единого ориентира, кроме пятна света над головой. Стало страшновато. Оба сердца забились с удвоенной силой, ладони, сжимающие веревку, вспотели, а глаза лихорадочно пытались приспособиться к темноте, но ничего не выходило. Дарт опустил фонарь вниз: луч света коснулся зеленых волос матери, которая сползала по веревке на несколько метров ниже.

— Веревка кончилась! — крикнула Эйрис. — Кажется, я вижу пол. Он близко, я спрыгиваю.

— Погоди! Как ты залезешь обратно?!

— Найдем какой-нибудь ящик, чтобы дотянуться до веревки.

— А если внизу не будет ящиков?! — спросил Дарт и увидел, как мать отпустила руки и полетела вниз. Ее полет был коротким: через секунду она приземлилась на твердый пол. По помещению разнеслось глухое эхо, судя по которому, это был вовсе не подвал, а огромный зал, в котором могло быть все, что угодно.

Дартхил продолжал спускаться вниз и, наконец, дополз до конца веревки.

— Я не буду спрыгивать, — сказал он. — Если ты не найдешь ящика, то ухватишься за меня.

Эйрис скрылась в темноте. Дартхил водил фонарем из стороны в сторону, пытаясь выхватить из мрака фигуру матери, пока не услышал пронзительный скрежет. Что-то тяжелое тащили по полу. Луч фонаря осветил Эйрис, которая толкала стальной короб.

— Спрыгивай! — сказала она, дотолкав ящик до Дартхила.

Дарт отпустил руки и приземлился на металлический короб, который был выкрашен в зеленый цвет, а по диагонали проходила жирная желтая надпись: "AMMO".

— Где мы? — спросил Дартхил.

— Сама не знаю. Очень большое помещение, главное, не потеряться. Давай оставим один фонарь здесь, он будет нам ориентиром.

Дарт положил на ящик свой фонарь: он светил ярче.

— В какую сторону пойдем? — спросил он.

— Пошли туда, — мать указала в темноту.

Вместе они отправились в неизведанное. Пол был таким же, как и наверху в яме: ровная каменная плита. Свет фонаря не мог дотянуться до потолка и стен, и Дартхилу казалось, что они шли в пустоте.

— Ну, видно что-нибудь? — спросил он.

— Нет, хоть глаз выколи.

Дартхил оглянулся назад. Фонарь, лежащий на ящике, все еще виден. Он боялся представить, что случится, если фонарик погаснет. Впрочем, имелся и другой шанс выбраться отсюда: высоко вверху ярко светила квадратная дыра, ее будет видно весь день, пока светит солнце. Это успокоило Дартхила, и он продолжил идти вперед.

Луч фонаря осветил нагромождения стальных ящиков. Их форма отличалась от того, который Эйрис подтащила к веревке: эти были ниже и длиннее. Ящики громоздились друг на друге около стены.

— До края зала мы все-таки добрались, — шепотом сказала Эйрис. — Интересно, что в них?

Файоги подошли к одному из стальных коробов и осмотрели его со всех сторон. Дартхил увидел по бокам металлические защелки, отдернув которые, крышка отошла. Вместе с матерью они сняли крышку и положили на пол.

— Посвети, — попросил Дарт.

Луч света упал на содержимое ящика. Внутри стенки были подбиты белым губчатым материалом, упругим на ощупь. Сам ящик был доверху наполнен небольшими слитками, которые искрились в свете фонаря. Дарт взял один из слитков и удивился его неожиданной тяжести. Металл был холодным и шероховатым.

— Какой-то металл, — сказал парень и достал из ножен бронзовый кинжал. Сделав несколько надрезов, он разочарованно произнес: — Мягкий, а жаль. Мой кинжал куда прочнее. Я думал, из этого слитка можно будет выплавить оружие.

— Из твердого металла ты не выплавишь оружия, нужны большие температуры: это могут позволить себе только дайлы. Поэтому у нас бронза, а у них сталь.

— А можно я возьму несколько слитков себе? — спросил Дартхил.

Эйрис задумалась.

— Хорошо. Только постарайся, чтобы их никто не увидел, когда будешь выносить их из лагеря.

— Я возьму три, — сказал Дартхил и сунул за пазуху три слитка. От такой тяжести его внутренний карман затрещал по швам, грозя в любой момент оторваться. — Тяжеленькие, а по виду не скажешь.

Тем временем Эйрис бегло осматривала другие ящики:

— По виду они все одинаковые. Наверное, в них лежит то же самое. Пойдем дальше?

Дарт неуверенно кивнул. На этот раз они пошли вдоль стены, но не обнаружили больше ничего интересного и дошли до угла.

— Невероятно огромное помещение! — изумилась Эйрис. — Оно простирается под руинами, а может быть и дальше.

— Возможно. Ну что, на сегодня хватит?

— Уже устал? — улыбнулась мама.

— Пожалуй. Хочу снова увидеть белый свет.

Вместе они направились к горящему фонарику, который, как маяк, указывал направление. Решив получше изучить таинственное помещение, они шли к цели зигзагами, в надежде наткнуться на что-нибудь интересное. И наткнулись. Что-то загородило собой свет фонаря. Эйрис посветила фонариком вперед, и широкий луч осветил огромное чудовище.

В страхе, Дартхил закрыл собой мать и приготовился защищаться, забыв, что был лысым, да и света было недостаточно. Когда эмоции улеглись, и кровь успокоилась, Дарт понял, что перед ним вовсе не чудовище, а большой механизм, сделанный из металла. С верхушки стального монстра свисали четыре длинные лопасти, они напоминали Дартхилу щупальца невиданного хищника.

Файог медленно приблизился к механизму. В трех местах вместо металла было прозрачное стекло, через которое Дартхил увидел внутренности монстра. Внутри имелось сидение, обитое черной материей, из пола торчал рычаг с несколькими разноцветными кнопками. Перед сидением располагалась широкая панель с множеством кнопок и индикаторов.

— Дартик, смотри, что там написано, — сказала мать, освещая корпус стального механизма.

Сбоку на нем серебрился барельеф: "Helicopter "Disastrous VM-10".

— Пугающая штуковина, — признался Дартхил. — Вначале я подумал, что это чудовище. У Древних были странные понятия о красоте.

— С чего ты решил, что эта вещь должна быть красивой? Может, это оружие? Что-то мне стало не по себе, давай выбираться отсюда.

Теперь они пошли напрямик. Конус света, исходящий от фонаря становился все ближе и ближе, пока наконец файоги не добрались до металлического ящика, над которым висела веревка.

— Иди первой, — сказал Дарт.

Эйрис огляделась по сторонам. Ей хотелось убедиться, что никто не угрожает ее сыну. Потоптавшись в нерешительности, она взобралась на ящик, подпрыгнула и ухватилась за веревку.

Дартхил взял с ящика свой фонарик. Зажав его в зубах, он полез наверх, к белому окошку, которое символизировало все самое прекрасное в этот момент: свободу, свет, успокоение. Гнетущая тишина и древность этого места будоражили воображение, заставляли представлять картины давно минувших дней и причины, почему здесь больше не было Древних. Дартхил представлял огромных механических монстров, которые восстали против своих создателей и напали на них.

На секунду свет в проеме исчез, и Дартхил в страхе посмотрел вверх. Свет загородила мать, когда вылезала на поверхность. Успокоившись, файог полез дальше, постоянно оглядываясь по сторонам. Луч света фонарика нервно метался из стороны в сторону, Дарту казалось, что из темноты вылетит хищная птица и набросится ему на лицо.

Добравшись до выхода, Дарт ухватился за края проема и вылез на поверхность. Дневной свет был так ярок, что пришлось закрыть заслезившиеся глаза.

— Погоди, Дартик, сейчас привыкнешь, — послышался голос матери.

Не открывая глаз, Дарт похлопал себя по карману. Убедившись, что слитки, которые он взял, никуда не делись, файог улыбнулся.

Глава 22

Сидя в палатке, Дартхил жевал вяленое мясо. Мать сидела напротив посреди кучи хлама. Осматривая каждый артефакт, она записывала что-то в мятую тетрадку.

— Ну как тебе наши трудовые будни? — спросила Эйрис, не прекращая записывать.

— Довольно интересно, — сказал Дарт. — И немного опасно.

— С Древними так всегда: интересно и опасно. Что ты собираешься делать с этими слитками?

— Пока не знаю. Наверное, обменяю их на что-нибудь или оставлю себе.

— Все еще хочешь купить меч? — спросила Эйрис.

— Возможно, — осторожно сказал Дарт, не желая вновь вступать в спор. — Ну, я пойду.

— Дартик, — позвала мать.

Сын обернулся. Эйрис кинула ему в руки автомат:

— Держи. Думаю, он тебе пригодится.

— Ты уверена, что...

— Уверена, уверена, — перебила его мать. — У нас таких штук достаточно. Смотритель даже планирует развести автоматы по крупным городам и вооружить ими лучников. Согласись, это гораздо эффективнее, чем лук и стрелы.

Дартхил кивнул и, отдернув полог палатки, вышел наружу.

Направляясь в Таргар, Дарт решил заглянуть в лагерь йоков. Ему хотелось убедиться, что от людоедов ничего не осталось. На месте их поселения не было ни юрт, ни сарая с пленными. На поляне, поросшей зеленой травой, лежали кучи древесных щепок и обрывки материи: все, что осталось от юрт людоедов.

Дартхил посмотрел на горный кряж. Высокие и крутые скалы теснили друг друга, их остроконечные верхушки были завалены снегом. Дартхил не мог понять, как йокам удалось перейти через перевал, неужели они были настолько сильными и выносливыми?

"И зачем йокам понадобилось лезть в наши земли? — спросил себя Дарт. — Что там у них случилось? Эти твари слишком опасны, чтобы пускать их сюда".

Внимательно оглядев горы и не заметив ничего подозрительного, Дартхил пошел в сторону Таргара. Прошагав по подвесному мосту, он оказался в городе.

Три слитка, лежащие в кармане, напоминали о себе своей тяжестью. Нужно что-то с ними делать. Металл, из которого сделаны слитки, необычен: Дартхил раньше не видел такого. Он хотел заинтересовать им городского кузнеца, который взамен подарит ему нормальный меч. Оставалось найти такого кузнеца.

Дартхил бродил по улицам города в поисках мастера. Вывески на каменных домах гласили: портные, наемники, дубильни, разнообразные гильдии, но не было кузниц. Уже отчаявшись, Дартхил бросил взгляд в один из переулков и заметил небольшую лавчонку у каменной стены.

Дартхил направился туда. В лавке сидел уродливый старик: голова была неестественно большая и по форме напоминала баклажан, тело выглядело дряблым и хилым. Только лицо показалось Дарту нормальным, в его чертах он увидел немного мудрости и тщеславия.

— Чего тебе? — грубо спросил старик, голос его был хриплый и глухой.

Дартхил оглядел выставленные товары, пытаясь определить, чем занимался старик. Файог увидел лишь ножи да котелки, висящие на крючках позади хозяина лавки.

— Чем ты занимаешься? — спросил Дартхил.

— Я работаю по металлу. Что тебе нужно?

Дартхил мысленно улыбнулся. Похоже, он попал туда, куда надо. В худшем случае старик мог выплавить для него неплохой котелок.

— Вы делаете только ножи и котелки?

— Я много чего делаю. Могу сковороду сделать, могу решетку, арку, ворота. Выбирай и плати.

— А оружие?

— Нет. Оружием не занимаюсь, — покачал головой старик. — Когда-то занимался, но теперь нет. Мне не хватает свободных рук. Я уже слишком стар, да и инструменты сейчас не те, что нужно.

Разочаровавшись, Дартхил собрался было уйти, но лавочник остановил его:

— Стой. Я сказал, что больше не занимаюсь оружием, но я не говорил, что у меня его нет! Покажи, чем ты можешь заплатить, и я покажу товар.

Дартхил вытащил из-за пазухи слиток и положил его в протянутые руки старика. Бедняга еле удержал такой вес на вытянутых руках.

— У меня три таких слитка. Не знаю, что это за металл, но ты его нигде больше не найдешь.

Старик нахмурился:

— С чего ты взял? Думаешь, я ни разу не видел золота? Хотел обмануть меня?

— Нет, — опешил Дартхил. — Я нашел эти слитки, исследуя руины Древних. Я раньше никогда не видел этот металл и подумал, что и ты тоже.

— Парень, я жил в Сипфае всю жизнь, — сказал старик. — Мы отливали сталь, строили доменные печи, осваивали технологии Древних, а ты пытаешься доказать мне, что золото — это не золото.

— Ты житель Сипфая? — удивился Дарт. — Стой! Значит, ты дайл? Поэтому у тебя такая длинная голова?

— Оставь мою голову в покое! — проворчал старик. — Вы, файоги, нам тоже кажетесь странными. С тех пор, как я поселился в Таргаре, мне уже успели опостылеть все эти насмешки над моей внешностью! Да, я дайл. И что?

— Прости. Я не хотел обидеть тебя, — извинился Дарт. — Первый раз в жизни вижу дайла, поэтому и удивляюсь. Не обижайся.

Старик посмотрел на Дартхила долгим тяжелым взглядом и неожиданно улыбнулся.

— А ты неплохой парень, — сказал он. — Знаешь, чем хорошо золото?

Дартхил покачал головой.

— Это достаточно мягкий и красивый металл: из него можно лепить статуи и украшения. И это достаточно пассивный металл, который не вступает в реакции с другими веществами.

— То есть?

— Я возьму эти три слитка, превращу их в порошок и напылю на крышу своего дома. Золото отлично противостоит кислоте, и это будет замечательная защита от дождя!

— Значит, тебе все-таки пригодится мое золото?

— Это золото Древних, а не твое! Да, я возьму его. Что ты хочешь получить взамен?

— Я искал кузнеца, который выковал бы хороший стальной клинок.

— Жди меня здесь. — Дайл с трудом поднялся с табуретки и скрылся в доме. За дверью слышались странные звуки: что-то передвигали, что-то роняли на пол. Наконец, старик вышел на порог, держа в руках длинный предмет, замотанный в черную тряпку.

Дайл зашел в лавку и уселся на табурет. Разворачивая сверток, он сказал:

— Этот меч — один из немногих, оставшихся у меня с тех пор, как я покинул родные земли. Я и еще несколько дайлов работали над этим красавцем: один занимался литьем, другой первоначальной заготовкой, я занимался ковкой, а после меня другой дайл доводил меч до ума.

На прилавке лежал красивый меч с широким и длинным лезвием. На крестовине Дартхил заметил множество сложных узоров — только великий мастер мог сделать такое с металлом! На лезвии не было и намека на ржавчину: казалось, меч сделали только сегодня.

— Ну что скажешь? — спросил кузнец.

— Превосходный меч, — сказал Дартхил, разглядывая переливающееся на солнце лезвие.

— Еще бы! Ваши жалкие бронзовые кинжальчики не сравнятся с ним. Возьмешь?

— Ты просишь за него всего три слитка?

— Кислота разъедает потолок моего дома. Скоро дождь польет прямо на меня, и я погибну. Меня не станет, и кто-нибудь разграбит все мое барахло. Так что золото сейчас совсем не лишнее.

Дартхил вытащил из кармана оставшиеся слитки и положил их на прилавок. Старик завернул меч в тряпку и бережно протянул его Дарту.

— Спасибо, кузнец. Я буду хранить этот меч.

— Не надо его хранить. Лучше руби им тех, кто не дает нам спокойно жить! Йоков, к примеру. — Дед ворчал как никогда. — Из-за них мне и пришлось покинуть родные земли. Вонючие кочевники постоянно нападали на нас и однажды разрушили наши укрепления, поработили многих дайлов и ушли. Немногие остались в живых, после захвата Сипфая. Я бежал через горный перевал сюда.

Вспомнив, какими крутыми были скалы, Дарт уважительно произнес:

— Ты храбрый и сильный муж. Я бы не смог перейти через эти горы.

— Если бы я был храбрым, давно порубил уже йоков! — рявкнул старик. — Но у меня есть только мои руки и голова. В моем теле нет большой силы — ты куда сильнее меня, парень. Я шел проторенными тропами, которые пролегают в центре горного кряжа.

— Рядом с Курящейся скалой?

— Да. Там есть тропы, по которым даже я смог перебраться в ваши земли. Если людоеды проведают про эти тропы, то их вторжение будет еще более страшным, чем то, которое было накануне. Имей это в виду, парень.

Дартхил озадаченно почесал затылок. Нужно предупредить воеводу Арчера.

— Теперь у тебя есть меч, — сказал кузнец. — Так пусть он рубит тех, кто пытается поработить нас!

Глава 23

Целый месяц Дартхил оставался в Таргаре. Три раза в день он тренировался во владении мечом. По утрам они с Бунтаром ходили к реке, поохотиться на эдхелотов. Иногда выдавался свободный день, и Дартхил проводил его с Линой. В последнее время она была чем-то опечалена, но Дарт не мог понять причины.

Время шло. Волосы отросли примерно до плеч, и Дартхил решил возвратиться в Гемух. Он не рискнул возвращаться через Проклятый Овраг и сделал крюк, направившись по берегу реки.

Дартхил не узнал родной город. Казалось, стены стали выше. Глубокий ров окружал Гемух, и только одна дорога вела внутрь: через ров к воротам были перекинуты толстые бревна. Пока город не обзавелся подвесным мостом. Новыми также были высокие деревянные башни, выглядывающие из-за стен. В каждой башне стоял лучник и внимательно осматривал окрестности.

— Дартхил, ты ли это? — окликнул стражник у ворот.

Дарт прошел по мосту и остановился рядом с воином.

— Зачем столько всего нагородили? — спросил он. — Что-то случилось?

— Недавно слизни повадились к городу приползать. А все знают: коснешься слизня, считай мертвец. И они гораздо быстрее слизняков. Эти твари поджидали горожан у стен, и как только те выходили за ворота, хвать! И все — нет файога. Вот Зусал и приказал ров как следует отрыть. Теперь нападений стало меньше.

— Все ясно, — сказал Дартхил и вошел в город. Внешне Гемух изменился, но за городскими стенами все было по-прежнему: деревянные и каменные избы, сосны, дороги, выложенные булыжником. Дартхил ощутил тепло в груди и не сразу понял, что произошло: шестнадцать зим он прожил в этом городе и теперь несказанно обрадовался, вернувшись в знакомые места. Гемух был ему родным домом, Дартхил понял это только сейчас — когда провел вдали от Гемуха больше месяца. До этого момента он и не замечал, как сильно тосковал по этому городу.

Ступив на такое знакомое каменное крыльцо, Дартхил открыл дверь и вошел в свой дом. В большом помещении царил полумрак, Дарт чувствовал себя здесь в безопасности — это была его крепость.

Положив сверток с мечом на скамейку, он открыл вещевой сундук и вытащил простенький деревянный щит обитый железом и стальную кольчугу.

"Все на месте, — подумал Дартхил и провел ладонью по волосам. — И волосы достаточно длинные. Наверное, уже можно наведаться к Арчеру".

Оставив все ценное в доме, Дартхил направился на поиски воеводы Гемуха. Другого воеводу было бы сложно найти, но Арчер любил посидеть в таверне за кружкой бродилки. Чутье не подвело Дарта: воевода сидел в таверне за большим квадратным столом в компании четырех дружинников. Они пили бродилку и смеялись, что-то обсуждая.

Дартхил направился к их столу. Дружинник, сидящий лицом к Дарту, ткнул Арчера в бок. Воевода поднял глаза и посмотрел на приближающегося подростка.

— Я пришел, учитель, — сказал Дартхил, остановившись у стола.

— Ты кто?

— Месяц назад вы взяли меня в ученики в Таргаре.

— А, точно. Как там тебя зовут?

— Дартхил.

Арчер осмотрел парня с ног до головы.

— Ну, садись, Дартхил, — сказал воевода и рявкнул на остальных: — А ну-ка подвиньтесь! Дайте парню сесть.

Дружинники, сидящие спиной к Дартхилу, разъехались в стороны, освободив немного места на скамейке. Дарт протиснулся между воинами и оказался прямо напротив Арчера. Воевода смотрел на парня немного насмешливо, его кулак подпирал подбородок.

— Может, не стоило тебя брать в ученики? — спросил Арчер. — Что-то ты сильно робок. Будь проще: здесь все свои. Это люди, которым ты доверишь свою жизнь в схватке, а они доверят тебе свою.

Дартхил молчал и старался выдержать тяжелый взгляд воеводы.

— Помнится, ты был очень храбр в стычке с йоками, — сказал Арчер.

Дарт пожал плечами. Если бы он что-то сказал, это могли принять за хвастовство.

— Впрочем, мы и так все скоро увидим, — сказал воевода. — Ты все приготовил, о чем я тебя просил?

— Меч, копье, щит и доспехи, — сказал Дартхил, пытаясь ничего не упустить. — Волосы еще коротковаты, но этого хватит, чтобы стать быстрым.

— Насколько быстрым? — спросил Арчер. — Пойдем-ка, проверим, что ты умеешь делать.

Дартхил стоял в центре городской площади. Напротив, в нескольких метрах от него, стоял Арчер, держа в руке длинную палку. Такую же палку Дартхил сжимал и в своей руке. Четыре дружинника стояли поодаль, желая посмотреть, на что способен новый ученик воеводы.

Волосы Арчера были заплетены в две длинные косы, доходящие до талии. Перед тем как начать, воевода развязал тесемки и распустил волосы.

— Воины должны быть быстрыми и техничными, — сказал Арчер. — Мы должны действовать с максимальной эффективностью. Напади на меня!

— Как? — опешил Дартхил.

— Как хочешь, так и нападай! Попытайся меня ударить.

Дартхил с сожалением подумал, что его волосы едва доходили до плеч. Ускорив восприятие, он метнулся к Арчеру. Все шло хорошо: мир вокруг замер, даже воевода не шевелился и застывшими глазами смотрел на своего ученика.

Приблизившись, Дарт несколько мгновений думал, как ударить Арчера, чтобы тот не разозлился. Решив ударить его в плечо, он замахнулся, но когда палка почти коснулась плеча, воевода молниеносным движением перехватил оружие Дартхила. Парень едва уловил этот выпад. Последовал резкий толчок в грудь, и Дарт повалился на землю.

"Он во много раз быстрее меня!" — изумился Дартхил.

Вскочив на ноги, файог снова метнулся к Арчеру. На этот раз он полностью вложился в это движение. И снова воевода опередил юного воина, оказавшись у того за спиной. Очередной толчок, и Дартхил растянулся на земле. Он едва успел подставить под удар руки и ободрал лишь ладони, а не лицо.

— Довольно! — сказал Арчер неестественно высоким голосом. — Если ты и тренировался владению мечом, то недостаточно. Чтобы ты делал в настоящем бою?

— В настоящем бою я бы вас застрелил, учитель, — сказал Дартхил, вспомнив про автомат.

Дартхил замедлил все реакции организма, и мир снова ожил. Дарт перевел взгляд на Арчера: тот, не спеша, заплетал волосы в две тугие косы и улыбался.

— Все так плохо? — угрюмо спросил Дартхил.

— Я ожидал чего-то подобного, — сказал Арчер. — Ты сам учился пользоваться скоростью или тебя кто-то учил?

— Сам. Первый раз вышло, когда на меня напал шейн зимой. Мне было около пяти зим, и мы с отцом решили погулять за городом. Когда отец отвлекся, на меня напал здоровенный мохнатый зверь. Его шерсть была белой, и никто не заметил его приближения на фоне снега. Испугавшись, я первый раз в жизни ускорился.

— Ясно. Если хочешь стать воином, тебе придется переучиваться. Это сложно, но по-другому никак. У нас существует специальная техника, которая позволяет развить весь потенциал возможной скорости.

— Я готов учиться, — сказал Дарт.

— Вот и отлично, — сказал Арчер и обратился к дружинникам: — Эй, чего встали? Идите, занимайте свои посты!

Когда четверо дружинников ушли, воевода задумчиво поглядел на Дартхила:

— С сегодняшнего дня я начну обучать тебя воинскому искусству. Мне нужен способный ученик, который сможет пробиться в лидеры дружины. Но еще больше мне нужен файог, на которого я могу положиться, понял меня?

Дартхил кивнул, хотя и не понял, что от него требовалось.

— Вот и хорошо. С этого дня будешь получать жалование. Оно куда больше, чем заработок охотника. Теперь ты сможешь позволить себе многое. Заслужишь мое доверие, и я сделаю тебя воеводой, — сказал Арчер. — Ну, чего уставился?

— Воеводой?

— Конечно. Со временем. Позже я тебе расскажу свой план. А сейчас иди, забери свое оружие и возвращайся сюда. Отведу тебя в наш тренировочный зал — там ты будешь проводить большую часть времени, пока не освоишь все навыки и приемы. Ступай.

По пути домой Дартхил представлял себя в роли воеводы. Это почетная должность, ничуть не хуже старосты города. В твоих руках целая дружина, на тебя рассчитывают горожане, ты уважаем. Немного смущала ответственность, но Дартхил надеялся, что справится с этим.

"Остынь, — осадил он себя. — Ты еще просто ученик. Арчер может выкинуть тебя в любое время".

Вернувшись домой, Дартхил принялся собираться. Хотелось есть, но пришлось перебороть голод — на площади ждал воевода, не хотелось испытывать его терпение. Дарт натянул позвякивающую кольчугу и повесил на спину щит. Взяв в охапку копье и меч, он вышел на улицу и направился к площади. Прохожие с интересом поглядывали на Дартхила: в боевом облачении, обвешанный оружием, казалось, он отправился на войну.

Губы Арчера растянулись в широкой улыбке, когда он увидел своего ученика. Забавно было смотреть за тощим подростком в длинной кольчуге и с кучей оружия.

— Шевелись давай! — крикнул он.

Когда Дартхил остановился подле него, воевода спросил:

— Не устал все это тащить?

— Нет.

— Отлично. Идем. — Арчер повел парня через площадь.

Они свернули на узкую улочку, прошли между двумя рядами деревянных изб и вышли на небольшую сосновую аллею. Миновав ее, они подошли к высокому деревянному зданию. Справа от него была пустошь, на которой стояли чучела йоков: здесь воины тренировались владению оружием.

— Это здание — сердце нашей дружины, — сказал Арчер. — Если на город нападут, дружинники соберутся здесь, вооружатся и отправятся на защиту Гемуха. Запомни: в случае чего, беги прямо сюда.

Арчер распахнул тяжелые деревянные створы и вошел внутрь:

— Иди за мной.

Дартхил вошел в просторный коридор. Здесь пахло пылью и старостью. Здание насчитывало не один десяток зим. Длинный коридор вел в большой зал, где стояли сундуки с оружием. На стенах висели луки, топоры и дубины, в углу лежала куча стрел.

Арчер подошел к одному из сундуков, который стоял дальше остальных, и пнул его ногой. Раздался глухой стук.

— Похоже, пустой. — Воевода открыл крышку. Сундук действительно оказался пустым. — Теперь это твой сундук. Здесь будешь хранить снаряжение, и в случае чего сразу сможешь вооружиться. Ценные вещи здесь не храни, мало ли. А вот мечи, топоры, дубины и все остальное кидай прямо сюда, кольчугу тоже можешь положить сюда, вряд ли ее кто-то заберет. Если что-нибудь пропадет — доложи мне, я найду этого файога и спущу с него шкуру. Тоже самое случится с тобой, если ты вздумаешь что-то украсть.

— Где я могу взять ножны для меча? — спросил Дартхил.

— Зачем тебе ножны? Оставь меч в сундуке.

— Не могу, он слишком ценен для меня. — Дартхил показал меч Арчеру.

Воевода внимательно осмотрел оружие и хмыкнул:

— Да, вещь хорошая, но здесь таких мечей полно. Никто на твой не позарится. А ножны можешь выбрать любые — вон на стенах висят, выбирай! Но учти: пока ты ученик, тебе нельзя носить оружие.

— Почему?

— Я буду обучать тебя специальным техникам. В период обучения ты можешь в пьяной драке кого-нибудь изувечить. Пока я не доверяю тебе, и запрещаю носить оружие, это понятно?

— Понятно, — вздохнул Дартхил.

— Когда станешь воином — носи все, что хочешь!

Дартхил стянул с себя кольчугу и аккуратно положил ее на дно сундука. Туда же отправились меч и щит. Копье он положил рядом с сундуком.

— Так, с этим разобрались, — сказал Арчер и задумался. — Что-то еще хотел...

— Вы хотели поведать мне какой-то план.

— Да! Учти, если о нем кто-нибудь узнает, ты точно вылетишь.

— Я не выдаю секреты.

— Посмотрим. Я могу сделать тебя воеводой Хагнхейда. Ты будешь моим ставленником. Сейчас я собираю голоса старост — хочу стать вождем файогских земель. Несколько голосов у меня уже есть, но староста Хагнхейда против меня. Я хочу, чтобы ты переубедил его, он единственный, кто мешает мне.

— То есть, вы делаете меня воеводой, а я вас вождем?

— Смышленый парень. Да, таков план. Тебя все устраивает?

Этот план показался Дартхилу нечестным. Получать голоса хитростью Дарт считал неправильным, но он знал Арчера как превосходного воина. Разве плохо, что он станет вождем файогских земель?

— Все нормально, — сказал Дартхил.

Арчер хлопнул парня по плечу:

— Хорошо. Отращивай волосы и дальше: твоих лохм явно не достаточно. Но это мелочи. Скоро я сделаю из тебя воина, парень!

Часть вторая

Глава 1

— Воевода Дартхил! Прибыл гонец из Гемуха. Изволите принять?

Дарт устало посмотрел на помощника — молодого парня в черной кожаной мантии. В последнее время работа в должности воеводы напрягала Дартхила, и он подумывал: а не бросить ли все? Вернуться к родным и к друзьям, зажить прежней жизнью?

"Нет, как прежде уже не будет" — подумал Дарт. Не мог он все бросить, когда на него рассчитывал вождь Арчер. Теперь Дартхил стоял на страже северо-западных границ файогских земель, видел настоящих йоков-воинов в бою и лично убил несколько. Нет, стать прежним он уже не мог. Может, поэтому они с Линой расстались?

— Воевода? — напомнил о себе помощник.

— Да, — опомнился Дартхил. — Пусть войдет.

Помощник вышел, а Дарт остался сидеть за массивным деревянным столом своей приемной.

— Входи, воевода примет тебя, — раздался приглушенный голос помощника из коридора.

Хлопнула дверь, и Дартхил услышал приближающиеся шаги. В приемную воеводы вошел высокий широкоплечий файог в распахнутом сером плаще. На плече висела коричневая сумка из сыромятной кожи.

— Привет, Дарт, — поздоровался гонец.

Такое непочтение к его должности возмутило Дартхила, и он, нахмурившись, взглянул на вошедшего.

— Не узнал? — усмехнулся гонец. — Признаться, я тоже не сразу признал тебя. Ты возмужал.

Дарт вгляделся в лицо гонца и воскликнул:

— Бунтар! — Воевода встал из-за стола и обнял друга, похлопав его по спине. — Ты тоже изменился! Когда мы последний раз виделись?

— Последний раз я видел тебя, когда ты учился у Арчера, — сказал Бунтар. — Это было три зимы назад. Может, больше. Как у тебя дела, лучший ученик вождя?

— Садись. — Дартхил указал на стул и подошел к старому комоду, из которого достал бутыль бродилки и две глиняных кружки. — Выпьем за встречу.

Расправившись с первой порцией, Дарт вытер губы и сказал:

— Здесь, в Хагнхейде, дела идут не очень хорошо. Похоже, Арчер специально отправил меня сюда. С гор частенько приходят йоки и кольмы: людоеды пытаются закрепиться в наших землях, а эти крылатые твари просто убивают и похищают жителей! А теперь еще слизни, заполонившие Саргар!

— Ты же был лучшим учеником Арчера, — напомнил Бунтар. — Поэтому он и отправил тебя в Хагнхейд, чтобы ты навел здесь порядок.

"Если бы дело было только в этом", — печально подумал Дартхил, а вслух сказал:

— Мне не хватает рук. Иногда кажется, что я бессилен.

— Тогда мои вести тебя не обрадуют, — сказал Бунтар.

— Вести? — переспросил Дартхил. — Ты же у нас теперь гонец! Что заставило тебя променять охоту на это?

— Охотиться стало слишком опасно, — сказал Бунтар. — Слизни повсюду, еды не хватает. Многие охотники убивали дичь, зараженную слизью. Они приносили ее в город и заражали жителей. После этого приходилось сжигать целые поселения!

— Я слышал про это, — сказал Дарт.

— Я бросил охоту и устроился гонцом у старосты Гемуха. Всяко лучше, чем каждый день рисковать отравить собратьев своим же уловом. Не хочу, чтобы вина за их смерти лежала на мне.

Дартхил понимающе кивнул и наполнил опустевшие кружки.

— Ну, и какие вести ты принес? — спросил он.

— Староста Гемуха Зусал жалуется на плохую работу твоих дружинников. Ему жалуюся купцы: их караваны подвергаются нападениям разбойников на пути из Гемуха в Хагнхейд. Говорят, на ваших дорогах развелось много грабителей — шагу не дают ступить, если не поделишься с ними товаром.

— Я же говорю: мне не хватает свободных рук, — сказал Дартхил. — Многие воины сейчас в дозоре — наблюдают за северными границами, мне некогда решать этот вопрос.

— Зусал настаивает, — сказал Бунтар и пригладил правый бакенбард на щеке. — Он хочет, чтобы ты расчистил часть торгового пути от Хагнхейда до реки Хидрос. Воевода Гемуха избавится от разбойников на второй половине пути. Чем скорее ты этим займешься, тем лучше. Скоро пройдут дожди, и торговля закипит с новой силой. До этого момента необходимо обезопасить торговый путь.

— Ладно, сделаем, — вздохнул Дартхил. — Что-нибудь еще?

— Да. У меня письмо от твоего отца, — сказал Бунтар и вытащил из сумки сложенный вчетверо лист бумаги.

Дартхил взял письмо и положил на стол, он давно не виделся с отцом и не знал, чем он занимается.

— Ты видел моего отца? Как он?

— Нормально. Омдей процветает. Кажется, они почти закончили верфь и скоро поставят на воду первый корабль.

Дартхилу стало спокойнее, когда он услышал об отце хорошие новости.

— Спасибо, Бунтар, — сказал воевода. — Ты надолго останешься в Хагнхейде?

— Нет, мне пора отправляться в Таргар — у Зарабула есть важное дело. — Бунтар встал из-за стола. — Надеюсь, еще увидимся. Удачи!

Друзья попрощались, и гонец торопливо вышел из приемной. Оставшись один, Дарт сел за стол и разгладил лист бумаги, принесенный Бунтаром.

"Привет, Дартхил!

Куда же подевался мой сын? Не вижу его с тех пор, как он стал воеводой. Наверное, совсем зазнался! Не хочешь ли повидать нас с матерью? Мы всегда тебе рады и уже давно свыклись с твоим решением стать воином".

Дартхил улыбнулся, читая эти строки. Вылив в кружку остатки бродилки, он продолжил читать:

"Чем занимаешься? Как успехи на военном поприще?

Мне не терпится тебя увидеть! Хочу поглядеть на настоящего воина. Скоро я приеду в Гемух, но буду в городе недолго. Если сможешь — приезжай, повидаемся.

Мы достроили верфь и теперь строим корабли. Пока готов каркас первой ладьи. Когда построим несколько кораблей и освоимся на воде, начнем торговать с дайлами. Их ближайших город Серукет находится за горным перевалом на восточном побережье.

По приказу старосты Турана наши горожане начали возводить мощные укрепления вокруг города. Я полностью поддерживаю старосту в этих начинаниях. В Омдее стало небезопасно: каждый день в город приползают слизни и нападают на файогов. Мы травим их кислотой, но иногда случаются несчастные случаи.

Ладно, не буду портить тебе настроение. Еще раз напоминаю — приезжай как только сможешь! Удачи!

Дартас".

Дартхил отложил письмо в сторону и, подперев кулаком подбородок, задумался. Теперь и в Омдее появились слизни. Значит, они уже были везде — даже от дайлов приходили известия о том, что на них нападают комки мутного желе. Поговаривали, что йоки захватывают файогские земли из-за того, что бегут от слизи на севере. Может быть, это правда.

Когда Дарт был маленьким, он считал слизней легендой. Дети пугали друг друга историями о сгустках полупрозрачного желе, которые могли быстро перемещаться и обладали примитивным разумом. Они чуяли живых существ и нападали на них. Любой контакт с ними являлся смертельным — в скорости тот, кого касался слизень, сам превращался в огромный ком разумного желе — слизняка. Со временем эта легенда превратилась в явь, и теперь самые настоящие слизни ползали по Саргару и охотились на людей.

Больше всего от них страдали города, расположенные на побережьях — Хагнхейд, Свалдор, а вот теперь и Омдей. Гемух и другие поселения, что уходили вглубь материка, редко сталкивались с этими тварями.

Дартхил ломал голову над тем, случайно ли слизни объявились в этих местах или всему была причина? Почему много слизней обнаружили в Проклятом Овраге и Кислотных Топях? Почему они обитают в наиболее непригодных для жизни местах? Ответов не было, а меж тем, слизней становилось больше.

Встав из-за стола, Дартхил подошел к зеркалу. Предыдущий воевода Хагнхейда купил его у дайлов за большие деньги. Зеркало было гладким и почти не искажало окружающие предметы. Да, Бунтар оказался прав: за минувшие три года воевода разросся в плечах, нарастил мускулы, его лицо посуровело и огрубело. Натренированные запястья, которые не каждый мог обхватить, и крепкие пальцы, способные задушить шейна, — сказывались многодневные тренировки у Арчера. По совету вождя Дартхил отрастил волосы до середины спины и завязывал их в две толстые косы.

Воевода выглянул в окно. На улице был полдень. Яркое солнце освещало соломенные крыши высоких деревянных домов, которые громоздились на зеленой равнине. Хагнхейд с востока и севера окружен неприступными скалами, склоны которых поросли вековыми соснами. Этот город нравился Дартхилу больше, чем родной Гемух. Океан Гартайн подходил так близко к городу, что днем на улицах ощущался соленый бриз.

Дартхил спустился вниз, в зал дружины, и попросил своего помощника подать сигнал. Файог в черной мантии взобрался по деревянной лестнице на верхний ярус сторожевой башни и забил в колокол. Мелодичный звон разнесся по городу, оповещая всех о том, что воевода Хагнхейда собирает дружину.

Глава 2

Дартхил подошел к большому деревянному сундуку, обитому железом. Он пользовался им с тех пор, как стал воеводой. Здесь хранилось снаряжение, купленное у местных мастеров или отвоеванное у врагов. Подняв крышку, Дартхил скинул красный халат, в котором принимал посетителей, и начал готовиться к походу: натянул кожаную тельняшку, поверх набросил позвякивающую кольчугу и затянул пояс, к которому были пристегнуты ножны с мечом. Тот самый меч, который он выкупил у старого дайла за три слитка золота.

Тяжелые створы здания распахнулись, и вбежавшие дружинники увидели своего предводителя в полном боевом облачении, его тугие зеленые косы свисали на груди.

Когда дружина вооружилась и построилась у стены, Дартхил начал прохаживаться взад-вперед, осматривая воинов.

— Сегодня мы идем бить разбойников, — сказал воевода. — Прочешем все от Хагнхейда до реки, ничего не пропуская. Выдвигаемся!

Дружина вышла к южным воротам города. Стражники распахнули створы и опустили подвесной мост. Дартхил и его воины пересекли ров и исчезли.

Дружинники бежали с одинаковой скоростью — синхронность в действиях очень важна, Дартхил долго учился этому. Воевода бежал впереди отряда, остальные бежали следом, рассредоточившись по дороге. Несколько воинов бежали через редкий сосновый лес, растущий вдоль тракта.

Дорога была пустынна. В такое время года это неудивительно — весенние дожди закончились совсем недавно, дорогу размыло, и караваны с трудом передвигались из города в город. Как только придет жара, на этой дороге нельзя будет протолкнуться, ну а пока караваны были редкостью.

На середине пути дружина все-таки встретила колонну из четырех телег, запряженных хайнами. Впереди и сзади каравана шли наемники, вооруженные луками и бронзовыми кинжалами. На одной из телег восседал купец и пил из кружки бродилку.

Почувствовав опасность, наемники ускорили восприятие и смогли увидеть приближающуюся дружину Дартхила. Несколько воинов вытащили из ножен кинжалы, другие натянули тугие тетивы луков.

Дартхил велел своим воинам остановиться. Он подозвал знаменосца, который держал в руках древко с развивающимся черно-белым флагом. Узнав знамя Хагнхейда, наемники вздохнули с облегчением и опустили оружие.

Когда все файоги вернули естественное восприятие, Дартхил заговорил:

— Здравствуйте, торговцы! Держите путь в наш славный город Хагнхейд?

— Да, — кивнул купец. — Вы напугали нас, воевода!

— Действую по приказу старосты Зусала, — пожал плечами Дартхил. — Нам велено избавиться от разбойников на торговом пути. Вы их часом не видели?

— Конечно видели, — сказал купец. — Мы едва унесли от них ноги! Сейчас дорога просто кишит разбойниками, ищущими легкую наживу. Караваны небольшие, защита у них плохая: самое время, чтобы поживиться!

— Где они?

— Эти слизняки засели на мосту. Я потерял треть товара, прежде, чем удалось уйти. За нами должен следовать еще один караван, надеюсь, он сможет отбиться.

Дартхил кивнул и отпустил караван. Перед этим он предложил купцу несколько своих воинов в сопровождение, но тот отказался. Он доверял дружине Хагнхейда и надеялся, что дальнейший путь уже расчищен. Воевода не стал спорить и повел дружину дальше.

У реки Хидрос, как и говорил купец, Дартхил увидел разбойников. На широком бревенчатом мосту завязалась драка между наемниками купца и грабителями, которые не давали каравану перейти на другой берег и стояли стеной. Несколько файогов лежали мертвыми на сырых бревнах, еще два мертвых тела со стрелами в груди уносила река.

— Ускориться! — скомандовал Дартхил.

Дружинники ускорили восприятие до предела, равняясь по самому медленному товарищу. Таковым был воин по имени Фаун. Самый медленный в дружине Дартхила он на порядок превосходил в скорости любого разбойника на мосту. Теперь разыгравшаяся впереди схватка предстала в виде картины: наемники и грабители замерли в воинственных позах; все казалось статичным, кроме бегущих на полной скорости воинов Хагнхейда.

Дружина Дартхила ворвалась в ряды грабителей и обезоружила их в считанные секунды. Убивать никого не стали, только оглушили. Наемники не сразу сообразили, что прибыла помощь, лишь спустя минуту воины купца вернули обычное восприятие и перевели дух. Схватка далась им нелегко. Если бы не дружина Хагнхейда, неизвестно, кто бы вышел победителем.

— Это все? — спросил Дартхил у наемников, замедлив бушующие в теле реакции.

— Нет. Предводитель остался в лесу с двумя сообщниками. Вон, смотрите! Они удирают! Держи разбойников!

Дартхил оглянулся: по дороге убегали трое файогов. Они бежали в сторону Хагнхейда. Возможно, где-то там у них имелось укрытие, и воевода подумал, что неплохо бы прочесать всю местность вокруг и отыскать схроны и тайники.

— Не дайте им уйти! — рявкнул Дарт. — Догнать!

Два воина из дружины сорвались с места. Дартхил научился видеть такие быстрые перемещения не ускоряясь, достаточно было лишь натренировать наблюдательность.

Воевода посмотрел вперед. Троица одетых в черное грабителей убегала. Фигура и манера двигаться одного из них насторожила Дартхила: он уже видел этого файога, но где и когда?

Чтобы это выяснить, воевода ускорил восприятие и побежал вслед удаляющимся дружинникам. Без труда их обогнав, он принялся нагонять разбойников. Через несколько секунд Дартхил схватил того, который показался ему смутно знакомым, и повалил на землю. Его товарищи даже не заметили присутствие Дарта.

Файог, которого повалил воевода, оказалась женщиной. Дарт перевернул ее на спину и посмотрел в лицо. Увиденное заставило его отшатнуться.

Воспользовавшись замешательством, девушка пнула Дартхила пяткой в подбородок. Воевода повалился на землю, но успел ухватить воровку за лодыжку. В это время подоспели два дружинника: один схватил девушку за плечи, а второй побежал разбираться с убегающими разбойниками, которые так и не заметили пропажу товарища.

— Отпусти меня, мне больно! — зарычала женщина.

Дартхил поднялся с земли.

— Ничего, ты этого заслуживаешь, — сказал он, потирая ушибленный подбородок. — Узнала меня?

Девушка перестала вырываться из захвата дружинника и внимательно посмотрела на воеводу Хагнхейда.

— Нет. Кто ты?

— А я тебя узнал. Никогда не думал, что следопыт может пасть так низко.

— Дартхил? — изумилась девушка.

Воевода едко усмехнулся, скрестив мускулистые руки на груди. Он не мог поверить, что перед ним стояла Лина. Та самая девушка, которую он любил. Та самая, что однажды сказала: "Мы будем вместе, что бы ни случилось". Та, что сказала на прощание: "Ты тупица, каких мало, Дарт! Нельзя же все время думать о войне! Что с тобой сделал Арчер? Ты просто помешан на тренировках и не замечаешь меня. Мне надоело: я ухожу!".

Сейчас перед ним стояла другая Лина — опасная и хитрая. А может, она всегда была такой? Дартхил не знал. Кинжал за ее поясом был покрыт мутной коркой, которая блестела в лучах солнца. Дарт уже видел такие лезвия — их обмазывали той самой слизью, что убивала файога в считанные часы и превращала в слизняка. Жестокий и подлый метод убийства.

— Достань ее нож, Гарт, — велел воевода. — Аккуратно, бери за рукоять. Вот так. Теперь закопай его в лесу, чтобы никто не прикоснулся к нему.

Воин передал Лину в объятия Дартхила и пошел исполнять приказание.

— Ты стала разбойницей? — спросил воевода, крепко сжимая хрупкие плечи девушки.

— Детство кончилось, Дартик, мне нужны были деньги. Я странствовала, пока родители кормили меня, а когда они умерли, мне пришлось зарабатывать на жизнь. Что? Ты не знал, что они умерли? Ну конечно! Со своими тренировками ты даже не нашел времени помочь мне отправить родителей в последний путь!

— Если бы я услышал, то непременно бы...

— Перестань! — перебила его Лина. — Ты вообще меня не замечал эти три года.

— Как они погибли?

— Слизь, — процедила девушка. — Слизни напали на них, когда они вышли за город.

— Почему же ты не обратилась за помощью ко мне?

— Пошел ты, Дартхил! — рассердилась Лина. — Ты последний, кого бы я попросила о помощи, ясно? Да я и так неплохо устроилась. Способностей файога у меня нет, и я едва сводила концы с концами, но долгие годы странствий помогли мне набраться опыта и полезных связей: я сколотила шайку и наше дело неплохо шло до сегодняшнего дня.

— Вечно я все порчу, да? — усмехнулся Дартхил. — Вначале отдал себя служению нашему народу, а не тебе, потом спас купцов от твоей шайки.

На секунду Дартхилу показалось, что Лина плюнет ему в лицо, но девушка лишь яростно смотрела ему в глаза.

— Я любила другого файога — беззаботного и мечтательного, — сказала она.

— Время диктует свои условия поведения, — сказал Дарт.

Оба замолчали. К паре подошел дружинник Гарт и сказал:

— Я закопал нож, Дартхил. Никто его не найдет.

— Отлично. Свяжите эту шайку и ведите в Хагнхейд. Помогите купцу добраться до города в безопасности.

— А вы?

— А я здесь немного осмотрюсь.

Дружинник кивнул и пошел отдавать приказания.

Глава 3

Какое-то время Дартхил стоял на середине дороги и смотрел вслед удаляющейся дружине. Лина стояла рядом и молча ждала своей участи. Девушка прекрасно понимала, что не справится с воеводой в одиночку и не сможет от него убежать.

Дарт повернулся к мосту: трупы файогов все еще лежали на бревнах. Безжизненные тела разбойников и наемников застыли в неестественных позах — смерть одинакова ко всем.

— Нужно помочь им уйти, — сказал Дартхил, — в последний путь.

Вместе с Линой они сбросили трупы в воду и смотрели, как река уносила тела на запад. Таков обычай файогов: отправлять умерших по реке в океан. Гартайн позаботится о несчастных и примет их в свое лоно.

— А теперь пойдем в город, — сказал Дартхил.

Наступил вечер. Небо окрасилось в оранжевые тона, сосны отливали золотом в свете вечерней зари, и от реки начал подниматься туман.

Дартхил и Лина, не спеша, пошли по дороге. По мере приближения сумерек становилось холоднее. Туман полз за файогами по пятам. До города оставалось несколько часов ходьбы, и пара потратила это время на разговор. Вначале болтали о том, о сем, потом переключились на прошлое. Вспомнили самые яркие эпизоды детства и те моменты, что провели вместе.

— Ты отпустишь меня? — спросила Лина, оборвав мерно текущую беседу.

— Пока не знаю, — сказал воевода. — Это зависит от тебя. Чем ты станешь заниматься, когда я тебя отпущу?

— А если я скажу, что хочу заняться выращиванием картофеля, ты поверишь мне?

Оба рассмеялись.

— Я могу найти тебе хорошую работу в городе, — сказал Дартхил. — Тебе не придется грабить купцов.

— Работа в городе не по мне.

— Этого я и боялся. Может, ты хочешь стать гонцом? Или отправиться в руины Древних на раскопки?

— А что, если я хочу остаться с тобой?

Дартхил усмехнулся и ничего не ответил. Лина умела застать врасплох.

— Я тебе уже не нравлюсь, так? — спросила девушка, пытаясь заглянуть воеводе в глаза. — Я обидела тебя, и прошло столько времени...

— Я на тебя не обижался. Каждый нашел свой путь, и если тебя это не устраивает, то ничего не поделаешь. Я ведь тоже не приму то, что ты стала разбойницей.

Некоторое время пара шла молча. Потом Лина снова заговорила:

— Скажи, ты думал обо мне в эти годы? Или у тебя есть другая женщина?

Дартхил остановился и посмотрел на девушку:

— Чего ты хочешь?

Лина опустила глаза:

— Когда мы разошлись, ты был похож на фанатика, который тренируется изо дня в день непонятно для чего.

— Разве непонятно? — перебил Дартхил.

— Но теперь я понимаю. Сейчас передо мной превосходный воин, готовый прийти на помощь слабому. Кажется, я снова в тебя влюбилась...

Дартхил не дал ей договорить и приник к ее губам. Лина вздрогнула, а потом обвила его шею руками. Прошла минута или больше, прежде чем Дарт смог отстраниться.

— Идем в город. Ночью в этих местах может быть опасно, — сказал он.

— Я в этих местах провела не один месяц, — сказала девушка. — Как видишь, еще жива.

— Пошли давай.

Пара направилась к городу и прибыла в Хагнхейд глубокой ночью. Горожане спали, таверна была закрыта на ремонт, и Дартхил предложил Лине переночевать в его покоях.

Пробираясь по темным улицам к залу дружины, пара не раз встретила стражников, патрулирующих улицы города. В руках они держали масляные лампы, и их приближение было заметно издалека по мерцающему во тьме огоньку.

Немного поплутав впотьмах, Дарт привел Лину к залу дружины. В это время здесь никого не было. Отперев дверь, воевода пропустил девушку вперед, после чего вошел сам.

— Идем наверх. — Дартхил взял Лину за руку и повел за собой.

Взобравшись по ступеням скрипучей деревянной лестницы, они оказались перед дверью, ведущей в покои воеводы.

— Днем я здесь работаю и принимаю горожан, а ночью это место служит мне спальней, — сказал Дартхил, пропуская девушку внутрь.

Покои воеводы были достаточно просторные: несколько смежных комнат без дверей. Дартхил зажег факелы на стенах, и тьма отступила, затаившись по углам. Он предложил Лине диван в комнате без окон. Достав из комода чистое постельное белье, воевода сказал:

— Если что будет нужно: зови. Когда будешь ложиться, потуши факел. Спокойной ночи.

Дартхил направился в свою спальню. Сняв сапоги и стянув кольчугу, он подошел к медному тазу, наполненному чистой водой. Умывшись, Дарт переоделся и лег в кровать, укутавшись одеялом. Почти сразу сон одолел его.

Когда воевода проснулся, ему показалось, что прошло не более секунды, как он закрыл глаза. Свет в комнате Лины не горел, значит, она уже легла спать. Что же его разбудило?

Поднявшись на локтях, Дарт вгляделся в полумрак. В проеме двери он заметил женскую нагую фигуру. Она пересекла спальню и остановилась подле его кровати. Воевода ждал, что будет дальше, и не шевелился. Прерывисто задышав, девушка легла рядом с Дартхилом и посмотрела ему в глаза.

Ее лицо было так близко, что Дарт ощущал запах ее кожи, приятный и манящий. Он обнял Лину и погладил ладонью ее нагую спину, ощутив под пальцами мурашки на коже девушки.

Не говоря ни слова, Дартхил накрыл Лину одеялом, после чего они слились в объятиях друг друга.

Глава 4

Утром воеводу Хагнхейда разбудил осторожный стук в дверь. Лина крепко спала рядом, уткнувшись в плечо Дартхила, ее черные длинные волосы разметались по подушке. Осторожно отстранив девушку, воевода встал с кровати и, накинув халат, направился к двери.

За порогом ждал Маддол в черной мантии помощника воеводы.

— Что случилось? — спросил Дартхил. — Ты сегодня рано.

Маддол удивленно посмотрел на него.

— Пришел в тот же час, что обычно, — извиняющимся тоном сказал он.

Дартхил оглянулся назад и нашел взглядом Лину. Девушка по-прежнему спала. Повернувшись к Маддолу, воевода сказал:

— Сегодня я тебя отпускаю, занимайся своими делами.

— Но...

— Этот день оплачивается как обычно, не волнуйся, — заверил Дартхил.

Воевода закрыл дверь, но в последний момент помощник придержал ее рукой. Такое неповиновение рассердило Дартхила:

— Ну, что еще?

— Есть важные вести, — сказал Маддол. — Дозорные сообщают, что видели ночью огни на склонах северных гор. Кто-то жег костры. Возможно, это снова йоки.

— Чтоб их Змий пожрал, этих йоков! Староста уже извещен?

— Да. Он просит, чтобы вы с дружиной прочесали северные границы и все проверили.

— Хорошо. Это все?

Маддол кивнул, и Дартхил закрыл перед его носом дверь.

"Как все не вовремя!" — подумал воевода.

В спальне он принялся тихо одеваться. Лина перевернулась на спину и потянулась изо всех сил. Увидев, что Дартхил собирается, она протерла сонные глаза и поднялась на локте:

— Куда ты?

— Созову дружину и пробегусь по северным границам. Ночью на северных предгорьях видели огни. Наверное, йоки снова решили перебраться к нам через горный перевал. Надо проверить.

— Можно мне с тобой?

— Нет, — сказал Дарт, натягивая кольчугу. Пристегнув ремень с ножнами, он направился к выходу.

Запирая дверь, он услышал крик Лины по ту сторону стены:

— Что ты делаешь? Как же я выйду?

— Никак. Я скоро вернусь, и тогда посмотрим, что с тобой делать.

До ушей Дартхила доносились яростные ругательства, пока он спускался по лестнице. Поскольку он отпустил помощника, пришлось самому взбираться на сторожевую башню и бить в колокол.

На зов откликнулись двадцать дружинников: все, кто был свободен. Дартхил не досчитался двух файогов. Выяснилось, что они мучились с похмелья и не смогли прийти. Вечером их ждал строгий выговор.

Когда воины надели доспехи и вооружились, дружина вышла через южные ворота и, обогнув город, направилась к северным предгорьям. Воины ускорили восприятие и бежали по зеленой равнине навстречу высоким скалам.

Небо затянули свинцовые тучи, которые ждали удобного момента, чтобы низвергнуть на землю ливень. Дартхил надеялся, что не кислотный.

Равнина начала вздыматься. Трава исчезла, остались лишь небольшие кустарники, растущие сквозь гранитные камни. Дартхил отдал приказ остановиться. Солнце скрылось за низколетящими тучами, и его энергии больше не хватало для высокой скорости.

Пологий холм становился круче и круче и впереди был почти отвесным. Кое-где проходили небольшие долины, по которым можно сравнительно легко перебраться на ту сторону гор. Когда-то эти долины были руслами рек, берущими начало на вершине Курящейся скалы. Сейчас осталось лишь три горных реки: Хидрос, Бриспен и Аштерана.

Дартхил посмотрел на верхушки скал: все они были завалены снегом, кроме одной, с вершины которой вздымалась черная струя пепла, из-за чего гору и назвали Курящейся.

Дружина Дартхила осторожно взбиралась по каменным тропам, ступая по мокрому снегу. К полудню снег таял, чтобы за ночь образоваться вновь. Некоторые купцы рассказывали, что с северной стороны снег лежал на скалах почти круглый год.

С каждым днем близилось лето, но здесь, на заснеженных предгорьях, Дартхил и его воины не ощущали этого. Дул несильный, но холодный ветер — он спускался с верхушек скал.

Когда дружина взошла на большую ровную площадку, Дартхил велел всем остановиться и осмотреться. Отсюда хорошо видно Хагнхейд. Если йоки и коротали ночь в горах, то это произошло здесь: лучше места не сыщешь.

— Осмотритесь и будьте внимательны. Держитесь ближе друг к другу. Сейчас мало света, так что будьте осторожны.

Воины приступили к обследованию небольшой заснеженной равнины. При желании здесь мог разместиться небольшой лагерь йоков с двумя-тремя десятками воинов. Следов и кострищ не было: всюду лежал белый подтаивающий снег. Дартхил собрался отдать приказ отходить, когда почувствовал, как в висках запульсировала кровь.

— Они здесь! — проорал воевода.

Догадавшись, что их рассекретили, людоеды вылезли из своих укрытий. Дартхил отдал йокам должное — они замаскировались как надо: два десятка четырехруких гигантов выпрыгнули из-под снега. Это был сильный тактический ход, заставший файогов врасплох.

Пока воины Хагнхейда пребывали в ступоре, людоеды перешли в атаку. У некоторых имелись сети, которыми йоки умело оплетали дружинников. Попавшись в сеть, файог погибал под ударами тяжелых дубин.

Пока Дарт оценивал обстановку, на него самого накинули сеть. Воевода осмотрелся: к нему бежали три йока, один из которых занес дубину над головой для удара.

Разрезав сеть мечом, Дартхил ускорил восприятие. Остальные воины тоже опомнились и начали ускоряться. Не прошло и минуты, как все йоки лежали зарубленными на снегу. Дартхил оглядел поле боя: на истоптанном и окропленном кровью снегу лежали множество тел, включая трех воинов Хагнхейда. Их забили насмерть дубинами. Воевода сплюнул на землю и подошел к дружиннику, отдающему приказания:

— Гарт, тела наших нужно доставить в город. Трупы людоедов сжечь. И вот еще что: зови сюда плотников, пусть строят здесь дозорную башню. Давно надо было это сделать. Отныне здесь будет боевой пост, дежурить будем и днем, и ночью. Людоеды больше не одурачат нас!

Дружинники оттащили тела йоков подальше от равнины и сбросили трупы в глубокую расщелину. Несколько воинов отправились за дровами.

Дартхил внимательно осмотрел все подступы к площадке. С вершин гор сюда можно спуститься как минимум пятью тропами, все их надлежало охранять. Одной сторожевой башни и десятка воинов должно хватить на первое время.

Когда трупы йоков подожгли, дружинники подхватили умерших товарищей и направились обратно в город. Редко случалось так, что воины погибали — натренированные файоги очень быстры, но иногда это случалось, и требовалось найти им замену, а это было очень не просто.

Когда дружина вошла в Хагнхейд, Дартхил направился к старосте и доложил о произошедшем. Генона не обрадовали вести, и он решил устроить Танну — день памяти погибшим воинам.

В такой день все торговые лавки закрывались, горожане выходили на улицу и собирались вместе. К вечеру разводили большой костер посреди центральной площади, и горожане собирались вокруг него. Они стояли и молчали, пока на небе не появлялась первая звезда. С первой звездой погибших воинов относили к реке Хидрос, тела бережно опускали в воду, и погибшие воины уплывали в свой последний путь — к океану Гартайн.

Глава 5

В покои воеводы Дартхил вернулся глубокой ночью. Осторожно закрыв за собой дверь, он стянул сапоги и направился в спальню. На столе стояла масляная лампа: фитиль едва тлел, бросая отблески света на деревянные стены.

В постели лежала Лина, повернувшись лицом к стене. Дартхил невольно улыбнулся, поглядев на девушку: сейчас бы никто не сказал, что она разбойница. Стянув с себя одежду, Дартхил умылся, после чего залез под одеяло и лег на спину, гадая, когда же его настигнет возмездие. Месть не заставила долго ждать: как только воевода закрыл глаза, цепкие пальцы ухватили его за бок и сильно ущипнули.

— Эй! — возмутился Дартхил, пытаясь схватить Лину за запястья.

— Ты рехнулся? Оставил меня здесь на целый день! — сказала девушка, стукнув воеводу кулаком в грудь.

Схватив Лину за руки, Дарт начал оправдываться:

— Здесь есть еда и туалет, что тебе еще нужно?

— Ты думаешь, это все, что мне нужно?! — В новом приступе ярости Лина навалилась на воеводу. — Если ты меня еще раз закроешь, ночью я перегрызу тебе горло и выброшу в окно, понял?

— Все, все, понял! — примирительно сказал Дартхил. — Теперь все? Готова лечь спать?

Лина не ответила, но перестала брыкаться. Дартхил отпустил ее запястья и убедившись, что девушка успокоилась, повернулся на другой бок. Начиная засыпать, он ощутил сильный тычок в спину, и это мигом согнало сон.

— Лина!

— Думаешь, я дам тебе заснуть? — злорадно прошептала девушка. — Я мучилась целый день — ты будешь мучаться всю ночь!

Совершив молниеносное движение, Дартхил оказался поверх Лины и прижал ее руки к кровати.

— Сумасшедший! — вскрикнула девушка от удивления и рассмеялась.

Воевода улыбнулся и поцеловал Лину в шею.

— Пытаешься заслужить прощение?

— Угу, — прошептал Дартхил в самое ухо.

— Это будет непросто, — предупредила девушка и начала отвечать на его поцелуи...

...Утром Дартхила разбудил стук в дверь. Проснувшись, он не обнаружил рядом Лины, и это вызвало смутное беспокойство. Стук повторился.

— Я открою, — сказала Лина из другой комнаты.

— Не советую, — сказал Дартхил. — Если мои люди увидят тебя в дверях, то в лучшем случае они удивятся, а в худшем — убьют на месте и потом будут разбираться.

— Я рискну, Дартик.

— Вредная девчонка, — проворчал воевода, медленно сползая с кровати. — Не вздумай убежать, я все равно догоню тебя!

Оставив без внимания протесты Дартхила, Лина подошла к двери и сдвинула щеколду. Увидев перед собой женщину, укутанную в меховое одеяло, Маддол растерялся. Собравшись, наконец, с мыслями, он мигом выхватил из ножен меч и спросил:

— Где воевода Дартхил?

— Я здесь! Все нормально, Мадди! — крикнул Дарт из комнаты. — Сегодня ты снова свободен!

Дартхил, наконец, встал с кровати и попытался причесать спутанные волосы. Поглядев на Лину, он увидел, как Маддол передал ей пожелтевший листок и ушел. Дартхил направился к девушке на цыпочках, ступая по остывшему за ночь полу.

— Что тебе передали?

Лина пожала плечами:

— Он не сказал. Похоже, твои ребята не доверяют мне.

— Еще бы! Они первый раз тебя видят. Дай-ка это сюда. — Воевода забрал у девушки лист бумаги и вгляделся в текст.

Еще одно письмо от отца! Что-то он зачастил. На этот раз Дартас писал из Гемуха. Было бы здорово встретиться с отцом, но на Дартхиле висело много безотлагательных дел. Воевода вздохнул и направился к столу.

— Что там? — спросила Лина, последовав за ним.

— Отцовское письмо.

— Ого! Тогда я оставлю тебя одного, ладно? Можно мне в город?

— Нет. Иди позавтракай, а потом посмотрим.

Лина хотела что-то сказать, но ее плотно сомкнутые губы так и не раскрылись. Сжав кулаки, она отправилась в соседнюю комнату готовить завтрак. Дартхил усмехнулся и погрузился в чтение письма:

"Привет, Дарт!

Пишу из Гемуха, приехал в город пару дней назад. Жаль, что ты так и не появился. Самое обидное, что и матери тоже нет: она в Таргаре, на раскопках. Пришлось самому готовить обед! Пишу и вижу, как ты смеешься над этими строками.

Письмо отправил не только потому, что хотел повидаться. Интересная история случилась с нами на днях. Как ты уже, наверное, знаешь, мы достроили верфь и поставили на воду первую ладью. А вот недавно вышли в открытый океан! Ты не представляешь, как здорово оказаться на просторе, когда берег — всего лишь крохотная полоска, когда слышишь, как волны бьются о борта корабля, и чувствуешь на теле холодные брызги соленой воды!

Потом наше воодушевление увяло. Знаешь, теперь я не уверен, что наш обычай хоронить файогов в океане, так хорош. Я любовался живописными пейзажами, когда дозорный на мачте прокричал, что видит землю. А ведь я думал, что Саргар — единственный материк посреди мирового океана.

Но дозорный ошибся. То, что мы увидели, не было землей. Океан покрывала ряска, похожая на груду мускулов, перевязанных узлами связок. Мерзкое зрелище, скажу я тебе. Повсюду воняло гнилью, а вид пульсирующей розовой массы нагонял страх.

Мы никогда не уплывали так далеко от Саргара. Возможно, это какие-то водоросли, и они росли здесь всегда, не знаю. Но что-то заставило меня сжаться в комок и молиться о том, чтобы поскорее уплыть из этого ужасного места.

Легенды врали, Дарт. Не мировой океан окружает нас, а вонючая груда пульсирующего мяса! Не хотел бы, чтобы мой труп отправили по реке в Гартайн, теперь не хотел бы!

Вот такие у нас приключения. Если хочешь послушать, то навести меня в Гемухе, пока я не отправился обратно в Омдей, буду рад.

Удачи, Дарт! И пиши.

Дартас".

Дартхил отложил письмо и подошел к окну. Нехорошее предчувствие вызвали слова отца. Что он имел в виду под грудой пульсирующего мяса?! Если он написал, что испугался, значит, там действительно таилось что-то страшное, отец не был выдумщиком и трусом.

— Дарт, ты будешь завтракать? — спросила Лина из соседней комнаты.

— Не сейчас, — сказал воевода и принялся собираться.

Увидев, что Дартхил уходит, Лина преградила ему дорогу к двери.

— Куда ты пошел? Опять меня запрешь?

— Прости.

Девушка уперла руки в бока.

— Что значит — прости? Я твоя пленница или как? Определись уже, наконец!

Дартхил тяжело вздохнул. Как ему следовало поступить? Осудить Лину за разбой он не хотел, а держать ее взаперти — не лучший выход.

— Ладно, дверь останется открытой, и ты сможешь уйти, куда захочешь. Но предупреждаю: если я снова поймаю тебя за грабежом, тебе не поздоровится! Ясно?

— Ясно, — сказала Лина и отступила.

Дартхил спустился по лестнице и направился в таверну, надеясь застать там гонца.

Глава 6

В таверне Дартхил нашел наемника, который за определенную плату согласился доставить послание в Гемух. Воевода передал ему отцовское письмо.

— Скажи вождю Арчеру, что воевода Хагнхейда хочет проверить, все ли в порядке в Омдее. Обязательно доставь его ответ.

— Где мне вас найти? — спросил длинноволосый наемник, почесывая бороду.

— Передай ответ хозяину таверны, он меня знает, — сказал воевода.

Выпив пару кружек бродилки, Дартхил направился к себе. Поднявшись на второй этаж, он понял, что Лина ушла. Почти три года он жил здесь один, а теперь ему стало неуютно. Отогнав навязчивые мысли о девушке, он сел за стол. Нужно реорганизовать оборону города, набросать карту местности северных предгорий, да и горожане скоро придут на прием, требуя справедливости. Дел полно, и не время думать о Лине.

Развернув перед собой чистый свиток, Дартхил услышал стук в дверь. Вошел Маддол и остановился возле порога.

— Дружинники на северных предгорьях докладывают, что сторожевая башня будет достроена к завтрашнему утру, — сказал он.

— Хорошо, спасибо.

Помощник ушел, и Дартхил с головой окунулся в работу. Незаметно пролетали часы, пока от усталости не заболела спина. Дартхил подошел к окну и посмотрел на вечерний город. Все окрасила позолота: облака, крыши и даже волны, мерно бьющиеся о песчаный берег. По пляжу гуляли влюбленные пары, и это снова напомнило Дартхилу о Лине...

...Ночью пошел дождь. Крупные капли барабанили по стеклу, оставляя на нем причудливые разводы. Изредка во тьме вспыхивал росчерк молнии, и тишину нарушал глухой гром.

Дартхил лежал в постели и слушал дождь. Разные мысли роились в голове, но неизменно все возвращалось к Лине. Зачем судьба свела их снова? Стук в дверь прервал размышления воеводы.

"Лина!" — промелькнуло в голове Дартхила.

Накинув халат, он направился к двери. За порогом стоял высокий мужчина с накинутым на голову капюшоном. Вода струилась по мокрому плащу и спутанным волосам, собираясь в лужицы у сапог незнакомца.

— Это я, — сказал бородач. — Сегодня вы меня отправили в Гемух к вождю Арчеру.

Теперь Дартхил узнал этого файога. Грязный и мокрый сейчас он больше походил на разбойника, чем на вольного воина.

— А до утра ты не мог подождать? — спросил воевода. — Кажется, я сказал, чтобы ты передал ответ хозяину таверны.

— Арчер велел доставить ответ как можно скорее, — сказал гонец. — Он передает, что отправляется с дружиной в Омдей. Они хотят построить там несколько дозорных башен у берега океана. Вождь сказал, чтобы вы отправлялись за ним.

— К чему такая спешка?

— Он сказал, что у него есть догадка, откуда взялись слизни, — сказал наемник. — Это как-то связано с той штукой, которую обнаружили в океане.

— И все? Больше он ничего не сказал?

— Нет, это все.

— Жди меня здесь, — сказал Дартхил и пошел к столу. Взяв горсть монет, он вручил их наемнику за хорошую работу.

— Обращайтесь еще, — сказал бородач и быстрым шагом спустился с лестницы.

Дартхил запер дверь и зажег факелы на стенах. Что ж, пора собираться в путь. Нужно созвать дружину и рассказать все старосте Генону. Накинув кольчугу и пристегнув к поясу ножны с мечом, воевода полез на дозорную башню.

Звон колоколов разбудил не только дружинников, но и многих горожан, которые подумали, что на город напали...

...Дартхил не часто бывал в доме старосты. Заспанный старик сидел напротив него за обеденным столом и задумчиво чесал небритый подбородок.

— А кто в твое отсутствие будет охранять Хагнхейд? — спросил он.

— Я оставлю часть дружины здесь. Меня не будет пару дней, за это время ничего не случится. Не волнуйся.

— Будем надеяться, — вздохнул Генон. — Ты хороший воин, Дартхил, и прекрасно справляешься со своими обязанностями. Я уже привык доверять твоим решениям. Может, я старею?

— Что вы! — усмехнулся Дартхил. — Вы куда мудрее меня, Генон. Я бы не продержался в должности старосты так долго, как вы. Значит, я могу идти?

— Конечно, — кивнул старик. — Теперь у северных предгорий есть дозорная башня: йоки не придут незаметно.

— Удачи, Генон, — сказал Дартхил и поднялся из-за стола.

Воевода направился в зал дружины. За это время воины должны были уже собраться. Распахнув створы, Дартхил вошел в просторное помещение, заваленное оружием и доспехами. Двадцать воинов стояли в четыре шеренги, готовые идти по приказу.

— Ну что, готовы? — спросил воевода, оглядывая дружинников.

Воины молча глядели на статного предводителя, который упер руки в бока. Вопросов ни у кого не было, и уже давно никто не оспаривал решения воеводы. После случая с Фартом.

— Мы идем в Омдей по приказу вождя Арчера, — сказал Дартхил. — Дорога длинная, поэтому придется заночевать в Гемухе. Вопросы, пожелания?

Ответом дружины было молчание. Кивнув, Дартхил направился к выходу. Когда они перешли через мост, солнце еще не взошло. В лицо дул сильный ветер, по волосам за шиворот стекала вода. Воевода посмотрел на небо: ни одного просвета. Если и днем будет также, то они не скоро доберутся до Омдея.

— Вперед! — скомандовал Дартхил.

Разбрызгивая сапогами грязь, дружина побежала по сырой от дождя дороге.

Глава 7

Хмурое небо наблюдало за двадцатью воинами, бегущими по грязной дороге. Дождь поливал окрестности, превращая землю в жуткое месиво.

— Привал! — объявил Дартхил.

Воины остановились и перевели дух. До Гемуха оставалось несколько часов бега. Без солнца дружинники не могли как следует разогнаться, и Дартхилу не нравилось, что они задерживаются, ведь Арчер велел им прибыть как можно скорее.

После привала Дартхил приказал воинам ускориться. В такую погоду это было тяжело даже для воеводы, но он хотел быстрее добраться до Омдея. Время для воинов остановилось, и они побежали по замершему миру. Капли дождя зависли в воздухе словно бисерины, подвешенные на прозрачную леску. Поглядев на небо, Дартхил увидел изогнутую молнию, застывшую внутри свинцового облака.

По дороге дружине встретились несколько торговых караванов и один гонец. Никто из них не заметил воинов Дартхила, потому что те двигались гораздо быстрее. Воевода заметил, что на пути не попалось ни одного разбойника: значит он с воеводой Гемуха неплохо поработали на днях.

Под покровом ночи дружина Хагнхейда наконец-то добралась до Гемуха. Стража ворот опустила подвесной мост и позволила воинам пройти в город. Оставив дружинников в таверне, Дартхил направился к старосте Зусалу.

Старый файог с посеребренными сединой волосами пригласил его в свой дом, где за кружкой бродилки они обсудили сложившееся положение. Зусал немногое знал о намерениях Арчера, поэтому ничего толкового не предложил. Дартхил сказал старосте, что направляется за вождем в Омдей и на ночь останется в Гемухе. Староста предложил людям Дартхила в эту ночь поселиться в зале дружины.

Попрощавшись с Зусалом, воевода направился в таверну. Его дружина к этому времени была уже изрядно пьяна. Сдвинув четыре стола вместе, двадцать воинов гоготали, обсуждая девок и былые походы. На столах лежали перевернутые кружки и пустые тарелки. Дартхил заметил, что Нод — хозяин таверны — недоволен поведением его подопечных.

— Дартхил, что за сброд ты ко мне привел? — спросил хозяин таверны, когда воевода подошел к стойке.

— Это мои воины, Нод. Один такой способен справиться с пятью йоками меньше, чем за минуту. Ты называешь их сбродом?

— Они выжрали недельный запас бродилки и поломали несколько стульев. Кроме того, один из них подрался с моим постояльцем и сломал тому нос.

— Извини за это, — сказал Дартхил. — Они хорошие ребята, но не знают меры. Сейчас я их отправлю в зал дружины.

— Поскорее бы, — сказал Нод, протирая кружки чистым полотенцем.

Воевода подошел к столу и похлопал Гарта по плечу. Помощник воеводы оказался наиболее трезвым из всех.

— Гарт, собирайтесь и идите в зал дружины. Сегодня переночуете там, а завтра выдвигаемся в Омдей.

Дружинник прокашлялся и поднялся из-за стола:

— Так! Все слышали? Заканчиваем пьянствовать и идем в зал дружины! Я кому говорю?!

Воины, не спеша, встали и даже немного прибрали за собой: отнесли посуду Ноду и задвинули стулья. Приглядев за тем, чтобы воины направились в зал дружины, Дартхил пошел в свой старый дом, надеясь застать отца.

Ступив на каменное крыльцо, воевода постучал в дверь. Никто не открыл, и тогда Дарт постучал снова. За дверью раздался негромкий голос:

— Кто там?

— Это Дартхил. Отец, это ты?

Дверь открылась. На пороге стоял худой и высокий файог в ночной рубашке, в одной руке он держал масляную лампу, а в другой — длинную палку.

— А это зачем? — спросил Дарт, кивком указывая на оружие.

Отец улыбнулся и пожал плечами.

— Привычка, — сказал он. — В Омдее промышляет ворье. Ходят по ночам и ищут пустые дома, где можно поживиться. Среди ночи, кроме воров, никто в дверь не ломится.

Дартхил усмехнулся.

— Ну, чего стоишь? Проходи! — Дартас ухватил сына за плечо и втянул в дом. — Как дела? Есть хочешь?

— Не откажусь.

Дартас усадил воеводу за стол и разогрел кашу в котелке. Из шкафа он достал почерствевший хлеб, кусок жареного мяса и бутыль бродилки. Разложив еду перед Дартхилом, отец сказал:

— Это все, что я могу предложить. Была бы здесь мать, встретили бы тебя получше.

— Все нормально. Я сейчас съем все, что угодно.

Когда Дарт закончил с едой, отец разлил по кружкам бродилку.

— Ты получил мое письмо? — спросил Дартас. — Из-за этого ты поднял меня среди ночи?

— И да, и нет. Когда ты последний раз был в Омдее, отец?

Дартас потер узловатыми пальцами подбородок:

— Неделю назад, может, меньше. Не знаю. А что?

— А вождь с тобой на днях не говорил?

— А! Так это все из-за нашего выхода в океан? — догадался Дартас. — Ну да, Арчер заходил вчера. Подробно расспросил меня об увиденном.

— Он тебе ничего не говорил? — спросил Дартхил. — Что собирается делать?

Отец задумался:

— Нет, он только задавал вопросы. Я рассказал ему все, что видел, а потом он ушел из города, взяв с собой часть дружины. Почему вы так всполошились?

— Ты видел непонятные образования, затянувшие океан. Живые мускулы, так ты сказал. И ты считаешь это нормальным?

— Никто до нас не выходил в океан, — сказал Дартас. — Эти водоросли были там всегда. За все время существования нашего народа эта мерзость не причинила нам никаких проблем, разве нет?

— А ты уверен, что эта дрянь была там всегда?

Отец пожал плечами и осушил кружку.

— Пока я не вернусь из Омдея, тебе стоит оставаться здесь, хорошо?

— У меня много дел в Омдее, я не могу долго просиживать штаны, — нахмурился Дартас.

— Мы только разберемся, что там, в океане. Если нет опасности, то скоро ты вернешься к своей работе.

— Хорошо, хорошо, — сдался отец. — Я побуду в Гемухе пару дней.

Дартхил не хотел создавать впечатление, что навестил отца только для получения информации об Омдее и Арчере. Наполнив кружки, он еще несколько часов проговорил с Дартасом.

Когда бутылка опустела, на дворе царила глубокая ночь. Попрощавшись с отцом, Дартхил направился в зал дружины. Мысленно воевода ругал себя за то, что так много выпил: требовалось встать еще до рассвета и нагнать Арчера.

Глава 8

Воины Хагнхейда бежали по торговому тракту второй час. Погода улучшилась: ветер утих, тучи поредели, и сквозь них проглядывали живительные лучи солнца.

Сосновый лес остался далеко позади, дружину окружала степь. Обширная равнина расстелилась перед воинами, и ей не было видно ни конца, ни края. Хорошо утоптанная дорога вела на юг, к портовому городу. На этом пути у купцов редко были проблемы с разбойниками — любой предмет видно за версту и негде укрыться.

— Стоять! — крикнул Дартхил и едва успел остановиться, оказавшись на краю крутого склона.

Дорогу пересекал глубокий каньон, заполненный кислотными озерами. Воевода удивился, что заметил низину только тогда, когда она оказалась перед носом. Оценив длину каньона, Дартхил понял, что его не обойти: пришлось бы топать до самого побережья. Значит, нужно спуститься и пройти мимо кислотных болот.

— Спускаемся, — сказал воевода. — Ступайте осторожно.

Дружина выстроилась длинной колонной. Дартхил шел первым, прощупывая почву, а остальные воины следовали по его следам. Воевода старался идти по твердой и высохшей земле, хотя знал, что от его сапог в скором времени все равно ничего не останется.

Миновав болота, которые назывались Кислотными Топями, дружина поднялась по склону и вновь оказалась на равнине, которая вздымалась впереди, превращаясь в пологий утес. За этим утесом, на побережье, и располагался город Омдей.

Дружина ускорилась и побежала к утесу, но у его подножия Дартхил велел воинам вернуть обычное восприятие. Конечно, они могли сразу добежать до Омдея, но неясное предчувствие заставило воеводу сперва хорошенько осмотреться.

— Ждите меня здесь, — сказал Дартхил и стал взбираться на утес.

У самой вершины угол обзора начал увеличиваться. Вначале воевода видел синее небо с редкими тучами, потом ему открылся горизонт. И тут в небо взметнулось огромное щупальце — длинное и тонкое. Потом еще одно и еще. Щупальца взметались в небо, а потом падали вниз. Дартхил не мог видеть, куда они падали.

Добравшись до вершины утеса, воевода припал к земле. Перед ним открылось южное побережье и портовый город, за городом простирался океан Гартайн, но волны больше не бились о песчаный берег.

Дартхил застыл, не веря своим глазам, — океан превратился в ту самую мышечную массу, про которую говорил отец. Только теперь она была не где-то вдали, а прямо здесь, на пороге.

Гигантский студень дрожал и медленно перетекал то в одну сторону, то в другую. Ему не было видно конца, и с поразительной быстротой он наползал на Омдей. Из розоватой массы вылезали щупальца и крушили деревянные и каменные дома, словно щепки. Дартхил видел еще живых файогов, которые метались по развороченным улицам города.

Щупальца целенаправленно охотились за людьми. Дартхил увидел, как желеобразное щупальце достало горожанина и обвило его кольцами. Файог закричал, когда слизь начала покрывать его тело, потом студенистая лапа подбросила его в воздух, и он упал на землю, продолжая кричать и извиваться в жутких конвульсиях.

— Что происходит, воевода? — раздался голос за спиной Дартхила.

— Я кажется велел вам стоять внизу! — гневно сказал воевода, оглянувшись.

На утесе стоял Гарт и с ужасом смотрел на открывшуюся его взору картину.

— Что это? — спросил воин и испуганно посмотрел на Дартхила.

Вслед за Гартом на утес взошли остальные дружинники. Ужас в их глазах сковал тисками страха сознание воеводы, и он не знал, что делать. Состояние дремы навалилось на Дартхила, он не понимал, реальность это или сон.

Желеобразная масса продолжала неукротимо наползать на город. В ней открывались зияющие воронки, из которых выползали слизни. Ползущее желе выплевывало этих тварей в разные стороны, и они с противным хлюпаньем падали на землю и начинали охотиться на выживших.

"Вот она — связь слизней и этой желеобразной массы, о которой говорил Арчер", — подумал Дартхил.

Щупальца и слизни действовали жестоко и быстро. Вскоре у дружины на холме не осталось сомнений, что от города не останется и камня на камне. Довершив разрушения, слизь несколькими волнами нахлынула на Омдей и поглотила город вместе с полумертвыми жителями.

Покончив с городом, масса успокоилась. Не было больше щупалец и слизней, но Дартхил видел, как пульсирующая розовая плоть, перетянутая сухожилиями, медленно расползается вширь, поглощая материк.

Чья-то рука ухватила Дартхила за сапог. От неожиданности воевода вздрогнул и отпрыгнул в сторону. Он удивился, что инстинкты подвели его, и он не заметил опасности.

На вершину холма взбирался слизняк. Дартхил не понимал, откуда он мог взяться: неужели это один из выживших горожан Омдея? Покрытое слизью тело еще дышало, наверное, его обратили совсем недавно. Слизняк встал в полный рост перед Дартхилом и осмысленно посмотрел ему в глаза.

— Дартхил? — проквакало создание. — Убей меня, прошу!

Воевода вгляделся внимательнее и не поверил глазам. Панический возглас Гарта уверил его в том, что глаза его не обманывают.

— Вождь Арчер! — воскликнул помощник воеводы.

Слизняк внимательно смотрел на Дартхила и ждал. Слизь, покрывающая тело, сама собой пульсировала и двигалась, будто жила своей жизнью.

— Арчер, это ты? — спросил Дарт. — Что случилось?

— Эта дрянь нахлынула из океана в считанные мгновения. Мы не успели ничего сделать.

— Тебе можно как-то помочь?

— Да убей же меня, наконец! — заорал Арчер и пошел на воеводу. — Я уже чувствую, как слизь просачивается через кожу, не хочу становится слизняком!

— Я не могу! — сказал Дартхил.

— Что за бред?! Я воспитывал воина, а не хлюпика. Чтобы ты сделал, окажись на моем месте?

Продолжая отступать от слизняка, Дартхил вытащил из ножен меч. Сквозь мутную слизь воевода увидел улыбку на лице вождя.

— Все верно, парень! Добей меня. Хочу умереть от меча, как и подобает воину!

Дартхил замахнулся и практически отсек правую половину тела вождя. Слизняк развалился пополам, а рану тут же покрыла слизь.

— Продолжай! — велел Арчер.

Воевода не мог поверить, что вождь еще жив. Каким-то образом слизь не давала ему умереть. Это было пыткой. Закрыв глаза, Дартхил отсек Арчеру голову и продолжил рубить мечом то, что осталось от вождя.

В каком-то невероятном приступе страха и отвращения Дартхил продолжал исступленно месить остатки бездыханного тела. Его заставила остановится лишь чья-то ладонь, положенная ему на плечо.

Сквозь шум в ушах, Дарт расслышал голос Фауна, который спросил:

— Что будем делать, воевода? Как с этим бороться?

Дартхил открыл глаза и увидел перед собой груду мяса, покрытую слизью. К горлу подступил комок, и воевода отвернулся. Впервые Дартхил не знал, что ответить своему воину. Арчер научил его многому, но теперь вождя не стало, и не с кем было посоветоваться.

— Воевода, там что-то происходит! — крикнул Гарт, указывая рукой на слизь, поглотившую портовый город.

Словно почувствовав присутствие живых, желеобразная масса вновь пришла в движение. Одной большой волной она хлынула к подножию утеса. Дружинники не были готовы к этому. Дартхил посмотрел на бурлящую у склона массу. Чувство опасности и пульсация в висках возникли за секунду до того, как из слизи взметнулось щупальце. Это было неожиданно, но инстинкты Дартхила оказались быстрее.

Время остановилось, но даже в таком состоянии щупальце двигалось слишком быстро. Поднявшись над утесом, оно изогнулось словно змея, готовая к броску, а потом как хлыст метнулось вниз. Дартхил успел отпрыгнуть в сторону. Другому воину повезло меньше: его рассекло пополам, а останки тут же покрылись слизью.

Щупальце поднялось вновь и тут же с молниеносной скоростью потянулось к Дартхилу. В последний момент воевода шагнул в сторону, пропуская щупальце мимо. Когда оно уткнулось в землю, Дартхил рубанул по нему мечом, и ощущение было таким, словно разрубаешь большой кусок мяса. Отрубленный кусок щупальца задергался, а потом пополз к Дартхилу. Воевода пнул его сапогом и сбросил с утеса.

Поврежденное щупальце нарастило себе отрубленную часть и потянулось к другому воину. Тот не успел увернуться, и его затянули желеобразные кольца. Щупальце подняло воина в воздух и сбросило в бурлящую у подножия утеса слизь. С ужасным воплем воин потонул в мышечной массе.

— Уходим! — проорал Дартхил.

Воины побежали прочь. Первобытный ужас сковал их умы, все позабылось: и построение, и хладнокровие. Дартхил бежал последним, готовый в случае чего отвлечь щупальца на себя. Он считался самым быстрым в дружине, настало время доказать это.

"Больше никто не погибнет!" — подумал Дартхил, плотно сжав губы.

Глава 9

Булфил стоял на вершине дозорной башни, опираясь на деревянные поручни. Рассвет только занялся — лучи солнца проглядывали у горизонта сквозь серую хмарь. С неба моросил дождь, земля превратилась в грязное месиво, местами скрытое обрывками уползающего тумана.

Стражник пытался раскурить самокрутку, но ветер и влажность не давали это сделать. Чиркнув кремнем по кресалу, Булфил добился долгожданной искры, и на конце самокрутки затлел алый огонек.

Уныло оглядев окрестности, стражник погрузился в тревожные размышления. Слизни все чаще нападали на горожан, иногда они подползали к городским стенам и застывали в ожидании жертвы. Ни ров, ни кипяток, ни стрелы не могли уничтожить их, лишь концентрированная кислота, которую очень сложно достать. И, как назло, Арчер куда-то запропастился.

Что-то обожгло губы Булфила, и он очнулся от размышлений. Самокрутка уже догорела до основания. Стражник выплюнул тлеющий окурок и вздохнул. Перспектива целый день простоять на холодном ветру не радовала Булфила, но что поделать.

Смутная тревога заставила стражника подобраться. Оглядев окрестности, он увидел трех файогов, которые, разгоняя туман, бежали к городу. Каждый имел при себе щит и меч, но, по-видимому, это не являлось достаточным аргументом, чтобы остановиться и принять бой с неизведанной опасностью.

У самых ворот один из бегущих подскользнулся и упал лицом в грязь. Растянувшись в луже, он уже больше не поднимался: то ли умер, то ли силы окончательно покинули его. Один из товарищей помог упавшему подняться на ноги, и вместе они неуклюже направились к воротам.

Булфил повис на поручнях и крикнул стражнику у ворот:

— Пришли трое! Все вооружены. Эй, проснись!

Стражник, сидящий на деревянном пне у ворот, вздрогнул и поглядел вверх, на Булфила. Дозорному пришлось повторить. Стражник кивнул и пошел за подкреплением.

Тем временем за стенами города раздался крик:

— Отоприте ворота!

Дозорный поднялся повыше, чтобы лучше разглядеть троицу, стоящую около рва. Тот, кто кричал, нервно прохаживался из стороны в сторону и постоянно оглядывался назад, будто за ним гналось чудовище. Другой — тот, что упал в грязь — был совсем плох и еле держался, опираясь на плечо третьего товарища.

— Кто вы? Что вам нужно? — спросил Булфил.

— Я воевода Хагнхейда Дартхил! Отоприте ворота!

"Воевода Хагнхейда пожаловал! Кажись, вернулся из Омдея с новостями", — подумал Булфил и начал спускаться по лестнице. Не дожидаясь подкрепления, он открыл ворота. От ожидавшей троицы его отделял глубокий ров, наполненный дождевой водой.

Вглядевшись в лицо файога, назвавшимся Дартхилом, Булфил действительно признал в нем воеводу Хагнхейда.

— Сейчас я вас впущу! — крикнул Булфил.

Тем временем к воротам подоспела подмога, и один из дружинников возмущенно прокричал:

— Ты зачем открыл ворота? Это воспрещено!

— Но это же воевода Хагнхейда! — возразил Булфил. — Сами глядите!

Убедившись в том, что за рвом их ожидает настоящий воевода Хагнхейда, стражники опустили подвесной мост. Троица пересекла ров и подошла к воротам. Только тут Булфил заметил, какой изможденный вид был у этих воинов. Казалось, они бежали от самой смерти.

— Вы едва стоите на ногах, — сообщил Булфил воеводе. — Вам срочно нужно отдохнуть.

— Нет времени! — заявил воин, чьи волосы были заплетены в две тугие косы. — Я должен немедленно переговорить со старостой Зусалом!

Воевода решительно направился в город, но Булфил остановил его за плечо:

— Воевода, что случилось?

Дартхил повернул к стражнику лицо, и то, что увидел Булфил во взгляде воина, ему совершенно не понравилось. Случилось что-то ужасное, и воевода Хагнхейда пришел сообщить, что уже ничего не будет, как раньше.

Глава 10

Дартхил едва контролировал волнение и порывался бежать к старосте со всех ног. Но он сдерживался и внешне оставался спокойным, украдкой глядя на своих воинов: два боевых товарища следовали за ним чуть позади. Эти двое — единственные, кто остался в живых. Из двадцати воинов остались только они! Восемнадцать воинов погибло — половина дружины Хагнхейда...

Воевода взошел на крыльцо и постучал в массивную деревянную дверь. На улице было еще темно, в окнах домов не горело ни единой свечи — в такое время приятно лежать в кровати или пить горячий чай, сидя у окна. Дартхил не мог позволить Зусалу заниматься этим в такое время. Он настойчиво постучал еще раз.

Дверь открыла супруга старосты — пожилая женщина с поседевшими волосами. Поправляя прическу, она с немым вопросом смотрела на воеводу.

— Прошу прощения за столь ранний визит, но у меня важные новости для старосты.

Женщина не сказала ни слова, увидев во взгляде воина нечто такое, что заставило ее вздрогнуть.

— Подождите минуту, я его позову, — сказала она и ушла, оставив дверь открытой.

Дартхил не решился войти в дом и терпеливо ждал на крыльце. Посмотрев на своих воинов, он увидел испуг на их лицах и одновременно решимость следовать за ним. Это радовало. Один из воинов — Фаун — перехватил взгляд Дартхила и спросил:

— Что ты ему скажешь, Дарт? Думаешь, он поверит нам?

Воевода пожал плечами:

— Если не поверит, придется показать. Об этом должен знать каждый.

Воины кивнули. В Саргар явилось что-то чуждое обитателям материка. Сейчас жизненно важно сплотиться перед общей напастью, ведь даже йоки и кольмы бессильны перед этим ужасом.

Дартхил повернулся к двери, услышав скрип на лестнице. Со второго этажа спускался староста Зусал. Он подошел к Дартхилу и пожал протянутую им руку:

— Проходите и садитесь за стол. Сейчас я приготовлю чай.

Троица вошла в дом и села на скамью. Воевода принялся барабанить пальцами по столу. Тем временем Зусал заварил чай и поставил перед воинами три глиняных кружки, наполненных горячим и ароматным напитком.

— Рассказывай, — велел староста, отхлебнув из кружки.

Дартхил собрался с мыслями. В голове царил хаос и эмоции трехлетнего ребенка. Ему хотелось кричать: "Беда! Ужас! Надо бежать!".

Пересилив себя, воевода тихо заговорил:

— Мы были в Омдее и видели все своими глазами. Это невозможно описать. Что-то ужасное вторглось на материк и принялось поглощать все подряд. Щупальца, слизни...

— Постой, не торопись. Я ничего не понял. Щупальца? слизни? Откуда они взялись?

— Из океана. Огромная масса слизи нахлынула из Гартайна на материк и поглотила Омдей вместе с жителями.

— Слизь из океана? — прищурился староста.

— Если не веришь, я могу показать. Нужно хорошо подготовиться. Мы наблюдали за слизью с утеса, но она все равно добралась до нас!

— Постой, а где вся твоя дружина? — опомнился Зусал. — Неужели они все погибли?!

Дартхил опустил взгляд и уставился на кружку:

— Да. Слизь нахлынула неожиданно, мы не успели среагировать. Я уже не помню, сколько мы бежали. Слизь ползла за нами по пятам, многих хватали щупальца, кого-то ловили слизни, была такая неразбериха... Я не смог ничего сделать.

— Дартхил, не вини себя.

— Перестань! Кого мне еще винить?! — огрызнулся воевода, но тут же смягчился. — Прости. Все так неожиданно навалилось. Нас троих спасло лишь то, что мы пересекли Кислотные Топи. В этом месте слизь замедлила свое продвижение, а может и вовсе остановилась, мы не стали выжидать.

— И правильно сделали, — поддержал староста. — А вы точно уверены, что она остановилась?

Дартхил усмехнулся. Зусалу было больно смотреть на эту горькую усмешку.

— Если я ошибся, в любое мгновение сюда хлынет волна розовой плоти и погребет под собой Гемух. Я не шучу, Зусал!

— Да какие уж тут шутки! — сказал староста и одним глотком осушил кружку, а потом резко опустил ее на стол так, что по обожженной глине пошла трещина. — Я все расскажу воеводе Гемуха. Он соберет дружину к полудню, а ты отведешь нас к Кислотным Топям. Я хочу сам все увидеть. Если ты прав, мы начнем действовать.

— О, ты не представляешь, какое я испытываю облегчение, когда ты говоришь: "Мы начнем действовать"! — воскликнул Дартхил. — Ты еще ничего не видел! Ты понятия не имеешь, что нужно делать! У тебя челюсть отвиснет, когда ты увидишь то, что видели мы.

— Посмотрим, — сказал Зусал и встал из-за стола. — Будьте готовы к полудню.

Дартхил посмотрел на своих воинов и обратился к старосте:

— Им не стоит идти, Зусал. Они уже насмотрелись на этот кошмар, хватит. Я пойду с тобой — этого будет достаточно, а они останутся в Гемухе.

— Не возражаю. Пусть будет так.

Воевода видел немой протест во взглядах своих воинов, и поэтому, улыбнувшись, сказали им:

— Я знаю, что вы хотите идти со мной. Не стоит. Отдохните и наберитесь сил. Ваша помощь мне скоро понадобится, но не сейчас.

К полудню небольшое воинство выстроилось на площади города. Небо очистилось от облаков, земля подсохла после дождя, и наконец-то наступил погожий день.

Дартхил и Зусал стояли возле городских ворот и беседовали. Уже немолодой Зусал оказался на редкость выносливым мужчиной — снаряжения на себе нес никак не меньше других воинов. Его светло-зеленые волосы, посеребренные сединой, ниспадали на спину.

— Я только покажу, где это, — сказал Дартхил. — Обещай, что ничего не предпримешь, пока мы точно не узнаем, что делать.

— Даю слово, — заверил старый файог и дал сигнал стражникам открывать ворота.

Когда подвесной мост опустился, воинство перешло через ров и направилось на юг по утоптанной дороге, ведущей в степи. День был ясным и ярко светило солнце, поэтому дружина ускорила восприятие и быстро продвигалась к Кислотным Топям. Дартхил бежал первым, чуть поодаль бежал раскрасневшийся Зусал, а за ним все остальные дружинники, сохраняя боевой строй.

Бежали долго: пот успел изрядно пропитать рубахи воинов, которые они надели под доспехи. Дартхил подал сигнал остановиться. Дружина встала как вкопанная, воины вернулись в нормальный режим восприятия и ожидали дальнейших приказаний.

— Уже очень скоро, будьте готовы, — предупредил Дартхил и осторожно пошел вперед.

Кругом простиралась степь. Воины не понимали, почему воевода Хагнхейда так осторожничает, ведь опасность можно заметить издалека. Однако они ошибались. Кислотные Топи находились в низине, и предстали перед воинами неожиданно. Секунду назад казалось, что кругом одна степь, и вот уже перед глазами огромные маслянистые озера кислоты: гладкие и отражающие небо, словно зеркала.

— Не уверен, что здесь безопасно, — обеспокоенно сказал Дартхил. — Слизь здесь остановилась вчера, но я не знаю, что может случиться сегодня.

— Все это прекрасно понимают, — сказал Зусал. — Идем дальше. Что бы ни случилось, от нас это мало зависит.

— Спускаться все равно не будем, — сказал воевода. — Озера видите? А теперь посмотрите дальше.

Взгляды файогов устремились вперед, пересекая множество кислотных луж и озер, затопивших низину. Поодаль кислота переходила в рыхлую розоватую землю. Присмотревшись, воины поняли, что это не обычная почва — она медленно шевелилась и извивалась, глаза едва улавливали эти движения. Розовая масса простиралась до горизонта, ей не было видно конца. Ни портового города, ни океана впереди не оказалось.

— Что думаешь, Зусал? — спросил Дартхил, не отводя взгляда от невиданного зрелища. — Такое ощущение, что эта дрянь огибает материк. Тебе не кажется? Эй, Зусал!

Обернувшись, воевода увидел перед собой застывших воинов, которые во все глаза смотрели на ползущую слизь. Староста стоял впереди всех. Как и остальные, он потерял связь с реальностью. Дартхил потряс его за плечо:

— Очнись же!

Зусал встряхнул головой и посмотрел в зеленые глаза Дартхила, но в этих глазах он не нашел никакого решения.

— Я же говорил, что челюсть отвиснет, когда увидите это! Так что теперь скажешь?

Зусал с трудом заставил себя вновь посмотреть на пульсирующее желе. Казалось, лишь Кислотные Топи сдерживали ужасный натиск непонятного образования.

— Надо что-то придумать, — сказал староста.

Вдалеке послышался чавкающий звук. Внимание воинов устремилось туда, и они увидели, как из глубин пульсирующей плоти накатила приливная волна, и слизь разом поглотила большой участок Кислотных Топей. Теперь ее фронт был гораздо ближе к воинам, чем несколько секунд назад.

— У нас мало времени, — сказал Дартхил, облизнув пересохшие губы.

Глава 11

Слизь давно осталась за спиной, но воины Гемуха все равно торопились в город. То, что файоги увидели на южном побережье, взволновало их до глубины души.

Пробегая по замершему миру, Дартхил не смотрел по сторонам, а погрузился в себя. Воевода вспомнил недавнюю приливную волну, которая за пару секунд разлилась по невообразимому участку земли. Такими темпами желеобразная масса поглотит Саргар в течение нескольких дней...

С мрачными мыслями Дартхил осмотрелся. Впереди зеленела равнина, на востоке и западе росли вековые сосны, а далеко на севере скрытые голубоватой дымкой возвышались горы.

"Все это исчезнет", — подумал Дартхил и в груди что-то болезненно сжалось.

Обернувшись через плечо, воевода посмотрел на юг. Сплошная степь. Где-то там, за пологим холмом, скрывалось нечто такое, что изменит облик его родного мира до неузнаваемости. Разве в его силах бороться с этим?

"Неужели Солнечный бог допустит это?" — спросил себя Дартхил.

В окрестностях Гемуха воины вынуждены были сделать привал. Старосте сделалось плохо: у него прихватило сердце то ли от жары, то ли от волнения. Дружинники наспех соорудили небольшой навес и посадили Зусала в живительную тень. Дартхил принес старосте флягу с прохладной водой.

— Выпей, Зусал, — сказал воевода. — Ты нам нужен в здравии.

— Плевать я хотел на сердце, — отмахнулся староста и жадно припал к фляге. — У меня есть еще одно. Спасибо за воду.

Дартхил взял флягу и сделал небольшой глоток.

— А что Арчер? — спросил Зусал. — Он же был в Омдее, когда это случилось.

Дартхил не ответил. В памяти всплыли последние секунды жизни вождя, и то, как Арчер просил убить его. Три года обучения у этого файога наложили на характер Дартхила неизгладимый отпечаток: он узнал множество военных хитростей, развил свои способности до немыслимых когда-то высот, научился управлять своими эмоциями...

Зусал видел как омрачилось лицо воеводы. Старый файог и без слов понял, что смерть Арчера была нелегкой.

— Все, вроде отпустило, — сказал староста. — Идем в Гемух. Нужно скорее созвать совет.

Дружина собралась и снова ускорилась. На этот раз Зусал бежал налегке: никто не доверил старику тащить тяжелый рюкзак.

Остаток пути Дартхил настраивался на предстоящую работу. Отбросив ненужные мысли, он сосредоточился на том, что сказать файогам на совете...

...Прибыв в Гемух, Зусал разослал по городам гонцов. Послание было простым: всем старостам и воеводам немедленно отправляться в Гемух на совет.

К вечеру большинство управителей подтянулось, запоздали только староста и воевода Таргара. Задержку вызвал староста Зарабул, который из-за короткой стрижки не смог ускориться даже при свете дня.

По приказу Зусала, совет старост решили совместить с Танной — днем памяти погибшим воинам. Поскольку тела дружинников Хагнхейда пропали для скорбящих навсегда, Зусал предложил устроить пир. Некого хоронить, так хоть помянем хороших воинов, так он сказал.

Горожане помогли дружинникам выставить на городской площади большие деревянные столы. Их поставили в виде прямоугольника вокруг костра, над которым висел на вертеле поджаривающийся шейн. На столы накрыли белые скатерти и принесли яства. Бронзовые кубки и подносы блестели в отблесках пламени костра.

Когда на небе появилась первая звезда, старосты, воеводы и их дружинники сели за столы. Простой люд стоял поодаль и наблюдал за происходящим.

Дартхил сидел между Зусалом и Геноном. За одним с ним столом сидели оставшиеся дружинники, которых Дартхил накануне оставил в Хагнхейде. Среди них были Гарт и Фаун — единственные выжившие после нападения омдейской слизи.

Подперев кулаком подбородок, Дартхил с унынием наблюдал за разворачивающимся празднеством. Иначе и не назовешь. В любую секунду мир мог рухнуть, а файоги праздновали! Воевода Хагнхейда был против, его распирала решимость начать действовать, но пока он не знал, с чего начать. Да и погибших воинов не мешало бы проводить в последний путь — в этом Дартхил отказать им не мог. Пир, так пир.

Вздохнув, воевода отломал ломоть хлеба, обмакнул его в меде и принялся жевать. Пить бродилку было неуважительно по отношению к другим до тех пор, пока к столу не подадут шейна.

Два дружинника направились к жареной туше, висящей над костром. Заметив это, Зусал прокашлялся и поднялся из-за стола. Дартхил сразу приободрился: выпрямил спину и расправил плечи, как и подобает воеводе.

— Вчера погибло много наших воинов, — громко сказал Зусал. — Дружины Гемуха и Хагнхейда поредели, для них это ужасная потеря, но, надеемся, что восполнимая. Воинов не вернуть, их тела не отправить по реке в океан Гартайн, да и в свете недавних событий, я побоялся бы так поступать...

Сидящие за столами внимательно слушали старосту Гемуха. Пока никто не понимал, зачем было созывать совет старост и куда подевались воины Гемуха и Хагнхейда.

— Давайте же выпьем за славных воинов! — воскликнул Зусал. — Пусть вечно будут они в милости Солнечного!

Воины и старосты наполнили кубки и встали. Помянув Солнечного бога, файоги выпили бродилку.

— Танна — великий день, — продолжил Зусал после длинной паузы. — Но не только поэтому мы собрались здесь. Над нашими землями нависла угроза. Вы еще не видели всего, но прошу верить мне на слово.

Тем временем два дружинника разделали жареного шейна на множество кусков и разнесли мясо по глиняным тарелкам. Многие воины сразу же приступили к еде.

— Опасность затаилась на юге, но в любой момент все может перемениться, — сказал Зусал. — Нам нужно уводить народ с насиженных мест.

Все внимательно смотрели на старосту Гемуха. Несколько воинов забыли дожевать мясо и сидели с набитым ртом.

— Звучит безумно, — сказал Зусал. — Но никогда прежде опасность не была столь грозной!

— Откуда такие поспешные выводы? — подал голос староста Таргара Зарабул. — Мы еще ничего не видели, а ты просишь уводить народ непонятно куда! И где вождь? Разве не он должен решать подобные вопросы?

Зусал положил ладонь на плечо Дартхилу, требуя поддержки. Воевода Хагнхейда встал из-за стола и оперся на него обеими руками. Он медленно обвел взглядом присутствующих и посмотрел на Зарабула.

— У нас нет времени на споры, — сказал Дартхил. — Если каждый захочет лично увидеть надвигающуюся опасность, эдак мы и спастись не успеем! Надо сейчас же принимать меры и не ждать завтрашнего дня. А что насчет Арчера, то он погиб.

— Как? Когда это случилось? — удивился Зарабул.

— Он превратился в слизняка, — сказал Дартхил и запнулся. — И мне... мне пришлось убить его.

— Что? — опешил староста Таргара. — Ты убил вождя?!

— Он был слизняком, Зарабул! — рявкнул Зусал. — Слушай внимательно!

— Он просил меня убить его, — сказал Дартхил. — Я... не мог поступить по-другому.

Если бы Зарабул продолжил давить на него, воевода вероятно вспылил и кинулся бы на старосту, а может, покинул бы совет. Противоречивые чувства блуждали в сердце воеводы, но Зарабул больше ничего не сказал.

— Ну, а на словах-то вы можете описать, что за чудище объявилось в наших краях? — спросил Генон.

— Какое там чудище! — сказал Дартхил. — Это что-то другое. Вы ведь все видели слизней, да? А теперь представьте огромного слизня размером с десять городов подобных Гемуху! Представьте, что он медленно ползет, оскверняя своими выделениями наши земли. Вот такой слизень ползет с юга и скоро будет здесь.

Дартхил ожидал насмешки или хотя бы неверия на лицах присутствующих, но ничего такого не увидел. В слизней охотно верилось всем, даже в таких больших, про которых говорил Дартхил. На всякий случай воевода уточнил:

— Представили, что мы видели в Кислотных Топях?

— В топях? — переспросил Зарабул. — Это же совсем близко от Гемуха!

— А я что говорю? Нужно что-то делать.

— Если слизень такой большой, как ты говоришь, — подал голос воевода Таргара, — то у нас нет шансов выжить, даже если мы переселимся в горы.

— На самом деле я приврал, — сказал Дартхил. — Размеры слизи куда больше, чем десять Гемухов. Когда мы вышли к Омдею, то увидели розовую массу, простирающуюся до горизонта! Я тоже считаю, что этой массе ничего не стоит затопить весь материк. Чтобы отсрочить неизбежное, можно переселить файогов на север, в горы. Это будет временным решением. Пока народ переселяется, мы могли бы отправиться к дайлам, чтобы спросить у них совета. Возможно, они найдут решение.

— Не уверен, что дайлы помогут, — вмешался воевода Гемуха. — Но попытаться стоит.

— У меня вопрос, — снова заговорил Зарабул. — Почему слизь остановилась? Или она все еще движется сюда?

— Скорость передвижения этой дряни огромна, — сказал Дартхил. — Приливные волны накатывают с такой скоростью, что мы — файоги — еле унесли ноги вчера. Мне кажется, слизь задержали Кислотные Топи. Слизни и слизняки ведь боятся кислоты. Возможно, в этом наш шанс.

— Не велик, шанс-то, — заметил Зарабул. — Где мы достанем столько кислоты?

— Не знаю, нужно подумать. Возможно, дайлы подскажут.

— Не нужно все сваливать на дайлов, — вмешался Генон. — Они умны, но нам надо рассчитывать на свои силы. Нужен план.

— Для этого мы и собрали совет, — сказал Зусал. — Сейчас нам нужно решить, как быть дальше.

...Дартхил помнил долгое обсуждение, в котором принимал не слишком активное участие. В основном, все ложилось на плечи старост: что взять с собой, когда лучше покидать города и прочее. Утром было решено отправить гонцов в город дайлов Серукет.

Закончив совещание, управители продолжили пир. Горожане разошлись по домам и плотно закрыли ставни, чтобы не слышать уличного гама. Дартхил активно включился в пиршество, чтобы снять нервное напряжение. К полуночи он уже изрядно напился...

...Утром Дартхила разбудили крики женщины. Она что-то кричала про кислотный дождь. Дартхил поднял голову с праздничного стола и начал озираться по сторонам. С каждым поворотом головы воевода чувствовал, как внутри черепа перекатывается тяжелый шар.

Дартхил сидел за столом один. Посуду убрали, но не успели еще снять скатерти. Воевода посмотрел на небо: с юго-востока ползли грозовые тучи. Слабая пульсация в висках предупреждала об опасности.

— Воевода, идемте! — сказала женщина и подхватила Дартхила под руку. — Сейчас гроза будет, нужно найти укрытие.

Воеводу отвели на веранду близлежащей избы. Плотный навес, пропитанный сосновой смолой, хорошо защищал от непогоды.

— Посидите пока здесь, — предложила женщина и посмотрела Дартхилу в лицо. — Что-то вы плохо выглядите. Может, чаю приготовить?

— Если можно, — улыбнулся воевода.

Женщина скрылась за дверью, а Дартхил облокотился о деревянный поручень, пытаясь привести сознание в порядок.

"И надо было так напиваться? — подумал воевода. — Хотел расслабиться, а получилось еще хуже".

Раздался оглушительный треск. Казалось, небо раскололось пополам. От неожиданности Дартхил вздрогнул и плотнее запахнулся в меховую безрукавку. Тучи стремительно наползали на город и вскоре затянули небо.

Заморосил дождь. Дартхил посмотрел на столы, беззащитно стоящие под небом. Белые скатерти начали плавиться, разъедаемые кислотными каплями. Жаль, хорошие были скатерти.

Заботливая женщина принесла воеводе чашку горячего чая. Отхлебывая из чашки, Дартхил размышлял над предстоящим исходом файогов из Хагнхейда. Где можно разместить так много жителей? В скалах и одному-то не прожить, чего уж говорить о целом городе!

— Эй! — раздался крик.

Дартхил вскинул голову и увидел на противоположной стороне улицы Бунтара. Друг наполовину высунулся из оконного проема.

— Выходим после дождя? — спросил гонец.

— Не понял? Ты тоже идешь с нами? Я с дружиной направляюсь в Хагнхейд: нужно организовать переселение.

— Нам по пути, — заверил Бунтар. — Я иду в город дайлов Серукет. Хочу идти под защитой твоей дружины, ты не против? А около гор мы расстанемся.

— Конечно, не против! Одному ходить по нашим землям сейчас опасно.

— Надеюсь, дождь как-то замедлит слизней, и у нас появится время, — сказал Бунтар и скрылся в оконном проеме, закрыв ставни.

Недалеко снова громыхнуло. Дождь становился сильнее. Дартхил надеялся, что ливень прикончит всех слизней, которые не успели укрыться от дождя.

Глава 12

Вооруженная колонна торопливо продвигалась по торговому тракту. Грязь хлюпала под ногами, хмурое небо не пропускало лучи солнца, и файогам приходилось довольствоваться обычным ходом времени.

— Дартхил, притормози! Давай сделаем привал.

Воевода Хагнхейда остановился и посмотрел на запыхавшегося Бунтара. В отличие от гонца, дружинники и староста были готовы идти дальше.

— Ладно, ребята, привал! — скомандовал Дарт.

Воины разбрелись вдоль дороги в поисках места, где можно присесть. Дартхил увидел ветвистую сосну, росшую у дороги. Под ней было довольно сухо, и воевода направился туда. Дартхил устроился на сухой траве и прислонился к шершавому стволу. Через некоторое время к воеводе присоединился Бунтар. Друзья молча сидели под сосной и восстанавливали дыхание.

— Для гонца ты слишком быстро выдыхаешься, — нарушил молчание Дартхил. Воевода уже ждал незамедлительную реакцию друга на это высказывание.

Однако Бунтар не проявил своей обычной вспыльчивости. Неужели он так сильно изменился за эти три года?

— Небо затянуто тучами, солнца нет, — сказал Бунтар. — Не знаю, как тебе удается сохранять силы.

— Ты бы видел, на что способен был Арчер! — сказал Дартхил. — Жаль, его с нами нет.

— Да, Арчер был хорош, — согласился Бунтар. — И прекрасно натаскал своего ученика. Кстати, расскажи, как провел эти три года? Чем занимался?

Дартхил закинул руки за голову и начал вспоминать:

— Каждый день я ходил в зал дружины Гемуха и тренировался. Я учился контролировать свою скорость, учился воинскому искусству и владению оружием. Арчер готовил меня к посту воеводы. Когда через два года я был готов, мы направились в Хагнхейд, где я бросил вызов тамошнему воеводе. Он с радостью принял вызов, думая, что мелкий сопляк, как я, ничего ему не сделает. Как же он удивился, когда понял, что я быстрее! В той ритуальной битве я победил за пару минут, и воевода ушел из города, считая, что он опозорен. Вот так я стал воеводой Хагнхейда.

— И никто из дружинников не оспаривал твое назначение?

Дарт усмехнулся и посмотрел на воинов, устроившихся под деревьями вдоль дороги.

— Был в дружине воин по имени Фарт, — сказал Дартхил. — Он был гораздо старше меня — бородатый, многое повидавший, в общем, опытный и хороший дружинник. Всем своим видом он показывал, что ему начхать на меня и мои приказы. Он не хотел выслуживаться перед неопытным сосунком, прибежавшим из Гемуха.

— И как ты поступил?

— Когда он в открытую, при всех, отказался выполнить мой приказ, пришлось вступить с ним в перепалку. Арчер всегда учил меня поддерживать свой авторитет на должном уровне. Я спросил Фарта: "Может, ты хочешь занять мое место и сам командовать?". Он ответил, что был бы не против. Тогда я замедлил время, подбежал к нему и вытащил из его ножен меч. Потом вернулся на свое место, возвращаясь в естественный ход времени. Когда Фарт понял, что его меч у меня, он был шокирован. Помнится, после этого он сплюнул на землю и злобно сказал: "Что ж, командуй!". Через несколько дней он покинул город и, по слухам, направился в Таргар. С тех пор никто не выказывал неуважения. А через год я набрался достаточно опыта и заслужил доверие моих воинов. Так все и было.

Бунтар присвистнул:

— Да, тяжело тебе пришлось! Но согласись: тебе очень пригодилось то, что ты один из самых быстрых файогов, которых я знаю.

На дорогу вышел староста Генон и посмотрел на Дартхила:

— Воевода, мне кажется, воины достаточно отдохнули. Может, пойдем?

— Конечно, — кивнул Дартхил и поднялся с травы.

Собрав воинов в походную колонну, воевода побежал по торговому тракту.

Дружина пересекла реку Хидрос, которая брала начало на вершине Курящейся скалы, и вышла на равнину. Впереди уже просматривались деревянные стены Хагнхейда. Мост был опущен, и это встревожило Дартхила. Он остановился перед спуском к городу, подав остальным сигнал стоять.

— Что-то не так? — спросил Бунтар.

Дартхил кивнул, внимательно оглядывая окрестности. Он не знал, что может случиться, но чувствовал, что надо подождать.

— Дартхил, смотри! — крикнул гонец.

С высоты холма файоги увидели, что происходит внутри города. По улицам Хагнхейда ползали слизни, они были повсюду: заползали в дома и подвалы, оставляя за собой вязкие дорожки липкой жидкости.

— Нет! — крикнул Дартхил и побежал к городу.

— Дарт, ты что? — воскликнул Бунтар и побежал вслед за другом.

К счастью, гонец успел остановить воеводу до того, как тот добежал до ворот города. Сбив Дартхила с ног, Бунтар навалился на него всем телом.

— Слишком поздно! — сказал Бунтар, глядя в лицо другу. — Нужно уходить!

— В городе остались выжившие! — сказал Дартхил и попытался сбросить с себя Бунтара.

— Какие выжившие?! Смотри, сколько там слизней!

— Отпусти меня! — крикнул воевода и ударил Бунтара кулаком в челюсть.

Друг повалился наземь, а воевода вскочил и побежал к городу. Нутром он чувствовал, что выживших нет, но отказывался в это верить. Это его народ, он должен был их уберечь!

Дартхил заметил широкую дорожку слизи, которая тянулась от океана к городу. Даже не дорожка, а целый тракт. Слизни выползли из воды и напали на Хагнхейд.

"Я должен хоть кого-то спасти!" — подумал Дартхил, продолжая бежать вперед...

...Дружина спустилась с холма и поравнялась с Бунтаром. Гонец потирал ушибленный подбородок и с досадой смотрел на убегающего воеводу.

— Этот слизняк погибнет, если мы его не остановим, — сказал Бунтар.

— Он стал воеводой потерянного города, — сказал Генон. — Как и я, он лишился тех, кого защищал. Мы должны присоединиться к нему и отвоевать город. Или пасть в бою.

— Да вы спятили! Это же слизь! — взорвался Бунтар. — Как вы хотите с ней бороться? Мечом?! Слушайте, ваша задача — увести жителей Хагнхейда в горы, так?

— Так, но теперь...

— Теперь ваши жители — эти дружинники! — сказал гонец. — Вы должны позаботиться о них, ясно? Уводите воинов в горы, Генон!

Староста в нерешительности посмотрел на удаляющуюся фигуру воеводы, потом перевел взгляд на горы.

— Хорошо, идем в горы, — сказал Генон. — Но мы должны вернуть воеводу!

— Этим займусь я, — сказал Бунтар и побежал за Дартхилом...

...Когда воевода добежал до ворот города, раздался оглушительный взрыв. Дартхил увидел всплеск в океане, словно огромный валун упал в воду с большой высоты. Тысячи брызг взметнулись в воздух, из океана показались сотни щупалец.

То, что поднималось из океанской пучины, было похоже на гигантского осьминога. Щупальца вытянулись вперед, зацепились за землю и вытянули огромное тело из воды. Тело показалось Дартхилу огромным куском мяса размером с гору.

Щупальца вновь поднялись в воздух и разом опустились на город. Масса пульсирующей плоти накрыла Хагнхейд одним махом, а появившаяся воздушная волна смела уцелевшие постройки и сшибла Дартхила с ног.

Воевода упал, силясь вздохнуть. Когда ему это удалось, в нос ударил противный запах тухлого мяса.

— Дарт, вставай! Бежим отсюда! — Бунтар, наконец, догнал воеводу и схватил его за руку. — Ты мало увидел?

На теле осьминога вскрылись зияющие язвы, из которых начали выползать слизни.

— Нет, вполне достаточно, — сказал Дартхил и поднялся, опираясь о плечо Бунтара. — Уходим.

Множество слизней заинтересовались убегающей парой. Желеобразные сгустки настолько быстро перемещались, что файогам требовалось бежать на максимуме своих возможностей. До подножия гор с такой скоростью оставалось совсем немного, но расстояние между файогами и слизнями стремительно сокращалось.

— Не оглядывайся! — крикнул Дартхил гонцу.

Оставалось совсем немного до спасительных скал, когда над файогами нависла тень. Дартхил посмотрел вверх и увидел, что на него падает толстое щупальце. Дартхил схватил Бунтара за локоть и ускорился насколько это было вообще возможно. Толстое, как ствол вековой сосны, щупальце упало в метре от файогов.

Дартхила выбросило в обычное время. Ноги подкосились, и он упал на колени. Легкие разрывало от недостатка кислорода, жутко захотелось есть, а кожу жгло, словно на морозе.

Извиваясь, как змея, щупальце потянулось к файогам.

— Дартхил, вставай! — сказал Бунтар и потряс воеводу за плечо.

С очередным вздохом Дарта вырвало. Голова кружилась, он не понимал, где находится.

— Дерьмо! — выругался Бунтар и взвалил Дартхила на плечи. Максимально сконцентрировавшись, он ускорился и побежал к подножию гор. Оглянувшись, он с облегчением увидел, что щупальце уползало обратно в город, оставляя за собой дорожку блестящей жидкости на траве. Хагнхейд полностью покрылся пульсирующей массой и стал похож на гигантский студень.

Слизни по-прежнему преследовали файогов. Оказавшись у подножия горы, Бунтар увидел тропу, круто забирающую вверх. Именно эта тропа и вела через горный перевал на север. Пробежав по ней несколько метров, Бунтар забрался на скальный выступ. Слизни остались у подножия горы, не в силах одолеть крутой подъем.

Вздохнув с облегчением, Бунтар положил Дартхила на ровную базальтовую поверхность и обессилено рухнул на камень. Посмотрев на воеводу, гонец понял, что тот пришел в себя, но еще слишком слаб.

— Что с тобой произошло? — спросил Бунтар.

— Никогда так быстро не бегал, — усмехнулся воевода и на дрожащих ногах направился к краю скального уступа. — Если бы я не сделал этого, нас бы раздавило щупальце.

— Знаешь, ты меня напугал, — сказал Бунтар. — Не думал, что дотащу тебя сюда. Признаться, и не очень хотелось после удара.

Дартхил посмотрел на распухшую челюсть друга и улыбнулся.

— Прости за это, — извинился воевода. — Я не соображал в тот момент. Тебе надо было первым меня вырубить.

— Договорились: так в следующий раз и поступлю, — усмехнулся гонец.

Стоя на уступе, Дартхил посмотрел на руины Хагнхейда. Слизь уже поглотила город и медленно расползалась по земле. Глаза Дартхила гневно сузились: что бы ни стояло за этой слизью — оно заплатит за это.

— Идем. — Бунтар похлопал друга по плечу. — Нужно найти Генона. Должно быть, он успел подняться гораздо выше.

Пошатываясь от бессилия, файоги начали восхождение по крутой тропе. Камень крошился под ногами, и любой неосторожный шаг мог привести к травме.

Друзья добрались до ровной каменной площадки, где накануне состоялся бой между дружинниками Хагнхейда и йоками. Снега уже не было, потому что стало теплее, и йокам негде было устроить засаду, но все же...

— Будь осторожен, в прошлый раз йоки подстерегли нас здесь, — предупредил Дартхил.

Взобравшись на площадку, друзья увидели высокую дозорную башню, посреди каменного плато. Вокруг башни и в расщелинах скал столпились файоги. Женщины, дети и старики прижимались друг к другу, укрываясь от ветра. Среди них не было взрослых мужчин, только дружинники, пришедшие вместе с Дартхилом. У многих файогов засияли лица, когда они увидели воеводу.

Глава 13

Дартхил оглядел сидящих на камнях. Многих он узнал: это уцелевшие жители Хагнхейда, но как они выжили? Воевода насчитал чуть больше пятидесяти человек, значит, спастись удалось далеко не всем.

С камней поднялась черноволосая девушка и направилась к Дартхилу. Воевода сразу же узнал Лину. Выходит, она выжила, и осознание этого факта заставило сердце Дарта биться быстрее.

Девушка обняла Дартхила и прошептала ему на ухо:

— Я так рада, что ты жив.

— У нас все хорошо, — сказал воевода и поцеловал Лину.

Оставив девушку с Бунтаром, Дартхил направился к горожанам, чтобы поинтересоваться, все ли у них в порядке. Лина с досадой посмотрела вслед уходящему воеводе, а потом переключила внимание на гонца.

— Бунтар! — сказала она, обняв его за шею. — Давно не виделись. Как у тебя дела? Куда вы идете?

— Это секрет. Но думаю, Дартхил сейчас прояснит ситуацию.

Воевода встал перед жителями Хагнхейда и спросил:

— Как вы, друзья? Что произошло?

Две старухи начали сбивчиво рассказывать о произошедшем. Перебивая друг друга, они тараторили так, что Дартхил едва улавливал суть. Слизни напали на Хагнхейд на рассвете. Их нападение было стремительным: они ползли из океана к городу и падали в ров до тех пор, пока он не переполнился слизью. После этого слизни смогли просочиться через ворота. Что-то стряслось с подъемником, и подвесной мост упал, открыв дорогу остальным слизням. Немногие горожане успели спастись: только те, кто воспользовался подземным ходом, вырытым под ратушей старосты еще во времена основания города.

— Почему среди вас так мало мужчин?

— Они остались, чтобы отбить атаку слизней, — сказала женщина из толпы. — Но у них ничего не вышло.

— Вы поступили мудро, отправившись в горы, — сказал Дартхил. — С этого дня все файоги переселяются сюда. Чем выше, тем безопаснее. По крайней мере, в ближайшее время.

— Надеюсь, вы правы, — сказала молодая женщина из толпы и заплакала. Старушка, сидящая рядом, принялась ее успокаивать.

— Вы взяли с собой еду и воду? — спросил Дартхил.

Многие жители стали качать головами. Что ж, придется разведать местность. Может быть, удастся отыскать что-нибудь съедобное.

— Оставайтесь здесь, — сказал воевода. — Я разведаю местность и скажу, что делать дальше. Если я найду более подходящее место для временного лагеря, то сообщу. А пока что попытайтесь успокоиться и придумайте, как обустроить лагерь.

— Воевода, что происходит? — спросил горбатый старик, сидящий неподалеку. — Откуда взялась эта напасть? Почему слизь охотится за нами?

— Не знаю, — пожал плечами Дартхил. — Будем надеяться, что дайлы помогут разобраться.

На каменной равнине началось яростное обсуждение. Файоги спорили и пытались придумать, откуда взялась слизь, и что это такое. Оставив горожан общаться, Дартхил направился к Бунтару и Лине, которые все это время слушали то, что он говорил.

— Ну что, Бунтар? Я иду с тобой, хочу посмотреть, что находится в горах. У горожан нет еды и воды. Хорошо, что мы построили здесь дозорную башню: будет, где спать, да и опасность в случае чего будет видно издалека.

— Может, останемся передохнуть? — спросил Бунтар.

— Думаю, не стоит, — сказал Дартхил и кивком указал вниз, где некогда стоял город Хагнхейд. Теперь на его месте пульсировал огромный ком слизи, словно вырванное сердце великана. Из океана продолжала выползать желеобразная масса, усеянная щупальцами.

Бунтар нервно сглотнул и посмотрел на Дартхила:

— Да, наверное, ты прав. Стоит отправиться немедленно.

...Три файога продирались сквозь метель и сугробы почти в полной темноте. Солнце ушло за горизонт несколько часов назад, лишив файогов энергии. Тропа, по которой взбирались путники, теперь была занесена толстым слоем снега: приходилось продвигаться наугад. На такой высоте властвовали лед и морозный ветер; воздух был разрежен и дышалось тяжело.

— Хорошо, что тепло оделись! — крикнул Бунтар, чтобы перекрыть завывания ветра.

— Кто тепло, а кто нет! — крикнула Лина. — Знаете, как здорово ходить в сандалиях по снегу? У меня пальцы окоченели уже!

— Надень мои сапоги! — предложил Бунтар.

— Не глупи! Нельзя ходить по снегу босиком!

— Ну, тогда возьми шерстяные носки! Они теплые!

Дартхил остановился неподалеку и наблюдал за препирательствами друзей. Лина решила пойти с Бунтаром к дайлам, ей не хотелось долго засиживаться на скалах, но она совсем не подумала о том, что ждет ее на горном перевале, ведущим на север.

Когда Лина натянула меховые носки, троица двинулась дальше. Тропа, по которой шли путники, представляла собой высохшее русло горной реки. Когда-то вода сильно проточила камень, и теперь файоги шли по глубокому каньону. Над их головами пролетали искрящиеся в свете звезд кристаллики льда. Ветер уносил их на юг, где они неизбежно растают и превратятся в капли воды, ну, а пока эти кристаллы были тверды, как камень, и больно били файогов по лицам.

— Кто-нибудь уже ходил этим путем? — спросил Бунтар. — Потому что раньше я ходил через перевал близ Таргара. Там горы пониже, но идти также трудно!

Дартхил не стал отвечать на вопрос гонца. Горло уже болело и не хотелось его мучить, перекрывая вой ветра. Похоже, Лина придерживалась того же мнения.

Выбравшись из каньона, путники обосновались на плоском каменном уступе. Ветер здесь был слабым, и файоги смогли отогреться. Отсюда уже виднелась усеченная верхушка Курящейся скалы, даже в такой холод с нее вздымались потоки клубящегося пара. Дартхилу вспомнилась легенда, в которой рассказывалось о том, что в горе когда-то жил Солнечный бог, создавший Саргар. Но потом на материк вторгся извечный враг Солнечного — Ядовитый Змий — и сверг великого бога. С тех пор все народы Саргара страдают от кислотных дождей.

Бунтар резко вскочил на ноги, и Дартхил отвлекся от своих размышлений.

— Вы слышали это? — спросил гонец, озираясь по сторонам. — Вот, еще раз!

Дартхил удивленно смотрел на оглядывающегося друга, пока сам не услышал тихий жужжащий звук. Иногда он становился громким, потом снова сходил на нет. Казалось, кто-то летает посреди снежной метели.

— Дарт, осторожно! — прокричал Бунтар, указывая за спину воеводы.

Дартхил вскочил и развернулся. Он стоял на краю скального выступа, под ним была бездна, скрытая мечущимися хлопьями снега. Из снежной пелены показался серый силуэт человекоподобного существа. В ту же секунду время остановилось: все вышло само собой, как в минуты серьезной опасности.

Снежные хлопья замерли в своем бесконечном танце, а вместе с ними в паре метрах от воеводы завис над пропастью крылатый монстр. Он тянул к Дартхилу клешни, а его зеленые глаза светились во мраке. Воевода сразу узнал это существо: такая же тварь, которую он видел в баре Нода три зимы назад.

Кольм.

Хитиновый монстр оказался на редкость быстрым. Даже при ускоренном восприятии окружающего кольм двигался, что создавало большие проблемы. Дартхил вытянул из ножен меч и, когда кольм подлетел ближе, вонзил острие в его левую часть груди. Откуда воевода мог знать, что там не было сердца?

Хитин треснул, из раскрывшейся раны брызнули розоватые капли кислотной крови. Дартхил попытался увернуться, но несколько брызг попали на руку, держащую меч. Сильная боль заставила мышцы конвульсивно задергаться, и меч выпал из раскрытой ладони, полетев к подножию горы. От боли Дартхил потерял контроль над телом. Концентрация нарушилась, и время восстановило свой привычный ритм.

Кольм протянул клешню к руке воеводы, намереваясь отсечь ее, но на помощь Дартхилу подоспел Бунтар. Увесистый булыжник угодил кольму в правый глаз. Раздался тошнотворный треск ломающегося хитина, брызнула зеленая жидкость, и глаз потух. Крылья кольма затрепыхались в агонии, и он рухнул в пропасть.

Дартхил сжимал поврежденную кисть здоровой рукой. Кожа на пораженной ладони воспалилась и покрылась волдырями. Дартхилу казалось, что он сунул руку в кипяток. К счастью, повсюду лежали сугробы. Сунув руку в снег, Дарт с облегчением почувствовал, что боль проходит, сознание вновь становилось ясным.

— Смотрите, там еще! — Бунтар указал вверх.

Высоко в небе, прямо над файогами, зависли несколько крылатых силуэтов. Они не кружили над своими жертвами, а просто зависли в воздухе. Зеленые огоньки их блестящих глаз были хорошо видны даже с такой высоты.

— Что они делают? — спросила Лина.

— Думаю, ничего хорошего ждать не придется, — сказал Дартхил. — Это их территория, и они будут охранять свои земли. Нужно убираться отсюда.

— Дарт, у тебя из ушей идет кровь! — воскликнула девушка, подбегая к воеводе.

— И у тебя, кстати, тоже, — сказал Дартхил, поглядев на Лину.

Файоги уставились друг на друга, в глазах каждого читался страх. Почему у всех пошла кровь из носа и ушей?

— Слышите свист от их крыльев? — спросил Дартхил.

— Ага! Он сводит меня с ума! — прохрипел Бунтар, хватаясь за голову. Упав на колени, он зажмурился не в силах вынести ультразвук.

Воевода собрал волю в кулак и попытался забыть о нарастающем шуме в голове.

— Я их отвлеку, — сказал он. — Вы должны перебраться через горы и найти дайлов. Ясно?

— А как же ты? — спросила Лина.

— Я догоню вас. Уходите!

Дартхил попытался ускориться и очень удивился, когда у него получилось. Теперь следовало отвлечь внимание кольмов от друзей. Дартхил побежал вверх по тропе, где впереди маячила Курящаяся скала. По слухам, именно там и обитали кольмы. Что ж, пора встретиться с этими тварями лицом к лицу.

Рука по-прежнему кровоточила и болела. С каждой потерянной каплей крови мысли все больше путались, а ноги становились более ватными, отказываясь повиноваться. Дартхил остановился, чтобы дать кольмам возможность увидеть его.

— Эй, я здесь! — проорал он.

Кольмы быстро определили, где он находится, и полетели в его сторону. Воевода довольно улыбнулся: его план сработал — кольмы переключили все внимание на него. Улыбка поблекла, когда он понял, что не может ускориться — сил едва хватало, чтобы держаться на ногах. До восхода солнца еще далеко, а без дополнительной энергии он просто свалится с ног.

— Пожри вас Змий! — выругался Дартхил и побежал дальше.

Курящаяся скала приближалась, и теперь воевода видел множество пещер, зияющих в камне. Их было больше десятка, и в каждой мерцал слабый свет. Сколько же кольмов здесь обитает?

Неожиданно время остановилось. Все произошло спонтанно, но обессиленный Дартхил не понял, в чем дело. Продолжая бежать вперед, он наступил на что-то хрупкое. Раздался треск ломающихся веток, которые маскировали глубокую яму в земле. С запоздалым удивлением воевода полетел вниз по узкому тоннелю, ведущему в неизвестность.

Глава 14

Дартхил пришел в сознание и открыл глаза. Вокруг царила полная темнота. Может быть, он лишился зрения? Беспокойство не успело перерасти в страх: постепенно глаза привыкали к мраку, и Дарт понял, что лежит в пещере, стены которой освещаются через дыру в потолке.

Наверху свистел ветер, где-то рядом раздавалась звонкая капель. Время в этом месте текло медленно: Дартхил не знал, сколько пролежал в пещере, прислушиваясь к завываниям ветра.

Воевода лежал на неровном каменном полу, правая щека примерзла к граниту и покрылась кровяной коркой. Воевода не мог пошевелиться, он почти не чувствовал своего тела.

Спустя какое-то время он смог перевернуться на спину. Нависавшие с потолка сталактиты придавали пещере причудливый вид. Пещера уходила вглубь горы, но Дартхил не мог разглядеть, что таилось во мраке. Воевода чувствовал, как смертоносный холод постепенно сковывает тело.

Неожиданный шорох напугал Дартхила и придал сил. С трудом повернув голову в сторону пещеры, он увидел во тьме два зеленых огонька. Они маячили в темноте довольно долго, пока наконец не показался обладатель ярких зеленых глаз. Покрытый хитином кольм, щелкнув клешнями, подошел к Дартхилу и взвалил его на плечо. Резкая перемена в пространстве вызвала боль в голове, и Дартхил потерял сознание.

Очнулся он уже на каменном полу рядом с металлической решеткой, загородившей выход из лаза, в котором он оказался. Лаз был узок — едва можно вытянуться во весь рост. Поднявшись на ноги и ухватившись за прутья решетки, Дартхил вгляделся в темноту.

За решеткой он увидел большой каменный зал полусферической формы. В стенах имелись такие же зарешеченные гроты, как и у Дартхила. Интересно, сколько там было пленных?

Тяжело вздохнув, Дарт грузно опустился на каменный пол. В мыслях воевода уже нарисовал себе мрачное будущее. Оставалось надеяться, что друзья смогли убежать и теперь направлялись к дайлам.

...В каменной темнице Дартхил провел долгое время. Возможно, ему так только казалось: здесь никогда не было солнца, чтобы отсчитывать дни и месяцы. В подземелье царил холод, но выжить было можно.

В плену он ближе познакомился с узниками полусферического зала. Здесь содержались файоги, йоки и дайлы. Их было немного — всего десять из пятидесяти темниц содержали пленных.

Обычно у входа в полусферический зал таился кольм-стражник, который следил за порядком в темницах, но, на памяти Дартхила, ни разу не проявлял себя. Иногда в зал приходил другой кольм и приносил большой холщовый мешок, наполненный обрубками человеческих останков. Он небрежно подцеплял останки клешнями и кидал в темницы, чтобы пленные могли поесть тухлой, но желанной еды.

Бывали случаи, когда несколько кольмов, обычно трое, подходили к одной из темниц и забирали пленного. Больше он в зале не появлялся, и остальные пленники только гадали, какая ужасная участь могла его постигнуть.

Поначалу Дартхил противился есть падаль, но в итоге голод победил отвращение, и воевода впился в обрубок файогской голени зубами. Шли дни, и Дартхил ждал, когда же кольмы придут и за ним. Количество пленных стремительно сокращалось, а новых пленников приводили редко. Дартхил не понимал, зачем все это кольмам. Пожирали они пленных или делали какие-то другие жуткие вещи?

Однажды ночью — так Дартхил называл время для сна — воевода почувствовал на себе пристальный взгляд. Дарт проснулся и увидел кольма, стоящего по ту сторону металлической решетки. Его зеленые глаза светились во мраке. Кольм стоял неподвижно, словно жуткая статуя, вылепленная безумцем.

"Вот и мой черед пришел", — подумал Дартхил и удивился, что не почувствовал страха или сожаления. Он так устал быть невольником, что желал хоть каких-то действий. Вряд ли друзья придут за ним — у них куда более важная миссия, чем спасать воеводу погибшего города. А раз так, придется рассчитывать только на себя. Но не было сил, и Дартхил прекрасно понимал, что не выйдет победителем из этой передряги.

— Что тебе нужно? — спросил Дарт, не надеясь на ответ этого чудовища.

Кольм продолжал стоять, и ничего не изменилось в его позе.

— Если ты понимаешь наш язык, то слушай меня! Мы не хотели тревожить вас, когда перебирались через горы. Мы хотели попасть на север, ясно?

Дартхил зашелся тяжелым кашлем и подумал, что за время, проведенное в темнице, он успел серьезно простудиться.

— Если вы меня не выпустите, за мной рано или поздно придут и устроят вам хорошую трепку! — предупредил Дартхил, прекрасно зная, что этого не будет.

Посмотрев на кольма, воевода усмехнулся и махнул рукой. Зачем он надрывает горло? Откуда разум у этих-то созданий, пожри их Змий?! Напрасная трата времени и сил.

К удивлению Дартхила, кольм заговорил:

— Не шуми.

Это был странный и глухой голос, будто кольм разговаривал через подушку. Возможно, его рот находился за хитиновой лицевой пластиной, отчего звук так искажался.

— Я пришел предложить тебе уговор, — сказал кольм. — Здесь почти не осталось разумных пленников, поэтому мне нужен ты.

— Какой еще уговор?

— Скажем так: я помогаю тебе выбраться отсюда, а ты выполняешь мою просьбу.

— Какую?

— У меня разногласия с моими братьями, и мне нужно покинуть это место. Ты отведешь меня на восточное побережье, где я на время укроюсь от недоброжелателей.

— Ты будешь скрываться из-за меня? — предположил Дартхил.

— Конечно нет. Стал бы я рисковать жизнью ради существа, которое думает, что наш род — какие-то ужасные монстры, подлежащие уничтожению?

— Вы сами создали себе подобную репутацию, — вскинулся воевода. Еще не хватало оправдываться перед этим чудищем. — Если бы вы вступили в переговоры, а не убивали наших...

— Довольно, — перебил кольм. — Сейчас это не важно.

— А почему ты сам не можешь отправиться на восточное побережье?

— Один я не доберусь — меня, скорее всего, прикончит кто-нибудь из ваших. Они даже слушать не станут, а сразу метнут копье. А ты говоришь: переговоры... С тобой у меня появится шанс достичь цели. Если ты им скажешь, что я с тобой, то...

— Понял, — кивнул Дартхил. — Я согласен на это. Ты знаешь, как нам выбраться?

— Конечно. У меня нет ключа, поэтому буду действовать грубо, — сказал кольм и принялся разрезать металлические прутья клешнями.

Глядя на то, с какой силой кольм режет металл, Дартхил подумал, что эта тварь куда более серьезный противник, чем людоед. Воеводе не верилось, что все так просто: выполнил уговор и свободен, что-то здесь было нечисто. При первой же возможности Дарт решил ускориться и убежать как можно дальше. Проблема в том, что он давно не видел солнечного света, да и сил, чтобы ускориться, не было.

Откупорив темницу, кольм посторонился, чтобы Дартхил смог выйти. Воевода не спешил покидать обжитое место: чувство опасности заставляло его хорошенько подумать, прежде, чем сделать шаг к манящей свободе.

"А, ладно, — решился Дартхил. — Все лучше, чем сидеть в темнице".

Сделав шаг наружу, он сразу же отошел от кольма на безопасное расстояние, но тот, казалось, и не думал нападать.

— Ты готов уходить? Дорога будет трудной, — сказал кольм.

Дартхил кивнул.

— Иди за мной.

Хитиновый монстр направился к выходу из полусферического зала. Только тут Дартхил заметил, что у кольма-стражника проломлена голова. Значит, его новый знакомый не врал, когда говорил о разногласиях со своей общиной. Воевода перевел взгляд на массивную хитиновую спину, маячащую впереди, но не решился задать волнующий вопрос своему новому попутчику.

Пробравшись через узкий лаз с острыми краями, кольм остановился посреди темного помещения, которое напоминало колодец. Дартхил задрал голову вверх и увидел кусочек синего неба, усыпанного звездами.

— Подойди, — велел кольм.

Дартхил подошел к покрытому хитином созданию и посмотрел в его зеленые глаза.

— Чего уставился? Обхвати мою шею.

Посмотрев на устрашающего вида клешни, Дартхил подошел вплотную к кольму и обхватил его за массивную шею. Кольм был холодным — воеводе казалось, что он обнял кусок заиндевевшего камня. Не чувствовалось ни бугров мышц, ни узлов вен — только гладкий и холодный хитин.

— Полетели, — сказал кольм, и его крылья затрепыхались.

Движения четырех крыл были столь стремительными, что Дартхил перестал их видеть. В зале воцарилось громкое жужжание, словно сотни пчел собирали неподалеку нектар. Ноги Дартхила оторвались от земли, и он крепче вцепился в шею кольма. Посмотрев наверх, воевода увидел ночное небо, которое становилось ближе с каждым мгновением. Дартхил чувствовал морозный ветер, гуляющий в горах.

Вылетев из колодца, кольм полетел на восток. Вскоре у Дартхила затекли руки, и он попросил кольма приземлиться. Они сели на небольшую ровную площадку и спрятались в расщелину горы, чтобы укрыться от порывов ледяного ветра.

— Мы быстрее попадем на побережье, если будем лететь, — сказал кольм.

— На таком холоде и при таком ветре я долго не удержусь у тебя на шее, — сказал Дартхил. — Лучше идти пешком, а иногда можно и полетать. Идет?

Вместо ответа кольм мигнул глазами. Век у него не было, и Дартхил не понял, как он это сделал.

Эту ночь они решили переждать в расщелине.

С первыми лучами солнца путники отправились на восток. Их никто не преследовал. Кольм шел первым, а Дартхил держался на расстоянии, он все еще не доверял этому созданию, вид которого вводил в ужас и вызывал отвращение.

Когда на их пути встречались высокие скальные выступы или глубокие расщелины, Дартхил ухватывался за шею кольма и вместе с ним перелетал препятствие. После этого они снова передвигались на своих двоих...

...Так продолжалось несколько дней. Кольм ни разу не сделал попытки напасть на Дартхила, и файог проникся к существу доверием. Кто бы ни был этот хитиновый монстр, а слово он держать умел. Теперь воевода считал личным долгом выполнить свою часть уговора.

Не раз он вспоминал о своих друзьях. Что сталось с Бунтаром и Линой? Он надеялся, что они уже в Серукете и договорились обо всем с дайлами. Ему не хотелось думать иначе, потому что он все равно не смог бы ничего сделать. Дартхил решил, что как только доставит кольма к восточному побережью, сразу же направится в Серукет и разузнает о судьбе своих друзей. В худшем случае, он возьмет на себя миссию Бунтара и сам поговорит с дайлами о надвигающейся угрозе.

Очередное утро выбилось из уже привычной череды событий. Дартхила разбудил утробный хрип кольма. Воевода вскочил на ноги и не поверил своим глазам — кольм связан, из раны на груди сочится розовая кровь, а над кольмом стоит Бунтар с мечом в руке!

— Бунтар? — спросил удивленный воевода.

Гонец посмотрел на друга и улыбнулся, после чего переключил внимание на кольма.

— Пока ты спал, эта тварь подобралась к тебе и хотела убить. Мы вовремя подоспели — кольм стоял как раз над тобой. Сейчас придет Лина и мы разделаемся с этой тварью.

— Подожди! Он помог мне бежать!

— Откуда?

— Все это время я был в плену у кольмов. Меня держали в холоде и кормили гнилью. Неизвестно, что бы со мной случилось, если бы этот кольм не помог мне.

— И ты веришь этому отродью? После всего того, что он с тобой сделал? Давай-ка лучше я убью его прямо сейчас!

Бунтар замахнулся мечом, но Дартхил мгновенно преодолел расстояние и встал между кольмом и гонцом.

— Ты чего?! — удивился Бунтар. — Ты защищаешь эту тварь?

— Да.

Со склона одной из гор спустилась Лина, в руках она держала коренья горных растений. Остановившись около троицы, она осторожно спросила:

— В чем дело, мальчики?

— Мы спорим, стоит ли оставлять этого урода в живых, — сказал Бунтар, тыкая острием меча в сторону кольма.

— Никакого спора нет. Я не дам вам убить его, — отрезал Дартхил, закрывая собой жуткого монстра.

Воцарилось неловкое молчание. Бунтар продолжал держать меч на изготовке, но на его пути стоял воевода.

— Ладно, как знаешь, — сдался гонец и опустил оружие.

Как только меч был спрятан в ножны, Дартхил вздохнул с облегчением. Он наклонился над кольмом и принялся распутывать веревки.

— Ты что делаешь? — На этот раз удивилась Лина.

— Освобождаю его. У нас уговор. Он свою часть выполнил, теперь мой черед.

— Какой еще уговор? — спросил Бунтар.

— Он освобождает меня, а я отвожу его на восточное побережье. Без меня его бы уже давно прихлопнули такие как вы.

Гонец прочистил горло, но ничего не сказал. Понимая, что продолжать нависать над кольмом и Дартхилом глупо, Бунтар отправился разжигать костер. Лина тем временем раскрыла рюкзак и принялась готовить завтрак. Вскипятив воду, она приготовила суп с горными кореньями и разлила его по трем глиняным мискам.

Взяв свою порцию, Дартхил протянул ее кольму, но тот покачал головой.

— Не хочешь?

— Я ем не так, как вы, — сказал кольм.

Он поднес клешню к лицу и сдвинул хитиновую пластину на подбородке. За пластиной скрывался рот — белая сетка из органических волокон.

— Через это, — кольм указал на свой рот, — я отсеиваю тысячи мельчайших существ, плавающих в океанской воде. Вы, возможно, видели, как кольмы вместе с птицами по утрам летают над океаном и ныряют в воду, чтобы пропустить через себя десятки литров воды в поисках пищи.

— Знаешь ли, не доводилось! — сказал Бунтар.

Кольм закрыл пластину, и на его черном хитиновом лице остались только зеленые глаза.

— И как же ты будешь есть? — спросил Дартхил.

— Я потерплю.

— У тебя есть имя? Мы не успели познакомиться: меня зовут Дартхил.

— Ты веришь этому существу и даже имени его не знаешь? — возмутился Бунтар. — Да как так можно?

Кольм подождал, пока гонец выговориться, а потом сказал:

— Арония.

— Будем знакомы. — Дарт протянул кольму раскрытую ладонь.

— Что нужно делать? — спросил кольм. На его хитиновом лице, лишенном мускулов, читалось удивление.

— Просто протяни руку. У нас это называется дружеское рукопожатие.

Кольм осторожно протянул черную клешню. Дартхил ухватился за нее и легонько потряс.

— Вот и все.

— Странные у вас обычаи, — прогудел Арония. — Но мне нравится.

Дартхил улыбнулся. Покосившись на друзей, воевода заметил, что они не разделяют его оптимизма по поводу дружбы с этим чудовищем.

— Сколько вы бродили по этим скалам, пока не нашли меня? — спросил воевода, чтобы разрядить обстановку. — Вы были у дайлов?

— Мы шли по перевалу медленно, в надежде, что ты нагонишь нас, — отозвался Бунтар. — Но ты так и не пришел. Мы хотели за тобой вернуться, но...

— Да я все понимаю, — сказал Дарт. — Твоя миссия важнее отдельно взятого человека.

Бунтар смутился еще больше: слова воеводы можно было истолковать двояко, но вроде он говорил серьезно, и не насмехался над ним. Проглотив ком в горле, гонец продолжил:

— В общем, мы пришли в Серукет и поговорили с дайлами. Они не верят, что океан полностью затянула слизь, но известия их обеспокоили. Они выслали разведчиков к побережьям и скоро все выяснят.

— И что, они вообще не собираются помогать?

— Напротив. Они сказали, что у них есть пара идей как раз на такой случай.

— Какие идеи?

— Они не сказали. Велели мне придти позже, когда они добудут всю необходимую информацию.

— Бред! Зачем ждать так долго?!

— Не такой уж и бред! Пока они собирали данные, мы отправились в горы, чтобы найти тебя. И нашли!

— Ну, вот вы нашли меня, что теперь? Снова отправитесь к дайлам?

— А ты разве не пойдешь с нами?

Дартхил посмотрел на Аронию, сидящего рядом:

— Я еще не выполнил свое обещание. Вначале я отправлюсь на восточное побережье. Нам по пути, но потом мы расстанемся.

— Да ты что, Дартхил?! — вспылил Бунтар. — Нельзя терять времени, ты же сам это говорил! С каких пор ты выполняешь поручения всяких кольмов? Саргар в опасности, не забывай это!

— Ты думаешь, мир, в котором обещание ничего не стоит, надо спасать? — спросил Дартхил. — Уговор для тебя пустой звук?

— Ты совершаешь ошибку, Дарт, — холодно сказал Бунтар. — Один из этих убил четверых файогов на моих глазах — ты перед таким собрался слово держать? — Гонец бросил пустую миску на землю, порывисто встал и пошел прочь.

— Я, пожалуй, посмотрю, куда направился Бунтар, — сказала Лина и ушла вслед за гонцом.

Дартхил и Арония поглядели друг на друга. Воевода усмехнулся, и кольм тоже, несмотря на то, что лицо его покрывал черный хитин.

Глава 15

Пока Бунтар и Лина где-то пропадали, Дартхил и Арония сидели возле костра. Огонь дожирал оставшиеся дрова, а новых никто не подбрасывал.

— Дартхил, — заговорил кольм. — Я правильно произношу твое имя?

— Да.

— Твой друг говорил о какой-то важной миссии, он говорил, что материк в опасности. Что это за миссия?

Дартхил задумался, стоит ли рассказывать обо всем Аронии.

"Он такое же разумное существо, что и мы! — подумал воевода. — И имеет право знать".

Дартхил поднялся с камней и подошел к сухому хворосту. Бросив его в костер, он зашелся кашлем.

— Тебе нужно лечиться, — сказал Арония. — Многие наши пленные подхватывали такой кашель, а потом умирали.

— Не думаю, что все так серьезно, — сказал Дарт и сел рядом. — Когда ты в последний раз был на берегу океана?

— Незадолго до того, как освободил тебя. Мы, кольмы, едим не часто. В неделю одного полета к океану вполне хватает.

— Значит, ты еще не видел, что там творится. Материк со всех сторон окружила слизь. У нее есть длинные щупальца, которыми она убивает живых существ и рушит города. С юга и запада эта хрень уже всосала в себя Омдей и Хагнхейд. Опасность грозит всем, и кольмам в том числе. Бунтар идет к дайлам, чтобы спросить у них совета.

Арония долго не отвечал:

— Ты думаешь, дайлы смогут помочь?

— Не знаю, — сказал Дартхил. — Дайлы наша последняя надежда. Сейчас наш народ переселяется в горы, но это временный выход, ведь слизь рано или поздно доберется и туда.

— К тому же ваше переселение вызовет неминуемую войну с кольмами, — сказал Арония. — Мой народ никого не пустит на свою территорию.

— Да, хорошего мало.

— Я тут подумал, — сказал кольм, — мы с тобой смогли бы предотвратить эту войну. Когда твой народ переселится в горы, мы вместе отправимся к моим соплеменникам и договоримся. Я смогу их уговорить принять вас, но мне нужна будет твоя поддержка, иначе они просто убьют меня.

— Ты же вроде хотел укрыться на восточном побережье, — напомнил Дартхил.

— Да, — кивнул кольм. — Но это было до того, как ты сказал, что Саргар в опасности.

Подобного поворота событий Дартхил не ожидал. Он планировал доставить кольма к побережью и на том распрощаться. Но брать его с собой к дайлам? Кольма могли убить, да и вообще: дружба с этим крабоподобным могла опорочить честь Дартхила. С другой стороны, Арония предлагал помощь, отказаться от которой было бы глупо, ведь война с кольмами состоится все равно, а его новый друг мог предотвратить ее.

— Ты действительно хочешь пойти с нами? — спросил воевода. — Это будет опасно для тебя. Да и для меня тоже.

— Я готов помочь, если от этого зависит выживание наших цивилизаций.

Красивые слова или кольм действительно так пекся о своем народе? В любом случае, Дартхил еще больше укрепился во мнении, что кольмы разные, и этот — благороднее и смелее некоторых файогов.

— Хорошо, тогда ты идешь с нами в Серукет.

— Договорились.

Вдалеке Дартхил увидел две приближающиеся фигурки. Вскоре к костру вышли Бунтар и Лина, они казались вполне довольными жизнью, но как только подошли к лагерю, оба нацепили на себя маски раздражения. Лина села возле костра, подальше от кольма, и обхватила руками колени, а Бунтар и вовсе остановился в стороне.

— Ребята, планы поменялись, — сказал Дартхил. — Я иду с вами в Серукет.

— А как же твой друг? — Гонец кивнул на кольма.

— Он пойдет с нами. И не спорь, Бунтар.

Друг уставился на кольма и в задумчивости пожевал нижнюю губу.

— Ты знаешь, что это плохо закончится? — спросил он Дартхила. — Какого Змия ты потащишь кольма с нами?

— Он нам нужен.

— Нахрен он нам не нужен!

— Доверься мне, Бунтар, и перестань орать!

Глаза гонца сузились в маленькие щелки. Он гневно посмотрел на кольма, а потом ушел от костра к лежащим на камнях рюкзакам. Лина поднялась и направилась помогать Бунтару.

Вскоре четверка путников двинулась на восток по извилистой тропе, уводящей вглубь горного хребта. Отряд разделился: Бунтар и Лина шли впереди, а чуть поодаль шагали Дартхил с Аронией. Подобная разобщенность не радовала воеводу, но он сам избрал такой путь.

К вечеру произошла заминка: путники оказались перед глубокой расщелиной. Тропа уходила направо, но Дартхил видел, что она снова возвращалась сюда, обогнув каньон. Можно было сократить путь, воспользовавшись помощью кольма.

Услышав о кольме, Бунтар сразу же отказался.

— Может, ты хочешь обойти расщелину и потратить еще один день? — ехидно улыбнулся Дартхил.

— Лучше я обойду расщелину, чем доверю этому существу свою жизнь, — сказал Бунтар и гордо отвернулся.

— Меня он не уронил, хотя у него был шанс, — сказал Дартхил. — Все будет нормально. Смотри.

Воевода обхватил кольма за шею, и тот перенес его на другую сторону. Потом Арония вернулся к Бунтару и Лине. Первой сдалась девушка. Скривив лицо от отвращения, она зажмурилась и подошла к кольму. Когда она обняла его за хитиновую шею, Арония зажужжал крыльями и перенес ее через расщелину.

Бунтар остался один. Опустив Лину на землю, кольм не спешил лететь к Бунтару и выжидательно смотрел на него. Гонец видел нетерпение в глазах Дартхила, и даже Лина, казалось, была недовольна заминкой, вызванной им.

— Ладно, Змий с тобой! Лети сюда и перенеси меня! — задиристо прокричал Бунтар. — И без глупостей, понял?!

Гонец увидел, как Дартхил похлопал Аронию по плечу. Кольм сразу же устремился в небо и, перелетев через расщелину, завис над Бунтаром. Протянув ему клешни, он прогудел:

— Хватайся.

Поколебавшись секунду, гонец ухватился за запястья кольма. Арония взвился в небо и перенес последнего члена отряда на противоположную сторону.

Дальше путники шли пешком до темноты. Когда с неба спустились сумерки, Дартхил предложил устроить привал. Поев вяленого мяса и выпив бродилки, файоги начали готовиться к ночлегу. Бунтар достал из рюкзаков одеяла и укрыл одним Лину, остальные отдал Дартхилу и Аронии. Кольм гортанно усмехнулся.

— Мне не нужно одеяло, — пояснил он. — У меня хитиновый панцирь, и холод не страшен мне. Но все равно спасибо.

Бунтар наигранно улыбнулся и направился к своему спальному мешку.

— Кто подежурит сегодня? — спросил Дартхил. — Пока все спят, неплохо бы кому-то посторожить.

— Я могу, — поднял клешню Арония. — Мои глаза все время открыты. Когда я сплю, то вижу, что происходит вокруг.

— Ну, вот и хорошо. Сегодня в дозоре ты, — сказал Дартхил и, укутавшись в одеяло, завалился спать.

— Погоди-ка! Я не хочу, чтобы он стерег мой сон! — в очередной раз вспылил Бунтар. — Может, кто-нибудь другой?

Никто не ответил на его призыв, и Бунтар, тихо ругаясь, укрылся одеялом. Он долго не засыпал, наблюдая за действиями кольма. Точнее, за его бездействием — Арония за ночь ни разу не пошевелился, лишь его зеленые глаза изредка мигали во мраке.

Глава 16

С раннего утра путники направились дальше. К полудню они оказались в восточной части гор. Таргар и руины Древних остались на южной стороне горного хребта, а на севере, прямо у побережья, их ждал город Серукет.

Дартхил никогда не видел поселения дайлов. На равнине расстилался огромный город, окруженный высокими стенами из красного кирпича. К небу тянулись толстые черные трубы, из которых валил дым.

— Это Серукет? — спросил Дартхил.

— Да, — ответил Бунтар. — Главный промышленный центр дайлов. Видишь, слева от города глубокий каньон, внутри которого огромный металлический камень?

Дартхил посмотрел туда, куда указывал гонец, и увидел к западу от Серукета большой каньон. Огромная и глубокая борозда тянулась от побережья и почти до города. В конце борозды лежал невообразимо большой металлический валун. Он был настолько громадным, что наполовину выходил из каньона на поверхность земли. Вокруг камня Дартхил заметил множество построек.

— Из этого камня дайлы добывают практически чистую железную руду, — сказал Бунтар. — А потом переплавляют ее в доменных печах, видишь те здоровенные трубы?

— Откуда взялся такой здоровый каменюга?

— Не знаю, — пожал плечами гонец. — Дайлы говорят, что когда-то давно он упал с неба.

— Интересно, — только и сказал Дартхил, с сомнением посмотрев в чистое небо.

Спускаясь со склона, воевода словно ребенок крутил головой, желая во всех деталях рассмотреть северные земли. Дартхил представлял себе север иначе: заснеженные холмы, сугробы по колено и лысые деревья, качающие ветвями на морозном ветру. Здесь же все напоминало о ранней весне: припекало солнце, с гор стекали ручьи тающего снега, а на западе высился вечнорыжий сосновый лес.

— А что там? — спросил Дартхил, указывая на постройку, занимающую всю центральную площадь северной равнины.

— Дайлы говорят, это осталось от Древних, — сказал Бунтар. — Еще одни руины, вроде наших. Но эти гораздо лучше сохранились.

Воевода внимательно оглядел руины Древних. Кажется, именно про них рассказывала ему мать, когда говорила, что есть и другие таинственные памятники культуры их предков. Огромная прямоугольная площадь была огорожена высоким проволочным забором. Внутри периметра стояли непонятные механизмы, похожие на тот, что Дартхил видел в подземном зале Древних. Непонятные конструкции, башни и шахты вселяли благоговейный трепет перед величием предков.

— Интересно, как нас примут в Серукете? — спросил воевода.

— Думаю, хреново, — отозвался Бунтар и глянул на Аронию. — С ним тебя точно не пропустят.

— Тогда мы подождем вас снаружи.

Тень города захватила путников, и Дартхил понял, насколько высокими были стены. Массивные двустворчатые ворота были отлиты из стали и успели за долгие годы сильно проржаветь. Никаких рвов и бойниц Дартхил не увидел, как же дайлы защищались от врагов? Впрочем, зачем ров, если у тебя есть такие неприступные стены?

Путники подошли к закрытым воротам, и Бунтар постучал по ним. С ворот посыпалась ржавчина, и по воздуху разнеслось глухое эхо.

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом послышался лязг металла. Скрытая задвижка, расположенная на уровне глаз, отъехала в сторону, и в маленьком окошке появилось морщинистое лицо дайла. Он был стар и подслеповат.

"Хорош стражник", — подумал Дартхил.

— Вы кто? — спросил дайл.

— Я Бунтар, помните меня? Я пришел к вам с посланием, и вы обещали помочь.

— Да, мне сказали пропустить тебя. А кто еще с тобой?

— Это Лина, а это...

Бунтар не успел представить Дартхила, потому что дайл заметил кольма, стоящего поодаль. Молниеносно среагировав, стражник вскинул длинную палку и нажал на спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел, и время для Дартхила остановилось.

"Они пользуются огнестрельным оружием!" — запоздало понял воевода.

Он видел застывшее облако из маленьких металлических шариков, которое зависло в шаге от Аронии. Воевода подбежал к кольму и повалил на землю. Время вернуло свой естественный ритм: с тихим свистом облако картечи пронеслось над головой Дартхила.

— Не стреляй! — заорал Бунтар, зажимая уши ладонями.

— Зачем вы притащили кольма?! — злобно спросил дайл. — Или он заставил вас?

— Никто нас не заставлял, — сказал Дартхил, поднимаясь с земли. — Он мой друг.

— Давненько я не видел кольмов, — продолжал ворчать старый сторож, никого не слушая. — Чтобы кольм приходился кому-то другом? Не верю! Уходите отсюда подобру-поздорову.

— Ты можешь заткнуться хоть на минуту?! — заорал Дартхил.

Ярость, прозвучавшая в голосе воеводы, ошеломила дайла, и он умолк. Дартхил воспользовался шансом и тут же проговорил:

— Я воевода Хагнхейда, Дартхил. Я даю слово, что этот кольм не сделает вам и вашему городу ничего плохого.

— Я не знаю тебя, воевода Хагнхейда, и твое слово для меня ничего не значит, — отрезал дайл. — Кольм не переступит порог этого города. Мы, дайлы, ведем ожесточенную борьбу с йоками и кольмами уже долгое время, и лишь файоги были на нашей стороне. Но теперь и это под сомнением раз ты завязал дружбу с этим отродьем!

Бунтар надменно посмотрел на Дартхила. В его взгляде читалась насмешка: мол, я же говорил, что так и будет.

— Эй, гонец, — обратился дайл к Бунтару, — можешь пройти, но этот любитель кольмов останется по ту сторону ворот. Это мое последнее слово.

Через мгновение ворота приоткрылись, и из проема показался дайл.

— А мы и не планировали идти к вам, баклажан! — крикнул Дартхил, скрестив руки на груди.

Сторож коснулся ладонью своей головы, будто желая убедиться в ее вытянутой форме, а потом взял на мушку Аронию.

Бунтар вовремя положил ладонь поверх ствола и заставил дайла опустить оружие. Старик нехотя подчинился, хотя и выглядел озлобленным, его внимательные глаза продолжали буравить кольма.

— Он не хотел оскорблять тебя, — сказал гонец сторожу. — Лина, идем со мной.

Ворота начали закрываться. В последний момент Бунтар выглянул из щели и прокричал:

— Ждите нас здесь. Мы постараемся сделать все быстро.

Стальные ворота захлопнулись, и Дартхил с Аронией оказались одни посреди равнины.

Глава 17

Наступил вечер, а Бунтара и Лины все не было. Дартхил и Арония собрали валежник и разожгли костер. Воевода чувствовал, что за ними наблюдают, но не мог понять откуда. Город казался безжизненным, лишь массивные трубы вздымались над стенами, чадя едким дымом.

— Долго еще будем сидеть здесь? — спросил кольм.

— Не знаю. Думаешь, дайлы не помогут нам?

— Подумай сам: откуда дайлам известно о слизи, которая окружила Саргар? Мне кажется, они в такой же ситуации, что и мы.

— Надеюсь, ты ошибаешься.

После этих слов ворота города пронзительно заскрипели. Дартхил и его спутник вздрогнули и обернулись. Из города, навстречу им, шли Бунтар и Лина, по их лицам Дартхил не мог определить, какие у них вести.

Бунтар подсел к костру и протянул ладони к огню.

— У меня есть плохие и хорошие новости, — сказал он. — А может, они обе плохие, пока не знаю.

— Говори, не томи, — сказал Дартхил и почувствовал, как все сжалось внутри.

— Помнишь тот кратер, через который мы пробегали, когда пытались догнать твою мать?

В памяти воеводы мгновенно промелькнули события трехгодичной давности. Он вспомнил все так четко, будто это было только вчера. Дартхил кивнул и посмотрел на Лину — она здорово ему тогда помогла. Девушка сидела возле костра, обхватив руками колени, и отрешенно смотрела в огонь.

— Там был странный металлический предмет с отпечатком ладони, — добавил Дартхил.

— Точно! — подхватил Бунтар. — Дайлы сказали, что это вход в подземный бункер.

— Бункер?

— Ну, у Древних так назывались пещеры.

— Какие еще пещеры у Древних? — вмешалась Лина.

— Да я просто пытаюсь ему понятно объяснить! Не мешай.

— Хватит спорить, — сказал Дарт. — Говори дальше.

— Дайлы сказали, что в бункер слизь не сможет просочиться.

— Откуда они это знают?

— Они уже видели подобные бункеры и исследовали их, — сказал гонец. — Видишь те руины, что сзади тебя? Они принадлежат Древним. Там дайлы обнаружили точно такой же стальной блок, который мы видели в Проклятом Овраге.

— И как они его открыли?

— Все дело в отпечатке ладони. Если ладонь подходящая, то дверь откроется.

— И как же узнать, подходит ли моя ладонь?

— Никак.

— Тогда какой прок от этих бункеров? — спросил Дарт. — Мы попросту теряем время!

— Успокойся. Я не закончил. Ты знаешь племя, которое именует себя риннальдами?

— Да, я слышал про них.

— Риннальды способны менять форму своего тела, — сказал Бунтар. — Они смогут изменить свою ладонь так, что она откроет вход в бункер.

— Ясно, — протянул воевода. — Я так понял, это хорошая новость, да? А какая плохая?

— Риннальды живут в лесах к западу отсюда. Со всех сторон лес окружают поселения йоков. Людоеды отлавливают риннальдов и съедают их, впрочем, дайлы говорят, что так было не всегда. Раньше бананоголовые свободно торговали с риннальдами, но йоки со временем окрепли и прочно осели в северных землях. С тех пор риннальдам нет покоя.

— То есть, нам нужен хотя бы один риннальд, чтобы открыть бункер в кратере, так? — уточнил воевода. — Ну хорошо. Допустим, мы спасем одного из них, допустим, он сможет подобрать отпечаток ладони, и вход откроется. А что дальше? Сможет ли наш народ поместиться в этом бункере? И откуда дайлы знают, что это надежная защита от слизи?

— Да я же тебе сказал! — вспылил Бунтар, и Дартхил сразу же вспомнил о былом нраве друга. — Дайлы нашли похожий бункер в тех руинах!

— И что? Тот бункер был очень большим?

— Дайлы сказали, что под землей проходит сеть сообщающихся тоннелей.

— Тоннелей?

— Ну, искусственные пещеры, — пояснил Бунтар. — Бункер который нашли дайлы оказался мал, потому что все ходы были завалены вследствие какой-то катастрофы. Дайлы надеются, что бункер в Проклятом Овраге не пострадал.

— Ах, они только надеются, — усмехнулся воевода. — Все понятно. В общем, шансов у нас мало, как и сказал Арония.

— Да что этот кольм понимает! — взорвался Бунтар. — Может, он предложит что-то лучше?! Другого варианта просто нет! Надо хотя бы попытаться!

Бунтар порывисто встал и пошел за хворостом. Через пару минут он вернулся к костру.

— Согласен, попытаться надо, — сказал Дартхил, будто разговор и не прерывался. — Но это немногим лучше, чем загнать наш народ в горы. Что, если слизь просочится под землю? Тогда это окажется смертельной ловушкой.

— Оставь выбор народу, Дарт, — подала голос Лина. — Не берись решать за других.

— Хорошо, пусть будет так, — кивнул воевода. — Нужно составить план. Как мы будем спасать риннальдов?

Бунтар усмехнулся и достал из рюкзака мятые листы бумаги.

— Дайлы одолжили мне карты местности, — сказал он. — По ним мы легко найдем в руинах оружие Древних, а потом прорвемся через людоедов.

Глава 18

Утром четверо путников подошли к руинам Древних. Ограждение из колючей проволоки препятствовало проникновению внутрь периметра, поэтому пришлось воспользоваться ножницами по металлу, которые одолжили дайлы.

Никто из бананоголовых не пошел с файогами. Бунтар объяснил это тем, что дайлы — не воины: у них слабое тело, и они не горят желанием вступить в схватку с йоками. Зато эти умники снабдили Бунтара картами, на которых отметили местоположения хранилищ с оружием Древних, а также научили гонца использовать бомбы с дистанционным управлением и помповые ружья.

Дартхил предлагал друзьям связаться со старостами и запросить подкрепление — все-таки миссия предстояла серьезная и трудная. Бунтар отказался, сказав, что у них слишком мало времени, чтобы бегать туда-сюда.

План действий был прост: завладев технологиями Древних, им предстояло прорваться через поселения йоков, найти риннальдов и доставить хотя бы одного из них в Проклятый Овраг. На словах все действительно было просто, но Дартхил часто видел, как рушатся хорошие планы, столкнувшись с реальностью.

Разрезав проволоку, отряд вошел на территорию Древних. Как и в руинах около Таргара здесь Дартхил почувствовал дыхание времени: полуразвалившиеся конструкции и причудливые механизмы — все покрыто вековой пылью. Здесь царило забвение. По спине Дартхила пробежал холодок. Когда последний раз использовались стальные механизмы? Сколько зим назад здесь ходил последний Древний перед тем, как кануть в небытие?

Воевода подошел к большому металлическому механизму, над которым нависали четыре длинные лопасти. На боку еще можно было разобрать желтую надпись: "Helicopter "Cargo N-1". Похожую штуковину Дартхил видел в подземном зале Древних.

— Дарт, что ты там застрял? — окликнул друга Бунтар. — Нужно быстрее отыскать оружие!

Дартхил провел ладонью по холодному металлу, который совершенно не поддавался ржавчине. Поглядев на очищенный от пыли участок механизма, воевода увидел его истинный цвет — черный, а не грязно-серый. Если почистить эту штуку, она будет выглядеть как новая, даром, что пережила своих создателей. А может быть, это Древний, заснувший давным-давно и ждущий, что однажды его разбудят? Дартхила передернуло от этой мысли, и он поспешил к друзьям.

— Ну что, где склады с оружием? — спросил воевода, догнав своих спутников, бредущих вглубь руин. Отряд окружали полуразвалившиеся здания, металлические остовы непонятных построек и горы мусора.

— Судя по карте, в тех одноэтажках. — Бунтар указал рукой вперед.

— А дайлы уверены, что там именно оружие, а не что-нибудь еще?

— Может, вначале проверим, а потом будем задавать вопросы?

— Ты прав, прости, — сказал воевода. — Просто не хочется повторения случая, когда по нам стреляли пулеметы Древних в Проклятом Овраге.

При этих словах Бунтар слегка покраснел, вспомнив тот случай.

Отряд вошел в первый склад, помеченный на карте крестиком. Сооружение было весьма ветхим: крыша местами прохудилась и сквозь аморфные дыры светило солнце, перекрытия опасно трещали и только бетонный пол оставался крепок, хотя и сильно потрескался.

У дальней стены стояли полупрогнившие деревянные ящики. Вскрывать их не было никакой нужды — достаточно пнуть ящик ногой, как он разваливался и превращался в труху.

Раскрыв подобным образом один из ящиков, Дартхил склонился над его содержимым. В куче гнилого сена лежали промасленные черные механизмы. Они не были похожи на "АК-2040", с которыми Дартхил имел дело в прошлом.

— Не это ли ищешь? — спросил воевода, поднимая с земли оружие.

— Оно самое! — обрадовался Бунтар. — Дайлы называют эту штуку помповым ружьем. Дай-ка сюда!

Дартхил внимательно оглядел ружье. Увесистый приклад, длинный крупнокалиберный ствол, зияющее окошечко патронника. На прикладе воевода заметил оттиск: "Nano-M-31". Хмыкнув, Дарт кинул оружие в руки Бунтару.

— Я смотрю, Древние любили давать своим изделиям имена, — сказал воевода.

— Похоже на то, — согласился гонец. — Мне показали, как им пользоваться. Кинь мне ту коробку с патронами!

Дартхил склонился над разваленным ящиком и нашарил в сене прозрачную коробочку, наполненную небольшими цилиндрами: красного и синего цветов. Он кинул коробку Бунтару и стал следить за его действиями.

Бунтар открыл коробку и взял горсть красных патронов. По очереди он засунул каждый в патронник, а потом передернул затвор.

— Красные патроны пробивают, что угодно: сталь, камень... йоков.

— А синие?

— Синие что-то делают со зрением, а потом убивают.

— Чего?

— Когда дайлы стреляли в йоков, те начинали странно себя вести: защищались от несуществующих противников, нападали друг на друга, убивали себя...

— Теперь понятно, откуда дайлы так много знают об оружии Древних, — усмехнулся Дартхил.

— Да, было на ком проверять. В общем, запомните: красные патроны для пробивания препятствий, а синие делают из врага тупого слизняка. — Бунтар направил ружье вверх и нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел, пламя вырвалось из ствола, и с потолка посыпались обломки черепицы и досок.

— Осторожнее! — разом крикнули Дартхил и Лина.

— Ладно вам, — засмеялся Бунтар и посмотрел вверх. Крыша стала похожей на решето: разброс картечи оказался большим.

Снова передернув затвор, Бунтар вышел из склада и огляделся в поисках новой мишени. Через секунду он нашел ее: ржавая стальная болванка лежала в куче мусора неподалеку. Прицелившись, гонец нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, но с болванкой ничего не случилось.

— Слишком далеко стоишь, — сказал Дартхил. — Подойди ближе.

Бунтар сократил дистанцию и выстрелил снова. На этот раз послышался звон металла. Болванка снова устояла, но потом на глазах начала крошиться, и вскоре от нее осталась только металлическая стружка.

— Ты видел это? — спросил Дартхил.

— Я же говорю, красные пробивают что угодно! — с гордостью, как будто помповое ружье изобрел лично он, сказал Бунтар.

— Они не просто пробивают, а скорее съедают. У Древних опасное оружие.

— Как раз такое нам и нужно!

— Слишком короткая дальность стрельбы, как по мне, — сказал Дартхил. — Надо поискать что-нибудь подальнобойней.

— Лук, например?

— Очень смешно, — усмехнулся Дартхил и принялся ломать оставшиеся ящики.

Почти во всех ящиках оказались ружья, но в нескольких Дарт обнаружил "АК-2040". То, что нужно! Насколько помнил Дартхил, автомат имел двести пятьдесят пять патронов и стрелял довольно далеко светящимися шариками.

Когда Дартхил вставил магазин, на маленьком табло загорелись красные цифры: "255". Полный комплект, отлично.

Воевода вышел из склада и прицелился в бетонный столб на окраине руин. Автомат почти не отдавал в плечо при стрельбе очередями, но все же Дартхил напрягся и только потом надавил на гашетку.

Очередь из светящихся лиловых шариков полетела в сторону столба и прожгла в нем сквозные дыры. По краям дыр бетон оплавился и стал черным.

— Что б меня! — воскликнул Бунтар. — Твое оружие мне нравится даже больше!

— В ящике есть еще.

К полудню отряд вооружился ружьями "Nano-M-31" и автоматами "АК-2040". Еще Бунтар положил в рюкзак несколько небольших устройств с кнопками и антеннами, он называл их бомбами. Набрав амуниции, файоги оттащили рюкзаки к временному лагерю, где Лина разожгла костер и приготовила спальные мешки.

Единственным, кого обделили оружием, оказался Арония. Кольм не мог пользоваться изобретениями Древних, потому что у него не было пальцев. По этому поводу Бунтар ехидно заметил, что Древние, стало быть, больше похожи на файогов, а не на кольмов. Арония ничего на это не ответил.

В последствии Дартхил так и не мог понять, что же разбудило его той ночью. Лежа у костра, он огляделся и понял, что Лины и Бунтара нет поблизости, только Арония сидит рядом, наблюдая за звездами.

— Где они? — спросил воевода.

Кольм перестал созерцать небо и посмотрел на Дартхила. Зеленые глаза мигнули во мраке.

— Арония, я спросил: где Лина и Бунтар?

— Кажется, они что-то услышали в темноте и пошли посмотреть. — Арония пожал плечами. — Спи, не стоит волноваться.

— Они что-то услышали, а мне не стоит волноваться? — Дартхил вылез из спального мешка и размял затекшие мышцы. — В какую сторону они пошли? И почему ты не разбудил меня?

— Прости, Дартхил, сегодня я сам не свой.

Воевода удивленно посмотрел на кольма. Его поведение было необычным. Может, Бунтар был прав, когда говорил, что кольм хотел убить его? Может, Арония уже избавился от его друзей?

"Брось! Что за глупости? — осадил себя Дартхил. — Просто пойди посмотри, что с ними".

— Так куда они направились? — спросил он.

Кольм поднял клешню и указал направление. Дартхил кивнул и направился по дороге, вдоль которой стояли ветхие одноэтажные здания.

Ночь выдалась темной: Дартхил едва разбирал дорогу, по которой шел. Что так взволновало Бунтара и Лину? Почему они не предупредили его? В голове всплыли нехорошие мысли, и заставили воеводу поморщиться.

Дартхил шел по дороге, пока не услышал приглушенные стоны в полуразвалившемся здании. Он остановился, не зная, что делать. Неужели там происходило то, о чем он думал?

"Не может быть!" — подумал Дарт и направился к входу в здание.

Дверь давно сошла с петель, поэтому он беспрепятственно ступил на порог и оглядел помещение. Почти сразу он увидел на куче сена Бунтара и Лину, укрытых одеялом. Бывший друг страстно целовал шею его бывшей девушки.

У Дартхила что-то оборвалось внутри: второй раз Лина отвергла его. Первый раз это случилось три зимы назад, когда он был учеником Арчера, и вот теперь снова, а ведь он ей верил.

"Ну, не дурак ли?" — подумал Дартхил, и его губы непроизвольно сжались.

Дартхил продолжал стоять у порога и у него родилось отвратительное чувство — будто бы он подсматривает.

"А разве не так?" — спросил себя воевода и хотел было уйти, когда его наконец заметили.

Краем глаза Бунтар увидел темный силуэт в проеме двери. Гонец сразу же оторвался от Лины и вскочил на ноги.

— Дартхил! — воскликнул он.

Лина в испуге натянула одеяло аж до кончика носа.

— Давай-ка мы с тобой объяснимся, дружище, — сказал гонец, на всякий случай загораживая собой девушку.

Ни один мускул не дрогнул на лице воеводы. Он стоял у входа, словно статуя.

— Нечего объяснять: я все понял, — сказал Дартхил и пошел прочь.

Бунтар направился за ним, но Лина остановила его, ухватив за плечо:

— Не надо, Бунтар, пусть идет.

— Я должен поговорить с ним, — сказал гонец и, сбросив ладонь с плеча, пошел за воеводой.

Дартхил шел по бетонной дороге, направляясь в сторону лагеря. Он не хотел ничего слышать, зачем все эти объяснения?

— Дарт, постой! — окликнул его Бунтар. — Я хочу все объяснить.

Дартхил уверенно шел вперед, игнорируя гонца.

— Да постой же ты! — Бунтар наконец догнал воеводу и остановил его за плечо.

Дартхил мгновенно развернулся и ударил гонца кулаком в челюсть. Бунтар упал и схватился рукой за ушибленное место. Не обронив ни слова, Дартхил развернулся и пошел дальше.

Глава 19

— Собирайся, Арония, мы уходим, — сказал Дартхил, когда подошел к костру.

Кольм взглянул на воеводу, потом в ту сторону, откуда он пришел.

— Ты ведь знал, да? — догадался Дартхил. — Почему ты мне не сказал?

— Я не хотел вмешиваться — это не мое дело. Тем более, я не слишком хорошо разбираюсь в отношениях других видов. Откуда мне...

— И давно ты скрывал от меня все это? — спросил воевода, гневно посмотрев на кольма.

— Только сегодня. До этого я ничего не видел, — сказал Арония.

— Ладно, плевать. Так ты идешь со мной или как?

Кольм наблюдал как воевода нервно собирает рюкзак:

— Мы не подождем их?

— Зачем? — удивился Дартхил. — Мы и одни управимся. Пойдем.

Арония поднялся с земли и расправил крылья. Раздалось жужжание, после чего он сложил крылья на спине.

— Если выйдем сейчас, окажемся у леса к утру, — сказал Дартхил, вскидывая на плечи тяжелый рюкзак, наполненный боеприпасами и едой. На правое плечо воевода повесил "АК-2040", а поверх рюкзака положил ружье.

Кольм в последний раз оглядел лагерь, а потом направился вслед за воеводой, который шел на запад — прямиком к лесу, где жили риннальды.

К утру Дартхил и Арония стояли на высоком холме. Внизу расстилался густой сосновый лес, слизь еще не тронула его. Рядом с ним, на равнине, трепыхались на ветру юрты йоков. Они располагались близко друг к другу, создавая непроходимую стену вокруг леса. Лишь со стороны океана можно было попасть в лес, не рискуя наткнуться на голодного людоеда.

— Ну, вот и пришли, — сказал Дартхил, сбрасывая на землю рюкзак и разминая затекшие плечи. — Йоков больше, чем я думал. Даже не знаю, как будем пробираться в лес.

— Дартхил, а что там за город на севере? — Арония вытянул клешню в сторону полуразрушенной крепости на берегу океана.

Высокие стены из красного кирпича были полны брешами. Присмотревшись, Дартхил увидел внутри палатки йоков. Значит, эти твари добрались и туда.

— Похоже, это город дайлов Сипфай, — сказал воевода. — Был у меня знакомый кузнец: сказал, что йоки захватили его город и поработили всех жителей. Немногим удалось бежать в наши земли через горный перевал. Жаль, я потерял меч того кузнеца: он хотел, чтобы его оружие отведало крови его заклятых врагов.

— Брось, Дартхил! Оружие, которое ты принес, куда более разрушительнее всех мечей вместе взятых.

— Тут ты прав! Ладно, как будем пробираться через йоков?

Наблюдая с вершины холма за передвижениями людоедов, Дартхил увидел небольшой отряд, который вышел из леса, волоча за собой закованных в цепи пленников. На них почти не было одежды: только белые набедренные повязки и сандалии. Все пленники были черноволосы и сухощавы, с такого расстояния Дартхил не мог определить, имелись ли среди них женщины и дети.

— Интересно, это риннальды? — спросил воевода у Аронии.

— Не знаю. Я об этом народе слышал не больше твоего.

— Скорее всего, риннальды, — сказал Дартхил. — Дайлы были правы: йоки бродят по лесу в поисках пищи. Не завидная участь у этих пленников.

— Мы поможем им?

— Пока не знаю, — сказал Дарт. — Йоков слишком много. Да и в лес нам не пробраться: скорее всего, мы наткнемся на засаду.

— Проберемся, если устроим переполох в их лагере, — сказал Арония. — Ведь людоеды боятся кольмов, так? Я подлечу к их лагерю, и это создаст панику. Ты тем временем освободишь пленников. Тогда даже в лес не придется идти.

— Ты уверен, что риннальды захотят идти со мной? Что, если они попросят освободить их родственников, которые еще в лесу?

— Там будет видно. Ну, я пошел.

— Стой! — велел Дартхил, когда почувствовал пульсацию в висках. — Приготовься! Опасность уже близко.

Файог и кольм осмотрелись, но не заметили ничего угрожающего. Рядом никого не было. Убедившись, что на земле им ничто не угрожает, Дартхил посмотрел в небо.

С юго-востока плыла большая грозовая туча.

— У нас проблемы. Если мое чутье меня не обманывает, то скоро пойдет кислотный дождь. Нужно искать укрытие.

— Зачем? Кислотный дождь нам на руку. У йоков, конечно, толстая шкура, но даже они не выдержат длительного пребывания в кислоте. Пока идет дождь, они будут прятаться в палатках или под соснами. В этом наш шанс.

— Если ты еще не заметил — мне тоже нужно прятаться от кислотного дождя! — сказал воевода.

— А мне не надо. У меня кислота даже внутри, так что я терпимо к ней отношусь.

— Рад за тебя. А что делать мне?

— Я дам тебе часть моего панциря, чтобы ты мог ходить под дождем, — сказал Арония. — У меня нет оружия, кроме клешней, поэтому в битву с йоками вступать придется тебе, а я лишь отвлеку их.

Дартхил с испугом посмотрел на кольма, не понимая, как он даст ему свой панцирь.

— И как же ты поделишься со мной частью панциря?

— Очень просто. — Кольм закрыл глаза. Послышался противный хруст, и от спины Аронии отвалилась черная хитиновая пластина. Ее размера как раз хватало, чтобы укрыться от дождя.

— Тебе не больно? — спросил Дартхил с сочувствием в голосе.

— Не очень. Мы можем сбрасывать пластины, если они повреждены в бою. На месте отвалившихся нарастают другие. Эта пластина была новой, и сбрасывать ее было неприятно и трудно, но что поделать.

Дартхил зашел кольму за спину и посмотрел на его спину. На ней не хватало огромного куска панциря. Теперь на этом месте чернела беззащитная кожа. Воевода дотронулся до нее и понял, что на ощупь она ничем не отличается от его собственной.

— Теперь тебя легко могут ранить, ты знаешь? — спросил файог.

— Ничего, скоро заживет. Давай, бери мой панцирь и будь готов.

Дартхил вставил в ружье восемь патронов — максимум, что оно могло вместить — и передернул затвор. Потом воевода посмотрел в раскрытый рюкзак: пять коробок с патронами для ружья и еще шесть магазинов для автомата. Дартхил надеялся, что этого хватит.

На горизонте сверкнула молния, и через несколько мгновений до ушей воеводы докатился гром. Черные тучи были уже близко.

— Пора начинать, — сказал Дарт.

Кольм выпрямился во весь рост и расправил крылья.

— Будь готов вступить в бой, — сказал Арония, полетев вниз со склона холма.

— Береги спину! — крикнул вдогонку Дартхил.

Кольм летел к лагерю йоков над самой землей, он походил на гигантскую стрекозу. Наблюдая за Аронией, Дартхил усмехнулся. Если бы ему сказали, что подобная тварь станет когда-нибудь его лучшим другом, он бы не поверил. Но все оказалось именно так — воевода доверял этому кольму собственную жизнь.

Услышав пронзительное жужжание, йоки заволновались. Они хорошо знали, кто мог издавать подобные звуки. Людоеды мало кого боялись, но кольмы почему-то внушали им ужас. Возможно, потому, что они были не пригодны в пищу. Несколько йоков побежали в юрты, чтобы переждать опасность, а остальные подхватили копья и выстроились в одну линию встречать непрошеного гостя.

Несмотря на внушительную оборону, кольм продолжал лететь вперед. В последний миг, когда Дартхил подумал, что кольм налетит на каменные наконечники копий, Арония круто взмыл в воздух, перелетел через шеренгу людоедов и приземлился за их спинами. За несколько секунд он искромсал клешнями ближайшего людоеда, и Дартхил понял, насколько грозным был его союзник.

Йоки заволновались. Многие начали бессмысленно метаться, но некоторые с упорством пытались поразить Аронию копьями. Кольм без труда ускользал от каменных наконечников. Он будто танцевал, а не уворачивался от смертельных ударов.

Арония уклонился от метко пущенного копья, подлетел к йоку и перекусил клешней ему шею. Голова людоеда повалилась наземь, а тело еще продолжало стоять. Кольм взмыл высоко в воздух, чтобы перевести дыхание и оценить обстановку. Один из йоков метнул вдогонку кольму копье. Каменный наконечник вонзился Аронии в спину, прямо под левую лопатку. Раздался утробный рев, после чего кольм, кувыркаясь, полетел вниз. С большой высоты он упал ничком на землю и больше не шевелился.

— Арония! — закричал Дартхил и сорвался с места.

Грозовые тучи уже догнали файога и стремительно направлялись к лесу. Сбегая по склону холма, Дартхил замедлил время, чтобы успеть на выручку кольму.

Йоки не успели добить Аронию. Разразился кислотный ливень, и большинство людоедов побежали прятаться в палатки, которые не пропускали кислоту. Однако двое йоков вопреки здравому смыслу продолжали бежать к кольму. На ходу они вытащили из-за поясов длинные бронзовые кинжалы.

В какой-то момент что-то произошло. Один из людоедов даже не понял, что именно: голова товарища буквально взорвалась. Безжизненное тело людоеда рухнуло на землю, кожу начала разъедать кислота. Оставшийся в живых йок остановился и стал оглядываться по сторонам. Вовсю лил дождь, и едкие капли сильно разъедали кожу, но людоед знал, что главная опасность заключается не в этом.

За секунду перед гибелью, йок увидел перед собой высокого человека с длинными зелеными волосами. В руках он держал стальную палку. На ее конце вспыхнуло пламя, и в людоеда устремилось облако нанороботов, которые за несколько секунд разложили его тело на молекулы.

Дартхил видел, как тело людоеда отбросило назад, после чего оно превратилось в кровавое месиво. Он передернул затвор ружья и подумал, что оружие Древних было поистине грозным.

Воевода вернул организм в естественный режим и склонился над Аронией. Непроницаемый панцирь не давал возможности увидеть дышит ли кольм. Осмотрев рану, Дартхил понял, что копье не пронзило Аронию насквозь, а лишь проткнуло его на длину каменного наконечника. Из раны сочилась розовая кровь, от которой исходил едва заметный дымок.

Дартхил осторожно перевернул Аронию на спину и посмотрел в его лицо. Глаза кольма светились зеленым.

— Ты как?

— Жить буду, — прохрипел Арония. — Такое ощущение, что я развалился на множество кусочков. С моим панцирем все нормально?

Дартхил внимательно оглядел тело друга и не заметил никаких трещин.

— Все нормально, тебе повезло.

— Кстати, как тебе кусок моего панциря? — спросил кольм. — Он хорошо защищает тебя от дождя?

— Довольно неплохо, — сказал Дартхил, держа над головой черную хитиновую пластину.

— Иди. — Арония ткнул воеводу клешней в плечо. — Ты должен торопиться: пока идет дождь, йоки тебе ничего не сделают — они будут прятаться. Скоро я встану на ноги, не волнуйся.

— Я не брошу тебя одного!

Арония склонил голову набок и сказал:

— Я не буду один.

Дартхил удивленно проследил за взглядом кольма и увидел на холме, с которого недавно спустился, две человеческие фигуры. Вскоре воевода разглядел в них Бунтара и Лину, они уже бежали на помощь.

— Ступай, Дартхил, — повторил кольм.

— Я не хочу оставлять тебя с ними.

— Ничего они мне не сделают, а ты должен найти риннальда, который откроет бункер! Торопись!

Воевода поглядел в сторону приближающихся файогов. Парочка бежала рядом, укрываясь от дождя каким-то плоским предметом. Дартхил надеялся, что они ничего не сделают кольму. В лесу от Лины будет мало проку, а защита от дождя у них с Бунтаром общая. Арония был прав — самое время действовать в одиночку.

"Предоставьте спасение риннальдов мне, любовнички!" — в сердцах подумал Дартхил.

Воевода хлопнул Аронию по плечу и побежал в лес. Ни один йок не препятствовал Дартхилу: людоеды наблюдали за бегущим наглецом из палаток.

Риннальды-пленники, которых йоки бросили недалеко от лагеря, уже превратились в иссушенные скелеты. Дартхил с отвращением отвел взгляд от нагромождения костей, закованных в цепи, и нырнул в чащу.

Глава 20

Дартхил бежал по лесу, держа над головой осколок панциря Аронии. Под ветвистыми кронами сосен мощь ливня была не так заметна, как на открытом пространстве. Порывистый ветер менял направление, отчего на одежду Дартхила падали кислотные капли. Воевода не обращал на это внимания, продолжая продираться через плотный строй деревьев. Колючие ветви хлестали по лицу, но Дарт не пытался ускориться: солнечного света уже не хватало, да и услышать что-либо при быстром перемещении было невозможно.

Дартхил внимательно прислушивался к окружающим звукам. Пока он различал лишь скрип сосен да шуршание сосновых иголок под ногами. Слева раздался грозный рев. Дартхил не раз слышал его — это был воинственный клич йоков. От мощного звука с ветвей сорвались птицы, но тут же попадали на землю, убитые смертоносным дождем.

Ускорившись, Дартхил побежал на рык. Воевода продрался через колючие кусты и выбежал на небольшую поляну. Он увидел трех йоков, которые надвигались на лежащего в траве человека. Испуганный тощий подросток трясся от страха и выставил вперед руки, пытаясь защититься от опасности.

Остановившись у края поляны, Дартхил восстановил обычный ход времени и прокричал:

— Эй!

Людоеды повернулись к нему. Один из них раскрыл полную зубов пасть и грозно зарычал, а потом побежал на Дартхила с голыми руками. Вид четырехрукого существа с огромными мускулами и зубастой пастью был страшен, но йок явно недооценил файога, напав на него без оружия. Видимо, на севере он редко встречался с файогами да еще и носившими с собой оружие Древних.

Грохнул выстрел, и эхо прокатилось по поляне словно гром. Еще несколько птиц сорвались в небо и, как предыдущие, были убиты дождем. Облако картечи отбросило людоеда назад, но он устоял на ногах. Посмотрев на свою развороченную грудь, он прикоснулся к ране руками, после чего замертво упал на землю. Дартхил увидел как в считанные секунды тело йока превратилось в кровавые струпья.

Оставшиеся людоеды не спешили атаковать воеводу и выжидательно смотрели на него. В их недоразвитых умах мелькнула мысль, что кислотный дождь сделает свое дело с незваным гостем. Кислота лилась на траву, на йоков и на Дартхила. Кожа людоедов была грубой, и они могли достаточно долго находиться под кислотным дождем, но их новый враг вообще не реагировал на кислотный ливень, прикрываясь черным предметом. Смекнув, что так они ничего не добьются, людоеды одновременно сорвались с места и побежали к воеводе с разных сторон. Они бежали зигзагами, чтобы файог не смог прицелиться.

Испуганный черноволосый парнишка, который за это время успел спрятаться на окраине поляны под сосной, увидел две яркие вспышки, которые возникли практически одновременно. Два выстрела слились в один, и оба людоеда упали в траву.

Дартхил вернул организм в естественный режим и огляделся в поисках других противников. Таковых не оказалось, и он засунул ружье поверх рюкзака. Увидев под сосной подростка, Дартхил подбежал к нему и спросил:

— Ты как? Не ранен?

— В порядке, — ответил парнишка. — Я бежал из их лагеря, когда они напали на меня. Они разрушили нашу деревню и заковали всех в цепи!

— Как же ты сумел убежать?

— Не знаю. Наверное, мне повезло. Они отвлеклись, когда вели меня на разделочный стол. Я был закован в цепи, поэтому пришлось вывернуть руки и голову, чтобы избавиться от кандалов.

— Постой. Ты сказал, что вывернул голову, чтобы освободиться? — переспросил Дартхил. — Так ты риннальд?

— Да.

Воевода взял запястье парня и поднял того на ноги:

— Ты-то мне и нужен. Идем.

Парнишка вырвал руку:

— Нет! Никуда я не пойду: я должен освободить своих близких!

— Как тебя зовут?

— Сайк.

Дарт положил ладонь парню на плечо и посмотрел ему в глаза. На секунду он удивился, когда понял, что глаза риннальда карие.

— Послушай, Сайк. Ты очень храбр, но в одиночку тебе не справиться. Ты очень нужен народам Саргара, сейчас каждый нуждается в тебе! Ты должен пойти со мной, а потом — даю слово — мы вернемся за твоими близкими.

— Почему я должен помогать тебе, если ты не хочешь помогать мне? — спросил Сайк и сбросил руку воеводы со своего плеча.

— Если мы опоздаем, все народы Саргара погибнут! Сперва нужно сделать самые важные вещи!

— Для меня нет ничего важнее моих родных и друзей! Если опасность грозит всем, почему ты не думаешь и о моем народе? Что, если они погибнут, пока я хожу с тобой неизвестно где?

— Так, эти разговоры ни к чему не приведут, — сказал Дартхил и потянул парня за руку. — Сейчас ты пойдешь со мной. Мы быстро управимся, обещаю. А как только ты сделаешь, что должен, мы вернемся за твоими родными.

— Я тебе ничего не должен! — Парень попытался вырвать руку, но ничего не вышло: воевода держал крепко. Тогда Сайк ударил его в скулу. Когда кулак риннальда должен был коснуться его челюсти, воевода исчез, а затем появился в метре от Сайка.

Дартхил упер руки в бока и тяжело вздохнул:

— Скажи, вы все такие упрямые? Ну, и где сейчас твои родственники?

Сайк с сомнением посмотрел на Дартхила, пытаясь определить, чего хочет зеленоволосый.

— Мы долго будем стоять? Времени мало, Сайк!

Когда парнишка понял, что воевода поможет ему спасти близких, он засиял.

— Мы должны помочь им! Идем, я покажу, где это! — Риннальд нырнул в чащу леса.

Некоторое время Дартхил слушал хруст веток и шорох лесной подстилки — это Сайк бежал спасать свое племя. Бежал так громко, что даже йок на окраине леса мог услышать его. Вздохнув, Дартхил ускорил восприятие и помчался за риннальдом.

Глава 21

Бунтар затащил кольма в юрту йоков и бросил его на топчан, обитый человеческой кожей.

— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал гонец сердито.

— Спасибо.

— Благодари ее. — Бунтар кивнул в сторону вошедшей Лины. — Если бы не она...

— Нам нужно найти Дартхила, — сказала девушка.

— Я думаю, он справится и один, — возразил кольм.

Бунтар бросил на Аронию гневный взгляд и сказал:

— А тебя вообще никто не спрашивает! Мы найдем его, но позже. Вначале разберемся с йоками: у меня для них подарок.

Бунтар сбросил с плеч рюкзак, развязал тесемки и вынул из него несколько черных пультов с кнопками.

— Что это? — хрипло спросил кольм.

— Это, мой крабоподобный друг, называется бомба, — сказал Бунтар и улыбнулся. — Одна такая штука, по словам дайлов, способна разнести юрту в клочья, а также все вокруг. Мы взорвем лагерь людоедов, а потом найдем риннальдов. Хорош план?

— Хорош, — согласился Арония. — Но наш быстрее. Впрочем, действуй.

— Спасибо за разрешение. — Гонец отвесил кольму театральный поклон. — Но я в нем не нуждался.

Глаза кольма потухли.

— Что это с ним? — спросил Бунтар.

Лина подошла к Аронии и осмотрела его.

— Он жив, наверное, потерял сознание, — сказала она.

— Ну и ладно, его помощь все равно не потребуется. Жди меня здесь, я скоро вернусь.

— А что делать мне?

— Охраняй палатку и не подпускай к ней никого, кроме меня. — Бунтар поцеловал Лину в губы и выбежал из юрты.

Девушка посмотрела на спящего кольма и вздохнула. Взяв в руки автомат, она устроилась около входа в юрту и стала ждать. Шли минуты, но ничего не происходило: по-прежнему лил дождь, по небу то и дело прокатывался гром. Неожиданно для себя Лина заснула. Ничто не нарушало ее сон до тех пор, пока голова не упала на грудь. Вздрогнув, девушка проснулась. Сколько прошло времени, пока она спала? Оглядев палатку, она немного успокоилась: все было по-прежнему, кольм лежал на топчане и не подавал признаков жизни.

Выглянув наружу, Лина увидела лишь сосны. Юрта стояла перед лесом, а вылезти чуть дальше у девушки не хватало духу. Когда капля кислоты упала ей на ухо, девушка вскрикнула и нырнула обратно в юрту, потирая обожженное место.

— Дерьмо!

Ощупывая ухо, Лина услышала быстрые шаги. Она отошла вглубь юрты и уперла приклад в плечо. Длинная тень проскользнула по матерчатой стене палатки и остановилась около входа.

— Это я, не стреляй! — Это был крик Бунтара.

Услышав знакомый голос, Лина вздохнула с облегчением и опустила автомат.

— Входи!

Бросив на землю тяжелую металлическую пластину, Бунтар вошел в юрту и уселся на кривой табурет. Вид у гонца был измученный, на коже виднелись следы ожогов, а одежда частично истлела.

— Дождик на улице сильный, — сказал Бунтар. — Не спасает даже та железная дверь, которую мы открутили от механизма Древних.

Лина заметила в руке Бунтара один из пультов с кнопками.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила она.

— Зажми ушки, милая, сейчас будет что-то! — сказал гонец и надавил на зеленую кнопку.

В этот же момент Лине показалось, что земля ушла у нее из-под ног. Мир сотрясся в ужасной агонии. Все задрожало, юрта начала накреняться и где-то вдали громыхнуло так, что заболели барабанные перепонки.

— Что это?! — в ужасе воскликнула Лина.

— Оружие Древних, — прокричал Бунтар, зажимая уши. — Готовься: сейчас еще грохнет!

Второй взрыв показался Лине гораздо сильнее первого. Юрта покосилась еще больше, где-то недалеко послышался треск древесины, видимо, одна из сосен упала.

После этого прогремело еще пять взрывов. Каждый громыхал ближе предыдущего. Последний взрыв прогремел рядом с юртой. На крышу начали падать комья земли с дерном, воздух наполнился едким дымом и послышался треск охватываемых пламенем деревьев.

— Да кем же были Древние, если создавали такие ужасные вещи?! — спросила Лина, продолжая зажимать уши.

— Не знаю, — сказал Бунтар, поднимаясь с пола. — Но нам они здорово помогли.

— Мне кажется, палатка сейчас развалится, — сказала девушка, опасливо глядя на крышу юрты.

— Нужно уходить в лес.

— А как же кольм?

Гонец бросил взгляд на бессознательного Аронию, лежащего на топчане. Губы Бунтара сжались в тонкую линию, а глаза сузились:

— Пусть остается здесь. Тут ему ничто не грозит.

— Да ты что! — воскликнула Лина. — Если обвалится крыша, то его может задавить обломками! Мы не можем его здесь бросить!

Бунтар почесал правый бакенбард и подошел к Аронии. Вздохнув, гонец взвалил его на спину и немного согнулся под тяжестью груза.

— Тяжелая тварь! — удивленно воскликнул он. — Уходим отсюда!

Лина и Бунтар с кольмом на плечах вылезли из юрты и побежали в лес. Спасительные сосны росли рядом, но дождь поливал землю нещадно. Кислота лилась из облаков сплошным потоком, и невозможно было увернуться. Лина закричала и начала отмахиваться руками, будто на нее напал рой пчел. Бунтару повезло больше: кольм надежно защищал его спину от кислоты.

Добежав до леса, троица устроилась под высокой сосной. Кислотные капли задерживались в верхних ветвях, и под деревом было сухо. Не только файоги облюбовали это место — рядом копошились полевые мыши и насекомые.

Отдышавшись, Бунтар оглядел окрестности, а потом посмотрел вглубь леса:

— Дартхил побежал прямо туда. Этот идиот погибнет под дождем!

Гонец принялся опустошать свой рюкзак, оставляя только самое нужное.

— Жди меня здесь, — сказал он Лине. — Я найду Дарта, и мы вместе вернемся сюда. Если увидишь кого-то, кто не похож на файога, — стреляй!

— Я пойду с тобой!

— Не глупи. Ты не можешь ускоряться, от тебя будет мало проку сейчас.

— Да, но я могла бы... — Лина пыталась что-то предложить, но ничего не лезло в голову. Слова Бунтара обидели ее, но она понимала, что он говорит правду.

Время шло. Бунтар провел пальцами по щеке Лины и сказал:

— Я вернусь. Мы вернемся. Жди прямо тут.

— Но кольм сказал, что Дартхил может справиться и один...

— Не слушай ты эту тварь! — сказал Бунтар, поднимаясь с земли. — Дартхил самонадеянный дурак и... мой друг, я должен помочь ему. Жди здесь и следи за кольмом.

Гонец исчез.

Глава 22

Дартхил лежал на сухой траве, укрытый от постороннего взора высокими кустами. Он наблюдал за деревней риннальдов, которая находилась на противоположном берегу реки. Там шла резня. Йоки охотились на риннальдов и заковывали их в цепи, а тех, кто сопротивлялся, безжалостно убивали.

— Чего ты ждешь? — спросил Сайк, который лежал справа от Дартхила.

— Их слишком много, нужен план.

— Какой еще план?! Ты же быстрый! Давай, помоги им!

Дартхил угрюмо посмотрел на своего спутника. Он вспомнил о похожей ситуации, когда будучи подростком просил Арчера спасти друзей в лагере йоков. История вновь повторялась, только роли поменялись местами.

"Кажется, я хотел взять лишь одного риннальда, — подумал Дарт и посмотрел в сторону деревни. — Что потом делать с такой кучей народа? Хватит ли всем места в бункере?"

Отбросив мелочные мысли, воевода посмотрел в карие глаза Сайка. Парнишка с надеждой смотрел на Дартхила и ждал, что тот скажет.

— Будь здесь и не высовывайся, — сказал воевода. — Вылезешь из этих кустов только тогда, когда позову, понял?

Парень кивнул. Передернув затвор, Дартхил поднялся с земли и ускорил все реакции в организме. За деревянным мостом стоял йок и внимательно вглядывался в сосновый лес. Людоед очень удивился, когда услышал скрип бревен, и посмотрел на пустующий мост. В ту же секунду голова йока разлетелась на куски, и только потом раздался выстрел. Передернув затвор, Дартхил побежал в центр деревни...

...Сайк, укрываясь за кустами, наблюдал за тем, что происходило по ту сторону реки. Ему было больно смотреть, как людоеды нападают на его родню. Изредка он видел яркие вспышки от выстрелов, которые появлялись будто из ниоткуда, после чего йоков становилось на одного меньше.

Людоеды долго не замечали, что на стороне риннальдов появился невидимый защитник. Лишь когда число убитых йоков перевалило за дюжину, вождь людоедов собрал своих воинов в большом сарае без окон, где они заняли глухую оборону...

...Дартхил появился у входа в сарай. Засунув ружье под лямки рюкзака, воевода снял с плеча "АК-2040". Ветхая дверь слетела с петель, не выдержав удара ногой, после чего Дарт шагнул в полумрак сарая и открыл беспорядочный огонь по людоедам. Длинная очередь прошлась по всему сараю, стены которого в одночасье превратились в решето.

Дартхил оглядел пол, заваленный трупами йоков. В воздухе витал неприятный запах жженого мяса. Воевода посмотрел на крохотное табло автомата и увидел цифру "25".

— Сайк! — позвал Дартхил.

Риннальд долго не появлялся, потом воевода услышал шаги, и на пороге объявился Сайк. Парень в страхе остановился, глядя на забрызганные кровью стены и огромное количество мертвых тел людоедов, изуродованных до неузнаваемости. Робко посмотрев на Дартхила, он спросил:

— Ты меня звал?

— Да. Йоков больше нет. Собирай своих соплеменников у моста. Я выведу вас отсюда.

— Но куда ты поведешь нас?

— Я поведу вас к бункеру. Ты должен будешь открыть его, чтобы спасти народы Саргара.

— Но я не хочу! Не хочу уходить отсюда: здесь мой дом и все, что я знаю.

— Если ты останешься здесь, то погибнешь. Погибнет и твой народ. Да и вообще: я выполнил свое обещание, теперь и ты должен помочь мне, — напомнил Дартхил.

Он видел как сморщилось лицо риннальда, и как его ладони сжались в кулаки. Парнишке было нелегко, и воевода улыбнулся, наблюдая за тем, как Сайк делает выбор.

— Ты прав, — сказал парень. — Ты помог нам, и я помогу тебе. Не уверен, что остальные тебя послушают, но я постараюсь убедить их.

— Уж постарайся, — сказал Дартхил. — Если не хотите спасаться, то дайте эту возможность другим. Только вы можете открыть дверь бункера, и только вы способны изменять свое тело.

— Мы в этом не виноваты...

Разговор прервал отдаленный грохот. С потолка посыпалась пыль, и Сайк несколько раз чихнул.

— На гром не похоже, — задумчиво сказал Дартхил и вышел из сарая.

Прогремело еще шесть раз. Над лесом взвился черный столб дыма. Как раз с той стороны, откуда пришел Дартхил. Неужели Бунтар и Лина постарались? Или у йоков имелось нечто взрывоопасное? С тревогой посмотрев на черное облако, Дартхил подумал, что нужно быстрее возвращаться.

Воевода обернулся и увидел Сайка, наблюдающего за облаком черного пепла, которое вздымалось все выше и выше над лесом.

— Чего стоишь? Ищи своих и веди их к мосту!

Опомнившись, Сайк кивнул и побежал вглубь деревни.

Дартхил прождал у моста почти час, прежде чем Сайк собрал деревенских вместе. Воевода смотрел на риннальдов и дивился их похожести друг на друга: все черноволосы и высоки, тощие жилистые фигуры отдаленно напоминали файогов. Из одежды на них были красиво расшитые набедренные повязки, женщины еще скрывали грудь под лоскутами полупрозрачной ткани.

"Как Лина похожа на их женщин, — подумал Дартхил. — Только глаза у нее голубые".

Отбросив неуместные мысли, файог оглядел племя. Взрослые риннальды, дети и старики смотрели на Дартхила очень внимательно. Как можно убедить их отправиться вместе с ним в бункер? Да и нужно ли вообще это делать? Ведь достаточно взять с собой хотя бы одного риннальда, чтобы открыть дверь.

— Сайк, ты уже рассказал им что-нибудь? — спросил Дартхил.

— Только то, что ты хочешь нам помочь.

Воевода вздохнул.

"Значит, придется объяснять все самому", — подумал он.

— Я пришел к вам, чтобы предупредить об опасности. Скоро в этих землях будет небезопасно так же, как и в наших.

— Какую еще напасть ты принес к нам из своих земель? — спросил беззубый старик, потирая покрасневшие запястья, которые недавно были скованы кандалами людоедов.

— Ты не понял. Опасность исходит не от нас, а от океана. Ваши поселения расположены довольно близко от Гартайна, и слизь в скором времени поглотит этот лес.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что это уже случилось с моим городом! — сказал Дартхил. — Вы хоть раз видели слизней? Они выползают из океана. Их было так много, что от Хагнхейда ничего не осталось. То же произойдет и здесь! И лучше вам оказаться подальше, когда это случится.

— Мы жили в этих лесах многие зимы, проживем и дальше! — сказал беззубый старик. — Даже йоки не смогли потеснить нас, хоть и изрядно потрепали. Ты помог нам, и мы благодарим тебя, но это все, что мы сделаем.

— Не говори за всех, дедушка! — сказала маленькая девочка, ухватив старика за руку. — Он сильный и убил всех йоков, я хочу пойти с ним.

— Ты еще слишком молода, чтобы понять, — сказал дед. — Ты думаешь, файог просто так помог нам? Он отправился в одиночку в кишащие йоками леса, чтобы предупредить нас об опасности? Не слишком ли много чести для нас?

— Вы правы, я пришел сюда не только ради вашего спасения, — признался Дартхил. — Мне нужна ваша помощь.

— А если мы были тебе не нужны, ты бы вообще не пришел к нам! — заявил дед и сплюнул на землю. Девчушка, сжимающая ладонь старика, сморщила личико.

— Неважно, что было бы; важно — что происходит сейчас, старик! — сказал Дартхил. — А сейчас я стою перед вами и предлагаю взаимопомощь. Только ваше племя способно открыть бункер, в котором могут спрятаться все живые существа! И это единственный шанс на спасение, в противном случае все погибнут. Если вы не хотите спасаться, то дайте такую возможность остальным народам!

— Под остальными народами ты и йоков подразумеваешь? — прищурился дед. — Мы их тоже должны спасти, да?

— Не цепляйся к словам, старик, ты прекрасно понял, что я имел в виду. Йоков я ненавижу ничуть не меньше твоего.

К удивлению Дартхила Сайк вышел из толпы и встал с ним рядом.

— Я верю этому файогу: он спас мне жизнь, а потом спас нашу деревню. Поскольку наш вождь погиб, а я — единственный его сын, то судьбу племени решать мне. Или ты вздумаешь это оспорить, шаман? — спросил Сайк, грозно посмотрев на беззубого старика.

Дарт удивленно покосился на Сайка:

— Ты не говорил, что сын вождя. Мы могли бы пропустить этот глупый спор и сразу перейти к принуждению.

— Тогда я еще не решил, стоит ли идти за тобой.

— А сейчас решил?

— Да.

— Сайк! — возглас шамана отвлек их от переговоров. — Ты уверен, что когда мы откроем этот бункер, проглоти его Змий, они не оставят нас умирать?

Вместо ответа, сын вождя пристально посмотрел на Дартхила.

— Я даю слово, что этого не случится, — заверил файог. — Я воевода уже несуществующего города, и быть может, мои слова ничего для вас не значат, но посмотрите мне в глаза! Они ведь не лгут. Если вы поможете нам и откроете бункер, обещаю: ни один риннальд не будет брошен.

После этих слов старик призадумался, но новый крик из толпы пробудил в племени новые волнения.

— А что, если в вашем бункере не хватит места, а?

— Откуда мне знать! Я же не был в этом бункере. По словам дайлов, там много места, им-то вы верите? Я, например, не очень. Но другого шанса спастись нет, поверьте! Даже горы не спасут от того, что пришло из океана. Если кому-то из вас не хватит места, я отдам ему свое! Большего я не могу предложить.

— Согласен! — крикнул шаман, и его глаза засверкали. — Если что-нибудь случится, я и займу твое место. Быстрей отведи меня туда, где я могу нормально поесть и поспать! Я устал от этого леса и постоянной опасности.

— Минуту назад ты говорил совершенно иное! — сказал Дартхил.

— Но я посмотрел в твои глаза, как ты просил. И увидел. Ты говоришь правду, и, если я ошибаюсь — не быть мне больше шаманом племени! Ты отмечен судьбой, файог, ты знаешь? Не единожды ты пройдешь по своему пути.

— Что? О чем ты?

Глаза шамана потускнели, и он уставился в землю. Пока Дартхил размышлял над словами старика, Сайк заговорил:

— Сейчас мы отправимся за этим файогом. У вас за плечами рюкзаки со всем необходимым в дороге и тем дорогим, что вы не смогли оставить здесь. Я понимаю, что мне не хватает двух зим, чтобы стать полноправным вождем, поэтому не приказываю вам, а лишь прошу поверить мне и пойти со мной.

— А куда мы пойдем? — спросила женщина из толпы.

Сайк осторожно похлопал Дартхила по плечу. Воевода опомнился и посмотрел на риннальдов:

— Сейчас мы пойдем к руинам Древних. Нужно только переждать кислотный дождь. Здесь, в лесу, он не так страшен, но на равнине... От руин мы направимся в Серукет, к дайлам. Они дадут нам еды, и вместе с ними мы переправимся через горы в южные земли. Там и находится бункер, который нужно открыть. — Дартхил обвел взором риннальдов и к своему облегчению увидел в их лицах желание следовать за ним.

Поправив на плече автомат, воевода развернулся и пошел по деревянному мосту. Дартхил не слышал желанного скрипа бревен под ногами риннальдов, и на середине моста воевода обернулся. Племя по-прежнему стояло на берегу, люди переминались с ноги на ногу и задумчиво смотрели на мост.

Сайк первым шагнул вперед:

— Идемте. Возможно, там нас ждет куда лучшая жизнь.

Один за другим риннальды последовали за молодым вождем. Многие оборачивались, чтобы в последний раз взглянуть на родную деревню. Дартхилу было жаль их, но и он теперь был лишен родного дома. Вздохнув, воевода перешел через мост и углубился в чащу леса.

На обратной дороге Дартхил думал: а сколько еще деревень было в лесу? Сколько риннальдов остались в лапах людоедов? Нет, он не мог спасти их всех, на это просто не было времени, но разве это хорошее оправдание? Хорошо еще, что Сайк не требовал от него спасти риннальдов из других деревень.

Приблизившись к кромке леса, Дартхил велел всем остановиться. Спрятавшись за широким сосновым стволом, он оглядел окрестности. Впереди лагерь йоков полыхал огнем, и даже кислотный дождь был не в силах затушить пламя. Что здесь произошло?

Раздался металлический скрежет. Еще до того, как Дартхил понял, что это звук вставляемого в автомат магазина, натренированные рефлексы заставили мир замереть. Осмотревшись, Дарт увидел впереди Лину, стоящую под высокой сосной. Подле нее неподвижно лежал Арония. Девушка уже уперла приклад в плечо и прицелилась, ее указательный палец лежал на спусковом крючке "АК-2040".

Дартхил подбежал к Лине и схватил холодный ствол автомата. Жилистая рука направила дуло вверх, после чего Дарт вернул нормальное восприятие времени. Прошипела длинная очередь, и десятки плазменных шаров улетели в небо.

Лина вскрикнула от неожиданности и отпрыгнула, выпустив оружие.

— Дартхил! — воскликнула она. — Я могла застрелить тебя!

— Могла, но не застрелила. Что здесь творится?

— У Бунтара были бомбы. Он взорвал лагерь йоков, а потом отправился искать тебя.

— А что с Аронией? Почему он без сознания? — Дартхил склонился над кольмом, а потом посмотрел Лине в лицо. — Вы что-то ему сделали?

— Ничего мы твоему дорогому кольму не делали, сожри его Змий! — взорвалась девушка. — Бунтар тащил его на себе, чтобы спасти, так ты благодаришь нас?!

— Прости, просто я...

— Кого ты привел? — перебила Лина, посмотрев на маячивших среди деревьев людей.

— Риннальдов. Кого же еще? — Дартхил поглядел на небо. — Дождь стихает, надо отправляться.

— А как же Бунтар?

— Он файог: ничего йоки ему не сделают, — пожал плечами Дарт. — А мне нужно отвести риннальдов к бункеру и как можно быстрее!

— Как ты не понимаешь: он же ищет тебя! И наверняка столкнется с йоками, чтобы тебя спасти!

— Бунтар не дурак — просто так к йокам не полезет.

— Как ты можешь так говорить? Вы же друзья, Дартхил! Если ты уже не считаешь его своим другом, то сделай это ради меня!

Дартхил ощутил подступающий к горлу ком. Глупая ситуация, в которой он чувствовал себя чудовищем, лишенным сердца, казалась омерзительной.

— Это ведь месть, да? — Лина смотрела на Дартхила, и ее голубые глаза увлажнились. — Ты бросишь его умирать из-за личной обиды?

Дартхил закатил глаза:

— Ты хочешь, чтобы я пошел в лес и привел его сюда?

— Да!

— Отлично! Тогда ты поведешь это племя к руинам и будешь дожидаться нас там, ясно?

— Но...

— Никаких "но"! Будешь ждать нас там, и смотри, чтобы с риннальдами и Аронией ничего не случилось. Тебе ясно?

— Да.

— Хорошо, — кивнул Дартхил и обратился к племени. — Следуйте за этой девушкой, она отведет вас к руинам. Дожидайтесь меня там. Если я не вернусь к закату, то отправляйтесь в Серукет без меня. Отыщите бункер, откройте дверь и спасите Саргар!

Не желая ничего слушать, Дартхил исчез на глазах изумленных риннальдов.

Глава 23

Дартхил остановился посреди лагеря йоков у остова сгоревшей юрты, которая теперь походила на скелет: обгорелые доски торчали в разные стороны словно развороченные ребра. Несколько юрт еще полыхали, но большинство превратились в черные кучи мусора и золы. Сильный ветер гулял по равнине, раздувая огонь. Кислотные тучи отошли на северо-запад, открыв землю полуденному солнцу.

Дартхил открыл рюкзак и проверил амуницию. Патронов для ружья не осталось, но было несколько магазинов для автомата. Перезарядив "АК-2040" и убедившись, что на табло горит красным цифра "255", Дарт закинул на плечи рюкзак и собрался было бежать в лес, когда увидел мелькающие среди деревьев фигуры.

Группа из десяти йоков вела колонну закованных в цепи пленников. Дартхил предположил, что эти людоеды еще не знали об уничтоженном лагере. Пленников оказалось немного: семь риннальдов и один файог. То, что это Бунтар, Дартхил нисколько не удивился. Бывший друг шел, постоянно спотыкаясь, лицо и одежда были выпачканы в грязи.

Йоки вышли на окраину леса, и тот, что шел впереди, издал жуткий вопль, увидев разоренное поселение. Людоеды, идущие позади, мигом выбежали из леса, желая знать, что случилось.

Пленники остались в лесу, предоставленные сами себе.

Пока йоки вдыхали запах гари от своих жилищ и смотрели на хаос, царивший в лагере, Дартхил ускорился и переместился в более выгодную для стрельбы позицию. К тому же отсюда не было риска задеть пленников.

Вернув организм в нормальный режим, Дарт открыл огонь. Пару секунд воевода удерживал прицел на йоках, но потом отдача увела ствол в сторону. Убрав палец со спускового крючка, Дарт снова прицелился.

Оставшиеся в живых йоки действовали на редкость слаженно и быстро. Не зная, как совладать с противником, они нырнули обратно в лес. О пленниках людоеды даже не вспомнили, решив, что обед может и подождать.

Выждав немного, Дартхил направился к пленным риннальдам. Когда они увидели приближающегося незнакомца, то заволновались.

— Спокойно, я пришел спасти вас, — сказал воевода, повесив автомат на плечо.

Бунтар, стоящий в середине колонны, посмотрел на Дартхила:

— Не думал, что мы еще встретимся! Как я рад тебя видеть, ты бы знал!

— Еще бы не рад, — хмыкнул воевода. — Как открыть замки?

— Ключи были у вождя, которого ты застрелил первым.

Дартхил направился к лежащим на земле трупам людоедов. Раскаленные шарики, выпущенные из автомата, оставили на их телах обожженые рваные дыры. У одного из йоков Дарт заметил в ушах золотые серьги, прямо как у вождя, с которым воевода повстречался в Таргаре. На поясе людоеда висела связка бронзовых ключей. Отцепив ее, Дартхил направился к пленным и бросил ключи Бунтару.

— Я думал, тебя тоже схватили, — сказал гонец, ворочая ключ в замочной скважине. Освободившись, он кинул связку следующему узнику.

— Зачем ты пошел за мной в лес? — спросил Дарт. — Ты же знаешь, я бы прекрасно справился и без тебя.

— Откуда я мог знать? Ты был в таком гневе, когда бросил нас с Линой. В том состоянии с тобой могло случиться все, что угодно!

— В каком еще состоянии?! — взвился Дартхил. — Просто время поджимает, а мне приходится возвращаться за тобой, вместо того чтобы идти к бункеру! Эй, вы, — обратился он к риннальдам: — мы идем к руинам Древних, идите с нами, если хотите выжить. Вождь Сайк и его племя уже отправились туда.

— Что ты делаешь? — прошептал Бунтар. — Зачем брать столько народу? Мест же не хватит на всех!

— Боишься, что тебе не хватит места? — усмехнулся Дарт.

— Нет, я боюсь, что его не хватит моим друзьям, а не каким-то лесным дикарям!

— Тихо, Бунтар. Они имеют такое же право на спасение, что и мы.

— Но мы первые узнали про бункер!

— Без дайлов ты бы вообще ничего не узнал! Так что молчи. Они пойдут с нами. Если захотят.

Приняв решение, риннальды направились в сторону руин. Дартхил последовал за племенем, но Бунтар придержал воеводу за плечо.

— В прошлый раз ты не дал мне все объяснить, — сказал гонец. — Сейчас тоже врежешь мне по лицу?

Воевода смахнул его руку с плеча:

— Нам нечего обсуждать, Бунтар, идем к руинам. А если будешь донимать меня, то да — я снова тебе врежу.

Гонец схватил воеводу за плечи и развернул к себе:

— Послушай, Дарт! Я по-прежнему твой друг! Не отдаляйся.

— Друзья не уводят девушек у друзей! — выкрикнул Дартхил в лицо Бунтару.

— Да не мог я поступить по-другому!

— Отчего же? — спросил Дарт, и его глаза гневно засверкали.

— Лина хотела покончить с собой.

— Что?

Бунтар отпустил Дартхила и начал сбивчиво рассказывать:

— Помнишь тот случай в горах, когда ты оттолкнул ее и пошел к спасшимся горожанам интересоваться, все ли у них в порядке?

— Я не отталкивал ее!

— Ты помнишь тот случай?

— Да, но я не...

— А помнишь, как ты не пошел с ней к океану, и вместо этого отправился на тренировку к Арчеру?

Бунтар перечислил с десяток ситуаций, когда Дартхил пренебрег Линой в угоду кому-нибудь другому. Дартхил хотел оправдаться, он хотел сказать, что в тот момент были гораздо более важные вещи, но гонец не давал ему вставить ни слова.

— И вот мы идем втроем через горы к дайлам, — продолжал Бунтар. — Однажды ночью, пока ты спал, я проснулся и понял, что Лины нет рядом. Знаешь, где я ее нашел? Она стояла на краю крутого обрыва и была готова спрыгнуть, и она разбилась бы о камни, если бы я не ускорился и не успел ухватить ее за руку. Мне повезло, что она не файог.

— Почему же она решила умереть? — с вызовом спросил Дарт.

— А ты еще не понял, болван? Она тебя любила! И до сих пор любит. Но ты не замечал этого и был занят спасением мира!

— Не говори так! Ты ничего не знаешь о наших с ней чувствах!

— Кое-что знаю. Ей же нужно было кому-то высказаться.

— Она рассказывала тебе о нас? — опешил Дартхил. — И ты с удовольствием выступил в роли спасительного утешителя, я правильно понял?

В следующий миг воевода почувствовал пульсацию в висках. Поняв, откуда дует ветер, он не стал ускоряться, и удивился, как быстро кулак Бунтара долетел до его скулы. Голова дернулась, но он выдержал удар и устоял на ногах.

— Мне надоело твое дерьмо, Дартхил! — сказал Бунтар в гневе. Он ждал контратаки и был весь в напряжении. Когда он понял, что ответного удара не последует, то пошел вслед уходящему племени риннальдов. Через плечо он сказал: — Лина и мой друг тоже. По-другому спасти я ее не мог.

Дартхил сплюнул кровавую слюну и посмотрел в спину удаляющегося гонца. Они дружили с детства. Тогда казалось, что ничто не омрачит их дружбу, но вот теперь... Хотя, в сущности, что теперь имело значение? Мир, который он знал, скоро канет во тьму, а будущее было весьма неопределенным. Когда рушатся все устои разве важно иметь друзей? любовь? Дартхил подумал, что — да, что-то должно быть неизменным, за что можно ухватиться в самый худший момент жизни, иначе можно просто сломаться.

— Эй, подожди! — окликнул Дартхил гонца. Поравнявшись с ним воевода сказал: — Не знаю, на что ты рассчитывал, объясняя мне все это. Я любил ее...

Бунтар искоса глянул на воеводу. Казалось, тот хочет что-то сказать, но не может найти нужные нити разговора. И следующая его фраза звучала уже совершенно по-другому: уверенно и холодно, словно высокая каменная стена.

— Ты поступил мудро: ты спас ей жизнь, спасибо. Мир? — Дартхил протянул Бунтару раскрытую ладонь.

Гонец не спешил пожать воеводе руку. В голосе Дарта он не слышал прежней дружеской теплоты. А на что он надеялся? Предателей нигде не любят.

Дартхил хотел уже опустить так и не пожатую руку, когда Бунтар протянул свою.

— Мир, — кивнул он и подумал, что мир, может быть, они восстановили, но не дружбу.

Глава 24

Пропитанная кислотой земля разъедала сапоги. Дартхил беспокоился за риннальдов, на ногах которых были всего лишь сандалии. Ничего. До руин Древних оставалось совсем немного.

Остановившись перед узкой брешью в заборе из колючей проволоки, люди по одному протискивались на территорию Древних. Первым в руины ступил Дартхил и сразу огляделся. Ветер гулял по бетонным плитам, поднимая пыль. Стальные механизмы, разбросанные по огромному полю, блестели на солнце. Приземистые здания были серы, унылы и безжизненны.

— Лина! — что было мочи крикнул Дартхил.

Пронзительное эхо разнеслось по равнине. Никакого ответа.

— Смотри, вон там! — сказал подошедший Бунтар, указывая на крышу одного из зданий.

Женщина в черном одеянии стояла на краю крыши, приставив козырьком ладонь ко лбу. Она смотрела на север; с такой высоты ей открывалось то, чего не могли видеть Дартхил и остальные.

Воевода повел отряд к зданию. На крыше действительно стояла Лина.

— Ты что там делаешь? — спросил Дарт, задрав голову.

Девушка посмотрела вниз и сказала:

— Залезайте сюда, увидите кое-что интересное. Внутри есть лестница.

Дартхил и Бунтар послушно вошли в здание. Их встретило племя риннальдов во главе с Сайком.

— Я рад, что вы добрались, — сказал Дарт юному вождю.

— Куда ты уходил? Я волновался.

— Мне нужно было спасти друга. К тому же я встретил риннальдов из другой деревни. Думаю, тебе будет приятно их видеть, они ждут снаружи.

— Правда? — удивился Сайк и пошел на улицу.

Дартхил не стал смотреть, что будет дальше, а сразу подошел к стальной лестнице, ведущей на крышу. Забравшись наверх, он протянул вниз руку, чтобы помочь Бунтару. Файоги направились к Лине, которая по-прежнему стояла на краю и смотрела вдаль. Остановившись рядом, они тоже начали вглядываться, щурясь от яркого солнца.

Дартхил увидел вдали полуразваленный город Сипфай, за которым тянулся песчаный берег. Пенящиеся волны неспешно накатывали на него, а в небе летали чайки, выискивая рыбу. До Дартхила доносился их пронзительный клекот, а потом воевода увидел слизь. Она почти добралась до берега, розовая масса тянулась до горизонта и пульсировала как живое существо.

— Нужно спешить, — сказал воевода.

— Ты это уже говорил, — сказал Бунтар. — И впрямь нам некуда деваться: слизь повсюду, только под землей можно спастись.

Лина повернулась к мужчинам, словно только сейчас услышала их разговор. Ее лицо было покрасневшим и заплаканным.

— Бунтар, — прошептала она, улыбаясь, и прижалась к гонцу.

Дартхил внимательно следил за расползающейся слизью, пытаясь сконцентрироваться только на ней. Внутри него шла ожесточенная борьба: ревность еще душила его, но он уже решил, что оставит все, как есть.

Лина отстранилась от Бунтара и посмотрела на Дартхила:

— Спасибо, что спас его.

"А у меня был выбор?" — подумал воевода, а вслух сказал:

— Ерунда. А где Арония?

— Разве ты его не встретил? Он внизу, вместе с риннальдами.

Спустившись, Дартхил нашел Аронию. Кольм сидел на деревянном ящике и чистил хитиновый панцирь, скобля по нему клешней. Увидев воеводу, Арония мигнул глазами, и Дарту показалось, что кольм улыбается.

— Рад тебя видеть, Дартхил. Вижу, что наш план сработал. Ты в порядке?

— Я-то в порядке, а ты?

— Все на месте, все раны заросли. Можешь взглянуть. — Кольм слез с ящика и повернулся к Дарту спиной. На месте зияющей дыры в панцире, сквозь которую проглядывала кожа, оказалась новая хитиновая пластина. Она еще не блестела как остальной панцирь и была мягкой.

— Неплохо: панцирь зарос меньше, чем за день, — сказал Дартхил. — А что с раной от копья?

— Затянулась, — сказал кольм, поворачиваясь к воеводе. — Теперь у тебя есть риннальды. Куда мы направимся дальше?

— Пойдем к бункеру, но сперва навестим дайлов из Серукета. Мы многим обязаны им, и я хочу дать им шанс на спасение.

— А кольмы? Что будет с ними?

— Не переживай, я сделаю все возможное, чтобы файоги приняли вас, — сказал Дартхил. — Надеюсь, что остальные кольмы похожи на тебя. Ты хороший парень и сможешь ужиться с нами.

Арония положил клешню на плечо воеводы.

— Я рад, что мы друзья, Дартхил.

— Я тоже.

С крыши спустился Бунтар и направился к воеводе и кольму.

— Пора отправляться, Дарт. К вечеру доберемся до Серукета, а утром отправимся в горы.

— Хорошо. Сейчас я соберу риннальдов, и отправляемся.

Файоги и риннальды прибыли в Серукет на закате. Горизонт на западе горел красным огнем, и в свете заходящего солнца Дартхил увидел на севере слизь, которая уже добралась до материка. Город дайлов Свалдор, стоящий на побережье, прямо на глазах воеводы был погребен под тоннами розовой слизи. С такого расстояния Дартхил не видел всех подробностей, но не сомневался, что выживших не было. Пульсирующая плоть продвигалась дальше. Скоро она доберется и до Серукета. К тому моменту Дартхил хотел оказаться как можно дальше отсюда.

Бунтар направился в город и оставался там до утра. На рассвете массивные ворота открылись и из города вышла длинная колонна дайлов, на плечах которых висели тяжелые рюкзаки. Тщедушные тела бананоголовых с трудом выдерживали ноши, которые они взвалили на себя.

Дартхил мог понять дайлов: им было жаль покидать родной город и в особенности технологии, что хранились в нем. Но выбор был только один — либо спасайся бегством, либо превращайся в слизь.

Воевода повел огромный отряд в горы. Дартхил начинал сомневаться: хватит ли места в бункере для такой кучи народа? Ведь и файогов, которые дожидались спасения в горах, было не мало. Но разве у него есть право выбирать: кого спасти, а кого бросить на верную смерть? Пускай этим занимаются старосты и вожди, а он постарается предоставить шанс как можно большему числу людей.

Дайлы оказались очень слабыми физически. Они с трудом превозмогали невзгоды длинного похода. Когда же отряд начал взбираться на горы, то дайлы и вовсе отстали. Надо отдать им должное: они упорно шли вперед, никто не сдавался. Быть может, их подстегивал страх смерти?

Два дня потребовалось отряду, чтобы перейти на южный склон горного хребта. Отсюда Дартхил мог видеть родные земли. Слизь уже поглотила большую часть материка: на западе она добралась до гемухского холма, на востоке подползала к Таргару, и лишь на юге ее сдерживали Кислотные Топи, но они сильно измельчали, будто слизь впитывала в себя кислоту.

Завидев невдалеке дым, Дартхил велел риннальдам и дайлам оставаться на месте, а сам вместе с Линой, Бунтаром и Аронией отправился туда, где, возможно, находился лагерь файогов.

Шагая по камням, Дартхил почувствовал опасность. В ту же секунду их маленький отряд окружили файоги, показавшиеся из-за валунов. В руках каждый держал длинный лук, и наконечники стрел были направлены в сердца незваных гостей.

Дартхил поднял пустые руки:

— Я воевода Хагнхейда! не стреляйте!

Признав в воеводе и его спутниках файогов, стражи опустили оружие, но тут же вскинули вновь, когда заметили Аронию. Черный кольм был почти не виден на фоне серых камней, но это продолжалось недолго.

— Сеть! Быстро! — крикнул один из стражей.

— Подождите! — крикнул Дартхил, но его не послушали.

Двое файогов накинули на Аронию веревочную сеть и начали бить бронзовыми кинжалами. Хитин был прочнее. Тогда файоги взяли дубины. Под градом тяжелых ударов Арония все же смог разрезать сеть клешнями и почти выбрался, когда очередной удар пришелся ему по голове. Послышался хруст, и кольм грузно рухнул на землю.

— Нет! — заорал Дартхил и накинулся на ближайшего файога с дубиной. В этот момент он не думал, что это его брат по крови: он хотел задушить человека, который убил его друга.

Следующий удар дубиной пришелся по голове Дартхила, и он потерял сознание...

...Первым, что уловил разум воеводы, был звук. Знакомый голос с характерной хрипотцой.

— Вы с ума посходили?! Это же Дартхил, сын Дартаса! Воевода Хагнхейда. Он ходил вместе с гонцом к дайлам и привел помощь. Так вы его отблагодарили?

— Он напал на меня! — раздался другой голос. — Если бы Карт не врезал ему, то он задушил бы меня!

— И правильно бы сделал, — проворчал первый. — А что с этим кольмом? И вообще: откуда он взялся?

— Не знаю, он шел с ними, — заговорил третий. — Может быть, они были его пленниками.

— И вы, ничего не разузнав, сразу напали?

— А что было делать? Это ведь ваш приказ: убивать кольмов сразу, как только увидите! Или нет?

— Мой. Но здесь другая ситуация: кольм шел вместе с файогами.

— Да плевать я хотел...

— Хватит! Идите, займите свои посты, и чтобы больше от вас не было проблем!

Послышались удаляющиеся шаги трех человек. Дартхил открыл глаза и сразу потер большую шишку на затылке. Он лежал на одеяле, а рядом сидел староста Зусал.

— Очнулся? Вот уж не думал, что они вас так встретят.

Дартхил сел:

— А с чего это они нас так встретили?

— У нас тут идет война с кольмами, — сказал Зусал. — Они не желают видеть нас на своей территории. Этим животным плевать, что мы хотим спастись от слизи.

— Они не животные, просто нужно поговорить с ними.

— Перестань, — усмехнулся староста. — Бунтар сказал, что вы поговорили с дайлами, и они ждут нас в горах. Скажи, они помогут?

— Они уже помогли, — сказал Дартхил. — Они сказали, где можно спрятаться от слизи. Нам нужно отправиться в Проклятый Овраг.

— Зачем? Думаешь, слизь побоится туда спускаться?

— Нет. Там есть подземелье, куда слизь не сможет проникнуть. Мы спрячемся там.

— Будем надеяться, что это спасет нас. Эй, ты куда собрался? — спросил Зусал, глядя на идущего к выходу Дартхила.

Пошатываясь, воевода откинул полог палатки и вышел наружу. Файоги не успели разбить хороший лагерь. Множество горожан из Хагнхейда, Гемуха и Таргара сидели возле костров и согревались от пронизывающего ветра. Палаток почти не было, на земле лежали спальные мешки и теплые меховые одеяла.

На окраине лагеря Дартхил увидел деревянный столб, к которому был привязан кольм, истекающий розовой кровью.

— Арония! — крикнул воевода и побежал к другу.

Присев рядом с кольмом, Дарт понял, что все не так плохо. Розовая кровь покрывала панцирь, но давно высохла. Хитин кое-где треснул, но глаза Аронии светились зеленым.

— Ты как?

— Жить буду.

— Сейчас я найду, чем разрезать веревки, — сказал Дартхил и огляделся в поисках острого предмета.

— Не стоит. Моя кровь уже почти разъела этот столб. Скоро я сам выберусь.

— Прости за мой народ. Как ты и говорил, они сражаются с кольмами. Нам нужно остановить это.

— Я обещал поговорить с моим народом, — сказал Арония, — но с файогами предстоит договариваться тебе.

Дартхил кивнул и направился в палатку Зусала. Староста наотрез отказался идти на перемирие.

— Это звери! Как можно с ними договориться? — спросил староста.

— Дай мне все устроить.

— Нет, их нужно уничтожить! — заявил Зусал. — У нас почти получилось, их осталось мало. Сегодня или завтра мы окончательно их истребим!

— Постой. Так они каждый день на вас нападают? Сколько же файогов погибло?

— Много, — зло сказал Зусал. — Но это кольмам с рук не сойдет.

Раздался звон колокола.

— Что это? — спросил Дартхил, глядя на то, как староста выхватил меч.

— Дозорная башня, — пояснил Зусал, выбегая на улицу. — Кольмы вновь прилетели. Сейчас мы их уничтожим. Ты тоже присоединяйся!

— Нет, не надо! — сказал Дартхил, выбегая следом за старостой.

На окраине лагеря возвышалась кривобокая сторожевая башня. Дозорный судорожно бил в колокол и кричал:

— Кольмы! Они снова летят! Готовьтесь!

Дартхил остановил Зусала за плечо:

— Дай мне оружие!

— В палатке есть еще несколько мечей. Возьми любой.

Дарт вернулся в палатку и нашел на полу ножны с мечом. Вытащив оружие, он побежал к Аронии.

— Ну, как переговоры? — спросил кольм, когда Дартхил метил по веревкам.

— Плохо, — ответил воевода и разрубил путы. — Вставай, ты должен помочь мне, пока еще не поздно.

Дартхил задрал голову. На небе появились черные силуэты, они стремительно приближались. Тихое жужжание с каждой минутой становилось громче.

Воевода помог Аронии подняться, и вместе они направились в центр лагеря, где уже стояли лучники. Зусал руководил обороной и гневно ругался.

— Неужели они решили убить нас своим жужжанием? — с ненавистью спросил староста. — Что-то их слишком много...

— А ты говорил, что почти расправился с ними, — сказал Дартхил, остановившись неподалеку.

Зусал посмотрел на воеводу и кольма, и вскинул меч:

— Зачем ты освободил его? Он же враг!

— Он мой друг, Зусал, и мы можем остановить эту глупую войну. Ты хочешь этого? Или ты хочешь драться? Учти, что слизь уже близко.

— Если мы не расправимся с кольмами, то и спасать будет некого! — рявкнул Зусал.

Кольмы нависли над лагерем. Несколько десятков хитиновых монстров внимательно смотрели за тем, что происходило внизу. Жужжание усиливалось и становилось нестерпимым. Из носа и ушей файогов ручьями потекла кровь, многие падали в обморок.

— Похоже, мы все-таки проиграли, — сказал Зусал, хватаясь за голову. Через секунду он упал на землю и затих.

Дартхил почувствовал, как по губам и щекам что-то течет. Он вытер лицо и увидел на ладони кровь. Ноги начали дрожать, в глазах потемнело.

— Арония, останови их! — сказал Дартхил и упал на колени.

Он начал заваливаться на бок, когда сильные руки подхватили его и поставили на ноги.

— Не расслабляйся: это только начало, — сказал Арония.

Вождь кольмов спикировал вниз и приземлился перед Дартхилом и его другом.

— Арония, это ты? — спросил он. — С каких пор кольмы помогают файогам?

— Астрикс, давно не виделись. — Арония мигнул глазами.

— Предатели должны умереть.

— Выслушай меня! — вмешался Дартхил. Язык заплетался, но воевода старался говорить ясно. — И скажи остальным, чтобы перестали жужжать!

Звук от крыльев доставлял немыслимые муки, Дартхил едва удерживал себя на границе сознания.

— Выслушай этого файога, Астрикс! — сказал Арония и щелкнул клешнями. — Потом поступай как знаешь. Я приму любой приговор.

— Вот как? — прогудел кольм. — Что ж, я слушаю.

Астрикс поднял клешню, повелевая своим воинам прекратить жужжание. Соплеменники сбавили обороты, и Дартхил почувствовал неимоверное облегчение.

— Так-то лучше, — прохрипел воевода и сразу перешел к делу: — Арония мой друг.

— Это все, что ты хотел сказать? — спросил Астрикс. — Между кольмами и файогами не может быть союза! Вы, дайлы и йоки — все боятся нас и убивают. Ненависть к вам у нас в крови!

— Но мы с ним друзья! Арония подтвердит.

— Ты многого не понимаешь, — рассмеялся Астрикс. — Это не дружба.

— Что это значит?

— Спроси у Аронии. Уж он-то знает, почему вытащил тебя из инкубатора.

Воевода посмотрел на Аронию:

— О чем он говорит?

— Он думает, что знает меня, — сказал Арония, неотрывно следя за Астриксом. — Думает, что я такое же насекомое как и он, и не способен подавлять свои инстинкты. Астрикс, тебе не понять, что такое дружба.

— Довольно! — взревел Астрикс и кинулся на Аронию.

Дартхил мгновенно ускорился и отвесил вождю апперкот. Астрикс даже не понял, что произошло — в одно мгновение его ноги подкосились, и он упал. Увидев это, кольмы вновь начали разрушающее жужжание. Из носа Дартхила потекла кровь, и он повалился на землю.

— Астрикс! Саргар скоро исчезнет. На его месте останется лишь слизь, ты понимаешь?

Хоть на лице Астрикса и не имелось мускулов, было видно, как он зол. Вождю не нужны были объяснения, он их попросту не слышал.

— Убейте всех! — крикнул Астрикс, поднимаясь с земли. — Убейте и...

К вождю подлетел Арония, и мощные клешни ухватились за панцирь Астрикса. Сопротивляющегося вождя потянули высоко в небо.

Истекающий кровью Дартхил слышал злобные крики. Два кольма кувыркались в воздухе, стремясь подрезать друг другу крылья. Астрикс и Арония, намертво сцепленные, медленно отклонялись к западу: то ли из-за ветра, то ли у Аронии был план.

Другие кольмы продолжали невыносимо жужжать, но никто не вмешивался в схватку, чтобы помочь вождю. Воздушный бой теперь продолжался над Курящейся скалой. С такой высоты можно было увидеть, что Хагнхейд, река Хидрос и окрестности поглощены слизью.

Драка продолжалась до тех пор, пока Астрикс не осмотрелся. Когда он увидел, что от Саргара, в сущности, ничего не осталось, то сразу перестал сопротивляться. Арония отпустил вождя и завис рядом.

Наблюдая за окончанием схватки, другие кольмы приглушили жужжание и направились к вождю. Им стало интересно, что же такое увидел Астрикс.

Дартхил вытер со лба пот, смешанный с кровью. Неужели у них получилось? В это с трудом верилось. Да и рано было радоваться: неизвестно, захотят ли кольмы перемирия, захотят ли они присоединиться к файогам? И самое главное: захотят ли этого сами файоги?

Глава 25

Сотни людей столпились у края Проклятого Оврага. Все, кто захотел спастись в бункере, объединились и ждали. Впереди всех стояли Зусал, Дартхил, Астрикс, Сайк и Киран — управляющий Серукета.

— Ты уверен, что нам нужно спускаться туда? — спросил Зусал у Дартхила.

Воевода осмотрелся. Сосновый лес, окружающий кратер, скрывал от взора слизь, которая с каждой секундой подползала ближе. С севера ее сдерживали горы, с юга — Кислотные Топи, а на западе вся надежда была на Бунтара и нескольких воинов, которые ценой собственной жизни решили остановить слизь.

— У нас нет другого пути, — сказал воевода. — Сейчас мы с Сайком спустимся к бункеру и попытаемся его открыть. Если у нас получится, веди людей вниз.

Зусал кивнул. Дартхил хлопнул по плечу Сайка и начал спускаться с крутого склона. Песок под ногами осыпался, и большую часть пути до подножия кратера воевода проехал на заднице.

— Смелее, Сайк! — крикнул Дартхил, отряхиваясь.

Когда черноволосый паренек съехал вниз по стеклянному склону, воевода усадил его на спину и, замедлив время, побежал ко входу в бункер. Добежав до центра кратера, Дарт остановился и опустил Сайка на землю. Они осмотрелись.

— Смотри внимательно. Где-то здесь должна быть стальная штуковина, похожая на куб. Она ярко блестит, — сказал Дартхил.

— Вон она! — сказал риннальд и указал на светлое пятно посреди песка.

— Залезай. — Дартхил усадил парня на спину и побежал к светящейся точке. Через пару секунд они прибыли на место. — Ну, что думаешь? Видишь отпечаток ладони на пульте? Положи поверх отпечатка свою ладонь.

Сайк положил ладонь на отпечаток, и тут же контур засветился красным, после чего раздался противный звук. Воевода заметил, что ладонь парня заметно меньше отпечатка.

— Ты же риннальд: попробуй изменить размер ладони, чтобы он в точности соответствовал отпечатку.

— Так бы сразу и сказал! — возмутился Сайк и пристально вгляделся в свою ладонь.

Дартхил наблюдал за странными метаморфозами — ладонь парня медленно изменялась. Хрустели сухожилия и хрящи, натягивалась кожа, и наконец ладонь риннальда стала размером с отпечаток на панели. Но и это не сработало: контур вновь засветился красным огнем.

— Почему она не открывается? — спросил Дарт.

— Ты меня спрашиваешь?!

Воевода вытер на лбу проступивший пот:

— Жди меня тут и продолжай пытаться. Я скоро вернусь.

По лицу Сайка Дарт понял, что парень не хотел оставаться один в этом пустынном месте.

— Если у меня получится, что должно произойти? — спросил риннальд.

— Не знаю, что-нибудь необычное, — сказал Дартхил и исчез.

Сайк нервно огляделся по сторонам и снова начал менять размер ладони. Через несколько секунд в глазах начало темнеть. Парень не понимал: то ли это от напряжения, то ли это проклятое место на него так влияло. Желудок скрутило мучительной судорогой, и Сайк согнулся пополам.

Неожиданно для всех Дартхил появился на краю Проклятого Оврага.

— Есть среди вас тот, кто объяснит как работает бункер? У нас ничего не получается.

Сквозь толпу протиснулся дайл и подошел к воеводе:

— Я был одним из тех, кто открыл северный бункер Древних.

— Отлично. Идем.

— Стой, я не смогу спуститься без посторонней помощи: я слишком слаб.

Сзади подошел Арония и взял немощного дайла на руки:

— Я помогу. Идем Дартхил.

Дартхил сконцентрировался и почувствовал, как внутри все ускоряется. Он не стал сильно разгоняться: нужно, чтобы кольм мог отслеживать его передвижения.

Четыре полупрозрачных крыла зажужжали, и Арония взмыл в воздух вместе со своей ношей. Кольм увидел аморфный фантом, мчащийся по дну кратера, и полетел за ним.

Когда Дартхил добежал до входа в бункер, оба его сердца замерли от страха: Сайк лежал рядом с металлическим кубом и едва дышал. Воевода склонился над парнем и попытался привести его в чувство:

— Сайк, очнись! Ты слышишь меня?

К облегчению Дартхила парень открыл глаза.

— Как успехи? — спросил воевода.

— Никак, — угрюмо сказал Сайк. — Я изменял размеры ладони несколько раз, но ничего не получилось, а потом у меня сильно заболела голова.

— Это все из-за Проклятого Оврага. Нам надо спешить.

С неба спустился Арония и поставил дайла на землю.

— Надо же. Система управления такая же, как и в том бункере, — сказал дайл, почесывая продолговатую голову.

— Это ведь хорошо? — с надеждой спросил Дартхил, пытаясь поставить Сайка на ноги. — Ты сможешь открыть его?

Дайл посмотрел на Сайка и сказал:

— Я — нет, а вот он сможет. Посмотри на свою ладонь, юный риннальд. Видишь, как много морщинок у тебя на коже? Все это учитывает панель управления. Ты должен перепробовать разные варианты.

— Но ведь их бесконечное множество! — ужаснулся Сайк.

— Именно. Поэтому нам очень важна удача сегодня.

Дартхил и Арония переглянулись. Такого поворота событий они не ожидали.

Глава 26

Выкуренная самокрутка упала к основанию высокой стены. Бунтар стоял наверху и нервно вглядывался вдаль, его терзали сомнения: правильно ли он поступил? Отправился на верную смерть вместо того, чтобы встретить ее вместе с Линой. Но как бы он смотрел в глаза Дартхилу после этого? Теперь, по крайней мере, его посчитают героем. Бунтару очень хотелось в это верить.

— Она приближается, — раздался голос слева. — Включайте на полную, как учили дайлы.

Гонец посмотрел на рядом стоящего воеводу Гемуха, который держал в руках массивное оружие Древних, называемое дайлами "плазмотрон". Они использовали его для сварки, но при должной настройке эта штука могла причинять чудовищные разрушения.

— Как там ров? — крикнул воевода файогам внизу.

— Слизи понадобится много времени, чтобы обогнуть его! — ответил один из них. — Кислоты должно хватить на несколько минут, может больше.

— Хорошо. Возвращайтесь в крепость и занимайте позиции!

Файоги побросали лопаты и направились в Гемух. Подвесной мост поднялся, а за ним хлопнули массивные створы городских ворот. От приближающейся слизи Гемух отделяла узкая полоса рва, наполненного кислотой.

— Старайтесь не подпускать слизь ко рву: он наша последняя надежда, — сказал воевода.

Бунтар вспомнил план Дартхила и Кирана. Когда заряды для "плазмотронов" закончатся (а это произойдет очень быстро), слизь подойдет ко рву и наткнется на кислоту. Если она задержится перед ней так же, как и в Кислотных Топях, то у защитников Гемуха будет время отступить в Проклятый Овраг. Не самый ужасный план, но Бунтар сомневался, что они успеют покинуть город.

На равнине показалась слизь. Пульсирующая масса неторопливо ползла вперед приливными волнами. После короткого отлива следовал внушительный прилив. Движение розовой массы завораживало.

— Приготовьтесь! — крикнул воин.

Бунтар нажал на переключатель, и из недр оружия донесся низкий гул. Жесткий приклад уперся в плечо, а перекрестье оптического прицела поймало пульсирующую жижу.

Словно разумная, слизь начала ускоряться и двигалась уже непрерывным потоком, как река, прорвавшая плотину.

— Стреляйте! — заорал файог.

Защитники Гемуха открыли огонь. Из "плазмотронов" потянулись яркие лучи обжигающего газа и впились в розовую плоть. К удивлению Бунтара устройство для сварки причиняло слизи огромный урон. Лучи прожигали ее насквозь, а рядом с рубцами появлялись большие пузыри, которые лопались и оставляли после себя глубокие воронки.

В небо взметнулись сотни щупалец. Бунтар открыл рот в изумлении, продолжая давить на гашетку. Тонкие змеи потянулись к стенам Гемуха. Несколько щупалец обрушились вниз, погребая под собой воинов. В стенах образовались широкие бреши.

— Продолжайте стрелять!

Первым, у кого закончились заряды, оказался Бунтар. С ненавистью взглянув на "плазмотрон", он кинул его в приближающуюся слизь.

— Я все! — сообщил он.

Через минуту заряды кончились почти у всех. Лишь несколько воинов продолжали стоять на стене и поливать струями плазмы подползающую массу.

— Уходим! — крикнул воевода Гемуха.

— Мы не успеем! — сказал Бунтар. — Она движется слишком быстро!

— А что нам делать? Просто смотреть, как она нас убьет?

Бунтар закусил нижнюю губу.

— Хорошо, уходите! — сказал он. — Дайте мне заряженный "плазмотрон", и я задержу слизь насколько смогу.

— Это самоубийство!

— Если мы все побежим, то все равно умрем. Я постараюсь задержать ее продвижение, уходите!

Один из воинов кинул Бунтару полуразряженный "плазмотрон" и спустился со стены. Гонец с тоской смотрел, как группа файогов убегает из Гемуха через восточные ворота.

"И это все, что мы смогли сделать, — подумал Бунтар. — Выиграли для остальных несколько минут. Этого слишком мало!"

Со злостью посмотрев на слизь, гонец надавил на гашетку. Отдачи не было, и он водил ярким лучом из стороны в сторону, стремясь охватить как можно большую площадь.

Он чувствовал как "плазмотрон" нагревается с каждой секундой.

"Потерпи, дружок. Мы еще не закончили!"

Одно из щупалец потянулось к Бунтару, но луч плазмы перерубил его у основания. Куча мяса рухнула к подножию стены.

Несмотря на попытки гонца остановить продвижение слизи, она подползла вплотную ко рву.

— Да сдохни же! — заорал Бунтар, поливая огнем окрестности.

"Плазмотрон" взорвался прямо в руках, не выдержав перегрева. Стальные осколки разлетелись в стороны, и Бунтара отбросило назад. Он упал со стены и рухнул спиной на крышу приземистой избы.

Он ничего не чувствовал. Перед глазами было лишь небо. Он попытался подняться, но понял, что не сможет этого сделать: у него не было рук, их оторвало взрывом.

Свет солнца померк. Его загородили множество щупалец, нависших над Гемухом.

"Как эти щупальца похожи на змей, — подумал гонец. — Быть может это сам Ядовитый Змий пришел за мной? Но тогда где же Солнечный Бог? Почему он не помогает нам?!"

Последнее, что увидел Бунтар — это волна слизи, накрывающая город словно цунами.

Глава 27

— Давай, Сайк, еще есть время! — подгонял Дартхил.

— Эй, почему они начали спускаться в кратер? — удивился Арония, показывая на волну файгов, дайлов и риннальдов, в панике скользящих по песку вниз. — Они подумали, что мы открыли бункер?

— Вряд ли, — сказал Дарт. — Скорее всего, слизь подползла слишком близко, и все в страхе побежали сюда.

— Если мы не откроем бункер, Проклятый Овраг станет нашей общей могилой, — сказал кольм.

— Да знаю я! — огрызнулся воевода. — Разве что кольмы смогут выжить: у вас есть крылья.

— Мы не сможем находиться в воздухе вечно. Рано или поздно силы иссякнут, и мы упадем прямо в слизь.

Первыми к пульту управления подбежали файоги, и лишь через час подтянулись дайлы и риннальды. В небе зависли кольмы и внимательно наблюдали за происходящим.

Сайк подбирал правильный отпечаток ладони, от неимоверной концентрации он вспотел и едва держался на ногах. Его ладонь пульсировала и меняла форму, что очень походило на слизь, от которой все они спасались.

Атмосфера Проклятого Оврага постепенно давала о себе знать. У многих кружилась голова и дрожали ноги, некоторых рвало.

— Я не могу! — закричал Сайк, отдергивая руку.

Дартхил положил ладони на плечи парня:

— Можешь. Попытайся еще.

Воевода зорким взглядом оглядел склоны оврага и увидел самое худшее из того, что ожидал. Со всех сторон в небо устремились щупальца, они извивались и переплетались между собой.

— Сайк, быстрее! — воскликнул Дартхил.

— Я пытаюсь! пытаюсь!

С высоты склонов слизь начала рушиться в кратер, образуя красивые водопады. Дно проклятого Оврага начало заполняться.

— Слизь уже близко?! — нервно спросил Сайк.

— У нас еще полно времени, — сказал Дартхил. — Продолжай пробовать.

— Ты врешь. — Слезы катились по лицу молодого риннальда. — Мы все погибнем.

Вокруг Сайка стояли соплеменники и больше сотни других людей, в небе зависли кольмы; и все смотрели на него... на него одного. Молодому вождю казалось, что еще немного, и бремя ответственности просто сведет его с ума.

— Есть! — закричал Сайк, когда абрис на панели загорелся зеленым цветом.

Земля задрожала. Люди начали роптать, оглядываясь по сторонам и не понимая, в чем дело. Недалеко от пульта управления песок начал проваливаться вниз, и появилась черная воронка, увеличивающаяся с каждой секундой. Несколько дайлов не успели отойти и провалились под землю.

— Похоже, это и есть вход в бункер! — сказал Зусал.

Ворота разъехались в стороны и с глухим стуком остановились. В центре Проклятого Оврага зиял ровный прямоугольник входа. С противным дребезжанием на поверхность поднялась стальная платформа, на которой лежали окровавленные тела двух дайлов, разбившихся при падении.

— Все становитесь на платформу! — заорал Киран. — Это лифт: он опустит нас вниз!

Началась давка. Все судорожно вбегали на платформу, стремясь занять удобное место. В толпе Дартхил заметил Лину. Воевода не знал, как она перенесет разлуку с Бунтаром. Ее истерика, когда она узнала, что гонец отправился охранять Гемух, была страшной. Дартхил надеялся, что она сможет все это пережить.

Кольмы спустились с небес и тоже направились к платформе. Среди них воевода заметил Аронию. Остановив его за плечо, Дартхил сказал:

— Не торопись, у меня к тебе есть дело. Ты можешь отказаться, ведь то, что я предлагаю прозвучит бредово. Я пойму, если ты откажешься.

— Что ты хочешь, друг Дартхил?

— Понимаешь, если мы все спрячемся в бункере, то будем как крысы в мышеловке. Звучит ужасно, но это правда. Если в бункере полно еды, мы протянем несколько зим, может больше. В общем, мы окажемся заточены под землей на очень долгое время, а быть может, навсегда.

— Что же ты предлагаешь?

— Ты можешь летать. Я предлагаю изучить территорию за пределами нашего материка и выяснить, имеет ли слизь предел.

— А что, если не имеет? Вдруг она повсюду?

— Что ж, — пожал плечами Дартхил. — Тогда мы погибнем.

— Мы?

— Я полечу с тобой. Может быть, мы найдем место, где нет слизи. Тогда можно будет переселить наши народы туда. Или мы найдем кого-то, кто знает, как бороться с этой дрянью. Я не хочу быть рабом обстоятельств, Арония.

— Понимаю, — кивнул кольм. — По-моему, ты предлагаешь смерть, Дартхил.

— Я предлагаю использовать шанс. Что мы теряем? Мы можем умереть на свободе, оставаясь на поверхности, или умереть в подземельях в страхе, что слизь рано или поздно просочится вниз. Что ты выбираешь?

Кольм ненадолго задумался:

— Я пойду с тобой, Дартхил.

— Отлично.

Пестрая толпа людей едва умещалась на широкой платформе. Киран протиснулся к маленькой панели на стене шахты и нажал на кнопку. Лифт начал медленно опускаться. Одновременно с ним начали закрываться створки ворот.

Стоящая в толпе Лина увидела на поверхности Дартхила и Аронию.

— Дарт, быстрее спрыгивай вниз! — закричала она, махая воеводе рукой. — Чего ты там встал?!

Дартхил посмотрел на девушку и покачал головой. Она увидела этот жест и поняла все без слов.

— Дартхил!!! — завопила она не своим голосом и попыталась выбежать из толпы, но один из файогов удержал ее за плечи. — Я не могу потерять вас обоих!

Воевода отвернулся не в силах смотреть на Лину. Посмотрев на Аронию, он сказал:

— Нам пора.

Файог уцепился за ноги кольма, и Арония взмыл в небо. Дартхил бросил прощальный взгляд на Проклятый Овраг. Створки ворот почти закрылись. С такой высоты он еще видел множество людей, спускающихся на лифте во тьму, но уже не мог разглядеть Лину, отца и мать. Он с ними так и не попрощался, а ведь, скорее всего, он их больше не увидит.

— Куда летим, Дартхил? — прогудел кольм.

— Выбери любое направление и не сворачивай. Не против, если я привяжу к тебе руку ремнем?

— Давай, я все равно не почувствую.

Кольм набирал высоту. Отсюда Дартхил увидел как слизь полностью заполнила дно оврага. Ворота бункера захлопнулись на несколько мгновений раньше.

Десятки щупалец потянулись вслед файогу и кольму, но не смогли достать до них. С такой высоты открывалась безнадежная панорама, и Дартхил с ужасом понял, насколько безумна его идея. Не было больше материка, не было океана и даже гор: от горизонта до горизонта пульсировала розоватая мышечная масса. В ней открывались язвы, из которых выползали слизни, к небу тянулись щупальца.

— Ужасно, правда? — спросил кольм.

— Даже ужасней, чем я предполагал. Не стоило Бунтару соваться в Гемух: он не знал, с чем столкнется.

— Не вини себя. Он сделал свой выбор, ты сделал свой. Я полечу туда, ты не против?

— Я уже не понимаю, где север, а где юг. Лети куда хочешь, только не сворачивай. Если заметишь сушу или что-нибудь интересное — лети туда.

— Никогда бы не подумал, что родная земля станет нашим врагом, — печально сказал Арония, глядя вниз.

Глава 28

Солнце ярко освещало пульсирующие мышцы, скрученные сухожилиями. В небо тянулись щупальца и пытались достать двух смельчаков, которые вздумали летать над слизью.

— Я больше не могу, — сказал кольм. — Скоро мы упадем, будь готов.

— Ты сделал все, что мог, Арония, — сказал Дартхил, держась за ноги кольма.

— Я буду лететь, пока есть силы, будь уверен.

Дартхил взглянул на свои руки. Они посинели, и воевода почти не чувствовал их. Файог и кольм летели уже целые сутки. Ночью было особенно страшно — в непроглядной тьме слышался свист движущихся щупалец и противное чавканье слизи внизу. Арония продолжал лететь в одном направлении, и даже ночью его зеленые глаза видели, куда нужно двигаться. С утра Дарт понял, что их затея провалилась. Кольм уставал. Может быть, где-то и была суша, незанятая слизью, но они не долетели до нее.

Жужжание крыльев становилось слабее, дыхание кольма учащалось, и наконец Дартхил почувствовал, что они теряют высоту. Слизь, словно осознав их беспомощность, выпростала вверх щупальца. Со всей обреченностью Дартхил посмотрел вниз: он не смог ничего сделать и погибнет здесь, а люди, которые остались в бункере, будут замурованы там навеки.

Он не сразу понял, что видит внизу нечто инородное. В куче дергающихся мышц возвышалась огромная конструкция, окруженная высокими стальными стенами. Слизь даже не пыталась поглотить ее.

— Арония, гляди! — воскликнул Дартхил. — Это храм Древних, точно тебе говорю!

— Да. Очень похоже на руины, что мы видели в Саргаре, — согласился кольм.

— Но это не руины, а настоящий храм! и слизь не лезет туда! Сможешь там приземлиться?

— Попробую.

Вспыхнувшая с новой силой надежда придала обоим сил. Кольм яростно замахал крыльями, и вновь набрал безопасную высоту. Храм становился ближе с каждым мгновением. Дартхил заметил высокие башни, возвышающиеся на стыках стен. Каждая башня оканчивалась большим металлическим кубом. Ближайшая к летящим башня пришла в движение: куб на ее шпиле развернулся к Дартхилу и Аронии, уставившись на них множеством зияющих дыр. В нескольких дырах вспыхнуло пламя, и из них вырвались реактивные снаряды. Маленькие желтые ракеты полетели в Дартхила и Аронию.

Воевода ускорился и прикинул траекторию снарядов, затем вернул нормальное восприятие времени и крикнул кольму:

— Лети направо!

— Но Дарт...

— Я сказал: направо!

Кольм дернулся вправо, а через секунду в опасной близости от них пронесся реактивный снаряд.

— Теперь вниз! — скомандовал Дартхил.

Кольм послушно выполнял приказания Дартхила, пока опасность не миновала. Как только у башни закончился боезапас, Арония начал быстро снижаться. Земля стремительно приближалась. Когда до нее оставалось не более десятка метров, Дартхил отпустил кольма и приземлился на твердый фундамент. Эхо от падения разнеслось по всему храму. Через несколько мгновений рядом приземлился Арония.

Друзья с опаской поглядели на башни, возвышающиеся по периметру, но те не двигались. Видимо, они защищали храм от посягательств извне, и до непрошеных гостей им теперь не было дела.

Храм представлял собой большое здание с прямоугольным входом зияющим чернотой. В эти ворота мог пройти даже Кислотный Змий, настолько они были большими.

— И что теперь будем делать? — спросил Арония.

— Не знаю, наверное, надо изучить, что там внутри, — сказал Дартхил. — Эй, ты чего?

Кольм согнулся пополам, и его крылья конвульсивно задергались. Воевода согнулся над ним и потряс за плечо.

— Арония, в чем дело?

Удар был столь неожиданным, что Дартхил не среагировал. Черная клешня отбросила его назад. Кольм встал на ноги и направился к воеводе. Глаза его горели красным — Дартхил никогда не видел у кольмов подобный цвет глаз.

— Ты чего?! — Дартхил встал на ноги и попятился.

Арония вытянул вперед клешню и раскрыл ее. Из клешни в сторону воеводы потянулось длинное щупальце. Клешня стала похожа на злобное животное, высунувшее язык. Воевода ускорился и извернулся — щупальце чиркнуло по бетонному полу.

— Арония! — крикнул Дартхил, но разум кольма находился где-то далеко. Он не отвечал и шел на воеводу словно таран.

Дартхил выругался и побежал ко входу в храм. Арония двигался очень быстро, даже при ускоренном восприятии воеводе приходилось торопиться.

Забежав в храм, Дартхил оказался в темноте. Сразу же он растерял свои драгоценные способности и вынужден был вернуть нормальное восприятие времени. Теперь их скорости сравнялись, возможно, Арония стал даже быстрее. Не задумываясь, файог побежал наугад. Он слышал цоканье хитиновых лап по металлическому полу — кольм гнался за ним, и, в отличие от Дартхила, прекрасно видел в темноте.

Глава 29

Дартхил долго блуждал по сумрачным коридором храма Древних. Постепенно глаза привыкли к мраку, и он стал различать окружающие предметы. Он не мог точно сказать, когда оторвался от кольма, но надеялся, что тот достаточно далеко.

Блуждая по бесчисленным коридорам, он заходил в заброшенные помещения и видел много странного. В одной из комнат он увидел множество цилиндров, в которых находились заспиртованные кольмы. Часть из них была лишена панциря. Бегло осмотрев помещение, он заметил в цилиндрах также и йоков. Услышав приближающийся цокот, он рванул дальше, ни на что больше не оглядываясь.

Что же произошло с Аронией? Что могло так на него повлиять? Храм Древних или что-то еще? Нехорошие мысли лезли в голову Дартхила, но он отмахивался от них.

В коридоре, по которому бежал воевода, раздалось статическое потрескивание. Оно доносилось из стальных раструбов, закрепленных под потолком через определенные интервалы.

Потрескивание смолкло, и по коридорам разнесся истерический смех. Дартхил замер на месте, несмотря на то, что за ним гнался обезумевший кольм. Мурашки пробежали по спине воеводы: этот звук не мог принадлежать человеку, по крайней мере, не лишенному рассудка.

Захлебнувшись собственным смехом, хриплый голос заговорил:

— The inhuman form of a life at level D-1 is found out! How it could appear there? Do you know? I don't know. It'll be necessary to improve protective mechanisms of base.

Дартхил сглотнул подступивший комок. Возможно, он был первым, кто слышал голос Древнего! Об этом его предки могли только мечтать, если бы не этот истерический смех. Разве мог Древний так смеяться?

— Go there! You'll just get to my trap! Do it!

"На каком языке он говорит?" — подумал Дартхил и почувствовал, как запульсировали виски.

Через секунду он увидел во тьме маячащие красные огоньки — кольм быстро приближался.

— Арония? — позвал Дартхил и сморщился от созданного им эха.

Раздалось хищное шипение. Нет, определенно перед ним был не друг, а злобное существо, желающее напасть. Кольм подошел очень близко, с такого расстояния ему не составит труда попасть в Дартхила щупальцем. Арония протянул клешню и раскрыл ее.

За секунду до того, как из клешни показалось щупальце, в раструбах раздался голос:

— Let's fun!

Волосы на теле Дартхила встали дыбом, он почувствовал как коридор наполняется непонятным напряжением. Во тьме что-то ярко сверкнуло: лиловая молния прошла между стенами. Следующая молния угодила в Аронию и тот упал, забившись в судорогах. Дартхил попытался убежать, но тут коридор заполнился ярким светом. Сотни электрических разрядов вонзились в кожу, и дымящееся тело упало на пол...

...Воевода медленно приходил в себя. Он не чувствовал своего тела. Перед глазами расплывался какой-то образ. Дартхил напряг зрение, и образ начал становиться четче. Воевода увидел перед собой человеческое лицо — вытянутое и морщинистое, покрытое темной щетиной. Лицо обрамляли длинные седые волосы. Глаза казались огромными под толстыми линзами очков. Точнее, один глаз: левый. Вместо правого на Дартхила красным огоньком уставилась миниатюрная видеокамера, прочно удерживаемая в глазнице.

Еще пару лет назад Дартхил закричал бы от страха, но последние события закалили его. Он попытался вырваться и дернулся, жилы на шее и руках вздулись, но ремни, удерживающие его на кушетке, оказались прочнее.

Древний продолжал смотреть на Дартхила немигающим взглядом разнокалиберных глаз. Воевода посмотрел на его руки и увидел, что тот держит в левой руке шприц, наполненный желтой жидкостью. Древний проследил за взглядом Дартхила и покосился на то, что держал в руке.

— Something you very clever, — задумчиво сказал старик.

— Вы Древний?

— Now I'll stick to you this preparation, and then we'll look at your brain. — Древний поднес иглу к шее Дартхила.

Воевода ускорил все реакции организма, чтобы выиграть время. Игла остановилась в нескольких сантиметрах от его горла. В комнате было темно, и организм Дартхила быстро уставал: требовалось выбраться как можно скорее.

Древний тем временем видел странную картину. Его пленник в один миг потерял четкость, расплылся и стал аморфным. Ремни удерживали на кушетке нечто размытое, но треск и скрип говорили о том, что это продлится недолго.

Кушетка взорвалась: во все стороны полетели куски ремней, ножки кушетки и стальные штыри. Перед Древним встал высокий зеленоволосый файог, гневно смотрящий на своего предка.

— What's shit?!

— Брось это! — приказал Дартхил, указывая на шприц.

Седовласый был очень странно одет. Клетчатая рубашка заправлена в штаны из синего материала, а сами штаны заправлены в массивные черные ботинки с высокими берцами. Поверх рубашки был накинут дырявый белый халат с множеством карманов.

— Is it? Well, now I'll put it. — Древний шагнул к длинному столу у стены, на котором стояли склянки с жидкостями, множество ножей и странных металлических инструментов и положил шприц на стол.

— Мы пришли в ваш храм, чтобы спастись от слизи! — сказал Дартхил. — Почему вы нас так встречаете?! Или вы не Древний? Отвечайте!

Седовласый задумчиво почесал подбородок правой рукой, и Дартхил с ужасом отметил, что она была неживой: сквозь дыры халата он видел, что вместо локтя у Древнего посвистывал сервомотор, кулак был и вовсе металлический.

— Can you speak? Really? — Древний потянулся рукой в нагрудный карман и достал небольшой серебристый механизм. — It needs to be put on your ear. You understand me? — Седовласый жестами показал, что нужно прицепить механизм к уху, а потом протянул устройство Дартхилу.

Воевода ускорился и выхватил серебристую штуковину из стальной руки Древнего, после чего отошел на безопасное расстояние и вернул нормальный ход времени.

— Mother fucker! Improbable speed! — воскликнул седовласый.

Дартхил поднес к уху устройство и посмотрел на Древнего. Тот радостно кивнул и повторил тот же жест. Вздохнув, воевода прицепил механизм к левому уху и вопросительно посмотрел на седовласого. Тот сделал вид, что нажимает указательным пальцем на ухо. Дартхил повторил этот жест и почувствовал выпуклость на гладкой поверхности механизма. Нажав на кнопку, воевода услышал треск радиопомех, после чего все смолкло.

— Ты понимаешь, что я говорю? — спросил Древний.

Дартхил кивнул.

— Невероятно! — воскликнул старик и истерически захохотал. Такой смех был возможен лишь во время жестоких пыток. Седовласый вынул из кармана еще один серебристый прибор и надел на ухо. — Скажи-ка что-нибудь.

— Вы Древний?

— Я так плохо выгляжу? — нахмурился старик.

— Почему вы напали на меня?

— Я? напал? — изумился Древний. — Погоди-ка. Так ты человек?

— Я файог. Но иногда файоги, дайлы и риннальды называют себя людьми.

— Не может быть! Ты хочешь сказать, что не мутировал? Из какого ты бункера?

Только сейчас Дартхил заметил, что был по пояс раздет. Холодный воздух мрачного помещения морозил кожу.

— Я не понимаю, — сказал воевода.

— Я должен тебя обследовать, — во весь рот улыбнулся Древний, обнажая лошадиные зубы.

— Лучше не подходи ко мне! Сперва расскажи, что ты знаешь о слизи, которая властвует за пределами этого храма.

Древний уперся задом в стол, взял с подноса скальпель и пожевал нижнюю губу.

— Слизь? — переспросил старик. — Ты, должно быть, имеешь в виду биомассу — вещество-адсорбент, которое стабилизирует экологию Земли?

— Нет, я имею в виду ту мерзкую дрянь, что расползлась по нашим землям! — заорал Дартхил.

— А кто сказал, что эти земли — ваши? Вы мутанты!

— Мы файоги! А вот кто ты?

— Я спаситель загнивающей Земли, — сказал Древний. — И избавлю планету от мерзости подобной тебе!

Глаза Дартхила округлились:

— Так это ты наслал на Саргар слизь?!

— Ну конечно!

Дартхил мгновенно ускорился и кинулся на Древнего. Тот не шевелился, но в последний момент, когда пальцы воеводы почти сомкнулись на индюшачьей шее старика, он неожиданно пришел в движение. Металлические сочленения зажужжали, и он увернулся от броска файога, успев полоснуть того ножом по правому боку.

Дартхил прижал ладонь к ране и мельком глянул на то, как сквозь пальцы сочится кровь.

— Ты знаком со скальпелем, мутант? — засмеялся Древний. — Еще чуть-чуть, и я смог бы вынуть из тебя почку!

Дартхил схватил со стола первый попавшийся инструмент: небольшую хирургическую пилу с множеством зазубрин. Файог и Древний налетели друг на друга на огромных скоростях. Сцепившись, они начали кружиться по комнате, не в силах друг друга перебороть.

За схваткой наблюдал Арония. Так же, как и недавно Дартхил, он был прикован к кушетке. Он видел, как едва заметный вихрь кружился по комнате. Чего бы он ни касался — все отлетало прочь. На пол падали ножи и тазики, разбивались банки и опрокидывались столы, создавая невыносимо громкое эхо. В помещении постоянно мигал свет: покосившаяся лампа на потолке мерцала и шипела.

Арония изловчился и высвободил одну клешню из-под ремней. Быстро разрезав остальные путы, он поднялся на ноги и стал ждать исхода схватки. Вмешиваться было рискованно — бой проходил на немыслимых скоростях. Кольм не мог поверить, что седовласый старик обладает такой скоростью.

В центре комнаты словно из ниоткуда появились Дартхил и Древний. Старик стоял на коленях и тяжело дышал. На правом глазу не горел больше красный огонек, на стальной руке три пальца были вывернуты, а на здоровой человеческой плоти наметились множество синяков. Дартхил выглядел не лучше: от левой брови до носа тянулся неглубокий порез, чудом не задевший глаз, нижняя губа была разбита в кровь, правое ухо порвано, а торс покрыт синяками и ссадинами.

Дартхил зашел Древнему за спину и приставил к горлу пилу.

— Убьешь меня, и никто не спасет тебя от этого жука! — сказал старик и указал на Аронию.

Дартхил взглянул на друга. Его глаза снова светились привычным зеленым цветом. Казалось, кольм был вполне нормален.

— Арония, что с тобой произошло?

— Ты еще не понял? — вмешался Древний. — Это крылатое насекомое — производная от жука-наездника! Я изучал их многие годы. Чтобы размножаться, им нужно откладывать личинку в органическое тело большой массы — хотя бы в семьдесят-восемьдесят килограммов. Это существо ждет удобного момента, чтобы отложить в тебя личинку! Ты умрешь в страшных муках!

Дартхил отошел от Аронии, прикрываясь стариком.

— Это правда? — спросил он у кольма. — Ну конечно это правда! Зачем еще тебе нужно было освобождать меня в горах? А помнишь Астрикса? Это не дружба, он неспроста вытащил тебя из инкубатора, так он сказал! Отвечай, Арония!

Кольм уставился в пол и заговорил:

— Я давно хотел тебе рассказать. Мы размножаемся откладыванием личинок, но у нас строгая иерархия на счет того, кто и когда может это делать. Личинка созревает в течение трех лет, после чего необходимо передать ее носителю.

— И ты выбрал меня?!

— Я же тебя не знал тогда. Пойми, я сдерживался как мог, но когда мы прилетели сюда, инстинкты взяли верх, я больше не мог сопротивляться зову и напал на тебя.

— Почему же ты сейчас не нападаешь?

— Он нападет, будь уверен! — воскликнул Древний. — Отпусти меня, и я помогу!

Дартхил отвесил старику подзатыльник:

— Заткнись!

— Похоже, разряд молнии убил мое потомство, — с некоторым сожалением сказал кольм. — Теперь вновь предстоит ждать три года, прежде чем личинка созреет. И тогда я снова приступлю к поиску инкубатора.

— Не верь ему! Он врет! — кричал Древний.

— Я не понимаю, что он говорит, — сказал Арония.

— А он тебя прекрасно понимает, — сказал Дартхил. — И говорит, что ты врешь. Скажи правду, Арония, ты хочешь убить меня?

— Я не убиваю друзей, Дартхил.

— Но обманываешь их! Ты мог бы мне все рассказать с самого начала!

— Я не мог. Доверие к тебе возникло не сразу, пойми.

— Ты понимаешь, что теперь я буду бояться повернуться к тебе спиной?

Кольм вздохнул, и его глаза мигнули.

— Ладно, Арония, — сказал Дартхил более дружелюбно. — Я всегда знал, что ты не просто так освободил меня из плена, но не догадывался, что все зайдет так далеко.

Приставив к горлу Древнего пилу, воевода изменил тон на угрожающий:

— А теперь вернемся к тебе!

Седовласый зарыдал в полный голос:

— Убей же меня наконец! Я больше не могу так жить: сплошное одиночество, консервы на завтрак, обед и ужин, и страх грядущего! Только Бадди иногда меня развлекает. Да, Бадди?

В комнату вкатился странный механизм на четырех колесах и запищал.

— Убей же меня! — проорал старик.

Дартхил пожал плечами и приставил пилу к горлу Древнего. Почувствовав смертоносный холод стали, седовласый заорал:

— Нет! Не убивай! Я передумал: я хочу жить! Останьтесь на ужин: я могу многое вам рассказать! Будет интересно! Я так долго не общался с людьми. Да и с мутантами тоже.

Рука Дартхила дрогнула, и он опустил пилу.

Глава 30

В заваленной хламом комнате на высоком столе сидел Дартхил. Рядом стоял Древний, пропуская через игольное ушко темную нитку. Под потолком крепились флюоресцентные лампы, которые часто мерцали.

— Будет больно, — предупредил седовласый. — Обезболивающего нет, так что придется потерпеть.

— Я слежу за тобой, — предупредил Дартхил.

Древний со знанием дела начал сшивать порванное ухо файога. Воевода терпел, как и подобает воину. Он не издал ни единого звука, только тяжело дышал. Закончив, Древний откусил нитку и завязал на ее конце узелок.

— Не уверен, что ухо срастется, — признался старик.

— Мы быстро залечиваем раны.

На глазах Древнего шрамы на ухе воеводы начали затягиваться. Прошло несколько минут, и седовласый вынужден был разрезать нитки. На ухе остался лишь бледный рубец, почти незаметный издалека.

— Поразительная скорость регенерации! — изумился Древний. — Намного быстрее, чем у меня. Как ваше племя этого достигло?

Дартхил спрыгнул со стола и пощупал ухо. Убедившись, что с ним все в порядке, он поглядел на старика:

— У тебя есть еда? Я и Арония жутко проголодались.

Кольм усмехнулся и сказал:

— Нет, спасибо. Мне ваша пища непригодна. Мне нужен океан, но этот старый дурак испортил его своей биомассой.

Седовласый резко повернулся в сторону кольма:

— Между прочим, я понимаю все, что ты говоришь, глупая тварь!

Дартхил снова отвесил ему подзатыльник, и Древний сразу затих, но все же попытался объясниться:

— Я не портил ваши земли, как вы не понимаете? Я пытаюсь спасти экологию Земли!

— Давай обсудим это за едой, Древний?

Старик покосился на воеводу:

— Не называй меня Древним, что за глупое слово?! Я, между прочим, профессор гарвардского университета Феликс Тейлор. — Седовласый широко улыбнулся, обнажая желтые зубы. — Но вы можете звать меня просто Феликс.

Дартхил глубоко вздохнул, набираясь терпения:

— Хорошо, Феликс, я понял. Теперь ты скажешь, есть ли у тебя еда?

— О да, конечно-конечно! — вскричал профессор и, подпрыгивая, выбежал из комнаты.

— Не упускай его из виду! — крикнул Дарт Аронии.

Они побежали вслед за профессором. Феликс привел их к большой проржавевшей двери. Упершись в ручку, он толкнул дверь в сторону, и та нехотя отъехала в стену. Троица попала в большое ярко освещенное помещение, заставленное высокими стеллажами. На полках стояли множество металлических цилиндров с цветными наклейками.

Профессор подошел к одному из стеллажей и взял в охапку несколько цилиндров.

— Это консервы. — Феликс кинул по банке Дартхилу и Аронии. — Идите за мной.

Тейлор отвел их к лестничному пролету. Они спустились на этаж ниже и оказались перед массивной стальной дверью. Справа от нее в стену была вмонтирована панель с отпечатком ладони. Почти такую же Дартхил видел в Проклятом Овраге.

Профессор приложил левую живую руку к сканеру. Панель засветилась зеленым цветом, и внутри двери что-то щелкнуло. Крутанув красный вентиль несколько раз, Тейлор дернул дверь на себя, и она с тихим гулом открылась.

Внутри их ждал белый ослепительный свет. После привычного сумрака свет казался нестерпимым. Раскрыв слезящиеся глаза, Дартхил разглядел впереди длинный коридор, стены которого были белыми, как снег во время Великой Зимы.

— Не бойтесь: я здесь работаю, — сказал Тейлор и жестом пригласил гостей войти. — Это очень старый комплекс, ему не одна сотня лет, сами видели: лампы почти не светят, все проржавело и испортилось. Но здесь все не так. Это сердце комплекса, мой настоящий дом. Проходите.

Дартхил осторожно переступил через высокий порог и зажмурился. Свет по-прежнему больно бил по глазам. Кольм не стал идти следом, вместо этого он клешней подтолкнул ко входу профессора.

— Эй, полегче! — возмутился Феликс.

— Все правильно, Арония, — поддержал друга Дартхил. — Не хватало еще, чтобы этот дед запер нас здесь.

— Ха! Да никогда! Чтобы вы мне тут все испортили? Вы знаете, какие здесь находятся комплексы? Они разрабатывают нанороботов с технологией меньше сотой микрометра!

Когда все трое оказались внутри, Тейлор закрыл дверь и нажал несколько кнопок на пульте управления, вмонтированном в стену. В потолке отъехала крышка, обнажив вентиляционную решетку. Через нее на троицу подул сильный ветер, пахнущий весьма скверно. Дартхил зажал нос рукой, и уже собрался отвесить профессору затрещину, когда все неожиданно стихло.

— Что это было? — спросил воевода, утирая нос.

— Это ионизированный воздух. Сейчас от вас отвалилось столько омертвевшей кожи, что вы и представить себе не можете!

— Зачем это?

— Видите множество дверей по бокам этого коридора? Они ведут в чистые помещения. Когда я говорю чистые, я имею в виду, что из них откачан воздух, и на один кубический метр пространства приходится всего лишь несколько пылинок! Ясно? А теперь идемте.

Они прошли через коридор, нигде не задерживаясь.

Дартхил с интересом заглядывал в небольшие оконца в дверях. В комнатах был такой же монотонный белый свет, как и в коридоре, по полу перемещались множество механизмов. Там кипела целая жизнь!

— Здесь есть еще Древние? — спросил воевода.

— Перестань так называть меня! — вспылил Феликс. — Я тут один уже многие годы. У меня есть несколько друзей вроде Бадди, и все. Вы же видели Бадди?

Дартхил и Арония переглянулись.

Профессор дошел до конца коридора и остановился у последней двери. Он достал из халата прямоугольную карточку и засунул ее в прорезь замка с красной и зеленой лампочками. В замке что-то щелкнуло, и засветилась зеленая лампочка, после чего дверь с тихим шелестом отъехала в сторону.

Открывшееся взору помещение отличалось от остальных. Здесь не было белого света, по краям комнаты стояла деревянная мебель, окрашенная в коричневые тона. Стены были оклеены желтой бумагой. У противоположной стены стояла кровать, а в центре комнаты располагался круглый стол.

— Сейчас я принесу стулья, — сказал Тейлор и оставил их.

Дартхил прошелся по комнате. Он провел пальцами по дереву и не обнаружил на нем и следа пыли, словно Феликс все недавно протер.

— Не стоит оставлять его без присмотра, — сказал кольм.

— Он странный, правда?

— Не то слово.

Послышались скрежет и натужное пыхтение. В дверях показался Тейлор: он тащил за собой три пластиковых стула. Расставив их у стола, он плюхнулся на стул и торжественно объявил:

— Я прихватил вилки и открывашку! — Профессор принялся вскрывать банку с консервами. — Этой открывашке лет сто, совсем затупилась, зараза! Я могу делать нанороботов, могу конструировать стальные протезы вроде моей правой руки, но все никак не заточу эту дурацкую открывашку, представляете?

Дартхил и Арония невозмутимо смотрели на Тейлора.

— Вы меня понимаете? — Феликс фыркнул и начал шептать под нос проклятия о мутантах. — Открыл! Держите и почувствуйте, какой это адский труд!

Профессор с интересом наблюдал, как Дартхил пытается открыть банку. Посмотрев на потуги своего друга, кольм помог ему клешней.

— Спасибо, — поблагодарил файог и жадно принялся за еду.

— А ты, я вижу, проголодался, — заметил профессор, обсасывая испачканные маслом пальцы. — В тебе, наверное, чертовски быстрый метаболизм. Еще ни разу мне не попадались такие мутанты. Неплохо бы тебя вскрыть, но ведь ты не захочешь...

— Почему ты называешь нас мутантами?

— А почему вы называете меня Древним? Ваша примитивная раса считает своих предков великой цивилизацией, я так понимаю? Я еще ни разу не сталкивался с разумными формами жизни после войны, так что ваш жизненный уклад мне еще не понятен. Но я обязательно расспрошу тебя о вашей мифологии и верованиях. Это уже становится интересным.

Дартхил исподлобья посмотрел на своего собеседника:

— Зачем ты наслал на нас слизь?

— Биомассу? — переспросил Тейлор. — Понимаешь, в две тысячи восьмидесятом году вспыхнула ядерная война. Многие люди укрылись в подземных бункерах подобных этому. Кто не успел, тот мутировал и, скорее всего, превратился в вас, а точнее, в ваших предков. В моем бункере произошла ужасная авария, и кроме меня никто не выжил, поэтому я здесь один уже очень давно. О других бункерах я ничего не знаю, скорее всего, с ними тоже не все ладно.

Дарт выхватил из банки тушеный кусок свинины и проглотил, не жуя:

— На вид тебе шестьдесят зим. Мой дед был старше и ни разу не рассказывал мне ни о какой ядреной войне.

— Ядерной войне, дубина. И мне не шестьдесят, а все сто семьдесят семь лет! Выгляжу я так, как выглядел в пятьдесят пять, когда впервые испробовал на себе достижения киберорганических технологий.

— Вы искусственно продлеваете себе жизнь?

Профессор положил на стол свою металлическую руку:

— Видишь ее? В сто двадцатом меня замучил артрит, и я ампутировал себе руку, заменив ее этой. Во мне полно искусственных органов, продлевающих жизнь. Мои клетки делятся также быстро, как в молодости, а мозг работает также четко, даже лучше, ведь ему помогает в этом чип памяти и процессор.

Дартхил смотрел на Тейлора непонимающим взглядом.

— Когда ты так смотришь, я хочу тебя убить, — признался Феликс. — Между прочим, мы с тобой не так сильно отличаемся. У меня была искусственная мутация, а у тебя естественная. Хотя твоя мне нравится больше. У тебя отличная скорость и регенерация, но ты больше похож на человека, чем я, а ведь ты мутант!

Дарт доел тушенку, вылил соус себе в рот и облизнулся:

— Зато мы стареем: никто из нас не доживал до твоего возраста. И мы никогда бы не смогли построить механизмы, что я видел в руинах Древних.

— Все эти механизмы, перед которыми ты робеешь, на самом деле зло! — сказал Тейлор и стукнул металлическим кулаком по столу, проделав в нем вмятину. — Это все средства войны, даже этот бункер был создан, чтобы защитить людей от последствий ядерного взрыва. Люди изуродовали Землю, но я попытался исправить это.

— Ты не исправил, а попытался убить нас! — возразил Дартхил. — Из-за тебя наши люди прячутся под землей в надежде, что когда-нибудь все снова станет хорошо!

— Ты хочешь сказать, что так жить хорошо? — Левый глаз профессора заблестел в гневе. — Вы — мутация, которая не должна была появиться! Я вообще удивляюсь, как вы сумели сохранить репродуктивную функцию!

— Мы жили хорошо, пока не появилась твоя слизь. Ты сам сказал, что остался один; зачем же ты портишь жизнь тем, кто живет после тебя? Твоя эпоха прошла!

Тейлор опешил от этих слов:

— Ты прогоняешь меня, мутант? Я ведь хочу вернуть те условия, которые были на Земле раньше!

— Но кто будет жить в таких условиях? Ведь нет больше твоего народа, а мы есть! Ты не имеешь права истреблять нас!

Профессор опустил руки и осунулся. Его единственный глаз всматривался в пол.

— Хотя, возможно, ты и прав, — наконец, сказал он. — Знаешь, я действительно устал от этой жизни. Все бесчисленные года, начиная с восьмидесятого, я терзал себя, думая, что на мне лежит ошибка всего человечества. Может быть, все оставить как есть? Природа сама решит, что для нее лучше?

Дартхил медленно кивал его словам. Профессор поднял голову и посмотрел на воеводу:

— Получается, мы породили новую расу, хоть и таким извращенным способом. Надеюсь, у вас будет больше ума, и вы не уничтожите Землю окончательно. Хотя мне кажется, что хуже теперь некуда.

— Я рад, что ты понял это. Но ты уже вмешался, и теперь биомасса расползается по всей Земле. Как ее остановить?

Тейлор долго молчал.

— Я не знаю, — прошептал он.

Глава 31

В тесной, но уютной комнате за столом ожесточенно спорили файог, Древний и кольм. Стол был измазан жиром от консервов, а сами банки грудой лежали в центре.

— А что если взорвать ее? — предложил Дартхил.

Тейлор каркающе рассмеялся:

— Взорвешь один кусок, и его тотчас же заменит новый.

— Но почему тогда слизь не атакует твою базу?

— Все дело в нанороботах, которых я изобрел. Они обладают микропушками, излучающими повышенную радиацию. Биомасса разрушается под действием проникающего облучения, и это очень хорошо защищает меня. Нанороботы тонким слоем напылены на поверхность наружных стен базы, и как только биомасса подбирается ближе, радиация тут же уничтожает ее волокна.

— А разве такие маленькие создания могут остановить щупальце? — недоверчиво спросил воевода. — Что если щупальце упадет на стену и разрушит ее?

Тейлор почесал небритый подбородок металлической пятерней:

— Об этом я не думал. Но должен заметить: я живу здесь не один десяток лет, и ни разу за это время ничего подобного не случалось. Должно быть, биомасса создает щупальца, когда чувствует рядом экологический компонент, подлежащий утилизации. В моем случае она чувствует лишь радиацию, поэтому атак с ее стороны нет. Радиация — единственное средство, способное полностью разрушить биомассу.

— Что ж, хорошо. Тогда мы можем использовать твоих нанороботов, чтобы уничтожить слизь.

Профессор покачал головой:

— Нет, не получится.

— Почему?

— В две тысячи семьдесят пятом я работал над созданием нанотехнологии, способной к саморегенерации, но потом я увлекся другой идеей, поэтому нанороботы, которые сейчас защищают меня, — очень дорогостоящий продукт. Чтобы уничтожить всю биомассу потребуется очень много нанороботов: у меня нет столько сырья, да и производство займет очень долгое время. Нет, это не выход.

Дарт закрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул.

— Но если бы я в свое время доработал систему, мы могли бы получить сейчас нанороботов-репликаторов. Эти механизмы смогли бы ассимилировать любое вещество для себя. То есть они могли бы самовоспроизводиться, используя для этого подручный материал. Репликаторы смогли бы уничтожить биомассу.

— Так почему же ты их не сконструируешь?

— У меня нет нужной элементной базы; к тому же, я точно не знаю, как все должно выглядеть. Если бы я занялся этим в семьдесят пятом...

— Но мы не в семьдесят пятом, а сегодня!

— Ты не понимаешь. Время не имеет значения. Пока я проживал в этом бункере долгие годы, я занимался разными проектами. Делать особенно было нечего и я делал то, что лучше всего умел. И в две тысячи сто двадцать третьем году я открыл пространственно-временной переход; можешь называть его машиной времени, если тебе так понятней.

— Нет, мне так не понятней.

Тейлор вздохнул:

— Представь, что время, в котором ты сейчас находишься, не единственное. Есть прошлое и будущее. Другие времена и возможные нереализованные события хранятся в параллельных реальностях. Моя машина создает переход только в нашей реальности, то есть, влияя на прошлое, мы изменяем настоящее и будущее. Ну, это если говорить упрощенно.

— То есть, если ты вернешься в прошлое и остановишь себя, то биомассы не будет?

— Да. Когда я вернусь обратно в настоящее, то никакой биомассы не будет и в помине, а следовательно, и вас здесь тоже не будет — я снова буду один.

— Ну, так сделай же это!

— Не могу.

— Ну а сейчас какая проблема? — устало спросил Дартхил.

— Разработанная мной модель является прототипом. Она основана на создании точки сингулярности, где законы физики нарушаются. В общем, машина создает черную дыру, где время и пространство скручены. Это дает возможность перемещаться. Но! Во-первых, перемещается только органическое вещество. Я не раз ставил опыты: крысы перемещались, а вот неорганические вещи — цепочки, коробки и тому подобное — оставались на месте. Так что, как видишь, я не могу перемещаться, ведь я киборг. Если я зайду в машину, то моя органическая часть переместится, а механическая останется лежать тут. Это все будет выглядеть довольно забавно, но вряд ли я выживу.

— А если ты переместишь меня?

— Есть и еще несколько проблем, — сказал профессор.

— Ну, что еще?

— Мои расчеты и опыты указывают на то, что точка сингулярности или черная дыра сохраняется в открытом виде только девяносто шесть часов. Потом она схлопывается. Поэтому за это время нужно сделать все дела в другом времени и снова нырнуть в черную дыру: тогда ты вернешься в настоящее.

— А если она схлопнется до того, как я попаду в нее? Я навсегда останусь в прошлом?

— Увы, нет — все намного хуже. Я ведь сказал, что перемещаться могут только органические вещества? Мне кажется, что сознание останется в настоящем и никуда не переместится. Девяносто шесть часов черная дыра будет поддерживать канал между сознанием и телом, но если канал закроется, ты мгновенно умрешь.

— Что ты имеешь в виду под сознанием?

Феликс пожевал губы:

— Сложный вопрос; не знаю, как объяснить это тебе. Сознание — это то, что заставляет твое тело жить, двигаться, желать. Без сознания ты превратишься в овощ, ходячий труп.

— Наподобие слизняка?

— Не знаю, — пожал плечами Феликс. — Я проводил такой опыт: ставил на запись камеру, а потом перемещал в прошлое крысу, как раз в тот момент, когда работала камера. Крыса, само собой, не додумывалась вернуться обратно в черную дыру и, когда та захлопывалась, крыса падала замертво; я сам видел это потом на записи. Те крысы, которые чудом забрались обратно, возвращались в настоящее и были вполне адекватными.

— Скверно.

— Это еще не все. Нельзя повторять перемещения, по крайней мере, слишком часто: не выдерживает сознание. Пару крыс я посылал в прошлое несколько раз подряд, и на втором перемещении они дохли даже тогда, когда черная дыра была открыта. Думаю, многое зависит от организма, который перемещается. Точнее, от его сознания: чем сильнее, тем больше может выдержать перемещений. Но я больше одного делать не рискнул бы.

Дартхил надолго задумался. Поднявшись из-за стола, он решительно посмотрел на профессора:

— Я не вижу другого решения. Веди к своей машине времени.

Глава 32

Троица прошла по белому коридору и остановилась у боковой двери, ничем не отличающейся от десятка остальных.

— Ты же говорил, что мы не можем просто так входить в эти комнаты, — напомнил Дартхил.

— Да, но в эту можете, — усмехнулся Тейлор и вставил карточку в паз электронного замка. — Здесь размещается моя машина времени.

Дверь отъехала в сторону. Тейлор любезно посторонился, давая гостям возможность пройти первыми. Дартхил переступил через порог и замер.

Большое помещение было забито непонятными устройствами. На полу лежали кучи разноцветных проводов, в воздухе пахло паленой проводкой. Помещение было разделено на две секции прозрачным стеклом.

— Что там? — спросил Дартхил.

— Впечатляет? — захихикал Феликс. — Построил эту дуру семьдесят четыре года назад, но после многочисленных испытаний забросил проект и занялся другими делами. Сегодня вновь за долгое время смотрю на свое творение.

— Как это работает? — спросил воевода.

Феликс загоготал во весь голос:

— Мутант меня спрашивает, как это работает! Друг мой, ты не поймешь и сотой доли того, что я тебе расскажу.

— А разве ты не можешь объяснить все просто? Я знал дайлов, которые изобретали удивительные вещи, но у них хватало ума доходчиво объяснить их устройство каждому, кто хотел.

— Ты думаешь, у меня не хватит ума объяснить все такому бревну, как ты? — проворчал Феликс и подкатил к длинному пульту управления высокое кресло на колесиках. Усевшись в него, он размял шею и активировал панель. Зажглось множество огоньков, стрелки на приборах задрожали, из самых разных мест послышался низкий гул и дребезжание.

— Не нравится мне, как эта штука работает, — признался Дартхил.

— Нормально все работает! — сказал профессор. — Ты хотел, чтобы я объяснил по-простому? Хорошо, смотри. Не обращай внимания на эту кучу аппаратуры. Тебя должно интересовать лишь то, что происходит за стеклом. Камера защищена мощным магнитным полем; там я проведу соударение частиц и попытаюсь создать черную дыру. Это все, что я могу сделать. Дальше дыра должна просуществовать девяносто шесть часов. В теории. Так что, когда она откроется, прыгай в нее и не теряй время. Понял?

— Понял.

Феликс принялся настраивать машину времени. Он нажимал кнопки на панели управления, проверял показания приборов и делал еще множество странных действий, которые были не понятны файогу. Арония стоял рядом и тоже внимательно следил за действиями профессора.

— Что я буду делать, когда попаду в прошлое? — спросил Дарт.

— Мы все уже обсуждали. Ты должен найти меня и. — Феликс запнулся, а потом резко повернулся к файогу. В его глазах читалось такое прозрение, что Дартхил невольно подошел ближе, чтобы ничего не пропустить.

— Что-то не так?

— Мне тут пришла в голову совершенно иная идея, — прошептал профессор. — Мы договаривались с тобой, что ты найдешь меня и попросишь разработать нанороботов-репликаторов. А что если ты скажешь мне, чтобы я не разрабатывал дальше свою идею о киберорганических технологиях? Я отправлю тебя как раз в тот год, когда я впервые вживлю себе микрочип. С этого и начнется моя кибернитизация.

— Чего ты конкретно хочешь?

— Останови меня! Не дай мне стать тем, кем я являюсь сейчас.

— Но постой, а как же биомасса? Кто тогда с ней справится?

— Ты ничего не понял! — закричал Феликс и вскочил со стула. Нарезая круги по комнате, он смотрел в пол и рассуждал: — Если ты остановишь меня, и я не стану киборгом, то соответственно, я не доживу до этого дня; скорее всего, я умру вместе с моей женой и дочерью, понимаешь?

— И как же это поможет нам, мутантам? — спросил Дартхил. — Или тебе уже наплевать на наши жизни?

— Ни в коем разе! Какие же вы тупые. Смотри: если я не доживу до этого дня, то некому будет запускать биомассу, верно? Соответственно, не будет ни биомассы, ни меня. Все довольны!

— В этом что-то есть, Дартхил, — сказал Арония.

— Погоди-ка, — файог погрозил профессору пальцем. — Если я отговорю тебя, то не будет не только биомассы, но и твоей машины времени! Как же я вернусь обратно? Или это дорога в один конец?

— Да нет же! Машина времени исчезнет, но черная дыра останется. Моя машина только создает черную дыру и поддерживает ее стабильность в момент зарождения, дальше она сама по себе. Если она открыта, то никакие изменения в прошлом ее не затронут, это же точка сингулярности! У тебя в любом случае будет девяносто шесть часов, чтобы вернуться. Только учти: когда ты вернешься, здесь будет заброшенный бункер. Я даже не знаю, в каком он будет состоянии. Возможно, он будет завален, и ты окажешься погребенным под тоннами земли. Если конечно, ты сумеешь меня отговорить в прошлом.

— У меня такое ощущение, что эта затея безнадежна в любом случае, — сказал Дартхил.

— Ты сам захотел попробовать, еще не поздно отказаться.

Файог поглядел на Аронию. Кольм с интересом рассматривал машину времени, его зеленые глаза изредка мигали.

"А что я потеряю, если не вернусь? — подумал Дарт. — Если все получится, то я изменю ход истории, и все станет по-другому. Все изменится — не будет слизняков и биомассы. Ради этого стоит попытаться".

— Запускай, — сказал Дартхил.

Феликс продолжил нажимать кнопки и переключать тумблеры.

— Прежде чем зайти в камеру, тебе придется надеть скафандр, — сказал профессор. — За стеклом вакуум.

...Дартхил смотрел за происходящим сквозь поляризованное стекло гермошлема. Стоять в тяжелом скафандре было неудобно, но снять его означало смерть.

Включился встроенный динамик, и голос Тейлора произнес:

— Начинаю!

В центре камеры образовалась белая точка. Дартхил инстинктивно вжался в стену, но отступать было поздно. Через мгновение от точки поползли крохотные молнии, и все озарила яркая вспышка света. Несмотря на поляризованное стекло, Дартхил закрыл ладонью глаза и отвернулся. Ему казалось, что он ослеп, глаза нестерпимо жгло.

— Чего стоишь? — раздался голос Феликса. — Не теряй времени!

Дартхил с трудом разлепил слезящиеся глаза и повернулся к центру камеры. Над полом висела черная сфера, по которой изредка проходила рябь белых молний. Файог еще сильнее вжался в стену: страх перед неизведанным овладел всем его существом.

— Иди же туда! — прокричал Феликс.

Дартхилу эта идея уже не казалась столь удачной.

— Чувствуешь, как тебя тянет к дыре? — спросил профессор. — Скоро она начнет засасывать все вокруг, так что советую тебе поспешить.

Дартхил чувствовал, как в висках стучит кровь. Сердце билось все быстрее и быстрее.

"Как можно прыгнуть в такое?!" — с ужасом подумал файог.

Воеводу начало затягивать. Он сопротивлялся, но ноги, облаченные в герметичный скафандр, беспомощно скользили по стальному полу. Рука Дартхила коснулась черной поверхности и тут же увязла в ней. Он перестал чувствовать руку и попытался вырваться. Ничего не вышло: его продолжало неумолимо затягивать внутрь.

— Не бойся, все идет нормально, — сказал Феликс.

Дартхил еще раз попытался вырвать руку, но это вызвало такую боль, что он закричал.

— Да не сопротивляйся, дубина! Время и притяжение здесь и там настолько различаются, что чем медленнее ты проходишь, тем больше риск, что тебя разорвет! Просто иди туда!

Дартхил повернул голову в сторону профессора. Бешеные глаза Тейлора смотрели на воеводу через толстые окуляры. В этот момент Феликс был похож на самого ужасного монстра, которого Дартхил только мог представить. Разве может такой монстр желать ему добра? А вдруг, он просто решил убить его? Но зачем же так сложно?

Позади Феликса стоял кольм и внимательно смотрел за происходящим.

— Я пригляжу за профессором! — раздался в динамике голос Аронии. — Будь уверен, я заставлю его вернуть тебя обратно!

Дартхилу нисколько не полегчало от этих слов. Глубоко вздохнув, он расслабил мышцы и позволил черной дыре втянуть себя в неизвестность.

Часть третья

Глава 1

В час ночи на дороге было пустынно. На улице тускло светили фонари, бросая блики на высокие серые здания. Ветер играл обрывками вчерашних газет, которые, словно перекати-поле, пролетали над тротуаром.

Город спал, и никто, кроме крыс, выглядывающих из водостоков, не мог увидеть, как над дорогой вспыхнула белая точка. Спустя секунду пространство вокруг точки разрядилось веером коротких лиловых молний, а когда все стихло, на месте точки уже парила черная сфера размером с футбольный мяч. Черная дыра зависла высоко над дорогой и вряд ли кто-то мог ее заметить. Особенно ночью.

На асфальте, прямо под сферой, лежал обнаженный человек. Его тело билось в судорогах.

"Как мне погано, — подумал Дартхил. — Такое чувство, что я простыл".

Он поднялся на четвереньки, и кашель сразу же одолел его. Потом он чихнул, и густые сопли растеклись по холодному и шероховатому асфальту.

"Неприятное ощущение", — подумал Дартхил.

Его бросало то в жар, то в холод; тело постоянно тряслось. Файог не понимал, чем было вызвано такое поведение организма. Возможно, он пытался адаптироваться к новым условиям.

Уловив низкий гул, Дартхил повернул голову, и в глаза сразу же ударил яркий свет. Воевода зажмурился и закрыл ладонью лицо, не в силах сдвинуться с места.

Он услышал визг тормозов и почувствовал что-то очень горячее у самого лица. Ослепительный свет погас, и Дартхил увидел перед собой стальной механизм — хромированная решетка радиатора находилась в нескольких сантиметрах от его лба.

Хлопнула дверь, и по асфальту застучали каблуки. Дартхил увидел идущую к нему высокую стройную девушку, закутавшуюся в черное пальто. Ее длинные рыжие волосы были заплетены в хвостик, на носу были изящные очки, которые придавали лицу несколько аристократичный вид. Девушка выглядела взволнованной, но боялась подойти к Дартхилу ближе.

— Fuck! I've brought down the addict, — вздохнула она.

Переборов видимую неприязнь, она дотронулась до плеча Дартхила, но тут же отдернула руку. С удивлением она посмотрела на свою кисть, будто по ней только что прошел электрический ток.

— What is it?

Взяв Дартхила под руку, девушка осторожно подняла его на ноги и повела к своей машине: темно-синему седану с эмблемой "Ford". Посадив человека на переднее сиденье, девушка села за руль и завела двигатель. С сомнением поглядев на голого мужчину справа от себя, она сказала:

— Without nonsenses! I'll bring you to hospital.

Темно-синий седан с короткой пробуксовкой тронулся с места и скрылся в темноте.

Глава 2

Дартхил сидел в машине и, прислонив лицо к боковому стеклу, смотрел на пролетающие мимо здания. Дрожь по-прежнему била его тело, но он начал привыкать к этому.

"Выходит, у Тейлора получилось, — подумал Дартхил. — Я попал в прошлое и оказался в центре города Древних, а один из них взял меня в свой механизм. Интересно, куда он меня везет? Точнее, она".

Дартхил украдкой поглядел на девушку за рулем. Она внимательно следила за дорогой, но, почувствовав на себе его взгляд, повернулась.

— Why are you naked? — спросила она.

— Я не понимаю, — улыбнулся Дартхил и закашлялся. — Куда вы меня везете? Вы Древняя?

— What language are you talking about? My name is Virginia. And you?

Дарт лишь пожал плечами. Язык, на котором говорила девушка, очень походил на тейлорский. Жаль, что при перемещении все неживое осталось в настоящем — серебристый механизм, который дал ему Феликс, сейчас очень пригодился бы воеводе...

...Вирджиния вела машину и изредка поглядывала на голого мужчину, которого она сбила на Фоли-Сквер. Она ехала домой из университета, когда этот человек оказался посреди дороги прямо на пути ее "форда". Проработав семь лет на кафедре "Филологии и теории языка", девушка даже близко не могла определить язык, на котором говорил голый мужчина.

Это было весьма странно и интересно.

Не менее интересной была и внешность мужчины: длинные зеленые волосы, крепкое телосложение, а на спине, груди и руках видны зарубцевавшиеся шрамы.

"Может, он панк и под кайфом? — подумала Вирджиния. — Тогда язык, на котором он говорит, понятен лишь ему одному".

Свернув на перекрестке налево, девушка подъехала к большому зданию городской поликлиники. Перед въездом на стоянку ей пришлось пропустить фургон скорой помощи, который, повизгивая мигалками, спешил в город. На стоянке были припаркованы несколько машин. Вирджиния выбрала место и остановила "форд" у бордюра, недалеко от входа.

Заглушив двигатель, она повернулась к мужчине и сказала:

— Ждите меня здесь и ничего не трогайте. Я позову санитаров.

Взяв сумочку, Вирджиния вышла из машины и заблокировала двери, чтобы парень не убежал. Простучав каблуками через парковку, она взошла по ступеням и толкнула широкие стеклянные двери. Ее сразу же охватил мягкий желтоватый свет, струящийся из ламп на стенах холла.

Вирджиния направилась к столу диспетчера. Молодая медсестра внимательно проглядывала рабочий журнал страницу за страницей и не сразу заметила подошедшую к ней Вирджинию.

— Здравствуйте. Кажется, я сбила человека.

Медсестра оторвалась от своего занятия, и ее голубые глаза с накладными ресницами уставились на Вирджинию:

— Где он сейчас?

— Я привезла его на своей машине. Она стоит на парковке.

— В каком он состоянии?

— Не знаю, но, кажется, ему плохо. Он весь дрожит и бредит, я не понимаю, на каком языке он разговаривает.

— Сейчас я вызову бригаду медиков, — сказала медсестра и сняла трубку с телефона.

— И еще: он голый, — добавила Вирджиния. — Ему нужна одежда.

Медсестра кивнула, набирая номер. Вскоре из коридора выбежали двое мужчин в белой спецодежде, они тянули за собой каталку.

— Где ваша машина, мэм? — спросил один из них.

— Идемте. — Вирджиния пошла впереди, придержала для санитаров входную дверь, а потом направилась к своему темно-синему "форду".

К ее облегчению мужчина никуда не исчез и ничего с собой не сделал: он по-прежнему сидел на переднем сиденье и смотрел в окно. Вирджиния открыла дверцу автомобиля и посторонилась, давая возможность санитарам делать свою работу.

— Сэр, вы можете встать?

— Он вас не понимает, — предупредила Вирджиния.

— Мы разберемся, мэм, — сказал санитар, не поворачиваясь к рыжеволосой девушке. — Сэр, если можете, выйдите из машины, пожалуйста.

Каким-то образом парень понял, чего от него хотели, и вылез из машины. Засмущавшись его наготы, девушка отвела взгляд и смотрела на аккуратно выстриженный газон.

Когда парень натянул на себя длинную больничную сорочку, санитары уложили его на носилки и покатили в здание поликлиники. Он приподнял голову и смотрел на Вирджинию, пока не скрылся за дверьми больницы.

Вирджиния стояла в коридоре первого этажа. Больных в ночное время не было, и скамейки вдоль стен пустовали. Девушка находилась рядом с большим окном, через которое она могла видеть своего парня.

Зеленоволосый сидел на койке, а врач светил ему в глаза медицинским фонариком. Потом он проверял его рефлекторные реакции, стуча молоточком по коленке. Парень не сопротивлялся, с интересом наблюдая за действиями врача. Тот взял у него пробу крови из пальца, а потом что-то произошло: врач смотрел на палец, из которого только что взял кровь, и чесал затылок.

Увидев за стеклом Вирджинию, врач вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

— Где вы его нашли? — спросил он.

— Я наткнулась на него на Фоли-Сквер. Фары неожиданно выхватили его из темноты, и я едва успела затормозить. Честно сказать, даже не знаю: сбила ли я его, или он там уже лежал. Все произошло так быстро... А что с ним?

— У этого парня странная реакция на свет. Зрачок реагирует нормально — расширяется, а вот роговая оболочка ведет себя необычно. И цвет такой удивительный: темно-зеленый, почти как у вас.

— Да бросьте вы, — смущенно улыбнулась Вирджиния. — У меня обычные светло-зеленые глаза.

— Довольно редкий цвет, — возразил врач. — Так, о чем это я? Ах да — зрачки. Но что самое интересное, у вашего парня очень хорошая регенерация: я взял у него из пальца пробу крови, но надрез затянулся буквально на глазах! Представляете?

— И что это значит?

— Возможно, у него очень быстрый метаболизм, пока не могу сказать наверняка. Я должен задействовать еще несколько специалистов в осмотре этого человека. Я думаю, вы можете идти. При такой регенерации у этого парня, наверное, даже переломанные кости быстро зарастут.

Закрыв дверь на ключ, врач торопливо направился вглубь коридора. Вирджиния смотрела вслед уходящему врачу, пока тот не скрылся за поворотом, а потом вздрогнула, услышав слева от себя громкий стук. Она резко развернулась, чуть не вскрикнув, и увидела зеленоволосого парня, который уткнулся лицом в стекло и пристально смотрел ей в глаза.

Он что-то говорил, положив ладони на стекло. Его взгляд просил о помощи.

Глава 3

Вопреки совету врача Вирджиния решила остаться. Ей вдруг очень захотелось узнать, кто этот парень. Рассказ доктора о быстром метаболизме и необычной для человека регенерации лишь увеличил ее любопытство.

Вирджиния стояла в том же коридоре и смотрела сквозь окно за зеленоволосым парнем. Он сидел на койке, а вокруг него сновала бригада врачей. На столах стояли непонятные Вирджинии медицинские приборы.

Девушка услышала шелест открывающихся дверей в холле, после чего послышались шаги множества ног. Обернувшись, она увидела пятерых людей в черных костюмах, которые торопливо направлялись в ее сторону. Вирджиния остановила первого из них, когда он подошел к двери кабинета.

— Извините, вы не знаете, что происходит? — спросила девушка.

Человек снял черные очки, и его холодные голубые глаза заставили Вирджинию вздрогнуть.

— Вы сбили этого человека? — спросил он.

Девушка кивнула.

— Нам пока ничего неизвестно, — беспристрастно улыбнулся мужчина в черном. — Вы позволите?

Вирджиния, смущенно улыбаясь, отошла в сторону. Мужчина постучал в дверь кабинета, и ему открыл врач, который первым осматривал зеленоволосого парня.

— Что-нибудь уже узнали? — спросил человек в черном.

— Он мутант, — сообщил врач. — Кажется, строение его тела во многом отличается от нашего, но без вскрытия это выяснить не удастся. Радиационный фон его тела выше обычного, но ненамного...

— Давайте поговорим об этом не здесь, — перебил человек в черном, покосившись на Вирджинию.

— Конечно, — улыбнулся врач и пригласил его в кабинет.

Вирджиния смотрела через окно за происходящим. Врач безостановочно говорил с человеком в черном. Говорил с большим оживлением и азартом, словно только что выиграл миллион евро. Человек в черном костюме слушал и изредка кивал, не отрывая взгляда от зеленоволосого парня.

Вирджиния вздрогнула, когда чьи-то руки коснулись ее плеч.

— Вам здесь нечего делать, мэм, — раздался голос за спиной. Руки, сжимавшие плечи Вирджинии, мягко, но настойчиво отстраняли ее от окна.

Девушка развернулась и увидела перед собой еще одного человека в черном, глаза которого были скрыты солнцезащитными очками. Она видела в них свое испуганное лицо.

— Но ведь это я сбила его на машине, — заявила Вирджиния. — Что происходит? С ним что-то не так?

— Не знаю, мэм, — безучастно улыбнулся мужчина. — Вы можете точно вспомнить, как его сбили?

Внутри у Вирджинии все сжалось. Кто эти люди? И что им нужно от этого парня?

"Ничего я вам не скажу, ребята" — подумала девушка, а вслух сказала:

— Наверное, нет... Все случилось так быстро и неожиданно.

Человек в черном кивнул:

— Понимаю, мэм. Спасибо за ваше сотрудничество. Теперь можете идти: врачи сделают все необходимое для этого человека.

Вирджиния неуверенно кивнула и направилась через коридор в холл. На середине пути она поборола неуверенность и обернулась. Здоровый, как шкаф, мужчина в черном костюме, сложив руки на поясе, провожал ее взглядом. В его очках отражались огни настенных ламп. Остальные люди в черном столпились у окна и с интересом наблюдали за зеленоволосым парнем.

Глава 4

Маленькая комната была пустынна, если не считать койки, на которой сидел Дартхил, и стальной тумбочки рядом с ней. В комнате было прохладно, и воевода чувствовал себя неуютно в больничной сорочке.

Человек в черном прокашлялся. Он сидел напротив Дартхила на металлическом стуле и сжимал в руке маленький черный предмет со светящимся окошечком. Черные очки, закрывающие глаза незнакомца, не давали Дартхилу понять его намерения. Человек в черном нажал одну из кнопок на своем устройстве, которое преданно отозвалось коротким гудком, после чего человек задал вопрос:

— Who are you?

— Я не знаю, что вы от меня хотите, но мне нужно найти одного человека, — сказал Дартхил. — Он Древний.

— What do you know about Eastern Bloc?

— Я вас не понимаю. У вас нет устройств, которые надеваются на ухо и потом начинаешь все понимать?

— What is your mission in this city?

Дартхил больше не пытался наладить контакт — это казалось бесполезным. Он молчал и смотрел в лицо Древнего.

— You don't want to cooperate. Well, we have other methods. — Человек в черном поднялся со стула и направился к двери. Постучав в нее три раза, он обменялся несколькими фразами с теми, кто стоял за ней.

Когда Древний выходил, Дартхил заметил за дверью по меньшей мере еще трех. Дверь захлопнулась, и Дарт остался один. В этой палате не было окон, а настенные лампы давали немного света.

Оглядевшись, Дартхил с сожалением подумал, что выбраться отсюда будет не просто.

Наступал рассвет. Первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, разгоняя мрак, и в это время темно-синий "форд" припарковался на стоянке городской больницы.

Вирджиния долго смотрела прямо перед собой, держа руки на руле. Двигатель размеренно гудел на холостых оборотах. С тех пор, как она сбила человека, прошло четыре часа, и Вирджиния успела все обдумать, но как только она подъехала к больнице, сомнения и страхи взялись за нее с новой силой.

Девушка посмотрела на два металлических предмета, лежащих на приборной доске. Она забрала их из дома пару часов назад. Отец называл эти устройства синтезаторами речи — это был его подарок на день ее рождения. "Филологу пригодится такое устройство", — как-то сказал отец.

Собравшись с мыслями, Вирджиния потушила фары и заглушила двигатель. Схватив синтезаторы, она засунула их в карман пальто. Взяв с сиденья пассажира бумажный пакет с фруктами, Вирджиния вышла из машины и направилась в холл больницы.

За столом сидела та же молоденькая медсестра с накладными ресницами. Голова ее поникла и лежала на груди, глаза были закрыты.

— Извините, пожалуйста.

Медсестра вздрогнула и проснулась:

— Да-да, что вы хотели?

— Я несколько часов назад привозила к вам человека.

— Да, помню: вы его сбили, — сонно улыбнулась медсестра.

— Я хотела извиниться перед ним и отнести ему вот этих фруктов. — Вирджиния поставила на стол бумажный пакет, из которого торчал банан.

— Извините, но пострадавшего по приказу ФБР держат в палате подвального этажа. Он под охраной, и вас сейчас не пропустят к нему. Давайте вы оставите фрукты здесь, а я передам ему, как только будет время?

"Ты ведь сама сожрешь эти фрукты, подруга", — подумала Вирджиния.

— Хорошо, оставлю пакетик у вас. Передайте ему, как только сможете, и обязательно скажите, что они от меня.

Медсестра вежливо улыбнулась и спрятала пакет в ящик стола.

— Спасибо большое, — кивнула Вирджиния и направилась к выходу.

Она вышла на широкое крыльцо и ощутила дуновения свежего воздуха. "Ну же, неужели ты бросишь все, когда подошла так близко? — корила она себя. — Должен быть и другой путь, ищи его!"

Вирджиния направилась в обход больницы, пытаясь найти пожарный выход или еще какой-нибудь неохраняемый вход. Такого не оказалось, но на заднем дворе она обнаружила вентиляционную шахту. С трудом отодвинув решетку, Вирджиния услышала, как из глубин шахты доносится гул десятков кондиционеров. Девушка посмотрела в мрачную трубу и почувствовала, как в лицо ей ударил теплый и на удивление чистый воздух.

"Вирджиния, что ты делаешь? Неужели нет более простого пути?"

Чертыхнувшись, девушка переложила синтезаторы в карман брюк и стянула с себя пальто. Потом она аккуратно сложила его и оставила недалеко от шахты в зеленой траве.

По счастью, в трубе предусматривалась стальная лестница. Ухватившись за нее, Вирджиния начала медленно спускаться, и, когда ноги почувствовали под собой надежную опору, девушка отцепила руки от холодных перекладин и огляделась. Ее окружал непроглядный мрак, и единственным указателем направления был ветер, дующий прямо в лицо.

"Дура, почему не взяла фонарик? — спросила она себя. — Ну конечно, ты же не думала, что полезешь в вентиляционную шахту! Стоп! У меня же есть брелок с ключами".

Обрадовавшись, Вирджиния достала из кармана брюк брелок, к которому крепился светодиодный фонарик. Когда девушка нажала на кнопку, пространство вокруг осветилось тусклым фиолетовым светом.

Так уж случилось, что глаза Вирджинии и большой крысы встретились. Крыса сидела на задних лапах и смотрела в глаза девушке большими глазами-угольками. Длинные белые резцы отчетливо выделялись на фоне бурой шерсти. В глазах отражался призрачный свет фонарика.

Вирджиния подпрыгнула и взвизгнула одновременно. В трубе раздался оглушающий грохот, и эхо покатилось по вентиляции. Крыса в страхе убежала вглубь шахты, а Вирджиния, испугавшись собственного эха, закрыла себе рот обеими ладонями.

"Что б тебя, Джинни! Ты совсем рехнулась!" — поругала себя девушка и, встав на четвереньки, поползла по вентиляционной трубе.

Глава 5

В полной темноте Вирджиния подползла к решетке, за которой был виден свет. Прислонившись лицом к холодному металлу, она увидела книжный шкаф и деревянный стол перед ним. За столом, лицом к Вирджинии, сидел врач в белом халате и заполнял толстую тетрадь.

Девушка отползла от решетки и обессиленно вздохнула, подумав, сколько решеток ей еще предстояло осмотреть, чтобы найти нужное помещение. А ведь она могла ошибиться этажом...

"Джинни, перестань! — подбадривала себя девушка. — Осмотри еще немного, а потом еще и еще. Черт! Как мне это надоело!"

Тяжело вздохнув, Вирджиния поползла дальше. Включив фонарик, она освещала себе путь и надеялась, что из темноты не выпрыгнет та здоровенная крыса, которую она видела вначале своего путешествия по вентиляционным шахтам.

Свет фонарика отразился от стальной решетки. Девушка подползла к ней, но за решеткой не горел свет. Посмотрев вперед, она увидела следующую решетку, которая ярко светилась в темноте шахты.

"Это последняя, — дала себе обещание Вирджиния. — Если там не будет этого парня, то плюну на все и полезу обратно!"

Девушка подползла к решетке и сквозь прорези оглядела помещение. У ближней стены, прямо под решеткой, стояла койка, белье было скомкано. На первый взгляд комната пустовала, и Вирджиния осмотрелась внимательнее. Тогда она увидела зеленоволосого парня в дальнем углу. Уткнув голову в колени, он не шевелился: то ли спал, то ли крепко задумался. Одет он был в ту же больничную сорочку, в которой покинул автомобиль Вирджинии.

Девушка достала из кармана один из синтезаторов речи. Включив, она нацепила его на ухо.

"И почему ты не взяла пистолет? — спросила она себя. — Ах да, потому что у тебя его нет! Но перцовый баллончик? Так сложно было об этом подумать?! А вдруг он психопат? Первое впечатление ведь всегда самое верное!"

Вирджиния задумалась над своим первым впечатлением, когда увидела этого парня. Она подумала, что он панк и под кайфом, но это было не первой мыслью. Первыми ощущениями были дрожь в коленях и чувство дежа вю: она уже видела этого парня.

Очнувшись от размышлений, Вирджиния постучала по решетке и прошипела:

— Пс!

Зеленоволосый парень вскинул голову и, точно уловив источник звука, поглядел Вирджинии прямо в глаза. И хотя их разделяла стальная решетка, девушке стало не по себе.

Парень медленно подошел, взобрался босыми ногами на кровать и, вцепившись пальцами в решетку, отодрал ее от стены...

...Из открывшегося в стене проема на Дартхила смотрела рыжеволосая девушка: та самая, что подобрала его на дороге. Девушка была напугана и внимательно смотрела за его действиями.

— Be careful, I have the pepper bottle! — с угрозой произнесла она.

Дартхил не понял слов, но уловил суть. С безобидной улыбкой он поднял раскрытые ладони, показывая, что у него нет злых намерений.

— О'Key, — сказала девушка и осторожно протянула ему устройство, о котором Дартхил так долго мечтал.

Не спеша, чтобы не напугать рыжеволосую, Дарт взял из ее ладони серебристый механизм и нацепил его на ухо. Девушка очень удивилась, когда увидела, с какой легкостью он понял назначение устройства.

Улыбнувшись, он активировал механизм и выжидательно поглядел на незнакомку.

— Ты понимаешь меня? — спросила она.

— Теперь да. Почему меня здесь держат?

— Ты очень странно выглядишь и свалился на мою голову совсем голым. Наверное, поэтому.

Оба улыбнулись.

— Я не знаю, кто ты и чего хочешь, но раз уж ты здесь, то выслушай меня. Я прибыл из будущего, и мне нужно...

— Из будущего? — перебила рыжеволосая. Ее брови поползли вверх, а улыбка стала несколько надменной. — Так, послушай, приятель...

— Нет, это ты меня послушай! Мне нужно найти профессора Феликса Тейлора!

— Погоди-погоди, — затараторила девушка. — Ты прибыл из будущего? И тебе нужен профессор Тейлор?

— Ну да. Тейлор переместил меня сюда, чтобы я смог остановить его.

— Остановить? Как? И зачем?

— Это уже наше с ним личное дело.

— И как же он тебя переместил сюда?

— При помощи черной дыры. Еще он называл ее пространственно-временным переходом и машиной времени.

— Послушай, я очень хорошо знаю Феликса Тейлора и могу тебе точно сказать, что он не изобретал никакой машины времени!

— Пока не изобретал, — поправил Дартхил. — Ты сказала, что знаешь его. Можешь отвести меня к нему?

— Парень, я очень хорошо знаю Тейлора, — заявила девушка. — Он мой отец, ясно? И я не уверена, что тебя нужно к нему вести.

— Ты мне не веришь? Но я же сказал тебе правду!

— Все это звучит невероятно. Хотя, должна признать, вся эта история очень странная.

Дартхил смотрел на девушку и думал о том, что она совершенно не похожа на своего отца. Мягкие черты овального лица, тонкий нос. Настоящий антипод профессора Тейлора.

— Меня осенила отличная идея, — сказал Дартхил. — Смотри!

Он ускорил процессы в организме и переместился в угол комнаты. Постоял там немного, давая возможность девушке его рассмотреть, снова ускорился и появился перед ее удивленным лицом.

— Что скажешь?

— Как ты это делаешь? — Глаза рыжеволосой округлились.

— Я же прибыл из будущего. Там любой из моего народа может так делать. Так ты отведешь меня к Тейлору?

— Не уверена.

— Послушай... э...

— Вирджиния, — подсказала девушка.

— Послушай, Вирджиния, зачем ты пришла? Меня здесь допрашивают и постоянно выкачивают кровь своими устройствами. Скоро они разрежут меня на куски, чтобы посмотреть на внутренности. И раз уж ты пришла, то я прошу — помоги!

Вирджиния закусила нижнюю губу:

— Ладно. Только дай мне вылезти отсюда, а то в этой трубе не развернуться.

Девушка принялась вылезать из вентиляционного отверстия. Дартхил схватил ее под руки и потянул на себя.

— Не хватай меня за грудь! — запротестовала она.

Дарт поставил ее на кровать и отпустил.

— Прости, — извинился он.

Вирджиния осмотрела комнату.

— Тебе повезло, что ты находишься здесь всего несколько часов, — заметила она. — Ладно, подсади меня.

Дартхил помог Вирджинии залезть в шахту головой вперед.

— Ну вот, теперь ты хватаешься за мою задницу! — возмутилась она.

— Извини.

— Ладно, ползи за мной, я выведу тебя.

Дартхил в последний раз оглянулся на спартанскую комнату, в которой провел несколько часов, и полез в шахту.

Глава 6

Темно-синий "форд" мчался по шоссе. По левую сторону от дороги высились зеленые холмы, по правую земля резко уходила вниз. Дартхил рассматривал огромный город, стоящий в низине. Глаза слезились от розового света, отраженного тысячами окон, и от облаков, которые тоже были розовыми.

— В моем мире рассвет такого же цвета, — сказал Дартхил, поглядев на Вирджинию.

Девушка отвлеклась от дороги и посмотрела ему в глаза:

— Расскажи мне о своем мире. Нет, начни с того, как тебя зовут.

Файог повернул голову к окну:

— Меня зовут Дартхил. Мой народ называет себя файогами. Мы живем на материке Саргар, что посреди океана Гартайн. У нашего народа есть друзья и есть враги. Я был воеводой города Хагнхейд, но потом на материк наползла биомасса и поглотила все. Мой народ и другие успели спрятаться в подземный бункер, а я отправился на поиски чего-то такого, что помогло бы остановить этот кошмар.

— Нашел?

— Как видишь, я здесь, — улыбнулся Дартхил. — Я нашел твоего отца. Именно он и создал биомассу, которая уничтожила все живое.

— Я не верю, что он мог сделать то, о чем ты говоришь, — сказала Вирджиния.

— Он сделал это не со зла. Он думал, что остался совсем один. Я до этого вообще не встречал ни одного Древнего.

— Древнего?

— Ну, так мы называем вас, наших предков, — засмеялся Дартхил.

— Вот уж спасибо!

— Он создал биомассу в надежде, что она вернет экологическую систему планеты в норму.

— Ну, это уже на него больше похоже, — сказала девушка, внимательно следя за дорогой. — А какой ваш мир? Сколько лет прошло с тех пор, ну скажем, с этого момента?

— Я не знаю, Вирджиния. Наверное, достаточно долго. Наш мир совсем не похож на ваш. У нас часто бывают кислотные дожди, мы воюем с четырехрукими людоедами и крылатыми чудовищами, у которых кислота вместо крови.

— Ваш мир ужасен, Дартхил.

— Дело вкуса, — усмехнулся файог. — Мне он нравится.

— А ты часом не байки мне травишь?

— Что?

— Ну, у тебя, конечно, складно получается, но все слишком фантастично что ли.

— Ты просила рассказать о моем мире, и я рассказал. Ваш мир более свеж: с каждым вдохом я чувствую такой чистый воздух, что у меня кружится голова.

— Врач сказал, что в твоем теле повышенная радиация, — сказала Вирджиния. — Я не заболею раком, пока с тобой разговариваю?

— Что такое рак?

— Ну, это болезнь такая. Она может появиться, если долго находишься с источником повышенной радиации.

— Я не знаю, заболеешь ты или нет. Просто отвези меня к своему отцу, и я навсегда покину ваш мир.

— А ты разве не хочешь остаться в нашем?

— Зачем? Этот мир чужой для меня, здесь все как-то не так. — Дартхил смотрел на исполинские здания большого города. — И это пугает меня. Здесь у меня нет друзей.

Вирджиния с сочувствием посмотрела на Дартхила. Ее рука скользнула с рычага переключения передач на ладонь файога, лежащую на приборной доске. Дартхил почувствовал теплое прикосновение и отвернулся от окна. Сквозь тонкие очки на файога смотрели красивые глаза рыжеволосой девушки.

— Не волнуйся. Если я справлюсь со своей задачей, то вернусь в собственный мир, с которым все будет в порядке.

Вирджиния резко надавила на педаль тормоза. Покрышки завизжали, и "форд", проехав юзом несколько метров, остановился. За машиной остались извилистые черные следы горелой резины.

Дартхил отстранился от приборной доски. При торможении он здорово в нее врезался, и теперь у него болел лоб.

— Эй, ты чего? — спросил он девушку.

— А ты часом не хочешь убить моего отца, чтобы исправить ситуацию в будущем? — прищурилась Вирджиния.

— Что?

— Ну, если ты сейчас убьешь его, то в будущем он не запустит ту ужасную биомассу, она не нападет на твой народ, все довольны. Кроме меня и моего отца.

— Если честно, такая мысль первой пришла в голову тебе, — усмехнулся Дартхил. — До этого я как-то и не рассматривал этот вариант.

— Да что ты говоришь! Ты хочешь убить его, да?! — закричала Вирджиния и ее руки метнулись к сумочке. Достав мобильный телефон, она начала лихорадочно набирать номер.

Дартхил перехватил ее руку молниеносно, но Вирджиния даже не почувствовала его прикосновения.

— Погоди, — сказал он.

— Пусти меня! — Девушка забилась в его руках. Ее свободный кулак бил Дартхила в грудь.

— Да тише! Успокойся! Не собираюсь я убивать твоего отца!

— Откуда мне это знать!!!

— Ты не понимаешь. Твой отец просил меня о помощи. Я ведь сюда пришел не только для того, чтобы мир свой спасти, но и ради него.

— Не много ли на себя берешь?

Дартхил удивился, услышав эти слова вновь. Невыразимо давно тоже самое сказала ему Лина, когда бросила его. Он отпустил Вирджинию и усмехнулся собственным мыслям.

Воспользовавшись моментом, девушка набрала номер и приложила телефон к уху.

— Так мне не раз говорил мой друг, — заговорил Дартхил. — Он тоже думал, что я беру на себя слишком много. Понимаешь, твой отец станет киборгом и переживет тебя и твою мать. Он будет жить несчетное число лет в заброшенном бункере совершенно один. Единственные, с кем он общался, были роботы, созданные им!

— Городская больница номер шесть слушает, — раздалось в телефоне.

Вирджиния держала мобильник у уха, пристально глядя в лицо Дартхила.

— Сто семнадцать лет одиночества, — сказал файог.

— Кто говорит? — раздалось в трубке.

Вирджиния смотрела в глаза Дартхила и не отвечала. Из ее глаз потекли слезы. Она оборвала звонок и засунула мобильник обратно в сумку.

— Ты хочешь уговорить его не становиться киборгом? — спросила Вирджиния, утирая слезы.