Ваше сиятельство

"Хорошо".

Привязка. Я закрыла глаза, стараясь вычленить понятие любви к Отечеству: любви к рекам, озёрам, траве, деревьям, животным. Как можно навредить живому, думающему существу?

Стараюсь почувствовать дыхание Земли-Матушки и услышать эту жизнь. Картинки мелькали перед глазами, должные чувства возникли в моём сердце, и я потянулась к нам идущему человеку, подключив его душу к информационному полю Земли, позволяя ему ощутить эту красоту, пропустить её через себя. Вчерашнее празднование, общие чувства людей. В момент прикосновения мужчина на мгновение замер, а потом споткнулся. Лицо обрело рассеянность и задумчивость, чего не наблюдалось за холодно-вежливой маской до этого. Я тихонечко отключилась от этого человека.

"Гляди, любимая, он плачет".

Действительно, подошедший к нам мужчина вытирал слёзы рукавом своей странной одежды. Хан стоял в некоей растерянности. Он ведь рассчитывал на бой, а тут мужик плачет. Лицо его существенно изменилось. Глаза смотрели открыто, без малейшего презрения, любопытно и в то же время уважительно. Улыбка стала искренней.

— Здравствуйте, чем могу быть полезным? Вы извините мне моё поведение, вдруг нахлынули чувства и воспоминания. Князь? Ваша светлость! — он склонился в почтительном поклоне.

Мир же был занят своей частью задачи, накладывая на стоящего перед нами мужчину заклятия.

— Прошу прощения, — я взяла слово, чтобы выручить супруга с его заминкой. — Вы б не могли устроить нам обзор этого стратегически важного для государства объекта?

— Да-да, конечно, — он воодушевился, немного вздохнул с облегчением и повёл нас коридорами. А я сделала вывод, что к проверке они готовы не были.

— А ещё мы б хотели познакомиться с людьми, здесь работающими. Если можно, конечно. Может быть не всех сразу привести в зал для массовых мероприятий, если их посты нельзя оставлять без смены караула.

— О, даже так. Вы очень мудры, княгиня. Не удивительно, что князю досталась такая жена. Никто боле не достоин вас, — его лесть была искренней, в его глазах читалось восхищение, но вот любовных чувств я не заметила.

Я взглянула на любимого, он закончил, а вот выглядел не очень. Для поддержки я чуть стиснула его руку.

— Так вы говорите, что все эти наёмные рабочие проходили должную проверку на преданность державе? — Мир включился в разговор.

— Я этого не говорил. Их назначал наместник Добрыня, — немного стушевался местный начальник.

— А как вы говорите, вас звать?

— Пётр Алексеевич. Простите, я не представился.

А внутренне ощущаю чувства этого мужчины, он трепещет перед Миром, ощущая благоговение. И с одной стороны боится чем-то расстроить, чтоб не разгневать, а с другой — рад, что к нему князь обратился. Боги, что Мир с ним сделал?

Пётр Алексеевич вызывал работников по одному и запускал в небольшое помещение, где мы с мужем их принимали. Муж правильно рассудил, что сразу всех обработать он не потянет, поэтому моё предложение о зале отменили. И это правильно, сама хотела мужу предложить, после того, как увидела его усталость. А вот Пётр Алексеевич наоборот предлагал быстро созвать всех, поздороваться и распрощаться. По-своему, он заботился о Князе.

Кабинет имел стол и несколько стульев, был облицован гранитом и выглядел довольно холодно. Неприятное ощущение, словно в каменном мешке находишься. Но зато здесь было чисто. Стены были пустыми, никаких украшений. Разве что огромная карта, занимаемая всю стену. Я мельком пробежалась по ней взглядом. Русь была поделена на две части: НОВОГАРДИЯ и ТАРТАРИЯ. Порусье же раздроблено на целую кучу мелких провинций. Это что за НОВОГАРДИЯ? А ТАРТАРИЯ? С помощью МАСа удалось целиком сделать снимок карты и приблизить её куски. Тартарией оказалась наша сибирская сторона, поделённая тоже на несколько провинций — Великая Тартария, Независимая Тартария и Китайская Тартария. Более детально изучить мне её не дали, поэтому я решила отложить это дело, всё равно уже в МАСе есть всё необходимое. Пришёл первый посетитель.

Мы расселись на свои места. Мир посередине, я — справа, а хан — слева. А вот в обязанности Коричневого типа, как я прозвала Петра Алексеевича, входило запускать сотрудников по одному, представлять каждого, и закрывать за ним дверь, оставляя нас с ним наедине.

Я уже наловчилась и быстро выполняла свою часть привязки.

Работники отличались безразличием к происходящему, разве что присутствовало некое переживание. Волнуются за своё место? По мере того, как я подключала их к Земле-Матушке, даже лица становились более просветлённые, живые, а не холодные маски.

Мирослав же, по мере своего сканирования и навязывания чувств, тускнел на глазах.

Я хмурила брови, а на тридцатом посетителе попросила устроить перерыв. Нам тут же накрыли на стол, предварительно постелив белоснежную тканевую скатерть. Выпросив пару минут, я вытолкала всех в коридор, в том числе и хана.

"Мир, ты чего творишь?"

Я злилась, а вся техника отрубилась под наплывом моих чувств. Даже если тут были скрытые камеры, больше они не работают, правда, это не касается АСа.

Подойдя к любимому вплотную, я откинула его безвольно опущенную голову назад, устанавливая зрительный контакт. Он попытался отвести взгляд.

— Смотри на меня! — я уже шипела. Указательные пальцы положив ему на виски, я приступила к передаче энергии из окружающего пространства к своему мужу.

— Яра! — он встрепенулся, когда я уже почти закончила.

— Молчи, муж!

Он уже не мог отвести глаз. Через минутку всё завершилось.

Он окинул меня взглядом, выдохнул с облегчением — переживает за меня.

"Ты что делал на уроках волшбы, спал?"

"Нет, учил то, что задавали."

"Учил? А практика?"

"Защита".

Сделала пометку: разобраться с уроками волшбы в училище. Наказав мужу внимательно наблюдать за мной, я показала ему способ не расходовать свою энергию, черпая нужное из окружающего пространства. Любимый расширил удивлённо глаза, познавая такой простой способ использования силы. Надо будет проверить остальные его навыки. Стоит ли говорить, что вслух не было произнесено ни слова. Не хотелось бы, чтобы тот же АС знал, о чём мы говорим.

За трапезой все молчали. Пётр Алексеевич не рисковал сам обращаться к нам, князь сидел задумчивый, Ратый молча наблюдал, а я ненароком уронила кусочек масла себе в чашку и пыталась выловить растаявший жир. Аппетит улетучился, зато было чем себя занять. На самом деле я изучала местную систему охраны, незримо показываемую мне в мыслях МАСом. Судя по всему, место управления АСом было где-то на этом этаже.

"Мирчик!"

"Да, любимая?"

"Ты считаешь, что эта система имеет в себе смысл?" — и передала ему на его МАС найденные данные.

Мир какое-то время молчал.

"Интересная система. Независимая, без внешнего воздействия, правда, довольно примитивная," — вынес свой приговор муженёк.

Да? Я взглянула по-новому на систему. Всё равно. Без подключения к МАСу, в ней нет смысла. Объект бесконтрольный получается.

"Мир, мне нужно попасть во все помещения этого этажа и найти источник управления, чтобы запитать камень на твой МАС".

"Как скажешь, малышка".

Последнее замечание я пропустила мимо ушей, или глаз. Больше я мужа не трогала. Когда захочет, сам поговорит.

После еды муж изъявил желание продолжить осмотр объекта. В коридоре толпились ожидающие собеседования работники. Они явно нервничали, и, хотя, князь ещё никого не уволил, но напряжение нарастало. Мир прошёл мимо.

"Ты сможешь сразу всех...?" — спросил любимый.

"Да".

И я их подключила к земле*, просто проходя мимо. Муж не отстал от меня, лишь закрыл глаза, слегка прикоснувшись к моей руке, чтобы не упасть.

(прим. авт. земля* — в значении планета).

"А сканирование?" — уточнила я.

"Уже".

"Как себя чувствуешь?" — надо ведь узнать, удалось ли так быстро усвоить ему азы того, что я ему сегодня дала, того, чему учат нас на первой ступени.

"Хорошо. Благодарю".

"Скажи людям пару слов, они нервничают".

Мы резко остановились. Князь развернулся к кучке людей, а я ощутила их откровенный страх потерять насиженное место. Эта кучка была наёмниками, убийцами, выполняющими грязную работу за своих хозяев, но при этом они не были фанатиками, как те, на площади. Именно поэтому, думается мне, Мир не стал их казнить. Для военного объекта они подходили как нельзя кстати. Только теперь была преданность в глазах к Мирославу.

— Вы расходитесь. Те, кто сейчас находится здесь, сохранят своё место, но нужно будет подписать новый договор. Когда мы завершим обход, вас известят системой оповещения. На этом всё.

Они жадно ловили каждое его слово, и, испытав облегчение, продолжали смотреть влюблёнными глазами. Только услышав приказ, что речь окончена, бегом покинули коридор в противоположном направлении.

— Мне нужно встретиться со ВСЕМИ работниками. От уборщика до повара, любого, кто имеет доступ к объекту, — это был приказ-внушение для Петра Алексеевича. — Тут собаки есть?

— С-собаки? — от удивления Пётр Алексеевич стал заикаться. — Д-да.

— А другие люди, животные? Подопытные? — начальник бледнел, краснел и обливался потом. В ответе сомневаться не приходилось.

— В общем, я хочу видеть ВСЕХ. И ещё одна такая оплошность, и вы будете даже не уволены, — это уже была угроза, Мир говорил прямым текстом, что казнит за нарушение устава, невыполнение прямых приказов и много чего ещё. От такого даже я прониклась — волосы на голове зашевелились. А Князь продолжил: — Мы здесь всё осмотрим сами. Ваши ключи? — Мир протянул руку, ожидая. Бледный начальник вытащил связку ключей из кармана, при передаче рука его дрожала — боится. — Идите, собирайте всех и приводите к той комнате. Да, и ещё, вас ждёт испытание. Будете сдавать экзамен о знании устава. У вас есть несколько часов чтобы его повторить.

Увидев, что Пётр Алексеевич готов шлёпнуться в обморок, я тронула мужа за рукав.

"Ты перегибаешь палку".

"Он заслужил".

"Дай ему возможность исправиться. Тут наверняка и устава нет".

"Ладно, только ради тебя".

Он протянул к хану руку, и тот показал ему толстую книгу. И где он взял её, ничего ведь не было. Или успел перенестись и вернуться? Просто так быстро, что незаметно для глаза?

Вот, устав, если с вашим что-то стряслось.

По кивку Мирослава хан передал её Петру Алексеевичу.

Тот взял, поблагодарил и тут же ретировался, пару раз чуть не упав, споткнувшись. Нервничает. Жаль его не было. Один из наёмников Добрыни. Пока он не искупил свою вину. А мы продолжили обход объекта.

Ратый подозрительно молчал и остальные из нашей охраны. Мир же открывал двери, а я заглядывала, сканируя МАСом пространство на предмет нужного мне места. В одном из помещений я нашла то, что искала. Хан, словно прочитав мои мысли, протянул мне маленького робота, похожего на резиновый шарик, который ломал защиту с объекта такой сложности. Я могла бы и сама взломать, просто заняло бы это пару часов.

А хан молодец. Интересно, а он тут был раньше или на подобном объекте? Но эти вопросы я задам позже. В помещении остались лишь мы втроём.

Глава 8

Помещение выглядело грязным, но при этом более обжитым. Кипы бумаг на столе, какие-то военные картины на стенах. Зато МАС засвидетельствовал, что это нужное нам помещение. Кивнула, хан взглядом показал свите оставаться за дверью.

Оставшись втроём, я кинула устройство в середину комнаты. Шарик, ударившись о пол, подпрыгнул и завис в воздухе, ровно посередине между полом и потолком, потому что я успела активировать его через МАС. Это была защита от попадания в чужие руки. Всего лишь резиновый мячик-попрыгунчик. Где раздобыл его хан, можно было догадаться. К таким устройствам доступ имели лишь разработчики и первые лица государства, коими мы теперь и являлись. Во время учёбы, где-то на пятом году обучения (это мне двадцать лет где-то было, то бишь год назад) мы такие штучки сами создавали. Писали для них программы, кристаллик помещали потом в оболочку робота, а затем в специальную мягкую форму, наподобие резины, которая берегла устройство от ударов.

Робот раскрылся и засветился, выпустив луч света в потолок, коим стал искать устройство управления АСом. Зафиксировав конечную точку в виде белого круга света, не отпуская эту точку, подлетел к нему, образуя перпендикуляр, оставаясь на том же уровне над полом. Луч сузился до ширины главного кристалла АСа. После этого картинка не менялась несколько минут.

— Ратый, а ты тут был раньше? — задала я давно созревший вопрос, когда моего внимания уже не требовалось.

— Был. Когда Радогост надумал оружие выпускать. Испытания проводил, пригласил меня оценить масштаб действа.

— И чем всё закончилось?

— Убойная сила большая. Но уж очень громкое. Мы любим действовать тихо, неожиданно. Но помимо автоматов, он ещё и бомбы делал. А вот тут засада вышла, взрывы могли и случайных жертв зацепить. Вот тогда я и запретил выпускать это оружие, потому что если в чужие руки попадёт такое, беды не оберёшься, да и самим применять опасно. Я тогда доступ имел к АСу, вот и табу своё поставил. Князь согласился. Самое опасное оружие мы расщепили, разработки прикрыли. А как жена у него погибла, так я и не совался сюда. Знал, что теперь князь лишь числится главой державы. Светиться же не хотелось пред закулисными игроками. Тогда и заблокировали ход в Сибирь. По сути, я самовольно отрезал её от управляющего. Но даже удалённо, мы довольно неплохо справлялись. Передавая лишь свою часть податей казне. А вот те, кто отвозил деньги, камни и пушнину, обратно не возвращались. Поэтому после третьей пропажи людей, мы перестали им платить, ведь деньги эти нужны были народу Сибири, и государство ведь должно выполнять свои обязательства по отношению к своим людям, а не наживаться за их счёт.

Это что ж получается, опять деньги всплывают и пропадающие люди?

Тут робот подал сигнал, что завершил своё задание.

Я опёрлась о мужа, потому как о стену не рискнула — слишком грязная, тут же вошла в программу управления всей военной системой.

Вначале прописала права доступа, для князя и хана. Насчёт меня, не уверена, что стоит это делать. Да, в следующий раз я не смогу влезть, но оно и не нужно при нормальном стечении обстоятельств. А вот при опасной ситуации и всяких угрозах в мою сторону или моих близких, не уверена, что смогу остаться равнодушной. А ещё прописала, что если со мной что случается, то доступ к АСу блокируется у всех, пока следующий князь с женой не предстанет и не возьмёт контроль на себя. Естественно, что всё это я делала с разрешения мужа.

— Князь, давайте устроим проверку, — обратилась я к мужу официально.

Мир и Ратый поочерёдно взяли управление под свой контроль. Права были совместные. Оба имели право голоса по важным вопросам. А так в мирное время руководил Князь, а в военное — хан.

Выйдя из системы, я отключила робота, вернув Ратыю маленький шарик диаметром с вершок.

В облюбованном нами кабинете нас ждали несколько человек, все с повреждениями: кто-то был облысевшим и некогда красивое лицо украшали шрамы, другой был стариком с обвисшей кожей, у третьего жуткие язвы на лице.