Ваше сиятельство

У тебя нет магии, это очень плохо, сынок, как ты сможешь защитить свою семью?

— Я буду сражаться!

— Ты боец, но все воины умеют переноситься. Почему ты думаешь призыв у нас не всех подряд? Да потому что отбирают туда обычно сильных магов, ведь это риск, но ведь забирают и имена дают новые, чтобы не было связи со своими семьями, чтобы обезопасить родственников.

— Научи меня, деда, драться!

— Научу, обязательно, ведь пока у тебя остаётся только это. И запомни, нет ничего важнее, чем собственная семья. Твоя жена, твои дети, твои внуки, и только потом твои братья-сёстры, их дети и внуки, и только потом родители и деды.

— Но почему?

— Потому что потомки важнее всего — это продолжение твоего рода. А старики уже пожили своё, им всё равно рано или поздно умирать.

— Но ведь вы храните мудрость!

— Всё верно, Славик, всё верно. Но если приходится выбирать — выживание рода имеет высший приоритет. И только потом идёт мудрость, накопленная предками.

Воспоминания проносились временами очень быстро, но я словно проживала все эти мгновения вместе с растущим мальчиком. Понятно, почему Мир имеет такие отношения с мамой, ведь отца он почти не видел в первые шесть лет. Тот всё время пропадал на работе, посвящал время старшим сыновьям, которые пойдут по его стопам.

— Мам, я тоже поступлю в отцовское ведомство!

— Зачем сынок? Зачем тебе война? Мы даже назвали тебя в честь мира.

— Какая война, мама? Отец ведь делает ракеты! Я обязательно поступлю туда, он будет и со мной проводить время!

— Мирослав, я скажу отцу, чтобы уделял тебе больше времени, но тебя боги не просто так обделили силой. Мы хотели, чтобы хоть один наш сын пошёл мирным путём.

* * *

Воспоминание уплыло, и пришли новые.

— Папа, я поступлю в высшее имперское училище!

— Зачем тебе туда? — отец выглядел грустным, словно расстроился на слова сына. — Да и тебя не возьмут, в тебе ведь нет магии!

— Я встретил ЕЁ! Она будет туда поступать, и я тоже! В жизни нет ничего невозможного, папа!

Отец притянул семилетнего мальчика к себе и крепко обнял, в его глазах блестели слёзы.

* * *

Мама сдержала своё слово и отец стал больше уделять время сыну. Забирал его у дедушки с бабушкой и много с ним общался. Но никогда о работе.

— Папа, я хочу чтобы ты оценил мои способности!

— Способности, говоришь? — отец усмехнулся сквозь бороду. — Слышал, что ты отличился на вече. Говорят ты побил всех мальчишек.

— Да! — сын гордо выпячил грудь.

— Но зачем? Разве я тебе не говорил, что кулаками ничего не решишь?

— Но они ведь бои устраивали! — мальчик растерялся, думал, что отец похвалит. — Как мне победить нужно было их всех по-другому?

— А зачем сынок?

— Ради НЕЁ! Она обещала мне снимок, а ещё я позвал её замуж!

— Да? Не рано ли?

— Зачем тянуть?

— А как ты будешь её содержать? Ты же знаешь, что новая семья живёт отдельно от своих родителей, и кто ж вас кормить будет и одевать?

— Свадьба пока откладывается!

— Почему? Она отказала?

— Она сказала что поживём-увидим!

— Да? — отец был удивлён. — Какая мудрая девочка! Она старше тебя?

— Нет. Она моего возраста.

Отец хмыкнул, но ничего не сказал. Но стремление поступить ради НЕЁ его порадовало.

Вихрь воспоминаний закружил меня. Я заново познавала своего мужа, с его младых лет, как он себя помнил. Все его радости и огорчения, его мечты, цели, стремление родителей воспитать в нём сильного духом человека.

* * *

— Славик, запомни, убивать можно, если нет иного выхода, чтобы защитить тех, кто тебе дорог, защитить свою РОДИНУ, но никогда не отнимай жизнь просто так. Каждая жизнь ценна по-своему. И если она с тобой пересекается, значит, важна. Не бывает простых совпадений. Боги нас ведут к какой-то цели и каждый на твоём пути должен подтолкнуть тебя к чему-то или научить. Даже зло делает нас сильнее, закаляет, учит ценить важное и родное. Всегда существуют две грани, как думаешь, почему?

— Не знаю, деда? Чтобы было не скучно жить?

— И это тоже. Но когда мы живём лишь в светлом мире, то мы забываем, что вокруг нас добро есть. Что каждое мгновение, как ты смотришь в глаза любимой — это есть бесценный дар. Что в один миг ты можешь всё потерять. Посмотри вокруг — что ты видишь?

— Деревья, траву, дома.

— Не верный ответ, сынок. Мы видим жизнь. Каждое дерево, каждая травинка — она живая. Если мы срубаем дерево, чтобы построить дом, то надобно испросить у него разрешения. Оно не умрёт, но перейдёт в другую форму. Это как когда мы рождаемся. Мы жили одной жизнью в чреве матери, а когда пришла пора нам появиться на свет в этом мире, то мы умерли там, во чреве, и родились заново в этом мире. Жизнь постоянно продолжается, она меняет форму. И всё живое мы должны чтить. Так что ты видишь, сынок?

Мальчик взглянул вокруг новыми глазами. И увидел энергию, мир переливался разными красками, шевелился, жил.

— Деда, это прекрасно! Природа, она ведь ПРИ РОДе нашем? Какая красота!

— Да, малыш, всё верно. Жизнь — это самое ценное. Поэтому мы не должны отнимать чьи-то жизни просто так. Порой невозможно узнать цели того или иного существа, чего он пытается добиться своим поступком. Есть и совершенно больные люди, но есть и те, кто думает, как и ты. Есть те, кто убивают ради того, чтобы спасти природу. Да, они губят людей, но так ли важен человек здесь и сейчас? А если Земля-матушка погибнет от пагубного влияния человека? Разные люди ведь есть. Есть и те, кто не ценит окружающую жизнь. Нужно видеть цели, желательно каждого человека. Учись просчитывать варианты. Это важно. С каждой встречи ты должен вынести урок. С каждой!

* * *

Воспоминания остановились на другой сцене. Девушка столкнулась с уже подросшим мальчиком. Я видела его глазами, и те были уже выше, нежели раньше.

— Простите, — прощебетала она и принялась собирать учебники.

— Ничего страшного, — парень наклонился и стал помогать.

— Меня Рада звать.

— Какое красивое имя.

— Так родители назвали, а мне не нравится.

— Замечательно имя, оно ведь от слова "Радость".

— Ну, если ты так говоришь? — смутилась девушка. — А тебя как звать?

— Слава.

— Слав много.

— А, я вспомнил, где тебя видел, ты ведь дочка нашего завуча?

— Всё-то ты знаешь! — девушка словно обозлилась.

— Извини, мне пора! — парнишка встал и пошёл, не оборачиваясь.

— Ты мне ещё за это ответишь, Мирослав, — раздался едва различимый шёпот. — Ты будешь моим!

Мир не обратил внимания на её слова, уже поднимаясь по лестнице.

* * *

Картинки вновь замелькали, а я пыталась поймать важные воспоминания моего мужа.

Хан стоит рядом с мужем перед холодильником. Оглядывают пустое помещение. Кухня, стол, на столе консервы вскрытые и недоеденные стоят.

— Мне кажется, что они только что были тут, — говорит Мир.

— Мне тоже. Почему мы очутились здесь? Где МАС?

Муж сверяется с координатами. Протягивает руку и открывает холодильник. В нём на полке лежит обрубленная рука с МАСом.

Я хочу отвернуться, но не могу, как и закрыть глаза. В душе поднимается протест.

— Где мальчик? — спрашивает Мир, оглядывая всё вокруг.

— Я поищу, возьми руку во что-то. Если мальчик ещё жив, целители починят ему конечность.

Мир вновь окидывает взглядом помещение, потом снимает сорочку и заворачивает руку в неё.

Появляется хан с окровавленным телом на руках, завёрнутым в простыню. Голова запрокинута назад.

— Уходим, тут никого нет, — говорит Ратый.

— Он живой?

— Да, ещё дышит.

Обстановка сменяется на белоснежное помещение. Сразу суетятся вокруг лекари во всём белом. Хан кладёт ребёнка на кушетку, а Мир отдаёт свёрток.

— Вы должны снять МАС, вы можете? — обращается к мужу мужчина в белом.

Мир сглатывает и протягивает руки, стараясь снять устройство. Его несильно бьёт током, но действо удаётся.

— Мы залечим раны, — суетятся рядом с КНЯЗЕМ лекари.

— Не стоит. Займитесь ребёнком.

Они выходят из палаты и разговаривают по МАСу с ханом.

— Где они? Как можно быть такими зверями. Даже звери не так жестоки. Это ведь ребёнок! Он будет помнить? — Мир возмущался.

— Я могу объяснить это лишь тем, что они умеют переноситься. Как мы. Или может с помощью технологий, а не магии.

— А что наши разработки Перемещателя*?

— Мы так и не рискнули проводить испытания на людях, хотя на животных испытания прошли успешно.

— А технологии защищены? — допытывается муж.

— Утечка однажды была, виновных мы так и не нашли.

— Не знаете, кто виновный?

— Знаем, но он исчез, след его простыл.

— А разве не должно быть приёмника с другой стороны?

— Должен быть. Поэтому мы и остановили поиски.

— А если приёмник был не у нас...

— Проследить его не удастся, — заканчивает мысль мужа хан.

"Получается, что технологии МАСа тоже могли стать доступны врагам? — думал Мир. — Тогда как вообще можно быть спокойным за своё будущее?"

— Я знаю, о чём ты думаешь, Мирослав, разаботки таких технологий защищены. И те, кто работают на них не имеют доступа к МАСам. Ты же сам знаешь, что далеко не каждый получает доступ к этим устройствам даже после училища, тем паче, когда сразу на предприятие человек попадает.

МАС серьёзное оружие, и вы зря детям раздаёте их. Хорошо, хоть додумались защиту встроить.

— Это средство связи.

— Есть технологии связи отдельно. Они ведь схожи, тоже работают на кристаллах. Но то всего лишь средство связи. Я ведь могу отличить одно от другого. Я понимаю, что у тебя жена сама может создавать такие устройства, но это опасно. И главная опасность даже грозит не технологиям, а людям. Надеюсь, ты понял, о чём я говорю. Пойдём, я тебе выдам партию средств связи. К ним вы тоже сможете подключаться и использовать удалённо, но там иные технологии, нежели в МАСах.

И они перенеслись на завод, где Миру выдали партию кристаллов на цепочках. Они легко снимались и легко заменялись. Потом вернулись в больницу, где завершили уже исцеление Дани, его уже искупали и переодели.

Его допросили, точнее Мир поковырялся в его воспоминаниях. Мальчик зачем-то достал МАС из рукава и стал тот разглядывать, вот тогда видно кто-то из врагов и подсмотрел. И обратили внимание. Да только расстаться добровольно с кристаллом малыш не пожелал. Вспомнил про защиту, которой однажды уже воспользовался на улице. А дальше с ним церемониться не стали. На тело защита не распространялась, только на само устройство и цепочку. Ну а дальше немцы просто отрезали ему руку, чтоб снять. Да только это не помогло. От кровопотери мальчик потерял сознание и в себя не приходил до сейчас. А браслет снять так и не смогли.

Мир подчистил Дане воспоминания, а на руку муж надел новое средство связи. А МАС Дани просто вспыхнул синим пламенем, оставляя лишь пустой кристалл в руках мужа.

* * *

А потом была бойня, которая на самом деле была раньше, в подземельи, когда я перенеслась. Муж убивал без сожалений. Просто потому что те, кто там был, уже не были людьми — это были машины для убийств и опытов.

Много крови, много смертей.

* * *

А потом дверь, пред которой я оказалась.

— Принимаешь ли ты меня таким, какой я есть? Со всеми недостатками и всеми достоинствами? — прозвучал голос мужа словно отовсюду.

И я понимаю, что Мир — моё дыхание, моя любовь, моя жизнь. Как я могу не принимать? Я ведь его солнышко в этой тьме.

— Принимаю, Мирослав. Мир мой. Только мой!

И дверь просто исчезает и меня обволакивает любовь. Такая нежная, чистая, искренняя. Радость и счастье. И я сливаюсь с ним, отдавая себя без остатка, всю свою нежность, любовь, все те чувства, раскрываясь перед ним полностью, обнажая свою душу.

— Примешь ли ты меня, с моими тараканами? — спрашиваю в ответ.

— Уже принял.

И внутри нас разгорается сияние, которое бьётся, словно сердце.

— Что это?

Но слов не нужно, всё и так ясно.

Глава 35

За эту седмицу*, мужа почти не видела. Он из кабинета не вылезал, там и кушал. Я сама приносила еду, не доверяя её третьим лицам. Но он ел, а сам мыслями был в законах и актах. Всё же вопрос с послами следовало закрыть. Вот он и занимался с советниками. Гости-наставники оставили ненадолго свои учения и просто высказывали своё мнение по некоторым местам законов. Миру уже даже снилось всё это, порою во сне бормотал выдержки из законодательства.

Зато как он встречу с послами провернул. Был подкован в вопросе не хуже их. По международным договорённостям и той относительной свободе, которая была дана провинциям, они нарушили много норм. А им нечем было крыть. Каждый час заседания заканчивался перерывом, послы звонили на Родину и советовались с наместниками, потому что Мирослав завинчивал гайки. И не только он, хан тоже нанёс несколько визитов, у вас ведь нет армии по документам, так её и нет уже на самом деле. Нет, никого не убивали, просто в плен брали да мозги промывали. После такого вояки теряли все боевые навыки, да и всех знаний лишались. А оружие могли разве что нож в руках держать или использовать вилы, палки, и то, только чтобы защитить себя или своих близких.

Я взяла себе на заметку: больше никогда не злить хана и быть серенькой мышкой в его присутствии, не говоря уже о том, чтобы обращаться к нему по личным делам негосударственной важности.

В общем, трёхдневное заседание с послами завершилось подписанием выгодных нам бумаг, принятием новых законов, отменяющих целую кучу принятых в смутное время. И заключением выгодных для обоих сторон торговых отношений. Зато мы лишались взносов в нашу казну на пять лет (пока так, а там будет видно), но Мир посчитал это терпимой потерей, ведь в остальном мы выигрывали (приемлемой, потому что казна всё равно в последние годы этих денег не видела, а они оседали в карманах чинуш). Зато как радовались французы и англичане столь выгодным им условиям. А что — в денежном плане они ой как нагрели ручки, ну ладно, что придётся лишиться некоторой свободы в отношениях (семья только традиционная, пропаганда других видов отношений запрещена или свободные отношения сводятся на нет в средствах массового освещения, или что табак приравнивается к наркотическим средствам, как и алкоголь, пусть кучу выгоды и откатов государство теряет, зато больше прибыли получает из другого места, оговоренного нашими отношениями).

А вот Камиль уехала ни с чем, в личном плане. Мало того, ни один русский мужик не распускал рук, все были вежливы и учтивы, хотя поглазеть были не прочь.

А один раз француженка даже разыграла целое представление по соблазнению Мирослава, но тот позвал меня и когда она приблизилась к нему на метр — сработала защита.

— Но ведь мы с Вами танцевали на балу, — сокрушалась она.

— И? Кажется я дал ясно понять, что меня такие отношения не интересуют, — муж был спокоен и смотрел в глаза. — У меня есть жена, вам этого не достаточно? А вы в курсе нашего законодательства? У нас свободные отношения не допускаются и союз один на всю жизнь?