Ваше сиятельство

— Посол Германии Ольбрехт Штуцер с сопровождением, — объявил дворецкий. Я проследила взглядом в нужном направлении. Интересно, а сопровождение — это супруга или любовница? Или может имелся в виду Адольф?

— Забавное сопровождение, — услышала смешок Жана. — Я знал, что в Европе не запрещаются нетрадиционные отношения, но приехать сюда да ещё и светить таким — верх наглости.

— Почему Вы думаете, что у них такие отношения? Сопровождение — не значит, что они спят вместе.

— Ага, только в приглашениях было однозначно сказано, что можно было привезти спутницу.

— Да? — не видела я приглашения. Под спутницу Адольф явно не подпадал, и я сама закашлялась, прикрыв рот ладошкой. — Думаете, танцы ему обломились?

— Посмотрим...

Когда представили Камиль, то на сей раз сопровождение в виде двух мужчин вызвало ещё большее волнение среди женщин. Вход француженки уже вызвал восторг у мужской половины гостей. В чём она на этот раз явилась? Даже Жан присвистнул на её появление. А вот женская половина обсуждала французскую моду, но были и высказывания, что слишком непристойно так облачаться.

Муж послал мысленную картинку: высокая женщина (хотя я утром не заметила её большого роста) была облачена в платье с фиолетовой полупрозрачной тканью поверх белой ткани, приталенное и охватывающее грудь в форме сердца, без лямок, от талии длинная юбка спадала пышными складками до пола, закрывая ноги. Газовая ткань имела рисунок в виде белых цветов и чёрных стебельков и листочков.

На шее висело фиолетовое колье из цветов сирени сочетающиеся с тёмно-синими камнями и золотистыми листиками, в комплекте с серьгами-висюльками из фиолетовых таких же цветов. Волосы были собраны в пышную причёску на голове, спускающуюся завитками на спину. На руках браслеты в тон. Красавица!

Жан объявил о начале бала и что на танцы можно приглашать любого, если тот будет не против. На балкончике заиграли музыканты, доселе сидевшие тихо. Что-то я прозевала их появление.

— Ярослава, вы простите мою грубость, я тоже воспользуюсь случаем и потанцую с гостями женского пола, — извинился Жан, соблюдая приличия.

— Конечно, КНЯЗЬ, — само собой разумеется. Ему ведь надо в непринуждённой обстановке развязать язык. Но радовало то, что сегодня на месте мужа оказался Жан.

И осталась я одна. Одна ли?

— Позвольте пригласить Вас на танец, — раздался неожиданно низкий рычащий голос Адольфа. Эта их рычащая "Реци" меня напрягала.

"Не вздумай соглашаться. Я не смогу прикрыть".

— Извините, но я себя не очень хорошо чувствую, поэтому и КНЯЗЯ отпустила, хотя сегодня собиралась воспользоваться возможностью потанцевать, — бросаю взгляд из полуопущенных ресниц, женщинам не полагается пристально смотреть в глаза на официальных приёмах, что мне сейчас на руку.

— Очень жаль, прошу меня простить за бестактность, — немец склонился в поклоне и удалился, как сообщил Мир.

"Едва заметная улыбка проскользнула у него на лице," — написал сообщение супруг.

"Ловушка захлопнулась?" — написала в ответ.

"Похоже на то".

Глава 31

Пока Жан танцевал, я откровенно скучала. Мир же молчал, погружённый в думы? Думы ли?

"Как у нас с задачами бала? Метки?" — решила напомнить мужу наши цели, заодно удостовериться, что он рядом.

"Да, обновил всё. Ты как?"

"Изменений не наблюдается".

"Ясь, начаться заварушка может в любое мгновение. И, хотя, я всё время поблизости и навредить тебе не дам, но показывать себя без необходимости не буду".

Народ развлекался, музыка не стихала. Одна за другой звучали разные танцевальные композиции. Когда зазвучал рок-н-ролл, тело захотело пойти в пляс.

"Прости любимая, мы с тобой ещё обязательно потанцуем," — Мир не остался безучастным.

Гости растерялись от заводной музыки. Послышался недовольный гул толпы. Ещё бы, надевая длинные платья, они вряд ли рассчитывали на такую пляску.

— Княгиня, вы позволите вас пригласить? — Жан склонился передо мной в небольшом поклоне, нарушая моё уединение. То-то я думаю, почему музыка стихла.

— Как вы себе это представляете, князь? — с одной стороны танцевать хотелось, но это ведь был танец наш с Миром, и с братцем как-то негоже, что ли. Тем паче, ТАКОЙ танец.

Жан наклонился ко мне вплотную и шепнул, что это важно. И в длинной юбке можно двигаться под музыку.

"Иди, любимая," — Мир отпускал. Неужели ни капельки не ревнует? А ревновала бы я на его месте, если бы Жан его сегодня не подменял? Однозначно — да. Неужели это говорит о том, что я ему не доверяю? Но я ведь знаю, что он не изменит мне, и всё это лишь игра, тогда почему бы ревновала? Доверяю ведь.

"Ревность бывает разная. Думаю, в данном случае это было бы желание не делить моё внимание к другим. Это несколько иное чувство. Чувство собственности," — пояснил супруг. Про себя усмехнулась, ведь Мир прав. И он меня отпускает? Почему?

"Я хочу немного подразнить врагов. И тебе не мешает немного развеяться. К сожалению, в этом наряде я не могу с тобой танцевать".

Я неуверенно вложила ладонь в руку Жана. Отсчитала про себя три ступеньки.

Меня вывели в центр зала. Все замерли в ожидании. Чего? Сигнала?

Заиграла быстрая музыка. Жан всё это время не отпускал мою руку. Тело само стало двигаться в такт. Вспоминалась недавняя вылазка в Восточную Русь.

"Обязательно ещё сходим," — успокоил муж.

Гости, чуть погодя, видно, понаблюдав немного за нами, присоединились к танцу.

Жан почти не разрывал прикосновение: то пропуская меня под рукой и перехватывая в другом месте, то соединяясь руками, то держась лишь за одну ладонь.

После танца меня повело. Голова закружилась. Жан обнял меня. Ощутила резкий запах, знакомый такой. Жан перехватил меня за пояс с другой стороны, загораживая от Вонючки. Запах был, может, и приятный, если бы не в такой концентрации. Но, судя по всему, братец чувствует угрозу от источника неприятных ароматов.

Я даже непроизвольно чихнула.

— Ступеньки, — предупредил КНЯЗЬ, возвращая меня к трону.

Меня усадили на своё место, садясь рядом.

Вновь подкатывала тошнота.

Рядом кто-то появился.

— Проводите княгиню в наши покои, — Жан давал указания двум стражникам, стоящим уже слева и справа от меня. — Караул нести рядом с дверью. Перед входом проверить помещение.

— Да, Ваше Сиятельство! — в один голос сказали молодцы.

Меня вывели через боковую дверь. Что Жан задумал? Не лучше ли было мне оставаться на троне? Хотя если меня вырвет, позора не оберёшься... А поскольку Жану не полагается бросать гостей... Хотя полагается, он ведь КНЯЗЬ, всё ему полагается, он может чихать на всех.

"Мир!"

"Я здесь, но держусь чуть в отдалении".

Сердце перестало отдавать в уши. Мы уже поднимались по лестнице на второй этаж, когда на меня накатил новый приступ.

— Кто здесь?

Послышались лёгкие шаги. Ребёнок?

— Княгиня Ярослава, а вы идёте в свои покои? — голосок был знакомым. Только что тут делает ребёнок? Я ведь отослала всех. Остались лишь слуги, которые ухаживают за гостями.

— Здравствуй, Даня, — во мне проснулась учительница. — С чего нужно начинать общение?

Малыш вспомнил, что вначале идёт приветствие. Поздоровался.

Я уже поднялась на один лестничный пролёт, и стояла как раз рядом с ним. Тошнить стало сильнее. Если ребёнку дали яд, значит, должны удостовериться, что он либо его передаст кому по указке, либо отравится сам. А значит, проявлять свои способности нельзя.

— Что это у тебя в руках? — как бы невзначай поинтересовалась я.

— А, это меня угостили, — парень подбросил вещь вверх.

— А ты разве не знаешь, что у незнакомцев брать ничего нельзя?

Неужели детей не учат безопасности? Надо будет проговаривать и это на уроках. Уговорила мальчика показать мне подарок. Он отдал не сразу и с сомнением глядел на вещь, завёрнутую в носовой платок, выпрошенный у охраны. Я обещала отдать ему позже, но сейчас никаких подарков, он наказан за ослушание. И вообще приказ касается всех детей. Я наигранно сердилась, сдвигая брови.

После чего я попросила Даню впредь ничего не брать у чужих людей. А если кто спросит, куда он дел подарок, сказать, что съел.

"Я подправил его воспоминания. Так что он не солжёт," — прочла сообщение супруга.

Мальчишка убежал в кухню, по моему велению, а я стала подниматься на последний пролёт. Потолки высокие, лестницы длинные, но есть возможность чуточку передохнуть на ровных площадках.

Раздался едва слышимый свист и рука моего охранника потянула меня вниз.

— Перван? — окликнула его, стараясь побороться липкие щупальца страха. Вновь свист. Я обернулась ко второму: — Вторуша?

В орде каждому дают новое имя, имена всего лишь армейские, на время службы действуют, если ордынец не уходит в увольнение.

— Кто здесь? — слышно было чьё-то дыхание близко от меня. Я повернулась к источнику звука. — Что вам нужно?

Раздался смешок, а потом словно отключили все звуки и мысли, вдобавок к непроглядной тьме.

Очнулась я связанной. Руки затекли, и тысячи иголочек пронзили меня при попытке подвигать ими. Судя по положению, я сидела на стуле. Открыла глаза, но тьма так и не развеялась.

— Пришли в себя? — раздался рядом недовольный женский голос.

— Кто Вы? Где я?

— О, милая, я твоя надсмотрщица!

Мне вдруг стало холодно, ощутила, что если на мне и есть одежда, то только исподняя сорочка.

— Мне холодно.

— Ты слишком капризна, прям как настоящая принцесса себя ведёшь.

Я попросила женщину развязать себя. Она не возражала, но немного поворчала для впечатления.

— Откуда столько вежливости в тебе? И сорочка не дешёвая. Небось какая знатная пигалица, — женщина долго возилась с верёвками, пытаясь те ослабить.

— Кто-кто?

— Знатная пташка.

— Ну да, знатная, — я потёрла плохо слушающиеся руки, стараясь разогнать кровь.

Странно, что она не видит моего сияния.

"Ты не светишься," — Мир решил напомнить о себе.

"Блокиратор?"

"Да, а тут темно".

Не хотелось думать о том, кто меня раздевал. Потрогала свои уши — серьг нет. Как и колец и колье. Ну ладно, не страшно. Главное, что МАС со мной. На голове у меня был платок подвязан на манер кики* с торчащими рожками.

— Где мы? — я решила разговорить мою соседку по камере.

— В подземелье.

И что спросить ещё?

— А ч-что с-со мной с-собираются с-сделать? — заикаясь произнесла я. Я ведь не должна знать о заговоре. Шла себе в покои и очутилась тут.

— Цацка у тебя на руке.

Что за цацка? Пошевелила правой рукой. А, браслет с МАСом. Интересно, почему его не сняли.

— И что?

— Его пытались снять.

Пытались? Вспомнила о защите. Точно!

— И?

— И в отключке несколько человек валяется. А я умная, я не стала его трогать. Ты мне его сама дашь, — женщина мне напоминала недалёкую деревенскую бабу, разве что речь была городская и местная.

От такой наглости я даже закашлялась. С чего бы это мне отдавать свой МАС?

Но говорить об этом не стала, зато теперь МАС не прикрытый, можно рассмотреть обстановку чуток, если света хватит. Но света был лишь огарок свечи на столе.

Я забралась на стул с ногами, покрытыми гусиной кожей, пряча их под сорочку.

"Давай отдам тебе паранджу..." — написал муж.

"Тебя видели?"

"Нет".

"Тогда как объяснится появление одежды?"

"Как хочешь..." — как-то так написал, кажется, что обиделся.

"Мир, прости".

"Ясь, забудь. Кто-то идёт".

Послышался скрежет отворяемого замка, а потом скрип двери.

— Пришла в себя? — перед глазами махали светочем, тем самым делая преследователя невидимым из-за яркости. Но картинка-то у меня от опущенного вниз МАСа, а не от глаз.

Зато тепло стало. Я даже начала согреваться. Надо потянуть время.

Мужчина был светловолосым. Они что — все как на подбор белобрысые? Эта особь мужского пола была с гладко выбритым лицом, а вот волосы доставали до плеч. Я бы сказала, что он красавчик. Вот только глаза были холодными, и в голосе сквозило презрение.

— Ч-что в-вам от м-меня н-надо? — надо изображать испуганную, ничего не понимающую жертву.

— Снимай свою штуковину, — голос был твёрдым и холодным, как и он сам. Делаю вид, что не понимаю о чём речь. Хлопаю наивно ресницами.

— Какую?

— На руке, — факел поднёс блондин к МАСу.

— Браслет? Зачем? Это всего лишь побрякушка, подарок мужа, — а что — и правда браслет, подарок, ни слова лжи.

— Затем. Снимай. Тем паче, что раз ничего не стоит, подарит тебе новый.

— Он мне дорог как память — это его первый подарок. А для вас он не представляет ценности, — но ведь всё верно. Алмазы такие купить никакого труда не составит, а МАС в их руках работать не будет.

— Снимай!

— Не буду! — изображаю капризную девушку. — С чего бы? Вам надо, вы и снимайте, — протянула руку запястьем вверх.

— Значит, по-хорошему не хочешь?

"Не вздумай," — муж тоже не собирается уступать.

Я бы и сняла, и МАС новый сделаю, но помимо защиты, это ещё и мысленная связь с мужем, и мои глаза. Поэтому не буду снимать.

Убрала правую руку — на весу держать не удобно. Мужчина вышел. И чем угрожать будет? Что они могут мне сделать? Пока Мир рядом — ничего. Жаль, светоч с собой забрал.

Я обняла себя, растирая руки, хоть чтоб чуточку согреться. Ну что ж за жизнь такая, не честно это всё. Чем мы заслужили гнев богов, что они нас избрали? Неужели достойных больше никого нет. Да вон хотя бы Жан, тоже вполне хороший парень, и образование наверняка такое же разностороннее, как у Мира.

И ребята из нашей свиты тоже ничем ни хуже. Хотя, о чём я говорю, если посмотреть на каждого, даже сто раз описать их достоинства, я ведь всё равно выберу лишь Мира. Он лучший, не даром по нему все девчонки сохли.

Только почему я? Не то, чтобы я принижала свои достоинства, но ведь правда, чем я так очаровала маленького Мирослава? Ведь тогда во мне не было ничего такого. Ну да, какие-то способности магические уже тогда были. Но ведь он про них не знал.

"Ясь, ты — моя половинка. Этого достаточно? Ты меня дополняешь, понимаешь, поддерживаешь, неужели доселе не поняла этого? Я когда просто смотрю на твою улыбку, я счастлив. А когда вижу, как тебе плохо, у меня внутри всё скручивается. Мне хочется, чтобы ты всегда радовалась жизни. Ты — моё счастье".

Слова приятны, но мне сейчас нельзя расслабляться. Я попыталась всё же рассмотреть обстановку в комнате. Женщина, что присматривала за мной, сидела на чём-то, похожем на ложе. Маленький столик рядом и вот стул, на котором сидела я. Где-то в самом дальнем тёмном углу было тёмное-тёмное пятно. Предположительно Мир.

— Может отдашь по-хорошему? — прервала мои разглядывания женщина, не стала играть в молчанку. Пытается развязать мне язык или переубедить?

Голова у неё была повязана чёрным платком, в знак траура? Предположительно. Кто-то умер? Женщина была сгорбившейся, с опущенными плечами. Напоминала бабу Ягу из сказок. В старом замызганном халате. Ей не холодно? Вспомнила про её вопрос: