Каменный город

И вот мы прошли всю жилую зону и оказались на пустыре, огороженном забором.

— Защиту накладывали уры.

А я закрыла глаза и вдохнула. По коже побежали мурашки и волосы зашевелились. Я распахнула объятия своей души и шагнула в сторону ограды. И сразу ощутила, как разворачиваются крылья за спиной. Распахнула глаза и потонула в траве. Стоило её раздвинуть, как прямо передо мной оказался ствол. Пришлось высоко задрать голову, чтобы попытаться увидеть верхушку огромного тысячелетнего дуба. Я нежно прикоснулась к испещренной извилинами коже дерева, даря свою любовь и радость.

Но тут вспомнила о Колыване. Обернулась. А он стоял позади меня и искренне улыбался. И что-то внутри дрогнуло. Я поняла, как мне не хватало вот этой его улыбки, полной счастья.

Примечание по главе:

мара* — призрак, иллюзия.

Локоть* — (Даль) вся часть руки, от сустава этого до запястья, состоящего из двух костей: лучевой и локтевой; одна последняя, которая кончиком своим огибает катушку плечной кости и образует самый угол сустава. В виде меры, длина от угла этого до конца среднего перста, о́коло 14-ти вершков. http://900igr.net/up/datai/129313/0007-002-.jpg

месяцеслов* — (Даль) роспись всех дней в году, с показанием и других, к сему относящихся сведений, календарь.

Даждьбог — дающий бог, наше солнышко, Ярило-солнце.

Жизнь — Жива, энергия жизни, жена Даждьбога, женская энергия солнышка.

Глава 8

Заповедная роща!

Похоже, это теперь моё любимое место в городе. И даже не потому, что это место — самое красивое, хотя несомненно оно таким и было, но здесь Колыван впервые почувствовал себя счастливым рядом со мной. И глядя на его улыбку, я — тоже. Все неприятности остались позади. Были лишь мы двое и роща. Я дышала этим особенным воздухом, пронизанным невероятной свежестью и мудростью вековых деревьев, и не могла надышаться. Бегала, приветствуя, от одного ствола к другому, пока не коснулась каждого, подарив им свои чувства радости и счастья. И листья шелестели, будто рассказывая мне о том, что успели повидать на своём веку. А я внимательно слушала, стараясь их услышать, прочувствовать сердцем.

Колыван в рощу не пошёл, остался у выхода, присел на корточки и закрыл глаза. Оставила его одного, решив не мешать. Откуда-то доносился перезвон колокольчиков. Интересно, что это играет?

Обежав круг, вернулась на то же место, откуда начала своё приветствие леса.

Там и застала жениха. Он качался из стороны в сторону, будто травинка. Подумалось даже, что сейчас упадёт, ведь угол наклона, на мой взгляд, превышал устойчивость.

Колыван открыл глаза, повернул голову, продолжая раскачивание, и спросил:

— Ну что, идём кататься на лодке?

Не хочу отвечать по поводу лодки... Поэтому переключаюсь на другое. И ведь не падает, поражая моё воображение!

— А если я навалюсь?

— Попробуй, — улыбнулся наречённый. Ну что ж, сам разрешил!

И я почти что легла на него. И поняла, что не могу сдвинуть его с места. При том, что я ведь дождалась, когда он почти упадёт. А он устоял, замерев в том же положении в вершке от земли.

— Но как?

— А я сейчас — дерево, и меня держат корни. Попробуй оторвать мои корни.

Я слезла с него и попробовала сдвинуть ногу с места, в том числе и приподнять её, но ничего не вышло. Стопы будто приросли всей поверхностью, словно корни пустили.

— А стоя так можешь?

— Попробуем?

И он в одно мгновение поднялся и тут же наклонился вперёд с полностью вытянутым по струнке телом. Его коса с наградами зазвенела от такого резкого движения и упала на землю, а вот тело так и не коснулось плодородной почвы.Так вот, что это звенело!

— Можно толкнуть? — спросила я.

— Давай! — разрешил Колыван.

Я попробовала, потом снова и снова. Не удавалось сдвинуть с места ничего, кроме его косы. Любопытно!

— А косой управлять можешь?

— Если не используя силу, то — нет.

— А заземляешься лишь стопами?

— Не только. Но стопами могу надолго. Кровоток правильный тогда. А если на руки встать, то вверх ногами окажусь.

— И то верно!

Больше испытывать Колывана не стала.

— Пойдём уже, если ты всё, — вернулась к болезненному вопросу.

— Пойдём.

И мы пошли насквозь, к виднеющемуся между деревьями озеру. Я так увлеклась приветствием растительности, что кроме деревьев в сто обхватов ничего не видела. А сейчас заприметила. Когда мы вышли на берег, первое, что бросилось в распахнутые от удивления глаза — безоблачное глубокое насыщенное голубое небо, отражённое на водной очень ровной глади. Казалось, будто земля слилась с небесами. От этого вида захватило дух.

— Ну что, идём? — тихо, будто это всего лишь шелест деревьев, спросил жених, боясь нарушить мгновение.

— Как же здесь красиво! — восторженно прошептала я.

— Безумно красиво! — согласился Колыван.

— А давай просто посидим здесь? В тишине.

Колыван усмехнулся, подхватил меня за локоток и повёл с пригорка к воде. Я не то, чтобы не доверяла ему, просто осень на дворе, пусть и относительно тёплая, но вода для купания уже не годится, разве что для закалки. А ещё я не умела плавать, и тонула однажды... Поэтому воду в банной или лохани любила, но водоёмами предпочитала любоваться, а внутрь не соваться.

— В тишине? — удивился жених.

На самом деле, если прислушаться, то отсутствовал городской шум, суета и людская речь. А вот звуки природы: стрекот сороки, чириканье воробьёв,стук дятла, звериный рык — наоборот имелись в своём многообразии.

Я села на песок и стала смотреть на водную гладь. Вот рябь пошла, а вот и рыбка высунула свою голову из воды.

— Я боюсь воды, — тихо призналась своему будущему супругу.

— Да я понял. А зачем согласилась?

— Мне нравятся красивые виды.

Колыван промолчал.

— И ты не спросишь, откуда появился страх? — осторожно сделала намёк и обернулась к жениху.

Он выглядел настороженно, подал мне руку, а когда вложила ладошку, рывком поднял и увлёк в кусты. И тут покой нарушили голоса людей.

Вот теперь я испугалась. Хорошо, хоть не окликнула Колывана.

На берег вышли три человека, скрывающиеся под длинными серыми бесформенными плащами, в наголовниках*, но складывалось ощущение, что их фигуры призрачны или окутаны дымкой.

— Хорошее местечко, — молвил один низким мужским голосом.

— Жаль его... — это уже второй.

— Всё готово? — спросила третья, судя по голосу, это была женщина. Она не уступала двум мужчинам ни в высоте, ни в толщине.

Если Колыван был высоким и худым, то эти трое были пониже, но среднего роста, при этом выглядели, возможно из-за плащей, пошире.

— Почти, — ответил Первый.

— Что значит, почти? — в голосе женщины чувствовался нажим.

— Уры хотят нас переиграть. Запустили новую ветку.

— Ничего не должно мешать нашим целям.

— Ну, ты же знаешь, свободу выбора никто не отменял.

— Свобода — понятие растяжимое. Неужели нельзя обработать как следует, чтобы просчитать последствия и привести цепочку событий к нужному итогу? Всё же эта Явь — не сказка. Им положено страдать, — женщина не испытывала никаких добрых чувств, а вот раздражение ощущалось, хотя голос оставался спокойным.

— Положено? — усмехнулся второй мужчина. — Если они поступают правильно, то дорожка мягко стелится. Это правило прописано как истина.

— Мы отвечаем не только за них. Страдать в любом случае кто-то должен. Нам нужны их чувства, — ответила женщина. — Дайте им нужные мысли.

— Вмешивается кто-то ещё, — ответил первый мужчина.

— Кто? Устраните его.

— Он — вне этой оболочки. Не подчиняется прописанным правилам.

— Но раз находится здесь, значит, имеет физическое тело, вот и уберите его. Пока найдёт подходящую замену, мы выиграем время.

— Тело имеет, но обходит все ловушки.

— Кто-то из управляющих? — спросила женщина.

— Возможно.

— Ну так проверьте всех управляющих.

— Проверим, — ответил Второй.

— А ничего, что мы пойдём против воли Творца? Всё же уры выше нас... — неуверенно спросил Первый.

— Мы им не подчиняемся. А они не обязаны вмешиваться на наш уровень. Так что мы просто выполняем своё предназначение.

— Эх, хорошее местечко! Может, оставим его? — Первый развалился на берегу.

— Мы не должны привязываться к этому миру! — строго сказала женщина.

— Ладно-ладно, не кипятись.

— Я и не кипячусь.

— В этом теле ты поддаёшься чувствам.

— Это не мои чувства. А всего лишь следствие моих мыслей. Никогда не привыкну к этому телу, — возмутилась женщина. — Неудовлетворённая самка!

— Так может, мне тебя удовлетворить? — спросил Второй.

— А вот этого мы не имеем права делать, пока занимаем их тела.

— Так подтолкни её к этому. Если связь уже была, вполне можем.

— Вы отвлекаетесь на ерунду, мальчики! Лучше б подумали, как выполнить дело! — повысила голос женщина и размашистым шагом направилась в рощу.

— Что будем делать? — спросил Второй.

— Надо устранить девчонку.

— Легко сказать!

— Надо довести её до отчаяния, их чувствами так легко управлять... Пусть выплеснет силу...

Они посидели на берегу, а потом пошли по воде. Я смотрела в оба глаза и не верила происходящему. Взглянула на Колывана. Он оставался невозмутим.

Вскоре обе тени скрылись из виду, слившись с водной гладью.

Мы сидели ещё довольно долго, Колыван расстелил тёплый плащ, куда привлёк меня и обнял. Закрыл глаза и присутствовал явно не здесь.

Мне о многом хотелось его расспросить, но я умерила свой пыл. Колыван меня защищает, значит, можно отдохнуть, наслаждаясь рощей. Тем более, как я поняла из разговора этих существ, её вскоре не станет.

Вот я и сидела, разглядывая быстро несущиеся по небу облака в безветренную погоду, отражение в озере. Такое ощущение складывалось, что мы не в Яви. Тогда где?

Но ведь я могу пощупать ту же пожухлую траву, вдохнуть свежий воздух, к которому уже принюхалась, могу ведь дышать, слышу звуки, уверена, что и попробуй я на вкус вот эту калину, под кустами которой мы находимся, я его смогу ощутить. Но не посмела сорвать ягодку. Почему-то всё противилось этому.

Ноги затекли, я осмелилась их подвигать. Рука жениха зашевелилась на моей спине.

Я обернулась. Он открыл глаза.

— Всё чисто. Пойдём.

— Мы можем поговорить?

— Можем.

— Здесь?

— Да, лучше здесь.

— Кто те трое? О ком они говорили? Неужто обо мне? А кто срывает их планы? Ты?

— Если судить по разговору, именно так и выходит.

— А если судить из твоих знаний?

— Явь — искусственно созданный мир. Так же, как и Навь, и Правь. Есть места, где граница Яви истончается и там действуют иные правила.

— Например?

— Время течёт иначе. Мы можем прожить всю жизнь, а потом вернуться в свой мир, где, как оказалось, ничего не изменилось, ничего, кроме тебя. Или наоборот, там все состарились, а здесь прошёл всего день.

— Здесь? Ты про рощу?

— Похоже, что роща — одно из таких мест.

— Но ты понял, о чём они говорили?

— Понял.

— Но как? Ты как-то к ним относишься?

— Я их не знаю, поэтому не могу никак относиться.

— А кто они?

Он пожал плечами.

— Там было что-то про уров, — припомнила я.

— Надо с ними переговорить.

— Ты мне ничего не говоришь, — надула я губки.

— Я такой же, как и ты. Тебе не стоит переживать по этому поводу. К тому же, судя из разговора, тебя хотят вывести на проявление чувств. Этого допустить нельзя.

— Мне обидно, что ты со мной не делишься всем.

— Гони прочь обиду.

— Ты меня не слышишь.

— Слышу, но считаю, что важнее не проявлять чувства, чем растрачивать силу по пустякам.

— Я про то, что ты со мной не делишься своими мыслями.

— Для меня важнее твоя жизнь и удержание силы. Мысли отражаются на наших чувствах. Чувства проявлять нельзя.

— Тебе безразлично, что меня что-то задевает?

— Хочешь, чтобы я разделил с тобой твои чувства? Можешь помочь — помоги. Зачем мне принимать близко к сердцу твою боль, твою обиду, проявляя сочувствие? Это глупо, поскольку так я буду растрачивать свою силу впустую.

Мы будто говорим о разном. Я ему о еде, а он об одежде, или наоборот.

— Я не могу обсуждать с тобой то, что увидел и услышал, — всё же сказал он. — Это игры не нашего уровня.

— Игры?

— Нами играют боги, если можно так сказать. Для нас они — боги. Единственное, что мы можем — поговорить с урами. Уры тоже играют в свои игры. За пределами рощи, думается, нельзя такое обсуждать. Я ответил на твой вопрос?

Я кивнула. Хотя вопросы остались. Но обида прошла. Он меня всё же услышал!

— Ты радуешься, но теперь вдохни поглубже и успокойся.

— Почему?

— Потому что мы кормим своей силой иные сущности.

— Ты меня не любишь, ведь так?

— Мне хорошо с тобой.

— Но радость — это ведь проявление любви. Мы дарим силу Всевышнему.

— Это как посмотреть.

Кажется, бесполезно спорить.

Я села обратно на его плащ и оьняла колени, обречённо опустив голову на колени.

— Вот видишь, ты слишком остро проявляешь чувства и что в итоге? Растратила душевную силу и теперь ощущаешь упадок сил.

— Это от того, что ты меня не понимаешь.

— Я понимаю, но считаю, что ты не права. Надо ко всему относиться спокойнее, не обижаться, не переживать.

— Хорошо. Допустим, — пошла я на попятный. — И как мне этого добиться?

— Первое, чему учат воинов — уметь подавлять свои чувства, сохраняя голову холодной.

— Но я — не воин, — подняла голову, поворачиваясь к нему.

А он нежно прикоснулся к моей щеке, провёл от скулы, вниз, очерчивая овал лица.

— Закрой глаза.

Послушалась.

— А теперь сделай вдох и представь, что ты находишься в самом безопасном месте. Вокруг никого нет, или наоборот, ест те, кто вызывает у тебя чувство защищённости. Всё хорошо. Солнышко нежно ласкает тебя, улыбается тебе, дарит свою любовь.

Хотелось возразить, что не только солнышко делится своей силой, но и я с ним тоже должна поделиться — улыбнуться в ответ.

— Да, улыбнуться, вот так. Ты ощущаешь спокойствие. Защищённость, — и он положил руку мне на живот. Тепло. Хорошо. Спокойно.

— А теперь ты видишь бело-золотой свет, исходящий от солнышка. Выходишь из тела и летишь к источнику света. Подлетаешь к Солнышку, чувствуешь его тепло. Замри. Ощути, как образуется дверь, пропускающая тебя внутрь. И вот ты внутри. Представь, как выглядит наше светило изнутри. А теперь подними взор и увидь звезду. Это — камень Алатырь. Почувствуй, как тебя он начинает притягивать своим ярким белым светом. И ты летишь к нему, и вот ты уже часть него. Яркий свет проходит сквозь твою душу пронизывая насквозь. Тебя больше нет. Ты — часть Всевышнего. Его частичка. Что ты ощущаешь?

— Любовь.

— А теперь скажи, надо кому-то отдавать свои чувства? Надо делиться своей любовью с Творцом?

— Я есть частичка Творца. Всё, что я чувствую — ощущает и он.

— Хорошо. А теперь по тому же пути возвращайся обратно в тело. Быстро, со скоростью мысли.