Каменный город

Он вынес меня на руках из банной и уложил на постель.

— Спи, родная, я скоро приду.

— Братья ведь ещё не звали.

— Они уже заканчивают, не хочу, чтобы тебя разбудили.

Я довольно улыбалась. Он станет замечательным отцом.

— Колыван...

— Да, родная.

Хотела попросить добавить смешного в сказку, но передумала. Он лучше меня знает, что деткам нужно. Ведь воспитание — ведающий отеческим словом питает. Мама может любить, лелеять, ухаживать, а воспитывать может лишь отец. И пусть Колыван пока им не стал, но скоро станет. Совсем скоро...

— Доброй ночи, интересных снов! — пожелала я.

— Доброй ночи и спокойного сна!

Улыбка озарила пространство вокруг меня, а ответная — вокруг супруга. Всё вокруг действительно видно. Никакой свет не нужен, ведь он уже есть.

— Спи... — прошептал ветер. Веки отяжелели, и сон поглотил в свои объятия.

* * *

Дни сменялись днями. Мы уже так освоились в моей семье, что казалось, что так было всегда. И ведь действительно ощущали себя родИной*. Иногда пересекались с моими родичами, вели с ними дела, порою к нам присылали на обучение кого-то из племянников или двоюродных, троюродных братьев или сестёр.

И все было ладно, но к вечеру, когда муж непременно занимался волшбою с братьями, я валилась без ног.

Правда, мне снились сны, где я летала в пределах дома, слушая голос и объяснения Колывана, наслаждалась сказками, рассказанными им. А потом, когда муж освобождался и ложился рядом, улетала вместе с ним путешествовать по миру.

Одна не боялась, просто хотелось вместе с ним познавать что-то новое, иметь общие приключения. Единственное место, где мы не были — Камень-град. Мы его будто стороной обходили, ведь хотели по нему соскучиться. Слетали и к родителям моим, удостоверились, что у них всё хорошо. Они действительно познавали мир заново, новым осознанием своей сути. Казалось, что они помолодели лет на двадцать. Правда, во взгляде иногда появлялась тоска.

— Надо возвращаться домой, — молвил батюшка.

— Надо. Как там наши сыновья? Справляются ли дети?

— Наверняка справляются, — утешил батюшка. — Но возвращаться нужно. Всё же дети наши, а им надо набраться сил перед рождением своего чада.

— Беляна тяжела? — удивилась матушка.

Отец усмехнулся и с любовью и нежностью посмотрел на матушку.

— Не только она.

— А кто? — удивилась эта родная мне женщина, а в глазах смешинки.

— Будто ты не знаешь...

— Вот бы сюда деток привезти. Чтобы они тоже узнали, что такое море.

— А в лавке кто будет? — отец хоть и спрашивал, да ответа не требовалось.

— Думаешь, Беляна с Колываном не справятся?

— Справятся.

— Давай попросим их привезти... Я так соскучилась...

— Нет, надо возвращаться. С утра свяжемся с сыном.

— Перенесёт?

— Нет, полетим на корабле сами. Это и впечатления новые, ты ведь и не летала никогда, да и не стоит волшбу по пустякам расходовать.

— А пусть не расходует.

— Что ты имеешь в виду? — не понял отец.

Любимый внимательно слушал. Я бы сказала, навострил ушки.

Но тут же взял меня за руку-мару и захотел вернуться домой. Мы проснулись.

— Доброе утро! Что матушка имела в виду?

— Что расходовать силы действительно не нужно.

Я окинула взглядом искрящееся пространство и поняла. Сила находится вокруг нас, как часть Всевышнего, часть нашей Вселенной. В каждой точке, каждой клеточке, куда бы мы не двинулись. Везде. Её просто нужно ощутить.

А ещё подумалось, что для перемещения в снах силы тоже не нужны, они достаточно легко черпаются нашим подсознанием, достаточно лишь мысли и желания. Не даром самой быстрой считается мысль.

Да и я перемещала нас в Индию Изначальную силой своей мысли и желанием.

Муж нежно сжал мою руку. а в следующий миг мы оказались в комнате ребят.

— Представьте, что вы всё можете! — прошептал Колыван, но казалось, что это ветер шепчет. — Даже перемещаться в другие места силой своей мысли. Куда бы вы хотели попасть?

— К бате и маме, — шепнул Крикун.

— А теперь представьте себя там. Представьте окружение вокруг.

Появился шум волн. Они накатывали друг на друга. И я их так ярко представила, что казалось, уже нахожусь там. Галька, море, сбоку нежно пригревает спину встающий Даждьбог*.

А муж взял и потянул меня из комнаты.

— Нет, родная, не ты их переносишь, а они сами. Не думай сейчас ни о чём!

— Думаешь справятся?

— Чем младше, тем легче поверить в чудо. Нет условностей, нет границ. И лишь взрослые эти условности навязывают детям. Поэтому учиться можно лишь самому.

— А если их занесёт не туда? Они же никогда не были на море, не представляют, как оно выглядит на самом деле.

— Я наложил привязку к ним. Найдём их, не переживай. Вот и поглядим, кто справится лучше.

Успокоил. И правда, чего представлять то, чего не хочешь, чтобы случилось. Надо просто верить, что будет всё прекрасно! И всё! И это даёт силы тому, в кого веришь.

Муж просиял. А я верила в него, верила в братьев. Всё у них выйдет!

Мы заглянули в детскую комнату, в которой уже никого не было.

— А починить пол не хочешь? — спросила у мужа, услышав, как скрипнула половица.

— Нам здесь делать больше нечего, Беляна. Хозяин у этого дома не я. Я лишь помог немного. Но на самом деле крышу чинили Лис, Жар и Крикун. Это их дом. Да и ты, я гляжу, тоже постаралась оставить всё на прежних местах, лишь прибрав сор, да сшила новую одежду братьям.

Я кивнула. Да, постаралась помочь так, чтобы не было заметно чужой руки. Всё же это больше не мой дом.

— Пойдём, позовём твоих родичей, мы уезжаем. Пусть кого-то пришлют в лавку.

Мы вызвали извозчика и поехали к моему дядьке, хотя только-только светать начало.

Тихонько силой ветрой постучал муж в его спальню на втором ярусе.

— Он встал, — шепнул любимый.

Мы подождали минут пять, присев на завалинке. А я вспоминала, как мелочью лазила в его огородике у дома. И всегда вызывалась именно к дядьке пойти помочь, чтобы зайти на маленький огородик саженей в три на три во дворике. Меня как раз на него и отправляли помогать. Ну, это пока маленькая была. Именно тогда и завела себе комнатные растения, поглядев, как тётушка к весне рассаду на окнах выращивает. А сейчас огородик выглядел малость заброшенным. Не убранным к весне, не подготовленным.

На порог вышел дядька, склонился в земном поклоне, здороваясь с Даждьбогом. Мы подскочили с лавки.

— Здравия, дядюшка, — поздоровалась я, склоняясь в земном поклоне.

— О, какие люди! Здравия, дочка! — он меня обнял и шепнул: — А ты изменилась, похорошела.

— Правда?

Кивнул, затем обратил внимание на Колывана. А муж-то высокий, выше всех моих родичей. Пришлось дядьке закидывать голову.

— Ого! Где твой отец такого зятя нашёл?

— В Камень-граде.

— Вот так? — он осмотрел Колывана со всех сторон.

И хоть муж не широк в плечах, но здоров, да!

— Здравия, сын мой! Так ты царю-батюшке служишь? Сказывали, что он себе полк отборный создал, из великанов.

— Да, было дело, — ответил супруг, — но нет, я не вхожу в то войско, ростом, хвала богам, не вышел!

— Не вышел? — присвистнул батюшкин брат. — А кто же вышел, какого росточку?

Колыван вытянул руку над своей головой. А я прикинула, что раз уж Колыван урам по пояс, то отборные войска почти до плеч. Это что же, выходит, царь хотел почти сравнять свой полк с урами. Боится их?

— Заходите, дети, чайку попьём, — и повёл нас в дом.

— Так мы собираемся на летучий корабль, — сказали, проходя вслед за ним в дом и раздеваясь да разуваясь.

Невежливо разговаривать на пороге. И хоть дома был ещё сумрак, но муж зажёг светящийся шарик, осветив всё вокруг. А потом, получив мой кивок, спрятал того в карман. Но я уже всё видела вокруг, и дополнительный свет оказался не нужен.

Поблагодарила мысленно любимого. Помогает мне поверить в свои силы, что я могу видеть в той же темноте.

— А братья? — продолжил из стряпчей допытываться дядька.

— К родителям их отправили, отдохнуть чуток на море, — ответил муж, решив отвечать за нас.

— Самих? — удивился родич.

— Так, чай, не маленькие!

Дядька ухмыльнулся. Даже я считала Лиса уже большим. Про Жара не сказала б, но и он уже отрок.

— Давно пора! — согласился дядька. — А к нам зашли попрощаться?

— Ну да, лавку ж надо открывать, а мы уезжаем, — вставила словечко я.

— Понял!

Дома царила тишина. Видно, все ещё спят. Чудно, что жена дядьки не встала спозаранку.

— А тётушка где? — удивилась я. Может, поехала в гости к родителям?

Дядька взгляд долу опустил. Только сейчас заметила морщины, залёгшие под глазами и между бровей, да и седину на висках. Постарел. А ведь он лишь на пару лет старше батюшки. Полвека разменял только.

— Ты не знаешь?

— Что не знаю?

— Маруся нас покинула.

Как? Когда? Но вслух сказала лишь:

— Сварги Пречистой тётушке! — сказала я, понимая, что её в Яви больше нет.

Мы помолчали. Я вспоминала, как мелочью познакомилась с тётушкой. До чего же светлая она была. Прямо лучилась своей добротой. И огородик разбила во дворе. Теперь понятно, почему огородик заброшен.

"Иди, я потолкую с дядькой," — молвил мысленно Колыван.

— Дядюшка, я отойду ненадолго...

— Иди, дочка! — кивнул он.

А я ушла в сени, накинула свой тёплый плащ, взяла поручье да стала возиться с рассадой. Та зачахла в сенях на окнах, едва живая была. Похоже, её собрались выкинуть, раз уж из тёплого дома в сени убрали. Значит, тётушка не так давно покинула этот мир. Вздохнула. Надеюсь, пошла дальше, по Золотому Пути.

Пока возилась, рассада ожила, встрепенулась, потянула свои листочки навстречу солнышку. Я переставила все горшочки на другое окошко, где солнышко дольше задерживалось. В дом уже не понесла. Надеюсь, дядька увидит — переставит.

Того, что дала этим растениям, надолго хватит, до осени. И урожай достойным будет.

Вернувшись в дом, поднялась наверх к деткам малым. Поцеловала каждого. А они... приняли меня за маму. Да, мы чем-то похожи, обе беленькие.

— Мамочка не уходи... — трёхлетняя девочка обхватила мою шею своими малюсенькими ручонками. Моя двоюродная сестричка Светочка. Вся в мамочку пошла. Такая же светленькая.

Я погладила её по головке:

— Она всегда будет рядом.

Ох, как тяжко, должно быть, деткам да мужу. В один миг вот так лишиться жены и мамы. Как же Колыван переживёт мою смерть?

"Опять за своё?" — заворчал муж в моей голове.

"Всё-всё, я в порядке!" — заверила его, отгоняя грусть.

Деткам подарила по поцелую и тихонько ушла, стараясь не разбудить.

— Нам пора! — сказала я, заходя в стряпчую.

— Уже уходите? Может, задержитесь... Погостите...

— Нет, на летучий корабль опоздаем, — встрял муж, понимая, что мне необходимо уйти, пока я вновь хандре не поддалась.

Когда уже уходили, услышала плач крошки.

— Мамочка! — душераздирающе прозвучало. — Не уходи!

Муж крепче сжал мою руку, даря поддержку.

— Ой, Светик, гляди, мамина рассада ожила, — дядька увидел растения, приподнявшие свои листочки, взял два горшочка и пошёл в дом. — До встречи! — шепнул нам. — Сами закроете, ладно?

Мы кивнули.

— Мама приходила! — сестричка была где-то рядом и уже не плакала. — Она сказала, что всегда будет рядом!

На душе потеплело. Ну и замечательно!

Мы же с мужем незаметно ушли, сев в коляску с ожидающим нас извозчиком.

— В лётный стан, будьте добры! — молвил муж.

А я задумалась, от чего могла умереть тётушка.

"Несчастный случай. На ярманку* поехала в соседний город, а оползень случился, и её завалило. Больше никто не пострадал".

"Тебе не кажется, что это подозрительно? Ведь случайностей не бывает".

"Не случайность".

"И? Ты ведь страж!" — намекнула на расследование.

"Мы не будем в это лезть".

"Почему?"

"Потому что она выполнила своё предназначение".

"Думаешь?"

"Ничего не бывает просто так".

"Но она ведь была ещё молода!"

"Кому-то и жизни не хватает, чтобы выполнить своё предназначение, а кому-то и десяти лет достаточно".

"А тёмные сущности замешаны могут быть?"

"Беляна, родная..."

"Меня же пытались тоже убить, много раз..."

"Но не убили же".

Он прав.

"У меня был ты!" — привела весомое доказательство.

"И у неё тоже есть муж. Обстоятельства, родная, создаёт Макошь и её дочери".

Я вздохнула, признавая его правоту.

Но неужели природа не могла предупредить её об опасности? Куда она ехала и зачем? Почему одна?

"Ты не успокоишься, да?"

"Я не могу так просто забыть об этом".

Так хотелось, чтобы любимый был рядом, чтобы помог с расследованием. Но я не буду настаивать и просить.

— Планы изменились, — сказал муж извозчику. — Возвращайтесь обратно к тому дому, из которого мы только что вышли.

Что муж задумал? Хочет с дядькой пообщаться?

Когда же мы подъехали к дядькиному дому, извозчик уточнил, нужен ли он ещё.

— Да, нужен. Мы кое-что забыли. Обождёте нас?

— Поедем к лётному стану? — уточнил извозчик.

— А этого обещать не могу. Жена может и передумать.

— Двойная цена!

— Идёт!

Дядька вышел на порог, будто ожидая нас. Поэтому мы заспешили к нему.

— Я знал, что вы вернётесь, — молвил он. — Вот это — подарок тебе, Беляна, к замужеству.

И протянул вышитое одеяло.

— Маруся вышивала.

Я взяла, поблагодарив.

— Но не за покрывалом же вы вернулись.

"Давай, дерзай! А я в сторонке постою, послушаю".

— Дядь, а тётя почему одна в тот день была? Почему вы вместе не поехали? — начала я своё расследование.

— Мы собирались вместе ехать. Но с утра она сказала, что ей ехать обязательно, а нас просила остаться дома. Почему, не сказала, но... если бы мы поехали вместе, то и погибли бы тоже вместе.

— Она могла тоже остаться.

— Нет, не могла, — возразил дядька. — Не знаю, что ей приснилось, она не сказала, обещала рассказать после обеда, если всё будет хорошо. Но, думаю, она знала, что покинет нас.

Я потупила взгляд. Как же так? Неужели, и правда, так сложились обстоятельства, так сплела судьбу Макошь?

— А где это произошло?

— На тракте, у Кошкиной горы.

Тракт обычно оживлённый, там ведь летучий стан находится.

— У стана?

— Да. Прямо под станом. В тот день даже корабли не летали. Если б не Маруся, стан бы не закрыли, могло погибнуть много народу.

"Что ещё спросить?" — спросила совета мужа.

"Не знаю. Ты ведь ведёшь расследование".

"А ты помогать не будешь..."

"Уже помогаю, рядом нахожусь".

— Благодарю, дядюшка! Не буду больше вас тревожить, — и я обняла его, простившись.

Мы вновь поехали тем же путём.

— К Кошкиной горе, — сказала извозчику.

"Мы ведь не в стан едем," — догадался любимый.

"Кто-то хотел, чтобы погибло много народу. Зачем?"

"Не лезь в это, родная!" — только прозвучало как приказ.

"Почему?"

"Тётушка должна была погибнуть. Боги сделали так, что никто больше не пострадал".