Каменный город

— Н-нет!

— Н-нет? — он явно издевался.

А в следующий миг я оказалась повёрнута к нему лицом и лежащей на нём. В свете ночных уличных светильников, проникающем сквозь щели в занавесках, я видела выражение его лица. Он рассматривал меня, хотя я сомневалась, что что-то видит.

— Расскажи, что тебя тревожит, о чём думаешь, — сказал Колыван.

— О чём? — я задумалась, припоминая свои мысли. — Думаю, что ты сейчас меня не видишь, ведь на лицо падает тень, а тело скрыто.

— Вижу твой задумчивый взгляд, красивый прямой носик, манящие уста...

— Ещё думаю, — прервала его хриплый шёпот, пока не поздно, — что отношения как-то слишком быстро развиваются. А с этими играми в одной постели не долго мне быть девой.

— Значит, поженимся раньше. Этой осенью?

Я слезла с него, не встретив сопротивления, положила голову ему на грудь. Он нежно водил рукой по моим распущенным волосам, вырисовывал узоры на коже у ушка. И когда успел косу расплести?

— Расскажи мне всё, прошу... — прошептала я.

— Что рассказать?

— Почему отец приехал в Камень-град, почему просватал за тебя? Почему ты согласился, при том, что любил другую и собирался на ней жениться? Почему собирался жениться на мне лишь следующей осенью, а сейчас поменял планы?

— Сколько вопросов... Если б я мог на них ответить...

— Это ведь вопрос безопасности. Что мне угрожает?

— Умная девочка! — восхищённо молвил жених.

— Значит, не знаешь, — сделала я вывод. — Но ты так резко поменял своё мнение. Поначалу ведь был не рад, что я стала твоей невестой.

— Я понял, что с таким отношением у нас ничего хорошего не выйдет. А жена — богиня, и относиться к ней можно только с восхищением, почтением и нежностью.

— И где ж твоё почтение? — удивилась я, вспомнив, как он дразнится. Нежность присутствует, восхищение иногда мелькает.

— Ну так я ведь твой бог, мы на равных. Могу и подтрунивать...

Я улыбнулась.

— А ещё мне нравится твоя улыбка и полные восторга глазки, когда ты любуешься городом.

— Значит, не скажешь? — пришла к такому выводу.

— Ты умная девушка, уже всё сама поняла. Мы пытаемся изменить твою судьбу. Большего сказать не могу.

— Но меняете не только мою.

— Судьба имеет множество развилок, плодящих множество похожих миров, а у тебя одна дорога.

— Значит, ты и есть моя судьба?

— Я сам сделал выбор идти ею или нет. Поэтому хватит про мою возлюбленную. Она осталась в прошлом. А ты будешь рядом! Ясно? — вновь с нажимом спросил он.

— Как скажешь, мой суженый...

— А теперь спать!

Я кивнула и закрыла глаза, слушая, как бьётся сердце того, кто пытается изменить мою долю, вопреки проторенному пути. Надо слушаться его во всём, в каждой детали. И желательно, всё же, постараться протянуть как можно больше времени до нашей полной телесной близости. Так, как он сказал вначале. Почему-то то решение казалось верным. Не потому, что мы сейчас слишком близко друг к другу, а именно чтобы свадьба была после того срока, который мне не суждено пережить.

И словно на эти мысли услышала урчание. На грудь жениха запрыгнула наша кошечка, наполняя комнату, как мне казалось, оглушительным звуком собственного пения. А я уже и забыла про неё. Положила руку на неё, провела от головки к хвостику. Кошечке понравилось. Она лизнула меня, а потом, сделав несколько кругов, притоптав место, улегшись, куснула меня.

— Ей не нравится, — молвил Колыван.

— Что именно?

— Твои грязные руки. Дай, она сперва их вылижет.

— Ты понимаешь её речь? — удивилась я, подсовывая котёнку руку для вылизывания.

— А будто ты не понимаешь...

— Ну, я знаю, что можно понять по движению хвоста настроение кошки, по урчанию. Но это, скорее, умение читать жесты.

Рука моя была позабыта, кошечка стала умывать себя.

Я осмелилась погладить её по головке.

— Давай спать.

— А ей не надо по нужде или поесть?

— Я уже покормил и выгулял, и дырку в каждой двери выпилил, чтобы она могла ходить везде. Исключение моя и твоя комната. Туда нельзя.

— А почему?

— Заиграть может какую-то мелкую вещь.

— А если я в это время в комнате?

— Кошка разумна и может не послушаться тебя и не выйти из комнаты с твоим уходом. Под присмотром можно, но стоит тебе выйти за порог, и кошка выйти оттуда сама не сможет. И, будь уверена, она отомстит. Тебе оно надо? Советую не пускать,хотя она будет проверять грани дозволенного. И раз я запретил, будет у тебя проситься.

— Но она ведь разумна.

— Но пока — дитя малое. Учись пока на ней.

— Чему?

— Быть мамой. Все твои и мои ошибки выльются боком нам обоим.

— Всё, давай спать. Мне требуется полноценный сон, чтобы восстановить свою силу.

Вскоре жених уснул, и под мурчание мохнатой дочки сон и меня сморил.

* * *

Утром как бы тихо он ни вставал, а я проснулась, дождалась, пока он выйдет из комнаты, встала, нашла свою ночнушку, лежащую на постели, оделась. Стыдно в ней ходить, но пока все спят успею переодеться. Юркнула в свою комнату. Переоделась в сорочку да сарафан, вовремя вспомнила, что надо покрыть волосы.

И пока он был занят утренним приведением себя в порядок, поставила чайник, накрыла на стол...

Кошечки видно не было. В стряпчей на полу стояли тарелки с творогом. Поела или нет, непонятно.

Вышел из банной жених уже одетый в военную форму. Сорочка без вышивки до колен с коротким рукавом, длинный красный плащ, босоножки, на голове очельник.

— Ты чего подскочила в такую рань? — вместо приветствия начал он.

— Проводить тебя.

Подарил мне улыбку. Приятно.

— Тебе помимо формы носить что-то можно? — хотелось распланировать день, раз у меня домашний день.

— Из формы только плащ. Зимой порты и сапоги.

— Мне нужны твои мерки.

— Руками шить будешь?

Я вспомнила про швейную машинку и кивнула. Слишком дорого. Не знаю, как он разберётся с судебным иском.

— Я сижу дома, да?

— Жди на обед, если хочешь.

— Хочу! — оживилась я. Целый день быть с одними его родичами — слишком утомительно. — Есть пожелания на обед? Ты что-то не ешь?

— Всё ем.

Я позавтракала вместе с ним, выпила чаю, сняла мерки и проводила до двери. Выходил он через дверь.

— Закрывай сама.

— Зачем?

— Чтобы умела пользоваться замками. Я подожду снаружи, пока замкнёшь.

— Хорошо.

— А где наша кошка?

— Побежала на улицу.

— И ты отпустил её саму?

— А должен сопровождать?

— А это безопасно? Она же маленькая ещё...

— Привязку она уже сделала — дом найдёт.

— А она знает правила жизни и безопасности?

— В отличие от чада человеческого, она уже получила образование кошачье, так что умеет всё, но наш дом — наши правила. А вот за его пределами — сама себе хозяйка.

— А как домой попадёт?

— Она знает лаз. Так что выводить и приводить её не надо. Всё, мне пора!

И Колыван наклонился и, приподняв мой подбородок, поцеловал, едва коснувшись, в губы.

Закрыв за ним, подёргала дверь — не открывается. Вот и славно!

Сперва мне тоже не помешает привести себя в порядок.

Пока родители жениха ещё отдыхают, неплохо бы шитьём заняться. Но с другой стороны, могут занять стряпчую. Пожалуй, приготовлю обед, пока свободно.

Приготовила разнообразных кушаний, которыми дома питалась, убрала всё в застывалку. И только после этого улизнула в свою комнату.

В ней села за выкройку двух сорочек. Своей запасной и для Колывана. Мою-то украли. И пусть пока без смены обходилась, застирывая вечером, чтобы за ночь успела высохнуть, но в последние дни как-то не до того было.

Раскроив, села за рисунок для вышивки жениха, стянув головной убор. Мне понадобится моя женская сила. Закрыла глаза и начала представлять, что бы хотела изобразить. Цвет папоротника? Солнечный ведь символ, ещё и небесную вязь в себе содержит, мужской, дарует победу над силами зла. Но представила не знак, а то, что узрела в хоромах. Закручивающуюся с рукавами нашу Вселенную, похожую на распускающиеся листочки папоротника, а внутри сине-алый цветок, сотканный из силы.

Меня прервали в то мгновение, когда прорисовывала острые лепесточки, похожие на листики папоротника. Стук в дверь, едва ощутимый порыв ветерка, запах чего-то пряного. Я обернулась. Дверь закрыта. Никого. Чудно.

Ладно, не важно. Закрывая глаза. Надо завершить цветок. Вновь вызвала видение Млечного пути, цветка папоротника, дорисовала его, представила лик Колывана. Слив все три образа в один, наложив защиту, я закрепила увиденное в памяти, лишь затем открыла глаза. Волосы плавно опустились вниз. Волшба? Вновь расплелись! Пришлось переплетать.

Взяла сороку*, покрывая волосы.

Кто же ко мне вломился? Почти свекровь?

Уже хотела вставать, когда взгляд упал на выкройку. Едва заметный рисунок проступил на вороте, груди, рукавах и подолу. Свастика, листья папоротника, солнышко. Сглотнула. Можно и не вышивать сорочку, она уже зачарована на Колывана. Но доделать придётся, дарить такую стыдно.

Я провела рукой по тонкой, приятной на ощупь ткани. Надо ещё не одну сделать. К тому же, скоро зима, не помешает и плащ жениху вышить. Зачаровать нужно сегодня-завтра, пока женские дни и сижу дома.

Вышла, закрывая за собой дверь. Пахло вкусной выпечкой. Пироги... Ммм...

В стряпчей слышался тихий разговор.

— Здравствуй, дочка! — приветствовала меня будущая свекровь. — Ты прости, что потревожила.

— Здравствуйте, — я поклонилась до земли, оглядела стряпчую — кошечки не видно. Надо придумать ей имя. А может, у неё оно уже есть? Но тут вспомнила про родителей жениха и ответила его матушке на её извинения: — Бывает.

— Не знала, что ты волшбою владеешь, — продолжила женщина, приглашая меня за стол.

— Я тоже не знала. Мне один из Учителей подсказал.

— Вот как? Расскажи, будь добра, как ты с нашим сыном познакомилась.

Мне налили чай, дали пироги. И когда мама Колывана успела тесто поставить и напечь?

Родители, на удивление, не пугали, и я прониклась к ним доверием. Поэтому рассказала им всё. Как с отцом приехали в Камень-град, как стояли много дней в очереди, как нас приняли. И про Колывана поведала, как он вызван был, всматривался в меня, согласился, но я тогда не знала ещё, с чем. Поведала и свои домыслы.

— Теперь понятно, почему он с тобой спит.

— Да? — а вот мне требовались ещё ключики для ясности.

— Судя по всему, вас связали. Пусть временно, но всё же. И он тебя чувствует, — пояснил будущий свёкр.

— Как чувствует?

— Из того, что ты описала, предполагаю он твои чувства считывает. И сторожит тебя круглые сутки.

Вспомнилась бессонная ночь после кошмара в комнате с Весняной, ощущение чье-то взгляда. Это мог быть Колыван? Тогда понятно, почему он не выспался и забрал меня с собой.

Мы ещё немного побеседовали за чашкой чая, я сказала, что суп сварила на всех, но родители Колывана собрались уходить, погулять по городу, по лавкам, а то в Ярцево такого изобилия товаров нет.

Ярцево? Где-то я уже слышала о таком городе. Причём, недавно.

— Смотри, дверь никому не открывай! — сказал отец Колывана. — И из дому — никуда!

Я лишь кивнула. Теперь будущие свёкры станут указывать, что мне делать? Ну да, ожидаемо...

— Мы сами откроем, у нас ключи есть, — молвила почти свекровь, обнимая меня. — Придём вечером. Нас не ждите.

И забота их казалась такой искренней, что я прослезилась.

— Благодарю.

— Дочка, ты чего? — обратил внимание отец жениха.

— Очень приятна ваша забота.

Свекровь вновь обняла меня.

— Ну что ты, доченька...

— Вы ведь были против меня.

— Не совсем. Мы не обрадовались, что сын своего слова не держит и семья Нежданы подала на нас в суд. Против тебя лично ничего против не имеем. К тому же, в отличие от Нежданы, в тебе сила великая. Это выгодно для нашего рода.

— А у Нежданы?

— Если честно, — отвела меня в сторону мама Колывана, — мы не одобряли увлечения сына Нежданой. Их род почти истощился. Да и девушка слишком тщеславна и гордыни хоть отбавляй. И мы очень рады, что ты встретилась на пути нашего сына.

— Но вы ведь меня не знаете, — возразила я.

Женщина, выглядящая не сильно старше меня, улыбнулась. По-доброму так.

И они ушли, сами закрыв за собой дверь.

Я постояла в передней, немного ошарашенная таким отношением.

Ладно, дела не ждут. Ещё неплохо бы прибраться, но надо узнать у Колывана, где тут что.

Хотела выкроить ещё одну рубаху, но передумала. Пусть жених сперва примерит эту. И если ему впору, тогда и за другую возьмусь.

Села за вышивку и так увлеклась, что вздрогнула, услышав непонятный шум в гостинной. Осторожно выглянула и обомлела: по полу сновал какой-то закруглённый ящик. Неужели меня ищет? Я замерла, боясь движением привлечь к себе внимание. А когда он приблизился, оказалась не в силах пошевелиться.

Ящик приблизился, ткнулся в мою ногу.

— Не бойся, это уборщик, — раздался голос жениха.

Медленно подняла глаза. Явился... Встретились мы взглядом, пара мгновений молчания, и он исчез.

Проверил, всё ли в порядке. Значит, действительно чувствует меня, особенно мой страх.

Значит, надо выработать в себе привычку не пугаться всего неизвестного. Колыван, перемещаясь, расходует слишком много силы. И потом, когда на самом деле нужна будет его помощь, может и не успеть...

А ещё мне нужны часы, чтобы обед не пропустить. Часы нашла в нашей с женихом спальне. Принесла их в свою комнату. И то дело поглядывала на них, пока вышивала, заодно и глаза отдыхали от напряжения. Да в окошко смотрела.

К слову, Колыван жил не слишком далеко от службы. В пешей доступности палаты. Думаю, не больше трети* часа идти. Как раз обеденный перерыв и займёт. А значит, Колыван сиганёт* сюда и потратит много силы. Вопрос в том, как ему набрать пополнить её?

В лесу можно просто походить по земле-Матушке. Я бы ему свою отдала, всё равно дома сижу и никуда не трачу, но... Не уверена, что это будет именно та сила, которая нужна.

В любом случае, надо попробовать поделиться с ним силой.

Я собрала еду в корзинку на нас двоих и взглянула на часы. Пора!

Колыван явился ровно через минутку. Видно, уходил туда, где его не будут видеть. Как я поняла, он часть своих способностей скрывает от всех. Стоило ему появиться, как я взяла корзинку.

— Пойдём!

— Куда?

— В лес. Сможешь нас в ближайший перенести?

— Да, — не стал спорить. Обнял меня за талию и уже в следующее мгновение мы стояли посреди деревьев. Я это поняла даже не открывая глаз — просто ощутила свежий воздух и поток силы, проходящий сквозь меня. Моей силы. Волосы зашевелились на затылке — распускаются.

А я так и стояла в его объятиях, уже наполненная до краёв.

Открыв глаза, подняла голову, встречаясь взглядом с небесными смеющимися глазами. Привстала на мысочки, стараясь дотянуться до губ жениха. Он намёк понял и наклонился. И этот поток силы, что шёл через меня, хлынул и в него.

Вкус у поцелуя оказался медовый. Но это единственное, что я запомнила, когда Колыван разорвал поцелуй. просто он светился, светились и его глаза ярко-синим цветом. Мне даже показалось, что сейчас они такого же цвета, как у того Учителя, пробудившего во мне силу.