| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она наконец коснулась его, но тут же снова отдернула руку и взялась за ручку. Ведьмаку было, с одной стороны, любопытно узнать, что она все-таки чувствует, а с другой — даже несколько страшно, что эти ощущения окажутся чем-то неприятным и нежеланным для нее. Однако она коснулась его вновь, и на сей раз ее прохладные пальцы остались на месте дольше одного мгновения. Он чуть развернул кисть, чтобы она так же, как и в прошлый раз, коснулась ладони и, не удержавшись, легонько сжал пальцы Брин в своей руке, хоть таким нехитрым способом выражая свое желание быть к ней ближе. Реакция, правда, последовала прежняя, и чтобы понять хоть что-нибудь, он жадно вчитался в слова, которые выводила та самая рука, что он минуту назад сжимал в своей. Самым важным было то, что ощущение девушке понравилось. Это вселяло надежду на возможное продолжение.
И Брин озвучила то самое предложение продолжения, правда, ему пришлось немного напрячься, прежде чем он понял, что это именно оно. Соглашался не раздумывая, даже несмотря на то, что понятия не имел, как правильно пользоваться открывшимися особенностями. А потому ощущал себя глупо и напряженно, особенно когда подтверждал свое желание глядя ей в глаза. Как-то все-таки иначе это все должно было происходить, по крайней мере, не как деловой договор. А потом Брин звонко рассмеялась, закрыв лицо книгой, чем окончательно ввергла мужчину в уныние. Все было не так и плавно скатывалось в тартарары. Впрочем, легкое признание девушки в том, что ее ситуация тоже не устраивает, да еще и четкое обозначение дальнейших и таких желанных для ведьмака действий быстро вернули ему настрой. Так что он даже улыбнулся ей, кажется, в первый раз с момента их новой встречи. Не раздумывая более, он честно признался ей в одолевающих его сомнениях по поводу эманаций и своих действий с их учетом. Девушка его затруднения поняла, но ничего конкретного не знала сама, сказав, что нужно просто пробовать.
Эскель пробовать был готов, но в глубине души все больше опасался, что ей не понравится и она попросит больше к ней никогда не прикасаться. От одной мысли об этом становилось горько. И даже упоминание "первого раза", которое вроде как намекало на последующие разы, лишь усилило волнение. Еще больше удручал тот факт, что от него самого ничего не зависело. Эманации он не контролировал, как и чувства, с которыми они резонировали. Да и сама Брин тоже как-то управлять ситуацией не могла. Ее реакция также была непроизвольной.
Девушка сидела к нему почти вплотную так, что он буквально купался в ее ни на что не похожем аромате другого мира. Эскель жадно рассматривал ее красивое лицо, оказавшееся так близко, что он видел, как подрагивали ресницы, когда она переводила взгляд. Тонкую золотистую прядку, выбившуюся из прически и щекочущую скулу, хотелось заправить за ухо, изящные губы манили своей недоступной близостью. Ужасно хотелось придвинуться еще ближе, прижаться к ней, вспомнить, каково это — держать ее в своих руках, почувствовать сладость этих губ, и одновременно страшно было даже пальцем коснуться. И Брин попросила не двигаться.
Пообещать это оказалось намного проще, чем исполнить. Девушка еще только приблизилась к нему и просто коснулась рукой лица, а ведьмаку уже пришлось напомнить себе об обещании. Когда же ее губы притронулись и заскользили по его, он все-таки не смог сдержаться. Со всей осторожностью, на какую только был способен, он поцеловал ее в ответ, чувствуя, как бешено колотится сердце от удовольствия и страха все испортить. Девушка снова отпрянула, но напоследок так прижалась к его губам, что потребовалось немало выдержки, чтобы не дернуться за ней.
Брин замерла, на ее лице застыло задумчивое выражение, понять что-либо по которому ведьмак не смог. А она все сидела и молчала, закусив губу, так что он предположил сразу худшее. Но девушка встрепенулась от его слов и вдруг засияла улыбкой, а потом сказала, что ей не только понравилось, но она еще и хотела бы продолжения. От ее слов Эскеля накрыло волной облегчения и эйфории пополам с предвкушением. Если бы не многолетняя привычка при любых обстоятельствах оставаться невозмутимым, он бы не удержал рвущийся наружу счастливый смех. Но это было всего на миг, потом он понял, что по-прежнему не знает, как все сделать правильно, как сделать так, чтобы ей было хорошо, а не неприятно от его прикосновений.
Девушка в это время уже что-то строчила в своей книжке. Ведьмак с любопытством поспешил прочесть, хоть разбирать чужой почерк вверх ногами было не так-то легко. Все равно чуть-чуть не успел, Брин захлопнула книгу внезапно и сразу же повернулась к нему, так что он едва успел немного отодвинуться. Ее глаза, а главное — губы, снова оказались слишком близко, так что взгляд сам по себе постоянно опускался ниже. Мысли крутились около них же, подогреваемые его нетерпением и ее прямым одобрением продолжения. Но Эскель никак не мог решиться прикоснуться к ней. Девушка снова взяла инициативу в свои руки и легким толчком попросила ведьмака откинуться на спинку дивана. А потом неожиданно сама пересела к нему на колени, чем вызвала бурю эмоций, которая из области груди резко провалилась в пах и заставила ведьмака едва заметно дернуться вперед. А ее руки в это время заскользили по его плечам, сметая остатки выдержки, но не спросить о ее пожеланиях он все-таки не смог. "Не удерживать!" Не важно, пусть так, главное, что наконец можно коснуться самому!
Он опередил Брин и первым коснулся ее губ, сжал ее тонкую талию в своих руках и почувствовал страстный ответ, отбрасывающий остатки опасений и мыслей, оставляя только ее пальцы в его волосах, ее тело в его руках, ее умопомрачительно целующие губы в плену его. Он только крепче стиснул девушку в своих объятиях, млея от ощущения упругой груди, прижатой к нему, и страстно желая избавить ее от лишней одежды и чувственно сжать в своей руке. Но Брин в какой-то момент чуть дернулась и, упершись ему в грудь, отстранилась, не давая даже как следует насладиться головокружительным поцелуем. Ее внимание тут же переключилось на книжку, а Эскель в кои-то веки не смог оставить при себе свое недовольство этим фактом. Впрочем, Брин тут же напомнила ему об изначальной цели всего этого мероприятия. Все, что ему оставалось, это успокоить дыхание и наслаждаться ее приятной тяжестью на своих коленях, благо слезать с него она не торопилась, что явно свидетельствовало о скором возвращении к приятному времяпрепровождению. Правда, необходимость делать записи ведьмаку категорически не нравилась.
Эскель хотел ее, хотел так, что с трудом сдерживал свои порывы. Едва ощутив ее желанное тело в своих руках, он жаждал большего, чем один, пусть и умопомрачительный, поцелуй. Он хотел сжать ее в своих объятиях и не отпускать, хотел почувствовать ее плавные изгибы, провести рукой по гладкой коже и целовать в губы, лицо, шею, куда придется, хотел добраться до ее мягкой груди, от одних мыслей о которой кровь, казалось, закипала прямо в жилах. Он хотел ей овладеть полностью, без остатка, без всяких экспериментов...
Ради Брин он был готов смириться с тем, что придется постоянно прерываться, однако ей это оказалось ненужным. На миг ему даже показалось, что ей вообще больше ничего от него не требуется и все кончится, не успев начаться, но девушка его разуверила и даже более того, дала ему полную свободу действий. Правда, немедленно поцеловать себя снова не дала, опять заставляя его напрячься в ожидании нового поворота. Вместо этого она нарочито медленно провела по шраму на лице пальцем, заставляя замирать, с одной стороны, от неожиданной ласки и признания, а с другой — от внезапного интереса к этой уродливой отметине, которая еще ничего хорошего в этой жизни ему не принесла. А потом она наяву, а не как когда-то давно, в полусне, назвала его потрясающим, что хоть правдой и не являлось, но было настолько же приятным, как и скольжение ее рук по торсу.
Девушка сама придвинулась ближе, на сей раз действительно разрешая ему все. Ведьмак наконец снова добрался до ее губ, но теперь целовал медленно, бережно прижимая ее к себе, наслаждаясь ощущением ее тела в руках, нежностью ее губ, пальцами, запутавшимися в его волосах, каждым ее ответным движением. А потом чисто случайно проскользнул под ее свободную вязаную рубашку с совершенно не похожей на настоящую, но весьма узнаваемой лисой. Брин дернулась, будто ее ударило тем самым током, который она ему показала, чуть отстранилась, открыла глаза. Эскель взволнованно заглянул в них очень надеясь, что не сделал ничего непоправимого, и увидел там ожидание. Медленно-медленно, следя за малейшей ее реакцией, он коснулся ее кожи всей ладонью и неторопливо заскользил вверх по спине. Дыхание Брин сбилось, пальцы рук сжались, сминая рубашку на его плечах, веки плавно опустились, а губы наоборот приоткрылись. Девушка то чуть подавалась вперед, прижимаясь к его груди, то возвращалась назад, к ладони на своей спине. Ведьмак и сам, казалось, перестал дышать в этот момент, жадно впитывая выражение ее лица, движения тела, шумное дыхание.
Он вспомнил, что нужно дышать, только когда она заговорила. Мужчина мог бы поспорить о том, кто кого сводил с ума, но вместо этого лишь полушепотом признался, как сильно ему это нравилось. Ее откровенный шепот, ее дрожь, ее запах, ее обнимающие руки — окончательно разбили самообладание ведьмака. Он страстно впился в ее губы, запуская под рубашку обе руки, чтобы прижав ее к себе, провалиться в головокружительные ощущения, как в омут. Просторная вязанная рубашка легко слетела с девушки, после чего он стал покрывать поцелуями ее шею, ключицы, плечи. Свою рубашку он тоже быстро стащил, желая ощущать ее волнующие прикосновения открытой кожей. Девушка реагировала остро. Она шумно дышала, тихонько постанывала, льнула к мужчине, суматошно гладила его и дарила страстные поцелуи, заставляя ведьмака раз за разом стискивать ее в своих объятьях от накатывающей нежности и желания. Вот она вся в его руках, та, к которой его так тянуло, к которой он так стремился прикоснуться, которую хотел прижать к себе, которую жаждал ласкать. Но этого все еще было мало, чертовски мало, даже когда он уложил ее на диван и покрыл поцелуями грудь, руки и живот.
Белье.... Оно было у нее красивым и необычным, но дьявольски неудобным, потому что он совершенно не представлял, как оно снимается. Попробовав и так и этак, он ничего не добился. Рвать этот красивый лоскут ткани все же не хотелось, да и ведьмак подозревал, что Брин это может не понравиться. Вот только девушка на его попытки никак не реагировала, целиком погрузившись в свои ощущения. Ему пришлось полностью отстраниться и позвать ее по имени, прежде чем она открыла глаза. В них было недоумение пополам с желанием, она определенно не понимала, почему Эскель вдруг остановился. Свое затруднение пришлось озвучивать, несмотря на то, что страшно хотелось снова прильнуть к ее губам.
В первый миг ему показалось, что она сейчас даст ему разрешение рвать все, что заблагорассудится, но она все-таки этого не сделала. Объяснять тоже ничего не стала, лишь запредельно соблазнительно прогнулась, мимолетно касаясь его всем телом, с резким выдохом что-то сделала, и мешающая деталь одежды отделилась от нее. Ее обещание научить его этому потом окрылило ведьмака. Оно означало, что это "потом" будет, что Брин захочет снова провести с ним ночь, и не один раз, если она собиралась научить его обращаться с ее бельем. Вожделенная, мягкая небольшая грудь Брин наконец предстала перед его взором и он, не медля больше ни секунды, притронулся к ней губами. Сгорая от желания и нетерпения, он до безумия хотел доставить удовольствие ей, чтобы слышать ее стоны, чтобы чувствовать, как она сама прижимается к нему, как гладит его плечи, спину, лицо. Хотел доказать ей, что она не пожалеет о своем решении. Ее сладостные громкие стоны только еще сильнее распаляли мужчину, хотя ему казалось, что дальше уже просто некуда. Никогда в жизни он никого не хотел больше, ни одна женщина никогда не реагировала на его ласки жарче, и никогда он так сильно не боялся сделать что-то не так.
Эманации... Раньше он об этом не задумывался. Слышал что-то краем уха, но даже представить себе не мог, что это такое на самом деле. А теперь он видел реакцию чародейки, он ее чувствовал, и помимо удовольствия от умопомрачительно отзывчивого тела девушки, пребывающей в полузабытьи, это порождало страх причинить ей вред каким-нибудь неловким движением. Да еще и на одном белье затруднения не кончились. Он нарочно не спешил со штанами и на себе, и на ней, чтобы разобраться с эманациями, но теперь понял, что это было ошибкой. Облегающие, из тонкой ткани, эти синие брюки на Брин сводили с ума не только подчеркиванием ее фигуры, но и невозможностью их снять!
Тело было категорически против того, чтобы снова отстраняться от той, которой хотелось обладать. И судя по взгляду Брин, ей это тоже не понравилось. Но несмотря на это, она рассмеялась, одной рукой справляясь с оказавшейся непосильной для ведьмака задачей, а потом, закусив губу, выгнулась и застонала, пока он стаскивал с нее ненавистные уже брюки.
И все-таки Эскель медлил. Склонился к ней и позвал, заглядывая в ее зеленые глаза с поволокой, ища там ответ на мучающие его вопросы. А она будто прочла его мысли и еле слышно выдохнула, что все хорошо, а потом притянула к себе. Он вошел в нее медленно и очень осторожно, а полностью погрузившись, прижался лбом к ее лбу.
— Брин... — прошептал он ее имя на выдохе.
Чтобы сдержать стон и усмирить вышедшее из-под контроля желание, он крепко стиснул зубы. Удалось ему это ненадолго. Эмоции и чувственное наслаждение быстро взяли верх над ведьмаком, заставляя его покрывать сумасшедшими поцелуями лицо девушки и двигаться все быстрее, наконец получая все то, чего так давно жаждал.
Позже он с волнением ждал, когда Брин откроет глаза. Ее восхитительная грудь будто магнитом притягивала не только взгляд ведьмака, но и его руки. Он нежно водил по ней пальцами, когда девушка приподняла голову и взглянула на него. В ее глазах не было ни намека на упрек, но он все-таки задал вопрос, и только получив ответ, окончательно успокоился, что все сделал правильно. Склонившись к ее губам, он убедился, что она не против прощального поцелуя и постарался вложить в него все те чувства, что к ней испытывал, после чего собрался уйти, чтобы не обременять собой. Услышав ее слова, он подумал, что перенести ее на кровать ему ничего не стоит, зато он мог еще раз прикоснуться к ней и задержаться на лишние пару минут, но в процессе совершенно внезапно выяснил, что девушка ожидала, что он останется. Быстрая реакция на меняющиеся обстоятельства, не раз спасавшая ведьмаку жизнь, пригодилась и сейчас. Он ничем не выдал своего удивления от нежданной удачи и лег рядом с девушкой, попутно отмечая, что ее кровать была и в самом деле не чета тем, что стояли даже в самых богатых домах. Придвинувшись и прижав ее к себе, он не мог поверить, что снова как тогда держал ее в своих руках. А потом Брин вдруг сказала, что скучала по нему. И это окончательно выбило из колеи и перемешало все мысли в голове у ведьмака, оставив только одну:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
