Магистр и сам не заметил, как стал называть сенатора другом, хотя это было признанием скорее факта уважения к сенатору, как к профи своего дела, чем действительно дружба, но негласный союз имеет место быть.

— Магистр Винду, позвольте быть с вами откровенным. Я — политик. Это факт. И как политик я ставлю перед собой реальные цели. В сенаторы идут или слишком умные, или слишком тупые, но харизматичные. И в первом и во втором случае сенатор является рупором чьего-то мнения: либо своих политических партнёров, либо своих спонсоров, которые и заказывают всю музыку, что играет из такого рупора. Смею полагать себя относящимся к первой категории.

Дроиды-слуги сноровисто доставили для магистра джедаев чашечку кафа, так что тот отдавал должное гостеприимству Палпатина, слушая речь сенатора, попивая каф и закусывая известными корусантскими булочками.

— Так вот, к чему я веду свою речь. Я ставлю перед собой реальные задачи, решение на которые я увижу своими глазами, а не невнятные размытые цели, что канцлер каждый раз обещает перед выборами, но не сбудется это ни при его внуках, ни через тысячу лет. И как политик, который безусловно относится к партии новаторов, я понимаю, что давно назрели перемены, но вместо их решения Сенат буксует на месте из-за... многих причин. Коррупция — это не причина, это следствие. В попытках понять природу текущего кризиса я обратился к опыту прошлых эпох.

Магистр Винду поднял одну бровь вверх, заставляя сенатора вспомнить совсем иного персонажа. В ответ на немой вопрос джедая Шибари попросту передал ему стопку исписанных красными чернилами листов. Записи Палпатина прежде всего указывали на стороннее вмешательство в галактические дела последней тысячи лет, но исключительно в тех случаях, которые казались самому ситху вызывающими подозрение.

— Смею надеяться, что являюсь хорошим аналитиком, во всяком случае у меня появились вопросы, ответы на которые возможно вы мне поможете отыскать, дорогой друг.

Палпатин молча уселся обратно в своё кресло, наблюдая за джедаем напротив, который погрузился в чтение. Когда корун оторвал свой взгляд от бумаг, то на лице его застыли те же самые вопросы, которые мучили самого набуанца. Магистр о чём-то очень серьёзно задумался, словно прикидывая какую информацию ему сообщить сенатору. Что касается самого Шибари, то он удерживал себя от эмоций, ибо терпение — лучшая добродетель политика.

— Сенатор, то, что я вам сейчас скажу, я говорю из-за огромного доверия к вам. Не вы один заметили неладное. Мне тоже не нравится происходящее в последнее время. К сожалению меня не желают выслушать в Совете. Однако, мы можем помочь друг другу. Я подозреваю, что в галактике вновь появились ситхи.

— Сила милосердная! Вы действительно так думаете? Не поймите меня неправильно, но ведь мы фактически...

Палпатин удивился подозрению в собственном существовании так искренне, что даже особенно и транслировать эмоции вовне не пришлось. Корун получил именно тут реакцию, которую и хотел увидеть от обычного рядового сенатора, который заглянул чуть дальше, чем просто за обычные бумаги с набросками законопроектов и раскладами внутри Сената. Дайте людям то, что они хотят, и спокойно правьте миром.

— Да-да, я тоже так думаю. Приходится прилагать усилия, чтобы действовать в обход Совета и Сената. Но что если нам объединить наши усилия, сенатор? Полагаю мои бойцы и ваша разведка прекрасно дополнят друг друга.

Вот тут удивление и даже лёгкий шок тоже оказались у Шибари не наигранными. Ничего себе тайны начинают открываться в доверительных дружеских разговорах! Какие подробности неожиданно всплывают, когда ты внезапно оказываешься чрезвычайно полезным одному конкретному решительному магистру, входящему в Совет мастеров джедаев. Шибари принялся обдумывать поступившее выгодное предложение. Ведь по сути вот они чужие руки, которыми можно будет провести разъяснительную работу, не отвлекая на это дело с огромным риском итак ограниченные ресурсы в его распоряжении. Для вида Шибари задумчиво поморщился и выверяя каждое слово обратился к Мейсу с ответом.

— Магистр, безусловно вы понимаете, что мы с вами весьма сильно рискуем. Если подобное станет известно посторонним... полетят наши с вами головы. Возможно в прямом смысле. Но мне нравится ход ваших мыслей. Союз?

— Союз.

Неожиданное откровение Мейса Винду навело Палпатина на одну безумную мысль, как обернуть великий план ситхов себе на пользу таким образом, чтобы призраки лордов на Коррибане ему аплодировали стоя, когда он предложит всем одарённым в галактике нечто такое, что найдут для себя приемлемым и джедаи, и ситхи.

* * *

Шми не могла нарадоваться тому, что обрела мощную поддержку в лице местных предков, которые при желании были вполне способны помочь своим потомкам, а не бродить бесполезной эктоплазмой по дворцу. И надо сказать, что Реван и Бастила оказались тем недостающим звеном, которое и помогло Шми начать прогрессировать в местных путях Силы. Что касается Энакина, то он с удовольствием принял призраков Силы в качестве своеобразных дедушки и бабушки, в которых ребёнок безусловно нуждается. Во всяком случае у Энакина перед собой теперь был образец мужчины, которому вполне можно следовать, учитывая какой выдающейся личностью является Реван. Что касается Бастилы, то она призналась в задушевной беседе Шми, что всегда хотела иметь дочку, помимо сына, но кое-кому приспичило спасать галактику и геройствовать в одиночестве, так что получилось всё так, как получилось.

Ну, а обладая поддержкой двух таких могучих призраков силы, что способностями превосходили многих ныне живущих форсъюзеров, Шми задумалась о том, чтобы попробовать создать родовой источник Скайуокеров. Призраки предков эту идею поддержали, ибо видели в своей наследнице знания, которые им в их время были недоступны и которые они к сожалению не смогли развить, хотя от их философии любви до создания рода одарённых, оформленного по всем правилам был один шаг. Проблем на этом пути конечно было много, но трое одарённых справились с этим. Дедушка Реван выступил в роли основателя рода и принял родовое имя Скайуокер, после чего взял на себя роль первопредка вместе с Бастилой, тогда как Шми стала леди рода Скайуокер, а Энакин наследником рода. Ну и конечно же трое взрослых потрудились над созданием кодекса, гобелена и прочих атрибутов.

Девиз рода как это ни странно придумал молодой наследник. Собственно тут и думать по его ещё детскому мнению было нечего, так как наслушавшись историй из бурной молодости дедушки Ревана и бабушки Бастилы, Энакин сделал вполне закономерный вывод. "Вперёд! За приключениями!" Сила-Магия приняла горячее желание юного наследника за ответ и живенько изобразила под гербом в виде крайт-дракона на фоне песчаной планеты эти слова. Дедушка Реван и бабушка Бастила даже прослезились от умиления, представив в красках, как возмужавший Энакин перевернёт галактику вверх дном в поисках этих самых приключений.

Впрочем девиз рода начал сказываться уже буквально через пару месяцев активных жертвоприношений на алтарь Скайуокер-менор. Шми решила разнообразить жизнь во дворце, приняв на службу домовиков. Реван и Бастила оказались заинтересованы в обряде, когда Шми им объяснила суть такой прислуги. Конечно вероятность такого исхода никто не мог предугадать, но сам ритуал призыва домовика Шми был известен и пересчитать его с использованием новых компонентов она смогла успешно, но девиз рода сказался. Когда рядом с алтарём появилась парочка трёхметровых ранкоров, все Скайуокеры, присутствующие в алтарной зале просто опешили. Между тем стало понятно при внимательном осмотре, что самец и самка ранкоров обладают менее грубыми чертами, чем оригинал, когти у них заметно поменьше, зубы не так откровенно торчат, а прикрываются до половины тонкими губами, да и не припомнил никто, чтобы у ранкоров были такие огромные лопухи ушей.

— Здрасьте, хозяйка! Готовы служить.

Пока Шми в шокированном состоянии продолжила ритуал, выдавая ранкорам-домовикам отрезы ткани по размеру, нарекая их именами и встраивая в систему безопасности менора, Реван и Бастила обменялись понимающими взглядами.

— Как хорошо, что мы уничтожили Звёздную Кузницу.

========== Глава 10. ==========

Добрый дедушка, директор магической школы Хогвартс, глава Визенгамота и почётный председатель МКМ сидел у себя в кабинете на третье утро после запланированного уничтожения тёмного лорда и курил трубочное зелье как заправский Гендальф Серый, даже его мантия в противовес обычной манере к ярким цветам была вполне себе аутеинтичной серой хламидой одного странствующего мага. И было это, конечно, неспроста. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан (и ещё до Мордреда имён) Дамблдор сидел за столом на своём золотом троне и тихо напевал себе старинные баллады, которые он помнил вживую, способом, который простым магам знать не полагалось.

А мне костёр не страшен,

Пускай со мной умрёт.

Моя святая тайна,

Мой вересковый мёд.

Собственно кружка со свежайшим вересковым мёдом стояла на столе перед директором, который размышлял над тем, что он обнаружил в доме Поттеров, так как понять картину произошедшего для него было несколько затруднительно. Все его проверенные методы попросту потерпели крах, ибо в доме настолько фонило тёмной магией, что определить что-либо было решительно невозможно. Плюс там ещё настолько мощно повоевали, что собственно и исследовать то было практически нечего. От дома остались опасно шатающиеся руины. Единственное, что было понятно, что Тёмный Лорд потерпел в доме Поттеров сокрушительное поражение.

Собственно он и должен был погибнуть там, что и произошло, к счастью неокончательно, хоть с этой задачей малыш Том справился, но куда чёрт побери, подевался младенец? Если Поттеры все погибли в доме во время смерти лорда, то это создаёт ему лично кучу проблем. Под пророчество подпадают двое детей, но каким боком Невилл Лонгботтом причастен к древнему роду магических королей? И тем не менее факт остаётся. Кто там из предков мальчика является бастардом королевской крови уже и не разобрать, но пророчество чётко говорило о двух детях, которые подходят для его целей. Слишком долго он собирал всех героев этой пьесы, чтобы позволить им теперь просто так исчезнуть в небытие и лишить его жизнь всякого смысла.

Директор был раздосадован сам на себя за то, что будет вынужден пролить столько королевской крови, но выбора у него особо не было. Ещё тогда, перед первой смертью он услышал от своей безумной сестры-пророчицы о Правиле Двух. И потом нашёл ещё одну пророчицу, которая вещала о том же, и сколько бы пророков он не использовал для вглядывания в будущее всяк говорил о том, что одарённых в конце времён спасёт от полного уничтожения это самое Правило Двух. Шли годы, он собирал информацию, составлял схемы, складывал в общую картину мельчайшие зёрна знаний, пока не собрал их в единое целое. И вот тогда он нашёл первого наследника королевского рода. Из той информации, что он узнал, Дамблдор решил, что должен обучить ученика, вместе с которым и сможет защитить весь мир от неведомой напасти.

И директор взялся за обучение Малыша Тома с пылким энтузиазмом, но вот только в решающий момент он был вынужден схватиться со своим бывшим другом, который располагал необходимой ему реликвией. К сожалению это помешало ему остановить своего ученика от побега. Малыш Том скрылся в неизвестном направлении, и Дамблдор так и не успел ему рассказать о его предназначении, а когда ученик вернулся спустя пять лет, начинающий директор с ужасом осознал, что Малыш Том лишился звания наследника, начав превращаться в сущее чудовище. И тут судьба подбросила ему настоящий подарок. Захваченные архивы Ананербэ позволили директору изрядно пополнить свою картину мира. Оказалось, что его друг Гиллерт Гриндевальд тоже откуда-то знал о том, что есть некий путь, который позволит возродить утраченное искусство древних магов сражаться в полную силу. И Правило Двух — лишь один из путей, но Гиллерт не знал, что времени с каждым годом становится всё меньше.

Альбус не мог себе объяснить этого, но чувствовал, что у него в запасе не так уж и много лет остаётся. Ананербэ думало аналогично, так что они разработали теорию воплощения этого самого Правила Двух, только воспользоваться, увы, не сумели. Русские волхвы их попросту размазали. И вот тут Альбусу наконец-то улыбнулась удача, когда он обнаружил, где искать очередного принца королевской крови. И он начал готовить полигон для своего плана, воплотить который в жизнь с помощью записей Ананербэ и самого Гриндевальда теперь было просто. Да, он вынужден будет пролить море крови, но тем самым он спасёт всех магов планеты. Его расчёты верны и других вариантов быть не может. Он вернёт древнюю магию на Землю в виде двух первых в своём роде владык, а те уже смогут научить своим путям остальных.

И вот к разочарованию директора пропадают обе семьи наследников безо всякого следа, как хорошо, что у него есть настроенные на мальчишек артефакты, так что он вполне себе знает, что оба наследника живы. Проблема в том, что теперь невозможно узнать, куда они подевались, но у него же есть теперь его ручная пророчица, так что Альбус использует свою полевую форму для того, чтобы незаметно пробраться по замку к комнате забытых вещей и достать всё необходимое. Сивилла в обычном состоянии это нечто неприятное для постороннего взора, но никто не знает, что за жуткой внешностью стрекозы-скромницы скрывается развратная красотка, являющаяся его личной рабыней.

Выйдя из комнаты с заначкой, Альбус направился в сторону башни Прорицаний, случайно натолкнувшись посреди коридора на нескладного кота, идущего куда-то с гордым видом по своим кошачьим делам. Не ожидая встретить в этом коридоре кого бы то ни было, директор на автомате применил легилеменцию к животному. Кот ему вынес на передний край мысль о том, что видел Макгонагалл голой, и вообще декан львят та ещё горячая оторва, чем поверг директора в состояние полного обалдения.

— Тьфу напасть! И привидится же такое! Или Миневра действительно редкостная зоофилка или это я уже стареть начал. Срочно надо пойти и взбодриться, тряхнуть стариной.

Директор направился дальше по коридору, оставляя в одиночестве кота-полукнизла, узнавшего о том, что директор оказывается занимается шалостями со своей рабыней прямо в замке, причём эта рабыня преподаватель Прорицаний. Вступив с директором в ментальный контакт, полукнизл защитился первым образом, что на ум пришло. В другой раз он возможно был бы более осторожен, но сейчас директор просто не оставил ему свободы манёвра. Так что после ухода директора он просто тупо сидел посреди коридора и пялился в пространство, переживая внутренне о том, чему стал невольным свидетелем в мыслях директора.

— Да ну на хрен! Мне столько не платят за ловлю мышей, чтобы я ещё и такое без отпуска на Канарах узнавал о работодателе.

Выговорившись от всего, что у него на душе накипело, рыжий кот направился дальше по коридору по своим делам. Ему ещё для вечернего свидания с Миневрой надо вкусную мышку поймать. А может быть и не одну.