Без души

Но моя реальность заключалась в том, что право распоряжаться жизнью и смертью у меня было. Осталось им только воспользоваться.

Моё внимание привлекла небольшая сценка, разыгравшаяся у нашего подъезда. На лавочке сидела подозрительно знакомая девчонка, прячущая лицо в ладонях, словно плача. Рядом были прислонены костыли, присмотревшись, я понял, что у девочки не хватает правой ступни. Для многих людей лучше умереть, чем потерять часть себя, но очень редко, когда кто-то прислушивается к этому мнению.

Вокруг девочки кружили три парня моего возраста. Не нужно было обладать блестящей логикой, чтобы понять: три шакала нашли свою жертву и теперь с наслаждением издеваются над ней. Сложно найти более жестоких людей, чем подростки. Если дети причиняют боль по незнанию, то подростки могут наслаждаться необоснованной жестокостью, как дорогим лакомством.

Что же с вами случилось, ребята?

Отведя взгляд от окна, я обнаружил, что с силой сжал бокал, раздавил его, и осколки впились мне в ладонь. Боли не было. Сила почти стабилизировалась, способности пришли, впитавшись в меня до последней крохи. Слизнув пару вязких невкусных капель, я привел себя в порядок, и попытался отвернуться от окна. Но не получилось, как раз брат закончил с водными процедурами и поспешил узнать, что меня заинтересовало настолько, если опять пришлось применять силу.

— Ах... это. Да, неприятно, — лицо Леши исказила гримаса отвращения, — уже три месяца, а никак не поумнеют, идиоты. Видимо, Валентина опять отлучилась в магазин, а Аньку оставила подышать свежим воздухом.

Сколько помню, и в прошлой жизни Валентину Егоровну — маму нашего лучшего друга, именно друга, а не подруги — Ани, мы всегда называли по имени. Почему так, никто толком не знал. Но всё были довольны. Но что произошло?

Последний вопрос я задал вслух, и брат с ответом не замедлил.

— Странно, неужели в прошлой жизни этого не было? Они ехали с крестной с дачи, попали в аварию. Нина Игоревна до сих пор в больнице. Месяц вообще в реанимации лежала, сейчас более-менее возвращается к нормальной жизни. А вот Аньке пришлось ступню ампутировать. Точнее, в аварии её отрезало...

Я покачал головой. В прошлой жизни было по-другому. Хотя не все. Та же страшная авария. Пьяный водитель, выехавший на встречную полосу. Часы долгого ожидания. Заплаканная Валентина, судорожно набирающая мобильный мужа — он был в командировке. А после две новости: Анька выжила, отделавшись несколькими ушибами и царапинами. Нина Игоревна погибла. Вот так и узнаешь цену жизни. Чтобы получить одно, надо пожертвовать другим. Своим уродством в этой реальности Аня спасла жизнь своей крестной, хоть наверняка и не догадывалась, что нужно радоваться небольшой цене, которую запросили там, наверху.

Внимание снова переключилось на лавочку у подъезда. Анька, попытавшись встать на костылях, чтобы скрыться в подъезде, от волнения, или скорее непривычки, споткнулась, упав на асфальт. Андрей — мой одноклассник из прошлой жизни, вырвав у неё костыль, принялся прыгать вокруг беспомощной девушки.

— Серёжа! — предостережение брата опоздало.

Бездна, повинуясь, уже высвободилась из плена моего сознания. Я знал, что потом, за эти минуты власти над ней, придётся многим заплатить, но сейчас цена не была важной или значимой деталью той силы, что я ощутил.

Вниз! К подъезду! Только так, чтобы не напугать их...

— Как скажешь.

Усмешка Бездны была жуткой. Черноглазая красавица с алебастровой кожей, закутанная в полупрозрачные ткани, окружила меня плотным коконом своих объятий, перемещая на площадку перед лифтами первого этажа.

Несколько ступенек до железной двери я преодолел, даже не заметив этого. Новое тело было лёгким и быстрым. Толкнув плечом дверь, замер на невысоком крыльце. Мокрые после душа волосы, заплетённые в тугую косу, больно хлестнули меня по плечу. Только теперь я осознал, что почти не одет: брат так подгонял меня, что я забыл про полотенце, сразу перейдя к одежде, а пуговицы на рубашке так и не застегнул. Наверное, в моём теперешнем виде это смотрелось странно. И свою роль сыграло: я отвлек внимание на себя — уже хорошо.

Вот только вместо того, чтобы улыбнуться старому другу, Андрей презрительно скривился, оглядев меня и, работая на своих знакомых, брезгливо протянул:

— Только посмотрите, кто сбежал от мамочки! Наш даунишка решил заступиться за хромоножку? Отличная пара! Анька, смотри, какой у тебя жених. Просто конфетка...

В глазах Ани, где до этого царило отчаянье, промелькнуло совершенно непонятное мне выражение. Снисхождение? Усталость? Раздражение? Похоже, чувства медленно начинали стираться в моём восприятии, чтобы окончательно утопить меня в серости и бездушии.

— Серёж... — тут из подъезда выскочил Алеша, как раз во время монолога Андрея, и замер — просто он видел окружающее меня серое марево, а остальные нет. И сама Бездна, кружившая по небольшой площадке, предвкушающе улыбалась.

— О, а вот и наша мамочка! Что же ты своего братца-дебила без присмотра оставил, Леш? Расслабился? Девочку в гости пригласил...

— Молчал бы, у самого-то странные наклонности, — тут же ответил брат. Видно, ему не в первый раз отвечать на подобные колкости как в мой, так и в свой адрес.

— Мамочка что-то пропела? — насмешливо уточнил Андрей.

Что же с тобой сделала эта жизнь? Где тот добрый парнишка, вместе с которым мы прятали котят, которых дворник собирался утопить, вместе ухлёстывали за одной девчонкой, пока та не влюбилась в Лёшу...

Новая жизнь отыгралась на всех нас.

Позвал Бездну, спрашивая, поможет ли она мне. Сила, подаренная госпожой Алив, не проверена, не стоит рисковать, но пустота... ей не нужно уметь управлять, только спросить разрешения.

— Конечно, а потом мы поиграем. Да? — черноглазая красавица легко коснулась моего виска своими холодными губами. — Ты боишься меня?

Усмешка искривила моё лицо, заставив парней отступить на несколько шагов. Я не могу испытывать чувство страха. И Бездна это знает.

— Андрей, не считаешь, что это принижает тебя — издеваться над слабой девушкой? Как ты опустился... — я наклонил голову набок, смотря прямо в расширившиеся от ужаса карие глаза бывшего одноклассника. Андрей вздрогнул, не выдержав натиска пустоты, и, попытавшись сделать ещё один шаг назад, оступившись, упал.

— Ты!

Два парня, которых я некогда знал, попробовали напасть, решив сбить меня с ног. Что ж... добавим чуть-чуть спецэффектов. Но так, чтобы больше никто не заметил.

От клубящегося вокруг меня серого марева, которое теперь было прекрасно видно всем действующим лицам, в стороны парней потянулись извивающиеся щупальца. Они скрутили их почти нежно, приподнимая на полметра над землёй. Леша с Аней потрясенно на это смотрели. Да, всегда мечтал так выступить. В прошлой жизни не удалось — ведь я был верным слугой света. Так почему бы теперь не покрасоваться? Путь это и не доставит мне удовольствия.

— Андрей, неужели ты никогда не слышал, что рано или поздно за всё приходится платить. Какое наказание мне придумать для тебя?

— Я...я...

Взглянув в его глаза, я понял, что перестарался. Во взгляде Андрея не было ни грамма разума. Слишком велико было потрясение от увиденного. Преображение из идеального предмета для шуток в непонятное, пугающее существо слишком сильно ударило по подростковой психике. Можно сказать, что теперь мы поменялись с ним местами. Это уже достойное наказание для того, кто издевался над больным мальчиком и девушкой-калекой. Только жаль, что уже не вспомнит об этом.

— Я не люблю, когда игрушки ломаются так быстро... — красавица разочарованно повела плечиком. — Отправь их куда-нибудь, сотри сознание; нужно разобраться с остальными зрителями, — её улыбка стала лукавой.

Небольшой импульс, и на площадке перед подъездом находимся только мы с братом и Аней. Алеша трясет головой, пытаясь выгнать из памяти недавние картины. Аня тихо плачет.

Фиговый из меня герой получился.

Я подобрал валяющийся на асфальте костыль и подал его дрожащей девушке. Та попыталась отшатнуться от меня, но в её плачевном состоянии это выглядело крайне жалко. Осознав это, Аня закусила губу и все-таки взяла эту чертову железку, но вставать не стала.

Слезы очень подходили её глубоким серым глазам. А вокруг чуть вздернутого носа россыпь веснушек заставляла вспоминать о ласковом весеннем солнце, также как и непослушные рыжие пряди с золотым отливом. Чем-то она была похожа на мою Ирэн. Только Аня была куда красивее. Она обладала правильным овалом лица, полными губами, которые сейчас предательски дрожали, высоким лбом и красиво очерченными скулами. Только в красоте ли дело?

— Кто ты? — осторожно уточнила она.

— Серёжа. Живу на три этажа ниже. Разве мы незнакомы? — почти весело уточнил я. Бездна недовольно скривилась — так просто накладывать иллюзию чувств и эмоций, оставляя под ней всю ту же равнодушную серость.

— Но ты... — девушка нервно оглянулась на Лешу, но тот стоял в стороне, скрестив руки на груди, и вмешиваться в странный разговор не собирался. Потом снова перевела взгляд на меня. Теперь в нем читалась дикая, неправильная зависть: сумасшедший мальчик вылечился, а она нет. Аня... если бы ты знала цену этому исцелению, предпочла бы остаться калекой на всю оставшуюся жизнь.

— Да, иногда случаются чудеса, — наклонил голову, закрывая глаза. Память подсказывала обратное.

Случаются ошибки, случайности, но никак не чудеса.

— Чудес не бывает, — грубо ответила девушка, повторяя тихие слова Бездны. Про участь своих мучителей она спрашивать не собиралась.

Их найдут в нашем лесопарке, в невменяемом состоянии, которое, может быть, когда-нибудь и пройдёт. Но только не в этот год. И не факт, что в этой жизни.

— Не бывает... — упрямо повторила она.

Так случается. Все становиться неинтересным, а маленький комочек в груди облачается в латы замкнутости и ненависти. Чудеса ведь близко — верит она, но они снова проходят мимо... Может это и не чудеса вовсе? И если так: стоит ли в них верить? И не будет ли это только иллюзией веры?

Чудеса ведь больше никому не нужны. Старая мать, которая похоронила единственного сына, вряд ли будет надеяться на чудо. Может быть, если он находится в больнице и врачи пытаются его спасти... Но стоит только присмотреться и станет ясно — ей не нужно чудо, ей нужна его жизнь.

Фокусы шарлатанов могут развлечь, магия поможет в быту. А случайные чудеса уже устарели. Кто-то перед кабинетом, в котором через несколько минут начнётся экзамен, может воскликнуть: "Хоть бы случилось чудо, и мне поставили отлично!". Это чудо называется хорошей подготовкой, и на самом деле вовсе не является чудом. Но оно всё равно никому не нужно, все надеются на созданную в своём воображении иллюзию. Правда, глупо?

— Чудеса есть, — сказал я, наклоняясь к изувеченной ноге, и обращаясь к Бездне. И совсем неважно то, что есть в жизни — правда. Пусть именно сегодня, сейчас чудеса окажутся реальностью. Хотя бы на одну минуту.

Наверное, Ане было больно, но она ничем этого не выдала. Только в расширившихся зрачках я видел смешение всех чувств, от счастья до отчаянья — вдруг ей это только видится, а потом она проснется и все останется по-прежнему?

Но нет. Красивая маленькая ступня была точной копией потерянной и прочно занимала своё место. Девушка пошевелила аккуратными пальчиками, протянув руку, дотронулась до щиколотки, провела пальцем по пятке и смешно поморщилась. Стянула босоножку со здоровой ноги и вскочила босиком на асфальт, все ещё не веря, но испытывая бесконечное счастье. Поддела новой ножкой ставший бесполезным костыль и рассмеялась. Так звонко, что даже пустота внутри меня недовольно отупила, ослепленная искренним чувством. Но только на миг. Бездна, обняв меня за плечи, дотронулась губами до мочки уха и прошептала:

— Ты помог ей... и даже неважно, как она распорядится этим бесценным даром — полноценной жизнью. Но скажи, ты наказал обидчиков, но так и не выяснил, какой эта красавица была до аварии. Хочешь, покажу?

Нет, не нужно. Аня же не могла?

Нет...

Бездна расхохоталась.

— Значит это и будет платой за мое послушание — правда! Нет ничего лучше правды! Ты не согласен? Что ж, смотри!

Я понимал, что Бездна в любом случае заставила бы меня это увидеть. Что ж, правда — это прекрасно...

Когда-то:

"Непонятно... — первое, что я ассоциировал, оказавшись в темноте. Это моё тело? Не было даже тактильных ощущений, словно я стал незваным гостем, который заглянул на пять минут. Потом что-то ярко вспыхнуло, пытаясь меня ослепить. Нет, это просто солнце, оно светит прямо в глаза, но тело смотрело на него, и зажмуриваться не собиралось.

Время замедлилось, позволяя рассмотреть короткий ролик во всех деталях.

Я сижу лавочке перед нашим подъездом. Мне надо так сидеть. Дома закончился хлеб, и Леша ушёл к ближайшему киоску. А мне нельзя оставаться в квартире одному. Там слишком много страшных вещей, которые могут причинить боль. Поэтому меня привели сюда, строго сказали никуда не уходить. Леша скоро вернётся. Мы опять пойдём домой, где мне прочитают сказку.

Я отвлекаюсь на внешний раздражитель. Два человека. Настоящий я — гость воспоминаний — сразу узнаю здоровую довольную Аньку и высокого Андрея — он придерживает девушку за тонкую, подчеркнутую широким поясом талию, и громко смеётся. Она вторит ему своим тонким голосом. Тому мне, что сидит на лавочке, приятно слушать переливы её смеха. Тот я просто не понимает смысл фраз, которые парочка бросает в мою сторону.

Зато настоящий я понимаю.

— Что ты так смотришь, даунишка? Я тебе нравлюсь, да? — Анька медленно поворачивается на носочках, выпячивает только формирующуюся грудь, которую облегает короткий топик.

— Конечно, ты нравишься этому идиоту!

Смех.

Тот я не реагирует, но смеющаяся девушка ему действительно нравится. Она яркая как солнышко. Тот я любит солнышко...

— Эй, я с тобой разговариваю! И прекрати смотреть на мою девушку, дебил!

Сильный удар в плечо, и тот я, сжавшись в комочек на лавочке, начинает плакать. "Где же Леша? Он сильный и большой, он обязательно защитит! Почему эти двое бьют меня, ведь я не сделал ничего плохого?!" — мелькают перепуганными бабочками обрывки мыслей.

На грани сознания я успеваю услышать сердитый голос брата, и пустота тесно прижимается ко мне, унося сознание в настоящее...

Сейчас:

— Ну как, милый, ты не жалеешь о том, что помог ей? — Бездна ласково касается моих волос, проводит тонким пальчиком по шее и ключице, дотрагивается губ холодным поцелуем и исчезает, довольная тем, что показала мне правду.

Я не могу сожалеть. Теперь я лишен этого. Алеша, чтобы я снова не натворил глупостей, приблизился большими резкими шагами и положил мне на плечо ладонь.

— Что-то случилось? — вопрос был тихим.

— Просто я вспомнил, что невозможно понять человека, пока сам не окажешься на его месте.