Без души

— Милорд, может быть вам тоже стоит присесть? — уточнил Далик на всякий случай, отводя взгляд. Не боится, просто не хочет ещё раз видеть Бездну в глазах своего спасителя. К этому ещё нужно привыкнуть.

Хотя бы попытаться успеть...

Я посмотрел на плащ. Ирэн тут же пододвинулась и похлопала ладонью по мягкой ткани. Улыбка, которая так и не хотела покидать её личико, стала ещё шире, заставив веснушки окружить сияющие глаза полукругом. Задумчиво перебросил трость из руки в руку. На самом деле, она была сделана специально. Универсальный проводник помогал стабилизировать силу во многих мирах, делая её применение проще и безопаснее. Недаром в некоторых реальностях для колдовства используются браслеты, кольца, посохи, какие-либо ещё предметы. Также можно было уравновесить и пустоту, замаскировав под обычную силу. Теперь, когда надзиратель был со мной постоянно, следовало действовать осторожнее, чтобы не испортить игру. К тому же в трости был спрятан кинжал — на всякий случай. Здесь найдётся достаточно желающих ударить спасителя в спину, а Бездна, как не красуется, не даёт нужных гарантий.

— Не хочешь? — это необычно — к божеству на "ты". Но она всегда так обращалась в отличие от остальных спутников. Тем потребовалась не одна неделя, чтобы осмелиться обратиться к своей надежде так фамильярно.

Всё-таки сел рядом с ней, заметив, как улыбнулся мой надзиратель. Почему-то он не верил, что я смогу перебороть прошлого себя, что тот Сергей всё равно вернётся, не смотря ни на что. Если бы это было возможно...

Вдохнул больше воздуха, закрыл глаза. В этом мире, можно почувствовать заход солнца: не увидеть, что стемнело, или посмотреть на часы. Именно почувствовать кожей и сердцем, что Белая звезда скрылась за тонкой линией горизонта. Словно что-то уходит вместе с ней из мира, а потом с рассветом возвращается. В прошлой жизни я долго не мог к этому привыкнуть, всегда подготавливался — задерживал дыхание и закрывал глаза.

До первого заката ещё четыре часа, но я уже знаю, что ничего не почувствую.

— Будешь? — пришлось открыть глаза и повернуться к Ирэн. Девочка протягивала мне флягу с водой.

— Спасибо, — не стал добавлять "леди", чтобы выделить её хоть немного. В конце концов, она ни в чём не виновата. И не предавала меня. Здесь только мой... страх? — возможно ряд ассоциаций. Нечто сдвинулось в моей психике, и теперь я смотрю на худенькую девчонку совсем по-другому. И думаю... Отвратительные мысли. Нет. Нельзя. Даже у монстра должно остаться хоть что-то — границы разумного.

Надзиратель неожиданно дернул головой.

— За нами наблюдают.

Возле точки перехода водятся дивные создания, которых привлекает рассыпанная в воздухе сила. В прошлой жизни мы вышли из портала на день позже — сомнения и сборы заняли достаточно много времени. Здесь было раннее утро, и ночная прохлада, которая заставляла зверей забиваться глубже в тёплые норы, лишь немного отступила под яркими лучами Белой звезды. Мы шли куда быстрее, я почти бежал по тропе навстречу новому миру, желая успеть рассмотреть всё, что только попадалось нам на пути. Моя душа рвалась вперёд к приключениям. Единственным живым существом, кроме моих проводников, с которым я встретился здесь, была большая темная птица. Она несколько минут наблюдала за нами с нижней ветки дерева, а потом, тяжело поднявшись, улетела.

Спрашивать, уверен ли Девеан в наблюдении, я не стал — глупо. Надзиратель не станет говорить просто так, если не уверен в своих словах.

— Где?

— Справа, мне не видно.

Я изобразил на лице удивление. Ему не видно? Однако озвучить мысли я не успел. Кусты зашуршали, и на поляну, мягко ступая большими лапами по травоцвету, вышел большой зверь. Короткая светлая шерсть, острые уши, тонкий нервно стегающий из стороны в сторону хвост. Зверь принюхался к людям, безошибочно определив главную для себя угрозу. Мой надзиратель пригнулся, оскалился. Не замечал, что у него клыки, словно у зверя. Когда он повернулся ко мне, я пожал плечами.

— Как угодно.

Если он хочет схватки, не буду мешать. Погасив свечение, обхватившее мою трость, я приготовился смотреть интересное представление.

Зверь глухо зарычал и исчез, слившись с окружающим миром. Теперь понятно, почему Девеан его не заметил. Странно. Оказывается, даже у животных есть понятия о чести, ведь нас предупредили о нападении. А вот люди, которые так гордятся моралью и разумом — превосходством над зверьём, зачастую бывают лишены хоть каких-либо представлений о честности. Далик, не думая, достал раскладной лук — в этом он мастер, хотя высший свет умение метко стрелять почему-то не ценил.

— Не стоит, милорд. Вы же не хотите оскорбить Девеана, усомнившись в его силе и возможностях? — легкое движение тростью, и парень выпустил лук, обжегшись.

— Если ему понадобиться чья-либо помощь, мы это обязательно поймём. Наслаждайтесь представлением, господа.

— Но это неправильно! — Ирэн сжала маленькие кулачки.

— Почему же? Думаю, Девеан имеет право развлечься, если ему хочется.

— Развлечься, — эхом повторила Ларин, заворожено наблюдая за поединком моего надзирателя с невидимым противником.

Искусство всегда останется самим собой, даже если это искусство убивать. Оно будет притягивать восторженные взгляды и поклонников. Пользоваться спросом, и находить последователей.

Это был удивительный бой, где каждое движение становилось смертельным ударом, который противник должен был успеть блокировать или избежать. Иначе неинтересно, что за радость? — покончить с соперником, даже не размявшись? Всё-таки полезно было бы узнать прошлое моего надзирателя. Кем он был? Откуда пришел? Нельзя научиться танцевать со смертью, только родиться с даром и развить его. Девеан сам казался зверем. Вот он легко мазнул скрюченными пальцами с удлинившимися когтями по пустоте, в стороны брызнули капли светлой крови, и его противник стал видимым. Зверь резко хлестнул хвостом, оставив на рубашке Девеана длинный косой разрез. Мощные челюсти сомкнулись на воздухе, где секунду назад была шея мужчины. Надзиратель пригнулся, проскальзывая под брюхом зверя и, отыскав за секунду какую-то точку, резко ударил. Зверь взвизгнул, но вместо того, чтобы отпрыгнуть в сторону, со всей силы ударил лапой, наискосок прочерчивая на лице Девеана тонкие царапины — тому не хватило доли мгновений, чтобы увернуться.

Рядом охнула Ларин, зажав ротик маленькой ладошкой. Далик сжал кулаки, видимо от досады, что нельзя вмешаться. А Ирэн не нашла ничего лучше, чем вцепиться мне в руку. Пришлось ненадолго отвлечься от схватки и посмотреть на испуганную девочку.

— Успокойся. С ним ничего не случится, — я прикоснулся своей ладонью к её пальчикам, — нужно что-то гораздо сильнее, чтобы убить или покалечить Девеана.

Зверь глухо зарычал, когда противники разошлись, снова оценивая друг друга. На лице моего надзирателя царила странная улыбка. Он прыгнул первым, пригнулся, изменив и движение, и скорость. Это решило все. Противник почти увернулся, но мужчина оказался слишком близко. Девушки вскрикнули, когда Девеан, не думая, свернул зверю голову. Хвост конвульсивно дёрнулся, чуть не задев расслабившегося мужчину.

Я поднялся на ноги и медленно подошёл к надзирателю.

— Браво! — провёл тростью над телом животного, забирая остатки его боли и беспокойства. — Кто ещё из нас устраивает театр... Обустроюсь в замке Эрика, найду себе такого, если будет время. Он смог тебя поцарапать.

Девеан усмехнулся, стерев пальцами кровь со щек: под тонкой красной плёнкой была чистая без единого шрама кожа.

Рядом встал Далик, с опаской поглядывая на огромную тушу зверя, походившего на кошку — отличаясь от семейства кошачьих только удлиненной формой морды. Далик не услышал весь наш разговор, но обрывок о настрое завести подобного хищника в доме, кажется, достиг его ушей.

— Этого агрессивного зверя? Милорд, на вашем месте я бы побеспокоился о своем здоровье и благополучии окружающих, — в глазах бывшего друга был вызов — он не мог долго терпеть выходки мальчишки, пусть и спасителя. Столкнувшись с Бездной, Далик отвел взгляд и почтительно поклонился. Только вот очень хорошо знакомый мне прищур никуда не исчез.

— К счастью, милорд, вы не на моём месте. И зверь не был агрессивным: где-то по близости его логово, он беспокоился за семью, поэтому и предупредил о своем нападении. Иногда звери бывают куда приятнее людей, — я усмехнулся.

Кажется, то скоро эта усмешка намертво прилипнет к моему лицу, и без неё я сам себя не узнаю.

— Но тогда зачем? Мы могли бы просто уйти! — Ирэн подбежала и опустилась на колени рядом с телом. Провела рукой по светлому меху, — Развлечение? Это, по-вашему, развлечение? У вас нет души? — Она вскочила на ноги.

А вот это запрещенный приём.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять — Ирэн обращается вовсе не ко мне, а к Девеану. Наоборот, девочка встала рядом со мной, словно надеялась, что я защищу её от этого огромного бессердечного монстра.

Смешно.

— На охоте тоже убивают беззащитных и ни в чём неповинных лисиц и зайцев. Для развлечения. Но вы, леди, не бросаетесь на охотников. Или же оплакиваете каждую белку? — похоже, Девеан нашёл это обвинение весьма забавным. Он провёл рукой по рубашке, убирая уродливый разрез на ткани.

Ирэн беспомощно взглянула на брата, но тот уже отвернулся и поднимал с земли свой плащ, Ларин судьба зверя оказалась безразлична. Я же притронулся к худому плечику, укрытому тонкой курткой.

— Не стоит просто так обвинять человека в бездушности. Это очень страшное оскорбление. Особенно для твоего мира, — снова провёл тростью над телом зверя, и оно медленно истаяло, оставив только пятно измятой травы и взрытой земли.

Мои проводники не смогли сдержать возгласов изумления. Одно дело верить кому-то на слово, что именно вот этот тощий подросток и есть их спаситель. Другое дело увидеть, что он действительно наделён непростой силой.

— Да, простите мою несдержанность, — иногда Ирэн умеет быть безупречной: и тон, и взгляд, даже жесты. Но потом все это разбивает одна её улыбка. — Просто он чересчур красивый. Жаль, не стоило его убивать, особенно ради развлечения.

— Ничего страшного, леди. Возможно, вы правы, но я слишком давно не... впрочем, неважно. Нам пора, — Девеан кивнув девочке, направился прочь с поляны, следом за Даликом и все время оборачивающейся на надзирателя Ларин. Следом, вдохнув, ушла Ирэн, каким-то образом сумев почувствовать, что мне нужно чуть-чуть побыть здесь одному.

Закрыл глаза, прислушиваясь к шепоту листвы. Она плакала по убитому зверю, но не испытывала к убийце никакой ненависти. Природа не умеет ненавидеть. Все, что она делает — это проявление любви к своим созданиям. Пусть иногда это оборачивается катастрофами, природа не желает никому смерти или зла, она знает, что всему отмерен свой срок. А мы так не умеем. Иначе бы просто не придумали это слово — "месть". Я извинился за смерть, почувствовав, как легко коснулся щеки луч Тол-тарисс. С нежностью очертил контур лица. Попытался согреть меня.

— Ты ведь помнишь? Ещё помнишь?

— Помню? Что я ещё должен помнить? Неужели не хватает пыток Эрика? Боли? Унижения? Смерти?

— Свет... ты же был счастлив. Пусть немного, но был. Неужели ты этого не помнишь?

— Нет, не помню, — быстрым шагом, неловко припадая на больную ногу, направился прочь с поляны следом за своими проводниками. Мне не нужно тепло и утешение. Я не хочу снова почувствовать боль. Без неё проще.

Травоцвет всё также распрямлялся, протягивая тонкие стебли навстречу уходящей звезде. За моей спиной медленно затягивалось свежей зеленью место гибели зверя, земля выравнивалась, украшая себя нежными белыми цветами — дарами тихой госпожи.

Травы тихо шептали вслед.

"Помнишь..."

Когда-то:

— Как красиво! — запрокидываю голову вверх, думая, что ещё немного и так закружусь, что упаду.

Но, правда, здесь так красиво! Каждый шаг сбиваюсь, пытаясь разглядеть всё-всё-всё. Право слово — эти чертовы приключения стоили того, чтобы добраться до старшего княжества. Жаль только Ферл не увидит этого. Перед глазами появилось лицо друга. Или знакомого? Мы пробыли в одном отряде — неполные три недели. Но всё равно чувство вины преследует меня. Помню же, с каким вдохновением он про старший народ рассказывал: главная мечта жизни — самому увидеть. А потом под стрелу попал... Ну чтобы она мне сделала? Видел же — в плечо метили. Зачем полез?

Эх...

— Серег, хватит хмуриться! А то я не успеваю уследить за сменой твоих настроений. Как так можно? — Ларин ободряюще хлопнула меня по плечу и подмигнула: — Чтобы ты там не вспомнил — грустить будешь позже. А пока наслаждайся. Первый раз в княжестве всегда наполнен счастьем и волшебством, не упусти их.

— Хорошо, постараюсь.

Снова смотрю вверх. Исполинские деревья возносятся в невообразимые выси. Правильные прямые стволы, кажется, не смогут обхватить и двадцать человек, взявшись за руки. Широкие ветви отсюда кажутся тоненькими линиями — на самом деле на одной такой можно свободно поставить целый ряд домов. Под ногами, низкая, словно подстриженная трава. Тихо. Косые лунные лучи превращают лес в декорации к странной сказке.

— А что, они в деревьях живут? — никак не могу удержать своё любопытство. Интересно, а они действительно такие красивые? А девушки? Видимо, все мысли тут же проступают большими буквами на моём лбу и Ирэн недовольно фыркает.

— Откуда ты только набрался такой глупости? Ещё бы предположил, что они дикари какие — нибудь. Нет, на самых больших ветках, которые ближе всего к Тол-тарисс, у них устроены убежища, на случай, если Эрик найдёт силу, что пробьёт защиту. Но живут они в домах... как все нормальные, разумные существа, — усмехнулся Далик, кутаясь в высокий ворот.

Красиво, но холодно, всё-таки не стоило соваться в лес до белой зари. Ирэн вон уже носом хлюпает, а я пытаюсь не стучать зубами очень уж громко. То, что для людей этого мира тёплая одежда, для меня кусок тоненькой ткани.

— Нормальные? Тогда почему мы уже месяц портим себе спины в частности и здоровье в целом и вынуждены спать на земле? Думаете, эти ваши одеяла спасают? Как я только не заработал себе с такими ночёвками воспаление легких! — для наглядности я закашлялся.

Друзья, словно долго-долго репетировали, одинаково хмыкнули, по-доброму так. Ну что поделаешь, если им попался такой изнеженный спаситель? Разве что пытаться сделать из него что-нибудь пристойное, чтобы при виде горного тролля не дал дёру, а просто с гордостью отступил на заранее подготовленные позиции. Рука привычно дернулась проверить меч — никак не привыкну таскать эту железную дубину. Первые дни невозможно было даже нормально ходить, меч задевал за всё, что только можно, и пытался меня по ноге ударить как можно больнее — так чтобы равновесие потерял. Сейчас я немного привык, он почти не мешается, и из-за этого постоянно дергаюсь — не потерял ли? Что уж говорить: про то, чтобы в случае опасности выхватить меч, я вообще не думаю. А то отсеку себе ногу или руку. Лучше уж действительно дёру дать, или противнику с ноги в печень заехать, благо хоть это умею неплохо делать. Спасибо тебе, самбо!