Кэтрин, конечно, знала и о таком способе, только Мартин никогда раньше не предпринимал подобных попыток. Ей давно хотелось попробовать, но она стеснялась попросить.
— Хочу быть у тебя первым везде, — заявил он. — Сэнди заберется вовсюда, он не будет с тобой церемониться, как я.
Она представила, чем станет заниматься с ней капитан, и застонала в предвкушении.
— Так и знал, что тебе понравится, — Мартин пристроился к ней сзади. — Раз уж ты запала на такого кобеля...
— Ты про себя? — рассмеялась девушка.
— Помолчи, не то войду туда без смазки, — пригрозил он ей и шлепнул по попке.
Она снова покорилась и постаралась расслабиться. Новый способ понравился ей ничуть не меньше традиционного.
Эта сумасшедшая жизнь в постели продолжалась чуть больше недели.
Однажды утром, восемь дней спустя после разговора с Сэндклифом, в дверь комнаты Кэтрин и Мартина кто-то неуверенно постучал. Мартин тут же встал с кровати и как был голышом подошел к двери и распахнул ее. Девушка села, пытаясь разглядеть пришедшего, и ее надежда исполнилась: в коридоре стоял капитан.
— Ну, что застыл, входи, — проворчал Мартин.
Сэндклиф молча вошел, стараясь не смотреть на обнаженного друга.
— Да не смущайся ты так, — усмехнулся Мартин, — привыкай! Боюсь, теперь тебе придется чаще видеть меня голым, чем в одежде.
Капитан, казалось, не обратил внимания на его речи и стал стягивать с себя рубаху, по-прежнему не говоря ни слова. Он не сводил глаз с Кэтрин, которая сидела на кровати и смотрела на него. Мартин остался у двери, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди. Сэндклиф полностью разделся и какое-то время стоял посреди комнаты, будто давая рассмотреть себя, или попросту не решаясь подойти к девушке. Кое-где на его теле все еще виднелись темные пятна. Кэтрин не отрывала от него взгляда, мужчина ей определенно нравился. Мартин с некоторым неудовольствием отметил про себя, что его друг без одежды выглядит великолепно: загорелый, широкоплечий, с сильными руками и ногами, плоским животом, узкими бедрами и аккуратными ягодицами. "Тьфу, о чем это я?", — подумал Мартин. — "Хотя женщины обожают шлепать мужиков по заду. Кэти же нравится мой... Ладно, пусть наслаждается этим красавчиком. Если б он был уродлив, я бы чувствовал себя еще хуже."
Сэндклиф тем временем подошел к кровати и сел рядом с девушкой. Она похудела со времени их последней встречи, видно, Мартин не давал ей роздыху. Что ж, мальчишку можно понять, он бы сам не выпускал ее из постели. На шее и груди Кэтрин виднелись темные следы поцелуев. Она поняла, на что он смотрит, и смущенно поежилась.
— Марти не разрешал мне мыться, ждал тебя, — с еще большим смущением сказала она.
— Я просто хотел, друг, дать тебе один раз почувствовал то, что мне теперь придется ощущать постоянно, — усмехнулся молодой человек.
— Все нормально, — тихо проговорил Сэндклиф, глядя на Кэтрин, в сторону Мартина лишь дернул головой. — Мы с ним на время поменяемся местами, а потом он снова станет нежничать с тобой, а я — оставлять следы от страстных поцелуев.
Капитан протянул руку, легко прикоснулся к плечу девушки, потом провел по спине и задержался внизу, лаская ягодицы. Он будто вернулся к тому моменту в каюте, когда попросил ее раздеться перед ним, но теперь не сдерживался, а делал то, что хотел. Мартин поразился нежности Сэндклифа с Кэти. Он достаточно наблюдал друга с женщинами и знал его традиционную манеру поведения: грубоватое нахальство, изрядно сдобренное юмором. В постели капитан, судя по тому единственному разу, когда они разделили черноволосую оторву, был страстным и ненасытным. Дамочкам, впрочем, это нравилось. Их заводила нехитрая, но искренняя прелюдия, приправленная откровенными взглядами и солеными шуточками, а уж бурный секс, следовавший за ней, ни одну не оставлял холодной. Мартин насмотрелся, как подружки морехода ластились к нему по утрам после ночи любви. Но с Кэти Сэндклиф был совсем другим. Он прикасался к ней, будто опасаясь, что она вот-вот растворится в воздухе. А смотрел так, как может смотреть на свою первую женщину мальчик: с обожанием и благодарностью за согласие помочь ему стать мужчиной. Мартина заворожило созерцание этих двоих, он не мог оторвать взгляда, хотя, представляя себе этот момент раньше, думал, что будет просто не в силах смотреть.
Сэндклиф тем временем уложил девушку на спину и вошел в нее. Он любил ее также нежно и медленно, как и ласкал. Мартин смотрел на набухающие под кожей спины мужчины мышцы, на его сжимающиеся ягодицы. Вот капитан сказал что-то вполголоса стонущей Кэтрин, и она в ответ впилась губами в его рот. Когда они закончили целоваться, он зашептал ей что-то на ухо, она застонала еще громче, обхватила его ритмично движущиеся бедра своими ногами, а руками оплела его плечи и спину, прижимаясь все крепче. Вскоре ее стоны стали короткими и отрывистыми, Мартин знал, что это означает. Сэндклиф тоже догадался или почувствовал, движения его бедер стали сильнее и чаще, и вот любовники уже застыли в объятиях друг друга, потом мужчина отпустил девушку, сполз с нее, ни на кого не глядя зарылся лицом в подушку и остался лежать неподвижно.
Мартин какое-то время стоял у двери, оглушенный тем, что увидел и понял, потом подошел к кровати и сел рядом с Кэти. Она протянула к нему руки, он устроился рядом и обнял ее. Девушка была теплой, мягкой, ласковой. Он боялся ощутить резкий запах другого мужчины, но учуял лишь неожиданно приятный аромат близости двух людей, любящих друг друга и его. Мартин с наслаждением зарылся лицом в ее волосы, и они лежали, обнимая и целуя друг друга. Потом Кэтрин прошептала, кивнув на неподвижного капитана:
— Скажи ему все сам.
* * *
Сэндклифу казалось, будто он всю жизнь ждал момента близости с этой женщиной. Она кружила ему голову похлеще рама с самого первого мгновения, как он ее увидел. Джо принял ее за мальчишку, глупее ничего и вообразить невозможно. Он же сразу каким-то шестым (или просто мужским?) чувством угадал ее женское естество, куда там Мартину с его носом! И вот теперь она сидит перед ним, обнаженная, на разобранной измятой постели, где его друг, судя по всем признакам, провел с ней безвылазно все время с момента их последнего разговора. Но ему это безразлично, как безразличны следы поцелуев и царапины на ее коже, и то, провела она перед его приходом три часа в купальне или нет. Важно одно: сейчас он сделает ее своей, скажет все, что хочет сказать, а там будь что будет. Может, Мартин после того, как все закончится, отдубасит его почище волчары и спустит с лестницы... Все равно. Спасибо парню, что он вообще пустил его сюда и не вмешивается.
Все эти мысли проносились в голове Сэндклифа, пока он с благоговением ласкал Кэтрин. Наконец, он обнял девушку, бережно уложил на спину, устроился меж ее ног и вошел в нее. Тело, размякшее от долгих ласк другого мужчины, с легкостью приняло его в себя. Он ощутил невероятное наслаждение, будто погрузился в само лоно океана, сосредоточенное в одной женщине, и в то же время беспредельно огромное, всеобъемлющее, поглощающее его целиком, без остатка. Она была как морская стихия, которая завораживала и притягивала его всегда, сколько он себя помнил. А теперь он качался на волнах блаженства, слыша ответные стоны Кэт, доносящиеся будто сквозь плотный морской туман.
— Ты — моя Дочь Океана, я мечтал о тебе с детства, — тихо сказал он.
Девушка всхлипнула и нашла своими губами его уста. Их близость длилась долго, он погружался в нее медленно, медленно, и каждое движение приносило почти невыносимое наслаждение. И он шептал ей что-то на ухо, сам потом не помнил что, и никогда после не решался спросить у нее, но она от его слов стонала еще сильнее. Потом он почувствовал приближение ее оргазма и кончил вместе с ней, содрогаясь в ответ на ее дрожь. Несколько мгновений они лежали в объятиях друг друга. Он мог бы лежать так вечность, просто ощущая ее кожу своей, но вспомнил о Мартине и, откатившись от девушки, зарылся лицом в подушку. Ему казалось, прошел не один час, прежде чем кто-то прикоснулся к его плечу. Он еще глубже вжался в подушку.
— Ты тоже любишь ее... — услышал он над собой голос друга. — Придется жить втроем.
Он сел. Кэтрин и Мартин устроились рядом на кровати, смотрели на него и улыбались. Он с трудом верил в происходящее. Но тут Кэт развела руки, обняла обоих мужчин за шеи, и притянула к себе, покрывая поцелуями их лица, которые теперь почти соприкасались.
— Не так резво, девочка, — засмеялся Сэндклиф, слегка отстраняясь, — я по-своему люблю этого медведя, но целоваться с ним не буду, даже если ты очень попросишь.
VI
Они стали жить втроем. Перебрались в другую комнату, попросторнее, а главное, с кроватью невероятных размеров. Антонио быстро заметил, что Сэндклиф проводит с другом и его новой подружкой не только дни, но оставил наблюдения при себе. Хозяин гостиницы занимался своим делом не первый год и имел золотое правило: не вмешиваться в дела постояльцев и поменьше обсуждать их. И капитана, и Мартина он знал давно, они всегда состояли на хорошем счету как клиенты, да и по-человечески ему нравились. Их девушка была просто очаровательна, к тому же, судя по всему, души не чаяла в обоих мужчинах. А это казалось ставшему с возрастом сентиментальным хозяину особенно трогательным.
Конечно, Джибролта не Гейхарт, но и здесь иной раз страсти бушуют нешуточные. Главным образом на почве "смешения рас". То оборотень сведет человеческую девчонку и, если и не укусит, то наградит каким-нибудь даром либо волчонком. То какой-нибудь впечатлительный мальчик или девушка увяжутся с эльфами. А уж чем занимаются промеж себя люди... Антонио надеялся, что Сэндклиф и Мартин остаются просто друзьями, делящими одну женщину. Странно, конечно: два таких мужика и не нашли себе каждый по подружке. С другой стороны, о победах приятелей над прекрасным полом каждый второй на Архипелаге байки травит. Видать, терпение высших сил истощилось, и они послали друзьям наказание. Или испытание их дружбы? На кару-то не слишком похоже. Он сам, несмотря на возраст, с удовольствием побыл бы у такой красавицы третьим. Интересно, насколько хватит у них терпения так жить? Скорее всего, разбегутся через несколько недель или месяцев. И девочка останется одна. Впрочем, хорошо, если одна, а не с дитем на подходе. Ведь и не узнает, бедняжка, от кого прижила, пока ребеночек не подрастет, и черты отцовские не проявятся... Ну, да это, к счастью, не его заботы. У самого дочь на выданье, только и следи, чтобы какой-нибудь лихой молодец дедом раньше времени не сделал. Да еще сын-оболтус подрастает. Угораздило с женой так опростоволоситься на старости лет... Эти трое хоть по молодости бесятся.
Мартин, Кэтрин и Сэндклиф не думали об окружающих. Им вполне хватало эмоций и впечатлений от взаимного общения. Мужчин заводило присутствие друг друга, и они не давали девушке покоя. Та, впрочем, была не в претензии, с удовольствием наверстывая упущенное за последние три года. Оба ее партнера знали толк в постельных утехах и старались доставить подруге как можно больше наслаждения. Это им отлично удавалось, особенно когда они перестали стесняться друг друга и ее и начали полноценно заниматься сексом втроем, а не по схеме "два плюс один". Кэтрин подобное времяпрепровождение безумно нравилось, а ее возлюбленных энтузиазм девушки возбуждал еще больше.
В течение почти двух недель они никуда не выбирались, за исключением пары визитов в купальню для восстановления сил с помощью массажа и разных чудодейственных притираний. "Лисички", впервые увидев их втроем, долго хихикали, но обслужили по высшему разряду и даже довольно навязчиво предлагали себя мужчинам, прозрачно намекая, что их подруга нуждается в отдыхе. Кэтрин посмеялась, поблагодарила девушек за заботу, а потом сказала:
— Мальчики, вы свободны, если хотите — пожалуйста.
"Лисички" воодушевленно закивали и заулыбались, Мартин и Сэндклиф с недовольством посмотрели на нее.
— Нет уж, Кэт, спасибо! — заявил капитан. — Я не желаю, чтобы ты потом припомнила этот более чем щедрый жест и потребовала разрешить тебе переспать, к примеру, с бессмертным.
— Нашла дурачков, — хмыкнул Мартин. — Или ты уже устала от двоих?
Кэтрин удовлетворенно рассмеялась.
— Не устала, наоборот, очень довольна. Как просто оказалось добиться от вас верности!
Мужчины переглянулись и заржали.
— А ведь она права, Марти. Ну и влипли мы с тобой! — сказал сквозь смех Сэндклиф. — Никогда не думал, что кончу столь бесславно!
— Нужно было делать выводы из моей печальной истории, друг, — ответил Мартин.
— Увы, я запал на Кэт прежде, чем узнал, что она и есть та самая особа, которая лишила тебя покоя.
— Я действительно не держу вас, — посмеивалась Кэтрин. — И не собираюсь потом припоминать мою щедрость, не беспокойтесь.
— Кэти, нам никто не нужен, кроме тебя, — проговорил Мартин. — Зачем нам другие, ты же рядом и всегда в настроении, — он ухмыльнулся. — Вот если решишь оставить нас на время, чтобы навестить родню в Алтоне, тут уж не обессудь.
— Ладно, уговорили, устрою вам как-нибудь каникулы.
И они расхохотались втроем, понимая, что поездка в Алтон — не повод для расставания.
Когда схлынула первая лихорадка тройственных отношений, Мартин, Кэтрин и Сэндклиф стали спускаться трапезничать в общий зал. Как-то вечером они сидели там за бутылкой доброго вина, наслаждаясь выступлением заезжего менестреля, который уже второй день развлекал постояльцев гостиницы. Юноша закончил очередную балладу и отошел слегка промочить горло, утомленное пением.
— Привет, Мартин! Здравствуй, Кэти! — прозвучал над ними громкий голос, отдаленно напоминающий рычание. Это был Кан. Приближалось полнолуние, и в его облике все резче проступали звериные черты. Молодые люди поздоровались, оборотень присел за их стол. — Оклемался, мореход? — волк кивнул Сэндклифу, тот без энтузиазма ответил тем же. Затем Кан с подозрением принюхался и удивленно посмотрел на них. — Хорошо устроились, ребята! Вам четвертый не нужен?
— Шел бы ты своей дорогой, Кан, — процедил Мартин. — Мы вдвоем с Сэнди тебя запросто отделаем.
— Нет, Марти, пусть посидит, поговорит, — недобро усмехнулся капитан, — а я тем временем пару кувшинов пива выпью и потом рассчитаюсь с ним по полной.
Кэтрин фыркнула, Кан захохотал своим лающим смехом.
— Да ладно вам, я просто завидую. Главным образом вашей принцессе. Я б тоже с удовольствием двумя грудастенькими блондиночками обзавелся. Или парой восточных куколок. И друзей у меня настолько хороших нет, чтоб так делились.
Троица за столом молча взирала на него.
— Не треплись об этом, волк, — сказал Мартин.
— Не беспокойся, медвежонок, от меня никто не узнает. Но есть и другие носы, да и глазастых вокруг хватает.
— Чего ты так беспокоишься, Марти? — спросил Сэндклиф. — Тут алтонских дворян нет, а Кэт, по-моему, все равно.
