Возраст ноль

В разных странах магического мира к магикам относились по-разному. Пожалуй, в магической Британии были одни из самых дискриминирующих законов. И еще вопрос, кому это было выгодно. Кланы гоблинов жили закрыто от всего мира, а к магам сами относились прямо пропорционально отношению магов к ним — из-за своего высокомерия многие английские маги не получили важную для них информацию или потеряли деньги. Вампиры предпочитали жить в маггловском мире, на законы магической Англии им было наплевать. Не смотря на законы, еще ни один аврор не посмел задержать на улице Лондона даже самого юного вампира. И мне всегда было интересно, каким образом Министерство собирается диктовать свои условия тем же русалкам из Черного озера возле Хогвартса. Больше всего негативное отношение общества сказывалось на оборотнях — тем более, что в Англии давно не осталось сильных стай, представители этого вида за несколько веков успели серьезно деградировать, утратив контроль над своим зверем.

От магглов магический мир был закрыт, но маги своих соседей не игнорировали, оставив им на память множество мифов и легенд. Во времена массового исхода магических народов волшебный мир лихорадило, и некоторые маги предпочли смешаться с магглами.

У магов всегда была цель — служение магии. Для них и их предков магия всегда была источником существования: магическая энергия служила для преобразования одной материи в другую, обеспечивая кров и комфорт для дальнейшего развития. Это бедным магглам приходится крутиться, изобретая все новые источники энергии.

Предки, стоявшие у истоков магического мира, оставили потомкам правила, соблюдение которых должно было служить главной задаче магов — хранению и развитию магии. Основным понятием для магов всегда был "Род". Именно внутри рода от старшего поколения к младшему передавались традиции и знания.

Тем временем в маггловском мире обнаружилось много "магов" — как известно, причиной их массового появления стала деятельность Инквизиции. Пусть даже настоящих магов среди них было и немного, тем не менее волшебники стали возвращаться в магический мир.

Вот этот момент и стал началом внутреннего конфликта мира магии. Вернувшиеся волшебники принесли с собой множество нововведений, но и потеряли многие традиции. Встретили их тоже более чем прохладно. А дальше упрямство, принципы...

Население магической Британии серьезно возросло. Для управления магическим миром было создано Министерство магии (названия менялись) и в итоге был принят основной закон — Статут секретности, последняя редакция которого от начала двадцатого века, по мнению многих представителей старых родов, забила последние гвозди в крышку гроба их мира.

Большое количество войн и странные болезни просто "выкосили" одни рода и старшее поколение других. Традиции забывались, магические источники затухали. Министерство системой запретов только способствовало ослаблению магического мира. Более того, в настоящий момент необыкновенно сильно было влияние политической "партии", ратующей за объединение с маггловским миром. Представителем которой является Альбус Дамблдор.

Поддержка волшебниками Темного Лорда была попыткой обратить внимание на проблемы магического мира. Только здравые идеи были вытеснены благодаря безумию лидера и, как оказалось, рабской зависимости поддержавших его магов.

Что касается экономики. Здесь все сложно. Финансами магического мира заведуют гоблины. Или я ничего не понимаю, или государство живет на проценты. Когда было принято решение о создании органа светской власти, старые рода выделили по довольно внушительной сумме золота. Деньги были положены в банк, а проценты с оборота используются для зарплат сотрудников Министерства, больницы и школы — организаций, находящихся на частичной самоокупаемости. Магические рода продолжают периодически вносить средства на нужды больницы и школы, а также некоторые целевые программы Министерства. Другими словами, экономическая система в магической Британии фактически отсутствует.

С частичной самоокупаемостью в магическом миру получилось здорово — фактически дело обстоит так, что платят те, у кого есть деньги. За тех, кто платить за обучение или лечение не может, оплату вносит специальный целевой фонд.

На мой осторожный вопрос о темной магии дед рассмеялся:

— Ну какая темная и светлая? Тогда уже разноцветная, если вспомнить цвета лучей заклинаний. Нет никаких темных и светлых сил. Есть магия — магическая энергия, которая может быть созидательной или разрушительной силой. Волшебник может использовать собственное магическое ядро, магию рода, связанную с одним источников магии этого мира, накопители магической энергии, магию стихий, наконец. Разве источник имеет какую-то окраску? А уж куда направить эту силу, зависит от мага — его воли и разума.

— Дисциплины: магия крови, некромантия, демонология, целые разделы ритуалистики запрещены, потому как потенциально опасны. Поэтому сегодня один рассерженный мастер-некромант легко завоюет магическую Британию в течение месяца, соразмерной силы для противопоставления ему нет, по крайней мере официально.

— Почему же никто нас еще не завоевал?

— Наверное, ни у кого желания до сих пор не возникало.

* * *

Дед оказался великолепным учителем. Многие знания он передавал не в форме уроков, а во время разговоров и рассказов, причем он начал этот процесс почти с самой первой нашей встречи.

Сейчас складывалось впечатление, что все его интересы сосредоточены вокруг меня. Даже круг его общения изменился. Раньше у деда с семьей Блэков особенной дружбы не было.

Для меня за прошедшие годы лорд Пруэтт стал самым близким и родным человеком. И что-то мне подсказывало, что для Молли во времена ее детства таким он не был.

Лорд Пруэтт очень редко говорил что-либо о дочери, зато охотно рассказывал о детстве сыновей.

А рассказывать он любил и умел — когда-то давно лорд Пруэтт служил в Отделе международных отношений Министерства. Дед был сильным ритуалистом, знал множество иностранных языков, был обладателем прекрасной ментальной защиты. Ему нравилось изучать чужую культуру и историю, заводить новые знакомства, потому большую часть жизни он провел за пределами родины. О странах и народах он рассказывал много, чего не скажешь о характере его работы.

По своим политическим взглядам дед был нейтралом, не поддерживая ни "темную", ни "светлую" стороны, сложившиеся к середине двадцатого века в Британии. Чему весьма способствовала его работа в других странах.

Сыновья иногда ездили вместе с отцом. В отличие от его жены. С леди Пруэтт у них были вежливые и ровные отношения, она никогда не присоединялась к мужу во время его разъездов, оставаясь с детьми дома.

Работу в Министерстве дед оставил после убийства близнецов, вернувшись в Англию сразу после случившегося.

— Мне нужно было время, чтобы осуществить месть, — признался он как-то.

Я помню выражение его лица: не было в тот момент любящего и заботливого дедушки, а был холодный и безжалостный маг, вряд ли проповедующий терпимость и признающий ценность человеческой жизни.

А то я уже успела забыть, что меня окружают отнюдь не безобидные пенсионеры. Это я видела Вальбургу Блэк только исключительно вежливой и доброжелательной леди, а Сириус в свое время даже пытался сбежать, отказавшись от семейного наследия. Да и безукоризненно сдержанный Люциус Малфой вряд ли занимался только финансами.

Лорд Пруэтт выяснил тогда, что убийство было совершено группой наемников. Я даже не стала спрашивать об их судьбе. Но заказчика они не знали.

— Дед, а это не мог быть кто-то из лидеров магической Британии?

— Темный лорд или Дамблдор? Не думаю. Лорд не стал бы нанимать посторонних магов, действия которых к тому же бросали тень на его организацию, если верить слухам и газетам того времени. Да и не вижу, чем мои мальчики могли ему помешать.

— А Дамблдор не мог отдать такой приказ из-за своего человеколюбия?

— София, я бы не стал на твоем месте делать выводы, основываясь на чьем-либо человеколюбии, тем более, если это касается Дамблдора. У меня нет причин хорошо относиться к этому магу: он сыграл не последнюю роль в судьбе Молли, и я не знаю, что заставило Гидеона и Фабиана за два месяца до смерти вступить в его организацию. Но если он смог обойти клятвы своего Ордена и организовать их смерть, не получив магического отката, то это достойно восхищения. Тем не менее, будь осторожна. Игры сильных мира не предполагают безопасность игроков.

Дед чего-то не договаривал. Но в этот момент я как никогда была склонна согласиться с дедом. Никакого слепого доверия, только общие интересы. Никаких игр, тем более когда не знаешь общей картины и правил. И вообще, стоит оставить их взрослым магам.

Возраст 10

Вот уже три недели как мне исполнилось десять лет.

Сказать, что прошедший год был сложным, — приукрасить правду. В первую очередь это касается отношений в семье.

Информацию о возможном способе снятия печати предателей крови Билл принял с мрачной решимостью. Мгновенного результата и легких путей все равно никто не ждал. Но это был хоть какой-то шанс. Билл практически сразу принял решение продолжать этот путь. Он тесно общался с гоблинами и имел ясное представление о том, что такое печать и чем грозит его потомкам. К старшему брату присоединился Перси. Он остро чувствовал отношение окружающих и считал, что наличие подобного статуса помешает ему в карьере. Остальные братья обещали оказывать всевозможную поддержку, но принимать обязательства не захотели.

Чарли работал с драконами, которым было глубоко наплевать на наличие метки. Магия драконов создавала в питомнике уникальный магический фон, нивелирующий негативное влияние печати на самого мага и окружающих его волшебников. О продолжении рода Чарли не задумывался, считая, что у него достаточно братьев для рождения следующего поколения Уизли.

Близнецы тоже махнули рукой на вопрос, полагая достаточным действие защитного артефакта. Братья планировали специализироваться в зельях и вообще считали, что их совместного уровня магии им хватит. Рон мечтал о квиддиче и боялся ответственности.

Претенденты на создание нового рода должны были точно следовать принимаемым обязательствам и доказать, что достойны такого подарка от магии. Опасность ритуала была в его непредсказуемости: решение принимала сама магия. И гарантии, что ритуал создания рода для претендентов не закончится смертью или потерей магии, никто не мог дать. Тем более в случае, когда претенденты имели клеймо предателей крови.

Билл официально был принят всеми в качестве будущего главы рода. Ему и предстояло писать Кодекс рода и контролировать его исполнение будущими его членами. Перси решил, что мастерство художника будет полезнее для рода, чем карьера чиновника среднего звена в Министерстве.

С родителями вопрос был непростой. Понятно, что сообщить о своих намерениях было необходимо. Отказываться от родителей, будь они магглами или прОклятыми волшебниками, никто не собирался, потому как мальчики не хотели путь по искуплению предательства магии начинать с предательства родителей. Вне зависимости от их поступков и взглядов. А там уж магия пусть сама решает.

Разговор с родителями получился непростой. Билл отправил всех разойтись по комнатам, сам усадил их в гостиной и попытался рассказать то, как видят сложившуюся ситуацию их дети и что они с Перси планируют предпринять. Мама Молли плакала, Артур молчал.

— Но ведь, если вы хотите создать новый род, это будет предательство рода Уизли, — попыталась возразить Молли.

— Мама, рода Уизли нет, — мягко возразил Билл. — То, что мы считаем себя чистокровными и продолжаем отсчитывать поколения, — просто дань тому, сколько поколений назад такой род был создан. Род жив, пока жива его родовая магия, которая отвернулась от нас еще несколько поколений назад. Если все оставить как есть, то, в лучшем случае, через пару поколений семья уйдет из магического мира, лишившись магии.

— Но вы же сильные волшебники!

— Мама, сильная волшебница у нас одна — Джиневра. Ей доступны магические дары и покровительствует магия рода. Только другого, рода Пруэтт. Разницу, я думаю, ощущают все.

— Но как же... Ты же учишься на мастера. Слабым волшебникам такое не дается!

— Я могу работать на своем месте и продолжать учиться исключительно благодаря артефакту, ограничивающему влияние печати. На последнем курсе Хогвартса у меня уже были проблемы с магией. Мое успешное окончание школы во многом — память преподавателей о моих заслугах в предыдущие годы. Мистер Флитвик согласился меня взять только после обещания гоблинов помочь мне с клеймом.

— Но остальные...

— У Чарли своя специфика работы. Его спасает магия драконов. Близнецы резонируют друг другу, да и выбрали направление, где важна не столько магическая сила, а сколько изобретательность. У Перси свой путь благодаря его умению обращаться с кистью, а не волшебной палочкой. Рон совсем слабенький. Вспомни, все старшие братья в его возрасте демонстрировали намного более сильную магию. Но мы что-нибудь придумаем. Возможно, в качестве будущей профессии ему придется выбирать квиддич или другое направление, не требующее большой магической силы. Мама, мы не отказываемся от рода, его фактически не существует. И мы ни в коем случае не отказываемся от вас. Вы все равно останетесь нашими кровными родителями. Джиневра половину своей жизни является членом другого рода, и все равно любит вас и остается вашей дочерью.

Для родителей непросто было смириться с тем, что для их детей оказалось важным то, от чего они сами всю жизнь отмахивались.

Дамблдор пытался отговорить Билла от решения по созданию нового рода, упирая на опасность затеи и абсолютную ненужность этого шага. В ответ тот крайне удивился, что председатель Визенгамота не заинтересован в укреплении магического фона Британии. Более того, Билл не оценил, что родители привлекли к абсолютно внутрисемейному делу постороннего человека.

Весь прошедший год домашние боялись сказать или сделать что-нибудь не так. Ничто не помогало сгладить нервную обстановку дома.

Хуже всего приходилось нам с Роном. Мы единственные из детей оставались дома. Молли постоянно нервничала, ей постоянно требовалось контролировать наши действия, в любых словах и поступках она искала подтверждение тому, что ее статус фактического главы дома непоколебим. К октябрю дошло до того, что Рон был готов бросаться на стену от отчаяния. Мне было легче. Я постоянно встречалась с дедом и учителями. Да и на внешние раздражители я реагирую спокойнее.

Я предложила найти Рону учителя английского языка — дети учились до Хогвартса дома, и у Рона было куда стремиться в смысле грамотности письменной речи. Я надеялась, что занятия три раза в неделю по два часа вне дома помогут брату не только с английским, но и с навязчивой опекой матери. Но Молли, обрадовавшись идее, решила заниматься с Роном самостоятельно все время после завтрака до обеда. Учитывая, что первый крик начинался примерно после четвертой ошибки Рона, а это случалось уже во втором-третьем предложении, благодарен он мне не был.