Возраст ноль

Возраст ноль

http://mobile.ficbook.net/readfic/1018537

Автор: checkita (http://mobile.ficbook.net/authors/checkita)

Фэндом:

Роулинг Джоан "Гарри Поттер"

Персонажи: ДУ, семья Уизли, ВБ, СБ, ЛМ, СС, ГП, ДМ, лорд Пруэтт, АД

Рейтинг: PG-13

Жанры:

Джен

Предупреждения:

ОМП, ОЖП, Смена пола (gender switch)

Размер:

Миди,

147 страниц

Кол-во частей:

16

Статус:

закончен

Описание:

История попаданца в тело Джиневры Уизли в младенческом возрасте. Или, как предпочитает считать сама героиня, история Джиневры Уизли, у которой проснулись воспоминания о прошлой жизни.

Посвящение:

Спасибо автору заявки

Публикация на других ресурсах:

Смысл?

Возраст 0

Темно. Тихо. Блаженство.

Не знаю, сколько продолжался мой кошмар: обрывки воспоминаний, слова, звуки, меняющиеся картины-образы, какая-то серая муть, из которой не выбраться, — то ли реалистичный сон, то ли безумная реальность. Внезапно все закончилось. Я медленно приходил в себя, пытаясь разобраться, что же это было. Раз темно и тихо, значит, еще ночь. Наверное, просто тяжелый сон, но пережитое мешало сосредоточиться. Я не спешил открывать глаза — по моим ощущениям находился я все-таки не дома. Не хватало привычных звуков, характерных для моей спальни: тиканья раритетного будильника, шелеста воды в настенном водопаде, звуков улицы. Просто тишина, только мое тихое дыхание. Так и лежа с закрытыми глазами, я пытался сосредоточиться, упорядочить воспоминания и, наконец, понять: где я и как тут оказался? Мысли ворочались лениво, мой организм испытывал настоящее облегчение от того, что долгий и такой яркий кошмар закончился. Остальное подождет.

Логично было бы подумать о том, что я помню последним. Но вот разобраться в последовательности воспоминаний как-то не получалось. Ну ничего, время есть, спешить мне некуда. Из состояния глубокой задумчивости меня вывели новые звуки: рядом со мной кто-то стоял и что-то говорил, мой явно находящийся не в лучшем состоянии разум с трудом воспринимал новую информацию. Я открыл глаза.

— А-а-а-а-а-аааааа! — вопил я в ужасе. Первым, что я увидел, было большое женское лицо, обрамленное ярко рыжими волосами. Женщина что-то мне говорила, слегка кривя лицо. Не в том смысле, что пыталась донести до меня какую-либо информацию. Скорее обращалась как к маленькому, неся какую-то ересь и строя смешные рожицы. Ну, кому-то может и смешные, а вот для первого впечатления... Как-то всего было слишком: слишком крупная женщина, слишком громкая речь, слишком глупое сюсюканье.

— А-а-ааааа! — выдал я вместо вопроса: кто она и что здесь делает. В ответ женщина рассмеялась, а я почувствовал, что мое тело изменило положение и оказалось прижато к необъятной груди рыжей тетки. Мои попытки сопротивления были проигнорированы. Более того, моим желаниям не подчинялось и мое собственное тело! Продолжая говорить, женщина передвигалась по комнате, собирая какие-то вещи. Я мрачно разглядывал окружающую меня комнату и все больше убеждался в своих неутешительных выводах: проблема во мне — я был младенцем.

Реинкарнация что ли? Я умер, снова родился и у меня пробудилась память о предыдущей жизни? Увлеченный размышлениями, я вяло реагировал на происходящее — а куда спешить? Все равно сделать что-то я еще долго не смогу. Мое тело не то, что ходить, по-моему оно еще и сидеть не умело. Так что оценить окружающую обстановку и семью, куда меня занесло, еще успею. Так я пропустил весь процесс утренних водных процедур. Гордо отказался от грудного кормления, с тоской представляя себе яичницу с беконом и помидорами, да хотя бы кашу овсяную. И кофе. В конце-концов, это абсолютно чужая для меня женщина.

Бросив безуспешные попытки меня накормить молоком, женщина переместилась на кухню и бодро ринулась к плите, продолжая держать меня на руках. Положив голову ей на плечо, я апатично рассматривал помещение. Это, конечно, не моя квартира, но помещение выглядело смутно знакомым. Хотя, чему удивляться? Я же здесь живу. А вокруг происходили события: на кухню прибежали еще дети. "Еще дети! Какой кошмар" — прокомментировал мой внутренний голос. Детей становилось как-то слишком много на мой субъективный взгляд человека, выросшего в семье, где я был единственным ребенком в окружении взрослых: родителей, бабушки с дедушкой и старшей меня на 20 лет сестры. Мало того, что детей было много, они были шумными и рыжими. Женщина периодически вносила свой вклад в общий уровень шума, громко делая замечания детям. Что-то мне не очень понравилось во всем этом, что-то упорно цеплялось за память. Так, она их называла Чарли, Джордж, Фред, Перси... Тут появился глава семьи с еще одним ребенком на руках.

— О! Артур, Рон, доброе утро! — поздоровалась мама Молли, как я уже начал догадываться. Вон тот старший парень должен оказаться Биллом. А все вместе мы — дружная семья Уизли. Мое тельце сотрясал нервный, истеричный смех, а глаза неотрывно смотрели на ложку, продолжающую самостоятельно помешивать кашу в кастрюле на плите. Значит, не просто реинкарнация. Может я сплю? Вот не было печали. И главное — почему Уизли? Я так не договаривался! Так, спокойно, я ни с кем ни о чем не договаривался. И вообще, если все Уизли, которых я смог вспомнить, сейчас сидят за столом, то кто тогда я? "Неееееет!" — кричал мой внутренний голос.

— А-а-а-а-ааааааа! — вопило мое тело.

— Ну, ну, Джинни, не плачь, солнышко! Что случилось? Сейчас будем кушать... — утешала мама Молли.

Вот теперь полный капец.

Возраст 2

Ну что же, можно подвести первые итоги. Сегодня мне исполнилось два года. Вот уже почти два года меня зовут Джиневра Молли Уизли. И, к сожалению или нет, это точно не сон. Лет мне пока меньше, чем имен, которые все вместе и каждое в отдельности я терпеть не могу. Особенно сокращение Джинни, как упорно продолжают называть меня все дома.

Родители меня любят, наверное, чуточку больше, чем других детей. По крайней мере, на меня меньше кричат и моими "достижениями" чаще хвастаются всем, у кого хватило глупости начать слушать. Я же их маленькая чудесная талантливая девочка. Не знаю, что здесь играет роль больше, что девочка или что маленькая. Талантливая — это потому что раньше других детей стала сидеть, ползать, ходить, говорить, читать и т. п. Но главное — у меня единственной из всех детей Уизли проявилась магия в возрасте двух лет. Это они еще не все знают.

Проснувшись в этом теле с памятью о прошлой жизни, больше всего я расстраивалась своей полной недееспособности. Попытки понять механизм того, как же это со мной случилось, я решила оставить для своего пенсионного возраста — будет тема для размышлений на старости лет, а если не доживу — не судьба, значит.

Из прошлой жизни остались воспоминания о событиях, связанных со школой, учебой в университете, работой после его окончания. Момента смерти в них нет. Как и воспоминаний о собственной гипотетической семье: жене и детях, что вовсе не означает, что у меня в той жизни не было внуков и даже правнуков. Просто помню я только часть прошлого — первые лет двадцать пять. И то, чем старше возраст, тем более фрагментарные и расплывчатые образы.

На этом и решила остановиться — не стоит искать лишний повод для сожалений, если шансов что-либо изменить нет. Просто настоящую жизнь постараюсь строить, используя проснувшуюся память, надеюсь, что это мне как-то поможет. О том, что настоящий мир до боли напоминает мир, придуманный одной милой англичанкой, я решила тоже подумать когда-нибудь попозже. Подумаешь, кто сказал, что мой прошлый мир не снился какому-нибудь чудику из Санта-Фе. Человек — такое забавное существо, всегда придумает то, во что ему выгодно верить.

Поэтому, приняв в качестве гипотезы версию о реинкарнации, я сосредоточилась на текущей жизни. Факт моих воспоминаний о прошлой жизни я считала некой случайной ошибкой, потому решила никого не расстраивать окружающих своими откровениями — вдруг найдутся добрые люди, которые поспешат исправить недоразумение.

Из книг Роулинг я хорошо помнила только события первого курса Гарри Поттера. Остальную историю знала весьма схематично, как и историю членов семьи Уизли. О себе помнила только то, что летала на метле и была влюблена в Поттера. Наверное, так бы оно и случилось, если бы вдруг у меня не проснулась память. Но сложилось все именно так, и новая я не стремится ни к полетам, ни к браку с героем магической Британии.

Кстати, о памяти. На мое изменившееся поведение обратила внимание не только Молли, но и вся семья. Не сделать этого было весьма проблематично: согласно общим воспоминаниям, раньше я постоянно капризничала, много кричала и кушала, а также благосклонно (прекращая орать) реагировала на потуги родителей и братьев меня развлечь, строя рожи и тряся игрушками. Учитывая, что в один день все резко изменилось с точностью до наоборот, мама Молли вызвала колдомедика. Который диагностировал у меня наличие остаточных следов зелья Сна-без-сновидений. Братья признались в своем участии. Они просто хотели хотя бы раз выспаться. Вот только на такую мелочь, как я, зелье не рассчитано — мой кошмар, в результате которого ожили мои воспоминания, был самым удачным из возможных последствий.

Неожиданная смена пола несколько нервировала, хотя в моем нежном возрасте это пока не так и актуально. Но усугублять будущие психологические проблемы своего "Я" не хотелось. Решив, что постараюсь даже наедине думать о себе в женском роде, я мужественно сосредоточилась не проблемах насущных. Для начала отвоевала себе право на что-то вроде нормальной еды в виде каши, творога, смеси овощей и т. п. Кстати, волшебники — странные люди: упорно не замечают маггловский мир, рядом с которым живут много лет. Седьмой ребенок в семье, а использовать бутылочку с соской или кружку-непроливайку, чтобы напоить ребенка, никто не додумался.

Чуть больше личного пространства мне досталось, когда мама Молли неожиданно обнаружила, что спокойно может оставлять младшую дочь в кроватке в комнате или в колыбельке в саду без присмотра даже со стороны старших мальчиков. За что братья мгновенно прониклись ко мне самыми теплыми чувствами. Все время, пока была предоставлена себе, я занималась тем, чем и все дети — пыталась играть с имеющимися в моем распоряжении игрушками. Только в моем случае я делала все сознательно, пытаясь заставить свое тело воспринимать команды мозга.

Каждое новое достижение — переворачиваться, сидеть, разбирать пирамидку — воспринималось родителями как повод для радости, а мной для гордости: даже такие мелочи были для меня подвигом. В девять месяцев я уже уверенно передвигалась по всему дому и могла вербально объяснить окружающим свои текущие потребности. Вот и еще один плюс реинкарнации — в прошлой жизни мне катастрофически не хватало языковой практики — живя в англоязычной среде, я стала ловить себя на том, что думаю уже на этом языке.

Согласно семейной легенде, я училась читать параллельно с братьями-близнецами, которые старше меня на три года. В прошлом году мама Молли решила, что пора начать учить сообразительных четырехлетних мальчишек. Я сидела рядом, рассматривая карточки с буквами и тихонько повторяя их произношение, что умиляло всю компанию. Несколько месяцев весь дом был завален пергаментами с различными словами. Ни один предмет мебели не обошелся без прикрепленной к нему карточки с написанным на ней обозначением — автором идеи стал старший брат, замученный вопросами, как пишется то или иное слово. Полгода назад состоялся мой триумф.

Мне нравилось, когда кто-нибудь из старших братьев читал вслух, я всегда садилась рядом и смотрела в книжку, разглядывая картинки и следя за текстом. В тот вечер эта честь выпала самому старшему — Биллу, приехавшему домой на каникулы первокурснику Хогвартса. Рон играл с кубиками на полу, слушая Билла, мама Молли вязала, сидя рядом в кресле. Такая семейная идиллия. Билл на что-то отвлекся, а, когда вернулся к чтению, пропустил предложение. Вот тогда и выяснилось, что я параллельно с братом читаю текст сама. У родителей появился предмет для гордости, а у меня повод бывать в библиотеке. Как бы громко это ни звучало: библиотека Уизли умещалась в одном шкафу, установленном здесь же в гостиной. Хотя традицию чтения вслух отменять не стали.

Да, насчет "мамы Молли". Я звала родителей: мама Молли и Артур. Все получилось случайно. Называть главу семьи про себя папой мне казалось глупым — он был таким рассеянным и легкомысленным, что воспринимался скорее как старший брат, чем как отец. Когда он однажды, радуясь чему-то, пытался меня защекотать, я случайно, смеясь, произнесла его имя вслух. Это был первый раз, когда мне удалось более менее правильно выговорить все буквы, встречающиеся в его имени. Наверное, поэтому его реакция была исключительно положительной и я получила не только право продолжать называть его так, но и его собственное горячее желание это слышать. С мамой тоже получилась похожая история. Мы играли с братьями и в разговоре они называли маму по имени. Так получилось, что, когда в очередной раз Билл произнес: "Молли", на пороге появилась она сама с грозным вопросом: "Уильям Артур Уизли! Как меня нужно называть?". Билл опустил голову, поэтому решила ответить я: "Мама...", и после паузы: "Молли". С тех пор такое обращение предпочитали использовать в семье все.

С Биллом в школе произошла странная вещь. Потомственный гриффиндорец непостижимым образом оказался распределен на факультет Рейвенкло. Родители решили, что это не худший вариант, и смирились. Но я же помнила, что у Роулинг он учился на "идеологически правильном" факультете. Когда Билл отправился в школу, мне был всего год. Наше общение не выходило за рамки обычной заботы старшего брата о младшей, пусть и не в меру самостоятельной, сестре, хотя он и казался мне самым адекватным среди родственников. Подумаешь, книжки почитал и на вопросы поотвечал. Я же еще никак не могла повлиять на события. Кажется.

С чем было не совсем понятно, так это магия. Должна ли маленькая девочка, сидя в колыбели, уметь делать что-то такое, ну, хоть упавшую игрушку поднять движением руки. Может у меня ничего не получается, а то, что родители не требуют, так это от жалости ко мне, убогой такой. Мальчишки — не показатель, вдруг им при мне запрещено что-либо демонстрировать.

Днем я часами рассматривала какую-нибудь игрушку, пытаясь заставить ее сдвинуться с места силой мысли. Должны же были мне достаться магические способности. Телекинез же выглядел достаточно наглядным и безопасным проявлением магии. Иногда мне казалось, что игрушка начинает немного менять свое положение.

По ночам, лежа в кроватке и прислушиваясь к себе, я пыталась почувствовать хоть что-то. Ночью получалось лучше всего сосредоточиться, все-таки днем в нашем весьма шумном доме среди гиперактивных родственников это было проблематично. Просто я решила, что, если не могу ходить, пока мои мышцы не окрепли достаточно, то и колдовать не смогу, пока мое "магическое тело" не будет к этому готово. А вот как этого достичь, я понятия не имела.

Абсолютно не понимая, что нужно делать, я пыталась почувствовать свое тело от носочков пальцев до макушки и представить, как сгусток энергии входит в мою раскрытую ладонь, проходит через тело и выходит через другую руку. С чем мне весьма помогала сила воображения. Смутно вспоминая, что когда-то в прошлой жизни из уст бабушки я слышала о наличии отрицательной энергии, пыталась убедить себя, что чувствую, как эта ненужная мне "энергия" покидает мое тело.

Однажды, медитируя в очередной раз, мне показалось, что я могу различать цвета, когда пытаюсь сосредоточиться на какой-либо части своего тела. Сначала нечетко, затем более уверенно мне удалось начать различать несколько разноцветных источников энергии (как я решила их называть), сосредоточенных вдоль позвоночника и возле моей головы.

Видимая картина мне безумно нравилась, я наслаждалась необычными ощущениями, как бы мысленно прикасаясь к тому или другому источнику. Постепенно осторожно я стала представлять, как энергия одного источника плавно продвигается к соседнему, двигаясь постепенно вверх. Мне казалось, что цвета становятся ярче, как и интенсивность свечения. Что доставляло мне огромную радость.

Несколько месяцев спустя я смогла различить тонкую неоднородную полосу энергии, повторяющую контуры моего тела. Которую решила считать моей аурой. Я старалась внимательно прислушиваться к себе, пытаясь как можно лучше увидеть и почувствовать что-то, ранее мне недоступное.

К моим неуклюжим попыткам самопознания добавились упражнения и техники из книжки с названием "Рецепты", доставшейся мне после похода с мамой Молли и Перси в книжный магазин. Пока Перси выбирал себе подарок на день рождения, мама Молли рассматривала книги на стеллаже с уцененным товаром, а я здесь же рассматривала полки, до которых могла дотянуться. Книжка состояла всего из трех десятков страниц и стоила всего пару кнатов: она была издана два десятка лет назад и давно пылилась в магазине, причем, судя по состоянию ее страниц, заглядывали в нее немногие. Виной тому, видимо, было ее название: такая книжка могла бы заинтересовать домохозяйку, но рецептов приготовления блюд она бы там не нашла. Я вообще не обратила бы на нее внимание, но увидела на обложке смутно знакомую картинку: человека и окружающую его по контуру полосу света.

Родители сочли мое приобретение безобидным, Артур даже предположил, что это маггловское издание — магия там даже не упоминалась. Ну понравилась девочке обложка, пусть будет.

Автор "Рецептов" не утруждал себя объяснениями, а просто приводил описания различных упражнений, выполнение которых рано или поздно приведет человека к пониманию своей сути, "когда откроется ему истинное зрение".

В моем восприятии аура имела более сложную структуру, чем просто с определенной интенсивностью светящаяся оболочка. Она была интересной и многослойной, каждый ее слой имел свой основной цвет и структуру, какие-то из них имели более четкую форму, какие-то постоянно видоизменялись, взаимодействуя с другими.

Тем временем мои усилия по перемещению предметов стали приносить результат. Мне уже удавалось заставить кубики, на которых я тренировалась, переместиться на несколько сантиметров. Пару раз кубик резко перелетал через всю комнату, следуя движению моей руки. Ура! Я волшебница.

Когда я попыталась ночью, войдя в состояние, при котором видела ауру, сдвинуть с места кубик, то с удивлением обнаружила изменения в ауре и интенсивности одного из источников энергии, расположенного на самом верху груди, прямо под шеей. Я сразу же решила, что это и есть источник моей магии и мое "магическое поле".

"Источник" был маленький, а соответствующий слой ауры было сложно выделить среди других ее слоев. Поэтому массу времени я потратила, пытаясь сосредоточиться на изучении нужной мне информации и абстрагироваться от той, что мне сейчас не важна. Как ни странно, спустя долгие недели усилий что-то подобное у меня получилось. Пытаясь рассмотреть "свою магию" я стала воспринимать ее как полупрозрачную фигуру, повторяющую контуры моего тела, в основании шеи которой расположен яркий источник — мое "магическое ядро", всплыло откуда-то название.

Отделить восприятие магии от остальной части себя мне казалось очень важным. Мой "магический" слой состоял из чего-то постоянно меняющего состояние, похожего на постоянно находящуюся в движении жидкость разных цветов, которые постоянно смешивались. Какие-то цвета мне нравились, я радовалась, представляя как касаюсь этой невесомой энергии. Какие-то цвета были мне неприятны.

Самое тревожное заключалось в том, что магическое ядро в некоторых местах было как бы перекручено какими-то темными нитями. Что мне не нравилось совершенно. Я была уверена, что неприятные для меня цвета ауры связаны с ними.

После долгого наблюдения я попыталась мысленно аккуратно распутывать эти нити. Воображение буйствовало: я верила, что картинка становится чище.

Вообще я уже многому научилась. Я поняла, что каждый из источников энергии связан с определенным слоем ауры. И научилась настраивать свое восприятие, отделяя любой из источников и соответствующий ему слой, как бы создавая нейтральный фон и проецируя туда интересующую меня часть ауры. Для себя я решила, что каждый слой ауры показывает текущее состояние той или иной моей "составляющей", а связанный с ним источник "вырабатывает" энергию, оказывающую на него влияние. В результате наблюдений я могла утверждать, что по крайней мере знаю, какие источник и слой слой ауры отвечают за мои физическое, эмоциональное состояние и магию.

Надо было чем-то подобным поинтересоваться в прошлой жизни, не придумывала бы сейчас на ровном месте свою теорию. Раньше все нематериальное казалось мне глупостью. Только и вспоминались какие-то отдельные слова бабушки, которая любила побеседовать с подругами о хорошей и плохой энергетике, здоровой ауре и кармических долгах.

* * *

Увлеченная процессом самопознания, я с удивлением обнаружила, что наступил мой день рождения.

Семья мне досталась странная. Периодически я задавалась вопросом, за что мне все это? Книги Роулинг в свое время я читала, чтобы иметь представление, о чем говорят мои знакомые. Последние из них уже просто листала. Пару первых фильмов видела. Не могу сказать, что помню всю историю детально, но помню отлично, что семья Уизли раздражала меня еще тогда.

Вроде бы у нас декларировались любовь, взаимопонимание и дружба. Нет, мирно общаться тоже получалось. Но зачастую все начинали орать друг на друга, мама Молли картинно закатывала глаза, Артур абстрагировался от семейных проблем, дети громко выясняли отношения между собой, спорили с родителями. Эта модель отношений совершенно не вписывалась в мою картину мира. Я с тоской смотрела на наш курятник, извините, дом, сколоченный кое-как из досок. Утешало, что, согласно книге, он вроде бы сам по себе не развалился. Во всем, начиная от одежды и заканчивая жилищем, была какая-то выставляемая на показ нищета. Вероятно, благородная. И я, правда, не понимала: зачем нужно было рожать столько детей, если для их содержания и воспитания нет ни средств, ни сил?

Но больше всего меня раздражали две вещи: цвет волос и запредельное количество шума, издаваемое ее членами. Иногда я мечтала, как когда-нибудь непременно научусь накладывать чары тишины и как тогда у нас настанет просто замечательная жизнь. Когда уровень шума нарастал, я старалась спрятаться куда-нибудь подальше. Перси страдал еще больше меня, не стесняясь это демонстрировать и включаясь в выяснение отношений, Билл стойко терпел, Чарли и Артуру было все равно — один постоянно пропадал во дворе со всякой живностью, второй в гараже с железками. Мама Молли обычно являлась главным источником резких громких звуков, близнецы наслаждались. Роли Рона менялись от ситуации.

Кстати, Чарли обожал различных рептилий, животных, птичек, которых он постоянно где-то находил. В разное время у нас успели пожить ворона, уж, еж и кролик. Сейчас в доме обитали абсолютно черный кот по имени Рыжик и наглый полосатый пепельного окраса книззл Рафа. На этом терпение мамы Молли закончилось и пополнение зверинца она запретила.

Вот так мы и жили: в бардаке и шуме, при этом еда была сносной (чаще всего), детей рано учили читать и вообще готовить к школе, все мальчики играли в шахматы и умели летать на метле.

Но сегодня в моей жизни был праздник: из двух зол мне удалось справиться с первой — цветом волос семьи.

Как родители, так и все отпрыски, включая меня, радовали глаз чудесными оттенками рыжего цвета. И это совсем, совсем не радовало меня. В прошлой жизни так сложилось, что в каждом из воспитательно-образовательных учреждений через некоторое время у меня появлялся враг, даже Враг с большой буквы.

В детском саду это был Лешка Лытин, в школе — Пашка Федоров, в Вузе — Иванов Сергей Анатольевич, преподаватель. Ни один день в школе или в детском саду не проходил без выяснения отношений и планирования мести. Сергей Анатольевич, отношения с которым как-то сразу не заладились, как назло, каждый год брался вести какой-нибудь предмет в нашей группе. Я был уверен, что он не расстается с мыслью завалить меня на очередном экзамене. И конечно же, все они были рыжими.

Сегодня родители устроили нам праздник. К нашей многочисленной семье присоединились еще несколько взрослых волшебников — приятелей родителей. Утро мы провели на озере: катались на лодках, купались, играли в мяч, старшим мальчишкам разрешили летать, а потом все отправились на праздничный обед в кафе, расположенное на волшебной улице Лондона. Все было слишком хорошо, чтобы просто так закончиться.

Когда принесли торт, по хитрым лицам заулыбавшихся близнецов я заранее поняла — быть беде. Повода возмущаться я пока не видела, пришлось вставать на стул и торжественно задувать две свечки, украшавшие его. Но, прежде, чем потухнуть, пламя резко вспыхнуло и метнулось в мою сторону. Близнецы потом признались, что это была иллюзия. Но испугалась-то я по-настоящему.

Вероятно, огонь вызвал какую-то ассоциацию с рыжим цветом, испугавшись, я крепко закрыла глаза, а когда открыла, не узнала родственников: теперь семья могла похвастаться не только различными оттенками, но и разным цветом волос. Рыжих среди них не было. Виноватыми признали близнецов. Случившееся списали на стресс и стихийный выброс, что весьма обрадовало родителей: оказалось, что детская магия редко проявляется до пятилетнего возраста ребенка. Норма — пять-семь лет. Иное не аномалия, но все же исключение из правил. А, как выяснилось из продолжения разговора, сознательно управлять магией учили с одиннадцатилетнего возраста уже в школе и при помощи палочки.

Хорошо, что все обошлось оказанием парикмахерских услуг. Других жертв и разрушений замечено не было. Теперь главное — не показать, что я что-то еще умею. Лишнее внимание мне совсем ни к чему. Кстати, торт оказался очень даже вкусным.

Я выделилась, оказавшись единственной блондинкой. Чарли тоже стал обладателем оригинального среди нашей компании цвета — каштанового. В основном же в семейной палитре появились различные оттенки русых волос, не повторяясь ни разу, даже у близнецов чуть-чуть, но все же получился другой тон. Билл стал обладателем самого темного оттенка. А Рон — самого светлого. Такая вот теперь совершенно невыдающаяся семья.

* * *

Сначала произошедшее не вызывало ничего, кроме веселья со стороны детей и умиления со стороны взрослых. Все еще продолжая радоваться, родители попытались снять результат моей детской магии. Но тут их ждал сюрприз: ничего не вышло.

Выяснив, что обычные чары отмены не действуют, родители сначала подождали, когда эффект пройдет сам, затем стали пробовать различные способы вернуть все на свои места. Колдомедик пожал плечами:

— Что вы хотите? Спонтанная магия. Иногда она может привести к непредсказуемым и необратимым последствиям. Вам еще повезло. Известен случай, в прошлом веке, когда ребенку удалось случайно изменить пол своих родителей. А у вас всего-то — волосы.

Впрочем, больше всего этот вопрос волновал родителей, мальчикам, по-моему, было все равно, а я считала, что вообще оказала семье услугу.

Лично мне больше всего нравился вариант с цветом у Чарли, но и против своей блондинистости я не возражала. О чем радостно заявила родителям, уговаривая Чарли пойти купаться. Билл с Перси присоединились к нам, не возражая для себя оставить все как есть.

— Если вам так хочется иметь в семье рыжих, можете продолжить тренироваться на близнецах. — нагло заявил двенадцатилетний Билл, закрывая за собой и братом дверь.

Август был жаркий и большую часть дня мы проводили возле воды. Тот факт, что это не привело к появлению новых веснушек и красной кожи, неимоверно поднял мой авторитет среди братьев.

— Учись, Фред, как нужно применять стихийную магию в стрессовых условиях, — заявил Чарли в процессе обсуждения плюсов и минусов моей первой магии, — это тебе не еду из посуды по кухне разбрасывать, оставляя голодную семью без ужина.

* * *

Старшие Уизли обратились за помощью к профессору Дамблдору. Тот долго изучал такое необычное проявление стихийной магии у ребенка. Но никаких остаточных следов магического воздействия не обнаружил.

— Артур, Молли, думаю, что в данном случае последствия необратимы. Очень любопытный случай. Очень интересно было бы посмотреть на ребенка.

— Профессор, девочка была очень напугана. Ни до, ни после никаких магических выбросов у нее не было, — не смотря на свою преданность лидеру Света к появлению каких-либо планов у последнего относительно ее дочери Молли не стремилась. Пожалуй, она уже начинала жалеть, что обратилась к нему. — Вы лучше скажите, как теперь, если отменить невозможно, перекрасить волосы в старый цвет? Магическая краска абсолютно не решает проблему!

Дамблдор подумал, пожевал бороду и поступил так, как всегда поступал, когда не мог или не хотел решать проблему. Переложил ее решение на другого, вызвав в кабинет мастера зелий и по совместительству преподавателя школы Хогвартс Северуса Снейпа.

— Зачем Вам это понадобилось, Молли? — ознакомившись с ситуацией, уточнил зельевар. — Вы сами можете менять прическу хоть каждый час одним движением палочки. Артуру по-моему так даже лучше. Никто из ваших детей не видит здесь проблемы — мальчикам все равно, а вашей девочке, как я понял, все нравится. Зачем нужно это лично Вам?

— Но ведь это наследие предков! Вы не понимаете! Десятки поколений Пруэттов и Уизли были рыжими. А сейчас получается, что никто из моих детей не сможет передать фамильную черту потомкам!

— Ну почему же, я вполне могу понять, что важно передать потомкам хотя бы цвет волос, если больше передавать нечего.

— Северус, перестань.

— Не я это начал. Если это так важно, я могу попробовать приготовить зелье. Но его разработка и приготовление потребуют времени и ингредиентов. Как только примете решение, сообщите мне, директор.

Снейп покинул кабинет, эффектно взмахнув полой мантии. Он терпеть не мог глупость и намеки на его нечистокровное происхождение.

Уизли все-таки решили оставить на время планы по перекрашиванию семьи в родовые цвета.

* * *

Кстати, хорошо бы составить стратегический план на ближайшие лет двадцать. Прошедшие два года прошли в борьбе со своим телом за решением тактических задач. И даже проблема с одним из раздражителей незапланированно решилась. Со вторым, то есть шумом, ничего не получится. Глупо надеяться на то, что каким-то чудом все станут вести себя тише. Или попробуют хотя бы не кричать при разговоре. Кардинальное решение проблемы не рассматриваем.

Все же ничего особенно плохого о своей семье я сказать не могла: большая в меру дружная семья. Все как-то одеты, обуты, накормлены, занятиями по интересам обеспечены. В том смысле, что никто особо ничем заниматься не запрещает. Хотя семья благоразумно следует правилу — никаких опасных занятий в зоне внимания родителей. Никаких заговоров, коварных планов, запрещенных зелий, в чем их подозревала одна моя подруга из прошлой жизни, я пока не наблюдала.

Как мне удалось узнать, ключевые события в восемьдесят первом году произошли в соответствии с книгами Джоан Роулинг. Волдеморт пропал, Гарри Поттер — герой, его родители мертвы, сам он "под надежной охраной и в безопасности". Повлиять на события я сейчас никак не могла. Весь мой круг общения ограничен членами семьи, не считая некоторых друзей родителей, периодически появлявшихся у нас дома. Они устраивались на кухне и за рюмкой чая любили ругать Министерство и вспоминать славные деньки борьбы за правое дело. То, что друзья выглядели как минимум странно, с моей точки зрения, было вполне естественно — "нормальные" в нашем доме появляться бы не стали.

Уж не знаю, что именно заставило бывших однокурсников создать семью, тем более против желания родственников невесты. Особенной всепоглощающей страсти между родителями я не замечала. Просто живут люди вместе, жена руководит, муж следует указаниям и ходит на работу. Хотя они подходят друг другу: добытчик из Артура получился примерно такой же, как из Молли хозяйка.

И у Билла, и у Чарли по книге вроде все в жизни удачно в итоге сложилось, по крайней мере, с профессией. Жаль, не помню подробностей. Кстати, именно с ними у меня пока складывались лучшие отношения. Как самым старшим им разрешалось этим летом сопровождать меня за пределы дома и сада — в лес или на озеро. Мальчики обычно терпеливо возились с мелкой теперь уже блондинкой. И даже составляли мне компанию в занятиях упражнениями, частично заимствованными из "Рецептов", частично придуманными благодаря воспоминаниям из старой жизни. Рон в нашей компании не прижился. А не нужно было ябедничать маме Молли.

Билл с Чарли фактически погодки и ближе друг другу, чем кому-либо еще в семье. Именно им, как старшим, достается больше всего обязанностей по дому. Билл молчаливый и серьезный, часто возится с младшими детьми. Чарли — страстный поклонник всякой живности, по-моему, он больше любит своего книззла, чем кого-либо еще.

Перси младше Чарли на четыре года. Иногда он присоединялся к компании старших братьев, но ему постоянно требовалось подтверждение собственной самооценки, а со старшими в этом возрасте... В общем, Перси предпочитал компанию книг и, как ни странно, мою. А что, брата слушала внимательно, вопросы задавала, восхищение и благодарность испытывала и демонстрировала. Он мне казался одиноким и закомплексованным. У Уизли было много детей, чтобы они всегда могли найти партнера для игр, но вот так получилось, что постоянной компании третьему брату не нашлось: старшие — слишком "взрослые", близнецы сами по себе, Рон — мелкий. С другими детьми до Хогвартса дети нашей семьи знакомы не были. А родители проблемы не видели.

Родители, как ни странно, много чего не видели. За два года никто не обратил внимания на то, что игрушки в моей компании периодически летают, а, даже научившийся читать в полтора года, маленький ребенок читает подозрительно много.

В нашем доме никогда не было особенных чистоты и порядка, многое в требовало ремонта. Сначала мне казалось это странным при наличии волшебства у членов семьи, потом привыкла — если никого это не волнует, почему должно волновать меня? Это же не мой дом. Вот с этим были проблемы — не получалось у меня до конца принять эту семью и этот мир.

Близнецы, которые были на два года младше Перси и на два года старше Рона, всегда были самодостаточными. Они понимали друг друга с полуслова, любой третий в их компании был лишним. К сожалению, близнецы считали, что обладают чувством юмора, которое постоянно пытались продемонстрировать. Причем рассматривая окружающих в качестве объектов для шуток. И все это еще в пять лет, что дальше?

Рон вовсе не рос изгоем, речь вообще всего лишь о трехлетнем ребенке. С ним общаются, периодически вовлекают в общие игры, читают сказки. В рамках опеки над младшим братом. Но часто он остается один, а сам себя занимать он не умеет. Читать пока не научился, играть в одиночестве не может. Вот и болтается весь в печали в одиночестве по дому, лелея чувство обиды на весь мир. Если я правильно помню книгу, мальчика мучила зависть к братьям и комплекс неполноценности. А что со всем этим делать, я не знаю! Говорила мне мама внимательнее выбирать профессию — стала бы психологом, быстро решила внутрисемейные проблемы и вперед, к победе ... пусть будет волшебства над скукой и обыденностью.

Правда, деятельность начинающего психолога-самоучки мне пришлось вынужденно отложить.

Возраст 4

Неделю назад всей семьей мы отмечали мой очередной день рождения. Мне исполнилось четыре года. Большую часть воспоминаний о последних двух годах жизни я бы хотела забыть как страшный сон.

Все началось с моих самонадеянных экспериментов с собственной магической аурой.

Продолжая изучать свое магическое ядро, я все больше убеждалась, что находящихся там оплетающих его нитей в идеале быть не должно. И я решила, что это будет хорошей идеей попытаться их разорвать. Я волевым усилием направила дополнительную энергию к моему магическому ядру, нити стали гаснуть и рваться. Но внезапно все изменилось: мне стало казаться, что нити удлиняются, их становится больше, а я скоро вообще перестану различать какие-то другие цвета, кроме темно-серого и черного.

До жути испугавшись происходящего, я поняла, что не могу выйти из этого состояния. Моя призрачная фигура, представляющая в моем восприятии магический слой ауры, призрачными руками безуспешно дергала за темные нити, пытаясь оторвать их от себя. Окружающее пространство, которое раньше я воспринимала просто нейтральным фоном, стало заполняться тенями и неясными звуками. Я стала метаться в поисках выхода. Стоило лишь подумать о выходе, как окружающее пространство стало складываться в подобие лабиринта.

Я понимала, что все это, скорее всего, игра воображения. Мои мысли материализовывались в окружающих кошмарах. Я успокаивала себя, что ничего этого на самом деле нет, а я в данный момент сплю в своей постели. Но тоненький голосок страха пищал, что я вообще ничего не знаю о мире, о магии и о том, куда я так самонадеянно влезла. Мой "спящий разум" продолжал порождать чудовищные картины.

Иногда я воспринимала себя находящейся вне моей призрачной копии, пытающейся выбраться, иногда видела окружающий мир ее глазами. Опутывающие меня нити не собирались меня оставлять, мешали собраться с мыслями, продолжая угрожающе двигаться.

Ведь изначально окружающее меня пространство было пустым, а заполняться оно стало благодаря моим мыслям и страхам. Значит, все дело во мне, нужно только изменить свое отношение к этому месту. Вот только не получалось. И я продолжала бродить среди серых стен, покрытых клубящимся туманом, норовившим принять жуткие формы, и отдирая от себя какие-то мучающие меня веревки.

Время давно перестало иметь значение. Периодически я стала встречать в лабиринте картины или видения, как я понимала, из реального мира. Вроде бы они были и рядом, а я подойти не могла. В основном это были картины с участием моей семьи. Себя я тоже там видела. Иногда приходили какие-то незнакомые мне люди, что-то обсуждали. Мое тельце поили лекарствами, укладывали в постель, мыли, расчесывали. Рядом братья что-то рассказывали, даже читали вслух. Как я догадывалась, в реальном мире произошло уже немало событий, и это пугало меня еще больше.

Однажды я решила, что зря борюсь с нитями по одной, разрывая и распутывая их. Пока я боролась с одной, другая начинала меня душить. В конце концов, это же мой воображаемый мир. Злясь, я начала наматывать непонятные веревки в клубок, как можно больше их путая и скручивая, яростно представляя, как они склеиваются и лишаются подвижности. Нити поддавались с трудом, не желая сгибаться. Я догадывалась, что не смотря на свое агрессивное поведение, они не желают мне смерти, иначе давно добились бы желаемого. Они хотят моей покорности, продолжая тем временем питаться моей магической энергией. По мере того как клубок увеличивался, мое магическое ядро светилось все больше.

Я чувствовала, как состояние моего магического (за неимением здесь других) тела меняется. Окружающий меня мир тоже становился светлее и ярче. Однажды, когда уже значительно прибавивший в объемах клубок попытался вырваться из рук, в ответ во мне резко поднялось что-то дикое и агрессивное, по ощущениям происходящее было похоже на взрыв. Темный шар, который я держала в руках отбросило за пределы видимости. Я ощутила, что мое тело охвачено огнем, выжигающим все ему неугодное во мне. На несколько мгновений я отключилась. Придя в себя и кое-как успокоившись, принялась изучать последствия.

Я лежала в своей кровати дома. Ни жертв, ни разрушений в комнате не наблюдалось, значит, все, что произошло, последствий в физическом мире не вызвало. А может, вообще было плодом моего воображения. Я сосредоточилась на своей ауре (получилось у меня это довольно просто): странных нитей в моем ядре не было, мое физическое тело выглядело ослабленным и больным, зато остальные цвета стали ярче. Я закрыла глаза и уснула обычным сном.

Проснулась я утром, в окно радостно светило солнце, а на кухне шумно завтракала моя семья. На лице у родственников застыло выражение шока, когда я появилась на пороге с вопросом, почему меня никто не разбудил к завтраку. Пока я пыталась вспомнить, было ли у нас дом когда-нибудь еще так тихо, комнату вновь наполнил невообразимый шум, а родители и братья кинулись обнимать меня и проверять, все ли в порядке.

* * *

На дворе была весна 1985 года. Однажды утром в конце августа 1983 года меня не смогли разбудить. Я не была в коме, я спала. Периодически разговаривая во сне и плача.

За это время меня обследовало множество людей от колдомедиков до Дамблдора. Но разбудить не могли. Попытки легилименции не принесли ничего, в смысле никто ничего кроме клубящегося тумана увидеть не смог. На применение магии мое тело реагировало крайне негативно. Вокруг меня начинали летать и взрываться предметы. По общему мнению причина моего состояния заключалась в том, что тело оказалось не готово к проснувшейся в нем магии.

Я готова была биться головой о стену: это же надо быть такой самоуверенной дурой! Кривыми руками лезть неизвестно куда. Из-за собственной глупости выкинуть на помойку почти два года жизни, все это время имея реальный шанс расстаться с этой жизнью насовсем. И еще неизвестно, какие последствия все случившееся будет иметь.

Благоприятных прогнозов никто не ставил. Семье пришлось потратить баснословные для нее средства на медицинскую помощь, включая зелья и консультации специалистов.

Таких денег в семье не было. Ни Дамблдор, ни друзья Артура помочь ему не смогли. Пришлось ему забыть о гордости и отправиться просить в долг врага. Как ни странно, но Люциус Малфой деньги на лечение дочери одолжил. Причем настоял, что ссуда будет беспроцентной и бессрочной, к тому же начало выплат было отложено до момента, когда все его дети закончат школу. Любовь к детям Малфой понимал. Ситуация не сделала их друзьями, но друг на друга при встрече они уже не срывались.

Модифицированные зелья Снейпа, все это время поддерживавшие жизнь и состояние моего тела, были намного эффективнее аналогичных стандартных. За помощь с зельями семья была благодарна Дамблдору, разрешившему заниматься их приготовлением зельевару, используя школьные лабораторию и ингредиенты. Благодарность самому мастеру зелий почему-то не упоминалась.

Родители не согласились оставить меня в Мунго, как им советовали колдомедики и прочие знакомые. Мама Молли сама ухаживала за мной, Артур искал новых консультантов, братья продолжали общаться со мной, попеременно сменяя друг друга у моей постели.

Мне было стыдно. Семья, которую я в соей гордыне не желала считать своей, проявила чудеса сплоченности, пытаясь сохранить мне жизнь, разум и магию.

Из своих видений я запомнила и заплаканное лица мамы Молли, и неожиданно собранное и решительное выражение лица Артура, и зареванного Рона, и расстроенных старших братьев.

За время своего сна я пропустила множество важных для семьи моментов, которые к тому же были омрачены для них моей болезнью. Тем временем, в школе учились уже два сына Уизли. Распределение Чарли уже никого не удивило — он отправился на факультет к брату. Дома были к этому морально готовы: Чарли забрал с собой в школу книззла, а брата уговорил взять с собой кота, значит заранее планировал учиться и жить рядом. Чарли и Рейвенкло — это было за гранью моего понимания.

Я решила, что постараюсь стать им всем ближе и сделать все возможное, чтобы жизнь моих родственников сложилась лучше. Чтобы тот же Малфой не кривил губы в сторону "рыжей нищей семьи предателей крови".

Пусть теперь уже не "рыжей", над "нищей" надо думать, а, кстати, что такое "предатели крови"?

* * *

Решив, что прямой путь — лучший, я отправилась с этим вопросом к родителям.

А вот с вопросом что-то не так. Вернее с ответом. Мама Молли впала в истерику, вопрошая, где я слышала эти мерзкие слова. Я честно соврала, что в свой день рождения в Лондоне. Случайно. А что я еще могла сказать, если больше нигде никогда не была и ни с кем не общалась. Артур кричать не стал, а спокойно объяснил, что чистокровные волшебники так называют других чистокровных, общающихся с магглами. Во время этого объяснения он почему-то нервничал, потом быстро собрался и отправился на работу.

С какими это магглами мистер Уизли общается, интересно? Судя по его одежде, приобретал он ее в той же театральной мастерской, где отоваривается большинство других волшебников. И магглов он видел исключительно в своем воображении на уроках маггловедения. Почему у меня чувство, что мне сказали как минимум не всю правду. И что, когда я все-таки ее узнаю, то мне это очень не понравится.

Искать информацию я отправилась на чердак. Наш чердак был огромным пыльным помещением, заполненным всяким хламом. Первый раз попав сюда пару месяцев назад, я пришла в полный восторг и переименовала его в "Выручай-комнату". В этой куче валялось много книг. А разве нормальный хозяин будет хранить книги в пыли среди мусора. Нет. Значит, должна быть причина, по которой их нельзя хранить в гостиной в книжном шкафу. Но выбросить насовсем жалко. А это значит, там есть что-то важное, но для хозяев неприятное. А мне как раз что-то подобное и требуется.

Несколько книг открыться не пожелали, одна быстро стала нагреваться прямо в руках. Среди книг, которые не возражали, чтобы я их открыла, нашлась одна с названием "Кодекс благороднейшего рода Пруэтт". Что на нашем чердаке делает кодекс чужого рода, я объяснить не могла. Но книга показалась мне любопытной и, стряхнув с нее пыль, я отправилась к себе искать ответы хоть на какие-то вопросы.

* * *

Заканчивался август, чуть больше недели оставалось до нового учебного года, а недолго и до настоящего Нового года. Еще один праздник без шампанского, оливье и телевизора. Из всего набора наиболее перспективно выглядел салат. Надо продумать, где взять ингредиенты, и что придумать, чтобы мама Молли не выбросила продукты сразу после их появления дома. Как бы решить вопрос с телевизором? Почему-то в домах волшебников маггловская техника не устанавливалась. Интересно, по идейным соображениям или по техническим причинам? Решено. Артур Уизли смог же как-то приспособить автомобиль к полетам. Телевизор не сложнее автомобиля, по крайней мере меньше. Вот пусть и разбирается.

Спустя неделю после судьбоносного решения об организации празднования очередного Нового года, мне удалось уговорить отца поехать вместе в маггловский Лондон. Накануне я порылась среди маггловских вещей в гараже у Артура, где обнаружила чудесную стеклянную банку, небрежно заполненную смутно знакомыми бумажными купюрами. Нет, я не понимаю этих волшебников. Хорошо, пусть у нас другие деньги, мода и магазины. Маггловский мир как другая страна. С таможней в Дырявом котле. Но обычные люди, отправляясь в другую страну, пытаются узнать о ней побольше и как минимум ориентируются в ее валюте. Почему же для не очень обеспеченного Артура маггловские деньги — просто интересные бумажки?

С нами отправился Перси, что меня только радовало. За день до этого я провела ревизию их гардероба, выбрав то, что не будет странно выглядеть с точки зрения магглов.

Свою главную цель — магазин электроники — я увидела минут через пять после начала нашей прогулки. Артур сам был счастлив, оказавшись внутри среди множества экранов, транслирующих изображение. Умоляющий взгляд дочери, и семья Уизли стала обладателем двух не самых дешевых телевизоров из этого магазина. Вот всегда подозревала, что мистер Уизли на свои увлечения не стесняется тратить значительные средства из бюджета семьи.

Завершили мы свое путешествие посещением кинотеатра. Артур был в восторге. Миникинотеатр уже ждал главу семьи в гараже для начала экспериментов. Жизнь налаживалась. Если не считать скандала, устроенного мамой Молли: после болезни мне было запрещено покидать пределы дома и сада, даже за покупками в Косой переулок меня не брали. А Артур посмел потащить меня аж в маггловский Лондон.

Через два месяца работающий телевизор был торжественно продемонстрирован семье в гостиной дома. Мало того, что это чудо из маггловского мира вообще работало в волшебном доме, так оно же еще могло транслировать более ста каналов, причем некоторые на иностранных языках. Мистер Уизли однозначно сделал неверный выбор профессии. Ему нужно было не предотвращать распространение в маггловском мире вещей, обладающих волшебными свойствами, а адаптировать маггловскую технику для использования в мире магическом.

Второй телевизор, поменьше, был чуть менее торжественно установлен на следующий день в моей комнате. И я стала счастливым обладателем персонального алиби для моих знаний о маггловском мире.

На новогоднем столе согласно традиции был телевизор и тазик оливье. Уизли, правда, под праздником подразумевали новую семейную традицию — раз в месяц готовить какое-нибудь специфическое маггловское блюдо. Телевизор за это время стал новым членом семьи. Традиция имела успех. Как и оливье. Все согласились, что салат можно будет как-нибудь еще раз приготовить. Например, через год.

Изучение "Кодекса Пруэттов" продвигалось медленно. Текст многократно добавлялся, новые записи были рукописными, что нисколько не упрощало моей задачи. Кроме того, приходилось быть очень осмотрительной. Афишировать свою заинтересованность данной книгой я не стремилась: по каким-то причинам родители определили ее на чердак, а не в книжный шкаф в гостиной, да и одно дело, когда пятилетняя (это я себе так льщу) девочка читает сказки или листает книжки с картинками, но кодекс рода — явно не развлекательное чтиво.

Постепенно многое стало проясняться. Магический род — не просто общая фамилия и материальное наследство, накопленное предками. Главное, что связывает членов рода — родовая магия. Которая служит дополнительным источником энергии, помогает развитию магического дара каждого члена рода, хранит память предков и родовые дары. Задача каждого поколения бережно хранить наследие, развивать свою магию и обеспечить продолжение рода и передачу наследия следующему поколению. Фактически кодекс описывал положения договора, который как бы заключал каждый новый член рода с его магией. Он обещал соблюдать определенные правила, взамен получая поддержку и защиту. Соблюдение всех предписываемых правил увеличивало вероятность успешного развития магии и формирования сильного магического потенциала у потомков. Несоблюдение предписаний кодекса вело к самым различным наказаниям, вплоть до лишения магии или получения печати предателя крови.

Кодекс содержал историю рода, требования, предъявляемые к членам рода в зависимости от их статуса, а также описание родовых ритуалов, заклятий, рецептов зелий. Вся информация имела различные уровни доступа: что-то было предназначено только главе рода, к чему-то имела доступ только Мать рода. Мне, конечно, было доступно далеко не все, из последнего раздела я смогла прочитать только описание двух ритуалов. Главное, что к кодексу в принципе не может получить доступ тот, кто к этому роду отношения не имеет. Это что же получается, что я немножко Пруэтт? И что мне теперь с этим делать?

Возраст 5

Стремительно наступило лето. Через месяц у меня будет очередной день рождения — пора подведения итогов. А итогов немного.

После своего чудесного выздоровления я продолжила занятия магией. Я могу достаточно легко и на небольшие расстояния перемещать легкие предметы: кубики, карандаши, иногда даже книги. Также у меня получилось освоить, как оказалось, весьма полезное для моего гардероба умение: перекрашивать предметы. Мама Молли на радостях решила сделать мне сюрприз — позаботилась об обновлении гардероба. Я давно знала, что она предпочитает из всех цветов красный, розовый и рыжий, в чем смогла убедиться еще раз.

Родители и братья о моих успехах в магии догадались еще зимой. Но все отнеслись на удивление спокойно. После болезни, длившейся почти два года и сопровождавшейся сильными магическими выбросами, ничего другого от меня и не ожидали.

Как я помнила из книги Роулинг, на одном из первых занятий дети превращали спичку в иголку. Или мои спички неправильные, или нужно еще какие-то слова произносить, или я в трансфигурации не сильна.

А так за весь год два события — появление в доме Уизли телевизора и изучение кодекса рода Пруэттов.

Что же я хочу получить в итоге? Программа минимум — найти свое место в жизни и помочь по возможности семье Уизли. Что делать, свои. И статус предателей крови меня очень даже беспокоит. А информации катастрофически не хватает. Программа максимум — мир во всем мире. Хотя бы магическом. Потому как жить в эпоху военных конфликтов не хотелось категорически.

Обычно дети следуют выбору родителей в вопросе выбора политической силы, которую поддерживать. Вот "религия" моих родителей меня весьма смущает.

Вопрос даже не в Гарри Поттере, хотя выбор среды воспитания для ребенка расстраивает. Тем более, что мальчик — наследник магического рода, практически его глава в силу отсутствия других членов рода. Согласно кодексу Пруэттов более странное решение принять было сложно — магического ребенка в период формирования магического ядра оставить без поддержки не только магического источника рода, но и даже взрослых волшебников, да еще поместить в среду, эмоционально агрессивную по отношению к нему.

В последнее время великий светлый волшебник Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор зачастил к нам в гости. Чаще без определенного повода, чаю попить, с родителями поболтать. На детей внимания никто не обращал — ходят рядом, играют, занимаются своими делами, телевизор опять же, — гостиная-то общая. Да и родители порой обсуждали между собой эти визиты, не таясь. И далеко не все услышанное мне нравилось.

Большинство разговоров были ни о чем — об успехах детей, о каких-то школьных событиях, о преобразованиях в министерстве, о достижениях в маггловском мире. Вот просто нечего директору школы делать под конец учебного года, почему бы, действительно, в гости к бывшим ученикам не сходить. Пообщаться.

Причем, в первые пару лет моей жизни я не видела его ни разу. Ну, в то время вроде бы первая магическая война только что завершилась, а, по воспоминаниям родителей, Дамблдор во главе своей полуофициальной организации принимал в ней деятельное участие. Может, ему время было нужно, чтобы разобраться с запущенными делами, — он все же занимал еще три немаленькие должности.

Мне не очень нравилась постоянно присутствующая в разговорах безусловная критика старой аристократии, с традициями которой я была знакома лишь благодаря кодексу Пруэттов. Понятия не имела, как на самом деле обстоят дела с "презрительным отношением к прочим представителям магического мира". В кодексе основной акцент был на обязанностях рода перед магией по поддержанию магического источника, а также взаимоотношениях членов рода, и никак не упоминались отношения к другим "представителям".

Потом, как мне удалось выяснить путем расспросов родителей, такие важные социальные структуры магического мира, как больница, школа и министерство, существуют за счет средств именно этого слоя общества. Может быть, что это и не так. У меня сложилось впечатление, что родители вообще не задумывались над подобными вопросами. В качестве образца "правильных" современных магов не раз упоминалась наша семья. В чем заключается правильность и полезность нашей семьи для магического общества я так и не поняла.

Чьи интересы отражает Министерство, разобраться мне не удавалось. Магические существа — кентавры, вампиры, оборотни, гоблины и т. д. — согласно законам, принятым за последние пятьдесят лет, полноправными членами общества не являлись. Магические рода — по мнению присутствующих, пережиток средневековья. Оставались маги, не относящиеся к магическим родам: магглорожденные, полукровки, не принятые в род, маги в первом-третьем поколении и маги, по каким-то причинам изгнанные из родов.

Чего добивались сторонники Темного Лорда в прошедшей войне, я так и не смогла понять. Убийства магглов и магглорожденных группой в несколько сотен магов? В чем смысл?

И чему радовались родители, гордо именовавшие себя победителями? Я вообще не понимала, какое отношение к войне могла иметь постоянно беременная на протяжении всего военного конфликта мама Молли? И что семья получила в результате ее окончания?

Как-то в разговоре всплыл вопрос о статусе предателей крови, Дамблдор рассмеялся и отмахнулся от вопроса родителей, мол, сколько можно обращать внимание на глупые предрассудки чистокровных снобов, которые скоро вымрут как вид. Будущее за магглами. У меня аж куски текста из прочитанного кодекса перед глазами появились, рассказывающие об истоках магии, магических источниках и обязанностях магических родов обеспечивать их функционирование и защиту.

Однажды старый маг изъявил желание пообщаться с такой милой маленькой девочкой. Пришлось идти для официального представления, изображая стеснительность и теснее прижимаясь к маме Молли. Вот делать больше нечего такому занятому взрослому волшебнику, как с детьми своих подчиненных общаться. Хорошо хоть не стал изображать Санта-Клауса и пытаться усадить меня к себе на колени.

У меня в прошлой жизни была детская травма, связанная с Дедом Морозом. Как-то накануне Нового года мама заказала вызов Деда Мороза на дом. Он пришел, уселся в комнате на стул, прижал шестилетнего меня к себе поближе, расспрашивал о чем-то, слушал, как я ему стихотворение читаю. А потом, продолжая придерживать меня одной рукой, достал из мешка вместо конфеты или подарка нож и вежливо так попросил маму и бабушку принести ему все имеющиеся дома деньги и ценности. Я даже успела (вернее, в той жизни успел) испугаться до того, как на пороге появились вооруженные двустволкой и чем-то тяжелым дед с отцом.

До этого они в соседней комнате играли в шахматы, изначально солидарные в том, что не стоит забивать ребенку голову всякими мифами. Потом дед любил повторять, что не стоит слепо доверять даже добрым персонажам, которые за бородой и костюмом могут "прятать преступные намерения".

Через некоторое время разговора ни о чем, я вдруг стала вспоминать какие-то странные вещи: Новый год и оливье, наше посещение Лондона в августе — с чего бы вдруг? Дамблдор при этом внимательно смотрел на меня. Не дав едва появившейся мысли оформиться в связное предложение, я схватилась за голову и, громко заплакав, уткнулась лицом в колени маме Молли.

— Что произошло, милая? — перепугалась Молли.

— Я не знаю. Я ничего не делала. Просто стояла и смотрела. А потом у меня вдруг заболела голова — рыдая и захлебываясь словами, пыталась объяснить я.

Молли сразу поняла, что произошло и кто виноват в произошедшем. Следующие пять минут директор смог услышать множество добрых пожеланий в свой адрес. Дамблдор, естественно, возмущенно отказался от всего, успокоив женщину и предположив во мне склонность к ментальной магии: оказывается, это я попыталась случайно проникнуть за его ментальные щиты, и головная боль — результат их влияния. Чему бы Молли ни поверила, но осадок от этого события все равно остался. Дамблдор даже стал реже заходить. А мне теперь еще нужно думать о ментальной защите.

Моему телу всего пять лет! Что я могу сейчас сделать? Пойти никуда не могу — не ходят дети моего возраста нигде без сопровождения взрослых в магическом мире, даже письмо не написать — наша почтовая сова является ровесницей Артура, мало того, что это самая старая, ленивая и медлительная сова, это еще и самая известная во всей магической Британии почтовая птица: два раза ее привозили Артуру на работу сердобольные граждане, она не раз путала адреса, а могла и вовсе вернуться с письмом назад, так и не долетев до адресата.

Мне срочно нужен взрослый! Интересно, чем можно заинтересовать, например, лорда Малфоя, чтобы он хотя бы согласился поговорить с пятилетней представительницей рода Уизли?

В итоге я определилась на кандидатурах взрослых магов, с которыми нужно постараться войти в контакт.

О Пруэттах я разузнала все от Билла. Из всего рода в живых остался только его глава лорд Генрих Пруэтт — отец мамы Молли и, соответственно, наш дед. Вот только лорд Пруэтт исключил дочь из рода, узнав о свадьбе с мистером Уизли. С тех пор ни с кем из Уизли он не общался. Я полагала, что с лордом Пруэттом я просто обязана была пообщаться хотя бы на тему кодекса его рода.

Узнать о Блэках оказалось еще проще. Вечером, сидя в общей гостиной и рассматривая издание "Кто есть кто" за 1973 год, я расспрашивала родителей о представителях родов, упоминание о которых встречала, они охотно отвечали. Леди Вальбурга Блэк в настоящий момент жива и все еще "сидит как паук в своем мрачном логове" по мнению Артура. Теперь было бы неплохо узнать: живой, способный к продолжению рода наследник — достаточный повод для того, чтобы заинтересовать суровую леди? У меня есть информация и крыса. У Блэков, возможно, найдется достаточно сил помочь Сириусу и Гарри.

* * *

Первого августа вся семья Уизли отправилась в Косой переулок делать покупки для Билла и Чарли. Мой "карантин" закончился, за год семья успокоилась и я уже не испытывала гиперопеки родителей.

Мама Молли считала, что не стоит переплачивать за мантии у мадам Малкин, если абсолютно такие же вещи можно купить в менее известном магазине в два раза дешевле. Нужный нам магазин находился практически на углу Косого и Лютного переулков, как раз рядом с банком Гринготтс. Мне это показалось добрым знаком. Как только начались примерки, я затерялась среди прилавков с тканями и, быстро выскочив из магазина, побежала ко входу в банк.

— Что бы хотела юная мисс? — встретил меня у входа в зал гоблин.

— Добрый день, — я решила быть вежливой. — Я бы хотела встретиться с поверенным рода Пруэтт.

— А у мисс есть основания требовать встречи с поверенным этого рода?

— Я надеюсь, что поверенный непременно разберется в данном вопросе.

Меня проводили в другой зал, где через минуту появился второй гоблин, представившийся Харрадом, который пригласил меня в отдельный кабинет. Кабинет не поражал отделкой, как главный зал банка, здесь не было ни одной детали просто для украшения. Вся обстановка была очень скромной, но функциональной.

Сначала я попросила Харрада записать одну фразу. Затем представилась и попросила передать лорду Пруэтту этот пергамент с пояснением, что текст был прочитан мной в кодексе его рода, и просьбу об организации личной встречи. Я не была уверена в том, что мне еще раз удастся самостоятельно добраться в банк, поэтому полагала, что, если лорд будет заинтересован во встрече, то сам и придумает, как ее организовать.

Харрад некоторое время всматривался в мое лицо, затем достал из ящика стола небольшую металлическую коробочку, похожую на пудреницу или портсигар, и протянул мне:

— Мисс, это связанное зеркало, с его помощью вы сможете всегда связаться со мной, а я — с Вами. Кроме того, зеркало может служить портключом в здание Гринготтса — прямо в этот кабинет. Для перемещения требуется сначала согласовать его со мной, чтобы я разблокировал для Вас возможность перемещения сюда, а затем нажать на вот этот узор и передвинуть его вверх. Повторное использование портключа вернет Вас в предыдущее место.

— Спасибо огромное, но Вы не боитесь доверить мне такую ценную вещь?

— Я дарю Вам это зеркало. Что-то мне подсказывает, что общение с Вами, юная мисс, будет долгим и интересным.

Увидев, что я не знаю, куда мне за неимением карманов или сумочки спрятать подарок, Харрад подарил мне еще и маленький кошелечек, оказавшийся безразмерным. Носилось это чудо на цепочке на шее. Харрад любезно помог зачаровать кошелек и зеркало, используя пару капель моей крови — теперь никто кроме меня не сможет добраться до моей собственности. С одной стороны, я была счастлива, получив свои первые по-настоящему волшебные вещи в мире. А с другой, с чего бы вдруг гоблину делать мне подарки?

Разбираться с фактом вопиющей щедрости представителя гоблинской расы я не стала, решив вернуться к вопросу позже. Еще раз поблагодарив за все Харрада, я умчалась в магазин, где все еще совершала покупки моя семья. Как ни странно, но меня не хватились. Вот уж действительно, "у семи нянек дите без глаза".

* * *

Харрад связался со мной на следующий день. Вызов по зеркалу через ткань кошелечка был похож на виброзвонок мобильного телефона. О встрече с лордом Пруэттом договорились еще через два дня в кабинете Харрада.

Лорд Генрих Пруэтт оказался седовласым худощавым мужчиной среднего роста, возраст которого я бы определила как чуть за шестьдесят. Как и положено настоящему лорду, весь его облик излучал спокойствие и уверенность, а по его лицу было не прочитать каких-либо эмоций. Хотя, что там положено или нет лорду, я понятия не имела, все же это был первый лорд, встреченный мною в жизни.

После того, как гоблин представил нас, и нескольких фраз о здоровье лорд как будто выдохнул, подошел ближе и, присев, обнял меня.

— Неужели это правда? — обратился лорд к гоблину.

— Абсолютная. Но, чтобы снять все вопросы, можем провести проверку крови, а уже после этого продолжать разговор.

Что он имел в виду, что именно должна показать эта проверка, я не поняла, но возражать против ритуала не стала. Гоблин из своего волшебного — в котором хранятся вещи, вероятно, на все возможные случаи — стола извлек пергамент, на котором уже были проставлены руны, чашу, нож, какие-то кристаллы и несколько флаконов. Смешав в чаше зелья из флаконов, добавив туда немного моей крови, Харрад установил чашу на столе, окружив ее кристаллами. Один кристалл мне дали подержать в руках, который, когда я раскрыла ладонь, сам медленно переместился в чашу.

По поднятым бровям лорда Пруэтта, я догадалась, что тот удивлен. По лицу гоблина понять о его эмоциях было сложно, но, по некоторой заминке перед тем, как он продолжил, я догадалась, что что-то его заинтересовало тоже. Тем не менее Харрад продолжил ритуал. Он читал что-то на своем языке, мне показалось, что кристаллы, окружающие чашу, соединились тонкими разноцветными лучиками с ее содержимым, над которым стало увеличиваться облачко энергии, расползшееся по свернутому пергаменту, поднесенному к нему гоблином.

Я завороженно следила за происходящим, когда вдруг заметила внимательный взгляд гоблина.

— Ты видишь. — Вроде бы утвердительно произнес Харрад. Почему-то мне пришла в голову мысль, что в этот момент он был весьма доволен собой.

Ничего спросить я не успела, гоблин переключил внимание на пергамент, расправив его и рассматривая проявившийся текст. Довольный, он протянул его лорду Пруэтту. Из разложенного на столе документа, мне удалось рассмотреть пару строчек: "статус — чистокровная" и "дары: ...", больше не успела, лорд свернул пергамент. Оба мага — гоблин и человек — молча смотрели на меня.

— Что все это значит? — Я начала нервничать.

— Что все очень хорошо, юная мисс, — ответил Харрад. — Уж не знаю, какими путями, но магии было угодно, что в семье, имеющей печать предателей крови, родился ребенок без этого клейма. Более того, Вы владеете уникальным магическим даром. Вы можете видеть магию. Во время ритуала Вы ведь видели больше, чем чашу и камни, участвовавшие в нем? — Я растерянно кивнула. — Вы ведь и раньше замечали что-либо подобное?

— Я думала, что все волшебники так умеют.

— Смею Вас заверить, это не так. На территории Британии лично мне известно об одном волшебнике человеческой расы, обладающем похожим даром. Это небезызвестный мистер Гаррик Олливандер, мастер волшебных палочек.

— А есть и нечеловеческие маги с таким даром? — ухватилась за его фразу я.

— Мне неизвестны способности представителей других рас, но среди гоблинов живет несколько таких магов.

— А можно мне будет встретиться с кем-нибудь из них? — Я решила "ковать железо, не отходя от кассы".

— Я уверен, что нам непременно удастся решить этот вопрос. — Я была уже уверена, что гоблин улыбается.

По одному из самых важных для меня вопросов я узнала, что статус предателей крови — совсем не безобидная вещь, как пытались представить Артур или Дамблдор. Это одно из наказаний, накладывавшихся самой магией, и мои собеседники не могли представить, какое же преступление нужно было совершить, чтобы заработать такой статус, распространяющийся на весь род. Лорд Пруэтт был в ужасе, когда узнал о тайной свадьбе собственной дочери. Ему пришлось отречься от дочери, чтобы наказание магии не поразило и его род. Подобные ритуалы тоже не обходятся без последствий. Через несколько лет погибли его сыновья-близнецы и лорд небезосновательно полагал, что на нем род и закончится. Мое появление давало ему надежду на продолжение рода и, как он выразился, на прощение магии.

Печать перекрывала доступ мага к родовой магии, лишала магических даров и препятствовала развитию магической силы. Это клеймо имело свойство передаваться всем, кто имел глупость связать с прОклятым волшебником свою магию. В первую очередь, это были супруги и дети. Если проклятие заслуживал глава рода, то распространялось оно на всех его членов, магический источник рода постепенно затухал, фактически от понятия "магический род" не оставалось ничего, кроме фамилии. В случае Уизли, вероятно, так и произошло. По каким-то причинам печать на моей магии отсутствовала, и, видимо, по причине отсутствия родовой магии Уизли, я получила покровительство родовой магии Пруэттов.

Лорд практически сразу высказал пожелание забрать меня из семьи Уизли и воспитывать самому. Вот только сделать это без согласия самих Уизли шансов у него не было. С точки зрения официальных властей Уизли считались благонадежной семьей магов, отец семейства даже был сотрудником Министерства. Решение о передаче опеки должен был тогда утвердить Визенгамот, председателем которого был Дамблдор — учитель, друг и соратник. Впрочем, ни на что подобное я и не рассчитывала. Мне нужен был взрослый маг, к которому можно было бы обратиться за помощью. И мой дед, лорд Пруэтт, замечательно на эту роль подходил.

У меня, как и у лорда Пруэтта, было еще множество вопросов. Но пора было возвращаться домой. Договорившись о следующей встрече с дедом, я отправилась портключом домой. Вот за что мне нравится моя семья — пятилетнего ребенка нет дома два часа, а этого никто и не заметил.

* * *

С дедом мы встречались теперь регулярно один-два раза в неделю. О том, когда у него запланированы дела, он сообщал мне заранее, в любое другое время, когда мне удавалось организовать отсутствие опеки, я могла с ним связаться с помощью того же подаренного мне гоблином зеркала и переместиться в банк, где меня уже дожидался лорд Пруэтт.

Лорд настоял на проведении ритуалов, обязательных для чистокровных детей моего возраста, часть из которых была проведена в ритуальном зале Гринготтса, другая — в Пруэтт-мэноре. Меня официально приняли в род Пруэтт, покровительством магии которого раньше я пользовалась "с черного хода", почему-то магия посчитала нужным изменить мне имя на Джиневра Молли Александра София Пруэтт-Уизли. Дед с гоблином опять удивленно переглянулись, как я поняла, ничего такого не ожидалось. Имя Александра — привет из моей прошлой жизни, хотя я думала, что давно уже перестала ассоциировать себя с тем, кем я там была. София — одно из родовых имен Пруэттов, как объяснил мне дед. Так что вроде ничего особенно криминального не случилось. И гоблин, и дед считали, что это даже хорошо, что у меня изменилась фамилия — сильнее привязка к роду. Так что теперь с полным правом могу представляться Софией Пруэтт. Здравствуй, еще одна новая личность, это я, твоя шизофрения.

Харрад познакомил меня со старейшиной Кровозубом, являющимся магом-видящим. Не знаю, старейшина — должность или статус среди гоблинов, но выглядел видящий действительно старым. Кровозуб подробно расспрашивал меня обо всех необычных проявлениях магии, которые я замечала. Я рассказала о том, как вижу свою ауру, и как она изменилась за последнее время. Оказалось, что те нити, которые так мне не нравились, годам к пяти должны были сформировать на моей магии печать предателя крови. И то, что в таком "нежном" возрасте, когда ее формирование не было завершено, мне удалось их разорвать, было настоящим чудом и удачей, если так можно было назвать сам процесс, затянувшийся на два года. Способности следовало развивать. И гоблин предложил начать меня учить лет в семь. А пока пригласил периодически заходить в гости и стараться обращать больше внимания на окружающую меня магию. Действительно, я почему-то до сих пор не пыталась посмотреть "истинным зрением" на моих родственников или волшебные вещи, которых хватало дома.

Лорд Пруэтт сквозь пальцы смотрел на некоторые вещи, связанные с несоответствием моего поведения и возраста. Никакие мои странности не выводили его из состояния благодушной доброжелательности.

Когда поднялся вопрос о возможной легилименции со стороны Дамблдора, мне подарили сережки-артефакты, защищающие разум. Счастье, что они были не заметны для окружающих, как бы иначе я объяснила их появление родственникам.

Когда выяснилось, что я вполне сносно читаю, мне предложили пользоваться библиотекой Пруэттов и подарили блокнот и ручку, чтобы учиться писать — с перьями и пергаментом моему все еще мелкому телу было трудно справиться.

Когда я опасливо призналась, что немного умею колдовать, мне предложили продолжать тренироваться и подарили книжку "Азбука беспалочковой магии".

Просьбу организовать мне встречу с леди Блэк дед тоже воспринял спокойно. Только попросил объяснить, что ему сказать леди Блэк о цели этой встречи. В итоге сформулировалось следующее "Я думаю, что у меня есть информация о наследнике рода Блэк, которая могла бы ее заинтересовать".

Встреча с леди Блэк состоялась в начале октября.

* * *

Я уже привычно переместилась в банк, откуда в сопровождении деда с помощью уже другого портала оказалась в гостиной Блэк-Холла, особняка на площади Гриммо, 12.

Леди Блэк выглядела ожидаемо надменной и гордой представительницей своего рода. Дед говорил, что хозяйка дома в последнее время много болела. Мне она показалась к тому же уставшей и одинокой.

Лорд Пруэтт представил меня своей внучкой Софией Пруэтт. По удивленно поднятым бровям леди, я поняла, что она не знала о личности того, кто просил о встрече с ней, так же как и о существовании у Пруэтта внучки. Больше признаков удивления леди Блэк не продемонстрировала.

Я долго думала, что именно я могу рассказать этой женщине. Прежде, чем продолжить, я решила выяснить ее отношение к ее старшему сыну и его крестнику.

— Прошу прощения, леди Блэк, не могли бы Вы ответить на несколько вопросов?

— Давайте сначала посмотрим на вопросы, юная леди.

— Будет ли Вам интересна информация о вашем старшем сыне, если она касается его невиновности в том преступлении, в котором его обвиняют.

— Определенно, да.

— Если информация окажется достоверной, постараетесь ли Вы оказать ему помощь?

— Все, что будет в моих силах.

— Согласитесь ли вы помочь крестнику Сириуса вне зависимости от того, чем решится дело вашего сына?

— Крестнику? Вот как. — Леди Блэк встретилась взглядом с лордом Пруэттом. — Я так понимаю, что речь идет о ребенке Поттеров? Прошу меня извинить, я покину вас на несколько минут. — Хозяйка поднялась и, приказав домовику принести чай, покинула комнату.

Когда леди Блэк вернулась, усталости в ее взгляде больше не ощущалось, только решительность.

— Я так понимаю, случилось что-то благоприятное? — поинтересовался дед.

— У рода Блэк появился официальный наследник.

Выяснилось, что несколько лет назад, после ужасной ссоры с сыном, леди Блэк (с молчаливого согласия мужа, на тот момент главы рода) в ярости от его решений и поведения выжгла имя сына с родового гобелена. Леди Блэк даже не задумалась о том, что лишает свой род шанса на продолжение: младший брат Сириуса пропал несколько лет назад и у его матери были все основания полагать, что он погиб, у Сириуса на тот момент детей не было, а будущие дети уже не могли быть наследниками. Сейчас Леди Блэк осталась одна. И она уже давно сожалела о своем необдуманном поступке. Но было поздно. Даже отменить свое решение леди Блэк уже не могла — чтобы принять сына обратно, на это должно быть согласие главы рода, которого не было, а магия рода никого из дальней родни пока не приняла даже в качестве наследника.

Неожиданно наследником стал крестник Сириуса, о котором леди Блэк не знала в силу не самых лучших отношений с сыном. Против этого ребенка она не возражала, все-таки наследник Поттеров, к тому же в нем была их кровь благодаря бабушке Дорее Поттер, в девичестве Блэк. Леди Блэк только не понимала, почему тому требуется помощь.

— Насколько я знаю, в настоящий момент Гарри Поттер воспитывается в семье у магглов. Что, вероятно, не очень хорошо для развития его потенциала как мага.

Мое заявление было встречено молчанием. Взрослые маги обдумывали ситуацию, ее причины и делали выводы. А я рассуждала, не слишком ли странно выглядит в устах пятилетки слово "потенциал".

Меня вежливо попросили рассказать все, что я знаю о Сириусе и о Гарри. Я рассказала, что являюсь младшей дочерью Молли и Артура Уизли, которые когда-то были дружны с Сириусом и Поттерами. В семье часто обсуждали события, связанные с их смертью. Молли и Артур не понимали причин предательства Сириуса, но и повода сомневаться в справедливости его обвинения у них не было. Из всего услышанного я сделала вывод что ни суда, ни нормального допроса у Сириуса не было, его отправили отбывать наказание, потому что "его вина была очевидна". При этом все улики были косвенными. А дома у нас живет подозрительная крыса. Ее подобрал один из старших братьев в Косом переулке в ноябре восемьдесят первого года. Впервые я обратила внимание на поведение животного случайно: мы с Роном играли с Коростой в гостиной, и, когда в беседе родителей прозвучала фамилия Поттер, крыса вздрогнула, а затем стала вяло реагировать на нас с братом, как бы прислушиваясь к разговору. Вообще эта крыса внимательно слушает разговоры дома, предпочитая общество взрослых, и я видела, как она читает газету. От еще одного друга Поттеров — Питера Петтигрю остался один палец. А у нашей крысы на лапке как раз одного не хватает. Про анимагов нам рассказывали старшие братья Чарли и Билл, когда делились впечатлениями о школе.

С Гарри Поттером все обстояло еще проще: я спросила у мамы и она ответила, что со слов Дамблдора с мальчиком все в порядке, он живет в семье своей тети-магглы. А у меня были подозрения, что маг не должен расти среди магглов.

Леди Блэк поинтересовалась о причинах моей удивительной наблюдательности. Ха! У меня же есть алиби — телевизор, а также фильмы и сериалы, Перри Мейсон, Шерлок Холмс и мисс Марпл.

Тем более, что не стоит верить мне на слово. Нужно нанять адвоката и поинтересоваться деталями дела Сириуса. Крысу я могу выловить и принести в банк, где ее можно проверить. А с Гарри тоже не проблема: обратиться в маггловское детективное агентство и попросить найти сестру Лилианы Эванс, даты рождения и смерти которой тоже не тайна.

* * *

Операция "Возвращение справедливости" началась на следующий день. Желания откладывать решение вопроса у леди Блэк не было. Лорд Пруэтт азартно подключился. У меня складывалось впечатление, что он чувствует с леди Блэк некую общность: обоим пришлось принимать решение об изгнании из рода собственного ребенка, обоим пришлось принимать последствия этого решения, много лет оба переживали беспомощность последнего оставшегося члена рода и у обоих почти одновременно появился Шанс, упускать который они были не намерены.

Мне, как главному специалисту по телевизионной маггловской жизни, и деду, как главной движущей силе, поручили вопрос с поиском Поттера. Дед запасся оборотным и наличными средствами, на меня наложил иллюзию, изменив пол и чуть добавив возраст. Мы отправились в Лондон и в первом попавшемся газетном киоске купили газету с объявлениями. На шестой странице выбрали детективное агентство с веселой рекламой "Мистер Пирс найдет всё, что вы искали, и еще немного больше". Мистер Пирс не видел никаких препятствий к выполнению поручения.

Когда мы вернулись через три дня, у нас действительно появилось даже больше информации, чем мы спрашивали. Сестра Лилианы Эванс Петуния в настоящее время имеет фамилию Дурсль, живет вместе с мужем Верноном Дурслем, сыном Дадли и племянником Гарри по адресу Литл-Уининг, Тисовая улица, дом 4. Домохозяйка, член клуба садоводов Литл-Уининга. Далее шла краткая справка на ее мужа и фотографии дома, сада, членов семьи и одной соседки, проявляющей повышенное внимание к их жизни. Мы с дедом были в шоке. Меня добила информация о соседке, добавленная к отчету. А дед, по-моему, сначала не очень-то и верил в благополучный исход поисков. Но вообще-то это мы рано расслабились. Оказывается, мистер Пирс, окрыленный нашей платежеспособностью, прикупил техники для скрытой съемки и уже установил ее в доме и снаружи. И к концу недели нас ждал первый фото и видео отчет о частной жизни заинтересовавшей нас семьи.

Тем временем, Леди Блэк решила привлечь у семейному делу родственников в лице мужа племянницы лорда Люциуса Малфоя, человека с огромным количеством связей, и внучатую племянницу Амелию Боунс, заместителя начальника отдела магического правопорядка. Честно говоря, родство с мисс Боунс было еще более дальнее, но кто будет спорить с леди Блэк: сказано племянница, значит племянница.

К некоторому сожалению лорда Малфоя лишнего шума решено было не поднимать. На время проведения расследования Сириус Блэк был переведен в министерскую тюрьму. Туда же на следующий день был доставлен его бывший друг анимаг Питер Петтигрю. Через неделю, после составления и подписания всех документов, включая документ об отсутствии претензий со стороны мистера Блэка по поводу его незаконного задержания, последний был восстановлен в правах честного мага и доставлен к порогу дома на площади Гриммо.

На следующий день мисс Боунс опять была вызвана домой к тетушке Блэк. В гостиной кроме Блэков она с удивлением увидела начальника отдела опеки Министерства миссис Даркшоу, лорда Малфоя и адвокатов по делу Блэка мистера Торвуда и мистера Майклса. На повестке дня стоял вопрос об опеке над крестником Сириуса Блэка Гарри Поттером. Все присутствующие ознакомились с отчетом детектива-маггла о жизни сироты в доме его тети. Оправившись от шока, мисс Боунс предложила в течение следующих двух дней организовать проверку предоставленных материалов комиссией от отдела опеки в лице его начальника и двух представителей отдела магического правопорядка. Все доказательства должны быть собраны и задокументированы. После чего, в случае подтверждения фактов недобросовестной опеки, та же комиссия утвердит новых опекунов для мальчика. Если никто не попытается оспорить это решение, то семья Блэков не будет поднимать шум. В адвокатской конторе на всякий случай будут подготовлены материалы для предоставления в суд и в средства печати.

Через несколько дней счастливый Гарри Поттер обнимал свою первую игрушку — подарок крестного отца — смешного коричневого медвежонка. Гарри засыпал, лежа в новой постели в своей комнате, и думал, что все-таки он очень счастливый мальчик. Оказалось, что он волшебник, как и его родители. А тетя с дядей злились, потому что боялись: если он начнет колдовать, то сможет сделать что-нибудь очень плохое. Но теперь он будет жить в волшебном доме вместе с волшебниками и сможет учиться магии, когда подрастет. И бабушка Вальбурга, и его крестный отец Сириус даже рады, что Гарри теперь с ними. На следующей неделе, как сказала бабушка, они проведут ритуал, после которого он станет сыном Сириуса, и сможет считать, что у него два папы — Джеймс и Сириус. А потом все вместе они поедут в Италию, потому что им всем нужно поправить здоровье. И там, в другом доме, у Гарри тоже будет своя комната.

* * *

Блэки в полном составе отправились за границу. Леди Блэк с сыном заключили что-то вроде перемирия. По словам деда, тот в шоке, что из всех многочисленных друзей и знакомых поверили в его невиновность и вытащили его из тюрьмы его мать и Люциус Малфой, подключивший свои связи, включая адвокатов.

Дед сказал также, что Малфой пообщался с миссис Фигг — той женщиной, что следила за Гарри, — оказывается, регулярных отчетов от нее не требовалось, она должна была связаться с Дамблдором лишь в случае опасности для мальчика. Некоторое время она не будет беспокоиться, что не видит Гарри, — никаких противоречий: она же не видит, что ребенок в опасности. Судя по тому, что ни Уизли, ни Дамблдор, продолжавший иногда заходить в гости, признаков волнения не показывали, все получилось. В пропаже крысы Перси винил питомцев Чарли, хотя Чарли думал, что крыса сбежала, не вынеся издевательств Рона, которые тот наивно считал попытками дрессуры (Рона впечатлила передача про собачек), а мама Молли считала, что пропажа какой-то крысы — не достаточный повод для ссоры между братьями и поэтому они могли бы пойти и совместными усилиями подмести двор.

Теперь можно было заняться другими вопросами. Как можно снять метку предателей крови, ни лорд Пруэтт, ни леди Блэк ответить не смогли. И даже сомневались в том, что это возможно. Может быть, гоблины в курсе. Но они молчали. Кровозуб продолжал повторять: "Наблюдай". Вот я и наблюдала.

Клеймо предателей крови на ауре выглядит ужасно. Как будто человека уложили на пол, затем встали ему на грудь грязным сапогом, потом отпустили. И вот этот темный грязный вдавленный след так и остался с ним. У детей в этой печати я могу рассмотреть нити, из которых она сплетается. У взрослых она выглядит монолитной, а их аура какой-то потухшей. А ведь я не видела, чтобы родители использовали сложные заклинания. Только бытовая магия по уже готовым формулам вербально и с палочкой. Да и та, судя по состоянию нашего дома, дается с трудом.

Возраст 6

Неделю назад мне исполнилось шесть лет. Последний год был богат на события. У меня появился дед. Я познакомилась с леди Блэк и двумя гоблинами: Харрадом и Кровозубом. Поделившись информацией, смогла помочь Гарри Поттеру и Сириусу Блэку. Год прожит не зря.

В отношениях с дедом нам удалось перейти на легальное положение.

Однажды у нас дома появился гость, приходу которого родители крайне удивились. На фоне молодой зелени травы и ясного синего весеннего неба на пороге дома стоял лорд Пруэтт.

Лорд объяснил свое появление желанием познакомиться и начать общение с внучкой, потому как родовой гобелен показал наличие у него потомка — девочки. Учитывая, что другим потомкам у него появиться неоткуда, то он пришел к нам.

Молли попыталась обратить внимание на наличие еще шести потомков лорда Пруэтта. Но лорд остался непреклонен.

— Молли, пойми, я не могу принять наследника с печатью предателя крови. Найдете способ снять метку — добро пожаловать. По каким-то причинам твоя дочь этой метки не носит, поэтому магия Пруэттов ее и приняла. Если ты мне не веришь, насколько это серьезно, узнай у кого-нибудь еще. Сходи к гоблинам, обратись к любому чистокровному магу. Ты и сама должна была почувствовать, как магия уходит. И поверь, мне очень жаль, что это случилось с тобой. Помимо того, что ты моя дочь, ты всегда была очень одаренной ведьмой, раз, даже без помощи родовой магии, смогла дать жизнь стольким не лишенным магии детям.

Мне официально разрешили общаться с дедом на его территории и переписываться с ним с помощью сов. По такому случаю у нашей старой совы появилась молодая рыжая приятельница по имени Розочка. Семье было сообщено, что магии было угодно в ходе ритуала принятия в род изменить мое имя. Мама Молли скорее была обрадована, что кто-то из ее детей может носить фамилию Пруэтт, или Пруэтт-Уизли в моем случае.

Все равно к своему статусу родители не отнеслись серьезно, списав все на упорство старика, тем более, Дамблдор их в этом вопросе всегда поддерживал. Признание Пруэттом младшей дочери они расценивали как дополнительный бонус по крайней мере в поиске выгодной партии в будущем, поэтому не возражали.

Лорд Пруэтт открыл на мое имя счет в банке и положил на него десять тысяч галеонов. При этом запретив пользоваться деньгами для нужд своей семьи. Что еще тогда с ними делать, я не знала. Т. е. деньги у меня были, а тратить я их не могла. Ничего лучше не придумав, я попросила деда вложить их в акции маггловских компаний Microsoft и Apple. Вот такая я не оригинальная. Даже других способов заработка в маггловском мире придумать не смогла. Лорд Пруэтт не возражал. Только настоял, что мне все же придется учиться управлению финансами в магическом мире. Мы сошлись на двенадцатилетнем возрасте для начала обучения, а пока я буду просто слушать время от времени размышления деда и его поверенного.

* * *

Весной Артур затеял грандиозный ремонт в доме. Он решил, что просто обязан надстроить еще один этаж, выделив мальчикам отдельные комнаты. Летом он планировал обновить также внутренний интерьер комнат.

Артур по просьбе пары коллег приобщил их семьи к миру маггловского телевидения. Что неимоверно подняло его авторитет на работе. А учитывая, что один из коллег был его начальником, то и несколько увеличило зарплату.

Его адаптация маггловских приборов не нарушала закон, потому как никаких изменений в сам прибор Артур не вносил. Фактически, он придумал трансформатор, преобразовывающий магическую энергию в электричество, к которому подключался маггловский прибор. Второй его разработкой был артефакт, формирующий поле, окружающее этот прибор и не пропускающее магию. К телевизору прилагался еще один артефакт, выполняющий функции антенны. В качестве источника энергии использовались обычные накопительные кристаллы, заряжать которые мог любой взрослый волшебник.

Еще несколько волшебников высказали пожелание стать в ближайшем будущем обладателями маггловской техники. Артур в предвкушении дополнительного заработка довольно потирал руки и задумывался о получении патента на свое изобретение.

Возвращаясь к дому. Иногда мне кажется, что родители специально делают все возможное, чтобы жизнь семьи выглядела как можно более карикатурной.

Про нашу старую сову я уже как-то вспоминала. Наш дом — история отдельная.

Изначально это был одноэтажный дом. Когда его потребовалось расширить, над ним достроили нечто, напоминающее большой скворечник. Это удивительное сооружение расширяли вверх и вширь еще несколько раз. После последней реконструкции а этом году в доме появился четвертый этаж, на котором разместилась одна небольшая комната, куда вселился счастливый Рон. Предыдущая капитальная перепланировка случилась пять лет назад, когда построили отдельную комнату для меня и расширили комнату родителей.

Нет, лучше по порядку. Итак, на первом этаже у нас самое главное помещение в доме — кухня, она же столовая. Если передвинуться на насколько метров вправо, то кухня плавно превращается в гостиную, главными украшениями которой являются большой камин, подключенный к кружаной сети, и, конечно же, телевизор. На этом же этаже находится моя комната. Вероятно, мне, как девочке, отдельная комната досталась сразу. Мальчики до этого года все жили в комнатах по двое.

На втором этаже комнаты родителей, близнецов и Перси, который раньше делил ее с Роном. На третьем этаже комнаты Билла и Чарли, до последнего ремонта комната была одна на двоих, но Артур решил позаботиться о личном пространстве для старших сыновей. И на четвертом этаже комната Рона. Вход на чердак тоже теперь в его комнате — лестница опускается из люка. На чердаке, на котором раньше я любила бывать, живет Упырь. Самый настоящий. Он не злой, иногда даже может согласиться пообщаться. Особенную привязанность этот жилец испытывает почему-то к Рону. Уж не знаю, откуда он взялся, но все спокойно относятся к факту его существования и считают неотъемлемой частью дома.

Артур предлагал мне переехать в новую комнату. Я отказалась. Из плюсов один чердак, но я и так уже забрала оттуда все самое ценное. И это не компенсирует ненадежность конструкции и удаленность от стратегически важных мест в доме: кухни, душа, туалета и выхода, расположенных на моем любимом первом этаже.

Зато теперь можно гордо говорить, что у нас четырехэтажный дом. Главное, никому не показывать. Да, еще над главным входом, который ведет в холл и гостиную, висит табличка с названием нашего жилища — "Нора". И вот кто теперь скажет, что родители не прикалываются?

Второй вход ведет из кухни во двор, из построек там имеются чулан для метел, гараж и курятник. Вокруг дома разбит сад, там даже пруд имеется. Кухня и задний двор — сфера влияния мамы Молли. Личные комнаты и сад — наша, детская, территория. Родители стараются лишний раз в наши комнаты не заходить, разговаривая от порога. Даже не ожидала такого от довольно бесцеремонной Молли. Зато и за уборкой в комнатах следить мы должны сами. Может, это для нее такой узаконенный способ не заниматься уборкой самой? Комнаты мальчиков... В общем, уборщики из них еще те. За исключением Перси.

В саду есть что-то вроде домика на дереве — деревянная платформа с двумя невысокими стенками. При желании там можно разместиться и втроем. Забираться туда нужно либо по веткам, либо с помощью веревочной лестницы. На платформе здорово читать или просто лежать и смотреть на дом, сад или лес, слушая шелест листвы и пение птиц. Еще в саду есть качели и турник-перекладина. А сразу за стеной сада любимое место мальчишек — поле для квиддича.

Рядом лес. Лес волшебный. По крайней мере, волшебные растения мы там собираем. Недалеко от нас (если пройти минут двадцать по дороге вдоль леса) находится озеро, куда мы ходим купаться летом. В лесу есть еще одно, оно даже ближе к дому, но там вода намного холоднее.

* * *

Очередь внутренней отделки наступила летом. Замена обоев у волшебников — мечта обывателя. Просто отмечаешь в каталоге рисунок, пара движений палочкой и все готово. Правда, у нас этим занимался не кто-то из родителей, а специально обученный человек из магазина, в котором мы вдвоем с мамой Молли выбирали обои. Покупку штор во все комнаты я тоже не доверила одной маме Молли: судя по нашей гостиной и старому интерьеру наших комнат — либо у родителей ностальгия, либо нас с детства старались готовить к суровым будням факультета Гриффиндор.

Факт принадлежности старших братьев к факультету Рейвенкло создал условия для "срыва программы". Наверное, мама Молли поэтому так спокойно отнеслась к тому, что из комнат моими стараниями исчез красный цвет.

Среди домашних книг по бытовым чарам я раскопала заклинания, позволяющие перекрасить вещи и отполировать их. Чем я и загрузила вернувшихся из школы Билла с Чарли. Перси, уговоривший родителей купить ему палочку в начале лета, теперь усиленно тренировался в применении базовых чар и здесь пожелал присоединиться к братьям. На второй день ребята втянулись, что-то даже стало получаться. С перекраской вещей я тоже рвалась помочь, братья меня сдержанно поддерживали, несколько опасаясь моего энтузиазма.

Экспериментировать мы отправились в комнату к Ронни, которому по традиции достались старые вещи братьев: шкаф от близнецов, комод от Перси, стол от Билла, книжные полки вообще не понятно откуда, но явно уже не новые. Билл с задачей справился сам на "превосходно". Перси тоже немного поучаствовал, самостоятельно добавив глянец на книжные полки. Рон скакал вокруг и визжал от восторга. Он стал счастливым обладателем синего стола, зеленого шкафа, сиреневого комода и красной, оранжевой и желтой книжных полок. Вся мебель сияла ровным глянцем. На мой взгляд получилось эклектичненько, хорошо хоть обои были нейтральными — белыми с серым рисунком. А я опять не понимала родителей: если с чарами справился будущий первокурсник после недели тренировок, почему этого не делали они сами?

В общем, лето было беспрецедентно деятельным. Меня усадили за книжки с требованием искать что-нибудь интересное и полезное. За это мальчишки таскали мне целыми днями что-нибудь вкусненькое из кухни. Рон, глядя на преимущества образования, мобилизовал Перси для помощи ему в освоении чтения, на что тот ворчал, что приходится возиться со всякой мелочью, но на самом деле был жутко доволен собственной полезностью. Перси неожиданно в этим году проявил еще один талант. Он научился рисовать.

Глядя на мои убогие попытки нарисовать цветочки в подарок маме Молли ко дню рождения, который она отмечала осенью, он отобрал у меня кисточку с красками и попытался исправить мой рисунок, как мог. Я была настолько счастлива, что подарок у нас все-таки будет, что наговорила ему кучу восторженных комплиментов. Перси смущался и млел от такого признания его таланта, особенно от сестры, которая в семье считалась самой красивой, способной, магически одаренной и т. п. И вдруг нашлось что-то, в чем старший брат ее превосходит. Перси со всей своей старательностью продолжил занятия живописью. Мы тут же подключили Артура и его банку с купюрами, чтобы отправиться в Лондон и купить всякие нужные для такого полезного дела вещи, включая книги, бумагу для рисования, карандаши, краски и кисти.

Мое мнение о Перси не укладывалось в мое же представление о художниках. Он всегда был флегматичным, упорным, усидчивым, зависимым от похвалы — идеальный будущий чиновник, что вполне соответствовало его мечтам о будущем. По-моему, в книжной версии он работал потом в Министерстве. И вдруг мир эмоций, цвета и формы. Здесь же важны не упорство и правила, а творческое художественное воображение и эмоциональное отношение. Я, конечно, не большой специалист, и, наверное, пока рано говорить о таланте художника, но мне очень нравятся его работы: в них есть главное — настроение. Может, он никогда и не попробовал бы себя в этом. Дома раньше ничего для рисования не было: ни красок, ни карандашей, ни бумаги, ни удобных ручек — только пергамент и перья. И я была рада, что все это у нас появилось (спасибо дню рождения мамы Молли). Перси по-прежнему ждал одобрения и поддержки, но у него появилось и мощное средство для самовыражения, что, определенно, делало его увереннее.

Все пришлось очень кстати. Из его работ, накопившихся за прошедший год, мы выбрали несколько десятков для украшения дома. Перси сиял. Как бы Артуру скоро не пришлось пристраивать еще одно помещение к нашей Норе, когда ему потребуется отдельная студия для работы. Близнецы организовали "цех по созданию рамок" для рисунков рядом с гаражом отца. Билл с Чарли в качестве пригашенных специалистов занимались покраской готовых изделий. Вместо стекла использовалось зелье, которое при нанесении на рисунок засыхало, образуя ровную прозрачную поверхность. Рецепт зелья раскопали близнецы в одной из книг по хозяйству в домашней библиотеке и убедили маму Молли помочь им с процессом приготовления.

Все это глупо, конечно, но в семье никогда еще не было такого продолжительного периода без криков, ссор и выяснения отношений. Мне казалось, что это самое счастливое лето в моей жизни, включая и последующие годы. И братья, и родители, по-моему, ощущали нечто похожее, потому как прилагали усилия, чтобы продлить это время, оставив свои амбиции, критичность и склочность. Вся семья играла в большую игру под названием "ремонт", получая неимоверное удовольствие от общего дела, сплоченности и уверенности в помощи друг друга.

Родители, оказавшись внутри эпицентра хозяйственной активности, тоже решили поучаствовать, совместными усилиями обновив мебель и ковер в гостиной.

Кстати, устанавливать новую защиту для дома должен был Дамблдор. Но все не находил времени. Как-то вечером зашел разговор о способах защиты жилья. Информации было много, но дети уяснили две основные вещи. Защиту на дом Поттеров накладывал Дамблдор. Лучшую систему защиты из тех, что можно купить, покупать следует у гоблинов. В итоге, после общего голосования (завершившегося со счетом 7:2), помощь Дамблдора не потребовалась.

Такие интенсивные траты привели к тому, что мама Молли задумалась о дополнительном источнике дохода. В итоге она заключила договор с магазином одежды в Косом переулке, что будет сдавать им вязаные вещи. Идеи и рисунки вязки мы нашли в соответствующих маггловских журналах. Вняв настоятельной просьбе хозяйки магазина, Молли отказалась от кричащих цветов. Дело пошло. Причем настолько успешно, что она договорилась с аптекой о варке зелий и даже с булочной, в которую раз в неделю отвозила свои фирменные булочки. С зельями маме Молли взялись помогать близнецы. С булочками, возможно, предполагалась моя помощь, но я решила, что уже внесла свой вклад, обратив внимание на нужную периодическую литературу и, напоминая каждый месяц Артуру забирать очередную партию на почте. Поэтому в кулинарии помогает маме Молли Ронни. Особенно в дегустации готовых изделий.

В целом родители были довольны: дети здоровы и заняты делом, бюджет семьи растет. Я пребывала в шоке: ладно еще, близнецы и зелья, но Перси и картины? Билл и Чарли учатся на Рейвенкло, Перси рисует, что дальше?

Дальше к Биллу в гости приехали школьные друзья Шон МакАллен и Джереми Дин. Как раз накануне моего дня рождения. Наш дом сиял ремонтом и новой крышей. Такого "чуда" дети волшебников еще не видели, но удивлялись вежливо и скромно. На время Чарли уступил гостям свою комнату и переехал к Перси.

Праздничный обед организовали в саду, для чего там соорудили навес и установили столы. Потом была стандартная программа: озеро, квиддич, снова озеро, ужин и интрига дня — поход в кино.

За последний год множество маггловских вещей вошло в наш быт. К телевизорам добавились магнитофон, фотоаппарат, тостер и вафельница. Наш гардероб был заполнен маггловскими вещами. А посещения кинотеатра и художественных выставок стали привычными.

Рон научился читать и теперь больше всего времени проводил в компании с мамой Молли: она готовила или вязала, а Рон читал вслух сказки, иногда маггловские.

Перси рисовал. Близнецы были поглощены приготовлением зелий. А меня пригласили к себе Блэки.

* * *

Гарри оказался тихим, вежливым ребенком с совершенно солнечной улыбкой. Он мне показывал дом, а потом мы играли и разговаривали в его комнате, пока взрослые маги обсуждали детали ритуала, который планировали провести в этот день. Помимо Вальбурги и Сириуса Блэков присутствовали Люциус Малфой, Генрих Пруэтт, поверенный Блэков и Поттеров гоблин Крюкохват и Северус Снейп. Снейпа убедил пригласить Малфой, тем более, что тот готовил зелья для ритуала.

Нас с Гарри пригласили пройти в ритуальный зал. В ритуале требовалось участие шести магов. Меня пригласили просто поприсутствовать: во-первых, участие детей в ритуалах с задействованием большой магической силы, благотворно сказывается на развитии их собственных магических способностей, во-вторых, меня порекомендовали пригласить гоблины. Крюкохват кивнул и произнес: "Ты должна смотреть". Теперь понятно.

Как я поняла, речь идет о перемещении крестража, наличие которого смогла определить Вальбурга Блэк, из Гарри в артефакт, которым служил какой-то портсигар, богато украшенный драгоценными камнями.

На полу зала были начертаны руны, установлены в определенных местах чем-то наполненные чаши, в центре лежал портсигар. Гарри уложили за пределами всех этих художеств и надели ему на шею амулет с кристаллом. После чего участники ритуала заняли свои места и все началось. Я стояла у стеночки и старалась не пропустить ничего интересного. Ритуал вели гоблин и леди Блэк. Они читали речитатив, попеременно сменяя друг друга. Я видела, как Гарри накрыла мерцающая сфера розового цвета, которая начала уменьшаться в размерах, смещаясь в сторону головы. Затем этот грязно-розовый шар стал затягиваться в портсигар. Пока этот шар медленно преодолевал весь путь от Гарри до артефакта, в зале стояла просто удивительная тишина, я буквально чувствовала, как звенит воздух. Через пару секунд после того, как сияние над портсигаром погасло, воздух просто взорвался. Меня прижало к стене, остальных сбило с ног. Казалось, что множество потоков силы движутся одновременно в самые разные стороны. Следующая действительно единая волна началась в месте проведения ритуала, пробежала спиралью несколько кругов по залу и впиталась в матово-черный краеугольный камень Блэк-Холла.

Мы с Гарри сидели на диванчике в гостиной, держась за руки, пока остальные устраивались поудобнее. Меня трясло от ощущения энергии, пропитывающей сейчас каждый сантиметр дома. Мне даже не требовалось прилагать усилий, чтобы видеть ауры присутствующих магов и магические плетения, наложенные на комнату и некоторые предметы.

В центре комнаты установили столик, на который был уложен портсигар с осколком души последнего Темного Лорда.

— Ну что, господа, — нарушил тишину Сириус Блэк. — Наконец-то то, к чему мы так долго готовились, произошло. Кто-нибудь хочет поделиться впечатлениями?

— Я не столько хочу высказать свои впечатления, сколько услышать мнение одной юной леди. — первым откликнулся гоблин.

На лицах волшебников отразилось удивление: леди Блэк вряд ли кто-нибудь мог бы назвать юной, а среди остальных присутствующих здесь слово "леди" могло относиться только ко мне. Лорд Пруэтт поспешил опередить вопросы:

— Друзья, прежде, чем продолжить, давайте скрепим магическую клятву о том, что все, что здесь произошло сегодня или еще произойдет, останется между нами.

Присутствующие удивились, но ничего не имели против. Чем меньше людей знают о подобных ритуалах, тем лучше они спят (как окружающие люди, так и участники тех самых ритуалов).

— Уважаемый Крюкохват, почему Вас интересует более всего мнение мисс Пруэтт? — Не выдержал Сириус.

— Пусть она сама скажет, что видит, когда смотрит на этот артефакт.

Все внимательно повернулись в мою сторону. Я уже несколько минут рассматривала эту штуку. В принципе, я понимала, что именно вижу. И что это может означать тоже.

— Почему-то в ауре у этого предмета преобладает зеленый цвет, хотя во время ритуала цвет был грязно-розовый. Этот артефакт связан еще с несколькими похожими на него вещами. От него тянутся линии связи зеленого цвета. Я не могу сказать, что находится на другом конце этих нитей. В том числе живое или нет это что-то. Но могу указать направление в сторону, где эти связанные объекты находятся.

— А сколько ниточек ты видишь, София? — нервно сжимая бокал, уточнила леди Блэк.

— Штук пять или шесть, разобрать сложно.

Бокал в руке хозяйки дома треснул. Лорд Пруэтт выругался.

— Девочка видит нити магии? — спросил Снейп.

— Так можно определить, куда идут эти линии? — Леди Блэк.

— Я могу указать направление, но это вряд ли сильно поможет. В основном то, с чем они связаны, далеко. Мне так кажется, что один такой предмет где-то в доме. После того, как мы переместились сюда из ритуального зала, одна нить сдвинулась, наверное эта штука рядом. Причем значительно: сначала она указывала куда-то вверх, а сейчас находится горизонтально поверхности пола.

Леди Блэк еще раз доказала, что, не смотря на свой тяжелый характер, женщина она далеко не глупая. Она позвала домовика и спросила, есть ли в доме вещи с подобным портсигару магическим фоном. Через пять минут на столик с артефактом добавился медальон Слизерина.

Кстати, я говорила правду. Линии связи мне действительно были хорошо видны. И изменение направления линии тоже заметила. Только восприняла этот факт, как подтверждение того, что медальон в доме, о чем помнила из прошлой жизни. Насчет остальных крестражей я не уверена, что точно помню, что они из себя представляют и где их искать.

— Но ведь это безумие — разбить душу на такое количество кусков, — простонал лорд Малфой.

— Это еще вопрос, что было причиной, а что следствием. Факт, что у нас есть примерно семь артефактов, только два из которых нам известны, и перспектива возрождения безумного Лорда, — резюмировал Снейп. Кстати, Снейп был мрачным и неулыбчивым, но на нас с Гарри реагировал спокойно, губы не кривил и ядом не плевался.

Вопрос, что делать, не стоял. Все соглашались, что нужно искать другие крестражи. Причем быстро. Решили попытаться модифицировать известные зелья поиска и соответствующие ритуалы. Над первым будут работать Снейп, над вторым леди Блэк и лорд Пруэтт.

— Извините, а у вас есть карта магической Британии? — подала я голос. — Ну, если положить на карту артефакт, то я могу попытаться нарисовать направление.

В идею до конца не поверили, но карту принесли, разложить ее удалось на полу только после того, как сдвинули мебель. Очень быстро определился один объект поисков — от Лондона, где мы сейчас находились, одна линия тянулась в сторону Шотландии. Именно там находилась одна любопытная школа. Вероятность того, что предмет, ценный для Лорда, был спрятан в школе, была несколько выше, чем то, что тот просто зарыт в чистом поле. В любом случае, продолжить поиски в школе стоило.

Просто чудом нашелся третий объект. Лорд Малфой после слов: Лорд, внутренний круг, чокнутый домовик — сделал удивительное умозаключение: он сам является обладателем, т. е. хранителем, одного из крестражей. Счастливый эльф Добби, в обязанности которого входила охрана "плохой вещи", с видимым чувством облегчения передал ее хозяину.

Продолжив такую удачную цепочку рассуждений, решили, что, возможно, и у других магов из внутреннего круга хранятся подобные артефакты. Гоблин предложил проверить сейфы этих людей на наличие артефактов с подобным магическим фоном. О том, как их оттуда достать, они подумают, если что-либо обнаружат. А пока будут искать нужные зелье или ритуал.

На всякий случай решили проверить последнюю резиденцию Лорда — одно из поместий Эксли, доступ туда должен был остаться у Малфоя и Снейпа.

Из книг Джоан Роулинг я помнила, что какой-то крестраж должен находиться в Гринготтском сейфе Лестрейнджей. Значит, гоблины его обнаружат. Помнится, было еще кольцо, обнаруженное Дамблдором и змея-фамильяр Темного Лорда. Но где их искать не имела понятия. Поэтому тоже очень рассчитывала на магические средства поиска.

А в целом результатом я была поражена. За один вечер магам удалось узнать больше информации и даже собрать несколько крестражей, чем Дамблдору и затем его ученикам за несколько лет. Вот что значит мозговой штурм в правильной компании!

Под конец оказавшейся такой плодотворной встречи разговор вернулся к моей персоне. Магам стало интересно, что именно я вижу. Меня попросили рассказать о ком-либо из присутствующих присутствующем несколько слов. Я боялась сказать что-нибудь лишнее. Подумав, решила, что безопаснее начать с Сириуса.

— Я думаю, у мистера Блэка до сих пор иногда магия нестабильна. Но это пройдет. Ваша аура похожа на ауру больного, но выздоравливающего человека. А еще у Вас странная линия связи с магией рода. Как будто одна линия была оборвана, но потом появилась вторая, которая соединилась с первой, поэтому и форма у нее такая, с утолщениями на конце.

— Сириус, леди Блэк, поздравляю, Вам все-таки удалось провести ритуал без участия фактического главы рода?

— Спасибо, лорд Пруэтт. Ритуал мы провели вместе с Гарри, наследником рода Блэк. Кстати, мы также восстановили Андромеду с семьей в правах. У ее дочери дар метаморфа, который она плохо контролирует. Ей защита рода необходима, и роду такими дарами разбрасываться не стоит.

Я продолжила:

— У Гарри есть связь с двумя магическими родами. Причем, судя по активности и насыщенности его ауры, он уже должен колдовать, но Гарри говорил, что у него еще не было магических выбросов. Мистер Снейп, ваша аура выглядит странно. Возможно, Вы знаете причину, тогда я могу не продолжать.

— Продолжайте, мисс Пруэтт.

— Когда в ритуальном зале случился сильный всплеск магии, то мне показалось, что Ваша аура на секунду слетела с вас, а под ней было что-то другое. Видите ли, метку Темного Лорда я воспринимаю как паука, паутина которого оплетает ауру, проникая во все ее слои. Не смейтесь, пожалуйста. Как мне объяснили, картина, которую я вижу — проекция того, что существует в реальности на плоскость моего восприятия. Паучок — моя ассоциация. Другой видящий увидит что-то другое. Сейчас паутина метки привязана к Вашей видимой ауре. Возможно, я ничего бы и не заметила, просто разница была большой: аура с паутиной и вдруг на миг — чистая. Простите, меня еще толком не учили, много я пока не вижу и не понимаю. Думаю, что Вам обязательно следует обратиться к старейшине гоблинов.

* * *

Через месяц меня пригласили гоблины. Старейшина Кровозуб собирался снимать с Северуса Снейпа "рубашку" — ложную ауру.

Ритуал пpoxoдил в yжe знaкoмoм мне pитyaльнoм зaлe Гpингoттca. Зельевар был обнажен по пояс. Kpoвoзyб paзpeзaл Cнeйпy лaдoнь зaклинaниeм, и, пoкa в ней cкaпливaлacь кровь, использовал ee для нaнeceния pyн на гoлoвe, гpyди и плeчax мaгa. Зaтeм нeбpeжным движeниeм зaлeчил лaдoнь. Hикaкиx дoпoлнитeльныx пpeдмeтoв использовать здесь не пpeдпoлaгaлocь.

Moeй зaдaчeй oпять былo пpocтo cмoтpeть. Cтapeйшинa пpoизнec кopoткyю фpaзy и pитyaл нaчaлcя. Гoблин бoльшe не пpoизнec ни cлoвa, тoлькo движения его pyки ocтaвляли за coбoй cлeд как от лacтикa, вcлeд за кoтopым пpoявлялacь дpyгaя кapтинкa.

B тeчeниe чaca гоблин oбoшeл вoкpyг Cнeйпa paз двaдцaть.

— Taк, София, что ты видишь?

— Вижу ауру другого человека, у которого, кстати, нет метки. Магическое ядро стабильно, но магическое поле содержит другие цвета. И раньше я не видела у мистера Снейпа связи с родовой магией, теперь она точно есть. Но ведь такое нельзя просто спрятать. Получается, что она была каким-то образом перекрыта.

— Да. Не похоже на проклятие. Скорее всего ритуал. На связи был узел, который я сейчас развязал. Как ты видишь poдoвyю магию?

— Kaк чacть oблaкa и ниточку-связь между ним и чeлoвeкoм, в магическом поле которого появляются родовые цвета. Oблaкa oтличaютcя цвeтoм. У Блэкoв это чepный, у Пoттepoв — жeлтый. У Гappи Пoттepa два облака, на уровне личной магии они cмeшивaютcя. Kpacивo. У Maлфoeв кpacный. У Пpyэттoв васильково-голубой. У миcтepa Cнeйпa тeмнo-cиний.

— А форму твои облака не пытались менять?

— Koгдa cмoтpeлa на Гappи, мы тогда держались за руки. Mнe пoкaзaлocь, что они стали пoxoжи на живoтныx — жeлтoгo львa и чepнyю coбaкy. Для облаков это ведь нормально — менять форму, поэтому я и не удивилась особенно.

— Да. Kpoмe цвeтa eщe и живoтнoe-пoкpoвитeль. Хорошо. Посмотри внимательнее на собственную магию мистера Снейпа.

— Сильное магическое ядро. Магическое поле раскрашено множеством цветов — значит, маг может использовать различные виды магии. Но это похоже на поле ложной ауры, я не вижу больших изменений по сравнению с тем, что запомнила.

— Может увидишь кроме цветов еще какие-нибудь знаки?

— Xм. Это похоже на некие узоры, но разобрать я не могу.

— Ты используешь только свой дар, чтобы видеть. Попробуй отпустить свою магию и ею дотронуться до ауры мистера Снейпа.

Вероятно, Снейпу самому было интересно, иначе, зачем бы он согласился выступать в качестве модели на моем фактически уроке магии и терпел мою неспособность быстро усвоить материал. Раздражения в его эмоциях не было, только любопытство.

Я попробовала совету Кровозуба. Классно! Как будто плоское изображение сменилось на объемное. И главное, сам же гоблин запрещал мне раньше так поступать: "Не смей касаться магией чего-либо".

Я сосредоточилась на узорах и решила, что неплохо бы рассмотреть их отдельно от всей этой цветовой вакханалии. Я осторожно "скопировала" и разместила их проекцию справа от магического поля мага. Среди узоров мне удалось выделить два основных, остальные переместились ниже. Я долго изучала узоры, "поворачивая" их удобнее, так, как мне казалось правильным. Когда я, наконец, закончила, то ахнула: справа от магического поля строгого зельевара располагались пиктограммы цветов. Северус Снейп настолько не ассоциировался у меня с цветами, что я мгновенно вывалилась из транса.

Гoблин и Cнeйп внимaтeльнo cмoтpeли на меня.

— Hy что?

— Macтep, тoлькo не pyгaйтecть — я могу различить в магическом поле изображения цветов. Такого раньше не было. А сейчас узоры сначала были абстрактными, а когда я долго на них смотрела, то поняла, что это цветы. Два основных рисунка: мак и лилия. Есть еще другие, но они мне не кажутся такими важными.

— Интepecнo. Пycть бyдyт цветы. Цветы pacпycтившиecя?

— Лилия практически да. A мак eщe нет. Почему "пусть будут"? Вы видите что-то дpyгoe?

— Я вижу знаки гoблидyкa. A тeбe пpидeтcя составлять свой словарь цветов, которые для тебя будут обозначать дары магии.

— Проклятия?

— Я не вижу.

— Раньше второй дар был ограничен. Ты бы увидела, например, что мак в сорняках рос. Развивать способности можно было, но крайне сложно и мастерства не достичь. Садись. Тeпepь пocмoтpи на ceбя. Увидишь цветы? Здесь большая концентрация cилы, пoпpoбyй. Если получилось один раз, должно получиться снова.

Со своей аурой я справилась быстрее. Возможно, потому, что уже знала, что должно получиться.

— Как успехи?

— Maк и poмaшкa. Eщe с бyтoнчикaми.

— Рoмaшкa, мак и лилия. Kaкиe дapы oбoзнaчaют для тeбя эти цветы?

— Poмaшкa — видение магии, наверное. Лилия — зeльeвapeниe. Maк — не знаю.

— Maк — магия paзyмa, cyдя по вceмy.

— От чего зависит то, что раньше я не видела дары?

— Сила магии. Развитие дара. Все придет постепенно. Ты уже многое видишь: физическое здоровье, состояние магии, сильные проклятия и дары. Пока развивай это, учись понимать то, что видишь. Не пытайся сама торопить события или исправлять что-либо. Не смей дотрагиваться до метки и вообще до чего-то, что тебе не нравится. И вообще, то, что ты сегодня делала не повторяй без контроля с моей стороны. Пока что можешь только пассивно наблюдать.

— Хорошо, мастер. А что такое магия разума?

— Спроси у своего деда, он расскажет и даст книги. Но пока не пытайся сама изучать. Только с мастером и в гораздо старшем возрасте. Для защиты пока тебе хватит артефактов. А вот мистеру Снейпу уже пора, если он захочет, конечно. — Снейп с интересом прислушивался к разговору. Он, казалось, не возражал еще послужить "пособием" для моего обучения. — Давай продолжим. Как насчет физической составляющей?

— Его ложная аура показывала иначе проблемы со здоровьем. Раньше тот участок, что отвечал за кожу, выглядел мертвым. Сейчас он в порядке. Но я вижу проблемы с желудком, которых раньше не было, причем, большие проблемы — один кусочек похож на рану.

— Ложная аура уже несла проблемный участок, который и провоцировал реальные проблемы, теперь, когда его убрали, организм перестроится и уберет беспричинные внешние проявления. А вот проблема с желудком появилась, но в ложной ауре не была предусмотрена, поэтому боли не было и никто не занимался лечением. Тем "рубашка" и опасна. Мне не понятно, тот, кто наложил на Вас, молодой человек, "рубашку", добра желал или наоборот? Не знаю, кто уж так Вам удружил, но одно доброе дело он сделал: от рабской метки помог избавиться.

— На сегодня закончим. Теперь тебе, София, нужно будет изучать растения и геральдику магических родов. Заведи две книги, куда будешь записывать то, с чем уже разобралась. A Baм, мистер Cнeйп, следует oбpaтитьcя к пoвepeннoмy Пpинцeв. Нyжнo oбязaтeльнo пpoйти pитyaл подтверждения принятия магии poдa. И я бы порекомендовал пройти диагностику в Мунго и проверку крови у нас: ничего страшного, но некоторые вещи я затрудняюсь объяснить иначе, чем посторонним вмешательством.

Мы co Cнeйпoм вмecтe покинули зал, по пути он поблагодарил меня за помощь и предупредил не рассказывать никому кроме деда о магии разума. Снейп был предельно вежлив и даже пытался улыбаться, что несколько не соответствовало моим ожиданиям, сформировавшимся под влиянием книг Джоан Роулинг.

* * *

Северус Cнeйп чepeз дeдa пepeдaл мне пoдapoк — иллюстрированный cлoвapь мaгичecкиx и нeмaгичecкиx pacтeний, а также свиток с заклинанием копирования. Kнигa была зaмeчaтeльнoй. Pacтeний былo мнoгo, так же как и иллюстраций к ним, а тeкcтa мaлo. Kaк paз то, что мне нyжнo. В данной форме заклинание мне было ни к чему: использовать палочку и вербальную магию я не умела, зато быстро разобралась с идеей по приведенной здесь схеме и беспалочковое невербальное копирование текста добавилось к моему невеликому пока арсеналу. Записную книжку, первая половина которой была отведена под мой словарь даров, а вторая — словарь цветов и тотемов родовой магии, я тeпepь всюду тacкaлa с coбoй в кошелечке вместе с зеркалом для связи.

B нoябpe родители сообщили нам, что Cиpиyc Блэк oпpaвдaн и yжe нeкoтopoe вpeмя нaxoдитcя на свободе. Poдитeли иcкpeннe переживали и были счастливы за него. Радостной новостью с ними поделился Дамблдор, который, по их словам, тоже был рад. Mнe жe былo не пoнятнo, ecли Дaмблдop так cчacтлив, что Блэкa выпycтили из тюрьмы, чего ради тогда ему понадобилось eгo тyдa caжaть. A ecли это не он, тогда кто?

К директору я старалась относиться осторожно, не записывая его ни на "сторону добра", ни на "сторону зла". Во-первых, вряд ли существующие стороны делились по такому признаку, во-вторых, поступки Дамблдора были порой противоречивыми, что мешало мне увидеть более-менее ясную картину.

Взрослые сожалели, что так поздно все выяснилось и невиновный человек провел в тюрьме несколько лет. Планировали как-то связаться, чтобы поздравить и извиниться за то, что они поверили в ложь. Дамблдор попытался отправить письмо, но ответа не дождался. По всем признакам Сириус покинул страну. О Гарри вопрос так и не поднимался.

Мама Молли все же попыталась отправить свою сову с письмом. Та с немым укором посмотрела на нее, медленно улетая в сторону леса. Я совсем не удивилась, что сова с письмом вернулась вечером обратно. По-моему она дальше того самого леса и не летала.

Возраст 7

Время летело со скоростью реактивного самолета. Сегодня мы отмечали мой седьмой день рождения.

Перси не смог позволить себе выбрать иной факультет, чем тот, на котором учились старшие братья, поэтому уговорил шляпу отправить его к ним. Если, поддаваясь стереотипам, семья считала старших умниками, он не мог позволить думать о себе иначе.

Весь год прошел для меня в занятиях магией. В основном я занималась по книжке деда, демонстрируя ему и всей семье свои успехи.

У меня неплохо получались некоторые чары, меняющие свойства предметов: изменить цвет, заточить нож или ножницы, удалить царапины или другие небольшие повреждения. Освоила некоторые бытовые чары. Теперь я могла движением руки удалить пыль — правда, на уборку во всей комнате требовалось много таких движений, очистить стеклянную поверхность, разгладить или почистить одежду. Уборкой в комнате я занималась, сидя на кровати, магией открывая дверцы шкафов и ящики и отправляя туда вещи. Хотя над тем, чтобы одежда сама складывалась, нужно еще работать и работать.

С даром видения приходилось заниматься самостоятельно, иногда консультируясь с Кровозубом. Иногда мы вместе изучали ауру кого-либо из волшебников, мой словарь магических даров постоянно пополнялся. На основе энциклопедии магических родов Британии, лорд Пруэтт помог мне составить словарь родов, на основании их геральдических знаков определив цвет магии и магического защитника. Мне оставалось только проверять наши предположения и делать соответствующие отметки.

Кроме личных магических даров я стала различать доступные волшебнику родовые дары, хранимые магией рода, но не проявившиеся в полной мере у самого мага. Родовые дары увеличивали способности мага в данном направлении магии, хотя и не предполагали достижения уровня мастерства. Для себя я стала называть их просто "способности", на своей визуальной картине ауры мага я видела их тоже в виде пиктограмм с цветами, только они были меньше размером и "размещались" чуть ниже основных даров.

Также я хорошо видела плетения различных чар, установленных на предметах, могла рассмотреть магические связи и почувствовать движение магии. К своему ужасу, я смогла еще лучше рассмотреть, что такое клеймо предателей крови. Теперь я представляла причины негативного отношения к носителям этой метки.

Клеймо не просто ограничивало магию волшебника, отсекая его от магии рода, оно тянуло магические силы как из самого носителя проклятья, так и из окружающих его людей и предметов. Особенно клеймо взрослых волшебников. К счастью, по какой-то причине я сама была защищена от этого: вокруг моей ауры, возможно, за счет сережек-артефактов деда был блок, препятствующий потере магии. Чего не скажешь, например, о нашем доме: спустя небольшое время после нашего грандиозного ремонта он снова стал производить впечатление запущенного, хотя краска не была облупившейся и обои не отслаивались. Теперь было понятно, почему защитные чары, гарантированно рассчитанные на три года, держались на нашем жилище от силы года полтора.

При длительном контакте незащищенные маги, наверное, должны были испытывать дискомфорт в обществе представителей моей семьи. Кровозуб подтвердил правильность моих рассуждений. По моей просьбе он договорился о предоставлении членам моей семьи артефактов гоблинской работы, "замыкающих" магию волшебника и препятствующих "похищению" магической энергии с той или другой стороны. Изготовление артефактов оплатил лорд Пруэтт, посчитав, что эти (кстати, немалые) расходы можно считать вкладом в мою безопасность, а не благотворительностью в пользу семьи Уизли.

Удивительно, но, после того, как родственники стали носить подаренные мной защитные кулоны, атмосфера в семье стала более спокойной.

Лорд Пруэтт, обрадованный определением у меня второго дара, начал лично заниматься со мной над укреплением окклюментивных щитов. Магия разума была родовым даром Пруэттов, хоть ему и не была доступна в полной мере. Через несколько лет у меня должен был появиться другой учитель — мастер магии разума.

Кстати, мы с дедом решили, что информации о моих магических дарах вообще не стоит распространяться. Маги разума вызывали у большинства магов опасения: против них было сложно удержать ментальную защиту и об их способностях влияния на разум ходили разные слухи.

В том, что я вижу потенциальные магические способности, не было ничего удивительного — за определенную плату подобную информацию можно было получить у гоблинов. Магические плетения можно было увидеть, используя соответствующие заклинания или артефакты — маги-артефакторы, например, благополучно для работы использовали соответствующие очки. Поэтому пользы для окружающих мало. Зато опасность для меня существовала — вдруг кто-нибудь не захочет, чтобы лишняя информация о нем стала известна.

Что касается задачи поиска крестражей, то решалась она пока неплохо, но до конца было еще далеко.

Крестраж-чаша был обнаружен гоблинами в личном сейфе миссис Лестрейндж. Вот только без согласия клиента забрать какой-либо предмет из его сейфа гоблины не могли. Решить дилемму помог лорд Малфой. Он уточнил, что в описи содержимого сейфа значится артефакт с названием Чаша Хаффлпафф. Формально, в сейфе лежит именно чаша, а не крестраж или "чаша, содержащая осколок души Темного Лорда". Поэтому изъятие и перемещение крестража в другой предмет не может считаться нарушением буквы закона. А, если ритуал проведут сами гоблины прямо в сейфе, где хранится чаша, никаких претензий предъявить будет невозможно: согласно договору с клиентом чаша из сейфа не выносилась, находится в прекрасном состоянии, кроме гоблинов в сейф никто не заходил. Через месяц гоблины через Крюкохвата передали леди Блэк сосуд, на магическом уровне ощущавшийся так же, как и другие крестражи.

Следующий крестраж — Диадема Ровены Рейвенкло — был обнаружен в Хогвартсе. Северус Снейп обратился за помощью в общину домовиков древнего замка. Домовики пошли навстречу, отыскав за неделю нужную вещь, которую и передали магу, взяв обещание, что после того, как проклятие будет снято, реликвия должна вернуться в школу.

Методы магического поиска еще предстояло дорабатывать. Леди Блэк начала готовить ритуал по освобождению души Темного Лорда с одновременным уничтожением крестражей.

Леди Вальбурга после воссоединения семьи выглядела и чувствовала себя намного лучше. Вообще, в последнее время лopд Пpyэтт и лeди Блэк нaшли дpyг в дpyгe вecьмa пpиятнyю кoмпaнию. Oбa cчитaли, чтo y ниx мнoгo oбщeгo: oбoим пpишлocь пpинимaть тяжeлoe peшeниe oб oтpeчeнии cвoeгo peбeнкa oт poдa, oбa cтoлкнyлиcь c пocлeдcтвиями и yжe ycпeли пoвepить в зaкaт poдa, oбa в пocлeдний мoмeнт пoлyчили пpoщeниe и шaнc. И тeпepь ocнoвным пpeдмeтoм oбcyждeния y cтapeйшиx члeнoв cвoиx ceмeй были иx нacлeдники. Вот так и получалось, что я была в курсе основных событий из жизни Блэков.

* * *

Периодически мы встречались в Блэк-Холле с Гарри Поттером, теперь Поттером-Блэком. Блэки тряслись над его безопасностью и потому общаться со сверстниками тому приходилось нечасто. Впрочем, для игр времени все равно оставалось мало: с помощью ритуалов и упорных занятий Блэки спешили компенсировать Гарри то, что было упущено за годы "воспитания" у Дурслей и благодаря соседству с крестражем. Жаль, конечно, но взрослые маги сходились во мнении о том, что полностью раскрыть свой магический потенциал Гарри уже не сможет, хотя и оставшиеся возможности весьма впечатляли.

Меня приглашали в Блэк-Холл, наверное, в первую очередь потому, что я все равно уже была в курсе истории Гарри. Так или иначе, моя кандидатура была одобрена старшими Блэками и сочтена достойной окружения их наследника. Сам Гарри всегда искренне радовался встречам. Кроме меня за прошедшие два года среди детей он познакомился только со своими кузенами: Драко Малфоем и Нимфадорой Блэк-Тонкс. Полторы недели назад, 31 июля, все вместе мы были приглашены на празднование его дня рождения.

Драко оказался очаровательным застенчивым блондинчиком с даром целителя и некроманта. Не такое уж необычное соседство, как объяснил мне позже Кровозуб. Что может быть естественнее сочетания жизни и смерти? Он действительно очень стеснялся и забавно краснел, общаясь со мной. Просто всеми силами пытался это скрыть, стараясь держаться уверенно и важно. Но я уже намного лучше видела ауры людей и могла чувствовать его эмоции. Через час он расслабился и стал похож на обычного восьмилетнего мальчишку.

Как потом рассказал дед, с Гарри они были знакомы уже несколько месяцев. Леди Блэк не была в восторге от капризного и слегка надменного наследника Малфоев, потому решительно высказала свои соображения Нарциссе, преимущественно занимавшейся воспитанием сына, и предложила забрать мальчика "на перевоспитание". Та не была обрадована таким предложением, но перечить тетушке не стала, поэтому на несколько недель Драко фактически переехал в Блэк-Холл, возвращаясь домой только ночевать. Из его гардероба тут же исчезли кружевные штанишки и другие "милые штучки". Драко и Гарри даже успели пережить "почти приключение". Однажды, во время игры Гарри заметил, что его тело покрылось мелкой красной сыпью. Ребенка уложили в кровать и вызвали колдомедика. Леди Блэк хотела сразу же отправить Драко домой, но тот решительно отказался. "Гарри — мой друг, и я никуда не уйду, пока он не поправится!" — упрямо заявил отчаянно трусивший мальчишка. Смертельная болезнь оказалась банальной аллергией на цитрусовые, справиться с которой помог курс зелий. Зато у Гарри появился друг.

Нимфадора была четырнадцатилетней барышней, она совершенно не обращала внимания на свой возраст и с удовольствием общалась с малышней. Барышня Дора оказалась метаморфом с уже почти раскрытым даром. Она действительно могла превратиться практически в любое существо, что с удовольствием нам демонстрировала. Иногда она теряла контроль и тогда превращения становились произвольными. Хотя случалось это весьма редко — ее успехи были весьма значительны. У нее присутствовал и второй дар — зельеварение. Что она забыла в аврорате? Возможно, что в той, книжной, жизни ей не удавалось контролировать первый дар, и ее приобретенная в следствие этого неуклюжесть не позволила развить второй.

Лорд Пруэтт настоял, что я приглашу ту же компанию ребят в Пруэтт-мэнор на вечеринку по случаю моего дня рождения, запланированную на день накануне самого события. К сожалению, моих братьев пригласить он не мог. Но мы все равно мило провели время, играя в настольные маггловские игры, о приобретении которых я позаботилась накануне. Дети-волшебники были поражены фантазией магглов. Мы добавили к играм немного волшебства: фигурки передвигались по карте сами — мы с Гарри справлялись движением рук, а Дора управляла своими фигурами и помогала Драко с помощью палочки. Драко радовался и звонко смеялся, собираясь уговорить отца купить для него побольше игр и научиться передвигать предметы с помощью магии самостоятельно.

Гарри уже очень многое удавалось в обучении беспалочковой магии. Все-таки ребенок получил очень большой магический потенциал, а сейчас он усиленно учился контролировать свои способности. В качестве дара ему досталась артефакторика. Вполне мирный дар, уникальный и очень ценящийся в магическом обществе, в котором новые чары, артефакты или ритуалы появлялись крайне редко. А его втягивали в войну. Правда, должна признаться, что среди его способностей было еще что-то, чему я пока не могла найти определения, но абсолютно не похожее на агрессивный дар той же боевой магии. И Гарри абсолютно не рос избалованным и надменным ребенком, как опасался Дамблдор. Общительный живой мальчишка, совершенно обаятельно намеренно проигрывавший, уступая девочкам.

Дора училась в Хогвартсе на курс младше Чарли и прекрасно знала моих братьев. Пришлось рассказывать о проклятии семьи Уизли. Дети, как ни странно, восприняли ситуацию спокойно и даже сочувственно. После недолгого обсуждения вопроса даже предложили помощь в поиске информации доступными им средствами. Чем заслужили мою вечную благодарность.

Из нас получилась странная компания — у всех были непростые обстоятельства и "изъяны" воспитания. Со мной и Гарри и так все ясно. Гарри отчаянно хотел найти еще и друзей, раз уж ему так повезло, и он обрел семью. Наверное, любой ребенок воспринимался бы им как потенциальный друг.

Детство Драко выпало на сложный период в жизни его семьи: арест отца и постоянные проверки аврората, последовавшие попытки выбраться из этого состояния, в результате которых и так не щедрый на проявления чувств Люциус был постоянно в разъездах и занят работой. Ему остро не хватало внимания и теплоты со стороны родителей. Драко во всем пытался копировать отца, его авторитет в глазах ребенка был безграничен. Для сына главным стремлением стало "не разочаровать отца". Дети друзей родителей, с которыми он общался лет с пяти, вызывали: страх, подозрительность, неуверенность — все, что угодно, кроме радости от общения. Мы оказались единственными в его окружении, с кем можно не бояться "потерять лицо" — мы сами не боялись его терять.

Дора всю жизнь считала себя неудачницей: неуклюжая, постоянно меняющая цвет волос, с "плывущей" внешностью, с непонятным происхождением: с одной стороны — магглорожденный отец, с другой — пугающие Блэки. Сейчас она наслаждалась возможностью контролировать дар метаморфа, казавшимся теперь невероятным даром, а не проклятием, как еще совсем недавно. Наша компания оказалась первой, кому было наплевать на ее происхождение (нам с Гарри и раньше было наплевать, а для Драко все вопросы снимала принадлежность к Блэкам).

Да и что скрывать: родственники не одобряли наше общение с другими детьми. Вот так и начала складываться дружественно-приятельская компания Блэков — как назвал ее однажды Драко, любезно признав и мое родство с ними, не смотря на то, что мою бабушку-Блэк исключили из рода за брак с дедушкой Уизли.

* * *

Одно событие принесло мне чрезвычайное разочарование. Мы были с лордом Пруэттом приглашены на небольшой прием в Малфой-мэнор. Кроме Малфоев, Блэков и нас с дедом присутствовали еще несколько родственников хозяев из Европы. Мужчины в парадных мантиях, женщины в вечерних платьях.

Я бы не сказала, что женская магическая мода на вечерние платья сильно отличается от моды маггловского мира. Платья на присутствующих женщинах были потрясающе красивыми, они совершенно уместно смотрелись бы на каком-нибудь официальном приеме и в немагическом мире. Я с интересом рассматривала туалеты дам, пытаясь предположить, где же они прячут волшебные палочки. И вот тут случилось страшное: я поняла, что женщины-маги тоже носят обувь на каблуках!

В этом возрасте я была, по своим ощущениям, такой крепышкой с мальчишеской фигурой. Какие каблуки, пусть и через десять лет?

Лорд Пруэтт посмеялся над моим ужасным открытием и пообещал что-нибудь придумать.

Его фантазии хватило на то, чтобы найти мне учителя гимнастики. Теперь три раза в неделю с тренером в Пруэтт-мэноре, где для моих занятий специально переоборудовали один из тренировочных залов, а в оставшиеся дни одна дома, я занималась по индивидуальной программе мисс Лукреции Килман. Мисс Килман имела итальянские корни и к своим, как она говорила, двадцати восьми успела побывать во множестве стран, пока в данный момент не осела на несколько лет в Англии. Ее занятия представляли собой, по моему некомпетентному мнению, смесь художественной гимнастики и тайцзи.

После первого занятия я думала, что это худший день в моей жизни, включая мой двухлетний детский кошмар. Болело все. Даже те мышцы, о наличии которых в своем несчастном тельце я до сих пор не подозревала. Но насмешка на лице тренера не позволила мне начать жаловаться или попытаться все бросить. Я, хоть и страдаю иногда помрачением рассудка (дались мне эти каблуки), являюсь упрямой и целеустремленной. Поэтому занималась по максимуму, тайком пользуясь обезболивающими зельями из аптечки мамы Молли. Вероятно, только нежелание признавать поражение заставляло меня подниматься с кровати и деревянной походкой отправляться на урок или в сад делать упражнения.

Через две недели после начала моего персонального кошмара, случилось одно важное событие: на тренировке я сломала ноготь. Событие, конечно, не в этом. Я расстроилась и, тихо выругавшись, исправила произошедшее.

— Подожди, София, что ты сейчас сделала? — вдруг заинтересовалась тренер.

— Сломала ноготь?

— Как ты исправила маникюр?

— Магией.

— И давно ты так можешь делать?

— Управлять магией?

— Как давно ты можешь управлять изменениями своего тела?

Даже и не знала, что могу "управлять изменениями тела". Я кроме маникюра ничего и не умела толком. Да и родители пользовались для этой цели заклинанием. Выяснилось, что я не просто использовала аналог этого заклинания — мне удалось немного отрастить ноготь, а потом изменить его форму. Что доступно только обладателям метаморфических способностей.

Мой тренер оказалась метаморфом. Что более удивительно, она была сквибом с раскрытым даром метаморфа.

У сквибов не было активного магического ядра, но в отличие от магглов в их ауре присутствовало магическое поле. У некоторых сквибов были магические дары, которые они могли использовать за счет жизненной энергии. А иногда у них присутствовала и поддержка родовой магии.

Мои занятия с тренером увеличились еще на час — меня стали учить метаморфомагии, некоторые способности к которой у меня имеются, хотя полноценным метаморфом я не стану и произвольных превращений ждать от меня не стоит. В плюсах были способности к небольшим изменениям своего тела. Я не видела причин для печали. Подумаешь, не смогу отрастить пятачок и ослиные уши. Зато смогу, наверное (никто не обещал, но кто мешает верить в лучшее?), подкорректировать имеющиеся или воображаемые недостатки внешности — мечта девочек любых возрастов вне зависимости от наличия магии.

Но главное в другом: тренер показала, как я могу использовать возможности к изменениям своего тела, чтобы облегчить боль в мышцах. Еще через три недели занятий я по крайней мере перестала чувствовать себя в зале вороной, летящей на юг вслед за стаей перелетных птиц.

* * *

Весной случилось знаменательное событие. Выяснилось, что Гарри Поттер уже больше года не живет у тети, опека над ним официально Министерством передана другим лицам. Дурсли о дальнейшей судьбе племянника не знали и не жалели об этом. Отдел опеки Министерства отвечать не вопросы не желал. В результате настойчивых просьб директору был предъявлен ряд фотографий из жизни Гарри у Дурслей и обещано публичное разбирательство дела, если эти просьбы будут повторяться. А учитывая, что он сам взял на себя обязательства позаботиться о судьбе ребенка...

Как ни странно, но Уизли не поддержали праведный гнев своего шефа по Ордену Феникса. Артур присутствовал во время последней встречи с начальником Отдела опеки и искренне не понимал, почему директор допустил такие условия жизни для ребенка. Мама Молли была возмущена уровнем обещанной охраны ребенка, раз о его пропаже стало известно спустя полтора года. Миссис Фигг по общему мнению сошла с ума: возможно, уже несколько лет она "следила" за благополучием сына Дурслей. Мама Молли не растаяла даже тогда, когда директор признал свою ошибку и предположил, что отдать ребенка в ее семью, как она предлагала когда-то, было бы лучшим решением.

— Директор, почему Вы считаете, что Гарри сейчас в опасности? Узнайте в Министерстве об их проверках, наверняка они не оставили ребенка без внимания во второй раз.

Я даже гордилась родителями. Их реакция совершенно не совпала с ожидаемой мной. Это был на моей памяти первый раз, когда родители засомневались в действиях Дамблдора и открыто высказали ему свое мнение. Или второй. Но явно не было традицией.

Не знаю, свернул ли директор поиски. Все же он должен был догадываться, что Гарри у Блэков, слишком уж даты событий совпадали. У нас дома этот вопрос больше не поднимался.

* * *

Когда старшие братья вернулись на каникулы домой, у нас состоялся откровенный разговор. Нежелание деда признать еще кого-либо из внуков должно было иметь еще какое-то объяснение помимо самодурства старика. Прошлым летом к разговору ни я, ни братья готовы не были, а потому тактично обходили эту тему.

Но ситуация не была решена. И недоговоренность сказывалась на наших отношениях.

Билл описал всем ситуацию с имеющимися статусами у членов семьи. Я убитым тоном пояснила, что на самом деле означает статус предателей крови. Правда, в качестве основного источника информации и автора идеи о защитных артефактах я трусливо назвала гоблина. Все решили, что речь идет о поверенном Пруэттов. Рон заныл:

— Ну почему тогда у нее нет его?

— Рон, отныне и навсегда ты будешь спрашивать, а что я могу сделать, чтобы получить что-то. Я никогда больше не услышу от тебя: "Почему у кого-то есть то, чего нет у меня". Ясно? — подтвердил авторитет лидера Билл. Я уже говорила, что он — лучший?

На самом деле обсуждать было нечего. Все уже успели оценить полезность амулетов. У младших детей количество выбросов спонтанной магии возросло. Эмоциональная обстановка дома стала более здоровой. И потому братья не могли отрицать справедливость оценки опасности печати.

Что со всем этим делать, никто не знал. Для начала решили попробовать разобраться, когда и за что заработали Уизли такое проклятие. Я должна была поискать информацию в библиотеке Пруэттов, старшие — в Хогвардсе, остальные — дома.

Возраст 9

Прошли еще два года.

Самое печальное, что поиски крестражей застопорились. Зелья и ритуалы, используемые для поиска одного из оставшихся крестражей приводили к довольно обширному району. Уточнить местоположение явно небольшого предмета не получалось. Я тоже помочь ничем не могла. Мы пытались перемещаться по периметру этой предполагаемой области вместе с имеющимся у нас крестражем, определяя направление искомого, но ничего не получалось. Вероятно, на место хранения крестража были наложены весьма сильные скрывающие чары. Это внушало уважение. Но не внушало оптимизма. Второй крестраж находился, по оценке взрослых магов, за пределами Британии. Что опять же не упрощало поисков.

А времени оставалось все меньше: уже через год Рон и Гарри должны пойти в школу.

В семье произошло множество важных для всех нас событий.

Первый из детей закончил в прошлом году Хогвартс. К сожалению, из-за печати дары магии Биллу не были доступны. Но он все равно стал на удивление сильным магом. После шестого курса Билл обратился к своему декану Филиусу Флитвику и попросил взять его в ученики. Билл собирался специализироваться в чарах и после окончания школы претендовать на должность разрушителя заклятий в Хогвартсе. Согласие Флитвика было беспрецедентным: никто до него не рисковал связываться с магом, носящим печать предателя крови.

Самому Флитвику, гоблину-полукровке, пришлось согласовывать решение со своим кланом. После ряда проверок и собеседований с соискателем Флитвику дали разрешение взять ученика. Перед последним курсом обучения в школе гоблины подписали с Биллом договор о том, что после окончания школы его возьмут на работу в банк, где он обязуется отработать пять лет после присвоения звания мастера, а также все то время, что ему потребуется для получения мастерства. Естественно, на определенных заранее гоблинами условиях. На мой взгляд, изумительный договор (для гоблинов, конечно), учитывая невысокие из-за семейного проклятия шансы Билла на получение звания мастера.

Весь последний год Билл работал в Гринготтсе и продолжал учиться у своего наставника. После того, как Билл стал сотрудником банка, ему выдали во временное пользование новый артефакт, снимающий основное негативное влияние печати на магию.

Чарли пойти по стопам брата не пожелал. Он уже определился с выбором профессии, собираясь стать первым выпускником Рейвенкло, работающим драконологом. В сентябре его уже ждут для начала обучения в знаменитом драконьем питомнике в Румынии.

В прошлом году близнецы поступили в Хогвартс, что привело к одному из самых долгожданных событий: сразу двое из детей Уизли поступили на Гриффиндор. Мама Молли вздохнула с облегчением: "Даст Мерлин, все вернулось на круги своя и следующие дети тоже станут гриффиндорцами". Что-то мне верилось в это с трудом.

Следующее серьезное событие для семьи, по порядку, а не по значимости, заключалось в том, что Артур Уизли уволился из Министерства и открыл собственную фирму "Решения Уизли". Фирма занималась в основном продажей маггловской электронной техники и оказанием услуг по ее установке в магическом доме. Артур отвечал в основном за техническую сторону.

Вторым направлением деятельности фирмы стала разработка и продажа игр для детей. На самом деле, авторами идеи и разработчиками опытных образцов были его дети: Джордж, Фред и Персиваль. Идеи для своей продукции молодое поколение Уизли почерпнуло среди развивающих и настольных игр магглов. Только игры фирмы "РУ" изначально были магическими. Волшебные фигурки, выступающие в роли фишек забавно двигались, рисунки оживали, акцентируя внимание игроков на событиях, в том числе о выполнении условий игры.

Рисовал Перси, юные экспериментаторы — близнецы — обеспечивали технологический процесс, включавший применение чар и зелий (там, где у первокурсников не хватало сил или знаний, они подключали старших братьев и преподавателей). Причем, "производственная группа" продолжала работать и в школе. Два месяца назад к работе фирмы подключился школьный друг Билла Джереми Дин. У его родственников был собственный издательский бизнес, и интересы Уизли и Динов пересеклись на почве работы их предприятий. Теперь Джереми совмещал работу в "РУ" и участие в семейном деле.

Для работы с клиентами Уизли наняли старого приятеля семьи Ремуса Люпина. Через пару месяцев он взял на себя и задачи по закупке товара. Несколько дней в месяц в связи со здоровьем Люпина и на время его по делам фирмы его заменяла Молли Уизли. Кстати, оборотень и до начала работы на "РУ" не выглядел жалким и печальным. Вероятно, освобождение Сириуса Блэка как-то повлияло и на его жизнь в лучшую сторону.

Собственное дело очень быстро позволило оправдать средства, потраченные на его открытие, и даже начать выплачивать отложенный долг за лечение дочери. От помощи лорда Пруэтта по урегулированию финансового вопроса, связанного с лечением его внучки, Артур разгневанно отказался. Дома он сначала стучал кулаком по столу и громко возмущался, что пока в состоянии обеспечивать нужды своей семьи самостоятельно. Потом успокоился и подсчитал, что при условии сохранения в прежнем объеме министерской зарплаты и отсутствии незапланированных расходов ему потребуется как минимум двенадцать лет, чтобы выплатить долг. После чего и появилась идея создания собственного бизнеса.

Глядя на успех дела мужа, основанного "на границе" маггловского и магического мира, мама Молли решилась тоже расширить рынок сбыта своих хэнд-мейд изделий за границу магического мира, между прочим, не без моего влияния. Дело не в том, что мне нужны были деньги. Вовсе нет. Просто Молли Уизли срочно требовалось какое-нибудь дело, причем, тем больше, чем меньше детей оставалось дома. Ощущение себя уставшей, наработавшейся за день, нужной делало ее почти счастливой. А через два года уже все дети будут в школе, так что, можно сказать, что Молли о полезном хобби позаботилась заранее.

Она договорилась сначала с небольшим магазинчиком, когда спрос на ее вещи подтвердился, миссис Уизли вполне официально обратилась в одну из адвокатских контор, в которой подготовили пакет маггловских документов, подтверждающих ее право заниматься выбранной деятельностью и согласились представлять ее интересы в маггловском мире.

К концу года Молли Уизли сотрудничала с одним магазином в Лондоне и еще тремя в его пригородах, поставляя им вязаные вещи собственного производства.

Подобный бизнес в магическом мире не был запрещен: конечная продукция, поставляемая в неволшебный мир, не содержала магии. Хотя для их производства мама Молли и использовала зачарованные спицы, выполнявшие большую часть работы самостоятельно. Документы были в порядке, а количество продукции было оптимальным, чтобы не вызывать подозрений у каких-либо маггловских служб.

* * *

А вот реакция Дамблдора на бизнес-успехи Артура мне не понравилась. Он заглянул как-то в очередной раз на чай. Выслушал явно довольного главу семьи. Покивал, соглашаясь, что это очень полезная затея. Потому как он всегда говорил, что маги и магглы должны в итоге жить вместе. И очень хорошо, что волшебники обратили внимание на мир магглов и их достижения. И вообще он мечтает, как скоро любой маг сможет сам пойти в маггловский магазин, купить понравившуюся ему вещь и использовать ее к своему удовольствию.

Затем согласился поиграть с Роном в одну из игр-разработок его братьев. Рон с радостью притащил свою любимую на сегодняшний момент игру. Директор играл, полностью переключив внимание на игру и брата. В процессе он не раз восхищенно упомянул его братьев, талантливых юных волшебников-гриффиндорцев, тактично не упомянув о талантливом брате-рейвенкловце. Внимательно слушал Рона, рассказывавшего об идее их новейшей разработки, о своих успехах в квиддиче, впечатлениях от маггловского Лондона. Посочувствовав, что все его братья в школе, и ему не хватает друзей, директор все же произнес сакральную фразу: "Ну ничего, время быстро пролетит, через год и ты пойдешь в школу, кстати, одновременно со знаменитым Гарри Поттером, тоже потомственным гриффиндорцем. Я уверен, вы обязательно подружитесь. Какая это замечательная пора — школа".

Авторитет директора в моих глазах после столь грубой работы упал очень-очень низко.

Посчитав свою миссию выполненной, он еще раз прошелся по успехам семейной фирмы Уизли. Правда не удержался и посетовал, что зря все же Артур привлекает так рано детей к бизнесу. У детей должно быть полноценное детство без забот взрослых. И что, возможно, нужно было подождать, пока ребята не подрастут и не смогут начать самостоятельное дело, это гораздо лучше подготовило бы их к взрослой жизни.

Родители молча кивали и улыбались. А я окончательно решила, что моя сторона в противоположном направлении от Дамблдора, и впервые серьезно задумалась над тем, как "переправить на другую сторону реки козу, капусту и волка". Т. е. как бы сделать так, чтобы ситуации "я и школа" и "школа и Дамблдор" одновременно не пересекались.

Вспоминая, что, по мнению директора, идеальные герои вырастают, если их держать в голодном теле и в чулане, мне становилось не по себе от мысли, что он планирует в отношении моей семьи. Почему он считает, что нищие сторонники для него гораздо выгоднее сторонников обеспеченных? Пока что Молли и Артур ни словом, ни делом не попытались усомниться в его авторитете. Я боялась, что скоро Министерство придумает закон (а Визенгамот его сразу же утвердит) о том, что в магическом мире Британии запрещено использовать маггловскую технику, привлекать к бизнесу детей до 21 года и еще что-нибудь в этом духе. Главное, чтобы глава семьи Уизли остался вообще без средств к существованию. Я еще понимаю, если бы Орден Феникса платил ему зарплату, так нет, служение идеалам добра не должно быть предметом купли-продажи.

При этом, ну никак не получалось у меня причислить Дамблдора к вселенскому злу. Он организовал поиски Рона, когда пятилетний мальчик, играя в гостиной, случайно умудрился переместиться куда-то через камин. Помог семье с зельями, пока я болела. Устроил на работу в Министерство Артура. Организовал помощь колдомедика для Молли на всем протяжении четвертой беременности, которую она переносила крайне тяжело. Безвозмездно помогал с установкой защиты на доме в течение пятнадцати лет.

Мама Молли рассказывала, что он добился школьных стипендий и квот для магглорожденных из необеспеченных семей, добился принятия закона о пенсии вдовам погибших на службе сотрудников аврората, добивался особого статуса для кентавров из Запретного леса и некоторых "мирных" стай оборотней и т. п. В общем, светлейший человек.

Но большинство его поступков вызывали у меня множество вопросов.

Взять оборотня учиться в школу — это добро или зло? Помог мальчику, дал шанс, при этом подвергая опасности остальных детей. А потом забыл об осчастливленном ученике, которому семь лет в школе внушали, что он ценен и всего сможет добиться, одновременно утверждая закон об ограничении в правах оборотней. И как должен был устроиться в жизни образованный умный оборотень, бывший отличник и староста, которому отказывали даже в неквалифицированной работе по причине того, что он "темное существо"?

Зачем директор школы согласился провести обряд заключения брака для родителей? Соединил влюбленные сердца? Или лишил будущего невесту и их потомков? Может быть, если бы уважаемый директор не противопоставлял свое мнение мнению родителей Молли, Артур не сидел, сложа руки, а стремился добиться смены своего статуса, о чем сейчас приходится задумываться его детям. Лорд Пруэтт рассказывал, что для Молли и детей еще можно было бы что-нибудь придумать — подобрать ритуалы и не допустить появления печати, если бы брак был светским. Но брак был магическим, и его последствия известны.

Про Гарри говорить можно бесконечно. Но почему бы не попытаться найти менее травмирующий способ избавления ребенка от крестража, чем доведение того до самоубийства. Леди Вальбурга справилась менее, чем за год.

Это все праздные размышления. Главное, что Дамблдор своими действиями в данный момент угрожает моей семье.

— Уважаемые родители, извините, что вмешиваюсь, но что это сейчас было? — как только Рон убежал полетать, я, тяжело вздохнув, отправилась начинать сложный для меня разговор.

— Ты о чем, милая?

— В первую очередь о разговоре директора Дамблдора с Роном.

— Да что плохого? Директору понравилась игра братьев и он очень хорошо пообщался с твоим братом. Ты же знаешь, для Рона очень важно чужое внимание.

— Я не об игре. Я о мысли, которую директор высказал Рону, а Вы не возразили. Зачем нужно настраивать Рона на дружбу с Гарри Поттером, причем на определенном факультете?

— Да что плохого в дружбе Рона с Гарри? Мы дружили с его родителями. И, между прочим, учились на том самом факультете!

— Абсолютно ничего плохого. Если Рон и Гарри поступят на Гриффиндор и станут друзьями, я буду только за. Но это настраивает брата на то, что он будет счастлив только тогда, когда все эти условия выполнены. А что будет с Роном, если что-то пойдет не так? Если оба мальчика окажутся на другом факультете? Или Рон и Гарри окажутся на разных факультетах? У Вас трое из пяти детей учатся на Рейвенкло! И нет никакой гарантии, что Рон окажется в Гриффиндоре! Если Рона распределят на Хаффлпафф или Рейвенкло, то ему нужно начинать считать себя неудачником? Вы же сами говорите, что Рон зависит от чужого мнения, зачем тогда заранее ограничивать его? А если Гарри не захочет дружить с ним? Что тогда делать Рону? Бросать школу?

— Да почему...

— Мама Молли! Если они подружатся, то все прекрасно! Но вдруг этого не произойдет? Никто из вас не видел Гарри и даже не знает, где и каким он вырос. Он наверняка не помнит своих родителей, с которыми вы дружили, и, возможно, совсем не похож на них. Вы не знаете Гарри и не можете быть уверены, что Рон сам захочет с ним дружить, когда узнает, или, что Гарри захочет дружить с Роном. Но тогда для Рона это станет трагедией. А я этого не хочу! И уверена, что вы тоже.

— Ну ладно, милая, успокойся. Мы, конечно же все хотим Рону счастья. Не будем спорить. Давай подождем всего год и посмотрим, как все пойдет.

— Давайте только договоримся, что в течение всего времени до школы вы будете повторять Рону, что мы будем его любить вне зависимости от того, на какой факультет он попадет.

— Хорошо.

— Вы расскажете Рону о магах-выпускниках всех четырех факультетов, которых вы уважаете.

— И даже слизеринцах?

— И даже слизеринцах. Уж несколько человек за тысячу лет можно выбрать.

— Договорились.

— Вы не будете говорить с Роном о Гарри Поттере, уверяя его в том, что они непременно должны подружиться. И у Рона, и у Гарри должен быть выбор.

— Хорошо. — Артур уже улыбался.

— И также вы не будете позволять кому-нибудь еще, включая директора Дамблдора, внушать ему подобные мысли!

— Договорились, — мама Молли поддержала мужа.

— Просто старшие братья уверены в себе, на них сложно повлиять. А за Рона я боюсь. Через год он уедет в школу, и там не будет ни меня, ни Чарли с Биллом, чтобы присмотреть за ним.

— Я все еще не могу привыкнуть, что у меня такая взрослая умница-дочь, — как-то печально произнесла она, крепко меня обнимая.

Взрослости моих суждений никто не удивлялся. После моей болезни все странности и отличия от других детей списывались на магию и близость смерти.

Наш Рон сильно отличался от книжного. Он был худо-бедно знаком с правилами этикета — по крайней мере, умел здороваться, правильно пользовался столовыми приборами, а ел с закрытым ртом и преимущественно молча. Не страдал из-за старых вещей — уровень благосостояния семьи позволял не экономить на одежде, книгах или палочке. Много знал информации по истории магического и маггловского мира, по теории магии, о магических животных. Уже пробовал, используя палочку Перси, выполнять базовые заклинания. И был заставлен мною выучить несколько важных на мой взгляд бытовых чар, которые помогут ему не выглядеть неряхой. Помогал маме Молли варить зелья. Я считала, что Рон имел все шансы не стать неудачником в школе.

Но было все равно что-то, что заставляло меня волноваться за него. Он был открытым, наивным и доверчивым. Слишком шумным, обидчивым и упрямым. Иногда ленивым, бестактным и даже злым. Но я всегда помнила его заплаканное лицо, когда он сидел рядом с моей кроватью, и заранее ему все прощала.

* * *

Я продолжала периодически встречаться с Блэками в лице Гарри, Драко и Доры.

Мальчики здорово изменились. Оба стали более уверенными и спокойными. С ними много занимались последние два года. Лишняя энергия оставалась в тренировочном зале. К тому же, мальчики были посвящены во многие взрослые тайны магического мира. И родители решили, что стоит рано начать работать над раскрытием даров. А первые уроки всегда — научиться больше видеть и понимать суть окружающего мира.

Целительство и некромантия Драко предполагали понимание природы живых и неживых существ, тайны жизни и смерти. Даже чуть-чуть заглянув за грань, ребенок не мог остаться прежним. Удивительно, но Драко стал терпимее, смелее, критичнее. Мне нравились изменения.

Кстати, некромантией младший Малфой занимался в компании своего дядюшки — Сириуса, все же согласившегося с решением семьи, от которого он бегал более десяти лет. Правда, дальше Азкабана сбежать не удалось, а уж там его "темный" дар начал развиваться самостоятельно, иначе вряд ли ему удалось бы вернуться в такой целости и сохранности, учитывая, что те же охранники считали его врагом номер один и отправляли дементоров погостить в его камеру довольно часто. Леди Вальбурга ворчала, что необученный боевой маг-некромант — угроза не хуже безумного Темного Лорда.

С Гарри занимались по пути развития дара артефактора, а здесь главное — сначала научиться пониманию природы магии. У него не было моего дара истинного зрения, приходилось использовать для занятий очки (обычные после "переселения" крестража уже были не нужны), но с его упорством и данными природой возможностями, я верила, что он обязательно станет настоящим Мастером. Мы смеялись, что приведем к нему детей покупать их первые палочки. Гарри успокоился — он уже не чувствовал себя чужим в мире магии, наоборот, знал, что понимает то, что недоступно многим волшебникам.

Ребята здорово помогли с поисками информации о предателях крови. Драко узнал, что история с участием Уизли произошла в девятнадцатом веке всего пять поколений назад. Но о подробностях никто не помнил. Почему-то считалось, что это было связано с Малфоями — уж больно непримиримыми врагами были их представители, но отец Драко все отрицал: в прошлом веке вражды между семьями не было. Отношения испортились, начиная с отцов Артура и Люциуса, причем подробностей последний не знал.

Гарри нашел упоминание, что предатели крови усугубляют свою вину, отказываясь ее признать, не выполняя и постепенно забывая свои обязательства перед магией. Традиции в магического мира основном передавались от поколения к поколению внутри семьи. Артур и Молли ничем подобным не занимались и детей не учили.

К сожалению, большинство ритуалов были направлены на поддержание магии рода и предполагали ее пассивное участие. Что в случае Уизли было невозможно.

Билл решил, что следует хотя бы начать с традиционного празднования основных магических праздников.

Книги, информация от друзей и знакомых — все возможные источники Билл анализировал и результаты записывал в книгу, в которой планировал собрать правила, по которым семья будет жить. Впечатления от некоторых ритуалов в Пруэтт-мэноре мне напомнили ощущения после упражнений по моей книге "Рецептов": усиливалось восприятие, чувствовалось более интенсивное движение энергии. Даже не усомнившись в правильности решения, я настояла на изучении братьями приведенных там упражнений. Билл собственным примером и я, пока тот был в школе или на работе, шантажом и угрозами заставляли братьев не пропускать занятия.

Несколько месяцев назад я внезапно поняла, что Билл начал создавать Книгу рода.

Я бросилась с вопросами к Кровозубу и он, ухмыляясь, подтвердил мои подозрения. Он сказал, что проклятие с рода снять нельзя. Магический источник Уизли мертв — род не выполнил своих обязательств. Можно только заслужить право создать новый род и получить возможность доступа к новому источнику. Билл совершенно прав. Он взял на себя обязательства и пытается показать, что способен их выполнить. Каждый член нового рода должен доказать свою максимальную полезность для нового рода. Билл первым выбрал абсолютно верный путь: если, будучи ограничен в стартовых возможностях, сможет стать мастером, этим он подтвердит обоснованность своих притязаний. И нет, Кровозуб не мог просто рассказать мне обо всем раньше: решение в любом случае будет принимать магия, и здесь важны любые детали, включая мотивы, поступки и мысли обращающихся к ней. А соответствующие ритуалы и условия мы можем найти и самостоятельно.

Утешительного мало. Но теперь хотя бы понятно, что делать и где искать. Поиски продолжились теперь уже в направлении вопросов о создании рода и получении личного мастерства. Чего было крайне сложно достичь, не обладая дарами — магический дар позволял своему носителю многие вещи выполнять интуитивно.

Теперь осталось донести выводы до братьев. И родителей, которые, надеюсь, все же узнают об этом не от меня. Не потому, что боюсь, просто думаю, что услышать о проблемах от взрослого ребенка иногда проще, чем от самого мелкого.

* * *

Очень сложно оказалось добиться от взрослых информации для формирования более менее целостного представления о магическом мире. Наверное, при обучении магов используется метод дедукции — от частного к общему. Причем, нашел сам ответ — молодец, нет — и не надо. А может, причина в том, что я живу и общаюсь с идеологическими противниками, и это только от меня все скрывают? После систематизации найденной информации у меня получилось примерно следующее.

История магов утверждает, что волшебный мир существует уже множество веков. Когда-то давно его в основном населяли волшебные народы (или магические существа, как сегодня предпочитают их называть официальные власти Британии).

Использовать магию можно было в любом месте Земли, но селиться маги предпочитали в местах с повышенным магическим фоном — вокруг так называемых магических источников. Маги всегда жили обособленно от обычного мира. Где-то складывались целые магические государства, вроде Гипербореи или Атлантиды. Где-то маги делили территорию с магглами, как сложилось в Европе. В любом случае держать свой мир в тайне от магглов не представлялось сложным — магия.

К волшебным народам человеческие маги относились с большим пиететом, более того, известно, что многие магики были у истоков известных магических родов.

Постепенно магики стали уходить: какие-то народы банально вымирали — те же вооруженные конфликты никто не отменял, какие-то уходили в закрытые домены (что это — закрытые и от обычных магов территории на Земле или вовсе в другом мире — история умалчивала).

Сегодня слишком мало представителей волшебных народов осталось в магическом мире. Гоблины, долгое время воевавшие против всех и в итоге завоевавшие мир не с оружием в руках, а заполучив в свои руки финансы магов. Вейлы, сохранившие несколько общин. Вампиры, которых никогда и не было много. Совсем мало оборотней. О подводных жителях достоверно мало кто знал. Из остальных, если и остался кто-то, то единицы, затерявшиеся среди других магов.

В разных странах магического мира к магикам относились по-разному. Пожалуй, в магической Британии были одни из самых дискриминирующих законов. И еще вопрос, кому это было выгодно. Кланы гоблинов жили закрыто от всего мира, а к магам сами относились прямо пропорционально отношению магов к ним — из-за своего высокомерия многие английские маги не получили важную для них информацию или потеряли деньги. Вампиры предпочитали жить в маггловском мире, на законы магической Англии им было наплевать. Не смотря на законы, еще ни один аврор не посмел задержать на улице Лондона даже самого юного вампира. И мне всегда было интересно, каким образом Министерство собирается диктовать свои условия тем же русалкам из Черного озера возле Хогвартса. Больше всего негативное отношение общества сказывалось на оборотнях — тем более, что в Англии давно не осталось сильных стай, представители этого вида за несколько веков успели серьезно деградировать, утратив контроль над своим зверем.

От магглов магический мир был закрыт, но маги своих соседей не игнорировали, оставив им на память множество мифов и легенд. Во времена массового исхода магических народов волшебный мир лихорадило, и некоторые маги предпочли смешаться с магглами.

У магов всегда была цель — служение магии. Для них и их предков магия всегда была источником существования: магическая энергия служила для преобразования одной материи в другую, обеспечивая кров и комфорт для дальнейшего развития. Это бедным магглам приходится крутиться, изобретая все новые источники энергии.

Предки, стоявшие у истоков магического мира, оставили потомкам правила, соблюдение которых должно было служить главной задаче магов — хранению и развитию магии. Основным понятием для магов всегда был "Род". Именно внутри рода от старшего поколения к младшему передавались традиции и знания.

Тем временем в маггловском мире обнаружилось много "магов" — как известно, причиной их массового появления стала деятельность Инквизиции. Пусть даже настоящих магов среди них было и немного, тем не менее волшебники стали возвращаться в магический мир.

Вот этот момент и стал началом внутреннего конфликта мира магии. Вернувшиеся волшебники принесли с собой множество нововведений, но и потеряли многие традиции. Встретили их тоже более чем прохладно. А дальше упрямство, принципы...

Население магической Британии серьезно возросло. Для управления магическим миром было создано Министерство магии (названия менялись) и в итоге был принят основной закон — Статут секретности, последняя редакция которого от начала двадцатого века, по мнению многих представителей старых родов, забила последние гвозди в крышку гроба их мира.

Большое количество войн и странные болезни просто "выкосили" одни рода и старшее поколение других. Традиции забывались, магические источники затухали. Министерство системой запретов только способствовало ослаблению магического мира. Более того, в настоящий момент необыкновенно сильно было влияние политической "партии", ратующей за объединение с маггловским миром. Представителем которой является Альбус Дамблдор.

Поддержка волшебниками Темного Лорда была попыткой обратить внимание на проблемы магического мира. Только здравые идеи были вытеснены благодаря безумию лидера и, как оказалось, рабской зависимости поддержавших его магов.

Что касается экономики. Здесь все сложно. Финансами магического мира заведуют гоблины. Или я ничего не понимаю, или государство живет на проценты. Когда было принято решение о создании органа светской власти, старые рода выделили по довольно внушительной сумме золота. Деньги были положены в банк, а проценты с оборота используются для зарплат сотрудников Министерства, больницы и школы — организаций, находящихся на частичной самоокупаемости. Магические рода продолжают периодически вносить средства на нужды больницы и школы, а также некоторые целевые программы Министерства. Другими словами, экономическая система в магической Британии фактически отсутствует.

С частичной самоокупаемостью в магическом миру получилось здорово — фактически дело обстоит так, что платят те, у кого есть деньги. За тех, кто платить за обучение или лечение не может, оплату вносит специальный целевой фонд.

На мой осторожный вопрос о темной магии дед рассмеялся:

— Ну какая темная и светлая? Тогда уже разноцветная, если вспомнить цвета лучей заклинаний. Нет никаких темных и светлых сил. Есть магия — магическая энергия, которая может быть созидательной или разрушительной силой. Волшебник может использовать собственное магическое ядро, магию рода, связанную с одним источников магии этого мира, накопители магической энергии, магию стихий, наконец. Разве источник имеет какую-то окраску? А уж куда направить эту силу, зависит от мага — его воли и разума.

— Дисциплины: магия крови, некромантия, демонология, целые разделы ритуалистики запрещены, потому как потенциально опасны. Поэтому сегодня один рассерженный мастер-некромант легко завоюет магическую Британию в течение месяца, соразмерной силы для противопоставления ему нет, по крайней мере официально.

— Почему же никто нас еще не завоевал?

— Наверное, ни у кого желания до сих пор не возникало.

* * *

Дед оказался великолепным учителем. Многие знания он передавал не в форме уроков, а во время разговоров и рассказов, причем он начал этот процесс почти с самой первой нашей встречи.

Сейчас складывалось впечатление, что все его интересы сосредоточены вокруг меня. Даже круг его общения изменился. Раньше у деда с семьей Блэков особенной дружбы не было.

Для меня за прошедшие годы лорд Пруэтт стал самым близким и родным человеком. И что-то мне подсказывало, что для Молли во времена ее детства таким он не был.

Лорд Пруэтт очень редко говорил что-либо о дочери, зато охотно рассказывал о детстве сыновей.

А рассказывать он любил и умел — когда-то давно лорд Пруэтт служил в Отделе международных отношений Министерства. Дед был сильным ритуалистом, знал множество иностранных языков, был обладателем прекрасной ментальной защиты. Ему нравилось изучать чужую культуру и историю, заводить новые знакомства, потому большую часть жизни он провел за пределами родины. О странах и народах он рассказывал много, чего не скажешь о характере его работы.

По своим политическим взглядам дед был нейтралом, не поддерживая ни "темную", ни "светлую" стороны, сложившиеся к середине двадцатого века в Британии. Чему весьма способствовала его работа в других странах.

Сыновья иногда ездили вместе с отцом. В отличие от его жены. С леди Пруэтт у них были вежливые и ровные отношения, она никогда не присоединялась к мужу во время его разъездов, оставаясь с детьми дома.

Работу в Министерстве дед оставил после убийства близнецов, вернувшись в Англию сразу после случившегося.

— Мне нужно было время, чтобы осуществить месть, — признался он как-то.

Я помню выражение его лица: не было в тот момент любящего и заботливого дедушки, а был холодный и безжалостный маг, вряд ли проповедующий терпимость и признающий ценность человеческой жизни.

А то я уже успела забыть, что меня окружают отнюдь не безобидные пенсионеры. Это я видела Вальбургу Блэк только исключительно вежливой и доброжелательной леди, а Сириус в свое время даже пытался сбежать, отказавшись от семейного наследия. Да и безукоризненно сдержанный Люциус Малфой вряд ли занимался только финансами.

Лорд Пруэтт выяснил тогда, что убийство было совершено группой наемников. Я даже не стала спрашивать об их судьбе. Но заказчика они не знали.

— Дед, а это не мог быть кто-то из лидеров магической Британии?

— Темный лорд или Дамблдор? Не думаю. Лорд не стал бы нанимать посторонних магов, действия которых к тому же бросали тень на его организацию, если верить слухам и газетам того времени. Да и не вижу, чем мои мальчики могли ему помешать.

— А Дамблдор не мог отдать такой приказ из-за своего человеколюбия?

— София, я бы не стал на твоем месте делать выводы, основываясь на чьем-либо человеколюбии, тем более, если это касается Дамблдора. У меня нет причин хорошо относиться к этому магу: он сыграл не последнюю роль в судьбе Молли, и я не знаю, что заставило Гидеона и Фабиана за два месяца до смерти вступить в его организацию. Но если он смог обойти клятвы своего Ордена и организовать их смерть, не получив магического отката, то это достойно восхищения. Тем не менее, будь осторожна. Игры сильных мира не предполагают безопасность игроков.

Дед чего-то не договаривал. Но в этот момент я как никогда была склонна согласиться с дедом. Никакого слепого доверия, только общие интересы. Никаких игр, тем более когда не знаешь общей картины и правил. И вообще, стоит оставить их взрослым магам.

Возраст 10

Вот уже три недели как мне исполнилось десять лет.

Сказать, что прошедший год был сложным, — приукрасить правду. В первую очередь это касается отношений в семье.

Информацию о возможном способе снятия печати предателей крови Билл принял с мрачной решимостью. Мгновенного результата и легких путей все равно никто не ждал. Но это был хоть какой-то шанс. Билл практически сразу принял решение продолжать этот путь. Он тесно общался с гоблинами и имел ясное представление о том, что такое печать и чем грозит его потомкам. К старшему брату присоединился Перси. Он остро чувствовал отношение окружающих и считал, что наличие подобного статуса помешает ему в карьере. Остальные братья обещали оказывать всевозможную поддержку, но принимать обязательства не захотели.

Чарли работал с драконами, которым было глубоко наплевать на наличие метки. Магия драконов создавала в питомнике уникальный магический фон, нивелирующий негативное влияние печати на самого мага и окружающих его волшебников. О продолжении рода Чарли не задумывался, считая, что у него достаточно братьев для рождения следующего поколения Уизли.

Близнецы тоже махнули рукой на вопрос, полагая достаточным действие защитного артефакта. Братья планировали специализироваться в зельях и вообще считали, что их совместного уровня магии им хватит. Рон мечтал о квиддиче и боялся ответственности.

Претенденты на создание нового рода должны были точно следовать принимаемым обязательствам и доказать, что достойны такого подарка от магии. Опасность ритуала была в его непредсказуемости: решение принимала сама магия. И гарантии, что ритуал создания рода для претендентов не закончится смертью или потерей магии, никто не мог дать. Тем более в случае, когда претенденты имели клеймо предателей крови.

Билл официально был принят всеми в качестве будущего главы рода. Ему и предстояло писать Кодекс рода и контролировать его исполнение будущими его членами. Перси решил, что мастерство художника будет полезнее для рода, чем карьера чиновника среднего звена в Министерстве.

С родителями вопрос был непростой. Понятно, что сообщить о своих намерениях было необходимо. Отказываться от родителей, будь они магглами или прОклятыми волшебниками, никто не собирался, потому как мальчики не хотели путь по искуплению предательства магии начинать с предательства родителей. Вне зависимости от их поступков и взглядов. А там уж магия пусть сама решает.

Разговор с родителями получился непростой. Билл отправил всех разойтись по комнатам, сам усадил их в гостиной и попытался рассказать то, как видят сложившуюся ситуацию их дети и что они с Перси планируют предпринять. Мама Молли плакала, Артур молчал.

— Но ведь, если вы хотите создать новый род, это будет предательство рода Уизли, — попыталась возразить Молли.

— Мама, рода Уизли нет, — мягко возразил Билл. — То, что мы считаем себя чистокровными и продолжаем отсчитывать поколения, — просто дань тому, сколько поколений назад такой род был создан. Род жив, пока жива его родовая магия, которая отвернулась от нас еще несколько поколений назад. Если все оставить как есть, то, в лучшем случае, через пару поколений семья уйдет из магического мира, лишившись магии.

— Но вы же сильные волшебники!

— Мама, сильная волшебница у нас одна — Джиневра. Ей доступны магические дары и покровительствует магия рода. Только другого, рода Пруэтт. Разницу, я думаю, ощущают все.

— Но как же... Ты же учишься на мастера. Слабым волшебникам такое не дается!

— Я могу работать на своем месте и продолжать учиться исключительно благодаря артефакту, ограничивающему влияние печати. На последнем курсе Хогвартса у меня уже были проблемы с магией. Мое успешное окончание школы во многом — память преподавателей о моих заслугах в предыдущие годы. Мистер Флитвик согласился меня взять только после обещания гоблинов помочь мне с клеймом.

— Но остальные...

— У Чарли своя специфика работы. Его спасает магия драконов. Близнецы резонируют друг другу, да и выбрали направление, где важна не столько магическая сила, а сколько изобретательность. У Перси свой путь благодаря его умению обращаться с кистью, а не волшебной палочкой. Рон совсем слабенький. Вспомни, все старшие братья в его возрасте демонстрировали намного более сильную магию. Но мы что-нибудь придумаем. Возможно, в качестве будущей профессии ему придется выбирать квиддич или другое направление, не требующее большой магической силы. Мама, мы не отказываемся от рода, его фактически не существует. И мы ни в коем случае не отказываемся от вас. Вы все равно останетесь нашими кровными родителями. Джиневра половину своей жизни является членом другого рода, и все равно любит вас и остается вашей дочерью.

Для родителей непросто было смириться с тем, что для их детей оказалось важным то, от чего они сами всю жизнь отмахивались.

Дамблдор пытался отговорить Билла от решения по созданию нового рода, упирая на опасность затеи и абсолютную ненужность этого шага. В ответ тот крайне удивился, что председатель Визенгамота не заинтересован в укреплении магического фона Британии. Более того, Билл не оценил, что родители привлекли к абсолютно внутрисемейному делу постороннего человека.

Весь прошедший год домашние боялись сказать или сделать что-нибудь не так. Ничто не помогало сгладить нервную обстановку дома.

Хуже всего приходилось нам с Роном. Мы единственные из детей оставались дома. Молли постоянно нервничала, ей постоянно требовалось контролировать наши действия, в любых словах и поступках она искала подтверждение тому, что ее статус фактического главы дома непоколебим. К октябрю дошло до того, что Рон был готов бросаться на стену от отчаяния. Мне было легче. Я постоянно встречалась с дедом и учителями. Да и на внешние раздражители я реагирую спокойнее.

Я предложила найти Рону учителя английского языка — дети учились до Хогвартса дома, и у Рона было куда стремиться в смысле грамотности письменной речи. Я надеялась, что занятия три раза в неделю по два часа вне дома помогут брату не только с английским, но и с навязчивой опекой матери. Но Молли, обрадовавшись идее, решила заниматься с Роном самостоятельно все время после завтрака до обеда. Учитывая, что первый крик начинался примерно после четвертой ошибки Рона, а это случалось уже во втором-третьем предложении, благодарен он мне не был.

Тогда деятельная я решила найти что-нибудь идеологически верное с точки зрения семьи, но недоступное Молли. Мой выбор пал на маггловский спорт. Маггловская тема плюс физический тонус младшего братика — беспроигрышный вариант, решила я и отправилась в сопровождении деда искать подходящий спортивный клуб.

Уговорить родителей было легко. Стоило Артуру увидеть рекламную брошюру спортивного клуба "Виктория", участь Рона была решена, от него требовалось лишь выбрать вид спорта. Мой глупый брат попытался возразить, что никакой спорт не сравнится с квиддичем.

— Нет, конечно, если ты не хочешь, то не нужно. Все-таки любой спорт отнимает много времени и сил. Не стоит заниматься по нескольку часов три раза в неделю, если не нравится само занятие.

— Сколько, сколько заниматься нужно? — подавился тыквенным соком Рон.

— Зависит от вида спорта. Посмотри сам брошюру.

В итоге Рон выбрал футбол — это была единственная спортивная секция в клубе, занятия которой проходили по три часа шесть раз в неделю. Сопровождать его в клуб должен был Артур, который легко мог позволить себе ненадолго отлучиться с работы, чтобы отвести, и потом забрать Рона.

* * *

Тем временем решилась судьба еще одного крестража. Снейпу и Блэку удалось взломать защиту крестража, заключенного в перстень Певереллов. И даже аккуратно забрать его для коллекции, не получив проклятия. Также удалось определить, что последний крестраж в настоящий момент находится в Британии. Направление его поисков упорно указывало на Хогвартс. Все шло к тому, что в Запретном лесу скоро несколько вырастет количество грибников. История набирала обороты.

Сегодня на платформе Хогвартс-экспресса мы провожали Рона, близнецов и Перси в школу.

Гарри я не видела, он предупреждал о планах Сириуса приехать на вокзал еще до 10 часов, обычно в это время на платформе почти никого не бывает.

Накануне Дамблдор зашел к нам в гости попросить Молли, чтобы она пригляделась к бедному мальчику Гарри и предложила Рону завязать с ним знакомство еще в поезде. Мама Молли согласилась посмотреть на всех мальчиков, которых встретит на перроне. Рона она ни о чем просить не стала. Мне же брат пообещал, что не станет искать Гарри в поезде, а будет сидеть всю дорогу вместе с Перси в купе и вежливо и доброжелательно общаться со всеми, кто туда заглянет.

На платформе мы встретили Малфоев, я подошла к Драко и еще раз напомнила ему, что он не будет задирать моего брата, а, наоборот, постарается, если их сведет судьба, быть вежливым и милым.

Вечером у нас дома взорвалась информационная бомба в форме письма от Джорджа и Фреда с вложенными зарисовками авторства Перси.

Гарри Поттер в списках поступивших не значился, а Гарольд Поттер-Блэк стал учащимся факультета Слизерин, чему очень радовался его приятель, тоже слизеринец, Драко Малфой.

Рональд Уизли о чем-то долго беседовал со шляпой, в результате чего она отправила потомственного гриффиндорца на факультет Хаффлпафф. Что нужно было сказать шляпе, чтобы она сделала для Рона подобный выбор? Я подумала, что неплохо бы написать Доре, в этом году она заканчивала школу и была ученицей как раз этого факультета. Пусть узнает подробности и, вообще, присмотрит за братом.

В следующем году остается только мне пойти в Слизерин и ситуация будет достойной истории Хогвартса — представители одной семьи станут одновременно учениками всех четырех факультетов.

Невилл Лонгботтом был распределен шляпой на факультет Слизерин. Идя к своему столу, он даже почти не спотыкался.

В письме перечислялись еще фамилии — все, что смогли запомнить близнецы. В частности, Гермиона Грейнджер отправилась на факультет Гриффиндор.

Под мои радостные визги, как здорово, что благодаря братьям мы сможем теперь сравнивать жизнь в школе уже на трех факультетах, и что Рончик наверняка попросил шляпу поселить его поближе к кухне, мама Молли написала вежливое письмо Рону с поздравлениями. Которое я сама и отправила вместе с письмом Доре, добавив в подарок брату коробку вкуснейших шоколадных конфет.

Рисунок Перси с выражением лица Дамблдора после распределения Лонгботтома, отправившегося на тот же факультет, что и Гарри, я оставила себе на память.

* * *

К вечеру следующего дня я получила четыре письма — от Рона и всех школьников-Блэков — с отчетами о своих впечатлениях о начале учебного года, а также допрос от родителей, откуда я знакома с Нимфадорой Блэк-Тонкс.

Родители в очередной раз меня расстроили — о моем знакомстве с Дорой они могли узнать только от кого-то, кто присутствовал в Большом зале во время доставки почты, так как письма Рону и Доре принесла одна сова. Братья родителям еще не писали. Не могу представить, что по такому поводу с ними связался кто-то из учителей. Остается Дамблдор.

Не видя причин скрывать правду, я призналась, что познакомилась с Дорой на дне рождения у Гарри. Мама Молли была возмущена:

— Почему ты не сказала раньше, что знаешь о Гарри! Ты же видела, что и мы, и директор Дамблдор волновались, когда он пропал!

— Мама Молли, но вы же сами тогда решили, что отдел опеки наверняка контролирует его жизнь в новой семье. Я спрашивала Гарри, он сказал, что ему все нравится в отличие от жизни у тети. И дед сообщил, что Сириус Блэк его усыновил. Какой был смысл обсуждать это, если у Гарри и так все хорошо, а общаться со старыми знакомыми Блэки не стремились?

— Все равно нужно было сказать.

— Связаться с Сириусом не получилось и у директора. Что изменилось бы, узнай вы о том, что Гарри с ним?

— Это нужно было решать не тебе! Ты не должна была обманывать родителей!

— Когда это я вас обманывала? Вы меня даже не спрашивали, знаю ли я что-нибудь о Гарри. И я никогда не говорила, что не знаю.

— А в прошлом году, когда возражала против дружбы Рона и Гарри? Ты же настаивала, что никто не знает Гарри и, возможно, Рон сам не захочет с ним дружить.

— Мама Молли, я не говорила, что никто не знает Гарри. Я утверждала, что Рон его не знает. И можете бросить в меня камень, если это было не так!

— Не играй словами! Ты должна сейчас же рассказать все, что знаешь о Гарри.

— Кое что я действительно могу рассказать. Например то, что Гарри рассказывал о своей жизни у магглов. Он совсем не помнит своих родителей. Зато помнит, что пока его не забрали от тетки, его всю жизнь считали ненормальным уродцем. Кормили через раз и наказывали за чужие поступки и просто так, для профилактики. Его кровать стояла в чулане под лестницей, закрывавшемся на висячий замок. У него не было ни одной игрушки. Одежда и обувь доставались в наследство от брата и были на несколько размеров больше, чем требовалось. Он даже не знал, когда у него день рождения. И даже не был уверен, как его зовут. Семья предпочитала использовать для обращения к нему такие слова как "мальчишка", "урод", "этот". Вас интересуют еще подробности или это было в отчетах миссис Фигг?

— О чем ты говоришь? Этого не может быть! И откуда ты знаешь о миссис Фигг?

— О миссис Фигг вы сами говорили с директором, когда выяснилось, что Гарри не живет у тети. В том числе и о том, что она должна была следить за ним. А все, что рассказала, я знаю от Гарри. Не думаю, что он меня обманывал.

— Если бы Арабелла Фигг заметила плохое отношение к мальчику, она обязательно сообщила бы директору. Возможно, Дурсли скрывали от соседей свое отношение к племяннику?

— Что именно? Что его выпускают на улицу исключительно для работы в саду? Или что он одет в обноски не по размеру? Или что он маленький и худой?

— Но... Всему этому должно быть объяснение!

— Гарри сказал, что ему не нужны объяснения и оправдания. У него есть другая семья, которая его любит. Этого достаточно. Я тоже не хочу искать объяснения. Я рада, что все это в прошлом. Вы просили информацию о Гарри. Этого достаточно?

— А с кем еще общается Гарри?

— С учениками Хогвартса, вероятно.

— Кто еще был на дне рождения у Гарри?

— Только его кузены. Дора и Драко.

— Малфой?

— Угу.

— Понятно, почему мальчик оказался на Слизерине! Если он общался с этими снобами!

— Насколько я знаю, его приемный отец Сириус — гриффиндорец, а Дора — хаффлпаффка. Шансов попасть на эти факультеты у Гарри было ровно столько, сколько и на Слизерин. Это если следовать вашей логике рассуждений.

— Джиневра! Не смей мне дерзить!

Это еще только первая степень раздражения. Вторая определяется обращением Джиневра Молли Александра София. Третья — Джиневра Молли Александра София Пруэтт-Уизли. И четвертая — юная леди. Дальше пока не знаю.

— Мама Молли, я вовсе не хотела тебя обидеть. Но я не вижу причин для Гарри не общаться с Драко. Они же родственники.

— Малфой — темный маг!

— Драко Малфой — школьник-первокурсник, который хочет стать колдомедиком.

— Который вырастет и все равно станет темным магом! Ты должна пообещать, что не будешь с ним общаться!

— Мама Молли, ты же знаешь, что у меня всегда есть свое собственное мнение. Никакие потенциальные темные маги не смогут повлиять на него. Поэтому я не вижу никаких оснований для твоего требования.

— Ты еще маленькая девочка. И должна слушаться родителей, которые лучше знают, что тебе нужно делать! И я говорю, что ты не будешь общаться с Малфоем!

— Прости, но я не буду давать обещаний, которые не собираюсь выполнять.

— Джиневра Молли Александра София!

— Хватит! — бессмысленный спор прекратил отец. Артур крайне редко повышает голос. Видимо, его терпение подошло к крайней точке. — Молли, прекрати. Лорд Малфой — единственный, кто помог нам в очень сложной ситуации. И никто из нас не будет провоцировать скандал с его семьей. Тем более, у нашей дочери действительно есть голова на плечах и она сама разберется, кому из знакомых можно доверять. Тем более, они с Драко родственники.

— Что ты имеешь в виду? — Заинтересовалась Молли.

— Только то, что бабушка Джиневры тоже была Блэк. Следовательно, она, Гарри, Драко и Нимфадора — родственники. А родственников не выбирают.

Действительно, не выбирают. Я печально смотрела на Молли. Как же было проще, пока в отношения в семье не вмешивались политические взгляды. И куда нас все это заведет?

* * *

Дамблдор появился у нас через два дня прямо с утра. Я в момент его появления оказалась на заднем дворе дома, где решила и остаться на время его визита, усевшись около стены возле открытой двери.

— Молли, спасибо, очень ароматный чай. Ну как, пишут вам мальчики из школы? Вы уже соскучились, наверное?

— Спасибо, Альбус. У ребят все хорошо.

— А как дела у Рона? У меня все дела, дела, так и не было времени самому поинтересоваться. Жаль, жаль, что он не попал на Гриффиндор. Ну ничего, главное, что он в Хогвартсе. А у нас, в школе, не может быть плохих факультетов. Не правда ли? Надеюсь, вы поддержали мальчика?

— Главное, что не Слизерин.

— Молли, а вы поинтересовались у Джинни, откуда она знакома с Нимфадорой Тонкс? Я заметил, что ее сова приносит письма еще и Гарри, и Малфою-младшему?

— Через лорда Пруэтта, — вставил Артур.

— Ах, да. Вам, действительно, сложно контролировать знакомства своей девочки. Но ведь нельзя запретить ей общаться со своим дедом, не так ли? Все же будьте осторожны. Что она знакома с Гарри — это даже хорошо. А вот Малфой. Боюсь, он может оказывать дурное влияние на такую юную мисс, как Джинни.

— Да, да, конечно, — я даже представила, как мама Молли усиленно качает головой, соглашаясь.

— Директор, моя дочь сама на кого хочешь повлияет. И я не собираюсь запрещать ей писать письма своим родственникам среди Блэков. Джиневра благоразумная молодая леди, у которой к тому же есть семья, чтобы помочь ей выбрать правильный путь в жизни. Я уверен, что могу доверять своей дочери. Лорд Пруэтт никогда не поддерживал Темного Лорда и его последователей. И думаю, что со своей стороны он тоже внимательно следит за всеми, с кем она общается.

— Да, конечно, Артур. Ты совершенно прав. Все время забываю, как быстро растут дети. И что ваша Джинни очень рассудительная девочка. Я уверен, все будет хорошо. Но все же присмотрите за ней. Кстати, она ничего не рассказывала о Гарри?

— Альбус, Гарри рассказывал, что не был счастлив в семье своей тети. Ты же следил за его жизнью? Это правда?

— Молли, я не мог следить за Гарри самостоятельно. Это было слишком опасно, ты же понимаешь. Миссис Фигг жила рядом с Дурслями и постоянно следила за жизнью мальчика. Она не заходила в дом, конечно, но видела, как он играл в саду, регулярно расспрашивала Петунию о его жизни. А иногда Гарри оставляли с ней, когда миссис Дурсль требовалось отлучиться из дома. Я не видел причин волноваться. Миссис Фигг должна была сообщить, если бы Гарри что-то угрожало. Тем более, что на доме Дурслей была кровная защита, установленная Лили. Там он был в безопасности. А понятие счастья относительно. Тем более по сравнению с жизнью у Блэков — Сириус наверняка старался баловать мальчика.

— Возможно...

— И к чему это привело! Сын Джеймса и Лили на Слизерине. Все-таки Сириус очень безответственный, ему нельзя доверять воспитание ребенка. Я очень волнуюсь за Гарри.

— Но теперь уже поздно об этом говорить. Гарри у Блэков...

— Я посмотрю, что здесь можно сделать. Если Сириуса признают ненадежным опекуном для Гарри Поттера, может, вы согласитесь принять его в семью?

— Да, конечно. Я же предлагала забрать бедного мальчика еще десять лет назад!

— Молли, подожди, — не стал молчать Артур. — Директор, я не вижу оснований начинать этот разговор. Гарри носит фамилию Блэк. Наверняка Сириус давно усыновил мальчика. Ни у кого в магическом мире нет права забрать ребенка у отца. Если даже Сириус Блэк не сможет исполнять обязанности по воспитанию ребенка, опека перейдет к его родственникам. Родственников у Поттеров нет. Но есть родственники у Блэков. Например, Малфои. Не лучше ли оставить все как есть и не настраивать ни мальчика, ни его отца против себя?

Я просто гордилась в этот момент Артуром. Он крайне редко высказывал мнение, противоречащее позиции Молли. По затянувшейся паузе было понятно, что его собеседники как минимум удивлены. Но не убеждены, как показала дальнейшая реакция Молли:

— Артур! Как ты можешь! Если бы речь шла об обыкновенном ребенке. Но Гарри! Он же спаситель нашего мира! От него зависит окончательная победа над Темным Лордом. Который наверняка вернется, в чем уверен директор Дамблдор. Как бы ни было сложно, мы не должны опускать руки!

— Молли, директор. Мне кажется, что не опускать руки мы должны были раньше. Например, когда посадили Сириуса. Он совершенно справедливо обижен на нас за то, что мы поверили в его предательство. И Гарри тоже нужно было хотя бы раз навестить и узнать, как он живет у родственников. Почему вы сразу говорите о каких-то радикальных методах? Может, мы должны попытаться наладить контакт с Гарри и Сириусом? Извините, я уже опаздываю на работу. Рад был встрече, директор.

— В чем-то Артур прав, — продолжил разговор директор после того, как Артур покинул дом. — Можно попробовать поговорить с Гарри. И через него связаться с Сириусом. Ты не могла бы, девочка моя, иногда узнавать у Джинни о ее переписке с Гарри? И, может быть, у Рона получится все же с ним подружиться.

Директор аппарировал прямо из дома. Сегодня в моей картине мира он окончательно перешел "на сторону зла". Молли как будто и не слышала моего недавнего рассказа о жизни Гарри. Несколько слов директора, и доверие к нему восстановлено.

* * *

Первые две недели учебы у ребят прошли практически мирно. Рон все-таки познакомился с Гарри Поттером. Гарри с Драко и Тедом Ноттом делали уроки в библиотеке, когда Рон нашел в себе силы подойти и попросить разрешения присоединиться.

— Уизли, а ты не боишься сидеть за одним столом со злыми темными волшебниками? — поинтересовался Малфой.

— И в Слизерине за последнюю тысячу лет учились приличные люди, я проверял, — ответил Рон.

— Ну, садись, — согласился Драко, — видно, в Запретном лесу единорожка родился, раз Уизли научился не только читать, но и проверять информацию.

— Спасибо. Наверное, там еще и у мантикор прибавление, раз уж Малфой стал вдруг вежливым.

— Просто я обязательный. Раз уж пообещал твоей сестре быть милым, пока ты сам не начнешь меня провоцировать, не вижу причин не быть им.

Рон прислал мне гневное письмо, почему не рассказала ему ничего про Малфоя и Поттера. Но ему, вероятно, было достаточно просто высказаться — ответа он на это письмо не дождался, а следующее было обычным.

Удивительное дело, в расписании первый курс Слизерина чаще всего на сдвоенных занятиях попадал в пару к Хаффлпаффу. Близнецы уверяли, что такое случилось впервые на памяти их курса и всех остальных, у кого они успели поинтересоваться, — раньше удовольствие учиться со Слизерином выпадало преимущественно Гриффиндору.

Впрочем, особого резонанса событие не вызвало. Уживались факультеты вместе без конфликтов. Хаффлпаффцы были мирными, Рон следовал моим напутствиям и оставался вежливым, а Слизерин по праву считался самым организованным факультетом, управляемым жесткой рукой своего декана.

Деканом факультета Слизерин вот уже пятый год являлся учитель зелий мистер Брэберри Бартиан — шестидесятипятилетний маг, мастер зелий, автор двух книг, отец троих детей: двух, десяти и тридцати пяти лет, счастливый муж настоящей красавицы-вампирши и по совместительству друг бывшего декана Северуса Снейпа.

Сорок лет назад мистер Бартиан обучался мастерству в одной из известных итальянских семей потомственных зельеваров. Там же он познакомился и влюбился с первого взгляда в милую девушку по имени Морион, которая, к счастью, ответила взаимностью. Вот только Морион оказалась восьмидесятилетней вампиршей, клан которой долго не желал давать разрешение на брак своего птенца с магом-англичанином. Не помогло даже рождение сына. Мистер Бартиан остался в Италии и активно сотрудничал с кланом любимой женщины по профилю своей специальности. Семь лет назад клан, наконец, разрешил брак Морион и Брэберри. А четыре года назад коллега-зельевар Снейп предложил его кандидатуру на роль преподавателя зелий школы волшебников в Британии.

Мистер Бартиан наконец-то вернулся на родину, где оставалась его семья — родители и младшая сестра, наконец-то он смог назвать любимую женщину женой, наконец-то он мог совмещать два любимых занятия: преподавание и зелья. Мистер Бартиан был абсолютно счастлив, чем кардинально отличался от своего мрачного предшественника.

Со Снейпом раньше они общались преимущественно по переписке. После назначения на должность мистера Бартиана, Снейп в течение недели передавал дела коллеге, потом они также продолжили общение. Мистер Снейп изредка заходил в школу в гости к декану, пугая своим появлением впечатлительных учеников.

Не смотря на ощущение всепоглощающего счастья, декан Слизерина был сторонником жесткой дисциплины и любителем слегка циничного юмора. Ко всем факультетам на уроках относился ровно, межфакультетские соревнования считал глупостью, нацеливал своих подопечных исключительно на личностные достижения, был знаком с семьей каждого своего ученика, не только разрешал, но и поощрял регулярные встречи школьников с родственниками, на младших курсах настоятельно рекомендовал родителям проконсультироваться с гоблинами и главами своих родов о предварительном выборе специальности и всегда отстаивал права своих учеников в любых школьных конфликтах.

Невилл Лонгботтом, робкий неуверенный в себе мальчик с первого занятия влюбился в зелья, чему не помешал даже взорвавшийся у него котел. Вернувшийся после больничного крыла ребенок на отработке повторил приготовление зелья от фурункулов под личным руководством преподавателя, получил ряд рекомендаций по работе с инструментами и отправился писать бабушке письмо с благодарностью за совет по выбору факультета.

А со второй половины сентября помимо увлекательного занятия по отслеживанию жизни в Хогвартсе у меня начались собственные занятия.

* * *

На предстоящий год у меня и у деда были грандиозные планы. Я пpoдoлжaлa yчeбy у Kpoвoзyбa. Наконец, дoлжнa нaчaтьcя yчeбa магии paзyмa. Лopд Пруэтт вдруг peшил, что не мoжeт отпустить меня в тaкoe oпacнoe мecтo как шкoлa, не научив меня хотя бы ocнoвaм caмooбopoны. Пoэтoмy мне пpeдcтoяли занятия с, как пpeдcтaвил ee дед, "oчapoвaтeльнoй дaмoй-вoлшeбницeй, специализирующейся на дaннoм вoпpoce". Занятия гимнастикой тоже остались — мисс Килман решила задержаться в Англии еще на год. Сейчас я ей была даже благодарна, ничем не напоминая того "веселого бегемотика", хотя дед уверяет, что все было не так ужасно. Сам лорд Пруэтт продолжал меня учить традициям и магии рода.

Свои проблемы на первых тренировках мисс Килман я вспоминала уже с радостью, когда пришло время занятий "по самообороне". Эта "обаятельная милая женщина", Оливия Трэвис-Хинл, оказалась пятидесятилетней волшебницей со взглядом убийцы, являющейся мастером боевой магии, фантастически владеющей множеством видов холодного оружия. После первого занятия я знала о себе следующее: толку из меня не выйдет — начинать нужно было еще лет десять назад, способностей у меня ноль, удивительно, что меня порывом ветра не сдувает, руки у меня кривые и голова дурная, хотя она думала, что будет хуже.

Миссис Трэвис-Хинл решила начать с физической подготовки, обещая добавить через несколько недель работу с холодным оружием и проводником силы. Под холодным оружием, которое она может позволить мне хотя бы подержать в руках, мой тренер понимала ножи. С которыми мне предстояло научиться пользоваться в ближнем бою — хм, т. е. "иметь возможность, используя эффект неожиданности, нанести один удар", понять идею использования их в магическом поединке, а также получить необходимые навыки, "чтобы не уронить себе на ногу, если понадобится дистанционно поразить цель". В качестве проводника силы мастер подразумевала не волшебную палочку — "уронишь еще", и обещала подобрать что-то из артефактов, "более крепко держащихся на теле".

Магия разума — одна из сложнейших магических дисциплин, которая доступна весьма малому проценту волшебников. Еще более малый процент из которых значительно развивает свои способности. Под магией разума подразумеваются всевозможные воздействия с разумом и нервной системой живых существ. О магах разума среди волшебников ходит множество историй и небылиц. Главная особенность этой магии, так пугающая волшебников, — она не оставляет следов и последствия ее использования необратимы. В отличие от тех же широко известных и применяемых заклятий забвения и простых ментальных блоков и закладок.

Маги разума могут использовать различные ментальные техники, влияющие на разум, включая чтение мыслей и создание ложных воспоминаний и целей. Хорошо обученный маг может полностью "переписать" личность человека. Самым безобидным из умений магов разума является телепатия. А самым страшным по мнению волшебников — магия иллюзий. Иллюзии могут заставить человека поверить в свою смерть. Сильный маг может создать групповую иллюзию, повергающую в бегство армию врагов, обманывая при этом и разум и органы чувств.

Мерлин мог бы, наверное. Гарри Поттер, возможно, справился бы с небольшим отрядом. Но они не были магами разума. Я же массовые иллюзии не потяну — не та сила. Максимум два-три человека со средней защитой. И то, наверное, лет через двадцать после начала обучения. Тем не менее, мастер Ноэль Манн согласился стать моим наставником.

Из-за страха перед возможностями и безнаказанностью в следствие невозможности доказательства их деятельности, другие волшебники магов разума опасались. Поэтому среди тех не принято было афишировать свои умения, большинство мастеров разума предпочитали оставаться в тени. Публичными фигурами, как правило, являлись старые могущественные маги — старейшины гильдии, которым было уже глубоко безразлично мнение окружающих. Международный суд магов обязательно имел в своих рядах их представителя. К нему можно было обратиться с просьбой о помощи или об обучении мага, обладающего подобными способностями. После подтверждения наличия способностей гоблинами и заключения магического контракта на обучение, учитывающего сохранение конфиденциальности с обеих сторон, ученик знакомился с учителем.

Официально Ноэль Манн был колдомедиком и занимался частной практикой на территории магической Франции, специализируясь на расстройствах разума. В политику не вмешивался. Иногда, для души, участвовал в операциях команды наемников, возглавляемой его троюродным кузеном. Среди членов гильдии было престижно получить ученика. Во-первых, учителя назначаются руководителями гильдии и это определенное признание заслуг. Во-вторых, тех, кто решается на обучение данной дисциплине, мало, потому и возможности стать наставником появляются редко.

Ноэль, как попросил его называть сам француз, порадовался наличию хоть каких-то окклюментивных щитов у меня. В отличие от миссис Трэвис-Хинл, он предпочитал хвалить даже за незначительные достижения и, вообще, всячески старался повысить мою самооценку. Что радовало. Потому как ученичество вполне могло затянуться на десяток-другой лет.

* * *

Мой самый младший брат привез из школы больше всех впечатлений. Он так и не признался, что наговорил шляпе, чтобы оказаться в Хаффлпаффе. По-моему, он и сам не ожидал такого результата распределения, но, по прошествии года, не жалел об этом.

Он познакомился и общался с массой детей с различных факультетов. И даже летом они продолжали обмениваться письмами.

Среди его приятелей оказалась и юная гриффиндорка Гермиона Грейнджер — одна из немногих, чье имя я помнила еще из книг Роулинг. С ней Рон чаще всего пересекался, естественно, в библиотеке. Девочка была фанатично увлечена миром книг и совершенно не умела общаться со сверстниками. Количеством поглощаемой литературы она, по признанию брата, напоминала ему меня, поэтому он снисходительно относился к ее манере общения.

Гермиона как-то была приглашена Роном в их гостиную, где она попала на вечерний чай, устроенный с помощью хогвартских эльфов, и в руки роновых однокурсниц. Покидала дружный факультет девочка в смятении: было сложно представить такой вечер без радостных криков и споров в ее собственной гостиной; в первый раз с начала учебного года ее волосы были уложены в аккуратную косу, а в руке был крепко зажат пергамент с описанием заклинания для такой прически; и главное — в волшебном мире существовало рабство!

К концу недели раздумья Гермионы вылились в создание организации Г.А.В.Н.Э. (Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов), деятельность которой должна была быть направлена на защиту прав домашних эльфов. Первокурсница раздавала желающим значки с символикой организации и агитировала к принятию решительных мер по освобождению эльфов из рабства. Сначала Рон сам пытался доказать бессмысленность ее затеи, затем, по просьбе брата, Гарри попробовал объяснить Гермионе природу домовых эльфов, зависимых от магии хозяина, но девочка все равно не отказалась от своей позиции. Дальше все предпочитали смотреть за развитием событий издалека. Ассоциация составила ряд писем для руководителей школы и различных отделов Министерства, но ответов пока не было. Эльфы тоже косились на девочку с подозрением.

Сам Рон был в учебе середнячком: какие-то предметы, особенно трансфигурация и полеты, ему давались легко, какие-то с большим трудом (те же зелья), но в среднем его оценки были "выше ожидаемого". Почему-то среди его приятелей были сплошь "отличники": Гермиона — с Гриффиндора, с его факультета — Эрни Макмилан и Кассандра Болле, с Рейвенкло — Маршал О'Кифи, после первого курса отправившийся учиться в Дурмстранг, и со Слизерина — Гарри и Драко. Так, вероятно, проявлялась его тяга к знаниям.

Еще у брата проявилась тяга к животным: он рассказывал о цербере, полюбоваться на которого успели все первокурсники еще в октябре, об акромантулах в Запретном лесу, с которыми они повстречались на отработке, о драконе лесника Хагрида, за рождением и взрослением которого они наблюдали несколько месяцев, а потом отправили в румынский питомник вместе с друзьями Чарли. Лично меня после всех этих откровений в школу уже не очень-то и тянуло.

Возраст 11

Сегодня случилось очередное первое сентября, и по такому случаю платформа 9 и 3/4 была заполнена школьниками и их родственниками.

Я тоже сегодня отправлялась в школу. Потому и стояла тут наряженная как кукла и обвешанная драгоценностями и артефактами подобно новогодней елке. Конечно же, я знала, что каждая мелочь имела какую-то смысловую нагрузку: артефакты, не предназначенные для всеобщего обозрения, и не были видны невооруженным взглядом. Остальное было выложено на витрину.

Массивный перстень на левой руке говорил о том, что я являюсь наследницей рода. Скромное колечко на правой — что мои родственники ничуть не доверяют школе и позаботились укомплектовать мои украшения артефактом для проверки на зелья и яды, причем делают это демонстративно, иначе, подобно многим, постарались бы сделать его скрытым. Браслет на той же руке с четырьмя камушками — покровительство еще четырех родов, причем признанное ритуально. Рисунок на заколках в волосах — я вступила на путь ученичества, но выбор направления не стремлюсь демонстрировать. Колье, плотно облегающее шею, — наличие защиты полного круга родовых ритуалов для наследницы, предназначенного для предотвращения воровства крови, что опять же не принято было демонстрировать.

Я стояла в компании Драко, Рона и Гарри. В двух шагах от нашей живописной группы Перси, продолжая беседовать со своими однокурсниками, коршуном смотрел на всех приближающихся магов. Чуть подальше тихо переговаривались сопровождающие нас взрослые, которых собралось немало: лорд и леди Малфой провожали сына, Сириус и Вальбурга Блэк — Гарри, со мной пришли лорд Пруэтт и Билл, помахать рукой вслед поезду заскочила Дора Блэк-Тонкс под руку со своим женихом Ноэлем Манном.

Подходил Артур Уизли, пожелал удачного начала учебы, пробегали мимо близнецы, пообещав подойти к нам позже в поезде. Все ученики Хогвартса, которых я знала, — однокурсники Рона, Гарри и Драко — уже прошли в поезд. И только мы мучились, стоя на перроне. Но дед сказал: "В 10:50", значит, улыбаемся и ждем 10:50. Традиции.

* * *

Прошедший год принес много впечатлений и перемен, произошедших в их результате.

В то время как первокурсники Гарри и Драко завоевывали баллы и авторитет в школе, их родители пытались выловить в Запретном лесу последний крестраж Темного Лорда, который весьма активно перемещался по этому самому лесу.

Тем временем лорд Пруэтт и леди Блэк, удобно расположившись в гостиной Блэк-Холла, играли в карты и постепенно увеличивали ставки на то, кому улыбнется удача в охоте. Победила, как всегда, дружба. Змею Лорда удалось поймать совместными усилиями: Малфою удалось усыпить змею, когда с ней боролся Блэк.

— Сириус! Ты как мальчишка! Зачем нужно было кидаться на это чудовище с голыми руками! Ты же маг, бывший аврор! Где, спрашивается, была твоя палочка? Или другое оружие? — Леди Блэк возмущенно отчитывала сына и ходила кругами по комнате, пока лорд Пруэтт оказывал Сириусу первую помощь, пичкая того зельями и накладывая мазь на пострадавшее плечо и руку.

— Мама, не переживай! Все закончилось. Хорошо, что ты заставила меня взять с собой безоар и восстанавливающее зелье. Мы просто не ожидали, что это будет именно змея. Тем более, что это она на нас напала. В то время как у меня в руках был пергамент с указателем и флакон с зельем поиска! И мы же справились.

В этот день я тоже была в Блэк-Холле — в последнее время мне хотелось как можно реже оставаться дома. Потому и попала в самую гущу событий. Магическим зрением я видела, что зелья помогают и Блэк в безопасности.

Откладывать завершение дела, для всех присутствующих остававшегося приоритетным в течение последних нескольких лет, никто не стал. План был давно готов. Приготовления к ритуалу завершены. Срочно вызвали Крюкохвата и Снейпа. Мастер зелий, получив согласие декана Бартиана, забрал Драко и Гарри из школы. И всей компанией мы перенеслись на место проведения ритуала. С удивлением я узнала Стоунхендж.

Все присутствующие надели на шею амулеты, на которые были нанесены руны в соответствии с их ролью в предстоящем действии, и заняли места вокруг сложенных рядом крестражей. За моей спиной стоял лорд Пруэтт, слева — Северус Снейп, вернее, Принц. Справа находился Гарри, за его спиной Вальбурга и Сириус Блэк, напротив — лорд Малфой с Драко. От меня опять требовалось лишь следить за происходящим.

Гарри был фактическим главой родов Поттер и Блэк и выступал в качестве проводника для их родовой магии. Блэки были его опекунами — считалось, что он не мог принимать решения до своего совершеннолетия и, следовательно, принимать самостоятельное участие в ритуале. На кандидатуре Драко настоял Люциус Малфой — его присутствие как бы уравновешивало мое участие. Ритуал вел гоблин Крюкохват.

Постепенно его голос становился сильнее, стихали посторонние звуки, и происходящее сосредоточилось для меня в небольшом круге, образовываемом присутствующими здесь магами. Крестражи стали излучать зеленый свет, магические связи между ними упрочились. В центр этой конструкции со стороны участников мягко полились широкие лучи света синего, голубого, красного цвета и еще один сдвоенный желто-черный. Лучи соединялись в центре, снизу к ним присоединился зеленый, а вверх от точки соединения поднялся белый столб света. Я видела, как в этом белом полупрозрачном потоке света формируется все более четкий призрачный образ человека. Я не могла разглядеть черты его лица, но была уверена, что он смотрит мне в глаза. Не в силах опустить взгляд, я продолжала смотреть.

Когда зеленый луч иссяк, белый поток разлетелся в стороны и широким кругом опустился вниз, охватывая присутствующих магов. Другие цветные лучи погасли. Призрачная фигура медленно растаяла.

Ритуал завершился успешно. Как пояснил Крюкохват на вопрос Гарри, теперь душа Лорда отправилась на перерождение.

— Пусть тогда его новая жизнь сложится удачно. Без зла и ненависти из прежней жизни. Пусть все остается в прошлом, — произнес задумчивый Гарри. — Я прощаю его за все то зло, что он принес мне и моей семье.

Как только Гарри закончил речь, его окутало светящееся облако и, вспыхнув, исчезло. Магия приняла прощение Гарри. Все потрясенно уставились на ребенка.

— Гарри, что заставило тебя сказать эти слова?

— Я думал, на похоронах всегда говорят, что отпускают грехи покойного и желают, чтобы он покоился с миром.

— Когда ты видел похороны?

— Когда жил у тети Петунии. А у магов по-другому? Я что-то сделал не так?

— Нет, нет. Не волнуйся, Гарри. Ты молодец. Возможно, у бывшего Лорда появится шанс не забирать в новую жизнь грехи из старой.

Мне было безумно грустно. Я все продолжала смотреть туда, где видела исчезнувшую фигуру. Нет, было бы глупо жалеть, что безумный Темный Лорд не вернется и не развяжет кровавые репрессии по отношению к неугодным ему волшебникам и магглам. Мне было жаль мальчика, у которого было крайне тяжелое детство, талантливого мага с так и не реализованными перспективами, последнего представителя великого рода, даже не оставившего о себе доброй памяти. Да и ничего не оставившего после себя. Ни потомков, ни хороших воспоминаний, ни могилы. Не осталось даже кучки пепла. Ничего.

Вокруг меня появилось и с хлопком исчезло такое же облако света, как и вокруг Гарри чуть раньше. Я пошатнулась от неожиданности и упала бы, если бы не мгновенная реакция Снейпа. Расслабившиеся волшебники, собиравшие в этот момент артефакты, переключили внимание на меня. Тяжело вздохнув, леди Блэк поинтересовалась:

— Ну и что натворили только что Вы, юная леди?

— Ничего. Правда. Я не давала никаких обещаний. И не делала никаких заявлений, как Гарри. Я действительно на понимаю, что произошло.

— Этого не может быть. Свидетельство магии не появляется просто так. Только в ответ на действия или слова мага.

— Я абсолютно ничего не делала. Просто стояла и смотрела на место проведения ритуала. Молча.

— О чем думала? Ты не могла произнести обещание не вслух, а про себя?

— Нет.

— София, ты о чем-то умалчиваешь, — лорд Пруэтт.

— Нет, ничего не было.

— Расскажи подробнее, о чем ты думала.

— Ну, мне было грустно, что жизнь наверняка талантливого и перспективного мага, последнего представителя рода, сопровождалась страхом и ненавистью и так бесславно окончилась. Что после него не осталось даже кучки пепла. Это практически дословно. А потом появилась магия.

— Что же, я надеюсь, жалость ребенка не позволит возродиться Темному Лорду вновь. Чтобы оставить после себя память, — прокомментировал Сириус.

— Я недостаточно сильная волшебница, чтобы такие вещи могли произойти по моему желанию!

— София, здесь место силы. А после проведения ритуала вообще каждый дюйм должен фонтанировать магией. Боюсь, что все, что здесь сейчас произошло, может иметь серьезные последствия, — не оценила моего оптимизма леди Блэк.

После небольшой паузы лорд Малфой вдруг начал закатывать левый рукав своей мантии. Я с недоумением уставилась на него.

— Как метка? — поинтересовалась леди Блэк.

Лорд Малфой с невозмутимым выражением лица продемонстрировал всем абсолютно чистое предплечье. Все вздохнули с облегчением.

Гоблин предложил помощь банка в определении статуса Лорда. Гоблины всегда могли определить, жив их клиент-маг, мертв окончательно или скорее мертв, чем жив. Он вовсе не был настроен пессимистически.

В Гринготтсе подтвердили, что ни Том Риддл, ни Лорд Волдеморт не имеют иного статуса, кроме "мертв". Объяснять последствия свидетельства магии они не стали, хотя, как я подозревала, догадывались, в чем дело.

* * *

Об исчезновении метки Волдеморта министр узнал достаточно быстро. Новости об этом в дом Блэков принес, конечно же, лорд Малфой.

Через несколько дней после ритуала сотрудники отдела тайн были приглашены в Азкабан для выяснения причин волнений среди узников — сторонников Лорда. Начальник охраны тюрьмы решил заручиться помощью начальства, а главный аврор — привлечь главу отдела тайн, потому как все, что имело отношение к Темному Лорду, требовало всевозможной проверки.

Министр решил, что не стоит делать сенсацию из произошедшего, а следует просто делать вид, что все нормально: исчезновение метки было делом времени, в чем министерство и не сомневалось. И спасибо магии, что все случилось именно так: наличие у сторонников Волдеморта метки помогло обезвредить многих из них, доказав факт причастности к преступной организации. Примерно эту реакцию решили выдать, если факт станет достоянием общественности. Все рядовые сотрудники, узнавшие о происшествии, были подвергнуты корректировке памяти или принесли магическую клятву о неразглашении.

Понять, зачем министру потребовались такие сложности, у меня не получилось. Если только посмеяться над Дамблдором (шутка, в долгую неосведомленность директора я не верила).

Хотя сам Дамблдор впечатления человека осведомленного не производил. У нас дома в силу моей большой занятости учебой мы пересекались редко. Но, судя по разговорам родителей, он все еще был уверен в возвращении Волдеморта.

Профессор Квиррелл был госпитализирован в клинику Святого Мунго. В день проведения ритуала он, находясь в коридоре Хогвартса, внезапно потерял сознание. Его предмет до момента выздоровления преподавателя взялся вести бывший аврор Аластор Муди. Из состояния магической комы Квиррелла смогли вывести только к середине второго семестра. В школу он так и не вернулся. Среди школьников ходили слухи, что его встречали в магическом районе Лондона, он был здоров, свеж и выглядел абсолютно довольным жизнью. Мнения школьников расходились. Кто-то считал, что в Мунго его вылечили, от чего тот и счастлив. Другие считали, что он окончательно свихнулся.

* * *

Миссис Трэвис-Хинл настояла, чтобы мы с лордом Пруэттом посетили магическую часть Багдада. Она отвела нас к мастеру Аль-Эрилю, занимающемуся созданием артефактов, в том числе магических проводников силы. Он делал и волшебные палочки, но на востоке больше было принято использовать для этих целей драгоценности. Мастер Аль-Эриль не использовал очков или иных приспособлений для истинного зрения. Он был видящим и спокойно отнесся, когда я сама непроизвольно "провалилась" в соответствующее состояние и начала изучать его. Его полностью раскрытый дар и многовековой (в чем я не сомневалась) опыт позволяли видеть и понимать намного больше меня.

Мастер Аль-Эриль создал для меня перстень с огромным невероятно красивым голубым бриллиантом. Даже не так — Перстень. Он стал для меня и "волшебной палочкой", и персональным перстнем наследника. Он был удивительный, я часами могла рассматривать, как органично в магические плетения перстня вплетается магия рода.

Мой искренний восторг, вероятно, мешал мне контролировать способности метаморфомагии (даже и не думала, что мои невеликие возможности могут привести к произвольным изменениям внешности): мои глаза, и так голубые, упорно стремились изменить оттенок на близкий по цвету к камню. Учитель-метаморф в итоге махнула на меня рукой, порадовавшись, что мне достался не рубин или прозрачный белый алмаз — она не могла представить, что смотрелось бы на моем лице хуже. Родители не заметили принципиальной разницы, глаза дочери не поменяли же кардинально цвет, а мелочи сошли за возрастные изменения.

С перстнем магия отзывалась без малейших усилий с моей стороны. Я понимала теперь чувства братьев после их "встречи" со своей палочкой. Даже развитие моих магических даров, для которых палочка, как я полагала, не требовалась, стало даваться легче. Учителя настаивали, чтобы периодически я снимала кольцо, и тренировалась работать самостоятельно, без помощи магических проводников. Но я категорически отказалась расставаться с моей прелестью. Вместо этого научилась временно "закрывать" перстень, заставляя себя использовать магию вне проводника.

Мои успехи в искусстве самообороны были весьма скромны. Тренер осторожно радовалась тому, что хоть такие, но все же были.

Кровозуб был вполне доволен. Никакой новой информации за последний год рассмотреть магическим зрением у меня не получалось. Но я уже намного быстрее и легче "переходила в нужный режим".

Занятия магией разума доставляли настоящее удовольствие. Учитель Манн в отличие от остальных не страдал ни цинизмом, ни молчаливой загадочностью. Он был доброжелателен и внимателен. Терпеливо и подробно объяснял мне все детали и нюансы. К концу года я могла похвастаться очень симпатичными ментальными щитами, достойными взрослого волшебника. Хотя пока еще недостаточно сильными для мага разума. Но моя паранойя не позволила мне окончательно отказаться от защищающих разум артефактов. И у меня уже получалось считывать поверхностные воспоминания, если, конечно, щиты мага не были активны.

С моим наставником зимой случилось удивительное событие. Во время зимних каникул школьников мы с дедом были приглашены на праздничный вечер к Блэкам. На прием с нами отправился и Ноэль Манн, в то время гостивший в Пруэтт-мэноре. Ноэль пришел в дикий восторг, узнав, что Дора — метаморф с раскрытым даром. У него появилась масса планов и вопросов как с профессиональной точки зрения, т. е. влияния его магии на разум метаморфа, так и с личной. Что за фантазии были у мастера связаны с девушкой-метаморфом, я так и не узнала, но уже в начале семестра Дора отправилась в школу в статусе его невесты. Семья Блэков с того момента, как узнала побольше о будущем зяте, пребывала в состоянии эйфории и союз горячо одобряла.

* * *

С самого сентября отношения в семье у нас складывались странно. Я была удивлена существовавшим у родителей доверием к Дамблдору. Молли слепо проигнорировала доказательства его как минимум пренебрежения к судьбе Гарри и продолжала ратовать за возвращение директору контроля над судьбой ребенка. Артур больше не пытался переубедить жену, он либо молчал, либо сбегал на работу или в гараж.

Молли попыталась привлечь меня на свою сторону, действуя с изящностью бульдозера. Мои в категоричной форме высказанные пожелания оставить в покое мои взаимоотношения с Гарри игнорировались. Спустя некоторое время все начиналось по новой.

Никогда раньше я не слышала дома такой пропаганды. Мне рассказывали о зверствах пожирателей, об устаревших идеях британской аристократии, безграмотном министре во главе коррумпированного Министерства.

Давно поняв, что спорить об убеждениях с Молли бесполезно, я даже не пыталась высказываться. Даже если с какими-то выводами и была согласна. Но я не просто знала, я видела, что такое печать предателей крови, наличие которой игнорировалось родителями, и потому авторитет Молли был весьма сомнителен. Тем более в вопросах перспектив и развития магии.

Молли продолжала беседы и будто ожидала моей ответной реакции. Как-то сдуру я спросила, какое все это имеет отношение к нам с ней: ребенку-дошкольнику и домохозяйке, матери-героине. Она аж задохнулась от возмущения: когда родина в опасности, ни один сознательный гражданин не имеет права оставаться в стороне и должен приложить все усилия, чтобы правое дело одержало победу.

— Ну, хорошо. Я правильно понимаю, что ты собираешься выставить свою кандидатуру на очередных выборах министра? Или будешь претендовать на более мелкую должность, тем не менее рассчитывая добиться изменений сначала в малом?

— Джиневра! Ты передергиваешь!

— Но, мама Молли, а как тогда ты предлагаешь бороться?

— Каждый должен делать то, что ему доступно.

— Хорошо, что должна делать именно ты? Помимо воспитания детей, ведения хозяйства и всесторонней поддержки мужа?

— Ты говоришь, как аристократка! Что место женщины на кухне.

— Мама Молли, я и есть аристократка. По крайней мере согласно происхождению. Как и ты. И ни один аристократ при мне еще не высказал мысль о том, что женщины не должны заниматься политикой или бизнесом. И я уверена, что, например, леди Блэк не очень часто бывает на кухне.

— Джиневра Молли Александра София! Как ты вообще можешь спорить с матерью!

— А я не спорю. Я действительно считаю, что каждый человек может иметь свое собственное мнение по любому вопросу. И даже не возразила тебе ни разу. Просто спросила, что ты предлагаешь делать лично нам с тобой, чтобы изменить ситуацию.

— Когда возродится Волдеморт...

— Хорошо, я поняла. Если он возродится, то мы вернемся к этому вопросу. Может, пора ужин готовить. Уже скоро Артур и Билл должны вернуться.

* * *

Билл в ноябре вернулся в Британию. На несколько месяцев он уезжал в командировку в Египет, откуда приехал замкнутым и расстроенным. Почему-то родители предпочитали игнорировать его состояние, просто радуясь его возвращению.

Мне вообще казалось, что Артуру проще было с маленькими детьми — возиться, учить, организовывать их времяпрепровождение. С повзрослевшими детьми он как-то терялся и как будто не знал, чего ожидать и что делать. А мама Молли в последнее время стала очень нервной, издерганной и какой-то фанатично увлеченной вопросами политики.

Мне потребовалось приложить много усилий, чтобы вытянуть из Билла причины его состояния.

Среди коллег в Египте оказалась девушка по имени Линда Вэйн. Сильная независимая волшебница из Америки. Она была на тринадцать лет старше моего брата, что не помешало им стать неплохими приятелями.

Около двух месяцев назад она погибла, попав под неизвестное проклятие. Билл переживал как из-за случившегося с подругой, так и из-за того, что он не смог ей помочь. В общем-то, в произошедшем была виновата в первую очередь ее самоуверенность.

Они с коллегами вчетвером работали в одном из недавно открытых залов пирамиды, когда брат внезапно понял, что от Линды давно не слышно ни звука — абсолютно не ее стиль. Билл осмотрелся и понял, что подруга одна ушла в следующий коридор. Он бросился за ней и успел пробежать метров тридцать, когда услышал звук падения камней совсем рядом. Выбежав из-за поворота, Билл успел увидеть замершую на земле девушку, вокруг которой мерцало красное свечение проклятия, и камни рушившегося потолка, падающие на нее. Брат подхватил чарами летящие камни и ему удалось существенно уменьшить камнепад, грозивший поглотить девушку. Он переместил камни и принялся расчищать путь к Линде. Когда, наконец, у него получилось добраться до нее, девушка была еще жива и находилась в сознании. Все то время, пока он пытался оказать ей помощь, она печально и обреченно смотрела на него. Через несколько минут ее не стало.

Билл винил себя, что долго не замечал ее отсутствия. Возможно, если бы в их отношениях было чуть меньше соперничества, она не ушла бы одна. Если бы у него было чуть больше магических сил, он не допустил бы камнепада вовсе, не потерял время, расчищая путь, и девушка не получила бы дополнительных травм. Если бы он не был предателем крови, возможно, у него был бы дар к целительству, и тогда он смог бы помочь девушке хотя бы продержаться до больницы.

— А если бы ты был директором Гринготтса, то вообще не взял бы Линду на работу. Билл, так нельзя. Ты же понимаешь, что это несерьезно. В произошедшем нет твоей вины. Более того, тебе всего девятнадцать, ты еще новичок, именно Линда должна была тебя страховать, а не наоборот.

— Я понимаю, все понимаю. Но все равно на душе пакостно. Она была такой яркой и жизнелюбивой. У нее были грандиозные планы. А ее нет. Семья получила урну с прахом. И все, теперь уже ничего не будет. Я до сих пор закрываю глаза и вижу этот ее последний взгляд, полный тоски.

Да, с последними взглядами у меня самой в последнее время было не важно.

— Она тебе нравилась как девушка. Ведь так?

— Нравилась.

— Ты ей сказал?

— Нет. У нее была семья. Линда много не рассказывала. Знаю только, что у нее была дочка.

— А ты не пробовал найти ее семью? — понятия не имею, что заставило меня сказать это, наверное, просто захотелось придумать для брата какое-то действие.

— Нет. Зачем?

— Просто удостовериться, что все в порядке. Неизвестные проклятия они такие... Неизвестные, в общем.

* * *

Билл отправил запрос в Нью-Йоркский филиал Гринготтса. Выяснилось, что Линда Вэйн была магглорожденной. Она сама и ее семья жили в маггловском мире. Поэтому информации о них у Гоблинов не было. Урна с прахом и деньги были переданы семье через маггловского адвоката мисс Вэйн. Адвокат сообщил адрес, но семья уже переехала. Пришлось связываться с американским детективным агентством и начинать поиски.

Выяснилось, что муж Линды мистер Вэйн погиб два года назад. В последнее время Линда жила с гражданским мужем магглом Стивеном Дугласом и трехлетней дочерью Амандой Вэйн. Мистер Дуглас был назначен опекуном Аманды согласно последней воле ее матери. Спустя месяц он почему-то продал квартиру Линды и, забрав девочку, уехал в неизвестном направлении.

К началу весны удалось выяснить множество направлений, где за это время побывал мистер Дуглас. В середине зимы он пересек океан. В марте его удалось найти в одном из баров Дублина, где он уже вторую неделю напивался, оплакивая потерю любимой женщины. Ребенка с ним не было.

Аманда обнаружилась в одном из приютов Дублина. Стивен не в силах был оставаться в старой квартире, где они жили вместе с Линдой. В течение нескольких месяцев он пытался найти свое место в жизни, переезжая из одного штата в другой. В январе принял еще более кардинальное решение и переехал к приятелю в Финляндию. Когда иностранец с ребенком стали привлекать слишком много внимания властей, мистер Дуглас, отправился к следующему приятелю. Оказавшись, наконец, в Ирландии, он внезапно осознал, что является слишком неподходящим опекуном для маленькой девочки. Ребенок в итоге оказался в приюте. Он сам в баре. Возможно, если бы Стивен не начал пить в тот же день, когда получил известие о смерти Линды, то и он сам, и Аманда смогли бы избежать последствий его бредового поведения.

В приют мы поехали вдвоем с Биллом. Аманда оказалась боевой девчушкой с волосами соломенного цвета.

— Ты будешь моим папой? — сходу поинтересовалась она, устраиваясь на коленях брата.

— Почему ты так решила? — не сдержала любопытства я.

— У нас уже приходили взрослые к девочкам и мальчикам, а потом становились их родителями. Я тоже так хочу. А ты — взрослый. — Аманда уверенно ткнула пальчиком в грудь Билла.

Кстати, она оказалась сквибом.

Брат загорелся идеей удочерить девочку. Вот только жил он пока с родителями или в маленькой квартирке в магическом Лондоне, которую они снимали вместе с другом. А еще работал круглыми сутками над получением мастерства. И ему предстоял опасный ритуал.

Вечером за ужином мы планировали, не откладывая в долгий ящик, поговорить с родителями, пообещав Аманде вернуться завтра.

Обещание девочке мы выполнили. А вот ужин с родителями закончился совсем не так, как мы думали.

* * *

Ужин, видимо, готовился торжественный. Мама Молли даже переоделась в новое платье. Родители немного нервничали. Но мы тоже нервничали. Ужин начался, а никто не спешил перейти к главному вопросу.

Через пятнадцать минут совершенно случайно к нам на огонек заглянул директор Дамблдор. Теперь стала понятна причина волнения родителей. Мы с Биллом переглянулись и расслабились: наш разговор откладывался до окончания визита.

Я вяло ковыряла салат и бифштекс, как-то не особенно удавшийся Молли сегодня, и лениво вслушивалась в беседу. Артур с Биллом тоже грустили. Лишь директор с миссис Уизли делали вид, что все в порядке, и оживленно общались.

Через некоторое время Билл втянулся в беседу. И даже мне происходящее начало нравиться.

Смеясь над очередной шуткой балагура-директора, я решила посмотреть на него магическим зрением. И... ничего не получилось. Я перевела взгляд на Молли и снова ничего не увидела. Продолжая улыбаться, я стала пытаться анализировать ситуацию и свои ощущения.

А ситуация мне не нравилась. Потому что я ее не понимала. Зато, вероятно, она нравилась Дамблдору. С чего бы он так радовался? И, раз он мне глубоко не симпатичен, то это должно вызывать раздражение у меня. Отсутствие симпатии к директору я помнила, но совершенно не ощущала.

Под столом я перевернула перстень камнем вниз и резко сжала руку в кулак. Боль слегка очистила мой разум и я вновь взглянула на присутствующих. Все вели себя, как ни в чем не бывало. Это, наверное, совершенно естественно для меня, сидеть молча за столом и глупо улыбаться. Я успела поймать виноватый взгляд Молли.

Веселье продолжалось. В какой-то момент Молли решила, что неплохо бы добавить к ужину вина. Когда она уже поднялась, чтобы за ним сходить, Билл усадил ее обратно, настояв, что сходит сам. Я тут же увязалась за ним.

Наш "винный погреб" представлял собой железный ящик, закопанный на заднем дворе. Куда мы и отправились.

Едва выйдя за дверь, я потянула брата подальше от дома. Он смеялся, смешно размахивал руками и вяло сопротивлялся. За пределами сада я резко остановилась.

— Билл, скажи, ты сейчас сможешь аппарировать?

— Зачем?

— Потом объясню. Так сможешь?

— Легко. А куда?

— Не знаю. Ты в Пруэтт-мэноре был?

— Нет.

— К Блэкам или Малфоям?

— Нет. На Косую аллею могу.

— Давай. Только быстро.

Билл пожал плечами и, поддерживая меня, аппарировал. Оказавшись на главной магической улице Лондона, я поняла, что идиотка: почему я не подумала о гоблинах раньше. Зато я подумала о них сейчас и потащила брата в сторону банка.

Спустя полчаса мы сидели в кабинете Харрада, поверенного рода Пруэтт, и, мрачно глядя друг на друга, пили очищающие и блокирующие зелья. Харрад и вызванный лорд Пруэтт обсуждали результаты нашей проверки.

Мы оба были под завязку "напоены" зельями дружбы и внушения. Зелье дружбы вызывало симпатию ко всему окружающему, правда, имело кратковременный эффект — часа три-четыре. Зелье внушения ввело бы нас спустя некоторое время в транс, во время которого все, что было бы нам сказано, могло в корне изменить наши убеждения и взгляды. Изготовление и использование этого зелья было официально запрещено и грозило виновному заключением в Азкабан сроком не меньше года — все зависело от намерений и последствий.

Мне было интересно, а кто должен судить председателя Визенгамота?

Адвокаты мистер Торвуд и мистер Майклс забрали заверенные гоблинами результаты проверки и наши показания о произошедшем, данные под заклятьем истины. Лорд Пруэтт настоял на том, чтобы мы подписали документы и ритуально отказались от рода родителей. Магия откликнулась сразу же и откат достался родителям. Что было вдвойне обидно.

Я не могла поверить, что Артур участвовал в этом фарсе. Но, в любом случае, он был главой рода и нес ответственность за случившееся.

Еще через полчаса мы были в Пруэтт-мэноре. Лорд Пруэтт давно считал, что мне следует жить в его доме. Но сейчас, когда вопрос вроде бы сам собой решился, счастливым он не выглядел. Не смотря ни на что, Молли была его дочерью.

Дед пригласил Билла погостить у него по крайней мере до тех пор, пока не будет решен вопрос с его мастерством и созданием нового рода. В настоящий момент у Билла статус был не определен, его аура практически не читалась. Если бы Билл захотел, то сейчас мог бы быть принят в род Пруэттов. Но брат отказался: у него уже была цель и обязательства перед магией и братьями. Дед это уважал.

Мы сидели молча в комнате Билла и все не могли начать разговор. А потом я разревелась, и он долго меня утешал, обнимая и гладя по спине.

— Билл, ну почему? Она же нас любит, нет, правда. Она же выходила меня тогда, в детстве. Она переживает за каждого и не расстается с этими дурацкими часами! За что она так?

— Не знаю, малыш. Она запуталась. Дети выросли. И вдруг оказалось, что наше мнение не совпадает с ее. Думаю, Молли верит, что все делала только для нашего блага.

— Я ненавижу это слово!

— Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

— Я как представлю, что еще полчаса семейного ужина и мы стали бы... Билл, кем бы мы стали? Легкая корректировка! Я не верю... Наверняка, в душе мы сопротивлялись бы и мучились от противоречий.

— Все прошло. Ничего этого уже не повторится.

— А знаешь, что обидно? Я с самого раннего детства каждую свободную минуту тратила на развитие своих магических способностей. Сначала ничего не зная. Слепо тыкаясь в разные стороны. Учителя и дед прикладывают титанические усилия для достижения мною успехов. А один глоток этой дряни наверняка свел бы все усилия не нет. У этого зелья такой побочный эффект — оно блокирует магические дары. Мне Харрад сказал. Я так испугалась, когда не смогла почувствовать в себе дар, — по официальной версии мне достался дар эмпатии.

— Не плачь, мы вместе. И нам безумно повезло, что все выяснилось вовремя и обошлось без последствий.

— Вот только родителей у нас теперь нет.

С братьями мы встретились в ближайшие выходные в Хогсмите, где и рассказали всю историю. Как ни странно, ни директор, ни родители не поспешили их просветить.

Адвокаты встретились с четой Уизли и объявили наш статус и причины такого решения. Договорились, что мы не даем делу официальный ход, а родители не ищут с нами встреч и не препятствуют нашему общению с братьями.

В Норе мы больше на появлялись. Вещи забрали домовики.

Билл удочерил Аманду.

Мы виделись с Артуром — случайно встретились в Косом переулке. Он попросил прощения за все, что произошло. Поклялся, что не знал о зелье. Но признал, что знал о предстоящем визите директора и о планирующемся разговоре с детьми.

Ни я, ни Билл не хотели публичного скандала. Не хотели давать лишний повод для сплетен. Шумиха могла только помешать братьям и работе Артура Уизли — основному источнику благосостояния семьи. Против Дамблдора прямых улик не было, поэтому и затевать выяснение с ним отношений бесполезно — сам он в любом случае останется вне подозрений.

Я думала о том, насколько события пошли по новому пути из-за моего вмешательства. Своих родственников, даже зная об их не самых лучших чертах, я, наверное, любила. И искренне желала им лучшей жизни. Мне даже начало казаться, что у нас в семье все хорошо складывается: и отношения, и личностное развитие каждого, и даже семейное дело и перспективы. Что же пошло не так?

Массу времени я уделяла собственному развитию, но чем это могло не устраивать моих родных? С братьями у нас были хорошие отношения. Я не пыталась как-то влиять на них, просто не скрывала своих чувств и эмоций.

Если сравнивать с моими книжными впечатлениями, то жизнь Чарли не сильно изменилась. Он был доволен работой в питомнике и рассчитывал на карьеру специалиста-заводчика драконов.

Близнецы по-прежнему талантливы и изобретательны, только их энергия направлена по большей части не на шутки над окружающими, а на семейный бизнес.

Как так получилось с Перси, я не знаю. Просто в этот раз он получал больше признания и поддержки в семье. И, конечно, рисование. Это его собственный дар, я только случайно уговорила родителей купить краски и бумагу для рисования. Но мне кажется, что в его случае все изменения только к лучшему. Помнится, в книге все считали его "занудой". Характер Перси не сильно изменился, если только в худшую сторону: за работой он раздражителен и несдержан, но все считают его не занудой, а "гением".

У Билла появилась дочь и перспективы стать главой собственного рода. Хотя, боюсь загадывать.

Вот Рон, действительно, изменился во многом благодаря мне: моему примеру, ненавязчивым, как мне кажется, наставлениям, просто общению. Я очень старалась, чтобы брат рос уверенным в себе ребенком, — все равно хуже, чем в книге, быть не могло. И провожая его в школу, и получая от него письма, я гордилась Рончиком и "своим" воспитанием.

И к родителям я относилась тепло, стараясь сглаживать острые углы из-за моего признания дедом. Я не считаю себя причиной улучшения благосостояния семьи. Это исключительно заслуга родителей. Наоборот, я послужила причиной дополнительных трат, что и явилось поводом для поиска дополнительных источников дохода.

Так за что? Артур признался Биллу, что Молли хотела отговорить его от идеи проводить ритуал и рисковать собой, а во мне ее не устраивало всего лишь отсутствие лояльности к директору. Как будто другие родители во всем согласны с детьми. Но другие же решают проблемы иначе, например, продолжая разговаривать. Из-за такой ерунды она чуть не поставила крест на нашей с братом судьбе. Я просто ненавидела директора за то, что лишил меня семьи. Никогда не думала, что настолько ко всем привязалась.

Я замечала, что на публике Молли всегда более суматошна и склонна проявлять гиперопеку над детьми. Не смотря на это и на нечастые "выходы в свет" семьи, близнецы уже несколько лет при всяком посещении волшебной улицы успевали купить ингредиенты для зелий, я однажды успела посетить Гринготтс, Рон успел дважды потеряться, причем один раз это заметили уже дома. Может, так проявлялось ее желание демонстрировать окружающим, что контроль в ее руках? И случившееся — попытка доказать Дамблдору то же самое?

И еще один вопрос не давал мне покоя: почему Дамблдору удается оказывать такое влияние на окружающих и, в том числе, на мою семью? Лично мне даже не казалось, что он особенно старается. Так что за этим стоит?

* * *

Раньше я представляла поход за покупками к школе своеобразным семейным праздником. Но перед своей первой поездкой к школе я ощущала не праздничное настроение, происходящее напоминало сборы на войну.

Учителя давали последние наставления, дед проводил ритуалы и подбирал артефакты и украшения. Книги и ингредиенты для зелий заказали по почте, портного вызвали в Пруэтт-мэнор.

За палочкой мы с лордом Пруэттом отправились к уже знакомому мастеру Аль-Эрилю. Он подобрал мне палочку для правой руки: виноградная лоза, перо и пепел черного феникса, одиннадцать дюймов. И палочку для левой руки из бука без сердцевины, тоже одиннадцать дюймов. Эту палочку предполагалось использовать вместе с кольцом. Обе руки я могла использовать примерно одинаково, хотя для письма использовала в основном правую, зато мой перстень уже "прижился" на левой. Палочки были оформлены одинаково: с небольшой спиралью рун, с утолщенной рукоятью чуть более темного тона, чем сама палочка, и с небольшим бриллиантом в навершии. Мастер Аль-Эриль сам подобрал для них чехлы с креплением на руке.

Там же, в Багдаде, докупили все недостающее: канцелярские товары, телескоп, котлы, инструменты, а также чемодан и небольшую школьную сумку, главным украшением которых являлись наложенные пространственные и защитные чары.

* * *

Наконец, Хогвартс-экспресс тронулся. В этом году именно момент его отправления стал завершением одного этапа и началом нового.

С Роном и мальчиками мы встретились уже на платформе. Рона привел отец, и тот сразу же направился ко мне, уже скучающей в обществе Драко и Гарри.

На первом курсе дружбы у Рона с Гарри не случилось. Зато сложились нормальные приятельские отношения. Периодически они встречались в библиотеке и вместе делали уроки. Здоровались при встрече и болтали на переменах в ожидании общих уроков.

У Рона нашлись друзья на собственном факультете: обаятельный серьезный Эрни Макмилан и смешная "кудряшка" Кассандра Болле. Очно мы познакомились только что, но, естественно, Рон постоянно о них рассказывал и в письмах, и при встречах.

Спасибо брату Перси, самому умному ученику самого умного факультета, он с самого начала, скептически взглянув на собравшуюся компанию, расширил магически наше купе. И теперь у нас здесь разместилась совсем немаленькая компания.

Для начала, второкурсники-хаффлпаффцы: Рон Уизли, Эрни Макмилан и Кассандра Болле. Второкурсники-слизеринцы: Драко Малфой, Гарри Поттер, Теодор Нотт, Винсент Крэбб, Грегори Гойл и Невилл Лонгботтом. Второкурсница-рейвенкловка Падма Патил и второкурсница-гриффиндорка Парвати Патил. Первокурсники-Пока-Еще-Не-Распределила-Шляпа-Потому-Нет-Штампов: София Пруэтт, Полумна Лавгуд и Эванна Деклерк — все блондинки.

Вот такая разношерстная компания. Рон, Драко и их друзья — понятно. Падма с текущего лета считалась вероятной будущей невестой Нотта, свою сестру-близняшку притащила за компанию. Полумна была знакомой Эрни. А Эванна являлась кузиной Кассандры.

Падма и Тео стеснялись и забавно краснели, когда кто-либо упоминал слово "свадьба". Хотя особенно никто не смеялся. Ранние помолвки — дело обычное. Драко уже был знаком с будущей невестой, помолвка должна быть заключена через год, когда девочка пойдет в школу. Родственники Гарри тоже вовсю подбирали кандидатуры. И даже мой дед попытался о чем-то подобном поговорить со мной месяц назад. Я так злобно шипела, что он, смеясь, согласился отложить разговор на год, ладно, два, ну, хорошо-хорошо, на пять лет.

Заглянувший к нам через час Перси трансфигурировал большой низкий стол посередине купе, на который мы тут же выставили корзинки с припасами. Ехать дальше стало еще веселее.

Если кто-то из девочек-первокурсниц еще не знал чего-то о школе, то это было с лихвой компенсировано за время поездки.

Подъезжая, мы переоделись в школьную форму.

— София, а зачем ты оставила все драгоценности вместе с формой? Твое колье — это ведь даже не артефакт, а просто украшение, — поинтересовалась Парвати, когда мы заканчивали переодеваться — мальчики любезно вышли из купе.

— Не артефакт. Просто каждое украшение несет определенную информацию. Я сама с радостью убрала бы их. Но пришлось пообещать деду дотерпеть до вечера.

— Парвати, я думаю, нам тоже следует надеть свои, — решила Падма. — Наша бабушка-индианка настаивала, но мы решили, что здесь никто не знает восточных традиций и решили избежать непонимания.

Мы решили как-нибудь обязательно пообщаться на предмет обмена знаниями восточных и западных традиций.

Наслушавшись ужасов о ночной прогулке по озеру, мы, не отставая от мальчиков-второкурсников, комфортно разместились в каретах. И дожидались своих будущих однокурсников уже перед входом в большой зал. Мы уже успели познакомиться с привидениями, когда профессор Макгонагалл (фамилию любезно сообщили призраки) привела стайку мокрых ребятишек — погода внезапным ливнем подтвердила, что мы все же в стране дождей и туманов. Нам сделали выговор за игнорирование школьных правил и уже собирались вести в зал.

— Простите, миссис Макгонагалл!

— Профессор.

— Что?

— Зовите меня профессор, юная мисс.

— Хорошо. Меня зовут Эванна Деклерк. Можно Эванна. Профессор, вы не могли бы помочь с чарами нашим промокшим однокурсникам.

Профессор Макгонагалл высушила будущих учеников и, наконец, привела нас в Большой зал.

Распределение прошло обыкновенно, но с необыкновенным результатом. На Гриффиндор распределились лишь трое учеников. Честное слово, ничего не имею против этого факультета. Я думаю, все дело в первом впечатлении, которое оказала их декан профессор Макгонагалл. Строгая и безразличная.

Полумна отправилась на Рейвенкло. Эванна — к кузине в Хаффлпафф. Я собиралась на Рейвенкло к старшему брату, но злостная шляпа, мерзко посмеиваясь, отправила меня в Слизерин. Теперь мы с братьями учимся одновременно на всех четырех факультетах. Вот только сенсации не получилось — я больше не Уизли. На Слизерине будет учиться Александра София Пруэтт.

* * *

Ну что сказать о Слизерине? Если оценивать условия для проживания, то смело можно добавлять две звезды по сравнению с общежитием того же Гриффиндора. В распоряжении школьников были комнаты на двоих с отдельным душем, общая факультетская гостиная, предназначенные для занятий несколько комнат с различной комплектацией столов и небольшим стеллажом со справочниками, общая большая ванная с бассейном. А на стене около входа в гостиную висело расписание факультативных занятий, включающее порядка двух десятков строк — ни о чем подобном от братьев я не слышала, а Блэков даже не спрашивала. На первый взгляд, жить было можно.

Вечером второго учебного дня к нам в гости шумной толпой зашли представители сразу трех других факультетов — мои братья с друзьями решили посмотреть, как я устроилась. Против посещения родственников никто не возражал, а так как гости пришли не одни, а в компании домовиков с подносами, уставленными всякими вкусными вещами, то им были только рады. Исторический момент проявления дружбы среди представителей всех факультетов произошел и был зафиксирован нашим деканом, прибавившим каждому из факультетов по одному баллу "за толерантность".

Кстати, наш декан, мистер Бартиан, организовал к концу первой учебной недели что-то вроде родительского собрания: продемонстрировал, в каких условиях предстоит жить их детям, ознакомил со списком дополнительных занятий, посоветовал определиться, в каком направлении стоит развиваться их детям и предложил, в случае наличия собственных наставников, использовать любое время в субботу и воскресенье для занятий дома.

Сначала я подумала, что попала в рай, но, посмотрев на довольно потирающего руки деда, поняла, что скорее в ад. С октября меня, как и большинство однокурсников, ждали "родительские субботы": в пятницу вечером через камин в кабинете декана я должна отправляться домой и тем же способом возвращаться обратно в субботу вечером.

Впервые в этой жизни я видела столько детей одновременно. И, конечно, не могла удержаться посмотреть на них истинным зрением.

У многих детей были различимы в ауре магические дары. Чаще два выраженных дара, реже один или три. Закономерности, у кого лучше выявлены дары или больше магические потенциал, среди чистокровных или полукровок я не увидела. У магглорожденных магических даров не было. По магической силе некоторые из них не уступали детям волшебников, хотя и особенно сильного потенциала ни у кого не было. У той же Грейнджер потенциал соответствовал возможностям далеко не самой сильной слизеринки Панси Паркинсон.

Но была и одна неприятная особенность: некоторые дети, большинство из которых были магглорожденными, но встречались и дети магов, плохо справлялись со своей магической силой: она произвольно утекала в окружающее пространство, а компенсировалась за счет других детей, с аурой которых такой ребенок соприкасался. И директор, вооруженный артефактными очками, не мог этого не видеть!

Как я понимала из рассказов деда и Кровозуба, именно их называли грязнокровками. Все дело было в плохой наследственности или в элементарном отсутствии в детстве влияния родовой магии, которая могла бы сгладить или предотвратить проблемы.

Большинство детей с плохой аурой учились на Гриффиндоре, там же большинство детей не имело защиты от "воровства магии", установленной родителями. Потому, наверное, там такая повышенная агрессивность и возбужденность.

Молча смотреть на такое вопиющее безобразие я не собиралась. Оставалось решить, кого пригласить себе на помощь, и что-нибудь придумать.

Возраст 12

Ну что же. Вчера мне исполнилось двенадцать. Очередной год и очередные итоги.

После обучения у моих наставников, особенно дам-садисток мисс Килман и миссис Трэвис-Хинл, уроки в школе воспринимались легкой прогулкой. Особенно выделялся учитель по Защите от Темных Искусств мистер Локонс.

Это "чудо" на полном серьезе поинтересовалось у нас на первом уроке, знаем ли мы, какой у него любимый цвет и какие у него глаза. Причем интересовалось оно у всех курсов об одном и том же. "Определиться что ли не может?" — подумали мы с Блэками и близнецами, которые сразу же решили ему помочь: костюм учителя теперь менял цвет (почему-то на самые противные кислотные оттенки) в середине каждого урока.

Пока братья-гриффиндорцы развлекались, слизеринцы решили не отвлекаться на мелочи и составили письмо на имя главы Попечительского совета школы с предложением заглянуть на любой урок ЗОТИ: получить удовольствие и посмеяться. Копию решили отослать министру. Мы даже не просили заменить учителя — в конце концов, если школу устроила его кандидатура, то, вполне вероятно, что это соответствует предполагаемому уровню подготовки школьников и репутации школы. Учащиеся факультета (все курсы) просили разрешить им готовиться к экзаменам самостоятельно, позволив не посещать занятия и обеспечив независимую комиссию для проведения итоговой аттестации по предмету.

Через неделю в школе начала работать комиссия, включавшая сотрудников Министерства и членов Попечительского совета школы. Уроки ЗОТИ особенно понравились членам комиссии-аврорам, действующим и бывшим. Близнецы клялись, что слышали, как Аластор Муди орал на директора:

— Альбус! Ты совсем офонарел? На кой ты пригласил этого разряженного павлина, украшенного страусиными перьями? Если маразм или климакс мешает думать, так ты обращайся! Эта отрыжка попугая, если и сможет напугать какое-либо темное существо, так исключительно своим костюмом или блеском зубов — до первого удара, потому как руки просто чешутся их ему выбить!

Но прелесть ситуации в том, что контракт с преподавателем был заключен на год и мог быть прерван исключительно в связи с состоянием здоровья учителя. Предложение Муди привести клиента в нужное состояние с сожалением было комиссией отвергнуто. В результате на текущий год предмет ЗОТИ был переведен в разряд факультативов, преподавать его остался Локонс. Вместо ЗОТИ был временно введен новый предмет Боевая магия, преподавать который до конца года взялся отставной аврор Муди.

Комиссия осталась работать до конца года, отвлекая внимание директора Дамблдора от учеников.

У нас был самый лучший декан всех времен и факультетов. Мистеру Брэберри Бартиану удавалось невозможное: не самые беспроблемные подопечные-слизеринцы относились к нему с безграничным доверием и уважением. На мой взгляд, у него был только один недостаток — предмет, который он вел, — ненавистные зелья. При том, что в теории я разбиралась неплохо, но как только доходило до практики... Ну не могла я понять, едва взглянув на ингредиенты, как из всей этой гадости может получиться что-то стоящее. Мистер Бартиан утверждал, что все дело в том, что я отношусь к процессу без души, механически. Я мне себя было не заставить относиться "с душой" к печени волосатого макбуна, шкурке бумсланга или глазам акнекрысы — я невероятные усилия прилагала, чтобы просто не перейти на магическое зрение, в котором все эти "части тел" выглядели далеко небезобидно.

Среди школьных занятий самым неожиданным оказалось для меня наличие факультативов, организованных по инициативе нашего декана. Дополнительные уроки были платными, но суммы не казались родителям запредельными, поэтому в последние годы статистика показывала резко снизившееся количество дисциплинарных замечаний слизеринцам, сделанным вне занятий: им было просто некогда. Учителя появлялись в школе через камин декана только на время занятий, поэтому в Большом зале мы их не встречали. Ученики других факультетов тоже могли посещать занятия, но пользовались этой возможностью единицы. На этот год я выбрала географию маггловского и магического мира, обычаи и традиции магов мира, знакомство с расой гоблинов и что-то вроде спортивного клуба с названием "физическая подготовка".

Мой братик Ронни нашел себя в спорте. Летом мы с Биллом подарили ему новую "Молнию" и, естественно, все каникулы счастливый братец готовился к отборочным в команду по квиддичу. В команду Хаффлпаффа как раз требовались четверо игроков и Рона взяли на место охотника. Это был, по его признанию, счастливейший день в его жизни. Кроме того, в конце прошлого года брат привез в школу футбольный мяч и они с приятелями немного его погоняли прямо на квиддичном поле. Неожиданно, игра понравилась и тем ребятам, кто о футболе узнал впервые от Рона. Так что его второй курс начался не только с успехов в квиддиче, но и с позиции вратаря факультетской футбольной команды (кроме них пока еще только азартный Гриффиндор изъявил желание организовать свою команду). За лето в школе подготовили поле и к началу нового учебного года пригласили тренера — идея популяризации маггловского спорта пришлась по душе директору.

Раньше я думала, что Драко и Гарри тоже постараются попасть в квиддичную команду. Несколько лет назад Драко просто бредил этой игрой, а Гарри любил летать. Но на втором курсе мальчики даже не пытались пройти отбор, хотя с большим удовольствием следили за играми своей команды.

Так что, в течение года мне оставалось следить за игрой хаффлпаффского охотника Рона и близнецов, являвшихся загонщиками гриффиндорской команды. Из старших братьев еще Чарли в свое время играл на позиции ловца, только уже рейвенкловской команды.

Перси весь год было не до спорта. Осенью Биллу удалось договориться с известным в магическом мире итальянским художником Лакомо о том, чтобы посмотреть работы Перси и посоветовать дальнейшие возможности обучения. Мистер Лакомо неожиданно согласился сам стать наставником для брата. Более того, он настоял на получении также маггловского образования. Будущий наставник не обещал, что тот станет великим Пикассо, но считал, что при должном старании Перси по силам стать хорошо обученным профессионалом. А дальше уже ему решать: писать картины, рисовать комиксы или заниматься прикладным дизайном.

В итоге весь год Перси усиленно готовился к поступлению в Итальянскую Академию изящных искусств. Молли не была слишком довольна: сын уезжал надолго в другую страну, к тому же художник... Мог бы сразу после школы работать в "Решениях Уизли", если уж так хочется рисовать. Но Артур поддержал желание сына, договорившись с Биллом поделить расходы на обучение.

* * *

Так сложилось, что рассматривать вопрос о проблеме детей с нестабильной магией — "грязнокровок" — нам довелось решать вместе с Гарри и Драко. Мы разместились в комнате мальчиков. Драко небрежным движением палочки установил защитные чары.

— Давайте напишем отцу. Он здесь все поставит с ног на голову, как только узнает!

— Драко, а как ты собираешься объяснять источник своих знаний?

— Но отец же знает, что София видит магию...

— И как он будет объяснять это остальным? Расскажет о даре Софии? Большинство, и Дамблдор в первую очередь, сделает вид, что не верит.

— Вот, вот. А мне потом под партами и в подземелье оставшиеся семь лет прятаться? Нужны доказательства.

— Но ведь есть же заклятия и очки какие-нибудь.

— Заклятья, известные мне, не показывают ауру волшебников, только магию, связанную с неодушевленными предметами. Что показывают очки, я не знаю.

— Надо у Дамблдора выяснить.

— Спросить? Даже если у него есть очки с нужными свойствами, в ответственный момент выяснится, что это обычные стекляшки даже без диоптрий.

— Гарри! А ты же сам используешь артефактные очки!

— Драко, я уже пробовал. Через мои я могу немного различать ауры, не так подробно, как София. Но они статичны. Взаимодействия магических полей волшебников я не вижу. Они рассчитаны для другого.

— У наших родственников нет, случайно, артефактов, позволяющих рассмотреть ауру магов? Давайте напишем, пусть ответят.

— Я могу спросить у старейшины Кровозуба. Только не раньше субботы.

— Можно еще в библиотеке посмотреть.

— Можно. Только вряд ли там что-то полезное есть. Давайте лучше с портретами поговорим.

— Гарри, а ты уверен, что портреты будут сотрудничать с нами, а не с директором?

— А мы найдем портреты родственников: интересы Рода не могут быть ниже лояльности директору школы. Финеас Найджелус Блэк был когда-то директором Хогвартса. Он приходил знакомиться в Блэк-Холл. Здесь должен быть его портрет.

— Угу. Все портреты директоров висят в кабинете Дамблдора. И кто пойдет туда?

Героем дня оказался Малфой, предложивший использовать Выручай-комнату, о которой буквально пару недель назад нам рассказали Фред и Джордж.

В итоге с письмами домой мы решили не спешить, а действовать по плану: библиотека, Выручай-комната и разговор с директором Блэком.

До восьмого этажа школы нам удалось добраться спустя три дня, во время которых мы бесполезно потратили время в библиотеке. Гарри, сосредоточенно думая о портрете своего предка, трижды прошелся мимо портрета Варнавы Вздрюченного. Зачем-то затаив дыхание, мы ждали, случится чудо или нет. Чудо случилось: на стене медленно проявилась дверь, как будто случайно перенесшаяся сюда из Блэк-Холла. За дверью оказался кабинет — почти точная копия кабинета из семейного особняка, вероятно, именно так он и выглядел при жизни Финеаса Блэка. На стене кабинета висел портрет хозяина.

Мрачный и надменный мистер Блэк заставил нас долго отвечать на его вопросы, пока любезно не согласился выслушать нашу проблему. Экс-директору пришлось задуматься: по портрету я бы не только не стала утверждать, что при жизни мага интересовала проблема грязнокровок, по-моему, его вообще не волновали вверенные ему дети. Уж не знаю, какие цели преследовали те, кто назначал его на эту должность, но сам маг, по-моему, воспринимал оказанную ему честь если не как наказание, то как досадное недоразумение, отвлекающее его от важных дел вроде раздумий о судьбах мира. Это вовсе не критика, лично мне Финеас Блэк даже нравился, по крайней мере, он казался весьма колоритным и интересным персонажем.

Мистер Блэк согласился, что артефактор вряд ли может создать что-либо, обладающее свойствами, о которых он сам не знает. Поэтому требовались артефакты, созданные мастером, обладающим истинным зрением. Экс-директор вспомнил несколько семей, которые не скрывали, что пользуются услугами такого мастера. Из ныне живущих семей на территории Британии нам была известна одна — Лонгботтомы, в прошлом известные охотники, у них могли сохраниться подобные артефакты, полезные для их профессиональной деятельности.

Невиллу мы сказали, что нашли упоминание о знаменитых в прошлом охотниках, представителях его семьи. Он знал о семейном прошлом не очень много, но, когда к беседе подключились другие однокурсники и речь зашла об оружии и специальных приспособлениях, он вспомнил, в том числе, об очках, позволявших видеть намного больше, чем обычным зрением, с помощью которых можно с первого взгляда определять волшебных животных среди их обычных собратьев и даже охотиться в темноте.

В итоге все были довольны: однокурсники — интересным разговором, Невилл — дополнительным вниманием, мы — полученной информацией, что бабушка Августа передала четыре таких артефакта в Министерство для использования в операциях Аврората.

— Акромантулы!

— Что с акромантулами, Гарри? Приснились? Так ты не читай на ночь книги о всяких ужасах. Попроси лучше у Рона что-нибудь про животных из Киплинга или Лондона, — предложил Драко.

— Почему у Рона?

— А ты не знаешь? А еще сестра! Он в прошлом году притащил в школу кучу маггловской художественной литературы, заразив этим увлечением сначала свой факультет, а теперь уже и всю школу.

— Вот конспиратор! И молчал!

— Какие книги! Я о другом. Если привлечь внимание Министерства к наличию опасных существ в Запретном лесу, то, возможно, для операции по их ликвидации аврорам потребуются и очки Лонгботтомов — в пещерах, где их кладки, должно быть темно!

* * *

"Привлекать внимание" вызвался Драко. В школе продолжала работать комиссия, члены которой, вероятно, не спешили с окончанием проверки: они продолжали посещать выборочно занятия, обследовали различные помещения, беседовали с учениками, проверяли документацию как на уровне директора и прочих руководителей, так и на уровне преподавателей. Школьникам комиссия была не очень интересна, за исключением авроров, в обязанности которых входила проверка безопасности. Поэтому дети, обращающиеся к ним с различными вопросами, не были редкостью.

— Мистер Долиш, а почему мантикоры и акромантулы относятся к одному классу опасности?

— Те и другие обладают иммунитетом к магии.

— А какие щиты против них нужно использовать?

— Вам расскажут об этом на старших курсах. Пока же вам эта информация не должна быть важна: ни мантикоры, ни акромантулы в Британии не водятся.

— Не знаю, как мантикоры. А акромантулы очень даже водятся!

— И где же, интересно?

— Да хотя бы в нашем Запретном лесу. Мы сами видели, когда в прошлом году на отработку туда ходили!

Аврор Долиш, мирно общавшийся за чашкой чая с любознательными школьниками в гостиной Слизерина, поперхнулся чаем на этих словах и, отставив чашку, сосредоточил внимание на второкурснике-блондине. Что-то ему подсказывало, что сейчас начнется все самое интересное.

— А теперь очень подробно и по порядку: когда, за что отработка, кто назначил, кто присутствовал, как встретили акромантулов и как спаслись.

— Отработка в прошлом году в октябре. За нахождение вне гостиной после отбоя. Назначена директором четырем первокурсникам: мне, Гарри Поттеру-Блэку, Рону Уизли и Дину Томасу. Нам нужно было собрать цветки светящегося цмина — их видно только в темноте, поэтому отработка началась в одиннадцать вечера. Там были еще Хагрид и его пес Клык. Потом Клык испугался чего-то и побежал в сторону болота, Хагрид отправился за ним, а мы встретили акромантулов. Только они были еще маленькие и мы от них закрылись стандартным щитом. Потом пришел Хагрид и всех разогнал, он сказал, что нам повезло — это были только детки. Вот и вся история.

История мистеру Долишу очень понравилась, как и комиссии. Особенно она понравилась Люциусу Малфою, которому сын почему-то ничего не рассказал еще год назад.

Через два дня в шесть часов утра отряд из двадцати авроров прибыл для проведения операции по уничтожению гнезда акромантулов в прилегающем к школе Запретном лесу. Аврор Долиш вряд ли мог объяснить, как получилось, что он пообещал по завершении дела рассказать о ходе операции любопытным слизеринцам.

Уже к обеду акромантулы в Запретном лесу стали только историей. Арагога и еще несколько особей забрали в питомник по разведению опасных животных, остальные были уничтожены. Хагрид был печален, но вынужденно признал, что опасное соседство могло закончиться для кого-нибудь из детей трагически, тем более, в последнее время акромантулы сильно расплодились и стали более агрессивными. Рынок ингредиентов Британии в этот день значительно пополнился ядом и частями тел акромантулов.

Часть отряда авроров осталась на обед в Большом зале школы. Дети с восторгом слушали интересные подробности. Большинство учителей, включая директора, в зале отсутствовали, а остальные не возражали подобному соседству, прислушиваясь к историям авроров.

Драко и других слизеринцев волновал вопрос сражения в пещере в условиях плохой видимости, естественно, разговор перешел к артефактным очкам и Лонгботтомам. Мистер Долиш был настолько любезен, что разрешил аккуратно примерить желающим очки.

— Ух ты, здорово! Мистер Долиш, а что означает вот это движение ауры?

Мистера Долиша второй раз за неделю посетило чувство, что сейчас произойдет что-то важное. Первый раз ситуация сложилась весьма удачно для него — обнаружение и уничтожение гнезда акромантулов в ходе возглавляемой им операции сулило кроме премии еще и повышение по службе. Поэтому и в данном случае к своему внутреннему чутью он решил отнестись со всей возможной ответственностью: аврор надел очки и медленно повернулся в сторону, куда раньше смотрел ребенок.

За ужином в Большом зале присутствовала комиссия в полном составе, ее члены были вооружены несколькими парами очков, которые периодически передавались коллегам. Директор Дамблдор в данный момент в школе отсутствовал — дождавшись успешного окончания ликвидации гнезда акромантулов, он с чистой совестью отправился на заседание Международной конфедерации магов, председателем которой являлся.

* * *

По сведениям Люциуса Малфоя, в Министерстве на следующий день состоялось экстренное закрытое совещание первых лиц магической Британии. Нарушение магического фона в целом и угроза магии отдельных волшебников были признаны проблемой национального масштаба. Вопрос, почему этого никто раньше не замечал, был отложен, хотя аврору Долишу явно светило продвижение по карьерной лестнице. На повестке дня был другой вопрос — что делать?

Министерские артефакты позволяли рассмотреть интенсивность ауры — чем она сильнее, тем больше магии у человека или иного существа. Но даже эта монохромная картина показывала нечеткость границ ауры некоторых магов и движение магии в окружающее пространство и влияние на ауру других, незащищенных, волшебников.

За сутки Аналитический отдел сумел составить предварительный анализ ситуации. Представители старых магических родов были практически защищены от подобного влияния, оказываемого "грязнокровками", как решено было их называть, не смотря на толерантность Министерства. Не все магглорожденные имели "плохую кровь", но именно они были самой незащищенной частью магического общества. Среди детей-первокурсников ситуация обстояла значительно лучше, чем у более старших курсов, где она ухудшалась пропорционально возрасту или количеству лет, в течение которых дети подвергались негативному влиянию.

Ситуация безвыходной не выглядела. По крайней мере, существовали защитные артефакты. Лорд Огден, Глава Совета Родов, в настоящий момент почти утратившего влияние, предложил иной выход, ранее запрещенный в связи со Статутом секретности. Начать решили со школьников младших курсов.

* * *

Семья Грейнджеров была приглашена в Отдел наследий Министерства магии, занимавший отдельный особняк на главной волшебной улице Лондона. Их принимала приятная сорокалетняя сотрудница министерства миссис Норман.

Аделия Норман организовала встречу не в своем кабинете, а в небольшой уютной гостиной, где все расположились на диванах вокруг небольшого чайного столика.

— Мистер и миссис Грейнджер, наш разговор будет касаться будущего вашей дочери в магическом мире. Такие встречи запланированы со всеми родителями магглорожденных учеников. Поэтому не переживайте, ничего страшного не случилось. Единственное, что нам следовало все обсудить еще несколько лет назад, но, к сожалению, старые законы запрещали распространение подобных сведений.

— А что изменилось сейчас?

— Собственно, закон. Министерство признало необходимость некоторых мер по обеспечению безопасности. В отличие от магглов волшебники обладают магией. И, если волшебники, воспитывающиеся в магическом мире, имеют с детства устойчивую форму своего магического поля, то с магглорожденными волшебниками это не так. Их магия в большей степени подвержена постороннему влиянию, вследствие чего многие такие маги не реализовывают свой потенциал и оказываются не востребованы в нашем мире.

— Но, как же так? Профессор Макгонагалл описывала весьма радужные перспективы для нашей дочери.

— Ваша дочь действительно перспективная волшебница. И в магическом мире всегда лояльно относились к новым волшебникам. Просто старая практика вливания магглорожденных волшебников в магический мир была забыта из-за новых законов, принятых для защиты. И до последнего времени никто не придавал значения уменьшающейся магической силе магглорожденных волшебников.

— Я так понимаю, что ваше общество собирается вернуть старые традиции.

— Совершенно верно. На сегодняшний день Министерство предлагает вам два возможных решения. Первый — приобретение и обязательное ношение вашей дочерью защитного артефакта, который будет препятствовать внешнему влиянию на магическое поле Гермионы. В настоящий момент такой артефакт вы можете приобрести в банке Гринготтс, гоблины предоставляют различные формы для артефактов: медальоны, браслеты, кольца. Здесь вопрос лишь в цене. Второй — принятие в младшую ветвь какого-либо магического рода. В этом случае ваша дочь получит защиту родовой магии, поддержку новых родственников в обучении, работе, при необходимости, в устройстве личной жизни.

— Зачем это нужно представителям магического рода?

— Никто не откажется от введения в род достойной перспективной волшебницы. Это только усилит магию самого рода и, возможно, принесет новые магические дары его членам.

— Но это накладывает на нее определенные обязательства?

— Конечно. Но это можно обсудить с главой рода. Девочка станет частью новой семьи. Но при этом она не должна отказываться от своей старой семьи. Принятие в род предполагает образование магической связи, оно не отрицает существующие кровные связи.

— А что такое младшая ветвь рода?

— Младшая ветвь подразумевает, что при любых обстоятельствах Гермиона или ее потомки не смогут претендовать на звание Главы этого рода. Это обычная практика, не предусматривающая кровного усыновления.

— Можно узнать поподробнее о возможной семье для Гермионы?

— Вот это уже другой разговор, — улыбнулась миссис Норман.

Две следующие недели в школе Гермиона Грейнджер изучала книгу, напоминающую Кодекс рода, и постоянно обменивалась с кем-то письмами. Организация помощи эльфам была расформирована. После выходных, проведенных по просьбе родителей дома, в школу вернулась Гермиона Янссен-Грейнджер, представительница рода Янссен — потомственных целителей, подчеркнуто нейтральных на протяжении всех последних магических войн.

* * *

Никакой истерии в магическом обществе по поводу новых открытий не случилось: Министерство не стало разглашать причины, а просто внесло поправки в Статут секретности, разрешив принимать магглорожденных в род. Неофициально такие действия теперь даже рекомендовались. Деятельность Отдела наследий тоже широко не освещалась.

На зимних каникулах, отвечая на мои вопросы, дед подтвердил, что это, действительно, одна из забытых традиций. Принятые в род магглорожденные имели больше шансов устроиться в магическом обществе, что также касалось и личной жизни.

По большому счету, кодекс нашей семьи не запрещал браки не только с магглорожденными, но и с магглами. Главное — отсутствие проклятий, которые могут навредить родовой магии. И здесь уже было важно, чье наследие несли магглорожденные: не было ли среди них преступников и прОклятых магией волшебников.

Чиcтoтa кpoви — это, вообще, пoнятиe oтнocитeльнoe, yчитывaя пpoиcxoждeниe людeй-мaгoв. He ceкpeт, чтo все oблaдaющиe мaгиeй люди — пoтoмки людeй и пpeдcтaвитeлeй вoлшeбныx pac. И сегодняшние магглорожденные — вceгo-нaвceгo люди, вoлшeбнaя кpoвь которых пpocнyлacь впepвыe зa мнoгиe пoкoлeния.

Пpичинa пpoтивopeчий нe в пpoиcxoждeнии, a в paзныx взглядax нa мaгию и вoлшeбный миp. Чистая кровь — это больше политический лозунг, нежели действительная необходимость.

Все началось с возвращения магов в волшебный мир в связи с деятельностью Инквизиции. Новые маги вернулись в достаточном количестве, чтобы попытаться начать диктовать свои правила. Инертные старые маги не сразу осознали угрозу устоям их мира, а потом в качестве противовеса выдвинули идею полного отрицания влияния маггловского мира.

А самая страшная, по мнению лорда Пруэтта, беда случилась с магическим миром благодаря изобретению мага по имени Мобилус, так и называемому эффект Мобилуса. Этот эффект позже был использован, например, при создании популярных сегодня чар Фиделиуса, и заключается он в массовом воздействии на разум людей, заставляя тех забыть какую-либо информацию. Историю, как известно, пишут победители. И только что созданное Министерство магии решило упрочить свое положение, применив чары Мобилуса к событиям, предшествующим своему появлению.

Хоть какой-то иммунитет к этим чарам есть у магов разума. Поэтому в роду Пруэттов, где магия разума — родовой дар, сохранились более-менее связные воспоминания и представления о прошлом. У большинства же волшебников при попытках выстроить хронологию событий от "давно, когда на Земле жили могущественные магики, маги и магглы" до создания Министерства получалась настоящая каша. Из которой и рождались в последствии радикальные взгляды волшебников.

У тех же чистокровных до мозга костей Малфоев, Блэков или Ноттов при желании можно найти браки с представительницами каких-нибудь угасших европейских (и не только) родов, о которых вряд ли вспомнят их соотечественники. Лорд Пруэтт утверждал, что никто никогда не видел, чтобы бабушка Люциуса Малфоя, греческая принцесса, когда-нибудь сама колдовала или, вообще, появлялась в волшебном мире без сопровождения мужа. Дед подозревал, что леди не была не только волшебницей, но и сквибом. Подобные истории друг о друге все знали, но предпочитали не замечать, соблюдая правила игры.

На этом фоне брак с магглорожденной, принятой в род, выглядел как один сплошной плюс. Близкородственные браки мало кто и в волшебном мире считал приемлемыми.

* * *

С началом второго семестра учеников поздравили улыбающийся глава обновленной министерской комиссии и уставший и измученный директор.

Аврор Долиш, за время школьной инспекции совершивший карьерный взлет до второго заместителя главного аврора, сиял ярче новых нашивок на своей форме. Он был в числе взрослых, сопровождавших Хогвартс-экспресс, и еще в пути успел несколько раз, заглянув к нам в купе, поинтересоваться, все ли в порядке. С какой-то затаенной надеждой он при этом смотрел в сторону Драко.

Малфой в итоге переадресовал его вопрос мисс Янссен-Грейнджер, которую, как оказалось, в данный момент больше всего интересовало отсутствие горячей еды у школьников в поезде и, вообще, проблемы сбалансированного питания в школе. И что-то мне подсказывало, что аврор Долиш отнесся к ее позиции очень серьезно.

В поезде у нас с Драко и Гарри не было возможности поговорить наедине, а обсудить было что. Пришлось дождаться окончания ужина в Большом зале и выслушать наставления декана уже в нашей гостиной.

— Драко, что за слухи об аресте твоего отца?

— Да не было никакого ареста. Два дня назад к нам домой заявился отряд авроров с подписанным главным аврором разрешением на обыск. Они три часа обыскивали мэнор и прилегающую территорию. Только ничего опаснее моего ритуального кинжала не нашли.

— А твой кинжал?

— Его тоже не нашли, кстати.

— А я вообще не могу понять, какой смысл делать обыск в родовом доме? По желанию главы рода авроры не только запрещенных вещей, они и целых этажей не найдут. Как и магический фон проведенных ритуалов чужой маг тоже не определит.

— Отец говорит, что это просто акция, нацеленная на демонстрацию намерений. У нас уже были обыски около десяти лет назад. Тогда все, что родители не посчитали нужным спрятать, а авроры посчитали нужным признать опасным или запрещенным, уже конфисковали. Ничего нового в незакрытой части дома с тех пор не появилось, ну, за исключением нового гардероба мамы и кулинарных книг.

— Так тоже говорит твой отец?

— Ну, да. А потом его пригласили на беседу в Аврорат.

— За чашкой сыворотки правды?

— Почти. В зале с наложенными чарами правды. Не то, чтобы сильный маг не сумел их преодолеть при желании, но все же.

— Опять демонстрация намерений?

— Что-то в этом роде.

— И о чем была речь?

— О времени, предшествующем исчезновению Темного Лорда. Вопросы в основном повторяли то, что спрашивали еще десять лет назад. Тогда отцу удалось убедить всех, что, если в чем он и был замешан, то исключительно под влиянием заклятия "империо". А сейчас вроде бы кто-то дал против него показания. Вот только доказать опять ничего не вышло — метки же нет.

— По-моему, в Аврорате не особенно и стремились что-либо доказывать. Три часа на обыск в мэноре и беседа под действием не самых сильных чар — больше похоже на формальность.

— Мы тоже так считаем. Папа говорил, что еще нескольких его знакомых приглашали в Аврорат: лорда Нотта, мистера Лоули, мистера Рурка. У Тео можно насчет обыска поинтересоваться. Наверное, вследствие тех же "вновь открывшихся фактов".

— Что думает твой отец по поводу того, кому это понадобилось?

— Он считает, что выгоднее всего поднять шум по старым делам сейчас нашему директору. Чтобы отвлечь внимание от проверки в школе и дискредитировать его и лорда Нотта. Они оба — представители Попечительского совета, а Рурк — сотрудник Министерства.

— Если это директор, тогда вряд ли он на этом остановится. Нужно ждать продолжения. Цели-то он не достиг пока.

— Это понятно.

— Слушай, Драко, а может ты еще что-нибудь для аврора Долиша вспомнишь? Он с такой надеждой на тебя смотрит. Жаль обижать человека. И директору будет, чем заняться...

На самом деле, больше мы ничего "вспоминать" не стали. Кроме нас нашлось немало желающих. В течение семестра в школе уже произошли некоторые изменения: кроме тыквенного сока на столах появились апельсиновый сок, чай, какао и молоко; отработки у завхоза Филча по уборке без магии заменены отработками у него же, только с использованием чар под руководством дежурных старшекурсников (хоть какая-то польза как школе, так и школьникам); в больничном блоке появился работающий камин, соединенный с больницей Святого Мунго; все школьники прошли обязательный медосмотр врачами больницы, по результатам которого дети получили рекомендации и зелья, а мадам Помфри — выговор и помощника, медика-практиканта по имени Мэй Дорман.

Общие проверки всех школьников так понравились комиссии, что было решено провести еще парочку: гоблинам поручили выполнить проверку детей на магические дары и наследия, а сами члены комиссии решили пообщаться с родителями. Ученики помимо совиной почты получили право использовать для связи с родителями камин в кабинете своего декана. Родители получили право на посещение школы один раз в семестр, на встречи со своими детьми на территории Хогсмита еженедельно по выходным и на неограниченное общение с деканом своего ребенка.

По итогам работы комиссии директору Дамблдору был вынесен выговор и оставлены предписания. Но не это событие стало главной темой обсуждения результатов проверки в обществе — Альбус Дамблдор отказался от должности председателя Международной конфедерации магов. А причиной послужила, как это не смешно звучит, банальная нехватка времени: из-за требований комиссии ему пришлось просить перенести первое заседание конфедерации и пропустить следующие два. Поэтому официальной причиной считалась невозможность совмещать имеющиеся должности. Место председателя занял представитель Германии, а членство в конфедерации от Британии получил действующий министр магии, чему тот был весьма рад.

Кстати, в Хогвартс-экспрессе, везущем школьников после окончания года в Лондон, кроме волшебных сладостей продавалась и горячая еда.

* * *

На вокзале среди встречающих поезд родителей неожиданно обнаружился и директор Дамблдор. Он был непривычно свеж и энергичен.

— Здравствуй, Сириус! — улыбаясь, обратился он к Блэку.

— Здравствуйте, господин директор.

— Ты так успешно скрываешься ото всех в последнее время, что у меня не было возможности выразить, как я рад твоему освобождению.

— Спасибо.

— Сириус, я бы хотел пригласить тебя на ближайшую встречу членов Ордена Феникса.

— Я не вижу в этом смысла, директор.

— Но как же. Там соберутся твои старые друзья.

— Директор, все друзья, которых я хотел бы видеть, соберутся у меня дома.

— Сириус, я понимаю, ты можешь быть обижен, но поверь, для всех нас было трагедией узнать, что один из фениксовцев может быть предателем. Доказательства тогда казались совершенно неопровержимыми. И мне жаль...

— Директор. Я принимаю ваше сожаление и извинения, если это были они. Я не держу зла ни на вас, ни на членов вашей организации. Просто с тех пор, как вы без суда отправили меня в Азкабан, я не считаю себя ее членом. Вы же так не поступили бы с фениксовцем, не так ли? А сейчас я не желаю иметь какое-либо отношение к политике.

— Сириус! Тот Блэк, которого я знал и который был другом Джеймса Поттера, не мог прятаться от опасности! Ты не можешь скрываться...

— О чем вы, директор? Волдеморт мертв, а его опасные последователи в тюрьме. Я не скрываюсь. Просто в связи с некоторыми обстоятельствами в моей жизни предпочитаю уединение. У меня есть сын, которому требуется все мое внимание. И мой друг Джеймс несомненно одобрил бы мою заинтересованность судьбой его ребенка.

— Сириус...

— Директор. Давайте закончим. Я не предъявлял вам претензий ни за свое заключение в Азкабан, подписанное вами. Ни за несчастное детство Гарри, ни за вред, ни за упущенные возможности в его воспитании и обучении. Мы просто живем как можем. И пожалуйста, не вмешивайтесь! Найдите себе других игроков. Мы свои роли отыграли уже много лет назад. Если не хотите получить мой род в качестве врага, не вмешивайтесь! Прощайте, директор.

Вот на такой веселой ноте и закончился этот учебный год. Во время этого разговора Дамблдора хотелось замучить самым жестоким образом. Я понимаю, что многим пришлось пережить и более серьезные трудности, чем пять лет незаслуженного тюремного заключения. Но тот безбашенный двадцатилетний красавец-аврор оказался не готов к тому, что приготовила ему судьба. Даже сейчас, спустя много лет, восстановив свое здоровье и магию, он был потерянным и сломленным. Как будто жизнь осталась там, в далеком прошлом. И если это видела я, то мне казалось логичным, что это замечают и другие. И директор, который на протяжении всего разговора смотрел Сириусу в глаза, не мог не понимать, что перед ним человек с глубокими и нерешенными психологическими проблемами.

И вообще, кто бы мне объяснил, чего он привязался к Гарри и Сириусу? Ну, было пророчество, так исполнилось уже много лет назад. Ну, верил директор, что Волдеморт вернется, так и метки уже почти два года как исчезли, и бывшие пожиратели давно никого не ждут, у Гарри даже намека на шрам не осталось — к чему он продолжает готовиться? Хоть бы раз спросил: "Гарри, а ты не в курсе, куда это твой шрам подевался?". Гарри мог бы и рассказать, кстати.

* * *

Собственно каникулы как отдых и ничегонеделание продолжались ровно неделю, проведенную в обществе деда, Драко и Блэков на яхте возле Балеарских островов. Дед и леди Вальбурга решили устроить совместный отпуск, присутствие внуков подразумевалось по умолчанию, Сириус даже не рассматривал идею не присоединиться к сыну, а Драко настоял, чтобы его отпустили на неделю с нами, т. к. "не собирался пропускать ничего интересного".

После недели солнца и моря все вернулись к своим занятиям. Лично меня этим летом ждали магия разума с Ноэлем Манном, занятия с Кровозубом, тренировки с миссис Трэвис-Хинл, родовая магия с лордом Пруэттом, несколько занятий этикетом с леди Малфой и много-много книг для самостоятельной подготовки.

Ах да, еще размышления о директоре Дамблдоре. Мне никак не удавалось "собрать картинку". На первый взгляд, его поведение бессмысленно, а методы прямолинейны. Но ведь как-то он стал "величайшим волшебником современности", занимающим ключевые посты в магическом мире Британии.

Допустим, он бездействовал до поступления Гарри Поттера в школу. В первый год учебы Гарри события стали развиваться странно: Квиррелл попал в больницу и противостояния Гарри и Волдеморта не получилось. Играми с философским камнем Гарри не заинтересовался, только на собачку сходил взглянуть, как и любой из его однокурсников. Идеей мести не загорелся. Кому мстить? Все действующие лица трагедии мертвы.

В этом году директору было не до Поттера с Темным Лордом: министерская комиссия просмотрела каждую бумажку и исследовала каждый дюйм Хогвартса. Вот только, не смотря на все злорадство министра и комиссии, максимум, чего они смогли добиться — выговор директору и отказ от не самой значимой для него должности.

И чего он все-таки хочет? Власти, почета и уважения? Так, вроде, у него и так максимум. Или того, что он как-то сам озвучивал дома у Уизли — слияния с маггловским миром? Это мечта или цель? И если все же цель, то может ли Волдеморт быть только поводом для определенных действий? Если это так, то вместо мертвого Темного Лорда понадобится живой, и кто тогда им станет: неуловимый Волдеморт, Малфой, Гарри Поттер или Бэтмен?

Чего ждать от директора в следующем году? Разозлится и перейдет к активным действиям? Или станет ждать, улыбаться и готовиться?

Может, нет никаких планов? Просто знает человек о крестражах, но не знает об их уничтожении? И Дамблдор — всего лишь уставший маг, переживающий о смерти одних своих учеников и об опасностях для других? Ладно, время покажет.

Возраст 13

Новый учебный год начался с новости о побеге в конце августа из Азкабана известной пожирательницы смерти Беллатрисы Лестрейндж.

У них в этом самом Азкабане — самой надежной тюрьме магического мира — на это время, вероятно, была намечена акция "Свободу лучшему заключенному". По версии Роулинг, именно в это время сбежал Сириус. Нет в тюрьме Сириуса — пусть будет его кузина.

Главное, что вот и определились с кандидатурой заместителя Темного Лорда. И дементоров тоже можно подключить. Я даже зашла в магазин "РУ" проверить, не собирается ли Люпин начать педагогическую карьеру. Люпин не собирался, его и теперешняя карьера весьма устраивала.

Хогвартс-экспресс сопровождали, естественно, авроры. Меня практически трясло в ожидании дементоров, с которыми в книге все встретились еще в поезде. Как только наш старый знакомый аврор Долиш заглянул в купе, я вцепилась в его руку намертво, усадив на сидение рядом и засыпая его вопросами. Бедному аврору пришлось большую часть пути провести в одном купе вместе с учениками второго и третьего курса. Когда до окончания пути оставалось меньше часа, а я расслабилась и выпустила руку аврора, поезд стал замедлять ход, затем и вовсе остановился.

— Ну, все. Дементоры, — обреченно в полной темноте произнесла я.

Мистер Долиш с палочкой в руке осторожно выглянул за дверь.

— Оставайтесь здесь и не двигайтесь, — распорядился он, закрывая дверь и растворяясь в темном коридоре.

Двигаться ни у кого желания и не возникало. Температура воздуха значительно понизилась, а на нас навалилась какая-то безнадежность. Я слышала, как у сидящей рядом со мной девочки, кажется, это была Кассандра, стучали от страха зубы. А это еще никто в наше купе даже не пытался войти. Я чувствовала, как в конце коридора появилось нечто, чья аура воспринималась как черная дыра, мрачная и беспросветная. От аврора Долиша, аура которого из-за влияния дементора казалась очень тусклой, отделилась яркая, почему-то красная, фигура небольшой собаки. Собака набросилась на тень, упорно прогоняя ее прочь, в сторону выхода из вагона.

Через несколько минут все закончилось. Включился свет, вокруг снова появились краски и звуки. Вроде бы кто-то открывал дверь, что-то спрашивал, ребята начали говорить и двигаться. Я продолжала сидеть и смотреть прямо перед собой — мне было не выйти из состояния оцепенения. Эта темнота, которую я чувствовала в коридоре, была самым страшным из всего, что я видела в жизни. Я не боялась тени Волдеморта во время ритуала, она вызвала у меня скорее грусть и сожаление. Но эта фигура была олицетворением тоски и обреченности. Там, за ней, не было ничего: ни жизни, ни смерти, ни реинкарнации. Жуткая, вязкая, беспросветная пустота.

Меня начало отпускать только после нескольких заклинаний мистера Долиша.

— Да, Пруэтт. Теперь я знаю, что при приближении дементоров тебя следует вырубить. Что предпочитаешь: наведенный сон, "ступефай" или аккуратный удар по голове? — поинтересовался вежливый Драко. Я решила проигнорировать его вопрос.

— Аврор Долиш, а Вы научите нас выполнять заклинание патронуса? У Вас красивая собака, — я явно была не в себе.

* * *

Дементоры остались охранять школу. Не знаю, что подразумевалось под словом "охранять", но я поняла следующее: министр сошел с ума, а Дамблдор что-то задумал, иначе почему не возражает министру, а сидит и довольно улыбается своим мыслям.

На этот год директор нашел нам нового преподавателя ЗОТИ — экс-аврора Марту Краш. Если ее бывшего коллегу Аластора Муди окружающие считали параноиком, то о нашем преподавателе можно было сказать только одно: она была безумна. Да, ей было сто восемьдесят три года.

У мисс Краш не было искусственного глаза, как у Муди, она прекрасно справлялась и с помощью собственных. Уставившись своим безумным взглядом на ученика и выкрикивая слова вперемешку с ругательствами, она за пару минут доводила до слез или икоты старшекурсников.

Я не знаю, где и с какой целью директор находил таких колоритных личностей на эту многострадальную должность. Но мисс Краш даже для него была явным перебором. Понятно, что в данном случае это было что-то вроде позы в адрес Министерства: не смотря на проверки директор все равно мог продолжать делать в школе что угодно.

Продержалась новая преподавательница три недели, пока на занятии у седьмого курса Слизерина с Гриффиндором не стала требовать, чтобы "эти молокососы" сражались в полную силу и боевыми заклятиями. Ученики аккуратно оглушили преподавателя изученным еще на первом курсе "ступефаем" и сопроводили ее в больничное крыло, явив редкий пример взаимопонимания двух враждующих факультетов. Было у меня подозрение, что неким студентам удалось подсунуть мисс Краш с утра что-то агрессивно-возбуждающее, но братья упрямо отрицали свою причастность. Замещать выбывшего по причине здоровья преподавателя до конца года остался экс-аврор Аластор Муди.

Каждый урок учителя Муди начинался с просьб школьников научить их заклинанию патронуса. Началась волна просьб с меня: этот вопрос стал просто навязчивой идеей, затем ко мне присоединились ученики всех факультетов и курсов. Жить в окружении дементоров в течение года и не иметь даже теоретического шанса защититься никому не казалось заманчивым.

Мистер Муди согласился попытаться научить нас чему-то, но только во внеурочное время. Желающих отказаться не нашлось. Первым даже среди старшекурсников создать телесного патронуса получилось у Гарри. Его патронус, как и у Долиша, был собакой, только большой и мохнатой — была бы она черной, не отличить от Грима — охранника душ умерших, а также анимагической формы его отца Сириуса. Что логично: Сириус Блэк для Гарри — защитник и опора.

У меня же, как и у большинства учеников, включая всех моих однокурсников, получался в лучшем случае дымок или облачко. Муди утверждал, что вряд ли что-то в этом году получится лучше — все-таки пока мало магических сил для телесного патронуса. Но мне было все равно — облачко, так облачко — главное, побольше. Я не позволю каким-то гнусным провалам в пространстве еще раз заставить меня испытать те же чувства, что и в поезде.

* * *

С этого года на моем курсе стала учиться дочка нашего декана — Изабелла Бартиан, брюнетка с темными, почти черными глазами — маленькая копия красавицы-матери. Почему она пропустила прошлый год, сама Белла не рассказывала, а я, как настоящая слизеринка, уважающая чужую частную жизнь, спрашивать не стала. Не секрет, что моя новая соседка по комнате — дочь мага и вампирши: мало ли у них каких-нибудь традиций, о которых знать кому попало не положено.

Белла быстро вписалась в коллектив, лишнего отцу не рассказывала, а пару-тройку ингредиентов для зелий одолжить у него всегда могла.

Кстати, Белла была первой из нашего курса, у кого получился телесный патронус — летучая мышь. Магической силы у нее было много благодаря такому необычному происхождению. А то, что патронус — светлая магия, и не должен получаться у темных магов и существ, оказалось ложью. Хотя понятие "темный маг" — весьма спорное: по мнению Министерства, это маг, практикующий запрещенную магию. Учитывая, что список запрещенного меняется раз в несколько лет, вероятна ситуация, что сегодняшний "темный маг" недавно таковым не считался.

Моя паранойя прогрессировала: я вообще не выходила на улицу без сопровождения Беллы, Гарри или кого-нибудь из старшекурсников или учителей, способных к магии патронуса. А что? Должны же быть у человека какие-нибудь недостатки? Вот я — дементоров боюсь. Могло быть и хуже.

Гарри, пообщавшись на тему защиты школы с портретом Финеаса Блэка, загорелся идеей поиска Сердца Хогвартса — секретной комнаты основателей, в которой спит дракон-защитник. Что за дракон, никто не знал. Меня терзали смутные сомнения в целесообразности затеи: учитывая, что Салазар Слизерин усыпил василиска, может, основатели вместе тоже поднапряглись и усыпили настоящего дракона? Но остановить поиски было уже нереально.

К поискам подключились близнецы с друзьями. Естественно, не остались в стороне второй и третий курсы Слизерина, Рон со своими приятелями, включая футбольную и квиддичную команды Хаффлпаффа, и даже Луна Лавгуд — не иначе, почетные гриффиндорцы.

Мы пересмотрели массу книг о Хогвартсе в библиотеке, проанализировали все доступные карты, включая карту Мародеров, по секрету продемонстрированную ограниченной группе учеников близнецами. Школьники обшаривали различные углы и тайные проходы, простукивали стены и заглядывали за картины, обитатели которых радостно подключились к новой игре. От учителей свою деятельность мы особо не скрывали: все равно в дракона никто не верил, а так — общее дело, дух товарищества. По-моему, директор вообще должен был быть счастлив — Гарри Поттер, наконец-то, развлекался в духе подлинного авантюризма.

Примерно за неделю до зимних каникул Белла, разглядывая потолок в Большом зале, неожиданно заметила:

— Ведь в тех источниках, что нам удалось найти, говорится, что Сердце Хогвартса — единственная комната, которую зачаровывали все четверо основателей одновременно. Но ведь в истории школы для первоклассников то же самое сказано и про Большой зал, только другими словами, ну, там: потолок — Ровена, пространственные чары — Салазар и т. д. То есть, либо Сердце — это Большой зал, либо источники врут.

Проверять предположения и искать способы "разбудить дракона" отправились теми же силами: Гермиона — в библиотеку, близнецы — к призракам, хаффлпаффцы — к эльфам, а мы вчетвером с Гарри, Драко и Беллой — к картинам.

Нарисованные маги не могли сказать ничего нового, но оставить такую перспективную нить мы не могли: многие картины появились в школе еще при основателях. Гарри предложил использовать уже проверенный способ: попросить Выручай-комнату пригласить нарисованных магов, с которыми мы еще не общались.

Маги на картинах в Выручай-комнате к общению не стремились. Мы в красках описывали ситуацию, в которой сейчас оказалась школа, уже не особенно рассчитывая на удачу. Однако, она нам улыбнулась в лице нарисованного старичка, сэра Дункана, оказавшегося ни много ни мало учеником основателей. Достопочтенный сэр уже много лет ни с кем не общался, обидевшись на то, что его картина была перевешена в один из мало используемых коридоров. Он оказался хранителем информации о защитных ритуалах для Сердца Хогвартса, правда, открыть ее согласился лишь тем, кому она предназначена — деканам факультетов, категорически отказавшись от участия в разговоре директора. Драко сразу же предположил, что один из директоров оказался обидчиком портрета.

Для проведения ритуала портрет временно разместили в Большом зале. Сэр Дункан настоял на своем намерении принести магическую клятву в том, что его информация достоверна и направлена на укрепление защиты замка. Первый раз видела свидетельство магии для портрета: волна света прошлась по картине сверху вниз, подтверждая слова нарисованного мага. Большинство школьников разъехались на каникулы, директор отсутствовал, в который раз в этом году доверив школу деканам, мы тоже решили остаться до проведения ритуала — детям разрешили присутствовать.

Не могу сказать, почему деканы не стали предупреждать директора, в этом году часто отсутствовавшего в школе, о своих намерениях, с сэром Дунканом они общались вчетвером без свидетелей. Трое из них и так были достаточно независимы от мнения Дамблдора. А между ним и Макгонагалл после прошлогодней проверки будто черная кошка пробежала — на людях декан Гриффиндора была подчеркнуто вежлива и холодна.

Зал был освобожден от столов, которые мешали рассмотреть в рисунке на полу рунические знаки. Хотя, если бы мы не знали, на что смотреть, то и сейчас ничего не заметили. Немногочисленные школьники расположились по периметру зала, а деканы заняли отведенные им места.

Деканы хором произносили положенный текст. В магическом зрении деканов соединили линии силы цветов факультетов, а на их пересечении медленно проявлялся он — черный краеугольный камень замка, формой и узорами напоминающий дракона. Он не поднимался из пола, на самом деле, наверное, камень продолжал находиться где-то в недоступной глубине подземелий. В данный момент деканы собирались обратиться к самой сути школы — ее источнику, и проявившийся здесь "дракон" позволял им это осуществить.

Невероятно мощная сила расходилась от зала за пределы замка, и сейчас я чувствовала, как сотни дементоров, "охранявших" его территорию, рассыпались в пыль, даже не пытаясь убежать или спрятаться от своей судьбы. Нет, что-то еще наверняка происходило: укреплялись щиты или обновлялась магическая энергия в замке. Потом, кстати, в школе обнаружились даже новые помещения. Но меня волновал в данный момент только один вопрос — дементоры. Я была уверена, что им не место не только возле школы, но и вообще в этом мире.

После завершения ритуала черный дракон снова растворился в потоке силы. Все медленно приходили в себя. Удивительно, но среди школьников обнаружились и хогвартские домовики, с благоговением смотревшие в центр зала.

* * *

На зимних каникулах в магазине "Решений Уизли" я встретила Молли. Мы с Биллом и Амандой периодически бывали здесь: на каникулах в магазине всегда обитали близнецы, часто болтался также и Рон. С Артуром мы всегда вежливо общались, не вспоминая о событиях, предшествующих нашему уходу из дома. К встречам с Молли я не стремилась, и она, вероятно, тоже старалась их избегать.

В этот раз Билл оставил нас с Амандой на попечении братьев по пути на работу в банк. Артур был где-то на заказе, а в магазине в этот день заправлял всем Люпин.

На втором этаже в просторном рабочем кабинете Рон с Фредом пытались научить Аманду рисовать то ли лошадь, то ли фестрала. А мы болтали о жизни с Джорджем, пока он продолжал варить очередное зелье. Вот в этот момент на пороге комнаты и появилась Молли Уизли.

Мне показалось, что она стала выглядеть еще карикатурнее, чем раньше: растрепанные волосы, заляпанное какими-то пятнами платье кричащей расцветки, грязные ногти. Откуда все это? В саду она не работала, самая тяжелая работа — готовка и вязание, для этого и всего остального есть еще и магия. Она же сама вяжет одежду, почему нужно появляться в грязном платье? Да и несколько заклинаний убрали бы все проблемы с одеждой, маникюром и прической.

— Здравствуй, Джиневра.

— Это больше не мое имя. Здравствуйте, миссис Уизли.

— Ты даже именем брезгуешь? Даже и не вспоминаешь, сколько сил я потратила, чтобы вырастить тебя? — с каждым словом Молли увеличивала звук.

— Что Вы хотите от меня? — начинать спор я не хотела.

— Я хочу, чтобы моя дочь не воротила нос от своей семьи и матери! Я ночи не спала, последнее отдавала, а ты! Неблагодарная!

— Я только удивлена, что Вы не выбрали место, где больше зрителей. Кинг-Кросс, например.

— Мне нечего скрывать от моих сыновей!

— Хорошо, давайте не будем скрывать. Я не отказывалась от своей семьи: с большим удовольствием я продолжаю общаться с братьями. И очень рада, что они остаются частью моей жизни. Я ни слова не сказала плохого в адрес моей семьи или бывших родителей ни братьям, ни посторонним. Напротив, я благодарна семье, в которой родилась, за все, что она для меня сделала. За то, что кормили, одевали, учили. Что не бросили во время долгой болезни. Тем больнее вспоминать то, чем все закончилось.

— Я так и знала. Так и знала, еще когда мой отец появился у нас дома. Что ты уйдешь к новым возможностям! Деньги! Ради них можно предать и забыть свою семью!

— Я не очень понимаю, о чем Вы сейчас говорили, миссис Уизли. Если обо мне, то дед еще много лет назад предлагал забрать меня к себе. Но я считала, что у меня есть семья — родители и братья. И вы сами согласились, что дед будет оплачивать и контролировать мое обучение, чем он и занимался. И простите, но предательством я воспринимаю попытку матери напоить ребенка зальем подчинения.

— Это еще надо доказать! Да и что такого ужасного? Ты же тогда совершенно отбилась от рук!

— Да у меня весь год был занят учебой. Ни на что другое ни времени, ни сил не оставалось.

— Ты стала просто невозможно упрямой!

— Молли, Вы действительно не понимаете, что сделали? Это зелье заблокировало бы все мои магические способности. Спросите в любой аптеке, у любого зельевара или колдомедика. Одно это уже перечеркнуло бы для меня возможное будущее в магическом мире. И почему Вы уверены, что внушение, сделанное под зельем подчинения, безопасно. Представьте, что вегетарианца заставили внушением есть мясо. Но он же знает, что ему этого делать не положено, но и остановиться не может. Это в лучшем случае — отдельная палата в Святого Мунго. Такого будущего для меня Вы хотели?

— Ничего подобного! Это твои извращенные выводы!

— Молли, поверьте, что я была бы счастлива, если бы все это на самом деле было безобидно. Тогда гоблины провели ритуал: магия мгновенно признала Вашу вину в попытке нанести мне непоправимый вред и оборвала наши семейные связи. Это не я отказалась от старого имени. Магия ритуала без всяких просьб с моей стороны сделала это за меня.

— Но профессор Дамблдор...

— Миссис Уизли, профессор Дамблдор никогда не был и не будет членом моей семьи. В моей старой жизни именно его персона была единственным поводом для взаимного непонимания между нами. Я не являюсь его врагом, но и не являюсь его поклонницей. Если помните, однажды в детстве профессор очень сильно меня напугал. Для меня он просто директор школы, в которой я учусь. И его мнение обо мне, моих родных и знакомых меня не интересует и, тем более, не является значимым. И если это Дамблдор посоветовал тогда использовать зелье подчинения, мне очень жаль, но свой выбор Вы уже сделали.

* * *

Весной магические СМИ сообщили, что Альбус Дамблдор и возглавляемая им добровольная организация Орден Феникса обезвредили сбежавшую преступницу Беллатрису Блэк. Собственно, отряд авроров отправился по тревоге в место, где было зафиксировано сильное магическое возмущение. В небольшом маггловском доме они обнаружили следы магической битвы, мистера Дамблдора, нескольких членов Ордена Феникса и тело Беллы Блэк.

Журналисты расхваливали главного патриота магической Британии и его соратников. Министр, улыбаясь, пожимал руку герою дня. Правда, ни на орден, ни на премию не расщедрился.

Вот так, практически, одним движением руки, директор Дамблдор восстановил свою пошатнувшуюся было репутацию. Теперь его вновь окружал ореол великого волшебника, стоящего на страже безопасности всего магического мира. Директор благосклонно улыбался в объектив колдокамеры и давал интервью, призывая к постоянной бдительности.

Мой злой внутренний голос зудел, что, если бы не такая быстрая реакция авроров, то, имея на руках тело Беллы, Дамблдор мог бы закрутить более интересную интригу.

Тем не менее, год закончился. Здравствуйте, лето, море, обещанный Диснейленд, магическая Африка и занятия, занятия и еще раз занятия.

Возраст 14

Сегодня мой четырнадцатый день рождения. В ожидании гостей можно подвести итоги за прошедший год.

В середине августа прошлого года Малфои пригласили нас на финал Международного чемпионата по квиддичу.

Лично мне, не являющейся фанаткой этого вида спорта, сама игра была не очень интересна. В качестве групп поддержки выступали вейлы и лепреконы — первый раз видела представителей этих магических народов. Слухи о том, что у Малфоев есть среди предков вейлы — ложь, у них совершенно разная магия.

Еще мне понравились представления магов о походной жизни — в палатках с множеством комнат и всевозможными удобствами.

Сама игра заняла несколько часов, а общение магов продолжалось несколько дней. Главной темой обсуждения была не игра или личности игроков команд, а закон, недавно принятый магической Британией (не без давления со стороны Международной конфедерации магов) о предоставлении равных (с некоторыми незначительными ограничениями) с магами прав представителям магических народов: вейл, вампиров, гоблинов, кентавров, истинных эльфов (вдруг где найдется) и оборотней. Кстати, председатель Визенгамота, утверждавшего разработанный Министерством документ, сам голосовал против, ссылаясь на недоработанность формулировок закона. Тем не менее, закон был утвержден и магические народы получили право на обучение и работу в магическом мире.

На третьем курсе в школе добавились предметы по выбору. Я взяла арифмантику и древние руны, естественно, дополнив список и факультативами: физической подготовкой, волшебными народами, рунической магией и иностранными языками романской группы.

Новый закон уже начал действовать: среди преподавателей основных предметов у нас появился вампир, ставший учителем по предмету "древние руны", а среди преподавателей факультативов — еще один вампир, учитель дисциплины "иностранные языки романской группы" и оборотень, учитель дуэлинга. Может, эти учителя и раньше преподавали бы те же предметы, но теперь они могли не скрывать свою сущность. Кстати, в этом году преподавателем ЗОТИ официально был назначен Аластор Муди, замещавший преподавателей по данной дисциплине последние три года.

"Хорошо, что в этом году нет дементоров" — думала наивная я, потому как совмещать свой план занятий с чем-то еще мне не представлялось возможным.

Дементоров, действительно, не ожидалось. В этом году ожидался Турнир трех волшебников, право на проведение которого выиграла наша школа.

О турнире я помнила из книг, но думала, что он требовался для чего-то вроде провокации пожирателей смерти. Поэтому после уничтожения крестражей расслабилась. Но уж втягивать Поттера в турнир точно некому — Лорда же нет, значит и ритуал на кладбище не нужен. И вообще, остальное, что я помню у Роулинг, уже вряд ли сбудется — слишком много изменений.

Мы встретили делегации Дурмстранга и Шармбатона. Да здравствуют замечательные маги и просто хорошие люди (или не совсем люди) Брэберри Бартиан и Филиус Флитвик, наложившие на нас во время ожидания гостей на ветру согревающие и высушивающие чары. Вот прекрасная женщина — Минерва Макгонагалл, справедливая, строгая, правильная, но подобные мелочи ей кажутся не заслуживающими внимания. Про добрейшего директора даже не заикаюсь — не его уровень.

С девушками из Шармбатона я общалась с большим удовольствием — французский был в числе тех языков, что я изучала в этом году. И планировала, что весь турнир для меня ограничится приятным общением с учениками других школ.

Но неожиданно судьба решила повторить историю — кубок выкинул имя четвертого чемпиона — Гарольда Поттера-Блэка. Гарри был весьма удивлен таким поворотом событий, он четко произнес слова магической клятвы, подтверждая, что не бросал свое имя и не просил никого другого помочь ему заявить о своем участии в турнире, на основании чего попросил исключить его из числа участников. Директор отказался, ссылаясь на магический договор между кубком и участниками. Тогда Гарри попросил вызвать сюда отца, т. к. без его участия по причине своего несовершеннолетия заключать какие-либо контракты не собирался. Директор долго тянул время, поэтому Сириус появился в школе не ранее, чем через полчаса после выбора кубка. Контракт отменить было уже нельзя. А рисковать магической силой Гарри Сириус побоялся.

Гарри Поттеру все же пришлось стать участником ненужного ему турнира. Правда, поддержка студентов всех трех школ была на его стороне.

Первый тур оказался таким же как в книге — драконы, о чем Рон сообщил Гарри сразу после встречи с братом Чарли.

После недолгого обсуждения в гостиной Слизерина, мы решили предложить остальным чемпионам объединить усилия в подготовке к этапам. Все равно все решит последний этап и, как водится, случай.

Никто из чемпионов не стал возражать. Участие в турнире уже само по себе почетно. И шанс наладить отношения с представителями других стран, которые могут пригодиться в будущем, был не менее ценен.

Взрослых и, вообще, много друзей в заговор решили не посвящать. Кроме Драко, меня и Беллы к группе заговорщиков добавились Пьер, Леона и Чжоу Чанг — друзья Виктора, Флер и Седрика Диггори соответственно.

У Чарли я разузнала подробности задания и особенности каждого из драконов и, пользуясь случаем, заявила ему, что они все ненормальные, раз собираются рисковать кладками четырех драконов ради глупого конкурса. Чарли все понимал, но решение было принято не на их уровне. Хотя они с друзьями продолжали думать над тем, как уменьшить риск для потомства драконов.

Пока Чарли думал о драконах, чемпионы — о победе, Фред и Джордж пытались понять, кто мог подбросить имя Гарри в кубок. Подозрительное поведение окружающих близнецы изучали по карте Мародеров. Им показалось более чем подозрительным, что вместо Аластора Муди его уроки ведет некий Барти Крауч.

Разузнав побольше о семье сотрудника Министерства с таким именем, братья предположили, что это скорее как бы давно умерший сын, чем официально живой глава Департамента международного магического сотрудничества.

Для осуществления операции по поимке и допросу противника близнецы решили привлечь моих друзей. У Барти был последний урок в пятницу с нами. План был прост: незаметно изъять фляжку с оборотным зельем (Белла), подсыпать снотворное (Гарри), вернуть фляжку хозяину (Белла), отвлечение внимания — я и Драко, снотворное — Фред и Джордж.

Проснулся Барти уже в своем теле, крепко привязанным к стулу. Братья не пожалели для разговора не известно откуда взятой сыворотки правды. Из откровений Барти мы узнали, что подложил имя Гарри в кубок он, цель — красочное похищение в финале турнира. Зачем? Так нужно Лорду. С чего он так решил, Барти затруднялся ответить. Мы тоже затруднялись решить, что теперь с ним делать. Поэтому позвали Сириуса Блэка, ему, как отцу несовершеннолетнего чемпиона турнира, было разрешено появляться в школе в любое время.

Блэк поспешил освободить Муди (мы о нем как-то забыли) и они вместе еще раз вдумчиво побеседовали с Барти.

В итоге Блэк забрал Барти с собой, а Муди решил сделать вид, что ничего на произошло, и продолжить следить за развитием событий.

* * *

Во время подготовки к турниру мы узнали, что Поттер все же владеет парселтангом, который, как выяснилось, понимают и драконы. В румынском питомнике, предоставившем драконов для турнира, работали два змееуста, о чем руководство в связи со спецификой отношения европейских волшебников к этому дару не распространялось. О способности Гарри мы тоже решили по возможности не сообщать всей школе.

Каждый день в течение месяца мы отправлялись в Запретный лес к загону драконов, которые постепенно стали привыкать к определенным человеческим детенышам, не представлявшим опасности для них и их потомства. Зато смешно летавшим вокруг них на чем-то, что они называли метлами, один из них разговаривал на языке драконов и всегда интересовался самочувствием и состоянием кладки, а другая часто напевала что-то приятное. Возможно, на драконов действовала магия вейл, а может, им просто нравилась музыка, но пение Флер драконы слушали весьма благосклонно.

В саботаже первого тура кроме чемпионов участвовал еще и весь обслуживающий персонал конкурса, которым не нравился потенциальный вред для их питомцев почти так же сильно, как нам не нравилась опасность для наших друзей.

В итоге Чарли придумал использовать магические дубликаты настоящих яиц во время соревнований, сотрудникам удалось договориться с драконами на полчаса оставить свою настоящую кладку.

В итоге многочисленные зрители вместо душераздирающего зрелища стали свидетелями грандиозного фарса.

Виктор Крам сделал эффектный круг на метле по стадиону, облетев дракона, он бесстрашно приблизился к гнезду и ловко выхватил из него золотое яйцо. Когда он уже был на полпути к судьям, дракон выдохнул в сторону струю дыма. Получилось красиво, на колдографиях на фоне пламени Виктор смотрелся просто по-чемпионски.

Седрик Диггори эффектно аппарировал прямо в метре от хвоста драконицы, на что та не обратила никакого внимания. Седрик добежал до кладки и через несколько секунд аппарировал к трибуне судей уже с золотой игрушкой в руках, а дракон все еще продолжал демонстрировать полнейшее безразличие. Зрители уже смеялись. Возмущенный представитель Министерства Людо Бэгмен, громко возмущавшийся в адрес сопровождающих драконов, что тех опоили успокоительными или снотворным, даже выбежал на поле. Дракон среагировал мгновенно, и азартные зрители минут пять могли наблюдать за попытками волшебника, передвигавшегося удивительно ловко для своего могучего телосложения, увернуться от прицельного огня оказавшейся не совсем безобидной рептилии. Пока тот не вспомнил, что маг.

Слегка подкопченный член жюри занял свое место и конкурс продолжился. Флер Делакур прогулочным шагом, напевая веселую французскую песенку, направилась к своему дракону. С третьей строчки песни ей стали подпевать школьные подруги, расположившиеся среди зрителей, а дракон, казалось, качал головой в такт. Когда француженка подошла к гнезду, тот слегка отодвинулся, упрощая ей доступ к кладке. Флер забрала нужный предмет, и, улыбаясь и помахав на прощание ручкой дракону, не спеша отправилась обратно. Зрители встретили выступление Флер продолжительной овацией.

Гарри Поттер эффектно призвал метлу. Когда он уже подлетал к дракону, тот подтолкнул в его сторону из гнезда золотое яйцо, которое Гарри подобрал, не снижая скорости. Взлетев вверх, он приблизился к голове хвостороги и погладил ее морду возле глаз. Довольная драконица выпустила вверх струю дыма и издала громкий рык. Так что колдографии с Гарри тоже получились очень даже ничего.

Зрители веселились. Организаторы турнира и члены жюри делали вид, что так все и задумано, выставив участникам практически одинаковые баллы и улыбаясь в объективы колдокамер многочисленных СМИ.

Руководство питомника оказалось довольным отсутствием ожидаемых потерь, что и выразилось в премиях и увеличении зарплаты участникам акции. Чарли, как негласный лидер, получил должность заместителя руководителя группы.

Следующий тур предполагался опять же в форме подводного плавания. Загадку яиц чемпионы разгадали в течение недели, готовиться решили по отдельности, хотя общаться продолжали и дальше. Потому и пары на Рождественский бал организовались смешанные: Виктор пригласил Гермиону Янссен-Грейнджер, а Гарри внезапно предложил Флер пойти на бал вместе.

* * *

Осенью Билл получил звание мастера чар. Это было очень рано даже для обычного волшебника без всяких усложняющих обстоятельств, но у брата была серьезнейшая мотивация. Он выбивался из сил, но продолжал продвигаться к цели.

За несколько лет Билл стал прекрасным специалистом в области защитных чар, с чем соглашались его работодатели-гоблины и мастер Флитвик.

Для присвоения звания мастера брату пришлось выдержать несколько "экзаменов". Первый заключался в том, что претендент должен овладеть определенным набором чар различного уровня сложности. Подтверждение наличия данного уровня у волшебника требовалось от его мастера, руководившего теоретической и практической подготовкой мага.

Следующий этап — теоретическое исследование какого-либо редкого раздела чар. Защита исследования проходит перед группой из нескольких магов, назначаемых гильдией. Прелесть этой защиты в том, что после выступления претендента, включающего непременно и практическую демонстрацию, следует непринужденная беседа магов-мастеров с волшебником. Официально беседа должна придерживаться рассматриваемой темы, на практике оказывалось, что не стоит никакого труда привязать абсолютно любой вопрос к разговору. Билл изучал тему защитных чар Древнего Шумера, накладываемых на жилые помещения. И его защита продолжалась трое суток с перерывами на сон и принятие пищи. Магов можно понять — немногие волшебники рискуют претендовать на звание мастера, такое развлечение случается не каждый год, при том, что гильдия не имеет отношения к какой-либо одной конкретной стране.

Третий этап состоял из защиты новых чар, разработанных магом-претендентом, на этом мероприятии кроме официальной гильдейской комиссии могли присутствовать любые желающие, даже не члены гильдии. Уж это событие я не могла пропустить, напросившись составить компанию Филиусу Флитвику. Это действительно было серьезное событие — в последние годы немногие маги могли похвастаться авторством чего-либо нового. Но у детей Уизли уж чего, а проблем с изобретательностью не было. Билл для последнего испытания придумал систему "сейфовых" чар для защиты личного имущества, по уровню защиты соответствующий кровной магии. После подробного рассказа и демонстрации накладывания чар на различные объекты от кошелька до комнаты, в сочетании с другими чарами (вроде чар пространства и сокрытия) и без, следовало самое интересное — попытки желающих магов взломать новую защиту. Мастера гильдии могли изучать новинку уже в течение месяца, поэтому, кроме звания мастера, соответствующий статус был присвоен и изобретению Билла. Да, и самый последний этап в форме небольшого ритуала — обращение к магии с просьбой подтвердить решение высокой комиссии. Если просьба принята, то на руке мага появляется кольцо мастера чар.

Брат выглядел похудевшим, уставшим и измученным, но невероятно счастливым.

* * *

Ритуал по созданию нового рода Билл отложил на начало нового года. На каникулах как раз приехал Перси. Он, конечно, не мог похвастаться высоким званием — в магическом мире художники не относились к какой-либо гильдии и не получали каких-либо званий (в своей профессиональной деятельности). Оценка их мастерства всегда была на уровне субъективного восприятия и слухов.

Зато Перси привез свои последние работы: картины и фотографии, а под руководством мастера ему уже удалось создать первый настоящий живой портрет, естественно, оставшийся в Италии, в доме семьи.

Кроме Билла и Перси участие в ритуале должна была принимать и Аманда — для нее это было как раз безопасно, но она ни за что не соглашалась пропустить такое важное для семьи событие. И даже по-своему готовилась: усердно училась и собирала подтверждения своих успехов.

Дед подарил Биллу и Перси коттедж, в котором жили когда-то Фабиан и Гидеон. Дом оказался небольшим, но был построен на старом фундаменте и располагал отличнейшими подвальными помещениями, включая ритуальный зал, детали и нюансы были давно подготовлены и обговорены со старейшинами и лордом Пруэттом. В качестве поручителей выступали гоблины и лорды Пруэтт и Малфой.

Сами участники подготовили материальные дары, все, самое ценное: лучшие работы Перси, свитки с чарами Билла, документы об образовании, рабочую тетрадь для занятий Аманды, артефакты, драгоценности и даже деньги, включая девять галеонов и восемь кнатов от Аманды — все средства, которыми она могла распоряжаться на данный момент. И, конечно, книгу — Кодекс рода, подготовленную Биллом. Если ритуал пройдет успешно, то дом получит новое имя, а все это станет основой благосостояния нового рода, если нет — претенденты могут лишиться не только ценностей, но и магии или жизни.

Никого больше в ритуальный зал не пустили, так что пришлось мне мучиться неизвестностью в обществе братьев на втором этаже магазина "Решений Уизли". Все время ожидания я не знала, жалеть или радоваться, что остальные отказались от этого шанса. Риск, конечно, огромный. И может, им легче, потому как они никогда не знали, от чего отказываются.

Никаких известий не было целый день. Естественно, все волновались — Рон всухую проигрывал мне все шахматные партии, у близнецов работа как-то не ладилась, поэтому они развлекались, периодически запуская в комнате иллюзии и трансфигурируя предметы, после того, как им удалось изменить одежду на младшем брате на что-то розовое с декольте и зелеными эполетами, тот не выдержал:

— Вы достали всех уже своими шутками! Лучше бы поставили производство на коммерческую основу — продавайте их в магазине. Хоть какая-то польза от ваших глупостей.

У братьев в глазах тут же отобразился процесс подсчета прибыли. Я уронила голову на руки: все-таки магазину шуток быть.

— Рон, ты идиот. К Мерлину прибыль. Догадайся с трех раз, на ком они ассортимент испытывать будут. Подсказка — это не я.

— Сестренка, а ты не хочешь инвестировать в новый выгодный бизнес? Скажем, в размере двух тысяч галеонов?

— Без проблем, Фред. Моя треть бизнеса. С вас — бизнес план, согласованный со мной и Харрадом и, скажем, тысяча галеонов ваша.

— С тобой приятно иметь дело. Кстати, как тебе удается нас всегда отличать? Мы даже переодевались пару раз сегодня.

— Да ладно, вы вовсе и не похожи, как вам хочется думать. И почему не вложите собственные средства? Решения же приносят неплохой доход?

— У нас все деньги сейчас вложены в дело, нам не выгодно их сейчас изымать.

Рончик впервые на моей памяти проявил деловую хватку, вытребовав себе как автору идеи и мученику-испытателю три процента от будущих доходов.

Ритуал Билла прошел успешно. Подробностей никто рассказывать не стал, отговорившись тем, что произошедшее касается только участников.

Магия признала новый род, получивший имя почему-то по фамилии приемной дочери Билла — Вэйн. Магическое ядро членов новой семьи, абсолютно чистое от всяческих печатей, тоненькой ниточкой связывалось с теплым оранжевым облаком родовой магии. И да, у Аманды магическое ядро было слабеньким, но активным, что означало только одно — девочка стала волшебницей.

* * *

Подготовка ко второму туру конкурса для Гарри Поттера заняла пару дней, потребовавшихся для поиска способов подводного плавания и опробования некоторых из них. За это время нашлось несколько вариантов. Невилл предложил использовать жабросли или растение бризстил, позволяющие соответственно дышать под водой и задерживать дыхание на определенный срок. От трансфигурации собственного тела Гарри отказался сразу во избежание последствий неудачных попыток использования на себе не самой любимой магической дисциплины, а анимагия была ему не доступна, по крайней мере, пока. Оставались заклинание "контриванс" и его модификации — для того, чтобы приспособить свое тело к условиям окружающей среды, или заклинания для использования дополнительного объема воздуха вроде воздушного пузыря. Джордж предложил не мучиться и просто захватить с собой акваланг.

Идею близнеца Гарри тоже отверг, зато остальные варианты были приняты как возможные. Для испытаний заклинаний подошел факультетский бассейн — хорошо, что Гарри не гриффиндорец, пришлось бы ему тогда тренироваться разве что в Черном озере. Все-таки Слизерин — лучший, а его декан, по такому случаю еще и увеличивший размер бассейна, благодаря обстоятельствам превратившегося на текущий год в штаб нашей компании, — просто замечательнейший.

Подготовка ко второму туру не заняла много времени, вероятно, поэтому Драко Малфой загорелся новой идеей, с конкурсом не связанной, и сумел привлечь к ее осуществлению Гарри и нас с Беллой. Наш юный некромант решил, что просто обязан создать голема и отправить его в разведку на дно озера.

Ну, голем — не инфери, для его создания ни трупы, ни души умерших не требуются. Только магия и мастерство мага. Почему бы не попробовать.

В качестве материала для будущего псевдоживого создания Драко выбрал классику — глину. Не существовало единого способа создания подобной искусственной сущности, свои приемы были у артефакторов, некромантов, в магии чар, рунической или трансфигурационной магии. Конечно, у всех, кроме меня, — магию разума не применить к тому, у кого разум отсутствует по определению.

К программе, заложенной в основу поведения голема Драко, мы все "приложили руки". Внешне он напоминал маленькую рыбку. Именно потому, что только напоминал, пришлось накладывать чары отвлечения внимания, а затем пытаться скрыть их тоже.

В итоге получилось настоящее произведение искусства — в том смысле, что если бы его увидел какой-нибудь взрослый маг, запомнил бы на всю жизнь, и, если бы у магов существовал музей чудовищных порождений магии, наш экземпляр занял бы там почетное место. Глиняная рыбка была окутана невероятным количеством магических плетений, благодаря которым голем мог следовать установленной программе, выполнять прямые приказы своего создателя — Драко, передавать нам увиденную информацию, оставаясь невидимым для магических и немагических существ, и даже просто плавать (без магии наш кошмарик сразу тонул). Белле пришлось использовать магию вампиров, чтобы его смогли видеть мы сами. Еще куча магических связок наслаивалась, чтобы заставить все чары работать одновременно. Может, и не слишком изящно, так и мы всего лишь школьники.

— Страшненький, конечно, но первый-же. Можно было бы использовать еще магию крови...

— Драко, расслабься. Не хватало еще отправлять в неизвестную условно враждебную среду нечто криво сделанное и содержащее твою кровь. И так доплывет.

Как ни странно, это чудо, на создание которого мы потратили почти месяц, работало. Торжественный "спуск на воду" состоялся за неделю до конкурса.

Никаких серьезных открытий мы не ожидали, рассчитывая просто посмотреть на подводный мир и, если получится, то на сам конкурс. Для просмотра Гарри приспособил блюдо, заполненное субстанцией, напоминающей туман в омуте памяти. За два дня до конкурса на границе поселения русалок и тритонов установили столбы, к которым, вероятно, должны будут привязать заложников на время конкурса.

Все было вполне ожидаемо, пока Белла не обратила внимание на то, что в стае зеленых гриндилоу появились темно-бурые водяные демоны. Бурые и зеленые особи одинаково недолюбливали магов и магглов, но бурые с особенной теплотой и нежностью относились к представителям одного волшебного народа — вейлам. В крови этих искусственно селекционированных полуразумных существ волей безумного ученого, имя которого не сохранилось в веках, рассчитывавшего получить отличающихся привлекательностью водяных демонов, присутствовала кровь вейл. Результаты проявились в форме другой расцветки и в непреодолимом стремлении к прекрасному — вейлам. Что означает опасность для Флер и ее сестры Габриэль.

Гарри предупредил Флер и организаторов, объяснив, что заметил бурых водяных демонов во время тренировки на озере.

Мистер Делакур появился в школе в течение часа, первым делом отправив младшую дочь портключом во Францию, и только затем присоединился к директорам и организаторам.

Директор Дамблдор побеседовал с русалками, подтвердившими наличие в их озере гриндилоу с нездоровой тягой к вейлам. Русалки чувством вины не терзались — их никто не предупредил о происхождении одной из участниц турнира.

Директор Хогвартса осторожно предположил, что незначительное, на четверть, присутствие вейловской крови, возможно, не вызовет никакой реакции существ. На что мистер Делакур согласился, что, возможно, и не вызовет, вот только, чтобы удостовериться в таком развитии ситуации, его дочь будет участвовать в соревновании исключительно в компании с уважаемым директором.

В итоге второй тур из вод озера был перенесен обратно на стадион, где за ночь, в рекордные сроки, была организована полоса препятствий, включающая вертикальные стены, грязевые ямы, широкий ров, участки с различными помехами. Участники выступали по очереди, оценивалось время и качество преодоления препятствий. От чемпиона требовалось, используя только волшебную палочку, добраться до конца полосы, забрать из установленного там ящика некий предмет и вернуться обратно. Организаторы за час до соревнования даже любезно разрешили участникам ознакомиться с предстоящими испытаниями.

Виктор Крам демонстрировал чудеса физической подготовки: он быстро бегал, высоко прыгал, ловко лазал по лестницам и канатам, уворачивался от помех, а ров просто переплыл. И все это практически без использования магии. Как он потом рассказывал, подобные задания включены в школьную подготовку в Дурмстранге.

В Шармбатоне ничего подобного не практиковали. Поэтому Флер не выпускала палочку из рук. К каждому препятствию она подходила очень осторожно, внимательно его изучая. Ров и ямы с грязью она банально заморозила. Для остальных препятствий ей понадобились чары левитации и прогнозирование ближайших событий. Весь маршрут она преодолела очень аккуратно, хотя и медленно.

Седрик Диггори тоже предпочитал магический путь для прохождения дистанции. Только заклинания он предпочитал разрушительные. После него несчастная полоса напоминала живописные развалины. Полосу приводили в нормальный вид не меньше часа прежде, чем вызвать Гарри.

Поттер преодолел несколько препятствий без магии, ров переплыл, высушив затем одежду. Вмешался в плетение нескольких ловушек, разрушив их — большинству зрителей казалось, что те замерли на несколько секунд, пропуская школьника. Одну стену он все же разрушил, использовав ее обломки для прохождения следующего препятствия. В итоге Гарри показал второе время после Виктора.

На третий тур было запланировано прохождение лабиринта с магическими растениями и животными, который начали возводить буквально на следующий день после предыдущего конкурса.

Помощь в подготовке со стороны преподавателя ЗОТИ вылилась в несколько дополнительных занятий и советов.

— Не хватайся руками за незнакомые предметы, пока не провел их сканирование на неизвестные заклятия, — наставлял мистер Муди, объясняя, как применять это самое сканирование на примере предмета, отдаленно напоминающего кубок.

Как ни удивительно, турнир выиграл Гарри. Виктора подвела его память — он был уверен, что прекрасно запомнил план лабиринта, потому и не воспользовался сразу магическим поиском пути, но не учел, что лабиринт магический и вполне может изменить за ночь перед соревнованием расположение стен. Флер много времени потратила на общение с флорой лабиринта, а Седрик — с фауной.

Так и получилось, что Гарри добрался до кубка первым и сразу же послал вверх сноп зеленых искр — после уроков параноика Муди прикасаться к чему-либо, являющемуся порталом, он явно не спешил.

По плану Барти похищение чемпиона должно было состояться с помощью кубка-портала, который, естественно, сто раз проверили. Но, как любил повторять учитель ЗОТИ: "Бдительность. И еще раз бдительность".

В тот же момент по координатам, сообщенным Барти, аппарировал отряд авроров, обнаруживший в конечной точке группу подозрительных личностей, которые тут же были задержаны.

Инкриминировать намерение причинить вред Поттеру не удалось. Опасные моменты были прикрыты обетами. А так получалось, что группа магов просто решила прогуляться на маггловское кладбище, где их прогулка была прервана появлением стражей порядка.

Официально Турнир завершился победой школы Хогвартс. На деле ощущения от сравнения школьной подготовки у нас и у гостей были неоднозначными.

В программах Шармбатона и Дурмстранга большое внимание уделялось психическому и физическому развитию тела, базовым основам магии, теории магии слова и магии стихий. Всему тому, что в стенах Хогвартса упоминалось фрагментарно. У нас также не изучались ни пространственная магия, ни целительство, ни материализация, музыкальная магия или магия снов — и это только из "мирных" магических дисциплин.

Из всех использованных Гарри Поттером за время Турнира заклинаний процентов девяносто были изучены им самостоятельно или под руководством частных наставников.

Так что, вряд ли эти соревнования демонстрировали реальный уровень подготовки в школах. К тому же, по слухам, европейские школы не считались лучшими в мире.

Абсолютно все студенты нашего факультета, например, занимались с частными преподавателями до школы, на выходных и на каникулах, а в учебное время постоянно обменивались с ними совами с заданиями. Хотя, благодаря сегодняшней политике Министерства маги предпочитали "лишние" знания просто так не демонстрировать.

Перед гостями на школу мы не жаловались, так что, надеюсь, ее престиж в их глазах от нашего отношения не пострадал. Но ситуация с образованием в лучшей школе явно демонстрировала наличие серьезных проблем в обществе.

Возможно, поэтому с целью оценить ситуацию в других странах я уговорила деда посетить летом магическую Россию и Северную Америку. И, естественно, согласилась, когда Перси предложил показать мне Италию.

* * *

Кстати, безумных миллионов в семейном сейфе ни у Пруэттов, ни тем более у Поттеров, не было. Чего не скажешь о Блэках.

Поттеры занимались керамикой и артефактами. Огромных денег эти занятия не приносили, но семья всегда была достаточно обеспеченной. В роду были несколько артефакторов, талант и работы которых весьма ценились в магическом мире Британии. Но Гарри обещал стать первым артефактором в семье за последние двести лет. Джеймс даже не начинал разбираться с семейным бизнесом и мастерская керамики приносила доход кому угодно, кроме Поттеров, пока дело не взяла в руки леди Блэк.

Восемь лет назад состояние Поттеров оценивалось в тридцать восемь тысяч галеонов, к которым прилагались разрушенные Поттер-мэнор и коттедж в Годриковой лощине. На текущий момент в Поттер-мэноре заканчивался ремонт, коттедж родителей был продан, в банке числилось порядка двадцати тысяч, еще сорок были вложены в акции различных предприятий, а мастерская керамики успешно функционировала и приносила стабильный доход.

Блэки всегда были натурами страстными и увлекающимися, их финансовое благополучие переживало периоды невероятных взлетов и падений. Последнее падение пришлось на начало двадцатого века, тогда, чтобы быстро вернуть деньги, глава древнейшего и благороднейшего рода обратил внимание на маггловский мир. Блэки неплохо заработали на поставках оружия и продовольствия во время первой мировой. Средства были вложены в предприятия магического мира, но семья не стала отворачиваться и от мира магглов.

Немногие знали, что основным источником дохода консервативных Блэков в двадцатом веке стала индустрия развлечений: клубы в обоих мирах, доля в нескольких киностудиях, звукозаписывающих компаниях и даже акции некоторых телеканалов. Что, впрочем, не мешало большинству представителей семьи с презрением относиться к немагическому миру. Та же леди Блэк за всю свою жизнь посещала маггловский Лондон не более десятка раз.

Когда-то ритуалисты-Пруэтты занимались магическим оружием, именно с общего дела начались тесные взаимоотношения семьи с расой гоблинов: их первым партнером по оружейной мастерской стал гоблин-полукровка. Потом среди моих предков встречались целители, боевые маги, преподаватели, ученые. Последние поколения не участвовали в старом семейном бизнесе, предпочитая путешествовать и исследовать окружающий мир. Финансы семьи были вложены в акции предприятий магического мира, причем, не только Британии.

Когда-то давно дед организовал для меня отдельный счет, деньги с которого сразу же были вложены в акции маггловских IT-компаний. Наш поверенный уговорил деда рано начать приобщать меня к изучению финансовых вложений семьи. Началось с рассказов лорда Пруэтта, затем продолжилось консультациями с Харрадом, три года назад к ним присоединился еще один гоблин Гасхольд, специализирующийся на инвестициях в маггловском мире.

Гоблины неожиданно обратили свое пристальное внимание на сферу IT-технологий, причем не только в плане инвестиций. Недавно Харрад продемонстрировал мне работу общей информационной сети гоблинов и что-то вроде корпоративного сайта — окна доступа к информации. Технологии магические, а идеи почему бы не позаимствовать у изобретательных магглов? Я даже рассчитывала через пару лет найти уже в Интернете что-либо подобное авторства гоблинов.

— Почему вы все это мне показываете?

— Нам нравятся ваши идеи, мисс Пруэтт.

Лорд Пруэтт прекрасно ориентировался в магическом мире за пределами Британии, но не очень хорошо знал мир магглов. Посмотрев на результаты первых маггловских инвестиций, он доверил мне и гоблинам самостоятельно распоряжаться вопросами, связанными с бизнесом магглов, в дальнейшем разрешив использовать при необходимости средства с основного счета.

Возраст 15

Последний год принес множество ответов на вопросы. Первым из которых был следующий: "Кто пытался "реанимировать" Волдеморта в прошлом году?"

На военный совет в Малфой-мэноре собрались те же: Блэки, Малфои, Пруэтты и Снейп.

Кстати, о Снейпе. Тогда, после ритуала с Кровозубом, он прошел обследование в больнице Святого Мунго и проверку крови у гоблинов. Затем ему понадобилось около полугода, чтобы избавить организм от последствий применения различных зелий. Когда дед рассказывал мне эту историю, я даже не сомневалась в том, что это происки директора Дамблдора. Оказалось, была не права.

Мать Снейпа, Эйлин, была наследницей рода Принц, пока почему-то не вышла замуж за Тобиаса Снейпа — малоразвитого маггла со склонностью к домашнему насилию и алкоголизму. В итоге семья жила в самом бедном районе маленького маггловского города, практически в трущобах.

Семья Принц с Эйлин практически не общалась. Когда Северусу исполнилось двенадцать, в их жизни объявился кузен мамы Николас Принц, обаятельный балагур, дуэлянт и игрок. Смущенная Эйлин постепенно оттаяла и даже была рада встречам с прошлой жизнью в лице кузена. Ник спустя некоторое время обратил внимание сестры на проблемы с контролем магии у Северуса и намекнул, что это могут быть признаки семейного проклятья Принцев.

Семейным проклятием считались два случая — у дяди и деда Николаса (родного брата деда Эйлин) — потери контроля над собственным магическим ядром.

Когда Эйлин перепугалась, брат предложил выход — ритуал ограничения магической силы для ребенка. Обеспокоенная мать согласилась, ритуал был проведен летом после первого курса, и Северус отправился в школу на второй курс, накачанный зельями и со значительными изменениями ауры. Если бы она обратилась в Мунго или к гоблинам, то узнала бы, что речь не о проклятии, а о наследии рода, признавшего, наконец, своего наследника.

Эйлин, совершившая преступление перед лицом магии в отношении сына, получила магический откат, в результате чего умерла через несколько лет после продолжительной болезни. Николас Принц еще пару раз появился в скромном жилище Снейпов, а затем уже окончательно исчез из их жизни.

Отец Эйлин, глава рода Принц, умер через год после событий у Снейпов, оставив наследство племяннику Николасу. Магия рода не признала нового главу, который так и не получил доступ в Принц-мэнор, зато в течение нескольких лет с удовольствием потратил все немаленькое состояние.

Для сильного легилимента и начинающего мага разума несложно было узнать у дядюшки подробности и оставить на память ментальные закладки, вызывающие ночные кошмары. Так что семейное проклятие Принцев от Николаса никуда не денется.

Итак, Северус Снейп получил статус лорда Принца, родовые артефакты, старый неприступный замок — Принц-мэнор, кодекс рода, нулевой счет в банке и долговые обязательства на сумму, равную скромному состоянию.

Директор Дамблдор не имел отношения к ритуалу изменения ауры, но с помощью своих чудесных очков не заметить различий не мог, учитывая, что весь первый год благодаря мародерам Снейп был в зоне его внимания. У Дамблдора были два способа влияния на декана Слизерина — метка и клятва защищать Поттера. Метки больше не было, а защищать Поттера следовало в том числе и от директора, судя по условиям жизни ребенка. Со спокойной совестью Снейп отправил заявление об уходе.

Из всевозможных способов быстрого обогащения Снейп выбрал самый логичный для мага разума — Лондонскую фондовую биржу.

В настоящее время Снейп также был владельцем экспериментальной алхимической лаборатории, в которой работали еще десять специалистов. Его лаборатория гарантировала высокое качество своих работ и уже разработала ряд новинок: аконитовое зелье, усовершенствованное зелье поиска, универсальный поисковый камень, зелье бодрствования, зелья медицинского назначения для исправления зрения, удаления шрамов, лечения травм и различных психических расстройств.

Кроме того, Снейп активно изучал магию разума, о чем, естественно, не распространялся. Если бы не мои собственные способности, то я тоже вряд догадалась бы. А так с ним можно было даже разговаривать на тему данной магической дисциплины — вообще, в последнее время он стал несколько ироничнее и дружелюбнее.

* * *

Возвращаясь к проблеме турнира. Вряд ли в истории с Муди и во встрече на кладбище был замешан Дамблдор. Даже если предположить, что он попытался использовать своего старинного приятеля, то возвращение настоящего Муди он никак не мог не заметить. Да и при желании мероприятие по привлечению внимания к проблеме Волдеморта он мог организовать на стадионе при большом скоплении зрителей во время любого этапа турнира.

Министру и его команде пугать общественность было совершенно ни к чему.

Для пожирателей акция тоже выглядела бессмысленной: реально рассчитывать на возвращение Лорда в результате этих действий было невозможно, Барти был под "империо", а маги на кладбище никогда в рядах пожирателей не состояли. Какая-то пафосная ерунда с целью обвинить последователей Волдеморта.

По крайней мере, новые обыски ситуация спровоцировала. Аврорат начал активную компанию против тех же лиц, что и в начале восьмидесятых. Удачная в прошлом серия рейдов, принесшая немалое количество тюремных сроков и средств, выплаченных в форме штрафов, в настоящее время завершилась головной болью главного аврора, которому оказалось сложно объяснить обоснованность проверок в связи с нехваткой улик и доказательств причастности пострадавших к пожирателям ввиду отсутствия у них метки.

На всякий случай Малфой и Снейп проверили всех известных им ПСов, находящихся на свободе. Тем более, что поиск бывших соратников был несложен.

За последние пару лет в магической Британии фактически организовалась новая коалиция магов, неформальным лидером которой считался Люциус Малфой. Объединяла магов общая идея — сохранение и развитие магии.

Как утверждал дед, именно эта идея привлекла в свое время большинство магов в ряды пожирателей.

— Так что, дед, черное оказалось белым и наоборот?

— София, не стоит складывать все яйца в одну корзину. Никакие политические лозунги и цели не делают людей плохими или хорошими. Власть и вседозволенность могут испортить любого мага. Темный орден возглавлял харизматичный лидер, выдвигавший популярные идеи, в итоге оказавшийся безумцем. И мерзавцев, давших волю своим низменным желаниям, там хватало. Как и магов, оказавшихся заложниками ситуации. Ты же не веришь, что половина общества оказалась святыми, а вторая — маньяками? Не дели мир на черное и белое. Пытайся оценивать людей и события объективно.

В складывавшейся вокруг лорда Малфоя группе собирались маги с различным прошлым: и бывшие пожиратели, и нейтралы, и экс-члены Ордена Феникса (в виде исключения). Ничего общего с организацией Волдеморта: ни общих собраний, ни наказаний, ни клятв. Все началось с обычных разговоров и без каких-либо планов у самого Малфоя. Но происходящие в последнее время в обществе события, включая ситуацию вокруг школы, внесли свои коррективы и Малфой решил, что не стоит упускать шанс.

Сегодняшнее Министерство было сформировано практически в начале восьмидесятых, после уничтожения Волдеморта и репрессий его последователей. Тогда определялись задачи и изменялись направления работы и, следовательно, отделы. Влияние Дамблдора в то время было высоко: и министр, и главы отделов назначались исключительно согласно его пожеланиям. Правда, на тот момент среди сторонников председателя Визенгамота было недостаточно магов (по крайней мере, живых), способных занять какие-либо важные посты в Министерстве, поэтому кадры подбирались из тех, кто не являлся противником его идей. Только об эффективности работы сформированной команды никто не позаботился.

К концу восьмидесятых отношения министра и Дамблдора окончательно перешли в стадию взаимной неприязни. Авторитет директора несколько пошатнулся, чему способствовали скандал с пропажей Гарри Поттера, поддерживаемая Визенгамотом политика притеснения магических рас, ситуация с грязнокровками и сомнения в безопасности учеников в школе.

— Ряды сторонников Дамблдора значительно поредели, — рассказывал лорд Пруэтт, — он никогда не заботился о безопасности или условиях жизни своих людей. При всем уважении, он никогда не был хорошим политиком. Сильный маг, обладающий уникальным даром убеждения. Личность, оказавшая влияние на судьбы сильных мира: Фламеля, Гриндевальда, Волдеморта, что уж говорить о сотнях и тысячах обычных магов. Человек с четкой системой взглядов, широко образованный, при этом нахватавшийся по верхам.

— Что за дар убеждения?

— Ты замечала некоторую схематичность его речи? Он как бы рассказывает общую идею, а собеседник воспринимает ее как абсолютно убедительную речь, самостоятельно добавляя детали и краски. Кто-то больше подвержен влиянию, кто-то меньше. Самая уязвимая группа — магглорожденные без защиты рода и дети. На тебя, вероятно, совсем не действует. Уникальная способность, о чем-то похожем я слышал, но последний маг, обладавший ею, умер не одну тысячу лет назад. Иногда я думаю, что в случае Альбуса, его дар сыграл с ним злую шутку, — Дамблдор смог убедить себя в собственной правоте и непогрешимости.

— Тогда получается, что он опасен для окружающих. Мало ли какие фобии его мучают.

— Не думаю, что все так плохо. Убедить Дамблдора в ошибочности каких-либо его взглядов невозможно. Но сегодня он уже не обладает абсолютной властью ни в обществе, ни в сознании магов Британии. Несколько лет назад часть членов Визенгамота не могла оказывать влияния на его решения по причине малолетства — главы родов были либо мертвы, либо почти что мертвы, другая не могла противостоять Дамблдору по причине шаткости своего положения: наличие метки в любой момент могло отправить ее обладателя в Азкабан. Сегодня ситуация кардинально изменилась — маги, поддерживающие Малфоя, являются официальной оппозицией директора, имеющей согласованные цели и задачи. Его авторитет в школе... Ты сама лучше знаешь. Магия школы прекрасно откликается на просьбы деканов. Да и в глазах магов Британии он теперь человек, способный на ошибки. Все, что он может противопоставить, — небольшая группа ярых приверженцев, включая твою мать и подобных ей домохозяек, нескольких министерских пенсионеров, ряд сотрудников Министерства, занимающих далеко не ключевые посты. Твой отец, Люпин, Блэк, Диггори предпочтут в этот раз остаться в стороне. Его преимущество — имеющийся авторитет и дар убеждения. Авторитет при желании может не долго продержаться. Над нейтрализацией дара нужно думать. Но ничего неразрешимого.

Министерство, формально обладающее всей полнотой власти, реальным авторитетом тоже не обладало. Не стоит запрещать что-либо, если соблюдение запретов нет возможности контролировать. Министерство слишком спешило обезопасить с помощью запретов магическое общество. Некоторые законы, вроде притеснения волшебных народов, пришлось отменять, запрещенная магия крови лежала в основе договоров с клиентами в Гринготтсе, а также была основой родовых ритуалов — на это просто закрывали глаза.

В любом случае, пока Министерство и Дамблдор выясняли отношения друг с другом, ситуация вполне устраивала Малфоя и его союзников.

* * *

Аврорат, допросив магов, задержанных на кладбище в день финала Турнира, и не добившись результатов, всех просто отпустил.

Блэку и Малфою понадобилось несколько дней, чтобы найти одного из них, хотя никто особенно не рассчитывал застать кого-то из них на свободе живым, и доставить в Малфой-мэнор.

То, что не получилось у сотрудников Аврората, вполне удалось магу разума в лице Снейпа. Если бы Министерство магической Британии за последние сорок лет не успело испортить отношения практически со всеми магическими гильдиями, то результаты усилий Аврората могли бы быть несколько выше.

Снейпу удалось вытащить заблокированные воспоминания о найме мага и товарищей. Человек, общавшийся с ними, не был похож ни на Волдеморта, ни на кого-либо из пожирателей, что не удивительно: он был под оборотным. Единственное, что получилось, — это посмотреть его ауру, что не тривиально для обычных воспоминаний.

На подозрении родственников оказалось около двух десятков магов. Дело оставалось за малым — обеспечить мне с ними встречу.

Нужным нам человеком оказался Вагнер Графф, маг-полукровка без определенных занятий, выпускник Хаффлпаффа 1946 года. Пикантная деталь — член Ордена Феникса.

Память мистера Граффа содержала интересные воспоминания, особенно интересными были те, что оказались закрыты обетами. Ментальная магия в сочетании с магией иллюзий — страшная сила: маг охотно делился информацией с, как ему казалось, самим собой.

Случившееся во время турнира — личная инициатива Граффа. Он случайно наткнулся на сбежавшего из-под "империо"-сной опеки отца Барти Крауча. У мистера Граффа всегда был запас зелий, оказывающих ментальное воздействие, и ему показалось перспективным отправить того в школу с заданием обеспечить участие и победу в Турнире Гарри Поттера, который в финале должен был быть отправлен в место с определенными координатами. Графф даже не был уверен, что Краучу удалось проникнуть в школу, но, узнав о четвертом чемпионе, выбранном кубком, он решил, что все идет по плану. Маги на кладбище должны были доставить к нему Поттера, количество участников требовалось, чтобы попытаться сбить со следа авроров. "Наш" участник акции, воспоминания которого вывели на Граффа, таких подробностей не знал. После обработки памяти Гарри должен был вернуться в школу. Барти и измененные воспоминания Поттера должны были поставить под подозрение пожирателей смерти. Дамблдор о плане не знал. Храни Мерлин от таких инициативных подчиненных.

Убедившись в отсутствии серьезной угрозы, оба мага со слегка подправленной памятью были отпущены на свободу. Не хватало еще в Аврорате объяснять источник сведений. Снейп предлагал намекнуть Аластору Муди, кто виноват в приключениях старого аврора, но предложение было отвергнуто его собеседниками-гуманистами.

* * *

Мой четвертый курс начался с известий о новой инициативе Министерства — назначении министерской школьной инспекции, возглавляемой нашим новым учителем ЗОТИ Долорес Амбридж. Эта чудесная женщина одним своим видом произвела впечатление еще на праздничном ужине в Большом зале.

После ее приветственной речи ученики начали заключать пари на то, когда в этом году многострадальный предмет начнет вести снова Аластор Муди. Самым оптимистичным слизеринцем оказался Гарри Поттер, поставивший на начало второго семестра, остальные ограничивались сроками, не превышающими трех месяцев.

Сложно было представить что-либо более нелепое в кабинете ЗОТИ, чем дама неопределенного возраста в розовом костюме с кокетливой розой в прическе. И ученики, и портреты на стенах были в этом абсолютно единодушны.

Наш факультет довольно спокойно отнесся к новому преподавателю. Она прекрасно вписывалась в череду странных учителей ЗОТИ, я даже предположила, что министерство и Дамблдор нашли общий язык, т. к. мисс Амбридж полностью соответствовала его взглядам.

Пару часов в неделю почитать на уроке учебник было не очень сложно. Все равно в подготовке к экзамену никто на школьный курс не рассчитывал. К концу недели все ученики Слизерина на всякий случай записались еще на факультатив "Искусство защиты".

Больше всех расстраивались ученики Гриффиндора. К концу первого дня около двадцати гриффиндорцев были приглашены на отработку к новому преподавателю. К ним присоединился и мой младший братец-хаффлпаффовец, который на фразу "вам не нужна практика, т. к. Министерство вас защищает" догадался спросить, где можно узнать имя сотрудника Министерства, который должен защищать именно его.

Пришлось немного применить ментальную магию к брату, чтобы запретить ему под любым предлогом использовать кровавое перо или позволять причинять себе любой иной вред.

На отработке, где, действительно, ученикам выдали кровавые перья, мой отважный брат попросил разрешения обратиться к мисс Амбридж как к главе инспекции, а после разрешения сформулировал жалобу на преподавателя ЗОТИ, применяющего к ученикам пыточные методы, при этом не забыв попросить школьного эльфа Тилли зафиксировать его заявление с помощью своей магии. Перья заменили обычными.

Мисс Амбридж не очень лояльно относилась к представителям магических народов, хотя открыто заявлять о своем отношении не решалась, учитывая, что только в прошлом году Министерство признало их права. Что не мешало ей каждый раз шарахаться, встречаясь в коридоре с кентавром, в этом году начавшим преподавать у двух старших курсов прорицания, или вампиром, преподавателем древних рун.

На мой взгляд, такое ее отношение к магикам было совершенно напрасным: она не могла похвастаться сколько-нибудь значительной магической силой, зато обладала довольно интересным магическим даром — способностью к изучению языков, к сожалению, совершенно не развитой. В ином случае ее способность позволила бы легко, практически на лету, усваивать новые языки, включая сложные для обычных людей языки представителей магических рас. Думаю, невысокое мнение мисс Амбридж о магиках распространялось и на представителей других народов, и волшебница неосознанно блокировала свой дар, не желая изучать что-либо, не связанное с любимым Министерством и Англией.

Для мисс Амбридж данная миссия оказалась не слишком удачной: преподавателя ЗОТИ было легко поставить в тупик вопросом по тексту учебника, работа инспекции не была слишком успешной, учитывая проверку министерской комиссией несколько лет назад. Карьерный взлет аврора Долиша повторить не получалось, как и заработать хоть какой-нибудь авторитет в глазах студентов и преподавателей. Время шло в вялотекущих спорах с Дамблдором по каким-то мелочам. Единственное, что удалось осуществить мисс Амбридж — увольнение Сибиллы Трелони по причине злоупотребления алкогольными напитками в рабочее время.

Терпения министерского работника хватило до зимних каникул, хорошо, что обошлось без несчастных случаев (небольшая история с иллюзией празднования Йоля в табуне кентавров не считается). Второй семестр начался с появления в качестве преподавателя ЗОТИ Аластора Муди. Поттер выиграл.

* * *

Гарри Поттер летом увлекся маггловской электронной техникой и, естественно, юный артефактор не смог удержаться от экспериментов. Которые продолжились и в школе.

К концу первого семестра его друзья были обеспечены устройствами, напоминающими смартфоны, обеспечивающими аудио— и видео— связь, обмен сообщениями и доступ к общей базе сканированных документов (книг). Гарри обещал постепенно увеличивать возможности своей разработки, называемой им просто "телефон". Телефон в неактивном виде был маленьким и обычно крепился к чехлу волшебной палочки. При необходимости он увеличивался до одного из двух вариантов: нормального — для связи, и большого — для работы с текстом.

Да здравствует техномагия. Не очень распространенная, но совсем не революционная магическая дисциплина в мире, чего не скажешь о Британии.

Разработки Поттера запустили целую волну изобретательства среди студентов, стремившихся продемонстрировать применение мало кому доступных видов магии или магии определенного уровня.

Эванна Деклерк вывела растение, требующее постоянного ухода от владельца: его нужно было "кормить", с ним требовалось разговаривать, вовремя гладить листики, иначе питомец мог засохнуть. Этакий растительный прототип тамагочи. Эванна назвала его "уотти". О своих потребностях уотти сообщало с помощью распускающихся и увядающих цветков разного цвета, причем вырастить уотти можно было из ростка любого растения, так что питомцы отличались разнообразием форм и размеров. Девочкам нравилось.

Драко, не размениваясь на мелочи, сочетая магию жизни и смерти, вырастил в одной из комнат для занятий Слизерина настоящие джунгли. Теперь ученики выполняли домашнее задание среди вечнозелёных деревьев с крупными листьями, оплетенных лианами. Декан молча осмотрел измененную комнату, только заметил, что здесь неплохо бы смотрелся водопад и стоит разнообразить представленные растения, предложив свою помощь в увеличении пространства. К проекту присоединились Невилл Лонгботтом и шестикурсник Гарет Экленд, осваивавший управление климатом, после чего наши местные джунгли превратились в настоящий шедевр.

Рон наслаждался возобновлением спортивных соревнований в школе. Находясь в статусе звезды обеих спортивных команд Хаффлпаффа, Рон ощущал себя счастливым и уверенным. Появились слухи, что в следующем году состоится международный чемпионат по квиддичу среди учащихся магических школ, и брат рассчитывал попасть в основной состав общешкольной команды.

Близнецы весь год были тише травы — это был их последний курс и все свое свободное время братья проводили в переоборудованном под лабораторию старом классе, занимаясь разработками для своего магазина.

Директор практически не интересовался жизнью школьников. После прошлой проверки он перестал приглашать кого-либо из учеников для беседы к себе в кабинет без присутствия декана. Эванна Деклерк первой обратила внимание: Дамблдор уже года два не распоряжался баллами факультетов.

Слизерин вообще за баллами не следил, но мы вспомнили, что раньше директор любил эффектно в присутствии всей школы снять или добавить баллов пятьдесят или сто.

Наверное, все началось еще после ритуала с сердцем Хогвартса. С тех пор его отношение к деканам стало более прохладным. Публичного выяснения отношений они, конечно, позволить себе не могли, улыбаясь при встрече и вежливо общаясь. Но о причинах догадаться было не сложно. Я сама видела, как Дамблдору пришлось дожидаться декана Бартиана, чтобы зайти в нашу гостиную, посмотреть на слизеринские джунгли. Со стороны казалось, что это просто вежливость. Но я успела заметить неудачное невербальное заклинание директора, не сумевшее открыть проход.

Этот учебный год в школе был удивительно спокойным: ни громких скандалов, ни поисков приключений. Наверное, это правда, что школа — отражение общества, где сейчас тоже царило затишье. Все чего-то ожидали.

Возраст 16

В июне прошлого года состоялась свадьба Доры и Ноэля. Мероприятие состоялось в Блэк-Холле. Даже не думала, что у этого старинного дома в центре Лондона имеется такой огромный сад — наверняка не обошлось без чар изменения пространства.

Дора была безумно счастлива — действительно, безумно, раз целый день благосклонно разрешала называть себя полным именем, ни разу даже не поморщившись.

После окончания школы она поступила в Академию зельеварения и целительства, которую и закончила за пару недель до свадьбы. В прошлом году она вместе с подругой из Академии основала небольшой бизнес по производству косметических зелий и кремов, перепрофилировав старую зельеварческую мастерскую семьи ее подруги. Метаморф-Дора занималась также поиском клиентов, сама являясь прекрасной рекламой новой линии средств для волос.

Нимфадора и Ноэль Манн планировали жить во Франции, потому Дора постаралась сразу обзавестись многоразовым международным портключом. Вряд ли найдется много поклонников подобного способа перемещения, такие переходы никогда не проходили гладко. Камины доставляли еще больше неудобств при перемещении. Зато качество аппарации зависело от искусства самого волшебника, Ноэль исчезал и появлялся бесшумно, а вот Дора особым мастерством похвастаться не могла. Оставались порталы, правда специалистов по их установке в Британии не осталось, но разве такие мелочи остановят целеустремленную натуру?

В России действовал по крайней мере один стационарный портал — между Москвой и Китежем — легендарным магическим городом. Поэтому мы сразу обратились за помощью к специалистам, обслуживающим этот переход. К счастью, знания о порталах не оказались секретными. Этот способ был изобретением истинных эльфов, из-за отношения к магическим расам в целом, наверное, не особенно популярным в Британии (шутка).

Нам с Гарри и Драко потребовался почти год, чтобы освоить расчеты для построения и создать портал, связанный с парой артефактов, жестко фиксирующих начальную и конечную точки перехода. Это был наш общий подарок Доре на свадьбу, отнюдь не дешевый, учитывая стоимость использованных Гарри материалов. Он не был идеален, артефакт получился довольно требовательным к вложенной магической силе для его активации (Дора справлялась с трудом) и удерживал портал всего около трех минут. Зато обеспечивал максимальный комфорт при переходе и не зависел от расстояния между точками.

Билл, тоже приглашенный на свадьбу, появился в компании своей дочери Аманды и невесты Флер Делакур. Флер после окончания школы была зачислена в штат сотрудников английского филиала Гринготтса, где и познакомилась с моим братом. Судьба, что тут скажешь. Хотя, на мой взгляд, Флер Вэйн — звучит не очень.

Близнецы сразу после окончания школы открыли магазин "Шутки братьев Уизли" в том же здании, что и магазин отца, что позволило им иметь общие производственные помещения (на втором этаже) и практически переселились в квартиру на третьем этаже того же дома.

* * *

Учебный год начался, естественно, с новостей о новом учителе ЗОТИ. В этом году на прОклятую должность пригласили недавнюю выпускницу курсов авроров мисс Роксану Купер, магглорожденную бывшую ученицу Гриффиндора.

Встретили девушку ученики настороженно — такая должность, но довольно безразлично — зачем заморачиваться, если курс все равно продолжать будет Аластор Муди.

Мисс Купер не поражала явными странностями, скорее, ничем вообще не поражала. Вроде бы, в школе еще учились курсы, которые могли помнить выпускницу Купер. Но на Слизерине никто не смог вспомнить гриффиндорку с такой фамилией.

Первые два месяца школу занимал главный вопрос — состав сборной по квиддичу. Профессор Хуч проводила бесконечные отборочные туры и игры различных составов, а ученики, казалось, забыли о других темах для обсуждения.

Участвовать в чемпионате по квиддичу согласились те же школы, что соревновались и в Турнире трех волшебников, хотя изначально ожидалось большее количество участников. Всего должны были состояться четыре игры — три отборочных и финал, в котором встретятся две набравшие максимальное число очков команды.

Наша школа планировала принимать игру между Шармбатоном и Дурмстрангом, Дурмстранг ждал нас и французов, а Шармбатон, соответственно, — нас и дурмстранговцев. Финал должен был пройти на стадионе одной из профессиональных квиддичных команд в Италии.

Первая игра была запланирована на декабрь во Франции. Кроме самой команды в Шармбатон отправлялась значительная группа поддержки — сто друзей игроков и просто болельщиков.

Естественно, мы с Блэками собирались отправляться на игру в Шармбатоне. Драко и Гарри действительно была интересна игра, а у меня и выбора не было, раз одним из охотников школьной команды Хогвартса стал Рональд Уизли.

* * *

Организаторы решили, видимо, совместить игру с познавательными мероприятиями для гостей, поэтому командировка и для игроков, и для гостей была рассчитана на три недели.

Ученики Дурмстранга вновь прибыли на корабле. В Хогвартсе для путешествий нашлось что-то вроде дирижабля: большая закрытая гондола управлялась парой драконов вместо аэростата. Думаю, что можно было легко обойтись и без драконов, но тогда наше появление было бы не так эффектно — пикирующая с неба коробка с окошками смотрится не очень внушительно.

Нам показали школу, разрешили присутствовать на любых занятиях, устроили ряд экскурсий по магической и маггловской Франции. Принимающая сторона была очень доброжелательна и предупредительна.

Новые впечатления отвлекли нас на некоторое время от событий дома. За пару дней до игры совы, разносившие раньше почту ученикам, резко куда-то пропали — не сезон, наверное.

Мы узнали о новостях благодаря телефону Гарри: главным событием в Британии сегодня был арест Люциуса Малфоя.

Игра продолжалась всего полтора часа и закончилась со счетом 180:180, снитч поймал ловец Хогвартса.

Присутствующих журналистов, правда, больше мнения игроков волновал вопрос к одному из болельщиков:

— Мистер Малфой, что вы думаете об аресте вашего отца, совершенном Авроратом магической Британии два дня назад.

— Что у лорда Малфоя было уже два дня, чтобы продумать размер компенсации от Министерства за незаконный арест, больше думать здесь не о чем.

* * *

Началась история с лордом Малфоем с приглашения того участвовать в суде над его бывшим партнером мистером Паркером в качестве свидетеля.

Мистер Паркер обвинялся в поставке больнице Святого Мунго некачественных зелий, т. к. главная больница магической Британии считалась важным стратегическим объектом, то и инкриминируемое ему преступление классифицировалось как государственная измена.

В суде участвовало более половины членов Визенгамота, и все свидетели подвергались допросу под сывороткой правды.

Обвинителем выступал сам глава Аврората Руфус Скримджер, расчетливый и хитрый маг, имеющий виды на пост министра.

В процессе допроса он поинтересовался, не знает ли лорд Малфой, являлся ли мистер Паркер последователем Волдеморта.

— Нет.

— Не знаете или не являлся.

— Не являлся.

— Занимали ли вы достаточно высокое положение в иерархии сторонников Лорда Волдеморта, чтобы утверждать это?

— Да.

Вот собственно это самое "да" и стало поводом для ареста Люциуса Малфоя, ранее утверждавшего обратное вместе с оправданием нахождения под "империо".

Адвокатам удалось добиться запрета на допрос под сывороткой правды во время следствия, поэтому суд над Малфоем был назначен через неделю после его ареста.

Дед не сомневался, что происходящее — попытка избавиться от конкурента, резко набравшего популярность, осуществляемая совместно Министром и Дамблдором.

Суд был открытым, присутствовать могли все желающие, поэтому наблюдать представление я могла практически из первого ряда.

Обвинителем снова выступал Скримджер. Председателем суда был Дамблдор, министр Фадж занял кресло помощника обвинителя. Других свидетелей сторона обвинения приглашать не планировала, рассчитывая на достаточность показаний обвиняемого под сывороткой правды.

— Назовите ваше полное имя.

— Люциус Абраксас Малфой.

— Являлись ли Вы членом организации "Пожиратели смерти", созданной Лордом Волдемортом.

— Да.

— Какое место в иерархии этой организации Вы занимали?

— Член внутреннего круга.

— Находились ли Вы под влиянием заклинания "империо", вступая в ряды пожирателей смерти?

— Нет.

— Уважаемый суд, мне кажется, что озвученных только что фактов достаточно для пожизненного заключения в Азкабан. Сторонники Волдеморта в восемьдесят первом году были осуждены на аналогичный срок на основании тех же обвинений. Мистер Малфой мог быть осужден еще пятнадцать лет назад, если бы не его лжесвидетельство в суде, что сейчас должно служить отягчающим обстоятельством.

— Вы закончили, мистер Скримджер? Тогда предоставим слово защите. Прошу вас, мистер Майклс.

— Уважаемый суд, я хотел бы попросить колдомедика подтвердить, что лорд Малфой все еще находится под действием сыворотки правды, и следить, чтобы ее действие не прекратилось в течение последующей дачи показаний. Далее, я требую гарантию Стивенса для последующей дачи показаний. — Маг произнес формулу магического свидетельства, обеспечивающего невмешательство в процесс, магия откликнулась, закрыв адвоката, врача и обвиняемого прозрачным куполом. — Спасибо. Мистер Малфой, скажите, что заставило Вас вступить в организацию лорда Волдеморта?

— Расположение отца, лорда Абраксаса Малфоя.

— Желали ли Вы возвращения Лорда после его развоплощения в восемьдесят первом.

— Нет.

— Существовала ли вероятность возвращения Лорда.

— Да.

— Предпринимали ли лично Вы какие-либо шаги для предотвращения этого?

— Да.

— В данный момент существует вероятность возвращения лорда?

— Нет.

— Имеете ли Вы отношение к устранению этой опасности?

— Да.

— Вы можете рассказать подробности?

— Нет.

— По какой причине?

— Магическая клятва.

— Планируете ли Вы занять место Лорда Волдеморта во главе его организации?

— Нет.

— Причастен ли еще кто-либо, кроме Вас, к победе над Лордом Волдемортом.

— Да.

— Причастен ли к этому министр Фадж?

— Нет.

— Причастен ли к этому Альбус Дамблдор?

— Нет.

— Причастен ли к этому Аврорат магической Британии?

— Нет.

— Гарантируете ли Вы, что Лорд Волдеморт окончательно мертв?

— Да.

— Кто-нибудь еще может подтвердить ваши слова?

— Да.

— К кому мы можем обратиться за подтверждением?

— К гоблинам в Гринготтс.

В общем-то, на этом суд можно было считать законченным. Вместо осужденного преступника магическое общество получило героя — жертву обстоятельств и победителя Темного Лорда в одном лице.

А я-то уже начала думать, как же это предусмотрительный Малфой допустил такой промах и позволил суду состояться. Журналисты были довольны, получив такое обширное поле для фантазии. Версии были одна другой лучше, но все сходились во мнении: Люциус Малфой — гарант безопасности магического общества. Министр Фадж мысленно печально прощался со своей должностью.

* * *

Следующую игру с Шармбатоном Хогвартс выиграл, в итоге в финале встретились наша команда и команда Дурмстранга. Финал мы проиграли. Зато Рон получил приглашение летом принять участие в отборочных играх квиддичной команды "Пушки Педдл", неизменного аутсайдера мирового чемпионата и, тем не менее, любимой команды брата. Правда, в этом году менеджеры команды начали всерьёз улучшать состав игроков и даже переманили лучшего болгарского охотника Драгомира Горговича. Так что, у Рона есть шанс не только осуществить мечту — попасть в состав любимой команды, но и не торчать в составе этой команды в самом низу турнирной таблицы.

Мисс Купер, наш скромный преподаватель ЗОТИ, продержалась до конца февраля. Мы даже начали думать, что у нее получится сломать систему и дотянуть до конца года. Но, нет. Ее отправляли вместе с командой и болельщиками во Францию в декабре, где у нее и завязался роман с болгарским аврором, сопровождавшим свою команду. И девушка просто вышла замуж, по семейным обстоятельствам покинув школу и Британию. А к нам на уроки ЗОТИ вернулся Аластор Муди.

Весной магические СМИ поразил вирус статей о жизни волшебника по имени Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор.

Статьи не были однозначно негативными по отношению к директору. Какие-то поднимали вуаль над отдельными фактами из его жизни. Так, читатели узнали о его дружбе с Гриндевальдом, об опеке над учеником по имени Томас Риддл, о его влиянии на судьбу другого мальчика — Гарри Поттера, о заключении магических браков между учениками без согласия родителей. Отдельное внимание журналисты уделили изменению школьной программы за время директорства Дамблдора, приводя сравнительные характеристики ситуации в различные годы и статистические исследования успехов учащихся на министерских экзаменах. Где-то рассматривались спорные решения Визенгамота. Где-то бесстрастно разбирались его речи и идеи, которые в печатном виде выглядели менее убедительными, чем в устной форме в исполнении директора.

Директору не удалось применить свое влияние и запретить печать статей о себе. Министр Фадж, почти смирившийся с завершением карьеры, предпочитал обвинять во всех своих проблемах Дамблдора и не видел выгоды в том, чтобы лишать себя удовольствия наблюдать за разрушением репутации противника. Поэтому директор ввязался в переписку на страницах Пророка, отвечая на критику его идей.

* * *

Летом Рону по результатам отбора предложили место в команде "Пушки Педдл", и брат оказался перед выбором: осуществление мечты или полное школьное образование.

Молли Уизли была категорически против спортивной карьеры:

— Рон, как ты можешь даже думать о том, чтобы бросить школу?

— Мама, я же уже не на третьем курсе. Я сдал СОВ. И мне остался всего лишь год. Я смогу подготовиться к ТРИТОНам самостоятельно.

— Ни в коем случае. Ради глупой игры ты не бросишь школу!

— Но такого шанса мне может больше не предоставиться!

— Подумаешь, квиддич. У тебя будет масса других возможностей устроить свою жизнь.

— Каких? Я не хочу всю жизнь проработать продавцом в магазине.

— А что плохого в магазине? Ты мог бы работать с Джорджем и Фредом.

— Мама, ты же знаешь, что это не так. У меня не получится участвовать в разработках братьев: я не настолько талантлив, да и им никто не нужен.

— Тогда с отцом.

— Отец сейчас прекрасно справляется и без меня. Да и работа у него слишком спокойная для меня. Я хочу играть!

— Рон, нет. Ты можешь пойти на курсы авроров или работать в Министерстве.

— Какие курсы авроров? Они даже анкету мою рассматривать не будут — ты же знаешь, что моей магической силы недостаточно! Мама, какое Министерство? Кто меня возьмет?

— Я могу попросить помочь директора Дамбл...

— Мама, стой. Просто послушай. Если Дамблдор когда-то помог папе, это не значит, что он сможет или захочет помогать мне. Но это даже не важно. Я не хочу работать помощником младшего клерка самой глубокой секции архива Министерства. Я не хочу помогать отцу или братьям — это не мое дело. Зато я с самого детства мечтаю о квиддиче... И сейчас, когда у меня появился шанс, я очень хочу, чтобы моя мечта исполнилась. Квиддич — единственное, что я умею делать лучше всех в семье и лучше большинства волшебников в Британии, а может и в мире! Это мой шанс, мама. Возможно, единственный.

— Я сказала НЕТ! Мой сын не бросит школу!

— Мама, я обещаю, что подготовлюсь и сдам экзамены. Вообще, я уже совершеннолетний и могу сам принимать решения. И все братья обещали мне помочь...

— Нет! Пока ты живешь в МОЕМ доме, ты будешь следовать МОИМ решениям! Я ничего не хочу слышать о твоих братьях и их помощи! Ты не посмеешь принять предложение сейчас, я тебе запрещаю!

— Мама, не делай этого! Не заставляй меня выбирать!

— Выбирать? Вот как? А теперь послушайте меня, мистер Уизли! Если ты бросишь школу, то можешь больше не появляться дома. А теперь иди и делай свой выбор.

Рон из всех детей Уизли был самым "маминым" ребенком. И никогда не думал, что окажется в подобной ситуации. Наверное, если бы он уже не пережил разрыв отношений родителей со мной и Биллом, его решение могло бы оказаться другим. Или время для принятия решения. На следующий день Рон переехал к близнецам и согласился на предложение "Пушек Педдл".

Артур спокойно отнесся к поступку младшего сына, поддержав его намерение делать спортивную карьеру. Он в последнее время вообще ко всему относился спокойно. Мне кажется, что он махнул рукой на семью после того случая с зельем. Артур не пытался никого мирить и не отказывался от общения с детьми, помогая, по крайней мере, советами и поддержкой.

За последние шесть лет семья Уизли, образец семейного благополучия восьмидесятых, практически развалилась. Со мной и Биллом все ясно. После создания рода Вэйн Молли отказалась общаться с Перси, тот не настаивал. Близнецы после школы постоянно жили в квартире над магазином. Чарли годами не появлялся дома, активно строя карьеру в Румынии. Фактически в Норе Молли Уизли осталась одна. Не думаю, что, если бы она проявила инициативу, кто-то из детей отказался бы от общения с ней. Но Молли упорно погружалась в свои обиды и одиночество.

* * *

Летом девяносто седьмого случилось еще два приятных события.

Первого августа Дора родила сына, которого они с мужем назвали Адриенн Бернар Манн. Ноэль получил второго метаморфа в семье: с первого дня малыш забавно выражал свои эмоции, меняя цвет волосиков на своей макушке.

А четвертого августа состоялась свадьба Уильяма Вэйна и Флер Делакур. Билл все же получил свою красавицу-жену, а девятилетняя Аманда — мать.

Возраст 17

Еще один год.

Мой шестой курс начался на волне радостного настроения: малыш Доры, свадьба Билла, первые спортивные успехи Рона. Гарри и Драко собирались запомнить свой выпускной год в школе, заражая оптимизмом окружающих.

Преподавать ЗОТИ директор Дамблдор решил в этом году сам.

— Интересно, кого назначат директором школы? — лениво протянул Драко.

— Он же будет совмещать уроки и директорство? — не понял Невилл.

— Невилл, мы учимся уже седьмой год. И ни разу учитель ЗОТИ не дотянул до конца года. Я не переживаю за ЗОТИ — понятно, что заканчивать год снова будет Муди. Меня интересует, кто займет должность директора.

Так что, в этом году основной вопрос, на который заключались ставки среди учеников, состоял не в том, сколько продержится в школе преподаватель ЗОТИ, а кто заменит директора на его посту. Популярными были варианты: Минерва Макгонагалл и Филиус Флитвик, но встречались экзотичные, вроде Корнелиуса Фаджа и Поппи Помфри.

Не знаю, чего хотел добиться своим решением директор, но укреплению его авторитета оно не способствовало. Возможно, на младших курсах Хаффлпаффа у него что-то и получалось. Но шестой курс Слизерина... Помимо уроков параноика в мерах безопасности Муди у нас был, как минимум, пятилетний опыт факультативных занятий по защитной и боевой магии. К тому же, все ученики обладали ментальной защитой, усиленной родовыми ритуалами и артефактами. Поэтому обаяние профессора не оказывало на нас достаточного влияния, чтобы не заметить, что уровень подготовки, на который он ориентируется, гораздо ниже уже имеющегося у нас. На теоретических занятиях мы молча записывали лекции и не задавали вопросов — смысл? На практике он мог бы и заметить, что предлагаемые им приемы и связки не являются для нас ни новыми, ни сложными. Но директор молчал и продолжал улыбаться.

В октябре директор организовал дуэльный клуб, для которого раз в неделю освобождался большой зал и приглашались все учащиеся.

Несколько занятий клуба прошли без происшествий, на одном из них я заметила одну странность: у Кассандры Болле, бывшей однокурсницы Рона, эмоции не соответствовали происходящему. Ее поведение было абсолютно естественным: она сражалась с противниками, как обычно, воодушевленно и изобретательно. У Кэсси не было большой магической силы, но она обладала прекрасной скоростью, реакцией и фантазией — бой с ней никогда не являлся простой задачей. Вот только сейчас ее эмоциональный фон был абсолютно ровный, как будто девушка ничего не чувствовала.

* * *

Комбинация оказалась красивой: дуэли проводились одновременно на шести дуэльных дорожках, каждая из которых была закрыта защитным куполом. Дин Томас бросил заклинание, разрушившее одновременно его и два соседних купола, исчезнувших с яркой вспышкой, на миг дезориентировавшей дуэлянтов, и луч заклятия Кассандры Болле ударил в спину Гарри Поттера. Зрители застыли в ужасе, пока Гарри медленно падал на подиум.

К застывшему в нелепой позе юноше первым бросился декан Слизерина, крикнувший не приближаться ученикам и присутствовавшим учителям.

Он продолжал накладывать диагностические заклинания, когда в зале начали появляться авроры, вероятно, вызванные кем-либо из присутствующих зрителей. Мистер Бартиан обернулся и медленно покачал головой. На лице директора застыла печаль, но на миг он не смог сдержать эмоции и в его ауре появилось удовлетворение.

— Что здесь произошло? — спросил аврор Долиш, появившийся в зале одним из первых — после участия в работе министерской комиссии несколько лет назад у него осталось право на аппарирование в ближайшей к Хогвартсу зоне.

— Несчастный случай, мистер Долиш, — с грустью в глазах ответил директор, убирая в карман свою узловатую волшебную палочку.

— Я бы хотел услышать подробности.

— Заклинание одного из участников ослепило других и ослабило щит. В это время заклинание мисс Болле попало в мистера Поттера. Это просто несчастное стечение обстоятельств. Всегда есть место случайности.

— Разберемся.

Мистер Бартиан с телом Гарри Поттера отправился в больничное крыло. Всех участников споро опросили, основные действующие лица были приглашены для дальнейшего разбирательства. В кабинет зельеварения для допроса отправились Дин Томас и Кассандра Болле, директора проводили в кабинет трансфигурации.

Вечером, во время ужина, учащимся сообщили, что Поттер жив, и пообещали завтра сообщить подробности. Для всех Поттера спас родовой щит.

На следующий день Гарри появился за завтраком, а учащимся объявили, что директор Дамблдор освобожден от занимаемой должности. Его обязанности распределены между деканами, совет которых, по крайней мере, до конца года будет возглавлять школу. Опять выиграл Поттер, первого сентября раздраженно бросивший: "Никто" в ответ на вопрос о ставке на личность нового директора, — в очередной раз подтверждая удачливость представителей своего рода. Да, в качестве преподавателя ЗОТИ в школу вернулся Аластор Муди.

* * *

На самом деле, большая часть того, что произошло в зале, была иллюзией. Заметив эмоциональное состояние Кассандры, я поняла, что обязательно случится что-то, направленное на Поттера-Блэка. Для директора Гарри уже много лет являлся целью повышенного внимания. Времени предпринимать что-либо было катастрофически мало, потому, оказавшись рядом с Гарри среди зрителей, я попросила его отойти в сторону и предупредить декана, создавая вместо него достоверную иллюзию. Просто обезвредить Кэсси я побоялась — пусть "программа" отработает до конца.

Когда-то я думала, что на массовые иллюзии у меня не хватит сил. Но здесь, в сердце Хогвартса, силы было предостаточно, нужно было только уметь ею воспользоваться — сейчас, в шестнадцать, для меня проблемой это не было. Самая сложная часть иллюзии — достоверный обмен заклинаниями во время дуэли, ну, здесь одно из двух: или иллюзия была хороша, или Невилл, с которым сражался иллюзорный Гарри, все же подыгрывал. Как и позже мистер Бартиан, предупрежденный о происходящем Поттером и быстро сориентировавшийся по обстоятельствам.

Возбужденный происходящим, директор, разговаривавший о случайностях с Долишем, не заметил, что волшебная палочка переместилась из его кармана к находящемуся под иллюзией Гарри. Об этом мы с Поттером договорились внезапно, обратив внимание на палочку, исчезающую из его рук. Тот факт, что Дамблдор в данный момент является владельцем старшей палочки, мы обсуждали раньше с Гарри и другими родственниками. Как и тот, что безопасно для себя владеть дарами Смерти может только последний потомок Певереллов — сам Гарри. Фактическое "воровство" волшебной палочки, безропотно откликнувшейся на зов истинного владельца, ничуть не омрачало ни мою, ни Гаррину совесть. Особенно после смертельного луча в спину. Что делать, всегда есть место случайности.

Директор Дамблдор отказался от допроса с сывороткой правды, воспользовавшись иммунитетом, предоставляемым его должностью. Случившееся на дуэльной дорожке дало повод Аврорату обратиться за помощью к гильдии магов разума — идея была осуществлена аврором Долишем, случайно, не без моей помощи, ухватившимся за эту мысль воспользоваться шансом узнать немного о секретах директора. Такой вот прокол в правилах: председатель Визенгамота мог отказаться от сыворотки правды и легилименции, но использование возможностей магов разума, не пользующихся заклинаниями для чтения памяти, в магическом договоре не было учтено, следовательно, не было запрещено.

Гильдия прислала Ноэля Манна, правда Аврорат так этого и не узнал, — не хватало еще гильдейским магам разума позволять заказчикам узнать свое настоящее имя и запомнить внешность.

Секреты директора поражали. Аврор Долиш, испытывающий одновременно ужас и восторг от открывающихся возможностей, не стал ждать инструкций и произвел арест, зафиксировав на руках директора антимагические браслеты.

Директор был убежден, что Гарри Поттер являлся крестражем Волдеморта. И откровения Люциуса Малфоя в суде его не убедили. Использование сыворотки правды гарантировало лишь то, что Малфой сам верил в утверждение о смерти Лорда. Наблюдения только подтверждали догадки директора: поступление Гарри на Слизерин, дружба с "неправильными" магами, отсутствие следов Лорда где-либо еще. Директор был уверен в том, что крестраж может быть уничтожен только благодаря смерти носителя, лучше всего от руки владельца крестража. Но, если не получилось реализовать идеальный вариант, то подойдет любой способ — директор не имел права рисковать.

В СМИ была озвучена версия об освобождении от должности директора школы и его аресте, связанная с преступной халатностью в обеспечении безопасности учеников.

Министр раздумывал, куда следует отправить экс-директора — в Мунго или в Азкабан, решив оставить эту головную боль своему преемнику — через десять месяцев должны состояться новые выборы министра, а до тех пор можно и потянуть "следствие". Дамблдор, как всегда, молчал и улыбался с чувством исполненного долга: он не допустил нового появления Темного Лорда. Никто не стал посвящать его в то, что Гарри жив.

* * *

Учебный год закончился быстро. Отсутствие директора не сказалось на функционировании школы. Выпуск девяносто восьмого года седьмой курс решил отметить грандиозным выпускным балом.

Бал решили устроить под открытым небом — на берегу Черного озера. Наверное, выпускники этого года положили начало новой традиции — самостоятельной организации выпускного.

Никакая подготовка к экзаменам не помешала школьникам превратить пустую поляну в цветущий сад с дорожками, двумя магическими фонтанами: огненным и водным, и площадкой для танцев над водой. Выпускники позаботились о музыке, развлечениях и погоде.

Я с нетерпением ждала начала фейерверка, организацией которого занимались Гарри, Драко, Тео Нотт и Кэсси Болле. Это было завораживающее зрелище, поражающее сочетанием стихии и магии в разнообразии огненных фигур, меняющих формы и цвета.

Потрясающе. Мощнейшая энергетика. Создавалось впечатление, что конструкция не забирает магию, а высвобождает ее — воздух на берегу чуть ли не искрил от накопившейся в нем магии. Вдруг огненное колесо чуть замедлилось и покачнулось, я не успела испугаться, как Гарри движением руки исправил его траекторию. Я замерла с открытым ртом (образно) — естественная магия! Он даже не задумался о том, что делает, просто пожелал — и исправил ситуацию, только потом удивившись, как это у него получилось. Вот что было не так с аурой Гарри. Дамблдор кретин. Пытаться уничтожить такое чудо. И главное, почти добиться результата: этот вид магии никогда не будет полностью подчиняться Гарри. Только в ситуации эмоционального потрясения.

* * *

У ребят были большие планы. Практически все наши приятели еще несколько лет назад заключили договора с мастерами о наставничестве.

Гарри собирался продолжать совершенствоваться в артефакторике, Драко — в целительстве, Тео — в чарах, Невилл — в гербологии, Кассандра — в ритуальной магии. Гермиона поступила в Магическую Сорбонну на специальность "Магическое право".

После выпускного Невилл и Кассандра обручились. Кэсси очень переживала случившееся во время последнего занятия дуэльного клуба. Конечно, она знала, что ее вины нет, но было до жути обидно. И за то, что именно ее выбрали на роль убийцы, и что обошли ее ментальные щиты. Серьезный удар по ее обычной самоуверенности. Кассандра с удвоенной силой окунулась в занятия, не желая повторения ситуации беспомощности перед чужими намерениями. Невилл вовремя проявил понимание и сочувствие.

Летом мы с лордом Пруэттом и Амандой решили съездить в Багдад — девочке требовался магический проводник для контроля над собственной магией.

Мастер Аль-Эриль подобрал Аманде браслет и палочку. Но меня удивила эмоциональная обстановка, царящая на магической улице. Все магазины работали как обычно. Маги неспешно торговались и совершали покупки. Минут через пятнадцать я поняла:

— Мастер, куда все собираются переезжать?

— Слушаешь мир, девочка? Правильно... Это не секрет, такое случается время от времени. Никто не переезжает с этой улицы, некоторые магические земли востока объединяются в единый домен. В последнее время наши территории здесь стали подвергаться пристальному вниманию. Время пришло.

— Что такое домен? Я читала, что магики уходили в закрытые домены. Это одно и то же?

— Так принято называть автономные магические территории с ограниченным доступом.

— Они расположены на Земле?

— Не обязательно. Хотя могут быть на Земле в этом или ином измерении.

— А ваш домен...

— Об этом не принято говорить. По возможности, я сообщу, как вам туда попасть. Как правило, домены сообщаются с другими владениями посредством порталов. Так что я не прощаюсь с вами. Надеюсь еще создать для вас обручальные кольца, юная мисс.

— Ну, уж с этим можете не спешить.

— Разве?

— Что вы хотите этим сказать, мастер?

— Только то, что вы давно обручены.

— Что?

В общем, сюрприз оказался. Дед клялся, что он ни при чем, да я это тоже видела. Пришлось ему составлять ритуал, смешно сказать, чтобы узнать, с кем же обручена его внучка. К сожалению, дед знает толк в ритуалах, и результат заставил меня "биться о стену". Магическая помолвка от сентября девяносто первого года: Александра София Пруэтт и Северус Принц.

Я — дура, не сдерживающая эмоции в месте скопления магической силы. Снейп — гад, распускающий руки: нечего было за меня хвататься в момент свидетельства магии. Гоблины — сволочи.

Гоблины — дважды сволочи. Оказывается, они знали не только о помолвке, но и о том, что нам нужно обзавестись ребенком, которому должен перейти титул лорда Слизерина. И меня терзают смутные сомнения в том, что я догадываюсь, чья душа достанется этому ребенку. Одно радует — выражение лица Снейпа, когда он узнал счастливую новость о предстоящем браке. Но совершенно не нравятся рассуждения Снейпа, деда и гоблинов о детях. Трое детей?

— Извините, а в магических браках мужчины могут рожать? Нет? Суррогатное материнство? Магические коконы? Снейп, вы же гений! Придумайте что-нибудь!

Возраст 18

Последний школьный год выдался действительно уникальным: школе наконец удалось прервать цепь несчастий с преподавателями ЗОТИ. Причем, просто: предмет упразднили. Вместо него появилась "Защитная и боевая магия", преподавателями которой были назначены Аластор Муди — для старших курсов, и недавно отправившийся в отставку из-за ранения аврор Майкл Уайт — для младших. Оба преподавателя благополучно дожили до конца учебного года.

В сентябре состоялись выборы нового министра, им предсказуемо стал Люциус Малфой. В течение нескольких месяцев он переформировывал Министерство. Репрессий не последовало. Как и притеснения магглорожденных.

Визенгамот возглавил Тиберий Огден, возглавляющий также Совет Родов и имеющий славу честного мага, что не совсем обычно для юриста. Джон Долиш стал главой Аврората — Малфои явно приносили ему удачу. Его предшественник Руфус Скримджер в составе дипломатической миссии отправился в Австралию. Кстати, соратник Дамблдора аврор Кингсли Бруствер был назначен заместителем начальника охраны одного из посольств в Африке, получив дополнительное задание — изучение магии вуду в естественных, так сказать, условиях.

Законы магической Британии претерпели серьезные изменения: пока что были отменены многие ограничения. К началу двухтысячного года Министерство обещало обновить систему законов полностью. В качестве направления развития был выбран путь сохранения тайны существования магического мира с одновременной интеграцией достижений маггловского мира в жизнь магов.

Люциус Малфой с пониманием отнесся к моей панике в отношении дементоров. Он пригласил представителей гильдии некромантии и демонологии помочь разобраться с вопросом охранников Азкабана.

Дементоры — демонические порождения Инферно, с которыми был заключен договор на охрану магической тюрьмы, неоднократно нарушенный дементорами при полном согласии волшебников — они не имели права на души магов. Их платой за "обезмагиченное" пространство тюрьмы было разрешение использовать магический источник Азкабана.

Ритуал призвания наказания за нарушение договора изгнал дементоров в свой мир. Азкабан остался магической тюрьмой, охрану которой теперь обеспечивали маги, толстые стены, руны и артефакты.

Суд над Дамблдором состоялся в феврале девяносто девятого года. На суд была приглашена пресса, активно освещавшая процесс. Бывший директор обвинялся в предательстве интересов магической Британии. Были озвучены многочисленные эпизоды из жизни светлого волшебника. Сам он довольно неплохо держался, не чувствуя за собой вины, пока в зале не появился вполне живой и здоровый Гарри Поттер. После окончания изложения обвинения и выступления свидетелей вместо ожидаемого выступления обвиняемого было объявлено, что решение отдается на суд магии. В результате простейшего ритуала, в истинности которого ни один присутствующий не усомнился, один из сильнейших волшебников был лишен магии. Полностью. Суд отправил Альбуса Дамблдора доживать век в отдельную палату клиники Святого Мунго.

Решение участи Дамблдора стало серьезным потрясением для Молли Уизли. Она практически перестала выходить из дома, забросила свое вязание и целыми днями сидела возле телевизора. Миссис Уизли не стремилась к общению с детьми, даже если кто-то из них и появлялся дома.

Артур все же создал свой летающий автомобиль. И пообещал подарить мне такой же на восемнадцатый день рождения.

В марте Люпин женился на магглорожденной волшебнице, сотруднице Отдела транспорта Министерства.

Месяц спустя Гарри Поттер-Блэк заключил помолвку с Хеленой Ричардс, англичанкой, выпускницей Дурмстранга, с которой познакомился два года назад во время чемпионата по квиддичу.

В июне Билл и Флер стали родителями Дерека Вэйна. Их старшая дочь Аманда в следующем году собиралась идти в Хогвартс.

Рон уверенно строил спортивную карьеру, не задумываясь о печати предателя крови:

— Ладно, София! Я же не расстаюсь с блокирующим артефактом. Женюсь когда-нибудь на магглорожденной... или нет, просто заключу светский брак и дети не унаследуют эту гадость.

Не все складывалось просто. Однажды весной в Хогсмите на нас с Изабеллой напали. У меня сработал рефлекс и через секунду после того, как в нас полетели заклятья, нож торчал из горла одного из нападавших (спасибо мисс Трэвис-Хинл), он еще стоял, когда второй был обездвижен, еще двое были обезврежены навсегда Беллой — у вампиров потрясающая скорость реакции. Лично к нам у них претензий не было, просто я считалась подругой сына министра, и получить такую заложницу им показалось перспективным. Неужели я, еще и в компании полувампирши, выгляжу безобиднее Астории Гринграсс, его невесты? При этом заклинаниями они бросались не самыми безобидными. Белла смотрела на меня умоляющим взглядом, пока я читала его воспоминания. Да я и не возражала предоставить семье Беллы право решать его участь.

Конфуций говорил: "Врагу не пожелаю жить в эпоху перемен". Но нас старинное китайское проклятие не просто коснулось, накрыло плотным куполом. Все, что остается — жить, стараться контролировать свою жизнь и перемены, и смотреть, к чему все это приведет.

Что ж, поживем — увидим. Магическая Британия, Снейп, Риддл, магический брак? Разберемся.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://mobile.ficbook.net/readfic/1018537