Мы метались по кабинету, сшибая и роняя всё, на что натыкались. Вспыхнула штора, которую я отправил левитацией в феникса, чтобы отвлечь его хоть на долю мгновения. Загорелась обивка на директорском кресле, за которым я спрятался от очередного броска Фоукса. С бровями и ресницами я попрощался еще на первом его броске — лишь бы выжить, а там отрастут. Я ушёл в глухую защиту, лихорадочно соображая, как справиться с задачей, оказавшейся слишком трудной даже для меня. Мой главный боевой козырь — огненная магия — против феникса был совершенно бесполезен.
Значит, вода? В водной магии я так себе, но с Акваменти справляются даже грязнокровки. Я направил в Фоукса водяную струю — и кабинет мгновенно превратился в парную. Водная атака фениксу явно не понравилась, но тенденция показывала, что когда ему заплохеет от пара, я уже задохнусь или сварюсь заживо. Нужна не струя, а водоём.
Продолжая уворачиваться, я кинул защитной системе Хогвартса картинку и дал команду на трансфигурацию. Несколько бесконечных мгновений спустя на полу кабинета образовалась выемка, медленно превратившаяся в нечто вроде купели футов пяти в диаметре. Я наполнил купель водой и, собравшись с силами, снова заключил Фоукса в Эгиду.
Он почти сразу же освободился от щита, но этих мгновений мне хватило, чтобы погрузить его в купель. Вода мгновенно закипела, феникс забился в ней, расплёскивая вокруг кипяток, а я не выпускал его оттуда, заколачивая Ступефаями обратно и доливая быстро испаряющуюся воду. Минут через несколько — целая вечность по меркам магической схватки — Фоукс начал слабеть и постепенно затих. Тело птицы погрузилось на дно, на поверхность воды всплыл чёрный пепел .
Чисто на автомате я удалил из купели воду, чтобы посмотреть, что случилось с противником. На дне лежало крупное оранжевое яйцо. Пока я отупело таращился на него, всё еще не веря, что победа осталась за мной, яйцо треснуло и оттуда вылупился птенец, покрытый оранжевым пушком. Когда он начал расти у меня на глазах, я опомнился и запечатал его в Эгиду. Память осталась при птенце, потому что он стал кидаться в мою сторону, натыкаясь на щит, но силенок у только что возрождённого феникса было гораздо меньше, и я без проблем упаковал его в контейнер. Это если не считать проблемой ошпаренные руки, с которых лоскутами слезала кожа.
Мои ноги подкосились, и я опустился на пол. Кабинет был разгромлен вчистую, я был потрёпан ничуть не меньше. Моя одежда была наполовину сожжена, многочисленные ожоги нестерпимо болели. Такая мелочь, как обгоревшие волосы, меня уже не волновала. Я был истощён магически и с каждой секундой чувствовал себя хуже. Шевелиться не было сил, больше всего на свете хотелось закрыть глаза и заснуть, но это была верная смерть.
Я дал команду убрать антиаппарационный щит с кабинета и позвал Фиби. Когда домовичка откликнулась, я попросил её сказать Ромильде, что нуждаюсь в лечении, и доставить её сюда. Вариант с мадам Помфри был бы лучше, но сейчас он, увы, был неприемлем. Пока я дожидался, у меня еще хватило сил вытащить из сумки аптечку первой помощи. Когда появилась Фиби с Ромильдой, я только указал глазами на аптечку.
Увидев меня, Ромильда страшно побледнела и без единого слова полезла в аптечку. Умница, она догадалась сначала напоить меня восстановителем магии и только потом взялась за ожоги. Я из последних сил удерживался в сознании и стиснув зубы наблюдал, как она накладывает обезболивающие чары и заклинаниями удаляет горелые тряпки, прилипшие к ожогам, как смазывает их регенерирующей мазью и покрывает сверху противоожоговым пластырем. Работы было много, провозилась она не меньше получаса, к концу которого укрепляющие зелья подействовали и я смог хотя бы сидеть ровно.
Почувствовав себя в силах выдержать аппарацию, я попросил Фиби перенести нас ко входу в Тайную комнату, тому самому, который в зельеварнях. Там я, весь в бинтах и пластыре, сидя прислонился к стене, чтобы собраться с силами. Ромильда сидела рядом на полу, судорожно вцепившись в мою аптечку, и не сводила с меня глаз, словно боясь, что я исчезну, если она отвлечётся хоть на секунду. А молодец девчонка, она плакала, когда я проиграл, а теперь не плачет.
— Всё уже в порядке... — из-за пластыря на лице мои губы едва шевелились.
— Гарри... — с трудом выговорила Ромильда.
— Ты настоящая боевая подруга, — прохрипел я.
— Что ещё нужно сделать? — спросила она.
— Побудь пока рядом, я в себе не уверен. У меня осталось ещё одно дело.
— Я могу сделать его за тебя?
— Нет, не можешь. Просто проследи за мной на случай, если я вырублюсь. Сейчас... отдышусь немного, и встану.
— Ещё укрепляющего?
— Давай.
Я осушил поднесённый к губам фиал и через несколько минут почувствовал, что способен передвигаться. Когда я встал и покачнулся, Ромильда сделала движение, чтобы подхватить меня, но этого не понадобилось. Я подошёл ко входу в Тайную комнату и прошипел пароль.
— Сюда, — я кивнул Ромильде в открывшийся ход и пропустил её первой. — Зажги Люмос, — палочка была со мной, но забинтованные ладони мешали ею пользоваться.
Закрыв за собой дверь, я побрёл вперёд. Ромильда с Люмосом на палочке следовала за мной. Я чувствовал себя отвратительно, но уже не критически.
— Это Тайная комната — личные покои Салазара Слизерина, — пояснял я, пока мы спускались по коридору. — Здесь живёт василиск Салазара — не бойся его, он тебя не тронет. Ещё здесь имеется личная библиотека Салазара — тебе она бесполезна, она почти вся на парселтанге. Ещё есть зельеварня, но сейчас она нам не нужна. Место для отдыха найдётся, но еды здесь нет, если не принести с собой. Всякие зелья, лекарства — только если я сам сварю, ингредиентов тоже негусто. Салазар держал здесь только самые редкие. Еще здесь хорошее место для хранения всяких ценностей и незаконностей. Сейчас я кое-что добыл, это нужно оставить здесь.
— Ты мог погибнуть, — отозвалась Ромильда.
— Но не погиб же, — я и сам понимал, что был на грани. — Бывают вещи, которые нужно сделать любой ценой.
— Но не ценой твоей жизни, — возразила она.
— Сегодня это и была не цена. Моя гибель означала бы провал.
— Я знаю, что не должна бояться за тебя, — она со всхлипом втянула воздух.
— У тебя получается.
— Но я всё равно боюсь, Гарри!
— Я тоже боюсь за тебя, — я остановился и повернулся к ней. — Я не хотел вести сюда никого из вас, потому что это знание — цена в первую очередь ваших жизней, и только потом моей. Но сегодня любой другой выбор был бы хуже, и эту цену пришлось заплатить.
— Мне не следует знать, что там произошло? — спросила она.
— Врагу известно, что я отловил его фамильяра — значит, это и от друзей не тайна. Тебе не следовало бы знать, где я спрячу Фоукса, но я оказался слишком слаб, чтобы уберечь тебя от этого.
— Так это Фоукс с тобой сделал?!
— Страшная тварь, я недооценил его и чуть не погиб. Только не надо реветь, ладно? — поспешил я сказать, увидев, что она едва держится.
— Я... стараюсь. Если я заплачу, мне станет легче, но тебе — тяжелее.
— Иди ко мне.
Я осторожно, стараясь не задевать болячек, притянул к себе Ромильду менее пострадавшей рукой, а она так же осторожно прислонилась ко мне, помня, что у меня вся грудь в ожогах. Мы постояли, пока я не почувствовал, что она задышала свободнее, а затем пошли дальше.
Когда мы спустились в зал со статуей Салазара, я подозвал Шшесса и познакомил "ссо ссвоей ссамкой" — именно так это звучало на парселтанге. К этому времени мне снова стало так плохо, что я предупредил василиска, чтобы тот вывел её отсюда, если я вдруг здесь загнусь. Меня лихорадило, мои ожоги пылали, а комната плыла перед глазами, как у мертвецки пьяного. Кое-как я сумел добрести до Салазаровой спальни и прямо в одежде повалился на постель. У меня еще достало смекалки сказать перепуганной Ромильде, что это эффект зелья ускоренной регенерации и что через два часа мне станет лучше.
Полностью провалиться в забытьё у меня не получилось. Я был как будто завёрнут в пылающий кокон, и этот огонь пронизывал меня насквозь. Веки были неподъёмными, но магическое зрение работало чётко, как никогда. Сосредоточившись на чём-нибудь поблизости, я мог до мельчайших подробностей разглядеть там магические структуры, и непременно заинтересовался бы, если бы не сгорал заживо. Ромильда была здесь и сидела на стуле рядом с моей постелью, я видел узлы и каналы её энергетического тела, окружённые сиянием ауры, но не мог сосредоточиться на них, как и на всём остальном, что было вокруг меня. Какой-то инстинкт — видимо, магический — всё время возвращал моё внимание внутрь моего энергетического тела и задерживал на отдельных его участках. Я невольно начал вглядываться в них и пытаться если не исцелить их, то хотя бы побаюкать в надежде на облегчение.
Не знаю, насколько это помогало, но огненный кокон постепенно переставал жечь меня. Сначала стало просто горячо, потом огонь превратился в приятное тепло и наконец в назойливый зуд, побудивший меня открыть глаза и зачесаться. Я сразу же поймал взгляд Ромильды, смотревшей на меня с такой надеждой, что мне стало не по себе.
— Теперь точно выживу, — успокоил я её. — Давно я так валяюсь?
Она выписала палочкой невербальный Темпус и взглянула на возникшие перед ней призрачные магочасы.
— Почти три часа. Я вся испереживалась, Гарри, ведь не бывает такого эффекта у зелья ускоренной регенерации.
Ну да, лекарская дочка, кого я хотел обмануть...
— Это модификация Салазара, она лучше стандартного рецепта. Но эффект и вправду непредвиденный. Наверное, действие зелий наложилось на магические травмы, всё-таки это был не кто-нибудь, а феникс. Кстати, контейнер с ним всё еще в сумке, надо выложить.
Я сел, спустив ноги с постели. Слабость ощущалась, но самочувствие в целом было неплохое. Ужасно хотелось пить, но ещё ужаснее чесалось тело под бинтами, и я начал с того, что попытался содрать их. Испуганно ахнув, Ромильда остановила меня и стала удалять их специальным заклинанием.
Под бинтами и пластырем оказалась абсолютно здоровая кожа, даже её цвет был не розовым, а нормальным. Брови и ресницы были на месте, волосы отросли длиннее прежних и свисали на плечи неухоженной дикой гривой. От модельной стрижки ничего не осталось, но если это был весь мой ущерб, я очень дёшево отделался. Я провёл ладонью по щеке, где меня полоснули когти Фоукса, и ничего не нащупал.
— Шрамы есть? — спросил я Ромильду.
— Нет. Эта модификация... она просто потрясающа. Ты не против дать этот рецепт папе?
— Мне не жалко, но здесь еще нужно разбираться. Может, дело не только в ней.
Я оторвал клочок от того, что еще недавно было моей школьной робой, трансфигурировал в стакан, колданул в него Акваменти и с жадностью выпил воду. Повторил Акваменти и снова выпил.
— Здесь вообще есть... вода, удобства? — поинтересовалась Ромильда. — Я побоялась открывать все двери подряд.
Я показал ей санузел и пошёл выкладывать контейнер с Фоуксом. Незамысловатый коробок величиной с кулак Винса занял место рядом с моими хоркруксами. Я с удовольствием уничтожил бы хоркрукс Дамблдора прямо сейчас, но не представлял, как избавиться от него в подобном существе. Как подсадить туда хоркрукс, я в общих чертах догадывался — для этого использовалась какая-нибудь разновидность ритуала помещения одной тонкоэнергетической сущности в другую. При перерождении феникса его магическая основа сохранялась, а вместе с ней и хоркрукс.
Но как его уничтожить, особенно если желательно сохранить самого феникса... птица молодая, еще может пригодиться в хозяйстве. Похоже, у меня появился ещё один вопрос к Солу Крокеру.
6.
Помылся я здесь же, в душе. Разумеется, я знал гигиенические заклинания — но разве их сравнишь с настоящей тёплой водой. Переодеться было не во что, и я надел на голое тело мантию, трансфигурированную из горелых обрывков прежней, а остатки одежды уничтожил Эванеско. Волосы я связал в короткий хвост, чтобы не выглядеть совсем уж заросшим дикарём.
Приведя себя в порядок, я хватился Ромильды и обнаружил её в зале, где она не без успеха пыталась общаться со Шшессом. Парселтанг она не знала, зато у неё был навык общения мыслеобразами, отчасти заменявшими ей слова. Шшесс даже похвалил мою "ссамку", а затем отвёз нас к выходу в зельеварни, через который мы пришли сюда. Я подозревал, что в Хогвартсе уже поднялся переполох, вопрос был только в его причинах и размерах. Но до зельеварен он не докатился, и мы не встретили никого, пока шли оттуда до общежития.
Зато в гостиной тревога была налицо. Весь факультет собрался здесь, словно на воскресных посиделках, ученики обеспокоенно переговаривались. Когда мы вошли, все головы повернулись к нам, а Тед помчался мне навстречу через зал, лавируя между сидящими. Вопреки обыкновению, сегодня я ни о чём не предупредил его.
— Сюзерен! — он переводил взгляд с меня на Ромильду, уверенный, что у нас было свидание. — Вы там гуляете, а тут такое происходит!
Он запнулся на полуслове и сощурился на мою новую причёску.
— Что тут происходит? — спросил я.
— Часа два назад сюда пришёл декан. Он вызвал всех нас в гостиную и не велел покидать общежитие, а старост послал собирать по Хогвартсу остальных слизеринцев и направлять сюда. Сказал, что каминная связь не работает и что из Хогсмида сюда явился целый отряд авроров, чтобы разобраться с этим. И сам тоже пошёл разбираться.
— А Малфой?
Тед оглянулся на подходивших к нам Драко с парнями, но тут же догадался, что я спрашиваю об его отце.
— Он заходил сюда примерно через час после Ранкорна и спрашивал, где ты. Здесь уже собрались все, кроме вас, и я сказал ему, что ты, наверное, гуляешь где-нибудь с ней, — он кивнул на Ромильду. — Где вас искать, я не стал говорить. Подумал, что если вы... в нашем помещении... — он стрельнул взглядом на потолок, подразумевая Выручай-комнату, — то вы там в безопасности, а иначе вас бы уже нашли. Но лорд Малфой и не выспрашивал, он только кивнул и ушёл.
— Поттер, мне только кажется, что сегодня ты какой-то особенно тощий, или как? — протянул наблюдательный Драко, меряя меня взглядом.
— Обед пропустил, — буркнул я.
— Хорошо же ты загулял...
К нам прислушивались — поблизости раздались смешки.
— А правда, нас сегодня покормят или нет? — вспомнил Винс, который очень не любил оставаться без еды. — Скоро ужин, а мы тут сидим.
— Скажут, наверное, — отозвался кто-то с ближайшего дивана.
До сих пор мне было не до еды, но разговор о ней напомнил, что я ужасно, просто зверски хочу есть. Прямо сейчас, неважно что, лишь бы побольше.
— А давайте поужинаем здесь, — внёс я предложение, встреченное с энтузиазмом. Даже если не все еще проголодались, народ скучал.
Уже через несколько минут домовики накрыли столы в гостиной, и я накинулся на еду. Я заканчивал третью отбивную, когда в гостиную вошли Ранкорн, Малфой и с ними ещё трое мужчин — видимо, авроров. Малфой поискал меня взглядом и направился сразу ко мне.
— Не желаете ли присоединиться к ужину, джентльмены? — предложил я.
