Феникс императора. Часть вторая.

Туман был уже не таким густым и непроницаемым, как вчера, видимо вихрь действительно постоянно движется. Но, дойдя до пропасти, я заметила плотные клубы тумана, который опустился на самое дно, поглотив даже звуки бурной речки внизу. На мост я ступила со всей возможной предосторожностью, и хотя страха не было, всегда оставался почти суеверный ужас городского жителя, для которого опорой служили более надежные материалы.

Доски легко пружинили под ногами, ветер трепал волосы, норовя бросить их в лицо, губы моментально обветрились и сразу стали похожи на сухую бумагу. Если бы меня сейчас кто-нибудь спросил, какого черта я поперлась в лес, которой начинался сразу за пропастью, мне бы пришлось неопределенно развести руками. Мол, чего не знаю, того не ведаю.

Зато на опушке нашлось очень удобное поваленное дерево, на которое я забралась, сев спиной к лесу и наконец-то смогла рассмотреть школу алхимии, которая до сих пор пряталась за плотной занавесью тумана. Два основных корпуса, чуть возвышающаяся над ними башенка, огромный двор перед зданиями, чуть сбоку виднелись хозяйственные постройки.

Странно, что я до сих пор столкнулась только с несколькими младшими ребятами, неужели школа не пользуется популярностью? Надо будет Каруна поспрашивать, а еще про Курам-Илор. Интересно же, как живут норды. Своими глазами увидеть, как работает система матриархата, понять каково это когда мужчина относится к женщине, как к чему-то особенному. Мечты, мечты...

Я оперлась руками на ствол дерева, и закинула голову вверх, рассматривая медленно плывущие облака, лениво отметив, что солнышко так и не выглянуло. Позади меня шумел лес. Но как-то подозрительно шумел, будто собирался зарычать.

Да нет же, — пронеслось в голове, — там на самом деле кто-то рычит.

От такой мысли я чуть не свалилась с дерева, но вовремя ухватилась за торчащий сучок. Тут же о себе напомнила порезанная рука, только сейчас было малость не до нее. Спрыгнув на землю, я обернулась в сторону леса и...не увидела ничего кроме самого леса.

— Что за?! — выругалась я, все еще слыша рычание.

Жаль только невидимый хищник не спешил появляться, а потом я увидела серую усатую морду с прижатыми к голове аккуратными ушками.

"Что здесь делает рекстор? И почему он на меня рычит?"

— Кис-кис-кис, — позвала его я, как будто это был заблудившийся котенок.

А кто сказал, что мне страшно? Совсем даже нет, да и Вослав рассказывал о миролюбивом характере Рексов, вот и проверим.

Обойдя поваленное дерево, я стала медленно приближаться к затаившемуся зверю. Тот в свою очередь насторожил уши, и протяжно мяукнул, ну точь в точь, как кот. По мере приближения мне все больше казалось что этого зверя я видела. Неожиданная догадка мелькнула в голове...

— Дикий? — вновь позвала я, наблюдая как медленно меняется выражение морды Рекса, как пропадает настороженность и страх в желтых глазах, и низкий утробный рык переходит в басовитое мурчанье, — Дикий, — уже с толикой нежности, на которую способен сейчас мой голос произнесла я, с удовлетворением смотря, как он выбирается из кустов.

Я пошла ему на встречу, а, приблизившись, зарылась руками в густой, чуточку влажный, пахнущий мускусом мех. Теплый шершавый язык щекотнул щеку и ухо, холодный нос уткнулся в плечо. Зверь мелко дрожал, он был явно напуган, но вот чем? Это так и осталось загадкой, а я немного постояв с Диким в обнимку, пошла обратно в сторону школы, зверь послушно потопал за мной.

Придерживая Дикого за холку, мы прошли подвесной мост. Сквозь легкую дымку тумана, который стал вновь подниматься из пропасти, показалось здание школы. А на крыльце, точнее на широких ступенях ведущих к входу, спрятанному за колоннами, в самой непринужденной позе сидел Карун, которому, как мне показалось, для полноты образа раздолбая не хватало травинки в зубах.

Алхимик заинтересованно, и несколько пренебрежительно поглядывал на флегматично бредущего зверя, будто появление меня в компании рекстора — это норма. Но вот не сходящая с его лица улыбка навевала далеко не радужные подозрения.

— Что-то не так? — дипломатично спросила я.

— Да нет. Только ты когда в следующий раз соберешься добровольно расстаться с жизнью, хоть записку напиши, — кажется, мои глаза сейчас могли смело претендовать на легендарные пятаки.

— Не поняла?

Карун гаденько так захихикал, что мне захотелось придушить его, вот прямо сейчас. Все внутри так отчаянно напряглось, что мне стоило огромных трудов взять себя в руки. Стоп! И порычать тоже мне захотелось?

Я повернула голову в сторону Рекса, уже понимая, чьи эмоции я только что усмирила. Вот после такого сюрприза мне впервые за время своих приключений захотелось напиться. Хорошо так напиться, когда в голове туман похлеще того, что плещется в пропасти.

А Карун тем временем что-то говорил.

— Что? — переспросила я.

— Говорю балда ты! Тебе тут не королевское лесничество, тут и съесть могут, — послушно повторил он, отслеживая мое ошеломленное выражение лица.

— Там тоже не побрезгуют, — отрезала я, и подошла к алхимику с совершенно сумасшедшим намереньем.

Присев рядом с ним, я с некоторым изумлением, пронаблюдала, как Дикий с большим удовольствием улегся у моих ног, положив свою наглую морду мне на колени. Алхимик насторожился, явно оставшись недовольным из-за вторжения в свое личное пространство, но промолчал.

— Ну? Заинтриговала! Чего хочешь?

— У меня что? Все на лице написано? — чуточку обиженно спросила я.

— Послушай, королям вообще-то положено читать по лицам!

— А-аааа, — кисло протянула я, но любопытство победило желание ответить — "Да, Ваше величество!" — Карун, вот что ты сейчас чувствуешь?

Он покосился на меня, наверняка уже мысленно прикидывая, куда бы меня сплавить и я решила зайти с другой стороны.

— Нет, не говори, я сама тебе попробую сказать. Дай руку! — потребовала я.

— Вот это сейчас все к чему было? — недовольно заявил он.

— Ну, Карун! — и вместо того чтобы ждать его высочайшего дозволения, взяла за запястье.

Сначала я не почувствовала ничего кроме тепла кожи, а потом... Это были совсем не такие ощущения, как при нечаянном контакте с Диким, их бы я ни за что на свете не приняла за свои.

Чуждые, но вместе с тем очень яркие, похожие на вспышки фотоаппарата. Вот: раздражение, ярость, и отдаленное недоумение и где-то уж совсем на задворках восприятия радость. Но все настолько ослепляющее, что я на секунду оглохла, пальцы сами собой разжались, а наваждение тут же схлынуло.

— Лиля! — меня кто-то тряс за плечи, а я все никак не могла отойти от совершенно сумасшедших ощущений.

— Бедлам, — пробормотала я, тряся головой.

— Ну хватит уже!

— Карун, перестань, не тряси меня больше, — и голос какой-то слабый, — плохо мне.

— Что произошло?

— О! Почувствовала твое раздражение, ярость, не любишь ты меня! — разглагольствовала я, ощущая под спиной приятную прохладу камня, — так, терпишь. А все потому, что до сих пор мыслишь как король, а не как простой учитель. У-уууууууу, чтоб я еще раз до вас нордов дотронулась, — от такой мысли снова противно замутило, — поделом мне!

— Ты лежи-лежи, — как-то уж чересчур заботливо затараторил алхимик, но желания открыть глаза все равно не возникло.

На лоб легла прохладная ладонь в сравнении, с которой собственная кожа показалась кипятком.

— У меня жар, да? Что у тебя в голове за бедлам? Разве нормальный человек может такое испытывать? — продолжала бурчать я.

— Ты можешь помолчать! — неожиданно резко вклинился в мой монолог алхимик.

— Могу, — на секунду задумавшись, ответила я и замолчала, постепенно впадая в легкий транс, в котором не было места ни мыслям, ни эмоциям, абсолютный космос.

Надолго меня не хватило. Стало холодно, а в спину упирались какие-то мелкие камушки. Я недовольно открыла глаза, отметив, что умирать уже не хочется, а своеобразное похмелье отступило. Зато появилось желание прибить одного не шибко умного алхимика, который взял, да и оставил меня валяться на ступенях, а сам ушел куда-то, уведя с собой Дикого. Ну да ладно...

Встала, отряхнулась, заметив стайку ребятни, прячущихся за дальней колонной. Поняв, что обнаружены, пацанята дружно зашумели, а у меня появилось желание, гаркнуть привычное для каждого учителя: — "Класс, тихо!". Сдержалась, решительным шагом устремившись в помещение школы. Найти бы сейчас этого экспериментатора и допросить, как следует, на предмет принципиальных отличий людей и Нордов. Уж больно неправильно все то, что я увидела. Понятно, конечно, что не только во внешности отличие, как видов, то чтоб так! Интересно... К тому же заняться все равно совершенно нечем.

Тут я затормозила, с опозданием подумав, что стоило расспросить тех мальчишек, где может находиться их директор. Ну да ладно, — махнула рукой, здраво рассудив, что если залезу, куда мне определенно нельзя, то его величество явится сам. Часом позже я поняла что, либо таких мест нет, либо Карун надеется на мою безвременную кончину, по дурости. А еще через полчаса я осознала, что все-таки заблудилась.

Коридоры тут были на редкость однообразные, серые, безликие, без обозначений. Ходить кругами надоело, а именно это я делала последнее время, поэтому просто села на пол и задумалась о своей невинно загубленной душе. Впрочем, сама я так, пожалуй, не считала. Наверное, все, что на меня свалилась, это некая расплата, за те года, что я прожила в созданной вокруг себя твердой скорлупе, когда любая неприятность воспринималась...нет, просто не воспринималась. Как там говорилось? За содеянное, да воздастся? Не, не помню...

— А что вы тут делаете? — испуганно пропищал кто-то.

Я закрутила головой, но никого не увидела, даже огорчилась. Вот уже галлюцинации начались, чудно!

— Как что? — удивленно ответила я, обращаясь к стене напротив, — пытаюсь найти смысл жизни.

— Так вы не там ищите! — осчастливил мой личный глюк.

— Да-ааааа? А где же мне его искать? — я подозрительно покосилась на поворот коридора, из-за которого доносился радостный голос.

— Так сейчас все в столовой, ужинают! — из-за поворота высунулась знакомая мордашка.

— А ты кажется Тишь? — мальчишка закивал и появился полностью.

— Ага! Меня за вами учитель послал, — бесхитростно ответил он, но вот улыбка, блуждающая по нехарактерному для этих мест веснушчатому лицу, говорила совсем о другом.

Я поднялась с пола.

— Ну веди, — и мы пошли по тому самому кругу, который я прошла, наверное, не меньше десятка раз. Только вот этой дверки я ни разу не приметила. А за ней-то и скрывалась пресловутая столовая.

— У вас сейчас каникулы? — тихо спросила я своего проводника, обозревая всего лишь десяток учеников самых разных возрастов.

— А как вы догадались? — и глаза у него зеленые, совсем не в тему подметила я.

— Так маловато вас для школы.

Тут и сам его нахальное величество выплыл с подносом в руках, а у меня вдруг появилось желание врезать ему как следует, чтобы впредь не поступал так подло. Жалко при таком скоплении народа, да еще и его учеников, мне как бывшему учителю совесть не позволит устроить скандал с применением силы. Тут Карун заметил скромно топчущуюся меня, поставил поднос на ближайший стол и поманил меня пальцем.

Ха! — фыркнула я, складывая руки на груди, и послала ему очень красноречивый взгляд. Подействовало, нет, клянусь, подействовало! Мужчина вздохнул и направился ко мне. Подойдя, осторожно расцепил руки и взял за руку, чуть выше локтя. Ну, как маленькую честное слово!

— Лиля, это уже ребячество какое-то! — выговаривал он, пока мы шли к столу, — только оставил на минутку, а ты уже опять куда-то убежала. Подождать не могла пока я твоего рекстора устраивал на ночлег?

— Ээээ... — растерянно ответила я, но тут же взяла себя в руки, — а обязательно меня там было бросать?

Карун картинно закатил глаза, и, пожалуй, я с ним согласилась.

— Так ты меня искал?

— Искал, но это совершенно бесполезно, — Карун опустился на лавку, и я последовала его примеру, с любопытством поглядывая на содержимое его подноса.

— Почему? — между делом спросила я, протягивая руки к тарелке с чем-то ужасно аппетитно пахнущим.

— А, — отмахнулся алхимик, — ты не ощущаешься в пространстве как живое существо.

Отличная новость в свете нынешних событий.

— Прекрасно... — и принялась за еду.

Алхимик на мое мрачное замечание промолчал, также переключив внимание на еду. Что же это получается... Своих эмоций не имею, но получила возможность ощущать чужие, плюс чувствую когда, предположительно, Феникс находится где-то поблизости. Теперь еще и нет меня как бы...

— Чего задумалась?

— Да так. Предаюсь унынию, — невесело ответила я.

— Почему?

А хороший вопрос.

— Как бы тебе лучше объяснить, — я закусила губу, но не от того, что задумалась, просто слезы на глаза навернулись, — у меня ведь ни дома, ни семьи, ни поддержки, одни сплошные обязанности. И ведь непонятно кому и чего должна, и за что жизни лишусь. Обидно. Обычно ведь как в сказке? Найдешь то-то, получишь за это полцарства и принцессу в придачу. Мне конечно ни то, ни другое даром не нужно, только все равно погано!

Что ваше величество, нечего вам в ответ сказать? Ясное дело... А как бы им всем хорошо было пришел феникс (читай козел отпущения) навел порядок, исполнил пророчество, улучшил демографию, да что угодно! Так ему же положено, он же Феникс!

— Ох! Знаешь, если выберусь из этой переделки, осяду где-нибудь в глуши, буду детвору рисовать учить и чтоб никаких злодеев, мессий и прочей фигни!

Но Карун посмотрел на меня уж больно странно.

— Ты тоже не веришь, что у нас что-нибудь получится? Печально.

— Да нет, я о другом, — я бросила на него заинтересованный взгляд из-под опущенных ресниц.

Почему-то интересоваться, о чем подумал алхимик, мне не захотелось. Мало мне, что ли того, что знаю? Вот!

— Когда выходим? — поинтересовалась я, уводя разговор в другое русло.

— Завтра утром.

— Это хорошо, а то сидеть и ждать как-то жутко, — созналась я.

Карун снова промолчал, но говорила я сейчас, скорее, для себя. Вроде как скажешь мысль вслух, и легче становится. Увы, не мой случай. Снова нахлынула тоска, и мысли о чем-нибудь алкогольном вновь заполнили голову.

И конечно я толком не поела, аппетит пропал. После ужина Карун проводил меня в спальню, попросив меня никуда не уходить. Мне и не хотелось. Не раздеваясь, завалилась на постель, уткнувшись лицом в подушку. И такая на меня навалилась тяжелая дрема, что я не удержалась, проваливаясь в сон.

Видимо во сне я плакала, потому что, проснувшись, ощутила влажную ткань наволочки, глаза отекли, а щеки стянуло от соли. Голова раскалывалась, хотелось пить. Такое ощущение, что я все-таки осуществила свои вчерашние мечты о выпивке. В районе висков шевелящейся гадюкой свернулась боль. Я сползла с кровати, с тоской посмотрела на окно, за которым бархатно разливалась ночь. Прошлепав босыми ногами обратно к кровати, натянула носки и сапоги, подхватила куртку, отправившись в ванную комнату, о расположении которой постаралась запомнить.