Запчасть для метеорита

— Сдохнем на такой жаре, — подал голос Фёдор.

Действительно, Солнце жарило не на шутку, и если комаров не было, то пауты, почуяв скотину в крепости, собрались в стаи. Близость открытой воды только облегчала жизнь кровососущих тварей.

— Катя, как там дети? — поинтересовался Дмитрий.

Дама держалась у входа в убежище, то и дело причитая "ой мамки, мамки мои, что же делается-то?". Рация работала достаточно хорошо.

— С шариками твоими играются.

Утром девочка углядела, что Дмитрий заражает картечницы шариками от старых подшипников, и нагребла себе килограмма три. С высочайшего разрешения, разумеется. Шариков разнокалиберных было килограммов двести, так что с частью их расстаться было не жалко.

— Сможешь оставить командование на Куу и разнести бойцам воды?

— Ладно.

Некоторое время с холма молча наблюдали за деятельностью бандитов, которым, справедливости ради нужно отметить, приходилось переносить гораздо худшие условия чем защитникам крепости. Дядьки были одеты теплее, а броню снять не могли, так как не были уверены в безопасности со стороны леса. Крепости они на таком расстоянии не опасались. Зря, конечно, не опасались.

— Сейчас эти козлы прицепят щиты из веточек на лестницы и побегут. Если получится, то перед стеной щиты сбросят, а лестницы постараются поставить плотно друг к другу. Лучники их в это время начнут стрельбу, а штурмовая группа бегом побежит на стены всей оставшейся массой, — изложил своё видение ситуации Дмитрий. — Поэтому, как только они построятся, я даю сигнал на отстрел, по которому Настя начинает работать из Юриного карабина. Я тоже постреляю. Надеюсь, что эта публика рванёт ближе к воротам, тогда я и из пушки выстрелить смогу.

— Может быть, стоит у Фёдора пока забрать карабин? — подала идею Маша.

— Нельзя. Возможно, есть ещё одна группа, которая как раз с той стороны и полезет.

— Тогда получается, что Роман вообще зря на башне сидит, — заметил Юра. — Ему просто нечем будет достать нападающих. Ну, кроме ружья.

— Верно, — согласился Дмитрий. — Я просто ещё не всё сказал. Возможно, что враг поведёт себя иначе и сместится ближе к северу, тогда Роман сможет воспользоваться картечницей. Или штурмующие вообще разделятся на два отряда. Для нас это лучше — сработают обе пушки. В любом варианте, если Роман или я больше не сможем стрелять из картечницы, быстро спускаемся к вам с газовым молотком.

Перед самым началом атаки деревенские сообщили, что видят врага.

— Сколько вас?

— Десять. Восемь человек с луками. Есть четыре меча и копья.

— А броня какая?

— Нет ничего.

— Тогда и не лезьте, пока у них есть кому стрелять. И вообще близко не подходите — покрошат в момент и не вспотеют, — чрезмерно витиевато на взгляд переводчика дал совет Дмитрий. — Впрочем, когда побегут, можете покричать вслед, но под выстрелы не суйтесь!

Бандиты разделяться не стали и рванули точно на серединку стены, видимо, подозревая, что на башнях могут быть неприятные сюрпризы. Дмитрий, сообразив, что до пушки дело не дойдёт, постарался разрядить магазин карабина побыстрее. Роман же занял новую позицию как раз тогда, когда нападающие миновали середину дистанции. Как раз в этот момент из леса выскочила группа мужиков, что-то громко крича. Труд их был не напрасен, так как пара арбалетчиков отделилась от общей массы, притормозив и ожидая, что мужики подойдут ближе. Этих Дмитрий снял сразу. Со ста пятидесяти метров начал стрелять из ружья Юра, а Настя схватилась за лук, после того, как опустошила карабин. Потеряв почти половину бойцов, бандиты атаку не прекратили, но бежали уже не так плотно, ведь лестницы приходилось перехватывать иначе, чтобы компенсировать утрату части носильщиков, что сбило общий ритм.

Деревенские, увидев, что на них больше никто не отвлекается, рванули за атакующей колонной, слегка притормаживая у валяющихся тел. К чести союзников, нужно отметить, что задержка ограничивалась ударом копья в шею. Юрий, сделав два выстрела, ружьё пока отложил и перезарядил карабин, заметив, что то же самое сделал Дмитрий. Теперь трое мужчин взялись за луки, не особо надеясь попасть, и держа наготове скорострельные самоделки. Маша свои два выстрела из арбалетов сделала с восьмидесяти метров, благо все дистанции Анастасия заранее и тщательно пометила. Похоже, стрелы сколько-нибудь заметного беспокойства нападающим не доставляли. Зато местные жители кого-то по плохо защищённым сзади ногам достали, за что и поплатились. Ещё два арбалетчика отвлеклось на мужиков и не без пользы, но им пришлось повернуться и подставить незащищённую часть ног, чем успела воспользоваться Настя. Ещё двух стрелков девушка достала в лицо, как только те решили, что пора начать обстрел крепости. С намордниками у нападавших было совсем плохо — лишь четверо имели какое-то забрало на шлемах.

Защитникам стенки некогда было разглядывать союзников, а у тех бой разгорелся не на шутку. Двое раненых лучников выбыло из борьбы, да ещё и один здоровый боец пытался оказать им первую помощь. Теперь семь бездоспешных пыталось одолеть двух раненых, но хорошо упакованных в броню арбалетчиков, которые явно имели большой опыт сражений и проигравшими пока себя не считали. Но и у крестьян был какой-то боевой опыт. Лучники не давали возможности перезарядить арбалеты, а копейщики, зайдя сбоку, пытались ткнуть хоть куда-нибудь, вооруженных теперь только мечами профессионалов. Эпическое сражение затянулось надолго и стоило местным двух сломанных копий, но пара одетых в железо и кожу бойцов получила несколько ранений и быстро теряла силы. Первый бандит получил стрелу в шею, пытаясь стряхнуть со щита удачно брошенный кем-то меч, второй тоже прожил недолго.

Когда основному фронту наступления осталось пятьдесят метров вся оборона, как и было оговорено, схватилась за пневматику. Отстреляв по десятизарядному барабану, винтовки перезарядили, но дальше стреляли только девочки. Мальчики опасались пропустить момент, когда станет возможным надёжное использование бывших газовых молотков. Ранения в ноги вынудили нападавших бросить три лестницы из шести, а с двадцати метров часть агрессоров вновь начала арбалетный обстрел. На бегу толку от арбалетов совсем не было, а остановившимся Настя стреляла в лицо уже из Юриной винтовки. Перезаряжать свою смысла никакого не было из-за севшего баллона. Тем не менее, один болт Дмитрию в шлем попал, впрочем, без заметных последствий.

Оставшиеся лестницы налётчики забросить на стенку успели и сразу побежали вверх, при этом задние, чтобы не терять время зря, ещё и бросались топорами. Один топор даже попал Насте в голову, хотя и вскользь. Девушка видела снаряд и убрала руку с оружием, но полностью спрятаться не успела. Юра, в детстве немного и сам развлекавшийся швырянием в цель всяких острых предметов, один топорик даже поймал просто рукой, но назад возвращать не стал, а бросил рядом с собой на память о первом сражении, за которое никакая полиция отчёта не спросит.

Боезапас газовых пистолетов мальчики не жалели, так что три-то лестницы удержали легко. Девочки, вероятно разнервничавшись, не удержались и пальнули по паре раз из револьверов.

—

Пока Дмитрий спускался вниз по опустевшим лестницам, а Юрий открывал ворота, мужики раздели обоих убитых ими воинов догола, и теперь нерешительно топтались у своих раненых. Дисциплина защитников крепости, сообразивших, что бой окончен, зашаталась и рухнула. Фёдор побрёл к союзникам, Наталья пошла взглянуть на то, что показывают видеокамеры, а Ману и Катерина отправились к воротам. Понятно, что и дети потянулись следом. Переволновавшийся Роман, похлебав водички, полез на поле боя вслед за спортсменками. Обеих стошнило, как только они ступили на землю. Екатерине, Роману, Юрию и Наталье тоже было не по себе — это был их первый бой насмерть, но они реагировали не так сильно. По крайней мере, все они выросли в деревне, а потому привыкли убивать хотя бы домашнюю птицу и скотину. Впрочем, в представлении, например, Екатерины, напавшие на них вояки отличались от скотины только тем, что связываться с ним было гораздо опаснее. Фёдору и Дмитрию было неприятно ходить среди трупов, но ребята чувствовали, что совершили правильное дело, как и в первом своём сражении, которое произошло ещё в двадцать первом веке и из-за которого, собственно, и начался весь сыр-бор. Минут десять оборона крепости держалась исключительно волей агронома, но и она, проверив, как чувствуют себя животные, отправилась к мужу. Теперь внутри лагеря не осталось вооруженных людей совсем.

Союзники, с виноватым видом, что-то втолковывали Дмитрию.

— Мы двоих ранили — вы их убили, вы двоих ранили — мы добили. Справедливо, что их и забрали.

Не сразу до механика дошло, что речь идёт о дележе добычи, коей считалось всё, что найдено на трупах. Теперь Остромир объяснял, что имущество деревни, прихваченное налётчиками, разделу подлежать не должно. Староста догадывался, что пришельцам не интересны несколько кованых гвоздей, но впечатлённый результатами боя, не желал никакого недопонимания. Митьке было не до того, и он, махнув рукой, отправился искать языка, попросив стащить трупы ближе к крепости. Мужики облегчённо вздохнули и стали ждать врача.

Раненых врагов хватало, но часть пострадала от ранения в живот, а другая делала грозный вид, который очень не понравился распалённым лучницам, которые быстро успели застрелить четверых, прежде чем Роман девок отлаял за бессмысленный расход патронов. В результате, оставался один вражина, у которого, судя по всему, шанс выжить был. Он даже что-то бормотал, переведённое деревенскими как обещание заплатить выкуп. Под дулом пистолета пленному викингу связали руки и лишь после этого, под наблюдением Дмитрия и Натальи, местный врач решился осмотреть раны. Невооружённым глазом все могли заметить пробитую левую ладонь. Для дальнейшей диагностики требовалось залезть пленнику под одежду. Врач аккуратно разрезал грубую окровавленную ткань штанов и заметил, что бедро пробито насквозь.

— Что будем делать с ним? — спросил Фёдор.

— Оставим пока. Пригодится. Научит нас чему-нибудь. Надо бы его допросить.

Тем временем Ману со знанием дела принялась мародерствовать, раскладывая всё ценное по кучкам, а Фёдор с Натальей дезинфицировали и бинтовали раны пленника. Через переводчика, поощряемый несильными пинками под рёбра, пленник признался, что они приплыли из Скандинавии. Сюда подобрались по Демине, а затем около пятидесяти километров двигались пешком от своей ладьи вверх по руслу ручья. Совершенно неожиданно к допросу проявила интерес натерпевшаяся страху Катя:

— Кто навёл на деревню и крепость? — любопытствовала женщина, одновременно пытаясь сломать мужчине палец.

Раздраженный поведением жены, Роман просто обхватил её и оттащил подальше, велев не рыпаться, после чего добил безнадёжных раненых взятым напрокат копьём и принялся помогать Ману. Слегка повизжав, Екатерина отправилась помогать мужу.

Выяснили, что имя уцелевшего вояки — Фарлоф. По прогнозам доктора, больной пойдёт на поправку и через несколько недель вполне сможет передвигаться. Пленника запихали в старую одноместную палатку Юрия.

Пять купленных специально для девятого века больших палаток три на три метра были заняты пришельцами. В четырёх из них жили семьями — Федор с Натальей, Ману с детьми, два брата Дмитрий с Юрием, Роман и Екатерина с Андрейкой. Пятую палатку занимали Мария и Анастасия. Из деревенских наёмников постоянно обитал в лагере только переводчик, и для него построили шалаш.

Руки пленнику связали, нож и прочее холодное оружие отобрали да не забывали приглядывать. Хотя, в принципе, признаков буйства викинг не проявлял. Лежал себе тихонечко в палатке, иногда, постанывая от боли, доходил до туалета. Впрочем, сводить раненного в баню Наталья потребовала в первый же день, чтобы не разводить в лагере вонь, вшей и прочую антисанитарию.

Вечером того же дня Дмитрию по рации от деревенских поступила идея ограбить ладью викингов, которую он сразу же обсудил с лучшим другом.

— Мысль здравая — нужно добить банду. Посмотрим, что там на их корабле. Наверняка что-то ценное. Не нас же они первыми собирались грабить? Всё-таки приплыли издалека.

— Лагерь без охраны нельзя оставлять, — засомневался Фёдор. — Что тебе на месте не сидится?

— Федя, ну, надо, — ответил Дмитрий. — Понятно, что не все пойдём — мы с тобой да несколько деревенских.

— Куда идти-то?

— Ну, викинг же этот сказал — на Демину. И негде им больше быть, судя по карте. Плохо только, что реальное русло наверняка отличается от того, что у нас показано.

— Смотрим! — Фёдор развернул карту. — Митя, это же далеко. Возможно, километров пятьдесят. Ведь река, наверное, не сразу достаточно глубока для судна. Непонятно сколько идти.

— За пару дней дойдём. Там денёк повоюем и два дня обратно. Вряд ли их там много. Ну, а если много — не будем нападать...

— Ты что такой варвар? Вдруг их там ещё столько же? Придут сюда — кто будет отбиваться?

— Нельзя безнаказанным нападение оставлять.

— А всех положить и одного в плен взять — не наказание?

— Да ну тебя! Это нас вынудили обороняться по их инициативе. И нужно ответить.

Фёдор явно и однозначно никуда идти не рвался.

За ужином обсуждение возобновилось.

— Я всё ещё считаю, что надо идти, — начал разговор Дмитрий.

— Надо — так надо, — пожал плечами Фёдор. — Но я бы предпочёл здесь остаться. И как следует подготовиться нужно к походу. И с деревенскими как-то урегулировать, чтоб они же тебя не ограбили и не убили. Как добычу с ними делить, тоже решить надо. И до корабля ещё доехать надо. Не меньше дня пути пешком.

— А кто его вообще главным назначил? — тихо поинтересовалась Мария.

— Боем-то он руководил, — ответил Юрий. — И вообще, только у него есть опыт руководства людьми.

— Много ума надо, чтоб расставить людей по башням да команды раздавать. Никто, значит, не хочет грабить корабль. Дима хочет — значит, все идут грабить.

— Ну, не все идут грабить, конечно, а только я и Фёдор, — поправил Дмитрий. Его немного задело, что девушка практически обозвала его диктатором. Ему казалось, что все важные решения до сих пор принимались совместно, и план действий составлялся заранее и тоже сообща. Разумеется, не сообща со спортсменкой. Она же понятия не имела, что нужно будет перемещаться в прошлое и совершенно не подготовлена здесь ни к быту, ни к войне, ни к местным порядкам. — Или не Фёдор. Он не хочет. Может быть, ты тогда пойдёшь? Или хочешь подождать, пока вторая партия бандитов сюда придёт?

— Не пойду, — сказала Мария. — Защищаться легче, чем нападать. Но, вообще, действительно, зачем ждать вторую партию бандитов, если можно самому стать бандитом? — она встала, едва притронувшись к ужину, и направилась к себе в палатку. В желудке всё ещё было нехорошо от увиденных сегодня днём убитых людей. Девушка боялась, что съешь она ещё немного, и её снова вырвет. В голове то и дело возникали трупы. Особенно те, что успели подойти поближе к стене так, что гимнастка могла видеть их искорёженные от боли гримасы. Передёргивало от мысли, что пришлые совершенно ни за что ни про что взяли и подожгли деревню. И ведь вполне могли остаться безнаказанными! Ну, что за беззаконие? Только сила и правит в этом мире. А ведь могла сейчас спокойно оттачивать свои элементы для выступления на чемпионате России и выбирать свадебное платье. Не то, чтобы спокойно, конечно. Останься она в будущем, ей бы казалось, что свет клином сошёлся на этих соревнованиях и на этой свадьбе. Как любая невеста и как любой спортсмен, она бы волновалась, нервничала, изводила окружающих. Но она бы ждала эти два важных события. В том мире она была счастлива, хотя, может, и не до конца ценила то, что у неё было. А здесь даже и ждать нечего, кроме очередного нападения от кого-нибудь, в результате которого её уже, наконец, убьют. Зачем, зачем она поехала на этот пикник? Больше никогда не увидит Вову. Как было бы хорошо, если бы он был рядом, если бы они хотя бы вместе пережили сегодняшнюю бойню. Слёзы потекли по щекам и опустились на мягкую ткань спальника. Она больше не слышала того, о чём говорили за столом.