Атон был не правительственным и не скоростным, поэтому Ольга дала волю сну, очнувшись уже в Эймосе. Фарбус Эриконд встречал её собственной персоной. Ольга с опаской оглядывалась по сторонам.

— Не волнуйся, — сказал он, — здесь все свои.

— Да, нет, не все. Я слышала, что к вашей персоне теперь приставлен полномочный представитель.

— И тут не волнуйся, он тоже свой.

— Ну, знаете, просто удивительно, что у власти всё ещё Виндеконд.

— Пока.

— Вы так и не отказались от своей идеи.

— Уж лучше мы, чем Фракки.

Ольга покачала головой

— Ей Богу, я здесь, как за каменной стеной.

— Ты за Эрикондом, — хитро проговорил Фарбус.

Ольга замерла, остановившись уже у автолёта.

— Я и забыла. Так я теперь твоя жена? Значит, мне положено поцеловать тебя.

— Это вовсе не обязательно, — совсем по-детски засмущался Фарбус.

Но, Ольга не умела быть неблагодарной, она обняла его и, крепко прижалась к нему, по-дружески чмокнув его в губы.

— Спасибо тебе, Фарбус, иначе я бы свихнулась там ещё до того, как отсидела бы свой срок. Кстати, что это за женщина, которая должна отсидеть за меня?

Автолёт плавно набрал высоту.

— Забудь о ней. Это Ольга Травкина.

В районе сердца слегка кольнуло. Обхватив лицо руками, Ольга задумалась. Как же так? А, мама, а папа, сестра Соня, Маша её лучшая подруга? О них тоже нужно забыть? Нет, она вернёт своё доброе имя, но не сейчас. К чёрту ностальгию! Она убрала ладони с лица. Нет больше той Ольги — неудачницы, романтичной и легковерной, слабохарактерной и слабовольной, ну и так далее. Есть Клейто, закалённая, сильная, стойкая и счастливая, не смотря ни на что! Она повернулась к Фарбусу и только сейчас заметила на его лице следы усталости. "Просто удивительно, — подумала она, — какими разными бывают люди. Что ж, так тому и быть".

3.Аристокл Виндеконд.

В ответ, на вызов Аристокла, перед кафедрой возникла голограмма его дяди Энна Виндеконда.

— Что это значит, Энн? Что это ещё за сговор против меня?

— Не понимаю, о чём ты?

— Энн, я знаю о вашем тайном собрании.

На кафедре Архивата Марса, Аристокл чувствовал себя, как дома. Ещё в детстве, отец иногда брал его с собой, чтобы вселить в него чувство уверенности и привычки к власти.

Обрюзгшее лицо Энна выразило снисхождение.

— По-моему, ты стал излишне подозрителен в последнее время. Ты же знаешь, вчера была годовщина моего внука.

— Враньё, Энн. В последнее время вы слишком часто собираетесь на сомнительные даты. И потом, я знаю о ваших наклонностях.

Аристокл вышел из-за кафедры, нервно прогуливаясь вдоль неё, и поглядывая на своего дядю, стоящего по стойке "смирно".

— Советую тебе говорить со мной в открытую. Эта тенденция подполья Фракки действует мне на нервы. Предупреждаю, я знаю, о теме вашего совещания, но предпочитаю услышать всё из первых уст, то есть, из твоих, Энн. Именно сейчас, — продолжил он, помолчав, — когда Эриконды вдруг неожиданно проснулись, мы должны быть сплочённее. В этом наша сила. Неужели не ясно?

— Ясно, Аристокл, но только то, что неоднократно предлагаем мы, почему-то всё время сбрасывается с твоих счетов.

— Ты опять о рогатках, дубинках и прочих видах тяжёлой артиллерии?

— Когда ты поймёшь, что это наш единственный выход?

— Нет, это ты должен понять, что как только мы берёмся за оружие — тут же открываем широкие горизонты для Эрикондов.

— Они не успеют ими воспользоваться.

— И мы, кстати, тоже, нас тут же сцапает за руку новоиспечённый межпланетный комитет по защите прав человека.

— Аристокл, вспомни историю Марса. Разве, так уж и правомерны были действия наших предков, завоевавших пространство для Виндекондов.

— А я и не сомневаюсь в правомерности действий наших предков. Это, во-первых. Во-вторых, сейчас другое время, Энн, и, в-третьих, ты бы лучше подумал, о том, чем мы будем парировать на очередном конгрессе мира. Он не за горами.

— К чёрту конгресс. Когда он начнёт работу будет уже поздно. Я чувствую, что на этот раз Эриконды будут сильны, как никогда. Ты посмотри, за короткий срок они произвели у себя в округе настоящую революцию. Где они только деньги берут?

— Вот! Вот это самый вразумительный вопрос. Ты его и решишь.

— Но, как?

— Сдаётся мне, что в округе Эймоса ведётся грандиозная махинация с налогами.

— Только не надо спихивать на меня работу Вена Вудмана. Лишь вчера он доложил, что на этот раз, вклад в казну Марса значительно пополнился за счёт Полиса Эймос.

— Я знаю,— задумался Аристокл,— вот в этом-то и вся загадка.

— Аристокл, раньше надо было решать, сейчас нужно только действовать. Припугнуть, как следует, чтобы даже пикнуть не успели.

— Но, только не при помощи дубинки.

— Всё-таки, как ты был мечтателем, так и остался.

— Я реалист и Наполеоновские планы некоторых родственников не потерплю.

— Мы никогда с тобой не согласимся

— Тогда вы будете объявлены врагами.

— Мы готовы.

— Что?

— Прощай, Аристокл.

Голограмма Энна погасла, и Аристокл в очередной раз почувствовал, как из его рук медленно, но верно уходит власть над собственным дядей. Он попытался связаться с Веном, но тщетно, лишь через час, тот сам вышел на связь.

— Аристокл, встречай нас с детьми.

— Какими ещё детьми? — не понял он.

— Твоими, надеюсь.

— Не может быть!

Аристокл вмиг забыл об Энне и его приспешниках. Прошёл почти год, с тех пор, как был объявлен розыск на детей. Он уже ни на что не надеялся. Ещё год-два и ему пришлось бы вновь жениться. Аристокл не вынесет ещё раз присутствие чужой женщины в его дворце. После Итеи ему никто не нужен. Слава всевышнему, теперь эта забота отпадает!

* * *

Аристокл распорядился встретить детей и привести в зал "Добра". Помещение в голубых и розовых тонах как раз подходило для детей. А, вот об оборудовании можно было подумать заранее. С необыкновенной лёгкостью он передвигался по залу, отдавая распоряжения управляющему, где и что нужно установить. "Интересно, — думал он, — как они выглядят"? Особенно ему не терпелось увидеть сына. Он уже представил себе, как он будет брать его с собой на кафедру, усаживать его на колени и позволять нажимать различные кнопки, как когда-то позволял это делать его отец.

Аристокл предвкушал нечто необычное, и вот, косым взглядом, он заметил в конце зала некоторое движение. Резко развернувшись, он увидел детей. Рядом с ними стоял Вен. Слегка наклонившись над ними, и что-то шепнув им, Вен отошёл в сторону, туда, где собралось несколько человек прислуги. Аристокл стремительно пошёл им на встречу, но, не дойдя десяти метров, остановился. Малыш, обхватив руками сестрёнку, прижался к ней и спрятал лицо в складках её одежды, а девочка, инстинктивно прикрывая его рукой, с вызовом встретила взгляд незнакомого ей человека. Дети были одеты по-походному, в серебристо — бирюзовые комбинезоны. Их капюшоны свисали за плечами, а на ногах были надеты белые, мягкие полуботинки. Медленно Аристокл подошёл к ним так близко, что малыш, почувствовав это, вздрогнул, а сестра ещё крепче прижала его к себе. Тёмно-голубые глаза пятилетней девочки немного смутили Аристокла. Никогда в жизни он не имел дело с детьми, тем более, со своими. Это были глаза всех Виндекондов, только волосы её были слишком светлыми и растрёпанными.

— Ну, здравствуй, Итея, — Аристокл присел перед ними на корточки, — а как звать твоего брата?

Улыбался он неподдельно, можно сказать, не мог сдержать улыбку. Ему хотелось погладить её, но взгляд Майки не подпускал его.

— Олег, — сказала она тихо, и Аристокл обратил свой взор на белобрысую головку, утонувшую в руках Майки.

— Олег?

Он всё же коснулся этой головы и услышал упрямый возглас неприятия. Олежка, рассерженно махнул рукой в сторону Аристокла, но голову, так и не повернул.

— А, вам мама не говорила, что у вас есть папа?

— Говорила, — ответила Майка чётко.

— Неужели?

Майка нахмурила брови, и Аристокл осёкся.

— Что же она вам говорила?

— Она говорила, что у нас есть папа, — по-взрослому проговорила Майка. Ответ был до простоты ясным

— И всё?

Майка молчала.

— Итея, теперь вы будете жить с папой, то есть, со мной.

— Я к маме хочу, — запротестовал Олежка, и гневно выглянул из-за руки сестры.

— А, кто это там прячется? Может вы господин невидимка? Ты знаешь сказку про господина "Невидимку"?

— Нет, — заинтересовавшись, Олежка повернул к нему голову.

— Я расскажу, подойди-ка сюда.

Олежка нехотя оторвался от Майки и Аристокл, не мешкая, перехватил его, но не успел он, как следует прижаться к нему, как вновь встретил испуганный и потерянный взгляд дочери.

— Иди ко мне, дочь, — протянул он к ней свободную руку.

Майка тут же оказалась в его объятиях. Он так и стоял перед ними на коленях. В жизни никогда Аристокл не ощущал ничего подобного. Оказалось, это были совсем не те чувства, которые он когда-то испытывал к Итее. Это было что-то иное, щемящее и родное. Тепло этих маленьких существ растекалось по всему его телу новыми, неведомыми ощущениями. В районе переносицы предательски защипало, но он подавил эту слабость, возвращаясь мысленно в зал, где чётко были слышны хлюпающие звуки. Аристокл оглянулся, женская половина обслуги дружно утирала слёзы.

— Это ещё что такое, — незлобно прикрикнул он.

Толпа медленно рассыпалась, и к Аристоклу подошла Нал.

— Детская готова, господин Архиват. Позвольте увести детей в ванную?

Аристокл непонимающе взглянул на неё.

— Я сам отнесу их.

Вообще-то дети Ольги были упитанными, но он на удивление, с лёгкостью понёс их в сопровождении Нал и Вена, которые за его спиной многозначительно переглядывались.

За прозрачной перегородкой, Нал шумно купала детей. Вен и Аристокл наблюдали за ними, но Вен больше наблюдал за Аристоклом, на лице, которого беззвучно застыла умиротворённая улыбка. Там, за стеклом, разбрасывая пену по сторонам, шумел Олег

— Как вам это удалось? — спросил Вена Аристокл.

— Очень просто. По твоему стародавнему приказу, детей отправляющихся на Землю предписывалось прямо на космодроме проверять на ДНКа. Вот, так и попались голубчики, под чужими документами. Группа из Эймоса отправлялась на Землю для оздоровления. Что теперь делать с руководителем группы?

— Да, господи, отпусти его. Какой теперь смысл?

— А, как же поддельные документы, и потом он связан с Эрикондами.

— Мы все с ними повязаны. Разве это сейчас важно? Смотри: в Итее есть что-то наше, а вот Олежка, чисто Землянин. Её отродье.

По его лицу прошла тень, он тихо проговорил:

— Надеюсь, она не скоро выйдет оттуда.

Вен вздохнул и, опустив голову, прочистил горло.

— Кстати, Аристокл, ты слышал ещё одну новость из Эймоса?

— Повышение зарплаты?

— У Эриконда родилась дочь.

Аристокл задохнулся от удивления.

— Этот старый хрен ещё и на это способен?!

— Как видишь.

— А, знаешь, как я его понимаю в этой ситуации. Я ж не представлял раньше, что это такое, иметь детей. Я благодарен судьбе, Вен, за то, что у меня, их теперь двое. И я каюсь, каюсь как никогда, что не видел Итеи раньше, когда она была рядом. Нет, моя жизнь теперь стопроцентно изменится. Ты посмотри туда, какие они!

Вен не видел Аристокла таким с тех пор, как умерла Итея Флокки. Вечная складка на переносице разгладилась, и он вновь стал выглядеть на свои двадцать семь лет. Вену не хотелось портить ему настроение, но всё же.

— Аристокл, пока я не ушёл, я хочу знать, что там у тебя с Фракками?

Аристокл переменился в лице, будто спустившись с небес на землю.

— Война, Вен. Как бы дотянуть до начала мирового конгресса.

— На счёт конгресса хочу предупредить, надо быть готовыми ко всему.

— Подскажи, что можно предпринять? Как повлиять на решение конгресса?

— Любые добрые дела зачтутся, например, амнистия.

— Ну, да, скажешь тоже. Уже не раз делали и чего добивались, только повышение преступности.

— Ну, выпусти какой-нибудь указ, повышающий бдительность граждан, но амнистию проведи.

Аристокл очень внимательно посмотрел на Вена.

— Это ты за кого радеешь? Та толстая Землянка опять будет путаться у меня под ногами?

— Стоп,— осадил его Вен, — с какой стати она будет путаться, ты ей не муж, да и детей она тоже лишилась. Что ей здесь делать, усиль охрану детей, вот и всё. А для себя чисто, по-человечески рассуди: дети здесь, а мать? Да и не такая она теперь толстая, — заключил Вен.

Меньше всего Аристокла интересовала их мать чертыхающаяся, чего-то добивающаяся, неуклюжая землянка, он поморщился, вспомнив её. Что она теперь может? Ничего.

— Ты прав,— медленно произнёс он, и Вен продолжил

— Опять же, представь себе плюс в твоё сальдо, которое обязательно учтёт конгресс.

— Хорошо, уговорил. А как там, на счёт огромного минуса в налогах Эриконда?

— С компроматом сложней будет.

— Это почему же, компромат, разве не факт, что с налогами у них не чисто.

— Хорошо, я создам комиссию.

— Только это нужно сделать немедленно.

Пронзительный крик Олежки вклинился в их серьёзный разговор:

— Дядя, расскажи сказку о господине "Невидимке"!

Нал несла его на руках одетого в пушистые одежды. В руках Олежка держал игрушечный пистолет.

— Какой я тебе дядя? Я папа твой. Папа, понимаешь?

В ответ папа получил порцию воды вылетевшей из пистолета.

— Ах ты, вояка! — Аристокл выхватил сына из рук Нал и тот залился смехом, заражая всех вокруг.

— Папа, можно, мы с Олежкой будем жить в одной комнате?

Опешив, Аристокл посмотрел себе под ноги. Умаляющими глазами на него смотрела Итея.

— Итея, дочь, — присев, он прижал её к себе и на мгновение притих,— конечно, можешь, кто тебе говорил, что вы будете жить отдельно?

— Нал.

— Вы же сами говорили, — ответила Нал на удивлённый взгляд Аристокла, пожимая плечами.

— Это я говорил, а теперь, ты будешь делать то, что скажет Итея.

— Слушаюсь, господин Архиват.

— Папа, — тормошил его Олежка, — а на Землю мы поедем?

— Обязательно.

4. Немного полезной политики

Сегодня знаменательный день. Трансляцию с Земли ведёт одна из инфо компаний Марса "Луч". Популярная телеведущая очаровательная Алла Страйк, с большими глазами и тонкими чертами лица, уверенно ведёт беседу со зрителями. Сейчас она вещала почти в каждом доме, где есть Инфоскоп.

— Господа, вы не поверите, но этот огромный зал вмещает в себя площадь аэродрома, и заполнен он до отказа. В целом, его внутренняя форма представляет собой полукруг, в центре которого возвышается арена, а вокруг неё располагается амфитеатр. При чём, центральная площадка арены зависает в воздухе, чтобы её могли видеть со всех сторон, и даже с самых дальних мест. Сегодня эта импровизированная сцена поделена на два сегмента, где и расположились две стороны планеты Марс. Они сидят напротив друг друга, но между ними находятся представители всемирного межпланетного конгресса прав и свобод человека. Только что закончилась чисто организационная и торжественная части. А сейчас, господа по жребию, слово дано Архивату Марса, то есть государства Апек Аристоклу Виндеконду.