Поворот оверштаг (Мв-2)

Нет, высаживать на этот раз никого было не надо. По намекам Зозули я понял, что у наших был на Банаке, или около него, свой "Штирлиц" — из норвежцев, в обслуге? В общем, было известно, что летный состав на базе обитает в таком же щитовом доме-казарме (ясно, аэродром-то норвежский, но во всей их довоенной авиации не было столько, сколько на Банаке сидит сейчас, а потому не было готового жилья, вот немцы и подсуетились). И распорядок личного состава на той базе также был известен — что как раз на днях у них намечалось что-то типа юбилея командира или годовщины части — короче, все летуны там соберутся вместе, на пьянку. И если туда положить "Гранит"..

Нужно точное целеуказание? Вот — аэрофотоснимок базы. Строения видны, можно привязать к рельефу местности — то есть, к вашей карте наведения ракет. Дальности — хватает.

Стоит ли расход, один "Гранит", ста фрицевских голов? Да, если эти сто — обученные профи, с боевым опытом. Известно — как долго фрицы готовили своих пилотов — что боком вышло им в конце войны, когда потери резко возросли, и с обучением новых кадров система не справлялась. Сто опытных морских летчиков — насколько быстро немцы сумеют их заменить? А ведь погибших командиров эскадрилий, даже звеньев — "зеленью" не заменишь! База Банак — по информации из нашего времени, на лето сорок второго там числилось 131 самолет, из них 91 — бомберы, Юнкерс-88. Для сравнения, по тем же сведениям, на Хебуктене было 76. И пока не пришлют новых пилотов (а где их найти, в разгар Сталинградской битвы?) — о боевой работе с базы Банак следует забыть.

Так что, для хороших людей — не жалко. Хороших, естественно, для фрицев — и сколько наших людей, а возможно и кораблей, погибло бы от сброшенных ими бомб? И наши, кто остались живы — убьют столько-то фрицев. И изменения истории пойдут -по нарастающей.

А Большаков сразу после присяги и награждения отбыл, со всеми своими. И из БЧ-4 все же забрали двоих старшин — в Москву, заменить "большаковцев", сопровождавших и обслуживавших компы. Что-то готовится — да ведь там, в две тыщи двенадцатом, база наших диверсов была как раз в тех местах, под Печенгой, которые сейчас мы предлагали штурмовать! С их опытом, и знанием местности — они будут незаменимы. Ну а мы — подождем? Нет, поучаствуем — на своем, морском фронте.

"Бунта на корабле" не случилось. Я очень сильно подозревал, что товарищи ученые догадались — если не обо всем, то о чем-то. Но — они о том молчали, разговаривая большей частью, по делу. Александров, Доллежаль, Курчатов — Серега Сирый шутил, что еще неделя, и любого из этой троицы можно было бы допускать к вахте (не самостоятельной, конечно) по БЧ-5, первый дивизион — ну не неделя, так месяц точно!

И если трое из ученых были полностью удовлетворены, и явно спешили, на берегу привести в порядок свои записи в блокнотах, то Александров с Курчатовым просились в боевой поход — "туда и обратно". Посмотреть на особенности работы техники — в реальных условиях. Я решительно возражал.

-Товарищи, поверьте, что там ничего нового не будет — в сравнении с тем, что вы уже.. Если только взрывы фрицевских глубинных бомб. У вас задача — посмотреть и оценить, что нужно нашей промышленности, чтобы научиться делать такие же корабли. Вот и займитесь — это сейчас самое важное. Фрицев топить, мы без вас справимся — а вот это дело кроме вас никто не потянет!

И тут Александров спросил:

-Михаил Петрович, а вы вернетесь? Или уйдете — назад, в будущее?

Ох, е-мое!

-А куда ж мы денемся? — спрашиваю — мы присягу приняли, тут наш дом. Война, знаете, всякое бывает — но я вот хочу вернуться, и именно сюда! Еще вопросы?

-Скажите, а отчего вы так уверены, что мы — справимся?

Это уже — Курчатов. Так, что мне сам Вождь сказал? В "исключительном случае" — а что считать таковым? Ну — нет среди них Сахаровых, знаю, никто на запад не побежит! Ладно!

-А как вы думаете, почему собрали, именно вас? Проектант, строитель, ученый-теоретик, двое ученых-конструкторов. Так я вам отвечу — кто спроектировал у нас первую атомную субмарину? Кто ее строил? Кто разрабатывал теорию? Кто делал реактор? Кто изобретал оружие? Сказать вам ответ — или догадаетесь сами?

Молчат. Но видно — поняли.

-Тогда позвольте дать вам совет, Николай Антонович (Доллежаль встрепенулся). Это вообще-то вам товарищ Сирый должен был сказать, но раз так вышло.. Он говорил — почти все, что вам нужно, есть в книге, про водо-водяные реакторы — он сказал, вы знаете, в какой, среди других материалов (Доллежаль кивнул). Радиация, это страшно — у нас были и умершие, и инвалиды. Думаю, будут и вас — но с книгой, вы пойдете быстрей, все хоть работать начнет, сразу и эффективно. А значит, жертв будет меньше.

-А.. год какой?

-Первая наша атомарина, "Ленинский Комсомол", вошла в строй в пятьдесят девятом. Сейчас, учитывая наш опыт — если сделаете в пятидесятом, то будет просто отлично.

-Эта война продлится до пятидесятого?

-Мы взяли Берлин в сорок пятом, в мае. У вас, думаю, получится раньше.

-А зачем тогда?

-Вы думаете, эта война — последняя? Так я отвечу — пока социализм и капитализм сосуществуют, вечного мира не будет. Нас будут стараться уничтожить — всегда. И останавливать их будет лишь наша сила.

-А кем вы там были?

-Тем же кто и здесь. Командир атомного подводного крейсера "Воронеж", вот этого самого, построенного в тысяча девятьсот восемьдесят девятом. Здесь, на Севмаше — так будет называться завод, о котором говорил товарищ Сталин. Где будут строиться ваши корабли.

Молчат "товарищи ученые". Но вот вижу — их достало. Теперь они покоя знать не будут. И все сделают, чтобы осуществить, скорее. Чтобы стаи наших атомарин в океан, к началу пятидесятых. Значит не зря им сказал.

-Так! — старший майор выскочил откуда-то, как чертик из бутылки — рассказали все же, Михаил Петрович? Помню, что разрешено — но раз уж так случилось, товарищи, прошу задержаться на собеседование по секретности и режиму. Все помнят, что такое "ОГВ"?

Уходим наконец в море.

С конвоем пока не ясно — но вот по аэродрому прошла отсечка, "день Х" минус Эн. Потому — выдвигаемся на исходные. С нами "Куйбышев", под флагом Зозули, усиленный двумя нашими расчетами ПЗРК. И те же два тральца — проводят нас до глубин за горлом Белого моря.

Я дал накачку Сереге — не хватало еще, гробануться из-за какого-то лопнувшего клапана. Может я и обнаглел, но возможный отказ техники кажется сейчас мне более опасным, чем фрицы. Серега однако проникся, и гоняет теперь своих.

Так вот и идем. Люфтов в воздухе не видно, лодок не слышно, ну а появление в Белом море немецких надводных кораблей — это паранойя даже для меня. Да и осталось тех кораблей — эх, если б еще и "Шарнгорст" утопить! А ведь придет он на Север, в январе — подкараулить на переходе, где-нибудь возле Нарвика? И ведь хрен проскочит — гидроакустикой засечем, и пусть хоть все эсминцы что у них есть в эскорт ставят, это даже не смешно. И — 65ю ему, специально бережем пару, для него и для "Принца"; что там еще осталось — "Нюрнберг", "Лейпциг", да еще с десяток "Нарвиков" в строй вступят . И все!

Адаптировались, в общем — разницу, считай и не ощущаю, что две тыщи двенадцатый, что сорок второй. Не вижу я "рабства сталинской системы", не чувствую — угнетения. Делаем свое дело, как подобает — и довольны. Ну от чего свобода может быть, на подлодке в походе — от приказа? От необходимости — выполнить задачу? Бред..

Помню, в телеящике видел, какой-то вонидзе очередной распространялся: по капле выдавим из себя совка! Поскольку совок — это внутренний раб, сам себя отягощающий обязательствами, полет свой связывающий, гирями на шее. Так сбросим эти гири — и ощутим себя свободными, никому ничего не должными, личностями! И будем наконец жить, получая удовольствие, беря от жизни все — для чего человек и предназначен!

А вот если — "к бою и походу готовьсь!" — вы бы с такой личностью, пошли?

Подчинение, обязательство равно рабству? Да нет, знаете.. Перед провалом фильм видел, немецкий, две тысячи какого-то года, название забыл.. Германия современная, студенты психологию-социологию изучают, ах-ох, как же это фюрер когда-то, всех поработил? Тогда профессор предлагает им — что-то вроде игры, учебной. Вы — общество, давайте придумаем, общая форма — белые рубашки — общее приветствие, и знак: поднимающаяся волна. Попробуйте просто побыть, членами "Волны", несколько дней — а после, напишете рефераты, зачту.

Сначала — просто игра, веселье. Давайте тогда и акцию общую придумаем — нарисуем наш знак, волну, в самых разных местах — и в универе своем, и по городу. Вместе держимся, помогаем по мелочи. Пока — игра. И вдруг одного из них обижают какие-то туркоарабы, причем насквозь несправедливо. А он — один из нас. И наше дело — правое. Потому, разбираться с этими турками приходят все. И вдруг чувствуют, что вместе мы — сила. Чисто, по Маяковскому — "единица, ноль, а если в партию сгрудились малые..".

Дальше там, по фильму, пошел уже перегиб — когда начали обижать тех, кто "не мы", даже убить кого-то захотели, и напрасно профессор, который все заварил, кричал — эксперимент закончен! — его уже никто не хотел слушать. Вот он, звериный оскал фашизма!

Что на мой личный взгляд, было притянуто. А почему, собственно — нельзя было остановиться: ну вышло бы "Тимур и команда", по немецки?

Но интереснее другое: рабством это не назвать! Не пройдет здесь, категорически, "я господин, а вы быдло". И плетью в ряды — никого не загоняют. Делать что-то, общее — не принуждают. И за пустыми словами, одними лишь обещаниями — не пойдут: только реально, на деле почувствовав, что так лучше! Добровольно решив — что стать "пальцами руки миллионопалой", и успешнее и безопаснее, чем поодиночке.

И как это все же назвать? А я отвечу — совок! Человек, привыкший что он "один из", а не уникальная отдельная личность. Вбивший в подкорку — что одному в этом мире не выжить, а вот "колхозом", это да! В итоге — смотрите, в эту войну, на нас с немцами — и нагличан. И скажите — англы и юсы, немцев на равных бы победили, без численного и технического превосходства? Чем там у них кончалось, даже в сорок пятом — Арденнами?

И стоит ли после этого, "из себя совка выдавливать"?

Кстати, спросил я у Кириллова, что с англичанином тем будет — любопытно просто? А все по закону — ответил товарищ старший майор — признай бритты факт шпионажа, ну выслали бы мы этого Дженкинса, из их миссии — хотя толку-то, другого бы прислали! Но все ж, союзники пока — и передали бы им этого матроса Райли до кучи; да может вспомнили бы случай этот, когда британцы стали бы на нас наезжать, если кто из наших так завалится. Но англичане — и Дженкинс, и капитан парохода — все отрицали: ничего не знаем, а может этот Райли немцами завербован был? А коль так — то и пошел он крайним, по всей строгости военного времени, за шпионаж. Своего, выходит, сдали — за копеечную политическую выгоду, самки собаки!

А будь у нас? Лично я бы, своего матроса, которого сам туда послал, вытаскивал бы до конца! Иначе — просто, в зеркало смотреть будет тошно. Ну нельзя это — делать то, о чем тебе самому, после противно вспомнить! Потому что дальше пойдет, одно из двух: или тебе это станет постоянно душу грызть как червяк-древоточец — или ты просто станешь чуть больше сво.. (прадеды сказали бы, душу погубишь — но вот не верю я в бога и рай!). Не моралист я, а циник: хочу жить спокойнее и не мучась. И не европеец я — а все же совок. И меняться — не намерен. За свой участок отвечаю головой — а выше, командующий есть. Сам командующим стану — ну значит, фронт мой расширится, а принцип останется: все равно, главком надо мной.

Белое море прошли. Тральцов отпустили. Глубина — уже приятнее. Ныряем на двести пятьдесят и держим ход в двадцать. Чем меньше будем болтаться в радиусе действия немецкой авиации — тем лучше. Нам-то без разницы — а вот "Куйбышеву"? Он кстати, нас не теряет — держится чуть позади нашего левого траверза. В молодости, когда этот эсминец был "Капитан Керн" Балтфлота, тип "Новик Путиловский", он по паспорту мог и тридцать пять выдать — но корабли быстрее людей стареют, машины изношены уже, но тридцать наверное, ему еще по силам. Значит, и мы прибавим..

Все работает нормально — три месяца пока еще, с июля, срок обычной автономки. Вахта за вахтой, так без происшествий пролетаем до меридиана Иоканьги. "Куйбышев" упорно идет рядом (после Зозуля мне скажет, что именно сейчас, по-настоящему поверил в возможности "Воронежа" — чтоб подлодка не всплывая, удирала от эсминца, через половину Баренцева моря). Но это будет после — пока же, как условлено, в этой точке подвсплываем под перископ, поднимаем антенну, обмениваемся информацией.

Пока все выходит удачно. Меньше чем через сутки, нам надо быть у Порсангер-фиорда. Затем отойти к северу — где через двое суток, у нас рандеву с эсминцами, "Гремящим" и "Сокрушительным". И — назад, на позицию, ловить конвой, который должен подойти еще через день (плюс-минус сколько-то).

А на аэродроме Банак — девяносто "Юнкерсов" (надеюсь, сейчас чуть меньше, все ж в битве у "Тирпица" и британцы кого-то посбивали). Но все равно, нашим эсминцам будет крайне хреново — как на Черном море в сорок третьем, эти "Юнкерсы" утопили сразу троих наших, "Харьков" и две такие же "семерки", как "Гремящий". Две 76мм и пять 37мм автоматов — совсем не смотрится такое ПВО в сравнении с пятью-шестью 127мм универсалами, плюс четырнадцать 40мм бофорсов и столько же 20мм эрликонов у штатовских "Флетчеров" и "Самнеров" — а ведь и те погибали, от японских авианалетов. А потому, придется нам сыграть роль самого эффективного ПВО — если не "наши танки на вражеском аэродроме", то "Гранит" по казарме летного состава. И никак иначе — поскольку место будущей охоты на конвой выбрано здесь — и немецкие бомберы в самый разгар действа, ну совершенно нам тут не нужны.

Курс — вест. Идем на позицию.

Подводная лодка U-703, командир Хейнц Байфилд. Норвежское море, 11 октября 1942

Ослиная задница! Все — по-дурацки! При "папе" Денице такого не было!

У него было свято — вернулись живыми, неделя на техобслуживание и регламентные работы, и две недели отпуска, хоть домой в Рейх, хоть отдыхай как хочешь, любой разгул и удовольствия, какие можешь найти. И награды заслуженные — прямо на пирсе, сразу, без всякой бюрократии. А что такое "жирные годы", объяснить — или вам уже рассказали?

И — нет "папы", попал под гнев фюрера. Только вернулись с "битвы при Тирпице". Что это такое? Это когда вместо охоты на "восемнадцатый" конвой тебя посылают, за орденами и победами, драться с британской эскадрой. А тут, лишь торпеды с дальней дистанции, и скорее убегать, пока асдиками не засекли. Нам повезло, а вот U-377 и U-405 не успели. Так и не ясно, кто "Тирпиц" утопил, тут и люфтваффе претендуют, и U-403, якобы не промахнулась. А если "Тирпиц" на тот момент сочтут уже вражеским линкором — то это сразу, Рыцарский Крест! Вернулись — и узнали, что мы оказывается, уже СС. И порядки — совсем другие!