Поворот оверштаг (Мв-2)

И какое же решение принял, взглянув на нас, "самый эффективный менеджер"?

Ретроспектива (днем раньше предыдущей сцены)

-...мое мнение однозначно, первый вариант! Они и так настроены на искреннее сотрудничество — и большего мы не сможем получить ни при каком нажиме. И единственное, что может изменить их мотивацию, это наши жесткие меры. Общаясь с потомками, я увидел важное отличие в психологии их от нас. У нас приоритет общественных интересов над личными абсолютен — а у них есть некое равновесие. "Я служу обществу — но и общество должно уважать мой интерес".

-То есть, Александр Михайлович, "За сколько подлостей, сколько милостей купить можно"? Так кажется, классик сказал?

-Не совсем так, товарищ нарком. У данного человеческого коллектива, как этот экипаж это выражается — к тебе должны относиться справедливо. То есть, награждать по заслугам, наказывать по вине, и никак иначе. Возможно, это относится лишь к отдельной группе — служилым, морякам, подводникам, которые и так, в мирное время, по грани ходят, нельзя ведь жизнью рисковать за материальные блага? И очень может быть, что в их обществе в целом это и стало разъедающей язвой, "что я буду за это иметь, иначе и пальцем не пошевелю" — но тут я не уверен, слишком мало информации, из их фильмов и книг. Но вот про этих конкретных людей я уверен абсолютно — если с ними по-жесткому без вины, это как минимум, резко снизит от них полезную отдачу. Это у нас можно освободить, сказать что Родина простила — и человек служит истово, рад стараться. А вот те — не поймут и не простят. Тем более что и так о нас наслышаны, как о кровожадных монстрах, совершенно не понимая, что иногда надо, по политической необходимости, даже того, кто не совершил пока ничего, но может совершить.

-Ну а они? Не могут решить, что мы для них опасны? И ядерный удар по нашему городу? Или потребовать от нас ввести капитализм, угрожая этим?

-Исключено! Во-первых, в отличие от капиталистических стран, где офицеры как правило, выходцы из эксплуататорских классов, эти товарищи не имеют никакого отношения ни к дворянству, ни к буржуазии, ни даже, уж простите, к тогдашней партийной верхушке. А упрощенно говоря, "бедные, честные, служивые, которым за державу обидно". Во-вторых, у всех них резко отрицательное отношение к своему же капитализму, вплоть до активного его неприятия — зато с нами связываются надежды "что-то изменить, чтобы не было как у нас". В-третьих, никто из них, включая и самого Лазарева, не помышляет ни о какой собственной политической роли. Зато считает, как принято у них в пропаганде, ВКП(б) за единый монолит, во всем идущий за волей товарища Сталина — то есть заведомо в стороне от известных внутрипартийных течений... ну вы понимаете, товарищ нарком. В-четвертых, по их же мнению, а при чем тут наш народ, и армия, сражающаяся насмерть с врагом? Так что по нашим они не ударят, скорее по фашистам выпустят весь боезапас. Ну и в-пятых, мы в их восприятии устойчиво "свои". А помогать своим в войне, это святое дело.

-Внутрипартийные течения, скажите уж прямо, троцкизм! Ну а как же их резко антиамериканские настроения? Не боитесь, что они свою войну развяжут?

-Нет, товарищ нарком. Лазарев говорил, что после того, что американцы с нашей страной сделали, он с большим удовольствием бы их авианосец или линкор утопил бы. Но только если на то приказ поступит. Он же не стал по англичанам стрелять, когда они возле "Тирпица" толклись? Хотя наверное просчитывал — утопить, и списать все на немцев.

-Вы можете поручиться за эти свои слова?

-Да. Поручусь. Может быть когда-нибудь, после войны, они и составят некоторую проблему, из-за той же разницы в психологии. Но это будет нескоро, и лишь если мы этого допустим. А сейчас они и сражаться за нас будут, и умирать. Вот только последнего не надо. Поскольку даже матросы у них, это носители уникального для нас знания и умения. А если флотские товарищи решат использовать корабль в боевых действиях, то заменить какого-нибудь старшину первой статьи, спеца по автоматике, мы не сможем никак.

-Ну что же, Александр Михайлович, вы с потомками ближе знакомы. Но все же я взгляну на них сам. Перед товарищем Сталиным вместе отвечать будем. И если вы правы, примем план один за основной.

От Советского Информбюро 18 сентября 1942

В течение ночи на 18 сентября наши войска вели бои с противником на северо-западной окраине Сталинграда и в районе Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

На северо-западной окраине Сталинграда наши войска отбивали атаки танков и пехоты противника. Артиллеристы части, где командиром тов. Толбухин, уничтожили 12 немецких танков и до двух рот гитлеровцев. На другом участке два батальона пехоты противника ворвались на одну из улиц города. Наши бойцы встретили немцев сосредоточенным огнём из пулемётов и автоматов. В завязавшейся затем рукопашной схватке гитлеровцы были разгромлены и отступили, потеряв убитыми и ранеными до 500 солдат и офицеров

Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Москва, Кремль.

Ну вот — дождались! Сейчас увидим — то ли величайшего гения, то ли величайшего злодея двадцатого века.

Но — величайшего. Если не согласны — то скажите, кто на ваш взгляд, самый-самый (в смысле, оставивший наибольший след в истории)? Еще, Ильич, может быть?

Мы — это я, Григорьич, Сирый, Большаков. Еще Лаврентий Павлович, с которым мы уже достаточно наобщались, пока летели — ничего жутко кровожадного в нем я не заметил, на секс-маньяка совершенно не похож — по манере держаться, просто большой начальник из "оборонки", каких я в той еще жизни навидался — но очень хороший, толковый: все схватывает моментом, четко отделяя главное, видит суть вещей — по крайней мере, в технических вопросах. И конечно, Кириллов — ну куда без него?

Приглашают. Входим. Большой такой кабинет, два стола буквой Т. Во главе стоит седоусый старичок, смотрит на нас с мелькнувшим любопытством. Чего не ожидал — что товарищ Сталин (нас предупредили — обращаться к нему надлежит именно, не по имени-отчеству) маленького роста. Одет в серый полувоенный френч, не в маршальский мундир, как в фильме "Освобождение". Трубки знаменитой тоже, нигде не видно.

Поглядываем на наших "друзей" из ГБ — надеюсь, они уже тут бывали, правила знают. Как и они, рассаживаемся за длинным столом, по разные стороны. Смотрим на хозяина кабинета.

Я вообще-то ожидал, что Сталин пригласит, по крайней мере в первый самый раз, меня одного. Чтобы без свидетелей. Но очевидно, у Вождя и Учителя, были какие-то свои соображения.

-Здравствуйте, товарищи потомки — произнес Сталин — начнем, как положено, с части официальной. Которую после, народный комиссар Кузнецов всему экипажу огласит. Корабль ваш, по всем правилам, зачислен в списки Рабочее-Крестьянского Красного Флота, под именем "К-25" — знаю, что там вы были "К-119", но раз уж у нас, когда лодка Щ-423 перешла с Севера на Тихий океан, и стала там Щ-137, то вам, тем более.. Соответственно, все вы являетесь военнослужащими СССР, в званиях соответствующих вашим прежним, со всеми вытекающими из того правами и обязанностями. Вы, товарищи Лазарев и Елизаров, насколько мне известно, успели принять присягу еще в СССР — надеюсь, не отрекались? Все же прочие будут к присяге приведены в Молотовске, куда вместе с вами отправится комиссия — товарищи Кузнецов, Головко, Зозуля, и ученые, вас изучать. Также, за ваш вклад в борьбу СССР с немецко-фашистскими захватчиками, вам положены правительственные награды — причем за несколько эпизодов. Разгром конвоя у Нарвика, потопление "Лютцова", аэродром Хебуктен, захват "Шеера", "Тирпиц". Есть мнение, что вас, товарищ Лазарев, и вас, товарищ Большаков, надлежит представить к Герою Советского Союза; всех старших командиров — к ордену Ленина, командиров — к Красной Звезде, старшин и матросов — к медалям. Но я хотел видеть вас, пригласил сюда — не только за этим.

Вождь, однако. И голос негромкий — а все слушают. Даже мысли быть не может — как-то нарушить, прервать, перебить.

-За технические "подарки" мы вам благодарны. Разберемся, возьмем на вооружение. Мы знаем уже, что выиграем эту войну — теперь, я надеюсь, не с такими жертвами. Но — вот почему мы проиграли там? Я спрашиваю об этом вас — потому что вы не только моряки, но и образованные, умные люди, бывшие свидетелями всего того. И обязаны были, задавать себе этот вопрос.

Тон его голоса вдруг изменился. Как гвоздь забил.

-Я очень внимательно прочел — как там было. От научных трудов — до Бушкова. Нас — не победили силой! Да, была угроза, и планы войны — но соотношение сил было куда как благоприятнее для нас, чем в июне сорок первого, а тем более в двадцатом. Разве нам, тогда, предъявляли ультиматум — вводите у себя "демократию", или будем вас бомбить? Мы все ж были — не Сербия, и не Ирак!

И — кто противостоял нам? Читая о лидерах наших врагов, я удивился их мелкости. Черчилль — без сомнения, был Фигурой, Личностью, Политиком. Как и Рузвельт. И даже Гитлер — мразь, сволочь, которую мы надеюсь, повесим — тоже не был просто бесноватым ефрейторишкой, раз сумел в кратчайший срок поднять Германию с колен и вывести на первое место в Европе, еще до начала войны! А кто был против нас там, в конце века — актеришка Рейган и ковбой Буш? Ну не нашел я, что великого они там у вас совершили — может, плохо искал? Так какими талантами они сумели — без войны развалить Державу?

Так что, следует признать — что-то неладно было, у нас самих. А всякие там "планы Даллеса" — были лишь довеском.

И где ответ? Недовольство народа? Так все были озабочены, нехваткой холодильников и стиральных машин, что бросились вводить капитализм? Тогда почему — на этом вашем референдуме, девяносто процентов заявили, что не хотят развала СССР — их ведь не послушали? Ведь не было — массового народного гнева; никто не трогал тех, кто прежде был у власти — Горбачев этот, даже в президенты лез, в девяносто шестом? А что выиграла от "перестройки", основная масса рабочих, колхозников, инженеров? Все стали — хозяевами? Так этого просто, не может быть: если отбросить кустарей одиночек, доля которых в хозяйстве любой страны весьма мала — сколько наемных рабочих должно приходиться, даже на мелкого хозяина? И какой процент вероятности, что при капитализме ты станешь именно хозяином, а не батраком?

Заговор контрреволюции? Но вот не нашел я нигде, что существовала — боевая, контрреволюционная Партия, вроде анти-РСДРП. Все эти "правозащитники", Солженицины, Сахаровы — не имели никакой политической силы. Да, их печатали — во всяких там типографиях, за границей и нет, их читали, отдельные представители интеллегенции — но разве организовались эти кучки кухонных болтунов в единую мощную Организацию, с четким руководством, программой и уставом? Так — на уровне Чернышевского и Герцена, прошлого века — ну трезвонят там чего-то, какой царь плохой, и что? И то, что пену эту после вынесло наверх, в "депутаты" — так это, что там товарищ Ленин в свое время про кадетов сказал: "свистки", а не машина революции, не больше!

Недовольство сепаратистов? Напомните мне, сколько потребовалось на то, чтобы раздавить без жалости, басмаческую сволочь? А также всяких там "лесных братьев", уже после? Что выиграл народ — на той же Украине, после распада, остановленные заводы и шахты. "Незалежности" захотела верхушка — при твердой центральной власти, не составило бы труда, прополоть ее всю, железной рукой!

Война в Афганистане? Сколько там было убитых — по разным оценкам, до пятнадцати тысяч? Причем военнослужащих — не мирных жителей. В эту, Отечественную войну, там у вас, мы потеряли двадцать шесть миллионов, в том числе больше половины гражданских, которые вообще гибнуть на войне не должны — и что, это как-то поколебало советский строй?

Что-то там с экономикой, которая якобы, была неэффективна? Так на том же западе было много кризисов — и даже в Великую Депрессию, ни одна страна не развалилась на части, и не сменила власть — ну, кроме Германии, конечно.

Заговор оппозиции? Так напомните мне — какая дискуссия была в Партии, о выбранном курсе? Или кто-то был против — вот только не надо мне, про ГКЧП, это наглядный пример, как НЕ НАДО брать власть! Зато показательно — что против отчего-то оказалось, большинство народа. Ведь и вы, товарищ Лазарев, в августе девяносто первого — были тогда на Дворцовой?

-Ну, попал! — подумал я — Кириллов, вот жук, все ведь запомнил, и записал, и доложил! Но вот от Сталина — я никак не ожидал ТАКОГО! Ведь по сути, скажи сейчас кто другой, что-нибудь в этом духе — и привет Солженицыну, по пятьдесят восьмой!

А на площади я — и в самом деле был. Двадцать третье августа, когда в Москве объявили — и все вдруг бросились "защищать демократию", "а то завтра черные воронки по ночам будут ездить", и на Дворцовой людское море, и я, с Ирочкой, и наши курсанты, и какие-то хиппи, и ребята в камуфляже, свирепого вида, все чего-то орут, кто-то машет трехцветным флагом, на подножии Александринской колонны кто-то толкает речь, но не слышно — мне больше всего запомнился, на здании Гвардейского Корпуса, вдруг появился транспарант "Авиация с вами!", распахнутые окна и в них люди в военной форме, машут нам руками. В общем, потолкались где-то с час — и разошлись..

Но Сталин — как же это он так, враз перевернулся? Хотя — и Ильич ведь, в свое время, нэп ввел? А Сталин -прагматиком был, гораздо большим?

А ведь — реально! Тогда же, в восьмидесятых, работал в Питере такой психолог, Кунин Евгений Ефимович. Поскольку тогда это было в моде — приглашали его и в училище к нам, пару раз, семинар провести. Ну а я, заинтересовавшись, к нему на занятия ходил — в дворец культуры Ленсовета — по молодости, все хватал. Так была у этого психолога такая любопытная система. У каждого человека, "программа", как себя вести, что хорошо и плохо. И если программа ошибочна — не отрабатывает какую-то жизненную ситуацию — то постоянно будут синяки и шишки. Проблема в том, что психика эту программу защищает — и на выведение из равновесия отвечает или агрессией, или "не может быть". Так вот, методика Жени Кунина как раз состояла в том, что малой группой, разыграть такую ситуацию, когда человек, образно говоря, оказывался в полной ж..! То есть, провал его "программы" был абсолютно очевиден — и обижаться на Женю было, как на зеркало, показавшее что у тебя рожа кривая. Как ситуацию создать — ну это вопрос технический, но Женя был на это мастер, манипулировать людьми умел — про него говорили, что если он пожелает, ты на руках пройдешься по Невскому, в полной уверенности что сам захотел! Старая программа разлеталась вдрызг — и тут Женя четко брал ситуацию под контроль — а теперь, работаем, над коррекцией!

И ведь действительно, изменял характер человека! Менял его установки, делал более успешным. Мне тогда, восемнадцать было — но видел я, к нему и люди в возрасте ходили, с тем же результатом.

Да, еще одно было важно. Работа малыми группами — при полном сохранении конфиденциальности. Трепаться на стороне, о том что и как — категорически запрещалось. В общем, о том как Женя мог работать — прочтите Веллера, Майор Звягин, получите примерное представление!