Надо сказать, последнее время в облике музыканта произошли серьезные изменения. Коля стал более стильно одеваться, пользоваться дорогим мужским парфюмом. Парень отрастил волосы и собирает их в элегантный хвостик. Впрочем, сегодня Завадский выглядит не выспавшимся. Видимо, сказывается очередной трудовой "запой".

— Уже прилетело, Коля — я тяжело вздыхаю — Судьба наша такая — пробивать лбом преграды

— Так уж и лбом — улыбается музыкант

— Самому надоело — я смотрю в иллюминатор, но красот Англии не вижу — Ты пойми. Мы первая в истории страны группа, поющая популярные песни, которая сумела пробиться на Запад. Очень многим Красные звезды — поперек горла. Так и ждут, когда мы оступимся, чтобы вцепиться. Чем дальше — тем меньше будет помощи и больше подножек.

— Да ладно тебе киснуть — Завадский сжимает мое плечо — Романов на нашей стороне, Щелоков... Вон отец Альдоны в гору пошел. А это КГБ!

Мнда... Какие же ребята все-таки наивные. Комитет, точно также как партия, подвержен разложению. Может быть даже еще более быстрому. Перемены в руководстве, чистки, конечно, замедлят этот процесс, но не остановят. А Веверс так вообще "вещь в себе". Угрохал Громыко и не поморщился. Не человек, а робот. Узнать бы еще кто этому роботу команды отдает.

— -

6 апреля 1979 года, пятница, 12.00.

Москва, центральное здание ЦК КПСС

— Я ка-атегорически против подобной операции! — Веверс вскочил на ноги и стал мерять шагами кабинет Пельше на Старой Площади. За окном светило закатное солнце, на карнизе снаружи сидели ворковали два белых голубя. Большие напольные часы пробили полдень.

— Цвигун отдает приказы нелегалам через мою голову — латыш остановился у стола, за которым сидел Арвид Янович и уперся в столешницу руками — Это не только подрывает мой авторитет в ПГУ, но и ставит под угрозу нашу сеть в Англии

— Я видел вчерашнюю копию твоей записки в Политбюро — Пельше достал из папки бумагу и углубился в чтение — Католическое распятие, значит? С пассивным жучком... Хм.. Готовили для прослушки Иоанна Павла II?

— Еще при Андропове ра-азрабатывали операцию — генерал сел на стул и на налил себе воды из графина — Цвигун курировал. Что-то там не срослось, распятие лежало в хранилище. И вдруг я узнаю, что наш нелегал вручает его Селезневу...

— Советскому школьнику! — подняв палец произносит глава партийного контроля — Ты кстати, знаешь, что во время Войны в Красной армии служило три с половиной тысячи фронтовиков младше 16 лет? Мне тут к годовщине Победы прислали материалы...

— Подготовка к Бессмертному полку? — оживился Веверс

— Точно. Вот, посмотри — Пельше достал еще одну папку, передал ее генералу — 15-ти летний Володя Тарновский первым форсировал Днепр, награжден Орденом Славы 3 степени за действия по спасению раненого комдива во время боев, несколько медалей за отвагу. Сейчас возглавляет Рижский судоремонтный завод

— Помню эту знаменитую фотографию, как он расписывается на Рейхстаге — Веверс постучал пальцем по фотокарточке

— Или вот Аркадий Каманин. Самый юный летчик Великой Отечественной войны. 14 лет. Награжден Орденом Красной Звезды за спасение однополчанан. Вывез на своем У-2 с нейтралки раненых пилотов ИЛ-2

— Так надо позвать их на парад в Москву!

— Обязательно позовем. Каманин, к сожалению, умер. А вот остальные... И поставим в один строй с Селезневым. Он сейчас тоже на фронте...

Пельше тяжело вздыхает, выдавливает из флакончика таблетку, кладет под язык.

— Сердце уже не то... Ты Имант пойми. Цвигун не под тебя копает. Нелегалом больше, нелегалом меньше... Председатель в Романова метит. Могут итальянцы найти жучок?

— Легко. Просветят рентгеном и....

— Вот! Скандал на весь мир. Первый внешнеполитический успех Романова за рубежом идет псу под хвост. Столько контрактов подписали — два завода купили, оборудование для пищевых цехов...

— Заодно и группа Красные звезды дискредитирована — кивнул сам себе Веверс — А если жучок не найдут — все-таки предмет культа, а Кальви религиозен — и пойдет информация...

— Цвигун весь в белом — Пельше запил таблетку водой — Такая операция удалась. Не хуже, чем с американским послом.

— И что же нам делать?

— Узнать, кто стоит за Цвигуном. Суслов? Черненко? Такие многоходовочки в одиночку не делаются.

— Хорошо, я прора-аботаю этот вопрос. Что делаем с Селезневым и распятием?

— Все отменить и срочно — Пельше пожал плечами — Романова я предупрежу — он позвонит Цвигуну. Теперь давай по казахам и Кунаеву. Аресты уже начались?

— -

Полет в Манчестер занимает не больше часа. Мы даже не успеваем толком приобщиться к "дольче вите" и почувствовать себя белыми людьми. Только расслабились, выпили по бокалу шампанского, а тут уже и город на горизонте. Не полет, а просто короткая приятная прогулка в небе...

В аэропорту нас встречают. Стоит нам приземлиться, как к самолету подают несколько машин. Все слажено, организовано, без лишней суеты. Сам город особого впечатления не производит, Манчестер — промышленный центр, и этим все сказано. Никаких тебе дворцов, фонтанов и прочих архитектурных изысков. Несколько старых соборов и зданий, чудом уцелевших во время бомбардировок 40-го года, и на этом, пожалуй, все. Зато дороги здесь широкие и прямые. С утра в Манчестере тоже прошел сильный дождь, но сейчас уже вовсю светит солнце, и от дождя остались только лужи на дорогах. Наш шофер шутит, что мы привезли с собой из Лондона хорошую погоду. Погода для англичан — это просто неиссякаемая тема для разговоров, о ней спокойно можно заговорить даже с совершенно незнакомыми людьми, и никто вас за это не осудит.

...Концертный зал "O2 Apollo Manchester" находится на улице Stockport Road, и это не самый центр города, до него мы так и не доезжаем. Рядом расположены промышленные предприятия, невдалеке виден какой-то парк. Сам "02 Apollo" представляет собой внушительное здание в стиле арт-деко, его фасад покрыт белой плиткой, отсвечивающей на ярком солнце перламутром. До 70-х годов здесь располагался огромный кинотеатр, а затем, когда популярность кинотеатров снизилась, начали проводить различные концерты и крупные мероприятия. Несмотря на то, что здание 1938 года постройки, внутри оно не выглядит обветшалым, и единственный его недостаток — это маленькое фойе, где нас уже ожидает группа хорошо знакомых нам лиц. Чиновники из кабинета Каллагена просто лучатся гостеприимством и жизнерадостностью, а вот Марков, посольские и Сергей Сергеевич почему-то выглядят мрачно и озабочено. Не успеваем мы расшаркаться с англичанами, как комитетчик уже хватает меня за рукав и тащит в сторону, давая понять, что наш разговор не предназначен для чужих ушей

— У меня плохие новости из Москвы...

От его слов у меня становится нехорошо на душе, но паниковать рано, сначала нужно дослушать до конца

— Нам придется отправить Ладу домой.

Я ожидал чего угодно, но такого... Ошарашено смотрю на него

— ЧТО??

— Вчера в рамках по делу о коррупции в правительстве Казахской ССР, в Алма-Ате задержан ее отец.

— И ...что? Что с того?! Вы считаете, Лада может дать важные свидетельские показания по этому делу?

— Конечно, нет! Что может знать сопливая девчонка о делах своего отца? — Сергей Сергеевич презрительно морщится — Разве в этом дело.

— А ...в чем тогда?

— В том, что теперь от этой девушки можно ожидать любых отчаянных поступков.

— Например? Вы, что подозреваете ее в том, что она может попросить политического убежища в Англии?

— И такое тоже нельзя исключать.

— Да бросьте! Ладе всего восемнадцать лет, все ее родственники на Родине, с чего бы ей вдруг становиться невозвращенкой? Кому она будет здесь нужна?!

— Виктор, не будь наивным! Девчонка будет в отчаянье, когда узнает об аресте отца, и может наделать глупостей, а англичане рады любой возможности насолить СССР. И если эта новость дойдет до Лондона, они обязательно воспользуются таким шансом, можешь не сомневаться в этом!

— Ну, так усильте ее охрану! Давайте ограничим ее передвижение по Лондону и контакты, больше никаких прогулок по городу и магазинов. Отель — студия, студия — отель.

Сергей Сергеевич смотрит на меня, как на идиота и начинает тихо закипать.

— Мы не будем так рисковать. И я получил однозначные указания из Москвы — она больше не может представлять нашу страну за рубежом.

— Вы ее еще из комсомола исключите! Какое право вы имеете ломать девчонке судьбу?! А если завтра окажется, что ее отец ни в чем не виноват, и с арестом поторопились, что тогда — просто извинитесь перед ней?

— Надо будет, и извинимся! Это не тебе решать!

— Нет, мне! Никуда она не поедет. У нас контракт с американцами на запись диска и с англичанами на гастроли, и по этому контракту нам придется выплатить огромную неустойку за самовольную смену состава группы во время гастролей. Вот вернемся в Москву, и тогда будем решать вопрос с Ладой, а пока все остается без изменений.

— Не смей командовать! Молод еще!

— А вы пожалуйтесь на меня Щелокову. А еще лучше прямо Романову. Пока я не получу от них прямых указаний, говорить нам с вами больше не о чем!

Я скидываю его руку со своего рукава, и, не оглядываясь, возвращаюсь обратно. Заплаканная Лада уже все знает и стоит в окружении группы. Наши девчонки ее успокаивают, но похоже бестолку. Вижу растерянного Клаймича, удивленные взгляды англичан. Черт, как же некстати! Теперь уже я беру Ладу за руку и отвожу в небольшой коридорчик. Снаружи встает Леха.

— Слушай меня внимательно — я беру Ладу за подбородок, смотрю в заплаканные глаза — Я постараюсь вытащить твоего отца. Также как вытащил Клаймича. Как только прилетим, сразу пойду к Романову. Ты мне веришь?

Девушка кивает. После чего не выдерживает и начинает реветь. Обнимает меня, утыкаясь в плечо. Я терпеливо жду, прижав ее к себе. Проходит минут пять, Лада успокаивается, достает платок и пудреницу.

— Я нормально, спасибо тебе — девушка быстро приводит себя в порядок — Концерт не сорву

— Молодец — быстро целую ее в щеку. Красавица смущенно улыбается.

— Сергей Сергеич сообщил тебе об отце?

— Марков. Думала, сейчас схватит и повезет обратно в аэропорт.

— Не повезут — я скрипнул зубами — Возилка не выросла.

Мы возвращаемся в фойе. Внутри у меня все клокочет от злости, но срываться и позориться перед англичанами нельзя. Поэтому все, что я сейчас могу, это только тихо попросить Андрея Иннокентьевича — он мне показался наиболее вменяемым в их тандеме — унять служебное рвение комитетчика и дать нам сегодня спокойно выступить, оставив все разборки хотя бы до Лондона. После чего мы с Клаймичем проводим установочную беседу с группой. "Наши покровители нас не бросят, а мы не оставим Ладу в беде. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами".

После накачки, англичане показывают нам зрительный зал, где группе предстоит выступать. И он мне очень нравится. Оригинальная планировка, приятная атмосфера, его даже красят благородная старомодность и налет времени. Несмотря на то, что зал довольно большой, происходящее на сцене хорошо видно с любого места. В партере сегодня кресла убраны, там все уже подготовлено — во время нашего концерта его используют, как танцпол. Для Анны и Майкла Гора места зарезервированы в самой дорогой зоне — на просторных балконах второго этажа, и я долго уговариваю Анну не отсвечивать за кулисами — ни к чему это... Мы с ней встретимся после концерта, а сейчас нам пора идти работать...

На сцене наши ребята заняты настройкой инструментов и звуковой аппаратуры, они под руководством Кирилла и Гора проверяют качество звука перед началом мероприятия. И вскоре я понимаю, что в зале еще и великолепная акустика, а это — самое главное для любой концертной площадки. Мы со "звездочками" с ходу включаемся в работу. Обсуждаем со звукорежиссером технические детали, решаем, где будут находиться участники группы во время выступления, и как нам лучше расставить микрофоны. Сейчас звукорежиссер здесь царь и бог — он подчиняется только продюсеру. Кирилл уверенно командует, на каком расстоянии от микрофонов должны находиться солисты, гитары или барабанная установка, следит, чтобы не было искажения звука. Мне и музыкантам остается только выполнять его распоряжения и согласовывать некоторые принципиальные аспекты той или иной песни.

Выступление советской группы на сцене, украшенной лозунгами и плакатами на английском языке отдает каким-то ...сюром, хоть лозунги эти вполне себе социалистические. Лейбористов можно понять — все наши песни на английском языке, и они довольно нейтральны по содержанию — про мир и про любофф, но вот наши-то умники о чем думали? Дни лейбористов у власти сочтены, и надо быть глупцами, чтобы не понимать этого и выступать на стороне аутсайдера. Или для всех это еще не так очевидно? Или я один такой "умный", потому что начитался в айфоне о нынешней политической обстановке в Британии? Неужели никто в лейбористской партии не понимает, что методами, предложенными Каллагеном, не одолеть экономический кризис, которому не видно ни конца, ни края? И что профсоюзам пора вести себя потише, а не ставить свою страну на дыбы? Даже железная тетка Тэтчер с кризисом справилась с ба-альшим трудом. И в принципе, если бы не ее ярый антикоммунизм и просто какая-то патологическая ненависть к нашей стране, которую она объявила главной угрозой англо-саксонскому миру, можно было бы просто не лезть в эти "авгиевы конюшни". Но ведь этой железной суке не сидится ровно на ее тощей заднице, ей же нужно еще и возглавить "крестовый поход" против СССР! Вот и пришлось мне вмешаться в ситуацию, приложить все силы, чтобы госпожа Тэтчер вскоре закончила свою политическую карьеру. И наш концерт на митинге лейбористов — это всего лишь цветочки. А впереди еще будут ягодки. Ага... ядовитые такие — абверовские...!

— -

Закончив с саундчеком, мы собираемся в большой гримерке. Скучаем, вяло переговариваемся о каких-то пустяках, Светка начинает гримировать звездочек и заниматься их прическами. Я выглядываю в окно. Начинает темнеть, на площади перед O2 Apollo зажглись фонари. Перед центральным входом толпятся сотни людей. Никаких рамок металлодетектров еще нет и не будет лет двадцать, зато рядом со зданием концертного зала открыты несколько торговых точек, которые спокойно торгуют сувенирами и чем-то горячительным. Затем на площади прибавляется сотрудников полиции, и английские бобби, в высоких круглых касках, начинают ненавязчиво досматривать участников. Еще бы — на митинге выступит сам премьер-министр Леонард Джеймс Каллаген, будут присутствовать многие видные члены лейбористкой партии и лидеры профсоюзов. А террористы из ИРА — это не какая-то мифическая угроза, это вполне реальный факт из нынешней жизни Великобритании. Перед дверями гримерки помимо нашей собственной охраны тоже появляется пара бравых англичан в форме. Это точно не полицейские, но их принадлежность к какому-либо роду войск сам я затрудняюсь определить. Подозреваю, они из подразделения по борьбе с террором.