| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Какие уж тут шутки, — ничуть не смутился тот. — Я вот о чём, Эрлин"н: надо бы решить, что делать телами. Рассвет скоро.
Полуэльф кивнул:
— Да, Мастер Дигрим.
— Есть у меня одна задумка, — продолжил гном, подсаживаясь к нам. — Отец ваш редким мастером был: Камень чувствовал не хуже подгорных мастеров. И Камень его знал.
Дигрим помолчал.
— Так вот. Говорил я с Камнем-то: примет он их.
Мы с Эрлин"ном недоумённо посмотрели на гнома.
— Я положу Келлена и Вэлля в скале, — пояснил жрец Земли.
Мы подняли тела мастеров на вершину холма и, простившись с ними, вернулись в деревню. Дигрим остался наверху, а когда спустился вниз, расспрашивать его никто не решился. Гил с Дангором вернулись перед самым рассветом. Небо над холмами уже порозовело, свежий ветер разогнал остатки липкой духоты, висевшей над деревней.
— Смотрите! — раздался тихий возглас дозорного.
Мы оглянулись на холм: на его прежде пологой вершине поднималась скала. Но я-то хорошо помнил, что раньше никакой скалы там не было! В этот момент первый солнечный луч коснулся камня, сколы и трещины сложились в рисунок, и мы увидели лицо Мастера Келлена. Воля ахнула и прижала руки ко рту, сдерживая крик. Но едва край светила показался из-за холмов, как странное изображение на камне исчезло без следа. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Поражённый не меньше нашего Дигрим сказал, что Твердь сделала это сама.
Между тем совсем рассвело. Где-то в деревне робко тявкнула собака, и тут же замолчала с перепугу. Тари с Гилом сидели на ступеньках дома Келлена и выглядели совершенно спокойными. Когда я подошёл, брат слегка подвинулся, давая мне место рядом с собой. Я усмехнулся про себя и сел с другой стороны, возле Тари.
— На что вы рассчитываете?
— На здравый смысл, — ответила она, взглянув на меня.
— Допустим, не сработало. Что дальше?
— Келлен говорил, они всегда жили дружно, — возразил Гил. — Я знаю многих мастеров в деревне. Должно сработать.
— Примирение — единственный выход для всех. Нет преступления — нет наказания, — заключила Тари.
Я не стал спорить. Зачем? Ждать осталось недолго.
Дозорные сообщили, что заметили атанов. Сначала жители деревни прятались за стенами ближайших домов и заборами, потом, осмелев, выбрались на открытое место. Они с испуганным любопытством рассматривали разорённое поселение эльфов: разрушенный мост, обгоревшие крыши, сорванные с петель двери. Заметив лежащие вдоль ручья тела, атаны ринулись к ним. Послышались крики и сдавленные рыдания. Ну, сейчас начнётся! Однако деревенские не проявили агрессии: одни унесли погибших, другие молча чего-то ждали. Наконец к разрушенному мосту вышли трое плечистых мужчин. У старшего тёмно-русые волосы поперёк стягивал кожаный ремешок, борода серебрилась сединой. Двое других были помоложе, и оба ранены: у одного голова замотана окровавленной тряпкой, другой — с подвязанной рукой. Мы с Гилом наблюдали за ними с уцелевшей крыши.
— Староста Горд, мастера Любор и Сила. Говорить пришли, — сказал Гил.
— Кто от наших пойдёт, решили?
— Старший Мастер Эрлин"н, — слегка улыбнулся брат.
— Отлично. Напомни: пусть за линию не выходит.
Гил кивнул и легко спрыгнул вниз.
Эрлин"н остановился там, где договорились: лучники прикроют его с двух сторон. Он стоял, заложив руки за спину. Я не видел его лица, зато видел стиснутые в кулаки побелевшие пальцы. Хватит ли ему здравого смысла?
— Так это, Мастер Эрлин"н, нам бы со Старшим Мастером потолковать, — начал староста.
Эрлин"н молчал. Атаны переглянулись в нерешительности, Горд смущённо прочистил горло и попробовал снова:
— Беда-то у нас общая, Мастер: дома разорили, людей друг у друга побили. Да не со зла ведь, сам, поди, знаешь. Как жить-то будем дале?
Эрлин"н продолжал молчать. Что там Тари о здравом смысле говорила? Только подумал, как увидел её идущей вдоль улицы к мосту. Я скатился с крыши и помчался к дому Келлена, благо дома в поселении были соединены дворами. А там уже назревал скандал:
— Я что, за косу её должен был держать? — отбивался Дигрим от наседавшего на него Дангора. — Да и не грозит ей ничего: Тари посильней иного природного мага будет!
Гил наблюдал за гномами, закусив губу, в его глазах плясали весёлые огоньки. У меня просто не было слов! Я вышел, хлопнув дверью. А Тари уже стояла рядом с Эрлин"ном.
— Беда у вас общая, верно, только спрос за неё разный, — её спокойный голос был хорошо слышен по обе стороны ручья. — Нет больше Мастера Келлена и Мастера Вэлля, теперь Эрлин"н — Старший. Ему и решать.
Известие о гибели эльфов потрясло жителей деревни. Принимать нашу бесконечно долгую жизнь за бессмертие — всеобщее заблуждение. Послышались тихие возгласы и женский плач. Растолкав народ, из толпы выскочила девушка и помчалась вдоль ручья, отчаянно крича:
— Келли! Келлерин!
— Куда ты, Верна! Не смей! — неслось ей вслед.
Девушка ловко уворачивалась от пытавшихся её схватить соплеменников. Подол вышитого сарафана был в грязи, ворот рубашки разорван, лицо исцарапано. Ветер трепал выбившиеся из косы русые пряди.
— Горд, Сила, держите! — отчаянно кричала какая-то женщина.
Но пока мужчины сообразили, что к чему, беглянка подбежала к оврагу и не долго думая прыгнула в воду. Толпа закричала. Староста ещё хватал воздух побелевшими губами, а Эрлин"н уже шагнул в поток. Он выбрался наверх чуть ниже по течению с девушкой на руках. Однако как только мастер поставил свою ношу на мостовую, девчонка бросилась бежать вверх по улице.
Бледный как смерть Келлерин стоял на площади перед башней, опираясь на плечо матери. Его искалеченная рука висела на перевязи, через повязку снова проступила кровь. Девушка остановилась перед ним. Полуэльф что-то сказал ей, она отрицательно мотнула головой, затем опустилась на колени, обхватила его ноги и замерла, прижвшись всем телом. Атаны и эльфы молча смотрели на них. Тари повернулась к мастерам.
— Ну что, люди, будем наводить мосты? Тогда ломайте забор!
Наведённые мосты
Тара
Наверное, ребята были правы: надо уходить в Подгорец, и ещё до рассвета. Разум принимал это решение, сердце — нет. Да и Воля вряд ли согласится покинуть Каменку. Дигги сказал, что Твердь всё ещё скорбит об ушедшем Перворождённом. Почему же феальдин допустил его гибель? С другой стороны, если бы не ФиДель.... Одним словом, когда ребята собрались в башню, я осталась ждать нашего "прынца".
/Лес"с?/ — позвала я Хранителя.
В лицо дохнуло теплом: он здесь. Впрочем, он всегда здесь.
/Что теперь будет?/
/Где?/
Иногда так бы и запустила чем-нибудь, если бы было, в кого!
/Согласно "Уложению о бунтах" Коронного княжества Славны, пострадавшие в беспорядках считаются участниками таковых и подлежат суду наравне с зачинщиками/, — быстренько выдал Лес"с. — /Неповиновение Короне по Законам военного времени влечёт за собой смертную казнь. Как только о бунте станет известно властям, сюда пришлют карательный отряд./
/Сразу карательный? А что, разбираться не будут?/
/Так, как это понимаешь ты — нет/, — подтвердил Лес"с мои худшие опасения.
/А если эльфы покинут Каменку?/
/Тогда всё повесят на них, но даже это не спасёт людей от наказания. Эльфов объявят вне Закона, их пребывание на землях Коронного князя станет опасным. Не исключено, что от этого пострадают их соплеменники./
Понятно: дойдёт до властей — достанется всем. Однако где же ФиДель? Разумеется, он появился совсем не оттуда, откуда я ожидала.
— Прости, — сказала я, когда он поравнялся со мной.
— За что? — холодно поинтересовался он.
Похоже, ему было всё равно, что я о нём думаю.
Воля сидела у постели Келлерина. Её сын был эльфом только наполовину, поэтому не обладал способностью к самоисцелению. Эльфы сделали всё, что смогли: поделились с ним своей жизненной Силой, но восстановление шло слишком медленно. Келлерин безучастно смотрел в потолок. На его мертвенно-бледном лице выделялись только тёмные брови и странно блестевшие чёрные глаза. От физической боли он не страдал: мы с Дигги сразу позаботились об этом. Дело было в другом: мастер без правой руки! Полуэльфы живут значительно дольше, чем люди, и большую часть жизни ему суждено провести калекой. Перед этим меркла даже потеря отца и брата.
Маленький Нелл спал, положив голову Воле на колени. Наконец-то! Пока я занималась ранеными, мальчишка не отходил от меня ни на шаг. Воля с интересом поглядывала на нас, но так ни о чём и не спросила: долгая жизнь с эльфом избавила её от многих человеческих слабостей, в том числе и от любопытства. Я осторожно перенесла ребёнка на соломенный тюфячок у стены и вернулась к ней.
— Скорее всего, ваши решат уйти, — сказала я, садясь рядом.
Женщина подняла на меня усталый взгляд:
— Не важно, что они решат, Тари. Мне ведь уже намного больше, чем ты думаешь. Я хочу, чтобы меня положили у Скалы Келлена. Теперь, после его ухода, осталось недолго.
Женщина помолчала.
— Знаешь, я всю жизнь боялась, что Кел увидит меня старухой. А бояться-то надо было совсем другого.
Я смотрела на притаившиеся у глаз морщинки, горькую складку возле губ, серебро в тёмных волосах, и почему-то представила, с какой жалостью через много лет будет смотреть на меня ФиДель. Да ни за что!
— Я попробую убедить их остаться, Воля.
— Тари, — голос звучал очень тихо, но твёрдо.
Келлерин смотрел на меня вполне осмысленным взглядом.
— Келлерин, не сейчас, — мягко улыбнулась я, — не трать силы.
— Подожди, — попросил он, увидев, что я собираюсь положить руку ему на лоб. — Амари... отдай ей.
— Но Келли!
— Прошу, отдай... мама.
Воля чуть помедлила и достала из кармана камлета что-то, завёрнутое в шёлковый платочек. На моей ладони блеснуло колечко. Я ахнула от восхищения: по белой ажурной сетке вился зелёный плющ с маленькими розовыми цветочками. Я видела каждый листик, каждый лепесток цветка, и никак не могла поверить, что вся эта красота выточена из камня.
— Это... тебе, — сказал Келлерин. — На счастье.
Я посмотрела ему в глаза, и увидела в них то, о чём знал, быть может, только он один.
— Я никогда не видела ничего подобного, Мастер Келлерин, — сказала я. — Но я не могу принять подарок: ведь это обручальное кольцо, правда?
Келлерин закрыл глаза и отвернулся к стене. Я вернула кольцо Воле.
— Послушай, Келли, я хочу, чтобы ты сделал такое же, для меня.
— Одной рукой? — глухо спросил он, не поворачиваясь.
— Почему одной? Я говорила с Тангарами: в Подгорце есть хорошие механики. Думаю, они не откажутся помочь сыну Мастера Келлена.
Келлерин резко повернулся и попытался подняться. Воля придержала его за плечи. Он смотрел на меня лихорадочно блестевшими глазами, губы его дрожали. Я улыбнулась и положила руку ему на лоб:
— И прошу, Келли, не тяни с работой: обручального кольца от другого мастера я не приму.
Ночью Дигрим похоронил мастеров Келлена и Вэлля на вершине холма, в скале, поднятой из земли. А утром, с первым лучом солнца, на ней проявилось изображение: Келлен, улыбаясь, смотрел на восходящее светило. Дигги был потрясён не меньше остальных: Твердь сделала это сама.
— Он видит Хрустальные башни Андареля, — тихо сказал Гил.
Через несколько мгновений и холм, и скала были залиты светом, и лицо Келлена исчезло, будто астворившись в нём. Рассвет прогнал последние следы "морока" над Каменкой, деревня возвращалась к жизни. Мы с Гилом сидели на ступеньках дома Келлена, когда вернулся ФиДель и присел рядом. Опять он о здравом смысле! Кстати, он бы мне сейчас и самой пригодился: бедро эльфа касалось моего, и от этого я катастрофически теряла нить разговора. Одним словом, дозорные очень вовремя заметили движение на краю деревни. А здравый смысл всё же сработал: люди пришли договариваться.
В переговорах должны были участвовать мы с Гилом: гномам и ФиДелю лишнее внимание было ни к чему. Однако сначала мне пришлось вплотную заняться рукой Келлерина. Прошлой ночью я успела только подлатать жизненный Контур, теперь же его нужно было восстановить полностью. Мучившая мастера лихорадка отступила, и он спокойно заснул — впервые после тяжёлого ранения. Невеста Келли — девушка с удивительным именем Верна, сидела возле постели, держа его здоровую руку в своих. Дочь старосты Горда оказалась единственной, на кого не подействовал "морок": возможно, её защитила любовь Келлерина. Девушка пыталась предупредить эльфов, однако её поймали и заперли в сарае. Утром, когда опомнились, выпустили, и она тут же сбежала к любимиму.
Переговорщики собрались в доме Келлена. То, что разговор был непростой, я поняла, как только вошла: лица людей были слишком напряжены, а эльфов наоборот — подчёркнуто спокойны. Староста Горд задумчиво молчал, разглядывая лежащий на столе кривой меч, Сила устремил хмурый взгляд в пол, а Любор вертел в сильных пальцах амулет "наёмника", поглядывая то на одного мастера, то на другого. Сидевший во главе стола Эрлин"н откинулся на спинку стула, Гил, сложив на груди руки, устроился на подоконнике за его спиной. Он ещё в Белегорне обучил меня языку жестов и теперь просигналил пальцами: всё в порядке. Значит, по основным вопросам мастера договорились. Так в чём же дело?
— Вот что я скажу тебе, Мастер Эрлин"н, — нарушил наконец молчание староста. — Девку свою я отсель заберу: не место ей тут, уж не обессудь.
— Это почему же — не место? Раньше, я помню, ты против этого не возражал, — спокойно ответил полуэльф.
— Так ведь раньше-то брат твой, Келлерин, мастер был, каких мало. Кроме него, почитай, никто такой тонкой работы не делал, разве что подгорные мастера. А теперь? Как он с таким увечьем семью кормить будет? Знаю, вы своих в беде не бросаете, а только и я родному дитю не враг.
Сила, покосившись на старосту, смущённо кашлянул в кулак и добавил:
— Мы, понятное дело, с себя вины не снимаем и всё, о чём условились, сделаем. А ежели по совести рассудить, то староста наш дело говорит: не работник Мастер Келлерин боле. Другой жених девке надобен, и негоже ей на виду у всех к бывшему своему бегать.
Эльфы молчали. Можно было бесконечно долго доказывать, что Келлерин по-прежнему будет резать камень, но у людей своя правда: без руки — не работник! И давить в этом деле никак нельзя: можно одним махом разрушить только что наведённые мосты. Мои глаза встретились с глазами мастера Любора. Мне показалось, или он едва заметно кивнул? Поднявшись из-за стола, мастер прошёлся по комнате и остановился за спиной Горда. Староста повёл плечами: он явно чувствовал себя неуютно и, как выяснилось, не зря.
— Что ж, уважаемые Мастера, — сказал Любор, — тут вот Сила по совести рассудить хотел. Давайте рассудим. А для начала поведай-ка нам, Горд, зачем ты пришлых людей нанял и чем с ними расплатиться посулил.
Лицо старосты побелело. Он попытался подняться, но тут же рухнул на лавку: Любор положил ему на плечи тяжёлые руки.
— Ты чего говоришь-то, Любор? — возмутился Сила. — Не время теперь шутковать!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
