Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть2

— Ты что, владеешь Меняющим форму?! — воскликнул Данги.

— Да это не я, — несколько растерянно ответил оружейник. — Он сам!

Фиоравандель молча забрал оружие и вернул его на пояс. Он был единственным, кто не удивился трансформации меча. Зачем же тогда устроил спектакль, если заранее знал результат? Гил зажал порез на ладони. Я взяла его руку:

— Дай-ка: хватит с тебя и раны на шее.

Эльдамалец бросил на нас недовольный взгляд.

— Как ты это делаешь? — спросил его Гил.

— Что — это? — холодно уточнил Фиоравандель.

— Пояс, — ответил оружейник, чуть поморщившись: я ещё не умела залечивать раны так же быстро, как он.

— У меня ранг Сгибающего-меч, — коротко и не совсем понятно пояснил эльдамалец.

Мы переглянулись, но переспрашивать не стали.

— Признал Гила клинок-то, я так полагаю, — заметил Дигрим.

— Правильно мыслишь, маг, — ответил Фиоравандель, присаживаясь на лавку. — Он нашего рода.

— И что сие означает?

— Для него — ничего хорошего. Единственный плюс — то, что я узнал об этом раньше остальных.

— Не вижу плюса, — усмехнулся Гил, смерив эльдамальца холодным взглядом.

Говорил он уже лучше: восстановление шло прямо на глазах.

— Напрасно, — усмехнулся Фиоравандель в ответ. — Согласно Кодексу Духа феальдин может выйти в Поиск за Перворождённым, если Светлый Совет признает его претензии к соплеменнику существенными, или когда последний признан Отступником. Нарушивший Кодекс становится Отступником сам.

— Я не феальдин, — напомнил Гиллэстель.

— Пока нет, — кивнул Фиоравандель, — захочешь жить — станешь.

— Слушай, я ещё не стал твоим братом, а уже должен стать феальдином! — возмутился Гил. — Я — Мастер оружия и Мастер меча, этого мне вполне хватает.

— Расскажешь это Духам, которые за тобой придут, — усмехнулся Фиоравандель.

— Да почему за мной кто-то должен прийти?! Сам же говорил: ты первый, кто узнал о моём существовании.

— Не первый. Есть ещё гость.

Дигги и Данги внимательно следили за разговором. Я сидела, подперев голову рукой, и смотрела на спорящих эльфов. Кого же они мне напоминают?

— Ну и что ты предлагаешь? Пройти ускоренный курс начинающего убийцы? — насмешливо спросил Гил.

Фиоравандель упрямо тряхнул головой:

— Да ты хоть понимаешь, что это за бойцы? Им до Седьмой башни, почему у Охотника и Цели одно лицо, и почему Цель сама прыгает на к"рис!

— Причём здесь башня? И вообще, зачем тебе всё это? — удивлённо поднял бровь Гил.

Фиоравандель пожал плечами:

— Я слишком долго шёл к тебе, чтобы снова потерять. Если будешь слушать меня очень внимательно и делать то, что скажу, у нас появится шанс.

Неожиданное заявление, учитывая едва затянувшуюся рану Гила!

— Слушай, Филь... реа..., — гном в очередной раз заблудился в непослушном имени.

Я не выдержала первой: уронила голову на руки, тщетно пытаясь сдержать смех. Через мгновение уже хохотал Дигги, улыбался Гил. Губы Фиораванделя едва заметно подрагивали, лицо же оставалось серьёзным. Одному Дангору было не до смеха: он сокрушённо качал головой.

— Послушай, Дангор, — чуть подумав, сказал Фиоравандель, — запомни всего два слога: первый — фи, последний — дель.

— ФиДель — так тебя звали дома? — спросила я.

— Нет, — сразу помрачнев, коротко ответил эльф.

Хозяева успели приготовить ужин, с аппетитом поесть и убрать со стола, а Фиоравандель и Гиллэстель всё так же сидели друг против друга. Иногда они тихо перебрасывались парой фраз на эльфийском, но в основном вели безмолвный, понятный только им разговор. Гномы, проворчав, что, мол, Остроухие всё равно спать не будут, достали для них из закромов пару тюфяков и спустились к себе. Я тоже собралась идти спать, когда подошёл Фиоравандель.

— Тари, я всё хотел спросить: как ты меня отключила?

Эльф стоял совсем близко. Я взглянула в его тёмно-зелёные глаза, вдохнула дивный аромат волос. Горьковато-свежий, как у Гила, и всё же другой. Почему-то некстати вспомнилось, как он выжимал свою чёрную гриву, выйдя из-под водопада. Ну нет, это мы уже проходили! Краем глаза я заметила, что Гил, чуть прищурившись, ревниво наблюдает за нами. Фиоравандель ждал моего ответа. Если бы этот хоть раз посмотрел на меня так, как тот!

— Не знаю, Фи... Дель, — первый раз я произнесла новое имя не очень уверенно. — Я не всегда могу управлять своей Силой. А что ты почувствовал?

— Ничего: просто провалился в темноту. Видишь ли, мы практически неуязвимы для ментальных атак: моя защита устояла даже против Запретной магии. А тут....

— Может, защита не сработала потому, что моё желание спасти друга не было ментальной атакой?

ФиДель внимательно посмотрел на меня. Впрочем, он всегда так смотрел.

— Возможно. Я об этом как-то не подумал.

— Послушай, я не стала говорить при всех: и "блок" в твоей памяти, и защиту выстраивал один и тот же маг. Это, конечно, твоё дело, только больше не рассказывай мне, что ничего об этом не знаешь.

— Я не подпущу его ни к тебе, ни к нему, — сказал ФиДель, кивнув в сторону Гила.

Уверена: так и будет. А что делать мне? Только таинственный гость из Эльдамаля может пояснить, зачем я здесь. Ведь "туман" в моей памяти — тоже его рук дело. Достаточно сравнить его с магической аурой, оставленной им в сознании эльфов. Интересно, что меня с ними связывает? И как быть с моим личным опытом? Перецеловать всех эльфов, чтобы найти того единственного?

Гномы оказались правы: утром Гил и ФиДель всё так же сидели у стола. Они проговорили всю ночь, постели так и остались нетронутыми. Посмотрев на ФиДеля, я вспомнила свою идею перецеловать всех эльфов и почувствовала, что краснею. Пришлось поспешно отвернуться и пойти помогать Дигги с завтраком.

— Слушай, Данги, вы через какие ворота в деревню входили? — спросил Гил, проводив меня взглядом.

Дангор, расставлявший на столе посуду, усмехнулся:

— А то ты не знаешь! Как водится, через наши.

— А надо было через другие. Ну, я-то о нём не знал, — Гил кивнул на ФиДеля, — а вы что, сообразить не могли?

— А что? — поинтересовался Дигги, появляясь на пороге кухни.

В руке он держал огромную сковороду, исходящую паром и грибным духом.

— А то, что по вашей милости я из Подгорца два дня подряд возвращался. Нур, как меня увидел, сразу за топор схватился. Еле его успокоил. Кстати, Диг, он обещал тебе бороду выдрать: решил, ты над ним шутки шутить вздумал. Так что вы теперь со своими сами объясняйтесь, разумники, — усмехнулся Гил.

Дигги довольно хохотнул и водрузил сковороду на стол.

— Было бы чего объяснять, а слова завсегда отыщутся.

— Что нового в Подгорце, Гил? — спросил Данги, садясь к столу и придвигая к себе сковороду.

— Ратислава не видал? — добавил Дигги, возвращая её на прежнее место — в центр стола.

Данги нахмурился и снова потянулся за сковородой. ФиДель, чуть приподняв бровь, с интересом следил за путешествием по столу тяжеленной посудины. Гил же, давно привыкший к близнецам, спокойно переставил её ближе к нашему краю, пресекая на корню возможный спор.

— Да не был я в Подгорце, не успел, — сказал он. — Наших по пути встретил, из Каменки. Неладно там. Я их проводил немного и сразу назад.

Данги перестал жевать и посмотрел на брата. Дигги отложил ложку и покачал головой:

— Стало быть, не зря Ратислав тревожился.

Я вспомнила их разговор с капитаном Коронной Стражи в начале лета. Тогда он передал Гилу брошь в виде зелёного листа и говорил о каких-то слухах и беспорядках.

— Дело-то к зиме, хуже некуда, — заметил Данги. — А что ваши-то в Андареле? Неужто сызнова кровопролитие допустят?

— Ты же знаешь наши традиции, Данги, — нехорошо усмехнулся Гил. — Совет не одобряет подобных методов, но запретить не может: это будет ограничением личной свободы Перворождённых.

— Ограничением чего? — поразился ФиДель.

— Личной свободы, — повторил Гил. — В ваших Академиях этому не учат?

— Нас много чему учат, — спокойно ответил эльдамалец. — Например, отличать личную свободу от общей вседозволенности.

— Может, объясните наконец, о чём речь? — не выдержала я.

— Видишь ли, Тари, — осторожно начал Гил, — подробно, боюсь, не хватит времени, а в двух словах....

— Как раз то, что нужно, — закончил за него ФиДель. — Если тебе дорого ещё что-нибудь, кроме времени.

Гил окинул брата многообещающим взглядом и получил в ответ точно такой же. Интересно, кто из близнецов старше?

— Эй!

Гил нехотя оторвался от безмолвного спора с ФиДелем.

— Если говорить в двух словах, Тари, то сейчас Андарель Эльфийский — последнее государство эльфов в Амандоре. Вскоре после Исхода оставшиеся здесь Перворождённые вынуждены были уступить исконные земли более многочисленным и воинственным расам. Вместе с землями мы потеряли былое влияние и привилегии.

Услышав про влияние и привилегии, ФиДель усмехнулся и сложил на груди руки. Гил этого старательно не заметил.

— Мир давно изменился, но мы продолжаем воспитывать юных на легендах о величии эльфийского народа. Окончив Академию и выйдя за порог дома, они оказываются не готовыми к реальности. Отсюда стремление стать Старшим народом не по форме, а по сути, причём для достижения цели, как правило, средства не выбираются.

— Ноэ"Тхафара на вас нет, — покачав головой, усмехнулся ФиДель.

— Кого нет? — переспросил Данги.

— Не запоминай, — махнул рукой эльдамалец.

Эльдагор местного значения

ФиДель

Не думаю, чтобы Фаротхаэль планировал гибель Гиллэстеля от моей руки, скорее всего, он вообще не рассчитывал на нашу встречу. Однако маг его уровня должен был отработать все варианты! Кажется, я уже устал ненавидеть отца, но суждено ли мне когда-нибудь его понять? Я привык к пустоте на месте своей второй половины, но только теперь осознал, насколько был одинок. Надеюсь, Элизарт и Элисейн никогда не испытают такого. Я взглянул на брата: было немного странно ощущать себя целым. Интересно, как это чувствует он? Сир"рис признал в нём Древнюю кровь. Другое дело, почему клинок при этом принял вид меча Ноэ"Тхафара?

Однако ситуация оставалась непростой. Гиллэстель, сам того не зная, нарушил Кодекс Духа. Он — феальдин по рождению, этого достаточно, чтобы открыть охоту на него самого. Я надеялся, что отец не будет привлекать внимание к истории с Поиском: огласка ему ни к чему. А вот если сочтёт меня мёртвым, может не устоять перед соблазном "подмены". Тогда он пришлёт Духов за Гиллэстелем, как сам когда-то пришёл за мной. Единственный вариант — сделать Гила феальдином настолько, насколько это возможно здесь и сейчас. Только тогда у нас появится шанс противостоять Верховному. Элутар, как же всё это не вовремя!

Мы с Гилом сидели у стола, изредка перебрасываясь словами. Вероятно, со стороны наше молчание выглядело как безмолвный разговор. На самом деле мы просто разглядывали друг друга, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям: для настоящего разговора мы слишком мало доверяли друг другу. Время от времени я встречался взглядом с Тари, смотрел, как она двигается, улыбается, поправляет волосы. Как же я должен по всему этому скучать! Пока не помню, но скучать, кажется, уже начинаю. Я уже заметил, что теряюсь в её присутствии, особенно когда она так смотрит. Интересно, Гил тоже? Он не сводит с неё глаз: кажется, я заставил его ревновать. Забавно! За ночь мы с братом обменялись едва ли десятком фраз. Наше общение было похоже на игру, когда вертишь в руках части сложной фигуры-головоломки, пытаясь найти место соединения, и при этом у тебя только одна попытка. Угадал — предмет становится монолитным, нет — рассыпается на глазах. Похоже, нам удалось решить задачу, но получив свой "монолит", мы не знали, что с ним делать дальше.

Когда Гил рассказал о своём путешествии в Подгорец, я понял, что к нашим проблемам прибавилась ещё одна. По всем признакам в этой части Амандора намечался если не местный вариант Эльдагора, то нечто в этом роде. На староэльфийском это слово звучало как Ell"e"Dagor, Битва Эльдов. Название было столь же древним, сколь и сами войны за существование нашей расы. То, что после Исхода эльфы в Амандоре потеряли свои земли и влияние, сочувствия у меня не вызывало: их об этом предупреждали. Но когда я услышал слова Гила: "Совет не одобряет, но запретить не может", просто не поверил своим ушам. В Эльдамале Совет никогда ничего не запрещает: достаточно бывает простого неодобрения, и всё становится на места. Интересно, что бы сказал по этому поводу Архимаг? Хотя зачем ему лишние заботы? Наш Светлый Совет всё равно не вмешивается в дела андарельского Совета Старших.

Однако надвигалась зима, и в округе становилось небезопасно. Гномы предлагали перебраться в Подгорец, под защиту его стен. Что я знал о Подгорце? Большой, хорошо укреплённый город в предгорьях, на границе между владениями Коронного князя и Подгорного короля Северных кланов. Население смешанное с преобладанием гномов, в основном, мастеровое. Представлены все Банкирские Дома и крупнейшие промышленные компании, занимающиеся камнем и металлом. Лучшие мастера и самые крупные торговые сделки на северо-западе Амандора. Что ж, неплохой вариант. Правда, был ещё один, на мой взгляд, самый простой и надёжный: переждать зиму в Белегорне под охраной грифонов. Но это не входило в планы Тари: она что-то искала в Амандоре и, похоже, надеялась на помощь гномов.

— Подгорец — вариант не хуже любого другого, Тари. А если ты найдёшь там то, что ищешь — даже лучше, — заметил я.

Тари помолчала, задумчиво накручивая на палец медовую прядь, и спросила:

— Почему ты решил, что я что-то ищу?

Она в упор смотрела на меня, заставив едва ли не впервые в жизни испытать страх. Когда я решил отправиться на поиски матери своих сыновей, мной руководила только тревога за них, разбуженная туманными откровениями ду серке. Разумеется, там была и доля любопытства, которую уж никак не назовёшь интересом к атани, и желание, чтобы всё это оказалось ошибкой. Но валяясь в полубреду в грифоньей пещере и внимая Зову лиорен"ны, я уже точно знал: ничто больше не имеет значения, кроме того, что мелиана не слышит, не помнит меня! Моя роль в нашем общем прошлом могла оказаться столь неприглядной, что я рисковал потерять её снова, уже навсегда. Поэтому прежде чем рассказать ей, я должен был вспомнить сам.

— Послушай, мне известно, что ты Извне, что ты ищешь в Амандоре то, что потеряла в родном мире, и что они, — я кивнул в сторону Тангаров и Гила, — пытаются тебе помочь.

— И давно это тебе известно? — поинтересовался Гил.

— Неважно, — ответил я, коротко взглянув на него.

— Ошибаешься, — возразил Дигрим. — Может, у вас там, — гном ткнул пальцем куда-то вверх, — уже Поиск открыт, или ещё чего!

— Какой Поиск, Дигрим? С какого перепугу?

— Й-эх, а ещё феальдин! — махнул рукой Дангор. — Тари — человек. Могла она, по-твоему, Пелену преодолеть? Вот и смекай, что к чему!

— Насчёт Поиска можете не волноваться: то, что Тари в Амандоре, мне стало известно уже здесь. А Пелена непроницаема только для существ, не обладающих магией. Тари владеет Силой, природа которой мне неизвестна. А тебе, жрец Земли?