Огнем и броней

— Хм-м....

— Вот именно. Мы с Андрэ всегда вместе работаем, когда возникает сложный случай. С его опытом и моим даром мы решаем самые трудные задачи. Думаешь, я не знаю, что он за глаза называет меня "Вольф Мессинг в юбке"? Но я не обижаюсь. Так вот, по поводу этого отца Никодима. Андрэ подозревал, что Никодим связан с униатами, или еще с кем, и действет по их указке, но это оказалось не так. Я самым тщательным образом исследовала все закоулки его грешной души. Обычный религиозный фанатик, каких сейчас немало в среде духовенства низшего звена. И благодаря которым время от времени вспыхивают кровопролитные конфликты на религиозной почве. Причем отче не был чужд сребролюбию, чревоугодию и прелюбодеянию как в обычные дни, так и в пост. В конечном счете, это его и погубило.

— Вот как? А что же конкретно случилось?

— Как оказалось, пристрастился святой отец к игрищам с юными девами и младыми юношами в бане, вот сердце и не выдержало. Покарал его Господь за грехи. Все бы ничего, да не удалось сей грех скрыть. И сейчас вся его возмущенная паства пребывает в сильном смятении.

— Ладно, будем считать, что информация для пресс-релиза вполне убедительная и достаточная. А на самом деле?

— А на самом деле четверо прохиндеев из тайной полиции Андрэ — два парня и две девчонки устроили отцу Никодиму посещение бани. Девчонки — те вообще сущие ведьмы. Хоть обеим всего по четырнадцать лет, но они мертвого оживят и соблазнят, а живого в усмерть загоняют. Вот они нашего святошу и соблазнили. И в баню затащили. Мальчишки же обеспечили силовое прикрытие, быстро и аккуратно нейтрализовав объект. Причем так, что даже следов на теле не осталось. А когда отец Никодим был полностью готов к беседе, появились мы с Андрэ. Ну а после того, как он исповедовался во всех грехах, Господь забрал его грешную душу. Разумеется, сначала мы ушли, а девчонки после этого подняли визг, переполошив всех в округе. И когда люди прибежали на крики, то увидели весьма неприглядную картину. До чего может довести распутство.

— Да уж... Представляю — картина маслом... Никто ничего не заподозрил?

— Насколько удалось выяснить — нет. Тем более, ходили слухи среди переселенцев, что подобные грешки водились за святым отцом и раньше. Но не пойман — не вор.

— Ну что же, одной проблемой меньше. А кого на место попа?

— Андрэ поговорил с диаконом Федором, он в принципе не против. Но говорит, что поскольку не рукоположен, то совершать обряды таинств не имеет права, и поэтому обязанности священника в полном объеме выполнять не сможет.

— Ничего, пусть делает то, что может. А сходим в Архангельск, кого-нибудь из Соловецкого монастыря привезем. Тем более, с попами на Руси все равно придется подружиться, от них там очень многое зависит.

— Ладно, это все дела будущего, а с нынешней проблемой мы разобрались. Леонардо, ты мне лучше вот что скажи. Что тебе твоя "чуйка", как ее Андрэ называет, говорит? Была опасность, но мы ее устранили? Большой Пушистый Полярный Лис теперь к нам не придет?

Леонид только вздохнул и грустно посмотрел на жену. Врать было бессмысленно.

— Увы, галеон португальских работорговцев здесь не причем. И даже если губернатор Барбадоса замыслит еще какую-то пакость, то это не тянет на визит Большого Пушистого Полярного Лиса. Так что настоящая опасность у нас еще впереди...

Глава 5

Как трудно жить в деревне без нагана...

Добропорядочный английский купец Джон Стаффорд наслаждался утренним кофе, когда к нему ввалился Роберт Сирл, сразу же подняв шум.

— Джон, ты слышал?!

— Что слышал, Роберт? Кстати, кофе будешь?

— Как ты пьешь эту бурду? Чего покрепче нет?

— Возьми сам в буфете. Знаешь ведь, где стоит.

Только водрузив бутылку на стол и опорожнив бокал, Сирл несколько пришел в себя.

— Джон, что тут за дела творятся? Пока меня не было, говорят, тринидадцы нам визит нанесли? Из-за придурка губернатора?

— Да, было такое. Как говорится, если человек идиот, то это пожизненно. И наш губернатор — яркое тому подтверждение.

— И что теперь?

— А теперь нам надо быть готовым к тому, что придется бежать и отсюда. Тринидадцы этого так не оставят.

— Проклятье!!! Только-только все наладилось... Ты это точно знаешь, что не оставят?

— Это здравый смысл, Роберт. Никто не станет жить рядом с таким соседом, от которого можно ждать любой пакости. Поэтому, попомни мои слова — максимум через пару месяцев тринидадцы снова придут сюда и решат проблему радикальным образом. Точно так же, как они решили проблему с Ямайкой. Но если там им потребовались испанцы для сухопутной части операции, то на Барбадосе им и своих сил хватит. Кроме этого, есть у меня кое-какая информация от моих друзей. Они не советуют нам задерживаться на Барбадосе дольше, чем на два месяца.

— Так твои друзья что, с тринидадцами связаны?!

— Не знаю, возможно. Я ведь уже говорил тебе, что не задаю глупых вопросов.

— Ну, ни хрена себе... А куда же теперь бежать?

— Есть два безопасных и очень интересных в плане бизнеса места. Первое — Якобштадт на Тобаго. У меня там очень хорошие связи и мы смогли бы неплохо устроиться. Тем более, это совсем рядом. Но там контрабанда никому не нужна, придется изобретать что-то другое. Второе место — Нью-Йорк на Гудзоне. Вот там есть, где развенуться. Правда, далековато отсюда. Но зато от тринидадцев тоже.

— Ну, Джон, ты даешь!!! Уже и до Гудзона дотянулся?

— Пока не дотянулся, но если понадобится, то дотянусь. Поскольку здесь находиться стало опасно, надо искать другое место. Думаю, ты не горишь желанием пасть в битве с тринидадским флотом ради того, чтобы над Барбадосом и дальше развевался британский флаг?

— Абсолютно не горю.

— Вот и я не горю. А посему, мой дорогой друг Роберт, будем и дальше делать деньги. В Якобштадте, или в Нью-Йорке — посмотрим, как карты лягут. Но где-то обязательно будем. А дураки вроде губернатора пусть воюют. И пока тринидадцы не пришли по наши души, мы успеем кое-что сделать...

Дальнейший разговор двух соратников-авантюристов вошел в привычное русло и Сирл повеселел, поверив, что его компаньон решит и эту проблему. Корнет же лишний раз про себя отметил, что не ошибся в Сирле. Ему было совершенно наплевать и на британский флаг и на британскую корону. Его интересовали только деньги. Причем в отношении денег интерересовал лишь вопрос "сколько", в некоторой степени вопрос "за что", и совершенно не интересовал вопрос "от кого". Что поделаешь, это жизнь. Расчетливые циники всегда были самыми надежными деловыми партнерами. Гораздо надежнее различных идеалистов.

Куда менее радужно проходила беседа в резиденции губернатора, на которой комендант гарнизона полковник Парсонс докладывал свои соображения по факту возможного ответного шага Тринидада. Все сводилось к тому, что если тринидадацы возьмутся за дело всерьез, то удержать Барбадос не получится. Ведь до сих пор толком никто не знает всех возможностей этих странных пришельцев. Кроме этого, коснулись непонятного инцидента, произошедшего на одной из плантаций — массовый побег в с е х рабов, какие там находились. Губернатор негодовал.

— Но как такое могло произойти, мистер Парсонс?! Каким образом эти ирландские свиньи смогли сбежать?!

— Точно не знаю, сэр, но им кто-то помог. Оба охранника, которые сторожили рабов в ту ночь, убиты холодным оружием. Убита также собака, которую они держали рядом с собой. Похоже, что ее убили из лука, или арбалета, но стрелу не нашли. Все было сделано очень тихо и никто ничего не услышал.

— И куда же подевались эти мерзавцы?

— Собаки взяли след и вывели к морю. Очевидно, там их взял на борт какой-то корабль.

— Мистер Парсонс, говорите уже прямо. Это сделали тринидадцы?

— Доказательств этому нет, сэр, но больше некому.

— Кошмар... И что же нам теперь делать?

— Если тринидадцы все же придут вернуть долги, то надо пытаться решить дело миром, идя на любые уступки и взятки. Извиниться за обстрел и представить все, как самовольные действия канониров, у которых сдали нервы. И это еще, если тринидадцы не пронюхали о "Сан-Себастьяне". В противном случае, они вряд ли согласятся замять инцидент, а в столкновении с ними у нас нет шансов победить.

— И это говорит полковник британской армии?

— Вот именно, сэр! Я полковник британской армии, а не самонадеянный выскочка-аристократ, купивший офицерский патент за золото! И до этого воевавший только с лисами на охоте! И если говорю, что тринидадцы при желании могут раскатать нас в тонкий блин, то это так и есть! И не надейтесь на пушки и стены нашего форта. Гарнизону форта Руперт в Порт Ройяле они нисколько не помогли.

— Ладно, мистер Парсонс, не лезьте в бутылку. У меня и близко не было в мыслях обидеть Вас. То есть отсидеться за стенами форта, пока тринидадцы будут заниматься грабежом города, у нас не получится?

— Почему, сэр? Это как раз получится. Но только в том случае, если они придут именно пограбить. Однако их последние действия говорят совсем о другом. Грабеж как таковой тринидадцев не интересует. Они приходят, разносят все в пух и прах и уходят. Именно так они поступили на Ямайке и Тортуге. Поэтому боюсь, что начнут они с форта. Сначала снесут его до основания, как сделали с фортом Руперт, а потом займутся всем остальным. Благодаря их оружию наши солдаты в открытом поле для них не противники. Вы слышали о тринидадских ружьях, стреляющих много раз без перезарядки? К тому же на огромное расстояние?

— Да, слышал.

— Вот и представьте, что будет, если наши солдаты встретят тринидадцев на открытой местности даже при двукратном превосходстве в численности. Поэтому мой Вам совет, сэр. Любым способом надо замять этот инцидент.

— А если поставить под ружье всех, кто есть на Барбадосе? В конце концов, зачем мы создаем милицию?

— Толку от этой милиции никакого. События в Порт Ройяле это хорошо показали. Городской обыватель — это еще не солдат, даже если и возьмет в руки оружие. А именно из обывателей милиция и состоит. К тому же, их не так уж много. Я имею ввиду тех, кто действительно сможет воевать, а не быть удобной мишенью для противника. Все же прочие — бесполезный балласт. Единственная польза от которых в том, что они заставят тринидадцев распылить огонь. Если не разбегутся сразу же, едва станет жарко.

— Вы меня не поняли, мистер Парсонс. Я говорю — в с е х, кто есть на острове. Здесь у всех жителей есть оружие, многие плантаторы содержат охранников для охраны плантаций. В порту стоят торговые корабли, можно снять с них команды и пушки, установив их на берегу. Так как против тринидадцев в море они совершенно бесполезны, я в этом убедился. А так, может быть сможем хотя бы отпугнуть их, и они не рискнут лезть на рожон. Пограбят где смогут и уйдут, как они это сделали при своем первом нападении на Порт Ройял. И если попробовать вооружить ирландцев? Их у нас очень много.

— Сэр, Вы не шутите?! Вооружить рабов?! Да они взбунтуются сразу же, едва получат оружие в руки!!!

— В обычных условиях — да. Но может быть удастся что-то придумать, чтобы не допустить бунта и заставить их служить британской короне? В конце концов, пообещать им свободу.

— Не думаю, сэр, что из этой затеи что-то получится. Они нам просто не поверят. Тем более, слухи о налете на плантацию Мансфельда уже расползлись по острову. И для всех ирландцев гораздо предпочтительнее дождаться прихода тринидадцев, а потом решить свои проблемы их руками. Это не говоря о том, что даже если произойдет чудо и они согласятся, то у нас просто не хватит оружия, чтобы вооружить весь этот сброд...

Джон Кроули, занимавшийся уборкой территории, был занят своими делами, и ему совершенно не мешала эмоциональная беседа на повышенных тонах, доносившаяся из открытого окна второго этажа. На него никто не обращал внимания. Работает парень старательно, не ленится и не злоупотребляет спиртным, как некоторые, ну и пусть работает.

Повеселевший Роберт Сирл вышел из дома Джона Стаффорда и направился по своим делам, но далеко уйти не успел. В голову пришла неожиданная мысль, от которой он едва не споткнулся. О т к у д а у Джона своевременная и точная информация о предполагаемых действиях тринидадцев, если он все это время не покидал Барбадос? Сообщить это ему никто не мог, так как прошло всего четыре дня с момента прихода тринидадских кораблей, а после этого ни один другой корабль не заходил на рейд Бриджтауна. Он сам на "Кагуэе" только-только пришел. И п о ч е м у Джон ему об этом сказал? Сирла прошиб холодный пот, а все предыдущие события стали выстраиваться в четкую и логически связанную цепочку. Самое первое звено из которой — его неудачная экспедиция на Тобаго. То, что он уцелел во время высадки на берег — случайность, с этим трудно спорить. А вот дальше...

Из всей эскадры уцелел лишь один его "Кагуэй". То, что ему позволили сбежать, в этом уже нет никаких сомнений. По приходу в Порт Ройял его сразу же берут в оборот подручные кредитора, этого кровопийцы Девидсона. И тут очень вовремя на сцене появляется... Джон Стаффорд. Расправляется с громилами и фактически спасает его. После этого тихо убирает Девидсона, представив это, как разбойное нападение его собственных подручных. А затем делает ему, Роберту Сирлу деловое предложение, от которого просто невозможно отказаться. И Сирл гоняет "Кагуэй" между Тобаго и Ямайкой в интересах Стаффорда, получая правда за это очень хорошие деньги. Такую встречу, вылившуюся в длительное и взаимовыгодное сотрудничество, тоже можно списать на случайность. Но вот дальше... Джон заблаговременно предупреждает его, что с Ямайки пора делать ноги. Не желает участвовать в авантюре, устроенной губернатором Монком, несмотря на весьма заманчивые условия, и его пытается отговорить. История с погоней за "Дартмутом" вообще окутана тайной. Ведь когда они еще видели уходящий фрегат в лучах заходящего солнца, вокруг больше не было н и к о г о. Но между тем, на "Дартмут" кто-то напал. А после этого Джон с совершенно спокойным видом велел идти к Тобаго. То есть он з н а л, что дело сделано. Но как он мог это знать?! А если добавить сюда еще множество мелочей, какждая из которых по отдельности ни о чем не говорит, но все вместе... Получается, что Джон работает на тринидадцев?! А те таинственные и могущественные друзья, на которых он при случае ссылается, и есть тринидадцы?! Но когда он успел с ними снюхаться?! И каким образом?! Ведь он не испанец, и не француз! А с англичанами тринидадцы до последнего предпочитали не иметь дело... Если только...

И вот тут Сирлу стало по-настоящему страшно. Так страшно, как не было страшно даже во время неудачной тобагской авантюры. До бегства с Ямайки он ни одного тринидадца не видел и мог судить о них только по рассказам тех английских купцов, которые регулярно посещали Якобштадт на Тобаго. С виду — обычные люди, только одеты странно и говорят между собой на незнакомом языке, который не похож ни на один европейский язык. После прихода на Барбадос "Кагуэй" стал постоянно курсировать между Якобштадтом и Бриджтауном. Что-то там Джон уладил в Якобштадте, и теперь была возможность грузиться прямо в порту соврешенно легально, а не прячась по укромным бухточкам по ночам. Выгружаться на Барбадосе, увы, приходилось по прежней схеме. То есть сначала выгружать контрабанду ночью подальше от Бриджтауна в безлюдном месте, а потом, как порядочные люди, приходить в Бриджтаун с каким-нибудь барахлом, погруженным на Тобаго для отвода глаз. И вот во время одного из своих посещений Якобштадта Роберт Сирл неожиданно встретил старого знакомого — того самого быстроходного разведчика, который сопровождал его эскадру от Тобаго, совершенно спокойно уничтожил "Бриан", а затем на пару с "Песцом" преследовал "Кагуэй" весь день. Сейчас же, в спокойной обстановке, он смог во всех подробностях с близкого расстояния рассмотреть изящный двухмачтовый кораблик, на черном борту которого горело золотом название AVRORA. И что больше всего поразило Сирла, этот кораблик не имел пушек! Вообще! Вот тогда-то он впервые и увидел тринидадских пришельцев. Позже он случайно встретил их в городе. Действительно — обычные люди. Но ходят в непривычной одежде странной зелено-пятнистой расцветки без всякой золотой мишуры, не носят париков и шпаг, но вместо этого каждый имеет при себе какое-то странное оружие — вроде небольшого ружья без приклада. Плюс еще какое-то оружие в кобуре на поясе, вроде пистолета, только очень маленького. Диссонансом среди этого выглядел обычный нож в ножнах. Значит, несмотря на свое превосходство в вооружении, пришельцы не отказываются от старого доброго клинка? И холодное оружие, судя по внешнему виду, вполне "рабочее", а не парадная висюлька. Но больше всего удивило Сирла не это. Они встретились на улице неожиданно, лицом к лицу и ему показалось, что пришельцы его узнали! Правда, виду не подали и пошли дальше, разговаривая на непонятном языке. Но эта тень удивления и заминка в разговоре на какое-то мгновение не укрылись от Сирла. Тогда он не придал этому большого значения. Ну узнали и узнали. Его здесь уже многие знают. Но вот теперь он вспонил эту случайную встречу. И если добавить сюда все, что было раньше... Эти пришельцы были очень похожи на... Джона Стаффорда. Такой же типаж — быстрые поджарые хищники, которых лучше не задевать, даже если не знаешь, кто они такие. Плюс похожий тип лица, а физиономистом Сирл был прекрасным. Работа научила. Так это что же получается? Джон — один из них? И никакой он не Джон Стаффорд, а непонятно кто? Уж очень в о в р е м я он появился... И получается, что его, Роберта Сирла, очень ловко используют втемную, заставляя выполнять нужную для тринидадских пришельцев работу?