Пока ты не уснешь

— Ну, шесть, ну и что? — спросил он.

— Сколько, ты говорил, они побегов устроили? — напомнил я.

— Четыре одиночных и два... Черт, а ведь получается шесть! — до Бычка, кажется, начало доходить. — Ты хочешь сказать...

— ...что в гараже — шесть могил, — продолжил я его догадку. И две из них братские. Там две заплатки как раз побольше размерами. Поэтому никого из беглецов и не поймали.

Бычок задумался. Думал он долго, и если судить по его лицу, легкими его мысли не были.

— И что? — выдал наконец он. — Предлагаешь их всех мочить?

— Неплохо бы, — ответил я и добавил: — Боюсь, другого нам ничего не остается.

Да... Честно говоря, до меня до самого только что и дошло, что убить трех человек, одному из которых я, как ни крути, был обязан свободой — единственная в имеющихся обстоятельствах гарантия выживания. Был ли я на такое готов? Да теперь уж и не знаю... Наверное, все-таки был. Или нет? Да и хрен бы с ним, был, не был, в жизни оно все равно сложилось как сложилось. А вот Бычок точно не был. Он мне полчаса объяснял, что для него, специалиста по сейфам, убийство недопустимо, что свои же братья-медвежатники не поймут и осудят, что сидеть за тройное убийство ему вообще никуда не уперлось, ну и в том же духе.

Слушал я его и думал, как же интересно устроена человеческая психика. Одому оставалось совсем чуть-чуть, чтобы решиться, а другой старательно пытается от такого решения откреститься — то ли надеясь на то, что товарищ сделает все сам, то ли в глубине души ожидая, что его все же уговорят. Ну на фиг, — решил я в конце концов. В доме убивать нас точно не станут, ищи дураков потом трупы в гараж тащить, скорее всего, в гараже и попытаются замочить. Значит, любое приглашение в гараж со стороны наших не шибко любезных хозяев должно стать поводом как минимум для готовности к окончательному решению вопроса. Эту мысль я попробовал довести до Бычка, и вроде с успехом. Ну да, одно дело — решиться на убийство, и совсем другое — быть готовым к самозащите вплоть до крайних мер.

На следующий день сыночек уехал на мусоровозе и вернулся лишь к вечеру. Я приглядывался к хозяевам, пытаясь найти подтверждение или опровержение своим умозаключениям, и ни того, ни другого не находил. Как я подозревал, тем же и с таким же результатом занимался Бычок.

Рано утром того дня, который должен был стать решающим, Бычок с хозяйским сыном поехали за деньгами. Мой хитрый товарищ к устройству заначки подошел вполне грамотно, спрятав добычу не то что не в том месте, где ее взял, а вообще в другом городе, так что вернуться денежная экспедиция должна была уже после обеда, но мне и завтрака дождаться не удалось.

— Пойдем, поможешь в гараже, — в обычной для себя манере обратился ко мне папаша, едва я с утра успел умыться.

Ну пойдем, — мысленно ответил я и мы пошли. Чтобы идти к месту казни одного из нас, понимая, что этим одним могу стать и я, было не так страшно, я старался держаться с папашей вровень или чуть приотстать, главное — не оставлять его за спиной. Однако же у гаражных ворот он отступил на полшага в сторону и сделал приглашающий жест рукой. Черт, хотелось прямо сейчас вывернуть ему руку и приступить к допросу с пристрастием, но кое-как удержался. Мамаша, если она сейчас наблюдает за нами в окно, в чем я почти не сомневался, до самого последнего момента должна думать, что все идет по плану, причем по их плану, а не по моему.

Шевеление за спиной я почуял вовремя, и как раз успел пригнуться. Удавка, которую папаша набрасывал мне на шею, захватила воздух, а у самозваного душителя с воздухом возникла проблема — трудно дышать, получив локтем в живот. А дальше я, не мудрствуя лукаво, провел подсечку и уронил папашу на пол.

Черт, и как неудачно-то уронил! Падая, папаша виском наткнулся на какую-то железяку, некстати торчавшую из кучи такого же железного барахла, так что допросить его сейчас если кто и мог, так только некромант, а некромантия, как я точно знал, это лженаука. Как бы там ни было, пункт первый моего оперативного плана можно было считать выполненным, пусть и не полностью, и пора было приступать к исполнению пункта второго. Для начала пришлось оттащить тело в сторону, чтобы его не было видно при заходе в гараж, а затем я, вооружившись отверткой, встал справа от входа и, мобилизовав все свое терпение, принялся ждать. Жутко хотелось есть, не есть даже, а прямо-таки жрать, но на кону сейчас стояло больше, чем еда.

— Паллий? — услышал я снаружи где-то через час с лишним. Ну что ж, Паллий, будем знакомы. Заочно. — Паллий, у тебя все в порядке?

Так, в проходе появился ствол бластерного ружья. Я мысленно возблагодарил всех своих учителей, от школьного тренера по рукопашке до армейских инструкторов, за науку. Я почему справа от входа пристроился? Потому, что эти достойные люди меня научили: правше, если придется стрелять вбок, удобнее направить ствол влево, а не вправо, а мамаша была как раз правшой — на такие вещи обращать внимание я тоже приучен.

Дальнейшее было делом техники — ударить по стволу снизу левой рукой и тут же, крутнувшись на месте, правой с силой воткнуть отвертку в открывшийся живот. Нехорошо, скажете, пырять пожилую женщину отверткой? А убивать вообще нехорошо. Только вот не я это первым начал и потому никаких переживаний или там душевных терзаний не испытывал. Не шибко мучали меня сомнения и тогда, когда мамашу пришлось допрашивать, раз уж не смог допросить ее мужа. Обещание прекратить ее мучения, если она мне все расскажет, помогло обойтись без эксцессов, и я получил полное подтверждение всем своим выводам, а заодно заметно расширил познания в латинских ругательствах. Нового я узнал о себе столько, что в голову мамаше выстрелил без сожаления.

Сыночка я просто застрелил из ружья, едва он вышел из машины, загнав ее в гараж, когда они с Бычком вернулись. Бычку долгих объяснений не потребовалось, достаточно было показать ему приготовленную для нас яму (вот черт, чем они бесшумно бетон вскрывали?!), да кратенько поделиться сведениями, полученными от мамаши.

Остаток вечера мы провели, тщательно обыскивая доставшуюся нам в наследство недвижимость. Тайник с деньгами обнаружил Бычок, на мою долю интересных находок не попалось. Жили наши несостоявшиеся убийцы бедно, а деньги, изъятые у своих жертв, похоже, тупо копили. Добычу мы поделили пополам, так что я стал богаче аж на тридцать четыре тысячи денариев — обалдеть! С утра мы плотно позавтракали, устроили что-то вроде генеральной уборки, тщательно затирая влажными салфетками все, за что могли хвататься руками, потом сели в тот самый ховер и покинули наше временное пристанище. Бычок предложил направиться в Ферратум, город, куда ездил с сыночком за деньгами, я, совершенно не разбираясь в местных реалиях, согласился. А что еще мне оставалось?

* * *

4.9. Королева Елена. Переживания и размышления, уместные и не очень.

— Я уже обращал внимание вашего величества на то, что нам остро не хватает людей для комплектования наземных войск, — адмирал Несбит старался избегать крайних суждений, но нехватку пехотинцев и десантников он действительно считал острой, особенно после того, как часть этих ценных солдат пришлось высадить на Дейрдре.

— И что вы предлагаете? — спросила королева.

— Как минимум, нужно поручить нашим военным мобилизовать всех подданных вашего величества, которые в данное время проживают в Империи и других государствах, — ответил адмирал. — Хотя всех наших проблем это не решит.

— Продолжайте, адмирал, — поощрительно кивнула королева.

— У нас хорошие отношения с германцами, — напомнил Несбит. — Это поможет набрать наемников в государствах Германского союза.

— Наемники... — задумчиво сказала ее величество. — Им надо платить, и немало.

— Германцы этих денег стоят, — пожал плечами адмирал. — Все-таки лучшие солдаты среди людей.

— Русские с вами бы поспорили, адмирал, — королева позволила себе обозначить улыбку.

— Блестящая идея, ваше величество — льстить адмирал не очень любил, но сейчас посчитал лесть уместной. — В отличие от германцев, русские не так охотно нанимаются на чужие войны, если не считают их справедливыми. Но это как раз наш случай. Если мы подадим в России нашу войну как справедливую, а это, на мой взгляд, не так трудно, то сможем рассчитывать и на русских. Хотя германцы в данном случае все равно предпочтительнее.

— И чем же? — удивилась королева.

— Среди русских наемников не все будут опытными солдатами, — объяснил адмирал. — Там хватит и необученных юношей, желающих посражаться за справедливость. А германцы... Эти просто отправят в отпуска целые батальоны, которые тут же и наймутся к нам в полном составе. Отлично обученные солдаты с боевым опытом, уже сплоченные в полноценные воинские части. И если мы договоримся о поставках оружия на приемлемых для нас условиях, то еще и со своим вооружением и своей логистикой.

— Вы умеете быть убедительным, адмирал, — королева встала, давая понять, что аудиенция окончена. — Я отправлю послание Президиуму Германского Союза.

...Едва двери каюты закрылись за адмиралом, королева буквально упала в кресло. Господи, как же тяжело! Но нет, никто не должен видеть королеву в расстройстве. Тем более адмирал Несбит.

Но Андрей... Как он мог?! Неужели он не понимал, что она его вытащит? Неужели он не понимает, что теперь ему, имперскому беглому уголовнику, путь к ней перекрыт?! Ну зачем, зачем он так... Нет, она все равно его найдет. Хотя бы для того, чтобы спросить об этом. Но теперь уже после войны. И с тех, кто Андрея у нее отнял, она еще спросит... Но тоже потом. А сейчас...

Королева Елена вновь перечитала рапорт майора Флэнагана. Точнее, два рапорта. В одном он изложил все, что стало ему известно о побеге Андрея, в другом просил отправить его в действующую армию, поскольку на посольской службе королевского доверия не оправдал. В действующую армию, значит? Да и пусть! Только пусть приведет с собой всех эринцев, которых найдет в Империи.

* * *

4.10. Андрей Кольцов. Из ненаписанного дневника.

— Ну, за встречу! — тост в стиле незабвенного генерала Михалыча, и мы с майором Флэнаганом делаем по изрядному глотку темного пива. Мой план сработал!

Какой план? Так я же не зря у Бычка запросил документы на эринского подданного. На имя Эйндриса Файнне, разумеется. Более того, когда эти документы мне сделали, я сразу же законопослушно отправился в полицию, где и получил вид на жительство, как подданный Звездного Эрина, законно проживающий на территории Империи.

Впрочем, что ж я вру-то? Нет, не сразу. Пару дней пришлось подождать, пока заживут руки после операции по изменению отпечатков пальцев. Как мне объяснили, месяца через три все равно восстановятся те узоры, что у меня с рождения, зато за три месяца можно пройти через все процедуры, требующие идентификации личности, и таким образом создать персонажа, полностью соответствующего новым документам. Бычок, кстати, так в исправительном доме и спрятался после ограбления какой-то кредитной конторы — по новым документам и с новыми отпечатками. Обошлось такое удовольствие мне недешево, в три тысячи тех самых 'беленьких', как тут называют на жаргоне денарии, зато в полиции и пальчики остались, не имеющие ничего общего с бежавшим из исправительного дома Андреем Кольцовым. Став законно существующим и неплохо обеспеченным человеком, я снял малюсенькую квартирку в не самом лучшем, но и не самом плохом районе Ферратума, где меня и нашел майор Флэнаган.

— А ты неплохо придумал, — похвалил мою сообразительность майор, — я как увидел, сначала просто взглядом зацепился, а потом понял. Эйндрис Файнне, — хмыкнул он. — Придумал же...

— Так на то и рассчитывал, — похвастался я.

— Но на самом деле тебе повезло, — посерьезнел майор.

— В чем? — спросил я.

Ну и начался у нас день вопросов и ответов... Нет, я не маленький, все понимаю, но нет-нет, да удивляюсь — насколько же изобретательны бывают люди, когда надо устроить гадость ближнему своему! Кое-кому в посольстве не понравилось, что принцесса крутит роман неизвестно с кем, так что за Папила Вонючку я не только имперцев благодарить должен. Нет, идея, разумеется, имперская, а вот устроили нам встречу как раз при содействии посольства. Флэнаган мне даже имена назвал, ничего, понятно, мне не говорившие, но я их запомнил. Так, на всякий случай.

Потом майор попросил меня рассказать о моих приключениях. Подумав немного, я решил, что терять мне тут особо нечего, ну и рассказал.

— Удачлив ты, Андрей, — задумчиво выдал майор. — Определенно удачлив. А сейчас мы с тобой будем думать, как твою удачу не спугнуть.

Думал, правда, он в одиночку, мне вообще ничего толкового в голову не приходило. Зато майору, похоже, пришло.

— В посольстве тебе лучше не появляться, — начал излагать он. Я согласно кивнул. Тут майор был абсолютно прав.

— К королеве ты сейчас просто не попадешь, ее величество командует войсками...

— Королеве? — не особо вежливо перебил его я.

— Да, королеве. Звездным Эрином теперь правит ее величество Елена Первая. И путаться у нее сейчас под ногами, уж прости, что я так говорю, тебе нельзя. И себе врагов наживешь, и королева может разочароваться.

М-да... Кажется, та девушка, с которой мы так самозабвенно любили друг друга, осталась в прошлом... Королева, надо же! Елена Первая!

— Так что, — продолжал майор, — у тебя есть два варианта. Или ты остаешься в Империи, сидишь тихо и ждешь, пока кончится война и у королевы появится время заняться тобой...

Прямо скажу: от этого варианта пахло тухлятиной. Не пахло даже, а просто воняло. Жизнь мне это, конечно, упростит, и упростит сильно, но вот Лены мне потом не видать как своих ушей. Не поймет и не простит. И будет совершенно права.

— Или, — продолжал Флэнаган, — запишешься в армию, как добропорядочный эринский подданный, и пусть твоя удача сопутствует тебе на войне.

— Где меня могут убить, — подхватил я, — а могут и не убить. Тогда я совершу кучу подвигов и обращу на себя благосклонное внимание ее величества...

— Это так, — согласился майор. — И тут я тебе помогу, чем смогу.

— Вот как? — недоверчиво спросил я. — И в чем тут твой интерес?

— Королева будет благодарна тому, кто вернет ей любимого человека, — серьезно сказал майор.

А что, вполне себе мотивация. Майору я поверил. Да и самому этот вариант показался правильным. А убьют... Ну, убьют. Есть я — нет смерти. Будет смерть — не будет меня. Но все будет по-честному. Да и убить меня, как уже показала практика, не так-то и легко.

— Ты, Гай, про два варианта говорил, — я назвал майора по имени первый раз. Нормально, раз уж такой разговор, — а обозначил только один. — Видя полное непонимание, разжевал: — Насчет того, чтобы спокойно тут отсиживаться, это вообще не вариант, а дерьмо собачье.

— А я и не сомневался! — радостно воскликнул майор. — Что, Андрей, готов испытать свою ирландскую удачу?

* * *

Глава 5. В поход, в поход! Труба зовет!