Пока ты не уснешь

Атаковать, как собирался сделать это Несбит, при таком соотношении сил по всем правилам считалось, да и являлось неправильным. Вот только копить силы для правильной атаки у адмирала Несбита не было времени. Если не начать бить сигитарцев сейчас, они подтянут выводимые из резерва корабли, а может даже, успеют и несколько новых достроить. И окажутся еще сильнее. А потом еще, еще и еще. Поэтому никакого выбора у Несбита тоже не было.

Зато у него было аж шестикратное превосходство в мониторах. Да, задача мониторов — взламывать планетарную оборону или мешать делать то же самое врагу. В эскадренный бой их не посылают — скорости и маневревренности не хватает. Но вот огневая мощь у них... По весу залпа главным калибром три монитора равнялись линкору. Казалось бы, и что? А то, что линкор, чтобы дать такой залп, должен повернуться к противнику бортом, а три монитора обойдутся без этого, держась к неприятелю носами. И даже у трех мониторов общая площадь их фронтальных проекций будет меньше, чем площадь боковой проекции одного линкора, то есть цель для вражеской артиллерии они будут представлять значительно менее удобную. Так что двадцать четыре монитора, которыми располагал адмирал Несбит — это фактически лишние восемь линкоров. Аргумент более чем весомый.

— Ваше величество, выход из гиперпространства через восемнадцать минут. Необходимо надеть скафандры и спуститься в центральный пост, — почтительно обратился адмирал к королеве.

— Спасибо, адмирал, что напомнили, — в ответ Несбит получил совершенно беззаботную улыбку и вместе с Еленой улыбнулся сам. Ему все больше и больше нравилось служить такой королеве.

...На самом же деле королева Елена с большим трудом сдерживала себя, чтобы не задрожать от страха. Увод кораблей из сигитарского плена, высадка десанта на Дейрдре — все это, конечно же, вполне реальные, необходимые и эффективные действия, но она прекрасно понимала: освободительная война по-настоящему начинается только сейчас. Более того, как бы ни шла война потом, все будет зависеть от исхода предстоящего сражения. Если ее флот победит, можно будет всерьез браться за Де Доман. Если победят враги — придется приступать к планомерной осаде главного мира собственного королевства, и время тут начнет работать на противника.

Адмирал Несбит разработал замечательный план, в котором учел все, что поддавалось расчетам и объективной оценке, но пока это был только план. Конечно, план был многократно проверен и перепроверен по каждому своему пункту, но последнюю и единственно истинную проверку ему предстояло пройти в бою. И бой этот вот-вот уже начнется...

* * *

5.4. Андрей Кольцов. Из ненаписанного дневника.

— Шевелись!.. Быстро!.. Velocius, matrem vestram!.. (1) — ни по содержанию, ни по энергетике напутственные выкрики наших сержантов не отличались от таковых же высказываний центурионов в учебном лагере. Разница состояла в том, что в лагере эти напутствия были, так сказать, стандартным звуковым фоном, сопровождающим практически любую ситуацию, подразумевающую передвижение солдат, а сейчас от нас требовали вполне конкретного действия — скорейшей погрузки на десантный корабль.

(1) Быстрее, мать вашу! (лат.)

Учеба наша, наконец, закончилась и начальство, посчитав, что всему, чему необходимо, мы научились, отправляло нас на войну. Батальон и правда получил третью пехотную роту, укомплектованную русскими добровольцами, а заодно нам расширили до нормального штата роту управления и снабжения, что сделало нас полноценной тактической единицей, грузившейся в данное время на десантный корабль "Бейт". Хорошо хоть, то же начальство расщедрилось аж на целый день отдыха между окончанием учебы и отправкой на войну, так что мы с Гаем успели спрятаться от сослуживцев, чтобы отметить не только названные события, но заодно и его производство в подполковники. Я для себя еще и совместил приятное с полезным, под пару стаканчиков виски выяснив, куда нас отправляют и что примерно нам предстоит.

Отправляли наш батальон на Дара Доман, вторую пригодную для жизни людей планету Звездного Эрина, насчет наших действий Флэнаган либо сам пока не был в курсе, либо не пожелал делиться тайным знанием со мной, но высказал предположение, что ждет нас штурм укрепленных вражеских позиций как бы даже не в условиях городской застройки. С содроганием вспомнив упражнения на эту тему в учебном лагере, я посчитал наши перспективы не то чтобы совсем уж безрадостными, но и особого воодушевления не вызывающими.

...Условия размещения на "Бейте" комфортными назвал бы только совершенно неизлечимый оптимист. Это в недавнем прошлом грузопассажирское судно в процессе переоборудования под десантный корабль получило препоганейшую особенность — под размещение пассажиров, пардон, солдат, отдали все места, остававшиеся свободными после устройства мест для боевой техники. Таких свободных мест осталось, ясное дело, немного, да еще немалую часть их объема сожрала установка многоэтажных нар, на которых можно было и сидеть, подпирая головой верхний этаж, но лучше все-таки лежать. Например, в закутке, доставшемуся нашему взводу, нары громоздились аж в четыре этажа, а ведь надо было еще запихнуть куда-то доспехи, оружие, и все остальное, что полагалось иметь при себе доблестному солдату. Но самое гадкое, чем обернулось для нас стремление начальства впихнуть в это корыто целый батальон, было отсутствие нормального питания. Кормили нас полуготовыми пайковыми наборами, которые мы получали трижды в сутки и разогревали в микроволновках, поставленных тут же среди нар. Нет, вполне себе съедобно и не сказать даже, чтобы так уж невкусно, но нормальная горячая еда с полевой кухни — совсем другое дело, а именно к такой кормежке мы привыкли в учебном лагере.

Еще одной мерзкой особенностью нашего положения было то, что единственным доступным нам способом проведения свободного времени оставались бесконечные разговоры всех со всеми. Нет, и в этом можно было найти свои плюсы. Я вот, например, радовал товарищей анекдотами, во всяком случае теми, что можно перевести с русского без потерь для содержания, да еще и перелицевать применительно к местным реалиям. Зато когда рассказывать их мне надоедало, приходилось слушать бесчисленные разговоры на вечные темы "а вот у нас было...", "а я ему в ухо!..", "а сиськи у нее...", уже часа через полтора-два сливавшиеся в одно сплошное "бу-бу-бу". На этом фоне устроенные подполковником учения по посадке в бээмпэшки воспринимались прямо как праздник какой-то, но и те произошли один лишь раз, а потом капитан корабля потребовал от комбата прекратить беготню, а то, понимаешь, топот наших ботинок мешает команде работать и отдыхать. Спросил бы кто нас, кто, что и как нам мешает, черти бы их всех побрали...

К исходу третьих суток у меня иссяк запас анекдотов, половые гиганты исчерпали ресурсы воспоминаний о том, где, кого, куда и как они трахали, непобедимые уличные бойцы поведали почтеннейшей публике обо всех своих победах над сильными противниками, почти всегда превосходящими численно, а любители историй из жизни уже не могли припомнить всех подробностей налета группы малолетних обжор на фруктовый сад зазевавшегося соседа или счастливого избавления от гибели и увечий в дорожных происшествиях. И тут темы разговоров начали приближаться к нашим предстоящим действиям. Понятно, что если бы нас слышали сигитарцы, им бы всем пришлось помереть от жесточайшего поноса, вызванного страхом перед столь неустрашимыми солдатами как мы. Я еще подумал: а может, начальство специально запихало нас в столь ужасные условия, чтобы солдатики прямо-таки рвались в бой, мечтая поскорее покинуть эту теснотищу?..

* * *

5.5. Королева Елена. Переживания и размышления, уместные и не очень.

Облачившись в скафандр, королева заняла свое место в центральном посту. Адмирал Несбит и офицеры уже сидели там, где и должны были согласно боевому расписанию. Да, что значит опыт — как ее величество ни тренировалась, но надевать скафандр так же быстро, как это получалось у настоящих флотских, у нее не выходило. Что ж, кто на что учился...

— Все задействованные на борту скафандры герметизированы, системы жизнеобеспечения активированы, начинаю удаление воздуха из отсеков, — раздался в наушниках низкий грудной голос. Королева невольно улыбнулась. За время, проведенное на "Фер Диаде", она успела наслушаться самых разных историй о том, чья это была затея — снабдить искин корабля псевдоличностью стареющей дамы, суховатой и немного сварливой, но в целом заботливой и по-своему доброй.

Самое интересное, что все эти истории и правда были разными. Ей приходилось слышать о некоем неизвестном программисте, безутешно горевавшем о смерти любимой тети и решившем увековечить таким способом память о ней, о неведомом хакере из пилотов, обиженном на командиров и сделавшем им такой "подарочек", об адмирале, устроившем своим подчиненным постоянное напоминание о любимых родителях, и так далее. Ходили слухи и о том, что вот уже прямо завтра, в крайнем случае через неделю, псевдоличность искину заменят на более подходящую для военного корабля, но рассказали ей и то, что слухи эти циркулируют по кораблю едва ли не со дня его приемки и по неведомой причине особенно сильно начинают звучать перед выступлением в поход. Уже, говорили некоторые, появилась примета: услышал, что будут менять личность искина — готовься к походу.

Предметы окружающей королеву обстановки стали выглядеть резче, покрывшись контрастными светотенями — откачка воздуха из центрального поста, а значит, и всех других отсеков корабля прошла успешно. Стандартная предбоевая процедура, исключающая возможность пожаров. Атмосфера оставалась только в корабельном лазарете, все же многие медицинские процедуры, помогающие поддержать жизнь раненых до отправки на госпитальное судно, требовали снятия скафандров. Весь остальной воздух сейчас сжижался и закачивался в хранилища, распределенные по кораблю с таким расчетом, чтобы не служить источником опасности.

Оптика шлема вернула окружающим предметам привычный вид и тут же прошло оповещение о выходе корабля из гиперпространства.

...Конечно, вице-адмирал Стерджес, командовавший сигитарцами, прекрасно понимал, что в ближайшее время эринский флот у Дара Домана появится, и заранее развернул свои корабли в предбоевой порядок. И хотя Стерджес проигнорировал известное военное правило, гласящее, что везде и одновременно быть одинаково сильным нельзя, а потому основные силы нужно сосредоточить на главном направлении (а заодно и правильно это направление определить), и разместил корабли именно с расчетом прикрыть все возможные точки выхода Несбита в системе, сделал он это вполне сознательно. Помня, сколько кораблей было у Несбита при высадке десанта на Дейрдре, и сколько Несбит увел от Мор Гилаха, силы эринского флота Стерджес оценивал в шесть десятков кораблей линии. Соответственно, свое превосходство сигитарский вице-адмирал уверенно считал почти двукратным, и при таком соотношении полагал вполне допустимым, что часть его сил на какое-то время окажется в меньшинстве против всего эринского флота. Да, им придется трудно, зато они свяжут неприятеля боем, а тем временем остальные сигитарские корабли смогут охватить вражеский флот и бить его сосредоточенным огнем.

Помнил Стерджес и о превосходстве Несбита в штурмовиках и истребителях, но критичным это обстоятельство не считал, полагая штурмовики опасными для одиночных кораблей, а не строя эскадры, а истребители — оружием более оборонительным, чем наступательным.

Эринский же десант, закрепившийся на Дейрдре, по мнению Стерджеса, вообще был ошибкой Несбита. То есть Стерджес убедил себя в том, что его эринский противник ошибся, потому что на самом деле так и не понимал смысла этого десанта. Был бы он высажен в ходе отвлекающего маневра при штурме Дара Домана, вопросов бы не оставалось — логичное, хотя и несколько спорное решение. Но зачем Несбит сделал это во время своего прошлого рейда? Да, сковырнуть десант с луны так до сих пор и не удалось — шахты и тоннели в скальном грунте оказались прекрасной естественной фортификацией, но в любом случае потери десантников были огромны и сейчас они не рискуют высунуться из своих подземных укрытий. Что ж, пусть так и сидят. Увидят разгром их флота — сами капитулируют, никуда не денутся. Осталось только этот самый разгром устроить...

Адмирал Несбит удовлетворенно кивнул сам себе, насколько это позволял скафандр. Сейчас Стерджес, пользуясь численным преимуществом, начнет охват эринского флота, чтобы поймать его в огневой мешок. Несбит даже упрощал сигитарцам этот маневр, собрав корабли в компактное построение, как бы приглашая Стерджеса к охвату, и одновременно смещаясь в сторону Дейрдре. Пусть Стерджес думает, что атакует эринский флот, на самом деле атакующий сейчас как раз он, адмирал Несбит. И это он будет навязывать противнику свои условия и правила.

Эринские линкоры открыли огонь первыми, чуть позже к ним присоединились крейсера, а еще с некоторой задержкой начали отвечать сигитарцы. В первые же минуты перестрелки поймал "золотое попадание" сигитарский крейсер — трехтонный бронебойный снаряд, выпущенный рельсовой пушкой линкора "Бриан Бору", с легкостью пронизал броню борта крейсера, а пробивая броневую цитадель, разрушился на крупные осколки, поразившие систему охлаждения главного реактора. Заглушить реактор на крейсере не успели, и он взорвался, разнеся корабль на куски.

В центральном посту "Фер Диада" гибель неприятельского корабля встретили радостными криками. Адмирал Несбит поморщился — рано еще радоваться, это только начало, хотя, конечно, удачное, а главное, эффектное.

Следующим отличился линкор "Святой Патрик". Его полубронебойный снаряд, угодив в одну из башен главного калибра сигитарского линкора "Центавр", пробить броню не смог, но взрыв плутониевой начинки снаряда сорвал башню, отправив ее в самостоятельный полет, и выбросил "Центавра" из строя, заставив команду вражеского линкора заняться борьбой за восстановление управляемости корабля. Это им почти удалось, но в "Центавр" тут же попал бронебойный снаряд, уничтоживший одну из четырех батарей тяжелых автобластеров, а через несколько секунд вслед за ним — еще два полубронебойных, взломавших ему правый борт, и линкор был вынужден выйти из боя и отходить к Дара Доману. Отходил он медленно, двигаясь каким-то замысловатым зигзагом, видимо, новые попадания привели к нестабильности работы его двигателей.

Тут же и "Святой Патрик" получил три полубронебойных снаряда, лишивших корабль двух автобластерных батарей, и на время оставивших корабельный искин без наблюдения и связи. Впрочем, память о заданном курсе помогла линкору сохранить место в строю и продолжать бой.

Когда попадания с обеих сторон пошли одно за другим, а само сражение, вместе с движением своих и чужих кораблей, сместилось ближе к Дейрдре, Несбит извлек из рукава первый припасенный на сегодня козырь. Обойдя боевые порядки сигитарцев, к Дара Доману рванулись десантные корабли и транспорты, прикрытые фрегатами и легкими авианосцами.