Опричник I I I

— Пиши указ! — повернулся Иван Васильевич к Висковатому, — По всем городам выкликать на торгу охочих людишек, давать жито и прочий припас, да идти им за Камень, золото мыть. А кто промысел, али торговлю на приисках открыть решит, давать грамотку обельную на пять лет с тех промыслов, а торговлишку вести беспошлинно десять лет...

...

Перед отбытием из Москвы я заскочил к Ивану Кожемякину, и после обстоятельного разговора о текущих делах, он поделился со мной своими опасениями по поводу того, что ему удалось обнаружить при анализе данных об урожаях и недоимках с крестьянки дворов за последние годы:

— С лета семь тысяч шестидесятого ни одного года, чтоб без неурожая,— сказал дьяк Монетного двора, — То дожди, то холода: ранее такого не было, чтоб год от году сие продолжалось. Недоимки растут, народ голодает то тут то там...

— Государю о сём докладывал? — просил я.

— Покуда нет,— ответил Кожемякин, — Надобно сперва поразмыслить, что делать-то...

— Вестимо: земли за океаном, да в низовьях Дона и Волги осваивать,— ответил я, — А вот где людей толковых взять, чтоб сие дело возглавили, ума не приложу. Их ведь не одну сотню и даже не тысячу потребно...

— С людьми и в самом деле, проблема! — произнес Иван.

— Вот этот вопрос и нужно решать первым делом,— сказал я, — Но окромя сего, не лишнее, изучить вопрос как урожайность поднять, а для оного надобно понять, где и какие удобрения нелишними будут. Земля-то разная, где-то одного не хватает, где-то другого...

— То верно, — кивнул Кожемякин, — Однако у меня совсем никого нет, чтоб к этому делу привлечь...

— С этим помогу,— обнадежил я, — Годом ранее сманил я из Европы некоего Шарля де Леклюза, который, кроме всего прочего, в этом деле сведущ. А как к нам он прибыл, дал ему своих воспитанников в помощь, да выстроил теплицы для всяческих исследований по части растений, что у нас произрастают. Мыслю, он тебе сможет советом пособить, да часть тех своих учеников, что к делу пригожи, в Московский Университет под твою руку пошлет. А позже кафедру ботаники и биологии возглавит, когда она там появится...

...

Разговор наш прервали докладом, что Анфим Сильвестров желает видеть меня для обсуждения неких торговых дел. Иван Кожемякин пожал плечами и удалился в лабораторию: у него и своих дел хватало, а мы с Анфимом остались в трапезной.

— Батюшка сказывал, что де Иван Висковатый с Государем речи вел, мол лепо было бы железную дорогу, вроде той, что с Ярославля до Вологды построена, от Москвы до Смоленска проложить! — сказал Анфим.

— Вот как? Что ж, коль Государь велит — так построю...

— Вот я и думаю, выгодное ли сие дело будет, коль в деньги вложить?

— А вот тут все непросто,— ответил я, — Строить-то долго, года четыре, а может и пять, а опосля еще пару лет доходов не жди, скорее убытки поначалу будут. А прибыль будет хорошая токмо тогда, когда от Москвы до Нижнего Новгорода сия дорога протянется.

— То есть покуда в пай брать, смысла нет?

— Пожалуй, что так. С другой стороны, паи все проданы будут еще до того как от Москвы до Смоленска первый поезд пойдет. А захочет ли кто, потом продать и почем только Богу известно, вот и думай сам. А смекай вот что: те, кто паями владеет, с тарифа на перевозку скидку получат немалую — брать с них будут токмо, чтоб затраты покрыть...

...

На следующий день я отправился по зимнику в Ярославль, где провел два дня, проводя ревизию складов. Затем, заскочил в свою вотчину на реке Печегде, проверить, как идут дела с постройкой ткацкой фабрики, а спустя сутки отбыл в Нижний Новгород. Строительство Нижегородской биржи пока не началось, но место уже присмотрели. Вот только оно мне категорически не понравилось, так как располагалось неподалеку от будущей Живоносовской башни, которая, как я помнил, в XVIII веке была разрушена оползнем и разобрана на материал для ремонта Нижегородского Кремля. Судя по всему, с грунтовыми водами тут не все просто.

Кроме того, фортификации Кремля, возведенные Петром Фрязиным, более чем за полвека успели устареть морально из-за бурного развития артиллерии. По уму тут все перестраивать нужно с нуля, но в военном плане это бесперспективно — после покорения Казанского и Астраханского ханств Нижний Новгород стал глубоким тылом. Впрочем, не от меня это зависит, как решит государь, так и будет, тем более что мне теперь надо фортификации на Рыбачьем сначала возвести. А насчет здания биржи решил пока не торопиться. По весне пошлю своих "геологов" — пусть пробьют несколько шурфов, посмотрим какие тут грунты и что от них ждать...

Дела торговые и прочие заняли у меня еще пару дней, так что в Выксу я отправился лишь восемнадцатого декабря. По дороге заскочили в Муром, а вечером двадцать первого добрались до Выксы.

...

Пару дней я занимался выксунскими делами: осмотрел строящуюся новую домну на двести кубов, которую должны были запустить в следующем году, новую стекольную печь, новые склады и ледники. Посетил так же и строительство трехэтажных каменных домов для работников. Выкса росла, население прибавлялось ежегодно, так что приходилось строить на вырост. Судя по отчету Котова только в самой Выксе сейчас уже более шести тысяч, да еще выше по течению Вили триста человек лесорубов и двести рыбаков обосновалось, да на Велетьме почти столько же.

А вот то, что в карантине сидит дьяк разрядного приказа, да двое его подьячих, застало меня врасплох:

— И чего его нелегкая принесла? — спросил я Матвея, — Давно сидит?

— Да уж, поди, чуть не четвертый месяц, — ответил Котов, — А что ему не сидеть? Кормим, да так, что скоро в двери проходить перестанет! А ждет тебя, дескать, велено явить волю Государя, сколько выставлять послужильцев с Волго-Ахтубинской поймы согласно описи пашенных земель...

— И сколько же? — уточнил я.

— Молчит, ирод! — скривился Матвей, — Я так мыслю, он там, в своих грамотках написал такого, что караул! Не иначе мзды хочет собака!

— Ладно, на днях загляну к нему.

...

Вечером того же дня явилась Катарина, а вслед за ней двое бойцов моей охраны, которые внесли сундучок. Я забрал его и поставил на стол, попутно отметив изрядный вес — пуда четыре, не менее. Затем взял у Катарины лист с описью бумаг и итоговой суммой.

— Тридцать одна тысяча девятьсот восемьдесят семь рублей, — произнес я, — Что ж если округлить до тридцати двух, то вполне может статься, что ты заработала за свои труды девятьсот шестьдесят рублей. Однако сначала проверю цифирь.

— Несомненно, — сказала Катарина, — Я перепроверила все трижды, но для порядка требуется, чтобы вы сначала прочли все написанное.

— Само собой, — сказал я, — И если будут какие-то вопросы, я за тобой непременно пришлю кого нибудь, а пока изволь получить как задаток.

Я отсчитал сто двадцать серебряных полтинников и, положив их в кожаный мешочек, передал Катарине.

...

В воскресенье я навестил Чохова. Дела с тяжелой противоштурмовой пищалью у него продвигались, однако выполнить поставленную мной задачу у него не вышло. Механизм поворота и подачи к ствольному устью барабана на шестьдесят зарядов, бесперебойно работать не хотел ни коим образом — давал по две-три задержки минимум! Сказывался слишком большой вес, как подвижной части механизма, так и барабана. Однако мой оружейник сделал чуть уменьшенный вариант, на четыре дюжины зарядов и вот он-то не подвел. Задержки, если и случались, то редко, от силы одна на четыре отстрелянных барабана. Опять же, вес вышел даже меньше чем я предполагал: Чохову удалось уложиться в пуд и тридцать восемь фунтов, без веса снаряженного барабана, конечно.

Осмотрев конструкцию и наиболее массивные ее детали, я отметил, что ее можно облегчить еще как минимум фунтов на десять. Вот только есть ли в этом смысл. Тут уже считать нужно, во сколько обойдутся дополнительные токарные и слесарные операции, так что пока можно запускать пробную партию — испробуем эти "недопулеметы" на наших судах, а там видно будет.

...

После испытаний, однако, выяснилось, что запускать в партию сделанный Чоховым образец рановато — энергия в четыре тысячи двести шестьдесят джоулей явно недостаточна для морского применения. Заряд придется увеличить, как минимум до шести золотников, в идеале до восьми, но в этом случае, скорее всего, потребуется переработка некоторых деталей. Впрочем, текущий вариант более чем пригоден для использования на суше и не только в качестве крепостного пулемета. Думаю вполне реально вооружить им конные тачанки. Их конечно нужно еще как следует отработать — обычную крестьянскую телегу отдача слишком быстро выведет из строя.

Однако заниматься этим самому или поручать Чохову расточительно. Разумнее отобрать из числа его помощников пару-тройку ребят посмышленее и поручить им. Заодно у них будет шанс научиться чему-то новому. А вот нашим флотским "недопулеметом" я займусь сам на пару со своим оружейником. Тем более что переделывать там не особо много что: удлинить каморы барабана, да длину рамы за казенной частью. Но делать будем сразу два варианта: на заряд в шесть золотников и на восемь, чтоб не терять время. Все равно отливки барабанов поспеют к одному времени. Впрочем, сначала нужно посчитать баллистику...

...

На утро я засел за расчеты и скоро убедился, что даже при заряде в шесть золотников скорость пули в девять золотников будет превышать пятьсот пятнадцать метров в секунду, так что срывать ее с нарезов будет безбожно, сколько сурьмы не добавляй, а делать пулю оболочечной не вариант. Слишком дорого обойдется разработка оборудования, да и времени потребуется уйма! Так что вариант только один: увеличить массу пули. А вот тут вырисовывается очевидный плюс — отдача вырастет прилично и механизм поворота-подачи барабана начнет таки работать нормально.

Прикинул сначала массу пули для заряда в шесть золотников. По всему получалось, что ее нужно увеличивать с девяти до десяти с половиной, одиннадцати золотников. Уже интереснее. А если довести до двенадцати с половиной, при каком заряде скорость будет приемлемой? Прикинул: при семи с четвертью золотника будет четыреста восемьдесят метров в секунду, при этом дульная энергия получится около шести тысяч ста восьмидесяти джоулей. Вполне приемлемый вариант, так что отливать можно по сути всего один комплект барабанов, А если вдруг начнутся задержки из-за излишней массы, просто подрежем барабаны и уменьшим массу пули до шести золотников и заряд до одиннадцати.

...

В ожидании, когда отольют детали для флотской модели нашего с Чоховым "недопулемета", я занялся разбором отчетов своих "геологов". Скопилось их караул как много! В основном теперь они занимались оконтуриванием уже найденных месторождений и рудопроявлений. До первого января все, что просматривал, почти сразу откладывал в дальний ящик — на будущее. Но на Новый Год, который еще в этом времени пока никто на Руси не празднует, я получил таки весомый подарок от Фортуны. Данные по оконтуриванию рудных тел месторождения хрома в районе Шалозера оказались весьма впечатляющими — речь шла даже не о сотнях тысяч пудов богатой руды, а о сотнях миллионов!

В тот же день я начал расчет сметы — разработку начнем в этом же году, откладывать просто преступно, такая легирующая добавка в металлургии бесценна, да и в чистом виде хром много на что годится, но главное что даст максимальный эффект — хромирование стволов. Однако придется свернуть часть других планов или как минимум притормозить, хотя с добычей меди, так не получится. Иван Васильевич и так недоволен задержкой, а ему не особо объяснишь, что хром куда приоритетнее. Так что придется пока отложить планы по освоению месторождения железной руды под Дедиловым и медных руд по берегам Саймы. Пока же, мои "геологи" займутся оконтуриванием рудных тел: будут данные по рудным запасам, станет понятно, где в первую очередь выгоднее начинать разработку и где удобнее ставить заводы.

Тем более, что поначалу нужно дождаться пока в среднем течении Дона появится сеть крепостей и острогов. Без этого исключать набег на железоделательный завод под Дедиловым никак нельзя. Впрочем, укреплять его все одно придется — при дальнейшем упадке власти крымского хана, отдельные мурзы все одно могут наведаться туда. Тем более что для прокорма завода придется заводить вокруг него села. Их, кстати, тоже придется делать укрепленными, по типу острожков. Но пока этот только планы, а основная задача — хром Шалозера. Причем получать его в чистом виде можно будет на Тулмозерском заводе, электролитическим способом: две плотины с электростанциями дадут достаточно энергии. Хватит на электролиз и меди, и хрома, и даже никеля, который в Кареле мы тоже нашли.

Опять же, там можно разделять и труднообогатимые руды, что были найдены в районе, простилающемся от Кительского месторождения гранатов до будущего города Питкяранты. Там и олово, и цинк, и медь в количествах до двух-пяти процентов, но при этом довольно много магнетитового железа, да еще и вкрапления графита, а так же кадмий и висмут. Получить нужные нам металлы в чистом виде из подобных руд, задача нетривиальная. По крайней мере, без электролиза...

...

С понедельника занялся подведением итогов года. Суммарная выручка выросла на восемьдесят шесть тысяч, до четырёхсот семидесяти двух тысяч, но и расходы подросли, так что чистая прибыль чуть-чуть не дотянула до трехсот тысяч. Впрочем, часть продукции выработанной в этом году еще не реализована — стальной прокат и стекло пойдут в Европу только в следующем году, как и приличные запасы картечи для шведов и норвежцев, только теперь я смогу продавать им еще и кирасы, так что доходность прилично подрастет. Не стоит забывать и про испанцев, которым Иван Васильевич разрешил закупать у меня не только кирасы и многозарядные пищали, но и пушки, картечь, а так же порох.

Даже для французов нашелся товар — на запущенной в этом году Туломской домне будем лить котлы и печи, том числе высокохудожественные для дворцов местных аристократов, благо груз монацита, доставленный Вишневецким, позволяет пустить часть легирующих добавок, из него добываемых, на это дело. Впрочем, придется думать, что делать с излишками чугуна: как упредил меня Висковатый, в следующем году государь решил многократно уменьшить закупки для казны, тем более что в сумме за минусом потраченного на литье пушек его скопилось почти полмиллиона пудов — запас лет на пять, как минимум.

С другой стороны продажа сортового проката и металлического листа через ярославские склады уже подобралась к девяноста тысячам пудов, так что часть излишков чугуна пойдет на увеличение производства. Опять же чугунных труб требуется всё больше и больше, как буровых, так и водопроводных. Строительство в Москве, соляные промыслы под Соликамском, нефтедобыча на Яреге, да под Астраханью — везде этот товар востребован. Впрочем, прямого дохода с этих вложений быстро ждать не стоит, это скорее задел на будущее...

Закончив разбираться денежными делами, я приступил к отчетам. Меди на северо-восточном берегу Онеги и на Каличьих островах Сегозера добыто пока около пяти тысяч пудов, из которых три успели перевезти до ледостава в Ярославль, а оттуда по весне должны отправить на Выксу для очистки. Немного, конечно, я рассчитывал на вдвое большее количество, но с печами вышла заминка, так что половина так и лежит пока в виде необожженной руды. На Каме результат более обнадеживающий — там добыто более двенадцати тысяч пудов, а вот перевезти успели только половину. Так что в сумме вышло чуть более девяти тысяч пудов, но до Выксы пока только треть добралась. Аккурат столько, сколь надобно в казну отдать, что прискорбно. Я хотел, как минимум тысячи четыре пудов пустить на проволоку для генераторов пустить, а теперь ее вовсе не из чего делать!