Опричник I I I

Я раскрыл обтянутый красным сафьяном портмоне с серебряными створками и показал испанцу выложенное черным бархатом отделение, в котором лежали три золотые монеты достоинством в один рубль. Затем, нажав небольшую кнопку снизу рамки, я открыл секретное нижнее отделение, в котором уютно уместился ударный механизм и длинный четырехзарядный револьверный барабан под калибр в одну шестую вершка с капсюльным воспламенением.

— Ого! А как из него стрелять?

— Нужно взять кошелек одной рукой, вставить палец в это кольцо, которое в паре с другим служит для открывания портмоне, и потянуть его на себя. В результате барабан повернется на четверть оборота, взведется ударный механизм и произойдет выстрел.

Испанский посол, покрутил портмоне в руках и озадаченно спросил:

— Я не совсем понял, в какую сторону происходит выстрел? И откуда?

— Видите снизу углубления, там где половинки створок соединены вместе?

— Вижу, но они оба абсолютно одинаково выглядят...

— На самом деле одно из них стволик барабана, а чтобы не ошибиться в какую сторону происходит выстрел, во второе кольцо вставлена серебряная пластина, на которой, кстати, если пожелаете, можно выгравировать ваш герб. Но даже не будь там её, это кольцо неподвижно и нажимать его бесполезно. Поэтому берете вот так и стреляете...

— Я понял, а как его перезаряжать?

Я вынул из ящика стола шкатулку и извлек из нее один из запасных барабанов, после чего показал, как вставлять заряд в дульце и устанавливать капсюль.

— Постарайтесь не терять эти барабанчики, вряд ли испанские оружейники смогут сделать им замену. Для уменьшения диаметра и веса стенки зарядных камор пришлось делать довольно тонкими, а заряд тут приличный, пуля даже с десяти шагов пробивает кирасу, так что пришлось использовать очень прочную сталь, на изготовление которой требуются весьма редкие ингредиенты...

— Я непременно учту это предупреждение, и весьма благодарен за столь полезный подарок!

— А вот этот ларец для короля Филиппа. Как я знаю, он ведет сейчас войну и с Османской Империей и с Францией, так что ему требуется хорошее оружие...

— О да, мой король наслышан о ваших скорострельных аркебузах! Но как я узнал, ваш Государь лично решает, давать ли разрешение на их вывоз и пока особой щедрости в этом вопросе за ним не замечалось.

— Если королю Филиппу понравиться мой подарок, он найдет что предложить Ивану Васильевичу и с разрешением на вывоз проблем не будет. А пока хочу рассказать вам о кое-каких особенностях этой модели, которую можно называть "испанской". Обратите внимание на то, что выбито на стволе...

— Шесть линий семь точек! Это калибр? — догадался посол.

— Именно: "6L7P Spane" и это как раз соответствует нашему военному калибру в две седьмых вершка или ".286" как это указано в чертежах. Как вы понимаете три цифры после точки — это тысячные доли вершка, в которых размечен наш измерительный инструмент.

— Недурная точность!

— Кстати о точности: один из стволов в комплекте гладкий, что позволяет стрелять крупной картечью или несколькими круглыми пулями без оглядки на то, что от этого могут пострадать нарезы. Можно зарядить две круглые калиберные пули или даже три, если чуть уменьшить заряд. Он рассчитан под дальний выстрел продолговатой пулей, но в абордажной схватке дальность менее важна, чем возможность поразить одним выстрелом несколько целей либо стрелять навскидку, почти не целясь! Но основное преимущество гладкого ствола в том, что износ его стенок не столь критичен — можно просто сменить пулелейку или заворачивать пули в тонкую кожу при заряжании их в сменный барабан.

— Шесть выстрелов и восемнадцать пуль? О да, османы это точно оценят! — засмеялся испанец.

— Я так понимаю они теперь главная забота вашего Государя?

— После того как французам не удалось взять Кале, король Франции ныне более чем когда склонен к прекращению войны! — сказал посол.

— Вот как?

— Мир с Францией это вопрос времени! Кстати, вы наверно удивитесь, но в том, что англичане смогли удержать Кале, есть и ваша заслуга.

— Даже не знаю что сказать...

— Ваша картечь! — пояснил испанец, — И ваши пушки, которые вы так щедро одарили шведов. Треть они продали англичанам, вместе с картечными зарядами.

— Вот как? Надеюсь, Густав не продешевил...

— О, да! Цену он запросил поистине королевскую, но они того стоили. Кстати, попытка отлить подобные орудия по снятым меркам оказалась неудачной, после нескольких выстрелов их разорвало. Но меня сейчас смутило то, что вы сделали столь подходящий для нас вариант оружия, как будто знали, о том, что захочет мой государь...

— Как я понял, вы имеете в виду модель "6L7P Spane"? В это нет ничего сверхъестественного, османы не только ваша проблема, но и венецианцев, да и наша тоже. Хотя в последнем случае, дело по большей части в их вассале, Крымском хане, набеги которого не дают нам освоить плодородные земли за Доном. Так что я в любом случае поспособствовал бы победе испанского оружия...

...

С Иваном Михайловичем Висковатым мне удалось встретиться только поздним вечером, в субботу. Он сам заявился с вестью, что Иван Васильевич завтра утром хочет видеть меня на именинах его второго сына, Иоанна Иоанновича. Впрочем, нам обоим было более чем понятно, что это всего лишь повод, чтобы в ходе дружеской пирушки поговорить о делах. А дела были такие, что караул...

— Еще в декабре прибежали с Крыма перебежчики — татары да черкесы, и баяли, что замятня у крымцев сызнова началась, новый хан Ислам-Гирей, что на трон янычарами Сулеймана был посажен, не по нраву мурзам Ширинским пришелся, так они хитростью аль подкупом Гази-Гирея освободили.

— Он же еще ребенок! — удивился я, — Какой им прок от такого хана?

— За ними и так сила немалая, посему желающие к ним примкнуть уже нашлись! — усмехнулся Иван Михайлович, — Опять же, сам подумай, решится ли Ислам-Гирей в набег на наши пределы пойти, коль Ширины ему не подвластны?

— Думаю вряд ли!

— То-то и оно! — сказал Иван Михайлович, — Они вряд ли упустят случай его улусы разорить пока Крымский царь в походе!

— А как дела у Сулеймана?

— Ты прежде верно сказывал! Недавно мои люди при дворе Сулеймана донесли: Баязид все верные себе силы собирает, да и Селим, тоже не отстает. Чаю к началу лета быть замятне меж ними. А мы уж потом пособим тому, кто проигрывать начнет, дабы не скоро она утихла...

— Дай то бог. О ином хочу спросить: года три назад повелел Государь учинить Московский университет и первым делом велел строить для него типографию, да библиотеку. Оное строительство еще прошлой осенью закончили, ныне здание самого университета достроят, а посему еще до его открытия хочу челобитные Ивану Васильевичу подать, да в дар сему заведению поднести кое какие книги и многое другое.

— Дар дело доброе! — сказал Иван Михайлович, — О чем челобитные-то!

— Кроме кафедры богословия, что преподобный Макарий утвердил, Иван Кожемякин создает еще и кафедры математики, механики. Я же нуждаюсь для своих заводов и промыслов, чтобы были и те, что учат химии и физике, а так же ботанике и иным наукам. И посему готов взять часть расходов на себя.

— Эвон как!

— Людей не хватает! — вздохнул я, — Сам посуди, речных судов на паровом ходу могу хоть десяток построить, хоть два десятка, а кто на них ходить будет? Умельцев, что с их машинами огнедействующими управляться может, у меня едва хватает на уже имеющиеся суда, а скоро для железной дороги, что меж Ярославлем и Вологдой строил, еще люди потребуются. Потому и решил платить за обучение каждого, кто к сему делу усердие проявит!

— Ладно, я пришлю своего человечка, он все потребное напишет, как скажешь, — сказал Иван Михайлович, — Ныне же поведай, о чем с гишпанским послом договорился!

— По тем грамоткам кои он у Государя нашего получил, все ему отгружу, а цену малую возьму, да не деньгами, а корой пробкового дуба.

— Нешто эдак-то выгодней? — удивился глава Посольского Приказа, — Серебром-то вроде надежней!

— Так то оно может и так, а вот не растет у нас оный дуб. На Кавказе разве что посадить, да придется лет двадцать ждать, пока кора созреет! А мне ныне его надо на кирасы, поножи да наручи и много. Пробовали ужо: что зимой, что летом такую кирасу носить — милое дело...

— Эвон что? — произнес Висковатый, и с хитрецой поинтересовался, — А почем казне хочешь продавать, коль так дешево за пробку возьмешь?

— Не шибко много, но серебром я не возьму, мне его уже девать некуда, а что с того толку, если в Европе приходится у голландских толстосумов в долг брать!

— Вряд ли Иван Васильевич запрет на вывоз серебряной монеты отменит. Он когда про медную вспомнит, лицом темнеет. Купцы бают, персы-собаки её как метлой метут, да вывозят мешками. Или ты чего иного хочешь?

— Грамотки акцизные на вывоз товаров нужны, на оружие, да на те же кирасы. Сам подумай: будет акциз в пятую долю от цены, это всё одно, что каждая пятая кираса в казну пойдет безденежно. Купят иноземцы пятьдесят тысяч кирас — сколь служилых Разрядный приказ за государев счет сможет доспехом да оружием обеспечить? Пять-семь лет и одной головной болью у Государя меньше будет!

— Ты о чем это? — не понял глава Посольского Приказа.

— Я о заботах, где землицу для испомещения новиков каждый год брать! — сказал я, и открыв ларец, вынул оттуда тисненный золотом лист тысячерублевого пая Русско-Английской Торговой компании, как бы невзначай показав содержимое ларца дьяку, — Поговори с Государем при случае, да поверни дело вроде как сам придумал, как казне денег сберечь, а от меня вот это прими...

— Я так мыслю: сие вроде как "первый из апостолов", а выйдет уговорить Ивана Васильевича, ты к нему остальных присоединишь?

Я засмеялся и кивнул головой, а потом разлил вино, полученное от испанского посла по бокалам, и жестом предложил Ивану Михайловичу "обмыть" затеянное дельце. Выпили молча, после чего я налил еще, после чего, протянув второй ларец Висковатому, сказал:

— Думаю, после этого подарка государю, момент будет самый подходящий, но хотелось бы встретиться с ним, для вручения сей безделицы... лично!

Глава посольского приказа открыл ларец, и заметно изменился в лице при виде его содержимого. Вынув свиток пергамента, он взглянул на печать, потом на меня, и на одном дыхании выдохнул:

— Это то, что я думаю?

Я молча кивнул...

...

Именины шли своим чередом. Пятилетний Иоанн Иоаннович с серьезным видом сидел подле своей матери Анастасии, рядом с царем. По другую сторону восседал на алом троне наследник Государя, Дмитрий Иоаннович. Оба мальчика откровенно скучали. Подарки, которыми одаривали их именитые "слуги государевы" не располагали к веселью: в основном были книги, по большей части церковного содержания, порой красивые безделушки из золота и серебра, в общем, ничего, что могло бы заинтересовать резвых пацанов...

Но когда настал мой черед, все изменилось: четверо дюжих рынд внесли резной дубовый стол, накрытый парчовой тканью. Поставили его перед троном. Я по кивку Государя встал, подошел ближе и, произнеся слова поздравления, которые еще по утру заучил под руководством Висковатого, сдернул ткань. От увиденного глаза обоих наследников Ивана Васильевича округлились!

На поверхности стола была воспроизведена в миниатюре вся Выкса. Холмы, а меж ними реки, перекрытые плотинами, домны, цеха завода, дома рабочих, склады и железная дорога, ведущая к пристани с двумя миниатюрными паровозами. Один с пассажирскими вагонами, в внутри которых отчетливо просматривались фигурки людей, а второй — грузовой, с ядрами и стволами орудий в открытых вагончиках. И стоящая у причала на погрузке у пирса паровая расшива. Я взглянул на горящие глаза ребят и снял верхнюю палубу судна, открыв взору окружающих машинное отделение...

Иван Иванович вывернулся из рук матушки и вмиг оказался рядом, а Дмитрий рванул, было за ним, но после тихого шепота отца приосанился и проследовал к столу как подобает наследнику, после чего и сам царь встал и подошел ближе, чтобы рассмотреть явленное чудо. Бояре последовали, было, его примеру, однако рынды не оплошали и кое-как удержали их на приличном отдалении от Государя. А потом мне пришлось около получаса отвечать на вопросы наследников и самого Государя, да и иноземные послы внесли свою лепту. Впрочем, их интерес был чисто профессиональный, благо про русские орудия они были наслышаны и в их поставках весьма заинтересованы. Опять же паровые машины...

Но тут Иван Васильевич пресек все поползновения: самому, дескать, не хватает для Русско-Персидской Торговой компании и для того чтобы пустить их по Дону, для защиты бродов и перелазов от крымцев. Митрополит тоже подал свой голос и заявил о желании получить несколько паровых расшив для плавучих церквей, дабы продолжить обращение в православную веру язычников по всему нижнему течению Волги. В общем "интуристам" указали на их место в конце очереди!

В целом моя затея более чем удалась. Однако об ином говорить было не по протоколу и потому вручение документов правах на Тромс и Финмарк пришлось отложить.

...

Иван Михайлович хоть и пытался устроить мне личную встречу с Государем, но тот явно понял, о чем речь и уперся наглухо! Такое "подношение" от поданного, c точки зрения чести государевой, да не обставить во всей красе?!

— ...сей грамотой передаю провинции Тромс и Финмарк в вечное владение Государей Русских! Писано в Викии тридцатого сентября 1558 года от Рождества Христова. Король Дании, Норвегии и Швеции, а так же иных земель, Кристиан! — закончил читать Иван Михайлович Висковатый, после чего свернул грамоту и с поклоном положил её на столик перед Иваном Васильевичем.

Если б у бояр над ухом бабахнула тысячепудовая Кашпирова пищаль, эффект был бы куда меньший. Иностранные послы старались не подавать виду, но, судя по всему, для них это тоже стало полной неожиданностью. Иван Васильевич наслаждался моментом минут пять, после чего кивнул Висковатому, и тот начал читать грамоту, полученную от Густава Вазы, которой тот передавал России остров Готланд. Само собой в качестве залога под кредит он и так уже был под нашей юрисдикцией, но хитрый старый король решил, что если и выкупать, так только Аландские острова.

Впрочем, в ближайшее время наскрести в Шведской казне денег на их выкуп вряд ли бы вышло. Поэтому он решил сделать красивый жест и выбить за это увеличение объема поставок стального проката и картечи. С учетом того, что шведы более чем успешно торговали этим товаром с ганзейскими городами, купцы которых не имели разрешения на её вывоз из России. Это был, пожалуй, самый верный способ хоть как-то приблизить момент возвращения "блудных Аланд" на Родину. Однако я знал, что если это и случится, то уже не при жизни Густава, а как поведет себя Эрик еще вопрос...

Тем более что есть у меня задумка, как отговорить его от идеи вообще их выкупать. Если в этом году шведам удастся вернуть себе Блекинге, Сконе и Халланд, то куда актуальней строительство мощной крепости на противоположном берегу от острова, а спроектировать ее поможет не кто иной, как Иван Выродков со своими учениками, по моделям которого сейчас возводились бастионы Смоленска. Думаю, что в ближайшие лет двести, они будут абсолютно неприступны, там без тяжелой артиллерии, которая может стрелять на изрядное расстояние снарядами с бризантным ВВ делать вообще нечего! Особенно когда мы начнем ставить в казематы мои новые орудия, которые еще предстоит разработать.