Безымянная невеста

Тут же вспомнилось, какими чертами характера я наградила его вчера. Мальчик-мажор, привыкший, что все идет так, как ему хочется. Мажор в это время рассматривал меня и продолжал улыбаться.

— Буду признателен, если пригласишь погреться. Я как раз ключи от квартиры на работе оставил. — Наконец, выдал он. Я как раз успела заметить и бледные, как будто восковые щеки, и синеющий нос. Давно он под дверями парадного стоит, раз так замерз.

Пришлось брать его с собой к тетке. Елена Борисовна, конечно, потом отчитала меня на кухне за явку с парнем без предупреждения, но, выслушав рассказ о моем героическом спасении и его печальной судьбинушке, махнула рукой. Гончему я была благодарна. Во-первых, он меня спас — сама я вряд ли бы додумалась спрятаться, во-вторых, ударила я его сильно, до сих пор морщится, когда поворачивается, в-третьих... Грустный он какой-то сегодня, этот Гончий. И совсем не похож на тот снимок, который мне давала Аннушка.

Когда мы, продрогшие, поднялись на нужный мне этаж и ждали, пока тетя Лена откроет дверь, он наклонился и шепнул мне на ухо:

— Ты Оксана, я знаю. Матвей.

Оставалось только улыбаться и кивать.

Глава 10. Суетная среда

Она кружилась, раскинув руки и прикрыв глаза. Под босые ноги ложился блестящий, словно озерный лед, мраморный пол. Белоснежное платье повторяло каждый изгиб тела. Вспыхивающие темным золотом в блеске свечей волосы вьются змеями. Она кружится, то отдаляясь, то вновь приближаясь. Протягивает ему руку, раскрывая глаза, смотрит так, как будто видит давно потерянного друга. Глаза у нее красивые, необычные. Прозрачно-зеленые, с коричневыми капельками, узором раскиданными по радужке. Как крыжовник, подумалось ему. Теплая летняя ягода, которая в руки не всякому дается.

А ее глаза все ближе, ближе, ближе... И нежные губы шепчут:

— Милый... Иди за мной...

— Милый... Матвейчик, проснись! Что ты там бормочешь? — недовольный женский голосок вырвал его из грез. — Эй, больше никакого пива перед сном, ладно? Как выпьешь, так заснуть с тобой невозможно — то храпишь, то стонешь, то бурчишь что-то.

— Прости, зайка. — Матвей подгреб возмущенную девушку к себе, чмокнул в макушку и замер. Сон до утра так и не вернулся.

"Вот еще", — думал он, уставившись в потолок и аккуратно вытягивая руку из-под посапывающей девичьей тушки. — "Виделись пару раз, а уже сниться начала. То-то Ян посмеется". Образ друга тут же всколыхнул следующее воспоминание — о шестерых гаденышах, которых он вчера видел около Оксаны. "С ними я еще отдельно разберусь!" — мелькнула злобная мысль.

Вчера он и правда, забыл ключи от квартиры, где встречался с девушками на пару ночей. Стоял у подъезда, четко понимая, что очередная пассия уже там, ждет его, а сам герой-любовник, как назло, забыл код подъезда, не зарядил утром бесполезный теперь телефон и жутко замерз. Пока мялся под дверью, заметил крадущихся к парку ребят из клуба, где любила зависать Эльза. Потом увидел бегущую на всех парах девушку, в панике оглядывающуюся на лесопосадку, сопоставил факты и... Код от двери вспомнился тут же. Девушку он успел цапнуть за локоток, втащить в дом и бесшумно прикрыть дверь. За рыскающими по дворам недоумками наблюдал в окошко на пролете второго этажа, убеждаясь, что эти рожи ему точно знакомы. Когда же разглядел, кого именно умудрился спасти — понял, что кое-кто получит дома ремня.

Ждущая его любовница была на время позабыта, сам Матвей отправился в гости к родственникам Оксаны. Посидел часик, изучил обстановку, усмехнулся трактовке событий в парке из уст самой девушки, отогрелся и ушел, для виду вызвав такси. Любовница, конечно, поскандалила немного, но выслушав историю героя (правда, Оксана в ней превратилась в десятилетнюю девчушку), прониклась и устроила спасителю невинных волшебную ночь.

Матвей довольно потянулся и, соскочив с постели, быстро оделся. Поцеловал спящую девушку, собрал волосы (обрезать их уже, что ли) и тихо вышел. Пока разогревал машину, набрал номер Яна — телефон успел зарядить в квартире.

— Привет, дружище. Поведай, как вела себя моя сестричка последние пару дней? Не до того мне было, мы не общались дома. Истерики, говоришь, всему театру закатила... Ладно, спасибо. Потом расскажу подробнее.

Парень недовольно цыкнул, его подозрения оказались верными. Автомобиль взревел и помчался в сторону дома Левицких, где сейчас отсыпалась Эльза. По дороге Матвей вспоминал подробности разговора сестренки с отцом.

— Папа, как ты мог! Ты же знаешь, что я люблю его! Не надо было соглашаться! — орала на родителя Эльза, размазывая по щекам слезы. Александр Левицкий досадливо морщился.

— Дорогая, я не мог ему отказать. Помолвка — дело взаимное. Раз ты не устраиваешь жениха уже сейчас, лучшим вариантом будет отказаться от отношений и брака вовсе. Хочется тебе страдать потом всю жизнь с тем, кто тебя не ценит? — родителю поступок Яна был вполне понятен. Как парень терпел его ненаглядную дочурку три года?!

— Я его устраиваю! Он просто запутался! Его кто-то окрутил, наверное, но это пройдет! Как всегда проходило! — надрывалась Эльза.

— Дочь! Прекрати унижаться! Левицкие никогда не терпели подобного пренебрежения! — отец семейства разъярился не на шутку. — Ты что, до гроба будешь его измены попускать?! Забудь про Яна! Вы ним не пара! Даже если вы снова сойдетесь, не дай бог, я своего согласия на брак не дам, так и знай! Матвей, угомони сестру!

Отец, чеканя шаг, вышел из комнаты. Матвей попробовал было обнять сестренку, но та его грубо оттолкнула.

— Предатель! Знал все, а мне не рассказал! Брат называется! — всхлипнула девушка, усевшись на кровать. — Не жди теперь, что я буду тебе помогать с этой блондинкой!

— На себя в зеркало глянь, сестричка. — Фыркнул парень, недовольный таким поворотом.

После того спектакля он попросил Эльзу помочь очаровать Лиду. Та согласилась, приблизив подругу, несколько раз приглашала в гости. Лидочка стеснялась, мило краснела, слушая его комплименты, а коварная подруга в это время рассказывала ей нелицеприятные моменты из жизни Ивана и, наоборот, самые благородные поступки брата. Дело уже сдвинулось с мертвой точки, его трепетная муза доверчиво делилась с ним горестями и радостями своих отношений с актером, спрашивала совета. Еще немного — и доверие перерастет в привязанность, соперник будет забыт. Но как же не вовремя Ян решил разойтись с Эльзой! Чего доброго, еще напакостит и разболтает Лидочке про его планы.

— Если ты так уверена, что Ян тебя кинул из-за другой дамы, в чем я сильно сомневаюсь, может, спросишь у Лидочки? — подкинул сестре дельную, как ему казалось, мысль Матвей. — Иван дружит с Риком и Юлькой, эти трое тебя не любят и явно успели обсудить причины такого решения нашего звездного мальчика. Лида вполне может быть в курсе.

Эльза закусила губу, напряженно размышляя. Порывисто вскочила, схватила мобильник, набрала номер подруги.

— Лидочка? Здравствуй, дорогуша. Ты не занята сегодня в обед? Давай встретимся? Ты же понимаешь, впереди гастроли, надо быть в форме, а тут такое несчастье. — Эльза подпустила в голос слез. — Нет-нет, я уже почти успокоилась. Подумаешь, жених бросил. Значит, это не моя судьба. Мне так нужна твоя поддержка, кажется, все в театре только и рады моему горю. Да. Да, хорошо. В двенадцать буду там.

Неизвестно, что Лидочка успела выболтать подруге. Матвей был уверен, что в решении Яна порвать все отношения с Эльзой виновата только сама сестра. Другое дело, как именно восприняла слова подруги младшенькая. Раз она уже успела поговорить и с Лидой, и с Риком...

— Глупенькая моя, что же ты ей сказала? — рассеянно шепнул парень, паркуясь около дома.

Александр Левицкий был одним из учредителей крупной ИТ-компании, работающей с заказами со всего мира. За время взлета своего детища отец Эльзы успел поколесить по Европе, выкупить несколько квартир в Питере и одну в Москве, завести новенький фольксваген джетта, отмазать сына от армии, отправить на курсы вождения жену и детей и пристроить старшего ребенка на фирму к друзьям. Матвей был переводчиком. Эльзу же баловали по принципу "чем бы ни тешилась, лишь бы не ревела". Добаловали.

— Отец! — Матвей прошел в родительский кабинет, не раздеваясь — все равно уборщица придет к обеду. — Надо поговорить. Эльза дома?

Родитель раздраженно кивнул и указал на кресло напротив своего письменного стола.

— Рассказывай.

И Матвей рассказал. И про истерики Эльзы дома, и про ее поведение в театре после разрыва помолвки, и про вчерашнее нападение на новую сценаристку, которая совершенно случайно сыграла один раз в паре с Яном.

— У них точно ничего не было? — поинтересовался отец, задумчиво перебирая деревянные четки.

— Точно. Ян с ней после этого спектакля не виделся ни разу, в тур по Европе укатил. Да и сказал бы мне, если что.

— Ясно. Что ж, зови сестру. — Александр Левицкий помассировал виски, предвидя тяжелый разговор.

Эльза долго отпираться не стала. Да, скандалила. Да, провела собственное расследование. Проверенный источник информации, Лидочка, поведала, что девушки пару раз обсуждали Яна, и Оксана Карская выразила свою симпатию к этому мужчине. Как выразила? Сказала, что он "ничего такой". И что в день объявления о гастролях в Хельсинки Юля с Оксаной встретили Яна. Лида не знает, где, как и о чем они говорили, но Эльза уверена, что это Карская увела ее парня.

— Идиотка! — припечатал Матвей, выслушав объяснения сестры. — Мы с Яном в тот день вплоть до вашего сборища в кофейне сидели, девчонок он на пути ко мне встретил. Я весь их разговор слышал, на телефоне висел в это время. Они просто поздоровались и разошлись.

— Я тебе не верю! Ты меня уже обманул один раз! — запальчиво крикнула Эльза.

— Да? Скажи тогда, о чем ты попросила Серого с товарищами? Я видел, как они напали на Оксану в парке! Как ты вообще узнала, что она там будет?

Эльза побледнела, зарыскав взглядом по сторонам.

— Дочь, отвечай. Это уже не шутки. — Отец сурово смотрел на младшенькую и думал про себя, как они с женой могли вырастить такое?

Адрес, где искать злостную соблазнительницу чужих мужчин, подсказала все та же Лидочка, которая горячо переживала за стенающую подругу и осуждала поведение приятельниц-сценаристок. Серый, тот самый тощий заводила из шестерки ребят в парке, получил в подарок от горе-заказчицы подарочную версию любимой компьютерной стрелялки и пообещал разлучницу немного потискать и припугнуть. Ничего серьезного, просто так, чтобы дальше неповадно было чужих мужиков уводить. Эльза не ожидала, что ее план накроется медным тазом благодаря родному братцу, так не вовремя забывшему ключи.

— Ясно. — Отец семейства нахмурился, выслушав сбивчивый рассказ дочери, дополненный вставками Матвея. — Хорошо. Эльза, вечером отправляешься к тетке в Белгород. Поработаешь в нашем филиале, развеешься, театральную дурь из головы вытряхнешь. С Моришем Карловичем я поговорю, в Хельсинки вместо тебя поедет кто-нибудь другой. Матвей, за девушкой проследи некоторое время, можешь пригласить к нам — мало ли что твоя сестричка еще ей подготовила. О подробностях этой глупой затеи обоим молчать. Ни Яну, ни тем более этой недалекой Лидочке не говорить. Эльза, пакуй чемоданы, до отправления из комнаты не выйдешь. Телефон мне сдай прямо сейчас.

Матвей мысленно присвистнул, провожая взглядом поникшую сестру. Отец выбрал самый суровый способ усмирения дочурки из всех возможных. Спорить с ним было бесполезно, и Эльза это знала. Пропустить гастроли в театре значило забыть о статусе примы. Да и Белгород... Сестренке придется тяжко, с ее-то характером. Но с Яном придется поговорить. Мог бы и аккуратнее слова подбирать, чтобы его правильно поняли!

* * *

Василиса Петровна вернулась в свою "избушку" на рассвете. Розоватое солнце украсило спящий дом нежными дорожками. Домовенок приветственно пискнул и продолжил тихонечко шебуршать на кухне, подменяя старшего товарища, отправленного на помощь костюмерам. Ведьма, мечтательно улыбаясь, прокралась в свой "кабинет" — небольшую комнатку с креслом-качалкой, теплым клетчатым пледом, панорамным окном-дверью и волшебной прялкой.

— Ой, Василиса... Чем же глянулась тебе девица? Не красавица, не искусница, не умница...— раздался мелодичный голос за спиной известной гадалки.

— Ничем, Хозяюшка. Ничего особенного нет в ней, от простых людей отличного. — Приветливо откликнулась Юлькина бабушка, усаживаясь в кресло. Призрачный морок висел, подрагивая, над прялкой, скрывая ее от глаз. — Тем и глянулась. Непутевая она. Не для того ли нити мне дадены, чтобы потерявшихся в пряже твоей к счастью вывести?

— Смотри, Василиса. Свое счастье у каждого. Проклянет не раз тебя за неосторожную доброту такую, — покачала головой Хозяйка судеб, выбирая тонкими пальцами клубочки мерцающих ниток из тех, что ждали своего часа на полках. — Хотя что сделано, то сделано. Нить спрядена, пусть уж вьется дальше...

Хозяйка судеб, статная женщина в рогатом головном уборе, печально вздохнула, положила в свою корзинку еще три клубка и исчезла. Василиса Петровна довольно хихикнула, радуясь нежданному визиту. Всю радость как метлой смело, когда взгляд ведьмы зацепился за прялку.

— Что может быть интереснее, чем узнать, какое будущее было бы, если бы... Ох уж это человеческое "если бы", — сокрушалась Василиса Петровна, баюкая на руках лохмотья пряжи вперемешку с разорванными, спутанными в мочало нитями из последнего, незаконченного клубка. Марья Ивановна стояла рядом, виновато потупившись.

— Кто прялку трогал, Марьюшка?

Отводит глаза помощница.

— Что, неужто сокол твой ненаглядный прилетал? — с интересом смотрит на женщину ведьма, усмехается. — Глупая девка ты, Марья. Уж сколько лет он тебя морочит, а ты и рада.

— Любовь, Василиса ...— отвечает женщина, разводя руками. И рассказывает, как вчера пришли втроем Юленька с мальчиком и девочкой. Девочка все про семью рассказывала, порчу снять просила, нервная очень. Мальчик с Юленькой по дом прошелся, прялку похвалил, да и заперся с внучкой ведьмы в комнате, умные разговоры вел. А ближе к ночи разошлись все гости, Юленька спать легла, лишь у Марьи в окошке свет горел. Прилетал сокол разноглазый, в любви клялся, чаем угощался. Утром шасть — и опять улетел.

— Странно все это, — покачала головой Василиса Петровна, выслушав помощницу. — Недаром хозяйка появилась, предупредила. И ведь не распутать чужому эти нити, Марьюшка! Зачем только взялась клубок этот прясть, голова бедовая? — сокрушалась ведьма. — Теперь только сама девочка справиться может. Неужто и они вмешаться решили? А говорила — простая, ничем не примечательная...

Марьюшка вслушивалась в бормотание наставницы, силясь проникнуть в тайный смысл ее слов. Хозяйку она почуяла на рассвете. Но больше чужих не было, да и кто эти загадочные "они"? Чей клубочек был на прялке начат?

— Бабушка, бабушка, я такое узнала! — ворвалась в кабинет запыхавшаяся Юлька, на бегу поправляя пижамную маечку и прилаживая буйные кудри. — Бабушка, Ксана — пряха! Ее Аннушка десять дней учила, по десять судеб в руки давала — она все разгадала, представляешь? Ты бы видела, как она нити сюжета перебирает! Я же... бабушка? Бабушка?!